Последний вечер
- Спокойной ночи, профессор Дамблдор.
- Приятного вечера, Джеймс.
Огонь в камине последний раз ярко вспыхнул, осветив двоих, находившихся в комнате.
Улыбка соскользнула с его лица. Мгновенно. Как любят говорить маглы, - словно по мановению волшебной палочки. Впрочем, что могут маглы знать о волшебных палочках…
Молодая женщина с длинными рыжими волосами сжала ручки кресла с такой силой, что костяшки ее пальцев побелели. Закусила губу.
- Ты уже идешь спать, Джеймс? – голос - само спокойствие. Если бы ни эти сведенные судорогой пальцы и не лихорадочно блестящие глаза, то вопрос прозвучал бы вполне обычно: любящая жена интересуется планами мужа.
Мужчина медленно поднял голову и посмотрел на нее.
- Ты что-то сказала Лили? Я как раз задумался…
Тон был абсолютно безразличным. Без намека на интерес.
- Я только сказала… я спросила, собираешься ли ты спать… или еще посидишь? – теперь она говорила торопливо, срываясь, словно боялась, что он перестанет слушать.
- Ах, это?.. Нет, я хочу еще разобрать почту – слишком много писем накопилось.
Джеймс Поттер поправил очки и протянул руку к кипе конвертов на столе. Через мгновение первый конверт – толстый конверт дорогого пергамента, подписанный размашистым нервным почерком, – полетел в камин. Лили слабо вскрикнула.
- Это от Сириуса, - спокойно пояснил он, распечатывая следующий конверт.
Рыжеволосая женщина поднялась с кресла. Прошла по комнате, нервно ломая руки. Остановилась у двери. Обернулась.
- Ты должен был прочитать его письмо.
- Почему? – тон все тот же. Абсолютно лишенный интереса.
Лили стремительно подошла к нему. Встала за спинкой кресла. Положила руки ему на плечи. Он спокойно отстранился. Вздрогнув, она убрала руки.
- Это…
Он распечатал еще один конверт.
-…несправедливо, - выдохнула она.
- Лили, - мягко произнес он, - ты все время забываешь об условиях, на которых я согласился жить с тобой.
В несколько шагов она обошла кресло и села на ковер у его ног – спиной к камину, так что невозможно было разглядеть выражение ее красивого лица.
- Я не живу с тобой. Мы словно заперты в одной камере, Джеймс.
- Это все слова. Уйди, пожалуйста, ты заслоняешь мне свет.
Резким движением она выхватила письмо из его рук.
- Джеймс, мы должны поговорить когда-нибудь! Если бы наша любовь… наша интимная жизнь просто угасла, если бы наша семья была ошибкой… если бы… но нет, все закончилось внезапно – так не бывает! И также внезапно все вернется, я знаю! Я уверена в этом. Я просто жду того момента, когда ты снова посмотришь на меня взглядом, полным желания… да, как раньше, еще в школе. Я знаю, ты любишь меня, Джеймс!
Последние слова она почти кричала. Он поморщился.
- Лили, Мерлина ради, ты разбудишь Гарри. Такой «разговор» у нас уже был. И я уже говорил, что не люблю тебя.
- Джеймс, - она попыталась поймать его руку в свои, - я очень много думала и поняла, в чем была моя ошибка… ужасная ошибка…Ни под каким видом я не должна была признаваться… это роковая ошибка… ни под каким видом… Я не должна была рассказывать тебе про тот случай с Сириусом.
Он пошевелился, как будто отодвигаясь от нее.
- Лили, ты играешь с огнем.
- Нет! – она тоже отстранилась от его кресла, словно пытаясь укрыться в жаре от углей камина. - Сейчас я хочу сказать тебе то, что должна была сказать с самого начала. Да, мы с Сириусом занимались любовью…
Джеймс издал странный звук – то ли всхлипывание, то ли рычание.
- Лили, возможно тебя обманывает то, что я говорю, не повышая голоса…
- Нет, подожди, - она быстро прижала пальцы к его губам, - дай мне сказать. Пойми, так мы оба попытались стать ближе к тебе. Да, к тебе, о несравненный Джеймс Потер! Ты всегда… всегда был слишком далеко, слишком один… Мерлин, как же ты не понимаешь, что слишком много требовал от нас – от людей, любивших тебя... Ты так легко принимал поклонение… как должное, но никогда… ты же никогда не заботился о чувствах других. Даже в школе… когда ты бегал за мной… ты все равно любил только себя. Я не могла так больше… И мы с Сириусом… мы оба воображали… представляли в мечтах, что мы с тобой! И я и он! Это правда, Джеймс! Я не вижу в этом… Я не должна была говорить тебе…
- Перестань говорить так о Сириусе, Лили! – впервые за вечер Джеймс изменил своему бесстрастному тону. Он сидел неестественно прямо, не отрывая взгляда от раскрасневшегося лица жены.
- Но это правда, Джеймс! – взвизгнула она. – Это ведь была любовь! Я прекрасно это понимаю, потому что это то же… что чувствую я. Его любовь никогда не сможет … Но, Джеймс, она же не может быть грязной – это же любовь к тебе… Это как в греческих трагедиях…
Одна из стоявших на камине статуэток взорвалась. Осколки фарфора рассыпались по ковру. Лили втянула голову в плечи, но продолжила.
- Помнишь, в выпускном классе… мы встречались вчетвером, Хелена Пьюитт и я, ты и Сириус. Только мы с Хеленой были при вас словно дополнение…
- Лили, - теперь он говорил хриплым шепотом, склонившись к самому ее лицу, - у каждого человека бывает в жизни что-то настоящее, прекрасное, большое. Таким настоящим у меня была не любовь к тебе, нет… Только моя дружба с Сириусом. Ты разрушила ее… А теперь ты поливаешь грязью все, что у меня было...
Она подняла руки в защитном жесте.
- Ты не слушал меня… впрочем, как всегда… Сириус слишком... слишком чисто относился… Он просто желает, желает подсознательно, чтобы между вами появилось что-то не столь чистое… Позволь, я напомню тебе как все было… Мы с тобой поженились через полгода после окончания школы… Сириус был твоим шафером, помнишь? И мы были счастливы, счастливы, как никто… И вы с Сириусом… ты отклонил все предложения войти в квиддичные команды только для того, чтобы вы были вместе – неразлучные друзья. Но что-то ведь пошло не так, правда?
Еще одна фарфоровая фигурка разлетелась вдребезги.
- В тот вечер… вы с Гарри были у Ремуса… Сириус пришел… он был совсем пьян… нагрузился под завязку… Он хотел… хотел видеть тебя, Джеймс, именно тебя.. хотел признаться тебе. И я сказала ему… сказала, чтобы он разлюбил тебя… или попросил тебя о любви… Знаешь, он дал мне пощечину… Я рыдала… он хотел уйти… Потом, он предпринял эту попытку… доказать, что сказанное мной – неправда.
Из соседней комнаты раздался детский плач. Лили быстро поднялась с ковра. Джеймс сидел, спрятав лицо в ладонях.
- Прости меня, - тихо сказала она и вышла из комнаты.
Все время пока ее не было, он был неестественно неподвижен. Дрожащее пламя камина освещало белые пальцы рук, запутавшиеся в взлохмаченных черных волосах.
Лили, успокоив сына, вернулась и села на прежнее место – у его ног. Несколько минут прошло в молчании.
- Из-за тебя я лишился лучшего друга, - глухо проговорил он. – Почему дружба… настоящая дружба между двумя мужчинами, всегда становится поводом для грязных намеков. Да, наши отношения были сродни любви… это было больше, чем любовь – настолько это было глубоко и искренне. И теперь доверие разбито. Только из-за тебя. Знаешь… даже выполнить Заклятие Доверия я поручил Петтигрю… я больше не мог, не мог верить Сириусу, не мог говорить с ним, не мог видеть его… из-за тебя… Порой я представляю, что будет, если он погибнет. Сейчас он в самом пекле… Ты можешь это понять, Лили?..
Она осторожно провела пальцами по его руке.
- Джеймс, - ее голос обрел решительность, - ты должен забыть это. Не ради меня. Даже не ради себя. Не ради Гарри. Ради него, ради Сириуса. Ты ведь прекрасно знаешь, что было в том письме, которое ты швырнул в огонь… Джеймс… Джеймс, ты плачешь?..
- Молчи, Лили, - он убрал ее руки со своей груди, - мне кажется, я что-то слышал…
- Я люблю тебя, Джеймс, - растерянно прошептала она. Он уже стоял у окна, чуть приподняв штору и напряженно вглядывался в сырую октябрьскую ночь. Его лицо побледнело.
- Лили, - медленно и четко проговорил он, - иди в комнату Гарри и забери его. Вы выйдете через черный ход.
- Нет, Джеймс! – вскрикнула она и тут же зажала рот рукой. – Ты хочешь сказать, что это… он?
- Я не знаю… иди же, - прошептал он, не отрывая взгляд от окна, - возможно я ошибаюсь…
- Джеймс, я не брошу тебя… я же люблю тебя, - она подошла к нему. Тонкие руки вспорхнули на плечи мужчины.
- Лили… - начал он, но не успел договорить. Полыхнул ослепительный свет. Входную дверь, видимо, сорвало с петель, и из холла долетел порыв пронзительного ветра.
Не теряя секунды, он толкнул жену прочь из комнаты.
- Лили, хватай Гарри и беги! Я задержу его! - теперь все попытки прятаться были бессмысленны.
В дверном проеме появилась высокая фигура, закутанная в черную мантию. На лицо был накинут капюшон. Одна бледная тонкая рука – левая – сжимала волшебную палочку…
