Однажды на Истории Магии...
Монотонный голос профессора Биннса, как обычно, успешно убаюкал весь класс, только одна Гермиона Грейнджер неутомимо строчила лекцию. Подперев голову рукой, Драко Малфой лениво рисовал план родового поместья, прикидывая, как он его перестроит, когда родители отправятся на покой в их фамильный замок на острове Уайт. И тут неожиданно прямо ему под нос упал свёрнутый кусочек пергамента – записка! Драко осторожно развернул её, удостоверившись, что на него никто не смотрит. В записке красивым каллиграфическим почерком было выведено всего четыре слова:
«Малфой, я тебя люблю»
Признание в любви было без подписи.
«Кто бы это мог быть?» – озадаченно подумал Малфой, почесав макушку и покусав кончик пера, чтобы лучше думалось. Может – Миллисента? Он окинул девушку подозрительным взглядом. В первом классе он сдуру угостил её конфеткой из подарка, присланного матерью, и с тех пор она к нему неровно дышала. Но нет – Мисс Булстроуд мирно посапывала, положив голову на сложенные руки, и даже иногда всхрапывала во сне. Ага, значит – это противная Пэнси Паркинсон, он приглашал её на Святочный бал и даже один раз станцевал с ней, причём эта корова отдавила ему все ноги, за что он сбежал от неё прямо посреди танца. Это не может быть она. Но тогда кто?.. Драко обвёл глазами класс: гриффиндорская заучка Грейнджер глянула на него искоса и гаденько улыбнулась, будто знала какую то его маленькую тайну. Вот оно! Эврика! Это Грейнджер!
Но что бы это могло означать? Что значит «я тебя люблю?» Что такое любовь?
Драко задумался. Вот кого он, Драко Малфой, любит? Как кого, родителей, конечно. Потому что они много чего хорошего ему делают. Мама, например, присылает ему в подарок самые вкусные на свете конфеты «Солнышко в шоколаде». Они сверху шоколадные, с медовой начинкой внутри, с молотым миндалём и капелькой ликёра… На воображение Драко не жаловался, и рот сразу же наполнился слюной. Так это что же тогда получается – это он с Грейнджер должен любимыми конфетами делиться, что ли, если у неё любовь? Ну уж нетушки!
А что ему ещё родители хорошего сделали? О! Как же это могло вылететь у него из головы – ему подарили шикарную метлу – Нимбус 2001, одну из лучших, потому что летать – это его страсть. Может, у Поттера Молния чуть получше, да разве что чуть… И что же – теперь любимую метлу Драко должен давать полетать Грейнджер? Да она и пары метров не пролетит, навернётся – и костей не соберёшь, да ещё и его сокровище угробит… Какая уж тут любовь.
Ещё что нибудь? О, да, он очень любит получать подарки от любимых родителей на всякие разные праздники и даже без повода. На прошлое Рождество отец подарил ему собственного пегаса – радости Драко не было предела. Собственный пегас! Да это же прелесть, что такое! Ну, и теперь разрешать Гермионе на нём полетать, кормить его, гладить, да?.. Как бы не так, это его пегасик, и только его!!! Обойдётся эта… влюблённая!
Так с… а что ещё можно любить? Вот в детстве он любил, когда мать ему на ночь книжки читала, сказки там разные, даже иногда стихи… Так он теперь должен этой балбесине гриффиндорской книжки читать? Да ещё на ночь? Нет уж, дудки, накося выкуси! Сама грамотная!
Ещё Драко в детстве нравилось, когда его отец на закорках носил. Драко всегда смеялся до икоты, хватая ручонками отца за волосы и закрывая ему глаза. И это теперь ему, Драко Малфою, надо будет Грейнджер посадить себе на плечи и ходить так по всей школе? Ой ёй ёй… Она барышня упитанная, тяжёлая, небось, а он, между прочим, худенький, тощенький, субтильного телосложения… Куда на его хрупкие плечи такую девицу?.. Нет, так дело не пойдёт…
А, вот, ещё вспомнил. Драко ещё нравилось, когда его учителя хвалят, называют умненьким мальчиком, говорят, что у него светлая голова, что он далеко пойдёт… Так это он теперь Грейнджер всё время хвалить должен? Комплиментами закидывать, дифирамбы ей петь, оды хвалебные в её честь сочинять? О о о… Ни за что. Обойдётся.
«Так, что же делать… что делать… как выкрутиться, как от неё отделаться?..» – думал Драко, яростно вцепившись зубами в кончик пера и изредка ловя на себе заинтересованные взгляды Грейнджер. – «Думай, Малфой, думай!!!»
И тут его осенило. Он оторвал от пергамента узенькую полоску, что то нацарапал на ней и перебросил на парту Грейнджер. Донельзя заинтригованная Гермиона развернула записку и с удивлением прочитала:
«Я тоже люблю тебя, Грейнджер!»
