Обитель демонов


Пролог


В пустоте огромной комнаты раздавались вскрики, которые немного приглушала массивная дверь из ценной древесины. После каждого вскрика вздрагивали двое мужчин, сидевших в этой полутемной комнате. Один из них с первого взгляда показался бы очень старым из-за седых волос и такой же седой бородки, но, приглядевшись повнимательнее, можно было заметить, что на лице мужчины нет ни одной морщинки, а глаза очень живо смотрят на мир. Одет он был небрежно: потертая туника, кое-где заплатанная, разные башмаки, неряшливый вид. Заметив его на улице, люди подумали бы, что это бродяга без дома и семьи, в каком-то смысле так оно и было. Немного людей знали о другой жизни, которую вел этот старик, полной дворцовых интриг, когда он был в замке, и опасностей, когда он путешествовал по различным землям. На другом мужчине, лет сорока, была роскошная дорогая одежда, на висках виднелась седина, которая еще не тронула его черные волосы. Он был очень бледен, глаза лихорадочно горели, в них проскальзывали искорки страха, опасенья.
Раздался еще один крик, на этот раз более громкий, к нему присоединился еще один, детский — это был крик новорожденного ребенка; мужчины с облегчением вздохнули, хотя что-то их еще до сих пор беспокоило. Дверь раскрылась, из нее показалась высокая женщина с иссиня-черными волосами. У нее на руках был сверток, который не прекращал плакать. Яркие синие глаза женщины сияли радостью, она величественным шагом подошла к мужчинам, которые тут же встали с мест.
— Девочка, — в ее голосе слышалось торжество.
— Слава богам! — выдохнул темноволосый мужчина.
— Я боялся, что будет мальчик, — просто сказал седоволосый, с нежностью смотря на милое личико маленькой принцессы.
— Мы все этого боялись, отец, — ответила женщина. — Взгляни на новорожденную и благослови, защищая от ее кровожадного отца. Да защитят ее боги.
— Так и сделаем, Нейрина, — старик легким движением руки прикоснулся к челу девочки, которая тут же успокоилась, ее глаза широко раскрылись. Они были необычными, ее глаза, у всех младенцем они голубые, а ее — карие, в них виднелась теплота и понимание мира. Младенец широко улыбнулся, обнажив розовые десна. — Я сделал все, что смог.
— Она будет копией матери, у них уже сейчас глаза одинаковые, — сказал темноволосый, зачарованно смотря на ребенка. — Что с принцессой?
— Она очень устала после родов, — задумчиво ответила Нейрина. — Подождем, когда она придет в себя, или сделаем все сейчас?
Старик хмуро потер подбородок, лучше не терять времени даром, а с другой стороны…
— Пусть сначала Лейла очнется, она должна увидеть свою дочь перед разлукой. Брадор, пойдем, отметим рождение девочки.
— Отец! — голос женщины звучал неодобрительно, синие глаза начали темнеть. — Ты всегда найдешь причину, чтобы выпить.
— Обычно у меня получается это сделать, — гордо ответил старик. — Тем более, разве рождение девочки не настолько радостное событие, чтобы его отметить? Когда Лейла очнется?
— Не беспокойся, — теперь голос Нейрины стал ехидным, — ты успеешь протрезветь.
Мужчины, развернувшись, пошли к выходу из комнаты, их походка была очень бодрой, словно они сняли с себя большой груз… впрочем, так оно и было. Женщина неодобрительно смотрела им вслед. Как только их силуэты исчезли за дверью, она направилась в комнату роженицы.
На большой кровати лежала девушка, у нее были темные волосы, которые спускались до талии. Глаза, обрамленные густыми ресницами, были закрыты. Лицо казалось неправдоподобно бледным, как у мертвого. Лишь легкое колыхание груди показывало, что девушка все-таки жива.
Нейрина подошла к кровати и осторожно присела, ее рука нежно коснулась взмокшего лба девушки. — Все будет хорошо, Лейла, — тихо прошептала она. — Теперь все будет хорошо.
Встав с кровати, женщина села в глубокое кресло и принялась что-то вязать, пытаясь скоротать время. Прошло некоторое время, и Нейрина задремала.
Яркие солнечные лучи забили в окно. Принцесса Лейла открыла глаза, ее взор упал на сидящую в кресле Нейрину — ее подругу, которая когда-то заменила ей рано умершую мать. Эта женщина была величественной, и, несмотря на свое положение, Лейла очень уважительно относилась к ней, а в детстве даже боялась. Были времена, когда принцесса понимала, что лучше всего будет послушаться властных указаний женщины.
Нейрина, как бы почувствовав взгляд принцессы, открыла свои синие глаза и понимающе посмотрела на нее.
— Кто? — тихо спросила девушка, в голосе звучал страх, она была готова к худшему.
— Девочка. — Лицо принцессы выразило огромное облегчение.
— Я молилась богам, что бы этот ребенок был девочкой, — она бессильно опустилась на кровать, из глаз потекли слезы радости и облегчения. — Я хочу ее увидеть.
— Сначала перестань плакать, ребенок остро чувствует настроение взрослых, — строго ответила женщина. Она подсела на кровать и обняла Лейлу, как хрупкую вещь. Из глаз принцессы слезы полились еще быстрее, она уткнулась в плечо Нейрины, изредка доносились всхлипы. — Ну же, перестань, Лейла, теперь все позади.
— Девять, — между всхлипами говорила девушка, — девять долгих месяцев я опасалась прошедшей ночи. Опасалась ее последствий.
— Ты должна быть сильной. На тебе лежит величайшая ответственность. Это всего лишь небольшой эмоциональный стресс, успокойся. Мой отец и Брадор хотели бы тебя увидеть.
— Белзенкар здесь? — Лейла быстро подняла голову.
— Да, он прибыл сегодня ночью. Наверное, Старый Бродяга почувствовал, что время пришло.
— Я хочу его увидеть, мы так давно не виделись.
— Сначала избавься от слез, а я пока пойду, приведу их и малютку… она очень похожа на тебя.
Лейла выжала слабую улыбку. Когда дверь за Нейриной закрылась, прекрасное лицо принцессы помрачнело. Ей придется расстаться с дочкой, если она хочет сохранить ей жизнь. Отец малютки сделает все возможное, чтобы найти ее, и только одно место может обеспечить безопасность — место, на которое уже несколько тысячелетий не ступала нога ее народа — Земля.
— Будь ты проклят, Повелитель Демонов, — тихо прошептала она. — Я не позволю тебе добраться до моей дочки. Придет время и она исполнит пророчество.
Дверь открылась, вошли трое человек.
— Как ты себя чувствуешь, Лейла? — бодро спросил старик.
— Замечательно, — солгала она.
— Ты молодец, — Белзенкар подошел и нежно поцеловал ее в лоб. — Весь народ радуется вместе с тобой.
— Спасибо, дедушка, — вообще-то Белзенкар не был ее дедом, но она всегда его так называла.
— Вот твой ребенок, — сказала Нейрина, протягивая ей сверток в одеяле. — Принцесса, она просто чудо.
Девушка осторожно взяла его на руки, из глубины выглядывало крошечное лицо младенца, которое улыбалось во весь свой беззубый рот.
— Ваше высочество, — нерешительно сказал Брадор, смотря на мать и дочку. — Мы думаем, что лучше будет быстрее отправить малышку на Землю, ее отец может в любую минуту узнать о ее рождении и о пророчестве.
— Ты прав, Брадор, — чуть помолчав, отозвалась принцесса, ее глаза потускнели. — Незачем медлить. Прямо сейчас?
— Сначала дай ей имя, — мягко сказала Нейрина, ее глаза с жалостью и печалью смотрели на молодую мать.
— Гермиона, — немного подумав, ответила Лейла. — Я назову ее Гермионой, в честь дочери Елены Троянской, которая решилась прийти в этот мир и стать прародительницей нашего рода.
— Хорошее имя, — согласился Белзенкар, отходя в центр комнаты. — Пришло время. Лейла, попрощайся с дочерью. Я открою врата в другой мир. Нейрина, помоги мне.
Принцесса наклонилась к дочери, мягко поцеловав ее в лобик. Ее взгляд встретился с такими же карими глазами, как и у нее. Лейле показалось, что они смотрят с укором и непониманием.
Белзенкар вместе со своей дочерью в напряженной тишине стояли посреди комнаты, все вокруг потемнело. Рядом образовалась золотая воронка.
— Нейрина, бери ребенка и иди, я не смогу долго сдерживать ворота, — сквозь зубы сказал старик.
Темноволосая женщина решительным шагом направилась к принцессе, та нехотя протянула ей девочку. Взяв малышку, Нейрина зашла в воронку, которая быстро ее поглотила…
…Посреди темной улицы показалась золотая воронка, из нее вышла женщина с ребенком на руках, она была очень необычно одета для здешних жителей, но слава богам, их на улице не виднелось. Нейрина подошла к одному дому, в нем жила молодая семья, которая не могла иметь собственных детей. Она постучалась в дверь, предварительно накинув на лицо капюшон. Дверь открыла молодая женщина, она с непониманием посмотрела на силуэт, завернутый в плащ.
— Вам что-то надо? — спросила она неуверенно.
— Да, — приятным женским голосом ответил силуэт. — Мне нужна ваша помощь.
К двери подошел мужчина, ранее смотревший телевизор.
— В чем дело, дорогая? — спросил он, его глаза сузились, когда он заметил на пороге незнакомку. — А вы кто?
— Неважно, вот возьмите, — она протянула маленький сверток, который с непониманием взяла женщина. — Это ребенок, растите его как своего. Только одна просьба, назовите ее Гермионой.
Нейрина развернулась, намереваясь уйти.
— Подождите, — остановил ее голос мужчины. — Вы отдаете собственного ребенка в чужие руки? Вы же мать!
— Это не мой ребенок, так нужно. Помните — это не обычная девочка, она “ключ”. Вы сейчас все забудете, но когда придет время, память вернется.
Нейрина быстрым шагом направилась к воронке, оставив позади молодых родителей, которые с радостью смотрели на новообретенного ребенка.

Когда Нейрина вышла из врат, они тут же закрылись. Обессиленный Белзенкар тяжело опустился в кресло, на его лбу поблескивали капли пота. Да и Нейрина чувствовала себя полностью выжатой.
— Мы сделали правильный выбор, — тихо сказала она. — Та молодая женщина похожа на Лейлу, с ними малышка будет в безопасности. Осталось сделать только одно — коронация. Сегодня, Лейла, ты станешь королевой.
— Да, леди Нейрина, — голос принцессы был тихим, но когда она подняла глаза, в них была решимость. — Я готова.

— Вы клянетесь в верности своему народу? — громко спросил Брадор. Огромный зал был полон людей.
— Да, — твердо ответила Лейла, ее взгляд ясно смотрел вперед, в нем была одна решимость.
— Вы будете править честно и справедливо, ставя интересы государства превыше всего?
— Клянусь.
— Поприветствуем королеву Лейлу, — в голосе Брадора слышалось торжество. Он возложил на голову девушки изящную корону.
Зал взорвался криками ликования, они приветствовали свою королеву.

Семнадцать лет спустя.
— Детка, вставай, ты опоздаешь на Хогвартс-Экспресс!
— Да, мам, я почти проснулась, — отозвалась Гермиона, сонно плетясь в ванную. Сегодня ей приснился очень необычный сон, но она его тут же забыла.

Глава 1


Гермиона вышла из машины на вокзале Кинг-Кросс, папа взял ее тележку и покатил к платформе 9 и ?, мама тем временем просила дочку не забывать про них с отцом, писать письма. Девушка согласно кивала, думая, однако, совсем о другом. Ее мысли занимал Волан-де-Морт — девушка еще на пятом курсе начала его так называть. В последнее время Темный Лорд затаился, и Гермиона боялась, как бы он не сделал очередную пакость Гарри. Придя на платформу, девушка попрощалась с родителями, сказав, что дальше сама справится, и прошла сквозь стену.
Гермиона искала взглядом Гарри и Рона, наконец, заметив их, она подбежала к ним к друзьям.
— Привет, ребята, как жизнь? — весело поздоровалась Гермиона, целуя каждого в щечку, хотя сделать это было довольно затруднительно: Гарри и Роном к семнадцати годом стали довольно высокими, тогда как Гермиона была маленького роста. Со стороны она казалась очень хрупкой.
— Гермиона! — радостно сказали они.
— Замечательно, — продолжил Гарри, в то время когда Рон покраснел от легкого поцелуя девушки. — Мы почти все лето провели в Норе, играли в квиддич, ну и просто отдыхали после учебы.
— Трудно поверить, что это последний год, — пробормотала Гермиона. — В этом году мы сдаем Ж.А.Б.А., так что надо хорошенько постараться.
— Гермиона, — закатил глаза Рон. — Ты только об учебе и думаешь!
— Разве я не права! — возмутилась девушка. — Вам обоим следовало стать более ответственными, теперь я вижу, что этого, к сожалению, не случилось.
— Пойдемте, иначе на поезд опоздаем, — прервал назревающую ссору Гарри.
Трое семикурсников направились в поезд, они быстро нашли свободное купе и расселись, вскоре к ним присоединилась Джинни. По сравнению с Гермионой, младшая Уизли следила за своим внешним видом, а после того, как Джордж и Фред основали свой магазин, они завалили свою маленькую сестричку подарками, которые она сама выбирала. В общем, сейчас Джинни встречалась с Когтевранцем, пытаясь сделать все так, чтобы об этом не узнал Рон, считавший, что единственной подходящей партией для его сестры, является не кто иной, как его самый лучший друг. К которому Джинни уже давно охладела и сейчас со смехом вспоминала свои грезы о Золотом мальчике.
Гермиона сидела с книжкой в руках, мимолетом сказав “привет” сестре Рона. Парни болтали о последнем матче между Болгарией и Францией, Гарри с воодушевлением рассказывал Рону и Джинни о замечательном маневре Крама: молодой ловец в последний момент выхватил снитч из рук французского ловца.
— Гермиона, а ты до сих пор переписываешься с Крамом? — спросил Гарри, но тут же об этом пожалел, увидев хмурый вид Рона.
— Да, — девушка безразлично пожала плечами.
— И что ты в нем нашла? — не вытерпел рыжий парень.
Гермиона ясно осознала ревнивые нотки в голосе ее друга, она нравилась ему и понимала это. Но Рон ей не нравился, она любила его только как друга.
— Какая тебе разница, — отмахнулась она, и снова принялась читать учебник.
— Что ты читаешь? — Рон бесцеремонно взял книгу из рук девушки.
— Эй, отдай! — она потянулась за книгой, стоя теперь почти вплотную к Рону, ее глаза метали молнии.
Тут дверь в купе распахнулась, и внутрь вошли трое: Драко Малфой и его, можно сказать, охранники: Кребб и Гойл.
— Какая интересная картина, — презрительно, свысока, произнес светловолосый Слизеринец. — Уизли, тебе, вероятно, доставляет не мало удовольствия стоять рядом с грязнокровкой, которая забыла значение слово “расческа” в глубоком девстве.
— Закройся, Малфой, — произнес покрасневший от гнева Рон.
— Защищаешь свою будущую жену? — Драко холодным взглядом посмотрел на Рона, который еще сильнее покраснел, уже от смущения.
— Уходи, Малфой, — спокойно произнес вставший Гарри, его палочка была нацелена в грудь блондина.
— Я просто хотел сказать, что у Уизли “отменный” вкус, раз от влюблен в такую… — он окинул Гермиону откровенным взглядом, — я даже не могу подобрать подходящего слова.
— Да как ты смеешь!!! — закричал Рон, доставая палочку, Гермиона в отчаянии кинулась к нему.
— Нет, Рон, не надо, он специально выводит тебя из себя, мы любим друг друга, как брат и сестра, — сказала она ему, при этом Рон покраснел еще сильнее. — Убирайся, Малфой, иначе я сама использую палочку.
— Уже бегу, Грейнджер, — он с усмешкой посмотрел на Уизли, потом его глаза, очень напоминавшие в этот момент сталь, с презрением взглянули на нее. — Ухожу… незачем выводить из себя грязнокровок, отец говорил, что они тогда впадают в неистовство.
Драко резко закрыл за собой дверь, услышав несколько выпущенных в спину проклятий. Зло усмехнувшись, он потер еще не переставшее болеть предплечье — последствия посвящения в ряды Упивающихся.
Тем временем в купе очень громко ругался Рон, которого пытался успокоить Гарри. Гермиона тихо села около окна, кто-то подсел рядом.
— Ты в порядке? — спросила Джинни. — Выглядишь расстроенной.
— Нет, Джинн, все о’кей, — Гермиона слабо улыбнулась рыжеволосой девушке. — Правда, разве меня могут расстроить слова Самого Главного Ублюдка Школы? Ой, мы уже подъезжаем к Хогвартсу, давай выгонять наших мальчиков.
Они быстро переоделись в мантии, и вот, поезд, наконец, остановился. Ребята, заходя в кареты, уже совсем забыли о случае в Экспрессе и с возбуждением говорили о предстоящем годе. Наконец, они подъехали к Хогвартсу. Веселой толпой ученики повалили в школу. Гермиона шла рядом со своими друзьями, которые что-то ей рассказывали, но из-за сильного шума она не могла понять ни слова. Ребята зашли в Большой зал и прошествовали к гриффиндорскому столу. Гермиона принялась осматривать учительский состав. Все те же. “Интересно, а где новый учитель Защиты?” — подумала девушка, но тут же от этого отмахнулась. Дамблдор сам скажет то, что нужно. Началось распределение. Гермиона про себя отметила, что очень мало детей попало в Слизерин. Наконец директор школы встал.
— Здравствуйте дорогие ученики, — начал он. — Я очень рад видеть в этом зале новые лица, конечно, старым я тоже рад. Как вы все знаете, Волан-де-Морт жив, именно поэтому надо больше внимания уделять защите от темных искусств. К сожалению, на эту должность нашлось очень мало кандидатов. После долгих раздумий я решил сам преподавать у вас ЗОТИ. А теперь можете есть.
На несколько секунд в зале восстановилась полная тишина, ученики переваривали сказанную информацию. Затем зал взорвался овациями, многие ученики встали со стульев, хлопая директору, до сих пор не веря в свое счастье. Потом начался ужин. Рон что-то в возбуждении говорил Гарри, у обоих был до чертиков довольный вид, Гермиона и сама радовалась этой новости. Когда ужин почти закончился, к Дамблдору подошел Снейп, быстро переговорив, они стремительным шагом направились из Большого Зала. На уход директора никто не обратил внимания, Гермиона быстро собрала первоклассников и отвела их в Гриффиндорскую гостиную. Гарри и Рон уже были там, девушка села рядом с ними, утомленно прикрыв глаза.
— Не могу поверить, что у нас будет преподавать Дамблдор, — проговорил Рон.
— Я тоже, — согласился Гарри. — Почему он нам раньше не сказал, я несколько раз его видел летом, и последняя встреча была два дня назад.
— Дамблдор правильно сделал, раз решился на этот шаг, — задумчиво проговорила Гермиона. — В любом случае, лучше учителя по защите, чем он, мы бы ни нашли. Помнишь, как он на пятом курсе исчез из своего кабинета?
— Да, кстати, мы будем продолжать наши занятия в ОД? — неожиданно спросил Рон.
— Конечно, — кивнула девушка. — В прошлом году к нам присоединилось на занятиях приличное количество человек, и сейчас многие захотят поступить в этот кружок. Я могу все подготовить.
— Не знаю, не знаю, — Гарри задумчиво посмотрел в окно. — Зачем нам этот кружок, раз Защиту преподает сам Дамблдор? На двух предыдущих курсах нам не повезло с учителями, но теперь то зачем?
— Гарри, мы не сможем за один год пройти все заклятия защиты, даже с Дамблдором, — принялась втолковывать Гермиона темноволосому парню. — Вот для этого и будет существовать кружок. Я уверена, директор сам поддержит нашу идею. Ну что? Мне все подготавливать?
— Да, — нехотя кивнул Гарри, все-таки убежденный ее словами. — Думаю, начнем проводить встречи примерно через неделю, когда все уже привыкнут к школьному ритму жизни.
— Разумно, — согласился Рон. — Гарри, как насчет партии в шахматы?
— Вам же завтра рано вставать, - возмутилась Гермиона, поднимаясь с кресла. — У нас завтра первым уроком зелья.
— Жутко не повезло в этом году, - кисло заметил Гарри, тем не менее, доставая свои фигуры. — Кстати, расскажи, как провела лето?
— Ездила с родителями в Грецию, потом дома сидела, повторяла материал к экзаменам, — быстро ответила она. — Не переводите тему.
— Повторяла? — хором переспросили два парня.
— Ну, да, — девушка пожала плечами. — Я с шестого курса стала готовиться к этим экзаменам, так что, думаю, теперь я их смогу сдать, хоть прям сейчас. Вам бы тоже не помешало начать готовиться.
— Гермиона, умоляю, только начало года, — возразил Гарри.
— А ты хочешь сидеть и в самый последний момент заучивать все пройденное за семь лет? — парировала девушка. — Вам действительно лучше начать заниматься, просто повторите некоторые предметы. Вы ведь сделаете это? — его голос стал настойчивым.
— Сделаем, — уныло кивнул Рон.
— Да, вот еще что, — спохватилась Гермиона. — В этом году нас просто завалят домашними заданиями. Лучше вам делать их сразу, не оставляя на выходные.
— Гермиона, — начал было протестовать Гарри, — Мир на грани катастрофы в виде Волан-де-Морта, а ты думаешь о домашних заданиях!
— Гарри, мир на грани катастрофы уже три года, а это наш последний год обучения. Вы уже решили, куда пойдете после школы?
— Я на аврора и Рон, тоже. А ты?
— Не знаю, хочу работать в министерстве, а там как получится, — Гермиона задумчиво прикусила нижнюю губу, так что получилось сердечко.
— Конечно, тебя возьмут, — успокоил девушку Рон, любуясь ей. — Ты ведь лучшая ученица, тебе дорога хоть куда открыта.
— Спасибо, Рон, — она мило ему улыбнулась, от чего тот покраснел. — Я пойду спать и вам тоже советую.
Гермиона зашла в комнату старосты, быстро приняв душ, она легла на кровать, но сон не шел. Она вспомнила происшествие в поезде. Опять Малфой оскорблял ее, внешне девушка показывала, что равнодушна к его выходкам, но когда оставалась одна, то злость, обида, огорчения часто преследовали ее. А хуже всего было то, что Слизеринец сказал правду — она совершенно не следит за собой, но ведь ей это не нужно? Да, не нужно, значит, нечего забивать себе голову. Гермиона вспомнила, как выглядел Малфой, он стал взрослее и мужественнее, его красота стала еще больше бросаться в глаза, но девушке было все равно. После второго курса она решила не доверять красоте, помня профессора Локанса, и с тех пор она придерживалась этого правила. “Может, Малфой и красив, но это всего лишь блестящая обертка, пытающаяся скрыть испорченную конфету”.
Разобравшись со своими чувствами, она быстро заснула.

Глава 2


Дамблдор и Снейп стремительным шагом направлялись в кабинет директора. Когда они вошли туда, их взгляд упал на двух мужчин, которые склонились над пергаментом. Один был постарше, его волосы уже тронула седина, другой — лет двадцати пяти. Эти двое были членами Ордена Феникса и сейчас прибыли со своего последнего задания. Как только директор вошел, они мигов оторвались от своего занятия.
— Северус говорил, что вы нашли какой-то древний пергамент, — проговорил Дамблдор, внимательно смотря на мужчин.
— Да, — кивнул старший. — Он очень старый, написан на древнегреческом языке. Мы пытались его перевести с помощью заклинаний, но он отталкивает магию.
— Дайте его мне, — Дамблдор протянул руку, взяв свиток, он внимательно принялся вчитываться. — Мне нужно время, чтобы его перевести. Помолчите пять минут, хотя нет, лучше расскажите Северусу о последнем деле, только тихо.
Мужчины принялись шепотом что-то втолковывать учителю Зелий. Директор же полностью ушел в перевод. Он, достав чистый листок и перо, принялся записывать получившееся:
«Спустя много лет после Великого Разъединения, в Новый мир вновь придет Темный Лорд, до этого побежденный младенцем со шрамом на лбу. Начнется новая война между Светом и Тьмой, но она будет казаться ничем, по сравнению с общей опасностью. В Новый мир ворвутся демоны, уничтожая все на своем пути, никто не сможет избежать ужасной участи, на мир опустится Хаос. Единственной надеждой является “ключ”, который сможет открыть врата в Старый мир. Найдите Защитника, только с его помощью “ключ” сможет предотвратить катастрофу, познав наследие своих предков – страсть. Известно лишь одно: “ключ” находится у Света, а Защитник – это Тьма…»
          Пророк Дионий. I часть пророчества о соединении двух миров.

— Посмотрите, — произнес Дамблдор, протягивая перевод. — Что вы об этом скажете?
— Чепуха какая-то, — пробормотал молодой мужчина.
— Не совсем, — возразил директор. — Мне не понятно, о каком Разъединении тут говорятся. Но ясно, что скоро нам будет угрожать серьезная опасность. Надо найти “ключ” и Защитника.
— Тут написано, что Защитник — это Тьма, — заметил Снейп.
— Именно это мне и не нравится, — директор тяжело вздохнул. — Нам придется связаться с Волан-де-Мортом.
— ЧТО?!! — в три голоса спросили находящиеся в кабинете мужчины, неверяще смотря на директора.
— Это единственный выход, — голос Дамблдора был тверд. — Мне тоже это не нравится, но эта опасность куда хуже того, что может сделать Волан-де-Морт.
— Он никогда не согласится, — возразил Снейп. — Это сумасшествие.
— Том Риддл не глупец, ему не доставит удовольствие кому-либо подчиняться. Он согласится, иначе бы он не стал Темным Лордом.
— Но, как мы это все проделаем? — спросил старший из мужчин. — Не можем же мы заявиться нам на собрание Упивающихся и предложить им небольшое перемирие.
— Я об этом уже подумал, — ответил директор Хогвартса. — Завтра сюда зачем-то собирается приехать Люциус.
— Люциус Малфой никогда не признается, что он на стороне Темного Лорда, — разумно заметил Снейп.
— Этого от него я и не потребую. Просто расскажу ему о пергаменте, покажу его. Малфой обязательно все расскажет своему господину, тогда-то Волан-де-Морт тоже подумает о встрече.
— Это безумие, — повторил Снейп.
— Но у нас нет другого выбора, — возразил Дамблдор. — Тем более у меня есть основания полагать, что Том все же согласится. Можете идти, мне надо подумать.

За несколько часов до этого на другом конце Англии.
— Мой Повелитель, — пробормотал человек, завернутый в мантию с надвинутым на глаза капюшоном, обращаясь к сидящему в кресле. — Это пергамент нашли среди руин, он отталкивает магию, мы не знаем, как его перевести. Это древнегреческий язык.
— Дай его мне, — тихим шипящим голосом произнес человек, хотя, точнее будет сказать, подобие человека. Упивающийся нерешительно протянул пергамент, взяв его, Волан-де-Морт внимательно пробежал глазами строчки. — Созови через час собрание Упивающихся, а сейчас уходи.
Мужчина не мешкая аппарировал, оставив Темного Лорда наедине со своими мыслями и древним куском бумаги. Волан-де-Морт легким движением палочки вызвал чистый пергамент и перо, которое тут же начало писать перевод текста:
«Пройдет много времени, на Новый мир опустится Хаос, пришедший из других миров. Защитник должен овладеть “ключом”, открыв врата и отправившись с ним на землю его предков. Защитник – это наследник Тьмы, “ключ” является Светом, но позже он станет Равновесием. Найдите их, иначе последствия непредсказуемы. Новый мир навсегда исчезнет, увлекая за собой все остальное, Хаос будет царить везде…»
          Пророк Дионий. II часть пророчества о соединении двух миров.

Волан-де-морт еще несколько раз перечитал пергамент, многое было не понятно, ясно было очень мало: Хаос появится не по его инициативе, Защитник – это Драко. А вот с “ключом” проблемы. Наверняка выживший из ума старик держит его у себя или знает, где он находится. Темный Лорд все глубже и глубже погружался в мрачные думы, не замечая, как быстро проходит время… В большую комнату стали аппарировать Упивающиеся, когда все были в сборе, Волан-де-Морт заговорил.
— Сегодня был найден свиток, в нем написано о Хаосе, который угрожает всему миру, — начал он, тут же восстановилась тишина. — Единственный способ избежать этого, найти Защитника и “ключ”. С первым проблем у меня не будет, а вот “ключ” находится у Дамблдора, а это мне очень не нравится… что вы об этом думаете?
— Заберем, — наконец проговорил светловолосый Упивающийся — Люциус Малфой.
— Как забрали пророчество? — ледяным тоном перебил его Темный Лорд, красными глазами пронзая своего слугу. — Вы уже однажды пытались взять у Дамблдора одну вещь и в итоге, она разбилась. Не знаю, что представляет из себя “ключ”, но если директору Хогвартса хоть что-то о нем известно, он будет беречь его, как зеницу ока. Этот вариант не подходит. Что-нибудь еще?
Ответом была тишина, губы Волан-де-Морта скривила мрачное подобие ухмылки.
— Так я и думал, — проговорил он. — Есть еще один способ, но о нем я переговорю с Люциусом наедине, все остальные свободны.
Упивающиеся поспешили покинуть комнату, без сожаления оставляя своего предводителя вместе с Темным Лордом.
— Мой Повелитель, — неуверенно пробормотал Малфой, сгибаясь в поклоне. — Вы расскажете свой план?
— Это не планы, а факты… будущие факты. Я хочу, чтобы ты завтра отправился в Хогвартс на встречу с Дамблдором, причину придумаешь сам. Главное другое, ты мимоходом скажешь о пророчестве, если он о нем знает, то, скорее всего, попытается выйти со мной на связь. Именно это мне и нужно.
— Мой Господин, вы будете просить помощи? — зря он это сказал, определенно зря.
— Я ни у кого, никогда не буду просить помощи, — прошипел Волан-де-Морт. — Запомни это, Люциус. Crucio.
Темный Лорд с безразличием наблюдал, как корчился от боли его верный слуга. Наконец, заклятие прекратило свое действие. Упивающийся медленно принялся подниматься.
— Я все понятно объяснил? — холодно спросил мужчина.
— Да, мой Лорд, — прохрипел Люциус. — Завтра я отправлюсь в Хогвартс.
Когда он ушел, из-под кресла выползла змея, она, не мигая, смотрела на Темного Лорда.
— Другого выхода нет, — прошипела она, кольцами охватывая белое тело.
— Да, — согласился с ней он, проводя рукой по скользкой чешуе. — Нет.

Малфой неторопливым шагом зашел в кабинет директора, Дамблдор в это время склонился над бумагами на своем столе.
— А, Люциус, — произнес он с видом радушного хозяина. — Давно не виделись, что тебя привело в эти стены?
— Да, давно, — губы блондина тронула холодная циничная улыбка. — Я к вам пришел по делу о своем сыне.
— Продолжайте.
— Дело в том, что Драко стал последнее время кое-что от меня скрывать, опасаюсь, это может касаться и его успеваемости. Я хотел, чтобы вы меня уведомляли о его успехах и неудачах.
— Почему же вы не обратились к декану Слизерина?
— Северус считает Драко очень способным учеником в области зелий. У моего сына, вероятно, получится уговорить своего декана закрыть на некоторые вещи глаза.
— Что ж, раз так, то я каждую неделю буду вам присылать сову, — заверил его Дамблдор, он подошел к своему столу и сдвинул несколько бумаг, под которыми лежал древний свиток, что не ускользнуло от внимания Люциуса.
— Что это у вас? — спросил он. — Кажется, я где-то видел подобное.
— Видели? — проницательные глаза директора вцепились в Малфоя. — Где?
— Где-то… о чем в нем говорится, ведь это пророчество?
Дамблдор внимательно разглядывал своего посетителя. Скорее всего вторая часть находится у Волан-де-Морта. Может быть, и Люциус приехал сюда не только из-за сына, тем более причина очень глупая?
— О Хаосе, — коротко ответил он.
— О Хаосе?
— Миру угрожает опасность, именно о ней и говорится в этом пергаменте.
— Там что-нибудь говориться о “ключе” и Защитнике?
— Где вы видели такой же пергамент? - настойчиво спросил Дамблдор. – Они просто так на дорогах не валяются. И что вам об этом известно? Люциус, вас сюда послал Темный Лорд?
Некоторое время Малфой молчал, думая, что ответить. С одной стороны и его господин и Дамблдор знали о пророчестве, хождение вокруг да около было просто смехотворным. С другой стороны, он в открытую признается, что Упивающийся. Волан-де-Морт, скорее всего, настоял бы на первом.
— Можно сказать и так, — пересиливая себя, произнес он.
— Нам надо встретиться.
— Вы знаете, — усмехаясь, проговорил Люциус. — Он говорил, что вы будете настаивать на встрече… Где и когда?
— Завтра, в Хогвартсе, это единственное место, где можно наложить клятву, тогда мы будем уверены, что никто никого не предаст.
— А как же ученики? И вы знаете, где “ключ”?
— Ученики на время отправятся домой, — ответил Дамблдор. — А где “ключ”, я пока что не знаю, но, думаю, это получится выяснить. Кто Защитник?
— Это известно Темному Лорду и только ему, он не посчитал нужным меня об этом проинформировать. Сова с ответом придет сегодня.
Не прощаясь, Малфой вышел. Когда дверь закрылась, директор Хогвартса лишь удивился, как легко они договорились. После небольших размышлений, он понял, что им помогает пророчество. Иначе они бы никогда не смогли договориться…

— В Хогвартсе, говоришь? — переспросил Волан-де-Морт, проводя рукой по телу змеи. — Да, это лучший вариант.

— Дорогие ученики, — говорил Дамблдор во время ужина. — В связи с некоторыми обстоятельствами, вы вернетесь на три дня домой, потом снова возвратитесь обратно и продолжите учебу. Хогвартс-Экспресс уже стоит около замка. После ужина вы поедете домой. И еще кое-что: Гарри Поттер, зайдите ко мне в кабинет.

— Гарри, что он тебе сказал? — накинулись на бледного парня Рон и Гермиона.
— Пойдемте в поезд, — проговорил он. — Я там вам все расскажу.

Глава 3


Гермиона с задумчивым видом смотрела в окно, пейзаж мелькал у нее перед глазами, но она не обращала на него никакого внимания. Гарри только что рассказал о том, почему их на время отпустили домой. История всколыхнула в ней какие-то давно забытые струны, но, сколько девушка в себе не копалась, вспомнить не могла. “Сон”, — это мысль была как гром среди ясного неба. Недавно приснившийся сон был связан с происходящим, в этом Гермиона не сомневалась. Плохо было только одно: она не помнила, что ей приснилось.
— Ты в порядке? — Рон помахал у нее перед носом рукой. — Ты что заснула?
— Отстань, — она оттолкнула его руку. — Просто я задумалась. Вы сейчас едете в Нору?
Парни переглянулись и затем синхронно кивнули.
— К Дурслям я точно не поеду, — твердо произнес Гарри. — А значит в Нору.
— А как насчет того, чтобы вам обоим поехать ко мне? — девушка внимательно посмотрела на удивленных друзей. — Просто мои родители давно хотели с вами поближе познакомиться, а сейчас как раз такая возможность вышла. Мистер и миссис Уизли, скорее всего, будут заняты делами Ордена. Так что?
Парни некоторое время молчали, переваривая полученную информацию. Первым пришел в себя, как ни странно, Рон.
— Думаю, мама с тобой согласится, а отец ее поддержит, — проговорил он. — Мы спросим у них на вокзале.
— Кстати, о вокзалах, мы подъезжаем, — заметил Гарри.
Школьники вышли из купе, в руках у каждого был небольшой рюкзачок — все равно через три дня они вернутся в Хогвартс. “Золотое трио” подошло к чете Уизли. Гермиона взяла все переговоры на себя. Как Рон и предсказывал, они не были против, даже наоборот за. Джинни тем временем хотела отправиться к близнецам, и после небольшого, но бурного спора, она своего добилась.
В итоге Гермиона вместе со своими друзьями ехала в машине отца, они весело переговаривались, будто ничего не должно случиться, и Волан-де-Морт сейчас не на пути в Хогвартс. Дома у девушки ребят встретила мама Гермионы, она радостно улыбнулась, показала парням комнаты и сказала, что ждет их на ужин.
— У тебя хорошие друзья, — сказала она дочке. — Мне они очень понравились.
— Я рада, - признательно улыбнулась Гриффиндорка, тем временем снимая с себя блузку и надевая привычную домашнюю кофточку.
Миссис Грейнджер с грустью наблюдала за этим процессом. У дочери была замечательная фигура, проблема была в том, что сама Гермиона этого не осознавала и совершенно не следила за собой. Их споры насчет одежды ни к чему не привели. Девушка тем временем стала натягивать джинсы.
— Мам, что сегодня на ужин? — голос Гермионы заставил миссис Грейнджер обратить свои мысли к тому, что у нее гости и их следует хорошенько накормить.
— Твоя тетушка дала мне вчера рецепт нового блюда, его очень быстро готовить. Его я и сделаю, — ответила женщина. — Кстати, почему вас на время отпустили домой?
— Эмм… - замялась девушка. — В общем-то, это долгая история. Позже расскажу.
Она все рассказывала родителям о магическом мире, но эти события были уже слишком. Гермиона решила посоветоваться с друзьями, а пока в ожидании ужина уселась за учебник по Зельям. Учителя не преминули задать им большое домашнее задание, зачем же оттягивать?
— Идите ужинать, — раздался голос миссис Грейнджер, который разнесся по всему дому.
Девушка с тоской захлопнула книгу и поплелась вниз. На лестнице она встретила Гарри и Рона, и они вместе прошли в столовую. Стол был уже накрыт, друзья расселись по стульям. Во время ужина миссис Грейнджер с интересом расспрашивала парней о магическом мире, а они ей охотно отвечали. Отца Гермионы вызвали в больницу, так что на ужине он не присутствовал. Когда все поели, девушка взяла тарелки и понесла их на кухню. Запихнув их в посудомойную машину, она вернулась назад. Миссис Грейнджер тем временем принялась накрывать стол для чая. Гарри и Рон включили телевизор. И мальчик-который-выжил пытался втолковать мальчику-который-ничего-не-знает-о-технике, как переключать каналы. Затем все принялись за чай.
— Так почему на время закрыли школу? — снова задала вопрос мать Гермионы.
Девушка поперхнулась чаем. Рон тут же заботливо постучал ее по спине, чуть этим ее не убив.
— Просто возникли кое-какие проблемы, — спокойно ответил Гарри. — Дамблдор…
— Подожди, Гарри, сейчас я принесу печенье, — прервала его миссис Грейнджер. — Оно уже должно было испечься. Потом продолжишь.
Когда она ушла, Гермиона серьезно посмотрела на друзей.
— Слишком много не надо рассказывать, — проговорила она. — Им не понять, лишь зря будут волноваться.
—Я расскажу только основное, — успокоил ее Поттер.
Наконец, женщина вернулась с тарелкой полной вкусного, судя по запаху, печенья.
— Продолжай, — попросила она Гарри, заходя в столовую и направляясь к столу.
— Ну, в общем, там должна произойти встреча, а директор не хочет, чтобы ученики на ней присутствовали. Надо найти Защитника и какой-то “ключ”, он должен им помочь в одном деле, — парень все выпалил на одном дыхании, так что миссис Грейнджер еще не успела дойти до стола.
При слове “ключ”, она сильно побледнела, тарелка выпала из рук. Гермиона быстро подскочила к матери, на ее лице было написано беспокойство.
— Мам, ты в порядке? — испуганно спросила девушка.
— Что вы говорили про “ключ”? — тихо прошептала женщина, Гермиона усадила ее на диван. Картины забытого прошлого, стали восстанавливаться.
— Просто он нам нужен, — заверила ее девушка. — Не бери в голову.
— Что вы говорили про “ключ”? — на этот раз голос был более настойчивым.
Трое друзей озабоченно переглянулись, как бы спрашивая друг у друга: говорить правду или нет. Наконец, Гермиона кивнула.
— Недавно нашли два древних пергамента, на них говорилось, о том, чтобы открыть вход в другой мир, нужен “ключ”. — Девушка внимательно посмотрела на бледную мать. — Мам, ты что-нибудь об этом знаешь?
Она не отвечала, а в глазах стояли слезы.
— Да, — наконец, проговорила она, — но сначала, мы дождемся твоего… отца. Гермиона покажи пока друзьям дом, я тут уберусь.
— Но… — попыталась возразить Гермиона.
— Идите, — твердо сказала миссис Грейнджер, поднимаясь с дивана.
Поняв, что спорить бесполезно, друзья поднялись на второй этаж. Они сразу же направились в комнату Гермионы. Как только дверь за ними захлопнулась, внутри комнаты завязалась беседа.
— Что могло случиться? — скорее у себя, чем у друзей спрашивала девушка. — Мои родители магглы, они ничего не могут знать о “ключе”.
— Может быть, им кто-то его дал, — предположил Рон.
— С чего ты взял, что “ключ” здесь, — возразил Гарри.
— Тогда почему миссис Грейнджер себя так вела, — не отставал Рон. — Гермиона, что ты скажешь?
Девушка с силой сдавила виски, в голову абсолютно ничего не приходило.
— Я не знаю, — произнесла она с отчаянием. — Я ничего не понимаю, какая связь между родителями и “ключом”.
Парни в шоке уставились на нее, Гермиона Грейнджер призналась, что не знает, что делать. В комнате царила тишина, они не знали, сколько просидели молча, хлопнула входная дверь, ребята вздрогнули. Девушка подошла к двери и приоткрыла ее. В холле раздались тихие голоса. Их совершенно нельзя было разобрать. Вскоре разговор стал более громким, теперь были ясны только несколько слов.
— Гермиона, — в конце концов, громко позвал мистер Грейнджер. — Спустись и возьми, если хочешь, Гарри и Рона.
Она быстро кивнула своим друзьям, и они стали спускаться по лестнице. Родители были в гостиной. Мать была очень бледна, да и отец немного побледнел. У обоих было мрачное выражение лица, увидев пришедших, они указали им на диван.
— Эээ… Гермиона, мы должны тебе кое-что сказать, — прокашлявшись, начал мистер Грейнджер. — Это было очень давно, когда ты родилась… точнее…
— Мам, пап, что случилось, вы что-то знаете? — не вытерпела девушка.
— Не торопись, я собираюсь с мыслями, — строго оборвал ее отец, отчего она фыркнула, он всегда так говорил, когда собирался чем-то ее шокировать. — Так вот, к нам в дверь постучалась одна женщина, у нее в руках был...
Тут миссис Грейнджер громко всхлипнула.
— У нее в руках был сверток, — продолжил мистер Грейнджер, — Гермиона, я сразу хочу тебе сказать, что мы все забыли, только сейчас, когда ты упомянула о “ключе”, память вернулась. Та женщина еще тогда нас предупредила, что память вернется, когда придет время…
— Папа, что было в свертке? — твердо спросила девушка, полная решимости любым способом забрать эту вещь у родителей.
На секунду ее отец заколебался и неуверенно посмотрел в глаза дочери. Как сильно навредит ей это знание?
— Ты… — тихо ответил он.
В комнате восстановилась тишина, было лишь слышно тиканье часов. Бледная Гермиона прикрыла глаза, надеясь, что ей все снится.
— Что? — шепотом переспросила она.
— В с… св…свертке б…бы…была ты, — запинаясь, проговорила миссис Грейнджер. — Эта женщина сказала нам растить тебя, как собственного ребенка, она сказала, что ты не такая как все, ты — “ключ”, потом сказала, что мы все забудем и вспомним, когда придет время.
— Это неправда, — замотала головой Гермиона. Она вскочила с дивана и ураганом помчалась в свою комнату.
Гарри и Рон растерянно переглянулись. Они разом поднялись и пошли за девушкой, оставив печальных родителей одних. Перед дверью парни нерешительно остановились, постояв с две минуты, они постучались в дверь.
— Гермиона, это мы, — тихо проговорил Гарри.
Никто не ответил, но через некоторое время дверь открылась. Гермиона жестом пригласила их зайти. В ее глазах не было слез, но парни, хорошо ее изучившие, видели, как ей больно.
— Я написала Дамблдору, — хрипло проговорила Гермиона. — Он должен знать.
Гарри и Рон лишь кивнули. Они хотели ее утешить, но понимали, что это ее только рассердит.
— Гарри, я возьму Буклю?
— Конечно, — кивнул он. — Я сейчас ее принесу.
Когда он вышел из комнаты, Рон и Гермиона остались наедине. Наконец, Рон решился заговорить с девушкой.
— Как ты? — тихо спросил он, но, заметив яростный взгляд с ее стороны, поспешил продолжить. — Я хочу сказать, что нам с Гарри все равно, кто ты, главное, мы знаем, кто ты такая — наша подруга, и мы никогда тебя не бросим, несмотря ни на что.
Взгляд ее глаз смягчился, она попыталась улыбнуться.
— Спасибо, Рон. Вы мне как братья и я буду очень рада, что у меня сохранится хоть такая семья.
“Как братья”, — эти слова болью отозвались в его сердце, но он давно понимал, что Гермиона никогда его не любила так, как он хотел. Дверь открылась, и вошел Гарри, он протянул девушке сову. Та, привязав письмо, что-то тихо шепнула Букле на ухо. Сипуха вылетела в окно и стала стремительно отдаляться, три пары глаз смотрели ей вслед. Да, эта ночь будет долгой…

Глава 4


— Итак… Давно не виделись, Том Риддл, - начал Дамблдор, когда все заняли свои места в его кабинете. Помимо Темного Лорда и Альбуса Дамблдора в комнате находилось еще двое: Люциус Малфой и Северус Снейп. – Думаю, мы можем начать, но сначала, чтобы обезопасить всех находящихся в этой комнате, я предлагаю установить своеобразный союз на один день и скрепить его, выпив зелье Дикорэо, имеющее свойство скреплять договоры нерушимыми узами. Так же думаю, вам известно, чем чревато нарушение договора. К тому же стены Хогвартса тоже в своем роде способствуют скреплению клятвы. Так что?
— Конечно, — невозмутимо кивнул Волан-де-Морт. — Это самый оптимальный вариант.
— Зелье это, как вам известно, готовится двадцать лет, и нам повезло, что у Северуса есть некоторый его запас. Вы можете проверить, правильно ли оно сделано.
— Люциус, — кинул Темный Лорд.
— Да, конечно, — Малфой-старший подошел к зелью и принялся тщательно рассматривать зелье. — Все в порядке, мой Лорд.
— Я и не сомневался. Мы приступим.
— Да, да. Значит так, сейчас каждый из нас обещает нейтралитет на время переговоров, которые будут длиться три дня, а после выпьет зелье.
Мужчины взяли небольшие стаканчики, в которые Снейп разлил зелье и, произнеся слова клятвы, выпили.
— Приступим, — довольным тоном произнес Дамблдор.
— Я хотел бы посмотреть на первую часть пророчества, — заговорил Волан-де-Морт.
— Да, да, конечно. Дайте мне, пожалуйста, вторую часть, я думаю, при соприкосновении с первой они соединятся и образуют все пророчество, — ответил Дамблдор, доставая старый пергамент из стола и протягивая руку за вторым.
— Люциус, — прошипел Темный Лорд.
— Конечно, — Люциус Малфой в свою очередь протянул пергамент Дамблдору.
Директор взял в руки оба пергамента, которые, замерцав, соединились. Альбус посмотрел на написанное и протянул пергамент Темному Лорду.
— Дамблдор, вы догадываетесь, что такое этот “ключ”? — спросил Волан-де-Морт.
— В пророчестве много неточностей, мы не должны исключать любой вариант.
— И как мы будем его искать?
— Думаю, он сам найдет нас.
— Придет или прилетит? — саркастически поинтересовался Люциус.
— Я… — помешал Дамблдору ответить стук в окно. — Думаю, это разгадка, — невозмутимо сказал он. — Северус, откройте, пожалуйста, окно.
— Это сова Поттера, — презрительно произнес профессор зельеделия. И протянул директору письмо.
Дамблдор начал читать письмо, по мере прочтения его лицо все больше хмурилось, наконец, он, тяжело вздохнув, произнес:
— Я знаю, кто “ключ”.
— Кто? Это человек? — тут же спросил Люциус.
— Неужели это Поттер? — презрительно прошипел Волан-де-Морт.
— Это не Гарри, — устало ответил Дамблдор. — Это Гермиона Грейнджер.
— Грязнокровка? — пораженно спросил Люциус.
— Я сомневаюсь, что она человек, — недовольно посмотрев на него, произнес Дамблдор.
— Но в каком смысле Защитник должен обладать “ключом”, чтобы остановить Хаос, — пробормотал себе под нос Темный Лорд.
— В прямом, надо полагать, раз “ключ” — это человек, — ядовито усмехнулся Люциус.
— Люциус, — вкрадчиво произнес Волан-де-Морт. — А ты знаешь, что Защитник — твой сын?
— Ч…ттто…о? — заикаясь, переспросил Упивающийся.
— Дело в том, что Драко должен будет стать моим наследником в будущем. Я сожалею, что не оповестил тебя об этом раньше.
— Нам надо послать за мистером Малфоем и мисс Грейнджер. Этот вопрос мы не имеем права решать сами. Я напишу им, с просьбой посредством портала прибыть в Хогвартс. Оба лучшие ученики, так что для них это не будет проблематично, — предложил Дамблдор.
— Конечно, — согласился Волан-де-Морт, холодно смотря на директора. — В крайнем случае, Драко сделает то, что я скажу.

Гермиона уже полночи пролежала без сна, она догадывалась, что парни, находящиеся в соседних комнатах, тоже не спали, как и родители… какие они к черту родители!.. Как ни странно, слез не было, сон не шел, было какое-то безразличие. Девушка услышала стук в окно, резко вскочив, она его распахнула. В комнату влетела хогвартская сова, видимо Букля сильно устала. Гермиона одним движением развернула письмо:

«Мисс Грейнджер, просим вас немедленно прибыть в Хогвартс. Для вас не составит труда сделать портал, все ограничения с магии сняты, так что мы вас ждем. Можете взять с собой Гарри Поттера и Рона Уизли, но в мой кабинет зайдите одна, пароль “шоколадная лягушка”. Возвращайтесь как можно быстрее, не медлите.
С ув. А. Дамблдор».

Девушка задумчиво перечитала письмо несколько раз. Конечно, она не оставит здесь Рона и Гарри. Гермиона быстро достала волшебную палочку и проговорила цепь заклинаний, создающих портал. Теперь почти все было готово, остальное ей помогут доделать парни. Она тихо открыла дверь, выскользнув в коридор. Затем прошла к спальням мальчишек. Первым на очереди был Гарри, открыв дверь, девушка там никого не обнаружила. “Должно быть, они с Роном разговаривают”, — быстро сообразила она и помрачнела, поняв, о чем именно они могут говорить.
Она так же тихо приоткрыла дверь в другую комнату. Парни тихо переговаривались: понять, о чем, было невозможно.
— Гарри, Рон, — шепнула она.
— Гермиона, — произнес неуверенно Гарри, вставая с постели и гадая, зачем она пришла и как узнала, что они оба тут.
— Пришло письмо от Дамблдора, — пояснила девушка. — Пойдемте.
Они тут же оживились, быстро идя за ней следом. Девушка плотно прикрыла дверь и без разговоров протянула письмо. Когда они, наконец, оторвались от него, Гермиона вопросительно посмотрела на друзей.
— Эээ… вы со мной? — неуверенно спросила она, смотря в сторону. Парни кивнули, тем самым ее успокоив. Они не знали, что теперь ждать от своей подруги, и дело было не в том, что она “ключ”, просто она совершенно не реагировала на заявление родителей, что она не их дочь. Будто это была не Гермиона или кто-то управлял ею под заклятием “Империо”.
— Портал почти готов, надо кое-что еще доделать. Поможете?
— Что делать? — спросил Рон.
— Читайте эти заклинания, — девушка протянула им исписанный листок, затем перевела взгляд на книгу. — Это портал. Начинайте.
Гарри и Рон тихо произносили заклинания, Гермиона тем временем принялась говорить другие заклинания, размахивая палочкой, из которой сыпались ярко-красные искры. Книга становилась все ярче и ярче, затем резко померкла.
— Все готово, — прошептала девушка. — Идите, возьмите свои рюкзаки.
Парни вышли из комнаты, гадая, попрощается Гермиона с родителями или нет. Тот же вопрос мучил и ее саму, с одной стороны они ничего не помнили и растили ее все эти годы как дочь, с другой она была подавлена тем, что эти люди не были ее отцом и матерью. Девушка знала, что если сейчас пойдет к ним, то разрыдается, а этого лучше не делать. В конце концов, она решила написать письмо, это было самым простым решением. Взяв чистый пергамент и перо, она принялась за письмо:

«Мам, пап, извините, что не попрощалась, но я просто не смогла, не решилась. Мы отправляемся в Хогвартс, Дамблдор прислал письмо, чтобы мы немедленно вернулись. Я хочу вам сказать, что всегда буду вас любить, вы мои родители, вы меня вырастили. Прощайте. Гермиона».

На листок упало пару слезинок, оставив мокрые следы. Девушка торопливо вытерла глаза, так как парни уже открывали дверь. Положив письмо на кровать, она подошла к книге. Гарри и Рон последовали ее примеру.
— Куда мы попадем? — задал вопрос Гарри, смотря на мокрые дорожки на щеках подруги.
— В гостиную Гриффиндора, — быстро ответила Гермиона. — Вы останетесь там, а я пойду к Дамблдору.
Парни лишь кивнули, не решаясь спорить.
— На счет “три” беритесь за книгу.
Они вместе протянули свои руки к толстому тому. Мир закружился, и вот, они стоят в своей гостиной. Девушка, не мешкая, пошла к выходу.
— Гермиона, — остановил ее голос Гарри, но она не обернулась, боясь, что расплачется. — Мы тебя любим.
— Я тоже, — прошептала она, слабо кивнув.
Гермиона ступала по длинным коридорам школы Магии и Колдовства, мечтая, чтобы они никогда не заканчивались. Но, увы, эти мечтания были неосуществимы. Вскоре девушка остановилась перед каменной горгульей, собравшись с духом, она произнесла пароль. Статуя отъехала в сторону, приглашая ее войти. Гермиона сжав кулаки так, что ее ногти больно впились ей в ладошку. Наконец, она зашла в кабинет директора. Увиденное заставило ее побледнеть и немного отшатнуться. Нет, она, конечно, знала, что Волан-де-Морт тут, но к этому нельзя было быть готовой, как бы ты этого сама ни хотела. Девушка первый раз видела Темного Лорда и мысленно взмолилась, чтобы последний, довольно устрашающее и отвратительное зрелище.
— Гермиона, наконец-то, — проговорил Дамблдор, подходя к ней. — Садись.
Она послушно села в кресло и осмотрела находящихся здесь людей. Помимо директора и Тома Риддла, тут был Люциус Малфой и Северус Снейп. Они пристально смотрели на девушку, будто пытаясь понять, что в ней изменилось, отчего ей стало очень неуютно.
— Сейчас мы ждем кое-кого, а затем все вам объясним, — проговорил Дамблдор.
— Мой наследник скоро придет, — холодно сказал Темный Лорд, заставив Гермиону вздрогнуть.
“Наверное, наследник и есть Защитник”, — подумала девушка. Она принялась гадать, кто это может быть. Впрочем, долго ее в неведении не держали. Дверь распахнулась, и вошел Драко Малфой собственной персоной. Если он и был удивлен увиденной картиной, то виду не подал. “Наследник? — девушка попыталась скрыть свой шокированный взгляд. — Хотя если подумать, то кто еще?”
— Вы хотели меня видеть, — обращаясь к Дамблдору, произнес он, всем своим видом показывая, что ему абсолютно это неинтересно. Губы Волан-де-Морта тронула змеиная улыбка. Да, он не ошибся в наследнике.
— Хотел, Драко. Садись, — директор подождал, пока Малфой сядет. — Мне, наверное, придется начать с начала, так как ты ничего не знаешь. Гермиона, насколько много знаешь ты, мне не известно.
— Только то, что вы сказали Гарри, профессор, — тихо ответила она.
— Я начинаю: недавно было найдено одно пророчество. В нем говорилось о Хаосе, который угрожает миру. Это будут демоны, они придут сюда из других миров. Единственная надежда — это “ключ” и Защитник, они должны открыть врата в другой мир и отправиться туда. Собственно говоря, за этим мы вас и позвали. Драко, если пророчество, правда, то Защитник — ты, Гермиона — как мы недавно узнали, это “ключ”.
Директор замолк, внимательно смотря на молодых людей. Девушка все это уже знала, так что никак не прореагировала, а парень мастерски скрывал все свои чувства.
— Как открыть врата? — наконец задал вопрос Драко.
— Вот в этом вся и проблема, — насмешливо произнес Люциус. — В пророчестве есть небольшой отрывок, говорящий об этом. Послушайте: Защитник должен овладеть “ключом”, открыв врата и отправившись с ним на землю его предков. И вот еще: только с помощью его “ключ” сможет предотвратить катастрофу, познав наследие своих предков — страсть…
Образовалась еще одна пауза, до Малфоя-младшего первым дошло сказанное.
— Никогда! — гневно воскликнул он.
— Если я скажу тебе это сделать, то так и будет, — шипящий угрожающий голос Темного Лорда немного остудил пыл блондина.
Тут поняла смысл и Гермиона.
— Ни за что на Свете! — воскликнула она. — Это нелепо! Как вы можете требовать от нас… такого! — девушка покраснела.
— Гермиона, мы не собираемся вас заставлять, — мягко произнес Дамблдор, предупреждающе смотря на Волан-де-Морта. — Решайте сами. Северус сделает зелье, с помощью которого вы забудете ту ночь. В общем, вам на принятие решения дается день. Уже почти утро, вечером мы ждем ответа. А сейчас можете идти.
Когда Гермиона поднялась с кресла, ее мозг отказывался верить, что это происходит с ней. Она, как во сне, вышла из кабинета, за ней шел Малфой, мрачнее тучи. Когда горгулья вернулась на свое место, он резко схватил девушку за локоть, в его глазах было презрение, смешанное с яростью.
— Отпусти, мне больно, — воскликнула Гермиона.
— Что ты думаешь об этом, Грейнджер? — не обращая на ее сопротивление, спросил он. — Наверное, рада, что окажешься у меня в постели, многие об этом мечтают.
Звонкая пощечина оставила свой след на его щеке.
— Быть с тобой мечтают только шлюхи, запавшие на твои деньги и смазливую внешность, — холодно парировала она, вырываясь и отходя в сторону.
— Ну, по крайней мере, у меня хоть это есть, что нельзя сказать о тебе, Грейнджер, — произнес он, трогая рукой покрасневшую щеку. — Жду тебя возле кабинета ЗОТИ, в шесть вечера. Там решим.
Он, не ожидая ответа, направился в сторону подземелий. Гермиона зло смотрела ему вслед, надеясь прожечь его спину взглядом. Но вскоре, поняв, что занятие это бесполезное, она пошла в гостиную Гриффиндора, где Гарри и Рон на нее буквально накинулись. Она лишь сказала им, кто Защитник и что ночью они должны будут открыть врата и отравиться в другой мир. О том, каким именно нелепым образом должны быть открыты врата, девушка промолчала, понимая, что это будет ударом для ребят, особенно для Рона. Гермиона поднялась к себе в спальню, понимая, что нужно отдохнуть. Она лежала на кровати, но сон не шел. “Жду тебя возле кабинета ЗОТИ, в шесть вечера. Там решим”, — пронеслись у нее в голове слова Малфоя. “А что решать, если и так все ясно”, — горько усмехнулась девушка, она никогда не допустит, чтобы из-за нее мир был разрушен. А Малфоя, похоже, и вовсе не спрашивают.

Глава 5


Гермиона открыла глаза и посмотрела на часы: 15:47. Несмотря на то, что времени прошло много, она совсем не чувствовала себя отдохнувшей, на нее снова нахлынули воспоминания о происшедшем за последние сутки, которые полностью переменили ее жизнь, и теперь впереди неизвестность, она не знает, что ее ждет, чего опасаться или бояться. Раньше девушка знала, что будет после того, как она закончит Хогвартс, а теперь: будущая ночь все изменит, откроются врата в другой, неизведанный мир. Гермиона поднялась с кровати и направилась в душ. Холодные струи били ей в лицо, помогая отвлечься от ужасной реальности. Она может и не человек, почему это случилось именно с ней?!! Девушка вышла из душа, растирая тело махровым полотенцем. Она быстро надела привычную блузку и юбку ниже колена, накинула сверху мантию и плотно ее застегнула, затем решила спуститься в гостиную Гриффиндора. Гарри и Рон играли в шахматы, при этом, тихо переговариваясь, когда Гермиона вошла, они замолкли, внимательно оглядывая девушку.
— Я вам помешала? — невинным голосом, в котором проскальзывала обида, спросила она.
— Нет, конечно, — пылко возразил Рон. — Мы просто говорили о том, что очень странно находиться с Волан-де-Мортом в одном замке.
— И самое странное, что он не пытается меня убить в очередной раз, — хмуро добавил Гарри.
— Они произнесли какое-то заклинание Клятвы, он не сможет тебе повредить, даже если очень захочет, — девушка пожала плечами, садясь в кресло рядом с парнями.
— Эээ… Гермиона, можно у тебя кое-что спросить? — неуверенно начал мальчик-который-выжил.
— Спрашивай, но я могу и не ответить на вопрос, — сразу же предупредила Гермиона, догадываясь, о чем именно спросит ее лучший друг.
— Малфой — Защитник?
— Да.
— Каким образом вы откроете врата, и мы можем при этом присутствовать?
Девушка замялась, это был именно тот вопрос, которого она боялась и тем более не хотела с ними обсуждать. Целая ночь с Малфоем! Лучше убить себя!
— Понимаешь, Гарри, — оттягивая время, протянула Гермиона, пытаясь придать своему лицу более честное и безразличное выражение. — Я сама еще толком ничего не знаю, но вряд ли Дамблдор захочет, чтобы вы при этом присутствовали.
— Ясно, — недовольно пробурчал Гарри.
— А вы потом куда-то отправитесь? — вмешался Рон.
— Да, вот именно куда-то, не знаю, насколько и зачем, — честно ответила девушка. — Я, пожалуй, пойду в библиотеку.
Она, не выслушав ответ парней, быстро выбежала из гостиной. Зайдя в библиотеку, Гермиона взяла первую попавшуюся книгу и уселась за свой любимый стол. Она прочла первые несколько строчек, не вникая в их смысл. Главное: было хоть что-то, способное ее отвлечь. Время пролетело очень быстро, на часах было пять минут седьмого… Ей что-то надо было сделать, девушка сдавила виски, пытаясь вспомнить, что она забыла. Малфой! Они должны были встретиться возле кабинета Защиты пять минут назад. Гермиона стрелой выскочила из библиотеки и помчалась в нужном направлении. Когда до кабинета ЗОТИ осталось совсем чуть-чуть, девушка перешла на шаг, восстанавливая дыхание и думая, как Слизеринец отнесется к ее опозданию. Драко уже был там, он холодно смотрел на приближающуюся девушку.
— Ты опоздала, — с презрением произнес он.
— Я тебе не обещала, что приду, — в его же манере отозвалась она. — Не думаю, что эта встреча что-нибудь изменит.
— Ты хочешь сказать, что все уже решила.
— Не будь идиотом, Малфой, — ядовито парировала Гермиона. — Ты прекрасно понимаешь, что все уже решили за нас. Дамблдор лишь из вежливости сказал, что мы можем решать сами.
— Нет, Грейнджер, — возразил он, неотрывно смотря ей в глаза. — За меня все решил Темный Лорд, а вот ты имеешь выбор.
— Ты считаешь, что я допущу, чтобы мир был уничтожен? — яростно прошипела она.
— Вряд ли, ты ведь не хочешь чувствовать себя виноватой, пачкая непоколебимое благородство Гриффиндорцев.
— Глупо было идти сюда, — произнесла Гермиона, разворачиваясь.
— Не совсем. Идем, нас уже ждут в кабинете директора.
— Откуда ты знаешь? — резко разворачиваясь, спросила она.
— Я не обязан тебе все докладывать, — он прошел мимо нее.
— Чертов ублюдок!
— Какие мы слова знаем, грязнокровка, — ехидно парировал он. — А ведь с виду и не скажешь.
Гермиона с яростью наблюдала, как Малфой скрылся за поворотом. Она тяжело вздохнула и последовала за ним, не хватало, что бы и Волан-де-Морт тоже возмущался ее непунктуальностью. Перед горгульей она все-таки догнала Слизеринца. Он, насмешливо ухмыльнувшись, пропустил ее вперед. Взгляды присутствующих в кабинете сразу же обратились с их сторону. Дамблдор пригласил молодых людей присесть.
— Ну, что вы решили? — наконец, задал он мучавший его вопрос.
Драко молчал, давая возможность девушке ответить самой, от чего Гермиона медленно, но верно стала закипать.
— Мы согласны, — тихо ответила она, разглядывая портреты бывших директоров. Большинство смотрело на нее с сочувствием, только один ядовито ухмылялся — прапрадед Сириуса Блека.
— Замечательно, — ядовито проговорил Люциус, сверля девушку взглядом серых глаз. Волан-де-Морт лишь молча смотрел на нее. Ей приходилось прикладывать невероятные усилия, чтобы не покраснеть.
— Что ж, хорошо, — проговорил Дамблдор. — К одиннадцати вы должны быть у портрета рядом с выручай-комнатой. На портрете нарисован морской пейзаж с крабом. Он вас узнает и пропустит. Там, на столе, будет стоять зелье. Можете идти.
Гермиона и Малфой сразу же поднялась с кресла, направляясь к двери.
— Драко, — остановил Слизеринца голос Темного Лорда. — Мне надо будет наедине с тобой поговорить.
— Конечно, — Малфой с непроницаемым видом кивнул.
— Через полчаса буду тебя ждать возле…
Гермиона не стала дослушивать до конца предложение и вышла. Она быстрым шагом направилась в один из коридоров. Идти в гостиную совершенно не хотелось. У нее было всего лишь пять часов свободы, а потом… Что будет потом, даже думать не хотелось. Девушка бесцельно бродила по огромному замку, пока не вышла на улицу. Небо было ясное, солнце еще не собиралось заходить, казалось, что вся природа над ней издевается. Она подошла к озеру, смотря на чистую, прозрачную воду. Интересно сколько времени уже прошло, она довольно долго уже слонялась то там, то здесь. Гермиона достала палочку и прошептала заклинание, показывающее время: почти девять. Три часа пролетели незаметно, приближая неизбежное. Девушка направилась в гостиную Гриффиндора, парни молча сидели в креслах, они тут же встали, когда появилась Гермиона.
— Где ты была? — возмущенно спросил Гарри, смотря на подругу.
— Думала, — тихо ответила Гермиона. — Просто думала.
— Мы волновались, когда не нашли тебя в библиотеке, — краснея, произнес Рон. — Когда тебе надо будет уйти?
— Через два часа. Гарри, Рон, я поднимусь к себе, ладно? Через час я спущусь.
— Конечно, иди.
Гермиона зашла к себе в комнату и без сил повалилась на кровать. Она просто лежала, смотря в потолок и пытаясь найти положительные стороны в том, что она переспит с Малфоем. Первое, он довольно красив, второе: у него богатый опыт, что не скажешь о ней, третье… как она ни пыталась придумать что-нибудь еще, у нее не получалось, а вот отрицательного было… скажем так: список довольно внушительный.
Час прошел, и Гермиона решила спуститься вниз к своим друзьям. Они просто болтали, Гарри и Рон предусмотрительно ничего у нее не спрашивали, видя, что ей и так не легко. Было почти одиннадцать, девушка поднялась. Быстро поцеловав парней в щеки, она пошла на встречу своей судьбе.

Драко сидел в кресле, он пришел на полчаса раньше нужного времени, чтобы подумать. Ему вспомнился разговор с Темным Лордом:
— Ты не просто должен с ней переспать, Драко. Она обязана почувствовать, что значит страсть, ведь ты не хочешь, чтобы мы повторили эту ночь… и еще кое-что. Гермиона Грейнджер наверняка девственница, не испугай ее. В общем, ты сам знаешь, что нужно делать, чтобы доставить девушке удовольствие.
“Удовольствие, Грейнджер! — неужели он будет делать это сознательно? Хотя с другой стороны интересно, что скрывается за бесформенной школьной мантией”.
Дверь открылась и вошла Гермиона, она пыталась избежать взгляда Драко. Легкими шагами девушка приблизилась к столу, на котором стояла пробирка с зельем. Она взяла ее в руки, задумчиво смотря на темную жидкость. Это будет ее первая ночь… хочет ли она все забыть? Даже если это должен быть Драко Малфой.
Похоже, он заметил ее колебание, поэтому насмешливо ухмыльнулся.
— Что, Грейнджер, хочешь все помнить? — ядовито спросил он.
— Тебе не понять, — еле слышно прошептала она, не глядя в его сторону.
— Может быть, и не понять, а может быть и понять, — он поднялся с кресла и взял пробирку из ее рук.
— Что… — начала было она, наблюдая, как Малфой выливает жидкость на пол. — Что ты делаешь?
— А разве ты не этого хотела?
Он был прав, она хотела помнить свою первую ночь с мужчиной, но… теперь уже не важно: Малфой все равно вылил зелье на пол. Гермиона не стала отвечать на его вопрос, лишь отвела голову в сторону, осматривая комнату: она была полутемная, в чашах горели свечи, показывая контуры громадной кровати. Довольно интимная обстановка, но к чему? Драко неторопливо подошел к ней, понимая, что тянуть не следует. Сначала девушка хотела отшатнуться, но потом передумала: чем быстрее это закончиться, тем лучше. Она подняла глаза и посмотрела ему в глаза, они ничего не выражали, как и ее. Он медленно положил свою руку ей на плечо, его пальцы начали расстегивать ее мантию, Гермиона, затаив дыхание, не сопротивлялась, ожидая, что будет дальше, боясь этого и желая, чтобы быстрее все закончилось… Но впереди еще целая ночь…
Руки Слизеринца проворно расстегнули ее мантию и скинули ее с девушки. Затем они принялись за блузку, так же мучительно медленно расстегивая ее. Он посмотрел в ее лицо, отметив, что она покраснела, но не сопротивляется, понимая, что делать этого не стоит. Мрачно усмехнувшись, он расстегнул последнюю пуговку, беззастенчиво смотря на обнаженную грудь девушки, скрываемую только довольно откровенным лифчиком. Настроение от представшего ему вида поднялось вверх на несколько пунктов. Немедля парень принялся за юбку и быстро расстегнул “молнию”. Юбка соскользнула с девушки, ложась у ее ног. Драко смотрел на тело Гермионы с удивлением, приятным удивлением. Ее тело было превосходным, никогда бы он не подумал, что за это убогой одеждой скрывается такое тело, природа щедро наградила девушку красотой, а она этим не пользовалось. Смотря на нее, Драко понял, что перестает жалеть о том, что должно случится. Ему нравилось, то, что он видел, и нравилось то, что будет дальше.
Парень резко поднял голову, вцепившись взглядом в карие глаза. Она попыталась отвернуться, но он не дал, схватив рукой за подбородок. Девушка покраснела еще сильнее, отводя взгляд. Драко, усмехнувшись, положил одну руку ей на талию, от чего она вздрогнула, и резко притянул ее к себе. Его губы коснулись ее шеи, и Драко, осторожно, принялся целовать ее, затем нежно коснулся языком мочки ее уха и немного прикусил зубами, услышав резкий вдох девушки. Гермиона задрожала, чувствуя, как приятное тепло распространяется по телу. Она мечтала, чтобы эта пытка, эта игра скорее закончилась, но Малфой решил по-другому. Издеваясь над ней, он смотрел на ее тело, и она испытывала жгучий стыд, но не потому, что читала себя некрасивой, а потому, что Малфой нахально, будто это его собственность, ее рассматривал, изучал. Вдоволь насмотревшись на нее, он продолжил изучать ее шею, ощущая бешено бьющуюся жилку, которую не замедлил слабо прикусить, наслаждаясь вкусом девушки. Он услышал, как она подавила вскрик, и улыбнулся.
Она была права, когда подумала, что у Малфоя большой опыт. Сердце девушки билось, как загнанный зверь, разрываясь от неведомых ранее ощущений, заставлявших испытывать желание.
Пальцы парня пробежались по ее позвоночнику, вызывая приятную дрожь, и, неожиданно для девушки, ее тело стало отвечать на его ласки и требовать новых. Гермиона чувствовала, что перестает себя контролировать, такого с ней не было никогда, она боялась и хотела этого, но все происходило слишком быстро. Ее руки опустились на плечи парня, который от неожиданности немного отстранил девушку от себя, но тут же опомнился, продолжая начатую игру. Его рука крепче обхватила ее за талию, другая нащупала застежку на лифчике, но расстегивать ее не спешила. Его губы снова с жаром приникли к ее шее, начав опускаться все ниже и ниже, пальцы поглаживали талию, чувствуя, как затрепетало ее тело.
Драко мысленно усмехнулся, Гермиона Грейнджер тоже была женщиной и чувствовала то, что испытывают другие, находясь в его объятиях. Девушка несмело принялась за пуговицы черной рубашки, ощущая на себе его руки, которые заскользили по всему ее телу. Наконец, она справилась с последней пуговицей, рубашка распахнулась, обнажая подтянутое, гибкое тело. Драко, недолго думая, сдернул с себя рубашку, которая присоединилась к вещам девушки и лежала теперь на полу. Его рука снова вернулась к застежке на лифчике, на этот раз ее расстегнув. И вот, небольшой кусок ткани тоже полетел к полу. Парень крепко прижал к себе девушку, чувствуя ее упругую грудь, и это ощущение заставило его сердце биться в бешеном ритме, кровь начала закипать под накалом разгоравшейся страсти.
Руки Гермионы опустились ему на талию, где сплелись с руками Драко. Он, отстранив девушку от себя, потянул по направлению к кровати, и она послушно последовала за ним. Осторожно положив ее на кровать, он позволил себе некоторое время полюбоваться ее телом, все сильнее чувствуя в себе разгорающееся желание. Аккуратно, будто боясь ее спугнуть, он потянулся к ней, со странным выражением в глазах.
Гермиона со слабым удивлением увидела в глазах парня мольбу, смешанную со страстью. Поддавшись неведомой силе, она притянула его к себе, желая ощутить его рядом, как можно ближе. Он навис над ней, придерживаясь на локте. Его рука прошлась по груди девушки. Он увидел, как она напряглась, и тут же губы сложились в странную улыбку, не имевшую ничего общего с ухмылкой. С губ девушки сорвался невольный стон наслаждения, руки принялись за пояс Малфоя, одновременно расстегивая “молнию” на штанах. Драко решил ей помочь.
Смотря в ее мутные, стеклянные глаза, парень видел там одно желание. Он тоже хотел ее, желал обладать этим телом, теперь все было неважно. Кто они, почему хотят этого, что будет потом. Все происходило слишком быстро, но страсть успела овладеть обоими, наполняя лишь одним желанием, теперь не было мыслей, абсолютно никаких, лишь одна страсть…
Губы парня опустились к ее груди, а девушка в ответ запустила руку в шелковистые волосы, сильнее прижимая его к себе. Тело все пылало, прося большего. Неожиданно для себя, она выгнулась, застонав в полный голос, почувствовав, как парень втянул ее напрягшийся сосок в рот, рукой поглаживая другой. Гермиона ощущала, что жар внизу живота становился все нестерпимей и требовал выхода.
— О, Мерлин, — простонала она, застигнутая врасплох из-за неведомых ранее ощущений, и выгнулась в опытных руках наследника Темного Лорда.
Драко чувствовавший, что еще чуть-чуть и он совершенно потеряет контроль над своим тело, быстро избавил их от остатков одежды.
Обнаженные тела соприкасались друг с другом, все больше разжигая и без того пылающую страсть, требующую выхода. Он осторожно раздвинул ноги девушки, пристально смотря в ее глаза, заметив на долю секунды мелькнувший в них страх, который сменился осознанием неизбежности и решимостью одновременно. Драко легко прикоснулся к ее груди и ласково обвел пальцем сначала один сосок, потом другой, а затем, опускаясь вниз, коснулся темных завитков. Девушка широко распахнула глаза и подалась к нему, он начал осторожно в нее входить, одновременно осыпая поцелуями ее грудь. Он почувствовал легкое сопротивление и на секунду остановился в нерешительности, а затем сделал небольшой рывок, от которого Гермиона вскрикнула и подалась назад, пытаясь вытолкнуть его из себя.
Шепча нежные слова Драко замер, подняв на нее глаза, в которых была боль. Продолжая успокаивать девушку, он приблизил свое лицо к ней, чтобы слиться в нежном поцелуе — в их первом поцелуе. Мягко и успокаивающе целуя ее, он медленно начал двигаться в ней, постепенно ускоряя ритм.
Гермиона, испытавшая боль, теперь опять застонала от прилива наслаждения, чувствуя как что-то, накапливающееся в ней ранее, готовится к взрыву. Девушка чувствовала тяжелое дыхание Драко, слышала его прерывистые слова, ощущала руки, казалось касающиеся всего ее тела, и, задыхаясь, просила большего. Резкий выдох со стороны парня, резкий рывок и она уносится куда-то к звездам, утопая в страсти. Как-то отдаленно она слышала почти звериный рык Драко, чувствуя его тяжело опавшее на нее тело…
Оба тяжело дышали, девушка уткнулась в грудь парня, не думая ни о чем, кроме только что полученного наслаждения. Ее руки скользили по его спине, опускаясь к талии. Он перевернулся, и холодный воздух незамедлительно прошелся по ее обнаженному телу. Она закуталась в простыню.
Некоторое время они просто лежали, было слышно лишь частое дыхание, которое постепенно приходило в норму. Потом Драко повернулся к ней, пристально смотря в ее карие глаза.
Превосходно, восхитительно, но мало… недостаточно.
Гермиона не отвела взгляда, ощущая в себе подобные мысли. Он дотронулся рукой до ее талии, притягивая к себе. Девушка незамедлительно откликнулась и, перекинув ногу, уселась сверху. Ее руки начали бродить по его груди, иногда останавливаясь. Дыхание у обоих снова стало учащаться, Гермиона наклонилась, целуя его тело, переходя от груди к шее, слыша бешеный стук его сердца и рваное дыхание, чувствуя, как резко сжались его руки у нее на талии. Девушка понимала, что завтра она не поверит, что это происходило между ними, но сегодня…
Он одним рывком перевернул ее под себя, губы жадно припали к ее, язык быстро проскочил внутри, затеяв там жестокую игру. Не может быть, что ей действительно это доставляет удовольствие! На этот раз он резко вошел в податливое тело и услышал, как она охнула, ее ногти до крови впились ему в спину, и по тонкому запястью потекла красная струйка. Пара кровавых капель упали ей на грудь. Драко наклонился и слизал собственную кровь, а затем он снова посмотрел ей в глаза, которые горели огнем страсти, ненасытным желанием обладать. Он знал, что девушка скоро снова достигнет верха блаженства, которое доставит ей он… странные мысли. Парень опять приник к ее губам, от чего она почувствовала его кровь, а он, распаленный страстью, прикусил ее нижнюю губу, ощущая металлический привкус крови девушки. Гермиона застонала, наслаждаясь этой жгучей болью, которая распаляла и так уже клокочущую, как извержение вулкана, страсть. Драко принялся сосать ее губу, ее кровь пьянила. Он резко, почти грубо двигался в ней. Его руки сильно прижимали к себе девушку. Она пальцами, влажными от крови, проводила у него по спине. Кровь смешивалась с потом, оставляя красные разводы и узоры по всей спине. Сейчас ничего не было важно, боль и наслаждение смешались вместе, образуя новые ощущения. Он хрипло застонал, и его стоны сливались с ее…
Где-то далеко, а может совсем рядом, мир раскололся и замелькал, а может мир и не раскололся, а лишь соединился с другим миром… на время, но этого ведь достаточно.

Драко лежал, смотря в потолок, уже начало светать. Его рука обвивала за талию уставшую девушку, которая мирно спала у него на груди. Он не мог заснуть, его разум прокручивал отрывки сегодняшней ночи. Он никогда бы не подумал, что сможет подобное испытать, в ней было то, что никогда не сможет он найти в других девушках, но то, что есть в нем самом. Откуда оно в ней взялось, он не знал. С ним все было понятно – кровь вейлы сделала свое дело, любая девушка сгорала от страсти в его объятиях, мечтая снова оказаться в его постели, когда он подобного не чувствовал, лишь удовлетворение. Она была похожа на него, доставляя такое же наслаждение. В ней нет крови вейлы, он знал точно, как знал и то, что Гермиона Грейнджер не человек, по крайней мере, в ней есть крупица нечеловеческой крови, которая разжигает неземную страсть, свидетелем которой он стал сегодня ночью.
…познав наследие своих предков – страсть…

Глава 6


Гермиона медленно открыла глаза. Что-то произошло, у нее какое-то странное ощущение. И на чем это теплом она лежит? Чтобы узнать нужно повернуться, потому что вспоминать было лень. После мысленного спора, что легче: вспомнить или повернуться, она решила, что повернуться. Немного привстав, девушка обернулась. Лучше бы она этого не делала. “Малфой!” Гермиона резко села на кровати и покосилась на спящего Слизеринца. Одной рукой он обнимал ее за талию, другая лежала на груди, которая равномерно поднималась.
Вот и память вернулась, в голове замелькали отрывки прошедшей ночи, которые заставили ее покраснеть. Она провела рукой по запутанным волосам и тихо выбралась с постели, стараясь не разбудить парня. Одежда валялась в середине комнаты, пришлось обнаженной пойти за ней, так как наглый Слизеринец решил укрыться сразу несколькими простынями. Она быстро начала одеваться, когда юбка была натянута, за ней последовала блузка. Девушка принялась ее застегивать, но на секунду повернулась в сторону постели, почувствовав чей-то взгляд (интересно чей?). Так и есть, ее хамским образом рассматривали серебристые глаза, на губах играла легкая ухмылка, которая заставила щеки девушки вновь покрыться румянцем. Она развернулась и принялась застегивать оставшиеся пуговки, слыша, как Малфой встал с кровати. Он подошел к ней, но Гермиона не поняла, с какой целью: взять рубашку или что-то другое. Поворачиваться, чтобы выяснить, она не стала. Сильные руки опустились ей на талию, она хотела отшатнуться, даже попыталась, но попытка оказалась неудачной. Его руки крепко держали ее. Он наклонился к ее уху, ее обдало жарким дыханием, от которого по телу прошла дрожь, некстати вспомнилась ночь.
— Замечательно, Грейнджер, — ядовито прошептал он. — Все было замечательно.
На это раз у нее получилось вырваться, хотя, скорее всего, потому что он сам ей дал такую возможность. Девушка с яростью воззрилась на ухмыляющегося Малфоя, пытаясь понять, что именно ее разозлило. Ее взгляд упал на Метку, которую она вчера не заметила. Он был в одних брюках, полностью игнорируя ее свирепый взор, парень наклонился за рубашкой. Гермиона заметила засохшую кровь на его спине, которая образовывала причудливые узоры, царапины от своих ногтей она тоже заметила. Черт, видения этой ночи теперь будут преследовать ее всю жизнь! Девушка быстро нагнулась за мантией, гадая, заметил ли Слизеринец, что она его разглядывала. Видно, сегодня не ее день:
— Незачем на меня так смотреть, — растягивая слова, произнес он. Девушка мысленно чертыхнулась. — Знаешь, а они ужасно жгут.
— Потерпишь, — буркнула Гермиона, направляясь к двери с намерением как можно скорее покинуть эту комнату.
Наконец, ей повезло: она беспрепятственно прошла через портрет. Впрочем, не очень долго-то Фортуна ей улыбалась: за первым же поворотом девушка встретила Люциуса Малфоя и Северуса Снейпа, которые несмотря ни на что продолжали поддерживать довольно дружественные отношения. Люциус не отказывался от мысли перетащить своего давнего знакомого вновь на Темную сторону. Они молча воззрились на девушку, растрепанную больше чем обычно. Она попыталась придать своему лицу непроницаемое выражение. “Они думают, что я ничего не помню”, — впрочем, от этой мысли легче не стало. — Мисс Грейнджер, а мы думали, что вы никогда не выйдете, — язвительно произнес Снейп. — Темный Лорд уже хотел самолично вас разбудить.
— Врата открылись? — проигнорировав последнее высказывание, спросила она, внутренне содрогаясь от мысли, что Волан-де-Морт собирался к ним прийти.
— Да, открылись. Они находятся на Астрономической башне.
— Где Драко? — перебил его Люциус, холодно сверля ее взглядом серых глаз.
— Еще не вышел, — равнодушно ответила Гермиона, мечтая быстрее отсюда уйти, только бы найти причину… а вот и она. — Извините, но мне надо подняться к себе в комнату.
— Конечно, — кивнул Снейп, он все понял и забавлялся неловкостью девушки.
Она, пытаясь сохранить остатки достоинства, прошла мимо них. Быстрее бы дойти до гостиной Гриффиндора, нет, до своей спальни. Парни ей тоже прохода не дадут, хотя тут будут вопросы другого рода. Наконец-то показался портрет Полной Дамы, девушка быстро пробормотала пароль. Зайдя в гостиную, она остолбенела, впрочем, было от чего: Дамблдор о чем-то разговаривал с Гарри и Роном, попивая чай, при этом вид у них был очень обеспокоенный. “Неужели он все рассказал” — не давала покоя ей ужасная догадка. Заметив Гермиону, директор школы поднял глаза, в них было понимание, он отрицательно качнул головой. На нее накатила волна облегчения, она резко выдохнула, осознавая, что до этого задерживала дыхание. Парни тоже заметили подругу и радостно ей улыбнулись.
— Доброе утро, мисс Грейнджер, — произнес Дамблдор, его глаза внимательно ее изучали. — Присоединитесь к нам?
— Нет, спасибо, — вежливо отозвалась Гермиона, вернув улыбку друзьям, правда натянутую. — Я лучше поднимусь к себе. Когда мне подойти к вратам?
— Хм… через час.
— Хорошо, — кивнув, она быстро взбежала по лестнице.
Первым делом был душ, девушка сильно терла кожу, будто это могло стереть воспоминания ночи. Когда она вернулась к себе в комнату, там увидела Дамблдора, он пристально рассматривал снимок с родителями. От неожиданности Гермиона ойкнула.
— Профессор? Как вы здесь оказались? Я хочу сказать, что заклинания, наложенные на комнаты… — она замялась, лихорадочно пытаясь подобрать слова.
— Есть некоторые способы миновать заклятия, — Дамблдор мягко улыбнулся. — Нам надо поговорить, Гермиона.
— О чем? — настороженно посмотрела она на него.
— О том, куда вы отправитесь, — он заметил, как ее лицо выразило облегчение. — Мы не знаем, сколько вас не будет и что там вас ждет. Лучше быть готовым ко всему. Попрощайся с Гарри и Роном, а потом иди на Астрономическую башню, — последние слова он произнес поднимаясь.
— Эээ… профессор? — неуверенно произнесла она.
— Да?
— А как открылись врата? — природа взяла свое! Любознательность победила смущение.
— Посреди ночи образовалась золотая воронка. Я долго думал, почему именно на этом месте, в конце концов, пришел к выводу, потому что эта башня самая высокая. Не знаю, какое значение имеет высота, но это единственное объяснение, которое я нашел.
— Спасибо.
— Жду тебя, Гермиона, — Дамблдор закрыл дверь, оставив ее одну.
Она села на кровать, что ж, надо идти прощаться с мальчишками. Девушка взяла расческу и провела по волосам, но быстро бросила это занятие — все равно никакого толку. Захватив волшебную палочку, она спустилась к ребятам. Видно, они ее ждали, потому что парни оживились, как только она вошла.
— У меня мало времени, — пресекая все вопросы, произнесла она. — Так что давайте быстрее попрощаемся.
Они лишь удрученно кивнули. Гермиона быстро их обняла и поцеловала. Рон даже умудрился не покраснеть, так как был слишком расстроен ее уходом. Теперь тянуть время не было резона, она вышла из комнаты, направляясь к Астрономической башне.
В первую очередь ей бросилась в глаза золотая воронка, именно в нее она должна была шагнуть. Мороз прошелся по коже, когда девушка полностью осознала, что придется отправиться неизвестно куда, неизвестно зачем и вдобавок еще и с Малфоем. А, кстати, вот и он пришел в сопровождении Темного Лорда. Дамблдор был уже тут, только Гермиона его не заметила, зачарованно смотря в воронку.
— Незачем тянуть время, — произнес Волан-де-Морт, снова она почувствовала холодок от его голоса. — Вам пора отправляться.
Малфой кивнул, он решительным шагам приблизился к золотому столпу света и вопросительно посмотрел на девушку. Гермиона тоже подошла и стала рядом с ним. “Один шаг”, закрыв глаза, она его сделала, пытаясь понять, что чувствует. Как ни странно, она ничего не ощутила.
Девушка открыла глаза: она стояла на берегу моря, впереди виделся город, правда не очень обычный по современным меркам. Позади нее стоял Малфой, он внимательно осматривал окружающий пейзаж, размышляя о том, что делать дальше. Ведь точных указаний они так и не получили. Воронка за их спиной затянулась, закрывая последнюю связь со своим миром.
Гермиона нерешительно ступила по светлому песку, почему у нее ощущение покоя на душе?
— Надо идти в город, — тихо проговорила она.
— Почему? — приподнимая бровь, спросил Малфой.
— А куда ты собирался идти? — едко парировала она.
— В город, — спокойно ответил он.
— Именно это я и сказала, — начиная злиться, в последнее время это часто с ней случалось, проговорила Гермиона.
Он насмешливо посмотрел на нее, мысленно отмечая, что без одежды девушка выглядит лучше, о чем он и не преминул сказать:
— Грейнджер, ты гораздо лучше выглядишь без одежды, — она покраснела. “Надо было выпить то чертово зелье!”
— Замолчи, — посоветовала она, разворачиваясь в сторону города и направляясь туда стремительным шагом.
— Ну почему же, — невинный тон с изрядной долей сарказма. — Я всего лишь сказал то, что думаю. Тебе и вправду лучше без одежды, по крайней мере, такой, как сейчас на тебе.
Мерлин, неужели он теперь всегда будет ее этим доставать! Она не ответила, шагая вперед. “Вот гад, по песку идти неудобно”. Она отклонилась немного в сторону, направляясь к траве, которая росла в отдалении от берега. Малфой следовал за ней, гадко усмехаясь, и думая, чем еще ее позлить. Как только они вышли к траве, то заметили дорогу… подобие дороги. Впереди показался экипаж, запряженный лошадьми. Он стремительно приближался к стоящим на дороге студентам. Наконец, карета остановилась, из нее вышел седой старик в богатых одеждах. Гордо держа осанку, он медленно приблизился к молча взиравшим на него ребятам. Когда старец увидел Гермиону, глаза его расширились, он что-то забормотал под нос. Затем, опомнившись, обратился к ним.
— Вас с ночи ждут во дворце, — произнес он, рассматривая теперь уже парня.
— Вы знаете, кто мы? — спросила Гермиона, разглядывая непривычную для ее глаз одежду.
— Конечно, знаю, вы миледи, “ключ” и… — он хотел еще что-то сказать, но вовремя спохватился. — А вы, молодой человек, Защитник. Ваше появление предсказано очень давно. Я Первый Советник, Брадор. Заходите в карету, вас во дворце ждет королева Лейла.
Они безоговорочно послушались, Гермиона радовалась хоть какой-то помощи. Экипаж тронулся с места, весь путь прошел в молчании. Девушка лишь с интересом смотрела в окно, когда они проезжали по городу, он был гораздо больше, чем на первый взгляд. Наконец, впереди показался дворец. Гермиона изумленно приоткрыла рот, замки она, конечно, видела, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что предстало перед ее глазами. Легкое, почти воздушное строение поднималось высоко в небо. Дворец был отделан золотом и серебром. Множество мраморных изваяний придавали ему волшебный вид. Карета заехала в массивные позолоченные ворота. Вскоре она остановилась, Брадор сказал им следовать за ним. Они вошли во дворец, идя по искусно отделанным коридорам, поднимаясь по мраморным лестницам.
— Вам надо привести себя в надлежащий вид, прежде чем предстать перед ее величеством, — пояснил Первый Советник. — Молодой человек, вам сюда.
Он указал на одну из дверей.
— Миледи, ступайте за мной
Они прошли еще несколько дверей, пока не остановились перед одной из них. Брадор постучал.
— Леди Нейрина, это я.
— Заходи, — раздался мелодичный голос, который показался девушке знакомым… воспоминания о далеком детстве.
Они зашла в комнату, там сидела женщина, длинные иссиня-черные волосы спадали на кресло. Лицо было молодым, хотя в глазах застыла мудрость, не подходящая для ее возраста.
— Наконец-то, — произнесла она, с удовлетворением рассматривая Гермиону. — Можешь идти, я ей займусь.
Брадор поклонился и вышел. Нейрина встала с кресла.
— Ну что, начнем, дитя? — смотря на девушку синими глазами, спросила она.
— А что именно вы собираетесь со мной делать? — робко спросила Гермиона.
Женщина удовлетворенно кивнула: тот же голос, что и у матери.
— Вот сейчас и увидишь.
В первую очередь ее переодели в серебряное, длинное прямое платье с золотым оттенком. Потом Нейрина занялась ее волосами. Гермиона не поняла, как та смогла их нормально расчесать, при этом не причинив боли. В итоге темные волосы девушки крупными кольцами спускались к талии. На голову ей одели золотую цепочку, так чтобы на лбу оказался гладкий серебристый камень в форме слезы.
— Ну вот, ты готова, — проговорила женщина, подводя ее к зеркалу.
Сказать, что увиденное Гермиону шокировало, значит, ничего не сказать. Она не поверила, что девушка, отражающаяся в зеркальной поверхности, и есть она. Доказательством послужили одинаковые движения двух фигур. Нейрина странным взглядом смотрела на нее, в нем отражалась печаль, гордость и радость, хотя было что-то еще, что-то неуловимое.
— Идем, пришло время, — ее голос был торжественным и загадочным. “Да что, черт возьми, происходит?!”
Гермиона молча последовала за загадочной женщиной, навстречу им шел Брадор вместе с Малфоем, посмотрев на которого, девушка отметила, что он как всегда великолепен. Впрочем, это ее не волновало, сейчас больше всего занимали странные взгляды со стороны Первого Советника, минуту назад на нее так же смотрела Нейрина. Драко же с изумлением уставился на девушку, не веря, что перед ним Гермиона Грейнджер. Конечно, он постарался не выдать своего удивления или сделать его менее заметным. Так она была гораздо симпатичнее. “Интересно, что сделали с ее волосами, раз они стали такими?” Малфой спокойно подошел к двум женщинам.
— Идем, — произнес Брадор.
Они вновь пошли по длинным коридорам, которые по мере приближения к тронному залу становились все пышнее и пышнее. Большие дверцы открылись, впуская их в обставленное богато, а главное со вкусом, помещение. По ковровой дорожке они стали приближаться к трону, на котором сидела хрупкого телосложения женщина. Рассмотрев ее, Гермиона с изумлением остановилась: на нее смотрели печальные глаза королевы Лейлы. Ее лицо, да и она сама были копией девушки, даже различие в возрасте не имело никакого значения. Вот она, женщина — ее мать, настоящая мать… мир пошатнулся.

Глава 7


Мир пошатнулся… голова закружилась. “Нет, это не может быть правдой!” — лихорадочно думала Гермиона. Она родилась на Земле, а не здесь. “Ты в этом так уверена? — спросила она саму себя. — А ведь действительно: знакомые места, спокойствие, их взгляды, сон и, в конце концов, женщина на троне”. “Нет, нет, нет!”. “Да, милочка, дожилась, сама с собой разговариваешь”.
Гермиона на секунду закрыла глаза, для полного счастья не хватало, чтобы она с ума сошла. “Так, все, никаких голосов, медленно поднимаешь глаза и внимательнее смотришь на эту Лейлу”, — она решилась и подняла глаза. На нее печально смотрели такие же карие глаза, казалось, между ними прошел разряд тока. Девушка немного встряхнула головой, прерывая контакт. Все молчали, она не знала, сколько времени прошло, ей думалось, что вечность, но, скорее всего, только пара секунд. Королева медленно поднялась с трона и начала спускаться по ступенькам. Лейла подошла к Гермионе, они были одного роста, рука королевы коснулась подбородка девушки, она внимательно смотрела в теплые глаза своей дочери.
— Добро пожаловать домой, принцесса Гермиона, — наконец проговорила Лейла, отходя.
— Что? — тихо переспросила девушка.
— Разговор будет долгим, — вмешалась Нейрина, — пройдем в более подходящую для долгой беседы комнату.
Она обняла королеву за плечи и повела к одной из дверей. Брадор последовал за ними, кивнув молодым людям. Пришлось послушаться, хотя Гермиона всей душой рвалась обратно, в Хогвартс. Малфой встал рядом с ней, его лицо было как всегда, непроницаемым. “Его хоть что-нибудь удивляет?” — со злостью подумала она…
Все расселись по креслам, некоторое время царила неловкая тишина.
— Я хочу знать, что здесь происходит, — твердо проговорила Гермиона.
— Ты имеешь полное на это право, — мягко проговорила Нейрина. — Я все объясню. Чтобы вы оба все поняли, я должна начать с самого начала. Вы готовы все выслушать?
Драко кивнул, рассматривая королеву Лейлу, она, бледная, сидела в мягком кресле, ее глаза смотрели в пространство.
— Вы, вероятно, видели пророчество, иначе вас бы здесь не было. Так вот, оно было написано приблизительно три тысячи двести тридцать лет назад. Это было время Великого Разъединения, тогда разъединились наши миры…
— Разъединились? — перебил ее Малфой. — Вы хотите сказать, что раньше они были соединены?
— Соединены — не очень точное слово, — строго на него посмотрев, произнесла Нейрина. — Просто врата были открыты постоянно и в нескольких местах, любой мог перейти жить из одного мира в другой, но связь была не только между двумя мирами, есть еще один мир, с которым мы связанны до сих пор: Обитель Демонов. За многие тысячи лет врата расширились и сейчас представляют собой довольно-таки большую завесу.
— Почему произошло Великое Разъединение? — на этот раз перебила Гермиона.
— Я к этому перехожу, — женщина вздохнула. — Сюда бы моего отца, он умеет хорошо рассказывать старые легенды, наверное, потому что и сам очень стар. Так вот: главной причиной было пророчество, но было еще несколько причин. Одна из них боги.
— Боги?
— Зевс, Аид, Посейдон, Афродита… — греческие боги. Проходили года и земляне стали больше отталкивать от себя богов, обретая новые религии. Впрочем, на этот счет у богов другая точка зрения. Из-за этого они решили вернуться в свой мир.
— Свой мир?
— Греческие боги пришли из наших земель, так как им стало скучно среди своего народа. Они занялись землянами, которые спустя несколько тысячелетий тоже им надоели. Это произошло во времена падения Трои, по-вашему, 1225 год до н. э. Боги ушли, пророчество закрыло врата, земляне постепенно переставали восхвалять Зевса и других богов, видя, что они не отвечают. Так, а теперь о пророчестве, хотя их было несколько. Наши миры были связаны с миром демонов, но из-за пророчества земляне стали бояться демонов, пытаясь разорвать соединяющую их связь. В то время на трон демонов взошла новая династия, жестокий правитель радовался такому пророчеству. Связь прекратила свое существование. Земля разорвала все свои контакты с другими мирами, но перед этим дочь Елены Троянской, Гермиона, пришла к нам в мир, она вышла замуж за правившего в то время короля, они основали династию, которая правит по сей день. Тебя Гермиона, назвали в честь твоей прародительницы, она, как и ты, была с Земли. И получилось, что земляне остались в стороне. Великие люди того времени знали, что исполнения пророчества не избежишь, они могли лишь отдалить неизбежное. А наш мир и мир демонов тем временем жил своей жизнью: проходили столетия, демоны стали более жестоким народом, их правители полностью контролирует мир по сей день. На наш мир обрушивались множество атак, но это было относительно спокойное время, пока не появился нынешний Повелитель Демонов. Чуть больше семнадцати лет назад было составлено еще одно пророчество, в котором говорилось, что этот Властитель будет свержен. Лейла в то время была беременна тобой, Гермиона, она знала, что именно ты должна убить св… Повелителя, поэтому мы решили тебя отправить на Землю, тем самым обезопасив тебя, пока ты была еще совсем ребенком. Случилось так, что два пророчества, составленные в разное время, соединились, обретая смысл. “Ключ” и его Защитник должны свергнуть Правителя демонов, тем самым не дав ему погрузить Землю в Хаос.
Нейрина замолчала, ее взгляд был направлен на огонь в камине.
— А где гарантия, что следующий король демонов ил повелитель, как там им угодно, не станет нападать на Землю? — скептически приподнимая бровь, поинтересовался Драко.
— Она есть, эта гарантия, — тихо проговорила Лейла, — послушайте пророчество:

«Когда тирания демонов достигнет своего апогея, родится ребенок, который свергнет Правителя, ребенок этот и есть сын или дочь его, который взойдет на трон и вновь повернет демонов в мирное русло жизни…»

— Чепуха, - пробормотала Гермиона. – Я ни слова не поняла.
— Зато я все понял, — Малфой насмешливо посмотрел на девушку. “Интересно, насколько быстро она оправится от стрессов этих дней?” — Все очень просто, ты должна убить своего отца, а я должен в этом тебе помочь. Восхитительно! Я в восторге! Предел моих мечтаний! Да, вот еще что, похоже, в будущем ты станешь Повелительницей Демонов.
Гермиона яростно посмотрела на Слизеринца, пока до ее разума доходили его слова. “Отец!”
— Кто мой отец? — резко спросила она, смотря то на Лейлу, то на Нейрину.
— Повелитель Демонов, — спокойно ответила ее мать, смотря на поднявшуюся с кресла Гермиону. — Сядь, я все объясню, — она подождала, пока девушка вновь сядет назад. — Пока пророчество не было известно, твой отец вынашивал планы завоевать мой мир. Силы были равны, и если бы война продолжилась, то погибли бы два народа.
Повелителю Демонов пришел в голову еще один план: единственная возможность сделать законного наследника двух миров, это заключить союз между мной и ним. Магией был скреплен договор, в котором говорилось, если рождается девочка, то за ее воспитание берусь я, если мальчик, то он. Но случилось все иначе, появилось пророчество. Твой отец начал убивать всех своих детей, но до меня добраться не смог, так как я была защищена договором. Мы до последнего молились, чтобы родилась девочка, потому что это была единственная надежда. Родись младенец мужского пола, нам пришлось бы его отдать Повелителю, тогда пророчество никогда бы не сбылось. Вот и все, что вам нужно знать. Извини меня Гермиона, но оставить тебя здесь значило убить.
— Это, конечно, очень мило, — холодно произнес Драко. — Но при чем здесь я?
— Ты ее Защитник, — вмешался, до этого молчавший, Брадор. — В принцессе есть сила от трех рас. Сила Земли в ней уже есть, это ваша магия, сила нашего мира и демонов — только начала в ней развиваться. Пока она не научится ее контролировать, то будет уязвима. Ты должен будешь ее защищать.
— Каким образом? — он ядовито посмотрел на Первого Советника. — У меня не столь живописное древо предков.
— Ты наследник Темного Лорда, в тебе его сила. И она очень мощная, — Нейрина хмуро смотрела на Малфоя. — Если я не ошибаясь, то передалась она с помощью крови. В тебе его кровь. Этой силы будет более чем достаточно. В нашем мире и Обители Демонов тебе не нужна волшебная палочка, магия совершается с помощью мысли.
Гермиона изумленно посмотрела на Драко. “Кровь Салазара Слизерина? Волан-де-Морт дал ему свою кровь?” И вдобавок он ее Защитник… хм… скорее всего Малфой сам постарается сжить ее со света. “Что там говорили насчет богов? Заодно с Аидом познакомлюсь”.
— А где сейчас боги? — спросила она, гадая, насколько симпатичным может быть Аполлон.
— В других мирах. Теперь они уже не соединят их с нашим. Когда очередной мир наскучит, они отправляются в другой. Сейчас здесь есть несколько богов, решивших посетить родину, но и они скоро куда-нибудь отправятся, — Нейрина нахмурила брови, взгляд ее сделался отрешенным, затем синие глаза посветлели. — Отец пришел. — Белзенкар? — Лейла резко вскинула голову.
— А кто еще, моя дорогая. Да, Старый Бродяга всегда любил находиться в центре внимания. Видно, почувствовал приближение интересных событий. Последний раз я его видела, когда родилась Гермиона.
Королева быстро поднялась с кресла, глаза радостно заблестели. Как только дверь открылась, и вошел неопрятного вида старик, она кинулась ему на шею.
— Дедушка, я так по тебе скучала, — воскликнула она, поцеловав его в пыльную щеку.
— Лейла, — засмеялся старик, садясь в кресло. — Ты совсем не изменилась, — его глаза бегали по комнате, пока не наткнулись на Гермиону. — Добро пожаловать домой, ваше высочество. Последний раз, когда я тебя видел, ты была совсем маленькой.
— Здравствуйте, — неуверенно произнесла девушка, гадая, кто этот старик.
— Гермиона, это мой отец, Белзенкар, — заговорила Нейрина, видя ее замешательство. — Он тоже с Земли, правда, из Древней Греции. Великий маг и чародей, но чаще всего избегает этого титула, в течение многих тысячелетий бродя по землям.
— Спасибо за столь лестную биографию, Нейр, — сухо ответил старик. — Не такой уж я старый, подумаешь несколько тысяч лет, Зевс живет уже миллионы. Кстати, если мы говорим о возрасте, то тебе тоже давно уже не сто лет, — ехидно добавил он и тут же повернулся к советнику: — Брадор, давно не виделись, ты постарел.
— Такое случается, — кисло заметил Первый Советник. — Я не бессмертен как ты или леди Нейрина, старение для меня естественный процесс.
— В бессмертии есть свои минусы, — с умным видом заметил старик.
— Назови мне хоть один, — предложил Брадор.
— Не сейчас, сначала мне нужно выпить.
— Отец!
— Ну, мы же должны отметить возвращение принцессы и приход Защитника? — он невинно смотрел в потемневшие глаза дочери.
— Мы уже говорили на эту тему, Старый Бродяга. Ты ни капли в рот не возьмешь.
— Нейр, будь хорошей девочкой и не указывай старшим, что им делать, — примирительно посоветовал Белзенкар.
Драко переводил взгляд с отца на дочь, понимая, что это не первый их спор по этому поводу… далеко не первый. Он посмотрел на Гермиону, вид у нее был отстраненный, она совершенно не обращала ни на кого внимание. “Я Защитник Грейнджер, лучше не придумаешь!” Впрочем, она не Грейнджер, а принцесса Гермиона, но это не важно. Суть остается той же.
— Вы, наверное, устали, — вывел его из задумчивого состояния голос королевы. — Пойдемте, покажу ваши комнаты, они будут еще долго спорить и в итоге Белзенкар отправится выпить пару кружек эля с Брадором.
Гермиона встала с кресла и послушно последовала за своей матерью и Малфоем. Сейчас ей было все равно, что происходит, безразличность, схожая с той, когда она узнала, что не дочь своих земных родителей, наполняла ей душу.
— Я обязана занять трон демонов? — быстро спросила она у Лейлы.
Та удивленно на нее посмотрела.
— Нет, конечно. Ты сама в праве выбирать свою судьбу, — степенно проговорила она.
— А что будет, если я откажусь?
— Не беспокойся, мы проследим, чтобы на трон демонов взошел достойный правитель. Все будет зависеть от того, сможете ли вы свергнуть твоего отца. А сейчас, иди, отдыхай, — она открыла одну дверь, Драко указала на противоположную.
Гермиона зашла в богато обставленную комнату, не осматриваясь, она легла на кровать. От того, что сказала королева, ей стало легче. Теперь на нее не давит то, что ей нужно в будущем управлять страной… миром.
Несмотря на все волнения, глаза ее стали закрываться. Девушка из последних сил приняла ванну, потом снова легла на мягкую постель, думать ни о чем не хотелось. Она уже задремала, как дверь открылась, и вошел Малфой.
— Тебя стучаться не учили? — буркнула она.
— А при чем тут это? — он холодно на нее посмотрел.
Гермиона резко села на кровати.
— Малфой, ты зашел в мою комнату, не постучался, и, вдобавок, дерзишь! Говори, что тебе надо и проваливай.
— Какие слова, Грейнджер… или мне тебя теперь как-то по-другому называть. В общем, неважно, разве принцессе прилично так говорить?
— Убирайся, ублюдок, — прорычала она. — Мне уже не интересно, что ты хотел мне сказать.
— И все же я скажу, — сухой взгляд, брошенный в ее сторону, затем парень повернулся к окну. — Это касается того, что я твой Защитник.
— Не сейчас, — твердо произнесла Гермиона. — У меня в голове все перемешалось, я совершенно ни о чем не думаю. И я устала!
— Это не удивительно, — он зло ухмыльнулся, — ведь мы заснули только под утро.
Малфой быстрым шагом направился к двери, не слушая проклятий, направленных в его адрес. Как только он ушел, Гермиона несколько секунд не могла прийти в себя, злость была единственным чувством. “Да что это со мной! Я раньше за год меньше злилась, чем за сегодняшний день?” Она устало откинулась на подушку. Долгожданный сон, наконец, пришел.

Глава 8


Гермиона неохотно покидала царство снов. Она уже проснулась, но открывать глаза не хотелось, не хотелось возвращаться в суровую реальность из чудесного сна, который ей сегодня приснился. Наконец, девушка лениво приоткрыла один глаз, затем второй. Чуть пристав на кровати, она беглым взглядом окинула комнату, в которой она ночевала. Вчера у Гермионы хватило сил только на то, чтобы заметить, что спальня обставлена богато и со вкусом, как все в этом дворце. Комната была обставлена в светлых тонах: легкие, почти воздушные кресла с мягкой обивкой, они были бежевого тона. Статуэтки из слоновой кости кое-где позолочены, большая кровать. На покрывале был вышит серебряными нитями какой-то рисунок, что именно, она не поняла, так как именно в это покрывало она и была закутана. На подушке была вышита восьмиконечная звезда, взятая в круг. Девушка провела пальцем по рисунку, задумчиво рассматривая его. В дверь кто-то постучал. Она быстро поднялась с кровати, натягивая на тело длинный халат с необъятными рукавами.
— Войдите, — Гермиона села на бежевый пуфик и, бросив быстрый взгляд на свое отражение, тут же потянулась к расческе.
В комнату вошла Нейрина. Посмотрев, как девушка воюет со своими волосами, она, не выдержав, сама взялась за них.
— Доброе утро, Гермиона, — наконец заговорила женщина, мягко проводя расческой по волосам девушки. — У тебя такие же волосы, как и у Лейлы. За ними нужен особый уход, я позже тебе объясню, как именно нужно их расчесывать, это не очень сложно.
— К чему это? — тихо спросила девушка, смотря в зеркальные глаза Нейрины.
— Ты принцесса, — спокойно объяснила она.
Гермиона задумчиво прикусила нижнюю губу.
— А если я не хочу быть принцессой? — прямо спросила она. — Если мне это не нужно?
— Вот оно что, — темноволосая женщина с пониманием посмотрела на нее. — Понимаешь, милая, принцессами не становятся, ими рождаются. То, что ты родилась в королевской семье, уже произошло и этого никак не изменить.
Гермиона в раздражении поднялась с пуфика и начала ходить по комнате.
— Это не нормально, — бурчала она по нос. — Мне не нужна корона, я не хочу, чтобы мой отец был Повелителем Демонов, я, в конце концов, не смогу лишить жизни собственного отца! Я вообще сомневаюсь, что способна кого-либо убить, а вы требуете от меня именно этого!
— Гермиона, сядь и успокойся, — властный голос Нейрины только еще больше раздражал девушку, но она благоразумно решила последовать совету. — Ты сейчас чувствуешь раздражение, этого не избежать. В тебе проснулась сила демонов.
— Что это значит? — на время раздражение сменилось озадаченностью.
— Они живут эмоциями, страстью, в тебе это только начало пробуждаться. Ты не изменишься, просто некоторое время тебя очень многое будет раздражать. Демоны учатся владеть даром предков с рождения, а тебе придется научиться делать это сейчас. Они скрывают свои чувства, но внутри них всегда горит огонь страсти, именно поэтому они опасны, как враг, — Нейрина смотрела в карие глаза девушки, видя в них раздражение, смешанное с некой заинтересованностью.
— Получается, что я буду злиться по каждому поводу?
— Нет, но иногда — как сейчас — ты будешь ощущать раздражение, — она некоторое время помолчала. — Ты научишься это контролировать, позже, но научишься. Мне пора. Одевайся, через час за тобой придет паж. Он тебя проводит на обед.
— Обед? — брови девушки взлетели вверх.
— Ты довольно долго_ проспала, — согласилась Нейрина, выходя из комнаты.
“Довольно долго… интересно сколько именно?” — Гермиона, гибко подтянувшись, встала с кресла. Легкими шагами она последовала в ванную. Опустившись в теплую воду, девушка взяла несколько склянок с ароматическим маслом, на каждом флаконе был изображен цветок, из которого изготовлено масло. Ее внимание привлекло необычного вида растение с маленькими цветками бледно-лилового цвета. Хоть это было всего лишь стекло, создавалось впечатление, что цветок настоящий. Когда она открыла флакон, то по всему помещению разнесся мягкий запах. Девушка вылила содержимое флакончика в ванную, наблюдая, как жидкость растворяется в воде. Гермиона откинулась назад, блаженно закрывая глаза. Некоторое время она просто лежала, наслаждаясь теплом и чувством расслабленности во всем теле.

Девушка смотрела на свое отражение, на ней было кремовое платье, длинные волосы свободно падали по плечам, спускаясь к талии. На руке был золотой браслет, змейкой струящийся по запястью. Она тяжело вздохнула: эта Гермиона разительно отличалась от Гермионы, которая семнадцать лет жила в другом мире. В дверь тихо постучали, выводя ее из транса созерцания себя самой. Она подошла и открыла дверь. Это был не паж, как она ожидала, а старик, которого вчера ее мать называла дедушкой. Белзенкар, кажется.
— Проходите, — рассеянно проговорила она, отходя от двери.
— Спасибо, — кивнул он. — Мне надо с тобой поговорить, Гермиона. А потом мы пойдем на обед. Может, присядешь?
Сам старик сразу же расположился в кресле, девушка тихо присела в соседнее.
— О чем вы хотите со мной поговорить? — осторожно спросила она.
— Обо всем, что произошло. Для начала, о том, кем ты стала. Гермиона, ты принцесса, наследница двух корон. От тебя зависит будущее двух миров. Знаю, что ты этого не хотела, но этого не изменить. Тебя насильно никто на трон не посадит. Народ не согласится, чтобы им управлял правитель, скованный цепями власти.
— Почему я? — резко спросила Гермиона, вдохновенная речь старика не возымела никакого действия, ее глаза смотрели в окно.
— Довольно сложный вопрос, — рассудительно заметил Белзенкар. — Никто не знает на него ответа. По крайней мере, я не слышал, чтобы кто-нибудь услышал достойный ответ. Поэтому я скажу тебе просто: потому что ты.
— Это не ответ, — сердито тряхнув головой, фыркнула она. — Это лучший ответ, которой я нашел за все годы своей жизни, а это, поверь, не малый срок, — достойно ответил старик. — Хотя, может тебе повезет, и ты найдешь более правильный ответ.
— Сколько вам лет… и Нейрине? И вообще, кто вы?
— Хм… — его глаза блеснули озорством, — мы с Нейриной чародеи. Мой отец был с Земли, а мать жительница этого мира. Родился я на Земле, там и жил какое-то время, был до ужаса непослушным ребенком и сбежал из дому. Начал изучать магию, вернулся на родину матери. Тут столкнулся с богами, они на какое-то время возвращались в свой мир. Вместе с ними спустя сто лет вернулся на Землю. До сих пор в неплохих отношениях с Зевсом и Аидом, хотя эта парочка никогда не ладила между собой. Около пятисот лет жил на Земле, потом пала Троя. Я вернулся сюда, путь назад был закрыт. В то время начали появляться пророчества, я сел за их изучение, перечитал множество свитков. Через тысячу лет родилась Нейрина, ее мать умерла при родах, — тут голос старика дрогнул. — Выходит, мне около четырех тысяч лет, а Нейр две с половиной или около того, — закончил он.
— Ты знал древнегреческих героев? — завороженно спросила Гермиона, ее с детства увлекали мифы и легенды, и только теперь она поняла причину своего увлечения.
— Геракла, Одиссея, Персея? Знал. Неплохие были парни, особенно Геракл, любил приключения, опасность. Кстати, все это ложь, что Гера его ненавидела, на самом деле они довольно лояльно друг к другу относились… более чем лояльно, но это другая история. Может, хочешь задать какие-нибудь вопросы?
Девушка задумалась, был один вопрос.
— Почему м…моя мать называет тебя дедушкой?
— Лейла рано лишилась родителей, опорой королевы стала Нейрина, она воспитала маленькую принцессу как свою дочь, ну а я, следовательно, стал дедушкой, — он поднялся с кресла. — Пойдем, мы опаздываем на обед.
Гермиона последовала за стариком, они подошли к дверям, за которыми провел ночь Малфой. Старик постучался. Через некоторое время Драко вышел, он смерил девушку оценивающим взглядом и поздоровался с Белзенкаром.
Они зашли в небольшой зал, стол посередине комнаты был богато накрыт. Гермиона почувствовала голод, только взглянув на него. Сразу же за Гермионой в зал вошла королева Лейла в сопровождении двух молодых пажей и нескольких фрейлин. Молодые девушки весело щебетали между собой, увидев Малфоя, они смущенно улыбнулись и сделали изящные реверансы, лепеча слова приветствия Защитнику. Затем они с почтением присели перед Гермионой, изредка бросая взгляды то на нее, то на королеву.
— Рады приветствовать вас, ваше высочество, — проговорила рыжеволосая фрейлина, высокомерно глядя на Гермиону, которая терялась в догадках, как ответить на приветствие.
К удивлению девушки, спас ее Малфой, который взял ее за локоть.
— Извините, леди, но мне надо переговорить с ее высочеством, — последние слова он сказал с едва заметным сарказмом, Гермиона его заметила, а вот девушки нет.
Кивнув им, она отошла вместе с Драко. Как только они подальше отошли, она вырвала свою руку.
— Отпусти, — прошипела девушка.
— Хоть бы спасибо сказала, — хмыкнул он. — Я только что спас тебя от этих светских пустышек, считающих тебя простушкой, лишь по воле случая оказавшейся принцессой.
Гермиона почувствовала внутри себя закипающее раздражение, опять Малфой прав.
— Ты сегодня мистер Сама Вежливость, — ехидно проговорила она, оглядываясь — на них никто не обращал внимания, но надолго ли?
— Просто не хочу, чтобы ты своим поведением позорила наш мир, — в тон ей ответил Слизеринец, гадко ухмыляясь.
— Мразь, — выдохнула она.
— А разве я не прав? — спросил он, холодно посмотрев в глаза, полные гнева. “А разве и я не права?” — чуть не сорвалось с языка у девушки. — Эти молодые леди именно так о тебе думают. Тем более что это правда.
— О чем вы говорите? — к ним подошел Первый Советник, радостно улыбаясь.
— Так, уточняем некоторые детали, — Драко, светски улыбнувшись, посмотрел на Брадора.
— Идемте, все уже садятся за стол.
Малфой вежливо подал руку Гермионе, которую раздражала его показная любезность. Она с хмурым видом взяла его под руку и проследовала к столу.
— Улыбайтесь, ваше высочество, — прошептал он ей на ухо. — И уберите с лица это хмурое выражение.
— Заткнись, — одними губами прошипела она, но улыбаться все-таки начала.
Обед прошел за приторной беседой, девушку от всего этого начало уже мутить, фрейлины и вправду набросились на нее как охотник на дичь. Гермиона, улыбаясь, рассказывала о жизни в Хогвартсе. В конце концов, она не выдержала, поднялась со стула и, сославшись на мигрень, вышла из зала. За ней послышались торопливые шаги, она обернулась.
— Зачем ты ушла? — смотря ей в глаза, спросил он.
— Я что, должна перед тобой оправдываться, — огрызнулась она, продолжая свой путь, он не отставал.
— Грейнджер, ты боишься их вопросов?
— Отстань, Малфой, — она больше всего на свете хотела дойти до своей комнаты.
— Почему?
Она не ответила, впереди показалась спасительная дверь. Девушка быстро влетела в нее, пытаясь закрыть дверь за собой. Но наглый Слизеринец не дал Гермионе совершить задуманного, тоже проскользнув за ней. Он с видом хозяина расположился в кресле.
— Ты стала слишком раздражительной, — заметил он, вертя в руках статуэтку.
Гермиона резко остановилась, она прикрыла глаза и подошла к окну.
— Нейрина мне говорила, что я буду часто раздражаться, — наконец проговорила она.
— Что?
— Ничего, Малфой, — она посмотрела на него. — Это, можно сказать, побочный эффект развития моей силы. Ты вчера хотел со мной поговорить, не думаю, что стоит тянуть, тем более раз ты уже здесь.
Он молча ее разглядывал, его глаза скользили по ее телу и остановились на лице.
— Ты изменилась, — подвел он итог осмотра.
— Это было не моей идеей, — огрызнулась она. — Говори, что хотел, и уходи.
Его глаза холодно сверкнули в ее сторону, он медленно поднялся с кресла.
— Я твой Защитник, а, следовательно, должен тебя защищать… — он сделал короткую паузу.
— К чему ты клонишь? Мне точно известно, что ты не горишь желанием меня защищать, скорее наоборот.
— Я буду делать то, что мне сказал Темный Лорд, то есть стараться не допустить, чтобы в наш мир попали демоны. И если я при этом должен тебя защищать, то я буду это делать, — Малфой безразлично посмотрел ей в глаза.
— Ты следуешь всем его приказам, — с презрением проговорила Гермиона.
Он подошел к ней ближе, крепко сжав хрупкие плечи.
— Я не следую ничьим приказам, — прорычал он. — Я наследник Волан-де-Морта, а значит — займу его место.
— Разве это иначе называется, — бросила девушка, пытаясь забыть о боли в плечах.
— Да, иначе, — он разжал руки, отходя от нее подальше и садясь в кресло. Серебристые глаза безразлично взирали на нее. Теперь он спокойно наблюдал за Гермионой. — Грейнджер, тебе надо научиться вести себя как принцесса.
— Причем здесь это? — она отвернулась к окну.
— Ни при чем, просто было невыносимо наблюдать за тобой, когда ты разговаривала с фрейлинами.
— Малфой, какая тебе разница? — девушка, наконец, отошла от окна.
— Ваше высочество, — с насмешкой произнес он, — я в зале ответил на ваш вопрос. Но дело не в этом, мы еще некоторое время пробудем во дворце, ты не можешь избегать общества тех девушек. Я предлагаю научить тебя вести себя более подобающим образом.
Драко замолчал, посмотрев на Гермиону. Он чувствовал ее сомнение. Она невидящим взглядом прошлась по комнате.
— Не знаю, зачем тебе это, — тихо заговорила она. — Но я согласна.
— Замечательно, — парень поднялся с кресла. — Я позже к тебе зайду.
Малфой уже открыл дверь, как его взор упал на книгу с черной бархатной обложкой. Посередине была восьмиконечная звезда, взятая в круг, сделана она была из серебра. Он провел рукой по рисунку, чувствуя под пальцами холодный металл.
— Откуда эта книга?
— Что? — она подошла к нему, беря том в руки и озадаченно вертя. — Не знаю, когда я уходила, то ее здесь не было. Странно.
Она открыла книгу, перевернув несколько страниц. Написанное было на неизвестном ей языке. Некоторые строки были черного, насыщенного цвета, другие серые и блеклые. Половина книги вообще была пустой.
Дверь открылась, и вошел Белзенкар вместе с Нейриной.
— О, вижу, вы нашли Книгу Пророчеств, — проговорил старый чародей.

Глава 9


— Книга Пророчеств? — переспросила ничего непонимающая Гермиона. — И что значит знак, который на ней нарисован? И что это за язык?
— В Книге Пророчеств есть все пророчества, которые когда-либо были. Она сосредоточие будущего, разных его направлений, — ответил Белзенкар, забирая книгу у девушки из рук, его пальцы пробежались по серебряной звезде. — Эта звезда — знак нашего мира. Всего существуют две такие книги, на другой знак Тьмы, она находится у Властелина Демонов. А язык это очень старый, им пользовались в древней Греции.
— Но это не древнегреческий, — возразил Драко.
— Я и не сказал, что это древнегреческий, — ядовито парировал старик, посмотрев на парня. — Я сказал, что им пользовались в Греции, в частности, маги и друиды. Ты, Гермиона, можешь его понять, так как знание этого языка заложено у тебя в крови. А вот тебе, Драко, это знание так легко не дастся, — старый чародей внимательно посмотрел обоим в глаза, видя там любопытство. — Вот, собственно говоря, и все.
Девушка озадаченно смотрела на книгу.
— Почему же я ничего не поняла?
— Открой ее, — он протянул ей книгу. — Внимательно смотри на текст, и ты сразу все поймешь.
Гермиона, пожав плечами, приняла книгу и внимательно посмотрела на представший перед ней текст. Она чувствовала пристальный взгляд со стороны Малфоя, который снова сел в кресло. Его глаза, не отрываясь, смотрели на застывшую девушку, это нежелательное внимание начало ее раздражать, мешая сосредоточиться на написанном отрывке, лишь такой же пристальный взор старого чародея не дал ей выразить свое недовольство вслух. Гермиона попыталась полностью отстраниться от реального мира: только она и книга, больше никого – это стало помогать. Она почувствовала, как неведомая сила втягивает ее в книгу, слова приобрели смысл, которого раньше не было. Прочитав несколько пророчеств, девушка вытянула себя из транса, встряхнув головой.
— Это было довольно интересное ощущение, — наконец, проговорила она. — Только почему половина книги пустая?
— Это еще не появившиеся пророчества, как только пророк их увидит, они появятся в Книге Пророчеств, — Белзенкар подошел к окну, всматриваясь вдаль.
— Пророк? — оторвал его от созерцания пейзажа Драко.
— Люди, которые видят будущее — таких очень мало. Обычно пророки опасны из-за своего знания будущего, и простые люди стремятся их убить, — пояснила до этого молчавшая Нейрина. — Глупости все это, но людей не переубедишь.
— Нейр, ты хотела поговорить с Гермионой, а мне нужен Защитник, так что мы вас оставим, — Белзенкар отошел от окна, вопросительно глядя на Малфоя.
— Идите, отец, — величественная женщина окинула девушку пристальным взором.
Когда двое мужчин ушли, она села рядом с Гермионой.
— Милая, ты себя очень странно вела за обедом… вероятно, причина, это молодые фрейлины?
— Можете не беспокоиться об этом, — уклончиво ответила Гриффиндорка. — Просто все было немного непривычно.
Нейрина понимающе улыбнулась, она откинула свои иссиня-черные волосы, которые упали ей на лицо, назад.
— Незачем от меня скрывать правду, дитя. Тебе непривычно их общество… не спорь, — она предостерегающе посмотрела на девушку. — Я дам тебе несколько советов: во-первых, веди себя свободно, отвечай с милой улыбкой на все их вопросы. Во-вторых, не позволяй им дать почувствовать себя гадким утенком, они в этом мастерицы. И, в-третьих, не избегай их. Гермиона, не все молодые аристократки такие, но их большинство. Лейла вынуждена держать фрейлин при дворе, их родители влиятельные и умные люди.
— Леди Нейрина, — вздохнула девушка. — Как вы можете терпеть их приторную беседу. Когда я слушаю, то так и хочется попросить их избавится от липкого меда, которым они полностью себя измазали.
— Интриги — это часть дворцовой жизни, тебе придется к ним привыкнуть.
Комната погрузилась в тишину, Гермиона обдумывала все только что сказанное. Она, конечно, знала, что без интриг не обойтись, но все-таки рассчитывала, что они обойдут ее стороной. Чтобы привыкнуть ко всему этому потребуется время, а ей ждать не хотелось!
— Чего мы ждем, — неожиданно заговорила она. — Почему бы мне сейчас не отправиться в Обитель Демонов, почему я должна терпеть этих чертовых фрейлин!
— Принцесса, — укоряющие произнесла Нейрина, его глаза неодобрительно засверкали. — Надеюсь, я больше никогда не услышу от тебя подобных слов.
— Слишком поздно, чтобы меня воспитывать, вы не находите? — огрызнулась девушка, резко поднимаясь.
— Ты должна вести себя, как принцесса, — спокойно ответила женщина.
— Вести себя, как принцесса! — взорвалась Гермиона. — Почему мне все это говорят, вы, Малфой. Как все это достало! Я. Не. Хочу. Быть. Принцессой!
— Гермиона, перестань вести себя как ребенок, — строго заговорила Нейрина, ее синие глаза потемнели. — Ты не выбирала, кем тебе быть, но все же ты наследница двух миров, хочешь или нет, но ты должна вести себя подобающим образом. Сядь и успокойся.
Твердый, непреклонный голос темноволосой женщины привел девушку в себя, потушив короткую вспышку гнева. Опустошенная, Гермиона опустилась на подушки, лежащие на ковре.
— Не понимаю, что на меня нашло, — тихо проговорила она. — Дома я никогда не давала волю эмоциям, теперь же… Леди Нейрина, я знаю, как должна себя вести, но это выводит меня из себя. Эти фрейлины… как мне хотелось на них накричать… Что со мной происходит? — она поднесла дрожащую руку к лицу, по щеке скатилась пара слезинок.
— Это сила, Гермиона, — чародейка обняла ее за плечи. — Она влияет на тебя, ты должна научиться ее контролировать. А мы не отправляемся потому, что ждем двоих людей, они должны пойти вместе с нами.
— С нами?
— Ну, конечно, я и отец пойдем в Обитель Демонов вместе с тобой и Драко. А ты думала, что мы вас одних отпустим?
— Кто эти люди? — смахнув слезы, поинтересовалась девушка — она чувствовала себя полностью разбитой.
— Позже, ты все узнаешь позже. Тебе нужно отдохнуть. Кстати, один из них придет если не сегодня, то завтра, — она пошла к двери. — И постарайся в следующий раз держать себя в руках. Отдыхай, милая.
Гермиона устало села на кровать, физически она была здорова, но вот морально… она запуталась и не знала, где выход из смертельного лабиринта. Морфей забрал девушку в свои владения, но не дал ей того спокойствия, которое она искала.

Проснулась Гермиона от ощущения, что в комнате кто-то находится. Так оно и было, на кресле, развалившись, сидел Малфой. Он с видом хозяина просматривал Книгу Пророчеств.
— Что ты здесь делаешь? — недовольно спросила девушка, чувствуя в висках тупую ноющую боль.
— Я обещал позже зайти, — невозмутимо ответил он. — Ты ужасно выглядишь.
— Спасибо, — буркнула она, снова опускаясь на кровать.
— Я здесь не для того, чтобы раздавать тебе комплименты.
— Мне их от тебя и не требуется, ты все равно на такое не способен, — подтянувшись, Гермиона поднялась с постели. — Зачем пришел?
— Тебя искали молодые девушки, которых мы видели на обеде.
— И что ты им сказал?
— Сказал, что, как увижу тебя, то передам, — он безразлично положил книгу на столик. — Ты не собираешься к ним присоединиться?
Она устало на его посмотрела, в карих глазах вспыхивало раздражение. Гад, разбудил и еще издевается.
— Не собираюсь. Раз ты в посыльных, то можешь передать, что я себя плохо чувствую, — она прошла в другую комнату своих апартаментов.
Жутко хотелось пить, увидев графин с виноградным соком, девушка поспешила к нему. Сделав первый глоток, она чуть не подавилась — но откуда было знать, что это вино, а не сок? Закашляв, Гермиона поставила кубок на столик, оглядываясь в поисках простой воды, кою она, к счастью, наконец, обнаружила. В дверном проеме показался Малфой, он, вопросительно приподняв бровь, следил за девушкой.
— Опять их избегаешь, — в голосе слышалось презрение.
— Ты сам сказал, что я ужасно выгляжу, поверь, чувствую себя не лучше, — она с жадностью припала к стакану с водой. — Катись отсюда.
— Грейнджер, ты согласилась принять мою помощь и советы, так что будь любезна — выйди к ним, — голос парня был спокоен, но в нем проскальзывала угроза.
Холодная вода помогла девушке взбодриться, но тон Слизеринца действовал на нервы. Она в раздражении посмотрела в серые глаза, вздрогнув от холода и льда, увиденного в них.
— Не сейчас, — девушка подошла к вазочке, в которой лежали различные фрукты. Взяв большой спелый персик, с удовольствием впилась зубами в нежную мякоть.
И с чего она взяла, что Малфой от нее так легко отстанет? Парень в два шага преодолел расстояние между ними, его пальцы сжали ей плечи, отчего она выронила спелый фрукт.
— Отпусти меня! — Гермиона дернулась в сторону, понимая, что ей не освободиться от железной хватки.
— Ты сейчас же пойдешь к ним, и будешь вести себя мило и приветливо, — прошипел он, не обращая внимания на ее жалкие попытки вырваться.
Она почувствовала злость, не просто раздражение, а злость. Внутри нее начало что-то нарастать, требуя выхода. “Как он смеет мне приказывать! Слизеринский ублюдок, зараза!” Девушка сама начала пугаться своей злости, но попыток вырваться не оставляла. Она попыталась удержать в себе то, что в ней закипало, но остановить это нечто было невозможно. Гермиона почувствовала, как мощная волна пробежала по ее телу. Волосы разметались в воздухе, она почувствовала, как ее злость стала ощутимой, при желании, ее можно было потрогать, протянув руку. Девушка больше не могла сдерживать силу в себе и выплеснула ее наружу, обессилено оседая на пол.
Когда головокружение остановилось, она поняла, что Малфой больше не держит ее за плечи. Осмотревшись, Гермиона увидела своего Защитника лежащим рядом со столиком, из его виска текла кровь. Комната представляло собой место прохождения торнадо, кресла были перевернуты, статуэтки разбились, вино алело на бежевом ковре. Встав, девушка нерешительно подошла к Малфою. Наклонившись, она провела рукой по кровавой дорожке. “Что я наделала?!” — с ужасом подумала она.
— Малфой, очнись, — она приложила руку к его шее, ощущая, как слабо бьется под пальцами пульс.

Голова раскалывалась на миллион кусочков, но он постепенно приходил в себя. Открыв глаза, парень увидел склонившуюся над ним девушку, ее лицо было бледным и испуганным. Заметив, что он очнулся, она обеспокоенно вгляделась ему в лицо.
— Как ты себя чувствуешь?
— Что это было? — прохрипел он, пытаясь приподняться, но боль в голове помешала ему совершить это действие; тяжело вздохнув, парень опустился на ковер. — Грейнджер, что ты сделала?
— А мне откуда знать, — раздраженно ответила она, склонившись к его виску, гадая, насколько опасна эта рана. — Нечего было выводить меня из себя.
— Значит, я еще и виноват, — он поднес руку к виску, но, зашипев от боли, тут же отдернул ее.
— Больно? — девушка виновато взглянула на него. — Можешь встать?
Он зло сверкнул глазами, это бессилие его убивало.
— Могу.
Гермиона помогла ему подняться, заметив, как лицо парня немного искривилось, когда он встал, но это выражение тут же скрылось за его обычной непроницаемой маской.
“А она может быть внимательной, если захочет”, — мысленно усмехнулся Драко, подходя к выжившему графину с водой. Гермиона с тревогой следила за Слизеринцем.
— Что здесь произошло? — оба вздрогнули от твердого голоса Белзенкара. — Судя по виду комнаты, случилось, как минимум, землетрясение, но это невозможно.
Его проницательные глаза обратились к Гермионе. Пришедшая с ним Нейрина подошла к Драко, осматривая раненый висок.
— Пойдем со мной, — проговорила она. — На вид не опасно, а там кто его знает.
Она потянула Малфоя к выходу, оставив девушку наедине со старым чародеем.
— Ты должна научиться контролировать свою силу, вот почему вспышки гнева нежелательны для тебя, — он взмахнул рукой, кресла и столики стали на свое место, но разбитые статуэтки и вазы остались лежать на ковре.
— Почему вы меня не предупредили, что подобное может случиться, — обвиняюще произнесла она.
— Никогда не видел ребенка, который бы, не обжегшись, не подходил к огню. Лучше, если ты сама поняла, что произойдет в случае неконтролируемого гнева.
— Я могла его убить! — от этих слов, произнесенных ею же, Гермиона побледнела еще больше. — Вы этого хотели!
— Гермиона, не всегда неконтролируемый гнев переходит в разрушение, это просто случайность.
“Просто случайность”, — глухо повторила девушка про себя, ее трясло от пережитого, она не заметила, как села в кресло.
— Расскажите мне больше о моей силе, как она будет проявляться. Гнев — это наследие демонов, а вашего мира? — безжизненно попросила она.
Вздохнув, старик сел рядом.
— В тебе смешались магия трех миров, такого случая никогда не было, но магию Земли ты можешь контролировать и отсоединить от других. А остальные две не разъединить, как бы ты не пыталась. Сила демонов несет в себе разрушение, наша сила — исцеляет, создает. Смешавшись в тебе, они образовали Равновесие. Об это говорилось в пророчестве: “ключ” является Светом, но позже он станет Равновесием. Я бы смог помочь тебе постичь магию нашего мира, но она теперь вместе с магией другого. Ты должна учиться сама, я могу тебе подсказывать, но мне очень мало известно о силе демонов.
— Значит, — перебила его Гермиона, в ее голосе звучала горечь. — Я буду продолжать швырять людей и переворачивать кверху дном комнаты?
— Нет, теперь, когда сила открылась, она станет более или менее управляемой, но все-таки лучше тебе попридержать свой гнев. Мне пора идти, а тебя искала Лейла… вот только переоденься и иди к ней.
Белзенкар ушел, оставив ее наедине со своими мыслями. Вздохнув, девушка прошла в другую комнату и открыла шкаф. Все-таки ей придется выйти из комнаты.

Глава 10


Закрыв за собой дверь, Гермиона в замешательстве остановилась. А куда ей теперь идти? Чтобы кого-нибудь найти в этом дворце потребуется полжизни. Вздохнув, она решила проведать Малфоя. Как-никак, по ее вине все случилось. Она постучалась, и, не услышав ответа, решила зайти. Слизеринца в гостиной не было, и девушка прошла в спальню. Парень, полулежа в кровати, читая книгу. Увидев ее, он вопросительно приподнял одну бровь, Гермиона начала жалеть о своем решении прийти сюда.
— Ваше высочество, — ядовито начал Малфой. — Вам мало того, что вы меня чуть не убили. Вероятно, вы здесь для того, что бы закончить начатое у себя в комнате.
Лицо девушки вспыхнуло, но не от смущения, а от злости.
— Ты ошибся, Малфой, — пытаясь сдерживать свое раздражение, проговорила она. — Я сюда пришла не для этого, но теперь, пожалуй, следует пересмотреть свое решение.
— Для чего же ты тогда пришла? — проигнорировав последние слова, он отложил книгу, садясь в кровати. — Наверное, дело в том, что меня хорошо воспитали, и я пришла извиниться за случившееся, — заметив, что он ухмыльнулся, она поспешила продолжить. — Но в этом не только моя вина — ты вывел меня из себя.
— В следующий раз попытаюсь не злить неуравновешенных особ, — усмехаясь, пообещал парень.
— Малфой, — прорычала девушка. Как же он ее раздражал! Гад паршивый!
— Видно, ты уже снова раздражаешься, — ехидно произнес он, вставая и подходя к ней, его глаза, не отрываясь, смотрели в ее глаза, желая смутить и подавить.
Она неуверенно отстранилась, отходя вглубь комнаты.
— Если бы ты имел хоть каплю мозгов, то понял бы, что не следует меня раздражать, — он уверенно на нее надвигался, заставляя девушку нервничать.
— Я люблю опасность — она разогревает кровь, заставляет почувствовать вкус жизни, — хищный блеск в глазах делал Драко похожим на охотника, настигающего свою дичь.
— Раньше я этого за тобой не замечала, — выдохнула девушка, понимая, что отступать дальше некуда.
Ее спина соприкоснулась с прохладной стеной, вызывая холодок, прошедшийся по позвоночнику. Она зачарованно смотрела на приближающегося парня. Он прикоснулся руками к стене, перекрывая последний путь возможного бегства.
— Что ты делаешь? — все больше нервничая, спросила Гермиона, пытаясь увеличить расстояние между ними, но из этой идеи ничего не вышло. Он вплотную подошел к ней, их тела соприкоснулись. — Малфой, ты играешь со смертью.
— Разве ты сейчас раздраженна? — наклонившись, прошептал он, его рука прошлась по ее руке, вызывая дрожь.
Она и вправду не чувствовала ни раздражения, ни злость, ни ярости, только… “Не думай об этом”, — приказала себе девушка. Губы парня почти соприкасались с ее губами, его глаза, не отрываясь, следили за испуганными потемневшими глазами, они были прекрасны и беззащитны, но все-таки слабая угроза в них присутствовала. Их губы соприкоснулись — слабое подобие поцелуя, потом он отошел.
— Идем, — проговорил парень.
— Куда? — пытаясь прийти в себя, спросила девушка, все еще настороженно на него смотря и пытаясь понять, что сейчас произошло.
— Как, куда? — он, усмехаясь, посмотрел ей в глаза. — Молодые фрейлины просто жаждут вас увидеть в своем обществе.
— Мне надо найти королеву, — быстро ответила Гермиона, думая, почему она перед ним оправдывается. В голове был хаос, она не могла понять его игры, мотивов, которые двигали им, когда он подошел к ней.
— Вот они и скажут, где ее найти, — Малфой взял ее за локоть, выводя в коридоры дворца.
Перестав сопротивляться, она пошла рядом, хмуро сдвинув брови. Они вышли в сад, там весело хихикая, что-то вышивали фрейлины. Несколько молодых аристократов развлекали их забавными шутками и историями.
— Улыбайся, — едва слышно прошептал Малфой, при этом с холодной циничной улыбкой смотря на молодых светских львиц.
Девушки их заметили, встав, они присели в реверансах. Каждая из них, как бы оценивая, осмотрела Драко, не забыв кокетливо улыбнуться. Молодые люди взяли в оборот Гермиону, наперебой представляясь. Новоявленная принцесса, на их взгляд, была очень хороша собой. Фрейлины с недовольством посмотрели на мужчин, рыжеволосая девушка, которая так высокомерно говорила с ней за обедом, бросила на Гриффиндорку презрительный взгляд.
— Ваше высочество, — гордо держа голову, проговорила она. — Мы слышали недавно какой-то шум, нам сказали, что у вас в комнате что-то случилось. Вы не пострадали? — Нет, — любезно улыбаясь — чуть скулы не свело — ответила Гермиона, пытаясь выбраться из круга мужчин. — Я не пострадала, спасибо за беспокойство… я, кажется, не знаю вашего имени? — последние слова она проговорила самым невинным тоном. Теперь она им не позволит унизить себя.
— Леди Бланш, — сквозь зубы, ответила девушка. — А что это было?
— Несчастный случай, — вмешался Малфой, холодно сверкнув глазами, видно не одну Гермиону раздражала помпезность молодой аристократки. — Принцесса перестала контролировать свою силу, передавшуюся от отца. Когда она пребывает в раздраженном состоянии, то подобное может случиться.
Фрейлина, побледнев, немного отошла от Гермионы, которая одарила своего Защитника свирепым взглядом. — Да, надеюсь, лорд Защитник больше не будет пытаться меня раздражать, — слащаво проговорила она, высвобождая свою руку. — Вы случаем не видели мою мать?
— Ее величество сейчас в библиотеке, все знают, что она там проводит этот промежуток дня, — проговорила еще одна фрейлина, но потом спохватилась. — Ой, простите, я забыла, что вы недавно здесь.
— Ничего, — снисходительно кивнув, ответила Гермиона, тайно радуясь реакции девушек. — Это простительная ошибка. — Я провожу вас до библиотеки, — предложил один молодой лорд, до этого внимательно следивший за словесным поединком. Он подал ей руку, при этом мило улыбаясь.
— Не стоит, — предостерегающе сказал Драко. — Я сам ее провожу.
Не дожидаясь возражений Гермионы, он взял ее под руку, одарив мужчину внушающим опасения взглядом. — Что это значит? — раздраженно осведомилась Гермиона, когда они отошли подальше. — Почему я не могла пойти с ним? — Мне не понравилось, как он на тебя смотрел, — равнодушно ответил Малфой. — Ты принцесса и не должна позволять себе пусть и маленькие интрижки.
Девушка в возмущение остановилась. Да кто он такой, чтобы ей указывать!
— Кто бы говорил, Малфой. Или мне напомнить, что случилось полчаса назад в твоей комнате.
— Ну, это же было не на виду у всего двора. И, кстати, что случилось в моей комнате?
Вспыхнув, на этот раз от смущения, Гермиона отвернулась, сделав вид, что рассматривает картины. Услышав его тихий издевающийся смех, она повернулась обратно, уже с лицом разъяренной богини, испытывающей только одно желание: уничтожить и отправить посылкой к Аиду.
— Ненавижу тебя, — зло выдохнула девушка.
Губы парня тут же сложились в иронической улыбке:
— Взаимно, принцесса.
Всю дорогу до библиотеки они проделали молча. Драко небрежным жестом указал на дверь.
— Откуда ты знал, где библиотека? — как бы она на него ни злилась, любопытство все-таки перевесило неприязнь. — Белзенкар показал, — он, развернувшись, ушел, оставив ее одну перед массивной дверью.
Поколебавшись, Гермиона все-таки зашла. Ее глаза широко распахнулись, когда она увидело огромное количество книг. Девушке до боли захотелось их просмотреть, но она, переборов себя, отправилась на поиски королевы. Лейла была ее матерью, но Гермиона не могла к ней соответствующе относиться, потому что совсем не знала ее. Наконец, она увидела свою мать. Королева, склонившись над книгой, сидела на ковре, утопая в нем, рядом с ней примостился большой пес, его голова лежала на коленях женщины. Она рассеянно проводила по ней рукой. Увидев девушку, пес встал, он оказался еще больше, чем она думала. Увидев такую громадину, Гермиона отшатнулась, думая как бы отсюда убраться побыстрее, мало ли на что способна это домашняя зверюшка. Лейла подняла голову, желая знать, что привлекло внимание ее любимца. Заметив испуганную принцессу, она поспешила отозвать пса:
— Милорд, ко мне, — твердым голосом произнесла королева.
Собака нехотя подчинилась приказу, напоследок лизнув руку застывшей принцессы.
— Не беспокойся, он не причинит тебе вреда. Его род много поколений защищает нас… Я ждала тебя.
— Поэтому я и пришла, — проговорила девушка, все еще с беспокойством косясь на пса, охранять-то охраняют, но пусть он лучше к ней привыкнет.
— Садись, — Лейла указала на место рядом с собой.
Гермиона подошла к ковру и послушно села, гадая, зачем она понадобилась королеве.
— Гермиона, — начала тем временем женщина, положив руки на колени. — Я знаю, что ты не считаешь меня матерью, я не могу требовать от тебя этого. Твое сердце принадлежит другой женщине. Но я все-таки надеюсь, что мы сможем стать подругами.
— Вы не виноваты, что так все получалось, — перебила ее девушка, в неловкости смотря на огонь, пылающий в камине.
— Называй меня по имени, — мягко произнесла Лейла.
Королева встала и подошла к столу из красного дерева. Она достала что-то, завернутое в шелковую ткань, которая тут же слетела к ее ногам. Гермиона увидела изящную маленькую корону, усыпанную брильянтами и несколькими сапфирами.
— Принцессы нашего рода носили ее на своей голове, — проговорила королева. — Теперь она принадлежит тебе…. Подойди.
Девушка послушно подошла, она почувствовала, как на голову легла корона. Отойдя, Лейла с удовлетворением ее осмотрела. Гермиона кинула взгляд в зеркало — смотрелось довольно мило.
— Носи ее, она принадлежит тебе, — королева поцеловала ее в лоб. — Мне пора идти, если хочешь, то можешь почитать. Тут много интересных книг.
— Я люблю книги, — улыбнулась девушка.
— Я тоже, — улыбнулась ей в ответ Лейла. — Милорд, идем со мной.
Королева и пес вышли из громадного помещения. Не долго думая, Гермиона подошла к полкам. Больше всего ее интересовала история. Найдя этот раздел, она взяла самый большой том и с упоением погрузилась во времена прошедших дней.
Сколько она тут просидела, девушка не знала. Оторвалась она от книги лишь тогда, когда услышала чье-то покашливание. Подняв голову, она встретилась взглядом с глазами цвета стали.
— Ты и здесь нашла книги, предпочитая их обществу людей, — ехидно проговорил Малфой.
— Наверное, потому что книги не умеют язвить или обманывать, они всегда открыты перед тобой, — парировала она. Парень посмотрел на корону, вопросительно приподняв бровь. Гермиона на это никак не отреагировала, привыкла, наверное. Она поднялась, ставя том на место.
— Как я понимаю, ты сюда пришел не для того, чтобы заметить мой повышенный интерес к книгам.
— Надо же, в кои веки ты оказалась права. Пора идти на ужин. Я любезно согласился на просьбу Нейрины привести тебя.
— Какое примерное поведение, — скривилась Гермиона. — Я прям в немом удивлении.
— И правильно делаете, ваше высочество.
Видно у Малфоя от чего-то приподнялось настроение, потому что когда она в последний раз его видела, он был далеко не так доброжелательно настроен.
— С чего это ты такой… — она попыталась подобрать подходящее сравнение его поведению. — Не такой как обычно, — не найдя ничего лучшего, произнесла девушка.
— Это можно считать за комплимент? — усмехнулся он.
— Нет, — отрезала Гермиона. — Просто, я подумала, вдруг, ты чем-то заболел.
— Спасибо за беспокойство, — нет, у него сейчас определенно хорошее настроение, даже спасибо сказал.
— Не за что, я не беспокоилась.
Он, хмыкнув, взял ее под руку — это стало входить в привычку. Всю дорогу девушка думала, как теперь она к нему относится. Она его ненавидела, но было что-то еще. Им приходится держаться вместе, и это их сблизило. Его поведение ее раздражало, он остался таким же холодным и скользким Слизеринским ублюдком, готовым нахамить в любой момент. Но иногда парень вел себя не как обычно, а это смущало. Он больше не напоминал о ночи перед уходом в другой мир, но взгляды, которые он бросал, поведение — все это ей напоминало о прошедшем. Происшествие в комнате ее смутило и немного расстроило. В конце концов, она призналась, что чувствует к нему влечение. От легкого соприкосновения их губ, там, в комнате, она почувствовала, как дрожь пробежал по всему ее телу. Малфой чувствовал то же самое, девушка это знала, и от этого еще больше смущалась, не зная как себя с ним вести.
Наконец, они дошли до зала, в котором обедали. Теперь тут народу было гораздо больше, чем во время обеда. К ней подходили множество лордов, представляясь. Их имена Гермиона сразу же забывала. Драко, как только они вошли, увели в сторону, и она почувствовала себя полностью беззащитной перед назойливыми аристократами с их вопросами. Присутствие Слизеринца ее странно успокаивало, и когда он ушел, она занервничала. Прошло какое-то количество времени, и пытка с вопросами прекратилась. К девушка подошел Брадор, который провел ее к месту рядом с Лейлой и Нейриной. С другой стороны сидел Малфой и Белзенкар, одетый в богатые одежды. Посреди ужина дверь в зал открылась, и вошел молодой мужчина. По сравнению с другими аристократами, он был одет менее напыщенно, на поясе висел меч, казалось, он был частью этого человека, как рука или нога. Он поклонился королеве.
— Я прибыл по вашему приказу, ваше величество, — глубоким голосом проговорил он.
Гермиона поймала взгляд Нейрины, она подтверждающее кивнула — это один из тех людей, что пойдут вместе с ней в Обитель Демонов. Девушка принялась более внимательным взглядом осматривать мужчину. На вид ему было года двадцать два, может больше. Темные глаза, светлые каштановые волосы, затянутые в хвост, широкие плечи, высокий рост. Он был красив, своей, особой красотой. Она заметила, как фрейлины завороженно следили за мужчиной.
— Это лорд Дайген, — прошептала ей на ухо Нейрина. — Он твой кузен.
— Что? — переспросила Гермиона, изумленно смотря на женщину.
— Позже расскажу.
Лейла любезно разговаривала с молодым человеком, потом ему представили принцессу, то есть Гермиону. Девушке он сразу понравился, она некоторое время с ним мило поговорила, а потом решила вернуться в библиотеку, чтобы еще немного почитать перед сном. Когда Гермиона вернулась в себе в комнату, все признаки устроенного ею погрома были устранены. Она быстро приняла ванную и залезла в кровать, ее мысли витали вокруг своего новоиспеченного кузена, который, не в пример другим аристократам, был довольно интересным человеком.

Глава 11


Гермиона открыла глаза: несмотря на раннее утро, спать совсем не хотелось. Она подошла к окну, наблюдая, как медленно встает солнце, озаряя своим светом плавные волны моря. Девушка знала, что больше не заснет, но и делать что-то тоже было лень. Наконец, она решила пройти в библиотеку, где смогла бы немного почитать. Гермиона подошла к шкафу, выбирая платье — как они ей надоели. Она остановила свой выбор на серебряном платье из легкого, струящегося материала. Оно идеально подчеркивало фигуру девушки, но оно понравилось ей не поэтому: без всяких украшение, платье поражало своей простой красотой. Что ей не понравилось, так это большой вырез, Гермиона накинула сверху шаль, прикрывая грудь. Она зашла в библиотеку, идя к ставшему любимым ковру. Взяв том, который читала накануне, она вновь погрузилась в историю. Почитав какое-то время, девушка почувствовала, что ее клонит в сон, и, не став этому сопротивляться, она погрузилась во тьму сновидений. Что-то большое и теплое опустилось рядом с ней, но Гермиона не обратила на это внимания.

Сон начал проходить постепенно, она ощутила слабые прикосновения к щеке. Девушка открыла глаза, рядом сидел Малфой он с задумчивым видом смотрел на нее, одновременно не видя перед собой ничего.
— М… Малфой, — неуверенно произнесла Гермиона, принимая сидячее положение. Она еще не проснулась и тупо соображала, что тут делает Слизеринец.
Он вздрогнул, концентрируя взгляд, затем медленно отвел руку. Глаза открыто посмотрели в карие глаза, видя в них немой вопрос.
— Тебе никто не говорил, что ты выглядишь совсем невинной, когда спишь? — растягивая слова, проговорил парень.
Его взгляд задумчиво блуждал по ее фигуре, остановившись на глубоком вырезе — шаль во время сна упала — он усмехнулся: она и сейчас была невинна и еще, пожалуй, смущена. Проследив за его взглядом, девушка поняла, что привлекло внимание ее так называемого Защитника. Она поспешно прикрылась шалью, щеки немного покраснели.
— Что ты здесь делаешь? — мрачно поинтересовалась Гриффиндорка, пытаясь скрыть свое смущение.
— Просто пришел в библиотеку, я не ожидал тут увидеть тебя, да, и, тем более, в такой компании.
— Значит, просто пришел в библиотеку, — недоверчиво проговорила Гермиона, что он там говорил, про… — Что значит “в такой компании”?
— Когда я пришел, этот милый домашний песик не хотел меня к тебе подпускать, но потом мы нашли общий язык, — как ребенку, растолковывал Драко.
“Какой еще милый песик?” — этот вопрос уже был готов сорваться с губ девушки, но она сдержалась.
Гермиона вспомнила, как, засыпая, почувствовала чье-то присутствие рядом, но тогда это не волновало. Она медленно повернула голову, все еще надеясь, что ошибается: большой лохматый пес сидел рядом с ней, из его пасти высунулся розовый язык. Несмотря на его дружелюбный вид, девушка в страхе попятилась, вплотную придвигаясь к Малфою. В детстве ее напугала одна собака и с тех пор она испытывала к ним страх, исключением был Сириус, но он же анимаг. “Был анимагом”, — грустно поправила она себя.
— Грейнджер, ты, кажется, боишься своего охранника, — ядовито прошептал на ухо парень, следя за встающим псом. Он чувствовал, как тело храброй Гриффиндорки задрожало.
— Просто я к нему не привыкла, — облизывая пересохшие губы, огрызнулась Гермиона.
— Докажи, что не боишься его, — с вызовом прошептал он.
Его рука обернулась вокруг талии девушки, они вместе встали, точнее Малфой поднял девушку вместе с собой. Он усмехнулся, когда ощутил, что она резко дернулась.
— Просто погладь его, — Драко продолжал шептать ей на ухо, он упивался ее страхом и замешательством. Гермиона судорожно вздохнула, сквозь страх она чувствовала ликование Слизеринца, это начинало ее злить.
Девушка нерешительно потянула руку к выжидающему псу, рука задрожала. Глупости, ей надо перебороть свой детский страх. Малфой взял ее руку в свою, продолжая обнимать другой за талию. Они вместе прикоснулись к лохматой собаке, она закрыла глаза, когда почувствовала мягкое прикосновение.
— Он довольно милый, — вынуждена была признать Гермиона, все еще напряженно проводя рукой по голове пса.
Будто услышав ее, он сделал шаг вперед. Драко почувствовал, как сжалась девушка от этого движения пса.
— Может он и милый, но ты все равно его боишься, — усмехнувшись, парень отошел, возвращая Гермионе ее свободу.
Она растерянно смотрела то на собаку, то на Малфоя. Если первое внушало опасенье, то второе возмущение.
— Я не боюсь его, — упрямо повторила девушка, поворачиваясь к Слизеринцу. — А вот твое поведение меня настораживает.
— Да неужели? — он насмешливо приподнял одну бровь. — И что сие означает?
— Ты себя странно ведешь, Малфой.
— Я люблю шокировать людей, в данном случае тебя. Это заставляет человека перестать чувствовать твердую землю под ногами… довольно забавно.
— Ты играешь людьми, как игрушками, — не пытаясь скрыть отвращение, проговорила Гермиона.
— Ну, по крайней мере, я этого не скрываю, — эта странная улыбка, бесстрастный взгляд.
— Что ты хочешь этим сказать? — угрожающе сузив глаза, потребовала ответа девушка.
Дверь библиотеки хлопнула. Гермиона резко повернулась, желая знать, кто зашел. Из-за стеллажей вышел Дайген, он вопросительно посмотрел на двух молодых людей.
— Я не помешал? — на всякий случай спросил парень.
— Нет, конечно, — Драко холодно ему улыбнулся. — Я уже собирался уходить. До встречи, лорд Дайген.
— Лорд Малфой, — кивнул в ответ молодой аристократ. Слизеринец, бросив на Гермиону насмешливый взгляд, направился к выходу.
— Вы не очень-то ладите, — проговорил Дайген, когда дверь за светловолосым парнем закрылась. — Разве это имеет какое-то значение, — девушка безразлично пожала плечами. — Он мой Защитник и если потребуется, то будет меня защищать — он дал слово, остальное неважно.
— Вы ненавидите его?
— Не слишком ли вы любопытны? — шутливо ответила вопросом на вопрос Гермиона.
— Это семейное, — любезно улыбаясь, пояснил парень.
Звонкий смех девушки разлетелся по всей библиотеке.
— Я думала, что уже никогда не встречу человека, который не будет мне льстить.
— Зря вы так, — качая головой, проговорил Дайген. — Таких людей много.
Гермиона печально улыбнулась.
— Незачем обращаться ко мне так официально, в конце концов, ты мне брат.
— Конечно, Гермиона, — охотно согласился он.
— Замечательно, — девушка села на ковер, обойдя при этом большого пса.
Наверное, Дайген это заметил.
— Ты боишься его? — удивленно спросил он.
Она замялась, он был прав, как и Малфой — она боялась эту собаку, как и остальных.
— Почему тебя так это удивляет?
Ее кузен подошел к псу, потрепав его за ушами.
— Его род много столетий охраняет наш. Это просто необычно, что ты его боишься.
— Да, мама мне рассказывала. Во мне говорит детский страх, я с детства боюсь собак, тем более таких больших, — Гермиона задумчиво перебирала складки платья. — Расскажи что-нибудь о себе.
— О себе?.. Родился в фамильном замке, вырос здесь, во дворце. Как только Лейла меня отпустила, я отправился на границу, не давать демонам прорваться в наш мир. Недавно королева меня призвала, чтобы сопровождать тебя. Вот и все.
Девушка поморщилась.
— Я имела в виду личную жизнь, Дайген.
— Хм… личную жизнь, — он нахмурил брови. — В детстве я был непослушным ребенком, постоянно сбегал от воспитателей и учителей. Принес множество хлопот твоей матери, умудрившись при этом остаться ее любимчиком. На границе жить опасно, но я люблю чувство опасности, главное, за время, проведенное там, я ни дня не скучал. Дворцовая жизнь не по мне, я люблю свободу, поэтому не могу дождаться дня, когда уйду отсюда.
— Ты довольно известная личность, — заметила Гермиона. — Я видела, как молодые фрейлины смотрели на тебя. Они были в восхищении.
— Может быть, сестренка, — согласился он. — Прогуляемся по саду.
— Конечно, — легко кивнула девушка, принимая поданную руку.
Пес пошел вместе с ними, бесшумно ступая по коврам.
— Милорд, иди, найди Лейлу, — приказным тоном произнес Дайген.
— Пусть останется, — неожиданно для себя проговорила Гермиона. — Я все равно должна к нему привыкнуть.
— Тогда мне, наверное, следует позвать и Миледи? — приподнимая бровь, поинтересовался ее нахальный кузен.
— Миледи?
— Его подружка. Той же породы, но из другого рода. Так звать?
— Зови, — поколебавшись, ответила девушка.
— Милорд, приведи к нам Миледи, мы идем в сад.
К удивлению Гермионы, пес послушался, побежав вперед. Заметив ее изумление, Дайген усмехнулся.
— Они нас понимают, хотя иногда делают вид, что нет. Замечательные собаки. С ними тебе ничего не грозит. Если решишь наведаться в город, то обязательно бери их с собой. Да и здесь во дворце тебе не безопасно, лучше не ходи одна. Сейчас разгуливают немало наемников, желающих обогатиться за счет твоей смерти.
— Спасибо за предупреждение, — кисло кивнула девушка, гадая, шутит он или нет… наверное, нет.
Впереди показалось две собаки, Миледи была меньше своего друга, но не намного. Она подбежала к принцессе, доверчиво ткнув носом ее руку. Как ни странно, былого страха Гермиона не почувствовала.
В сопровождении собак они прогуливались по саду, девушка с интересом рассматривала различные цветы. Так они и гуляли, пока не наткнулись на фрейлин, вышивавших в тени деревьев. Они, как и вчера, находились в обществе молодых людей, среди них Гермиона заметила и Малфоя, который что-то с милой улыбкой объяснял одной из девушек. Ее высочество, принцесса Гермиона, всем сердцем желала, чтобы они не заметили ее и Дайгена. Видно Дайген думал о том же. Девушка отметила, что его лицо невольно скривилось, когда он смотрел на леди Бланш. Как бы то ни было, их все же заметили и, против воли, пришлось подойти.
Фрейлины, встав, присели в реверансах, молодые аристократы поклонились — все, как и вчера. Опять началась светская беседа, идиотские вопросы. Гермиона откровенно скучала, Дайген, похоже, стремился побыстрее отделаться от их назойливого общества. Ему повезло, так как вскоре пришел Брадор, забрав молодого человека с собой. Милорд подошел к девушке, уткнувшись ей в руку, Миледи стала с другой стороны. Малфой, увидев, что Гермиона не отшатнулась, вопросительно приподнял одну бровь. Проигнорировав его взгляд, она запустила пальцы в мягкую шерсть. Как девушка заметила, фрейлины, да и парни с опаской смотрели на собак, отходя от них подальше.
— Ваше высочество, а кто были ваши земные родители? — задала вопрос высокомерная рыжеволосая девушка.
— Что вы под этим подразумеваете? — настороженно поинтересовалась Гермиона, ожидая в любой момент подвоха. Как она поняла — леди Бланш была стервой высшего пошиба, от нее можно было ждать чего угодно.
— Ну, я имею в виду их титул при дворе.
— В моем мире титул не очень много значит, это просто официальное положение. У моей семьи нет титулов, они обычные врачи. — Врачи, — лицо фрейлины в презрении искривилось, Гермиона сделала вид, что этого не заметила, хотя внутри у нее все больше разгорался огонь ненависти к этой особе.
— Это в мире магглов титулы не имеют значения, — вмешался Малфой. — В магическом мире они до сих пор присутствуют. Правда, древних, чистокровных семей осталось очень мало.
— Так думает только ваш отец, лорд Малфой, — сквозь зубы сказала Гермиона. — На самом деле это не так.
— Разве, ваше высочество? Вы сами знаете, какое влияние мой отец имеет на Министерство Магии, — Драко вызывающе на нее смотрел, по его губам скользила ехидная улыбка.
— К сожалению, знаю. Он запугивает людей, ошибочно принимая страх за уважение.
— Этот спор ни к чему не приведет, ваше высочество, — вмешалась фрейлина, она повернулась к парню. — Почему вы говорите о двух мирах, ведь Земля одна?
Малфой принялся ей рассказывать, Гермиона все это слушала как в тумане. Злость от слов Слизеринца все больше разгоралась, она чувствовала обиду из-за того, что он стал на сторону рыжеволосой девушки.
— Грязнокровки? — немного удивленно, но с удовлетворением проговорила леди Бланш, бросая взгляд на принцессу.
Гермиона вздрогнула, а затем бросила злой взор в сторону Малфоя, собаки едва слышно зарычали, они чувствовали гнев и возмущение хозяйки.
— В вашей семье вы единственная обладающая магическими способностями? — невинно спросила фрейлина, обращаясь к девушке.
— Да, — с трудом сдерживая свой гнев, ответила Гермиона, она почувствовала, как внутри закипает ее сила, рычание собак стало громче, она ощутила, как сильно напряглись их мышцы, будто они готовелись к прыжку. Это ее испугало, как и магия внутри нее. — Да, но в вашем мире, как я вижу, вообще нет магов, за исключение леди Нейрины и Белзенкара. Выходит вы, леди Бланш, по нашим стандартам, маггла… Извините, но мне нужно уйти.
Не дожидаясь их ответа, Гермиона направилась к дворцу, пытаясь утихомирить пылавшую в ней магию, еще чуть-чуть и она бы сорвалась. Ее двое охранников шли рядом, перед дверью в свою комнату она их отпустила. Ярость не прошла, а усилилась, девушка поняла, что ей нужно как-то выразить свой гнев. На глаза попалась изящная ваза из граненого стекла — то, что ей нужно. Взяв ее в руки, Гермиона с удовольствием швырнула вазу об стенку, предварительно достав волшебную палочку и наложив звуконепроницаемый барьер. Звук разбитого стекла принес ей удовлетворение, но не утихомирил ярость. Гермиона принялась разбивать все, что попадет под руку. Да как они посмели обсуждать ее семью! Малфой, сволочь, поддакивал это рыжей выдре! Грязнокровка, она грязнокровка!!! Слезы обиды и возмущения потекли по ее лицу. Было больно и обидно, почему мир так несправедлив!
Занятая процессом разбивания, девушка не заметила, как дверь открылась, и вошел ненавидимый ею Слизеринец. Он с немым удивлением смотрел на сцену истерики, которую закатила примерная ученица Хогвартса. Она взяла в руки очередную статуэтку, собираясь бросить ее на пол — это привело парня в действие. Он подлетел к ней, хватая руку.
— Что ты делаешь?
Поняв, кто мешает ей, Гермиона принялась вырываться, зло при этом ругаясь.
— Уходи отсюда, паршивый Слизеринец, — в ярости прошипела она.
Малфой больно сжал ее руку, пытаясь схватить и другую, после отчаянной борьбы это у него получилось, но девушка не перестала сопротивляться. Это начало раздражать, особенно когда она поцарапала ему руку. Драко яростно придавил ее к стене, пытаясь утихомирить.
— Грейнджер, истеричка, успокойся, — прорычал он, получив очередной чувствительный удар. Девушка рассерженно зашипела.
Наверное, ее сильно довели, раз она так себя ведет. Поразмыслив — насколько это было возможно в подобной ситуации — он признал, что тоже приложил к этому руку. Еще минут десять она извивалась, пытаясь выскользнуть из-под тела Слизеринца, потом ее сопротивление стало более слабым. Драко понял, что истерика идет на спад, подождав еще какое-то время, он отошел, но при этом крепко держа ее за руки.
— Что случилось? — настойчиво потребовал он ответа, почувствовав, как она в ярости дернулась. — Грейнджер, я спросил, что случилось? — А я не обязана перед тобой отчитываться, — огрызнулась она, избегая смотреть ему в лицо, боясь, что не выдержит и заплачет. Хорошо, хоть он не заметил ее слез, когда зашел.
Малфой, взяв за подбородок, повернул ее к себе и впился в карие глаза, в них быстро утихал гнев, заменяясь болью.
— Что случилось? — более спокойно спросил он.
— Уйди, — голос девушки был странно безжизненным, если учесть, что минуту назад она с яростью на него огрызалась.
Парень на секунду задумался, может и вправду, лучше уйти? Он отпустил ее руки и пошел к двери. Как только дверь закрылась, Гермиона упала на кровать и зарыдала, проклиная все на свете. Вся накопившаяся боль вытекала вместе со слезами, оставляя, только пустую оболочку.
Кто-то легко дотронулся до плеча, мягко, но настойчиво приподнимая. Девушка открыла глаза, желая увидеть незваного гостя, которым оказался Малфой. Он притянул ее к себе, успокаивающе гладя по спине. Она хотела вырваться, но потом передумала, обхватив его руками. Слезы продолжали литься из ее глаз, постепенно рыдания перешли в судорожные всхлипы, затем девушка затихла.
Драко не знал, сколько они так просидели, когда он отстранил Гермиону от себя, она спала, на щеках застыли слезы. Проведя рукой по щеке и положив девушку на кровать, а потом встал и пошел к себе в комнаты, пытаясь понять, почему она так огорчилась и, почему он вернулся к ней, когда услышал рыдания.

Глава 12


Гермиона присела на кровати, пытаясь вспомнить, как она заснула накануне. Голова раскалывалась, думать совершенно не хотелось. Оглядев комнату, она вспомнила об устроенном ею погроме, везде валялись осколки ваз и статуэток. Удивительно, что они с Малфоем во время борьбы не порезались. “Малфой!” — девушка застонала от досады, когда вспомнила о Слизеринце. Какого черта он тогда вернулся! И как ей теперь с ним себя вести!
Медленно поднявшись с кровати, она подошла к зеркалу. Ужас! Она выглядела ужасно: растрепанная, глаза красные, о лице вообще говорить не хочется. Гермиона медленно прошла в ванную комнату, стараясь не наступить на осколки. Погрузившись в теплую воду, она устало откинула голову, пытаясь понять, что чувствует. “Опустошенность”, — пришла к выводу девушка. Как будто ее полностью выжали.
Она взяла флакон с маслом до сих пор неизвестного ей цветка, как только запах распространился, голова перестала болеть. Пролежав в ванне какое-то время, она, обернувшись махровым полотенцем, вернулась к себе в комнату… Черт!
Фарфор режет кожу, как нож масло и в этом Гермиона сейчас убедилась, сидя на кровати и рассматривая глубокий порез на ступне. Откинув мешавшие волосы, которые мокрой массой опустились ей на спину, она попыталась вынуть фарфоровый осколок. Приспичило ей ходить босой по ковру, усыпанным стеклом и фарфором. Осколок ускользал из рук, пальцы обагрились кровью. Поморщившись от боли, Гермиона попыталась встать, чтобы промыть порез водой. Но это сделать было почти невозможно: если она встанет на больную ногу, то фарфор сильнее врежется в кожу, а скакать на одной ноге через комнату, на полу которой лежит разбитое стекло и вдобавок в одном полотенце — было в высшей степени неразумно. Она снова попыталась вытащить ускользающий осколок, из-за чего порезала палец. Взяв его в рот, девушка почувствовала железный привкус крови. От своей беспомощности на глаза навернулись слезы, которые она сердито смахнула. Следующая неудачная попытка достать фарфор уже другой рукой заставила ее зарычать от злости, она лишь только еще больше углубила порез.
В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа хозяйки комнат, вошли. Драко Малфой с удивлением смотрел на сидевшую девушку, глаза которой пылали злостью. Он оценивающей пробежался глазами по фигуре, скрытой только полотенцем, его взгляд остановился на порезанной ступне, которая, наверное, была причиной злости Гриффиндорки.
— Малфой, тебе не говорили, что без разрешения нельзя входить в чужие комнаты, — зло проговорила она. — И незачем на меня так смотреть.
— Что ты делаешь?
— В данный момент пытаюсь вынуть осколок, — язвительно проговорила Гермиона, склонившись к порезу. — Ой, черт!
Она порезала другую руку и теперь с возмущение разглядывала кровь, выступившую на и так запачканном в алой крови, пальце. Парень, обходя разбитое стекло, подошел к кровати, садясь рядом.
— Верх гениальности, босой ходить по такому ковру, — ехидно проговорил он, склонившись к ноге девушки.
Она хотела оттолкнуть его, но передумала: сама она этот чертов фарфор не вытащит. Проигнорировав последнее замечание Слизеринца, она закусила губу, все-таки было достаточно больно. Малфой ловко подцепил осколок и достал его, при этом прошептав какие-то слова — порез затянулся. Гермиона с изумлением на него посмотрела, он, увидев ее взгляд, усмехнулся.
— Если ты не помнишь, то Нейрина говорила, что я могу использовать магию с помощью мысли. Девушка не нашла, что ответить. Буркнув некое подобие “спасибо”, она потянулась за халатом. Сидя при Малфое в одном полотенце, она чувствовала себя неловко. Накинув широкий халат прямиком на полотенце, Гермиона хмуро посмотрела на Слизеринца.
— Зачем ты пришел?
— Сюда собиралась зайти одна рыжеволосая фрейлина, надеясь узнать, почему ты отсутствовала на обеде, я всего лишь ее опередил. Как ты думаешь, что это была за фрейлина? — он, усмехаясь, смотрел на девушку.
— Не трудно догадаться, — ехидно ответила она, обиженно поджав губы. — Удивительно, что ты не взял ее с собой, ведь вам так понравилось доставать меня, из вас получится замечательная команда — вы дополняете друг друга.
— Ты сама виновата в том, что случилось в саду. В библиотеке ты сказала, что я играю людьми, вот я решил оправдать твои надежды.
— Можешь быть уверенным — ты их оправдал, — прошипела Гермиона, отворачиваясь.
— Наверное, я перестарался, раз ты устроила здесь такую сцену, — продолжил он, игнорируя явный намек, что она не хочет продолжать эту тему.
— Я не хочу об этом говорить, — резко перебила его она, поняв, что намеки тут откровенно игнорируют.
— Почему? — парень развернул девушку к себе. — Можешь не отвечать, я сам отвечу. Потому что ты не можешь смириться с тем, что Лучшая Ученица Хогвартса может устраивать подобные сцены, ты всегда была известна своим уравновешенным характером.
Глаза Гермионы потемнели от злости, каждое слово отдавалось у нее в сердце болью: он был прав… как и всегда. Она занесла руку, чтобы дать ему пощечину, но Малфой вовремя ее перехватил.
— Разве я не прав, Грейнджер? — наклоняясь, прошептал он. — Ты просто не можешь с этим смириться.
— Уходи, — прорычала девушка, понимая: еще чуть-чуть, и она сорвется. — Я не хочу тебя видеть. Зачем ты тогда вернулся?
Парень немного растерялся от этого вопроса. За последние дни они сблизились и он, как ни странно, не хотел, чтобы эта близость перестала существовать. Если он сейчас ответит в своей вечной, язвительной манере, то ниточка, соединяющая их, оборвется.
— Наверное, потому что чувствовал себя виноватым, — пожав плечами, ответил Драко.
Она с изумлением посмотрела на него, не веря тому, что он это сказал.
— Перестань на меня так смотреть, Грейнджер. Ты спросила — я ответил.
— Ты вправду так думал? — неуверенно спросила девушка.
Он устало закатил глаза, будто поражаясь ее тупости.
— Да, вправду, — Драко оглядел комнату, как бы оценивая устроенный погром. — Что ты собираешься сказать насчет состояния твоей комнаты? Простым заклинанием статуэтке не вернешь прежнюю форму.
— Скажу, что опять с тобой поругалась.
— Белзенкар и Нейрина не поверят.
— Что я с тобой поругалась? — Гермиона скептически подняла одну бровь. — Мне кажется, что они все-таки поверят.
Она встала с кровати, и, осторожно ступая по ковру, подошла к зеркалу и села на пуфик. Волосы все еще были сырые, и расчесывать их — одно мучение, но девушка все равно взялась за расческу.
— Нет, они не поверят, что ты использовала силу, — он с раздражением отметил, что она сейчас полностью спокойна.
— Малфой, почему тебя это беспокоит, какая тебя разница, как я объясню, что здесь случилось? — Гермиона взяла палочку, лежащую рядом с расческой. — Тем более это не потребуется.
Она произнесла пару заклинаний, одно соединило осколки разбитых ваз, другое вернуло прежнюю форму статуэткам. Комната стала выглядеть, как до погрома.
— Что это за заклинание, последнее? — с интересом спросил Малфой. — Я о нем не слышал.
— Я бы удивилась, если бы ты о нем слышал, — довольно хмыкнула девушка. — На шестом курсе Гарри разбил одну вещь, я потом полгода пыталась составить нужное заклинание, в конце концов, это у меня получилось.
— Так вот как ты восстановила маги-статуэтки Снейпа, которые Уизли разбил во время наказания. Я уже думал, что у меня галлюцинации.
— Это было несложно. Тем более то наказание стоило того, чтобы увидеть твое выражение лица, когда ты со Снейпом пришел в класс, — она улыбнулась, вспомнив прошлое.
— Очень смешно, Грейнджер, — Драко поднялся с кровати. — Увидимся за ужином, лучше бы тебе к нему одеться.
Гермиона одарила парня тяжелым взглядом, затем снова вернулась к процессу расчесывания волос, не обращая на него внимания. Поняв, что не дождется от нее никакого ответа, Малфой вышел из комнаты.
Расчесав-таки свои непослушные волосы, она высушила их заклинанием. Девушка надела серебряное платье, в котором была утром, на этот раз не накинув сверху шаль. Когда она выходила из комнаты, ее взгляд упал на корону, после недолгого колебания, девушка ее надела. Ведь не просто так Лейла ее дала. Посмотрев в последний раз в зеркало, Гермиона удовлетворенно кивнула — все следы того, что она плакала, исчезли. Она призналась, что ей больше нравится так, как она выглядит сейчас, чем прошлые семнадцать лет. Как только девушка вышла из комнаты, к ней подошли Милорд и Миледи. В итоге, в зал она зашла в сопровождении своих охранников. Приметив взглядом Дайгена и Брадора, Гермиона поспешила подойти к ним, пока к ней не пристала какая-нибудь фрейлина.
— Ваше высочество, — Первый Советник радостно приветствовал девушку, целуя ей руку. — Очень рад, что вы к нам присоединились.
— Я тоже рада вас видеть, — с милой улыбкой ответила Гермиона, становясь рядом с братом.
— Собаки тебя одну не отпускают, — заметил Дайген, косясь на двух сидевших рядом с ними охранников. — Обычно они избегают этого зала — не любят шума.
— Они подошли ко мне, как только я вышла из комнаты, — призналась девушка. — Похоже, я перестала их бояться.
— Они чувствуют, если человеку угрожает опасность, вот поэтому они от тебя и не отходят, — проговорила подходящая к ним Нейрина. — Не очень-то мне нравится, что и во дворце тебе что-то грозит. Как только приедет графиня Лизель, мы отправимся в путь.
— Графиня Лизель? — переспросила Гермиона.
— Ей обязательно с нами ехать? — кисло спросил Дайген.
— Да, обязательно, лорд Дайген, пора бы вам прекратить эту глупую вражду, — Нейрина повернулась к Гермионе. — Вот этот молодой человек и графиня с детства портят друг другу жизнь. От их розыгрышей страдал весь дворец, мы облегченно вздохнули, когда Лизель уехала в родовое поместье изучать искусство шпионажа. Вся ее семья — шпионы, она тоже этим занимается.
— Я помню ее совсем маленькой девчонкой, но эти воспоминания не приносят мне радости, — вмешался Дайген. — Она настоящий дьявол во плоти, как вспомню летучих мышей в моей комнате, то дрожь пробирает.
Брадор и Нейрина засмеялись.
— Как она их туда загнала, мы так и не поняли, — проговорил Первый Советник, обращаясь к Гермионе. — Это был особый тип летучих мышей. Во-первых: они в три раза больше обычной летучей мыши, во-вторых: их писк сильно влияет на наш слух.
— Интересная вражда, — хмыкнула Гермиона. — Но я уверена, что вы, лорд Дайген, отвечали ей тем же.
— Остается надеяться, что графиня с годами поумнела, — хмуро отозвался ее кузен. — И не захочет продолжать свои детские забавы, хотя должен признать: когда она уехала, жизнь во дворце стала скучной и пресной.
— Пойдемте за стол, — проговорила Нейрина. — А то Дайген еще признается, что очень скучает по Лизель.
Как только темноволосая женщина заговорила о еде, Гермиона поняла, что сегодня ничего не ела, и как сильно проголодалась. Они сели за стол, девушка отыскала взглядом Малфоя, который беседовал с Белзенкаром. Поймав ее взгляд, парень вопросительно приподнял бровь, она, не ответив на молчаливый вопрос, переключила свое внимание на Лейлу, разговаривающую с каким-то старым бароном, но и на них Гермиона не задержала своего взгляда, переходя на леди Бланш, которая в открытую флиртовала с каким-то молодым человеком.
Принцесса принялась за еду. Когда ужин закончился, она решила прогуляться по саду, пока там никого не было. Успешно покинув зал, девушка шла по ставшим уже знакомыми коридорам. Зайдя в глубь сада, она села на траву возле пруда, опустив руку в прохладную воду. Так спокойно было сидеть тут, ни о чем, не думая, просто наслаждаться тишиной и одиночеством. Прислонившись к стоящему рядом дереву, Гермиона закрыла глаза. Казалось, что усталость стекает в землю, покидая ее.
Неожиданно для себя, девушка почувствовала слабое ощущение опасности. Она рывком поднялась, обеспокоено осматриваясь.
— Кто здесь? — неуверенно произнесла Гермиона — никакого ответа. Девушка облегченно вздохнула, решив, что ей показалось. Но слабый треск ветвей снова заставил насторожиться. — Кто здесь?
Девушка отскочила в сторону, когда увидела, что из кустов выпрыгнул человек, рассекая мечом место, где она раньше стояла. Вид у воина был потрепанным, но меч, который он держал в руках, был превосходным оружием, готовым к убийству. Гермиона это поняла даже своим неопытным глазом.
— Здравствуйте, ваше высочество, — издеваясь, проговорил он. — Какая жалость, что такую красоту нужно убить.
Когда он замахнулся мечом, Гермиона закричала. Она попыталась отбежать в сторону, но платье запуталось в кустах, из-за чего она упала. Холодное оружие прикоснулось к груди девушки, перешло к шее, приподняв за подбородок. Карие глаза девушки встретились с безжалостными глазами убийцы, он уже праздновал свою победу.
— Смотри на меня, когда я буду тебя убивать, принцесса, — лицо человека выражало удовольствие; кто бы он ни был, он испытывал наслаждение, когда убивал.
Гермиона посмотрела на него глазами, полными страха и ужаса, меч снова опустился к груди, порезав нежную кожу. Дальше девушка видела все как в тумане. Из кустов выскочил Милорд, с рычанием набросившись на человека, который едва успел увернуться. Между псом и убийцей завязалась борьба. Пес ловко избегал меча, тесня человека к дереву. С другой стороны выскочила Миледи, с глухим рычанием вцепившись в руку, державшую меч. Гермиона в оцепенении не могла пошевелиться. Убийца выронил оружие, вскрикнув от боли. Милорд прыгнул на него, наваливаясь своим массивным телом. Его зубы уже готовы были перегрызть глотку, как раздался окрик Дайгена: “Стой, Милорд!”
Гермиона заметила бегущих в их сторону Малфоя и брата. Дайген подошел к человеку, распластавшемуся под псом. Драко помог Гермионе встать, а потом накинул на ее дрожащее тело плащ, притянув к себе. Девушка спрятала голову у него на груди, чувствуя, как ее душат рыдания, но сдержалась, только дрожь выдавала ее состояние.
— Кто ты? — как сквозь стекло слышала она яростный голос своего кузена, затем послышался удар. Гермиона сильнее прижалась к Малфою, не желая ничего ни слышать, ни видеть.
— Я отведу ее к ней в комнаты, — услышала она голос Слизеринца. — Где вы будете?
Дайген что-то ответил, потом девушка почувствовала, как Малфой поднял ее на руки. Раньше она бы возразила, но не сейчас. Лицо того человека до сих пор стояло перед глазами, особенно девушку потряс беспощадный взгляд, которым он на нее смотрел. Спустя какое-то время Гермиона почувствовала, как ее опустили на что-то мягкое. Она разжала руки, отстраняясь от своего Защитника. Он внимательно на нее смотрел, его взгляд остановился на порезе.
— Что именно там случилось?
— Он просто появился из кустов, — прикрыв глаза, нервно проговорила Гермиона, она все еще дрожала. — Платье запуталось, и я упала, потом появился Милорд.
— А порез, откуда? — настойчиво спросил Малфой.
Гермиона болезненно скривилась.
— Этот… — она судорожно вздохнула, но продолжила, — этот человек мечом поцарапал, Милорд вовремя появился. Драко прошептал заклинание, затягивающее рану.
— Ты не должна была одна ходить по саду, — наконец произнес он.
— Будешь учить, что я должна, а что нет, — нервно огрызнулась девушка, откидываясь на кровать. — Откуда я знала, что так все случится.
— Я думал, что у тебя хватит ума не заходить в самый дальний конец сада, где ограда очень ненадежная. Дайген предупреждал тебя быть осторожной и не ходить одной.
— Откуда ты знаешь? — подозрительно спросила Гермиона.
— Мы как раз об этом и говорили, когда Милорд сорвался с места, а за ним побежала Миледи. Не трудно было угадать, что что-то случилось.
Дверь открылась, и стремительно вошли Нейрина и Лейла. Они сразу же бросились к Гермионе, желая убедиться, что она цела и невредима. Драко встал с кровати, и, кивнув женщинам, вышел, направляясь к Дайгену и наемному убийце.
Нейрина сразу же сказала, что девушке нужно поспать и на возражения Гермионы, что она и так весь день спит, никто не обратил внимания. Как только женщина прикоснулась к ее вискам, веки девушки закрылись, и ее потянуло в сон.
— Она проспит до утра, — были последние слова, которые она услышала, потом сон безраздельно завладел ее сознанием.

Глава 13


Гермиона в раздражении ходила по своей комнате, которая была теперь единственным местом, где она могла побыть одна. Прошла неделя с тех пор, как Малфой и она прибыли в этот мир. После памятного нападения девушку всегда кто-то сопровождал, куда бы она ни направлялась, но больше всего злило то, что ее спутники пытались сделать вид, что оказались здесь случайно. Гермиона не могла дождаться, когда она сможет, наконец, уехать отсюда. Сегодня вечером должна была прибыть графиня Лизель, и послезавтра они отправятся в Обитель Демонов.
Девушка села в обитое кресло, пытаясь успокоиться. В дверь постучали, и она сразу поняла, кто это может быть — Драко Малфой, который сопровождал ее почти всегда. Назойливое внимание Защитника еще больше ее раздражало. В дверь снова постучали — хоть стучаться она его научила. Гермиона подошла к двери и открыла ее.
— Ты собираешься тут весь день сидеть, или мы все-таки пойдем в город? — он, усмехаясь, посмотрел на рассерженную девушку. Знал, ведь, паршивец, как все это ее злит.
— Идем, — буркнула она, выталкивая его в коридор, к ним сразу же подбежали две собаки, радостно лизнув руки Гермионы.
Девушка всегда радовалась, когда ее сопровождали Милорд и Миледи, они, наверное, были единственными кто, охраняя ее, не преследовал каких-либо целей.
— Они пойдут с нами? — Малфой вопросительно посмотрел на ее высочество, принцессу Гермиону, которая сейчас пребывала в самом что ни на есть паршивом настроении.
— Конечно, — она утвердительно кивнула. — Ведь мне нужен кто-то, чье общество доставит мне удовольствие и радость, что нельзя сказать о тебе, Малфой.
— Значит, пусть идут, по крайней мере, я не стану выслушивать твои вечные жалобы. Собеседник из вас, ваше высочество, никакой, — Драко подошел к псу и, потрепав его за ушами, затем повернулся к девушке. — Кстати, твое общество тоже не доставляет мне удовольствия.
— Я не заставляю тебя со мной идти, — огрызнулась Гермиона. — Милорда и Миледи вполне хватит.
— Как люди отреагируют на ваше появление в городе без сопровождающего, принцесса? Лейла, кстати, сказала обязательно взять экипаж. — Парень подошел к девушке, — дайте руку, ваше высочество, вы ведь не хотите, чтобы во дворце подумали, что вы плохо воспитаны?
Девушка сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
— Тебе так нравится меня злить? — протягивая руку, безнадежно поинтересовалась она.
— Должен признаться, что да.
— Ненавижу тебя, — устало произнесла Гермиона. — И ты это прекрасно знаешь.
— Как и я тебя, — он гадко усмехнулся. — Но Судьба определила так, что я должен быть твоим Защитником.
— Наверное, она тогда была в нетрезвом состоянии, — отозвалась девушка.
Пока они шли по коридорам, Гермиона думала обо всем, что случилось за последнюю неделю. Слабая надежда, что все это сон, давно развеялась безжалостным ветром. Ее мысли перескочили на человека, который в саду попытался ее убить. Она не знала, что с ним случилось, Малфой и Дайген ничего не сказали, а она не стала у них выпытывать. Девушка знала лишь то, что он был профессиональным наемным убийцей, она догадывалась, что с ним случилось, но подтверждать догадки не хотела — боялась услышать ответ. После того нападения распорядок дня принцессы стал примерно таким: утром она гуляла по саду в сопровождение своего кузена, потом обед, затем она с Лейлой находилась в библиотеке, когда королева уходила, девушка еще немного читала, а потом шла на ужин. После ужина она снова шла в библиотеку или гуляла вместе с фрейлинами, при этом всегда рядом находился Малфой. Затем Гермиона возвращалась в свою комнату, где в злости разбивала пару статуэток, а потом их восстанавливала — это было ее маленькой тайной.
Но сегодня с утра пошло все не по расписанию — ее высочество решило выйти в город. Сначала ее никто не собирался туда отпускать, но, в конце концов, она своего добилась.
Гермиона забралась в карету, недовольно откидываясь на мягком сидении. Напротив сел Малфой, который, от нечего делать, стал сверлить девушку пристальным взглядом. Собаки бежали рядом с каретой. Как только экипаж отъехал на достаточное расстояние, Гермиона попросила остановить карету и вышла на улицу. За ней выпрыгнул Малфой.
— Грейнджер, Нейрина предупреждала тебя не выходить из кареты, — проговорил он отвернувшейся от него девушке, которая с интересом осматривалась.
— С каких пор ты стал таким правильным? — наконец, ехидно ответила она, успокаивающе погладив Миледи. — И как я с каретой смогу пройтись по магазинам.
— Магазинам? — возмущено переспросил парень.
— И рынку, — кивнула Гермиона, радуясь, что все-таки довела Слизеринца. — Мог бы не идти со мной, я уверена, что Дайген с радостью согласился бы меня сопровождать, он не такой зануда как ты.
Девушка уверенно направилась в сторону палаток и лотков с товарами.
— Зануда, я? — догоняя ее, переспросил Малфой, ее голос сочился ядом. — Позволь мне напомнить, кто в Хогвартсе был Лучшей Ученицей и вечной занудой. Это был не я, Грейнджер, а ты. Поттер и Уизли наверняка считали тебя занудой, я уверен, что не ошибусь, если скажу, что ты первым делом, когда их увидела, заговорила о подготовке к выпускным экзаменам.
— Ты еще громче орать не можешь, а то тебя слышит только полрынка, — зло огрызнулась Гермиона. — И не смей трогать Гарри и Рона, я говорю не о прошлом, а о настоящем.
— Ты пожалеешь об этом, Грейнджер, — предупреждающе прорычал он ней на ухо.
— Не сомневаюсь, — беспечно отозвалась она, подходя к прилавку с золотыми и серебряными безделушками. Краем глаза девушка заметила несколько дворцовых стражников, которые пытались сделать вид, что оказались здесь совершенно случайно. Выбрав несколько безделушек, Гермиона показала королевский знак, который дала ей Лейла — торговец доставит вещи во дворец. Девушка шла по рынку, иногда останавливаясь, Малфой шел рядом, хмуро за ней наблюдая.
Гермиона в задумчивости остановилась рядом с тканями — завтра должен был состояться во дворце прием, и она думал, что надеть. Нет, она не считала это самым главным, просто интересно было поиграть в капризную, избалованную принцессу, интересующуюся только платьями да украшениями — детская мечта любой девочки. После осмотра тканей девушка пришла к выводу, что ей ничего здесь не нравится.
Примерно еще два часа она и Малфой гуляли по рынку, гвардейцы неотступно следовали за ними, все еще продолжая делать вид, что они здесь случайно. Наконец, Гермиона нагулялась, но возвращаться во дворец не хотелось. Она залезла в терпеливо ожидающий экипаж, приказав поехать к выходу из города.
— Это еще зачем? — настроение Слизеринца падало со стремительной скоростью.
— Просто так.
Гвардейцы, естественно, за ними не пошли, только собаки бежали следом за каретой, распугивая горожан. Как только они выехали за город, Гермиона пошла по дороге к берегу.
— Тебе искупаться захотелось? — ехидству парня не было предела.
— Нет, — просто ответила она. — Я хочу кое-куда сходить.
Через пять минут Малфой понял, куда они направлялись — к месту, где они прошли в этот мир.
— Зачем тебе сюда было нужно?
— Просто так, — она откинула назад мешающие волосы. В городе ветру мешали дома, здесь же на открытом месте он свободно трепал длинные волосы.
Гермиона скинула на песок плащ и подошла к воде, волны барашками скатывалась к ногам. Разувшись, девушка с удовольствие ступила в прохладную, почти холодную воду. Милорд и Миледи с лаем забежали в море, обрызгав при этом ее и Малфоя. Девушка радостно засмеялась, наслаждаясь ощущением свободы.
— Что смешного, ваше высочество? — отходя подальше от воды, поинтересовался парень, с отвращением смотря на промокшую одежду. Его обрызгало гораздо сильнее Гермионы.
— Мне просто весело, — ответила она. — И… и ты смешной.
Это было правдой, Малфой выглядел достаточно комично, она опять засмеялась.
— Значит я смешной? — его голос был до странности слащавым.
— Ну… — его тон все-таки заставил девушку насторожиться, но, в конце концов, она решила, что опасаться нечего. — У тебя такой вид.
— У тебя сейчас тоже такой будет, — пообещал он, подходя к попятившейся от него девушке.
— Что… что ты собираешься сделать? — неуверенно спросила она.
— Тебе не повредит искупаться, — Драко стал еще быстрее приближаться.
Гермиона попыталась отбежать, когда сильные руки схватили ее за талию, таща по направлению к морю.
— Малфой, ненормальный, — закричала девушка, пытаясь вырваться. — Сейчас же осень.
— Только начало, как раз бархатный сезон, — успокаивающе произнес он.
Они уже по колено зашли в море. Драко, взяв на руки сопротивляющуюся принцессу, кинул ее подальше от берега. Гермиона с головой погрузилась в холодную воду, по телу пробежали мурашки, из-за холодной воды перехватило дыхание. Злая, она вынырнула на поверхность, мечтая сварить Слизеринца в кипящем масле, а на крайний случай, утопить.
— Ненавижу, — разъяренно прорычала она, надвигаясь на парня, но ее опередили.
Милорд в веселом расположении духа прыгнул на парня, ошибочно посчитав, что тот хочет искупаться. Малфой, тоже теперь злой и мокрый, обзывал пса самыми “ласковыми” словами. Увидев эту картину, Гермиона злорадно рассмеялась: теперь осталось только утопить. Видно Драко не понравилось, что над ним смеются и в его голову забрались такие же мысли или подобные, топить ее, конечно, нельзя, но поиздеваться…
Слизеринец подскочил к девушке, затаскивая ее на глубину. Она, закричав, стала сопротивляться, но из этого ничего не вышло. Промокшее платье здорово стесняло движение, хотелось его скинуть, но не при Малфое же это делать.
— Зараза, ты же мой Защитник! — отбиваясь, рычала Гермиона.
— Твоей жизни ничего не угрожает, — утешил, называется.
— Я простыну!
— Не простынешь.
— Утоплю, тварь… Аааа, Малфой!!!
Гермиона на секунду погрузилась под воду, затем сильные руки потащили ее к поверхности.
— Я же говорил, что ты пожалеешь, — прошептал он ей на ухо, когда она хватала ртом воздух.
Задержав дыхание, она нырнула, выскользнув из рук парня. Проплыв под ним, она вынырнула. Драко оглядывался в поисках девушки, но не знал, что она находится позади него. Гермиона же, опираясь на его плечи, погрузила ненавистного Слизеринца под воду, но эта зараза потянула ее за собой, в итоге Гермиона опустилась под воду вслед за ним.
Вынырнули они одновременно, жадно хватая воздух. Девушка почувствовала, что полностью выбилась из сил и поплыла к берегу, пока не нащупала под ногами дно.
— Когда-нибудь я тебя утоплю, — пообещала она подплывшему парню. — Мне, по в отличии от тебя, можно.
— Я найду другой способ от тебя избавиться, — отозвался Драко, все еще заглатывая живительный воздух.
Пока они топили друг друга, волны стали больше, гораздо больше и дул пронзающий, колючий ветер. Это Гермиона ощутила, когда попыталась выйти из воды — она тут же нырнула в спасительное теплое море.
— Замечательно, — пробурчала девушка. — Скорее всего сейчас будет шторм, холодный ветер и я замерзла. Это ты во всем виноват!
— Напомнить, чья была идея сюда прийти?
— А кто меня затащил в воду! — Гермиона обхватила себя руками, покачиваясь на волнах.
— Ты сама виновата.
— Я не виновата, — она подошла к парню, ткнув пальцев в грудь Малфоя. — Это ты, ты, а не я, затащил меня в воду. В мои планы не входило купание в море… Надо было тебя утопить.
— У тебя бы все равно не получилось, — фыркнул он. — Кстати, ты так и собираешься тут сидеть, ожидая шторма?
— На улице холодно, — почти жалобно отозвалась девушка, но, вздохнув, все же поплыла к берегу.
Вылезая из воды, она обернулась к Малфою.
— Я-то уже вылезаю, а ты, наверное, решил здесь остаться, — она подозрительно посмотрела на ухмыляющегося парня. — Что ты на меня так уставился?
— Ты замечательно выглядишь, — растягивая слова, проговорил он, не сводя с нее глаз. — Мокрое платье на тебе смотрится лучше.
Покраснев, девушка отвернулась.
— Озабоченный извращ… — Гермиона не успела закончить предложение, так как огромная волна сбила ее с ног.
Кто-то подхватил ее за талию, крепко держа и не давая течению утащить за собой. Девушка закашляла — все-таки воды она наглоталась.
— Ты в порядке? — Драко посмотрел в ее глаза.
— За исключением того, что меня только что накрыло волной, и я наглоталась горькой соленой воды, то да, — раздраженно фыркнула Гермиона, она дрожала от холода, теплое тело Слизеринца согревало, но не очень-то и сильно. — Давай выбираться на берег.
Подождав, пока пройдет череда больших волн, они вылезли на берег, за ними вслед вылетели из воды собаки, им погода была нипочем. Они с лаем принялись бегать по пляжу, похоже, мокрая шерсть их не очень смущала. Что нельзя было сказать о Гермионе, холодное платье которой прилипло к телу, заставляя еще сильнее дрожать. Она поспешила к скинутому ею плащу и завернулась в него. Драко уже накинул свой плащ и теперь смотрел на девушку.
— Надеюсь, ваше высочество остались довольны прогулкой, — едко произнес он.
— Нет, Малфой, я недовольна, — Гермиона поспешила к городу — судя по собирающимся облакам, скоро должен был хлынуть ливень.
Минут через десять они подошли к поджидающему их экипажу. Девушка думала, что она ответит Нейрине и матери в качестве оправдания за свой внешний вид. Остается надеяться, что у нее получится незаметно проскользнуть через дворец в свою комнату. Но если королева и ее нареченная мать там будут ждать, то нотаций не избежать.
За неделю Гермиона прилично изучила дворец, Дайген показал ей пару потайных коридоров, которыми она сейчас и собиралась воспользоваться. Она попросила остановить карету возле одной из дверей, через которую ходят только слуги. Зайдя во дворец, они с Малфоем тенью скользнули в первый проход, в молчании проделав весь путь до своих комнат. Зайдя к себе, Гермиона с облегчением обнаружила, что никого здесь нет. Скинув мокрую одежду, девушка прошла в ванную и там с блаженством погрузилась в теплую воду. Скоро должен был быть ужин, и девушка долго в ванне разлеживаться не стала.
Гермиона одела белое платье с золотыми узорами, заколов волосы вверху, она пустила их кольцами через плечо, последним этапом была корона, которая поддерживала прическу. И надела золотые туфельки на невысоком каблучке, когда в дверь постучали, и вошла Нейрина, она смерила девушку уничтожающим взглядом.
— Где вы были, ваше высочество? — ледяным тоном поинтересовалась женщина.
Гермиона вся сжалась, лихорадочно придумывая ответ.
— Я и Малфой гуляли по пляжу, — запинаясь, проговорила она.
— Гуляли, значит. Может, ты объяснишь, почему Милорд и Миледи в мокром виде завалились в библиотеку, когда я там с Лейлой разговаривала?
Черт! Про собак она совсем забыла. Вот что значит, плохо все просчитывать.
— Они решили искупаться, — Гермиона невинно пожала плечами.
— А ты? — синие, проницательные глаза смотрели ей в душу.
— А я… — растерянно произнесла девушка.
В дверь снова постучали, и зашел Малфой. Наверное, он сразу понял причину присутствия Нейрины.
— Заходите, молодой человек. Незачем стоять у двери.
Он зашел в комнату, подчиняясь непреклонному голосу властной женщины.
— А теперь объясните мне, где вы пропадали столько времени?
— Леди Нейрина, — Малфой улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой, которая быстро увяла под пронзительным взглядом чародейки. — Мы гуляли по пляжу.
— Это я уже знаю, а что дальше. И, кстати, почему вы там гуляли?
Дверь открылась, но уже без стука, и вошел Белзенкар вместе с Дайгеном.
— Нейр, я тебя везде ищу, — спокойно проговорил старик.
— Незачем меня искать, — отрезала женщина. — Ты мне мешаешь разговаривать с…
— Но ведь ничего не случилось, — вмешался Дайген.
— Это сейчас, а ведь могло случиться!
— Нейр, успокойся, с ними были собаки. Драко тоже далеко не беззащитен, — Белзенкар старался успокоить свою разгневанную дочь.
Она, сердито осмотрев всех присутствующих, развернулась и вышла из комнаты. На некоторое время воцарилась тишина, Гермиона неловко смотрела в пол. Малфой внешне оставался спокойным, но это было только внешне.
— Вы очень ее расстроили, — проговорил старик. — Когда в следующий раз решите совершить длительную прогулку, то сообщите об этом.
Гермиона кивнула, не поднимая глаз. Белзенкар и Дайген вышли из комнаты. Девушка обессиленно опустилась в кресло, закрыв лицо руками.
— Ну что, Грейнджер, ты осталась довольна? — Малфой сел в кресло, стоящее рядом.
— Только не надо говорить слова типа: “Я тебя предупреждал”, и так плохо.
— И все же я скажу: я тебя предупреждал.
— Это было твоей идеей, искупать меня в море, — Гермиона бросила на него яростный взгляд. — Из-за тебя мы провели в воде около двух часов.
Он в гневе поднялся с кресла, схватив девушку за руку и поднимая на ноги.
— Послушай, Грейнджер, если бы тебе не захотелось выйти в город, ничего бы не случилось, — его глаза пылали.
— Мы так и будем выяснять, кто виноват? — вырываясь, прорычала она. — Все равно я не изменю своего мнения, а ты своего.
— Нет, мы сейчас пойдем на ужин, — он бесцеремонно вытащил девушку из комнаты.
Пока они дошли до зала, где должен был быть ужин, гнев Гермионы поостыл. Обыскав помещение глазами, девушка направилась в сторону Нейрины, намереваясь извиниться.
— Леди Нейрина, — робко произнесла девушка, та внимательно посмотрела на Гермиону. — Извините, что так все вышло. Я действительно не хотела, чтобы вы беспокоились, просто забыла о времени.
Женщина тепло ей улыбнулась и поцеловала в лоб.
— Надеюсь, больше такого не повторится, — мягко произнесла она.
— Я вам честно-честно клянусь, что нет.
Нейрина засмеялась.
— Милая, никогда не давай обещаний, которых не сможешь сдержать.
Гермиона слабо улыбнулась.
— Ну… тогда почти никогда не буду.
К ним направлялись Лейла с какой-то девушкой. Она сразу привлекла внимание Гермионы, так как была одета не как все молодые девушки. Вместо платья, на ней были кожаные штаны и такая же рубашка, поверх накинут плащ. В голенях мягких сапожек торчали рукоятки кинжалов, еще два были за поясом. Светлые волосы свободно рассыпаны по плечам, голубые глаза весело блестели. На вид ей было лет двадцать, может чуть меньше.
— Позвольте представить вам графиню Лизель, — проговорила королева. — Лизель, это моя дочь, принцесса Гермиона.
— Ваше высочество, — девушка улыбнулась, от чего на щеках показались милые ямочки.
— Графиня, — кивнула в ответ Гермиона. — Я рада, что вы, наконец, прибыли.
— Я тоже. Извините, но мне нужно вас покинуть, дорога была не легкой, а дождь застал меня въезжающей в город.
— Я думала, что ты останешься на ужин, — произнесла Нейрина.
— Поужинаю у себя, сейчас мне нужна только теплая ванна, — мило улыбнувшись, графиня вышла из зала.
— Не понимаю, почему Дайген о ней так плохо отзывался? — пробормотала Гермиона.
— Лизель тогда была совсем ребенком, — пожала плечами Лейла. — Гермиона, где ты пропадала все это время?
— Пойдемте ужинать, — вмешалась Нейрина. — Я тебе позже все расскажу.

После ужина Гермиона на минутку зашла к себе в комнаты, думая, чем сейчас заняться. Для прогулки по саду было слишком сыро, поэтому она пошла в библиотеку, посвятив остаток дня чтению. Рядом с ней, развалившись на ковре, лежали собаки. После полуночи, девушка, наконец, поняла, что давно пора спать. Вернувшись в свои апартаменты, Гермиона сразу же легла на кровать, чувствуя, как сон быстро заволакивает ее сознание — все-таки она сильно устала.

Глава 14


Гермиона, скучая, бродила по саду, рядом с ней шел Дайген, который что-то ей говорил. Но она не обращала на его слова никакого внимания, лишь изредка кивая головой, давая этим понять, что слушает его. На самом деле, девушка с утра находилась в мрачном расположении духа, и даже общество брата не смогло приподнять ее настроения. Гермиона в задумчивости остановилась перед цветком, который видела на флаконе у себя в ванне. Она, зачарованная, подошла к цветку, осторожно тронув еще не раскрывший бутончик.
— Почему я раньше его не видела в саду, — пробормотала девушка, желая, чтобы бутончик раскрылся.
— Гермиона. Гермиона, ты меня слушаешь?! — Дайген вопросительно посмотрел на свою кузину, которая не обратила на него никакого внимания. Тогда он проследил за ее взглядом, пытаясь понять, что именно привлекло внимание принцессы. — Эроссан!
— Что? — рассеянно переспросила девушка, не отрывая взгляда от бутончика, который стал медленно раскрываться.
Воздух вокруг них наполнился мягким ароматом, Гермиона почувствовала, как плохое настроение быстро ее покидает.
— Что это за цветок? — наконец, спросила она, все еще не в силах оторвать от него взгляда.
— Эроссан. Редкий цветок. Обычно появляется после дождя, он живет только один день, затем увядает.
— Такая красота, — девушка печально коснулась пальцами нежных лепестков и тут же отняла руку. — И так мало живет… это нечестно, несправедливо.
— В жизни мало чего справедливого, — Дайген поднял руку и сорвал цветок. — Зачем ты это сделал?! — в гневе воскликнула Гермиона. — Эроссан необычный цветок, он будет жить один день независимо от того, сорвали его или оставили цвести, — мужчина подошел к девушке, протягивая его ей. — Возьми его себе.
Гермиона нерешительно коснулась руками цветка, вдыхая его аромат полной грудью, от сладкого запаха в голове закружилось. Она, пристав на цыпочки, поцеловала брата в щеку.
— Спасибо.
— Я найду еще кучу таких цветов, если за каждый из них ты будешь мне дарить поцелуй, — засмеялся Дайген.
— Ты сказал, что это очень редкий цветок?
— Меня это не остановит.
Гермиона весело засмеялась, взяв парня под руку, в другой она бережно держала цветок.
— Ты уже видел графиню Лизель? — полюбопытствовала девушка.
— Нет. Вчера вечером я был занят, и даже рад этому. Чем меньше мы будем видеть друг друга, тем спокойнее будет жить дворец, — они медленно пошли в сторону замка.
— Она мне понравилась. Милая, симпатичная и никакой помпезности.
— У нее есть кое-что другое, что перечеркивает все хорошие качества, — зловеще проговорил Дайген.
— И что же?
— Она обожает издеваться над людьми, в частности, надо мной.
— Перестань, она милая девушка, — отмахнулась Гермиона. — Вечером начнется прием. Леди Нейрина просила к ней зайти. Так что, увидимся вечером.
На секунду в глазах парня промелькнуло сомнение.
— Постарайся дойти до ее комнат в целости и сохранности, — серьезно произнес он.
— Со мной же мои охранники, — девушка потрепала свободной рукой за ухом у Миледи, та в ответ лизнула пальцы.
Гермиона стремительным шагом направилась к дворцу, идя к личным апартаментам чародейки. Остановившись у двери, она постучала.
— Входи, Гермиона, — раздался голос Нейрины, приглушенный дверью, девушка зашла в комнату, разыскивая взглядом женщину. — Я уже думала, что ты забыла о своем обещании прийти.
— Мы с Дайгеном гуляли по саду, совершенно забыв о времени.
— Понятно. О, я вижу у тебя в руках эроссан. Он расцвел в саду?
— Да, Дайген сорвал его для меня.
— Этот цветок будет потрясающе смотреться с твоим вечерним платьем, — Нейрина встала с кресла, в котором до этого сидела. — Собственно, для этого я тебя и позвала.
Женщина подошла к шкафу и достала из него платье. Гермиона завороженно дотронулась до материала, чувствуя, как между пальцев струится легкая, почти невесомая ткань — теплые струи воды, нежные и шелковистые, вот на что было это похоже.
— Оно прекрасно, — выдохнула девушка.
— Тогда почему у тебя в глазах сомнение?
Гермиона замялась.
— Дело в том, что это зеленый цвет.
— И что?
Девушка вздохнула, ее взгляд продолжал смотреть на нежное, бледно-зеленое платье — оно было так красиво. Еще раз вдохнув, она рассказала Нейрине о значении для нее зеленого цвета.
— Глупости, — после рассказа произнесла женщина. — Это другой мир, зачем так предвзято относится к этому цвету, он очень тебе идет.
— Но Малфой…
— Гермиона, ты наденешь его или нет? — непреклонно спросила Нейрина.
— Да, — поколебавшись, ответила девушка, чувствуя, что ехидных замечаний со стороны своего Защитника не избежать.
— Замечательно, скоро прием начнется, так что лучше тебе уже начать готовиться.
— Еще четыре часа, — Гермиона удивленно посмотрела на чародейку.
— Если мы поспешим, то не опоздаем, — рассеянно отозвала Нейрина, она подошла к столу. — Лучше заняться твоей прической, надень платье.
Гермиона послушно следовала всем указаниям женщины, почти три часа они потратили на прическу девушки. Нейрина, наверное, уложила свои волосы еще с утра и сейчас полностью посвятила свое внимание принцессе. Когда прическа была готова, девушка бросила беглый взгляд в большое зеркало: платье струилось по ее фигуре как вода, загадочно мерцая. При ходьбе шлейф плавно взмывал в воздух. Одно плечо Гермионы было оголено, на другое Нейрина прикрепила цветок, который девушка принесла из сада. Нежный лиловый цвет прекрасно гармонировал с таким же нежным, только бледно-зеленого цвета, платьем. Волосы девушки свободно падали по плечам, достигая талии, лишь несколько прядей заплетенные в некое подобие косичек обвивала корону. Некоторое время Нейрина оценивающе оглядывала Гермиону. Потом, что-то тихо пробормотав, решительно кивнула.
— Обычно я предпочитаю не использовать на лице косметику, но этот макияж очень подойдет к твоему наряду, — проговорила она, доставая несколько флаконов и что-то еще. — Эффект “мерцания”.
Женщина начала колдовать над лицом принцессы, и, когда через полчаса все было готово, Гермиона вновь посмотрела на себя в зеркало. Она удивленно моргнула — поразительно, что может сделать косметика. Нет, это не был броский макияж, который часто делали ее сверстницы. На ее лице даже не было заметно косметики, просто кожа как бы светилась изнутри, глаза мерцали, бледные розовые губы — все это окутывало девушку атмосферой таинственности и загадочности, как прекрасных эльфов из сказок.
— Теперь ты готова, — удовлетворенно произнесла Нейрина. — Иди в свою комнату, а через двадцать минут спустись в зал.
Гермиона, никем не замеченная, проскользнула по коридорам. Зайдя к себе в комнату, она в задумчивости опустилась в кресло. Сидя тут, она окончательно поняла, что жизнь ее резко изменилась и уже никогда не станет прежней. Девушка сидела в кресле и не заметила, как на комнату нашло серебряное сияние. Когда она очнулась от своих мыслей, стены, потолок и пол исчезли в свете. Гермиона настороженно оглянулась, теперь в сиянии исчезло все, ее окружал лишь свет.
— Где я? — испуганно пролепетала она.
— Не бойся, — прошептал чей-то голос. — Это я перенес тебя сюда.
— Кто ты? И где именно я нахожусь?
— Ты не знаешь, кто я? — сквозь стену света показался расплывчатый силуэт, он медленно приближался к напуганной девушке. — Я ничего тебе не сделаю.
Гермиона смотрела на представшего перед ней юношу, идеальное тело, правильные черты лица, светлые кудри, яркие голубые глаза — он был великолепен, он был бог. Девушка судорожно вздохнула.
— Я тебе нравлюсь, — скорее утверждая, чем, спрашивая, прошептал юноша.
Он близко подошел к Гермионе и провел рукой по нежной щеке. Сердце девушки застучало, готовое выпрыгнуть в любую минуту.
— Хватит ломать комедию, Аполлон, — раздался резкий голос, разрушивший все очарование момента. — Совсем ей голову заморочил своими любовными штучками.
Гермиона резко отпрянула от юноши. Она не ослышалась? Взгляд девушки упал на другую фигуру, закутанную в балахон, от нее веяло смертью.
— Вечно ты все портишь, Аид, — капризно произнес красивый парень. — Мы всего лишь хотели познакомиться поближе.
— Она еще не вошла в свою силу и не может противиться твоим чарам, — раздался еще один голос, из света вышел широкоплечий мужчина с седой бородой.
— Пока не может, — насмешливо сказал еще один мужчина, появившийся из ниоткуда, на нем были золотые доспехи и несчетное количество оружия. Другой человек выглядел бы с таким большим количеством оружия как клоун, но не этот, тут виделась смертельная угроза.
— Кто вы? — испуг уже прошел, но не настороженность.
— А разве ты еще не поняла? — мужчина с бородой пристально посмотрел на нее, и девушка чувствовала, как он читает ее душу.
— Вы… вы боги?
— Да, ваше высочество, — немного язвительно протянул одетый в доспехи. — Позвольте представиться, Арес — бог войны, в данное время в отпуске. Но, ведь война может разразиться в любую минуту. А это, рядом со мной — Зевс, один из трех братьев чудаков, и мой отец по совместительству.
— Арес! — грозно проговорил бог грома и молнии.
— Зачем я здесь? — неуверенно спросила Гермиона, все еще не веря, что перед ней легендарные греческие боги.
— Мы хотели тебя увидеть, — с наигранной усталостью пояснил Аид. — И убедиться, что ты готова выполнить свою миссию.
— Каким образом?
— Достаточно было заглянуть в твою душу, — проговорил Зевс. — Ты будешь страдать, но сделаешь то, что от тебя требуют. А сейчас мне пора уйти, — он быстро растворился в воздухе.
— Я верну ее обратно, — вызвался Аполлон, смотря на Гермиону влюбленными глазами. — Она прекрасна, восхитительна, божественна и так невинна…
— Лучше это сделаю я, — вмешался Арес. — Со мной она будет в большей безопасности. По крайней мере, сможет не опасаться, что во время пути на нее набросится озабоченный бог.
— Арес, — укоризненно произнес бог развлечений. — Любовь — это искусство и не тебе о нем судить.
— Но и не тебе, ты бог солнца, развлечений, порочных желаний человека.
— Но я ближе к любви, чем ты!
Гермиона, покраснев, слушала спор богов. Кто-то осторожно тронул ее за плечо, она обернулась.
— Пойдем со мной, — проговорил Аид, протягивая руку. — Они будут еще долго спорить, а ты можешь опоздать на прием.
Девушка нерешительно взяла руку бога Подземного мира. Она ожидала, что они сразу появятся в ее комнате, но они очутились в сумрачном месте, вокруг пылал огонь. Они стояли на ступеньках большого замка.
— Где мы? — испуганно спросила Гермиона.
— У меня во владениях, пойдем, я хочу сначала кое-что тебе преподнести.
Они шли по мрачному замку, то там, то здесь раздавались крики. Девушка было не по себе, от осознания того, что она находится в Царстве Мертвых. Ее взгляд остановился на трех старухах. Одна из них сидела за прялкой, что делала другая, Гермиона не поняла, последняя с безжалостным выражением лица поднесла ножницы к нити и перерезала ее. Принцесса вздрогнула, когда услышала крик умершей души.
— Мойры, — небрежно проговорил Аид, заметив ее взгляд в сторону богинь Судьбы. — Клото прядет нить жизнь, Лахесис наделяет ею богов и людей, проводит ее через все превратности судьбы, а Атропос — безжалостно перерезает нить, когда наступает час смерти. Впрочем, ты сама об этом знаешь.
— Они всегда знают судьбы человека? — с невольным любопытством спросила Гермиона, странно это было: разговаривать с богом.
— Нет, это далеко не правда, давно так было, но теперь люди сами могут выбирать свою судьбу — в этом мире, как и на Земле.
— Значит, где-то все равно есть люди, которые им подчиняются?
— Да, мир, в котором они сейчас обитают. Девочки лишь ненадолго приехали ко мне, погостить, скоро обратно вернутся, им тут немного скучновато. — При слове “девочки” Гермиона с дрожью посмотрела на старух.
Они прошли еще несколько залов, пока Аид не остановился. Посреди комнаты, на постаменте что-то лежало, накрытое стеклянным куполом. Когда они подошли ближе, девушка рассмотрела изящную цепочку с кулоном в виде снежинки. Бог подземного мира осторожно достал цепочку.
— Это мой тебе подарок. Она сделана из белого золота, самого сильного в магическом смысле металла. Носи ее и когда-нибудь она поможет тебе не дать своему сознанию поблекнуть, стать рабом, — он осторожно надел кулон на шею девушки.
Цепочка приятно холодила кожу, мягко сверкая в сумрачном свете. Гермиона, взяв кулон, поднесла его к лицу.
— Но почему? — запинаясь, спросила она. — Почему вы мне его даете? Ведь в нем заключена мощная магия.
Аид усмехнулся и протянул ей руку.
— Скажем так: ты мне понравилась.
Свет заполнил помещение, когда девушка очнулась, то обнаружила, что сидит в своей комнате. Лишь цепочка говорила о том, что случившееся с ней не сон. Гермиона встала с кресла. Наверное, она опоздала на прием. Выйдя из комнаты, девушка пошла к нужному залу. Ей навстречу шел Малфой, который, увидев Гермиону, на мгновение остановился, а затем подошел к ней.
— Где ты была? — раздраженно спросил он, хватая ее за руку.
— У себя в комнате, — спокойно ответила она. — Отпусти руку, мне больно.
— Тебя там не было, Грейнджер, — сверкнув глазами, прорычал он.
— Я на минуту отлучилась.
— Куда?
— В Царство Мертвых, — огрызнулась девушка, выдергивая руку.
— А остроумнее ты ничего не могла придумать? — ехидно поинтересовался он, но замолчал под взглядом серьезных глаз.
— Я говорю правду, Малфой. Мне надо побыстрее найти Белзенкара или Нейрину, я хочу знать, что за штука весит у меня на шее.
— Ты не шутишь?
- Нет, я вру, что оказалась где-то в окружение четырех богов, один из которых… — тут Гермиона запнулась, но быстро продолжила. — А потом вместе с Аидом была в Подземном Мире. Кстати, эту штучку он мне подарил. Но я все лгу!
Драко окинул ее заинтересованным взглядом.
— Превосходно выглядишь, зеленый цвет тебе идет, — усмехнулся он. — Идем, я только что видел Белзенкара.
Взяв ее под руку, он пошел в сторону зала. Они быстро разыскали глазами старого чародея. Когда старик их увидел, то облегченно заулыбался, затем ее взгляд вцепился в кулон на шее девушки, он заметно побледнел.
— Откуда это у тебя? — осипшим голосом спросил Белзенкар.
— Мне его подарили, — осторожно ответила Гермиона. — А что?
— Только один человек мог сделать этот подарок, он даже не человек и никогда бы не захотел расстаться с этой драгоценностью. Почему Аид дал его тебе, и каким образом?
Они вышли в коридор, девушка быстро рассказала чародею все о том, что случилось. Во время рассказа старик хмурил брови и задумчиво чесал подбородок.
— Значит так все нужно, как только встречу Аида, то все у него выпытаю. Береги эту цепочку, так как она самый щедрый дар, на который способен бог Царства Мертвых. — Затем он весело посмотрел на Гермиону. — Аполлон тоже там был, как ты говоришь?
Щеки девушки покрыл румянец, Драко подозрительно на нее покосился.
— Да был, он хотел проводить меня домой, но Арес тоже этого хотел. Пока они спорили, меня увел Аид.
— Могу себе представить, - хмыкнул Белзенкар. — Идите, развлекайтесь, а мне надо найти Нейрину.
Они вошли в зал, пытаясь затеряться в толпе аристократов, что сделать было довольно затруднительно, так как и девушку и парня преследовало множество взглядов. На Гермиону смотрели молодые лорды, а на Драко — фрейлины.
— Что там было с Аполлоном? — невинно поинтересовался Малфой, полностью игнорируя томные взгляды молодых аристократок.
— С чего ты взял, что что-то было? — так же невинно переспросила принцесса. — Хотя должна признаться, что он божественно красив.
— Он бог, — фыркнул парень.
— Самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела, — продолжила девушка.
— Что, Грейнджер, влюбилась? — ехидно спросил он.
— Он лапочка и не такой вредный, как ты, — закончила Гермиона.
К ним подошел Дайген, он посмотрел на Драко.
— Не возражаешь, если я ее украду?
— Только спасибо скажу, — ядовито смотря на девушку, произнес Малфой. — Может, тебе понравится слушать ее влюбленные бредни.
Бросив на него свирепый взгляд, Гермиона с милой улыбкой пошла с братом на середину зала, они закружились в вальсе, в течение которого Дайген не оставлял попыток узнать, что имел в виду Слизеринец. Немного подумав, она ему все рассказала. После танца к ним подошла графиня Лизель.
— Надо же, Гроза Дворца вернулась домой, — наигранно удивленно проговорила девушка, потом повернулась к Гермионе и сделала реверанс. — Прекрасно выглядите, ваше высочество.
— Вы тоже, графиня, — говорила она это от чистого сердца, так как Лизель в бледном лиловом платье выглядела великолепно.
Графиня в ответ ей улыбнулась, от чего на щеках появились милые ямочки. Дайген кисло посмотрел на блондинку.
— Я тоже рад вас видеть, — его тон говорил об обратном.
К ним подошел молодой лорд, пригласив принцессу на танец. Она согласилась, оставив старых “друзей” наедине друг с другом. Слушая плоские шутки своего партнера, девушка рассеянно улыбалась. Ее взгляд наткнулся на Малфоя, танцевавшего с леди Бланш, глаза девушки сузились, когда она смотрела на эту стервозную особу, которая всю неделю к ней цеплялась и не оставляла попыток пофлиртовать с Драко. Девушка заметила, что фрейлина прижимается к парню гораздо сильнее, чем того требовалось в танце — это вызвало непонятное раздражение. Как только танец закончился, она, взяв бокал с вином, вышла на балкон. Ветер приятно трепал волосы, сквозь тонкий материал платья, Гермиона чувствовала его прикосновения по всему телу. Закрыв глаза, она стояла на балконе, наслаждаясь тишиной. Потом она снова вошла в зал. К ней сразу же подошел Брадор и, взяв за руку, потянул за собой. Ее представляли такому множеству баронов, графов, лордов, что девушка потеряла им счет. Пожилые аристократы одобрительно смотрели в ее сторону: на фоне расфуфыренных фрейлин, обвешанных драгоценностями, она выглядела как редкий, прекрасный цветок, символ юности и невинности. Большую часть приема она танцевала с взрослыми мужчина, который сдержанно интересовались ее жизнью. Правда, были и такие, чей похотливый взгляд заставлял девушку содрогаться, но она не смела отказать им в танце, который становился мукой. Их откровенные вопросы вгоняли девушку в краску. После очередного такого барона, который своими вопросами чуть не довел ее до слез, Гермиона поспешила удалиться из зала, только на этот раз в сад. Прихватив бокал вина, она с облечением вышла на улицу. Как ее достало это внимание со стороны других, льстивые слова. Сюда доносились слабые звуки музыки, вокруг витало спокойствие, и Гермиона полностью расслабилась.
— Почему ты здесь одна? — резкий голос Малфоя заставил ее обернуться, переведя дыхание, она отвернулась назад, не ответив на вопрос. — Грейнджер!
— Я просто на минуту вышла и Милорд где-то рядом, — тихо ответила девушка.
— Тебе надоело общество старых похотливых баронов? — ехидно протянул он.
— А тебе молодых развратных фрейлин? — парировала она.
— Какая тебе разница?
— Никакой, но я должна была что-то ответить, тем более это правда.
— Что мне надоело их общество? — наигранно удивленно проговорил он.
— Не прикидывайся идиотом, — огрызнулась она, сев на скамью.
Не ответив, Малфой присел рядом, откинувшись на спинку и разглядывая темный сад.
— Что за запах? — неожиданно спросил он
— Что?.. а это цветок — эроссан, кажется.
— Любовь солнца, — пробормотал Драко.
— Что ты сказал? — Гермиона с невольным любопытством посмотрела на парня.
— Эрос означает любовь с греческого языка, сан — это солнце, только по-английски, получается любовь солнца, — он пожал плечами. — Приятный запах.
Слизеринец резко встал.
— Ты так и собираешься тут сидеть?
— А почему бы и нет, как ты сказал: мне надоело общество старых похотливых баронов. Именно, оно мне надоело.
В зале заиграли очередную мелодию, парень протянул ей руку.
— Потанцуем?
— Здесь?
— А тебе что-то мешает?
— Странный ты, — фыркнула Гермиона, тем не менее, принимая руку.
Он обхватил ее за талию, притягивая к себе. Поколебавшись, она обхватила руками его шею и положила голову ему на грудь. Драко зарылся в ее мягкие волосы, вдыхая запах цветка, смешанный с запахом самой девушки.
…Это конечно не вальс, но все же…

Глава 15


Гермиона в задумчивости сидела в кресле, ее мысли витали вокруг Драко Малфоя, с которым вчера она провела два часа, гуляя по саду. Удивительно, но за все это время они ни разу не поругались из-за очередного пустяка. Он был странным, не таким как все, девушка давно признала, что чувствует к нему влечение, но были и такие моменты, когда она хотела его убить. Малфой всегда вел себя непредсказуемо, он то играл роль ее друга, то врага на всю жизнь. Она не сомневалась, что сегодня будет все иначе, чем вчера, опять едкие замечание в ее адрес, язвительный тон или же полный равнодушия взгляд.
В дверь постучали, от чего Гермиона вздрогнула.
— Войдите.
В комнату зашла Нейрина вместе с Лейлой, они внимательно посмотрели на девушку.
— В чем причина столь раннего визита? — поинтересовалась она.
— Сегодня вы уезжаете, — проговорила королева. — Я хотела сейчас с тобой попрощаться, так как потом у меня вряд ли получится.
— А когда именно мы выезжаем? — задала очередной вопрос Гермиона.
— После обеда, — ответила Нейрина, все еще странно поглядывая на девушку.
— Позаботься о ней, — обратилась Лейла к чародейке, — этот путь далеко не безопасен, я и думать не хочу, что ждет вас в конце.
— Конечно, милая. Я о ней позабочусь, как когда-то заботилась о себе.
Гермиона хмуро посмотрела на женщин.
— Вы так говорите, будто меня здесь нет.
Королева подошла, чтобы обнять дочь.
— Извини, дорогая, — мягко проговорила она. — Будь осторожна и быстрее возвращайся назад.
— Так оно и будет, — ответила девушка, за неделю они с королевой успели хорошо друг друга узнать, и Гермиона полюбила эту женщину, не как мать, но она ее полюбила. — Мы скоро увидимся, я обещаю.
Всхлипнув, королева еще раз обняла дочку, мягко поцеловав в лоб.
— Я пойду, а то еще расплачусь. Береги себя.
Женщина быстро скрылась за дверями, оставив Гермиону и Нейрину наедине.
— Сколько времени нам ехать до границы? — нарушила молчание принцесса. — Недели две, может чуть больше, — Нейрина села в большое кресло. — Это будет самая легкая часть пути. В Обители нам придется скрываться, потому что Властитель уже знает о твоем прибытии в наш мир.
— Он ненавидит меня? — полуутвердительно спросила Гермиона.
— Он боится тебя, — мягко поправила ее темноволосая женщина.
— Меня? Но почему? Я совершенно беззащитна.
— Это сейчас, со временем ты познаешь свою силу, и тогда его опасенья станут реальностью.
Девушка подошла к окну, в глазах застыли слезы.
— Знаешь, что мне сказали боги? Они говорили, что я смогу это сделать, только мне будет больно, очень больно.
— Боли не избежать, — согласилась чародейка. — В смерти нет ничего хорошего, и когда ты лишаешь человека жизни, то испытываешь боль, если, конечно, ты не наслаждаешься процессом убийства.
— Ты видела моего отца? — задала неожиданным вопрос Гермиона. — Какой он?
Немного помявшись, Нейрина ответила.
— Да я его видела. Он красивый, властный, холодные пронзительные глаза, шрам над бровью, темные волосы. Он беспощаден, жестокость его прельщает, доставляет радость. Единственная хорошая в нем черта, он всегда держит свое слово, всегда. Это для него очень важно, потому что это единственная вещь, напоминающая ему, что он все-таки человек, а не чудовище.
— Он убил стольких людей, заживо сгноил их в темницах, — резко возразила Гермиона. — Разве он после этого не чудовище.
— Может быть, — согласилась Нейрина. — Чудовище с каплей благородства… Мне надо идти, ты тут будешь сидеть?
— Нет, — рассеянно отозвалась девушка, — пойду в библиотеку.
Гермиона вместе с Нейриной вышли из комнат принцессы, прошли еще три коридора вместе, дальше их пути расходились. Девушка пошла в библиотеку, на ходу думая о своем отце: “Чудовище с каплей благородства”. Она сердито тряхнула волосами, приказав себе пока об этом не думать. Гермиона зашла в библиотеку, где с удивлением обнаружила Малфоя, он стоял рядом с картой, лежавшей на столе. Как только дверь хлопнула, он резко обернулся и, увидев девушку, вопросительно приподнял бровь.
— Что ты здесь делаешь? — хмуро спросил он.
— Вообще-то я пришла почитать, — она подошла к нему, смотря на карту. — А вот что ты здесь делаешь? Насколько мне известно, ты стараешься избегать библиотек, тем более в столь раннее время.
— То, что я не показываюсь в Хогвартской библиотеке, не значит, что я вообще в них не бываю. Мне хватает книг, находящихся в поместье, и поверь — их немало, — он продолжал все так же хмуро на нее смотреть. — И, кстати, сюда я пришел не читать.
Ничего ни ответив, Гермиона смотрела на карту, ее палец медленно проследил путь, который они должны были пройти до границы. “Две недели”, — как сказала Нейрина. Потом она отошла к стеллажам, взяв большой том о возникновении магии, девушка уселась на ковер рядом с Милордом и Миледи, которая в последнее время пополнела. Как догадывалась Гермиона, у собаки скоро будут щенята, ну может не скоро, примерно через месяц. Открыв книгу, она погрузилась в чтение, пытаясь отогнать мысли о Слизеринце.
Драко изредка бросал взгляды на сидевшую девушку, хотя она ничего и не сказала, он знал, что задел ее своим поведением. Не то что бы он раскаивался, просто… Парень снова посмотрел на карту, пытаясь не обращать внимания на Гермиону. Но перед глазами встала вчерашняя ночь, он вспомнил аромат, исходивший от нее, мягкие волосы, она была так близко. Когда он обнял ее, то почувствовал, насколько тонко платье, в котором она была одета… так близко… Почему она на него так влияет? Почему он снова хочет ощутить ее бархатную кожу? Почему именно Грейнджер? Драко сердито закрыл глаза, зачем думать об этом, если все равно ничего не изменишь, он мог с нею поиграть, но знал, что тогда причинит боль, а ей еще предстоит убить своего отца. Вообще-то парня это мысль не приводила в ужас, со своим отцом он мог бы распрощаться хоть сейчас, но девушка была воспитана по-другому, он видел, какую боль причинило ей знание правды о своем происхождении. Открыв глаза, Драко попытался сосредоточиться на карте, что у него, к радости, получилось, но ненадолго. Взгляд снова возвращался к Гермионе, тогда он не стал сопротивляться и развернулся. Облокотившись о стол, парень стал пристально рассматривать девушку, отмечая ее каждое движение. После десяти минут созерцания, она все-таки почувствовала его взгляд и подняла глаза.
— В чем дело? — Драко едва заметно скривился, слишком недружелюбный был у нее тон.
— Ни в чем.
— Тогда почему ты на меня так смотришь? — раздраженно спросила Гермиона.
— Мне просто нравится на тебя смотреть, — немного с усмешкой ответил он.
Она не покраснела как обычно, она вообще никак не отреагировала на его слова, просто снова принялась читать книгу.
Парень усмехнулся, он вцепился в девушку взглядом, желая обратить на себя ее внимание. Эта молчаливая борьба продолжалась около получаса, потом Гермиона, не выдержав, бросила на него яростный взгляд.
— Тебе больше делать нечего?
— Нет, — честно ответил он.
— Ты невыносим, Малфой! — прорычала она в ответ.
— Надо же, научилась делать комплименты, — в притворном изумлении он заглянул в ее карие глаза, с удовлетворением заметив там гнев.
Гермиона с мрачным взглядом следила, как Малфой подходит к собакам, потрепав их между ушей. Сев рядом с ними, он снова на нее пристально посмотрел, она ответила ему яростным взглядом, потом снова уткнулась в книгу. Потерпев еще какое-то время, девушка с обреченным видом откинулась на ковре. Она чувствовала, как взгляд Слизеринца скользит по ее телу, Гермиона положила книгу на грудь, она подозвала Миледи, попросив сесть рядом. Огромная масса собаки, почти полностью закрыла ее от парня. Перевернувшись на бок, она продолжила читать книгу со спокойной душой. Через десять минут, Гермиона услышала, как закрылась за Малфоем дверь, но эта маленькая победа радости не принесла. Не став себя мучить, девушка погрузилась в книгу, которая помогла ей на пару часов забыться.

Гермиона в задумчивом состоянии шла на обед, чем быстрее приближалось время их выезда, тем больше она нервничала, хотя понимала, что им целых две недели до Обители ехать, а потом еще в том мире черт знает сколько. Глубоко вздохнув, она вошла в зал, к ней сразу же подошла Лизель, увлекая за собой в другую комнату рядом с залом.
— Что мы тут делаем? — полюбопытствовала Гермиона.
— Обед начнется примерно через полчаса, пока старые аристократы будут бесперебойно к нам подходить, желая удачи. Не думаю, что вы хотели бы выслушивать их бред сумасшедшего.
Обе девушки весело засмеялись.
— Как я понимаю, ты меня не просто так сюда привела?
— Вообще-то, да, — призналась графиня. — Нам лучше сейчас выбрать одежду, в которой мы поедем, чтобы не делать это в последний момент.
— Только не платья, — взмолилась Гермиона. — Я их здесь сполна наносилась, даже платье для верховой езды не пойдет.
— Я почему-то думала, что вы так ответите, — ухмыльнулась девушка. — Вы видели одежду, в которой я сюда приехала?
Гермиона подумав, кивнула.
— Конечно слишком обтягивающее, — пробормотала она, — но лучше, чем платье. Мне кажется, что я больше никогда не захочу надеть платье.
— Это вы сейчас так говорите, — засмеялась Лизель. — Хотя, признаюсь, что тоже недолюбливаю платья, они мне только мешают при моей должности.
Принцесса внимательно посмотрела на блондинку.
— Леди Нейрина говорила, что ты шпионка, — осторожно проговорила Гермиона.
— Это наследственность, искусство шпионажа я впитывала вместе с молоком матери. Тем более это довольно забавно, — Лизель улыбнулась. — Мне нравится.
— Мне этого не понять, — пробормотала в ответ Гриффиндорка. — Я вообще не могу понять, почему именно я тут очутилась.
— Зачем погружаться в философию. Лучше пойдемте на обед.

Гермиона примеряла у себя в комнате только что принесенную графиней одежду, которая теперь второй кожей облегало тело девушки. Она чувствовала себя немного странно, смотрясь в зеркало. Такого открытого она никогда раньше не носила и с сомнением смотрела в зеркало. Дверь открылась, и вошла Лизель, она окинула Гермиону оценивающим взглядом.
— Превосходно, — на блондинке была такая же одежда, она протянула Гермионе кожаные перчатки без пальцев и плащ темного цвета. — Надень это, и пойдем.
Гриффиндорка быстро все натянула, она и Лизель вышли из комнат принцессы, направляясь на улицу. Гермиона заметила Дайгена и Малфоя, они, разговаривая, вели под узды лошадей. Недалеко от них стояла Нейрина и Белзенкар, они беседовали с Брадором, который с обеспокоенным видом смотрел на чародеев. Две девушки подошли к ним, вслушиваясь в разговор:
— …осторожны в горах, в это время года там опасно, вы можете там задержаться. Как только достигнете границы, то пошлите во дворец гонца. Останавливайтесь в самых дорогих гостиницах, там для вас заняты места…
— Брадор, — бесцеремонно перебил Первого Советника старик, на нем снова была старая заплатанная туника, перетянутая куском веревки. — Я большую часть своей жизни провел, путешествуя по этому миру, и как никто знаю, чего можно ожидать. Не стоит утруждать себя, говоря то, что мне давно известно.
— Пойдемте, — вмешалась Нейрина. — Отец прав, Брадор. А вот нам пора выезжать.
Гермиона подошла к вороной кобыле, одним махом вскочив в седло. Она любила кататься на лошадях, там, в другом мире.
В детстве, маленькой девочкой, они часто вместе со своей подругой детства совершали длительные прогулки. А потом она получила письмо из Хогвартса и у нее от Мелиссы появилась первая тайна, постепенно они отдалились, а последним летом вообще не виделись. Насколько Гермиона знала, ее детская подруга стала очень красивой девушкой, хорошо показывающей свое превосходство над другими женщинами, и самое главное: Мелисса никогда не испытывала тягу к учебе. Вместе с потерей подруги девушка потеряла интерес к прогулкам на лошадях. Но она до сих пор с улыбкой вспоминала о своем детстве, тем более, прежний интерес возвратился.
Неподалеку от нее Лизель с грациозной легкостью села на своего жеребца, успокаивающе похлопав его по шее. Остальные тоже сели на своих лошадей, направляя их к выходу в город. Они легкой рысью проехали по городу, выходя на известную девушке дорогу. Она вела в виднеющийся вдали лес.
Гермиона намеренно отстала от своих путников, вглядываясь в свинцовые волны моря. Бросив на них последний взгляд, девушка пришпорила лошадь, мысленно прощаясь с морем. Теперь их путь лежал сквозь лес в горы и долины, пока они не дойдут до границы, соединяющей миры. Девушка почувствовала щемящую боль в сердце, которую она испытывала, когда шагала в этот мир. Впереди неизвестность и опасность, есть еще две недели, а потом…
Ей вспомнился дом, Земля. Гарри и Рон, как они там, скучают по ней? А может, вообще забыли? Какие сейчас отношения с Волан-де-Мортом? Продолжается перемирие?.. Было столько вопросов, на которые она хотела знать ответ, но, к сожалению, не знала, не могла узнать.
Гермиона догнала графиню, решив с ней немного поболтать, надеясь этим отвлечься от грустных мыслей.

Глава 16


Вот уже третий день они ехали по темному лесу, за это время ничего интересного не произошло. Гермиона откровенно скучала, ей уже надоело разглядывать природу, и она со скучающим видом сидела в седле. Девушка вспомнила первую ночь после выезда из дворца, а затем и утро. Тело ее тогда ужасно ломило, отвыкшая от верховой езды, она ощущала себя разобранной на различные детали. Хорошо хоть Лизель перед сном тогда заставила ее хоть немного походить, иначе бы Гермиона в то утро не встала, не говоря о том, чтобы снова сесть на лошадь.
Теперь же тело ломить не перестало, но ощущение боли притупилось, почти полностью исчезнув. Зевнув, девушка осмотрелась, все то же самое: могучие стволы деревьев поднимались ввысь, возвышаясь над людьми на десятки и десятки метров. Хоть лес и был погружен в вечный сумрак, Гермиона не чувствовала давящего превосходства тьмы, которое, по идее, должно было у нее возникнуть.
— Давайте остановимся на привал, нам давно пора обедать, — вывел девушку из задумчивости голос Нейрины, которая уже спешилась и доставала из одной сумки скатерть, из другой — еду.
Все остальные тоже слезли с лошадей, подтягиваясь и разминаясь после долгого сидения. Лизель тут же принялась осматривать лошадей, через минуту к ней присоединился Дайген, что-то ворча под нос. Малфой и Белзенкар о чем-то тихо разговаривали, не обращая ни на кого внимание. Гермиона прислонилась к вековому дубу, закрыв глаза. Она вот уже два дня ощущает в себе что-то, не поддающееся объяснению, это настораживало, но не давало никаких причин для беспокойства.
— Гермиона, я слышала недалеко журчание воды, ручей должен быть неподалеку, принеси воды, пожалуйста, — попросила Нейрина.
Взяв пустые фляги, девушка отошла от лагеря, прислушиваясь к звукам природы. Ее острый слух быстро уловил слабое журчание к северу от нее. Осторожно пробираясь сквозь заросли, подобрав при этом полы плаща, она медленно продвигалась к ручью. Наконец, он показался, кристально чистая, голубоватая вода с серебристым звоном текла между древних деревьев. Наклонившись, Гермиона зачерпнула ладошкой немного воды, тут же ее выпив. От ледяной жидкости зубы заломило, но девушка продолжила пить. Напившись вдоволь, она опустила фляги в воду, наблюдая, как они медленно раздуваются, становясь тяжелыми.
Несколько лучей осеннего солнца проникли сквозь густые, уже пожелтевшие листья. Гермиона почувствовала, как все тело окутывает тепло, она ощущала себя свободной, способной на многое. Девушка достала фляги из воды, и тут же вскрикнув, уронила их на траву. Ее руки окутало серебряное облачко с фиолетовым оттенком, Гермиона в испуге смотрела, не зная, что делать. Она продолжала ощущать спокойствие и свободу, но вид окруженных серебряным туманом рук пугал. То, что девушка ощущала в себе последние два дня, требовало выхода, причем немедленно. Теперь это облако ее полностью окружило. «Выпусти, выпусти силу на волю, не противься, — шептал Гермионе чей-то голос, похожий на перезвон колокольчиков. — Почувствуй вкус истинной магии, направь свою силу на создание, а не на разрушение, как в прошлый раз». И Гермиона послушалась, чувствуя, как кто-то ее направляет, помогая высвободить магию наружу.
Все вокруг начало зеленеть, стали распускаться цветы, разнося вокруг приятный аромат, зашумели птицы и звери, подходя ближе к девушке, окруженной сиянием. Она чувствовала каждый цветок, который распустился, каждое движение обитателей леса, потом у нее закружилась голова, и девушка без сознания упала на мягкую, пружинистую траву.
— Гермиона, очнись, — кто-то несильно тормошил ее, вытягивая из пространства между реальностью и сном. — Гермиона.
Она приоткрыла глаза, увидев перед собой Нейрину, та обеспокоенно вглядывалась в лицо девушки. Неподалеку от них стоял Белзенкар, внимательно разглядывая зеленые листья и траву, а так же распустившиеся цветы.
Гермиона медленно поднялась, чувствуя во всем теле странную слабость и вялость, хотелось спать.
— Что случилось? — прошептала она.
Старик внимательно на нее посмотрел.
— Похоже, твоя магия развивается гораздо быстрее, чем я думал, — наконец, проговорил он, затем снова оглянулся. — Довольно интересный способ ее выразить, как ты смогла все это сделать?
— Мне кто-то помогал, — медленно, подбирая слова, ответила девушка. — Чей-то голос сказал, что лучше создавать, затем кто-то меня направлял, а потом… потом я потеряла сознание.
Белзенкар и Нейрина тревожно переглянулись, что не ускользнуло от внимания Гермионы.
— Что это значит? Вы знаете, кто это был? — последний вопрос был, скорее всего, утверждением, она беспокойно принялась ходить по кругу, не обращая внимания на усталость.
— Гермиона, успокойся, это всего лишь лесной дух, просто они никогда не делают что-то просто так, это нас и беспокоит, — мягко проговорила Нейрина. — Пошли в лагерь.
Подняв фляги с водой, Гермиона повернулась к Белзенкару.
— Что еще за лесные духи, я о них не слышала раньше?
— Просто духи, они есть везде, в лесу — лесные, в пустыне — песчаные, в воде — водяные, в долинах — долинные, в пещерах — пещерные. Их очень много, есть еще духи воздуха и огня, но все они редко показываются людям, говорят с ними. Я очень давно последний раз разговаривал с ними, — глаза старика затуманились воспоминаниями.
— Что значит: ничего не делают просто так?
— Дух может тебе помочь, но потом что-то забрать, как в плату за помощь, даже если ты ее не просила, но подобное происходит редко, чаще человек сам договаривается о плате. Хотя с другой стороны еще реже духи помогают, не требуя цены. Поживем, увидим.
— Как вы можете так спокойно об этом говорить! — взволнованно воскликнула девушка.
— Они никогда не потребуют чего-то ценного и необходимого, не волнуйся, — успокоила ее Нейрина.
Беспокойство немного поутихло, но не исчезло. Девушка снова почувствовала усталость и сонливость. Впереди показался лагерь. Все вопросительно смотрели на пришедших.
— Небольшое происшествие, — проговорил Белзенкар, в ответ на вопрошающие взгляды. — Ничего страшного.
Гермиона с облегчением присев, не проронив не слова, принялась за еду.
— Ты выглядишь усталой, — заботливо проговорила Лизель, смотря на девушку.
— Этого не избежать, — вмешалась Нейрина. — Гермиона, тебе надо с кем-то поехать, во время пути ты уснешь, и я хочу, чтобы в этот момент тебя кто-нибудь придерживал.
— Со мной все нормально, — слабо запротестовала в ответ принцесса, краем глаза она заметила, как на нее пристально смотрит Малфой, он явно хотел знать ответы на свои вопросы.
— Чтобы восстановить силы, потребуется несколько дней, — хмыкнул Белзнекар, вскакивая на лошадь. — Ну что, поедешь со мной?
— Нет, — перебила его Нейрина. — Твой конь устал, я чувствую его ауру, у Дайгена кобыла жеребая, правда, срок еще маленький, но все равно… Драко, возьми Гермиону к себе.
Девушка попыталась возразить, но ее остановил железный взгляд темноволосой женщины. Гермиона подошла к Малфою, который уже успел вскочить в седло и протягивал ей руку. Его взгляд ничего не выражал, но она была уверенна, что как только они поедут, то он примется задавать вопросы. Вздохнув, девушка приняла его руку, боком садясь на лошадь. Драко крепко обхватил ее за талию, притягивая к себе. На секунду она напряглась, а потом расслабилась, что, в конце концов, он ей сделает? Ведь он, как ни крути, ее Защитник и должен…
Гермиона задумалась об их отношениях, что они из себя сейчас представляют, и пришла к неутешительному выводу, так что совсем запуталась. С одной стороны они все еще продолжали ругаться, обзываться и угрожать друг другу, с другой: оба чувствовали связь, которая возникла между ними. Она-то девушку и смущала, порой Гермиона не знала, как себя с ним вести, хорошо хоть, что за три дня они редко разговаривали — это дало небольшую передышку. Теперь же она не знала, как он себя поведет, будет ли издеваться или окажется вполне миролюбивым. Иногда девушка из-за этого сильно раздражалась: почему она всегда должна была подстраиваться под его настроение? В общем-то, ответ был ей известен: когда у Малфоя хорошее настроение, то он тогда таким милым становится, что не хочется все портить, а когда он бывает язвительным и жестоким, то она и сама говорит с ним в таком же тоне.
— Что там произошло? — голос Малфоя вывел ее из задумчивого состояния, судя по тону, настроение у него было сегодня хорошее, хотя это еще не точно.
— Моя магия, я ее снова использовала, — тихо отозвалась Гермиона.
— Каким образом?
— Неважно… - она почувствовала, что ее клонит в сон.
Наверное, парень ощутил ее состояние и поэтому не стал задавать еще вопросы, но девушка знала, что он не успокоится, пока не узнает все, что случилось возле ручья. Она положила голову ему на грудь, чувствуя, как сон медленно обволакивает ее сознание. Уже во сне Гермиона обхватила талию своего Защитника руками, плотнее к нему прижимаясь, чтобы согреться, так как подул холодный ветер.

Драко смотрел на доверчиво прижавшуюся к нему девушку. На его губах повисла легкая усмешка… усмешка над собой; над тем, кого он из себя представляет. Он снова думал о Гриффиндорке, об их отношениях теперь, когда столь многое произошло и изменилось. Драко знал, что теперь его мнение о ней сильно переменилось: он мог продолжать ее ненавидеть, обижать, обзывать, язвить, но он не мог ее презирать, потому что было не за что. Девушка изменилась и дело не только во внешности, дело в ее характере. Драко понимал, что ей придется убить своего отца, и знал, что она это сделает. В пророчестве говорилось, что “ключ” станет Равновесием, так оно и будет. Она научится убивать, но в ней еще и будет сострадание. Девушка хорошо видит ту грань, где простое убийство переходит в насилие, где человек становится чудовищем, и она никогда ее не переступит… чего нельзя сказать о нем. Эту дозволенную грань Драко переступил еще в детстве, и как подозревал, обратно дороги нет. Редко кто видел в нем что-то другое, чем наследника своего отца, а теперь и Темного Лорда, безжалостного Драко Малфоя, он как мог, старался это оправдать. Но Гермиона увидела, хоть и не много, зато гораздо больше чем другие. Может, поэтому он был с ней более мягок, чем с другими, да и то далеко не всегда.
Драко провел рукой по ее мягким волосам, думая, что всего две недели назад они напоминали воронье гнездо… Он тихо хмыкнул, затем посмотрел вперед, где ехали остальные члены их маленькой группы.
Парень почувствовал, как девушка зашевелилась, вероятно, она просыпалась. Он ухмыльнулся, представив ее реакцию, когда Гермиона поймет, что обнимает его, и принялся терпеливо ждать полного пробуждения.

Гермиона медленно выходила из сна, чувствуя рядом с собой что-то теплое. “Почему я сижу?” — эта была первая мысль, которая посетила ее голову. Не открывая глаз, она начала вспоминать, как заснула. “Малфой!” — девушка мысленно выругалась, не трудно было догадаться, кого она сейчас обнимает. И что теперь делать?
Наверное, парень понял, что она не спит, он достаточно для этого наблюдателен, поэтому Гермиона просто отстранилась. Она почувствовала, как ветер быстро скользнул в пространство между ними, это заставило ее поежиться от холода.
— Сколько я проспала? — глухо спросила Гермиона, смотря вперед, где ехали остальные.
Она почувствовала, как Малфой пожал плечами:
— Около четырех часов, может немного меньше, — он ближе к ней наклонился. — Теперь, может, расскажешь, что тогда случилось?
Девушка раздраженно вздохнула, знала же, что не отстанет! Она как можно короче рассказала о случившемся, но его вопросы гораздо увеличили ее повествование. Дальше они ехали молча, Гермиона увидела далеко впереди свет: очередная поляна, где стоит дом для путешественников, значит, скоро ее мучения в обществе Драко Малфоя закончатся.
Она быстро взглянула в его лицо, заметив задумчивый взгляд, обращенный в никуда. “Интересно, о чем он думает?” — не то чтобы это было важно, просто не часто девушка видела у него подобное выражение лица. Гермиона тоже задумалась: что она знает о своем спутнике? Да практически ничего, он жестокий и холодный, властный, настоящий лидер. Она ничего не знала о нем, как о личности… Малфои никогда не говорили о себе, о своем прошлом, а Драко был истинным Малфоем.
За раздумьями девушка не заметила, как взор парня обратился на более реальные вещи, он внимательно всматривался в лицо девушки, его взгляд пристально следил за ее выражением. Он заметил, как она едва заметно нахмурилась, а затем мотнула головой. Забавно было наблюдать, все чувства были написаны на лице.
Наконец, Гермиона заметила его цепкий взгляд, она, немного повернувшись, вопросительно посмотрела на него.
— В чем дело?
— Ни в чем, — теперь он заглядывал ей в глаза, заметив там признаки раздражения.
— Может, хватит на меня смотреть, — ага, в голосе тоже звучало раздражение, — я не картина в музее или еще что-нибудь.
— Разве я сказал, что ты картина? — он вопросительно приподнял бровь.
— Просто хватит на меня смотреть, — ему показалось, или голос вправду звучал устало и как-то обреченно.
Драко ухмыльнулся, может, она и устала, но в глазах, метавших молнии, он этого не заметил.
— Тебе как, просто поклясться или на крови, а может заверение в письменном виде? — издеваясь, поинтересовался он.
Гермиона сердито свела брови: начинается, их беседа снова перешла в обычное русло, сейчас пойдут оскорбления. Нет, она слишком устала, чтобы выслушивать очередную порцию словесного яда в свой адрес!
Проигнорировав его вопрос, девушка отвернулась, молясь, чтобы они быстрее оказались на поляне. Вскоре она почувствовала, как он провел рукой по ее талии, другая перешла на спину. Это было довольно приятно — но! — опять эти игры! Гермиона бы смутилась, но слишком устала для этого, как и для того, чтобы быть вежливой или что-то подобное.
— Перестань, — передернув плечами, проговорила она.
Девушка почувствовала, как парень напрягся, сжав руки, но ей было все равно. Наконец, они подъехали к поляне. Рядом с двухэтажным деревянным домом стояли остальные их спутники, уже спешившиеся. Белзенкар разговаривал с высоким чернобородым мужчиной, выражение лица которого было хмурым, но довольно честным. Они зашли в дом, где им показали их комнаты. Гермиона сразу же легла спать, так как это было единственное, на что у нее хватило сил. “Почему я в этот раз так сильно устала, когда у меня получилось отшвырнуть Малфоя, такого не было?” — решив завтра спросить об этом Белзенкара или Нейрину, девушка погрузилась в сон.

Глава 17


Утром Гермиона чувствовала себя полностью подавленной, усталость до сих пор не ушла и, несмотря на ночь, полную сна, спать все еще хотелось. Она с мрачным выражением лица села за стол рядом с Белзенкаром, в надежде расспросить о своем состоянии.
— Ты не очень хорошо выглядишь, — заметил старик, нанизывая мясо на вилку.
— Чувствую я себя не лучше, — вяло отозвалась девушка. — Почему в прошлый раз было по-другому и всегда ли теперь так будет?
— Потому что это был первый раз. Нет, постепенно ты привыкнешь, усталость почти исчезнет, смотря, сколько магии ты используешь, — незамедлительно отозвался Белзенкар, беря в руку кружку с темным элем. — Тебе лучше прогуляться, советую это сделать, пока мы не уехали.
Гермиона поспешила воспользоваться советом, так как еда ее не прельщала. Она, встав из-за стола, вышла из деревянного дома и пошла к своей лошади. Протянув ей кусочек сахара, девушка улыбнулась. Кобыла же, благодарно заржав, слизала вкусное лакомство. Мягко похлопала ее по шее, Гриффиндорка направилась к лесу, все же не упуская поляну из виду. Сев на желтые листья, Гермиона принялась собирать осенний букет и не заметила, как кусты рядом затрещали, и показалась голова медведя. Он тихо заревел, отчего девушка быстро подняла голову, собранные листья полетели на землю, она в испуге отшатнулась, вплотную прикоснувшись к коре раскидистого дуба.
Медведь снова заревел, подходя к ней, его глаза, не отрываясь, смотрели в испуганные глаза девушки. На миг Гермиона почувствовала, как между ними возникла невидимая связь, но она быстро разорвалась под натиском страха. Гермиона медленно поднялась, все еще прижимаясь к дереву. Медведь подошел к ней и обнюхал руку, скованная ужасом, девушка зажмурилась, из груди вырвалось частое дыхание… ничего не происходило. Гермиона осторожно приоткрыла глаза, нерешительно смотря на застывшего медведя, их взгляды встретились, но девушка не заметила там беспощадного взгляда хищника, там было любопытство. Некоторое время они молча изучали друг друга, когда раздался треск в кустах и к ним вышел Дайген.
— О боги, — выдохнул он. — Гермиона, не двигайся.
Пока парень думал что предпринять, медведь, развернувшись, ушел в глубь леса, на прощание лизнув руку девушки. Некоторое время царила тишина.
Гермиона судорожно выдохнула, выводя этим из оцепенения своего кузена, он быстро к ней подошел.
— Как ты? Что произошло, в конце концов? — эти вопросы она слышала как сквозь туман, перед глазами все еще стоял образ лесного зверя, его глаза с любопытством изучавшие девушку. Он как будто признал ее равной себе, поэтому и ушел, когда им помешали.
— Я в порядке, — наконец, рассеянно ответила Гермиона. — Идем к поляне, мне надо поговорить с Белзенкаром или с Нейриной.
Они быстрым шагом приближались к дому, остальные уже оседали лошадей и, видимо, ждали только их. Одного взгляда на Гермиону или Дайгена хватило, чтобы понять — что-то случилось.
— Расскажете по дороге, — отрывисто произнес старый чародей, — я хочу засветло выехать из леса.
Они без слов ему подчинились, вскакивая на лошадей. Не теряя времени, девушка сразу же подъехала к старику, быстро все объяснив.
— Мне показалось, что он изучал меня, а потом признал себе равной и не стал причинять вреда, — пыталась объяснить свои ощущения Гермиона. — Так и должно быть, Гермиона, любой владеющий магией имеет связь с природой. Кто в большей, кто в меньшей степени, но связь есть. Ты, похоже, самый сильный в этой области маг за последние тысячи лет. Твоим предшественником был так называемый Повелитель Зверей.
— Это всего лишь история, выдумка, — перебила его Гермиона. — Тем более это в другом мире происходило. — Не перебивай меня, Гермиона, — поморщился старик. — Это основано на правдивой легенде, конечно, многое там переделано, но такой человек существовал. Повелитель Зверей жил задолго до моего рождения, но это ничего не меняет. Твоя сила меньше его, ты не можешь видеть глазами животных, соединяться с ними. Но ты можешь их понимать и просить сделать что-то.
— То есть, приказывать, — вмешался Драко, до этого внимательно слушавший Белзенкара.
— Нет. Скорее всего, это связь между матерью и избалованным ребенком, под ребенком я подразумеваю тебя, принцесса. — Драко громко фыркнул. — Звери будут исполнять твои прихоти, не все, конечно, но большинство.
— Почему вы так в этом уверенны? — не желала сдаваться Гермиона. — Ведь это еще точно нельзя сказать.
Белзенкар в раздражение закатил глаза к небу, будто спрашивая: “За что?”
— Дорогая, я прожил на свете четыре тысячи лет и поверь, за это время я кое-чему научился. Если я говорю, что ты можешь понимать животных, значит можешь. Кстати, вспомни Милорда и Миледи, у вас сразу же возникла связь, которая поборола твой страх перед собаками. Есть еще вопросы?
Гермиона отрицательно покачала головой, полностью углубившись в свои мысли. Она еще не успела привыкнуть, что является принцессой и наследницей престолов, а теперь ей придется привыкать и к тому, что она способна разговаривать с животными.
— Белзенкар, Гермиона говорила, что животные признали ее равной себе, — вывел ее из задумчивого состояния голос Дайгена. — Значит, нас они не считают… как бы это сказать. — Они принимают нас, как мелкую помеху. Наше стремление к власти, эгоистичные желания, низменные мотивы, управляющие человеком: все это они принимают, как нечто ненужное… — с упоением принялся рассказывать чародей.
— Подожди, подожди, — остановил его Дайген. — Ты хочешь сказать, что они даже королей, баронов, графов, лордов воспринимают как мелкое недоразумение, всего лишь как помеху в жизни? — Именно, - подтвердил Белзенкар. — Ты схватываешь на лету, мой мальчик.
— Какой удар по аристократическому самолюбию, — звонко засмеялась Лизель, откидывая свои медовые волосы. — Не так ли, лорд Дайген? Должно быть обидно, что животные воспринимают тебя как недоразумение.
Парень хмуро посмотрел в ее сторону, всю дорогу он пытался избежать разговоров с ней, потому что они обязательно приходили к обмену язвительными замечаниями.
— Вы тоже аристократка, графиня, — заметил он.
— Дело в воспитании, — парировала она. — Это играет важную роль.
— Да неужели? — ехидно спросил он.
— Да, — с апломбом заявила Лизель, пришпоривая лошадь. — Проедусь вперед, лес — это, конечно, замечательно, но я не могу дождаться, когда мы из него выедем.
Дайген кислым взглядом смотрел вслед блондинке, затем, вздохнув, начал о чем-то тихо переговариваться с Малфоем.
Гермиона в полном молчании ехала на своей лошади, перед глазами вставал образ медведя, теперь, когда Белзенкар все объяснил, она и сама понимала, что так оно и было. Раздраженно встряхнув головой, девушка принялась оглядываться: “Скорее бы мы выехали из леса”.

Солнце начало заходить, когда путники заметили, что лес стал гораздо реже, впереди виднелись просветы. Драко молча смотрел на горизонт, иногда обращая свой взгляд и на Гермиону, она была какая-то потерянная, что ли? Грустный взгляд. Похоже, ей не очень понравились ее новые способности. Несколько лучей заходящего солнца пробились сквозь листву, превращая в золото волосы девушки и создавая вокруг нее мерцающий ореол. Она была прекрасной и недоступной, она была уже не той Грейнджер, которую он знал раньше, хотя разве можно сказать, что он ее вообще знал. Она была подругой Поттера, а значит, его врагом. Темная метка провела окончательную черту между ним и такими, как эта девушка. Зачем все изменилось? Почему именно они вынуждены были сюда прийти? Почему именно он стал Защитником? И почему, в конце концов, именно он стал наследником Темного Лорда?
Драко едва заметно усмехнулся, на это вопрос ответ он знал: потому что никто, кроме него, не имеет такой силы, власти, жестокости, рассудительности, ледяного спокойствия, достойного титула Темного Лорда. Даже Люциус, у него были амбиции, стремление к деньгам, а Драко же никогда особо их не почитал, да, они приносили какие-то удобства, но главное было не это. Именно из-за своего воззрения на мир он стал наследником, а, следовательно, и Защитником.
Драко снова посмотрел на Гермиону, поражаясь ее красоте, не только внешней, но и внутренней. “Может, все-таки поиграть с ней?” — он тут же откинул эту мысль.
Наконец, они выехали из леса, впереди виднелись горы, через которые им потом надо будет идти. Где-то там, в горном крае есть граница с Обителью демонов, место, куда они стремятся и куда скоро попадут.
— Мы можем и успеть доехать до моего фамильного замка, — проговорила Лизель. — Если, конечно, поспешим. Мои родственники всегда рады гостям.
— Насколько я знаю, твои родственники долго дома не задерживаются, - ехидно вставил Дайген. — Какова вероятность, что в замке будут только слуги?
— Мой дедушка, лорд Дайген, уже давно не выезжал из замка, — прохладным тоном ответила графиня. — Так что можете на этот счет не беспокоиться.
— Сколько туда добираться? — прерывая их спор, вмешалась Нейрина.
— За два часа доедем, если галопом, то час с лишним, — мигом ответила Лизель.
— Тогда поспешим, — проговорила Нейрина. — Скоро будет гроза, я чувствую ее приближение.
Лошади сорвались с мест, переходя на галоп. Гермиона была рада быстрой скачке, которая позволяла отвлечься от назойливых мыслей, которые преследовали ее всюду. Ветер свободно трепал ее волосы, которые ей потом, перед сном, придется тщательно расчесать, иначе утром будет на голове… никто не знает, что там будет. Но сейчас она наслаждалась свободой, пьянящим чувством соединения со стихией, казалось, что у нее выросли крылья, и она свободно летела вперед.
Через час такой бешеной скачки, которая показалась девушке прекрасным мгновением, впереди показался замок, ворота которого были приглашающе распахнуты. Вдали раздался гром, и сверкнула молния, несколько тяжелых капель упали на путников. Они поспешили к замку, но пока доехали, прилично намокли. Гермиона с омерзением смотрела на свою мокрую одежду, которая прилипла к телу, заставляя дрожать от холода. Все мечты девушки витали вокруг теплой ванны и горячего ужина. Спрыгнув с лошади, она протянула поводья одному из конюхов, которые тут же прибыли встречать гостей.
Наконец, они зашли в замок. Гермиона оглядела своих спутников: все, кроме Нейрины, выглядели довольно неважно. Леди Нейрина же умудрилась сохранить свой царский вид, даже попав под ливень. Девушка слабо улыбнулась своим мыслям.
К ним вышел статный мужчина, темные волосы которого еще не успела тронуть седина, только на висках виднелись предвестники приближающейся старости.
— Отец! — Лизель бросилась к мужчине, который заключил ее в объятия, не обращая внимания на мокрые одежды дочери.
Он засмеялся, еще крепче прижимая к себе дочь, а потом нехотя отпустил.
— Я тоже рад вас видеть, леди, но надеюсь, что вы все-таки потрудитесь представить мне ваших спутников, хотя, должен признаться, что большинство из них мне знакомо.
— Конечно, — спохватилась девушка, ласково улыбнувшись отцу, из-за чего на щеках появились милые ямочки. — Это лорд Малфой или Защитник и принцесса Гермиона, остальных ты знаешь.
— Милорд, ваше высочество, — мужчина поклонился Драко и поцеловал руку девушки. — Лорд Дайген, Святейший, леди Нейрина, рад вас видеть в своем доме. Вы, наверное, устали с дороги, а тут еще дождь. Я распоряжусь, чтобы к вам в комнаты принесли ужин, но думаю, вы больше мечтаете о теплой ванне.
Гермиона облегченно вздохнула, когда поняла, что от нее сейчас не ожидают правил соблюдения этикета. Как она мечтала о ванне! Отец Лизель хорошо охарактеризовал ее собственные мысли.
Один из слуг провел девушку в ее комнаты и сразу же удалился. Не долго думая, Гермиона залезла в ванную, наслаждаясь теплой водой, в голове не было абсолютно никаких мыслей, полная расслабленность. Спустя полчаса, она, довольная, вылезла из ванны, босыми ногами прошлепав в свою комнату и усевшись на кровать. Рука инстинктивно потянулась к снежинке у себя на шее…
Глаза девушки расширились, когда она поняла, что цепочки на месте нет. Гермиона резко вскочила с кровати, накинув на мокрое тело халат: что там Малфой делал, когда они вчера ехали вместе? Слава богам, что его апартаменты была напротив ее, если бы слуги увидели ее, то, вероятнее всего, только в последнюю очередь подумали бы, что она всего лишь желает вернуть свой кулон. Совершенно наплевав на правила этикета, девушка без стука распахнула дверь комнаты: Драко Малфой, развалившись в кресле, разглядывал мерцающую снежинку и совершенно не обратил внимания на такое бесцеремонное вторжение в его комнаты.
— Что это значит? — холодно поинтересовалась Гермиона.
— Это я у тебя должен спросить, — незамедлительно отозвался парень. — Ты чуть ли не срываешь дверь с петель, врываешься в мою комнату и требуешь непонятных объяснений. Что это значит, Грейнджер?
— Прекрати язвить, — резко оборвала она его. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, почему мой кулон у тебя?
— Так ты только заметила, что он исчез? — вскинув бровь, спросил Слизеринец, хотя удивление явно было наигранное.
Гермиона чуть ли не зарычала от злости. Она чувствовала в себе сильное раздражение, которое в любую минуту грозило перейти в нечто более разрушающее. Похоже, Малфой тоже был настроен не очень мирно, наверное, надоело изображать из себя невинного ангела. “Раз он хочет ссоры, то он ее получит”, — мрачно решила она. — Зачем ты его взял? — медленно спросила девушка.
— Хотел посмотреть, — подкинув цепочку, Драко ловко ее поймал, — просто посмотреть.
Его слова звучали невинно и даже дружелюбно, но Гермиона явственно слышала за ними открытую для нее издевку. Хуже того, Малфой знал, что она все понимает.
— Отдай мне его, — потребовала девушка, ее тон не предвещал ничего хорошего.
Как ни странно, Драко кинул ей кулон. Поймав его, она развернулась, намереваясь уйти, все еще не веря, что ссора не состоится.
— Интересная вещь, — степенно проговорил он, заставляя Гермиону остановиться.
— В чем дело, Малфой? — повернувшись к нему, раздраженно спросила она. — Ты хочешь поссориться? Тогда лучше сразу переходи к оскорблениям, потому что я устала и хочу спать!
— С чего ты взяла, что я хочу с тобой поссориться? — усмехнувшись, поинтересовался парень. Он подошел к ней, взяв кулон из рук. Обойдя девушку, Драко повесил снежинку ей на шею, но отходить не спешил. — И, знаешь, почему мы не будем ссориться? Впрочем, можешь не отвечать, я сам отвечу: потому что ссорятся друзья, близкие друг другу люди, а мы с тобой враги… немного по-детски звучит, хотя не важно… Мы с тобой можем ругаться, да, именно ругаться, но не ссориться.
Гермиона задрожала, чувствуя его жаркое дыхание, которое опаляло нежную кожу ее шеи. От его слов гнев захлестнул новой волной.
Драко, взяв девушку за плечи, медленно развернул ее к себе, заглядывая в карие глаза и видя там лаву раскаленного гнева. Она вся пылала злостью.
— Я неправильно выразилась, — сквозь стиснутые зубы проговорила Гермиона. Воздух со свистом проникал в ее легкие и с таким же трудом выбирался на волю. — Мы не можем ссориться — это просто сорвалось у меня с языка.
— Надо думать, прежде чем говорить, — с презрительной усмешкой на губах, проговорил он в ответ. — Наверное, ты потеряла свои последние остатки разума, когда мы попали в этот мир… или ты потеряла их раньше… ночью, когда мы…
— Замолчи! — вскинув голову, зашипела Гермиона. — Даже если я потеряла разум, как ты говоришь, то это лучше, чем иметь черное ледяное сердце как у тебя, о душе я вообще говорить не стану, потому что у тебя ее нет.
— Да что мы говорим, грязнокровка, — растягивая слова, проговорил Малфой.
— Я не грязнокровка!
— Да, я забыл, что ты наполовину демон, — холодно кинул он в ответ, все выходило из-под контроля, он не планировал этого и этих слов, но было слишком поздно. — Лучше быть грязнокровкой.
Гермиона зарычала от злости и возмущения, комок подкатил к горлу от его слов, но она задушила слезы, не дав им выйти наружу.
— Ты эгоистичная сволочь, Малфой! — голос повысился на несколько октав, постепенно переходя в крик. — Всю жизнь ты следовал чьим-то приказам, вначале отца, а потом Волан-де-Морта, теперь их нет, и ты просто не знаешь что делать! Ты боишься жить, не слушаясь приказов! Ты говорил, что независим ни от кого, но это не так, Малфой! Ты всегда делал то, что приказывали тебе другие, даже сейчас ты следуешь указаниям своего Господина!
Рука Драко молниеносно опустилась на ее лицо, ударив по щеке. Отстранившись от него, Гермиона с недоверием взирала ему в глаза, в которых ярость быстро сменялась изумлением, схожим с состоянием девушки. Ее рука прикоснулась к покрасневшей щеке, пальцы ощущали горячую, обжигающую кожу.
В комнате воцарилась гнетущая тишина. Глаза Гермионы тоже прекратили излучать гнев, но и удивление прошло, теперь их медленно заполнял лед. Взгляд сделался безразличным, казалось, что комната пропиталась холодом, исходившим от девушки.
— Правда режет глаза, Малфой, — тихим голосом, словно звук обнажаемого клинка, прошептала она.
Не дождавшись ответа, Гермиона вышла из комнаты и зашла к себе. Скинув халат, девушка залезла в кровать. Она думала, что заплачет, но слезы не приходили, было лишь ледяное спокойствие, полностью окутавшее ее своей холодной силой.
Зная, что не уснет, Гермиона повернулась на бок, наблюдая за полной луной с холодным безразличием. Придется ей провести ночь без сна, но она знала, что не одна будет такая…

Глава 18


Гермиона медленно открыла глаза, ее голова просто раскалывалась, сказывалась практически бессонная ночь — она заснула только к рассвету. Но долгожданный сон так и не принес спокойствия. Драко Малфой преследовал ее даже во сне, не давая забвения. Как девушка хотела выкинуть его из головы, забыть, но, увы, это было невозможно.
Подтянувшись с грацией кошки, Гермиона подошла к зеркалу, вглядываясь в свое отражение. Ее рука прикоснулась к щеке, на которую вчера пришелся удар. Нет, следа не было, точнее, был, но только в ее сердце.
Скинув простыню, которую до этого прижимала к груди, девушка принялась рассматривать свое тело… Почему она раньше не обращала на него внимания? Ответ на этот вопрос Гермиона не знала, но точно знала одно: тело ее было довольно красивым, судя по взглядам мужчин, задерживающих на ней свой взор. Девушка перевела взгляд на лицо, встретившись со своими зеркальными глазами. Они были какими-то странными, в них был холод, яростный холод: “Они скрывают свои чувства, но внутри них всегда горит огонь страсти”, — раздался в голове голос Нейрины. Теперь Гермиона поняла значение этих слов, внутри нее горит огонь, но она может скрывать его поверхностным холодом, делая свой взгляд холодным и непроницаемым — как глаза хищника, ищущего свою добычу.
В дверь постучали, выводя девушку из задумчивого состояния. Кинувшись к кровати, она быстро натянула на тело халат.
— Войдите, — запахивая полы халаты, проговорила Гермиона.
Это был слуга, который принес завтрак. Он поставил еду на стол, при этом удивленно смотря на нетронутый ужин.
— Ваше высочество вчера не поужинали? — не сумев сдержать любопытства, проговорил он.
Рассеянный взгляд девушки упал на еду, которую вчера она даже не заметила, и вообще забыла о еде.
— Эээ… я была не голодна, — наконец, произнесла Гермиона. — Можете идти.
Когда слуга вышел, девушка принялась за еду, только сейчас поняв, как голодна. Практически проглотив свой завтрак, она принялась одеваться. Потом села расчесывать свои непокорные волосы, конечно, после того как Нейрина показала, как именно нужно за ними ухаживать, утренняя процедура расчесывания перестала быть для нее пыткой. Но волосы все-таки были довольно непослушными, хотя теперь она с этим умело справлялась.
Гермиона вышла из комнаты в надежде найти в этом огромном замке хоть кого-нибудь, пожалуй, кроме Малфоя. Его ей хотелось видеть меньше всего на свете, девушка еще не решила, как теперь будет себя с ним вести. “Холодная безразличность”, — это пронеслось у нее в голове помимо собственной воли. Кто бы это ей ни подсказал, она была ему благодарна, именно так она и поступит: будет просто игнорировать Слизеринца, вести себя, как будто вчера ничего не случилось.
— Вы что-то ищете? — поинтересовалась молодая служанка, выходя из-за угла коридора.
— Да, — облегченно кивнула Гермиона, радуясь этой девушке, как подарку. — Вы не могли бы мне сказать, где находятся леди Нейрина или графиня Лизель.
— Графиня с отцом и дедом, — незамедлительно отозвалась служанка. — Они в библиотеке, там же Святейший и лорд Дайген. Леди Нейрина еще не выходила из своих комнат. Вас проводить в библиотеку?
— Да, — подумав, ответила девушка. — Да, мне нужно в библиотеку.
Они пошли по многочисленным коридорам, проходя через огромное число залов и комнат, пока не достигли нужной комнаты. Открыв дверь, Гермиона прошла внутрь, неловко остановившись возле входа. Похоже, все находящиеся здесь хорошо знали друг друга, это заставило ее чувствовать себя не в своей тарелке.
— Гермиона, заходи, — заметил ее присутствие Белзенкар. — Я рад, что ты так быстро нас нашла, позвольте мне представить двух моих старых друзей: граф Фалким-старший и граф Фалким-младший. Джентльмены, это ее высочество, принцесса Гермиона, наследница двух престолов.
— Рад встрече, — проговорил старик, при виде ее вставший с кресла, отвешивая поклон. — Вы очень похожи на мать, ваше высочество.
— Мне это многие говорили, граф, — любезно улыбнулась девушка.
Некоторое время она вела со старым аристократом милую беседу, пока не услышала немного раздраженный голос своего кузена.
— Зачем задерживаться! Мы зря теряем время.
— Дайген, лошади устали и нам некуда спешить, — устало отвечал Балзенкар.
— Лорд Дайген, — вмешалась Лизель, посмотрев на раздраженного парня самым невинным взглядом. — Это всего лишь на три дня. Лучше нам передохнуть, пока есть такая возможность.
— Остановимся на границе, — не уступал парень, упрямо смотря то на блондинку, то на старого чародея.
— На границе слишком опасно, — резко перебил его Белзенкар, и, заметив, что Дайген еще что-то собирается сказать, поспешил продолжить: — В горах тоже не безопасно. Лучше нам остановиться в Кориме.
— Кориме? — вмешалась в их спор Гермиона — название было знакомым, она что-то о нем читала.
— Город рядом с горами, — отрывисто ответил Дайген. — Довольно большой город, им управляет лорд Лойген, отец леди Бланш.
— Нам обязательно останавливаться? — с надеждой в голосе, что ответ будет отрицательным, спросила девушка.
— Да, — проговорила заходящая Нейрина, рядом с ней стоял Малфой, который осмотрел всех пристальным взором, остановив свой взгляд на Гермионе, которая равнодушно смотрела в его глаза. Потом отвернулась.
— Почему бы вам не остаться здесь? — подал голос граф Фалким-старший.
— Фал, ты знаешь почему, — раздраженно ответ Безенкар. — Нам надо ехать сейчас, через два дня мы доберемся до Корима, пробудем там три дня, а потом двинемся в горы к границе, — он окинул всех пристальным взглядом, остановившись на Гермионе и Дайгене.
— Мне все равно, если тебя это интересует, — резко проговорил парень и вышел из библиотеки.
Пожав плечами, Гермиона, попрощавшись с двумя графами, последовала за братом, одновременно размышляя о его реакции: почему он так себя вел? Да, она недолюбливала леди Бланш, но у Дайгена неприязнь, похоже, распространялась на всю ее семью.
— Дайген, подожди, — крикнула девушка, боясь запутаться в этих коридорах.
Он остановился, поджидая ее.
— В чем дело? — требовательно спросила девушка. — Почему ты так себя ведешь?
— Не важно, — отмахнулся он. — Пойдем на улицу, все равно скоро уже выезжать.
Они вышли, Гермиона накинула плащ, так как было прохладно и дул пронзительный ветер. “Замечательное время путешествовать по горам, — мрачно подумала девушка. — Хорошо хоть не зима”.
— Дайген, может ты, все-таки, объяснишь, в чем дело? — попробовала растормошить брата Гермиона.
Он слабо скривился:
— Дело в старой вражде, которую теперь хотят прекратить… Ничего не спрашивай, Гермиона, это относится не к тебе, а к роду моей матери. Это все что я могу тебе сказать.
— Я не дура, — мрачно проговорила девушка, — и понимаю, какой способ перемирия они выбрали. Ты должен стать мужем леди Бланш или какой-нибудь ее сестре, если она, конечно, есть. Мог сразу все сказать…
Она не успела закончить предложение, как из дверей замка показались остальные спутники в сопровождение графа Фалкима-младшего. Быстро с ним распрощавшись, они двинулись в путь.

Прошло два дня. За все это время Гермиона очень мало с кем разговаривала. Она прислушивалась к животным, понимая их инстинкты, это было для нее в новинку, и полностью поглощало ее внимание. За все это время она обменялась с Малфоем лишь парой слов, сохраняя при этом то безразличие, которое он увидел впервые, когда ударил ее. Гермиона сама поражалась тому, что злость на него не ушла, а осталась внутри нее, позволяя держать ледяную маску. Драко постепенно начало это раздражать, он знал, что виноват и понимал, что следует извиниться. Но ее выражение лица постоянно отодвигало эту возможность. Парень сторонился ее, понимая, что очень скоро придет время им поговорить. Драко не хотел ее тогда ударить, но слова девушки вывели его из себя, что случалось крайне редко.
Впереди показались стены города. Еще до захода солнца путники заехали в Корим, направляясь ко дворцу посредине города. Гермиона молча взирала на город, понимая, что проведет здесь ближайшие три дня. Она мимолетно взглянула на Дайгена, заметив его хмурый вид. За последние два дня он не проронил не слова, ведя себя, как избалованный ребенок…
У Гермионы закружилась голова, в последнее время это случалось с ней часто, она как бы отключалась на время от реального мира и когда приходила в себя, то оказывалось, что прошло довольно много времени. Так случилось и сейчас: когда девушка пришла в себя, то обнаружила, что идет по коридорам замка. Так долго она еще не была отрешена от всего, что даже не заметила, как они вошли во дворец, это заставило ее встревожиться. Гермиона считала, что ее состояние является одним из появлений усталости из-за использования магию, но, похоже, с каждым днем девушка отключалась на все больший срок. Как ни странно, это понимание не вызвало панику, просто равнодушие, часто преследующее ее в последние дни. Гермиона как сквозь сон слышала голоса слуг, показывающие ее комнаты. Зайдя в них, она сразу же легла на кровать, проваливаясь во тьму…

Когда она очнулась, то почувствовала ясность в голове, ощущение вялости прошло. Девушка медленно открыла глаза, над ней склонилась Нейрина, ее синие глаза с упреком смотрели на девушку.
— Гермиона, ты не должна была так сильно удаляться в мир животных, он затягивал тебя.
— Что? — Гермиона резко села.
— Ты слишком быстро развиваешь свою силу, — проговорил Белзенкар, до этого сидящий в кресле. — Я даже и подумать не мог, что ты попытаешься связаться с животными! Верх безответственности! Ты должна была сказать о своем отрешенном состояние.
— Я думала… — бледнея, произнесла девушка.
— Вот и думай хорошенько, — раздраженно проговорил старик, выходя из комнаты.
Гермиона непонимающе смотрела ему вслед, Белзенкар впервые так с ней разговаривал.
— Он беспокоился, Гермиона. Наверное, потому что сам знает, что случится, если тебя затянет. С ним было то же самое, его еле вернули назад.
— Я ничего не понимаю, — честно призналась девушка. — Хотя, нет, общий смысл я уловила. Сколько я… эээ… проспала?
— Уже следующий день, скоро обед. Кстати, тебе следует на него переодеться.
— Я не собираюсь переодеваться, — отозвалась Гермиона. — Точнее я переоденусь, но только в другие кожаные штаны, а не в платье… Не смотри на меня так, Нейрина! Мы сюда не развлекаться приехали, я не надену платье и точка.
— Почему? — устало поинтересовалась женщина.
— Не знаю… напыщенно это все выглядит… я не могу объяснить, просто…
— Я поняла, — остановила ее чародейка. — Делай что хочешь. Да, вот еще, постарайся пока не сильно контактировать с животными, я тебе позже все объясню, как только мы выедем из города.
Как только дверь за Нейриной закрылась, Гермиона принялась переодеваться. Когда она была почти готова, в дверь постучали, и зашла Лизель. На блондинке были такие же кожаные штаны и рубашка. Увидев Гермиону, графиня удовлетворенно кивнула. Девушки поняли друг друга без слов.
Они вышли из комнат и пошли в зал, где должен был проходить обед. Все было почти так же как во дворце, такие же аристократы и молодые девушки. К своему неудовольствию, Гермиона заметила девушку, очень похожую на леди Бланш, только она была немного моложе.
— Кто это? — тихо спросила принцесса у Лизель.
— Леди Лаура, младшая сестра леди Бланш, но куда коварнее старшей, эта настоящая змея, Бланш по сравнению с ней ангел. Будь осторожна в выражениях, когда с ней разговариваешь, это чисто дружеский совет.
К ним начали подходить аристократы, казалось, что вид девушек совершенно их не волнует. Они степенно здоровались, задавая свои каверзные вопросы. Слава богам, что за время, проведенное во дворце у матери, Гермиона научилась достойно им отвечать. Постепенно обед начал подходить к концу, потом ей и Малфою предложили провести экскурсию по замку, пришлось согласиться. В итоге, они полдня сновали то там, то здесь в сопровождении Лауры, молодого барона и еще нескольких девушек.
— Ваше высочество, я слышала, что вы себя плохо чувствовали, когда приехали сюда? — медовым голос поинтересовалась Лаура, цепко держа за руку Малфоя. Она весь день от него не отходила.
— Легкое недомогание, — безразлично ответила Гермиона, она невольно встретилась глазами со Слизеринцем, заметив в его взгляде легкий вопрос. Похоже, он не знал о том, что с ней случилось. Она холодно смотрела в его глаза, видя там разгорающееся раздражение.
— Надеюсь, вам уже лучше? Ваше высочество?..
— Да, — отводя взгляд от Драко, рассеянно ответила девушка. — Но леди Нейрина говорила, что мне не следует переутомляться. Так что будет лучше, если я пойду к себе.
— Но скоро ужин, — запротестовал барон.
— Я поужинаю у себя. Леди Лаура, извинитесь за меня перед отцом, у меня, кажется, снова разыгралась мигрень.
Не дожидаясь ответа, Гермиона выскочила из фехтовального зала, хорошо хоть ее комнаты были недалеко. Зайдя к себе, девушка первым делом пошла в ванную, прихватив с собой книжку, лежавшую на столе.
Когда она вышла из ванной комнаты, на улице стояла ночь. Гермиона вспомнила, что обещала Лизель, что зайдет к ней. Чертыхнувшись, девушка принялась натягивать одежду, не в халате же идти. Пару раз проведя расческой по волосам, она выскочила в коридор, направляясь к апартаментам блондинки. Наверное, было слишком поздно, и графиня спала, но так или иначе, ее комната была погружена во мрак ночи.
Развернувшись, Гермиона пошла к себе, пытаясь угадать, сколько времени. Наверное, больше полуночи, раз в замке уже тихо, но почему она не заметила, как пробежало время, опять провалы? “Нет”, — девушка сразу же отмела эту мысль, скорее всего, виновата интересная книжка.
Зайдя к себе, Гермиона скинула плащ и принялась за пуговицы на кофте, но ее остановил легкий смешок. Она резко вскинула голову, встретившись взглядом с серыми глазами. Драко Малфой, развалившись в кресле, попивал из бокала нечто красного цвета, как подозревала Гермиона, этим нечто было вино.
— Что ты здесь делаешь? — прохладным тоном поинтересовалась девушка, убирая руки с пуговиц на кофте.
Он некоторое время молча ее разглядывал.
— Нам нужно поговорить, — наконец, проговорил Драко.
— Поговорить о чем? — равнодушно поинтересовалась она, опираясь плечом об стенку.
— Будто ты не знаешь, — раздраженно бросил он, ставя бокал на стол. — Может, хватит вести себя как снежная королева. Твои взгляды начинают меня раздражать.
— Не спросила твоего мнения, — сухо ответила Гермиона, сложив руки на груди. — Нам не о чем говорить, Малфой, так что тебе лучше уйти.
— Замолчи, Грейнджер, — Драко резко поднялся. — Я никуда не уйду, пока мы не поговорим.
Девушка на секунду задумалась:
— Говори.
— Что?
— У тебя со слухом плохо? — Гермиона не смогла сдержать язвительности, разрушая маску своего безразличия. — Говори.
Драко сделал несколько шагов в ее сторону, но взгляд девушки остановил его, запрещая двигаться дальше.
— Я хотел извиниться, — еле заставляя себя выговаривать слова, произнес парень. — За то, что случилось несколько дней назад.
Она резко вздернула голову, посмотрев на него яростным взглядом.
— Извиниться? — издеваясь, переспросила она. — Драко Малфой просит прощения, это обязательно надо куда-то записать.
Глаза парня потемнели от гнева, мало того, что он пришел к ней сам и попросил прощения, так она еще издевается над ним. Зарычав, Драко одним резким движением прижал ее к стенке, с яростью впиваясь в ее дрожащие губы.
На миг Гермиона замерла от шока, она чувствовала его поцелуй, но отказывалась в это поверить. В конце концов, пришлось признать, что это правда.
Это был не просто поцелуй, она чувствовала ярость и возмущение парня, именно их он вложил в это соприкосновение. Его тело дрожало, руки больно сжимали ее плечи. Отдаваясь еще какое-то время этому бешеному поцелую, девушка нашла в себе силы противостоять.
Гермиона хотела оттолкнуть Малфоя, но у нее получилось только немного его отстранить, прерывая поцелуй. Оба дрожали от переизбытка неожиданно пришедших чувств. Простояв так минут пять, они постепенно начали приходить в себя. Первым опомнился Драко. Он отодвинулся от девушки, но не отпустил ее.
— Послушай, Грейнджер. Мне вправду жаль, что все так вышло тогда. Я не хотел тебя… — он запнулся, но тут же вернул себе голос. — Просто это не должно было случиться и не случится больше никогда.
Она молчала, опустив голову, и выглядела необычно хрупкой и ранимой, Драко почувствовала необъяснимый порыв желания снова ее поцеловать. Гермиона медленно подняла голову.
— Ты действительно не хотел меня ударить и сейчас извиняешься за это? — тихо спросила она, неуверенно смотря ему в глаза, наверное, боясь поверить.
Драко глубоко вздохнул:
— Да, — также тихо ответил он, наклоняясь к ней, глаза его потемнели, но на этот раз по другой причине.
Их губы соединились, и все остальное было не важно. Этот поцелуй был не таким, как предыдущий, он был робким, если такое можно связать с Драко Малфоем. Гермиона приоткрыла губы, позволяя ему углубить поцелуй. Это сделало Драко более уверенным, его язык проворно скользнул в глубь ее рта, лаская ее язык и наслаждаясь его бархатистым вкусом. Он почувствовал, как руки девушки обхватили его за шею, сильнее притягивая к себе. Гермионе казалось, что она задыхается, катастрофически не хватало воздуха, но ей не хотелось прерывать их поцелуя, боясь, что этим все и закончится. На миг их губы разъединились, и оба жадно заглотнули живительный воздух, потом снова они слились вместе. Колени девушки стали подгибаться, она сильнее прижалась к Драко.
Парень приподнял ее за бедра. Поняв, что от нее требуется, Гермиона обхватила его талию ногами. Губы Слизеринца скользнули по шее, приближаясь к груди. Он быстро стал расстегивать ее кофту, желая быстрее ее распахнуть. Наконец, пуговицы были расстегнуты, хотя большая часть валялась на полу. Распахнув рубашку, Драко жадно припал к ее груди, его губы вытворяли там непристойные вещи, которые заставили бы девушку покраснеть, не будь она так объята страстью. Гермиона, выгибаясь, застонала, ее руки запутались у него в волосах. Но этот стон, как ни странно, вернул ей способность трезво мыслить. Она четко осознала, что сейчас обнимается с Драко Малфоем и очень скоро на них не останется никакой одежды, что его руки скользят по ее телу, а его губы припали к ее груди, затеяв там бесстыдную игру. Не сдержавшись, от своих мыслей и действий парня Гермиона снова застонала, но разума не потеряла.
— Нет, — резко выдохнула она, почувствовав, как он на секунду замер. — Нет, Малфой, мы не должны… мы… — она опять застонала, когда он слабо прихватил губами сосок. — Драко, нет… На этот раз парень послушался, наверное, потому что бы слишком ошеломлен тем, что она назвала его по имени. Он медленно разжал руки, позволив ей стать на пол. Гермиона тут же запахнула рубашку, на щеках поздновато появилась краска стыда. Она с трудом восстанавливала свое дыхание, зная, что он тоже пытается вернуть контроль.
— Малфой… — слабо прошептала девушка.
— Молчи, — резко оборвал ее Драко. — Ничего не говори.
Он взял ее за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Гермиона с ужасом осознала, что если он сейчас ее поцелует, то никто из них не покинет эту комнату до утра. Все внутри нее сжалось, с трепетом ожидая прикосновения его губ… но он отошел.
— Увидимся утром, — обронил парень на прощание, выходя из комнаты.
Гермиона тяжело прислонилась к стене, сердце продолжало стучать в бешеном ритме, из глаз выкатилось несколько слезинок, оставив соленые дорожки на щеках.

Драко, часто дыша, шел по коридорам, нет, спать он сейчас не будет… Почему он не сдержался? Почему именно она?.. Зайдя в фехтовальный зал, парень тяжело опустился в кресло, свесив голову на грудь. В голове снова вспыхнул образ Гермионы, что они делали в ее комнате. Только от этих мыслей восстановленное дыхание снова начало ускоряться, и кровь бешено побежала по жилам.
— Лорд Защитник, что вы здесь делаете в столь поздний час? — раздался чей-то мелодичный голос.
Драко резко поднял голову, разглядев при слабом свете факелов леди Лауру.
— Я шел кое-куда и решил на минутку остановиться, — ответил он, оценивающе разглядывая молодую девушку в одном белом халате, который хоть и был широк, но почти прозрачен. По крайней мере, под ним четко прорисовывалась прекрасное тело. Не стесняясь своего вида, Лаура подошла к креслу.
— Вы выглядите одиноким? — протянула она.
Парень слабо усмехнулся:
— Может, так оно и есть, — он медленно поднялся, почти вплотную становясь с девушкой. Зачем отказываться, если ему в открытую предлагали замечательную ночь, тем более, нужно было чем-нибудь снять выплеснуть напряжение.
Не теряя времени, Лаура положила ему руки на плечи, притягивая к себе. Губы слились в поцелуе. Драко с неудовольствие понял, что это не так, как с Гермионой. От одного прикосновения Гриффиндорки он сгорал от страсти, здесь же было только… приятно. Позволив девушке еще какое-то время его целовать, Драко мягко отстранил ее от себя, стараясь не обидеть. Он знал породу таких женщин как она, если ее оскорбить невниманием, то наутро она может заявить, что он ее изнасиловал или что-то в этом роде.
— Извини, но мне надо кое с кем встретиться, — тихо прошептал он. — Тем более мы ведь не хотим, чтобы сегодня ночью случилось что-нибудь непоправимое.
— Ничего непоправимого не может случиться, — немного резко ответила Лаура, затем постаралась мило улыбнуться. — А к кому ты идешь?
Драко мысленно чертыхнулся, эта особа оказалась более настырной, чем он предполагал. — К Белзенкару, он просил меня зайти, — соврал парень, смотря на девушку честными глазами. — В другой раз, милая, ты же не хочешь, чтобы я заставлял ждать чародея?
— Нет, — вздохнула Лаура, капризно поджав губы. — Я жду тебя завтра ночью в моей комнате и никаких отговорок. Игриво подмигнув, она вышла из зала. Драко продолжал смотреть ей вслед, уже начиная жалеть, что оттолкнул ее. Но он знал, что, как только снова поцелует эту девушку, сразу же вспомнит другую, непокорными волосами и теплыми карими глазами.
— А ты зря времени не теряешь, — раздался резкий голос вышеупомянутой особы. Парень быстро повернулся, встретившись с холодным — и кто сказал, что они теплые? — взглядом карих глаз. Девушка стояла совсем близко, как он раньше ее не услышал? Раздражение снова дало о себе знать, как и желание.
— Что ты здесь делаешь? — коротко спросил он.
— Не беспокойся, не за тобой следила, — фыркнула Гермиона, внутри все клокотало от ярости и возмущения. Всего лишь десять минут назад он целовал ее, а теперь эту… эту…Чисто женское возмущение полностью поглотило девушку. — Почему же ты не пошел с ней? — ехидно спросила она.
— Я обещал прийти к ней следующей ночью, — Малфой пожал плечами, губы тронула гадкая усмешка. — Тебя это задевает?
— О, нет, — тоже усмехнувшись, возразила Гермиона. — Просто поражает, насколько бы…
Он не дал ей закончить предложение, быстро преодолев расстояние между ними и прижав девушку к стенке, как недавно в ее комнате.
— Послушай, Грейнджер, — зарычал Драко, его руки скользнули по ее телу, остановившись на плечах. — В комнате ты сама мне сказала уходить, так что незачем теперь читать мне лекцию.
— Отпусти меня, — вскрикнула она, пытаясь не думать о его напряженных руках, только что скользивших по телу, дыхание стало невольно учащаться. Гермиона попыталась вырваться, но попытка была очень слабая и, естественно, никаких успехов не принесла.
Драко приник к ней, яростно прикусив нижнюю губу, услышав, как она подавленно вскрикнула, этот вскрик не имел ничего общего с сопротивлением. Он, взяв себя в руки, отстранился от нее.
— Уходи, Гермиона, — хрипло, прерываясь, прошептал Драко ей на ухо, с трудом сдерживаясь. — Уходи, если не хочешь, чтобы я сейчас сорвал с тебя всю одежду и набросился в этом же зале. Уходи, пока я тебя отпускаю!..
Она судорожно вздохнула: мысль о том, что она может заняться любовью с Драко Малфоем в фехтовальном зале, заставила Гермиону широко распахнуть глаза, подлило масла в огонь и то, что он назвал ее по имени. “…Набросился в этом же зале…” — эта перспектива выглядела довольно соблазнительно, особенно если учесть что девушка сейчас находилась в возбужденном состоянии. Тело, так откровенно прильнувшее к ней, не давало сосредоточиться на какой-нибудь разумной мысли. Но все же Гермиона взяла себя в руки, немалую роль сыграла и Гриффиндорская гордость. “Сорвал одежду… сорвал одежду…”, — эти слова продолжали призывно стучать в голове. Тяжело выдохнув, она заглянула ему в глаза, поражаясь, какими темными они стали. Интересно, от гнева или страсти, наверное, и то и другое. Гермиона неуверенно отстранила парня от себя и выбежала из зала. Она остановилась возле дверей, но так, чтобы Слизеринец ее не заметил.
Девушка видела, как он тяжело опустился на пол, прислонившись спиной к стене. Она видела, как поднималась его грудь, затем, резко опадая, как его руки сжались в кулаки так, что костяшки пальцев побелели.
Резко развернувшись, Гермиона побежала к себе в комнату. Там, захлопнув за собой дверь, так же как и Малфой медленно села на пол. Сердце билось в ускоренном ритме. “Сорвал одежду… сорвал одежду…”, — продолжали звучать в голове настойчивые слова. Сейчас девушка чуть ли не проклинала себя за то, что убежала от него. Ее тело требовало его умелых прикосновений, обжигающих ласок, головокружительных поцелуев. “В зале мог кто-нибудь появиться”, — заметил голос внутри нее. “Посреди ночи”, — мысленно возразила она, но тут же застонала от досады: черт возьми, если бы это был не зал, она бы согласилась с ним переспать?!
Поднявшись, Гермиона прошла в ванную, чувствуя, что тело ее до сих пор дрожит от возбуждения. Окунувшись в холодную воду, она с радостью отметила, что это состояние стало ее покидать, но так и не исчезнув до конца. Поднявшись из воды пятью минутами позже, девушка вернулась к себе в комнату, растирая тело полотенцем. Опять вспомнился Малфой, точнее сцена, разыгравшаяся в этой комнате: его руки скользили по всему телу, расстегивая кофту. Его губы, исследовавшие губы девушки, ее тело, а потом переходящие к груди…
Гермиона снова застонала от досады, отчасти вызванной тем, что она тогда оттолкнула его, отчасти тем, что не может выкинуть из головы Слизеринца.
Девушка легла на кровать, пытаясь заснуть, но мысли вертелись вокруг Драко. Она чувствовала возбуждение лишь оттого, что вспоминала о его ласках, и знала, что он чувствует то же что и она. Гермиона ощутила необъяснимый порыв пойти к нему в комнату, но она сдержала себя, отгоняя минутное побуждение.
Откинувшись на подушку, девушка с трепетом осознала, что она будет с Малфоем, стоит тому лишь чуть-чуть надавить на нее. “Да что же это такое!” — мысленно возмутилась она.

Прошло два часа, а сон все еще не пришел к Гермионе. Мучаясь от бессонницы, она постоянно переворачивалась на кровати.
Девушка услышала легкий скрип двери, кто-то зашел в ее комнаты. Приподнявшись на постели и прижимая простыню к груди, она принялась всматриваться в темноту. В бледном свете луны блеснули платиновые волосы.
— Малфой? — неуверенно проговорила Гермиона.
Драко подошел к кровати, садясь рядом с девушкой, завернутой только в простыню.
— Шшш… — он осторожно коснулся ее губами.
Гермиона медленно стала опускаться на подушку, потянув его за собой. Они просто целовали друг друга, мягко и успокаивающе.
Она обняла его за талию, вдыхая знакомый запах его тела и аромат ночи, который всегда его окружал. Он спрятал лицо у нее волосах, а его руки мягко поглаживали талию, проскользнув под простыню.
— Тот цветок, его аромат до сих пор сохранился, — тихо, сквозь сон пробормотал парень.
Гермиона слабо улыбнулась и положила голову ему на грудь, наконец, уходя в царство снов.

Глава 19


Драко медленно приходил в себя, Морфей неохотно выпускал из своих владений красивого юношу, пытаясь соблазнить прекрасными снами и исполнением всех потаенных желаний. Но на груди парня лежало что-то очень теплое и приятное, от чего реальность обещала быть не менее прекрасной, по крайней мере, сейчас.
Лениво приоткрыв глаза, Драко взглянул на пристроившуюся на нем девушку. Ее темные волосы разметались во все стороны, создавая причудливый веер. Руки обхватили обнаженный торс парня. Кстати, почему он обнаженный? Драко не помнил, чтобы он вчера расстегивал рубашку… тайна, покрытая мраком…
Снаружи комнаты раздался шум: голоса, смех и гам толпы. Да, именно это его и разбудило. Осторожно, чтобы не потревожить спящую девушку, парень встал с кровати. Его взгляд упал на отражение в зеркале: светлые, немного спутанные волосы, довольное выражение лица, хотя с чего бы? легкая, ленивая улыбка на губах, тоже по непонятным причинам. Все свидетельствовало о прекрасно проведенной ночи, но ведь это было далеко не так. Впрочем — Драко бросил быстрый взгляд на девушку — впрочем, ночь была неплохой, даже если ничего физического не произошло.
Шум за дверью не прекращался, и парень решил остаться в этой комнате, на всякий случай, вдруг люди не так поймут его переход из одной спальни в другую. Он даже не сомневался, что они все не так поймут, хотя кто их за это осудит?.. Налив себе вина, Драко сел в кресло, дожидаясь, пока шум не стихнет, или не проснется ее высочество, принцесса Гермиона. А сейчас ему было чем себя занять: прекрасная девушка, завернутая только в простыню, наводила на не менее восхитительные фантазии, чем сама картина. Жаль, конечно, что только фантазии. А, ну да, еще и приятные воспоминания о ночи.
Бокал с вином медленно придвинулся к губам, горящие глаза не отрываясь следили за девушкой. Определенно, скучно не будет…

Гермиона неохотно приподнялась на кровати, она ощущала чье-то присутствие в комнате, кто это был — не так трудно догадаться. Взор упал на юношу с бледной кожей и светлыми волосами. Он пристально смотрел на нее, и когда понял, что девушка проснулась, его взгляд переместился с тела на лицо.
Гермиона заметила в руках Слизеринца бокал; что в нем было вино, она не сомневалась.
— Не рано? — голос был немного насмешливым.
— Ничуть, — отозвался парень.
На некоторое время комната погрузилась в тишину.
— А я думала, что все приснилось, — тихо пробормотала Гермиона, обращаясь, скорее к себе, чем к Драко. Интересно, он ее услышал?
— Разочарована? — услышал.
— Не знаю, — честно ответила она. — Почему ты еще здесь?
Наверное, вопрос был немного бестактным, но ни Драко, ни Гермиона не обратили на это внимание.
— Разве ты не слышишь шум, — он мотнул головой в сторону двери. Странно, но шум девушка заметила только сейчас. — Не думаю, что мой выход из твоей комнаты оценили бы как просто дружеский визит рано утром. Скорее всего, они бы подумали, что мы…
— Можешь не продолжать, — Гермиона подняла руки, протестуя, и резко встала с постели. — Я поняла, о чем ты.
Малфой гадко усмехнулся, заметив ее румянец. Она накинула халат поверх шелковой простыни, после этого дав ей свободно соскользнуть на пол. Затем Гермиона прошла к туалетному столику, принявшись приводить себя в порядок. Драко молча за ней наблюдал. Их взгляды пересеклись в зеркале.
— Может, хватит на меня так смотреть? — немного раздраженно спросила она.
— Как, так?
— Пристально, — отрезала Гермиона. — Это раздражает.
— Я заметил, — степенно отозвался он.
Кинув расческу, она резко встала и подошла к нему. То, что Слизеринец смотрит на нее снизу вверх, радовало, хотя с другой стороны: он сидел, и она стояла… Чертовы предрассудки!
Драко поднялся с кресла, теперь он был выше, и они оба стояли…, почему жизнь так несправедлива?
Перед Гермионой стоял высокий, красивый блондин — несправедливо — с расстегнутой рубашкой, открывающей восхитительный вид на обнаженное тело. Но ей было сейчас не до того, чтобы обращать внимание на его внешность. Он был наглым, жестоким, циничным, холодным ублюдком с тонной самомнения. Вот за это ей хотелось сейчас его ударить, но девушка себя сдержала.
— Ты никогда не перестанешь?
— Не перестанешь, что?
— Хватит отвечать на мои вопросы вопросами! — возмутилась Гермиона. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю! Она отошла от него и села на кровать, при этом у нее был вид обиженного ребенка. Это заставило Драко слегка улыбнуться. Вспомнились слова Белзенкара: “как избалованный ребенок”, хотя чародей говорил совсем о другом, на ум пришло именно это сравнение.
Парень присел рядом с девушкой.
— Можешь спрашивать что хочешь, но я не обещаю, что отвечу.
Он поймал ее недоверчивый взгляд, который постепенно стал серьезным. Драко понял, о чем она думает.
— Зачем? — тихо прошептала она, отводя глаза в сторону. — Зачем ты вчера пришел ко мне, а потом еще и ночью после того… — голос ее прервался, и Гермиона замолчала.
Он обдумывал ответ, который смог бы…
— Ты же знаешь.
— Нет, — она резко вскинула голову.
— Я отвечу тебе, но позже, — Малфой неожиданно ухмыльнулся: — сейчас ты не готова услышать ответ.
Драко встал с кровати, направляясь к бокалу с вином. В дверь постучали. Он быстро застегнул пуговицы. Дверь открылась, и вошла Нейрина. Она бросила хмурый взгляд на Гермиону и теплый в сторону парня.
— Гермиона, ты опять пыталась связаться с животными. Доброе утро, Драко, — казалось, женщину совершенно не удивило, что парень здесь делает рано утром. — Как можно быть такой безответственной!
Девушка старательно избегала взгляда потемневших синих глаз. Она-то думала, что никто ничего не заметит. Ну, подумаешь, какая-то птичка…
— Это вышло совершенно случайно, — попыталась она оправдаться. — Я не хотела, так получилось.
— Это не может быть просто случайностью!.. Кстати, почему ты до сих пор не одета, мы скоро пойдем на праздник.
— Какой праздник? — хором спросили Драко и Гермиона.
Нейрина окинула двоих пристальным взглядом.
— Если бы вы были на ужине, то поняли бы, о чем я говорю. Но вы оба считаете, что можете их пропускать.
— Ты не был на ужине? — удивленно спросила девушка, смотря на Малфоя.
— Одевайтесь немедленно, и Гермиона, платье, обязательно.
— Но…
— Я все сказала, — чародейка вышла из комнаты, в которой на время воцарилась тишина.
— Скажешь, она тебя не раздражает? — мрачно спросил Драко.
— Временами, — призналась Гермиона, с неохотой перебирая в шкафу платья. Все они были с глубоким вырезом, и, вероятно, слишком обтягивали фигуру. Интересно, кто распорядился принести ей эти платья, судя по их виду и фасону, леди Лаура.
Девушка тихо выругалась, продолжая перебирать платья в надежде найти хоть что-нибудь приличное. Драко неслышно подошел сзади.
— Почему бы тебе не надеть вот это? — он взял платье из темно-зеленого бархата.
— Хотя бы потому, что оно зеленое, — ответила Гермиона, она выразительно посмотрела на парня. — А тебе разве не надо одеваться?
— Это много времени не займет, я всегда выгляжу замечательно, — девушка громко фыркнула, но Малфой не обратил на это ни малейшего внимания. — Тебе идет зеленый цвет, я и раньше об этом говорил.
— Это цвет Слизерина, — в голосе Гермионы слышалось легкое презрение.
Он усмехнулся:
— Значит, тебе надо было попасть в Слизерин. Кстати, черный тоже ничего, особенно если он полупрозрачный, — Драко вынул из шкафа черное платье и критически его повертел, оно было немного другого фасона, чем другие. Вокруг шеи замыкалось в кольцо, оставив, тем не менее, на груди глубокий вырез.
— Малфой, ты что, сам будешь выбирать, что мне надеть! — в ее голосе проскользнуло возмущение.
— Судя по тому, как ты одевалась семнадцать лет, то у тебя совершенно нет вкуса.
— У меня есть вкус, — вспыхнула от злости Гермиона.
— Да, неужели?.. Так ты оденешь это или мне помочь?
— Ты не посмеешь!
— Хочешь, проверим, — с милой улыбкой предложил Драко.
Одарив Слизеринца хмурым взглядом, девушка вырвала платье у него из рук, направившись в ванную. Чертыхаясь, она натянула его на себя. Не выходя из ванны, она там же полностью привела себя в порядок. Когда Гермиона вышла, то заметила, что Малфой за это время успел сходить к себе в комнату и тоже привел себя в порядок. На нем были черные штаны, сшитые по последней моде этого мира и такая же черная рубашка с серебряными узорами на широких рукавах. Волосы были откинуты назад, но не зализаны, несколько прядей падали на лицо. Наверное, парень решил одеться в тон ее наряду.
Девушка что-то заворчала, из слов Драко уловил только “похороны” и “траур”. Он ухмыльнулся, поняв общий смысл высказывания, и оценивающе окинул взглядом девушку, позволив взору задержаться на глубоком вырезе.
— Я замерзну, — раздраженно вздохнув, проговорила Гермиона и провела рукой по тонкой материи. — Нейрина говорила, чтобы мы куда-то собирались.
— А плащи для чего? — парень элегантно протянул ей руку. — Вы идете, ваше высочество?
Ответом ему был хмурый взгляд, она неохотно позволила вывести себя из комнаты. Они неторопливо шли по коридорам, по пути им встречались наряженные девушки и парни, все с интересом заглядывались на красивую пару.
— Что леди Нейрина говорила о животных? — тихо спросил Драко. — И что за легкая болезнь?
— Так ты не знаешь? — немного радостно оттого, что Слизеринец чего-то не знает, вопросом на вопрос ответила Гермиона. — Ничего серьезного, пустяки.
— Лорд Защитник, ваше высочество, — с напускным радушием заговорила Лаура, подходя к ним. Она с изящной грацией присела в реверансе, при этом кокетливо улыбнувшись парню и протянув руку для поцелуя.
— Леди Лаура, — Драко прикоснулся губами к ее руке. — Рад вас видеть.
— Я вас оставлю, — резковато бросила Гермиона, высвобождая свою руку из руки парня. — Вижу, вы не будете без меня скучать.
Не дожидаясь от них ответа, она отошла в сторону, ища глазами Лизель или Дайгена, которые бы смогли объяснить, что за праздник. И еще она хотела быть подальше от Малфоя и шлюхи, стоявшей рядом с ним. “Жду тебя завтра ночью”, — пронеслись в голове слова, которые вчера произнесла Лаура. Прикрыв глаза, Гермиона глубоко вздохнула, нашла из-за чего злиться, будто раньше не знала, что Малфой спит с половиной Хогвартса, почему же теперь он должен вести себя иначе?
Она наконец-то нашла Лизель, которая тоже была в платье, девушка что-то с милой улыбкой говорила молодому барону. Гермиона вспомнила, что он был одним из тех, кто показывал ей дворец. Она подошла к ним, сразу же поймав на себе восхищенный взгляд, который заставил немного смутиться.
— Ваше высочество, — он отвесил ей поклон. — Вы прекрасно выглядите.
— Спасибо, барон, — засмеялась девушка. — Лизель, я тебя везде искала. Барон, вы не будете возражать, если я на некоторое время украду вашу собеседницу?
— Только с одним условием, ваше высочество, — мужчина хитро ей улыбнулся. — Вечером вы подарите мне танец.
— Конечно, я согласна.

Две девушки вышли на балкон, зачарованно смотря на осенний сад.
— Ты, кажется, хотела у меня что-то спросить? — Лизель в задумчивости провела пальцем по резным перилам.
— Да, — отозвалась Гермиона. — Что за праздник, а то я ничего не знаю?
— Этот день считают днем Осени, вся золотая красота этого сезона показана во всем великолепии именно сейчас. Веселье будет продолжаться несколько дней. Но первый день самый значительный. Сейчас мы поедем за город, там разложен костер, который скоро зажгут, и он будет гореть весь день и всю ночь. Это из-за специального порошка. В общем, там будут проводиться разные соревнования между обычными крестьянами, а для аристократов показан спектакль. Простые люди будут праздновать у костра до вечера, а мы вернемся во дворец, где будет бал. В полночь снова выедем за город, там, рядом с костром, запустят фейерверки. Потом люди будут еще несколько дней ходить по гостям. Вот, собственно говоря, и все.
— Так вот зачем Белзенкар стремился в город, он хотел попасть на праздник, — рассеянно проговорила Гермиона, мысленно переваривая все сказанное.
— Не совсем, — возразила подошедшая к ним Нейрина, видно она давно слушала рассказ Лизель. — Это праздник очень древний и он священен, хотя сейчас люди это забыли. Давно было принято в этот день приносить дары Афине Палладе, и тогда она открывала тебе знание, в котором ты нуждаешься. Дары можно приносить только в храмах. Этим мы с отцом собираемся заняться. Нам нужно открыть одну книгу, путь к которой лежит через приношение богине.
— Почему вы нам раньше не сказали? — удивленно спросила Лизель.
— А вы спрашивали? — немного ехидно осведомилась темноволосая женщина. — Пойду, поищу отца, надеюсь, у него хватит ума не пить до визита в Храм, Афина не очень любит видеть Старого Бродягу в таком состоянии, наверное, потому что считает себя обязанной его опекать.
— А почему бы вам просто ее не попросить, раз ты с ней знакома? — недоуменно спросила Гермиона.
— Хотя бы потому, что она сейчас в другом мире. Возвращайтесь-ка в зал. Мы скоро пойдем к костру.
Девушки, пожав плечами, последовали за Нейриной.

Глава 20


Вздохнув, Гермиона откинулась на спинку сидения. Она чувствовала себя ужасно усталой, наверное, из-за того, что не спала полночи. Голова кружилась, от запахов еды, витавших в воздухе, становилось еще хуже. Кто-то сел в карету, но девушка не обратила на это внимания, прикрыв глаза.
— Скучаешь? — раздался мужской голос.
— Малфой! — Гермиона чуть ли не подпрыгнула. — Ты меня напугал!
— Польщен, — он хмыкнул.
— Не стоит обольщаться, — отрезала девушка. — И, кстати, тут нет ничего смешного.
— У тебя плохое настроение? — Драко вопросительно приподнял бровь.
— Я не выспалась, — она выглянула в окно кареты, отодвинув занавески. — Интересно, где Нейрина или Белзенкар.
— А они тебе зачем?
— Не твое дело, — Гермиона снова откинулась на спинку. — О боги, как я устала.
— Ты уже переняла привычки этого мира, — ехидно заметил парень.
Девушка окинула его хмурым взглядом, потом с безразличным видом закрыла глаза. Драко уже начал думать, что она ничего не ответит, как услышал ее голос:
— Наследственность — сильная штука, тебе ли этого не знать, Малфой.
В карете возникла давящая тишина, готовая в любой момент перейти в бурю, но тут дверца открылась, и в внутрь скользнули Дайген и леди Лаура.
— Доброе утро, сестренка, — произнес молодой мужчина, поцеловав Гермионе руку. — Чем недовольна? — Ну что ты, все в порядке, — ответила девушка, мысленно отметив, что у брата тоже хмурый вид. Вероятно причина была в змее, сидевшей рядом с ним. — Ты не видел Лизель, Нейрину и Белзенкара?
— Я видела, — встряла в разговор Лаура. — Они сели в соседнюю карету.
Закусив губу, Гермиона всей душой пожелала оказаться в той соседней карете, но, увы! Девушка почувствовала легкое головокружение, так обычно было, когда она впадала в некую отрешенность. “Мир животных” — как сказал Белзенкар. Гермиона до боли впилась ногтями в ладошку, чтобы не потерять контроль над собой.
— Ваше высочество, у вас кровь! — притворно ахнула Лаура.
— Что? — рассеянно спросила ее высочество. Она быстро разжала руки, заметив следы от ногтей, кровь струйкой потекла с ладошки. — Я даже не заметила. Это получилось совершенно случайно.
Гермиона поймала два подозрительных взгляда со стороны Дайгена и своего Защитника. Похоже, они рассчитывали при удобной возможности хорошенько ее расспросить о подобных случайностях.
Карета медленно тронулась с места и девушка выглянула в окно, дав понять, что не собирается ни с кем разговаривать. Лаура начала что-то объяснять Драко, Дайген изредка встревал в разговор, но Гермиона не обращала на это внимания.
— Конечно, лорд Дайген, вы ведь скоро станете мне родственником, — эти слова аристократки отвлекли Гермиону от созерцания окрестностей. — Уверяю вас, моя сестра будет замечательной женой.
— У вас много сестер? — резко спросила Гриффиндорка, надеясь на положительный ответ, тогда хоть одна возможность, что одна из них будет нормальной.
— Две, — немного удивленная тем, что принцесса заговорила, ответила Лаура. Сердце Гермионы в надежде забилось. — Но Рена уже замужем, а Бланш еще нет, — маленькая надежда разбилась вдребезги.
— Я знакома с леди Бланш, — сухо произнесла девушка, бросив быстрый взгляд на хмурого кузена.
— О, я знаю, сестра писала о вас в письме.
“Интересно, что она писала?” — Гермиона мысленно фыркнула: ничего хорошего, это точно. Она посмотрела на Малфоя, который в это время внимательно прислушивался к беседе девушек. Поймав взгляд Гермионы, он вопросительно приподнял бровь. Смотря ему в глаза, Гермиона придумала восхитительный план, как можно позлить Слизеринца и напугать змею, сидевшую напротив нее. “Ты плохо поступаешь”, — мысленно сказала себе девушка. “Ага, — согласилось она сама с собой, — чисто по-Слизерински”.
— Леди Лаура, вы всегда жили в Кориме? — невинно спросила Гермиона, при этом мысленно ухмыляясь.
— Можно сказать и так, — пожала плечами девушка. — За исключением поездок в столицу и за город.
— Вы хорошо знаете дворец?
— Лучше всех, так, по крайней мере, говорит мой отец. А зачем вам это?
— Ну, — протянула Гермиона. — Я слышала, что дворец днем разительно отличается от дворца ночью, говорят, там бродят привидения. Я на Земле даже как-то была на дне Смерти у одного из них. И вот сегодня решила проверить слухи о привидениях. Вы не поверите, но в фехтовальном зале я видела одного из них, хотя, кажется, их было двое, но я не разглядела. Девушка была очень похожа на вас, такие же рыжие волосы, — Гриффиндорка небрежным движением дотронулась до волос побледневшей Лауры. — Лицо, очень похожее на ваше, девушка была вся в белом. У вас кто-нибудь умер в замке? Может, дальняя родственница? Так вот, я сказала, что там было два духа, хотя второй, скорее всего был человеком, я его не узнала. В общем, девушка была очень настойчивой, она что-то обещала и они… — Гермиона на секунду запнулась, одарив бледную леди смущенной улыбкой и бросив мимолетный взгляд на сузившего глаза Малфоя. — Я думала, что призраки бесплотны, может, этот был особенным. Проще говоря, я хотела у вас узнать, знакомы вы ли с этим привидением, а то вчера оно обронило вот этот кулон, — по руке девушки змеей скользнула золотая цепочка, оставшись лежать на ладошке, рядом с кровавыми следами от ногтей. Кулон лежал в маленькой лужице крови, очень дорогой и искусно сделанный кулон. На нем был знак семьи леди Лауры.
— Я никогда раньше не встречала призраков, — пробормотала Лаура. — Но, кажется этот кулон мне знаком. Вы бы не могли мне его вернуть. Может, когда-нибудь я и встречу это привидение, у меня будет больше возможностей.
— Тем не менее, призрака встретила я, — возразила Гермиона. — Несмотря на то, что вы жили в этом дворце много лет. Пока мы не уедем, я оставлю украшение у себя, а ночью поищу призрака. Если мне не повезет, то отдам его вам.
— Конечно, — Лаура неохотно отвела взгляд от кулона. — Хотя сомневаюсь, что вы его встретите.
Карета резко остановилась, они наконец-то приехали. Настроение у Гриффиндорки было замечательное: первая часть плана была уже выполнена, оставалось только одно маленькое дело. Дайген и Лаура вылезли из кареты, но Малфой, похоже, покидать ее не спешил, перегородив дорогу и Гермионе
— Ты собираешься выходить? — невозмутимо поинтересовалась девушка.
— К чему вся эта комедия? — схватив ее за руку, поинтересовался Драко.
— Ты о чем? — ее глаза широко распахнулись, невинно взглянув на него, но уже через несколько секунд губы сложились в предательскую ухмылку.
— Ревнуешь? — нагло спросил Слизеринец.
— Еще чего, — фыркнула она. — Просто мне стало скучно. Малфой, если мы тут будем торчать целый час, то что о нас люди подумают?
Выругавшись, парень вышел из кареты, за ним выскользнула и Гермиона, прикрыв глаза из-за яркого осеннего солнца. Кулон она до сих пор держала у себя в руке, ему еще предстоит сыграть свою роль…

Девушка молча наблюдала, как языки пламени поднимаются высоко вверх, рядом с ней стояли Нейрина, Белзенкар, Лизель, Дайген, Малфой, Лаура и ее отец. Скоро должно было начаться представление, с которого старый чародей и его дочь рассчитывали уйти. А так как Гермиона хотела тоже посетить храм Афины, то надо было осуществить вторую часть плана прямо сейчас, не ждать же до вечера.
— Пойдемте на представление, — произнес отец Лауры. — Ваше высочество, не окажете мне честь, сев рядом со мной?
— Конечно, — девушка мило улыбнулась. — Но ненадолго, мне надо будет уйти с леди Нейриной и Белзенкаром.
Все направились к месту, где должно было быть представление, по дороге Гермиона нарочно отстала, желая поговорить с Лизель.
— В чем дело? — спросила графиня. — Дайген что-то говорил о привидениях, я так и не поняла.
Принцесса широко улыбнулась и принялась рассказывать ей про встречу с призраком, рядом шли несколько девушек, которые тоже внимательно прислушивались к разговору.
— Но призраков не существует, — запротестовала молоденькая брюнетка с большими глазами, похожими на ярко-синие сапфиры.
Гермиона пожала плечами:
— На Земле я их видела, почему бы им не существовать и здесь, — девушка повернулась к Лизель. — Ты хотела со мной поговорить вчера вечером, но я совершенно забыла о времени, и когда пришла к твоим комнатам, там было совершенно темно. Наверное, ты уже спала.
— Я не спала, — графиня хитро улыбнулась. — Но в комнате меня уже не было. Так, дела, отец попросил. Я просто хотела с тобой поговорить, не бери в голову. Как подсказывает мне чутье, она у тебя сейчас занята совсем другим.
Девушки звонко рассмеялись и подошли к остальным.
— Что вас так рассмешило, леди? — вежливо поинтересовался старый лорд.
— Пустяки, — не переставая улыбаться, ответила Гермиона: пора приступить ко второй части плана. — Кстати, милорд, вы не знаете, чей это может быть кулон? На нем, кажется, ваш фамильный знак.
Она раскрыла руку, показывая золотую цепочку.
— О, это мой подарок Лауре на шестнадцатилетие, — охотно ответил мужчина, — в мире он один такой и очень древний. Как он у вас оказался?
— Эээ, — Гермиона придала своему лицу растерянный вид, она, широко распахнув глаза, посмотрела на побледневшую Лауру. — Я его нашла, — с этими словами Гриффиндорка протянула цепочку рыжеволосой девушке: — Это, кажется, ваше, леди Лаура.
Девушки, слышавшие рассказ принцессы, гадко заулыбались, глядя на дочку губернатора. Дайген расплылся в широкой улыбке, ехидно смотря на Лауру, Лизель тихо хихикнула, при этом озорно подмигнув Гермионе. Драко мрачно смотрел на свою подопечную, удивляясь, как у нее хватило ума не рассказать, кто был тот якобы неузнанный ею человек. Впрочем, он невольно восхищался интрижкой Гриффиндорки, она замечательно все провернула, с виду и не скажешь, откуда такие коварные планы в ее прелестной голове. К вечеру все будут знать об этой истории, плюс прибавленные от себя пикантные подробности.
Гермиона с непроницаемым видом села рядом с лордом, с увлечением начав смотреть представление. Когда первая часть закончилась, девушка заметила, что двое чародеев поднялись, поспешив к карете, и она последовала за ними.
— Вы не против, если я с вами? — спросила Гермиона. — Всегда мечтала увидеть Афину Палладу.
— С чего такой интерес? — вопросительно приподнял бровь Белзенкар.
— Меня всегда интересовали боги, — девушка пожала плечами.
— Поедемте, времени не так уж и много, — поторопила Нейрина.
Все быстро залезли в карету, и она тронулась с места. По пути Гермиона выясняла у чародеев все, что они знают о богах, их характерах и привычках, про себя же отметив, что очень многое в мифах выдумка. Потом Белзенкар стал объяснять ей, что представляет из себя мир животных, точнее его второе измерение, в которое девушку чуть не затянуло. Он научил ее избегать этого при общении с животными. Наконец, карета остановилась возле высокого мраморного храма, и трое людей поспешили внутрь.
Гермиона с интересом всматривалась в убранство храма, глаза перебегали от статуи богини на алтарь, где приносили дары. Именно к нему направились чародеи. Нейрина достала сверток, быстро откинув шелковую ткань.
— Гермиона, подойди сюда, — раздался голос Белзенкара.
Девушка послушно приблизилась к алтарю, вопросительно смотря на старого чародея.
— Раз ты решилась сюда прийти, то будешь призывать богиню вместе с нами, — пояснил он. — В этом ничего страшного нет.
Гермиона, наконец, разглядела, что находилось в свертке — кинжал. Нейрина поднесла кинжал к руке, полоснула им ладошку, затем и другую. Потом тоже самое проделал и Белзенкар.
— Осторожно надрежь ладонь, потом другую, — тихо сказал чародейка. — Это не очень больно.
Зажмурив глаза, девушка прикоснулась лезвием к руке, быстро по ней полоснув, и тут же почувствовала жгучую боль. Но боль была не такой сильной, как она ожидала, но так бывает всегда: ожидание боли всегда больнее, чем сама боль. Уже без колебаний Гриффиндорка надрезала и вторую руку.
— Положи кинжал на алтарь, — приказал Белзенкар. — И дай мне руку, другую Нейрине.
Они образовали вокруг алтаря круг. Чародеи тут же закрыли глаза. Гермиона почувствовала, как от них передается странная энергия, которая пробуждает и ее силу. Девушка быстро разобралась, как именно ее нужно использовать, присоединившись к ним. Мир вокруг поплыл так, что пришлось закрыть глаза. Она ощущала, как двое бессмертных людей направляют ее, указывая правильный путь. Затем все резко изменилось: мир стал прежним, но они уже были не в храме. Вокруг них везде было белое сияние. Девушка уже видела это, в прошлый раз ее сюда перенес Аполлон, теперь же она это делала сама. Из света вышла женщина с яркими голубыми глазами, которые горели мудростью. Гермиона не заметила ни шлема, ни щита, ни копья, зато увидела меч. На Афине были лишь две горизонтальные полоски ткани, которые теоретически заменяли одежду, на ногах сандалии со шнуровкой до колена. Этого Гермиона увидеть не ожидала, но быстро справилась с шоком.
— Мой подопечный решил меня проведать? — бархатистым тоном осведомилась женщина.
— Вообще-то мне кое-что нужно, — деликатно прокашлявшись, ответил Белзенкар. Раздался громкий смех богини:
— Ты никогда не приходил просто так. Что тебе нужно, Старый Бродяга?
— Мой отец никогда не приходит просто так, — ехидно проговорила Нейрина.
— Нам нужно Знание, о котором мы говорили в день падения Трои, — быстро вмешался Белзенкар.
— Время уже пришло? — взгляд Афины упал на застывшую Гермиону. — Да, пришло. Добро пожаловать домой, принцесса Гермиона. Как ты восприняла новость о своем происхождении.
Девушка лихорадочно думала, что ответить.
— Это было слишком неожиданно, — робко произнесла она, в обществе богов мужского пола она чувствовала себя по-другому, более раскованно. — Судьба часто приносит нам сюрпризы, но чаще всего они бывают неожиданными, — богиня повернулась к чародею. — Я дам тебе Знание, Бродяга, но кроме тебя и твоей дочери никто ничего не должен знать, иначе пророчество не сбудется.
Белзенкар утвердительно кивнул.
— Обещаю, Афина.
— Так и будет, мама, — произнесла вместе с ним Нейрина.
Гермиона в изумление посмотрела на чародейку, Белзенкар же говорил, что ее мать умерла при родах?
— Тогда до встречи, — ответила богиня. — А с вами, принцесса мы увидимся очень скоро.
Афина исчезла, все зашаталось, и когда Гермиона пришла в себя, то была уже в храме.
— Мы переносились туда, или все время были здесь? — неуверенно спросила девушка.
— Мы переносились, — ответил Белзенкар.
Гриффиндорка пытливо посмотрела на отца и дочь, но обратилась к Нейрине.
— Почему ты назвала Афину матерью?
— Он моя крестная, — пожала плечами темноволосая женщина.
— А кто крестный?
— Аид.
Гермиона в изумлении посмотрела на чародейку, потом, мотнув головой, направилась к выходу из храма следом за Белзенкаром.
— А что за Знание?
— Лучше тебе не знать, — ответил старик. — Поедем во дворец, бал уже начался.
— Уже?
— Конечно, сейчас примерно семь часов вечера.
Гермиона не переставала изумляться. На улице действительно начало темнеть. Неужели их так долго не было? С рассеянным видом девушка залезла в карету, продолжая думать о том, сколь многое случилось за этот день… начиная с полуночи, а ведь еще остался вечер и кусочек ночи.

Глава 21


Гермиона медленно шла по дворцу, иногда останавливаясь, чтобы поговорить с каким-нибудь аристократом. Ее целью был бальный зал, в котором девушка рассчитывала встретить Лизель. Блондинку она нашла окруженной молодыми девушками и парнями, и те и другие смотрели на нее с восхищением, вероятно зная род деятельности молодой аристократки. Не медля, Гермиона подошла к этому кругу, девушки сразу же присели в реверансах, а парни поклонились, на что Гриффиндорка ответила легким реверансом.
— О чем вы говорили? Я не помешала?
— Совсем нет, ваше высочество, — поспешно заверил ее барон, которому, как вспомнила девушка, она обещала танец. — Мы говорили о леди Лауре и необычном привидении… странная история. Вы уверены, что видели именно привидение?
— Теперь, нет, — Гермиона в ложной скромности потупила глаза: о, как начинали ей нравиться эти интриги! — Может быть, сменим тему, мне не хотелось бы развивать тему неловкого положения леди Лауры, в котором она, увы, оказалась с моей помощью.
Похоже, все молодые аристократы поверили ей, или сделали вид, что верят. Только Лизель лукаво улыбалась.
— Извините, но нам с принцессой нужно отойти, — произнесла она, беря Гермиону под руку, — ведь мы завтра уезжаем.
Блондинка настойчиво потащила будущую королеву за собой на балкон.
— В чем дело, Лизель? — непонимающе спросила Гермиона.
— Я хотела тебя предупредить… это насчет Лауры, она никогда не забывает своих обидчиков и обязательно им мстит. Будь осторожна, лучше всего не попадайся ей на глаза. Да, вот еще: местные девушки ее недолюбливают, за исключением двух-трех вечно ей поддакивающих. Но вот молодые аристократы — это совсем другое дело, в их круге Лаура общая любимица. Я не хочу сказать, что они тебе что-то сделают специально, но Лаура хитростью может заставить их действовать.
Всю грандиозную речь графини Гермиона слушала молча, отрешенно глядя в темнеющий сад. Она понимала, что Лизель права: титул принцессы ей не поможет, если на пути станет разъяренная молодая аристократка, подобная дочери губернатора. Остается надеяться, что Лаура не сразу примется действовать и у Гермионы будет время придумать что-нибудь…. В конце концов, она ведь далеко не беззащитна. “Надо обязательно взять волшебную палочку”, — отметила про себя Гриффиндорка, одновременно поворачиваясь к Лизель и лучезарно улыбаясь.
— Не думаю, что мне угрожает какая-нибудь серьезная опасность. В любом случае, я справлюсь сама, так как заварила эту кашу я. Не беспокойся, Лизель, — она повернулась в сторону зала. — Идем развлекаться.
Блондинка одарила принцессу подозрительным взглядом, словно желая сказать о том, что ее обманывают, как пятилетнего ребенка. Невольно у Гермионы на щеках стал проступать румянец, и чтобы скрыть его, она поспешила войти в бальный зал.
К ней сразу же подошел молодой барон, приглашая на танец. Девушка не знала, сколько они кружили по залу, пока не подошел лорд Лойген, также предлагая потанцевать, а заодно и “узнать новости во дворце”, — как он выразился.
— Как у вас отношения с моей дочерью? — поинтересовался он после нескольких па.
— С какой именно? — рассеянно уточнила Гермиона, лихорадочно думая, что ответить и знает ли старый лорд о маленьком инциденте, связанном с Лаурой.
— Лаурой, да и Бланш.
— Эээ… — достойный ответ так и не приходил на ум. — С леди Бланш я общалась редко, вследствие малого свободного времени, столь многое нужно было узнать о своем происхождении. А с леди Лаурой у нас тоже не было возможности ближе познакомиться, я все время занята, да и она, наверное, тоже.
— Что ж, будем надеяться, что когда вы вернетесь из своего путешествия, то времени у вас будет больше, — с печалью в голосе проговорил лорд, но Гермиона все-таки смогла там уловить легкую фальшь. “Что бы все это значило?”
— Вообще-то, милорд, после своего путешествия я собиралась отправиться на Землю, — осторожно проговорила она, пытаясь нащупать корни игры, затеянной лордом.
Взгляд мужчины был более чем недоверчив. Танец как раз прекратился, и оба беседующих отошли в сторону, чтобы спокойно поговорить.
— Разве вы не собирались занять трон королевы Лейлы?
“Так вот в чем дело”, — догадалась Гермиона, ее хорошо развитый ум быстро все просчитал: у Лейлы детей больше нет, зато есть племянники, а Дайген — самый из них любимый, у него много шансов сесть на трон, а, следовательно, королевой станет одна из дочерей Лойгена, точнее Бланш. Все бы ничего, если бы не появилась так называемая принцесса, и теперь шансы на престол падали на глазах. Понятно, почему рыжая стерва во дворце ее сразу невзлюбила, Гермиона, фактически, вырвала у нее корону из-под носа.
Взгляд Гриффиндорки сделался холодным, глаза презрительно сощурились, она даже не заметила, как подошли Белзенкар и Нейрина, а вслед за ними и Драко.
— В любом случае, — степенно проговорила Гермиона. — Я не должна была садиться на трон матери, для меня был предназначен другой титул: Повелительница Демонов, — девушка заметила, что лицо губернатора быстро расслабилось, несмотря на более чем прохладный тон собеседницы. Двое чародеев как-то странно на нее поглядывали. Цинично улыбнувшись, она продолжила: — но был еще один вариант: объединить два мира.
Не дожидаясь ответа, она быстрым шагом пошла к выходу из зала, нужно было побыть одной, успокоить свои чувства… Кто-то нагло схватил ее за руку. Насколько Гермиона знала, этим “кем-то” мог быть только один человек — Драко Малфой. — В чем дело, Малфой? — кинув на парня яростный взгляд, громко спросила она, но тут же сбавила громкость, заметив, что некоторые люди на них удивленно смотрят. — Отпусти.
— Пойдемте, поговорим, ваше высочество, — мило улыбаясь окружающим, Драко потащил возмущенную девушку. Они вышли на балкон, где около трех часов назад Гермиона разговаривала с Лизель. Вырвав свою руку, Гриффиндорка быстро подошла к перилам, мрачно взирая на темнеющий сад.
— Грейнджер, ты сегодня просто мастер по различным политическим вопросам и ответам, а так же по интригам, — ядовито проговорил Слизеринец, опираясь на перила рядом с девушкой.
— Это можно считать комплиментом? — сухо поинтересовалась она, заранее зная ответ.
— Можно сказать и так, — брови Гермионы резко поднялись, она в удивлении повернулась к своему Защитнику, по совместительству — врагу. Нет, не такого ответа она ожидала.
— Что, не ожидала? — он едко усмехнулся. — Я лишь констатирую то, что вижу. А именно: у тебя в геометрической прогрессии развивается актерский талант.
— Откуда ты — наследник древнего чистого рода магов и, заодно, Темного Лорда — знаешь о геометрических прогрессиях?
— До того, как пойти в Хогвартс или другую школу, мы учимся, — посмотрев на нее, ответил Драко. — И поверь, учат нас там не магии. Не верю, Грейнджер, что ты этого не знала.
Гермиона пожала плечами, заново посмотрев в сад.
— Не важно, зачем ты схватил меня за руку посередине зала?
— Сделать комплимент твоему актерскому мастерству и… — парень бросил на нее мимолетный взгляд. — Вообще-то тебя искал Дайген, хотел предупредить насчет Лауры и взял с меня клятву, что если увижу тебя, то не отпущу никуда одну.
— Почему-то все считают себя обязанными предупредить меня, — пробурчала Гермиона себе под нос. — Ты что, все время собираешься меня сопровождать?
— Угадала.
Ответом был второй возмущенный взгляд за этот вечер, затем она повернулась к саду, пытаясь забыть, что рядом стоит Слизеринец и… что он стоит слишком близко.

— И как долго ты собираешься здесь находиться? — спустя примерно полчаса поинтересовался Драко.
— У тебя есть другие предложения? — голос у девушки был сердитым.
— Пойдем в зал, потанцуем.
Ответом ему была тишина, лишь еще один любопытный взгляд в его сторону.
— Незачем на меня так смотреть, Грейнджер, — спокойно проговорил парень. — Ты принцесса, а, следовательно, должна веселиться и быть в центре внимания, так полагается, твоим мнением интересуются редко. В другом случае все аристократы в зале подумают, что тебе претит их присутствие.
Последний довод подействовал на Гриффиндорку и она, хоть и нехотя, протянула руку Малфою. Только при соприкосновении девушка поняла, что на балконе довольно холодно, а она одета в легкое, полупрозрачное, черное платье. Ее дрожь не осталась без внимания, Драко посильнее сжал руку Гермионы, притягивая к себе.
— Замерзла? Впрочем, это не удивительно.
Он потянул ее в зал, к середине. Девушка тут же почувствовала у себя на талии его сильную руку, не успела она хоть как-то прийти в себя, как они закружились в вальсе. Весь танец Гермиона молчала, сосредоточенно хмурясь, любому было ясно, что она размышляет о чем-то серьезном. Когда музыка закончилась, парень и девушка остановились, но ни он, ни она не спешили уходить. Начался следующий танец, модный в этом мире.
— Ты меня сегодня удивляешь, Малфой, — неожиданно проговорила Гермиона после нескольких движений.
— Это ты решала целый танец? — насмешливо поинтересовался он. — Мне казалось, что я всегда тебя удивляю.
Она не стала это отрицать, против правды не пойдешь.
— Сегодня в большей степени, — ее голос зазвучал неожиданно тихо. — Все началось с полуночи…
Девушка почувствовала, как руки, лежавшие на ее талии напряглись, но не обратила на этот знак никакого внимания.
— Что происходит? Мы ведь теперь не только…
— Я не хочу об этом говорить, Грейнджер.
— Почему? — настойчиво гнула свою линию девушка.
Он ничего не ответил, она перестала его допрашивать.
Это было яркой вспышкой понимания в ее сознании, глаза широко распахнулись: вот оно, в чем причина.
— Ты боишься! — тихим, но уверенным голосом проговорила Гермиона. — Боишься изменений, боишься того, что мы можем быть не только врагами, боишься возникшей связи.
— О чем ты говоришь, Грейнджер, — голос его был безразличным, глаза стали непроницаемыми, но это не было преградой для Гриффиндорки. Танец закончился, и они молча смотрели друг на друга. — Это полная чушь.
— Что ж, — проговорила девушка, но сказала она не то, что ожидал Драко. — У нас одинаковые опасения.
Не дожидаясь ответа, Гермиона стремительным шагом вышла из зала, шум толпы только раздражал. Неужели она это ему сказала? Неужели она вправду боится… и он тоже? Неужел…
— …Гермиона! Гермиона! — к ней подбежал Дайген. — Черт возьми, ты что, оглохла?
— Извини, Дайген, — рассеянно ответила Гермиона, так и не вникая в смысл его слов, отвечая лишь на автомате, — я задумалась.
— Хорошо, что я тебя догнал, мы сейчас отправляемся на каретах к костру. Пойдем.
— Да, конечно, — так же рассеяно ответила она, продолжая идти своим путем.
— ГЕРМИОНА!
— А? Что? Ты что-то говорил? Мы куда-то едем? — девушка, наконец, смогла выкинуть из головы мысли о Слизеринце и сосредоточиться на реальности.
Ответом ей был укоризненный взгляд.
— Ладно, ладно, я все поняла… веди меня.
Пожав плечами, Дайген взял свою кузину под руку, принявшись при этом заново все объяснять в более подробной форме. Очень скоро они дошли до карет, в этот раз Гермиона сразу же села в экипаж к Нейрине и Белзенкару.
— Ты не очень любезно вела себя с губернатором, — слабо упрекнула темноволосая чародейка, как только карета двинулась с места.
Девушка в ответ пожала плечами.
— Меня вывело из себя, с какой целью он так себя вел.
— Девочка права, Нейр. Я сам недолюбливал лорда Лойгена и поверь: с годами это только усилилось, у него одна цель: власть и слава, — лениво произнес старик, развязно развалившись на сидении, Гермиона уловила слабый запах вина.
— Мы говорим об этикете, в данное время я подразумеваю губернатора, — отрезала Нейрина, строго смотря на Белзенкара.
— Я сказала то, что думала, — вмешалась Гриффиндорка, желая не дать развязаться спору между отцом и дочерью — они хоть и почти безобидны, зато продолжительны. — Почему вы на меня так странно смотрели, когда я разговаривала с лордом?
В карете повисла тишина, давшая девушке понять, что зря она это спросила, и ответ ей не понравится, тем не менее, она желала его знать
— Почему? — голос был настойчивым и требовательным.
— Потому что… — после некоторой паузы заговорила чародейка. — Потому что в этот момент ты очень сильно напоминала своего отца.
Когда Гермиона узнала ответ, ее самым большим желанием было забыть все только что услышанное, но, увы. Опять воцарилась тишина, которую никто не посмел нарушить. Весь путь показался очень длинным, и всю дорогу девушка настойчиво выгоняла из разума слова темноволосой женщины, которая стала ей теперь как родная тетя.
Не сказав ни слова, Гермиона вылезла из экипажа, в безмолвии направляясь поближе к костру.

Уже около получаса в небе взрывались десятки фейерверков. Вскоре все знатные люди снова сели в кареты и направились во дворец, чтобы продолжить праздник. Гермиона, которая немного отошла после слов Нейрины, тоже шла к карете, когда ее перехватила Лизель.
— Пусть все уедут, — быстро зашептала она. — Мы поедем последние, поверь, нас ждет кое-что поинтереснее, чем скучный бал во дворце.
Пожав плечами, Гермиона решила послушаться графини, тем более ее шепот обещал и вправду что-то интересное. Когда все уехали, девушки подошли к одной оставшейся карете. Внутри Лизель кинула своей принцессе какое-то платье.
— Переодевайся, пора тебе узнать свой народ, их интересы и обычаи, — весело произнесла блондинка, которая, не теряя времени, натягивала на себя схожее с Гермиониным платье. Только тут до сознания Гриффиндорки дошло, куда они отправляются: на праздник к крестьянам, иначе говоря — простым людям. Это привело девушку в восторг: она так давно не общалась в свое удовольствие, тем более — это поможет ей развеяться. Гермиона быстро принялась за платье, которое, надо сказать, было довольно сложно одеть в движущейся карете, но, наконец, она с этим справилась.
Спустя какое-то время экипаж остановился, и две деревенские девушки выскочили наружу. Везде слышались звуки народной музыки, вокруг маленьких костров танцевали люди, другие возле грубого сколоченного стола ели и пили различные напитки.
— О, кого я вижу — Елена, глаза б мои соврали, но это ты, сердце не обманешь, — послышался позади девушек немного пьяный голос, заставивший их резко повернуться. — Какими судьбами, дорогая?
Из толпы вышел мужчина среднего роста с русыми, волнистыми волосами, давно не мытыми и растрепанными; на лице сияла наглая улыбка; его расстегнутая рубашка обнажала стройное, мускулистое тело; в одной руке он держал кубок, в другой жирный окорок.
— Игнат, — Лизель мило улыбнулась, показав свои знаменитые ямочки. — Я должна была догадаться, что встречу тебя здесь. Отец снова решил заехать сюда на праздник, а меня захватил с собой.
— Отлично, милая, я успел по тебе соскучиться, вижу, ты привела подружку.
— Это Лила, моя троюродная сестра, она здесь впервые. Сестра — это мой друг, Игнат.
— Весь в вашем распоряжении, сладкая, — мужчина сделал карикатурный поклон Гермионе, которая с легким шоком взирали на говоривших: не это она рассчитывала увидеть и услышать. — Раз вы здесь в первый раз, то считаю своим долгом везде тебя сопровождать.
Этот человек с поразительной скоростью переходил с “вы” на “ты”, так же, не дожидаясь ответа, он, предварительно поставив бокал на стол и отложив окорок, подхватил двух девушек под руки, подводя к напиткам.
— Думаю, для начала вы должны выпить, — Игнат разлил незнакомый Гермионе напиток по трем стаканам. — Давайте же, у нас так принято.
Звонко рассмеявшись, Лизель мигом опрокинула стакан, тут же поставив его на стол. Гермиона решила последовать примеру подруги, мысленно оставляя себе на заметку, что поподробнее расспросит ее о подобных похождениях и знакомых.
Огненная жидкость обожгла горло, застав Гриффиндорку громко закашлять.
— Что… что это было?! — с трудом выговорила она, чувствуя, как напиток обжигает желудок.
— Отлесс, — невинно ответил Игнат.
— Отлесс? — непонимающе повторила Гермиона.
— Самый крепкий напиток из когда-либо делавшихся, — пояснила Лизель. — Извините, мне надо уйти, я скоро приду, а вы развлекайтесь. Лили, дорогая, лучше больше не пей.
Новоиспеченная Лила попыталась возразить, но графиня быстро растворилась в толпе. “Я убью ее”, — мысленно поклялась Гермиона.
— Милашка, пойдем танцевать, — мужчина потянул девушку за руки, направляясь к хаотичному хороводу.
Вначале “Лила” чувствовала себя очень скованно, но постепенно алкоголь ударил в голову, и она стала танцевать весело и непринужденно, не возражая против повышенного внимания Игната. Замечание Лизель больше не пить девушка проигнорировала. Вскоре бокалам был потерян счет, причем пила она не только отлесс, но и эль с пивом.
— Как вы тут? — сквозь туман услышала Гермиона голос Лизель, блондинка была и в половину не так пьяна как принцесса, а взгляд ее — вполне разумный.
— Пошли в круг Л… Лена, — все-таки у нее хватило ума назвать графиню вымышленным именем.
Гермиона затащила в середину круга свою подругу, принявшись там танцевать под аплодисменты народа, вскоре к ним присоединился и Игнат, встав в пару с Гриффиндоркой, к Лизель тоже подошел какой-то мужчина.
Гермиона окончательно потеряла счет времени, кружась в танце вместе с русоволосым красавцем, пока чья-то железная рука их не остановила. Не слушая возражений девушки, ее вытащили из круга, такая же участь постигла и Лизель. Игната и мужчину, танцевавшего с графиней, остановил холодный взгляд серых глаз и грозный вид знаменитого лорда-пограничника, у обоих были внушительны мечи, которые тоже заставили задуматься одурманенных алкоголем красавцев.
— Что это значит?! — яростный голос Дайгена с трудом проникал в сознание Гермионы, хотя Лизель, похоже, соображала гораздо лучше ее, ведь выпила графиня всего ничего.
— Мы решили немного прогуляться, — невинным тоном произнесла она.
— А платья случайно нашли? – ехидно поинтересовался молодой лорд. — Лизель, я не сомневаюсь, что это твоя затея, но ты должна была хоть немного подумать, что вас будут искать!
— А я и подумала над этим. Все знали, что мы спим в своих комнатах, так как завтра рано отправляемся в дорогу. Обнаружить исчезновение можно было только одним способом: зайти в наши покои…
— Это сделал Малфой, — заплетающимся языком проговорила Гермиона. — Только у него такая пло… — девушка пошатнулась, — плохая привычка.
— Грейнджер, сколько ты выпила? — похоже, так называемый Защитник только сейчас заметил, что его подопечная находится в нетрезвом состоянии… далеко не трезвом.
— Совсем немного, — вмешалась Лизель. — Один бокал.
— Бокал чего? — тут же решил уточнить Дайген.
— Отлесса.
— Ты с ума сошла!
Все эти голоса Гермиона слышала сквозь пелену, которая становилась все толще и толще. Девушка сильнее прислонилась к Малфою, ища опоры.
— Лизель, я сомневаюсь, что она когда-либо в жизни до этого пила.
— Ты свихнулась отлесс ей давать, она завтра никакая будет...
Смутно Гриффиндорка поняла, что Дайген и Лизель отошли в сторону, а Драко повел ее куда-то… к карете, наверное. Послушная, она последовала за ним, беспрекословно садясь в экипаж. Все силы были направлены на то, чтобы рассеять пелену, она совсем абсолютно не слышала того, что ей говорил сидящий рядом парень.

Когда туман в голове Гермионы рассеялся, то она уже находилась в своей комнате, рядом стоял Драко, и девушка попыталась переключиться на то, что он говорит.
— … узнает вся знать!!! — голос его был явно возмущенный, впрочем, Гриффиндорку это не волновало, в голове была странная веселость, казалось, что сейчас все возможно осуществить…
— Драко, — перебила она его, заставив Слизеринца в удивлении умолкнуть. — Давай поговорим об этом позже, а сейчас… Гермиона провела рукой по его щеке, переходя к шее, затем она резко притянула к себе парня, жадно впившись в его губы, какое-то время оба наслаждались поцелуем, пока Драко не отстранил от себя девушку.
— Ты понимаешь, что делаешь? — ядовито осведомился он.
— Вполне, — промурлыкала Гермиона, руки начали расстегивать платье. — Ты что-то имеешь против?
— Не понимаешь… — выдохнул парень завороженно следя, как с тела девушки змеей соскальзывает платье, открывая ему почти обнаженное, прекрасное тело. “А почему бы и нет, черт возьми, раз она сама не против”. Хотя Драко прекрасно понимал, что причиной легкого поведения девушки является не что иное, как алкоголь… но ему-то какое дело?
Когда Гермиона вновь подошла к нему, парень с готовностью заключил ее в свои объятия, ощущать ее тело было… было непередаваемо, наконец, он сможет почувствовать то, что ощущал так, казалось, давно, в другом мире, хотя прошло не больше двух недель. Он чувствовал, как дрожит тело девушки, чувствуя при этом и свою дрожь. Ее руки быстро начали расстегивать его рубашку, губы при этом не отрывались от сладких губ Слизеринца…
Громкий стук в дверь заставил Драко отстранить от себя столь желанный объект.
— Иди в ванную, я открою, — подтолкнув ее к двери, прошептал парень, быстро застегивая рубашку и придумывая, как ответить на вопрос: что он тут делает?
— Лаура?
— Лорд Малфой? Что вы здесь делаете? — девушка первая пришла в себя от удивления.
— Зашел к принцессе кое-что передать от Белзенкара, но она, увы, в ванной комнате, — быстро среагировал Драко. — А вам что здесь понадобилось?
— Эээ… — замялась рыжеволосая девушка. — Я искала вас… да, вас, видите ли, вы обещали прийти ко мне, а не выполнили своего обещания.
— У меня были срочные дела, Лаура, извините.
Девушка обворожительно улыбнулась:
— Не стоит извиняться, ведь есть время до рассвета, — она подошла к Драко, положив руки на плечи. — Нам никто не помешает.
— Позвольте напомнить, — парень слабо улыбнулся, — что мы находимся в комнате принцессы, а именно из-за нее вы попали в неловкое положение.
В глазах Лауры полыхнула дикая злоба. Определенно, она пришла сюда не за Драко.
— Как вы к ней относитесь?
— К принцессе?.. Мы были врагами на Земле, презирали друг друга.
— Значит, вы ненавидите ее, как и я, впрочем, не важно, пойдемте в вашу комнату.
Драко холодно улыбнулся, эта девушка только что призналась, что ненавидит Грейнджер, пришла она сюда, надеясь, что принцесса спит, а, следовательно…
— Мне нужно срочно поговорить с принцессой, мое личное отношение к ней тут ни при чем. Извините, Лаура. В глазах аристократки вновь вспыхнула злоба, и Драко поспешил загладить свою оплошность. Он притянул к себе девушку, целуя ее губы.
— Как-нибудь в другой раз, — в его голосе было столько обещания доставить небывалое наслаждение, что из глаз Лауры тут же исчезла вся злость.
— Я буду ждать, — она быстро выскочила за дверь.
Тут же открылась дверь ванной комнаты и из нее вышла Гермиона, завернутая в необъятный халат. Драко, повернувшись, первым делом заметил ее взгляд, в нем не было ни капли рассеянности, веселости, в общем — любых признаков алкоголя.
— Уходи, Малфой, — голос тоже был трезвым.
— Но…
— Немедленно! — Драко почувствовал, как что-то выталкивает его за дверь, тут же ее плотно закрыв. Магия не помогла вновь зайти в апартаменты Гриффиндорки, и ему оставалось только гадать, какая сила заставила девушку столь быстро протрезветь…

Глава 22


Гермиона, прикрыв глаза, сидела в кресле. Она только что проснулась, и воспоминания ночи не давали ей покоя. Насколько девушка знала, у людей всегда должно быть плохое самочувствие после большого количества выпитого алкоголя. Такие выводы она сделала, наблюдая за своими однокурсниками после ночи, полной веселья. У нее же этого не прослеживалось, и девушка была в замешательстве. Подливало масло в огонь и то, что случилось с ней в ванне…. Нахмурившись, Гермиона принялась в подробностях восстанавливать картины прошедшего дня, а именно: сцену в ее спальне.
Сначала она чуть ли не полностью разделась перед Малфоем — от этих мыслей щеки девушки порозовели. Потом: стук в дверь… ну, почти потом, впрочем, не важно. Малфой затолкал ее в ванную, вот тогда-то все и началось, хотя, нет, сначала она просто приняла ванну, а потом… что же было потом?
Гермиона сосредоточенно нахмурила брови, заставляя свою память подробно все описать… кто-то попытался проникнуть в ее сознание, тихий голос, который долго там не задержался, ускользая прочь, но он вывел девушку из ее веселого состояния, заставляя спрятать его где-то в глубине себя, давая этим возможность мыслить разумно, лучше воспринимать реальность. Интуитивно Гриффиндорка сама уже продолжала держать часть себя взаперти, не давая вырваться наружу безудержному веселью…
Сейчас, сидя в кресле, Гермиона мысленно прощупала ту часть сознания, которую держала на замке вчера: казалось, там все металось и рвало, боль, скованность… не став проникать вглубь, девушка заново закрыла невидимую дверь в часть себя, продолжив вспоминать дальше…
— Значит, вы ненавидите ее, как и я, впрочем, не важно, пойдемте в вашу комнату, — донесся до нее голос Лауры, Гермиона прислушалась к разговору, пытаясь вникнуть в его смысл.
— Мне нужно срочно поговорить с принцессой, мое личное отношение к ней тут ни при чем. Извините, Лаура, — небольшая пауза, звук поцелуя, потом Малфой продолжил говорить: — как-нибудь в другой раз.
— Я буду ждать, — в глазах Гермионы вспыхнула злость: да как он смеет! Ведь она хотела…
Натянув необъятный халат, Гриффиндорка, ярости сузив глаза, вылетела из ванной. Ее единственным желанием было избавиться от мерзавца, стоявшего в ее комнате. “Значит, он продолжает ненавидеть меня, что ж, это к лучшему”, — такие мысли проносились у нее в голове. Она гордо стояла перед ним, а глаза метали “громы и молнии”.
— Уходи, Малфой, — голос был протрезвевшим.
— Но…
— Немедленно! — она почувствовала в себе силу, как было в другом дворце, и в лесу, но теперь Гермиона могла хоть как-то ее контролировать. И вместо того, чтобы размазать Слизеринца по стенке, она вытолкнула его за дверь.
Слабость наступила сразу же, не в силах хоть что-то осознавать, девушка легла на кровать и заснула…

Стук в дверь заставил задумавшуюся девушку вздрогнуть. Не дожидаясь ее ответа, в комнату вошла графиня Лизель.
— Я думала, что ты спишь, — брови блондинки взлетели вверх. — Почему ты не отвечала?
— Я задумалась, — наверное, в дверь стучали уже давно, а Гермиона только сейчас этот стук услышала.
— Как ты себя чувствуешь? — графиня вопросительно посмотрела на вполне спокойную девушку, на лице которой не было видно никаких признаков похмелья.
— А как я должна себя чувствовать? — вопросом на вопрос ответила девушка.
От такого вопроса Лизель немного опешила, и более внимательно посмотрела на свою собеседницу.
— Нуу… — подбирая слова, протянула она. — Голова болит… сильно болит, пить хочется, руки трясутся, бьет озноб, тошнота. Под глазами чаще всего бывают тени, а само лицо зеленоватого оттенка, у тебя я ничего не вижу.
— Я чувствую себя прекрасно, Лизель, — степенно ответила Гермиона. — Хотя сама не понимаю, почему… я вчера много выпила? — ответом ей был утвердительный кивок. — А ты?
Графиня окинула принцессу испытывающим взглядом.
— Я почти не пила. Кроме того, первого стакана, хотя большую часть я выплюнула. Знаешь, Гермиона, — девушка села в противоположное кресло, — я не должна была брать тебя с собой. Во-первых, потому что поехала на этот праздник я только по поручению отца, мне надо было найти одного человека, и, во-вторых, потому что ты была не готова увидеть то, что увидела и…
— Лизель, — перебила ее Гермиона. — Я совсем не жалею о том что вчера была на празднике, правда очень многое поставило меня в замешательство, а именно: Елена.
Пронзительный взгляд карих глаз вцепился в светловолосую девушку, требуя объяснений. — Кхм… понимаешь, при моем образе жизни мне мало одного имени, простые люди просто-напросто не примут меня в свой круг, если узнают, что я благородных кровей. А мне необходимо знать мнение низов общества, о чем они думают, довольны они жизнью или что-то подобное. В Древней Греции был один царь, Тезей из Афин, кажется, он переодевался простым жителем, чтобы послушать мнение народа и его жалобы, так как по-другому узнать их мнение он не мог. Лейла подобное делать не может, но ей так же очень важно мнение народа, именно для этого существую я, хотя это единственная моя обязанность, есть и другие.
Закончив рассказ, блондинка перевела дыхание. Гермиона, которая слушала ее не перебивая, сидела теперь с задумчивым видом: “Как все запутанно и сложно”.
— Который час? — неожиданно спросила она.
— Скоро обед, а потом мы уезжаем, почти сразу же. Переоденься в свою походную одежду и вот, — Лизель подошла к Гермионе, протянув несколько кинжалов, — это тебе. Положи в сапоги — могут пригодиться.
Больше ничего не сказав, графиня выскользнула из комнаты, оставив удивленную Гриффиндорку с кинжалами в руках. Пожав плечами, она принялась одеваться, когда этот несложный процесс был закончен, глаза девушки обратились к кинжалам. Поразмышляв какое-то время, она засунула их в голени сапог, отметив про себя, что выглядит это довольно эффектно.
Усмехнувшись своим мыслям, Гермиона вышла из комнаты, ощущая в теле знакомую слабость после использования магии, хотя в этот раз было не так как в прошлый… легче, более переносимо. Заходя в зал, девушка вспомнила, что так и не спросила Лизель, что было после того, как они с Дайгеном отошли в сторону. Решив разобраться с этим немедленно, она принялась выискивать в толпе аристократов белокурую графиню или своего кузена. Все лорды и леди смотрели на проходящую принцессу с немым удивлением, казалось, что они забыли, что она и раньше не одевала платья.
Увидев Дайгена, Гермиона поспешила к нему, с одной стороны желая расспросить о вчерашнем вечере, с другой — в обществе брата она чувствовала себя намного комфортнее.
— Ваше высочество, как вы себя чувствуете? — в его голосе слышалась легкая насмешка.
— Превосходно, — мило и невинно улыбнулась в ответ девушка, напоминая выражением лица Лизель, когда та острила. — Просто замечательно.
Парень с недоверием взирал на полную энергии девушку, не понимая, как она столь быстро избавилась от признаков похмелья.
К ним подошли Нейрина и Белзенкар, вслед за ними пришли и Лизель с Малфоем.
— Гермиона, ты вчера использовала магию, — начал говорить Белзенкар, но его быстро перебила чародейка. — Гермиона, как ты себя чувствуешь? Нельзя использовать так много магии…
— …Ты понимаешь, что…
— …Ты могла полностью исчерпать свою силу…
— …верх безответственности…
— …не должна…
— Я все поняла! — перебила их Гермиона. — Это было случайностью, я больше так не буду, и нет, — быстро проговорила она, предвидя вопрос Нейрины, — я не чувствую себя усталой. Пойдемте обедать.
За столом девушка специально села рядом с графиней, все еще желая узнать о прошлом вечере.
— Лизель, что было вчера, когда вы с Дайгеном ушли в сторону? — тихо прошептала она.
Блондинка в ответ загадочно улыбнулась, хитро посмотрев в сторону мрачного парня.
— Лорд Дайген, почему у вас такое мрачное настроение? — мило улыбаясь, спросила она, быстро подмигивая Гермионе. Кинув на графиню более мрачный взгляд, Дайген опустил глаза, на щеках выступил легкий румянец. По губам Гриффиндорки скользнула легкая улыбка, кажется, она стала догадываться, что именно произошло между двумя врагами детства.
Ее взгляд перешел на своего врага, легкая улыбка быстро исчезла с ее лица. Серые глаза пристально, не отрываясь, смотрели на нее, они как будто спрашивали, но девушка не хотела знать смысл вопроса. Быстро отвернувшись, Гермиона завела беседу с молодым бароном, но даже сейчас она ощущала на себе пристальный взгляд Защитника.
Быстро пообедав, девушка вернулась к себе в комнаты, собирать вещи. Сейчас они уезжают — наконец-то. Она вышла из выделенных ей апартаментов и направилась к выходу из замка, далее к конюшням. Впереди послышались голоса — это Дайген разговаривал с двумя конюхами. Мило им улыбнувшись, Гермиона подошла к своей вороной кобыле, дав той кусочек сахара. Вскоре сюда подошли и остальные члены небольшой группы, сопровождаемые лордом Лойганом и его дочкой. Лорд что-то говорил, но Гермиона его не слушала, внимательным взглядом она окидывала окружающие ее места, при этом мысленно что-то отмечая. Увидев, что ее спутники сели на лошадей, она последовала их примеру.
— Удачи вам, ваше высочество, будьте осторожны, — проговорил Лойган, впрочем, девушка не верила в искренность его слов. Единственная причина заботы о ее безопасности была в том, что она и только она могла убить своего отца, а кто знает, что бы случилось, не будь этой причины… и что случится после того, если она все-таки убьет Повелителя Демонов.
— Спасибо, милорд, — учтиво кивнув, ответила Гермиона. — До встречи, леди Лаура.
— Конечно, Ваше высочество, — слащаво улыбнувшись, ответила та. — С нетерпением буду ждать нашей встречи… — “чтобы лично задушить”, — мысленно закончила предложение Гриффиндорка, — чтобы отпраздновать вашу победу.
Кивнув в ответ на эти слова, Гермиона потянула лошадь за уздечку, направляя к воротам, за ней последовали и остальные.
Как приятно было галопом скакать на лошади: ветер развевает волосы, чувство свободы не передаваемо — только человек, садившийся в седло, мог понять обуревающие сейчас девушку чувства. Не придерживая лошадь, Гермиона заехала далеко вперед, тогда как ее спутники, видневшиеся вдали, были игрушечных размеров. Зато горы приближались, до них осталось совсем чуть-чуть.
Решив подождать остальных путешественников, девушка придержала вороную кобылу, вскоре совсем ее остановив. Фигуры, казавшиеся недавно такими маленькими, стремительно приближались. Гермиона стала гадать, что стало причиной такой спешки: желание догнать ее, чтобы прочесть лекцию о том, что не следовало так отдаляться, или просто догнать.
Слава богам, лекции не было, но все равно Нейрина умудрилась мягко упрекнуть девушку в безответственности, хотя, причем тут это, Гриффиндорка так и не поняла. Разве им не ясно, что ей надоела эта опека, ведь именно желание убедить себя в том, что она свободна в своих действиях, руководило всегда столь практичной девушкой. Вздохнув, Гермиона поехала рядом со старым чародеем, в надежде узнать о мире животных немного больше, чем она знала и, естественно, применить эти знания на практике. За беседой о применении звериной магии дорога до гор прошла незаметно. Не заметила Гермиона и быстро ушедшего солнца — скоро надо было останавливаться на ночлег.
Спутники заехали в редкий лесок, темнеющий в сумерках. После того как они ехали еще какое-то время, решено было остановиться возле мирно журчащего ручья. Как только путники поужинали, Гриффиндорка быстро легла спать.

…Гермиона резко села, тут же оглянувшись. Что-то ее разбудило, но она так и не поняла, что именно. Глаза сосредоточенно вглядывались в темноту, которая казалась еще темнее из-за яркого огня костра. Сейчас, наверное, было немного за полночь.
Осторожно, чтобы никого не потревожить, девушка встала, направляясь подальше от огня. Немного размяв затекшее тело, она невольно поежилась — от гор веяло холодом, а ведь скоро они будут там, на вершинах. Нейрина напрочь отказалась идти в горы без палаток, и тут Гермиона была с ней согласна.
“Иди сюда, — послышался чей-то призрачный голос, — сюда, мы здесь”. Гермиона, как зачарованная слушала это, казалось бы, колыхание ветра. “Иди к нам, принцесса, мы ждали тебя”. Девушка послушно пошла на этот голос, все дальше отходя от лагеря. Знакомое чувство, раньше такое было, только бы вспомнить, с чем это связано. В лунном свете материализовались несколько расплывчатых силуэтов, одежды которых свободно развевались легким ветром.
— Кто вы? — тихо прошептала Гермиона, казалось, голос ей отказал.
— “Ты знаешь”, — этот призрачный голос звучал у нее в голове.
— Духи… духи леса…
— “Не только, впрочем, не важно. Нам надо поговорить, принцесса, а разговор будет очень долгим”.
— О чем? — голос девушки был неуверенным, в нем звучал легкий испуг, но и любопытство присутствовало.
— “Тебе не обязательно говорить вслух, — мягко произнесли они, говоря разом, все вместе. — Мы пришли для того, чтобы учить тебя, учить познавать свою силу, но мы ничего не делаем просто так… нужна плата, вопрос в том: согласна ли ты заплатить?”
— Заплатить? — в глазах вспыхнуло возмущение, Гермиона продолжала говорить вслух: — Я вас ни о чем не просила!
— “Но ведь тебе это нужно. Мы может тебе это дать, мы и больше никто. Твой ответ, принцесса?”
Гермиона задумалась. Да, они были правы, ей это нужно, но с другой стороны, она их не звала…
— Какая плата?
— “Это мы скажем тебе потом, — казалось, они поняли, что девушка опять хочет возразить. — Решайся, сейчас или никогда, хватит вопросов, плата не будет непомерной, но если ты ее не заплатишь, то заплатить должен будет другой, не безразличный тебе человек”.
— Я согласна… — тихо, как дуновение ветерка, ответила Гермиона, опустив голову и боясь ее поднять. “Что теперь будет?..”

Глава 23

— “Ты никому не расскажешь о наших встречах, — тихо говорили духи, но каждое слово можно было хорошо разобрать. Гермиона их слушала, прикрыв глаза, надежда, что это сон, давно уже развеялась, осталась только жестокая реальность. — Каждую ночь, как только твои спутники заснут, ты будешь отходить от лагеря, мы сами тебя найдем. У тебя будет много учителей, но приходить они будут по одному. Так будет продолжаться до того, как вы доедете до границы. В Обители Демонов мы редко когда сможем навещать тебя”.
— Почему? — рассеянно спросила девушка, пытаясь понять, когда она найдет время для такой простой вещи как сон. И, еще, магическая усталость, которая, несомненно, будет сопровождать девушку все эти дни.
— “Позже, сейчас мы поговорим о другом. Это будет первый урок… слушай. Вчера ночью мы пытались проникнуть в твой разум, но он был затуманен, что нам помешало. Мы помогли тебе рассеять туман, спрятав его остатки глубоко в твоем сознании. Сейчас этот туман полностью рассеялся, осталось лишь легкое облачко, которое необходимо выпустить из твоего сознания, — с каждым словом Гермиона все больше понимала причину своего вчерашнего столь быстрого протрезвления — это были духи. Девушка принялась лихорадочно вспоминать, что о них говорили Белзенкар и Нейрина — хватит с нее новых сюрпризов. — Закрой глаза, сосредоточься, ощути внутри себя магию…”
Гермиона послушно исполняла все указания, чувствуя как магия течет сквозь нее, внутри ее, она окружает и… и поглощает… направляют… духи… они направляют… путь… правильный путь… частое дыхание… магия… сила магии, она везде… свобода…

Осторожно, чтобы никого не разбудить, утомленная девушка легкими шагами шла по маленькому лагерю. Присев на свой плащ, она устало прикрыла глаза, каждая частица ее тела изнывала от усталости, тупой, немного щемящей боли. Не было сил даже для того, чтобы заснуть.
Уже наступил рассвет, скоро проснутся остальные и они отправятся в путь… к горам.
— Гермиона, ты уже проснулась? — удивленно спросила Нейрина. — Ты выглядишь измученной.
— Я плохо спала, — девушка слабо улыбнулась. — Все в порядке, Нейрина, это пройдет.
— Выпей чаю, — проговорила чародейка, протягивая ей дымящуюся кружку, — он согреет и заставит взбодриться.
Ледяные пальцы мгновенно обожглись об горячую поверхность, но Гермиона упрямо сжала кружку, вбирая это обжигающее тепло. Мысли ее были очень далеко, летая наперегонки с обучающими ее духами. Нейрина так и не поняла, что она ночью использовала свою силу, вероятно, тут постарались ее наставники… почему она должна от всех что-то скрывать. Хотя девушка все-таки призналась себе, что это тайна дает ей так желаемое чувство независимости.
Постепенно проснулись и остальные, Драко внимательно смотрел на молчаливую Гриффиндорку, взгляд которой был все отрешенней и отрешенней. Быстро позавтракав, они отправились в путь.
Гермиона мало что помнила из этого дня, большую часть она провела в мире между сном и явью. Она не спала, но и не бодрствовала, некая отрешенность полностью захватила ее сознание.
— Пора останавливаться, — голос Дайгена заставил девушку вздрогнуть. Впервые за день, хотя был уже не день, она огляделась. Они давно уже оказались в горах, и сейчас приближались к горным вершинам, чтобы спуститься в очередную долину. И такими переходами надо было идти больше недели.

Когда все заснули, Гермиона отошла подальше от лагеря, ожидая прихода духов. Они не замедлили появиться, точнее, был только один дух. Он тут же принялся ее обучать. Прежде всего, ее научили огораживать себя от холода, прогонять сон, заставлять всех остальных думать, что с ней все в порядке, экономно расходовать силы.
Это больше всего удивило девушку, она думала, что духи не поймут, как тяжело будет ей даваться обучение, так как сами не понимают таких вещей как бодрость или усталость, жара или холод.

Утром девушка чувствовала себя вполне сносно, прогнав сон и усталость, она мало что ощущала, только пустоту, но это было неизбежно.
К обеду путники достигли снежных вершин. Кутаясь в теплый меховой плащ, Гермиона совсем не ощущала нужды его использовать. Совсем недалеко от нее Лизель с милой улыбкой говорила что-то Малфою, иногда в их беседу вмешивался и Дайген. Как девушка заметила, эти трое очень хорошо друг с другом общались, точнее, графиня и лорд хорошо общались с Слизеринцем, друг с другом они обменивались только язвительными репликами или почти незаметными взглядами. Гермиона мрачно усмехнулась, она могла сейчас тоже разговаривать с ними, но уроки с духами наложили некоторые обязательства. Магия делала ее почти незаметной для своих спутников — они ощущали только ее присутствие, но желание говорить или обращаться к ней у них напрочь отсутствовало. Не то чтобы девушка жаловалась, в каком-то смысле она была этому и рада — появилось время свободно подумать о будущем, о том, что ее ожидает, о том, что ожидает их всех. Конечно, присутствовало и одиночество, оно больше всего сбивало с толку гордую Гриффиндорку. Ведь раньше она хотела, чтобы с ней перестали, так сказать, нянчиться, теперь же этого лишнего внимания ей недоставало.
Прикрыв глаза, девушка принялась отыскивать животных, в надежде хоть с кем-то поговорить, хотя разговор с животным был совсем непохож на разговор с человеком. Звери общались с помощью образов, картинок, которые можно было истолковывать по-разному.
Слабая улыбка тронула губы принцессы, когда она наткнулась на волчицу с волчатами. Малыши с детской безответственностью, так очаровывающей взрослых, бегали через быстрое русло реки, радостно подпрыгивая и снова окунаясь в холодную горную реку, сияющими глазами смотря на радужные брызги. Именно в этом возрасте они чувствовали себя свободными, бесстрашными, их не волновал обеспокоенный вид матери, которая думала о своей стае, что пора к ней возвращаться; их совершенно не заботило то, что скоро солнце сядет в горах и мокрая шерсть будет неприятно холодной и сырой. Они были дети, безответственные и любимые. Как Гермиона хотела стать такой же, сбросить с себя весь груз ответственности, который, теперь, несомненно, на ней лежит. Как она хотела снова стать ребенком, чтобы все оказалось лишь сном, чтобы, придя в постель к матери, рассказать ей об этом и в ответ услышать столь заветные слова: “Это всего лишь сон”. Что нет ни магии, ни духов, ни принцесс и демонов, ни даже письма с изумрудными чернилами, принесенного совой — все это сон, приснившийся одиннадцатилетней девочке накануне нового учебного года.
Сердито смахнув слезы, Гермиона мысленно выругала себя за подобные мысли. Разве она хочет забыть Гарри и Рона, забыть об их дружбе? Это просто минута слабости, она так устала… устала за что-то бороться, что-то доказывать.
Девушка раздраженно мотнула головой, прогоняя подобные мысли из своего разума. Но о чем еще думать? Вздохнув, она, окинув долгим взглядом снежные вершины, снова прикрыла глаза, погружаясь в мир между сном и явью.

Прошло четыре дня. Гермиона, дожидаясь, пока ее спутники уйдут в мир снов, бесцельно смотрела в огонь пылающего костра. Она чувствовала себя полностью опустошенной, четыре прошедших дня были своего рода мукой, только ночью она чувствовала себя спокойно, используя магию. Но и это не давалось просто так, что ж, она привыкла учиться и не успокаивалась, пока не достигала цели.
Тихо выйдя за пределы лагеря, девушка принялась дожидаться своего учителя, гадая, кто будет на этот раз. Ее уже посещали духи леса, долины, горные духи, водные и дух огня — ее первый учитель, хотя если быть точной, то первыми учителями были духи леса, еще там, в лесу, когда они только отправились в свое путешествие.
Перед Гермионой появился полупрозрачный силуэт, она сразу же определила его ауру — это был дух воздуха.
— “Прежде чем начать урок, я должен тебе кое-что сказать, — тихо проговорил он. — Завтра будет первый день полнолуния, весь день и ночь духи проводят в священном месте. Так что следующую ночь ты не будешь обучаться, можешь делать, что тебе захочется, но через день мы снова будем тебя ожидать. Ты многому научилась, но многое тебе и неизвестно. Через два дня тебя будут учить более сложной магии и разделению”.
— Разделению? — удивленно переспросила Гермиона. Она так и не стала говорить с духами мысленно, отчасти оттого, что это было непривычно, отчасти оттого, что ей хотелось с кем-то поговорить нормальным языком, даже если ответ слышится у тебя в голове.
— “Позже. Мы начинаем урок…”

Следующей день прошел как и остальные, но девушка знала, что сегодня ей не надо никуда идти и завтра она сможет снять свою защиту и, наконец, хоть немного поговорить со своими спутниками. Ночью Гермиона впервые за эти дни увидела сны… странно, а она уже успела забыть об этом. Как быстро человек к чему-то привыкает или забывает. Девушка часто думала над этим вопросом, о том насколько быстро люди приспосабливаются к различным условиям жизни. И Гермиона не исключение: прошло всего четыре дня, а она уже считает странным видеть картины, когда спишь, да что там, странным ей теперь казалось и спать. Впрочем — это легкое удивление пройдет… ведь человек быстро ко всему привыкает.
Когда девушка проснулась, то сразу же почувствовала изменения. Она сняла с себя всю защиту, и мир наполнился различными красками, хотя не очень много красок можно увидеть в снежных горах. Просто… просто она снова начала жить, жить днем, не существовать, а жить. Радостно улыбнувшись, Гермиона подошла к своей вороной кобыле, протянув ей кусочек яблока и ласково погладив.
— Дорогая, ты уже проснулась? — брови Нейрины в удивлении взлетели вверх.
— Э-ээ… — несколько дней молчания дали о себе знать, девушка совершенно не знала, как реагировать на этот вопрос. — Да, просто… просто мне не хочется спать. А что?
— Нет, ничего, — немного рассеянно ответила чародейка. — Хотя в последние дни ты была немного молчаливой и… не обращай внимания.
Гермиона облегченно вздохнула. Даже наведенные чары не могли полностью скрыть ее поведение в последние дни. Запрыгнув в седло, девушка принялась с упоением рассматривать окружающие ее пейзажи, пока к ней не подъехала графиня. Девушки начали разговаривать обо всем и ни о чем одновременно.
— Ты немного странная была все эти дни, — после короткого молчания проговорила Лизель, сосредоточенно о чем-то думая.
— Разве? — Гермиона с наигранной веселостью улыбнулась. — Может быть совсем чуть-чуть, не думай об этом.
— Наверное, — неуверенно согласилась блондинка, потом лучезарно улыбнулась, показав свои милые ямочки. — Дайген стал совсем молчаливым, наверное, это у вас родственное.
Гермиона хмыкнула:
— Кажется, он молчалив из-за кое-чего, точнее кое-кого, не буду тыкать пальцем, но…
На щеках графини выступил легкий румянец, быстро улыбнувшись, она открыто посмотрела в темные глаза своей принцессы.
— Может быть, может быть…
Девушки громко рассмеялись, привлекая к себе внимание остальных путешественников.
Когда наступил обед, Гермиона в удивлении смотрела на Малфоя и своего кузена, которые принялись сражаться на мечах.
— Гермиона, хватит так на них смотреть, — произнесла Лизель. — Иначе я решу, что ты последние дни просто-напросто спала.
“Почти угадала”, — мрачно подумала Гриффиндорка, только сейчас она поняла, что время не остановилось вместе с ее, так сказать, сонным периодом, а продолжало двигаться дальше. И произошло очень многое, чего она просто не замечала в своем тогдашнем состоянии. Не успела девушка до конца предаться мрачным мыслям, как почувствовала легкий удар в спину… что-то ей это напоминало. Резко развернувшись, девушка увидела улыбающуюся графиню, которая готовила очередной снежок… Гарри и Рона, вот что это ей напоминает, она вспомнила, как они на выходных играли в снежки, приходя к себе в гостиную только под вечер, совсем мокрые.
Вскочив с подстилки, Гермиона отбежала в сторону, отскакивая от очередного снежка. Улыбнувшись, она тоже стала лепить маленькие белые комочки, кидая их в Лизель. Нейрина, оторвавшись от починки платья, с улыбкой посмотрела на смеющихся девушек, что нельзя было сказать о Белзенкаре, которые окинул двух озорниц мрачным взглядом: еще бы он читает серьезные вещи, а ему не дают сосредоточиться, пробурчав что-то под нос, старик вновь углубился в чтение.
Гермиона, которая от смеха уже не могла точно целиться, попала снежком в своего любимейшего и обожаемого брата, который тут же принялся ругаться. Девушки в ответ еще громче рассмеялись, найдя себе новое занятие: обстреливать парней.
Отбежав на какое-то расстояние, Гермиона перевела дух. Ее глаза, свет из которых пропадал, загорелись им вновь. От мороза ее щеки раскраснелись, несколько прядей выбились из-под капюшона. Улыбаясь своему веселью, девушка следила, как ее светловолосая подруга со смехом избегает дождя из снежков. Внезапно улыбка ее померкла, все сделалось таким отдаленным, нереальным, а причиной тому были мысли о будущей ночи, с которой жизнь войдет уже в привычную колею.
За своими мыслями, Гермиона и не заметила, как к ней, держа в руках огромные шарообразные комья снега, подошли Дайген и ее “преданный” лорд Защитник.
— Гермиона! — предупреждающий вскрик графини вывел Гриффиндорку из задумчивости, но было уже поздно…
Стряхивая с себя снег, который, казалось, был везде, девушка яростным взглядом окинула двух улыбающихся парней, но, не выдержав, тоже улыбнулась, хотя и мрачновато, будто обещая вечные муки.
— Война, значит, — проговорила она.
Что было дальше, говорить нет смысла, хотя… Гермиона, чтобы никто не заметил, использовала магию, заставляя свои снежки лететь точно в цель. Было весело, девушка как ребенок радовалась этой маленькой передышке. Дайген, поймав Лизель, принялся заталкивать ледяной снег ей за шиворот, девушка, извиваясь, пыталась выскользнуть из этих настойчивых, а главное, доставляющих неудобство в виде мокрого снега у тебя за шиворотом, объятий.
Гермиона опасливо покосилась в сторону Драко: мало ли, вдруг он тоже решит…
Встретившись взглядом с наглыми малфоевскими глазами и поняв их чисто Слизеринские намерения, девушка бросилась бежать, пока было не поздно. Утопая в глубоком снегу, она далеко не убежала. К своему разочарованию, Гриффиндорка вскоре почувствовала, как талию обхватила крепкая рука, хозяином которой несомненно являлся светловолосый Слизеринец. Холодный снег не заставил себя ждать: ощутив, как что-то ледяное соприкоснулось с оголенной кожей, Гермиона немедленно закричала, извиваясь всем телом, но куда ей — хрупкой девушке — осилить такого наглого, хотя этот тут ни при чем, сильного Защитника, руки которого, казалось, сделаны из металла.
— Малфой, отпусти, — полностью выдохшись, произнесла Гриффиндорка, она уже перестала извиваться и теперь тяжело дышала. Впрочем, снег за шиворот сыпать тоже перестали.
— Зачем? — ехидно спросил он.
Повернувшись, Гермиона встретилась с ним глазами… обычно серые, они сейчас сияли слепящим серебром, замерев под их пристальным взглядом, она судорожно вдыхала обжигающий своим холодом воздух.
Облизнув пересохшие губы, девушка тут же отметила, что взгляд лучистых глаз стал хищным и… в голове новоиспеченной интриганки мелькнул коварный план. “Ты плохо поступаешь”, — мысленно сказала себе девушка и ехидно улыбнулась: прям как в прошлый раз.
Гермиона с наигранным волнением смотрела на так близко находящееся лицо Драко Малфоя, она чувствовала его желание впиться в ее губы. “Я чувствую то же самое”, — призналась себе девушка. Но — этот несостоявшийся поцелуй будет маленькой жертвой, ведь она увидит лицо Малфоя после того…
Когда их губы были лишь в нескольких миллиметрах друг от друга, парень почувствовал, как что-то ледяное соприкасается с разгоряченной кожей. Отпрянув от девушки, он попытался достать снег, впрочем, попытка была неудачной. Яростный взгляд метнулся в сторону ее высочества, принцессы Гермионы, которая, широко ухмыляясь, смотрела на жалкие попытки парня избавиться от снега. Взяв Драко за отвороты плаща, девушка притянула его к себе.
— Мы квиты, лорд Защитник, — прямо в губы прошептала она, и пока он не опомнился, побежала в сторону маленького лагеря, который уже поспешно собирался.

Остальная часть пути прошла более-менее спокойно. В сумерках, сидя у огня, Гермиона задумчиво размышляла о ночи с духами. Вскоре все ее спутники стали заходить в палатки, готовясь ко сну. У костра остались только она и Малфой, который, привалившись к массивному дереву, вертел в руках кинжал. Быстро посмотрев на Гриффиндорку, он заметил ее мрачный взгляд, устремленный в огонь.
— Мрачное настроение, Грейнджер? По дому скучаешь? — ехидно спросил он, подкинув кинжал в воздух.
— А ты? — не ожидая такого вопроса, Драко чуть было не прозевал летящий клинок, его взгляд сделался задумчивым: а, вправду, скучает ли он по своему миру? — Можешь не отвечать, — продолжила тем временем Гермиона. — Ты все равно не скажешь правду.
Драко, усмехнувшись, встретился с ней глазами — он прав был, когда думал, что она понимает его больше, чем другие.
— Не скажу… да и зачем, разве это что-то изменит?
— Это вопрос? — решила уточнить девушка.
— Нет.
Оба, не сговариваясь, посмотрели в огонь. Потом Драко вновь посмотрел на Гермиону, у нее был печальный и немного отрешенный вид, как и в последние дни, она снова становилась как бы незаметной, странно это, он только сейчас понял, что не замечал ее за прошедшие четыре-пять дней. Его взгляд уловил, как девушка легко передернула плечами, сильнее закутываясь в плащ.
— Замерзла? — не дожидаясь ее ответа, Драко протянул руку, сжав ее холодные ладошки. — Замерзла.
Гермиона не сопротивлялась, когда Малфой полностью притянул ее к себе, обняв за талию. Закрыв глаза, она прислонилась к его плечу… так хотелось спать, но было нельзя… плевать…глаза закрылись, больше не открываясь…

— Что это? — резко спросил Драко, услышав легкий перезвон.
Девушка резко открыла глаза, тут же поднимаясь с места, а с этим и освобождаясь от объятий Слизеринца. “Духи”.
— Черт!
— В чем дело?
— Ни в чем! — быстро проговорила Гермиона. — Э-ээ… я почти заснула, пойду в палатку.
— Ты слышала перезвон? — настойчиво спросил Драко, неотрывно смотря ей в глаза, он тоже поднялся со своего места.
— Какой перезвон? — наивно спросила она. — Тебе показалось, я ничего не слышала. Пойдем спать.
Пожав плечами, Слизеринец зашел в палатку, где уже спали Белзенкар и Дайген. “Что-то она скрывает”. Остановившись у входа, он стал следить за девушкой.

Гермиона, не таясь, ушла из лагеря. Она знала, что Малфой наверняка следит за ней из палатки, но это ее не беспокоило, защитные чары сделали свое дело: принцесса исчезла из лагеря незаметно, направляясь на встречу с новым духом-наставником.

Глава 24

Утомленно прикрыв глаза, Гермиона облокотилась на ствол дерева. Скоро уже рассвет, и ей надо будет возвращаться в лагерь. Слушая духа, она опять попробовала создать огненный шар, который впрочем, был не очень велик.
Дух воздуха был прав, сказав, что они перейдут к более сложной магии, а главное — боевой. Как это ни было печально, сейчас ее учили лишать жизни, а проще говоря — убивать. Это больше всего расстраивало и пугало девушку, если высшая магия содержит в себе убийство, то ей совсем не хочется ее знать и учиться ее познавать. Правда, воздушный говорил и о каком-то разделении, хотя нынешний учитель ничего об этом не сказал.
Выкинув все мысли из головы, Гермиона послушно стала исполнять все указания… Первые лучи солнца выглянули из-за гор, коснувшись засиявшего снега. Девушка прикрыла глаза, стараясь спастись от этого слепящего снега.
— “Перед тем как уйти, ты должна узнать, что такое разделение, — своим шелестящим голосом заговорил дух. — Это отделение магии этого мира от магии демонов, последующие дни мы будем тебя этому учить”.
— Но Белзенкар сказал, что магию нельзя разъединять, — запротестовала девушка. — И даже если можно, то зачем мне это?
— “Чародей не может всего знать, — дух стремительно к ней подлетел, став кружить вокруг. — Магию можно разъединять, правда, очень сложно… почти невозможно. А нужно это будет для того, чтобы свободно использовать свою силу в Обители Демонов. Если ты используешь магию любого другого мира, то демоны сразу же узнают место твоего расположения. Чародеи об этом знают, и, вероятно, обязательно предупредят вас о том, что использовать магию можно только в крайнем случае. А если ты научишься использовать силу, перешедшую со стороны отца, то ты будешь для них незаметна. Точнее они будут ощущать магию, но подумают что это один из них. Теперь ты поняла, принцесса, зачем тебе нужно научиться разделению, любая другая магия будет заметна… Со следующей ночи мы начнем тебя ей учить, прощай”.
Сказав это, дух быстро исчез, оставив удивленную девушку наедине со своими мыслями. В последний раз посмотрев на место, где только что парил дух, Гермиона поспешила в лагерь; скоро все встанут, и они направятся в путь. С каждым шагом все ближе и ближе к границе, к Обители Демонов, к исполнению пророчества, к своей судьбе…

Прошло два дня и примерно столько же осталось, по словам Дайгена, до границы. Гермиона все острее ощущала свое одиночество, но к этому присоединилось и беспокойство. В последнее время духи не только учили ее, но и многое рассказывали. Девушка еще на первой встрече узнала, что они не смогут учить ее в Обители, но только сегодня ночью узнала причину, почему они не будут этого делать. Это историю девушка слушала с величайшим удивлением, а в конце с ужасом и отвращением.
В мире демонов есть так называемые ловцы духов. Это дети, взятые у родителей сразу же после рождения. Все их существо посвящено духам и их поимке, они не знают, что такое жизнь, в распространенном ее понятии. Эти демоны — безжалостные убийцы, они сметут все на своем пути, лишь бы дойти до своей цели — духа. Дух, которого заметили, обречен, но не на смерть. Его убьют гораздо позже, сначала высосав всю жизненную энергию, с помощью которой можно изготавливать мощные амулеты. Эти амулеты стоят очень дорого, и они большая редкость. По этой причине духов в Обители Демонов единицы, и они постоянно скрываются.
Сегодняшней ночью многое рассказал Гермионе ее новый наставник, но она предпочла не вспоминать об этом, о том, как именно высасывают энергию.
Передернув плечами, девушка направила свои мысли в другое русло. Она думала о том, что беспокоило ее больше всего — разделение. Прошедшие дни так ни к чему и не привели, Гермиона, как ни старалась, не могла разъединить магию. Это заставляло гордую Гриффиндорку чувствовать себя уязвленной, ведь она привыкла, что все у нее получается, если не с первого, то со второго раза. Ухудшало ситуацию и то, что ей осталось совсем немного времени на то, чтобы успеть научиться — две, в лучшем случае три ночи. Хоть Белзенкар и планировал остановиться дня на два возле границы, духи сказали, что в это время не будут ее посещать, так и не объяснив причины… это было на них непохоже — будто кто-то заставил их на время оставить девушку в покое, дав отдохнуть. У Гермионы были на это счет кое-какие догадки, но она предпочла держать их при себе.
Прикрыв глаза, девушка почувствовала новый приступ острого одиночества. Тяжело вздохнув, она принялась оглядываться на своих спутников, которые ехали совсем недалеко от нее, но будто ее не замечая, хотя, впрочем, так оно и было. Гермиона посмотрела на обменивающихся взглядами Дайгена и Лизель, которые думали, что их никто не замечает. Губы Гриффиндорки тронула слабая улыбка: что ж, в невидимости есть свои плюсы.
Сосредоточившись, Гермиона проникла в разум своей лошади, начав строить ей картины быстрого бега, кобыла немедленно сорвалась с места. Это было одно из развлечений девушки: строить образы в голове животных. Сразу же вспомнились слова старого чародея: “…это связь между матерью и избалованным ребенком… Звери будут исполнять твои прихоти, не все, конечно, но большинство”. Так оно и было, девушка не раз в этом убеждалась.
Придержав лошадь, Гермиона зевнула, как ей хотелось спать! Концентрируясь, она стала накладывать на себя чары против сна, скоро ночь, а значит, встреча с духом-наставником и новые попытки научиться разъединять магию. Почему у нее до сих не пор получается?!

— “Сосредоточься, — говорил дух. — А теперь представь широкую реку, которая медленно течет, уходя за горизонт, положи посредине большой камень, река разветвилась”.
Гермиона напряженно кивнула, дав понять, что эта картина у нее сейчас находится в сознании. До этого момента у нее всегда получалось, а вот дальше все осложнялось.
— “Теперь две реки, две разные магии, одна из них направилась к горам, становясь бурной и беспокойной, другая течет по равнине — она плавная и тихая… Представь себя, смотрящую вдаль, и ты видишь, какая станет беспокойной, а какая тихой. Это две силы, два русла магии, у которых одни истоки. Выбери же бурное русло, отдайся течению, позволь себя направлять и ты познаешь истину”.
Девушка с трудом удерживала в себе картину, пытаясь следовать указаниям. Бурная река… Гермиона направила свое астральное тело по ее руслу, течение ее тут же подхватило, и все внутри сжалось от страха.
Резко открыв глаза, Гриффиндорка провела дрожащей рукой по покрывшемуся испариной гладкому лбу. Опять у нее ничего не вышло! Сколько она ни старалась, животный страх не давал буйной магии демонов взять контроль и позволить направлять себя. Она научилась разъединению лишь наполовину, девушка могла отдельно использовать силу мира своей матери, но с силой, переданной отцом, так не получалось. К сожалению, необходим был второй вид магии.
Прислонившись к мощному дереву, Гермиона крепко зажмурила глаза, пытаясь удержать слезы разочарования. Почему у нее не получается.
— “Ты слишком напряженна, расслабься — с тобой, принцесса, ничего не случится”.
Девушка крепко сжала губы, чувствуя как раздражение, державшееся внутри нее, готово выйти наружу. Ярость, гнев — наследие Повелителя Демонов, почему она может особенно остро их ощущать, а магию использовать не может. Почему мир так несправедлив!
— У меня получится, просто нужно время, — упрямо произнесла Гермиона, говоря себе самой.
— “К сожалению, этого времени очень мало, принцесса”.
Все начиналось заново, и заканчивалось точно так же… рассвет… прошла еще одна безрезультатная ночь. Время — его так мало, а нужно узнать так много. Весь день девушка провела в мрачном расположении духа. И чем ближе они приближались к границе, тем мрачнее чувствовала себя девушка. “Время… время… время”, — эти слова не переставали загнанной птичкой биться у нее в голове. Гермиона не могла ни о чем другом думать, кроме как о малом количество времени, два дня назад она пришла бы в восторг, если бы ей сказали, что уроки с духами скоро придется прекратить, сейчас же…
Да, она устала, ей очень одиноко и обидно, что никто не обращает на нее внимания. Хотя виновницей последнего, была не кто иная, как она сама. Но она должна научиться использовать магию демонов, если хочет чувствовать себя хоть как-то защищенной. Конечно, Малфой был ее Защитником, но именно сейчас, отстраняя себя ото всех, девушка не чувствовала его защиты, которая несомненно присутствовала. Сейчас, размышляя об этом, Гермиона понимала, что парень ее оберегал, одновременно позволяя себе иногда причинять ей боль, и зачастую эту боль он причинял сознательно. И девушка не обвиняла его в этом, она обижалась, но не обвиняла. Мало кто знает, какую жизнь ведет Драко Малфой вне стен школы, и Гермиона этого не знала. Но за тот промежуток времени, что они были в этом мире, у нее сложилось о нем определенное мнение, мнение человека, видящего его каждый день. И это мнение отличалось от мнения, которое было у нее в Хогвартсе.
Девушка вспомнила день, когда все началось, когда Дамблдор и Волан-де-Морт узнали о пророчестве. Это, несомненно, был первый учебный день. Очень смутно Гермиона припоминала, как на ужине к директору подошел Снейп и они вместе быстро вышли из зала. Именно тогда все началось.
Девушка вспомнила, как в тот день она с Гарри и Роном встретили Малфоя в Хогвартс-Экспрессе. Она вспомнила, как светловолосый Слизеринец с ними разговаривал, и его слова в ее адрес: “Я просто хотел сказать, что у Уизли “отменный” вкус, раз он влюблен в такую… я даже не могу подобрать подходящего слова”. Наверное, она и вправду выглядела не очень хорошо. Потом девушке вспомнились свои мысли о парне: “Может, Малфой и красив, но это всего лишь блестящая обертка, пытающаяся скрыть испорченную конфету”. Так ли оно на самом деле, в тот день девушка даже не могла принять такую мысль, что он наследник Темного Лорда и Упивающийся Смертью. На самом ли деле он “испорченная конфета в блестящей обертке”, сейчас она не была в этом уверена. Перед глазами Гриффиндорки пробежали недавние события, в которых участвовал Драко Малфой. Ночь перед открытием ворот, первое познавание друг друга в качестве врагов, а в другом качестве; ее ярость — впервые освободившаяся сила — и испуг, что со Слизеринцем что-то случилось; покушение на нее в саду, а после их короткий разговор; невольное купание в море — тогда им действительно было весело, хотя оба это отрицали; и, наконец, ссора в фамильном замке графини Лизель, слова, сказанные друг другу.
“ Всю жизнь ты следовал чьим-то приказам, вначале отца, а потом Волан-де-Морта, теперь их нет, и ты просто не знаешь что делать! Ты боишься жить, не слушаясь приказов! Ты говорил, что независим ни от кого, но это не так, Малфой! Ты всегда делал то, что приказывали тебе другие, даже сейчас ты следуешь указаниям своего Господина!” — да, это сказала она, но так ли оно было, сказанное в приступе гнева. В этих словах была правда, но не вся. Драко Малфой был слишком горд, чтобы слушаться кого-то, тут есть другая причина, и, к сожалению, Гермиона не знала, какая.
Перед глазами пролетела сцена, когда он просил прощения, как ни удивительно бы это звучало, и что было потом: их никто не заставлял, они сами отвечали за свои действия… поцелуи, заставляющие стонать от наслаждения; ласки, доставляющие неземное удовольствие.
Очень часто Гермиона желала снова ощутить вкус его губ, снова… Придет день, когда они не смогут сдерживать свою страсть, остается надеяться, что один из них не лишится способности мыслить и предотвратит ошибку.
Сдерживать свою страсть? Да, это было тем, что их соединяло. Единственное, в чем Гриффиндорка с собой соглашалась, о любви она даже не думала. Девушка вообще не верила, что она может любить кого-либо, хотя, нет — любить она умела, но не так, как ей хотелось. Любить друзей и семью — ведь это совсем другое…
Встряхнув головой, девушка лишь удивилась, куда завели ее мысли, ведь все начиналось лишь с Драко Малфоя, а закончилось размышлениями о любви. Гермиона мрачно усмехнулась, вспоминая один момент своей жизни.
Она была маленькой девятилетней девочкой, ночевавшей у своей подруги Мелиссы. Их разговор перед сном начался недавно рожденным у Корсов ребенком, а закончился умершей от рака Ларисой. Как говорится: “Начали за здравие, а кончили за упокой”.
Сейчас, конечно, мыслила она в другом направлении, но любовь и Малфой… воистину несовместимые вещи.

— “Уже рассвет. Теперь увидимся мы нескоро, сегодня к вечеру вы подойдете к границе. Иногда у нас будет возможность посещать тебя, но такое будет очень редко. Ты не успела научиться разделению, придется обходиться без магии. Просто помни, если вас обнаружили, то используй магию открыто, известнее от этого ваше местонахождение не станет. И если вдруг используешь магию, то, не медля, уходи как можно дальше от того места. До встречи, принцесса, и удачи”.
С мрачным видом Гермиона слушала слова духов. К рассвету прилетело еще несколько, и сейчас они говорили все разом, прощаясь с девушкой.
Она так и не научилась! Слезы злости и досады готовы были политься из глаз, ее сдерживало только присутствие духов.
Сказав последние слова прощанья, Гермиона поспешила в лагерь. Девушка совсем запуталась в своих желаниях: на нее давила ночная жизнь, но она не хотела с ней расставаться, и этому способствовало ее желание учиться. С другой стороны доставало чрезмерное внимание, когда на ней нет огораживающих чар. Где же она — золотая середина, Гриффиндорка этого не знала.
Лишь к вечеру Гермиона сняла с себя защиту, когда впереди завиднелись редкие постройки. Насколько девушка знала, вход в Обитель демонов — это врата, схожие с теми, в которые она зашла, переходя в этот мир, только со временем эти врата разрослись, превратившись в длинную, золотистую пелену. А находилась они в горной цепи скал, и большая часть границы была замурована в гору. Было лишь несколько проходов через ущелья.
Сейчас, скачущая на своей лошади Гермиона, видела эту горную цепь, сиявшую слабым золотистым светом в сумраке приближающейся ночи.
Белзенкар, подъехав к девушке, тоже устремил свой взор на горы.
— Граница, - задумчиво проговорил он. — Теперь начинается самая сложная часть нашего путешествия, принцесса…
— Похоже, к нашему приезду готовы, — вмешался Дайген, подъезжая к ним, его глаза радостно блестели, как бы говоря: “наконец я дома” — Я вижу несколько всадников.
Пришпорив лошадь, он поскакал им навстречу. “Хоть кто-то рад, что мы на границе”, — мрачно подумал Гермиона, пришпорив лошадь.
…а впереди неизвестность…

Глава 25


Тихо, чтобы ее никто не заметил, Гермиона поднялась в комнату, в которой должна была провести две ночи. Наконец, она сможет нормально поспать. Быстро приняв ванну, девушка залезла в теплую постель, плотно укутавшись в пуховое одеяло. Свернувшись в комочек, она прикрыла глаза, стараясь заставить себя заснуть, но мысли невольно возвращались к людям, сидящим внизу. Кроме ее спутников там было еще несколько воинов, охраняющих границу. Гермиона с радостью поняла, что эти молодые аристократы примерно такого же склада ума, как и ее брат.
Больше всего ее внимание привлек темноволосый красавец со смуглой кожей и яркими светло-голубыми глазами, его имя соответствовало его экзотической внешности — Аморал. По поведению Дайгена девушка поняла, что мужчины дружны между собой, они часто обменивались шутками, понятными только им двоим.
Немного насмешливое и пренебрежительное отношение к жизни необычного парня вызывало воспоминания о другом человеке — Сириусе Блеке, хотя внешнее сходство проявлялось только в их одинаково черных и длинных волосах. Пожалуй, еще легкая, немного кривая улыбка Аморала была очень схожа с улыбкой Сириуса и голос, тон…
Не то чтобы Гермионе нравился крестный Гарри, просто он обладал каким-то притяжением, заставлявшим окружающих его людей восхищаться им, и Блек очень хорошо ладил с младшим поколением, поощряя их выходки. Иногда девушку это возмущало — его безрассудство и любовь к риску, но она не могла заставить себя перестать им восхищаться. Тоже самое было и с Аморалом, он притягивал внимание и, по сравнению с Сириусом, еще не успел — осталось надеяться, что и не успеет — совершить ничего противозаконного, за что его смогли бы осудить множество людей, как вышло с Блеком.
Гермиона улыбнулась, осознав, что нашла еще одну общую черту между людьми разных миров: они оба были аристократами до мозга костей, но не такими как люди при дворе Лейлы или, совсем другая группа: как Малфои. В них присутствовало то величие и легкость, с помощью которой знатного, а главное благородного, человека можно распознать за милю.
Конечно, Дайген тоже принадлежал к этой группе людей, как и другие стражи границы, но им не хватало той легкости, присущей Сириусу и Аморалу, в особенности последнему, уехавшему на границу из дому только в двадцатидвухлетнем возрасте.
За их короткую пятиминутную беседу Гермиона успела увидеть в нем характерные признаки, схожие с признаками Сириуса Блека. А если учесть молодость Аморала и взросление девушки, то он намного сильнее привлек внимание Гермионы, чем ранее Сириус.
Закончив сравнивать между собой двух мужчин разных времен и миров, Гриффиндорка ушла в царство снов, в царство Морфея. Интересно, а он существует?

Утро началось для принцессы только в обед, то есть именно в это время она решила, что хватит валяться в постели и пора вставать.
Голова ее слегка болела — так бывало всегда, когда девушка слишком много спала, но хороший обед должен был вернуть ее к жизни.
Когда она спускалась по лестнице, касаясь одной рукой лба, все взгляды сидящих в гостиной обратились в ее сторону.
— Доброе утро, — заставив себя улыбнуться, произнесла Гермиона.
— Ну да, утро, — хмыкнул Белзенкар. — Идешь обедать?
Получив положительный ответ, все направились в столовую. Все еще сонная Гриффиндорка мало что понимала из беседы за обеденным столом. Все свои мысли, которые она могла собрать, девушка посвятила тревогам о головной боли, которая, к счастью, стала постепенно ее покидать.
По прошествии часа девушка чувствовала себя вполне сносно. С милой улыбкой Гермиона отвечала на различные вопросы стражников. Также она провела несколько часов в беседе с капитаном Стражей границы, очень проницательным пятидесятилетним мужчиной с сединой, затронувшей лишь виски. Хотя при его образе жизни она давно должна была бы проявиться и в стянутых в хвост каштановых волосах.
Выйдя из дома, где поселили путников, они прогулялись до границы. Старый страж рассказывал о вратах в другой мир, как часто совершаются набеги. По ходу большей части рассказа девушка лишь кивала головой, давая понять, что слушает его, а Дайген, шедший рядом вместе с Аморалом, нередко вмешивался в их беседу, уточняя интересующие его вопросы.
— Вам незачем будет брать палатки, Дайген, ты сам знаешь почему, — это часть диалога привлекла внимание Гриффиндорки.
— Почему, ведь мы выйдем из врат в горах? — поинтересовалась она, впервые задав существенный вопрос.
— Разве вы не знаете? — вмешался Аморал, быстрым взглядом окинув девушку. — Климат в том мире немного другой, по крайней мере, в том месте, где вы выйдете. Там сейчас как раз середина лета. В горах вы много времени не проведете, та горная цепь, где находятся врата, обрывается над рекой. Вы пройдете по краю гор, пока не достигнете скального моста через реку, дальше пойдут равнины. Ваш путь лежит через громадный лес, который иногда становится то редким, то снова густым. Кстати, этот лес наполовину тропический, там встречаются интересные деревья, но это не джунгли.
Девушка с интересом слушала, то, что говорил темноволосый мужчина. Читая историю и географию этого мира, она совсем забыла поинтересоваться историей и географией Обители Демонов и, как оказалось, зря. Что ж, вероятно, это большой плюс, что в мире демонов сейчас лето, действительно очень кстати. Впрочем, призналась себе Гермиона, не легко будет после осени так быстро привыкнуть к вновь позеленевшим деревьям. Хотя сейчас была и ранняя осень, но только не в горах, где деревья уже протягивали к небу оголенные ветки.
— Я не знала этого, — медленно проговорила она. — Я вообще мало интересовалась Обителью, уделяя внимание этому миру.
— Надо знать своего врага, принцесса, — заговорил старый страж. — Знать его привычки, слабости, ибо эти вещи играют главную роль в войне.
— В войне? — Гермиона в наигранном удивлении подняла брови. Конечно, она знала и понимала, но… — Разве сейчас война?
Краем глаза девушка заметила пронзительный взгляд со стороны кузена, он явно понимал, что Гриффиндорка чего-то добивается, ведет к нужной ей теме… слишком быстро она научилась придворным интригам, вести свою игру и сделать так, чтобы эта игра шла по нужному сценарию. Безусловно, нужная черта для правителя, которым она может стать в ближайшее время — у девушки есть вкус к интригам, она многого достигнет.
— Да, это война и она началась с вашего рождения, нет, с пришествием на престол демонов новой династии и эта война не закончится, пока последний ребенок этого рода не будет мертв.
Глаза Гермионы невольно сузились, она знала, что воин имел в виду не ее, а отца, но желание поязвить было слишком велико… наверняка эта черта характера перешла от демонов.
— Позвольте заметить, милорд, я тоже принадлежу к этому роду, — невольно голос приобрел те интонации, которые она унаследовала от отца. Подобным тоном девушка разговаривала с лордом Лойгеном, только вот разница была в том, что глаза ее на этот раз не соответствовали тону голоса.
— Я не вас имел в виду, — нимало не смутившись, ответил мужчина, этим приятно удивив Гриффиндорку — сразу видно, что перед ней человек твердой воли, привыкший к интригам. Чего она ожидала? Ведь не всю свою жизнь он провел на границе! Она решила вести себя осмотрительнее и по возможности сдерживать свой иногда острый язык.
— Я знаю, милорд, я знаю, — мягким, уже обычным голосом, ответила она. — Извините, но я лучше вернусь в дом, у меня закружилась голова, тем более вам наверняка есть о чем поговорить с Дайгеном.
— Не будете возражать, если я составлю вам компанию? — с непринужденной улыбкой поинтересовался Аморал.
— Напротив, буду очень рада, — Гермиона взяла поданную руку. Да — это именно то, что ей нужно: легкая беседа, которая по возможности перейдет в легкий флирт.
Что ж, предположения девушку не обманули, всю дорогу до дома она провела в веселом расположении духа, слушая рассказы темноволосого мужчины.
У входа в дом, на крыльце, стояли Лизель вместе с Драко. Слизеринец при виде счастливой улыбки и сияющих глаз Гриффиндорки, направленных на стража границы, предупреждающе сузил глаза, но прежняя маска быстро вернулась на его лицо, подавив минутную вспышку.
Графиня, увидев двух молодых людей, поспешно сбежала с крыльца, встречая их приветливой улыбкой.
— Мы вчера не успели познакомиться, а я только сейчас спустилась вниз и не смогла застать вас, — обратилась она к Аморалу. — Позвольте представиться, графиня Лизель.
На секунду лицо стража выразило глубочайшее удивление, которое он поспешно подавил.
— Я много слышал о вас, графиня.
— От людей или лорда Дайгена? – лукаво спросила она.
Гермиона засмеялась, поняв, что имеет в виду ее подружка-блондинка. Вероятнее всего, ее брат не распространялся о роде деятельности Лизель, скорее всего он говорил о том, каким кошмарным ребенком она была в детстве.
— Признаться и от Дайгена и от людей.
— В таком случае не сомневаюсь, что я охарактеризована, как вечно мешающая спокойно жить.
— Плюс обязанность, возложенная на вас своим происхождением, — с улыбкой добавил смуглый красавец, не отрицая ранее произнесенных слов. — Хотя во время моего разговора с Дайгеном, он отзывался о вас не так, как прежде.
Лизель не смогла скрыть легкий румянец, вспыхнувший на ее щеках. Но она смело подняла глаза на по-доброму усмехающегося лорда.
— Не сомневаюсь. О чем вы говорили с Гермионой, когда я прервала ваш диалог?
Гермиона как будто вышла из легкого транса, когда услышала свое имя.
— Я рассказывал ее высочеству некоторые истории.
— Должно быть, интересные? — вмешался Малфой, подходя к ним. Как ни странно его взгляд, устремленный на Аморала, был вполне дружелюбен, это насторожило девушку, — раз ее высочество над ними столь громко смеялась.
На словах “ее высочество” он специально сделал ударение.
— Наверное, — пожал плечами страж.
— Мне было очень весело, — вмешалась Гермиона. — И я с удовольствием послушала бы еще подобных… эээ… историй.
Произнося эти слова, она пристально следила за Слизеринцем, пора ему напомнить об его интрижке с Лаурой. Он ответил ей безразличным взглядом.
— Ну… хм… — немного растерялся Аморал, видя, как смотрят друг на друга эти двое. — В таком случае я могу продолжить свой рассказ.
— Пойдем на балкон, оттуда потрясающий вид на границу, там ты продолжишь, — решившись больше не церемониться, Гермиона потащила несопротивляющегося воина в дом, а потом на балкон.
Когда оба уже стояли, смотря на границу, Аморал продолжил беседу, одновременно желая разрушить то легкое напряжение, образовавшееся во время разговора внизу.
— Должен признаться, принцесса, когда ты уже в течение трех лет смотришь на эти горы, то их панорама перестает казаться потрясающей. Особенно если учесть довольно частые набеги со стороны демонов, а также и набеги, совершаемые нами, где ты иногда оказываешься раненым и потом сидишь на этом чертовом балконе, смотря с тоской на горы, а в голове примерно такие мысли: “Когда же я смогу снова быть к ним поближе?..” Нет: этот вид давно мне уже надоел.
Он заметил, как девушка немного расслабилась, и слабая улыбка мелькнула у нее на губах.
— Неужели ты так часто бываешь ранен.
— Если честно, то да. Мы с Дайгеном на пару обычно сидим на этом балкончике, ожидая, когда зарастут наши раны. Что поделаешь, если не можешь себя вовремя остановить, когда все отступают, а ты в азарте забываешь делать тоже самое.
Улыбка Гриффиндорки стала широкой и искренней: Сириус Блек и Джеймс Поттер: две сорвиголовы из другого времени. Хотя Гермиона совсем не знала отца Гарри, но смела предположить, что они с Дайгеном похожи.
Дальше их разговор вернулся в обычное русло, и очень часто можно было услышать звонкий смех принцессы. За беседой она не заметила, как прошло несколько часов, и солнце стало постепенно садиться за горизонт.

— Пойдем, уже пора на ужин, — опомнившись, проговорила Гермиона.
— Позвольте вашу руку, принцесса, — с легкой улыбкой произнес Аморал.
Они спустились на первый этаж, где застали почти всех в сборе, не было только Малфоя, Дайгена и капитана Стражников. Как только они вернулись, то все сразу же пошли ужинать. За едой беседа плавно переходила с одной темы на другую, постепенно усыпляя заскучавшую Гриффиндорку.
— Граф Аморал, я слышала, что вы собираетесь нас сопровождать, — мелодичный голос Лизель заставил девушку вздрогнуть и прислушаться к разговору.
— Да, графиня, — с милой улыбкой ответил он.
— Это я предложил, — вмешался Дайген. — Аморал очень хорошо знает земли демонов, он будет потрясающим проводником.
Гермиона, поняв, что человек, успевший за короткое время стать ей другом, идет с ними, со счастливой улыбкой повернулась в его сторону.
— Почему же ты мне раньше не сказал?! Ты вправду так хорошо знаешь Обитель Демонов? — произнеся последнее предложение, девушка поняла, что сказала не то, что нужно. Она заметила, как напрягся смуглокожий мужчина, и они с Дайгеном обменялись странными взглядами, затем оба повернули головы к своему командиру. Все это происходило за считанные секунды, и никто кроме принцессы, которая после уроков духов стала замечать то, чего не видят остальные, ничего не увидел. За своими наблюдениями Гермиона не заметила, как сузились глаза сидящего рядом с ней человека — ее Защитника, ему явно была не по душе компания графа Аморала, а особенно восторг ее восторг по этому поводу.
Гермиона тем временем продолжила говорить, не дав этим возможность Аморалу ответить на ее вопрос. — В любом случае, я рада, что ты будешь нас сопровождать. Извините, но я, пожалуй, пойду на балкон. Меня восхищает вид границы, сияющей в сумраке наступающей ночи.
Поднявшись со своего места, девушка прошла к балкону и стала любоваться пейзажем. Все мысли ее были обращены к духам, а если точнее, то к их урокам. А что если самой попробовать разъединить магию?
— Похоже, ты хорошо провела сегодня время, — полный сарказма голос Слизеринца заставил ее вздрогнуть, развеяв все очарование силы и магии, начавшей кружить вокруг. Но Гермиона быстро взяла себя в руки, готовясь к перепалке со своим Защитником.
— Малфой, — медленно протянула она, поворачиваясь к нему. — Неужели…
Не успела девушка договорить, как руки парня схватили ее за плечи, она моментально была прижата к стене, а жадные губы тут же накрыли ее.
Несмотря на реальность поцелуя, Гермиона не считала его таковым. Она чувствовала ярость Драко и возмущение, его желание доказать самому себе, что девушка принадлежит только ему… он ревновал, черт возьми! Осознав это, она ощутила, как по телу прошла дрожь. И, тем не менее, помимо возникшего желания гордая Гриффиндорка почувствовала и возмущение из-за столь яростного натиска и отношения к ней как к вещи. Она никому не принадлежит!
Собрав все силы и прибавив к ним немного магии, Гермиона оттолкнула парня от себя и, пылая гневом, теперь смотрела на него.
— Что… что… — хватая воздух, она не могла выговорить ни слова. — Да как ты смеешь!
— Заговорила как аристократы, Грейнджер? — спросил парень, жестоко смотря в ее пылающие глаза, как будто и не было только что дикого поцелуя.
На миг восстановилась тишина, было слышно лишь учащенное дыхание девушки. Немного придя в себя, Гермиона подошла ближе к Драко.
— Неужели ты ревнуешь? — легкая усмешка тронула ее губы.
— Нет, — как ни странно, он тоже улыбнулся, только улыбка его была опасная и предупреждающая. — Не больше чем ты к Лауре, моя принцесса.
Словно насмехаясь, Малфой провел рукой по ее щеке, смахивая прядь волос с лица. Он медленно приблизил свое лицо к лицу Гермионы, отмечая, как расширились ее зрачки, она была напугана его поведением и взволнована.
— Ты ведь меня совсем не ревновала, — продолжал он, немного наклонившись, так чтобы его лицо оказалось на уровни шеи девушки. Горячее дыхание опалило нежную кожу, заставив почувствовать дрожь, пробежавшую по всему телу. — Совсем не ревновала, — губы слабо прошлись по шее, перемещаясь на плечо. Ладони тем временем медленно двигались по рукам Гермионы.
— Я не… — выдохнула она, прикрывая глаза: горячие губы прильнули к ее шее, отбивая всякое желание сопротивляться.
Не торопясь, парень прислонил девушку к стене, продолжая покрывать поцелуями ее плечо и шею.
— Ведь так? — шептал он прерывисто. — Почему же ты молчишь?
Губы Драко, пройдясь по подбородку девушки, коснулись ее губ. Он что-то шептал, но она не понимала ни слова, наслаждаясь легкими прикосновениями. Но… но это неправильно!
Гермиона опустила голову. “Перестань, перестань до меня дотрагиваться. Уйди”, — разум был в полном несогласии с телом.
Наклонившись, Драко поймал ее губы, медленно их раскрывая. Шелковистый язык скользнул между приоткрытых губок, затевая неторопливую игру. Парень почти чувствовал, как она теряет голову от его медлительных ласок. Да: он дразнил ее, но ей же это нравилось.
Из груди девушки вырвался стон наслаждения и возмущения, признания своей беспомощности… беспомощности перед ним, перед его ненавязчивой игрой, которая держала крепче любого насилия. Уже не контролируя себя, она опустила руки ему на плечи, притягивая к себе. Тело парня дрожало, и Гермиона поняла это, только когда соприкоснулась с ним.
Знала же, что это случится, стоит им остаться наедине. Девушка совершенно не сопротивлялась, когда он повлек ее за собой к себе в комнату, она совсем не сопротивлялась, когда они легли на широкий диван. В голове не было никаких мыслей ни у нее, ни у него, лишь одно желание, страсть, влечение, ими двигали дикие инстинкты.
Гермиона, едва сдерживала стоны, ощущая, как руки Слизеринца скользят по ее телу… чертова одежда, ведь она сейчас совсем лишняя…
Приятная тяжесть мужского тела добавляла еще одну каплю в море страсти, бушевавшее в девушке. Пройдясь рукой по его шелковистым волосам, перебирая пряди, девушка откинула их назад, чтобы покрыть открывшуюся шею поцелуями. Впервые она действовала так открыто, впервые так же отвечала на его ласки — это было в ново для них обоих.
Из груди парня с хрипом вырвалось частое дыхание, когда он ощутил ее мягкие губы, бродившие по его шее, ловкие пальцы, стягивающие рубашку, и вновь губы, перешедшие к плечам.
— Черт возьми… — выдохнул парень, почувствовав, как она остановилась возле бешено бьющейся голубоватой жилки, слабо ее прикусив.
В помутневшем разуме головной болью отдались какие-то посторонние звуки… кто-то стучал в дверь. Какое-то время оба не обращали звуки внимания, пока стук не стал более настойчивым, возвращая способность мыслить, по крайней мере, девушка стала что-то понимать.
— Малфой, — Гермиона попыталась отстраниться от Слизеринца. — Кто-то стучит…
— Неважно, — затянутый в омут страсти, он совсем не осознавал происходящего, отвечая на автомате.
— Малфой! — она уже полностью пришла в себя и желание, столь быстро нахлынувшее на нее ранее, так же быстро сошло на “нет”, сменившись трезвым пониманием возникшей ситуации. — Перестань, это может быть что-то серьезное!
Вздрогнув из-за резкости ее голоса, он моментально поднялся, ставя и ее на ноги.
— Драко, почему дверь закрыта? — донесся немного тревожный голос Дайгена.
Молодые люди быстро переглянулись: и когда они успели дверь закрыть? Гермиона бросилась в сторону ванной, прикрывая за собой дверь. Буквально через пять секунд Дайген вошел в комнату Малфоя.
— Почему ты…
Не став слушать их разговор, девушка подошла к другой двери, ведущей из ванной: интересно, кто за ней живет? Недолго думая, она открыла дверь и шагнула внутрь. Комната оказалась пустая и нежилая. Улыбнувшись своему везению, девушка поспешила выйти в коридор, а потом и на улицу.

Слабый ветерок ласково обдувал раскрасневшиеся щеки Гриффиндорки, которая стремилась подальше отойти от дома стражей. Ее не волновало то, что демоны могут в любой момент на нее напасть, а этот вариант был вполне возможен, лишь бы быть подальше от него.
— Грейнджер, — его голос застал ее вздрогнуть и побледнеть, она ускорила шаг. — Грейнджер, Мерлин тебя возьми!
Гермиона резко остановилась, но причиной было отнюдь не высказывание Слизеринца: впереди и вокруг нее распространялся серебристый свет, кажется, она догадывалась, что за этим последует…
Драко, догнав ее, тоже принялся оглядываться.
— Что за… — хрипло проговорил он.
— Незачем ругаться, — перебил мрачноватый голос, и из света вышел силуэт, закутанный в черный балахон — без сомнений бог Подземного Царства, Аид. — Рад новой встрече, принцесса.
Гермиона глубоко вздохнула, кажется, теперь становится ясно, почему духи решили ее оставить во время пребывания на границе: им запретили боги. А духи существа гордые и свободные, они ни за что не признаются, что им запретили что-то делать.
— Я тоже рада встрече, Владыка Мира Мертвых, — почтительным тоном проговорила девушка, отмечая, что на этот раз страха в ней не присутствовало, даже какое-то пренебрежение, вероятнее всего передавшееся от духов: они недолюбливали богов. Нет, она их уважала, но вела себя более раскрепощенно.
— Не сомневаюсь, — он хмыкнул, его глаза опасно-лукаво сверкнули, о да, он понял ее нынешний настрой и, кажется, его одобрял.
— Моя прекрасная принцесса, — из света вышел еще один человек — молодой юноша, разбивший множество сердец.
Гермиона затаила дыхание, смотря на красивого бога. Она сразу же почувствовала влечение, которое раньше казалось ей естественным, а теперь слишком искусственным.
— Как я понимаю, вы известные греческие боги? — решил уяснить ситуацию Слизеринец.
— Какой догадливый юноша! — съязвил еще один голос, который, несомненно, принадлежал богу войны. — Я просто поражен вашей догадливостью!
Драко ответил презрительным взглядом, так присущим Малфоям.
— Незачем ей поражаться, — холодно проговорил он. — Я же не поражаюсь вашей язвительности.
Аполлон звонко рассмеялся, Аид позволил себе скупую улыбку, больше похожую на хищный оскал.
— Похоже, нашелся человек, который не будет терпеть твой скверный характер, Арес, — меланхолично проговорил бог Подземного Царства.
— Это надо еще посмотреть, у кого характер хуже, — огрызнулся бог войны. — Ему, кстати, положено — он будущий Лорд Тьмы.
Гермиона, которой эти споры порядком надоели, решила взять слово:
— Зачем вы пришли, не просто ведь меня проведать? — придав голосу усталый тон, спросила она.
— Должны признаться, мы пришли сюда поговорить с Белзенкаром, — в тон ей ответил Аид. — А вас случайно по дороге встретили, вот и решили поговорить.
С мрачной ухмылочкой он посмотрел на парня и девушку:
— Надеюсь, мы не помешали?
— Не говори глупостей, Аи, — беспечно произнес Аполлон. — Моя принцесса всегда будет рада встрече со мной.
— Сколько раз говорил: не называй меня Аи! — даже как-то меланхолично поправил красивого бога Аид. — Мое имя и так короткое!
Гермиона слабо улыбнулась: “Аи”.
— Пойдемте, я вас провожу к Белзенкару, — быстро вмешалась она.
Проводив в дом богов, девушка с удивлением поняла, что все уже спят, кроме старого чародея и его дочери, которые молча сидели в гостиной. При виде богов на их лицах выразилось слабое облегчение.
— Гермиона, Драко, идите спать, — непреклонно проговорила Нейрина.
— Сладких снов, моя принцесса, — томно вздыхая, протянул Аполлон.
Гриффиндорка даже не собиралась спорить: беседы с богами слишком утомляли, они очень любили поспорить друг с другом, до ужаса медленно подходя к цели визита. Она уже почти полностью поднялась на второй этаж, как услышала голос Аида, слова были обращены к ней.
— Раздвоить магию значит на долю секунды раздвоить себя, отдаваясь бурному течению. Только познав его, ты сможешь им управлять.
Слабо кивнув, девушка поспешила подняться: возможно, это было самое ценное наставление, полученное по отделению магии этого мира от магии демонов.
— Что он хотел этим сказать? — голос Малфоя вывел из задумчивости.
— Понятия не имею, — Гермиона повернулась в его сторону, при этом заметив, как сверкнули его глаза, когда она провела языком по пересохшим губам.
Сразу же вспомнилась недавняя сцена, на время забытая из-за прихода богов.
— Я пойду спать, — неуверенно проговорила девушка.
Драко хищно улыбнулся и подошел к Гриффиндорке. Взяв ее за подбородок, он коснулся ее губ, чувствуя, как она слабо дернулась, но этим все закончилось. Его язык прошелся по ее губам, так и не зайдя внутрь, несмотря на приглашение со стороны девушки.
— Сладких снов, моя принцесса, — передразнивая прекрасного бога, прошептал он, только вот смысл, вложенный в эти слова, был иной.

Гермиона готовилась ко сну, расчесывая свои волосы. Она ждала… его и знала, что он придет…
Девушка залезла в кровать, готовясь задуть свечу… неужели она ошиблась?
Дверь тихо скрипнула, и в комнату зашел он. Пламя свечи тут же было безжалостно потушено… Просто объятия и легкие поцелуи, больше ничего, не сейчас, они не готовы…
В лунном свете блеснули платиновые волосы, голова покоилась на легко подымающейся груди девушки. Изящные пальцы женской руки мягко перебирали светлые пряди, постепенно замедляя свои движения и полностью останавливаясь…

Глава 26


Нехотя открыв глаза, Гермиона медленно повернулась: так и есть, он ушел. А чего она, собственно говоря, ожидала? Так даже будет лучше, они могут притвориться, что ничего не было, что не было этой ночи и…
От таких мыслей на глаза навернулись слезы, но не потому что Малфой ушел, ей просто было жалко себя, а этими мыслями она только “поворачивала нож в ране”, доставляя себе этим какое-то садистское удовольствие, перемешанное с горечью. Вот какой эгоисткой застало лучшую ученицу школы Хогвартса утреннее солнце, заглянув в окно.
Зажмурившись от снопа лучей, ударивших в глаза, Гермиона решила, что хватит себя жалеть, и быстро заморгала ресницами, прогоняя навернувшиеся слезы. Взяв в руки расческу, она принялась неторопливо расчесывать волосы, одновременно бездумно смотря на картину, висевшую на стене. Опомнилась девушка лишь тогда, когда число взмахов расчески зашло за тысячу. Кстати, именно столько раз расчесывают свои волосы по утрам принцессы из сказок.
Улыбнувшись своим мыслям, Гермиона принялась одеваться, тоже неторопливо, спешить ей было некуда — судя по солнцу только раннее утро, и завтрак будет примерно через полчаса.
Малфой… мысли опять вернулись к нему, подходя к этой теме с более серьезным настроем. Конечно, будет хорошо, если Слизеринец притворится, что ничего не случилось, но дело в том, что он может и не притворяться, тогда как ей себя с ним вести? Подумав над этой проблемой оставшиеся полчаса, она пришла к неутешительному выводу, что ничего не придумала, хотя, нет: придумала она много, только все ей не нравилось.
Тяжело вздохнув, Гермиона отправилась на завтрак. Оставалось надеяться, что Малфой решил прогуляться и забыл о завтраке. Увы, ее надеждам не суждено было сбыться, Защитник сидел в гостиной, тихо разговаривая с Лизель. Блондинка часто улыбалась, и из-за этого можно было предположить, что парень рассказывает что-то забавное. Услышав, как кто-то вошел в комнату, они разом повернули головы. Графиня приветливо улыбнулась, Гермиона ответила ей тем же. Драко же, скользнув равнодушным взглядом, снова повернулся к Лизель.
Гриффиндорка почувствовала, как внутри нее, как ножом по ране, прошлось острое разочарование, да — она хотела, чтобы он вел себя, как будто ничего не случилось, но вместе с этим она испытывала и разочарование, неприятно ее удивившее. Тоже делая вид, что все в порядке, она поинтересовалась, видели ли они Аморала. Только он смог бы поднять ей настроение и заставить забыть ночь. Получив отрицательный ответ, девушка разочарованно вздохнула… и почему ей так не везет?
К счастью, долго ей скучать не пришлось, потому что смуглокожий красавец лениво улыбаясь, зашел в дом и тут же подошел к Гермионе. Задав пару стандартных вопросов, он перешел к описанию случаев, происходивших с ним и Дайгеном во время нападений демонов. Ненависть к последним просто поражала девушку, она видела, как глаза его мрачно горели, когда он о них говорил. Так же смотрел Сириус Блек на своего бывшего друга Питера… мщение, он мечтал о мщении.
Вначале Гермионе казалось, что Аморала проще понять, чем крестного Гарри, но оказалось не так: его окружала таинственность, которая еще больше притягивала девушку.
Увлеченная рассказами парня, девушка не замечала хмурые и раздраженные взгляды Слизеринца, который все чаще на нее поглядывал. И чем чаще Гриффиндорка улыбалась и смеялась, тем темнее становилось его глаза.
Наконец-то пришли остальные, и начался обед, за которым разговор пошел о границе и самом походе в Обитель.
— Что? — вывело девушку из задумчивости восклицание Нейрины. — Почему вы не хотите брать палатки?
— Милая, зачем нам они? — весело спросил Белзенкар. — Разве это не прекрасно: спать под ночным небом и наслаждаться светом луны?
— Старый Бродяга, может быть, ты и привык спать на земле, но я предпочитаю во время дождя находиться под чем-нибудь более надежным, чем небо, — холодно парировала женщина.
— Но, Нейр, в Обители хорошая погода, нам не понадобятся палатки.
— Конечно, и ты можешь гарантировать, что ничего непредвиденного не случится? — едко поинтересовалась Нейрина.
— Может нам караваном на все случаи жизни запастись? — не менее едко ответил Белзенкар.
— На всякий случай мы возьмем шатер, — вмешался в спор отца и дочери Аморал, поняв, что ни один, ни другая на уступки не пойдут.
— Зря только с собой потащим, — пробормотал старик и раздраженно посмотрел на Аморала, недовольный тем, что ему не дали поспорить с дочерью. — Я, пожалуй, пойду, здешняя кухарка говорила, что у нее где-то затерялся бочонок эля.
— Отец! — возмущенно воскликнула Нейрина.
— Приятного дня, Нейр.
Смотря на возмущенную чародейку, Гермиона подавила улыбку.
— Я пойду, прогуляюсь, — встала девушка из-за стола.
— Мне пойти с тобой? — поинтересовался Дайген. — Покажу тебе, где что.
— Мне хотелось бы побыть наедине с собой, — Гермиона, извиняясь, улыбнулась.
— Тогда не уходи далеко, дорогая, — предупредила уже успокоившаяся Нейрина.
— Конечно, — кивнула та, мысленно закатывая глаза: “Опять эта опека”.
Гермиона поднялась в свою комнату и там одевшись потеплее направилась во двор. Выйдя из него, она пошла по направлению к лесу. Ветерок ласково теребил волосы, и девушка опять погрузилась в свои мысли. “Малфой”, — только о нем она могла сейчас думать. Ее не интересовало, что будет в Обители, как надо разъединять магию. Проклятый Слизеринец занимал все ее мысли. Все попытки Гермионы объективно осмыслить происходящее с треском проваливались, она даже не могла сама себе сказать, что чувствует по отношению к нему. Все так смешалось, раньше девушка думала, что испытывает к нему лишь страсть и то лишь потому, что он был ее первым мужчиной. К тому же Малфой был замечательным любовником, и привязанности к нему не могло не возникнуть, но сейчас… На этот вопрос она не могла ответить.
— Гермиона, — девушка вздрогнула от неожиданности и обернулась.
— Аморал?
— Я знаю, что ты хотела побыть одна, но все-таки я боялся, что ты зайдешь слишком далеко. Ты утром была такая задумчивая, — принялся сразу же оправдываться парень и опять очень напомнил Гермиона Сириуса, и девушка ласково улыбнулась. — Так ты не сердишься, — заметив, что она улыбается, просиял граф, а Гермиона в ответ лишь рассмеялась.
— Знаешь, ты мне очень напоминаешь одного человека.
— Кого? — с любопытством поинтересовался Аморал.
— Это крестный моего лучшего друга, его зовут Сириус.
— Значит ему уже под сорок? Неужели я настолько старо выгляжу, — сделал одновременно оскорбленное и удивленное лицо парень.
— Нет, — опять рассмеялась Гермиона. — Просто вы оба любите жизнь и опасность. Вы похожи на маленьких детей, когда с азартом пускаетесь в опасную авантюру, а потом делаете вид, что раскаиваетесь, лишь бы выпросить прощение. А затем начинается все сначала.
— Ну, спасибо за характеристику, — притворно обиженно произнес Аморал. — Хотя в ней, возможно, есть некоторая доля правды… а может вся.
В ответ девушка лишь рассмеялась.
— Расскажи мне про себя, про то, как ты жила там, на Земле.
— Это длинная история, — задумчиво произнесла девушка.
— Но время у нас есть, — мягко улыбнулся парень.
— Есть… — согласилась девушка и начала рассказ.
Гермиона и Аморал все дальше углублялись в лес.
— …Из этого можно сделать вывод, что с тех пор как мне исполнилось одиннадцать лет, я каждый год влипала в неприятности, — закончила девушка.
— Веселая у тебя жизнь, — усмехнулся Аморал. — Хотел бы я встретиться с этим Темным Лордом.
— Хм… — невнятно ответила девушка, оглядываясь по сторонам. — А где мы?
— Что? — парень был немного ошеломлен ее вопросом. — А… мы… — тут его взгляд просиял. — Мы обошли по кругу и поднялись высоко в горы, так что сейчас мы прямо над Сторожевым постом, осталось пройти совсем немного и откроется ошеломляющий вид на лощину, где находится Сторожевой пост.
— Надеюсь, назад путь быстрее? — поинтересовалась девушка.
— Увидишь, — загадочно улыбнулся Аморал. — И, да, Гермиона, ты почти ничего не рассказала про своего Защитника, только то, что он учился на другом факультете. До путешествия в этот мир вы что, не общались? И еще я не понимаю, как открылись врата?
— Да, мы общались, — вздохнула Гермиона, а потом усмехнулась. Общались… они с Малфоем и общаться? Нет — они ругались, дрались, но никак не общались.
— Тогда почему ты мне ничего о нем не рассказала?
— Ну, мы с ним не были друзьями.
— То есть… — приподнял бровь Аморал.
— Ну… — замялась Гермиона, думая рассказывать ему все или нет. Во время рассказа о своей жизни девушка старательно обходила места с участием Малфоя. Она надеялась, что Страж не будет задавать эти вопросы. В конце концов, девушка решила рассказать правду. — Мы ненавидели друг друга, — выпалила она.
— Почему? — спокойно спросил Аморал. Видимо, его совсем не удивил ответ принцессы.
— Много причин… наши факультеты испокон веков враждовали, мы с ним совершенно разные, да и потом, Малфой ненавидел не только меня, но и Гарри с Роном, особенно Гарри. Да и он считал меня грязнокровкой.
— Кем?
— Грязнокровки — это те маги, у которых родители магглы — обыкновенные люди, не знающие ничего о магии. А род Малфоя — один из древнейших. Некоторые чистокровные волшебники презирают грязнокровок и полукровок — это те, у кого только один из родителей маг.
— Но ты не грязнокровка, ты — наследная принцесса двух миров, — возмутился парень.
— Тогда никто этого не знал, — рассмеялась девушка.
— Ну, все равно, — заупрямился Аморал, а Гермиона в ответ лишь улыбалась. — А как вы открыли врата? — внезапно спросил Страж.
— Мы… — замялась Гермиона и вдруг вскрикнула от восхищения.
Парень с девушкой уже вышли на вершину горы и перед ними, как и обещал Аморал, открылся великолепный вид:
Внизу виднелись пики гор и лощина со Сторожевым постом. Солнце уже заходило, и его лучи освещали все вокруг золотым светом. Кое-где, над более низкими горами, стелился туман, и лучи рассеивались в нем, создавая невероятную картину, а в тех места, где туман был очень плотным, сквозь небольшие прорехи падали на землю столпы света, в которых купался ветер с опавшими листьями, создавая причудливые картины.
— Как раз вовремя, — довольно произнес Аморал, напрочь забыв про свой вопрос.
— Я и не думала, что мы так долго гуляли, — прошептала Гермиона, в восхищении рассматривая пейзаж.
— В горах рано садится солнце.
— А как мы доберемся назад? – вдруг забеспокоилась девушка.
— Не волнуйся, — улыбнулся парень. — Пошли?
— Но куда? — поинтересовалась девушка, заметив, что Аморал направился куда-то к самому краю горы и исчез.
— Иди сюда, — раздался голос.
— Что… — Гермиона неуверенно приблизилась к краю и посмотрела вниз. Сразу же она заметила спуск, на довольно большой выступ, а чуть сбоку стоял Аморал, возле какого-то столба.
— Спускайся, — ободряюще произнес парень и приблизился, чтобы помочь девушке, а потом потянул ее к столбу.
— Что это?
— Это — подарок Ареса, говорят, что много лет назад он сделал это в подарок Стражам границы. Смотри, видишь канат? Он тянется до самого поста. По нему можно спуститься с горы в считанные минуты.
— А он не порвется, — опасливо спросила девушка.
— Это подарок богов, он не может порваться. Смотри, в эти две петли просовываешь руки и обхватываешь их же повыше пальцами. Поняла?
— А если я упаду?
— Не волнуйся, вот попробуй сама.
— Хм… такое ощущение, что я не выскользну, — задумчиво пробормотала девушка.
— Конечно, не беспокойся, ну что, ты едешь? Не боишься?
— А ты как?
— После того, как ты спустишься, эти ремни вновь окажутся тут. Ну, так что, принцесса, прокатитесь ли вы вниз? — озорно спросил Аморал.
— А ты в этом сомневаешься? — не менее озорно спросила Гермиона, в ее глазах заплясали азартные чертики.
— Я… — начал парень, но договорить не смог: девушка оттолкнулась и полетела по канату вниз.
Она никогда не забудет это чувство… чувство свободы и полета. Как стрела девушка неслась вниз, прорываясь сквозь лучи солнца, обрывки тумана, ветер и столпы света. Все на миг исчезло, осталось только чувство скорости. Ей казалось, что она все может в этот момент, что она всесильна. Все переживания и мысли растворились в этом пьянящем чувстве свободы. В этот момент девушка понимала Аморала, Стражей, Белзенкара, которые всегда стремились к свободе, к полноте жизни. А потом все внезапно закончилось…
Некоторое время Гермиона раскачивала на метровой высоте, а потом спрыгнула. Она часто дышала, до сих пор не остынув от полета, не отпустив свободу. Девушка тяжело опустилась на землю. Она полностью потерялась в своих ощущениях.
Через несколько минут на землю спрыгнул Аморал и подскочил к Гермионе. А она радостно повисла у него на шее, рассмеявшись, когда он ее закружил.
— Это было так великолепно, потрясающе, опьяняюще… у меня просто нет слов, — сказала она, немного сбиваясь с дыхания, пытаясь отдышаться, когда парень перестал кружиться.
В ответ Страж весело рассмеялся и опять закружил девушку.
— Нам надо возвращаться, — наконец отпустил ее парень.
— Ага, — весело ответила девушка, так хорошо она себя давно не чувствовала. Внезапно нахлынуло спокойствие, тоже давно не посещавшее девушку. — Спасибо.
— Всегда пожалуйста, — улыбнулся Аморал и повел Гермиону домой.
Когда Гермиона и Страж пришли, их первым делом встретила Нейрина, вся изведшаяся от беспокойства.
— Где вы пропадали?
— Мы были на пике Эрайда, — нисколько не смутившись перед гневным взглядом, ответил Аморал.
— На пике… — задумалась чародейка. — Могли хотя бы предупредить. Ну и как тебе там? — внезапно спросила она Гермиону.
— Замечательно, — счастливо улыбнулась Гермиона. — Это великолепно!
— Что великолепно? — поинтересовался Старый Бродяга, входя в комнату вместе с Дайгеном. — Так вы уже здесь? И где вы, позвольте спросить, развлекались?
— Они были на пике Эрайда, — ответила Нейрина.
— На пике… — так же как и дочь, задумчиво протянул Белзенкар. — А, ну тогда ладно. Ну и как тебе подарок Ареса? — как и Нейрина, уже спокойно поинтересовался чародей.
— Это нечто… свобода… — зачарованно прошептала Гермиона, вновь вспомнив свои ощущения.
— Я тоже так думал, когда прокатился в первый раз, — ностальгически произнес Белзенкар. — Хотя я и до сих пор так думаю. Хотелось бы прокатиться еще разок.
— Вы нашли их? — ворвались в комнату Лизель с Драко. — Гермиона, Аморал, все в порядке?
— Не волнуйся, Лизель, мы просто были на пике Эрайда, — успокаивающе произнес Аморал. — Но мне надо кое-куда сходить, оставляю вас одних, — добавил парень и поцеловал на прощание Гермиону в щеку.
Девушка подняла глаза на Защитника. Излучавшие беспокойство, они, после поцелуя Аморала потемнели. Пылающие щеки, растрепанные волосы, потрескавшиеся губы; отметив в мгновение ока все эти детали, Малфой почувствовал болезненный укол ревности. Не произнеся ни слова, Слизеринец вышел, чтобы тут же не наброситься на этого графишку, возомнившего себя Мерлин знает кем и поглотившего все внимание ЕГО Гермионы, ведь, в конце концов, он ее Защитник.
— Ты будешь ужинать? — спросила задумавшуюся девушку Нейрина.
— А… да, я голодна как волк.
Быстро поужинав, она направилась к себе в комнату. За весь день гуляния по лесу Гермиона смертельно устала и единственное о чем она мечтала, так это горячая ванна и кровать.
Уже выходя в халате из ванной, она заметила его.
— Что тебе здесь надо, — резче, чем надо было, спросила Гермиона.
— А ты как думаешь? — произнес Малфой, вставая с кресла.
— Я ужасно устала и хочу спать, уходи, пожалуйста, — немного отрешенно попросила парня она.
— Вчера ты не была против, чтобы я остался.
— Это было вчера.
— А сегодня к тебе придет Страж?
— Не говори то, чего не знаешь, — процедила сквозь зубы девушка.
— А разве я не прав? Чем вы сегодня в лесу занимались?
— Если и чем-то занимались, тебя это не касается.
— Еще как касается, — подошел к ней Малфой и схватил за руки. — Ты моя, поняла, моя.
Парень начал яростно целовать девушку, его руки скользнули по ее телу. А потом, зарывшись лицом в ее волосы, он сильно прижал ее к себе.
— Я не твоя игрушка, — Гермиона наконец смогла вырваться и отдалиться от него на расстояние.
— Я не это имел в виду, — обхватив голову руками, как-то странно тихо произнес Малфой.
— Малфой?.. — девушка неуверенно приблизилась к нему.
Парень лишь сидел на кровати, обхватив голову руками.
— Аморал мне как брат. Ничего в лесу не было, мы просто гуляли, и я рассказывала ему про себя, — Гермиона сама не знала, зачем все рассказывает Малфою, но сейчас он выглядел так беззащитно.
Она ласково обняла его за плечи. В ответ парень обернулся и тоже обнял ее. Потом нежно потянул ее вниз, отвлекшись лишь на секунду, чтобы погасить лампу.
Лежа в темноте, Гермиона поглаживала парня по волосам, чувствуя его дыхание. Он прижимал ее к себе, словно она сокровище: нежно, но настойчиво, собственнически.
Спустя несколько минут Драко пошевелился и Гермиона вздрогнула. Выскользнув из постели, парень на прощание поцеловал ее.
— Спокойной ночи, — раздался его тихий шепот, и сердце девушки сжалось от необъяснимого предчувствия.

— Гермиона, — какой-то посторонний шум вытаскивал девушку из небытия. — Принцесса!
— А… что? — еле отрывая голову от подушки, пробормотала Гриффиндорка.
В комнате Гермионы стояла графиня Лизель и пыталась ее разбудить.
— Мы уже выезжаем, сколько можно валяться? — возмущенно спросила графиня.
— Я поздно легла, — сонно пробормотала девушка, все не решаясь расстаться с подушкой.
— Поздно? Да ты отправилась спать, только когда начало темнеть!
— Я не могла заснуть, кстати, сколько сейчас?
— Рассвет.
— Так рано? — Гриффиндорка недовольно уставилась на Лизель. — Почему мы выезжаем так рано?
— Разве ты не помнишь? Мы вчера за завтраком обо всем договорились. — И видя, что принцесса не собирается вставать, решительно добавила. — Жду тебя через десять минут внизу.
Гермиона услышала, как захлопнулась дверь, и зарылась в одеяло. Но совесть не позволила ей поваляться, и она, недовольно бурча что-то в адрес ненормальных, любящих вставать в несусветную рань, принялась приводить себя в порядок.
Через пятнадцать минут Гермиона спустилась в столовую. Там уже были старый чародей, Нейрина, Аморал и Лизель.
— Ты опоздала, — строго сказала Лизель.
— Лиз, я не метеор, — оправдалась девушка и улыбнулась Аморалу.
— Не сокращай мое имя. Кто?
— Неважно. Так мы едем?
— Как только двое наших спутников соизволят спуститься, — угрюмо пробормотал Белзенкар, видимо тоже не довольный ранним подъемом. — Что, мучает похмелье? — притворно озабоченно поинтересовалась Нейрина.
— А тебе обязательно меня добить, чтоб не мучался, — язвительно отозвался отец, оживляясь при возможности поспорить с дочерью. — О тебе забочусь.
— Лизель, Аморал, давайте выйдем во двор и подождем остальных там, — прервала спорщиков Гермиона. Шпионка и Страж сразу же согласились — их не прельщала перспектива слушать спор чародеев.
Аморал повел девушек к конюшням. Там стояли уже оседланные кони. Вдруг Гермиона услышала звук стали, бьющейся о сталь. — Что это? — девушка устремилась к источнику звука.
— Это… — поспешил за ней Аморал, но договорить не смог — Гермиона уже увидела все сама.
— Ух ты!
— Тут тренируются Стражи, — парень указал на поле и дерущихся на нем людей.
— Красиво, — Гермиона зачарованно наблюдала за битвой. – Они как будто танцуют.
— Разве ты не видела, как сражаются Драко с Дайгеном? — спросила Лизель. — Они же часто тренировались. — Я… не знаю, не обращала внимания, как это грациозно, — растерянно сказала девушка — не объяснять же Лизель, что в то время чувства ее притупились. — Хочешь, я тебя научу? — спросил Аморал.
— Ну… у меня вряд ли получится, — сомнением произнесла принцесса.
— А ты попытайся, у нас времени будет много, или боишься? — задорно спросил Страж.
— Вот еще, — хмыкнула девушка. — Ладно, я согласна.
— Прекрасно, начнем. Сначала мы будем тренироваться на деревянных мечах.
— Но, Аморал, мы сейчас уезжаем.
— Но время пока есть, — резонно возразил парень и направился к корзине с тренировочными мечами.
Взяв, один он вернулся. — Сейчас я научу тебя, как правильно держать меч.
Страж протянул ей меч, перед этим показав, как правильно его держать. Гермиона взяла тренировочное оружие и по примеру Аморала попыталась встать в изначальную стойку. Но либо она чего-то не понимала, либо у парня было по-другому устроено тело, но у нее ничего не получалось.
— Смотри же, — нетерпеливо повторял он. — Да нет же. Стой. Иди сюда.
Гермиона подошла к Стражу, и он, встав сзади, обхватил ее руки, пытаясь помочь принять правильную позицию.
— Вот так, — удовлетворенно пробормотал Аморал, когда у Гермионы наконец получилось.
В это время во двор вышли остальные члены группы, в числе которых был и Малфой. Заметив позу, в которой стояли Страж и принцесса, его глаза гневно блеснули. А, подойдя, он одарил Гриффиндорку презрительным взглядом, ничего не сказав.
— Доброе утро, — поздоровался Дайген. — Ну что, едем?
— Сейчас, я кое-что забыл, я быстро, — сказал Аморал и направился к себе, на бегу крикнув. — Дайген, прикрепи мне к седлу два тренировочных меча — я буду учить принцессу сражаться.
— Конечно, — крикнул в ответ парень и повернулся к принцессе, улыбаясь. — Тебе повезло, Аморал один из лучших фехтовальщиков, которых видел мир.
— Да… — рассеянно ответила Гриффиндорка, пытаясь поймать взгляд Малфоя, но парень смотрел куда угодно, только не на нее.
Через несколько минут вернулся Аморал вместе с капитаном Стражников. В руках у парня был сверток, который он приторочил к седлу.
— Я вас провожу до входа в пещеру, — произнес старый Страж.
Все взобрались в седла и поехали.
Всю дорогу до входа в пещеру Гермиона дремала. Очнулась она лишь тогда, когда капитан остановился, чтобы попрощаться. Оглянувшись, девушка заметила, что они уже подъехали к ущелью.
— Там дальше ущелье станет очень похоже на пещеру, потому что противоположные скалы соприкасаются, оставляя лишь в некоторых метах неширокие длинные прорехи, — объяснял старый Страж. — Мне уже пора, до скорой встречи, — произнес он и, обращаясь к Гермионе, добавил. — Берегите себя, принцесса.
Смотря вслед удаляющемуся стражнику, Гермиона остро почувствовала, что уже скоро она будет в другом мире, полном опасностей.
Путники стали углубляться в ущелье, через некоторое время, как и рассказывал капитан Стражей, стены стали сходиться, и Белзенкар сказал парням зажечь факелы.
Гермиона опять погрузилась в летаргическое состояние, и привел ее в себя свет, вырывающийся из-за поворота. Чародей сказал потушить факелы, и путники повернули за угол.
Впереди виднелась золотая пелена, такая же, как и врата, пропустившие Гермиону и Драко в этот мир, только врата в Обитель Демонов были намного больше. Отряд приблизился к пелене.
— Ну что ж, вот мы и дошли, — произнес Белзенкар. — Врата в Обитель Демонов. — И он первый двинул коня в золотое сияние, а за ним последовали остальные.
Гермиона погрузилась в золотой свет, а в ее голове эхом проносились только два последних слова, сказанных чародеем:

…Обитель Демонов…

Глава 27


Гермиона рассеянно смотрела по сторонам. Как и в прошлый раз, ничего не произошло. Удивительно, но чтобы перейти из одного мира в другой надо сделать лишь один шаг.
Глубоко вдохнув, девушка принялась внимательнее вглядываться в своды пещеры, потолок которой был далеко вверху: ничего не изменилось! Даже строение горы было примерно одинаковое.
Это немного разочаровало Гриффиндорку. Она непонимающе посмотрела на Белзенкара, будто спрашивая, перешли ли они границу.
— Мы в Обители, — тихо ответил на безмолвный вопрос чародей. — Драко, Гермиона, запомните, здесь нельзя использовать магию, она, как маяк, будет привлекать к себе внимание всех демонов. Только в крайнем случае, если вдруг они нас уже найдут, то пользуйтесь магией. И по возможности как можно дальше отходите от того места.
Малфой кинул на старика удивленный взгляд, затем его лицо превратилось в обычную маску безразличия. Гермиона лишь кивнула, давая понять чародею, что все понятно, ее и раньше предупредили об этом духи.
— Пообедаем, а потом выйдем из пещеры, — предложила Нейрина. — Надо было нам сделать это еще до того как перешли, ну раз мы уже здесь…
Она стала методично развязывать поклажу, доставая еду.

Гермиона во время обеда несколько раз смотрела на золотистую пелену, как ей хотелось вернуться обратно! Мысли, которые ранее девушка оставила “на потом”, теперь с новой силой одолевали ее. Интересно, а сколько им до дворца Повелителя Демонов?
— Э-э, как долго идти до дворца? — вслух повторила она свой вопрос.
— С какой стороны посмотреть, — Аморал задумчиво пожал плечами. — Если путешествовать, никого не опасаясь, то до замка столицы можно добраться через полторы недели, но у нас это займет в два раза больше: недели три, а там кто знает.
“Три недели”, — девушка почувствовала облегчение, а она-то думала, что они гораздо быстрее там будут.
Пообедав, путники отправились в путь. Гермиона постепенно начала ощущать разницу между мирами, а заключалась она в воздухе, в глубине пещеры он был одинаковый, но здесь, уже ближе к выходу, ощущались теплые потоки воздуха. Так оно и есть, ее ведь предупреждали, что в мире демонов сейчас лето.
— Долго нам еще до выхода? — тихо спросила она у Аморала, ехавшего рядом с ней. Девушка не знала, почему она говорила шепотом, просто делала это как само собой разумеющееся.
Мужчина показал рукой на поворот.
— Еще два изгиба, — он внимательно посмотрел на Гермиону. — Готовься увидеть Обитель Демонов в ее истинном виде — при заходе солнца.
Гриффиндорка хотела спросить, почему именно заход солнца считался истинным видом, но быстро передумала, поймав взгляд Аморала, который как бы предвидя ее вопрос, молчаливо отвечал на него: “Сама увидишь”.
Дойдя до поворота, путники увидели столп красного цвета — лучи заходящего солнца, которые выглядывали из-за следующего поворота пещеры. Осталось совсем немного. Легкий ветер слабо трепал волосы девушки, играя с отдельными прядями, но Гермиона не обращала на него внимания.
Зайдя за поворот, она полностью растворилась в солнце, сейчас девушка видела, как в лучах летают маленькие пылинки, создавая причудливые хороводы. До чего же красиво, но она долго не задержала на них свой взор. Пройдя несколько метров, Гермиона полностью вышла из ущелья, подходя к краю скалы. В ее глазах застыло непередаваемое восхищение, все чувства были сосредоточены на пейзаже, представший перед ней.
Река благодаря солнечным лучам перекрасилась в ярко-алый цвет, небольшие скалы и камни, находящиеся в воде, от этого казались почти черными и облака, низко висящие над землей и плавающие между скал, тоже темного цвета с багряным контуром, они поражали свой насыщенностью. Казалось, весь воздух был пропитан страстью, исходящей от реки, скал и облаков. Преобладающими цветами были черный и алый с бликами желтого — это так непривычно, даже можно сказать дико для стоявшей на выступе Гриффиндорки. Тем не менее, она чувствовала себя частью всего этого… ее мир, а ведь она раньше его никогда не видела, но чувство родства возникло и крепло в ней. Девушка не видела, как остальные путники следили за ней, одиноко стоявшей на выступе, ветер, слабый отголосок которого был в пещере, теперь безудержно трепал ее волосы и приподнимал полы плаща. От нее исходила такая же страсть, которой была пропитана окружающая ее местность. Страсть и свобода — два слово сплелись в одно, образуя из себя понятие: мир демонов и… и принцесса Обители.
Как только лучи заходящего солнца, в последний раз осветив местность, ушли, чтобы вернуться с рассветом, Гермиона отошла подальше от края скалы. Странно, но ранее она даже не заметила, как подошла сюда, полностью погруженная в пейзаж. Теперь же когда все ушло, проснулся страх перед высотой, так же и разыгравшийся ветер, сильные порывы которого заставляли девушку серьезно опасаться разбушевавшейся стихии.
— Как тебе вид? — Аморал первым стал рядом с Гермионой, его задумчивый взгляд скользил по реке.
— Что? — она резко повернулась. — А…эээ… странно, необычно, тут все пронизано…
— Страстью?
— Да, — согласилась девушка, на губах появилась слабая улыбка. — Ты многое знаешь об этих местах, граф Аморал.
К ее удивлению, взгляд небесно-голубых глаз потемнел, но они быстро приобрели свой обычный цвет. — Когда живешь на границе, многое узнаешь про своих врагов, — он повернулся к остальным. — Пошли. Гермиона в удивлении приподняла брови: Аморал никогда себя так не вел, по крайней мере, при ней. Опять же он напомнил Сириуса, обычно для всех веселый и приветливый, он, вспоминая о годах проведенных в Азкабане, мгновенно мрачнел и спешил как-то перевести тему. Что же такого было в прошлом Стража?
Кинув последний взгляд на реку, девушка подошла к остальным.
— Нам около пяти дней идти по обрыву, — мрачно говорил Белзенкар. — Потом, перейдя через скалистый мост, мы, наконец, окажемся в лесах. Ненавижу скалы, когда я на них, мне кажется, что я мишень, причем легко доступная.
— У тебя слишком развитое воображение, Старый Бродяга, — отозвалась Нейрина. — Не так уж мы и беззащитны, тем более большая часть пути пройдет по пещерам. Через слово слушая их разговор, Гермиона продолжала думать о своем. Теперь она поняла значение слов Аморала, когда он говорил об Обители и ее истинном виде… “Страна Заходящего Солнца”, — пронеслось в голове Гриффиндорки, она не помнила, где слышала это название, просто сейчас именно оно пришло ей на ум.

Несколько дней прошли незаметной, однообразной чередой. Все свободное время девушка уделяла занятиям с Аморалом. С Драко же она совсем не разговаривала, казалось, они вернулись к своим прежним отношениям, только что слова “грязнокровка” и “Слизеринский ублюдок” не присутствовали в их редких перепалках. Холодный взгляд Защитника и ее яростные взгляды часто встречались и быстро расставались, переводя свое внимание на более достойные внимания вещи. Гермиона даже стала скучать по дням, проведенным в мире ее матери — тогда они еще хоть как-то общались. Ведь все началось с того, как они попали в Обитель?.. Девушка сама себе лгала. Все началось с того, как она познакомилась с Аморалом. Гермиона знала, что Страж, ставший ей другом, не хотел разногласий между принцессой и Защитником, но так уж вышло, что именно он стал посередине их хрупкого мира.
Тряхнув головой, девушка постаралась выкинуть из головы все мысли о Слизеринце, и, надо заметить, довольно успешно.
Путники остановились на обед. Гермиона, не спеша, отвязала тренировочный меч. Она уже привыкла, что Аморал каждый раз перед обедом обучает ее искусству фехтования, так же как и Дайген обучает Малфоя, последние в этом деле продвигались гораздо быстрее. Девушка уже хотела все бросить, признав, что она полностью бездарна в этом деле, и только уверения голубоглазого графа, что тут нужно время, каждый раз заставляли откладывать ее отказ от занятий.
После тренировки Гермиона принялась за еду, изредка перекидываясь шутками с Лизель.
Наконец, они отправились дальше. Гриффиндорка уже потеряла счет пещерам, в которые они входили и из которых выходили — это очень надоедало. Но еще хуже девушка чувствовала себя в то время, когда они шли рядом с рекой. Чувство незащищенности постоянно посещало Гермиону, и не ее одну, остальные путники тоже вели себя настороженно во время этих переходов. К сожалению девушки, она больше не видела закатов, а иногда так хотелось заново ощутить то чувство страсти и свободы. И сейчас, идя над обрывом, она иногда бросала взгляды на яркое полуденное солнце, как бы укоряя его за то, что оно еще не зашло.
Скинув свой плащ, Гриффиндорка устало прикрыла глаза — как ей надоело это беспокойство, что их могут в любой момент заметить.
— Осталось совсем немного, — Гермиона услышала тихий голос Дайгена разговаривающего с Малфоем. Неудивительно, что все они думают о том, как бы быстрее достигнуть лесов. — Завтра утром мы увидим мост, к обеду к нему подойдем, и уже вечером будем на другом берегу.
— Насколько он длинный? — вмешала в разговор девушка.
Дайген пожал плечами.
— Мне не приходило в голову измерять его, а у демонов спрашивать об этом я не горел желанием, при встрече с ними у меня обычно другие проблемы.
— Его никто не измерял, — задумчиво смотря вдаль, проговорил Аморал, потом он, мимолетно улыбнувшись, посмотрел на Гермиону. — Если станешь Повелительницей Демонов, то сможешь приказать его измерить.
— Я вообще-то… — девушка опустила голову, потом резко ее подняла. — Там видно будет.
— Грейнджер, — насмешливый голос Слизеринца заставил девушку вздрогнуть. — Я-то считал, что ты противишься и мысли, чтобы остаться здесь. Как же без тебя будут Поттер и Уизли?.. особенно Уизли. Гермиона смерила парня яростным взглядом, не обращая внимания на Дайгена и Аморала, которые недоуменно переглядывались. Еще бы: принцесса и Защитник впервые так открыто показывали неприязнь друг к другу. Это были не те ссоры, которые спустя несколько дней забываются.
— Дайген, Аморал, поезжайте вперед, — не оборачиваясь, проговорила Гермиона, все ее внимание было сосредоточено на светловолосом парне. — Нам с лордом Защитником нужно поговорить.
— Но…
— Езжайте!
Благоразумно решив не спорить, они пришпорили коней, догоняя остальных спутников. Подождав пока они отъедут подальше, Гермиона слезла с лошади. Немного подождав, Драко последовал ее примеру.
— О чем же ты хотела со мной поговорить? — прислонившись к скале, лениво осведомился он.
Его небрежная поза только еще сильнее распалила огонь в карих глазах, заставляя их сузится от ярости.
— Мне надоело это, Малфой! — раздраженно сказала Гермиона.
По его губам скользнула циничная улыбка, брови слегка приподнялись.
— Что именно, ваше высочество?
— Прекрати немедленно! — не в силах стоять на месте, девушка принялась ходить над обрывом, совершенно не обращая на этот факт внимания. — Почему ты все время… черт… — она пыталась подобрать слова, которые смогли бы выразить всю злость, испытываемую ею. — Как же я ненавижу тебя!
Парень совершенно не изменился в лице, только что взгляд стал холоднее и колючее.
— Только для этого ты решила задержать меня здесь? Чтобы сказать, как ты меня ненавидишь? Я это и так знаю.
— Нет, черт возьми, — единственным желанием Гриффиндорки было его убить, он ведь знал, какие чувство она сейчас испытывает и старался еще сильнее их разжечь. — Да, я ненави…
Она остановилась на полуслове, когда заметила перемены в лице Слизеринца: беспокойство… что же случилось? Взгляд девушки метнулся к реке. Может, их заметили демоны? Тем не менее, она никого не увидела. Легкий, неприятный для слуха треск заставил перевести взгляд на землю под ногами… слишком близко к обрыву… она стояла слишком близко.
Как зачарованная, девушка смотрела на крошившуюся скалу, не в силах что-то предпринять.
…Секунда. Земля ушла из-под ног. Секунда. Крепкие руки, вытаскивающие из бездны…
Прерывисто дыша, Гермиона без сил прильнула к надежному телу. Руки крепко вцепились в воротник рубашки, голова пыталась спрятаться на груди, все тело содрогалось в крупной дрожи.
Только сейчас девушка начала осознавать и понимать, только сейчас в ней проснулся страх, заставляя хрупкое тело содрогаться новой волной дрожи.
— Нам надо идти, — тихий голос, прорвавшийся сквозь бешеный стук сердца… двух сердец.
Гермиона согласно кивнула, но не спешила отстраниться, в ее глазах стояли слезы, и она не хотела, чтобы он их заметил.
— Ненавижу тебя, — дрожащим голосом прошептала девушка.
Пару раз взмахнув ресницами, сгоняя слезы, она отошла от парня и быстро вскочила на лошадь.
— Безмерно счастлив, — Драко тоже запрыгнул на своего коня, направляя его вдоль обрыва.
Поколебавшись, Гермиона последовала за ним. Вскоре впереди завиднелись остальные спутники, стоявшие у входа в пещеру.
— Малфой? — неуверенно проговорила девушка.
Он посмотрел ей в глаза, брови вопросительно приподнялись.
— Спасибо, — переборов себя, произнесла она.
— Я же твой Защитник, — безразлично напомнил Драко. Смотря на него, подъезжающего к остальным путешественникам, Гермиона слабо улыбнулась. Теперь она знала — что бы между ними ни случилось, он в любом случае о ней будет беспокоиться, и пытаться ей помочь, а причины… лучше о них не думать.
— …вались, как так можно, — донеслись до девушки слова Нейрины. — Гермиона!
— Извините, леди Нейрина, подобное больше не повторится, — сразу же перешла к извинениям Гриффиндорка. — Мы просто…
— Ну, конечно, не повторится, — мрачно отозвалась чародейка. — Мне надо с тобой побеседовать, молодая леди, о том, как ты должна себя вести, чтобы я была уверена что ты, по крайней мере, доберешься до лесов.
— Да, леди Нейрина, и еще раз извините, — покорно отозвалась Гермиона.

Проснувшись ночью, девушка принялась гадать, что ее разбудило. Вскоре до ее слуха донесся тихий шепот:
— Мне не нравится, что мы не должны вмешиваться, — сердито говорил Белзенкар.
— Отец, для чего ты у Афины просил предоставить тебе Знание.
— Я этого не понимаю. Тут ясным и доступным языком написано, — в слабом свете затухающего костра было видно, как старик размахивал каким-то пергаментом, — что мы не должны помогать ей как-то обрести силу. Но это же возмутительно, в итоге девочка не будет готова к встрече с отцом, нельзя все оставлять на волю судьбы. А тут ясн…
— Не повторяйся, — перебила его Нейрина. — А на счет ясного и доступного языка, так тебе две недели понадобилось, чтобы понять этот ясный язык, — не сдержавшись, уязвила она отца.
— Ну не две недели, — начал было возражать старик. – Не сбивай меня с первоначальной темы: это возмутительно!
— Почему ты это мне говоришь, иди, возмущайся перед тем, кто это написал.
— Он давно уже мертв.
— Наш спор ни к чему не приведет, придется положиться на волю судьбы.
Стремясь разогнать сонный туман, Гермиона сосредоточенно пыталась вникнуть в разговор, но мало что поняла, сон снова безраздельно ей завладел.

Зевая, девушка ехала на лошади, впереди был скалистый мост, который в первое время поразил ее своими размерами, но интерес вскоре ушел, заменившись такой прозаической мыслью, как «хочу спать». Ночью ей приснился странный сон… или это был не сон. Что-то про Афину и Знание… В голове как щелкнули выключателем, Гермиона вспомнила, как ходила в храм Афины вместе с чародеями, там им дали какое-то Знание. Значит, это был не сон, только бы вспомнить поподробнее ночной разговор.

Как ни опасались Дайген и Аморал, путь по мосту был спокойным. Всю дорогу через реку Гермиона тщетно пыталась вспомнить разговор между отцом и дочерью. В конце концов, плюнув на все, она посмотрела вперед, где виднелись экзотические деревья, напоминающие деревья обычных тропиков, хотя тут же присутствовали и деревья умеренных широт. Странное место.
— Наконец, лес, — облегченно произнес Белзенкар.
Путники поспешили войти в прохладную тень леса.

Глава 28


Вялой улыбкой отвечая на реплики Дайгена и Аморала, Гермиона пребывала в мрачном расположении духа, и было с чего: прошла неделя с тех пор, как они перешли через скалистый мост и с каждым шагом приближались к сердцу империи демонов. Сейчас путники были в самой глубине леса, можно сказать, они преодолели половину пути. За все это время странствия в этом мире они несколько раз чуть не столкнулись с отрядами демонов, лишь в последний момент уйдя с дороги. С каждым днем все больше встречалось патрулей и все чаще приходилось подолгу оставаться на одном месте. Да, Гермиона не хотела попасть в центр Обители, но и бездействие ее страшно раздражало, тем не менее, раздражение ничего не решало, и отряды продолжали ходить по дорогам, как и по тропам, и уже сегодня они два раза ждали, пока они пройдут. Девушка понимала, что скоро они в любом случае столкнутся с патрулем или их найдут — что их ищут, она даже не сомневалась, — оставалось надеяться, что стычка произойдет не скоро.
Гермиона бросила быстрый взгляд в сторону своего Защитника: тихий, непривычно задумчивый, он мало что говорил в последние дни. В особенности с ней, она часто чувствовала его взгляд и так же чувствовала его холод и безразличие. Он о чем-то вспоминал, вероятнее всего, о своем Господине. В те редкие минуты, когда о Волан-де-Морте говорилось в Хогвартсе, Гермиона замечала, каким отрешенным становилось выражение его лица, раньше она объясняла это принадлежностью его семьи к темным магов и отца — к Упивающимся Смертью. Теперь же она понимала, что парень с детства знал о том, что он присоединится к посланникам тьмы и даже возглавит их… Наследник… Наследник Темного Лорда.… Неужели семнадцатилетний парень имеет в руках такую власть, а главное, он в силах с ней справится? Да: если этот парень Драко Малфой…
— Гермиона, ты в последние дни очень задумчивая, — перебила ход ее мыслей Нейрина.
Девушка в удивлении подняла глаза:
— Нет, что ты, — она сделала небольшую паузу. — Ну, может, совсем немного, я думала о Земле и о том, что меня с ней сейчас связывает, и о том…. Всего не перечислишь…
— Я так и поняла, — мягко улыбнулась чародейка. — Не грусти, нам еще прилично до дворца Повелителя Демонов.
Гермиона, соглашаясь, кивнула. Ведь и вправду, она занимала себя любыми мыслями, лишь бы не думать о будущем. Сейчас девушка жила прошлым, а так нельзя жить долго.
— Уже пора выбирать место на ночлег, — произнес Дайген. — Аморал, Драко и я проедем вперед, посмотрим, если ли кто поблизости.
Трое всадников поскакали вперед, остальные медленно ехали вслед. Спустя четверть часа из-за поворота показался Аморал
— Тут недалеко есть замечательная роща, мало кто может ее заметить, — проговорил он. — Лорд Защитник и Дайген уже там. Следуйте за мной.
Гермиона пришпорила свою лошадь, догоняя Аморала, но говорить не хотелось, просто быть рядом с ним. Его присутствие успокаивало, казалось, он один понимает ее чувства, когда она видит красоту мира Обители Демонов, понимает и разделяет их. Это, конечно, все чушь, почему именно Аморал может ее понять, но, тем не менее, это так.
Взгляд девушки обратился на высокие столы деревьев, листья которых были непривычного блекло-зеленого света. Такие листья часто рисуют в маггловских мультфильма, когда хотят показать красоту и нежность природы. Странно, что именно в этом опасном мире присутствовала подобная нежность. Немного неровные стволы деревьев были покрыты мхом, дотронувшись до которого, можно было ощутить прохладную влагу. Вокруг некоторых исполинов виднелись кусты папоротников, хотя, наверное, это были не папоротники, а очень похожие на них растения, единственные, у которых листва была яркого зеленого цвета. Взгляд Гермионы скользнул по невысокой траве, она вспомнила, как впервые на нее стала: пружинистая и одновременно очень мягкая, она завораживала своей необычностью. Нежный цвет покрова на лугу вызывал желание поваляться в этой траве и хорошенько отдохнуть. Лес казался сказкой, красивой и неприступной. Дикие звери, обитающие тут, не причиняли путникам никакого вреда, впрочем, это было благодаря дару принцессы, умеющей их понимать. Если бы не патрули, Гермиона подумала бы, что она вышла на прогулку по лесу. Да, иногда встречались гиблые места, но их было очень мало, и общая красота быстро стирала те маленькие неприятности Великого Леса.
— Мы приехали, — за размышлениями о природе, Гермиона не заметила, как они свернули к маленькой рощице, где сейчас и остановились.
Драко и Дайген уже фехтовали на мечах, Лизель их вовсю критиковала, Нейрина занялась ужином, Белзенкар с мрачным выражением лица проглядывал какие-то книги, Аморал уже протягивал ей тренировочный меч. Скинув с себя плащ, девушка взяла в руки оружие, приготовившись к очередной тренировке. За прошедшую неделю она так и не достигла больших успехов, зато маленькие изменения были видны. Гермиона с этим смирилась, понимая, что не освоит все за несколько дней. Это было чем-то похоже на то, как она вязала шапочки домовикам, сначала у нее плохо получалось, а потом она привыкла и делала это почти на автомате, нужно только время.
Закончив тренировку, девушка принялась за ужин, вяло пережевывая пищу. Скоро она ляжет спать, а завтра наступит новый день, который не принесет ничего нового, за исключением того, что они станут ближе к ее отцу, что тоже не очень обнадеживало.
— Кажется, сегодня будет дождь, — степенно проговорила Нейрина, смотря на затягивающееся облаками небо.
— В этом мире никогда нельзя сказать точно, когда будет дождь, — проворчал Белзенкар. — Погода тут меняется с поразительной быстротой, особенно в этом лесу.
— Не ворчи, — осадила его чародейка, — будет дождь или нет, я считаю нам нужно поставить палатки. Слушая очередной спор дочери и отца, Гермиона ощущала давящее беспокойство: что-то должно было случиться, и набежавшие облака как бы подтверждали ее подозрения. В груди в страшном ожидании сжалось сердце. Девушка не понимала, откуда у нее возникло это чувство опасности, но оно не давало ей спокойно закончить ужин.
— Гермиона, ты в порядке? — как сквозь пелену она слышала встревоженный голос Лизель.
Голоса… она их слышала… в голове… руки автоматически поднялись к вискам, с силой их сдавив.
— Гермиона?
Кто-то близко и он ищет ее…
— Гермиона!
Они уже здесь, она сама выдала себя… Стон сорвался с губ девушки.
— Всем ни с места, — голоса сквозь пелену, они уже здесь.
— Что вы с ней сделали! — чей-то яростный окрик.
— Магия, граф, — издевательски. — Сейчас все прекратится.
Голос не солгал, туман спал, Гермиона в растерянности оглянулась: “Что здесь происходит?” — казалось, все кричало внутри нее. Ее взгляд упал на вооруженных мужчин, тот, что стоял посередине, внимательно ее разглядывал.
— Ваше высочество, — он слегка склонил голову, на губах блуждала усмешка. — Наконец-то мы встретились.
— Кто вы? — хрипло спросила Гермиона, медленно поднимаясь. Теперь, когда мужчина ближе подъехал к огню, она смогла его рассмотреть: широкоплечий, с длинными светлыми волосами, обладатель небесно-голубых глаз как у младенца, в которых, однако, была жестокость. Его золотистая, смугловатая кожа так не соответствовала его внешности, он напоминал…
— Феерлан, — произнес мужчина, не дав ей до конца додумать предложение. — Правая рука вашего отца, капитан его личной охраны, брожу по этим лесам в поисках вас, моя дорогая.
— Несомненно, с приказанием убить, — выплюнул Аморал, гневно глядя на светловолосого убийцу, он был готов в любой момент выхватить меч.
— Зачем же убить? — с наигранной наивностью переспросил мужчина. — Незачем так горячиться, граф. Вижу, жизнь вас мало чему научила.
— Чему меня научила жизнь, не твое дело, — огрызнулся Аморал.
Гермиона заметила, как Дайген медленно передвигается к своему другу, а Драко направляется в ее сторону. Сердце девушки испугано стучало, она кинула беспомощный взгляд в сторону Лизель.
— Почему же не мое, Аморал? — с сардонической улыбкой поинтересовался Феерлан. — Родственники всегда интересуются делами своих близких, или жизнь на чужбине тебя отучила от обычной вежливости. Как, кстати, поживает твоя симпатичная шлюшка, ради которой ты отказался от власти и положения, каким ты мог здесь обладать?
Глаза Гермионы широко распахнулись от удивления: теперь все двери раскрыты, частицы головоломки легли на свои места, образуя картину понимания. Вот почему Аморал хорошо знал земли Обители, вот почему он напрягался каждый раз, когда говорили о его знании страны, вот почему он так ненавидел демонов: он был одним из них по рождению, но не душой…. Как Сириус, не сумевший жить среди Темных магов, среди своей семьи. Они были гораздо больше похожи, чем думала девушка сначала: оба сбежали из дома, оба отвергнуты родственниками — разве бывают такие совпадения?
— Мразь, — полный ненависти голос Аморала вновь вернул ее к реальности.
— Может быть, но мразь, одержавшая победу, — он торжествующе улыбнулся, затем черты его лица исказила безжалостная маска. — Убить их, всех.
Гермиона в растерянности смотрела, как демоны вынимают из ножен мечи, как Дайген и Аморал уже с выхваченным оружием нападают на мужчин. Малфой был совсем рядом, тоже с мечом в руках, он не отходил от девушки дальше, чем на пять шагов. Кто-то потушил костер, и роща погрузилась во тьму.
Резкая боль пронзила руку, заставляя жалобно вскрикнуть, потом кто-то, схватив за талию, оттащил ее в сторону. Пытаясь вырваться, Гермиона отчаянно извивалась в крепких объятиях. Ощутимый удар по голове заставил ее поумерить свой пыл, и она беззащитно обмякла, тем не менее, не потеряв сознания.
— Отпусти ее, — звонкий голос Лизель заставил Гриффиндорку встрепенуться.
Сильные руки, ранее крепко державшие девушку, ослабили свою хватку, затем полностью отпустив ее. В слабом свете ночи Гермиона заметила тело, лежащие у ее ног, затем ее взгляд перескочил на женскую фигуру, принадлежавшую графине. Поспешно вытирая кинжал, блондинка подошла к Гермионе. — Он что-нибудь тебе сделал?
Слабое “нет”, было ответом.
Неожиданно над рощей запылал большой огненный шар — демоны стали использовать магию, получив в свою очередь сопротивление от чародеев. Гермиона уже хотела к ним присоединиться, как в голове громом раздался голос Белзенкара: “ВСЕ, НЕМЕДЛЕННО, НА ЛОШАДЕЙ”. Невольно повинуясь этому приказу, девушка мысленно позвала свою лошадь. Метавшаяся среди загоревшихся деревьев кобыла поспешила на спасительный зов. Лихорадочно окидывая взглядом окрестности, Гермиона пыталась отыскать хоть кого-нибудь из своих спутников, но вокруг были лишь блики костра, заставлявшие испуганно отшатываться девушку. Магический приказ чародея продолжал действовать: вскочив на лошадь, девушка поскакала среди горящих деревьев. Дайген, Нейрина — она никого не могла рассмотреть. Среди огня были видны силуэты — но кто это, определить невозможно. Гермиона метнулась в сторону, ей показалось, что она увидела Малфоя, но это была лишь игра языков пламени.
Испуганная лошадь, перестав слушать Гермиону, понеслась вперед. С трудом удерживаясь в седле, девушка увертывалась от горящих веток — удивительно, как быстро разгорелся пожар.
— Лизель! — голос Гриффиндорки заглушил треск горячих деревьев. Паника, смятения, казалось, были единственные чувства, которые сейчас испытывала девушка. — Белзенкар! Малфой!
— Кого-то потеряли, принцесса? — как дьявол из Ада, светловолосый демон вышел из огня. Глаза, горящие огнем убийства, смотрели на испуганную Гермиону.
Пришпорив лошадь, девушка мчалась вперед, интуитивно поворачивая и в самый последний момент увертываясь от веток. Она знала, что ее преследователь не отставал ни на шаг. Сосредоточившись, Гермиона мысленно перегородила путь позади себя — это ненадолго его задержит. Обернувшись назад, она не заметила падающее на нее горящее дерево, лошадь, став на дыбы, спасла их обеих, но Гермиона, не удержавшись, упала. Испуганная кобыла быстро затерялась в чаще леса.
С трудом поднявшись на ноги, девушка оглянулась. “Прочь, прочь отсюда”, — это были единственные мысли в ее разуме. Резкая боль в ноге не дала пройти много, заставляя Гриффиндорку споткнуться. Гермиона понимала, что если она сейчас применит магию, то ее найдут, но если она это не сделает, то ее тоже найдут. Выбрав из двух зол меньшее, она быстро залечила ногу и тут же сорвалась с места. Обегая горящие деревья, девушка совершенно не обращала внимания на ветки обычных деревьев, хлеставшие ее по лицу.
Хотелось плакать, слезы застилали глаза, но она упорно продвигалась вперед. Что там с остальными, а если кто-то не выжил? От одних этих мыслей сердце, в любой момент готовое выскочить из груди, немилосердно сжималось.

Гермиона не знала, сколько прошло времени, зарево лесных пожаров было далеко за спиной, но девушка продолжала идти вперед, подгоняемая страхом. Она громко вскрикнула, когда почувствовала боль в плече — это ветка поцарапала ей кожу. Сердито смахнув слезы, Гриффиндорка продолжила путь медленным шагом, осторожно продвигаясь вперед. Каждый шорох заставлял ее вздрагивать, напрягая и без того напряженные нервы. Сердце, ранее быстро стучавшее, замедлило свой темп, но каждый стук отдавался глухой болью в каждой клетке, в каждой частице девушки. От пережитого ужаса и страха тело сотрясала крупная дрожь. Она ужасно устала, но знала, что сейчас не заснет.

Постоянно спотыкаясь об корни и путаясь в ветках, Гермиона медленно брела, направление она давно уже потеряла, ей двигала лишь одна мысль: не останавливаться. В очередной раз споткнувшись, Гермиона тихо выругалась, к глазам опять подступили слезы. Все ее существо вновь заполнил страх за своих спутников, что с ними? Девушка предприняла еще одну попытку перебраться через злополучный корень. Дрожащие руки с трудом держались за скользкую из-за мха древесину. В очередной раз споткнувшись, Гермиона упала на землю. Не в силах встать, она прислонилась к стволу, прикрыв глаза. Сейчас, она немного отдохнет и пойдет дальше. Через несколько минут, устало приоткрыв свинцовые веки, Гриффиндорка огляделась: скрюченные ветви деревьев предлагали устрашающие картины для разыгравшегося воображения девушки. Один из вдали стоящих кореньев напомнил силуэтом человека, заставляя в тревоге застучать измученное сердце. Поднявшись, Гермиона побрела дальше, в страхе оглядываясь на деревья, ей казалось, что из-за массивных стволов в любую минуту может выйти демон. Не выдержав этого ожидания, Гриффиндорка побежала среди деревьев. Ветви нещадно цеплялись за ее волосы, но она не обращала на них внимания…
Споткнувшись, Гермиона почувствовала, что погружается в воду, но самое удивительное было в том, что вода была теплой. “Теплые источники”, — несмотря на ситуацию, острый ум лучшей ученицы Хогвартса продолжал работать. Пытаясь выбраться из воды, девушка проплыла какое-то расстояние, пока не почувствовала под ногами твердую землю. Выйдя на воздух, Гермиона тут же ощутила, как легкий ветер быстро охлаждает ее разгоряченное водой тело. Мокрая одежда неприятно липла к коже, пронзающий холод пробирал до костей. Скинув плащ, девушка продолжила путь, обхватив себя руками. После незапланированного купания страх перед деревьями испарился, сменившись более насущными проблемами, такими как холод.
Через некоторое время, когда одежда чуть подсохла, Гермионой овладела какая-то апатия, ей было все равно, пусть ее сейчас найдут демоны, пусть она сейчас погибнет, пусть…
Треск сучьев вывел девушку из горестного состояния, все мысли о встрече с демонами были задушены в зародыше. Вновь быстро забившееся сердце дало знать, что страх снова завладел душой. Не в силах пошевелиться, Гермиона стояла на месте, а треск сучьев был все ближе…
В самый последний момент она нашла в себе силу сдвинуться с места, но было уже поздно, человеческий силуэт вышел из-за деревьев. Застыв на месте, она с замиранием сердца смотрела на эту тень. Луна показалась из-за облаков, осветив маленькую поляну, а заодно и таинственную тень…. Гермиона почувствовала накатывающее волной облегчение — перед ней стоял Малфой.
В три шага преодолев расстояние, лежащее между ними, Драко схватил девушку за плечи, она в его руках беспомощно обмякла. В глазах стояли слезы облегчения.
— Почему ты мокрая? — хрипло спросил парень.
— Вода… упала… — бессвязно пробормотала Гермиона.
Кусты снова затрещали, и из-за них вышел конь Малфоя, подходя к двум путешественникам.
— Надо остановиться где-нибудь, — пробормотал Драко.
Девушка почувствовала, как конь пытается что-то ей рассказать.
— Поляна, здесь недалеко, — проговорила она. — Он покажет.
Недоверчиво посмотрев на Гермиону, парень направился за конем. И действительно, через пять минут они пришли на маленькую поляну, почти со всех сторон окруженную деревьями. Драко быстро развел костер, изредка поглядывая на молчаливую девушку. Видно, она испытала сильный шок. Вскоре огонь весело затрещал, Гермиона подвинулась поближе к пламени, пытаясь согреться. Парень, подойдя к лошади, достал запасной плащ.
— Раздевайся и накинь плащ, а то простудишься, — взяв плащ у парня из рук, девушка вопросительно на него посмотрела. — Что?
— Может, отвернешься?
Проворчав что-то, Драко подошел к коню, чтобы снять несколько сумок, за спиной послышался шорох одежды и легкие чертыханья Гриффиндорки.
— Все, можешь поворачиваться, — произнесла Гермиона, поплотнее запахивая плащ. — Так и вправду теплее.
— Есть хочешь? — в ответ она отрицательно покачала головой.
Согретая пламенем костра, девушка чувствовала, как шок стал отступать, а главное: она была не одна.
— Что там случилось? — тихо спросила Гермиона, поворачиваясь к парню.
Малфой ответил на ее взгляд пристальным взором серебряных глаз, в которых играли блики огня.
— После того, как Белзенкар приказал садиться на лошадей, я и Дайген, не сумев противостоять мысленному приказу, послушались его указаний. Демоны, в этот момент нападавшие на нас, застыли. Затем сила магического приказа стала с нас спадать, а с демонов сошло оцепенение. Вскоре мы с Дайгеном потеряли друг друга, больше я никого не видел. Что случилось с тобой?
Гермиона коротко рассказала о том, что помнила, упуская некоторые подробности.
— Откуда царапина? — он, задрав рукав плаща, дотронулся до плеча.
— Как ты ее увидел? — вспыхнула Гермиона.
По лицу Слизеринца заскользила знакомая девушке усмешка, которая заставила пылать ее щеки еще ярче.
— Ты…
— Нет, кровь на плаще, — продолжая усмехаться, проговорил Драко. — Видишь, как все просто разрешилось.
— Ненормальный, — констатировала Гермиона, поворачивая к костру.
— Спасибо на лестном слове, Грейнджер, — отозвался он.
Следующие несколько минут прошли в молчании, Гермиона злилась на Слизеринца, он, кажется, тоже был на нее зол, только причины девушка не поняла.
Драко медленно расстегнул рубашку, осторожно отстраняя ее от тела и рассматривая порез на груди, неглубокий, но все-таки внушавший опасения.
— Откуда это? — Гермиона интуитивно потянулась посмотреть на порез.
— Неважно, — грубо ответил парень.
В глазах Гриффиндорки полыхнула злость. Значит, он может ей помогать, а она не имеет права даже узнать, откуда это рана?!
Резко подвинувшись к нему, девушка наклонилась к порезу, осторожно ощупывая кожу вокруг него.
— У тебя есть вода? — спустя полминуты спросила она.
— Во фляге, — пробормотал Малфой.
Встав, Гермиона взяла полную фляжку и осторожно ее открыла. Намочив край плаща, она принялась стирать кровь вокруг раны, осторожно касаясь немного воспаленной кожи.
Закрыв глаза, Драко сосредоточился на слабых прикосновениях Гриффиндорки, холодные руки приятно холодили кожу, легкие касания доставляли удовольствие. По телу прошла легкая дрожь.
— Я сделала тебе больно? — тут же встрепенулась Гермиона.
Драко отрицательно качнул головой.
— Продолжай, — хрипло произнес он.
Некоторое время девушка старательно смывала кровь.
— Мне не нравятся края пореза, — задумчиво проговорила она. — Они слишком воспалены, могла попасть какая-нибудь инфекция.
Аккуратно закупорив флягу, Гермиона отложила ее в сторону и снова вернулась к рассматриванию раны.
Холодные пальцы продолжали бродить по бледной коже, пока их не остановила мужская рука. В недоумении подняв глаза, девушка наткнулась на расширившиеся серые глаза. Крепкие руки принялись нежно поглаживать ее пальцы, пытаясь их согреть.
Выдохнув, Гермиона не отводила взгляда, продолжая смотреть ему в глаза. Губы, его губы были так близко…
Теплые губы накрыли ее, осторожно их приоткрывая. Вздрогнув, девушка была в полной растерянности. Поцелуй стал глубже и… и смелее. Прикрыв глаза, Гермиона пыталась понять все чувства, которые скопились в ней. По телу пробежала дрожь, когда руки Слизеринца перешли ей на талию. Губы разъединились.
— М-малфой? — пытаясь восстановить дыхание, вопросительно проговорила она.
Его губы снова накрыли ее, настойчиво прижимая к себе, рука скользнула под плащ — единственную одежду девушки — и прошлась по обнаженному бедру.
И… и она сдалась. Обхватив руками Слизеринца, Гермиона углубила поцелуй, разрешая ему действовать дальше… она сдалась… нет, просто она тоже хотела… хотела его… стать с ним одним целым…
Оставив губы, парень скользнул к ее шее, оставляя там череду быстрых поцелуев. Выдохнув, девушка запустила руки ему в волосы, пропуская пряди между пальцев.
Они медленно опустились на мягкую траву. Получив более обширный доступ к нежной девичьей шее, Драко, дразня, оставлял легкие поцелуи, ощущая, как вздрагивает лежащее под ним тело девушки. Рука, ранее покоящаяся на бедре, покинула это место, горячая ладонь скользнула по внутренней стороне бедра. Губы изогнулись в легкой улыбке, когда девушка резко выдохнула, ощутив его движение. Другая рука перешла к верхней застежке плаща, неудачно пытаясь ее расстегнуть. Отстранившись от Гермионы, Драко на этот раз быстро справился с пуговицей. Перед тем как распахнуть плащ, он внимательно посмотрел в лицо часто дышащей Гриффиндорки. Она выглядела очаровательно, невинно очаровательно. Дразняще коснувшись ее губ, он распахнул плащ. Рука тут же прошлась по обнаженному, восхитительно мягкому телу. Губы последовали вслед за ладонью, задержавшись на ключице, проворный язык нырнул в ямочку, оставаясь там какое-то время. Ответом на его ласку был легкий стон.
Приоткрыв глаза, Гермиона потянулась к его расстегнутой рубашке, намереваясь полностью ее снять. Дрожащие руки порывисто сдергивали одежду…. Быть ближе, как можно ближе к его телу… ощутить его губы….
Он нарочно ее дразнил, его губы прошлись по всему телу, избегая лишь алых, приоткрытых губ Гриффиндорки, из которых вырвались стоны наслаждения. Не в силах больше терпеть, девушка, обняв его за плечи, потянула к себе.
Наткнувшись на ее горящие мольбой глаза, Драко не смог сдержать усмешки, она получит то, что хочет, но пусть немного помучается… как мучился эти дни он. Правда, ее мучения будут измеряться не днями…
Гермиона требовательно впилась в его губы, руки скользили по обнаженным упругим плечам и спине, подбираясь к брюкам. Желанные губы вновь ушли от нее, над ухом раздался тихий смешок. Взяв ее руки в свои, он не дал им добраться до цели. Прикусив губу, девушка едва сдержала стон разочарования, почему он издевается, мучает ее…
Сладостная мука продолжалась, напряженные руки Слизеринца скользили по всему телу, их всегда сопровождали горячие губы, и то и другое заставляло тело Гриффиндорки извиваться и выгибаться, из груди вырывались протяжные стоны.
— Драко, — очередной выдох, ногти впились в мягкую, сочную траву, оставляя на ладонях зеленый сок.
Гермиона не знала, сколько времени прошло, прежде чем он прекратил свои издевательства, заставляющие ее вновь и вновь опускаться в бездну сладострастной боли. Она, кажется, не раз просила его, умоляла… теперь все неважно.
Они были одним целым, так как оба и хотели. Они знали, что когда-нибудь это случится, что они будут тем, кем хотят быть.
Дрожащей рукой приподняв лицо Драко за подбородок, Гермиона заглянула ему в глаза. Они потемнели так же, как потемнели и ее глаза. Ритмичное движение двух обнаженных тел, стук двух сердец, слитых воедино. Изогнув спину, девушка громко вскрикнула, чувствуя во всем теле приятную дрожь. Хриплый стон, больше всего похожий на рычание зверя, присоединился к этому вскрику наслаждения.
Хрипло дыша, Драко смотрел на лицо Гриффиндорки: прикрытые глаза, ресницы кротко трепетали; дрожащие, приоткрытые губы, алый цвет которых поражал своей насыщенностью, несколько влажных прядей прилипло к мокрому от пота лицу — очаровательная и, одновременно, соблазняющая картина.
Мягко коснувшись ее дрожащих губ, он прошелся по ним языком. Приоткрыв глаза, Гермиона ответила ему немым вопросом. Убрав влажные пряди, парень снова припал к ее губам, но тут же отстранился. Теперь взгляд карих глаз был полон непонимания.
Перевернувшись, Драко обнял девушку за талию, потянув ее за собой. Оказавшись сверху, Гермиона удобно уселась, затем, склонившись к его лицу, она веером волос закрыла их от всего мира.
Как у них еще хватало сил не спать, а наслаждаться друг другом, после такого насыщенного переживаниями вечера — никто из них не знал ответ на это вопрос. Они просто были вместе.
Где-то вдали прогремел гром, приближалась гроза. Руки девушки заскользили по груди парня, избегая касаться раны, полученной накануне. Нагнувшись, она осторожно прошлась язычком по краю пореза, при каждом движении ее проворного язычка парень резко вздрагивал.
— Я причиняю тебе боль? — тихо спросила Гермиона, оторвавшись от своего занятия.
— Твое бездействие причиняет мне больше боли, — усмехнувшись, хрипло пробормотал Драко.
— Ну, раз так…
Тем не менее, она оставила измученную рану, проводя языком поочередно от одного соска к другому. Хриплые стоны дали ей знать, что она добилась желаемого. Руки Слизеринца скользнули по ее согнутым ногам, переходя к бедрам и остановившись там, они начали выписывать затейливые рисунки. Дрожа от возбуждения, Гермиона водила руками по всему его телу, как ранее делал он. Она тоже издевалась, но в более мягкой форме.
Вновь почувствовав его в себе, девушка снова застонала. Придерживая ее за бедра, Драко помогал ей придерживаться одного ритма. Несколько капель дождя упали на разгоряченные тела. Нагнувшись, Гермиона накрыла его губы. Летний дождь совсем им не мешал. Перевернув Гриффиндорку под себя, Драко бродил руками по ее мокрому и скользкому телу, каждая частица которого была пропитана жаром страсти. Скользя по его плечам, девушка ни как не могла найти твердую опору, руки соскальзывали с влажных плеч, но это не мешало ей наслаждаться им. Как и ему ей.
Дождь закончился, а тела все еще продолжали танцевать танец страсти. Слабый свет начинающегося утра пробежал по лесу, застав молодых людей, дарящих друг другу желаемое наслаждение. Посмотрев на них какое-то время, он побежал дальше.
Обхватив Драко руками, Гермиона умиротворенно закрыла глаза. Сквозь пелену сна она чувствовала, как он легонько поглаживает рукой ее талию.
Никаких мыслей, только спокойствие и удовлетворение.

Глава 29


Гермиона медленно открыла глаза, приподнимаясь над землей. С талии соскользнула теплая рука парня, в этот момент обнимавшая ее. Сев, девушка некоторое время неподвижно смотрела на Слизеринца, без каких-либо мыслей, она просто смотрела на него: твердые губы, несмотря на сон — сосредоточенное выражение лица, казалось, что он никогда не сбрасывал эту маску, она настолько приросла к нему.
В сознание Гриффиндорки стали закрадываться мысли… мысли, от которых она хотела сейчас убежать: в голове замелькали картины происходившего ночью. Сожалела ли она? Да, наверное, сейчас да, но и понимала, что этого не избежать, поэтому вчера и сдалась…
Гермиона нежно скользнула рукой по его щеке, стараясь при этом и не разбудить. Что теперь будет? Девушка специально задалась таким вопросом, больше всего ее удивляло то, что она совсем не переживает, как себя вести дальше. Ночь в прошлом, ее не вернуть, и не надо этого делать, она будет вести себя как раньше. И…и этого больше никогда не повторится, никогда она снова не отдастся Драко Малфою, отдастся на милость победителя, хотя разве здесь были победившие?
Она сама лгала себе, говоря, что это никогда не повторится. Эта ложь, казалось, витала в воздухе, обнажая свою ненадежность и лицемерность. Да, Гермиона знала, что ночь, подобная этой, может повториться, но только не на Земле… быстрее вернуться домой, где все ясно, где не надо встречаться с ним, общаться как союзники…
Прохладный ветер скользнул по обнаженному телу, заставляя его задрожать. Ладони, лежащие на мокрой от росы и ночного дождя траве, почувствовали холод земли. Взгляд Гриффиндорки метнулся к плащам, которые, слава богам, лежали под деревом и не промокли.
Осторожно поднявшись, Гермиона подошла к плащу, быстро накинув его на замерзшее тело. После теплых объятий было непривычно холодно. Костер, к сожалению, потух от дождя, а им ночью было не до того, чтоб за ним проследить. Завернутое в плащ тело задрожало: нет, надо как-то согреться! Ее одежда все еще была сырой, и одевать ее — чистой воды безумие. “Горячие источники”, — это мысль спасением пронеслась у нее в голове. Она должны быть совсем недалеко.
Подойдя к коню, девушка принялась ему внушать, куда она направляется, чтобы ее Защитник, если вдруг проснется, не подумал, что она просто исчезла.

Источники были еще ближе, чем думала Гермиона. Видимо, ночью она бродила кругами. Несколько небольших озер, скорее всего напоминающих большие лужи, лежали среди деревьев. Небольшие водопады падали с величественных камней. Как они здесь появились? — вряд ли кто-нибудь смог бы ответить на этот вопрос. Скинув плащ, девушка забежала в теплую воду и подошла к не менее теплому водопаду, встав под природный душ. По телу прошлась приятная истома, охватившая ее в тот момент, как она почувствовала горячую воду. Забыв о том, где находится, Гермиона наслаждалась ощущением теплых струй, мягко омывающих ее обнаженное тело. Она не знала, сколько времени прошло.
Вывело ее из этого восторженного состояние неприятное чувство, что за ней кто-то наблюдает. Резко развернувшись, она быстро прикрыла грудь рукой и тут же опустилась в воду. Расширившиеся от страха глаза взглянули на стоящего неподалеку Слизеринца. Он, прислонившись к дереву, задумчиво смотрел на Гриффиндорку. Совсем недалеко от него бродил среди деревьев конь.
— Ты напугал меня! — выдохнула девушка, мысленно проклиная слишком прозрачную воду.
— А ты ушла черт знает куда, ничего не сказав, — спокойно ответил он. — Вылезай, нам пора уезжать.
Его спокойствие и безразличность странно ее раздражали.
— Может, отвернешься? — яростно предложила она.
Губы сложились в насмешливую улыбку, Драко вопросительно приподнял бровь.
— Грейнджер, только не говори мне, что ты до сих пор стесняешься?
Его насмешливый, пренебрежительный тон заставил ее чуть ли не зарычать от возмущения. Девушкой почти полностью овладела злость — не имеющая твердой основы, но требующая освобождения.
— Малфой! — словно выплюнула она. — Отвернись!
— Малфой? Помнится, ночью я был… — его взгляд лихорадочно заблестел.
Гермиона прикрыла глаза, когда почувствовала головокружение из-за сильного прилива ярости и злости. В голове замелькали картины: река… камень посредине… два течения… выбор… одно целое с неуправляем горным потоком. Тело девушки окуталось огненным потоком, не потухающим несмотря на воду. Гермиона медленно вышла из воды, понимая, что ее обнаженное тело надежно закрыто от чьих-либо глаз. Взяв одежду, которая тут же высохла у нее в руках, она принялась быстро одеваться, не обращая внимания на Малфоя, с потемневшими от злости глазами смотревшего на нее. Одевшись, девушка сняла огненную занавесу. В ее душе все ликовало — она смогла… смогла разъединить магию, в такой неожиданный момент.
— Ты знаешь, к чему приводит использование магии? — опасно тихо спросил Драко.
Решив не посвящать его в кое-какие нюансы о чистой магии демонов, тем более он не знал, что это и есть проявление силы демонов, она спокойно к нему повернулась.
— Значит, нам лучше побыстрее отсюда уехать, — взмахом руки Гермиона подозвала коня и быстро на него вскочила. — Ты разозлил меня, Малфой… Тебе нужно особое приглашение?
Окинув ее хмурым взглядом, Драко быстро накинул на плечи рубашку и сел на коня позади девушки, его рука крепко обхватила ее тонкую талию. Это прикосновение вызвало в нем приятные воспоминания, немного отогнавшие злость на самонадеянную Гриффиндорку, открыто использующую магию. Лошадь медленно тронулась с места.
Некоторое время оба молчали, пока тишина не стала давящей, и вынести ее было невозможно.
— Как ты думаешь, что случилось с остальными? — тихо спросила Гермиона.
Она думала об этом с тех пор, как села на лошадь, и мысли ее были отнюдь не светлые, все время представлялись картины смерти друзей. Девушка не могла долго об этом думать, страх и ужас снова начинали сковывать тело, и чтобы стряхнуть эти чувства, ее нужно было поговорить с живым человек, каким и являлся Малфой.
— Предпочитаю об этом не думать, — мрачно ответил Драко. — Все равно все эти мысли сводятся к сме…
— Молчи! — резко перебила Гриффиндорка. — Они живы, да, живы, и мы их найдем.
— Ну конечно, — склонившись к ее уху, язвительно прошептал он. — А теперь мне скажи, ты веришь в то, что сейчас сказала? Смирись, Грейнджер, может, кто и выжил, что мало вероятно, но даже если они живы, мы просто-напросто не найдем их в лесу.
— Замолчи, — убито прошептала Гермиона, но потом глаза гневно вспыхнули. — Они живы! Живы! Живы, живы, живы… живы… живы…… — голос постепенно терял свою силу и уверенность. На глаза навернулись слезы. — Они живы, Малфой, — казалось, она спрашивает его.
Драко стал медленно поглаживать ее талию.
— Может быть, — глухо отозвался он, — может быть…
И снова воцарилось молчание, никто не произнес ни слова. Парень продолжал мягко касаться пальцами талии девушки, этим как бы успокаивая ее.
— Что мы будем делать? — повернувшись к нему, спросила Гермиона.
Драко пожал плечами.
— Искать кого-либо не имеет никакого смысла, — проговорил он. — Поедем дальше.
— Очень мило, а теперь скажи, пожалуйста, как ты определишь, где здесь “дальше”? — язвительно ответила девушка, все внутри нее пребывало во взвинченном состоянии, она могла сорваться по любому поводу.
Парень кинул на нее хмурый, но не менее язвительный взгляд.
— Для этого карты существуют, моя принцесса.
— Но… — Гермиона неожиданно замолчала, прежде чем разразиться гневной тирадой. — Почему ты молчал! Это многое могло изменить. Белзенкар говорил мне, что можно найти человека по карте, я использую свою силу и…
— Нет, — резко оборвал ее Драко. — Ты не будешь пользоваться магией! Я не позволю!
— И как, интересно? — зло сощурив глаза, выдохнула Гриффиндорка.
— Просто не позволю, — тихо ответил Слизеринец, холодно смотря на девушку, в глазах плясало лихорадочное пламя.
Резко развернувшись, Гермиона взглянула на едва видную тропу, по которой сейчас шел конь.
Злость постепенно спадала, уступая место усталости, прикрыв глаза, девушка прислонилась к Слизеринцу, в надежде хоть немного отдохнуть. Равномерные шаги коня вводили в сонное состояние, и она не заметила, как реальность перешла в сон…

Все вокруг потемнело, облака застилали небо, не оставляя ни одного просвета. Резкий ветер трепал волосы двух путников, медленно передвигающихся среди деревьев.
— Надо устроить привал, — хриплый голос парня.
Девушка в ответ кивнула, соглашаясь с ним.
— Как погода испортилась, — ежась, проговорила она, соскакивая с лошади вслед за своим спутником. Глаза медленно обежали темнеющую местность: деревья потеряли все красоту, трава свой необычный свет, став блекло-желтой, весь лес погрузился в зловещую тишину.
— Мне не нравится здесь, — со страхом сказала девушка. — Давай поедем дальше…
Никто не ответил на ее реплику.
— Малфой? — она резко повернулась: парень исчез. — Малфой? Малфой, ты где, хватит шутить, это уже не смешно, — в голосе зазвучала паника.
Конь тоже куда-то пропал, мир закружился. В этом калейдоскопе мелькали лица друзей и знакомых, все были бледны… все были мертвы. Что-то черное, непонятное накинулось на путешественницу, заставив закричать от ужаса. Девушка отскочила в сторону и бросилась прочь, дальше, как можно дальше. Еще сильнее потемнело, свет представлялся в серых и черных тонах, больше не было никаких красок, только хмурый серый и угрожающе черный.
Сердце отчаянно билось в груди. Спотыкаясь о ветки и коряги, путница бежала, она чувствовала, что позади ужасное “нечто”, охотящееся за ней и желающее убить.
— Малфой! — голос стал почти безумным. — Драко!
Ее талия оказалась в цепких объятиях. Неистово извиваясь, девушка пыталась высвободиться, но все попытки были плачевны…
— Отпусти меня, — сквозь слезы шептала она. — Мне страшно, ты ужас, ты монстр, чудовище.
— Я ничего тебе не сделаю, — нежный, внушающий доверие голос. — Проснись, проснись…

Гермиона резко открыла глаза, полные слез.
— Проснись — это лишь сон.
Девушка поняла, что стоит на земле, а руки Слизеринца крепко держали ее за талию.
— М-малфой? — неуверенным, дрожащим голосом произнесла она, судорожно вцепившись в отвороты рубашки.
— Да, я, — спокойно проговорил он.
— Что случилось? — спросила Гермиона, неуверенно оглядываясь, как бы желая убедиться, что лес не стал таким, каким он был во сне.
— Это я у тебя должен спросить, — незамедлительно ответил парень. — Слезаешь с лошади, не обращая внимания на мои слова, что-то бурчишь о том, что тебе здесь не нравится и начинаешь кружить на одном месте, потом когда ты меня зовешь, и я к тебе подхожу, ты срываешься с места и бежишь в лес…. Я думал, что потеряю тебя среди деревьев.
Глаза Гриффиндорки в ужасе распахнулись, по телу прошла крупная дрожь. Сон… он…
— Что случилось, Грейнджер? — требовательно спросил Драко, в его тоне проскользнула какая-то нехарактерная для Малфоя нотка, заставившая девушку насторожиться.
— Что с тобой? — она впилась взглядом в серебряные глаза, проигнорировав последний вопрос.
Девушка отстранилась, мягко расцепляя его теплые руки, державшие ее в тисках.
— С чего ты взяла? — небрежно поинтересовался он — опять что-то странное было в его голосе, заставившее Гермиону забыть ужасный сон.
Малфой отошел от нее подальше, глаза лихорадочно блестели — тоже нехарактерно для Малфоя, хотя сегодня у него она уже видела такой взгляд, только вот не обратила внимания. — Малфой? — Нам пора ехать, — отворачиваясь, произнес он.
Со злостью схватив его Драко за руку, Гермиона резко дернула его в свою сторону… какая все-таки теплая, почти горячая у него рука…
Глаза снова расширились из-за посетившей ее догадки. Рука девушки тут же легко легла на лоб Слизеринца, потом соскользнула на щеку, надо заметить, и то и другое пылало жаром.
— У тебя лихорадка, — проговорила Гермиона, хотя она обращалась не к нему, а просто говорила.
Ее руки принялись быстро расстегивать рубашку, пока не обнажилась полученная вчера вечером рана. Края пореза вспухли, став уродливыми воспаленными красными рубцами. Молочно-белое вещество покрывало рану, не оставляя сомнений, что если надавить, то появится желто-прозрачный гной.
Гермиона аккуратно коснулась пореза. Пальцы тут же отдернулись, почувствовав непередаваемый жар, как будто коснулись раскаленной на огне сковородки. “Демоны-воины часто смазывают свое оружие пагубным для людей ядом, человек погибает в страшных муках спустя некоторое время, — пронесся в голове голос Аморала. — Мало кому известно противоядие, но оно есть”.
Девушка в досаде закусила губу: почему она не поинтересовалась, что это за противоядие — наверное, потому что думала, что Аморал не знает. Теперь же Гермиона понимала, что ее голубоглазый друг не только знал противоядие, но и способ приготовления яда.
— Яд, — пробормотала она.
— Я так и думал, — застегивая рубашку, ответил Драко.
Глаза, полные гнева, метнулись в его сторону.
— Почему ты не сказал?!
— Это что-то бы изменило?
— Нет, но… - она тяжело вздохнула. — Ты просто мог мне это сказать.
Гермиона вскочила на лошадь.
— Поедем?
Сев позади, Малфой в задумчивости прикрыл глаза; жар, иссушающий его тело, и боль, терзающая рану, заставляли мышцы в напряжении сжиматься и разжиматься, да и виски сдавила чудовищная боль…

Они ехали целый день, изредка останавливаясь. Гермиона каждый раз тревожно косилась на парня, понимая, что абсолютно бессильна и никак не может ему помочь, чтобы хоть немного приглушить боль. Вечером они остановились на привал. С помощью своей демонической силы девушка зажгла костер, понимая, что Драко вряд ли заметит магическое проявление силы. Он вообще мало на что обращал внимание.
Как только костер загорел, Малфой поближе придвинулся к пламени, что не ускользнуло внимания Гриффиндорки, она мягко дотронулась до его плеча, чувствуя, как тело содрогается в легком ознобе. Несмотря на теплую ночь и жар огня ему было холодно. Подвинувшись ближе, Гермиона обняла его за плечи, заставляя немного отклониться назад. Ее спина коснулась ствола дерева, получив опору. Голова парня лежала у нее на груди, изящные руки нежно перебирали светлые пряди — ее любимое занятие. Дыхание Слизеринца выровнялось, став менее рваным, наверное, он заснул или погрузился в некое подобие сна.
Гермиона провела где-то полночи, смотря в костер, пока Драко не начал бредить. Обрывочные фразы срывались с его уст, не давая представить какой-то точной картины. Девушка попыталась его разбудить, но у нее ничего не вышло. Возникла безумная идея попытаться избавиться от яда с помощью магии, но она не знала, как применять демоническую силу в этом направлении, а делать все “методом тыка” не хотелось. Парень попытался отстраниться от нее, но Гермиона крепко схватила его за плечи: мало ли что ему вздумается сделать в бреду. Произошла маленькая борьба, в итоге которой Драко успокоился, положив голову ей на колени, изредка у него вырывались хриплые слова, больше напоминающие стоны.
Ветви деревьев зашуршали. Сердце Гермионы отчаянно екнуло, она принялась внимательно вглядываться в темноту, но из-за костра та казалось непроглядной, и все ее старания ни к чему не привели. — Гермиона? — мелодичный женский голос прорезал тишину.
— Нейрина? — в надежде ответила девушка.
В свет костра выступило несколько лошадей с седоками. Оглядев их, Гермиона в облегчение обнаружила, что все здесь. Осторожно опустив голову Малфоя на мягкую траву, она кинулась обнимать уже спешившуюся Лизель.
— Боги, как я рада вас видеть! — сквозь слезы проговорила она, отстранившись от блондинки.
— Что с Драко? — перебила Нейрина, подходя к парню.
— Порез на груди, — быстро ответила Гермиона. — Он отравлен.
Кивнув, чародейка взяла свою сумку, начав искать лечебные травы. Но Аморал первым подошел к парню вместе с маленькой баночкой. Быстро расстегнув парню Драко рубашку, он смазал густым зеленым бальзамом воспаленную рану.
— Это поможет лучше всяких трав, леди Нейрина, — проговорил он в ответ на гневный взгляд женщины. Сердито кивнув, чародейка отложила сумку.
— Когда жар спадет? — неохотно поинтересовалась она.
— К началу вечера, но этим утром ему можно будет сесть на лошадь, и мы продолжим путь. Тут неподалеку живет одна женщина с ребенком, я однажды случайно наткнулся на их дом, она не откажет нам в приюте.
— Что за женщина? — спросил Белзенкар.
— Я не спрашивал, кто она такая, да и она сама не спешила поделиться этим.

Гермиона, молчаливо смотря вперед, ехала на своей лошади, которую к счастью девушки обнаружили ее спутники. Когда Лизель рассказывала обо всем произошедшем с ними, то не забыла упомянуть момент с лошадью и какой ужас она испытала, встретив лошадь без наездницы. Гермиона тоже рассказала о случившемся, опустив некоторые моменты, такие как ночь и проявление демонической силы — это им знать не к чему.
Впереди показался небольшой домик. Наконец, они приехали. Был уже вечер, Драко почти пришел в себя, но все еще пребывал в необычном для него болезненном состоянии.
Навстречу им выбежал мальчишка лет десяти со светлыми соломенными волосами — пряди спадали на лоб — и ярко-голубыми глазами — вероятно, черта всех демонов. Тут же на крыльцо вышла и мать, тревожно смотря на спутников, волосы ее были такие же, как и у сына, а вот глаза немного темнее. Увидев в толпе незнакомцев Аморала, она заметно расслабилась.
— Извините, что беспокоим, — мягко проговорил парень. — Но нам нужно какое-то время где-то отдохнуть, а в этом лесу я больше никого не знаю.
Последние слова он договорил с улыбкой, потому что знал, что в этой части леса больше никого нет. — Конечно, заходите, — приветливо сказала она, с лица исчезли последние тени опасения и настороженности.

Глава 30


Гермиона, осматриваясь, шла за женщиной, которая вела ее в комнату, где будут ночевать Нейрина, Лизель и сама Гермиона. Хоть с виду домик казался небольшим, зато внутри он был более обширным, по крайней мере, удалось всех разместить.
Глаза Гриффиндорки закрывались от усталости, и она мало обращала внимания на беседу женщины с Нейриной. Наконец-то они дошли до комнаты. Девушка, быстро раздевшись, легла на кровать, забываясь сладким сном: наконец, хоть на какое-то время она может не тревожиться о будущем.

Гермиона проснулась от сильной жажды, ужасно хотелось пить. Кажется, во дворе она видела колодец. Осторожно пробираясь в полной темноте, чтобы не разбудить своих спутниц, девушка накинула халат и вышла из комнаты. Одна половица предательски скрипнула, заставив Гриффиндорку застыть на месте, сердце громко застучало. Непонятно почему она таилась. Это напомнило Гермионе детство, когда она выходила из своей спальни и осторожно кралась по дому, чтобы не разбудить родителей, а почему она не хотела их будить? Девушка сама не знала точного ответа: был непонятный страх, что родители проснутся, еще более непонятное смущение, что они застанут ее ночью ходящей по дому, и что-то еще... Такое же чувство Гермиона ощущала сейчас, и это навевало воспоминания о детстве.
Наконец, она незамеченной вышла из дома. Подойдя к желанному колодцу, девушка зачерпнула ковшом воду. Из-за холодной воды зубы ломило, но Гермиона не обращала на это внимания.
Напившись, она уже хотела идти в дом, как услышала голоса. Кто говорил — понять было трудно, девушка только разобрала, что разговаривают женщина и мужчина.
Природное любопытство победило мысль о том, что она будет подслушивать, и девушка направилась на звук голосов.
— Это глупо, Лизель, — хмуро говорил Дайген.
— О, да, а ты всегда предпочитал быть послушным мальчиком, — резко отвечала она, видно оба были очень раздражены.
Гермиона, затаив дыхание, слушала их разговор, и плевать на голос совести.
— Я не говорил, что был послушным мальчиком, но то, что говоришь сейчас ты…
— Твое дело, лорд Дайген, — зло, с обидой, прошипела блондинка, при слабом свете луны было видно, как ее силуэт развернулся — она собиралась уходить.
Дайген резко схватил ее за руку, притягивая к себе, через секунду их силуэты слились в один. Парень быстро стягивал плащ с девушки одной рукой, тем временем другой скользнув под плотно облегающую тело одежду. Лизель от неожиданности негромко вскрикнула, но возражать не стала.

Гермиона сильно покраснела, поняв, что сейчас произойдет, но с места не сдвинулась, как зачарованная смотря на брата и подругу.
— М-да, Грейнджер, я был о тебе другого мнения, — прошептал на ухо насмешливый голос.
Сердце Гриффиндорки сильно екнуло от страха. Если бы Драко не закрыл ей рот рукой, то она бы закричала. Он быстро отошел в сторону, таща Гриффиндорку за собой, она и не сопротивлялась, даже в какой-то мере была благодарна Слизеринцу, что он увел ее от того места, но эта благодарность была минимальной. Как только парень отвел ее подальше, она резко от него отошла.
— Ты напугал меня! — зло воскликнула она. — Какого черта ты вообще тут делаешь?!
— Вышел погулять, — он окинул девушку насмешливым взглядом; хоть взгляд этот и был не виден, Гермиона чувствовала его насмешку. — И что я вижу, Гермиона Грейнджер, лучшая ученица школы Хогвартса, примерная девочка, подсматривает за двумя влюбленными.
Гермиона почувствовала, как запылали ее щеки: хоть какая-то польза от темноты — ее смущение не видно.
— Я не подсматривала, — девушка сама понимала, как жалко и по-детски звучит это оправдание. Черт возьми, да, она оправдывается. — И это не твое дело, Малфой.
— Ну, конечно, ваше высочество — вы не подсматривали.
— Замолчи! Я не знала, что они, — Гермиона запнулась, — ну, они…
— Сорвут друг с друга одежду, как только останутся одни, — услужливо подсказал Слизеринец, забавляясь ее смущением, которое, казалось, витало в воздухе.
— Нет! — возразила девушка, но потом мрачно добавила: – да. Но я не собираюсь это с тобой обсуждать.
— Я могу подобрать другие слова, если тебя эти не устраивают, — Драко сам себе ухмыльнулся: этой ночью у него на редкость веселое настроение.
— Вполне устраивают, — быстро проговорила Гриффиндорка. — И вообще я иду спать.
Девушка устремилась к дому, подальше отсюда, желательно в мир снов.
— Не сомневаюсь, что ты быстро заснешь, — услышала она слова Слизеринца.
Остановившись, Гермиона закрыла глаза и попыталась сосредоточиться, и почему она так избегает его вопросов? Девушка мысленно призналась, что вела себя на редкость глупо, просто недавние события выбили почву из-под ног. Гриффиндорка почувствовала, как в жилах течет магия демонов, магия этого мира… на этот раз Малфой не выиграет.
— Да, ты прав, вряд ли я засну, — спокойно проговорила Гермиона. — Но это не значит, что я должна здесь оставаться.
Парень в удивлении приподнял бровь, поражаясь метаморфозе девушки, всего минуту назад она была совсем другой. И что прикажете ответить на ее реплику?
— Как ты быстро меняешься, Грейнджер, — проговорил он. — Хотя я раньше должен был это заметить, правда там разница в перемене твоего характера определялась днями и ночами. Ведь ночью ты не такая как днем.
Гермиона сузила глаза: ее Защитник переходил дозволенную границу.
— Может быть, Малфой, но я не одна такая, — игра без правил, кто кого сильнее ранит… словесно. — Ведь ты тоже очень часто меняешься.
Подойдя к ней, Драко схватил девушку за плечи, похоже, словесная дуэль его не удовлетворила. — Я этого не отрицаю, моя принцесса, — прошептал он ей в губы, перед тем как смять их в диком поцелуем.
Гермиона резко отстранилась в сторону, пытаясь вырваться из его тисков: нет, больше она не допустит этого.
— Не трогай меня, Малфой, — выдохнула она, наконец-то ей удалось выбраться и отойти в сторону.
— Ты не убежишь от этого, Гермиона, — он, казалось, выплюнул ее имя.
— Я уже убежала, — идя к дому, ответила девушка.
Драко быстро ее догнал, руки обхватили тонкую талию, прижав к себе.
— Помнишь, ты спросила у меня, почему, — зашептан он ей на ухо, не обращая внимания на ее попытки вырваться. — Я тогда сказал, что ты услышишь ответ, когда будешь готова, хотя сама его знаешь. Теперь, Грейнджер, ты готова его услышать от меня.
— Замолчи! — отчаянно прошептала Гермиона, она больше не пыталась вырваться, в ее мире остались лишь руки Слизеринца, держащие ее за талию, его дрожащее тело, прижимающееся к ней сзади, и его напряженный шепот. Она знала, что он не замолчит, это было лишь жалкой попыткой на время оттянуть неизбежное.
— Еще в первый раз, на Земле, когда мы должны были открыть ворота, я почувствовал в тебе страсть, не свойственную обычным людям. Той ночью я долго еще не мог уснуть, гадая, как в кровь грязнокровки могло попасть что-то постороннее. Но даже не это важно, обычно и нелюди не так окружены страстью, как ты. Ты похожа на меня, Грейнджер, а я уж поверь, давно знаю силу своих эмоций. Я не думал, что встречу человека, хотя ты не человек, как и я — кровь вейлы, дорогая, — дарящего такую же страсть, но встретил. Насмешкой судьбы было то, что этим человеком оказалась подружка Поттера, маленькая невзрачная грязнокровка, вечно надевающая одежду, почти полностью скрывающую ее прекрасное, — он недвусмысленно провел рукой по гибкому стану, — тело.
— Замолчи!
— Ты ведь даже не догадывалась о своих возможностях, не так ли? Из заучки Гриффиндора ты могла стать принцессой факультета, помешала такая маленькая, но с возрастом ощутимая деталь — твое воспитание.
— Ничего бы не изменилось, если бы меня отдали в другую семью, — яростно огрызнулась Гермиона. — Изменилось бы, и доказательство — этот мир, ты стала другой, в тебе сохранилась прежняя тяга к знаниям, это вряд ли кто может изменить, но и добавилось очень многое, — он на некоторое время замолчал, чувствуя, как сильно бьется сердце. — Ты гораздо сильнее похоже на меня, чем тебе бы хотелось, впрочем, и мне тоже, но с правдой приходится мириться. Мы похожи и именно из-за этого ты очень часто испытываешь желание, которое затмевает голос разума. О результатах этого желания, думаю, не стоит говорить.
Парень резко замолчал. Гермиона тоже какое-то время молчала, пока не смогла заговорить.
— Это неправда, — прошептала она, в знак несогласия замотав головой. — Это неправда.
— Ты знаешь, что я прав, — просто ответил он.
Вырвавшись, Гермиона отбежала в сторону, в ее глазах горел огонь противоречия.
— Оставь меня, Малфой, не надо, — выкрикнув эти слова, она быстро зашла в дом и прошла в комнату.
Девушка напрасно старалась заснуть, в голове все прокручивались слова Слизеринца.

Гермиона с трудом разлепила веки, в голове стоял ужасный шум, такое чувство часто бывает, когда поздно просыпаешься. Судя по всему, была уже середина дня. Медленно пошарив рукой вокруг себя, девушка наткнулась на одежду. Вяло потянувшись, она подумала о том, что нужно одеваться и вставать. Самочувствие улучшится только после хорошего завтрака… или обеда.
Такие спокойные мысли были в голове у Гриффиндорки, пока она не начала вспоминать причину своего столько позднего пробуждения.
Гермиона резко села на кровати, слегка поморщившись из-за боли в голове, но это ее не сильно волновало. Черт, черт, черт. Они с Малфоем вчера говорили, и он сказал, что… нет, лучше об этом не думать.
Девушка принялась натягивать одежду, всеми силам стараясь не думать о вчерашней ночи.
— О, я вижу, ты уже проснулась, — полный ехидства голос Нейрины отвлек Гермиону от столь серьезного занятия, как “не думать”. — Рано ты сегодня встала.
— Перестань, Нейрина, — жалобно простонала девушка. – У меня ужасно болит голова.
— Не сомневаюсь, — кивнула женщина, откинув свои иссиня-черные волосы, она подошла к двери. — Пойдем, сейчас уже обед, завтрак ты пропустила.
В мрачном расположении духа Гермиона покорно пошла за чародейкой. В гостиной собралась вся их компания плюс хозяйка дома, они о чем-то говорили, но девушка не стала прислушиваться к разговору. — О, вы проснулись, — мягко улыбаясь, проговорила женщина. Гермиона поймала себя на том, что не знает ее имени. — Скоро будет обед. А сейчас выпейте этой воды, она поможет вам избавиться от головной боли.
Гриффиндорка благодарно кивнула, принимая теплую кружку, ее не интересовало, откуда женщина знает о головной боли. Сейчас она всеми силами старалась не смотреть в сторону Малфоя, хотя чувствовала его тяжелый взгляд. Не выдержав, она обернулась. Гермиона показалась, что она потеряла способность дышать: “Ты похожа на меня…. Мы похожи и именно из-за этого ты очень часто испытываешься желание, которое затмевает голос разума…. Ты знаешь, что я прав”. Гермиона отрицательно мотнула головой, прогоняя видения.
— Я… — неуверенно проговорила девушка под гипнозом серых глаз. Лишь бы не сморозить глупость. — Я пойду пока на улицу.
Не дожидаясь какого-либо ответа, она выскочила за дверь.
Небольшой дворик, огражденный ветхим, лишь для вида, забором не удовлетворил Гриффиндорку. Она прошла в такой же небольшой огород, который вчера в сумраке приближающейся ночи не заметила. Увидев стог сена или что-то похожее, девушка направилась к нему, удобно расположившись на соломе. Медленно потягивая непонятный напиток, Гермиона постепенно успокаивала свои мысли.
— Почему ты здесь сидишь? — голос мальчика отвлек девушку. Растерянно посмотрев в его сторону, она постаралась улыбнуться.
— Просто, — Гермиона пожала плечами. — Хочешь ко мне присоединиться?
Ребенок утвердительно кивнул и сел рядом с Гриффиндоркой, скрестив ноги.
— Почему ты такая грустная? — спросил он.
— Я не грустная, — возразила Гермиона.
— Нет, ты грустная и очень красивая, мне нравятся твои глаза, я редко видел такие темные, почти черные.
Девушка улыбнулась, внимательнее присмотревшись к ребенку: на вид ему было лет десять, а может и немного больше, светлые волосы хаотичным беспорядком лежали на голове, придавая какое-то очарование, огромные голубые глаза с длинными черными ресницами, прямой нос, четко прорисованные губы — когда он вырастет, будет очень красивым.
— Они достались мне от матери, она была не из этих мест, — наконец ответила Гермиона.
— Я очень редко вижу девушек, обычно здесь проезжают мужчины, да и они если и останавливаются, то ненадолго. Аморал был единственным, с кем я подружился, — ребенок замолчал, о чем-то сосредоточенно думая. — Ты будешь со мной дружить?
— Буду, — девушка весело улыбнулась. — Как тебя зовут?
— Дэймос, — ответил мальчик. — А как твое имя?
— Гермиона.
— Красивое имя, как и его обладательница.
Гермиона весело засмеялась, а больше всего ее рассмешил серьезный тон мальчика.
— Спасибо, — произнесла она, стараясь говорить более серьезным тоном.
— Ты много путешествовала?
— Достаточно, — медленно ответила Гермиона.
— Расскажи, — глаза Дэймос загорелись.
— Я много где была, прошла этот лес почти полностью, — девушка тщательно подбирала слова. — Видела очень многое: и необычных животных с растениями и необычных людей.
Мальчик с восхищением смотрел на Гриффиндорку.
— Когда я вырасту, тоже буду много путешествовать, — мечтательно протянул он. — Я хочу побывать во всех местах в Обители Демонов, а если получится перейти границу, то я заберу с собою мать.
— Почему? — удивленно спросила Гермиона. — Разве вам тут плохо, это замечательное место.
— Мне тоже здесь нравится, но мама постоянно чего-то опасается. И хотя она мне ничего не говорит, я это вижу. Ей страшно каждый раз, когда сюда приезжают стражники Повелителя, — он на время замолк, потом доверчиво посмотрел в сторону печальной девушки. — Мама не любит, когда они меня видят, и приказывает не попадаться им на глаза. Я не знаю почему, это тайна, может, когда-нибудь я ее разгадаю.
— Не сомневаюсь, — ласково ответила Гриффиндорка, она сосредоточенно нахмурилась: что могла скрывать женщина? Почему она прячет ребенка? Девушка тут же себя обругала: зачем ей это? Он просто милый мальчик, который ей ужасно понравился, но они больше не увидятся, а жаль.
Закрыв глаза, Гермиона откинулась на сено, задумчиво смотря на ярко-голубое небо, лишь несколько белых облаков закрывали слепящее солнце. А в голову приходили странные мысли: ведь этот ребенок демон, а ведет он себя как обычный человек. Девушка начинала понимать, что помимо демонов-войнов есть обычные люди, которые живут своей жизнью, они ничем не отличаются от других народов, за исключением некоторой силы и страсти, прячущейся за ледяной маской.
Мысль о том, что демоны не так уж плохи, что и среди них есть хорошие люди, причиняла ей боль, вдруг и ее отец такой же? Сможет ли тогда она выполнить миссию, возложенную на нее с рождения? Мотнув головой, Гермиона отогнала эти мысли: подумаешь, пара человек — это еще ни о чем не говорит. — Пойдем, мама зовет обедать, — голос Дэймос вывел ее из задумчивого состояния, она была благодарна ребенку, что он ее отвлек.
— Идем.
Они медленно побрели к дому, иногда переговариваясь.

День пролетел быстро, Гермиона и не заметила, как наступил вечер. Почти весь день она провела вместе с очаровательным ребенком, гуляя с ним по лесу, правда она поговорила еще с Аморалом. Теперь девушка даже была рада, что он демон, этот смуглокожий экзотический красавец очень хорошо понимал проявление в ней демонических черт и, как мог, помогал ей справиться с собой.
Поздним вечером все сидели в гостиной, беседуя о завтрашнем отъезде. Удобно положив голову Гермионе на колени и не обращая внимания на взрослых, мальчик о чем-то рассказывал своей подруге. Та в ответ мягко улыбалась и проводила рукой по его мягким волосам. Мать Дэймоса, Гермиона так и не узнала ее имя, что-то тихим голосом объясняла Белзенкару и Нейрине, наверное, как лучше пройти в лесу, чтобы не наткнуться ни на кого.
Гриффиндорка почувствовала на себе тяжелый взгляд, он сопровождал ее весь день, и весь день девушка его игнорировала, но не сейчас. Спокойно подняв взгляд, она заглянула в серые глаза, в них не было никаких эмоций, он просто смотрел на нее, пристально, изучая. Гермиона отвела взор, обращая его на почти заснувшего мальчика, но при последних словах, произнесенных Белзенкаром, она заметила, как он напрягся, ожидая услышать ответ матери.
— Вы точно описали строение дворца, — проговорил чародей, поглаживая бороду. — Это странно для женщины, живущей в лесу.
Немного помолчав, собираясь с мыслями, женщина ответила:
— Я не всю жизнь провела в лесу, — взгляд матери перескочил на сына. — Дэймос, тебе пора спать. Ребенок понял, что его специально заставляют уйти, чтобы он не слышал слов матери.
— Но, мам! — запротестовал он. — Я не хочу спать, Гермиона, скажи, мне можно остаться?
Взгляд Гриффиндорки сразу же стал рассеянным, с одной стороны ей не хотелось обидеть ребенка, с другой стороны мать не хотела говорить что-то при нем, возможно считая его слишком маленьким для этого. Встретившись со спокойным взглядом женщины, Гермиона поняла, что ей нужно делать. Наклонившись к Дэймосу, девушка прошептала несколько слов. Спустя секунду ребенок поднялся на ноги, на прощание крепко обняв Гермиону, он чмокнул ее в щеку.
— Ты обещала, — напоследок проговорил он, прежде чем уйти.
Как только мальчик ушел, его мать с благодарностью посмотрела на принцессу.
— Меня он редко так быстро слушается.
Гермиона пожала плечами.
— Дети любят поспорить с родителями, но они прислушиваются к мнению своих друзей. Я давно это заметила, сама недавно такой была.
— Такой и осталась, — вмешалась Нейрина, напоминая о спорах Гриффиндорки и Лейлы. — Хотя ты, как и Драко, случай редкий, вы вообще никого не слушаете, — она повернулась к женщине. — Не знаю, как с ними справляться. Продолжайте.
Мать Дэймоса слабо улыбнулась, затем ее взгляд стал серьезным, и она продолжила свой рассказ: — Я не всегда жила в лесу, за несколько лет до рождения сына мне предложили работать прислугой во дворце. Я согласилась, не подозревая, на что иду. Дворец — это прекрасное место по своей красоте, но ужасное по своей беспощадности. Не всегда, конечно, но часто, — женщина кинула задумчивый взгляд в окно, прежде чем продолжить рассказ. — Как только я узнала, что жду ребенка, сразу же решила убежать, нашлись люди, которые мне в этом помогли, с тех пор я и живу в этом лесу, — она опять замолкла. — Все считают демонов ужасным народом, но это далеко не так. По вам видно, что вы не принадлежите к моему народу, за исключением девушки и графа Аморала.
Аморал резко вскинул голову.
— Да, я знала, что вы граф, как только вы представились, еще в тот раз, иначе я бы не разрешила вам разговаривать со своим сыном, я не люблю, когда он говорит с воинами. Кто ваши спутники, я не знаю, да думаю, будет лучше, если я никогда этого и не узнаю. Я заговорила об этом, потому что вижу ваши предубеждения насчет демонов, мы далеко не все беспощадные убийцы, есть среди нас и обычные фермеры, торговцы, ремесленники — просто люди, живущие своей жизнью. И во дворце есть такие, их мало, но они есть. Даже рядом с Повелителем есть несколько человек, не придерживающихся его представлений о мире, но беда в том, что они не могут ничего сделать. Все кто открыто сопротивлялись — мертвы, остались лишь те, кто сопротивляется в душе, — женщина замолчала.
Гермиона почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы — ее опасения подтвердились, и теперь… — Я пойду на улицу, — слабо пробормотала она, вставая и направляясь к двери.
Как только девушка вышла на крыльцо и прислонилась к деревянной балке, из глаз закапали слезы, которые жадно впитывала древесина. Это были слезы боли, разрушенных надежд. Почему они не могут быть просто убийцами? Почему она должна убить своего отца? Почему они почти не отличаются от людей?
Через некоторое время она замолкла, блестящие от слез глаза посмотрели на луну. Руки без сил скользнули по балке, чувствуя, какой влажной из-за слез стала древесина. Гермиона судорожно вздохнула, чувствуя, как слезы снова требуют выхода наружу, но теперь причины не было, точнее она была, но объяснить ее было невозможно… или возможно, одним словом — боль.
Рыдания вырвались из истерзанной сомнениями груди девушки, сил почти не осталось… она так устала. Почему они не оставят ее в покое? Почему?! Ногти Гермионы впились в мягкую древесину, из груди продолжали вырывать судорожные рыдания, по щекам лились слезы.
Кто-то мягко коснулся девушка, требуя, чтобы она отпустила балку. Гермионе не требовалось открывать глаз, чтобы посмотреть, кто это был, она и так знала.
Прислонившись к надежному телу Слизеринца, она уткнулась ему в грудь, слезы быстро промочили рубашку. Он молчал, зная, что никакие уговоры тут не смогут заставить девушку перестать лить слезы. Так они стояли, а темнота окружала их вытканным из мглы одеялом.
Слезы иссякли, лишь изредка Гермиона всхлипывала, ее хрупкое тело дрожало, и даже объятия Защитника не успокаивали девушку. Вскоре и всхлипы перестали вырываться из груди. Слабо повернув голову, Гриффиндорка смотрела в ночь, на щеках застывали последние слезы. А мыслей не было, впрочем, они были, но слишком обрывочные и хаотичные, их невозможно было связать. Теперь девушка просто наслаждалась ночью, насколько позволяло ее состояние. Карие глаза смотрели на лес, но она ничего не видела, и не потому что была ночь, а потому что не хотела видеть… она просто смотрела. Драко уже начало казаться, что Гриффиндорка спит, и только тот факт, что она твердо стоит на земле, мешал ему поднять ее на руки и отнести в комнату. Парень знал, как знала это и девушка, что завтра они ни словом не обмолвятся об этой ночи. Это уже вошло в привычку — они будут молчать. Ведь ночь и день так отличаются.

Встав рано утром, путники засобирались в дорогу, им предстоял еще долгий путь. Гермиона все это время провела в обществе Дэймоса. Девушка вынуждена была признать, что этот ясноглазый мальчишка прочно засел у нее в сердце, жаль, они никогда больше не увидятся.
— Гермиона, а мы когда-нибудь увидимся? — спросил ее Дэймос, когда она уже собиралась сесть на лошадь. Все остальные ее спутники тоже готовы были к отъезду.
— Почему ты об это спрашиваешь, малыш? — присев на корточки, Гриффиндорка заглянула в небесные глаза, ловя себя на том, что при их не по-детски серьезном взгляде задержала дыхание. — Я не малыш, — он обиженно надул губки, заставив Гермиону весело улыбнуться. Потом он скорбно вздохнул. — Мне будет тебя не хватать.
Напоследок девушка крепко обняла его, а он в ответ чмокнул ее в щеку.
— Мы увидимся, обязательно, — прошептала она, затем быстро вскочила на лошадь.

Прошло пять дней. Путешественников почти на каждой дороге поджидали патрули, и медленное продвижение всем действовало на нервы. Гермиона уже два дня пребывала во взвинченном состоянии, хотелось ругаться, кричать, желательно что-нибудь разбить, в конце концов, выместить на ком-то свою злость. Один раз она чуть не поругалась с Аморалом — этот факт привел всех в удивление. Принцесса и граф всегда ладили, а теперь чуть ли не поцапались. И все из-за чего! Из-за глупого спора, смысл которого Гермиона попыталась побыстрее забыть.
Очень частые ссоры происходили и между двумя чародеями: ни дочь, ни отец не желали слушать доводы другого. Еще и Лизель с Дайгеном. Гермиона терялась в догадках, какие между ними отношения. Как бы ей хотелось им помочь, но сначала нужно разобраться в собственных отношениях с Защитником. Девушка бросила беглый взгляд в сторону Малфоя, тот о чем-то сосредоточенно думал, лишь изредка он поглаживал своего коня по гриве, потом заново возвращаясь к своим мыслям. Какие это были мысли — угадать невозможно, на лице Слизеринца была обычная непроницаемая маска, и лишь слегка задумчивый взгляд давал девушке понять, что он все-таки о чем-то думает.
Постепенно мысли с Малфоя перескочили на магию демонов. Гермиона так и не знала, как ей пользоваться, когда она открылась магии, то все проделала интуитивно. Теперь же, когда до источника легко дотянуться, девушка поняла, что интуиция тут не поможет. Это очень огорчало Гриффиндорку, ей хотелось быть хоть чем-нибудь быть полезной, сумей она использовать магию этого мира, им бы не пришлось прятаться. Хотя с другой стороны: а как все скрыть от чародеев? Впрочем, наверняка есть такая возможность, раньше же она могла скрывать использование магии.
Все это были пустые, даже какие-то хаотичные мечты. Раньше ее направляли духи, а теперь она совсем одна. Мысли о духах заставили Гриффиндорку похолодеть, не то чтобы она их боялась, девушка могла с точностью сказать, что не боится их. Но было одно весьма существенное обстоятельство, которое вызывало неприятную дрожь: цена, которую она должна будет заплатить. Гермиона не сомневалась, что это время скоро придет. И опасения, что они потребуют что-то много для нее значащее, а по-другому и быть не могло — сколькому они ее научили. Сможет ли она заплатить эту цену? А в другом случае, если не сможет, то… “…то заплатить должен будет другой, не безразличный тебе человек”. Тяжело вздохнув, Гриффиндорка даже не стала гадать, кто может стать этим человеком, не стоит. Она заплатит, чего бы это ей ни стоило. И вообще, почему ей в голову пришли эти духи? Сколько она о них не вспоминала.
— Пора останавливаться, уже темнеет, — раздался голос Нейрины.
Все медленно спешились и принялись за привычные дела. Уже засыпая, девушка вздрогнула, услышав до боли знакомый перезвон. Резко сев, Гермиона вслушалась, затаив дыхание. “Иди сюда, к нам, — Гриффиндорка судорожно выдохнула. Теперь понятно, почему ей в голову пришли мысли о духах. — К нам, сюда”. Решив, что не стоит испытывать их терпение, девушка бесшумно выскользнула из лагеря. На слабо освещенной луной поляне стоял прозрачный силуэт, но он был один, в то время как голос принадлежал нескольким.
— Вы же говорили, что вам опасно здесь появляться, — осторожно заметила она, вспомнив рассказ об охотниках.
Ответ духа не заставил себя долго ждать.
— “Еще опаснее оставить тебя наедине с не полностью подчиненной демонической магией. Я пришел для того, чтобы восполнить этот пробел”.
— Но тебя могут почувствовать охотники, — возразила Гермиона.
— “Молчи! — его голос стал требовательным. — У нас и так мало времени. Но прежде чем приступить, я должен снова тебя предупредить. Твои спутники ничего не должны знать о наших встречах”.
— Почему? — в тот раз Гермиона не решилась задать этого вопроса, но это было в тот раз.
— “Сосредоточься, — ее вопрос дух откровенно проигнорировал. Чертовы гордецы и упрямцы! — Сосредоточься!… Так-то лучше. А теперь пропусти магию сквозь себя…”
Следуя указаниям наставника, девушка ощущала, как дикая, необузданная магия демонов становится родной, понятной и простой. Она не знала, сколько они тут пробыли, пока резкий свист не заставил Гермиону зажать уши ладонями. Ее колени подогнулись, и девушка упала на мягкую траву. “Что за противный звук”. “Ловцы!!!” — Гриффиндорка впервые в жизни почувствовала в невыразительном голосе духа панику и страх.
На поляну выскочило несколько широкоплечих мужчин, их черные одежды плотно облегали тела, случись их встреча в другое время, в другом месте и при других обстоятельствах, Гермиона бы непременно покраснела.
Не обратив на стоящую на коленях девушку никакого внимания, мужчины начали медленно окружать не успевающего скрыться духа.
— Оставьте его, — выкрикнула Гриффиндорка, вскакивая на ноги, сводящий с ума свист прекратился, и девушка была полна решимости помешать демонам достичь цели.
Отшвырнув принцессу как куклу, мужчины продолжили окружать духа. Лишь один, сверкая горящими глазами, склонился над Гермионой, не оставалось сомнений, что он собирался с ней сделать.
Огненный шар сорвался с рук девушки, на полпути встретившись с шаром ловца. Гриффиндорку обдало горящей волной. Отползая назад, она мысленно строила новую цепочку магии, которая помогла бы ей создать что-нибудь посерьезнее простого огня. Но демон оказался быстрее ее, по всему телу прошлась ужасная лавина боли, из груди вырвался пронзительный крик. “Ты должна бежать, принцесса, — донесся слабый голос духа. — Используй магию и беги, оставь меня. Иначе они уничтожат и тебя”. Горячая волна покинула тело, девушка поняла, что это было лишь предупреждение — в следующий раз ее убьют. Странно, но ловец предоставлял ей возможность уйти. Гермиона понимала, что здесь не обошлось без духа.
К счастью для принцессы ловцы не были предназначены для поимки людей. И они не знали, что перед ними стоит наследница двух корон, за которой охотится весь легион Повелителя.
На поляну выбежали спутники девушки. Дайген, Драко и Аморал тут же принялись нападать на демонов, ошибочно приняв их за солдат. Были слишком поздно, когда они поняли, что перед ними маги. Попытавшись им помочь, Гермиона совершенно забыла о своей беззащитности. Отбросив ловцов подальше от парней, девушка почувствовала новую волну боли, заставившую ее потерять сознание.

Когда она пришла в себя, над ней склонилась Нейрина. Глухо застонав, Гермиона осторожно приподнявшись, принялась оглядывать.
— Патруль услышал звуки борьбы и пришел на поляну, — едва шевеля губами, прошептала Лизель, помогая подруге встать. — Похоже, они не собираются нас убивать, а хотят отвезти во дворец.
Гриффиндорка посмотрела на окруживших их демонов, ловцы стояли рядом, они почти полностью поработили духа. Видно этого и ждали, прежде чем двинуться в путь. Малфоя уже усадили на лошадь, крепко привязав его веревками, подобная участь должна была вскоре постигнуть и Дайгена с Аморалом. Неожиданно яркий свет разлился над поляной. “БЕГИТЕ!!!” — закричал дух. Не теряя времени, пленники сорвались с места. Свет ослеплял их, но давал возможность скрыться от демонов.
Призвав лошадь, Гермиона отдала ей мысленный приказ: прочь отсюда. Девушка знала, что рядом с ней находятся ее спутники…

Спустя час путешественники смогли, наконец, настолько запутать следы, что никакой демон не мог их найти.
— Надо останавливаться, — первой заговорила Нейрина.
Гермиона посмотрела в сторону, где по идее должна была находиться чародейка. После слепящего света глаза никак не могли привыкнуть к темноте. Пробираясь по лесу, девушка полностью положилась на инстинкты везущей ее кобылы.
— Пожалуй, ты права, — согласился Белзенкар.
Все постепенно слезли с лошадей. Блеснул слабый свет искры, и извлеченный из сумок Дайгеном маленький факел слабо осветил силуэты небольшого отряда.
— А где Драко? — охрипшим голосом прошептала Гермиона.
Она похолодела от ужаса, вспомнив, что Защитник был привязан к лошади, а рядом с ним стоял ловец. Малфой остался с демонами…

Глава 31


— Что с ним будет? — убито спросила Гермиона.
Путники сидели вокруг костра. Они не опасались, что свет огня могут заметить, так как Аморал нашел замечательную рощу-укрытие. Девушка, не отрываясь, следила за танцем пламени.
— Либо его отвезут во дворец, а там посадят в темницы, — тихо заговорил Аморал. — Либо убьют. Но, — поспешно добавил парень, заметив, как сжалась принцесса, — скорее всего это будет темница, если бы они хотели его убить, то сделали бы это еще в лагере, это относится и к нам.
— Что с ним будет?! — требовательно спросила она. И чуть подумав, добавила: — В темницах. Что они с ним могут сделать?
— Гермиона… — ласково начала Нейрина.
— Неужели так трудно ответить! — взорвалась девушка, карие глаза засветились холодной яростью, заставив чародейку немного отпрянуть.
Но скоро темноволосая женщина вернула обычное для нее достоинство, ее ярко-синие глаза сделались пронзительными и ледяными, став похожими на море во время морозов, но море то было спокойным, ледяным, но спокойным.
— Возьми себя в руки, принцесса, — она говорила тихо, но Гермионе казалось, что чародейка кричит. — Что бы с Драко ни случилось, ты должна продолжить свой путь и не превратиться за это время в эгоистичного человека, желающего знать ответы на все вопросы, притом, что бы эти ответы лежали на блюдечке с золотой каемочкой. Если тебе интересно, принцесса, то я скажу, — глаза Гермиона расширились от страха, она уже жалела о своей минутной вспышке гнева, она ничего не хотела знать. “Замолчи!” — кричала вся ее сущность чародейке, но Нейрина не замолчала, проигнорировав взгляд карих глаз, полный безмолвной мольбы. — Его будут пытать, вероятно, применив самые жестокие методы. И им все равно, если он будет молчать. Люди, работающие в этих темницах, безжалостны, они наслаждаются болью, причем болью не только жертвы, но и своею. Они безумцы и таковыми хотят сделать пленников, и в большинстве случаев у них это получается. Крики боли и предсмертные стоны — это музыка для их ушей, мольбы о пощаде — лучшие слова, которые они когда-либо слышали. Кровь для них вино, а плоть человека — еда. Я бы еще и рассказала, как они обедают, но не стану это делать. И не из-за жалости к тебе, а потому что сама сможешь это увидеть, когда мы попадем во дворец, принцесса.
— Нейрина, — негодующе воскликнул Белзенкар, он посмотрел на сжавшуюся Гермиону. Через минуту чародей продолжил: — Гермиона, не ты одна беспокоишься о Драко. Пока он на пути в замок, не думаю, что ему что-то сделают, эти воины не привычны к пыткам, они умеют только убивать, а охотники никогда людей и пальцем не тронут, если только человек не стоит у него на пути. Да, они приедут быстрее, но и нам стоит поспешить.
— Быть может, мы успеем, — холодно добавила чародейка.
Склонив голову, чтобы никто не увидел ее слез, Гермиона поспешно встала и зашла в палатку. Только оставшись одна, она дала волю слезам…
Малфой — единственный человек, связывающий ее с прошлым, если его не станет, то…
Судорожные рыдания вырывались из груди, но усталость взяла свое, и девушка забылась беспокойным сном.

Они ехали уже несколько дней. За все это время Гермиона обменялась со своими спутниками едва ли парой слов. Ее мучило чувство вины. Она никак не могла понять, почему забыла, что Малфой привязан. К сожалению, ее ответ на этот вопрос не щадил ее же чувств. Прибавляло чувство вины и поимка духа, все более угнетая девушку. Постепенно Гриффиндорке стало казаться, будто все, желающие ей помочь, обречены на гибель.
Взгляд девушки скользнул по едущим рядом спутникам. Все они были мрачны и подавленны. Нейрина, Белзенкар, Лизель, Дайген и Аморал… особенно Аморал. Парень выглядел ужасно, было такое ощущение, что сам этот мир на него давит, постепенно высасывая соки. Гермионы все больше казалось, что они заранее обречены… уже обречены…
Ей не приходила в голову мысль, что это она сама их обрекает, по своей воле. Она не понимала, что уже решила все за всех: они погибнут. Она не оставляла шанса никому. Она не понимала… Вдруг Гермиона заметила, что к ней приближается Аморал. Она пришпорила коня, но юный демон ее догнал.
— Гермиона, нам надо поговорить, — хмурясь, произнес он.
— Не сейчас, у меня болит голова, давай позже? — девушка пришпорила лошадь убыстрить ход, но парень схватил ее коня под уздцы.
— Ты пытаешься увильнуть от разговора уже не в первый раз, но больше у тебя не получится, — твердо сказал он.
— Я не понимаю, о чем ты, — равнодушно произнесла девушка, отводя глаза в сторону. — Не понимаешь? Тогда я тебе объясню: ты винишь себя в поимке Драко, — начал загибать пальцы парень, — хотя ни в чем не виновата. — Заметив, что Гермиона собирается его перебить, он протестующе поднял вторую руку. — Из-за этого ты не разговариваешь ни с кем, будто боясь, что тебе разъяснят, что ни в чем твоей вины нет. Ты практически ничего не ешь. Наверное, этим ты пытаешься уменьшить свое чувство вины, своеобразно страдая, так сказать, вместе с Малфоем, — язвительно произнес Аморал, а у девушки на глазах появились слезы — он никогда с ней так не разговаривал. — Ты тонешь в жалости к самой себе. Ты больше ни в чем не уверена, и тем более в удачном завершении нашего дела. Может, уже даже похоронила всех? — яростно закончил парень.
— Ты не понимаешь, — слабо возразила Гермиона, а слезы струились по ее лицу.
— Чего я не понимаю? — вспылил демон. — Что, наконец, появился человек, который сможет положить конец тирании Повелителя Демонов? Что у моего народа появился шанс снова жить нормально, не боясь следующего дня? Что из-за жалости к себе одной девушки все надежды рухнут?
— Замолчи! — зажав уши руками, крикнула девушка.
— Я думал, ты сильнее… — разочарованно на нее посмотрев, Аморал послал свою лошадь вперед.
Эти слова будто громом отдавались весь день в голове Гермионы. И все-таки они заставили ее задуматься, все больше открывая для нее истину слов демона: она действительно погрязла в жалости к себе, занимаясь самоистязанием.
Именно поэтому, когда путники расположились на ночлег, она уверенно направилась к Аморалу, сидящему вдали от всех и поедавшему свой ужин, при этом задумчиво всматриваясь в костер. Услышав приближающуюся к нему девушку, он поднял глаза и слабо улыбнулся, подвинувшись.
— Знаешь, — начала Гермиона, ободренная его улыбкой, — ты был прав, я действительно веду себя ужасно.
— Такие моменты бывают у всех, — проговорил парень. — Просто я пытался тебе помочь найти выход из охватившего тебя отчаяния.
— Так значит… — ошеломленно начала девушка.
— Я на тебя не злюсь и прекрасно понимаю, — закончил за нее парень, ухмыльнувшись, а потом встал, чтобы взять дополнительную порцию. Вернувшись, он протянул ее Гермионе. — Надеюсь, ты не откажешься поесть?
В ответ Гермиона только жадно накинулась на еду. Спустя несколько минут, утолив голод, она решила продолжить разговор.
— Я давно хотела тебя кое о чем спросить, — неуверенно начала она.
— Спрашивай, — подбодрил ее парень.
— Еще давно, когда демоны в первый раз напали на нас, один их них сказал, что ты ушел в другой мир ради кого-то.
— Да, — Аморал счастливо улыбнулся. — Я влюбился в одну девушку, но не только она стала причиной моего ухода. Еще раньше я знал, что здесь, в царящем сейчас порядке, мне не место.
— Расскажи о себе, — попросила девушка. — А то ты обо мне знаешь практически все, а я о тебе очень мало.
Демон в ответ улыбнулся и принялся рассказывать о прошлых событиях своей жизни.
Они проговорили до глубокой ночи. И в эту ночь Гермиона поняла, что никогда не останется одна, теперь и в этом мире, таком далеком от ее родной Земли, у нее появился третий друг, которому она могла доверить все.

Прошло уже четыре дня с момента нападения демонов и взятия в плен Малфоя. После разговора с Аморалом девушка смогла прийти в себя и постепенно наладить отношения с другими своими путниками. Она старалась не думать о будущем, живя и наслаждаясь настоящим.
Путники останавливались на ночлег. Аморал, как всегда предложил Гермионе позаниматься с мечом. К вящему удивлению девушки, у нее уже появились заметные успехи, и она могла вполне сносно отражать удары учителя и нападать самой.
Однако в этот вечер демон закончил урок раньше, решив немного поговорить.
— Ты знаешь, что завтра мы уже будем около замка Повелителя Демонов?
— Да, — принцесса недовольно сморщилась и добавила. — Я стараюсь не думать об этом.
— Зря. Надо быть готовым к встрече с противником, когда он так близко.
Гермиона в ответ беспомощно на него посмотрела.
— Пошли, — мягко сказал парень. — У мен для тебя кое-что есть.
Девушка, заинтригованная, последовала за парнем.
Аморал подошел к своей лошади и отцепил от седла какой-то длинный сверток. Порывшись в памяти, Гермиона вспомнила, что именно за ним Страж возвращался в дом, когда они выезжали из Пограничного поста. Парень развернул материю, и Гермиона затаила дыхание от восхищения: это был прекрасный меч. Черная рукоятка, обвитая серебряной полосой и такие же ножны. Когда демон достал меч, она увидела длинный клинок, похожий на расплавленное серебро. Присмотревшись внимательнее, Гермиона поняла, что у меча еще есть и имя.
— Райдел, — сказал Аморал, проследив за ее взглядом. — Это был меч моей матери, она оставила его мне, но он мне не подходит, слишком легкий, он предназначен для женщины. Я хочу, чтобы ты его взяла.
— Но, Аморал, я не могу. Это принадлежало твоей матери, это реликвия, — запинаясь, отказалась девушка.
— Бери, я давно приготовил его для тебя, я хочу, чтобы завтра ты могла защитить себя. К тому же, — улыбнувшись, добавил парень. — Я считаю тебя сестрой. Я дарю его тебе и хочу, чтобы он всегда напоминал тебе обо мне.
— Аморал, — прошептала девушка, кидаясь ему на шею. — Я тебе обожаю.
— Я знаю, — усмехнулся воин. — Ну, как насчет того, чтобы потренироваться с новым мечом, уже настоящим?
Гермиона в ответ подняла Райдел.
Когда, наконец, тренировка закончилась, принцесса отправилась на поиски Лизель. Девушки вместе пошли искупаться в озере, перебрасываясь шутками, чтобы хоть как-то оградить себя от волнений следующего дня.
Вернувшись, Гермиона набросилась на ужин, а когда наелась, то почувствовала себя абсолютно обессиленной, однако это не помешало ей заметить, какими взглядами обмениваются Дайген и Лизель. Приметив для себя, что позже надо будет кого-нибудь из них загнать в угол и допросить, она пожелала всем спокойной ночи.
Зайдя в шатер и, наконец, упав в постель, она к своему разочарованию поняла, что не может заснуть. Сначала ее мысли вертелись около меча, а потом перескочили на более невеселые думы о следующем дне. Попытавшись не размышлять о нем, Гермиона начала искать, на что бы переключить свое внимание, но ничего из хороших мыслей ей на ум не приходило, когда внезапно она мимолетно подумала о своих друзьях на Земле. И тут же принцесса погрузилась в воспоминания об учебе в Хогвартсе, о приключениях, думая как же это было давно и как прекрасно, даже смертельная опасность. Ведь все было дома…
Всю ночь девушка пролежала, думая о своей жизни, анализируя ее. Иногда она погружалась в сон, иногда просыпалась. Граница между явью и сном смазалась.

~~*~~
Земля. Хогвартс. 6 часов утра.

Гарри проснулся как всегда рано. После того, как уехала Гермиона, он всегда просыпался рано. Прошло уже достаточно времени, и парень все больше волновался, но директор ничем не мог ему помочь. У Дамблдора было очень много и своих забот. Он заключил с Темным Лордом временное перемирие, и тот часто бывал в Хогвартсе, однако никто из учеников об этом не знал, кроме Гарри и Рона. А всю последнюю неделю Волан-де-Морт вообще сидел в кабинете директора безвылазно, постоянно решая что-то с Дамблдором. Иногда, правда, Темный Лорд жил и в своих апартаментах, но парень и не догадывался, где они находятся. Гарри предполагал, что обсуждаются меры по предотвращению грозящей опасности, если Гермиона и Малфой не исполнят свою миссию.
Гарри вышел из гостиной и направился гулять по Хогвартсу. Ноги сами привели его на третий этаж, к туалету Плаксы Миртл. Немного подумав, парень все же зашел туда, его будто магнитом тянуло к раковине с выгравированной на кране змейкой. Он подошел к ней и приказал открыться на змеином языке. Еще на минуту задумавшись, Гарри прыгнул внутрь.
Парень без труда добрался до последних дверей. Он не мог понять, почему его туда тянет. Возможно, он просто не был там давно, и захотелось посетить это место. Но в глубине души Гарри понимал, что его привела сюда назойливая мысль, крутившаяся в голове, но не оформившаяся. Парень пытался сформулировать ее, но она ускользала. Поэтому он положился на интуицию. — Откройся, — прошипел он.
Двери распахнулись, и Гарри зашел внутрь. К его удивлению здесь горели свечи, и обстановка казалась немного другой. Парень увидел темный проход сбоку в стене, не замеченный им при первом посещении.
И тут та назойливая мысль сформулировалась, обдавая водопадом прозрения: “Вот они, апартаменты Темного Лорда”. В это время в темном проеме показалась не менее темная фигура. — Я знал, что ты придешь, Гарри Поттер, — раздался шипящий голос, и у парня внутри все похолодело. — Я давно жду тебя…

Глава 32


— Каким способом мы пройдем в замок незамеченными? — нахмурившись, спросила Гермиона. — Или я чего-то не понимаю, или нам придется войти через главные ворота.
Девушка мрачным взглядом окинула город: не то чтобы он ей не нравился. Город сам по себе был красив. Но те сцены жизни, обычные для горожан, но шокирующие ее, только ухудшили самочувствие и так павшей духом Гриффиндорки. Чем ближе они подходили к дворцу, тем сильнее хотелось Гермионе оказаться подальше от этого места.
Не верилось, что они наконец-то пришли к тому, что было причиной ухода девушки в другие миры. Заветная цель была так близка, а Гриффиндорка мало что сейчас чувствовала. То беспокойство, терзавшее ее в течение всего пути, испарилось, исчезло. Больше всего Гермиона волновалась за Малфоя; судя по всему, он в городе уже как два дня, и только боги знают, что с ним сделали.
Девушка снова вспомнила картину, которую она увидела у входа в город: широкоплечий, мускулистый стражник избивал щуплого двенадцатилетнего парнишку. Причин Гермиона не поняла, но эта безжалостность, с какой наносил удары жестокий громила, поразила ее в самое сердце. А главное, никто не обращал внимания, как мальчишка постепенно затихает в руках своего мучителя, как алая кровь течет по пыльной мостовой, смешиваясь с грязью, как безвольное тело опадает на землю и больше ему не подняться.
Слезы до сих пор оставались на лице Гриффиндорки, которая вынуждена была наблюдать эту картину, не в силах чем-то помочь мальчику. Только темный капюшон плаща скрывал лицо, искаженное болью и бессилием.
По пути во дворец девушка не раз была свидетельницей жестокости городской стражи, и гнев разгорался в карих глазах — это необходимо прекратить.

Гермиона вспомнила, что когда она проснулась утром, Нейрина дала ей плащ и велела одеваться. Гриффиндорка совершенно ничего не знала о том, как они проберутся в замок, если учесть, что он хорошо охраняется и незамеченным проскользнуть невозможно. Положившись на своих спутников, она лишь покорно шла следом.
— Мы не пойдем через главные ворота, — шепотом ответил Аморал. — Есть другой путь. Если бы ты слушала Белзенкара, то тоже бы это знала.
Гермиона окинула друга хмурым взглядом, за своей сердитостью она пыталась скрыть боль, терзавшую ее изнутри… какой жестокий город.
— Мы пойдем через канализации, — шепнула Лизель. — Потом попадем в катакомбы под замком, а дальше, через озеро к темницам. В первую очередь нужно забрать Драко.
— Если он жив, — мрачно добавил Дайген — только он из всех спутников Гермионы был в этом городе впервые.
Белзенкар и Нейрина последний раз были здесь очень давно, Аморал тут родился, Лизель какое-то время находилась в городе по поручению королевы, тайно, естественно. И только Дайген и Гермиона видели это место впервые.
— Хватит шептаться, — вмешался чародей, — стража и так на нас посматривает. Сюда.
Они пошли по мрачным переулкам, и чем дальше они отдалялись от главных улиц, тем непригляднее становилось окружающее их пространство. Похоже, обитателями этих трущоб были нищие, воры и убийцы, которые в дневное время прятались в своих убежищах, точно крысы в норах.
Гермиона почувствовала, как ее нога наступила на что-то скользкое и неприятное, девушка с трудом удержалась на ногах.
Взгляд Гриффиндорки упал на землю, и она не сдержала вскрика отвращения и омерзения. С трудом сдерживая тошноту, девушка отвернулась и прикрыла глаза, но это не помогло ей забыть увиденное: большая жирная крыса, давно мертвая, распахнув свой рот, из которого лезли всякие черви и им подобные, лежала на дороге. Гриффиндорка наступила на ее полуразложившийся хвост, который тут же покорно растекся кроваво-гнойной субстанцией.
— Что это за место, — сипло прошептала Гермиона. Мелко дрожа всем телом, девушка пыталась унять тошноту.
— Трущобы. Что же еще? — Лизель кинула брезгливый взгляд на мертвую крысу. — Как здесь противно, хорошо хоть демоны с помощью магии устраняют вонь, которая, несомненно, должна здесь присутствовать.
— Демоны-аристократы очень чувствительны в этом плане, — заговорил Аморал. — Тем более они не хотят, чтобы мерзостный запах распространился по всему городу, а не используй они магию, так бы и случилось. Сейчас в городе много трущоб и их никто не собирается отчищать. Аристократы погрязли в своей роскоши, им все равно, что обычный люд вынужден жить в полусгнивших домах. Повелитель лишь отдает раз в год приказание, пройтись по трущобам и собрать трупы людей. Это, как принято, выполняют рабы, которых насильно сюда загоняют, выживает лишь четвертая часть, остальные погибают от гуляющих тут инфекций. Еще хуже состояние канализаций.
Лизель кинула заинтересованный взгляд в сторону демона.
— Мне в них бывать не приходилось, они с помощью магии обрабатываются?
— Иногда, — Аморал поморщился. — Раз в неделю где-то, но этого не достаточно, чтобы устранить специфический запах подземелий.
— Раньше город был не такой, все было иначе, — с грустью проговорила Нейрина. — Теперь же следят лишь за несколькими улицами, чтобы поддержать фасад роскоши, когда все остальное в городе пропитано гнилью.
С потухшими взглядом Гермиона слушала, что говорили ее спутники — это просто омерзительно.

Путники уже в течение нескольких часов шли по канализациям, противный запах казалось, впитался во все, во что мог. Рука девушки случайно коснулась стены, и Гриффиндорка тут же ее отдернула, вытерев противную слизь о плащ. Содрогнувшись от новой волны отвращения, она поспешила за своими спутниками.
До ушей донесся слабый шорох, крысы, наверное. Гермиона их не сильно боялась, но мало ли кто мог здесь обитать кроме противных грызунов?
— Нам много еще до катакомб? — поинтересовалась девушка, перешагивая с закрытыми глазами через непонятно чей разложившийся труп.
Раньше Гриффиндорка никогда бы не подумала, что решится пройтись по подобным местам, но жизнь вынудила. Целью девушки было как можно быстрее добраться до Малфоя, и она была готова пойти на некоторые жертвы, разрушая некоторые свои принципы, лишь бы увидеть парня.
Когда он исчез, исчезла и так тонкая нить, которая связывала ее с прежней жизнью. Эту нить жестоко оборвали, и Гермиона надеялась ее восстановить.
— Не очень, — ответил Аморал. — Минут через двадцать дойдем.
Предсказание демона оказалось верным, девушка с облегчением вдыхала чистый воздух — тут, вероятно, магия действовала постоянно.
Впереди показалось три туннеля. Остановившись на перекрестке, Гермиона вопросительно посмотрела на своих друзей. — Нам надо к темницам, — проговорил Аморал. — Это сюда.
Он уверенно пошел к выбранному туннелю, за ним последовали остальные.
— Лизель, что ты говорила про озеро? — спросила Гриффиндорка, вспомнив слова блондинки.
— Я мало об этом знаю, — графиня пожала плечами — Лишь то, что озеро перекрывает путь к темницам, его надо переплыть.
— А в чем подвох?
— С чего ты взяла? — Лизель мило улыбнувшись, что совсем не соответствовало ситуации, посмотрела на подругу.
— Спрашивай Старого Бродягу, это была его идея, — вмешалась Нейрина, в ее голосе хорошо были слышны язвительные нотки, обращенные к отцу.
Гермиона послушно перевела взгляд на чародея.
— Тебе не стоит волноваться, — заговорил Белзенкар, но быстро осекся под скептическим взглядом дочери. — Ну, ладно. В воде живет одно существо, ты должна найти с ним общий язык и убедить пропустить нас.
— Что?! — споткнувшись на ровном месте, девушка в шоке посмотрела на старого чародея. — Я? С существом?! Общий язык!
— Гермиона, успокойся. В конце концом, в тебе кровь хозяина этой твари. Не думаю, что возникнут проблемы.
Покачав головой, девушка погрузилась в свои мысли. Немного подумав, она пришла к выводу, что даже благодарна этому чудовищу за то, что оно есть. Идя по канализациям, она расспрашивала спутником обо всем, лишь бы заглушить грызущее ее беспокойство и чувство бессилия. Теперь монстр помог ей отвлечь свои мысли, и она ему благодарна. Думать о том, как его отвлечь, было гораздо лучше, чем думать о скорой встречи с собственным отцом.
Кинув взгляд на друзей, Гермиона поняла, что не она одна отдается мрачным думам, все они были подавлены, но старались спрятать страх за показным безразличием.

Она смотрела в темное озеро, которое, судя по всему, было кристально прозрачным — лишь непомерная глубина придавала ему темный вид.
— И где наше чудо природы? — нарушила звенящую тишину Лизель.
С ужасающей скоростью из воды выскочило непонятное существо, зависнув в воздухе, оно схватило своими щупальцами Дайгена, Лизель и Гермиону, вместе с ними погрузившись в воду.
Гермиона чувствовала, как она с необычайной скоростью погружается на дно. Воздуха в легких было катастрофически мало, максимум она протянет под водой полминуты, может минуту. Паника начала овладевать девушкой, задергавшись, она потратила несколько драгоценных секунд, воздух заканчивался. “Успокойся”, — одернула себя Гермиона. Она стала пытаться наладиться контакт с разумом существа. Наконец-то она смогла это сделать. Гриффиндорка стала мысленно рисовать/ картины, одну за другой, этим объясняя чудовищу, кто она и зачем пришла. Ответом ей были безжалостные картины убийства. Какое-то время противоборство продолжалось, девушка совсем уже отчаялась, в глазах стало темнеть, а они все погружались глубже и глубже. “Магия”, — болью вспыхнуло у нее в голове. Собравшись, насколько это возможно, она применила дар отца, прежде чем сознание ее окончательно покинуло.

Очнулась девушка оттого, что ощутила, как сильные руки надавливаю на ее грудную клетку. Закашляв, она почувствовала, как ее легкие освобождаются от воды. Сколько же воды она наглоталась? Дыхательные пути нещадно саднило, воздух с трудом проникал в легкие.
— Что случилось? — прохрипела она, обращаясь к сидящему рядом Аморалу, который с беспокойством взирал на девушку.
— Ты как?
— Что случилось? — уже раздражено переспросила Гермиона.
— Схватив вас, чудовище принялось погружаться под воду. Мы уже думали, что вас больше не вернуть, как оно показалось над поверхностью. Ты и Лизель были без сознания, а с Дайгеном вроде все в порядке, только легкий шок.
— Не у него одного, — Гриффиндорка содрогнулась, вспомнив это ощущение, когда ее тащили на дно. — Это было ужасно.
— Ты все-таки смогла его уговорить пропустить нас, — обратился к Гермионе Белзенкар, — иначе мы бы все уже были мертвы.
Девушка кинула мрачный взгляд в сторону чародея, меньше всего ей сейчас хотелось думать о произошедшем. С помощью Аморала она поднялась, чувствуя слабость во всем теле, и, убрав мокрые пряди с лица, осмотрелась. Они уже были на другой стороне озера. Дайген и Лизель тоже пришли в себя и сейчас оглядывались, как и Гриффиндорка. Тут взгляд девушки упал на других ее спутников, их одежда была сухой, лишь немного помятой.
Поймав вопросительный взгляд, Нейрина быстро ответила:
— После того, как вас оно положило на этой стороне, существо вернулось, чтобы переправить и нас. — Да, — кивнул Аморал. — Но оно почему-то решило, что хватит того, что оно искупало вас, и не стало нас опускать в воду.
— Замечательно, — пробурчала Гриффиндорка. — Идем дальше. От этого места, мне не по себе.
— Собственно говоря, мы уже в темницах, осталось только найти здесь Драко, — как бы мимолетом заметил Белзенкар.

После наставлений Аморала, путники решили разделиться, поскольку людей в темных плащах в темницах ходило множество, и им нечего было опасаться. Объяснив примерное строение темниц, Аморал назначил место, где они должны встретиться. Да, этот план немного рискован, но нельзя было терять время, так как об их местонахождении могли и узнать.
Накинув сухой плащ на мокрую одежду, Гермиона не спеша пошла по коридорам, заглядывая в каждую камеру. Некоторое были пусты, в других были люди, измученные, они слабо стонали. Девушка стремилась как можно быстрее пройти эти камеры. По пути ей встречались другие люди, все были в темных плащах, и никто не обращал на нее внимания.
Гриффиндорка не знала, сколько она уже ходит по темницам, пока не наткнулась на камеру, за которой была еще одна дверь. Она чем-то привлекла ее внимание. Осторожно надавив на решетку, которая оказалась не заперта, девушка зашла вовнутрь, затем она так же осторожно открыла другую дверь, за которой показался длинный коридор. По всей его длине были сделаны дверные отверстия. Подойдя к одному, Гермиона обнаружила, что комната находится примерно на два метра ниже уровня коридора. К дальней стенке были приделаны кандалы, в некоторых были закованы люди, другие пустовали. Теперь девушке стало понятно, почему дверь не закрывают — мало кто может освободиться из этих оков. Пройдя это дверное отверстие, девушка пошла дальше, заглядывая в каждую комнату. В некоторых камерах количество кандалов было меньше, в других больше. Гриффиндорке встретилось несколько комнат, которые по размеру были предназначены для одного пленника. Интуиция подсказывала девушке, что именно в этих комнатах и должен находиться Малфой.
— Куда ты идешь? — грубый окрик заставил Гермиону вздрогнуть. Аморал же говорил, что на нее не будут обращать внимания. Хотя, может, он имел в виду места, где расположены обычные камеры. — Какое тебе дело, — придав голосу пренебрежительные и высокомерные нотки, девушка окинула стражника высокомерным взглядом, каким когда-то напугала отца Лауры.
— Нет-нет, ваше высокоблагородие, — видно, стражник был не очень умен, да и трусом, раз купился на ее блеф. — Я просто спросил.
Гермиона, поняв, что у нее есть прекрасный шанс все выяснить, решила продолжить опасную игру. — Кроме тебя здесь кто есть? — спросила она.
— Никого, миледи, — поспешно ответил стражник. — Все палачи отправились в храм, сегодня же обряд Анвира. А меня сюда командир направил.
Интересно, знал ли Аморал про этот обряд — ей несказанно повезло, что этих палачей тут нет. Да и что это за обряд?
— Так значит, ты тут недавно?
— В первый раз, ваше высокоблагородие, — поспешно ответил стражник. — Но, быть может, я смогу чем-то помочь? Вам нужен ваш пленник? Я помогу, если его еще можно распознать.
От фразы “можно распознать” Гриффиндорку передернуло. Но еще больше ее ужаснула мерзкая улыбка, появившаяся на губах стражника.
— Я сама справлюсь, — поджав губы, холодно заверила Гермиона. — А ты выполняй обязанности, для которых тебя сюда послали… и как имя твоего начальника?
— Миледи, — побледнев, стражник попятился от девушки.
— Я задала тебе вопрос, — голос девушки сделался стальным.
— Капитан Флекман.
Окинув стражника многообещающим взглядом, Гермиона пошла дальше. Она почти не сомневалась, что Драко здесь, только бы его найти. “Можно распознать”, — пронеслось в голове девушки, но она себя одернула. Малфой, в конце концов, тут только два дня — это не особо утешило.

Заглянув в следующий проем, Гермиона пошла дальше. Она уже отчаялась найти Слизеринца; он, скорее всего, был в другом месте. Наверное, кто-то из ее спутников уже его нашел, и теперь они ждут в условленном месте. Решив, что пройдет еще несколько проемов, прежде чем отправиться назад, Гриффиндорка зашагала вперед.
Проскользнув мимолетным взглядом по очередному проему, девушка застыла на месте. Сердце быстро застучало в груди девушки… Малфой…
Спрыгнув в комнату, Гермиона кинулась к противоположной стене, но прежде чем окликнуть Слизеринца, она принялась внимательно его рассматривать: голова его была опущена на грудь, он нисколько не отреагировал на пришедшего. Его когда-то светлые волосы были окрашены кровью, которая уже засохла. Взгляд девушки спустился к телу парня: одежда на нем была разорванной, на руках виднелись многочисленные ссадины, несколько глубоких ран до сих пор кровоточили.
Гермиона потеряла возможность дышать, когда увидела уродливые линии ожогов на его груди. Насколько нужно быть жестоким, чтобы раскаленным железом без сожаления проводить по живому телу, видеть, как содрогается в агонии жертва, слушать ее крики.
— Драко… — неуверенно позвала девушка, и не надеясь, что он ответит.
Голова Слизеринца медленно поднялась, мутные глаза смотрели в ее сторону, как будто не видя.
— Уходи, — хрипло прошептал он, его разбитые губы едва шевелились. — Сгинь, видение. Хватит меня мучить.
— Драко, это я, — дрожащим голосом ответила Гермиона, горло сдавили рыдания. Что? Что с ним? Девушка неуверенно подошла к Слизеринцу, осторожно убрав упавшую на лицо прядь волос, ее пальцы ненароком прошлись по покрытой ссадинами щеке.
Серебряные глаза закрылись.
— Хватит, уходи, — почему она его мучает даже сейчас, когда совсем далеко отсюда?
Теплые губы нерешительно коснулись его разбитых губ. Неужели это она? Здесь? Но это не возможно? Они говорили… сказали… все мертвы…
У Гермионы перехватило дыхание, когда он с жадностью ответил на ее робкий поцелуй, словно она одна может его спасти, словно она смысл жизни, словно она — это все. Придвинувшись ближе, девушка положила руки ему на плечи, она сейчас не думала, что ему может быть больно, он сам требовал подойти.
Почувствовав железный привкус крови на губах, Гермиона осторожно прошлась по ним языком. Жадно ее перехватив, Драко еще сильнее углубил поцелуй, казалось, что он хочет полностью ее выпить, слиться с ней. Его губы нещадно впивались в ее, шелковый язык скользил по небу девушки.
…здесь, она здесь…
Когда стало трудно дышать от охвативших чувств, Гермиона, отстранившись, спрятала голову у него на груди, из глаз полились слезы.
— Грейнджер, — она не сразу услышала его слабый голос, лишь, когда он снова, уже раздраженно, ее окликнул. — Грейнджер, ты можешь меня освободить?
— Что? — растерявшись, переспросила девушка. — Да, попробую.
Сосредоточив свою магию на оковах, она осторожно стала проникать в их сущность, пока не достигла сердцевины. Когда она на нее надавила, кандалы рассыпались в прах.
Руки Слизеринца тут же обхватили ее за талию, его губы снова нашли ее, став требовательно терзать нижнюю губу. Драко слизал капельки крови, которые появились после его дикого поцелуя.
Боль от прикосновений к его измученному телу смешивалась с наслаждением, которое дарила девушка. Прижав ее к холодной поверхности стены, он дрожащими руками заскользил по ее телу.
Гермионе казалось, что он вот-вот сорвет с нее всю одежду, да так и случится, не останови она его… не сейчас, не время…
— Нет, — наклонив голову, она снова уткнулась ему в грудь. — Нам надо идти.
Некоторое время оба не двигались, пока девушка вновь не подняла голову. Заглянув в серые глаза, она осторожно коснулась холодными пальцами пореза на щеке.
— Больно?
Сжав ее пальцы в своей руке, Драко отвел руку.
— Не важно.
Что-то ей это напоминало. Тяжело вздохнув, Гермиона закрыла глаза. Хорошо, что дух успел ее научить использовать магию исцеления. Девушка чувствовала, как постепенно ее сила залечивает раны, чувствовала, как тело Слизеринца лишается многочисленных порезов.
Пошатнувшись, она открыла глаза. Перед ней стоял Малфой, но не такой, как минуту назад. С его тела исчезли все раны, ссадины и ожоги.
— Зачем ты это сделала, ты понимаешь, что…
— Никто нас не обнаружит, — резко перебила его Гермиона. — Накинь плащ, и идем за мной.

— Но, миледи, не разрешается выводить пленников, — запротестовал стражник. Он со страхом смотрел в сторону девушки, боясь ее власти.
— Ты будешь говорить, что мне можно, а что нет? — насмешливо переспросила девушка. Роль холодной, жестокой стервы далась ей очень легко… гены, наверное.
— Нет, извините, но…
— Дай пройти, глупец! — рявкнула Гриффиндорка, не обращая внимания на Малфоя, который, вопросительно приподняв бровь, смотрел то на нее, то на стражника. — Иначе Флекман быстро узнает о поведении своего подчиненного.
Смертельно побледнев, стражник отошел в сторону, дав им пройти. Когда они вышли, Гермиона с помощью магии надежно заперла решетку, вдруг стражник решится все-таки доложить об исчезновении пленника.
— Здесь гораздо тише, чем обычно, — заметил Драко, идя за девушкой.
— Сегодня какой-то обряд Анвира, и все палачи ушли в храм, — ответила Гриффиндорка.
После некоторого молчания парень снова обратился к девушке.
— Может, расскажешь, как сюда попала и почему никто не замечает, что ты используешь магию.
Гермиона отрицательно качнула головой.
— Не время, — на миг ее взгляд стал задумчивым. — У меня есть к тебе одна просьба.
— Ну, — Драко, остановившись, посмотрел на девушку. Как его раздражала эта задумчивость в ее взгляде и нежелание все рассказать.
— Не говори остальным, что я тебя вылечила, — Гермиона пошла вперед, пока не почувствовала что ее схватили за локоть.
— Какую игру, черт возьми, ты ведешь, Грейнджер? — сузив глаза, поинтересовался Слизеринец. — Что случилось, пока меня не было?
Вырвавшись, Гриффиндорка смерила парня яростным взглядом.
— О чем ты говоришь? Пойдем быстрее, нас наверняка ждут.

Гермиона в растерянности осматривалась — никого из ее спутников еще не было на месте. Может, она перепутала что-то? Нет, не похоже. Аморал сказал, что комната с красной дверью тут единственная. Тогда где же они.
— В чем дело? — раздраженно спросил Драко.
— Их нет, — поймав еще более раздраженный взгляд своего спутника, она пояснила. — Мы договорились здесь встретиться, но их нет. Наверное, они еще ищут тебя по темницам. Давай подождем.
Прошло еще какое-то время, а никто не появился. Гермиона уже стала проявлять беспокойство. Может, что-то случилось?
— Не знаю, о чем вы договаривались, но они не придут, — Драко, заметив, что девушка собирается возражать, схватил ее за плечи. — Посмотри правде в глаза, раз они не пришли, значит — их схватили.
— Ты и раньше так говорил, когда напали демоны, — огрызнулась Гермиона.
— Я никогда не ошибаюсь дважды. Нам надо идти, если ты не хочешь остаться тут навечно.
— Я не…
Схватив за руку, парень требовательно потащил ее от темниц. Девушка не знала, сколько они так ходили, пока окончательно не запутались. Во дворце им встречались люди, но они даже не обращали внимания на два силуэта в черных плащах. Гермиона давно уже перестала пытаться вырваться, понимая, что этим может привлечь нежелательное внимание.
— Ну, и куда нам идти? — язвительно спросила Гриффиндорка, когда они остановились в пустом коридоре.
— Ты же можешь безнаказанно использовать магию, попробуй почувствовать ауру своего отца — он наша цель.
Девушка окинула парня насмешливым взглядом:
— Ты так говоришь, будто я должна просто с ним встретиться, а не убить.
— Грейнджер!
Закрыв глаза, девушка раскинула сети магии по всему дворцу, пока не наткнулась на другое сознание, и в голове возник образ. Вздрогнув, она открыла глаза:
— Он знает, что мы здесь, — хриплый шепот сорвался с онемевших губ.
Из-за стены вышло несколько стражников, каждого из них окутывала грозная магия — личная охрана Повелителя.
— Прошу, ваше высочество, пройти за нами. Вас ждет отец.
Не сопротивляясь, Гермиона последовала за стражниками, вслед за ней шел Драко. Он хмуро смотрел на молчаливую и подавленную девушку, которой, казалось, было все равно, что с ними случится.
Гриффиндорка окинула большой зал беглым взглядом — именно это место она увидела, когда пыталась найти отца. Повернув голову, она с каким-то безразличием отметила, что все как в ее видение, даже… даже ее спутники, окруженные странным кругом, они беспомощно смотрели в сторону вошедшей принцессы.
— Ну, здравствуй, дочь моя…

Глава 33


Неторопливо, словно опасаясь увидеть хозяина голоса, Гермиона повернула голову. Она увидела простого молодого мужчину, хотя нет, девушка сразу почувствовала грозную силу, окутавшую его, его мощь и жестокость. Гриффиндорка молча разглядывала этого демона, как-то отрешенно понимая, что он и есть ее отец.
Черные, прямые волосы спадали на широкие плечи, распахнутая рубашка открывала загорелое тело, немного смуглого оттенка. Карие, но не такие как у Гермионы, а более темные, почти черные, глаза хищно смотрели на принцессу. Удивительно, что эти глаза не были голубыми, как у большинства демонов.
Взгляд девушки медленно бродил — она рассматривала своего отца. Он был красив, очень красив, но порочной красотой. И несмотря на свой возраст, а ему было около сорока лет, он выглядел молодым, как двадцатипятилетний мужчина. Ее взор задержался на груди, покрытой золотым загаром. Перехватив ее взгляд, демон опасно улыбнулся, темные глаза хищно заскользили по телу девушки. Закончив осмотр, он довольно улыбнулся, и вновь пронзил девушку проницательным взглядом. Вздрогнув, Гермиона попятилась, приблизившись к своему Защитнику. Ее смутили собственные мысли, она совсем не думала об этом мужчине, как о собственном отце, когда осматривала его. Он был слишком молод, слишком притягателен, чтобы…
Резко тряхнув головой, Гермиона разрушила все наваждение. Ее не менее пронзительный взгляд открыто обратился к отцу. Это была борьба, борьба взглядов, насколько сильна их воля. Она спрашивала, почему он навеял чары, а он в ответ лишь холодно улыбался. Это должно прекратиться, она не выдержит! Гермиона отвела взор, по всему телу прошла волна слабости. Как она устала…
— Не хочешь обнять отца? — насмешливо поинтересовался он, видно и не рассчитывая на ответ. Он снова окинул ее оценивающим взглядом. — Ты похожа на мать, хотя и от меня кое-что перешло. Продолжая молчать, она оглядывала комнату, пока не наткнулась на своих друзей.
— Что с ними?
Повелитель демонов бросил мимолетный взгляд на пленников, прежде чем повернуться к Гермионе.
— И голос Лейлы. Как она?
Глаза девушки вспыхнули злостью. Он издевается!
— Какое вам дело? — сквозь зубы спросила она. — Что с моими друзьями?
— Ах, да, ну конечно. Так обрадовавшись из-за твоего прибытия, я забыл об обязанностях хозяина замка. — Несмотря на радушный тон, мужчина был весь пропитан грозной силой. — Позволь, я тебе и твоему спутнику кое-что разъясню, прежде чем ты, моя дорогая, будешь меня убивать?
Его прямота и беспринципность поразили Гермиону настолько, что она смогла лишь кивнуть, хотя вряд ли он спрашивал… всего лишь дань вежливости, которую он извратил, подстроив под себя.
— Как только ты со своими спутниками вошла в город, стража мне об этом доложила, — садясь в широкое кресло, заговорил демон. — Не важно, как они узнали — в этом городе я контролирую все. Так вот, я позволил вам пройти дальше, мне было интересно, каким способом вы проникнете во дворец. Потом мне стало интересно, справишься ли ты с чудовищем. Признаться, я в тебе чуть было не разочаровался, но ты вовремя сообразила, что нужно применить магию демонов. Это было случайностью или ты смогла ее подчинить? Хотя не важно. Как только вы прошли в темницы, я подумал, что будет даже лучше, если вы захватите вместе с собой моего пленника. Все тюремщики и палачи были на обряде Анвира, так что вам бы никто не смог помешать, за исключением лишь горстки идиотов, направленных в темницы.
Гермиона почувствовала прилив стыда: а она гордилась, что так умело обвела стражника вокруг пальца. А это была всего лишь жестокая игра демона, называющегося ее отцом. Какая же она дура!
Не обращая внимания на смятение девушки, мужчина продолжил говорить:
— Вы решили поодиночке искать Защитника, это было мне только на руку. Потихоньку выловив твоих спутников, я предоставил тебе, дочь моя, возможность самой найти Защитника. Ну а дальше я подождал, пока ты догадаешься поискать меня мысленно, прежде чем послать мою личную охрану встретить их будущую Повелительницу.
Разум Гермионы тут же отметил последние слова, почему «их Повелительницу».
— Что значит «их будущую Повелительницу»? — тут же спросила она.
Владыка демонов холодно улыбнулся, его глаза вновь сделались пронзительными.
— Я знаю, Гермиона, что ты не сможешь меня убить. В конце концов, я твой отец.
Малфой за спиной девушки тихо хмыкнул. Заметив это, демон быстро перевел взгляд своих черных глаз на парня. Драко впервые почувствовала такое давление на его волю, даже во время его посвящения в Упивающихся Смертью не было такого испытания для его силы. Только сейчас парень понял, что Темный Лорд не Зло, каким он себя считает. Перед ним стоял мужчина, чья сила и воля превышала все возможное и невозможное. Впрочем, даже в нем можно было заметить некоторые признаки человечности. Оставалось надеяться, что Драко не встретит на своем пути истинное воплощение Зла. Повелитель демонов был близок к нему, но все же не оно. А значит, с ним можно побороться.
Собравшись, парень ответил безразличным взглядом, таким характерным для его рода. Опасно улыбнувшись, Повелитель кивнул Малфою.
— Наследник Тьмы, надо полагать, Защитник моей дочери. Надо было с тобой раньше побеседовать, но не нашлось времени.
— Ничего, я пережил, — вежливо заверил Слизеринец.
Переводя взгляд с Малфоя на отца, Гермиона поражалась, насколько они внешне различны. Один — бледнокожий, сероглазый блондин, другой — смуглый, темноглазый брюнет. Но оба необычайно красивы и настолько же опасны.
Взгляд девушки метнулся к другим спутникам, она так и не выяснила, что это за круг, окруживший их. Зачем терять время?
— Зачем мои друзья заключены в круг? И что это за круг? — резко спросила Гермиона.
— Чтобы они не помешали нам разговаривать, — Повелитель снова посмотрел на дочь. — Они все слышат, но ты не можешь услышать их голос. Даю слово, моя дорогая, это не причинит им никакого вреда. Думаю, ты слышала о том, что я всегда держу данные обещания и клятвы.
Гермиона медленно кивнула.
— Я хочу, чтобы ты их освободил.
— Конечно.
Слабый знак рукой, и защитный купол спал. Но как только они попытались подойти к девушке, между ними возникла огненная полоса.
— Гермиона, не слушай его, — донесся слабый голос Аморала. — Это ловушка.
— Ловушка, граф? Я всего лишь предлагаю своей дочери выбор, а вот, собственно говоря, и он, — темные глаза обратились в сторону Гермионы: — Ты становишься моей наследницей, я сохраняю жизнь твоим друзьям. Но ты пока только наследница, вся власть будет у меня. Либо второй вариант, ты не соглашаешься с этими условиями и убиваешь меня, если, конечно, получится. Выбирай, Гермиона.
Может, можно с ним как-то договориться? В карих глазах затеплилась надежда. Ей не придется убивать отца, она справится, она сможет все сделать, лишь бы не убивать.
— И ты не причинишь вреда миру моей матери?
— Да, конечно.
— Ты даешь слово?
— Да, моя дорогая.
— А как же пророчество? Разве ты не хочешь меня убить?
— Его неправильно трактовали.
Ей так хотелось ему поверить, но молящие взгляды друзей останавливали.
Вот он, твой отец, разве он может тебя убить. Глупая Гриффиндорка, соглашайся — это шанс решить все мирным путем.
Повелитель протянул руку, надо только ее коснуться и все, значит, она согласна… только коснуться. Глубоко вздохнув, девушка осторожно приподняла руки, готовая подойти к отцу. Ну вот, теперь все решено.
— “НЕТ!!!” — мысленный крик духов заставил стекла жалобно зазвенеть и стены покрыться морщинками трещин.
Невидимая волна оттолкнула Гермиону назад, отдаляя от отца, с которым случилось тоже самое.
Как по мановению невидимой руки в зал вбежали ловцы — сегодня их улов будет хорошим — в зале находилось около восьми духов.
Спутники принцессы, увидев, что с появлением стихийных существ, исчезла полоса, поспешили к девушке, но им тут же перегородила дорогу стража. Краем взгляда Гермиона видела, как Аморал с Дайгеном достали мечи и ринулись на стражников — все внимание девушки поглощали духи. Для чего они здесь появились? Это же верная смерть.
Почувствовав волну темной энергии, девушка повернулась к отцу: его глаза почернели от гнева, темные волосы слегка развевались, одним движение руки он откинул спутников девушки к стенке, но с духами он так бороться не мог, оставалось только наблюдать, как их переловят охотники. Но к изумлению всех находящихся в зале, духи сами, используя неизвестную магию, напали на ловцов, быстро выведя их из строя.
В зале повисла мертвая тишина. Гермиона, сузив глаза, смотрела на своих учителей, а это были именно ее учителя, не обычные духи, а те, кто обучал ее магии.
— Что вам надо? — холодящий кровь голос Повелителя демонов, словно клинок, разрезал звенящую тишину.
— “Так нужно, — зашелестели духи, несмотря на то, что они говорили мысленно, не оставалось сомнений, что слышат их все в зале. — Повелитель, ты ведь помнишь в каком случае нельзя тронуть духов? Сам ответь на свой вопрос”.
Похоже, демон знал, что они имеют в виду, как знали и Белзенкар с Нейриной. Чародеи, нахмурив брови, смотрели на духов — как они сейчас были похожи, отец и дочь. Но Гермиона совершенно не понимала о чем идет речь, как и не понимал стоящий позади нее Драко. На всякий случай, подойдя ближе к девушке, он пристально следил за всем, что происходило в зале.
— Кто? — коротко спросил Повелитель, глаза все еще продолжали яростно светиться, но это было единственным, что показывало, какой гнев горит внутри него.
— “Принцесса, — эти слова были и ответом на вопрос, и обращением к Гермионе, хотя следующая часть предложения, несомненно, адресовалась только девушке: — мы пришли забрать долг, потребовать цену”.
Гриффиндорка почувствовала, как все внутри нее похолодело, как она могла забыть о духах?
Драко с каменным выражением лица смотрел на съежившуюся Гермиону. О, она знала о чем они говорят, а значит: все это время что-то скрывала.
— Я приказываю вам покинуть дворец, — стальным голосом заговорил Повелитель.
— “Ты не имеешь права, — зашелестели они. — Мы прибыли потребовать цену, а значит, не уйдем, пока ее не получим. Принцесса Гермиона, наследница двух престолов, готова ты выслушать нашу цену и заплатить ее?”
Сжавшись под пристальным вниманием всех находящихся в зале, Гриффиндорка со страхом думала о цене.
— Да, — слабый шепот едва ли был уверенным ответом.
— “Прежде чем выслушать ее, мы должны тебе кое-что рассказать, — духи посмотрели на отца девушки. — Пророчество трактовали правильно, и Повелитель Демонов всегда это понимал. Как только он услышал о нем, он принялся искать всех своих детей и убивать их. Ты была последней и неприкосновенной, потому что оставалась под защитой договора. Не отправь тебя чародеи, принцесса, 17 лет назад на Землю, тебя бы постигла та же участь. С годами твой отец не изменился…”
— Не слушай их, Гермиона, — раздался предупреждающий голос демона. — Духи всегда преследовали только свои цели.
Гриффиндорка, широко раскрыв глаза, смотрела на отца, она и раньше знала все это, но в изложении духов это принимало совсем другой смысл.
— “Он никогда бы не оставил тебя в живых, принцесса. Да, он пообещал сохранить жизнь твоим спутникам, но не тебе. Коснись ты его руки, в следующую секунду ты была бы мертва. Принцесса, ты мало знаешь о магии демонов, о ее тонкостях, но мы способны ее почувствовать. Это для нас обычные вещи, тебе ли этого не знать. Ты провела среди нас достаточное количество времени”.
Казалось, до изумления, исходящего от спутников Гермионы, можно было дотронуться. Стоящий позади Драко крепко сжал локоть девушки.
— Зачем вы мне это говорите? — хрипло прошептала Гриффиндорка. Нет! Ее отец никогда бы так не поступил!
— Не верь им, Гермиона, — казалось, Повелитель Демонов читал ее мысли. — Я твой отец, а они духи, вечно появляющиеся по своей прихоти, они всегда вели свою игру.
— “Вот цена твоего обучения, принцесса, — духи заговорили громче, девушка чувствовала давление, которое должно было прийти вместе с последующими словами. — Исполни пророчество, убей своего отца — это наша цена и она равна по своей силе помощи, которую мы тебе оказали, обучая магии”. Нет! — все внутри девушки отрицательно восприняло эти слова. Нет, нет, нет! Гермиона чувствовала, что начинает задыхаться. Они не имеют права этого от нее требовать.
Спутники Гриффиндорки, пришедшие в себя после столкновения со стеной, набросились на стражу. Ловцы вернули себе сознание, как только было произнесено последнее слово о цене, и началась охота. Вмиг зал наполнился невообразимым шумом. Везде раздавались крики боли, предсмертные стоны, и на фоне этого: смятение и борьба внутри девушки. Реальность расплывалась, превратив все в хаотичный танец цветов. Нет, нет, нет!
— “Заплати цену, принцесса, ты знаешь, что будет в противном случае”.
— Кому ты веришь, дочь?
— “Цену!!!”
— Верь мне…
В ужасе отшатнувшись, Гермиона прислонилась к своему Защитнику. Соприкосновение тел подействовало на нее успокаивающе, казалось, весь остальной мир отошел в сторону. Где-то на задворках сознания она слышала голос отца и безмолвный призыв духов, а центром ее мира стали она и Защитник. — Я не могу, — слабо прошептала девушка.
— Можешь, — теплое дыхание опалило ей шею, как будто это было полыхание костра. Еле слышный шепот Слизеринца успокаивал. — И дело не только в духах. Ты можешь.
— Нет, — в карих глазах заблестели слезы. — Я не могу его убить, все было зря.
— Не зря, — теплые руки крепко обняли ее за талию. — Пока еще не зря. Вспомни, принцесса, — он впервые произнес ее титул без издевки. — Вспомни, на что ты пошла, чтобы прийти сюда. Вспомни пророчество, которое ты узнала еще на Земле. Ты позволишь ему поработить, развеять в прах Землю? Убить все, что связывало тебя с прошлой, спокойной жизнью. Вспомни, на какие жертвы ты пошла, чтобы оказаться здесь. — По мере продолжения тихих слов парня, в голове Гермионы возникали картины прошлого: вот она слышит слова Дамблдора, как нужно открыть врата, далее, она обманывает Гарри и Рона — неужели это будет все зря? Она вспоминала рассказ женщины о жестокости Повелителей, рассказы Нейрины, Аморала и других. Она вспомнила город и жестокость живущих там людей. И с каждым воспоминанием огонь ярости загорался в душе девушки, смешиваясь с болью. Последней картиной был мальчик, лежащий на пыльной мостовой, а кровь струйкой стекала на землю, смешиваясь с грязью.
Стон боли и ненависти вырвался из груди Гриффиндорки, когда с пальцев сорвался магический огонь, тут же окруживший Повелителя Демонов огненной стеной. Тут же на тело девушки накатила волна слабости, она бы не удержалась на ногах, если бы ее не поддерживали руки Защитника. Почувствовав опору, Гермиона медленно выпрямилась, не отводя взгляда от пылающего огня, окружившего отца. Она знала, что уже убила его, магия лишь оканчивала незавершенное.
Их глаза встретились — отец и дочь, тьма и свет. Теплые карие глаза смотрели в хищные, почти черные, и весь мир растворялся в них. Отстранившись от Малфоя, девушка не отрывала взора от сгорающего в пламени ее гнева Повелителя Демонов. Он не издал ни одного звука, ничем не выдал боли, терзающей его тело. Взгляд Гриффиндорки просил, умолял, чтобы он понял ее, но ответом было лишь безжалостное молчание. Да он умирал, но даже сейчас он не считал себя проигравшим. Он знал, что дочь мучается не меньше его, но, по сравнению с ним, ее мучениям не будет конца еще очень долго. И это доставляло ему удовольствие, какое-то извращенное удовольствие. Нет, он не простит ей этот поступок, никогда, так пусть она это знает, и проживет с этим всю жизнь.
Гермиона задыхалась под беспощадным взглядом мужчины, который был ее отцом. И жестокая реальность навалилась на девушку — он никогда ее не простит, он винит ее в его смерти, и будет винить всегда. Одинокая в своем горе, оставшаяся одна против всего мира, она слушала безмолвные приговор темно-карих глаз. Боль наполнила тело девушки, но пока он не мертв, пока горит огонь, есть надежда на прощенье. Разговор взглядов продолжался, а пламя почти полностью скрыло Повелителя от молящего взора дочери. Она, словно цепляясь за соломинку, взывала к прощенью, но каждый его ответ был решительнее прежнего: никогда!
Пламя полностью закрыло отца от дочери, а потом и исчезло не оставив и следа произошедшего — это полностью разорвало последнюю нить надежды, рухнувшую в бездну отчаянья. Она осталась одна, один на один со своей болью, больше нет в мире ничего. Ей нет прощенья, она проклята, она мертва. Гермиона продолжая смотреть на то место, где только что стоял отец, не видела, как стражники отца уже давно перестали пытаться убить ее спутников и ловцы склонили колени перед наследницей демонического престола, а духи зависли высоко над головой.
— “Плата уплачена, мы принимаем ее”, — прежде чем исчезнуть, прошептали они, но девушка не обратила на них внимания.
Ей было все равно. Теплые руки Слизеринца легли на плечи, но она тут же отшатнулась. — Гермиона? — подошла Нейрина. — Гермиона, ты меня слышишь?
Пронзив чародейку пустым взглядом, принцесса снова посмотрела на место, где недавно пылало пламя.
— Что с ней? — чей-то обеспокоенный голос, выражающий мнение всех ее спутников.
— Отдохнуть… — отозвалась чародейка.

Драко обеспокоенно смотрел на молчаливую девушку, она не сказала ни слова с тех пор, как убила отца. Они сейчас находились в какой-то комнате. С чародеями разговаривал невысокий демон с черной бородкой, он обеспокоенным тоном что-то втолковывал двум бессмертным. Признаться, Малфоя поразило, с какой легкостью он и личная охрана Повелителя признали Гриффиндорку наследницей трона, их будущей Повелительницей. Похоже, и обеспокоен демон был тем фактом, что принцессе надо покинуть Обитель Демонов, не говоря о том, в какой шок его ввергло то, что принцесса может и не принять трон.
— Я еду с вами, — упрямо качая головой, говорил демон. — Может, принцесса и не сядет на трон, но я буду сопровождать ее до тех пор, пока она не назначит преемника.
— Упрямец, — раздраженно ответил Белзенкар. — Делай что хочешь!
— Для начала, — вмешалась Нейрина, — где можно принцессе отдохнуть? - чародейка бросила обеспокоенный взгляд в сторону молчаливой девушки. — Она слишком устала и вымоталась.
— Конечно… — тут же засуетился человек.
Темноволосая женщина, взяв Гермиону под руку, повела за собой и пришедшей прислугой. Зайдя в темную комнату, Нейрина осторожно уложила девушку в кровать, присев рядом. Запечатлев материнский поцелуй у нее на лбу, чародейка тяжело вздохнула:
— Это пройдет, моя милая, обещаю, — Гермиона, казалось, ее не слушала.
Встав, женщина вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Тут же ее взгляд наткнулся на Защитника, требовательно смотрящего на нее.
— Что с ней?
В ответ Нейрина покачала головой.
— Шок, боль из-за осознания случившегося, вина, раскаяние — очень много чувств, которые образовали в ней пустое равнодушие. Я ей не в силах помочь, она сама должна с этим справиться.
Кивнув, Драко подошел к двери, когда его остановил непреклонный взгляд чародейки.
— Никто ее не потревожит, пока она пребывает в таком состоянии, — взгляд женщины сообщал, что она сама проследит за этим. — Чужое вмешательство причинит ей только вред.

За массивной дверью, свернувшись калачиком, на большой кровати лежала принцесса демонов. Ее взгляд, направленный в темноту, которая преобладала в комнате, был пустым. А из карих глаз лились бесшумные слезы боли, они не первые, и далеко не последние.

Глава 34


Гермиона неподвижно сидела в седле, глаза ее были устремлены в никуда. Так уже продолжалось в течение нескольких дней, с тех знаменательных событий во дворце. Пробыв в городе какое-то время, чародеи налаживали обстановку как и во дворце, так и во всем городе, а наладить нужно было многое. Хоть личная стража Повелителя, ловцы и еще несколько человек признали в Гермионе принцессу и наследницу, другие до сих пор не верили и не признавали ее прав. Немного разобравшись с этим, чародеи решили, что пора отправляться домой. Оставив страну на попечение городского совета, они через пару дней отправились в путь в сопровождении небольшого отряда личной охраны теперь уже Гермионы, возглавляемого тем самым невысоким демоном с черненькой бородкой, назвавшимся Некроном. Стража должна была сопровождать девушку до границы, а вот демон, который, как выяснилось, был одним из приближенных советчиков Повелителя, решил, что будет сопровождать принцессу до тех пор, пока она не вернется во дворец или не назначит наследника.
Впрочем, Гермионе было все равно, она жила не в реальности, а в мыслях, которые всегда сводились к убийству отца и ненависти к себе. Все это время Нейрина тщательно наблюдала за принцессой — никто не мог к ней подойти. Что весьма раздражало всех ее спутников, кроме чародейки. Драко не переставал бросать на чародейку взгляды, полные ярости, надеясь, что она сдастся и разрешит поговорить с девушкой, которая с каждым днем все дальше и дальше отдалялась от своих спутников.
Путь до границы должен был пройти гораздо быстрее, чем когда путешественники шли сюда, это всех весьма обрадовало. По подсчетам Драко, они с Гермионой отсутствовали почти два месяца. К тому времени как они прибудут они прибудут в столицу другого мира, пройдет еще примерно месяц, и, вероятно, около недели они пробудут во дворце, прежде чем отправиться домой. По общим подсчетам, грубо говоря, это составит три месяца… долговато они отсутствовали. Что же происходит сейчас на Земле? Парень быстро посмотрел в сторону Гриффиндорки, ее состояние давно его беспокоило, а запреты чародейки подходить к девушке еще больше раздражали Слизеринца. Он вспомнил, как Гермиона после первого привала ушла куда-то, а Нейрина запретила последовать за ней. Чертова женщина, почему она считает себя во всем правой? Драко раздражался и злился, а вместе с этим усиливалось беспокойство за свою спутницу. Почему она молчит? Почему Белзенкар и Нейрина ведут себя так, как будто это необходимо? Было столько вопросов, но нет ответов. Взгляд снова перескочил на Гермиону: интересно, сегодня ночью она опять уйдет?
Путники стали неторопливо спешиваться с лошадей, уже наступил вечер, и пора было останавливаться на привал. Парень внимательно наблюдал за молча стоявшей рядом со своей кобылой девушкой. Гриффиндорка и раньше была хрупкой, словно изящный цветок, хотя тогда за этой хрупкостью виднелась сила, но сейчас, она стала болезненно хрупко-ранимой. Да, она не только похудела, лицо ее приняло бледный, какой-то сероватый оттенок, карие глаза потускнели — она казалась привидением; иногда Драко думал, что девушка вот-вот исчезнет, настолько прозрачной и невыразительной стала ее внешность. Вероятно, за эти несколько дней она даже нормально и не поела, а о сне и говорить нечего — уходит она каждую ночь не для того, чтобы поспать где-нибудь в другом месте.
Слизеринец раздражено посмотрел на стражников, которые под руководством Некрона с завидным упрямством разбивали для ее высочества палатку. И тот факт, что девушка туда даже и не заходит, нисколько не умерял их пыл и рвение. Подобный ритуал повторялся на протяжении всех дней, которые они были в пути.
— Драко, иди сюда, — услышал парень голос Лизель.
Чертыхнувшись, Малфой вспомнил, что обещал графине рассказать немного о Земле. Придется выполнять обещание.

Гермиона равнодушно посмотрела на лагерь. Ее спутники думали, что она ничего из происходящего не понимает, но это было не так, девушка все прекрасно видела и понимала. Просто… просто она не хотела становиться частью того внешнего мира. Внутри себя было так спокойно, хотя нет — спокойствием это не назовешь. В Гермионе бушевал неукротимый шторм вины и раскаяния, ненависти к себе, сомнений. Все это образовало бездну боли и отчаяния, но она этим наслаждалась, купаясь во тьме своей боли. Это было какое-то извращенное наслаждение, девушка знала, что мысли и воспоминания причиняют боль, равной которой она никогда не испытывала, но продолжала вызывать эти видения прошлого, одновременно твердя себе, как кукла: “ты убийца, нет прощенья и пониманья, ты сама во всем виновата”.
Гермиона неторопливым шагом пошла прочь от лагеря, не обращая внимания на пристальные взгляды — к ним девушка уже привыкла. Они даже не понимают, почему она уходит каждую ночь, да Гриффиндорка сама это плохо понимала, были лишь смутные подозрения: как бы она ни наслаждалась болью, избавиться от нее было бы подарком богов, хотя они тут и ни при чём. Девушка уходила, надеясь, что духи найдут ее и уменьшат боль, они должны это сделать! Почему она одна должна страдать!
Гермиона, прислонившись к дереву, устремила взгляд на луну — так и проходила каждая ночь. Девушка забыла, что такое сон. Когда-то, как теперь кажется, очень давно, она испытывала нечто подобное, во время своего обучения. Но даже тогда у нее была возможность отдохнуть, а сейчас ее нет. Каждый раз, когда глаза закрывались — в голове вспыхивали устрашающие картины, и, не успевая заснуть, она просыпалась с безмолвным криком на губах. Так было во дворце, но с тех пор, как они выехали, девушка даже и не пыталась уснуть, зная, к чему это приведет. Как она еще стояла на ногах? Скорее всего, из-за того, что обитала в своем собственном мире, как в окно смотря на реальность, в том месте ей не требовалось ни сна, ни еды, ни отдыха. Там все чувства тела были глухи и тихи, все затмевала боль.
Теперь Гермиона просто каждую ночь смотрела на луну, ожидая прихода духов и эгоистично думая, что они уменьшат ее страдания. Но духи не приходили, возможно, они опасались ее гнева, хотя такового не было, да и их мало что могло напугать. Скорее всего, они хотели, чтобы она сама, без чьей-либо помощи, вернулась в реальный мир.
Гриффиндорка медленно провела рукой по нежной изумрудной траве, она была такой живой по сравнению с самой девушкой, чья жизнь была лишь жалким существованием.
Из карих глаз полились слезы, они тоже стали привычными для нее, но это были не всхлипы или судорожные рыдания, а просто соленые потоки боли, скользившие по щекам. Мягко опадая на траву, они уносились по зеленым травинкам к земле, чтобы там начать свое существование в ее недрах. И им было все равно, что предыдущая хозяйка, пролившая эти капли боли, продолжает страдать.
Тонкий звон колокольчиков разлился по поляне, где сидела девушка, заставив ее вздрогнуть.

— Что с ней такое? — Дайген хмуро смотрел на спокойную темноволосую женщину. — Мне совершенно не нравится, что моя сестра похожа на безмолвное зомби, исполняющее все, что ей скажут.
— Дайген, успокойся, — Нейрина принялась методично латать дырку на платье. — Ты ей ничем не поможешь.
— И все же он прав, — вмешалась Лизель. — Я хочу видеть мою подругу, а не безмолвную куклу, чье состояние, кстати, ухудшается с каждым днем.
— И вообще, при чем здесь духи, — добавил Аморал, — почему они потребовали у нее плату? Гермиона мне ничего мне об этом не говорила.
Белзенкар вмешался в разговор.
— Она никому ничего не говорила, я долго размышлял об этом. Вмешательство духов многое объясняло, а именно то, почему мне и Нейрине приказано было не пытаться усилить магические возможности принцессы и…
— Что значит: было приказано? — перебил Аморал.
Чародей пожал плечами.
— В Кориме, когда был праздник, мы с Нейриной и Гермионой отправились в храм Афины. Нам нужно было забрать то, что обещано было очень давно… некое Знание, которое никому кроме меня и Нейрины прочесть не следовало. Там говорилось о том, что мы не должны вмешиваться.
— Ты еще долго возмущался, — едко вставила чародейка.
— Это было и вправду возмутительно! — словно продолжая давний спор, воскликнул старик.
Драко скептически посмотрел на чародеев — если их не остановить, то проспорят они до глубокой ночи.
— Так что с Гермионой? — вмешался он.
— Что?… — маги синхронно посмотрели на Слизеринца, затем быстро повернулись в сторону, куда ушла Гриффиндорка.
Во взгляде Нейрины читалось облегчение, чего нельзя было сказать об ее отце, чьи глаза пылали праведным возмущением.
— Да как они смеют!
— Успокойся! — необычно резкий и решительный голос чародейки перекрыл все вопросы и возгласы возмущения, она твердо посмотрела на сидящих. — Гермиона сама во всем разберется.
Не говоря больше ни слова, женщина, властным движением откинув темные пряди, зашла в палатку. Бормоча под нос ругательства, Белзенкар, уютно устроившись у костра, прикрыл глаза — он всегда был категорически против палаток или каких-либо других мест для сна, считая, что они созданы для неженок. Проведя большую часть своей жизни в скитаниях, он привык к тому, что предлагает ему сама природа — большего и не надо.
Удивленно смотря на быстро уснувшего чародея, путники, пожав плечами, тоже разошлись по палаткам, надеясь, что завтра все выяснится.

Гермиона, судорожно смахивая блестевшие в свете луны слезы, слушала духов. Они проговорили всю ночь. Не то чтобы девушке стало легче — нет, просто она стала постепенно возвращаться к реальности. И неважно, что Гриффиндорка половину из сказанного забыла — все это было лечебным бальзамом на ее израненное мученьями сердце. Понадобится время, и немало, прежде чем боль утихнет, став почти незаметной, главное, она теперь сможет с ней бороться, сможет не потерять себя.
Тяжело вздохнув, принцесса принялась пробираться к лагерю. С тех пор как она стала возвращаться в реальность, о себе дала знать и усталость, с трудом передвигая ноги, девушка наконец нашла место привала. В сером свете раннего утра виделись силуэты стражников, которые поспешно собирали палатки. Все готовились к новому дню путешествия.
Подойдя к лошади, Гермиона оперлась на седло — как же она устала. К ней подошла Нейрина, протянув чашку чая. Молча взяв ее в руки, девушка почувствовала, как пальцы обжигает из-за жара, исходящего от посуды. После маленького глотка по телу разлилось приятное тепло. Сильнее сжав пальцами чашку, она сделала еще один глоток, ей казалось, что она так давно не чувствовала тепла, такого манящего и притягательного.
— Драко, — заговорила Нейрина, Гриффиндорка даже не заметила подошедшего Слизеринца. — Я хочу, чтобы ты посадил Гермиону к себе на лошадь.
Приподняв бровь, парень молча кивнул и повернулся к сжимающей чашку девушке. Та протянула посуду чародейке, слабо кивнув в знак благодарности. Она еще плохо понимала реальность, в частности из-за того, что сильно устала, но некоторый смысл в словах женщины уловила.
Гермиона почувствовала, как руки подняли ее, словно ребенка, и посадили в седло. Тут же эти руки обхватили ее талию, крепко прижимая к себе.
Прикрыв глаза, девушка послушно придвинулась ближе, опираясь на твердое тело. Наконец-то у нее появилась возможность отдохнуть…

Драко задумчиво смотрел на мирно спящую Гриффиндорку, она, сидя боком на лошади, обхватила руками его талию, щекой прижимаясь к его груди. Девушка выглядела спокойной.
Когда он подхватил ее на руки, то поразился, насколько она стала легкой. Не то чтобы он раньше жаловался на ее вес, нет — Гриффиндорка всегда была очень легкой и хрупкой для ее возраста, но сейчас — это выходило за все мыслимые границы, ее вес сравнялся с весом ребенка одиннадцати-двенадцати лет.
Слизеринец бросил еще один взгляд в ее сторону. Что же произошло сегодня ночью? Все прошедшие дни находившаяся как в другом мире, она вела себя необычно, значит, что-то случилось, да еще и чародеи молчат. Похоже, никто не ответит на этот вопрос… если он сам, конечно, не попытается все выяснить. Мысли снова стали возвращаться к спящей девушке. Она даже не почувствовала, как они тронулись с места, не говоря о том, что заснула почти сразу, как оказалась на лошади… Пробурчав под нос несколько ругательств, Драко решил не думать об этом, переключив свои мысли на что-то более насущнее. Например: на встречу с Темным Лордом, до которой осталось не очень много… где-то около месяца… Не очень много?
Чтобы отвлечься от каких-либо мыслей, парень принялся равнодушно смотреть на дорогу. Лицо приняло обычное выражение безразличности, взор плавно скользил от одного дерева к другому. Так-то лучше. Из этого состояния Слизеринца вывела его спутница, которая легко, почти незаметно вздрогнула. Цепкий взгляд тут же переметнулся к ней: черные, длинные ресницы, бросающие тень на бледные щеки, мелко дрожали, а вместе с ними колебалась и маленькая тень. Девушке что-то снилось и, судя по легким вздрагиваниям, это что-то не было приятным.
Тело Гермионы снова сотрясла мелкая дрожь. Прочь! Прочь от этого кошмара! Но у нее не получалось, она должна досмотреть это кошмар до конца, опять пережить тот день.
Резко вздрогнув, девушка широко распахнула глаза, в карих глаза блеснули слезы. Но с приоткрытых губ не сорвалось ожидаемого крика ужаса, он был безжалостно задушен Гермионой.
— Кошмар? — спокойный голос Слизеринца заставил ее поднять взор на своего спутника.
Глаза вновь заполнились слезами, но эти были уже другие слезы: неужели она думала, что если духи и помогли ей вернуться, то они и помогли ей избавиться от кошмаров?
— Я… — голос девушки был хриплым и тихим после долгого молчания. — Да.
Гермиона посмотрела вперед, где ехали остальные, они со Слизеринцем слегка отстали, но, похоже, это никого не волновало. Потом ее взгляд вновь вернулся к парню, а он молчал: потому что знал, что ей причинит боль то, что он может сказать. Хотя какое ему дело до ее боли, тут наверняка другая причина.
— Думаю, мне не стоит спрашивать, чем вызваны эти кошмары? — это вопрос причинил ей боль? Да.
— Нет, - сухо ответила девушка, ей совершенно не хотелось говорить, пусть он оставит ее в покое.
Гермиона сама понимала, насколько нереальным было ее желание. Слизеринец обязательно постарается вытянуть всю правду, ведь она столько дней молчала.
— Где мы? — чтобы уйти от неизбежных вопросов, спросила она.
— Скоро подъедем к тому дому в лесу, — он немного помолчал. — Нейрина хочет там остановиться, хотя бы для того, чтобы поблагодарить женщину.
— Это не разумно, — автоматически заметила девушка, вспомнив рассказы мальчика о том, как мать оберегала сына от стражников.
— Почему?
— Не важно.
Их беседа была необычно сухой и невыразительной; обмениваясь дежурными фразами, оба думали о своем. И этот разговор вызывал вызывала отвращение у обоих, но они тут были беспомощны, не в силах его остановить.

К вечеру показался дом. Стражники решили разбить лагерь чуть поодаль от жилья, хотя, вероятно, это решение за них принял Белзенкар, кратко переговорив с Некроном. Так спутники только в сопровождение советника Повелителя подъехали к одиноко стоящему дому. Дэймос, который выбежал встречать приезжих, радостно улыбнулся, увидев Гермиону, но улыбка тут же сошла с его лица, когда он заметил болезненный вид девушки.
Принцесса, спрыгнув с лошади, слабо улыбнулась, смотря на Дэймоса — ей показалось или он на самом деле вырос за это время?
— Ты не хочешь со мной поздороваться? — с наигранной суровостью спросила она. Улыбка снова вернулась на красивое лицо, подбежав к Гермионе, он обхватил присевшую девушку за шею, чмокнув в щеку.
— Я скучал по тебе, — беззастенчиво заявил он.
— Я тоже, — тихо засмеявшись, ответила она.
Мать, вышедшая на крылечко с тревожным выражением лица, тут же улыбнулась, смотря на эту картину. Затем взгляд ее теплых глаз обратился к остальным.
— Похоже, вы опять решили нас посетить? — произнесла она, ее взор медленно скользил по спутникам Гермионы, пока не наткнулся на Некрона.
— Луиза?
Гермиона тут же поднялась, посмотрев на побледневшую женщину.
— Лорд Некрон, — дрожащим голосом прошептала мать Дэймоса, ее взгляд тут же метнулся к сыну — она боялась за него.
Проследив за ее взором, демон тут же в удивлении приподнял брови. Его глаза стали проясняться, словно он открыл какую-то давно терзавшую его загадку.
— Так значит, ты осталась жива? — задумчиво заговорил демон. — Повелитель был бы недоволен. И ребенка, как вижу, родила… мальчик.
— Что… — заговорил Аморал, его взгляд переходил с одно участники “представления” на другого.
— Мама? – вопросительно заговорил Дэймос. — Кто это?
— Человек, пытавшийся найти и убить тебя, — мрачно заявил демон, его рука метнулась к подбородку. — Признаться, я предвидел, что Мара не выполнил свою работу, хотя все было представлено в лучшем виде.
Взгляд женщины наполнился ненавистью.
— Убийца! — голос был полон ярости и жестокой обиды. — Из-за вас убили мою сестру
— Хотя жертвой должна была стать ты, — закончил демон. — Я всего лишь исполнял свою работу, Луиза, ты это знала и понимала.
В голове Гермиона стала складываться некая картина, осталось найти только несколько ключевых моментов. Внимательно посмотрев на Дэймоса девушка принялась его сравнивать с… с Повелителем Демонов, со своим отцом.
— Мама, что он…
Присев, Гермиона легким касанием дала мальчику понять, что стоит помолчать, и притянула к себе. — Что ты теперь сделаешь, Некрон? — женщина гордо выпрямилась, в глазах продолжала бушевать ярость. — Доложишь обо всем Повелителю?
— Нет, — коротко ответил он.
— Нет?
— Раз уж я тут, то должен сообщить прискорбную новость, — демон сухо улыбнулся. — Повелитель решил покинуть свой народ, уйдя в царство Аида и оставив мир своей дочери… Повелительнице Демонов.
Глаза Луиза от удивления расширились, но она быстро взяла себя в руки.
— Так значит, ты все расскажешь ей?
— Зачем же? — в голосе демона послышались ехидные нотки. — Она сама все услышала.
Его взгляд обратился к Гермионе, за ним же последовал взор женщины, изумление снова вернулось к ней, завладев душой.
— Позволь представить ее высочество, принцессу Гермиону, наследницу Двух Миров, Мага трех Измерений, ученицу Духов, являвшуюся одновременно “ключом”… это о ней говорилось в том пророчестве, — после такой напыщенной речи демон гордо посмотрел на Гермиону, его, казалось, все происходящее развлекало, что нельзя было сказать о Луизе и самой принцессе.
На некоторое время воцарилась гробовая тишина.
— Поздравляю с приобретением брата, Грейнджер, — с ухмылкой заявил Малфой. — Похоже, у тебя еще остались родственники со стороны демонов.
Кинув яростный взгляд на Слизеринца, девушка неуверенно посмотрела на мать мальчика.
— Это правда? — с трудом выговаривая слова, спросила Гермиона. Как же ей тяжело далось это понимание. — Дэймос мой брат?
Чуть поколебавшись, женщина кивнула.
— Да, Повелительница…
— Гермиона, в крайнем случае “принцесса”, — резко перебила Гриффиндорка. — Я не собираюсь становиться Повелительницей.
— Да, принцесса, — покорно повторила она.
— Мам? — вопросительно заговорил Дэймос.
— Она твоя сестра, милый, — наклонившись к сыну, женщина провела рукой по заблестевшей от слез щеке мальчика. — Извини, что скрывала имя твоего отца, это грозило многими опасностями…
Гермиона резко выдохнула.
— Сейчас ему ничего не грозит, — твердо произнесла она. — И вам тоже.

Гермиона сидела у камина, Дэймос лежал, положив голову ей на колени. Нежно проводя рукой по его светлым волосам, девушка ласково смотрела на брата. Брата — как странно это звучит, но, тем не менее, это так. Ее брат, до которого Повелитель Демонов не смог добраться, чтобы убить, как любого своего ребенка.
Другие ее спутники тихо переговаривались с Луизой. Они решили, что Дэймос пойдет вместе с ними в другой мир, а потом вернется обратно уже только с Некроном и назначенным Гермионой Повелителем. Тот факт, что сам Дэймос может стать Повелителем, отвергли все, начиная с самой матери мальчика и Некрона, который опирался на какие-то законы и, заканчивая самим Дэймосом, который не хотел на всю жизнь быть связанным цепями власти. Его свободная душа рвалась к просторам, путешествиям, этим он немного напоминал Белзенкара — бродягу, который редко задерживался на одном месте. Кстати, сам чародей даже намекнул парнишке, что когда-нибудь возьмет его с собой попутешествовать, чем привел Дэймоса в восторг.
Ну а пока, проводив Гермиону, мальчик вернется в Обитель Демонов с советником, на пути во дворец они возьмут с собой Луизу, которая ни за что не соглашалась покинуть Обитель, и уже вместе предстанут перед столицей мира демонов.
Назавтра решили выезжать и Гермиона, передав Дэймоса на руки Драко, чтобы он отнес парня в комнату, сама поднялась в другую и легла спать. Нельзя сказать, что этой ночью ее не мучили кошмары, нет — они были, но в каждом кошмаре присутствовал как бы невидимый зритель — образ светловолосого мальчишки, который успокаивал Гриффиндорку.

Следующие полторы недели — то время, пока они добирались до границы, — прошли быстро и незаметно. Большую часть времени Гермиона проводила со своим братом, ну и Некроном, который просто преследовал принцессу, вероятно, опасаясь за нее. Ну и не упускал возможности рассказать о демонах, как об обычных людях. Возможно, он еще не смирился с тем, что девушка их покинет. Тем не менее, Гермиона внимательно его слушала — ей был интересен быт этого странного народа. Девушка жалела их, простых демонов, страдающих под суровым гнетом Повелителя, ей оставалось надеяться, что следующий правитель не будет таким. Да что там надеяться, Гермиона была уверена, что теперь в Обители Демонов все наладится. Правда она старалась пропускать слова своего чернобородого наставника о том, что многие будут бунтовать, особенно аристократы. Но как бы она их ни игнорировала, иногда закрадывались глупые мысли о том, что с ее помощью Обитель жила бы спокойнее. Быстрее отгоняя их, девушка думала о Земле — там еще война, и теперь она сделает все, чтобы ее прекратить. Еще более глупая мысль закрадывалась после этой: “А не будь там войны, ты бы осталась?” Успокаивало то, что даже если там и нет войны, узнать правду, не вернувшись на Землю, она не может, а, следовательно: прощай этот жестокий мир.
Перейдя границу, путники отправились к постройкам стражей. Дэймос восторженно смотрел на все, что попадалось в новом мире. К его величайшему разочарованию, здесь уже была зима, ну, или поздняя осень.
— Ваше высочество, — встретивший их капитан пограничной стражи учтиво поклонился. — Я ждал вашего возвращения.
— И вы не сомневались, что я вернусь, милорд? — слегка приподняв бровь, поинтересовался Гермиона, из-за этого заслужив укоризненный взгляд со стороны Нейрины.
— А разве могло быть иначе? — казалось бы, искренне поразился этот старый вояка.
Гриффиндорке ничего не оставалось, как сокрушенно покачать головой.

Глава 35


Гермиона со скучающим видом ехала на лошади. Впрочем, скука была напускной, чтобы создать иллюзию меланхолии — в таком состоянии к девушке редко кто подъезжал. А принцесса Гермиона именно сейчас нуждалась в одиночестве. Завтра, послезавтра они должны были, наконец, выехать из леса, а там до дворца матери рукой подать. Вот девушка и была вся в мыслях о будущем, хотя в них вмешивалось и прошлое.
Гермиона вспомнила весь нелегкий путь по этому миру, особенно его первую часть — горы. Снежные бури застали их в самое неподходящее время. И только благодаря чародеям и самой Гриффиндорке, путешествие по горам сделалось немного легче. Девушка очень тяжело приспосабливалась после жаркой Обители к зиме, бушующей в горах, но еще труднее было Дэймосу, который вообще редко снег видел. Бедный парнишка заболел после первой недели путешествия, и его недомогание до сих пор не прошло. Первое время Гермиона только и делала, что сидела рядом с ним, но потом, к сожалению, убедившись в своей беспомощности, оставила брата на попечение опытной чародейки. А девушку взял в оборот Некрон, он, похоже, надеялся на то, что принцесса все-таки изменит решение, или хотя бы его пересмотрит. Не то чтобы Гермиона возражала против рассказов демона, ей всегда нравились различные истории, но вот настырное внимание раздражало, Главный Советник общался с ней как… как с принцессой, он никогда не спорил с девушкой, не говорил ей в ответ ни слова. С горечью Гермиона понимала, что он видит в ней дитя ее отца, пусть и не специально, подсознание подсказывало ему картины прошлого, и демон боялся — хотя это было не точное слово — наследницу великой и жестокой династии Повелителей. В те моменты, когда его настороженность была очевидна, девушка быстро обрывала их беседу. Гермиона вспомнила о долгих ночах, где ее всегда с распростертыми объятиями ждали жуткие кошмары. Они не оставили девушку, и вряд ли оставят в ближайшее время, но несмотря на эти ужасы ночи, когда она просыпалась вся в слезах, днем Гриффиндорка выглядела нормально, и никто не мог знать о пытках во тьме. Никто, кроме Слизеринца, который, вероятно, подозревал об этих кошмарах. Но вслух он ни с кем своими мыслями не делился, и девушка была только благодарна за это. Она вообще редко обращала внимание на своего Защитника, да и он на нее. Заговори бы они друг с другом, все бы изменилось, но оба не хотели делать этого. Гермионе вообще сложно было как-то охарактеризовать нынешние их отношения, скорее всего это была просто безразличность по отношению друг к другу. Поэтому девушка пыталась выкинуть Слизеринца из головы — у нее и так проблем хватало. Хорошо хоть, что они не стали останавливаться в Кориме, Белзенкар объяснил свое нежелание там задержаться тем, что с лордом Лойгеном они смогут встретиться и во дворце, он туда, несомненно, приедет. Дайген, мрачневший с каждой милей прошедшего пути, был премного благодарен в этом чародею, хотя настроение его ненамного улучшилось. Гермиона вообще заметила, что он стал очень мрачным, а Лизель — раздражительной. Она подозревала, что причина была в какой-либо ссоре, но не задумывалась о проблеме глубже.

Оттолкнув подальше воспоминания, Гермиона окинула взглядом обнаженный лес, снег выпал кое-где, не влияя на общую картину мрачности и темноты. Скоро путники должны были подъехать к тому месту, где девушка впервые встретилась с духами — неподалеку от него они и решили устроить привал на ночь. Гермиона с нетерпением ждала того момента, когда увидит ручей, она помнила тот кусочек леса цветущим и необычайно живым, и надеялась, что что-то могло и остаться от былого великолепия.
— Скорее бы приехать, — вмешался в мысли девушки Аморал. — Это лес мне действует на нервы.
— Сейчас здесь мрачно, — вяло согласилась Гриффиндорка.
— Не просто мрачно, — отозвался демон. — Жуть берет.
— Ты слишком впечатлительный, — девушка слабо улыбнулась. — Не настолько страшен этот лес.
Аморал, приподняв бровь, внимательно посмотрел в карие глаза принцессы.
— Такое чувство, что хоть ты и здесь, ты одновременно не здесь, а где-то… — он запнулся, пытаясь подобрать слова, — а где-то далеко в своих мыслях.
— Можно и так сказать, — не стала спорить Гермиона.
— И, похоже, я тебя только отвлекаю, — хмыкнул парень.
Ответом ему была смущенная и извиняющаяся улыбка. Тоже улыбнувшись, демон мягко взял руку девушки.
— Все с вами ясно, ваше высочество, — с пафосом проговорил он. — Вы…
— Гермиона! Подъезжай сюда, — раздался слабый из-за расстояния крик Лизель.
Пожав плечами, девушка пришпорила лошадь, постепенно приближаясь к блондинке, стоящей на холме.
— В чем дело, Лизель?
— Смотри, — изящным движением руки графиня указала на виднеющуюся вдали рощу.
Взгляд Гермионы последовал по указанной траектории, пока не достиг желанной цели.
— Не… не может быть, — в восхищении произнесла девушка. — Это… это невозможно.
Она, затаив дыхание, смотрела на зеленую рощу, именно то место несколько месяцев назад она превратила в цветущее место… похоже, желания все-таки исполняются — с приходом зимы красота лета не погибла, а продолжала процветать.
— Что за… — Аморал в растерянности смотрел вперед.
— Я предполагал, что такое может случиться, — довольный, словно это его рук дело, произнес Белзенкар, почесывая бороду. — Замечательно, милая, ты тогда хорошо постаралась.
— Но, я, — голос Гермионы, как и Аморала, был растерянным.
— Неважно, что ты не знала, — великодушно произнес старик. — Главное, у нас есть хорошее место для ночлега.
Несколько секунд Гермиона обдумывала слова чародея, пока до нее не дошел их смысл. Вот значит как: место для ночлега. Укоризненно посмотрев на мага, девушка пришпорила лошадь, поскакав в рощу. — Я все-таки ничего не понимаю, — донесся до нее голос Аморала.

Гермиона, зевая, сидела у костра. В ее карих глазах играло огненное пламя, и оно было отголоском того, что играло в ее душе. Огонь, такой живой и красивый, и настолько опасный, он ассоциировался у девушки с отцом, именно о нем она сейчас и вспоминала. Впрочем, Повелителя Демонов она отцом не считала, тот мужчина не сделал ничего, что должен был делать нормальный отец: он всего лишь пытался ее убить, убить любым способом… отец. Это слово было насмешкой, но тогда кто же он? Просто человек, чья кровь течет в ее жилах — именно это их и роднит. Биологический отец — Гермиона поморщилась от этого определения, слишком грубым и некрасивым он было. Как девушка ни пыталась подобрать другие слова, она не смогла этого сделать.
— Гермиона, ты идешь спать? — принцесса даже не поняла, кто это спросил.
— Я еще посижу здесь, — лишь бы от нее отстали, произнесла она.
Девушка и не заметила, как осталась совсем одна у пылающего костра. Жар, исходивший от него, заставил Гриффиндорку отодвинуться. Медленно поднявшись, она решила прогуляться, ей хотелось почувствовать прикосновения ветра, холод, который окутает тело сразу же, как только она отойдет на небольшое расстояние.
Вздохнув, она сделала шаг во тьму, где находилась граница света. Идя по темному лесу, Гриффиндорка постепенно выбралась из зеленой рощи, в которой температура была не низкой. Выйдя и за эту границу, девушка побрела среди уснувших на зиму деревьев. Когда она прикасалась к замерзшей коре, то ощущала, как где-то внутри бьется жизнь. Это единение с природой радовало принцессу, оно помогало залечить глубокие раны сердца, которые люди только тревожили. Услышав голоса, Гермиона нахмурилась: кто мешает ей наслаждаться тишиной? Потом губы девушки искривила легкая усмешка над собой — какой же эгоисткой в последнее время она стала и как спутники еще терпят ее. Да — это было так, эгоистка — наилучшее слово. Гермиона не пыталась это отрицать. Раньше она была не такой…
“Да что же это за голоса, мешающие мне думать?” — раздражение снова овладело девушкой). “Эгоистка”, — прошептал насмешливый голосок внутри нее. Улыбка снова появилась на ее губах: для полного счастья не хватало разговаривать самой с собой.
Прислонившись к дереву, чтобы ее не заметили, Гермиона принялась вглядываться во тьму. Она не боялась, что с ней может что-то случиться — теперь магия была надежной защитой, так что можно просто посмотреть… и послушать.
— Дайген, я не пойму тебя, — отчаяние в голосе подруги поразило Гриффиндорку. — Чего ты от меня хочешь?
— Лизель, — брат был смущен и разозлен, — послушай, любимая.
— Замолчи! — яростно прошипела блондинка и отшатнулась в сторону, когда он попытался ее обнять. — Я не собираюсь все время притворяться, что ничего не происходит. Ты помолвлен с Бланш, ваша свадьба почти решенное дело, и я не собираюсь унижаться…
— Лизель…
— Я никогда, слышишь, никогда не буду стоять на вторых ролях. Неужели ты думаешь, что можешь спокойно жениться на Бланш, а я стану твоей любовницей! — в голосе графини зазвучали слезы… слезы ярости и обиды.
— Я этого не говорил! — взорвался Дайген. — И не моей идеей была помолвка с Бланш, Лизель. Моего согласия никто не спрашивал!
Прикрыв глаза, Гермиона слушала, как они ссорятся друг с другом. Неужели все настолько серьезно? А она ведь и раньше видела разлады между ними и полностью их игнорировала, предпочитая прислушиваться к своим проблемам. Эгоистка!
— Грейнджер, — неторопливый голос заставил сердце Гриффиндорки забраться куда-то глубоко и глухо там стучать от страха.
Теплая рука опустилась ей на плечо, разворачивая к себе.
— Ты меня напугал, — судорожно вздыхая, проговорила девушка.
— Уже не в первый раз, — Драко задумчиво посмотрел на Гермиону. — Как и уже не в первый раз вижу, что ты внаглую подсматриваешь за…
— Я не подсматривала, — яростно возразила она, но под пристальным взглядом ее решительность медленно погасла. — Ну, это не очень красивое слово, — промямлила она, чувствуя ехидный и насмешливый взгляд.
— Подбери красивое, — учтиво предложил он.
Выдохнув, Гермиона смерила парня взглядом, полным возмущения. Огонь ярости снова в ней загорелся. — Забудь, Малфой, — сквозь зубы, сдерживая себя, отрезала девушка. Потом ее глаза загадочно сверкнули, в голове появилась кое-какая идея. — Им нужно помочь.
— Кому?
— Дайгену и Лизель, — снисходительно ответила она.
— Делай что хочешь, я пошел, — Драко сделал вид, что уходит. — Только это невозможно.v Глаза девушки решительно загорелись.
— Возможно, только мне нужна твоя помощь.
Слизеринец, заинтригованный, повернулся.
— Ты просишь у меня помощи? — в голосе сквозила неприкрытая насмешка. — У меня? Малфоя? Слизеринца? И наследника Темного Лорда?
— И еще моего Защитника, — учтиво подсказала девушка, таким тоном, каким он несколькими минутами назад предлагал ей подобрать другое слово.
Сложив руки на груди, парень окинул Гермиону насмешливым взглядом:
— И с чего ты взяла, что ты получишь эту помощь?
— Ну… - протянула она. — Ты, в конце концов, Слизеринец, ты сам это сказал, вы с детства учитесь интриговать, лгать, обманывать. Вам это очень даже нравится, не отрицай. Я всего лишь предлагаю тебе одно небольшое дело. Ведь расстроить помолвку Дайгена и Бланш не так и легко, тут требуется хитрость, — небольшая пауза, — ловкость, — еще одна пауза, уже длиннее, — изворотливость, — длинная пауза, — коварство. А все это у тебя есть, — закончила Гермиона.
— Ты мне льстишь, — усмехнулся Драко, потянув девушку за собой. — Может с этим и получится что-то сделать. Пойдем, — он кинул на девушку ехидный взгляд, их молчания в течение прошедшего месяца словно и не существовало. — А еще Гриффиндорка.
— Ты забываешь, что во мне и кровь демонов, — мило, правда и опасно, улыбнулась Гермиона. — Она, кажется, с последних пор сильнее себя проявляет.
— Как сказать, — скорее всего себе, чем девушке, ответил парень.

Они сели у костра, Гермиона порывшись в сумке, достала оттуда кусочек пастилы, принявшись его медленно жевать, она вопросительно посмотрела на Слизеринца.
— У тебя есть какие-нибудь идеи? — поинтересовалась она.
— Нет, — просто ответил он, — хотя…
Замолчав, Драко стал смотреть в огонь, наблюдая за игрой пламени.
— Малфой?!
— Что? — спокойно отозвался он.
— Что значит “хотя”? — настойчиво спросила Гермиона, положив в рот остатки пастилы.
— Есть одна идея, — он опять замолчал.
Глубоко вздохнув, чтобы не сорваться, девушка принялась настойчивым взглядом сверлить парня.
— Не смотри на меня так, Грейнджер, — он хищно усмехнулся. — Если я тебе скажу, то у тебя найдется тысяча и одна отговорка, почему этого не стоит делать.v — Малфой, — разочарованно протянула она.
Он лишь ухмыльнулся. Гермиона снова глубоко вздохнула: почему он заставляет чувствовать ее ребенком? Несмышленым и наивным? В конце концов, она таковой не является, вот боги… боги… БОГИ! Девушка принялась перебирать богов, ища того, который бы больше подошел для осуществления ее плана. В конце концов, она решила, что подойдет любой.
Драко заметил, как на губы девушки наползла коварная усмешка — именно такой она выглядела, когда издевалась над Лаурой. Что на этот задумала раз эта бестия?
— Я думал, что ты будешь возмущаться тем, что я тебе ничего не рассказал, — как бы мимоходом заметил он.
— О, — воодушевленно, даже чересчур, произнесла она. Наигранность и издевка были очевидными. — У меня тоже появилась кое-какая задумка.
— И?
— Что «и»? — в невинном удивлении девушка посмотрела на своего Защитника.
— Ты переигрываешь, — сухо заметил Драко, смотря в невинные карие глаза, которые тут же вспыхнули самодовольством.
— Возможно, — покладисто согласилась она.
— Так ты мне не расскажешь, что за идея? — раздраженно спросил Драко.
Взгляд девушки сделался внимательным.
— Обмен? — приподняв бровь, на манер своего Защитника, спросила она.
— Обмен, — раздраженно буркнул Драко.

— …Не знаю, выйдет ли из этого что-либо путное, — прислонившись к дереву, устало произнесла Гермиона.
— Выйдет, — уверенно ответил Драко. — По крайней мере — это самый лучший вариант.
Гермиона слабо улыбнулась: они все объединили и получилось нечто оригинальное, оно, безусловно, должно было сработать. Достав последний кусок пастилы, девушка принялась и за него.
— Ты не боишься пополнеть? — ехидно заметил Драко. Впрочем, ей это было бы полезно. Гриффиндорка до сих пор не набрала нормальный вес.
— Нет, — отрезала девушка, — от этого не толстеют… кажется, — она неуверенным взглядом окинула жалкий кусочек.
Тихо засмеявшись, Драко выхватил его из рук опешившей девушки.
— Да, кажется, от этого не толстеют, — он прихватил пластинку губами. — Тебе надо есть что-то более калорийное, ты слишком худая.
— Тебя только не спросила, — рассердившись, Гермиона потянулась за многострадальным куском.
Перехватив ее руку, Драко потянул девушку к себе. Его рука соскользнула на талию девушки, которая, затаив дыхание, замерла в его объятиях, и неуверенно посмотрела в серые глаза.
— Нам тут хватит двоим, — прошептал он и, откусив кусок и быстро отложив пластинку, притянул Гермиону к себе.
Коснувшись ее губ, парень ненавязчивым движением приоткрыл их — большего и не надо. Девушка сама пошла ему навстречу. Мягко проскользнув своим ловким язычком, она прошлась по сладким и в тоже время немного кислым губам; проникнув вовнутрь, она почувствовала маленький кусочек, который тут же переметнулся к ней. Слегка улыбнувшись, она сжала его между зубами, таким образом не давая Слизеринцу проникнуть в желанное место и, что больше его распаляло — ухватить пастилу. Решив действовать хитростью, он мягко прошелся по ее губам, слегка их кусая. Тихо застонав, Гермиона ослабила свою защиту. Кусочек тут же перекочевал к прежнему хозяину.
— Нечестно, — выдохнула она, прежде чем снова заскользить язычком по твердым губам.
— Конечно, — согласился он.
Это дало девушке возможность снова ввязаться в борьбу за истерзанный кусочек. Обняв парня, задыхаясь, она ласкала его язык, он отвечал ей тем же. Разум полностью покинул девушку, ее не волновало, что кто-то может проснуться и выйти из палатки или что Дайген с Лизель вернутся в лагерь. Важным были лишь губы Слизеринца и… и маленькие кусочки пастилы, которые продолжали сменяться один другим. Но ничто не бывает вечным — пьянящее голову лакомство закончилось, и Гермиона нехотя отстранилась от парня, разум стал возвращаться.
— Кто-нибудь может проснуться, — прошептала она.
— Что? — взгляд Малфоя сделался осмысленным. — Ах, ты об этом, пастила все равно закончилась.
Пройдясь языком по влажным губам, он ленивым, довольным взглядом окинул девушку.
— Правда, думаю, я смогу еще найти.
— Незачем, — Гермиона поднялась. — Я пошла спать.
Осторожно зайдя в палатку, девушка легла. Ее сердце бешено билось, и Гриффиндорка безрезультатно пыталась его успокоить. Зачем она, спрашивается, разрешила ему с ней поиграть? Да они еще и не поругались, как обычно, после подобных игр. Взрослеют?
Поплотнее запахнув плащ, Гермиона повернулась на бок. Ее язычок прошелся по пересохшим губам, ощутив кисловатый привкус. Тихо выругавшись, девушка закрыла глаза: “спать, спать, спать”.

Следующее утро застало спутников собирающимися в дорогу. Сонная Гермиона неторопливо оглядывала лагерь. Ее взгляд наткнулся на хмурого Дайгена и сердитую Лизель — как она раньше не замечала что они в таком ужасном состоянии? Что ж, теперь их ждет небольшой “подарок богов”. Улыбнувшись, она заскользила взглядом дальше, пока не наткнулась на Малфоя. Ее улыбка немедленно исчезла с губ, как весеннее воспоминание. Он тоже смотрел на нее, но от ночного желания мало что осталось, да и в глазах девушки этого не читалось. Все возвращалось на круги своя.
Отведя взгляд, Гермиона вскочила на лошадь. Быстрее бы они прибыли в столицу.

Перед глазами Гриффиндорки предстало бушующее море, с какой радостью она на него смотрела. Внимательный взгляд уловил то место, где она впервые ступила на эту землю. Наконец-то, наконец-то они здесь. Девушка перестала сдерживать лошадь, которая, почувствовав родные места, тут же пустилась галопом.
Взгляд из-под капюшона, брошенный Гермионой на улицы города, был удовлетворенным — ничего не изменилось. Они уже подъезжали к дворцу. Девушка чувствовала в себе какой-то необычный зуд — так всегда бывает, когда ты приезжаешь после долгого путешествия домой. Так чувствовала себя девушка, когда отправлялась в Хогвартс и когда, после учебного года, возвращалась домой — странное, неописуемое чувство волнения, восторга и затаенного страха.
Заехав во двор, путники направились к конюшням. Все были с накинутыми на лица капюшонами — это была идея Белзенкара, который “не хотел шумихи”, но, как подозревала Гермиона, он, всегда любивший театральные жесты, рассчитывал именно на эту шумиху, только другого типа. Никем не узнанные, кроме стражников на воротах, которым пришлось открыться, чтобы попасть во двор замка, но которым Белзенкар приказал молчать под страхом смерти, наплетя еще кучу разной ерунды о том, что будет, если они его ослушаются.
Лишь зайдя в обширные, как маленький зал, покои королевы, которая, как подозревала Гермиона, вполне могла лишиться сознания, они сняли плащи.
— Кто здесь, Равелла, — послышался утомленный голос королевы. — Иди, посмотри. Служанка, вышедшая из спальни августейшей особы, испуганно ойкнув, уронила золотой поднос, который держала в руках.
— Равелла? — голос Лейлы стал обеспокоенным. — Кто там?.. Равелла?
Не дождавшись ответа, королева сама вышла посмотреть, кто же к ней пришел.
Гермиона наблюдала, как мать медленно бледнеет. Она уже стала опасаться, что Лейла сейчас точно в обморок упадет, как из-за двери королевской опочивальни выскочили две громадные собаки, а за ними семенили пять щенят размером со взрослую кошку. Гермиону и Дайгена тут же сбили с ног, большие розовые языки принялись с радостью лизать лица прибывших членов королевской семьи.
— Миледи, — отклоняясь от настырной собаки, возмутилась Гриффиндорка. — Отпусти меня!
Собака тут же послушалась, дав принцессе возможность встать, а потом, виляя хвостом, посмотрела на нее своими большими зелеными глазами. Пятеро щенков тоже подбежали к девушке, принявшись зубками тянуть ее за края плаща к полу. Искренне рассмеявшись, Гермиона опустилась, позволив нескольким щенятам взобраться на колени.
— Ваше Величество, — несмотря на более чем комичную ситуацию, Некрон величественно поклонился застывшей королеве. — Рад вас видеть во здравии и благополучии.
Подняв глаза на мать, Гермиона поняла, что эффект, на который рассчитывал Белзенкар, был произведен: королева еще несколько минут не могла обрести дар речи.

Гриффиндорка с усталым видом сидела в кресле у себя в комнате, после столь перенасыщенного событиями дня ей хотелось лишь спать. Нехотя поднявшись, она отправилась в ванную… ванна — ее мечта. Опустившись в горячую, обжигающую нежную кожу, воду, девушка легким движением руки взяла уже знакомый ей флакончик с эроссаном в неграненом стекле. Мягкий запах распространился по ванной, усталость стала медленно вытекать из напряженного тела. Как сказала Лейла, они с Малфоем пробудут тут неделю, состоится один грандиозный бал, а на следующий день чародеи откроют врата. Правда, вторая часть беседы оставила в душе девушки неприятный осадок; в ней, кстати, участвовал и Некрон. Они сказали, что принцесса должна официально сделать свой выбор, станет ли она править Обителью или нет. А этот выбор надо огласить на собрании аристократов, которое произойдет за день до бала. Ни Лейла, ни Некрон на нее не давили, но их позиция по отношению к девушке была очевидна. И дело было не в том, что она чувствовала себя обязанной, Гриффиндорка искренне верила, что смогла бы помочь народу демонов, прими она трон.
Выкинув из головы тревожные мысли, девушка подумала о Дэймосе, который пришел в восторг, увидев настолько больших собак, да и те к нему хорошо отнеслись. Сейчас мальчишка мирно спал в соседней комнате, обложившись щенятами, как подушками.
Встав из ванны, Гермиона закуталась в полотенце. Войдя в спальню, она тут же упала на мягкую кровать, и сон сразу же ей овладел.

Нервничая, Гриффиндорка ходила по своей комнате. Не то чтобы она боялась сказать о выборе вслух, хотя и это тоже, она боялась, что ошибается. Да еще и Лизель с Дайгеном.
— О, боги, — простонала девушка, судорожно вцепившись в платье, — помогите же.
Зря она, конечно, с такими желаниями.
Комнату окутало серебристое сияние, и до Гермионы наконец дошло, кто к ней пришел.
— Я думал, не дождусь, пока ты попросишь у меня помощи, — выплывая из серебряного облака, проговорил Аполлон, окинув девушку влюбленным взглядом.
— Она звала не тебя, а богов вообще, — как всегда язвительный голос Ареса.
— Она не звала, а просила о помощи, — рядом с двумя богами появился и Аид.
Как она понимала, в данное время, только эти три бога были в этом мире, а Зевс уже успел куда-то уйти, иначе бы он тоже тут появился — это касается и других богов.
— Ну, вообще-то, — начала Гермиона. — Я имела в виду кое-что другое.
— Это ты так думаешь, — бог войны снисходительно улыбнулся. — И не отрицай, что не искала с нами встречи.
Гриффиндорка и не стала бы этого делать, но причина встречи была-то другая!
— Но причина… — попробовала было возразить девушка.
— Но причина? — Арес усмехнулся.
— Перестань ее доставать, — вмешался Аполлон.
— Я ее не достаю.
— Достаешь.
— Нет.
— Да.
Аид мягко дотронулся до плеча Гермионы. Отойдя немного подальше от спорящих богов, они остановились.
— Что бы там Арес ни говорил, — тихим голосом начал Владыка Смерти, — доля истины в этом есть. Ты сомневаешься в правильности своего решения, мы же поможем тебе определиться.
— Каким образом? — настороженно проговорила Гермиона, понимая, что сейчас что-то произойдет.
— Мы покажем тебе, что происходит сейчас на Земле, и даю слово бога Подземного Царства, все правда. Готова ты увидеть свой дом?
Задержав дыхание, Гермиона искала какого-то подвоха, но, понимая, что Аид говорит правду, нехотя кивнула. И мир стал туманным…

…Это был кабинет Дамблдора. Помимо самого директора, там сидели еще двое. Это был Гарри и… и Темный Лорд, последнего Гермиона с трудом узнала. Лишь легкая змеиная улыбка выдавала в нем того, кем он был. Что же с ним случилось, раз он стал почти обычным человеком?
— Значит, все? — до боли знакомый голос лучшего друга звучал приглушенно.
— Пророчества и предсказания очень запутанная вещь, его лишь неправильно трактовали, — мягким голосом заговорил директор. — Теперь войны можно не опасаться… ведь так, Том? — проницательные глаза обратились к Волан-де-Морту.
Тот, подтверждая, склонил голову. По тонким губам заскользила змеиная улыбка.
— Я, конечно, не обещаю, — голос остался прежним — леденящим кровь, — что буду паинькой. Но войны вы можете не опасаться… профессор Дамблдор. Я могу в этом поклясться — войны больше нет и не будет…

Гермиона, судорожно вздохнув, увидела, как все пространство снова стало серебристым. Боги внимательно смотрели на девушку, даже Арес с Аполлоном перестали спорить.
— Что это было?
— Земля, — лаконично ответил Аид.
— Это правда? — все еще недоверчиво спросила девушка.
— Абсолютно все, моя дорогая, — вмешался Аполлон. — Случилось так, что они неправильно трактовали какое-то предсказание, что поделаешь, на Земле все специалисты перевелись… какое падение нравов, возможно, мы совершили ошибку, оставив их одних, — красивый бог скорбно вздохнул.
Не обращая внимания на эти рассуждения, Гермиона повернулась к Аиду — его она считала самым надежным. Ее карие глаза смотрели вопросительно.
— Аполлон прав, — бог мрачно усмехнулся. — Ты теперь можешь не беспокоиться за тот мир. Решать только тебе, ты сама выберешь свой путь.
Гермиона задумчиво села, не заметив, как из серебряного облака появилось такое же серебряное кресло.
— Эээ, для начала, Аполлон?
— Да, моя принцесса? — живо отозвался влюбленный бог.
— Мне будет нужна твоя помощь сегодня ночью, — Арес поперхнулся вином, которое он в данное время попивал.
— Конечно, моя любимая, — радостно согласился бог.
— Ты придешь.
— Конечно, любовь моя, — Гермиону это стало уже раздражать.
— И без всякой серебристой пыли, — она выразительно оглядела окружающее пространство.
— Конечно, моя… кхм… любимая, — бог явно был огорчен вынужденным повторением.
Взгляд Гриффиндорки стал серьезным.
— Твой выбор? — ненавязчиво прошептал Аид.
Карие глаза решительно посмотрели на богов Олимпа: она сделала свой выбор.

Глава 36


Гермиона, прикрыв глаза, сидела в кресле у себя в апартаментах. До собрания остались считанные минуты — последняя возможность все хорошо обдумать. Правильно ли она поступает? Опять эти чертовы сомнения! Выбор уже сделан. Но…
Вскочив с места, девушка принялась нервозно метаться по комнате. Еще, в конце концов, не поздно передумать. И не важно, что она там сказала богам, ведь они и сами говорили выбор — это только ее право, никто другой решать не станет. Нервно теребя рукава бархатного платья, Гермиона подошла к окну, всматриваясь в пейзаж: шел снег — первый в этом году, как сказала Лейла. Хотя в горах он выпал уже давно, столицу снежинки посетили впервые. Счастливые дети бегали, радостно ловя снежные хлопья. К сожалению, снег быстро таял… так всегда с первым снегом.
Снег… буря… метель… вьюга… вьюга… вьюга… выбор…выбор… выбор… Черт!
Снова эти мысли. Опять тяжело сев в кресло, Гермиона замерла, опустив голову на руки.
От этого не убежать, ведь так? Тогда почему она пытается, тем более, когда ей все разъяснили боги, теперь нет определенного перевеса ни у одного из вариантов. Гриффиндорка горько усмехнулась — из-за вмешательства богов все стало лишь сложнее, сам выбор, который, она, кстати, уже и сделала, но продолжала сомневаться в принятом решении.
С одной стороны править народом — большая ответственность, ей еще повезло, что был предоставлен выбор. Но с другой стороны — она совершенно ничем не может похвастаться в области управления государством, только что познания, взятые из книг. Но он не настолько они обширны, как бы ей хотелось.
Нервозность снова дала о себе знать. Уже в который раз вскочив с кресла, Гермиона принялась измерять комнату шагами, круг за кругом. На этот раз она и не попыталась остановиться, напряжение следовало куда-то выплеснуть, даже пусть это будет бессмысленное хождение по комнате. Тем более даже остановившись, она бы принялась снова ходить через несколько минут.
На чем она прервалась? Ах, да! Это такая ответственность, она не знает как вести себя в роли Повелительницы, и она не знает всю силу этой ответственности. Пальцы резко сжали бархатную ткань рукава, судорожно пытаясь ее разорвать.
Стук в дверь, раздавшийся ударами молота в сердце девушки, нарушил напряженную тишину. Не дожидаясь позволения войти, стучавший зашел в комнату, окинув внимательным взглядом нервничающую принцессу.
— Ты слишком беспокоишься, — небрежно заметил он. — Должен признать, что не часто вижу тебя в подобном состоянии, хотя…
— Заткнись, Малфой! –— без всяких приветствий рыкнула Гермиона, мрачно посмотрев на пришедшего. Что ж, если с ее последующим выбором она что-то и выиграет, то этим чем-то, несомненно, будет разлука с Защитником.
— Как тактично с твоей стороны, — ухмыльнувшись, заявил парень. — Тем не менее, несмотря ни на что, нам пора.
Ее высочество, принцесса Гермиона, сразу же побледнела.v — Уже? — она была готова убить себя — так жалко и беспомощно звучал ее голос. Нервозность вновь дала о себе знать, сразу же охладив весь гнев, возникший при появлении Слизеринца.
— Ты слишком впечатлительная, — заключил он. — Да, уже.
Взяв ее за руку, Драко потянул девушку по коридору в Зал Совета, в котором до сего момента они еще не бывали. Неохотно следуя за своим сопровождающим, Гермиона продолжала думать о том, что ей предстоит сказать. О, боги! Она даже не придумала, что говорить!
— Я… — она попятилась назад, вырывая свою руку. — Я не пойду туда, я еще… речь… — нервно затараторила девушка, продолжая пятиться.
— Что за идиотизм? — нахмурившись, сухо бросил Слизеринец. Хоть бы вошел в ее ситуацию!
— Я… — взгляд карих глаз стал совсем жалким, в другой момент Драко возможно и решил бы ее пожалеть, но не сейчас. Гермиона, поняв, что ничего не добьется, убито опустила голову. — Ты меня не поймешь.
— В другой раз, — пообещал парень, хватая ее под руку. — А, сейчас, черт возьми, идем. Нас ждут, Грейнджер!
Потянув несопротивляющуюся девушку за собой, он хмуро косился в ее сторону. Слишком бледная, неужели она и вправду нервничает из-за этого выбора? В конце концов, все, что произойдет в Зале Совета, лишь формальность, ее выбор давно всем известен. О, а вот и сам Зал! Наконец-то!
Стража, стоявшая на воротах, почтительно поклонившись принцессе с Защитником, открыла двухстворчатые, покрытые золотыми узорами двери.
Зайдя в зал, они разошлись, сев в кресла, предназначенные для них. Гермиона между Лейлой и Некроном, Драко с Нейриной и Белзенкаром.
Сначала речь шла на нейтральные темы, по крайней мере, для Гермионы, потому что ее в разговоре не касались. Это была задумка Брадора, советника Лейлы, дать принцессе немного освоиться, прежде чем потребовать от нее ответа. Хотя, собственно говоря, это освоение у девушки было время освоиться практически до конца совета, так как именно в самом конце она должна была огласить свое решение. “Они специально надо мной издеваются”, — ворчливо подумала Гермиона. Ее было бы гораздо легче сразу озвучить свой ответ, а не сидеть как на иголках в течение трех часов. С другой стороны — времени было достаточно, чтобы придумать любую речь.
Тщательно продумывая каждое слово, девушка мысленно повторяла их по несколько раз. Тем не менее, складной речи так и не получилось, потому что с каждой новой попыткой результат мысленно произнесенного был различным. Да и слова быстро вылетали из сознания, затянутого в липкую паутину паники и нервозности.
— Теперь, — торжественно провозгласил Брадор, — настало время выбора. — “Что уже?” — мысленно возмутилась Гермиона, забыв, что в начале совета мечтала быстрее сообщить о своем решении. — Ее высочество, принцесса Гермиона, Наследница Двух миров, Маг Трех миров, “ключ”; та, которая исполнила Пророчество; та, в которой течет кровь трех рас; Избранница Богов, Друг Духам, Повелительница Зверей, — “убийца собственного отца”, — так и хотелось добавить девушке. Интересно, сколько времени он все это запоминал, что произнес без запинки и с полагающимся величием? Или у советников это в крови? — вспомнился Некрон, он тоже испытывал неимоверное удовольствие, произнося титулы девушки. Хотя, в прошлый раз их было меньше… они, наверное, вдвоем этот список пополняли. А скоро к этим титулам присоединится еще один… — Вы готовы огласить свой выбор?
Кажется, это от нее ждут ответа. Глубоко вздохнув, Гермиона медленно встала.
— Я готова, — несмотря на твердость и уверенность, звучавшую в ее голосе, она отнюдь не ощущала ничего даже близкого.
Все находящиеся в Зале Совета выжидающе смотрели на девушку. Легко кивнув, Лейла дала понять, что ей можно продолжать.
Еще раз глубоко вздохнув, Гермиона скрестила пальцы за спиной — на удачу.
— Я… — теперь даже в голосе не было уверенности. — Я… приняла решение. — Она слишком торопится. — И… мой выбор… — Гриффиндорка снова запнулась. Глаза беспомощно посмотрели на мать, которая в ответ ободряюще улыбнулась. Затем взор обратился в сторону остальных членов совета, поймав злорадную улыбку лорда Лойгена — отца Бланш и Лауры — девушка гневно вспыхнула. Он! Злорадствует! Улыбка мужчины стала издевательской. Опасно сузив глаза, Гермиона с вызовом ответила на это издевательство. — Выбор совершен, — острый, словно лезвие клинка голос прорезал давящую тишину. — Я решила принять трон Обители Демонов, у их народа будет наследница вековой династии. Я стану Повелительницей Демонов.
Все. Вот о выборе провозглашено. На этот раз тишина, воцарившаяся в зале, была истинно мертвой, ни единого звука, ни единого шороха.
Взгляд карих глаз прошелся по залу — они были шокированы, все до одного. Остановив свой взор на Слизеринце, Гермиона с удовлетворением поняла, что возможно впервые в жизни по-настоящему его удивила. Он даже не пытался скрыть своего изумления… первые несколько секунд, потом выражение лица стало задумчивым.
— Выбор сделан! — торжественным, даже слишком, голосом провозгласил, наконец, пришедший в себя Брадор. — Объявляю совет законченным.
Не произнося ни слова, лорды, бароны, графы вышли из зала. Чародеи, чуть подождав, тоже вышли, потянув за собой Малфоя с Брадором. В зале остались сама Гермиона, Лейла и Некрон, который сияющими глазами смотрел на свою будущую Повелительницу… Все-таки мечты сбываются.
— Гермиона, — заговорила Лейла, подойдя к дочери. — Я очень тобой горжусь, дорогая. Ты смогла понять ответственность и важность своего решения, что мнение правителя совершенно ничтожно перед народом, что ты должна в первую очередь заботиться о них, а не о себе. Я очень горжусь тобой, дочь.
Широко раскрыв глаза, девушка слушала слова матери. В конце концов, она решила не разуверять королеву насчет мотивов, двигавших ей во время принятия выбора. Ведь у нее могут быть маленькие секреты.
— Вы правильно поступили, ваше высочество, — заговорил Некрон. — Я безмерно рад, что вы — повторяю слова ее величества — поняли всю ответственность, лежащую на ваших хрупких плечах. Я буду необычайно счастлив служить Повелительнице, которая взяла на себя такую ответственность сознательно, а не из-за жажды власти. Повторяю, вы сделали правильный выбор.
— Рада, что хоть кто-то так думает, — кисло заметила девушка.
Теперь выбор сделан, но она понимала, что и Лейла и Некрон окончательно успокоятся только тогда, когда врата на Землю больше не будут открываться, то есть после того, как домой уйдет Малфой… Гермиона почувствовала, как холодный пот выступил на лбу, сердце гулко застучало.
— Иди отдыхай, — мягко сказала Лейла, заметив, как побледнела девушка.
Тупо кивнув, Гриффиндорка вышла из зала, идя к себе в комнаты окольными путями, чтобы никого не встретить.
Малфой, а ведь она никогда серьезно не задумывалась, что им придется расстаться. В порыве гнева его отсутствие бы только радовало, но не сейчас, когда ярости и в помине не было. Они слишком привыкли друг к другу, чтобы так просто расстаться. “Не думай об этом”, — приказала себе Гермиона. В конце концов, Малфой, может, тоже решит здесь остаться… Она понимала, насколько глупа эта мысль: Слизеринец не останется здесь. Его мир Земля, там он дома, а здесь… его тут ничего не держит. Девушка с щемящей болью в сердце думала, что больше никогда не почувствует его прикосновений, объятий, даже… даже не услышит его ехидных выражений. Она больше никогда его не увидит.
Девушка зашла в комнату, где тяжело опустилась в кресло. Он еще не уехал, а она уже скучает. Какая глупость. Скучает. Само слово трудно было связать с Малфоем. Разве можно скучать по холодному, бесчувственному, словно камень, человеку, у которого самомнение размером с Англию, если не больше? Который всегда над тобой издевался, причем ладно бы только над тобой, но ведь еще и над твоими друзьями? Который презирал таких, как ты, с рождения, и не упускал случая напомнить об их различном положении? От которого никогда не дождешься даже элементарного “спасибо?! — На глаза выступили слезы обиды, — а ведь она столько ему помогала здесь или Обители. И не разу не дождалась слов благодарности, принимая это — возмутительно! — как само собой разумеющееся. Он всегда был бесчувственной сволочью, таким он и остался, за исключением редких моментов. И даже когда он становился милым и пушистым, хотя это сильное преувеличение, то всегда преследовал за этим какие-либо цели. — Ненавижу! — сквозь слезы обиды произнесла Гермиона, бросая лежавшую рядом подушку в неизвестном направлении.
— Кто же заслужил гнев Повелительницы? — не может быть! Как он тут оказался? Судя по его тону, настроение у парня не из лучших.
Резко поднявшись с кресла, Гермиона подняла глаза, столкнувшись с холодным взглядом. В руках Малфой держал подушку, только что брошенную девушкой.
“Ты, — хотелось кричать, — испорченная сволочь, которую я ненавижу. Ты, который изменил всю мою жизнь лишь одной ночью. Ненавижу!”
Вместо того, чтобы выкрикнуть слова, девушка села на кровать, и из глаз потекли слезы. Вряд ли причиной был только Малфой — весь накопившийся стресс вытекал с этими слезами. Но, безусловно, главной причиной был Слизеринец. Как же ей плохо, такие чувства нельзя описать. Она не хочет навсегда расставаться с Землей, но знает, что теперь туда не вернется.
Смотря, как сотрясается хрупкое тело в горьких рыданиях, Драко, медленно отложив подушку, подошел к Гриффиндорке и присел рядом.
— Грейнджер, — спокойно заговорил он, пытаясь повернуть ее к себе, но девушка лишь отворачивалась, пряча лицо, залитое слезами.
— Я не Грейнджер, — прерывисто, но яростно произнесла она. — Тебе это прекрасно известно.
Некоторое время Слизеринец не знал, что ответить. Придя сюда несколько минут назад, он решил потребовать от нее объяснений, почему изменился ее выбор. Причем это требование должно было звучать в обвинительной форме. Эта эгоистка могла бы хотя бы просветить его насчет своих планов, так нет — она молчала! Он был разозлен… наверное, хотя скорее всего разозлило его свое удивление теми словами. А главное — причина выбора до сих пор была неизвестна и вряд ли станет известной, если он, конечно, не успокоит рыдающую девушку.
Настойчиво повернув Гриффиндорку к себе, он ненавязчиво обнял ее за талию. Пусть плачет, скоро слезы прекратятся, и он все узнает.
Гермиона даже не пыталась сопротивляться, хотя понимала, какие мотивы двигают сидящим рядом человеком. Он такой… и никто и ничто его не изменит… за такой короткий срок как три месяца. Драко был прав, вскоре слезы перестали литься из потемневших глаз, судорожные всхлипы почти прекратились, но Гермиона продолжала доверчиво прижиматься к теплому телу. Был так хорошо ни о чем не беспокоиться, ощущать вокруг тепло и заботу. Заботу? Нет, ни о какой заботе тут не может быть речи. Это мысль вывела девушку из мечтательного состояния. Отстранившись, она завела несколько прядей за ухо, прежде чем посмотреть на парня. Он внимательно ее изучал, серые глаза хищно сузились.
— Может, скажешь мне причину столь резкой перемены решения? — якобы ненавязчиво поинтересовался он.
— Я знала, что ты об этом спросишь, — хриплым после слез голосом ответила Гермиона.
Встав, она таким образом освободилась от рук, лежащих на ее талии. Медленно подойдя к зеркалу, она посмотрела на свое отражение, но как-то мимолетно, просто чтобы чем-то себя занять.
— Ко мне пришли боги, — тихо произнесла она. — И кое-что мне показали, можешь даже не пробовать узнать что. Это что-то и повлияло на мой выбор.
— Но…
— Не спрашивай, Малфой! — резко повернувшись, Гермиона вцепилась в него яростным взглядом. Потом черты ее лица сделались мягче.—– У нас есть небольшое дело сегодня ночью, я все-таки поговорила с Аполлоном.
Некоторое время помолчав и поняв, что она ничего не скажет, Драко позволил ей переменить тему.
— И он согласился? — лениво осведомился он.
— Ну, не совсем, — довольная, что ей все-таки удалось переменить тему, девушка оживилась. — Аполлон просто сказал, что выполнит все, что я ему скажу, я лишь пригласила его прийти сюда сегодня ночью, намекнув, что он мне для кое-чего нужен.
Фыркнув, Драко поднялся с кровати, прошествовав к столику с графином вина. Налив себе бокал этого алого напитка богов, он попробовал его на вкус.
— Значит, сегодня ночью?
— Да, — отозвалась девушка, тоже наливая себе вина.
— Мне прийти? — удивительно, что он еще спрашивал, обычно Малфой сам решал, куда ему идти, а куда не стоит.
Гермиона пожала плечами.
— Я не знаю, понадобится ли мне твоя помощь, скорее всего — нет.
— Я приду, — решил парень, девушка не стал спорить. — До вечера.
Дверь со стуком закрылась за Слизеринцем.

— Это безумие, вы думаете, о чем говорите? — ходя по комнате, бушевал Аполлон. — Не буду отрицать, что задумка интересная, но Аи сорвет мне голову, если узнает, что я в это вмешался. Мы официально давно покинули этот мир, какой же переполох возникнет, если люди узнают, что боги еще тут. — Ну, пожалуйста, — пытаясь принять самый милый и одновременно беспомощный вид, Гермиона с мольбой посмотрела на красивого бога.
— Не смотри на меня так, Гермиона, ты не знаешь, о чем просишь, — всегда легкомысленный бог был на удивление серьезен.
— Но ты обещал! — как капризный ребенок топнула ножкой Гриффиндорка, заслужив из-за этого насмешливый взгляд со стороны Малфоя. Тем не менее ее детский порыв был вознагражден.
На этот раз пришла очередь бога умоляюще смотреть на девушку, он включил в этот взгляд все свои обаятельные чары, которые бы, несомненно, подействовали, не виси на шее девушки эта проклятая снежинка Аида.
— Ладно, — вздохнув, произнес бог, поймав непреклонный взгляд искусительницы. — Но я здесь ни при чем, сама все объяснишь Аиду.
— Конечно, — промурлыкала Гермиона. — Я никогда этого не забуду.
— Я пошел соблазнять вашу ненаглядную. Как вы сказали, ее зовут?
— Леди Бланш, — подсказал Малфой.
— Да, конечно, леди Бланш, — рассеянно согласился бог и исчез, чтобы появиться в другой части дворца. Как только он ушел, Гермиона сбросила всю маску живости и, устало сев в кресло, прикрыла лицо руками.
— Насыщенный день, — заговорил Малфой.
— Они все в последнее время такие, — отозвалась девушка. — А что будет завтра, я даже представлять не хочу. Это скандал с Бланш, бал — жутко становится.
— А еще на балу ты будешь официально названа будущей Повелительницей, — добавил Драко.
— Замолчи, — резко приказала девушка, потом голос вновь стал усталым. — Я стараюсь об этом не думать.
— Ты сама избра…
— Замолчи! — вновь воскликнула Гермиона. — Просто помолчи.
— Это был твой выбор, — тем не менее произнес Малфой.
— Выбор? — девушка встала с кресла. — Да, мой, но я до сих пор сомневаюсь в его правильности, если хочешь знать. Да, я не уверена сейчас ни в чем, Лейла и Некрон принялись меня поздравлять после совета, от этого стало только хуже. А тут еще ты… — яростный поток слов оборвался.
Подойдя к ней, Драко притянул девушку к себе, легко коснувшись губами ее лба.
— Ты устала, — заметил он. — Ложись спать.
Не сказал больше ни слова, парень вышел из комнаты, оставив опешившую Гриффиндорку наедине со своими мыслями. В конце концов, Гермиона последовала его совету.

Она оказалась не права, это был не скандал, это был скандал, скандалище! Все утро люди продолжали шуметь из-за опрометчивого поступка будущей королевы. Сказать что это их возмутило, значило ничего не сказать. Бланш опозорила не только себя, но и чуть не потянула за собой всю семью, которая вовремя отреклась от распутной дочери. О браке Дайгена и Бланш теперь не могло быть и речи, заплаканную девушку было решено отправить в ее маленький замок, ей был дан настоятельный совет не возвращаться в столицу.
Все утро слушала Гермиона эту историю от всех подряд, казалось, дворец еще больше оживился из-за столь неординарного случая. А девушка… она чувствовала себя паршиво, хотя понимала, что Бланш заслужила такое отношение к себе. И, тем не менее, чувство вины терзало девушку, но только до тех пор, пока она не увидела счастливого брата и не менее счастливую Лизель. Убедив себя, что она поступила правильно, Гермиона отправилась в библиотеку — туда редко кто заходил, а ей хотелось побыть одной.
Закрыв за собой дверь, она неторопливо вошла в громадное помещение. Сразу же, как только дверь захлопнулась, из-за поворота выбежал Милорд с двумя щенками. Кинувшись к девушке, папаша приветственно ткнулся носом ей в руку. Щенята, тонко гавкая, запрыгали на платье девушки. Засмеявшись, Гермиона решила пройти к ковру, на котором она обычно располагалась в библиотеке. Тем более, Миледи, скорее всего, ждет ее именно там, с остальными щенками.
— Похоже, не мне одному захотелось сегодня посетить библиотеку, — из-за угла вышел Драко.
Быстро опомнившись, Гермиона едва заметно поморщилась.
— Во дворце слишком шумно, даже ко мне в комнату беспрерывно стучат фрейлины, желая поделиться потрясающей новостью. Библиотека самое спокойное место.
Они вместе подошли к большому ковру возле камина, на котором, развалившись, лежала Миледи и кормила щенят. Увидев Гермиону, она предприняла слабую попытку встать, но девушка быстро пересекла эту возможность, подойдя к собаке.
— Как поживаешь, мамочка? — ласково спросила она, потеребив ее за лохматую голову.
Довольно высунув язык, собака ответила теплым взглядом. Щенки, вернувшиеся с Милордом, потеснили братьев-сестер и тоже принялись с увлечением обедать. Некоторое время Гермиона наблюдала за ними, а затем повернулась к Защитнику.
— Ты давно здесь?
— Около двух часов, — пожав плечами, парень удобно расположился на ковре. Закинув руки за голову, он смотрел в потолок.
Взяв несколько книг, девушка присела неподалеку от него. Но фолианты открыть не спешила. Первым заговорил Малфой.
— Я все думаю, какая причина заставила тебя здесь остаться, — задумчиво проговорил он.
— Малфой, я же просила не спрашивать об этом, — со вздохом ответила Гермиона.
— А я и не спрашиваю, — отозвался он. Его глаза спокойно смотрели на девушку.
— Ну, конечно, — хмыкнула она.
— Конечно. Правда, я буду не против, если ты все-таки хоть что-то расскажешь.
Слабо улыбнувшись, Гермиона провела рукой по спине примостившегося рядом Милорда. А что ей, собственно говоря, скрывать? Нервное состояние, преследовавшее ее весь вчерашний день, испарилось, и желание ничего не говорить исчезло вместе с ним.
— Боги мне просто показали, что сейчас происходит на Земле.
Один щенок, решив, что он наелся, подбежал к Гермионе, которая тут же приняла его на руки и, немного откинувшись назад, подняла над головой. Маленький шалун, задрыгав ногами и высунув язык, пытался достать им до лица принцессы. Необычным образом извернувшись, он все-таки достиг желаемого, лизнув Гермиону по носу. Рассмеявшись, девушка поставила довольно тяжелого щенка на ковер.
— И? — продолжил тему Малфой.
— Почему Дэймоса здесь нет, он же не отходил от щенят? — недоумевая, спросила девушка.
— Дайген, который сегодня находится в замечательном расположении духа, решил вместе с Аморалом поучить парня владению оружием. Интересно, почему у кронпринца столь замечательное расположение духа? — Драко ухмыльнулся, потом взгляд вновь стал серьезным. — И? Что они показали? — он настойчиво продолжил расспросы, наблюдая за игрой принцессы со щенком.
— Весьма необычную картину, — призналась Гермиона. — Больше я ничего не скажу. Сам, в конце концов, узнаешь.
— А если я решил здесь остаться? — ядовито осведомился он.
Резко подняв голову, Гермиона впилась в серые глаза. Сердце бешено забилась.
— Что?
— Я пошутил, Грейнджер, — он рассмеялся, — что мне тут делать? Конечно, я вернусь на Землю, мое место там, рядом с Темным Лордом, или ты забыла, чей я наследник?
Упоминание о Темном Лорде заставило Гриффиндорку улыбнуться, слабо, чтобы не заметил Малфой, которого ждет небольшой сюрприз.
— Я знала, что ты здесь не останешься, — немного отстранив щенка, Гермиона поднялась. — Пойду готовиться к балу.
— Так рано? Ты вроде хотела почитать?
— Я передумала, — быстрым шагом она вышла в коридор.
О, да, она знала, что ее так расстроило. Неудачная, впрочем, как и все, шутка Малфоя. “Не думай об этом”, — в какой раз приказала она себе.

Гермиона была полностью готова к балу. Она и в этот раз одела то сказочное платье, струящееся словно вода, как и в тот раз, плечо девушки украшал эроссан, мягкий аромат постоянно витал вокруг нее. Цветок ей подарил Дайген, сказав, что обыскал весь сад в его поисках. А потом странно тихо произнес “спасибо, сестренка, я этого не забуду” и сразу же ушел. Вспыхнув, Гермиона долго думала, как он узнал, что она замешана в интриге против Бланш, или он имел в виду что-то другое? В конце концов, поняв, что этого ей никак не узнать, девушка смирилась с тем, что не только у нее должны быть тайны...
— Я надеялся, что ты его наденешь, — как всегда вошедший без стука, Слизеринец внимательно рассматривал девушку. Удовлетворенно кивнув, он подал ей руку. — Ну что, Повелительница, вы готовы? — Я еще не Повелительница, — проворчала девушка, оглядывая Драко, он, безусловно, выглядел великолепно, от одного взгляда на него сердце начинало ускорять свой ритм. Гермиона давно признала, что он хоть и сволочь, но сволочь красивая, божественная, можно сказать.
Усмехнувшись, Драко подхватил свою спутницу за руку и повел в Зал. Им требовалось зайти вместе. Перед дверьми их остановили, потом последовал громаднейший набор титулов, откуда их только брали? Затем великолепная пара спустилась в зал.
Еще раз посмотрев на Малфоя, Гермиона ощутила острый укол скорой разлуки, ведь он завтра днем отправляется на Землю. Осталось меньше дня. Крепче сжав пальцы у него на запястье, девушка подвинулась ближе, поймав из-за этого вопросительный взгляд своего спутника. От необходимости отвечать на немой вопрос Гриффиндорку спасли подошедшие Дайген с Лизель. Не стоит добавлять, что оба просто сияли.
— Мы думали, что вы уже не придете, — показав милые ямочки на щеках, улыбнулась графиня. — Бал уже полчаса как начался.
Драко пожал плечами.
— Я не счел нужным появляться вовремя. И потому несколько позже зашел за ее высочеством, — он язвительно посмотрел на Гермиону.
— Я не знала, что бал уже начался, — растерянно ответила девушка, а потом перевела яростный взгляд в сторону своего спутника. — Малфой, раз ты любишь опаздывать, это не значит… — Хватит ругаться, — вмешался Дайген. — Вы, в конце концов, последний день вместе. Хоть сегодня не перегрызитесь.
Гермиона встретилась с Драко взглядом. Оба знали, что сегодня последний день, но впервые кто-то произнес это вслух.
— Хорошо, — Малфой кивнул, все еще не отводя взора от девушки. — Думаю, мы сегодня не “перегрыземся”. Ваше высочество, позвольте пригласить Вас на танец?
— Конечно, лорд Защитник, — сквозь зубы ответила Гермиона, мило улыбаясь своему брату с Лизель. Подозрительно посмотрев на них и не найдя к чему придраться, или не захотев делать этого, Дайген повлек блондинку в середину зала: пусть они сами разбираются.
Драко, последовав примеру друга, тоже повел Гермиону за собой. Положив руку ей на талию, а в другую взяв хрупкую руку девушки, Драко медленно задвигался в ритме вальса, увлекая Гриффиндорку в танец.

Гермиона, устало и вынужденно улыбаясь, слушала какого-то графа. Определенно, она никогда не полюбит балы. Слишком много шума. Уже приближалась полночь, и девушка надеялась незаметно ускользнуть к себе в комнату; она слишком устала, а эти разговоры с аристократами сил не прибавляли. Собственно говоря, выбраться из зала она уже пыталась два раза, но каждый раз у двери ее перехватывал какой-либо граф или барон, заводя совершенно бессмысленный разговор.
Наконец, освободившись от этого графа, Гермиона решила, что на этот раз она попытается выбраться из зала по-настоящему незаметно. Наложив на себя чары невзрачности, которым ее еще в самом начале обучения научили духи, девушка без проблем вышла из зала. Боги, как она устала!

Скинув платье, которое лужицей осталось лежать посередине комнаты, девушка отправилась в ванную, где провела полчаса.
Лежа на большой мягкой кровати, она ощущала себя ужасно одинокой. А ведь Малфой тоже сегодня одинок, хотя, может, он нашел себе подружку, которая избавила бы его от одиночества. Нет, он даже не искал — Гермиона это точно знала, он ждал ее. Она это поняла после того первого танца на балу, как и поняла, что придет к нему ночью. Безумие какое-то! Тем не менее, это их последняя возможность побыть вместе, она не хочет ее потерять. Осторожно спустив ноги с кровати, девушка потянулась к халату, но быстро передумала. Взгляд обратился к лужице посреди комнаты, сверкающей в свете луны. Только платье, больше ничего. Пройдя к нему, девушка быстро надела легкую материю. Подойдя к двери, Гермиона в нерешительности остановилась. А что если она ошибается, ведь он может и не ждать ее, а быть с кем-то? Отогнав эти мысли, Гриффиндорка решительно повернула ручку двери.
Ей надо было только перебежать коридор.
Осторожно открыв другую дверь, она зашла в покои Защитника. Спальня была слабо освещена огнем свечей. Легко ступая по ковру босыми ногами, она зашла туда, где ее ждали. Сердце быстро стучало, грудь высоко вздымалась.
Да, он ждал ее. И знал, что она придет, а если бы не пришла, он сам бы пришел к ней. Слишком важной была его последняя ночь в этом мире, чтобы потратить ее на простой сон, слишком важной.v Как только силуэт девушки показался в дверном проеме, Драко медленно поднялся с кровати. На нем были только черные брюки. Гермиона зачарованно смотрела на парня, который неторопливо к ней приближался. Почему так медленно?
Щеки вспыхнули нежным румянцем, когда он подошел совсем близко.
— Я ждал тебя, — прошептал парень, прижимая девушку к себе.
— Я знаю, — мягко отозвалась Гермиона, положив голову ему на плечо.
Он тихо засмеялся.
— Ну конечно, ты же все знаешь, моя принцесса.
Отстранившись, Драко провел рукой по ее плечу, плавно опуская вниз шелковистый материал, который скользил по телу, подчиняясь властным движениям.
Резкий выдох девушки прорезал тишину, когда платье уже второй раз за день лежало лужицей на ковре. Улыбнувшись, парень медленно заскользил руками по ее податливому, упругому телу. Ласки с каждым мгновением становились более жадными, легкие стоны, срывающиеся с губ девушки — более частыми. Последняя ночь, они в последний раз вместе. Не менее жадно Гермиона скользила мягкими губами по разгоряченному телу Слизеринца, которое горело огнем желания. Захватив ее губы, Драко впился в них ненасытным поцелуем, одновременно потянув за собой…
Когда девушка, обнаженная, лежала на кровати, он позволил себе несколько секунд полюбоваться ее совершенной красотой, которая опьяняла не меньше крепкого вина. И это красота принадлежала ему.
Сегодня она была его.
Часто вздымающаяся упругая грудь девушки особенно надолго привлекла внимание Слизеринца, пока Гермиона настойчиво не потянула парня к кровати...
Соприкасающиеся тела разжигали ненасытную страсть, стоны наслаждения не переставали срываться с алых губ девушки. Чувствовать его в себе, ритмичные движения — все приводило ее в необычайный экстаз, боль и наслаждение...
Жадный рот хищно ловил ее губы, не оставляя их в покое. Затем шелковый язык скользил по точеной шее, спускаясь к быстро бьющейся жилке. Он осторожно прихватывал кожу зубами, потом проходился по ней языком, и каждый раз слышал ответный стон.
Изящные руки девушки скользили по влажному телу, пытаясь найти опору, она задыхалась, это был рай, где были только они вдвоем, больше никого.
— Ты замечательна, — хрипло шептал Драко. Его руки вновь и вновь скользили по этому божественному телу.
Волны наслаждения заполняли их полностью, не давая возможности испытывать что-либо другое помимо этого чувства.
Уже под утро они, усталые, лежали в объятиях друг друга, погруженные в легкую дремоту. Рука Слизеринца автоматически поглаживала талию девушки, а сама Гермиона мирно устроилась на его груди. Страсть не отпускала их всю ночь, последнюю ночь. Они запомнили каждое мгновение этой сумрачной тьмы, где отчаяние разлуки сплеталось с желанием обладать всегда, а не только жалкий клочок вечного времени. Иногда движения тел были резкими, собственническими, иногда мягкими и нежными. И пока утро не вступило в свои права, страсть ночи не отпускала ни на минуту.
Глава 37


Гермиона неохотно приоткрыла глаза, окидывая взглядом комнату. Где она? Девушка неторопливо села на кровати, в еще не до конца проснувшемся сознании возникли некоторые картины прошлой ночи. Так значит, она все-таки решилась. Нет, она не жалела, ведь это была последняя ночь, но где, черт возьми, Малфой?!
Слизеринца в комнате не было, в этом и убедилась Гермиона, в который раз осмотрев шикарно обставленное помещение. Закутавшись в простыню, девушка уже намеревалась встать с кровати, как дверь ванной комнаты распахнулась, и из нее вышел немного растрепанный Малфой. Он был в светлых брюках и такой же рубашке с тремя не застегнутыми пуговицами.
— Ты уже проснулась? — несмотря на принятие ванны, голос продолжал быть сонным.
Гермиона слабо опустила голову, в знак согласия, потом быстро ее подняв.
Они просто смотрели друг другу в глаза. Никто из них не жалел, никто из них не хотел ссориться сейчас. Легким движением руки девушка пригласила парня сесть на кровать
— Когда, — она запнулась. — Ты знаешь, когда врата откроются? — как Гермиона ни старалась, она не смогла себя заставить спросить вместо “когда откроются врата” — “когда ты уйдешь”
— Часа через четыре, — парень пожал плечами.
Гермиона медленно закрыла глаза. Так быстро? — хотелось спросить ей.
— Никогда не думала, что скажу это, — словно вытягивая из себя слова, проговорила девушка, — я буду по тебе скучать.
Легкая усмешка коснулась губ Слизеринца. Он мягко коснулся ее руки, принявшись перебирать пальцы. Гермиона опустила глаза, наблюдая за его движениями.
— Ты сегодня слишком сентиментальная, — заметил он, но без былого ехидства.
— Наверное, потому, что еще не отошла от шока радости, что больше никогда тебя не увижу, — с легким сарказмом парировала она.
— Ты непостоянна, — заметил он, — то говоришь, что будешь скучать, а теперь я от тебя слышу, что ты рада моему уходу.
— А я и не собиралась быть постоянной, — опять же парировала девушка.
Ее глаза встретились с серыми глазами. Испустив короткий, печальный вздох, она прильнула к его груди, крепко обняв. Он тут же обхватил руками ее талию. Гермиона чувствовала ускоренное биение его сердца, которое сливалось со стуком ее собственного. Тонкие пальчики девушки подобрались к рубашке, принявшись медленно ее расстегивать. Потом он прошлись по мускулистой груди — тренировки с Дайгеном определенно принесли пользу. Потянув его за собой, Гермиона легла на кровать, парень, положив голову ей на грудь, принялся медленно поглаживать ее тело. Легкие пальцы девушки перешли к светлым волосам, принявшись перебирать шелковистые пряди.
Прикрыв глаза, она наслаждалась этим спокойствием и близостью с человеком, которому доверила очень многое… очень многое, но не все. Какое-то время они были одной командой, теперь предстоит расстаться.
Гермиона не знала, сколько времени прошло, они просто лежали.
— Ммм… Малфой?
— Да? — лаконично отозвался он.
— У меня есть к тебе одна просьба, — нерешительно начала девушка.
— Ммм? — очевидно это обозначало “какая?”
— Я написала письма… хм… некоторым людям, ты бы не мог их передать?
Ответом ей был легкий смех.
— Так вот зачем ты все это устроила? – не требовалось уточнять, что он подразумевал под словом “все”, это и так было ясно. И обидно.
Гермиона сердито вспыхнула, но руку от волос не убрала.
— Ты же знаешь, что нет, — стараясь говорить мягче, ответила она.
Некоторое время он молчал, а потом неожиданно приподнялся.
— Знаю, — раздался тихий ответ.
Драко слегка приспустил простыню, обнажая грудь девушки. Пройдясь по ней ненавязчивым движением руки, он наклонился, подразнивая Гермиону легкими касаниями проворного языка.
— Малфой! — сквозь зубы выдохнула девушка.
Драко опять засмеялся, опалив нежную кожу теплым дыханием. Снова положив голову ей на грудь, он медленно закрыл глаза.
— Так что? — раздался напряженный голос девушки. Что было причиной напряженности — его недавняя выходка или ожидание отрицательного ответа — определить было сложно, скорее всего и то и другое. — Нет, — он почувствовал, как она замерла. Помолчав некоторое время, парень продолжил. — Я отдам их Дамблдору, а он пусть делает с ними что хочет.
Громко выдохнув, Гермиона сердито посмотрела на Слизеринца. Знала же, что шуточки у него идиотские!
— Что это? — вздрогнула она, услышав скрежет за одной из дверей, а потом тонкий лай.
— Это, наверное, щенок пришел, — неохотно вставая, проинформировал Драко, игнорируя все еще вопросительный взгляд.
Открыв дверь, парень впустил кучерявого щенка Миледи.
— А почему он пришел? — раз взгляды тут игнорировали, пришлось задать вопрос.
— Ты разве не знаешь? — голос сделался ехидным. — Лейла решила мне преподнести маленький подарок в виде этого лохматого… кхм…
— Чуда? — предложила Гермиона.
— Вообще-то, — Драко закинул руку за голову, — я хотел сказать чудовища или на крайний случай безобразия, но раз ты настаиваешь, то пусть будет чудо, — он хмыкнул: — без вище.
Придерживая простыню, девушка спустилась к собаке, потрепав игриво настроенного щенка за ушами.
— Ты не против, если я воспользуюсь твоей ванной? — осведомилась Гермиона.
— Милости просим.
Оставив без внимания эту реплику, она, встав, подхватила платье и направилась в ванную комнату.
Опустившись в теплую воду, девушка первым делом добавила масло эроссана. Чувствуя приятный, освежающий запах, довольная Гермиона закрыла глаза.
Поднявшись из ванны спустя какое-то время, девушка принялась медленно водить по телу слегка шероховатой мочалкой. С помощью магической силы сверху на нее полились теплые струи воды — самодельный душ, так сказать.
Со стороны входа раздался резкий выдох, заставивший Гермиону вздрогнуть и резко развернуться. Так и есть, у двери стоял Слизеринец, не отводя глаз от обнаженной девушки.
— Малфой! — щеки залились розовым румянцем, но она заставила себя продолжить говорить. — Ты… ты… - попытка оказалась неудачной. Последние крохи самообладания покинули ее.
Опомнившись, она схватила полотенце и быстро в него закуталась.
— Меня поражает, — подходя ближе, заговорил Драко, — твое умение стесняться через раз. Или ты сама выбираешь время, Грейнджер?
— Только тогда, когда за мной нагло подглядывают, — огрызнулась девушка. Сказать, что она была возмущена — значит мало что сказать. И дело было не в стыде, а в принципах, которых все же она старалась придерживаться. Немного помолчав, Гермиона тихим, но твердым голосом добавила: — Я тебе уже говорила, что я не Грейнджер.
— Конечно, моя принцесса, — мягко согласился он. — Ты очаровательна в этом виде.
Наклонив голову, чтобы Малфой не заметил вновь порозовевшие щеки, девушка слабо улыбнулась.
— Я должна сказать спасибо? Ведь это был комплимент?
— Это правда, — просто ответил он. —Хотя от благодарности не откажусь.
Гермиона весело засмеялась, быстро на него посмотрев. Все принципы были забыты.
— Ты сегодня чересчур добрый.
— Это упрек? Мне исправиться? — Драко вопросительно приподнял бровь.
— Нет, — вздохнув, девушка взяла его за отвороты рубашки и прислонилась к твердому телу. Оставив легкий поцелуй на губах, она отстранилась. — А теперь выйди из ванной, мне надо переодеться.
Взгляд парня сделался насмешливым.
— Я не раз видел тебя без одежды, — напомнил он.
— Да, но все равно выйди… можешь это считать моей особенностью, — принципы снова возобладали.
— Ну, конечно, — хмыкнув, Драко вышел.
Пока Гермиона приводила себя в порядок, то полностью успела проанализировать сегодняшнее утро. Они были слишком дружны, что ли, или как выразился сам Малфой: сентиментальны. Девушка знала, не будь это последние часы перед разлукой навсегда, они бы вели себя по-другому, как обычно. Еще и грусть, нежелание расставаться вносило свою лепту, они предпочитали говорить, делать что угодно, лишь бы не касаться вопроса о том, что произойдет через пару часов.
Посмотревшись в зеркало, Гермиона вышла из ванной, подходя к задумчиво сидевшему в кресле Слизеринцу. Вокруг него, резвясь, бегал щенок, пытаясь запрыгнуть на колени. Хоть он и был размером с кошку, гибкости ему явно не хватало, так что все попытки ни к чему не привели.
— Ты знаешь, откуда Дайген узнал о том, что мы сделали с Бланш? — поинтересовалась девушка, садясь на подлокотник.
— А он узнал? — встрепенулся Слизеринец.
— Ну, вообще-то, я точно не знаю, — призналась Гермиона под пристальным взглядом. — Он просто меня поблагодарил, так и не объяснив, за что.
Драко внимательно посмотрел на девушку.
— Это, скорее всего, только его догадки, правду он знать не может, — парень небрежно откинулся назад. — А вы не испытываете угрызений совести из-за того, что сделали с леди Бланш, ваше высочество?
— Она это заслужила, — неожиданно жестоко отрезала Гермиона, но гнев исчез так же быстро, как и появился — минутная вспышка. — Сначала я жалела, а когда увидела Лизель и Дайгена, то перестала. Они молчали… какое-то время. Каждый думал о только что произнесенных словах.
— Раньше бы ты так не сказала? — тихо заметил Драко.
— Да, — так же тихо согласилась она, — не сказала. И все-таки Аполлон молодец.v — Ну конечно, — ехидно согласился парень. Гермиона хотела переменить тему — он ей позволил. В другое время он не упустил бы возможности подколоть ее, но сегодня иной день, он — какое ужасное слово — последний.
Глаза девушка гневно вспыхнули. Гнев был наигранным — это было понятно обоим.
— Я серьезно, Малфой. И то, что он тебе не нравится, еще не причина говорить, что он плохо все сделал. Он сам устроил, чтобы служанка наткнулась на мужчину… обнаженного мужчину в кровати девушки.
— Он сам играл роль этого мужчины… обнаженного мужчины, — вставил Драко — в жизни все еще остались маленькие радости.
— Но ты же не будешь отрицать, что без него мало что получилось бы?
— А я и не собирался, — он поднялся с кресла. — Нам уже пора идти.
Опять перемена темы, но в этот раз вынужденная. Им нужно было идти.
Что Гермиона об этом думала? Ей самой бы хотелось знать ответ — мысли разбегались. Знала ли она что уже пора? Да. Знала ли она, что временем невозможно управлять? Да. Так почему же не подготовила себя?.. Очень просто — к этому невозможно подготовиться.
Не говоря ни слова, девушка сорвалась с места, кинувшись в объятия своего злейшего врага и Защитника одновременно. Губы с маниакальной жадностью впились в его приглашающие приоткрытые губы. Навсегда, навсегда запомнить их вкус, больше возможности не будет. Он до крови прокусил ее губу — она была этому даже рада, внешняя боль гораздо предпочтительнее внутренней.
Никаких слез, Гермиона никогда бы не проливала их по подобной причине, они бы просто не появились, даже захоти она этого. Просто тоска, которая, как в тисках, сдавила сердце, но ведь время все лечит — вылечит и ее. Она забудет как они… любили? Нет! Никогда! Тогда же что — хотели, жаждали обладать, даже стали близки друг другу насколько, насколько могут стать одержимые ненасытным желанием принадлежать ему или ей? Да — именно это.
Задыхаясь, Гермиона отстранилась. Их лбы соприкоснулись. Драко провел рукой по нежной щеке, убирая длинные темные пряди с лица девушки. Никаких обещаний.
— Пора?
— Пора, — как приговор.
Не торопясь, они пошли по коридорам, в Зал, где их ждали остальные, кто намеревался поехать к воротам. Это были: Дайген, Лизель, Аморал, Дэймос, Нейрина, Белзенкар, Брадор, Некрон, ну и сама Гермиона. Лейла, не любившая долгих прощаний, потому что знала, что расплачется, решила остаться во дворце. А возможно, она осталась и из-за опасения, что дочь все-таки перешагнет черту, разделяющую миры. Королева не хотела оказаться свидетельницей этого несчастья.
Окинув взглядом Гермиону с Драко, Белзенкар торжественно выпрямился.
— Пришло время открыть врата. Мы отправляемся к берегу?
Ответом был твердый кивок Слизеринца и едва заметный наклон головы задумавшейся девушки. Когда-то она спросила чародея, почему они не могут открыть врата в любом другом месте, на что получила весьма туманный ответ, ничего не объясняющий и в конце: наставительные слова, что как начнет изучать строение врат, то поймет. С того времени она кое-что об этом прочитала и была почти уверена, что нашла ответ на вопрос. Врата открывались с Земли, хоть и не сознательно. Астрономическая башня была, можно сказать, параллельна тому берегу у моря, куда двое учеников три месяца назад ступили впервые. И сделай врата они в другом месте — было еще неизвестно, где они выйдут. Впрочем — не все так просто, был еще какой-то тип врат, открывающихся с любого места и в другом мире появляющихся в желаемом, но этот способ требовал большего использования сил. Гермиона с этим до конца не разобралась, но поняла, что Белзенкару под силу открыть и другие врата, вряд ли старик бы сильно ослаб, так почему же он решил открыть врата на прежнем месте. У девушки были кое-какие смутные догадки, но не было ни одного подтверждения.

Вскочив на лошадей, небольшая группа неторопливо поехала по городу. Позади ехала карета, в которой сидели Брадор с Некроном и маленьким щенком. Последний, надо заметить, не сидел, а все норовил выпрыгнуть на улицу.
Слизеринца окружили друзья по походу в Обитель и давали советы. Особенно долго Драко разговаривал с Дайгеном.
Гермиона ехала рядом с чародеями, окидывая неторопливым взглядом толпу зевак.v — Грустишь? — мягко спросила Нейрина.
— Может быть, — девушка глубоко вздохнула. — Мне будет его не хватать, но я привыкну. Я знаю это. — Конечно, — согласилась женщина, продолжая смотреть своими проницательными глазами на принцессу. — Привыкнешь, Гермиона.

…Бушующие волны накатывали на неровный берег. Темный синий океан пытался достать до группы путников, бредущих по кромке берега.
Океан был разумным, хотя многие этого не знали, как и не знали, что многое разумно. Хоть и вода в океане не задерживается подолгу на одном месте, как и камни, перекатывающиеся то под мягкими и нежными, то под бурными и безудержными волнами, но скалы — их единицы — остаются неизменными. Долгими, длинными столетиями они рассказывают воде и камням о случаях, произошедших на этих берегах — они помнят все, они рады видеть старые лица, как и рады услышать голос вновь прибывших спустя много тысячелетий молекул воды. Океан — это не единое существо, он объединяет в себя много всего. Он как королева-пчела, знает все, что слышит и видит каждая его частица. Но это знание настолько велико и огромно, что многое забывается.
А скалы помнят все, что связано с этим местом — это их дом. И сейчас они рассказывают свою историю, не обращая внимания на попытки волн поглотить странников. Странники? Ведь некоторые из них знакомы! И вновь начинается новая история, и так будет всегда…

Смахнув соленые брызги воды с лица, Гермиона окинула долгим взглядом мрачный океан — он такой загадочный и таинственный, такой привлекательный и опасный.
А вот и несколько скал, запримеченных еще давно. Интересно, давно они здесь стоят, наверное, с самого создания мира, а значит они безмолвные свидетели всего, что происходит в этом месте… странные мысли…
Спрыгнув с лошади, девушка неторопливо подошла к чародеям.
— Мы открываем врата, — она не поняла, кто это сказал. Странно это было — не различить разницу между мужским и женским голосом, но это было так. Впрочем, она и не старалась понять.
Драко встал рядом — он смотрел на океан, как смотрела на него минуту назад Гермиона.
Золотая воронка ослепила своим сиянием, привлекая внимание.
— Она продержится еще минут десять, — проговорил Белзенкар.
Снова начались прощания, а Гермиона все стояла рядом с ним и молчала. Она запоминала эти последние мгновения, каждую деталь, которая их сопровождает. Вот Лизель мягко улыбнулась Дайгену, Дэймос на прощание потрепал кружившегося у ног Слизеринца щенка, Драко небрежным жестом откинул слегка повлажневшие от сырого воздуха волосы.
Наконец, их взгляды встретились.
— Пришло время сказать «прощай»? — немного приподняв бровь в своей излюбленной манере, осведомился Слизеринец.
— Пришло, — согласилась Гермиона. Она была благодарна их спутникам, которые не обращали на них внимания, дав возможность поговорить.v Щенок, прижавшись к ногам парня, жалобно заскулил. Подняв его на руки, Драко протянул его девушке.
— Я хочу, чтобы он остался с тобой, забери его в Обитель Демонов, — он слегка усмехнулся, — тебе не помешает защитник. — Да, Защитник ей не помещает, но и защитник сойдет.
— Дай ему имя, — попросила Гермиона, принимая щенка.
Серые глаза на миг сделались задумчивыми, потом губ снова коснулась усмешка.
— Лорд.
— Оригинально, — легко хмыкнула девушка.
— А как же иначе!..
Все. Теперь нечего говорить, кроме слов прощанья. Времени истекло.
Мягко взяв щенка из рук Гермионы, Лизель пошла к своей лошади, за ней последовали и остальные.v — Быстрее прощайтесь, — напоследок сказал Белзенкар. — Врата долго не продержатся.
Отъехав на приличное расстояние, они остановились, ожидая Гермиону. Хотя, может они ожидали увидеть, как она за ним пройдет во врата? Кто знает.
Пора прощаться…
Драко взял ее руку, оставил на изящных пальцах девушки слабый поцелуй.
— Прощай, принцесса.v — Прощай, — эхом отозвалась Гермиона. Рука безвольно опустилась.
Она смотрела, как он уходит. Почему теперь время тянется так медленно.
Повернись! Повернись! — если он повернется, то она пойдет за ним…
…но он не повернулся, неверное, догадываясь, что произойдет, если он все же обернется. Каждый сделал свой выбор…
Золотое сияние поглотило высокий силуэт навсегда. На темном берегу, у бушующего моря осталась одна она. Карие глаза продолжали смотреть туда, где растаяло золотое сияние.

К*О*Н*Е*Ц



Hosted by uCoz