За одну лишь ночь...

Глава 1


Название: За одну лишь ночь
Автор: LaSuena
Беты: Xity (главы 1 - 32, 39, 40), LightAngel (первые 3 главы), Ромильда Вэйн (вычитка, первые 3 главы), Helena Malfoy (32 глава), с 33 по 38 - своими силами.
Рейтинг: R (одна глава - NC-17)
Категория: Гет
Жанр: ангст, роман, драма
Пейринг: Драко Малфой/Гермиона Грейнджер, Гарри Поттер, Рон Уизли, Северус Снейп, Волан-де-Морт и другие...
Дисклеймер: Герои принадлежат Дж.Роулинг. Ни на что не претендую, и в суд подавать на меня не надо.
Статус: закончен
Размер: гипер-макси
Саммари: "Она кивнула и тут же опустила взгляд в пол, ничего не говоря. Не знаю почему, но мне вдруг стало стыдно за свои действия. Как будто бы мне одному было нелегко… а ведь Грейнджер знала ещё меньше, чем я. И откуда всё это? Я уверен, что раньше мне было бы наплевать на чьи-то чувства, а тем более такой девчонки, как она. Но я ничего не сказал, лишь подойдя к решетке камеры, вцепляясь пальцами в железные прутья..."
Благодарности: всем моим бетам за проделанную работу, Джоанн Роулинг за Гарри Поттера и всем, кто это читает и оставляет отзывы :))) ^_^


Глава 1.

Темные мрачные стены были выложены коричневым, почти черным прямоугольным кирпичом, и здесь было бы довольно темно, если бы не исходящее откуда-то тусклое свечение, которое во все стороны отражалось от гладких стен. Это было похоже на эффект зеркал, если бы проход был сделан из них, а не из кирпичей.
Симпатичный светловолосый парень, бормотавший что-то себе под нос о чертовых передвигающихся лестницах, шёл по этому длинному темному коридору, не имея ни малейшего понятия, закончится ли он, или там, впереди, ещё будет пара миль. Ну кому это взбрело в голову?? Чтобы идти в одно место, а попадать совсем в другое?
Он остановился. Послышалось? Плач? Или что это?
Чёрт!
– За что мне это? – тихо спросил он у самого себя, проводя рукой по светлой челке, чуть спадающей на глаза.
Он огляделся. Коридор никак не изменился, кроме того, что где-то далеко впереди он умудрился заметить новый поворот, что, несомненно, уже было маленькой победой. Мрачно усмехнувшись, он направился вперед.
Дойдя, наконец, до поворота, он свернул за угол и попал в какую-то комнату, ничуть не отличавшуюся от коридора. Те же тёмные стены, та же сырость, хотя парень прекрасно понимал, что он не в подземелье, где бы подобная комната никого не удивила. Но и здесь было нечто, что его поразило.
Он смотрел на девушку, которая сидела на полу, согнув ноги в коленях и уронив на них голову. Видимо, она совсем не слышала, как он подошёл, потому что не обратила на него ровным счётом никакого внимания. Несмотря на то, что он не мог видеть её лица, парень сразу понял, кто это. Ему хорошо были знакомы эти чуть вьющиеся каштановые волосы, своей беспорядочностью сопоставимые только с птичьим гнездом, волнами спадающие по плечам и спине.
Он не двигался. Мало того, он не знал даже, как ему быть и что бы такое сделать. Он заметил, что в этой комнате, в отличие от коридора, было чуть светлее по той простой причине, что на одной из стен находилось довольно большое окно. Впрочем, это больше напоминало обычную дыру в стене, потому что стекла отсутствовали. Драко редко бывал в этой части замка, поэтому даже не удивился, что ничего не знает про эту комнату.
Конечно, день сегодня был не ахти какой, но это было уже слишком: забрести в какой-то мрачный уголок замка, темную непривлекательную комнату, да к тому же встретить здесь эту… эту… у него даже слов не было, чтобы выразить своё отвратительное настроение. Парень не представлял, как ему добираться обратно. Сейчас перед ним стояла совсем другая проблема. Из всех учеников Хогвартса, которых было, по его мнению, больше трехсот – это точно, он встретил здесь именно её. Наверное, хуже было бы, если бы только он встретил здесь Поттера, мальчика-который-выжил-но-которому-давно-уже-следовало-бы-сдохнуть. Мать их, гриффиндорцев…
Чёрт!
Грейнджер подняла голову с колен, провела рукой по покрасневшим глазам, впрочем, в темноте это было едва заметно. И… она увидела Его. Да, именно его. В эту ночь… когда, казалось, её ужасное настроение ничем нельзя было испортить ещё больше.
Он показался ей в этот момент каким-то странным. На его лице не было ни тени усмешки, ни презрения, ничего, что могло бы доказать ей, что именно Его она видит. Именно ученика седьмого курса факультета Слизерин – Драко Люциуса Малфоя.
Что касается самого Драко, то он понимал, что на его лице нет ничего выше перечисленного по той самой причине, что он был просто дезориентирован. А проще говоря, находился в крайней степени недоумения, смущённости своим положением, и вообще не понимал, как ему быть в такой ситуации.
Поймав на себе её странный взгляд, он тут же понял, что сам смотрит на неё не менее странно. И решил, что именно ему, как представителю сильной половины человечества, суждено разруливать эту неприятную встречу.
– Затопляем замок, Грейнджер? – ухмыльнулся он и прошёл внутрь комнаты, не надеясь, однако, что она станет отвечать. Но мечты остались мечтами, потому что он тут же услышал её голос:
– Что тебе нужно, Малфой?
Он обернулся. Задумавшись над тем, что бы такое нехорошее ответить, блондин пришёл к выводу, что в час ночи ему не до издевок, и лишь сказал:
– Скажем так: сегодня просто не мой день.
Выглядело это достаточно странно. За те две фразы, что он ей сказал, он не обронил ни одного оскорбительного слова. И Гермиону это бы даже удивило, будь она способна хоть на какие-нибудь эмоции – сейчас ей было совершенно не до этого.
Драко же преследовал совсем другие цели. Нет, он не собирался говорить гадости, чтоб Грейнджер куда-нибудь убежала, и он остался один, не имея ни малейшего понятия, как вернуться назад. Блондин хорошо помнил, что до того поворота, перед тем как пройти ещё бог знает сколько времени, он ещё поворачивал раз пять, не меньше. Это было тяжело – держать себя в руках, чтобы не сорвать свое плохое настроение на ней, - но он, дабы успокоить свою совесть, не переставал про себя обзывать её всеми ругательствами мира за то, что именно её он здесь встретил.
– Сочувствую, – голосом, сдобренным сарказмом выше всякой меры, произнесла Гермиона.
– Каким ветром тебя сюда, Грейнджер? – небрежно спросил он, как будто сама её фамилия была оскорблением. И Гермиона это прекрасно почувствовала в его тоне.
– Не твоё дело, Малфой! – злобно ответила она. – И это всё твоё наказание?? – он насмешливо взглянул на неё. – Гулять ночью по замку?
– Снейп не собирался меня наказывать.
– Я всегда знала, что он добрый учитель. – Саркастически заметила девушка.
– И часто ты здесь появляешься, Грейнджер? – безразлично спросил Драко, быстро меняя тему.
– Не чаще, чем ты, Малфой. Заблудился?
– Не твоё дело.
– Ну почему же? О чём нам тогда с тобой разговаривать? – спросила Гермиона, с интересом взглянув ему в глаза. Как она и ожидала, последнее замечание тут же вывело парня из себя.
– НАМ??? РАЗГОВАРИВАТЬ??? С ума сошла, Грейнджер?? – Драко даже не пришлось наигранно удивляться – он и без этого был крайне удивлён. Да что она вообще о себе думает? Что он, Драко Малфой, чистокровный волшебник, будет с ней разговаривать?
– Что в этом странного? – Гермиона попыталась сделать вид, что в этом и действительно не было ничего странного. Она взглянула на часы, сделав в их сторону неопределённый жест. – Всё-таки столько времени ещё…
– О чём ты?
– До шести утра, – так же спокойно произнесла гриффиндорка.
– Что ты имеешь в виду? – Драко не знал, о чём она говорит, но почувствовал что о чём-то очень нехорошем для него. Ну конечно! Таким-то тоном!
– Не говори, что ты не знаешь.
– Чего не знаю? – он продолжал выходить из себя – и чем дальше, тем нервней был его тон. Казалось, он сдерживался из последних сил, чтобы не врезать ей. И только потому, что в голову с настырностью дятла и обречённостью смертника долбилась слабая мысль о том, что он всё-таки … как его… джентльмен.
– Что лестницы перестают двигаться с первого часа ночи. – Пояснила Гермиона и умудрилась ещё и улыбнуться, несмотря на своё плохое настроение. Она-то надеялась, что всю ночь сможет побыть здесь одна. Ан нет! Не вышло. Хотя, с другой стороны, отыграться на этом слизеринце было довольно неплохой идеей.
– ЧТО??? Что ты несёшь, Грейнджер?? – он недовольно посмотрел на неё своими серыми глазами, которые с каждым её словом становились всё темнее и темнее.
– Мы сможем вернуться только после шести, – спокойно продолжила девушка.
– Какого чёрта?? Раньше они всё время работали! Кто это придумал??
– Дамблдор, – Гермиона по-прежнему оставалась спокойной.
Как ни странно, но ей почему-то стало легче от того, что она здесь не одна. И что она с кем-то разговаривает, пусть это и её злейший враг. Но ему, Драко Малфою, удавалось отвлечь её от тех мыслей, которые её угнетали. Да и смотреть на то, как он злится, было несколько даже забавно.
– Чёртов Дамблдор!! – выплюнул Малфой. – Уже в маразм впал!
– Заткнись, Малфой!! Другого директора у нас нет! К тому же Дамблдор…
Гермиона внезапно замолчала, потому что Драко оттолкнулся от стены, на которую до сих пор опирался, и подошёл к ней.
– Послушай меня, Грейнджер, очень внимательно! У меня нет ни малейшего желания с тобой спорить! Так что оставь свои комментарии при себе! Тебе понятно?
Сказав всё это, он отвернулся и отошёл к окну в дальнюю часть комнаты. В лицо подул едва заметный приятный ветерок, такой характерный для ранней осени.
Гермиона странно посмотрела ему вслед. Да, она понимала, что было темно, но ей вдруг показалось… или только показалось? Но в его глазах она увидела печаль и даже какую-то обиду. Несколько секунд она обдумывала эту догадку, а потом решила, что можно было бы и это использовать против него.
– Что, Малфой? Кто-то умер? – её голос как будто бы разрезал тишину, наступившую между ними.
И Гермиона вдруг увидела, как блондин вздрогнул, услышав её слова. Он стоял у окна, и теперь девушка могла видеть его лицо в профиль. Парень сжал оба кулака, но, даже не обернувшись, негромко ответил:
– Моего отца убили сегодня утром. – Он ещё не знал, как сильно будет жалеть об этих словах. После, вспоминая об этом, он будет даже уверен, что именно с этих слов всё началось.
Гермиона почувствовала, что ей не следовало говорить то, что она сказала. В этот момент ей даже показалось, что они с Малфоем поменялись местами. Она сделала ему очень больно своими словами – это было видно по его лицу. В эти секунды, глядя на него, она начала ненавидеть себя за жалость к этому парню. И ничего, кроме жалости, как она себя потом уверяла, не двигало ей в этот момент.
Гермиона поднялась с пола и нерешительно подошла к Драко. Стоя у него за спиной, она почувствовала всё исходившее от него напряжение. Он явно не понимал, чего она от него хотела. Но сама ситуация и ощущение того, что за его спиной находится его враг, – это было немного странным, впрочем, как и всё, что сейчас происходило.
Она сделала неуверенный шаг вперёд и, положив руку ему на плечо, встала рядом с ним. Тёплый ветерок ночного воздуха приятно подул в лицо, а луна освещала их лица, бросая блики на стены и гладкие кирпичи подоконника.
– Прости, я не подумала… – тихо сказал она.
Драко нашёл в себе силы только кивнуть. Он всё ещё не мог свыкнуться с мыслью, что её рука находится на его плече, и как он понял, Гермиона не собиралась её убирать. Он заставил себя поверить в то, что только ответная жалось к этой девушке, заставила его не передёрнуть плечом, когда она к нему прикоснулась.
Но тут же, стараясь отогнать от себя эти мысли, он усмехнулся:
– "Не подумала", Грейнджер?
Услышав это, Гермиона убрала руку, делая небольшой шаг в сторону. Нерешительным он был по большей причине из-за того, что она сомневалась, что ей хочется это сделать. Наверное, именно поэтому распределительная шляпа и послала её в Гриффиндор – так странно и быстро её игра над слизеринцем сменилась сочувствием.
– Мне правда жаль… – тихо повторила она.
– Тебе? Жаль? Ты удивляешь меня, Грейнджер, – снова усмехнулся он, – мне даром не нужна твоя жалость.
– Ну конечно! Кто б сомневался! Сам Драко Малфой! Не позволит, чтобы кому-нибудь было его жаль. Не так ли, Драко?
– Давно ты стала называть меня по имени? – вместо ответа, спросил блондин.
Гермиона замолчала. Это вырвалось случайно, она даже не думала, что это могло бы что-нибудь значить…



Глава 2


Гермиона замолчала. Это вырвалось совершенно случайно, она даже не думала, что это могло бы что-нибудь значить…
Драко усмехнулся, давая понять, что он и не надеется услышать от неё хоть какой-нибудь ответ. Его взгляд вновь устремился в окно, казалось бы, разглядывая макушки деревьев, но на самом же деле он размышлял о том, нормально ли то, что Грейнджер вдруг назвала его по имени, или же нет. Немного подумав, он пришёл к выводу, что ему, собственно, наплевать и попытался прогнать эти мысли из головы.
– Слушай, Малфой, чем тебе не приглянулся тёмный коридор? – задумчиво начала она, – ты мог бы спокойно переждать ночь там, не терроризируя меня.
– В тёмном коридоре? С крысами? – уточнил он, поворачиваясь к ней. Гермиона, которая на него даже не смотрела, усмехнулась, услышав его вопрос.
– Чёрт, Малфой, – засмеялась она, – кто бы мог подумать, что ты боишься крыс?
– Ну-ну, Грейнджер, – сердито проговорил он, – крысы мне пригодятся для зелий, к тому же эта комната поуютнее коридора будет.
– Для зелий? Это для каких же?
– Какая тебе разница, Грейнджер?! Хочешь создать общество защиты крыс помимо своих гномов?
– Что ты сказал? – непритворно удивилась девушка. – Гномов?
– Чёрт, Грейнджер! Тебе больше поговорить не о чём, как о своих эльфах и об их несчастной жизни?? – и Драко с удовольствием заметил, что всё-таки хоть чем-то смог испортить её настроение. В конце концов, не одной же ей издеваться над ним.
– Почему бы тебе просто не убраться отсюда, Малфой?
– Потому что мне здесь нравится! – подражая её тону, ответил Драко.
– Здесь? Нравится? Со мной? – она взглянула на него и вдруг ухмыльнулась, пытаясь скопировать Малфоя. Драко аж передернуло от такой наглости. Да как она смеет??
– Кто бы говорил, Грейнджер! Ты немногим отличаешься от крысы!
– Зато ты, Малфой, вообще от неё не отличаешься!!
Драко замолчал, подавляя в себе желание сказать какую-нибудь гадость. Хотя он понимал, что не очень ему и хочется – ведь здесь никого не было, и никто, кроме Грейнджер, не оценит его остроумия. Чёрт! Сколько же ему здесь ещё торчать! Но цель всегда оправдывает средства.
– Сколько времени, Грейнджер? – наигранно вежливым тоном поинтересовался Драко.
– Ты куда-то торопишься? Поверь, времени у нас ещё много.
– У НАС?? Дьявол, Грейнджер! Прекрати обобщать! Я понимаю, что лично у тебя ещё много времени на то, чтобы свести меня с ума!!
– Тебя никто здесь не держит, Малфой! Я даже могу тебя обрадовать: сейчас ровно два часа тридцать минут ночи!
– Я очень рад! – Драко скривил лицо, но его старания остались неоцененными, потому что Гермиона встала на его место у окна, как только Малфой отошёл оттуда.
Ноги страшно затекли стоять на одном месте, поэтому Драко сделал пару кругов по небольшой комнате и вновь обратил своё внимание на Гермиону, которая уже сидела на окне, подтянув к себе колени. Она смотрела вниз, и на её лице не было ни следа страха. А ведь было довольно высоко. Всё-таки, насколько Малфой помнил дорогу, то они находились на восьмом этаже Хогвартса. Угораздило же его оказаться здесь…
Драко вновь подошёл к окну.
– Делаешь вид, что ничего не боишься, Грейнджер? – на его лице снова появилась чисто слизеринская ухмылка, и Гермиона поймала себя на мысли, что ещё немного, и ей захочется по ней врезать. Так сказать, испоганить красивое усмехающееся личико слизеринца. Зато понравилось кое-что другое – теперь она смотрела на него сверху вниз, понимая, что для блондина это приятным не будет. Чтобы кто-то смотрел на Драко Малфоя таким образом... свысока, как на жертву разговора, а не как на его лидера.
– Высоты – нет. А ты, Малфой?
В ответ на это Драко чуть подтянулся на руках и аккуратно залез на окно, умудрившись даже не прикоснуться к ней, несмотря на то, что расстояние от одной стены окна до другой было не таким уж и большим.
– Как видишь – нет, – но Драко всё-таки сверкнул темно-серыми глазами вниз, с трудом удержавшись, чтобы не поморщиться. Незаметно для Грейнджер он нащупал палочку в заднем кармане джинс. "На случай: если что…" – подумал Малфой.
Несколько минут они просто молчали, наслаждаясь ночной тишиной, окутывавшей замок. Небо потихоньку начинало становиться чуть светлее, из-за чего луна больше не была ярким белоснежным шаром среди звезд, которые тоже постепенно таяли в предрассветных сумерках. Свежий воздух и легкий ветерок приятно гладили щеки, создавая ощущение безграничной безмятежности и спокойствия.
– Здесь больше шансов, что нас кто-нибудь заметит, – как-то чересчур мирно проговорил Драко.
– Шутишь, Малфой? Да любой в Хогвартсе скорее решит, что у него галлюцинации, чем поверит в то, что видит Гермиону Грейнджер и Драко Малфоя, вдвоём сидящих на окне!
Драко перевёл на неё взгляд, ещё ближе подтягивая к себе колени. Нет, ему не было холодно, но, казалось, что это её мирная фраза действовала на него более чем отталкивающе. И Драко вдруг вспомнил…
– Кто он? – вдруг спросил парень, чуть нахмурившись.
– О чём ты? – не поняла Гермиона. Она вновь смотрела на безоблачное темно-синее небо, на землю, где всё было чёрным и непонятным, но только не на него. Про себя она отметила то, что сейчас они больше напоминают разбирающуюся пару, что, безусловно, было не просто не хорошо, а довольно-таки плохо.
– Тот, из-за которого ты решила затопить Хогвартс. Кто он, Грейнджер?
– С чего ты взял, что это – Он?
Малфой рассмеялся.
– Не смеши меня, Грейнджер! Ты же не имеешь в виду, что это Она?
– Я имела в виду то, почему ты думаешь, что это именно из-за парня, то есть из-за любви? – Гермионе совершенно не хотелось рассказывать этому человеку о своих проблемах. Это было просто не его дело. Совсем не его дело. Это был Малфой, просто Малфой. Гадкий слизеринец, и она совсем не должна была с ним откровенничать.
– А из-за чего девчонки могут ещё лить слёзы? – усмехнувшись, спросил Драко. Хотя, вдруг показалось Малфою, Грейнджер скорее будет реветь из-за оценки "выше ожидаемого" вместо "великолепно", чем из-за парней.
– Даже не думай, Малфой. У так называемых тобой "девчонок" может быть много причин!
– Да, неужели? И каких?
– Повторяю: это не твоё дело! – раздражённо ответила Гермиона.
– Это случайно не Поттер? – заинтересованно продолжал Драко.
– При чём здесь Гарри??
– Это я тебя и спрашиваю!
– Ну знаешь, Малфой! Не будь это ты, то я бы подумала, что ты ревнуешь, – улыбнулась Гермиона.
– Что??? Грейнджер? Ты что, обкурилась???
Драко попытался придать своему лицу как можно больше серьёзного удивления, в голове обдумывая сказанные ею слова. "Да какая к чёрту ревность??" – раздражённо спросил он у самого себя.
– Да ладно тебе, Малфой. Нашёл, над чем шутить! – снова ухмыльнулась девушка.
Она замолчала, рассматривая вдали лес, поминутно замечая, что начинает всё больше и больше светлеть. Хоть ночи и не были такими короткими как летом, всё равно на горизонте медленно появлялась полоса голубоватого неба, постепенно подбираясь и к ним.
– Ну не Уизли же это??
– Хватит! Тебе поговорить больше не о чем, Малфой? – разозленно заметила Гермиона.
Драко незаметно пожал плечами самому себе, это было простым природным любопытством. А тем более, он всегда считал, что только такое последнее чмо как Уизли станет встречаться с этой грязнокровкой. Ну да ладно, сменим тему.
– Сколько время, Грейнджер?
Она бросила на него недовольный взгляд, затем взглянула на часы.
– Полчетвёртого, Малфой.
– Дьявол! Как же быстро летит время! – вдруг заметил он.
– Что?? Мне не послышалось, Малфой? Или тебе здесь нравится?
– Что ты опять несёшь, Грейнджер? Я просто не готов к Трансфигурации. Причём, она сегодня первым уроком, да ещё и с вами, гриффиндорцами! – последнее слово Малфой произнёс с особым отвращением, как самое грязное из всех ругательств мира.
– Не готов? Почему?
– Думаешь, Грейнджер, мне больше нечем заняться, кроме уроков? Думаешь, мне хочется просиживать задницу в библиотеке??
– А если тебя спросят? – Гермиона пропустила явное оскорбление в свой адрес.
– Меня спрашивали на прошлом уроке!
– Ну и что?
– Ну и то! Два раза подряд спрашивать одного и того же человека, знаешь ли!
– Догадываюсь, Малфой!!
– Неужели, Грейнджер, не было и дня в твоей жизни, когда ты не сделала домашнее задание?
Гермиона ненадолго призадумалась над тем, что бы такое ответить, чтобы заткнуть Малфою рот, но, вспомнив, что сидеть здесь ещё порядка двух часов, передумала. Всё-таки это могло стать безумно скучным, особенно в обществе молчаливого слизеринца. Так что, решила гриффиндорка, можно было и поотвечать на его вопросы. Да и самой попытаться опустить уровень его настроения ещё ниже.
– Было. Несколько раз, не больше. Я не святая, Малфой, да будет тебе известно!
– Да неужели?? – притворно удивился Драко. – Ну, скажи, мне Грейнджер, каково быть самой умной ученицей Хогвартса?
– Это комплимент, Малфой??
– Нет, это факт, – ухмыльнулся он. – Не дождёшься, Грейнджер!!!
Гермиона замолчала, Малфой тоже не чувствовал в себе желания говорить дальше. Ещё девушка подумала о том, что разговор их, если его таковым можно назвать, со стороны однозначно выглядит очень глупым и бессмысленным. Хотя, разве можно с таким человеком, как Драко Малфой, разговаривать о чем-то серьёзном?
Так они спокойно наблюдали за рассветом. И за тем, как солнце, медленно поднимаясь из-за леса, бросает лучи на стены замка. Действительно, время летело очень быстро, а ещё быстрее пролетали эти короткие солнечные деньки. Вскоре должна была наступить настоящая осень, так что сейчас им стоило беречь эти драгоценные моменты тепла, которое дарило ещё чуть яркое осеннее солнце.
Гермиона перевела взгляд на Драко. Он не обращал на неё внимания, разглядывая окрестности замка. Сейчас он казался ей совсем другим. Нет, Гермиона нисколько не изменила мнения о нем на протяжении всей ночи. Просто сейчас на его лице не было постоянного презрения ко всему и каждому, не было усмешки, не было желания "убить" кого-нибудь своим взглядом. Он просто смотрел. Гермиона понимала, что он очень устал, ведь они не спали всю ночь, и поэтому хранить на лице постоянную маску было нелегко.
Она внимательно изучала его лицо, уверенная, что он этого не заметит. Его красивые серые глаза, да теперь она точно видела, что они были серые. Его острый нос, его тонкие губы, его светлые волосы, чуть развевавшиеся на ветру. И она вдруг подумала, что он мог бы быть довольно симпатичным парнем, если бы… если бы он не был Малфоем. Это всё меняло.
Гермиона даже не заметила, что он уже с полминуты смотрит на неё. И снова усмешка:
– Почему ты так смотришь на меня, Грейнджер?


Глава 3


– Потому что ты находишься в поле моего зрения. Поверь, смотреть на стену было бы намного приятнее, – сердито ответила Гермиона и отвернулась от почему-то даже слегка разочарованного слизеринца. Девушка успела заметить это на его лице и сейчас размышляла о том, что в противном случае надеялся услышать от неё блондин. Впрочем, от Малфоя можно было ожидать чего угодно, такие люди, как он, очень любят играть.
– Ну-ну, Грейнджер.
Наступила тишина, когда они одновременно замолчали. Гермиона начала разглядывать растущие вокруг замка деревья. Нашла глазами домик Хагрида, затем увидела самого великана, идущего к главному входу. Постепенно наступало утро, но кроме лесничего никого ещё не было видно. Да и даже если бы кто-нибудь поднял взгляд в сторону этого окна, то увидел бы только две маленькие точки, которые проще было бы списать на утреннюю усталость и подумать, что это лишь привиделось. Восьмой этаж Хогвартса. Это была удобная часть замка – отсюда хорошо просматривались прилегающие окрестности: запретный лес, озеро, домик Хагрида, станция железной дороги, которую, впрочем, было довольно сложно разглядеть.
Но вскоре это наскучило, да и не увидела девушка ничего нового. Гермиона перевела взгляд на Драко.
– Кто убил твоего отца, Малфой? – она сама удивилась, как спокойно – а может, даже с каплей жалости – прозвучал её голос. Вот он, характер гриффиндорцев, и вот почему именно на этот факультет её отправила шляпа.
– Не твоё дело, Грейнджер! Чёрт, я уже пожалел, что сказал тебе об этом.
Да, действительно. Драко понимал, что говорить такое было довольно опрометчиво. Он и сам не знал, чего хотел добиться подобной откровенностью, но только не расспросов Грейнджер по этому поводу.
– Его убили авроры?
– Дьявол! Ты не могла бы заткнуться? Ты меня достала! Дай посидеть спокойно. – Злобно сказал он, даже не глядя на неё. Хотя ему и было скучно, что, безусловно, не было странным в такой обстановке, но разговор по душам с Грейнджер не входил в его планы на эту ночь. Стоит признать, что цель у него была немного другого плана.
– Ты можешь свалить отсюда прямо сейчас, Малфой!
– О чём ты? – теперь он хотя бы взглянул в её сторону.
– О том, что через две-три минуты лестницы снова начнут двигаться. Так что можешь убираться отсюда. Теперь тебя ничто не держит.
– Ты серьёзно? – сомневающимся тоном переспросил Драко и нахмурился. Быстро же пролетело время.
– Абсолютно! Вали отсюда!
– Грейнджер, трансфигурация начинается только в восемь, не так ли?
– Да. У тебя есть два часа, чтобы подготовиться к уроку. Хотя, нужны тебе мои советы, - последнюю реплику она сказала очень тихо, почти пробормотала.
– Не смеши меня, Грейнджер! Тебя на самом деле волнуют мои оценки, или учеба для тебя превратилась в фобию? Два часа говоришь? Значит, у меня ещё есть время тут посидеть… - он приподнял голову навстречу ветру, который приятно ласкал лицо своей осенней прохладой.
“Какой же я всё-таки придурок”, – думал Малфой, желание позлить лучшую ученицу Хогвартса победило здравый смысл. Это, конечно, было даже интересным, если бы не её наглые вопросы и вмешательство в его жизнь, да и вообще: разговаривать с ней было подобно пытке. Как только Поттер и Уизли её переносят?
– Тебе нравится меня доставать, Малфой? – как можно вежливее осведомилась Гермиона.
– А что, если и так? – безразлично бросил Драко, даже не взглянув в её сторону.
– Ничего! В Хогвартсе наверняка много подобных заброшенных комнат. Почему бы тебе просто не поискать себе такую же и сидеть там хоть до потери пульса, Малфой??! Или там просто не будет меня?
– Грейнджер, ты снова меня удивляешь! Как ты умудряешься за такой короткий промежуток времени говорить столько глупостей?
– Ты меня достал, Малфой!
– Хоть что-то хорошее сегодня сделал, – довольно улыбнулся Драко самому себе.
– Значит, я сама уйду отсюда! – гневно подвела итог Гермиона.
– Скатертью дорога, Грейнджер. Не заблудись там! – крикнул он ей в спину, хотя она давно уже скрылась за поворотом.
И Драко остался один. Ему не нравилось это. Не нравилось проигрывать. А теперь… последнее слово хоть и осталось за ним, но он всё равно понимал, что выиграла она. И оставила его одного здесь… Чёрт! Неужели я могу думать, что мне без неё скучно?? Да пусть катится хоть на все четыре стороны! Всё-таки, я зашёл сюда совершенно случайно!! Даже не думая, что мне "повезёт" настолько, что я встречу здесь Грейнджер! Чёртова грязнокровка! Чтоб ей пусто было!!

~~*~~

Общая гостиная Гриффиндора поражала своей тишиной. Конечно, в начале седьмого все ещё спали беспробудным сном, и не было ничего удивительного в том, что мягкие, обитые бардовой тканью кресла пустуют, а вместо яркого огня в камине видны лишь догорающие угольки.
– Гермиона, разве ты не спала? Где ты была? – сразу же спросил Гарри, как только увидел девушку, входящую в гостиную и попутно убирающую пару локонов с лица. Что совсем не порадовало брюнета, так это то, что выглядела она довольно уставшей.
Гарри пришлось растолкать Рона, заставив встать пораньше, и приготовиться к первому занятию. Только сейчас он понимал, что надо было уговорить друга позаниматься вчера, чем теперь, когда так хотелось завалиться спать и наплевать на трансфигурацию и всё, что с ней связано.
– Нет, Гарри. Извини, мне ещё нужно успеть в библиотеку перед уроком. Взять несколько книг… – отстранённо произнесла Гермиона, чувствуя, как у неё начинает болеть голова. Да что же это со мной? Я ведь готовилась вчера, а теперь ничего не помню. И голова раскалывается… чёрт! Да ещё этот Малфой наговорил мне достаточно гадостей, чтобы испортить настроение на день вперёд!
– Где ты провела ночь?
"С Малфоем", – чуть не сказала Гермиона, вовремя успев себя остановить. Всё-таки, не очень хорошо это прозвучало бы. Нет, даже совсем нехорошо. И о чём она только думает?
– Я попозже всё расскажу, ладно? – спросила она, проходя мимо него в свою комнату и аккуратно прикрывая дверь.
Пока Гарри, нахмурившись, глядел ей вслед, к нему подошел Рон, взгляд которого был не совсем адекватным, что на вопрос, как ни странно, не повлияло:
– Она уже проснулась?
– Нет, – он посмотрел на друга, который тоже был крайне удивлён такой постановкой дела, – она вообще не спала. И не говорит, где была ночью.
– Странно… – задумчиво заметил Рон, протирая рукой сонные глаза. – Ладно, мы…это… ведь собирались сделать задание? Давай, а то времени осталось не так много.
Гарри вновь нахмурился, спрашивая себя, откуда у его друга такой внезапный порыв к знаниям, но, пожав плечами, он решил, что так даже лучше – ему не придётся его уговаривать.

~~*~~

Драко шёл на трансфигурацию в самом ужасном расположении духа. Мало того, что он жутко хотел спать, и у него болела голова, так он ещё и не был готов к уроку, который, ко всему прочему, должен быть с гриффиндорцами! Он думал, что это, пожалуй, был самый отвратительный день в этом году, несмотря на то, что шла всего лишь вторая неделя.
Он сидел, мутным взглядом уставившись на преподавателя и поддерживая рукой голову, стараясь не уснуть прямо на уроке. И Драко почти провалился в сон, когда к нему обратилась МакГонагалл:
– Мистер Малфой?
Он вздрогнул и, резко распахнув глаза, увидел сердитое лицо учительницы, а затем с неохотой вышел перед классом. И почему ему сегодня так не везёт? Сначала эта идиотка Грейнджер со своими глупостями, а теперь он должен отвечать по теме, которую совершенно не знает!
– Какое заклинание мы проходили на прошлом уроке?
Малфой усиленно зашевелил мозгами, пытаясь вспомнить чертово заклинание, благо память у него была неплохая. Успешно покопавшись у себя в голове, он нашел ответ на этот вопрос и даже на следующий - что было несомненным подвигом, - где она спрашивала, на какой предмет это заклинание совершенно не действует.
– А сколько раз нужно взмахнуть палочкой, мистер Малфой?
Драко закрыл глаза, силясь припомнить нужную цифру. Нет, это было невозможно. Голова раскалывалась на кусочки, он ничего не помнил. Вновь открыв глаза, он посмотрел на класс, и его взгляд случайно упал на левую половину, где сидели гриффиндорцы. Не осознавая того, он нашёл глазами Гермиону, которая серьёзно смотрела прямо на него. В эту же секунду он увидел два пальца, которые она ему показывала. Гермиона быстро убрала руку, как только поняла, что Малфой заметил этот жест.
Чёрт! Грейнджер!! Опять она! Зачем она это делает? Какого чёрта она ему помогает?? На лице Малфоя теперь, кроме усталости, ясно читалось недоумение и удивление. Даже сил не было скрывать то, что он хотел спать, да и понятно это было с одного лишь взгляда на его лицо.
– Два раза, – ответил блондин, отвернувшись от однокурсников. – Нужно взмахнуть палочкой два раза.
– Хорошо, мистер Малфой, садитесь. Десять баллов Слизерину.
Но в этот момент Драко было наплевать на баллы для своего факультета. В голове вертелась лишь одна лихорадочная мысль. Зачем?? Зачем ей это нужно? Помогать ему?? Драко Малфою?? Помогать зарабатывать очки для его факультета?? Зачем??
Гермиона проследила за ним внимательным взглядом, пока он не вернулся за парту. Она сама мучилась тем же вопросом. И зачем? Оно ей надо? Или опять чёртова жалость? Но как? Как она может жалеть Малфоя?? Малфоя!! Он и мизинца её не стоит, чтобы обращать на него хоть какое-нибудь внимание, а тем более помогать. А может быть, она уткнулась в учебник, даже не видя, что там написано, может быть, там, со мной на окне… мне показалось, что Малфой мог бы быть совсем другим человеком…

~~*~~

Драко вошёл в общую гостиную Слизерина и свалился в кресло, обитое мягкой темно-зеленой тканью. Как же он устал! Его руки упали на подлокотники кресла, сделанные из серебристого металла, а голова откинулась назад.
Грейнджер, Грейнджер!! Вот кто была во всем виновата! Это именно она издевалась надо мной всю ночь! Именно она вдруг решила подсказать мне!! О, Мерлин! Зачем же она это сделала?? Какая дверь её прищемила? Чёрт! Именно из-за неё, именно из-за неё, а ни из-за кого-то другого у меня сейчас болит голова!
К нему подошла Панси Паркинсон, его однокурсница. Малфой посмотрел на неё мутным взглядом, неопределенно махнул рукой у себя перед глазами, после чего убедился в том, что у него не галлюцинации. Паркинсон… как же не вовремя.
– О, Мерлин! Ну что тебе, Паркинсон, от меня надо? – чуть ли не простонал Драко, заставив себя оторвать голову от мягкой спинки кресла.
– Только ответь мне на один вопрос!
– И какой же?
– Что у тебя с Грейнджер? С этой грязной нечистокровкой?? – В этом вопросе Паркинсон выразила всё свое презрение к Гермионе Грейнджер.
– Что?? Что за ахинею ты несёшь, Паркинсон? Что за бред?? – Малфой чуть приподнялся с кресла и более-менее ясным взглядом уставился на собеседницу.
– Я серьёзно, Драко!
– Чёрт! Да с чего ты это взяла?
– Драко, может, мне и показалось, и у меня было что-то не в порядке со зрением, - Малфой нашел в себе силы усмехнуться, - может, никто другой этого и не заметил, но я ясно видела, как эта грязнокровка подсказала тебе ответ на вопрос!!
– О чём ты, Паркинсон? С чего это ты взяла? Какой вопрос?
Нет, Драко не был идиотом, и его мало радовала идея такового из себя изображать, более того, он прекрасно понимал, о чём она говорит. Но сдаваться просто так… Панси Паркинсон не отличалась умом и сообразительностью, так что попытаться определенно стоило. Не думает же она, что он тут же кинется ей всё рассказывать из-за обыкновенных, ничем и никем не подтвержденных догадок?
– Не делай из меня дуру, Драко! На трансфигурации! И не говори, что не знаешь, о чём я! Ты смотрел на неё!! И я видела, что ты не знал ответ!! Видела, Драко!!!
– И что дальше? – безразлично кинул Малфой.
– Зачем бы ей тебе помогать? Зачем??
– Да откуда я знаю!
– Ещё как знаешь!! Ты ответил только потому, что она тебе подсказала! – продолжала настаивать слизеринка.
– Ну и что с того?? – Драко уже начинал заводиться. – Это уже значит, что я с ней сплю?!
А было бы неплохо… чёрт!! Дьявол! О чём я думаю! Грязнокровка! Не забывай, Драко!! Не забывай, что она грязнокровка!! И, чёрт возьми, что сегодня за день?? Почему все стараются сделать мне какую-нибудь гадость?! Да и в голову лезет всякий бред… определенно. Надо меньше шататься ночью по замку, а тратить это время на то, для чего оно непосредственно предназначено – для сна.
– Ну смотри, Драко. Не забывай, кто она и кто ты!
– Да уж, постараюсь! И кто ты такая, Паркинсон, чтобы указывать мне, что делать?! – прошипел он ей в спину, когда она уже собралась уходить. Помедлив, слизеринка обернулась:
– Я просто советую тебе, как друг. Держись от неё подальше.
Драко проводил её самым ненавистным взглядом, который только мог изобразить в этот момент. Он не понимал. Он ничего не понимал. Он ненавидел, когда что-то не укладывалось в его понимании. И ненавидел, когда кто-то делал какие-то выводы за него! А Паркинсон упрекала его в чем-то, что он сам ещё не до конца осмыслил. И, наконец, ко всему прочему добавлялась ещё и Грейнджер, собственно, она и была причиной всех остальных проблем. Мало того, что он не выспался, а точнее, вообще не спал, так Грейнджер умудрилась с какого-то перепугу подсказать ему ответ на вопрос МакГонагалл, прибавляя Слизерину лишние десять баллов. Это было странно. И эта странность не покидала Малфоя, как и неприятные мысли о гриффиндорке. В конце концов, вновь откидываясь на спинку кресла, Драко решил, что проще всего будет спросить об этом у самой Грейнджер, тем более что местоположение той комнаты он запомнил. Дело оставалось за малым – не спать ещё одну ночь, зато одним махом решить все свои проблемы.



Глава 4



Гермиона сидела на окне и грустно смотрела на луну, которая ярким кругом расположилась на темно-синей поверхности неба, перекрывая своим светом окружавшие её звезды. Она даже не заметила, как эти вечера в этой комнате стали для неё обычным делом. Она всё равно не смогла бы заснуть – все мысли, мучавшие её уже на протяжении долгого времени, не давали покоя, не оставляли, заставляя всё время думать, думать и снова думать. Она понимала, что организму нужно отдыхать, но ничего не могла с собой поделать. Да и через день-два это начинало входить в привычку, и глаза слипались всё меньше и меньше, добавляя уверенности в том, что, случайно заснув или задремав, она не упадет с восьмого этажа Хогвартса.
Все её мысли занимал только Он. Он, человек, которого она любила больше жизни… человек, который не обращал на неё никакого внимания. Это было ужасно, даже обидно, и более того, это было несправедливо. Она дотерпела тот год, пятый курс, а теперь… теперь всё стало намного хуже. У Него появилась девушка. Она не могла на них смотреть… на глаза сразу наворачивались слёзы, но она старалась их скрывать, что было очень сложным. Ведь она каждый день видела Его: в общей гостиной Гриффиндора, за столом в Большом Зале, на тренировках по квиддичу, на которые ходила смотреть, даже несмотря на то, что совсем не являлась фанатом этого волшебного вида спорта.
Возможно, это и было одной из причин того, что она начала приходить сюда каждую ночь – здесь было спокойно, здесь не нужно было надевать маску безразличия, когда она думала о Нем, не нужно было заставлять себя не смотреть в Его сторону, и более того, здесь никто не спрашивал её, почему она так странно выглядит и почему такая печальная. И здесь не приходилось врать кому-либо, уверяя, что всё в порядке и ей просто нездоровится. Но этот парень никак не выходил из её мыслей, казалось бы, из даже всей её; Он постоянно был перед глазами, его взгляд, его улыбка, его жесты – всё, она помнила каждую черточку его лица. Но она не в силах была ничего сделать против себя, не могла убедить себя, ничего не могла. Поэтому ей оставалось лишь одно: сидеть короткими осенними ночами и заставлять себя думать, что в мире есть миллионы парней кроме Него…
– Ну почему не я? – тихо прошептала она самой себе. – Ну чем я хуже?
Гермиона посмотрела на ночное небо, покрытое тусклой, едва заметной россыпью звезд. Она не могла больше быть одна. Не могла… не могла видеть счастливые лица гриффиндорцев, которые улыбались ей, не могла видеть Его и Её, которые даже ничего не подозревали. Она знала, что у неё много друзей, очень много, наверное, одна треть всех гриффиндорцев. Но, несмотря на это, она была одна. И почему всё так?

~~*~~

Вот Дьявол! И каким ветром его снова сюда принесло? Ещё не хватало стать таким же, как Поттер, и искать приключений на свою… хм… голову. Малфой перешёл на следующую лестницу, которая была предпоследней, чтобы добраться до восьмого этажа. И вот он уже стоит на её ступеньках. Взгляд упал на часы - без десяти час.
Он тяжело вздохнул и задумался на некоторое время. У него есть ровно восемь минут для того, чтобы окончательно всё решить. Или он идёт, или разворачивается и возвращается.
Если идет… хотя, с чего это он взял, что Грейнджер будет там? Или это просто интуиция, или, не приведи бог, он сам настраивает себя на то, что она там будет. В любом случае, он обрекает себя на ещё одну бессонную ночь, и, как следствие, плохое настроение на следующий день, а точнее, уже даже на сегодня.
Если он разворачивается и уходит… значит, остаётся только убедить себя в том, что всё, что было на уроке Трансфигурации, ему привиделось, и ничего этого не было, ну и успокоиться, в конце концов. Получить порцию "приятных" слов от Паркинсон, она наверняка уже его ждет… нет уж, подумал Драко, только скандала с ней ему и не хватает для полного счастья.
Блондин нерешительно дошёл до последней ступеньки и посмотрел назад. Всё, он выбрал. Он идёт к Грейнджер. Опять же, подумал парень, если её там не будет… в общем, будет очень плохо. Хотя, где ей ещё быть? В библиотеке? Сейчас только не хватало забивать себе голову тем, чем Грейнджер занимается в свободное время. Его это совершенно не касается, и ему это не интересно. Он просто задаст свой вопрос, который мучил его весь день, и… и что? Просидит до шести часов, а потом просто уйдет. И не будет никаких проблем. Ни с Грейнджер… вот только разобраться с Паркинсон, и всё станет на свои места. А это ощущение того, что он что-то не понимает, его начинало не только раздражать, а ещё и сомневаться в себе, что было уже хуже, чем перспектива провести с Грейнджер всю ночь.
Он продолжал идти по тёмному коридору, неосознанно замедляя темп.
Дьявол! Да нет же, мне совершенно наплевать на тебя, Грейнджер!! Я просто хочу знать, зачем тебе было помогать мне? Мне, Драко Малфою! Твою ж мать! Лучше я сегодня всё узнаю и не буду больше задаваться этим вопросом. Конечно. А нет! Чего бы только стоило просто забыть об этом. Да я сегодня даже ни слова не сказал Поттеру! Как же я мог до такого опуститься?! Мальчик-который-выжил-но-которому-давно-бы-уже-пора-сдохнуть!! Чёртов Поттер!
Малфой медленно вошёл в помещение, отмечая про себя, что ничего не изменилось. Да и не могло, собственно, измениться. Драко даже подумал, что, вероятно, об этой комнате вообще никому кроме них не известно.
Девушка сидела на окне спиной к блондину и не могла его видеть. Драко прислонился к выложенной кирпичом стене, задумчиво прикусывая нижнюю губу. Ему вдруг захотелось просто взять и убежать отсюда. Забыть про всех: про Паркинсон и Грейнджер; про того же Блейза, который вчера, видимо, по просьбе слизеринки, пытался что-то у него узнать. Не вышло, в тот момент Драко было совсем не до разговоров, и всё, что он мог, – это только отрицательно качать головой на все расспросы Забини.
Драко смотрел на её каштановые волосы, спадающие на спину и плечи, на её лицо в отблеске лунного света, и сейчас впервые за свою жизнь спросил себя, почему же он её ненавидит?
Да потому что она – грязнокровка Грейнджер! И, чёрт возьми, нужно гнать эти глупые мысли взашей из своей головы! Ну да. Я не сплю уже вторую ночь! Раз такая глупость в голову лезет. Так, всё путём, Драко. Я просто подойду, узнаю ответ на свой вопрос и… и что? И придётся ждать ещё пять часов, пока лестницы снова не начнут двигаться… и стоит этот вопрос целой бессонной ночи? Какой же ты дурак, Драко. Дьявол…
Он прошёл внутрь комнаты, продолжая чувствовать в себе какой-то страх от предстоящего разговора с ней. Пожалуй, даже больше всего он боялся услышать неправильный ответ. А какой ответ, по его мнению, должен быть правильным? "Просто захотелось"? Или, быть может, "Я думала, мы с тобой друзья, Драко"? Малфой усмехнулся своей совершенно глупой шутке. Определенно… он, наверное, всё ещё чувствовал себя уставшим, раз контроль над самим собой и фильтрацией своих же ненужных и вредных для него мыслей уже не удаётся.
Слизеринец продолжал стоять, глядя на неё и думая, что он мог бы себя и избавить от этого. Прийти, хотя бы, минут на двадцать раньше, всё узнать и также удалиться. Но он почему-то пришёл именно тогда, когда уйти уже невозможно. Желая лишь одного – покончить со всем этим как можно быстрее, он подошёл к окну:
– Я смотрю, ты любишь эту комнату, Грейнджер.
Драко усмехнулся, при этом не чувствуя в себе необходимости в этом действии, когда Гермиона вздрогнула и обернулась.
– Что тебе надо, Малфой? – недовольно спросила она.
– Мне? От тебя? – переспросил парень, подходя поближе к окну.
– Я тебя сюда не приглашала!
– Что ж… – мирно изрек он. – Значит, я пришёл без приглашения…
Гермиона снова бросила на него полный презрения взгляд и отвернулась. Её мысли решительно отличались от того, над чем размышлял слизеринец. Хотя, стоит заметить, она, пожалуй, даже ждала его. Точнее, не сомневалась, что ему захочется прийти и всё узнать.
– Я лишь хотел задать тебе вопрос… – неуверенно начал Малфой, удивляясь необычному и новому для себя тону своего голоса. На его памяти он так разговаривал только с отцом.
– И? – вновь кинув на него быстрый взгляд, подтолкнула Гермиона
– Почему?
– Что "почему"?
– Почему ты мне подсказала?
Гермиона снова отвернулась, чуть прикусывая губу. Она не знала. Она действительно не знала. Что она могла ему ответить? Это было просто секундное желание. Сейчас она понимала, что не должна была этого делать. Они были врагами. Всегда. С самой первой встречи, и вот уже пять лет прошло с тех пор. И ничто на свете это не изменит. Ничто.
– Грейнджер? – Малфой попытался вернуть её на землю
– Не знаю. – Гермиона пожала плечами.
– Что? – не понял Драко.
– Я просто не знаю. Тебе что-то ещё нужно, Малфой?
Он облокотился на широкий подоконник, положив голову на скрещенные на коленях руки. Вниз он уже не смотрел, да и, как ему казалось, высота его уже не пугала – привык.
– Нет, – ответил он, даже не оборачиваясь к ней, устремив свой взгляд между небом и верхушками деревьев – насколько это было вообще возможно – определить границу во мраке осенней ночи.
– Специально это сделал?
– Что, Грейнджер?
– Пришёл сюда из-за какого-то вопроса, чтобы просидеть со мной всю ночь? – пояснила Гермиона, подавляя в себе улыбку. И тут же спросила себя, почему же этот вопрос заставляет её улыбаться. Наверное, только потому, что она ожидала этого.
– Нет.
– А что тогда? И почему ты такой, на удивление, вежливый сегодня?
– Я просто не в настроении…
– Ах да, конечно, – съязвила Гермиона, – я совсем забыла. Чтобы говорить мне гадости тебе нужно вдохновение?
Вместо этого Малфой просто забрался на окно на противоположную от неё сторону.
– Почему ты сюда приходишь, Грейнджер? Кто он? – вновь начал он старую песню.
– Я тебе уже говорила, Малфой, – видимо, у них обоих уже не было сил, чтобы спорить или препираться. Да и оба выглядели на порядок более уставшими…
– Что говорила?
– Что это Не Твоё Дело! Понял, Малфой? Или ещё будешь спрашивать?
– Хочешь сидеть и молчать? Это будет скучно…
– Чёрт, Малфой! Я, да будет тебе известно, здесь не для того, чтобы тебя развлекать!!
– Я этого и не говорил, Грейнджер. Я ведь не могу уйти.
– Ты мог не приходить! Но теперь уже поздно, – недовольно признала Гермиона.
– Я мешаю тебе о Нём думать, Грейнджер?
– Оставь Его в покое! Или хотя бы просто заткнись!
– Слушай, Грейнджер! Я не собираюсь сидеть здесь и молчать пять часов подряд! – прошипел он в ответ, попутно спрашивая себя, о чем он надеется с ней разговаривать. Да это же скука смертная, не только сама Грейнджер, но и то, что он мог от неё услышать. Пусть даже её ответы и могли хоть на какую-нибудь долю соперничать с его. Но Гермиона больше не сказала ни слова, вновь погружаясь в свои мысли. Но… они теперь были не о Нём. Появление слизеринца снова перечеркивало всё.
Малфой… Что ему от неё нужно? Зачем он приходит сюда? Задать этот вопрос он мог ей и в самой школе, тем более что она часто сидит в библиотеке после занятий, и это не проблема. Если конечно… Малфой не приходит сюда по собственному желанию… из-за неё? Нет, исключено. Что было самым странным – это его вежливость, хотя, вежливостью это было назвать сложно, скорее, просто негрубость.
Гермиона задумчиво перевела взгляд на виновника своих мыслей. Драко был совершенно спокоен, как будто бы то, что происходило, было для него в порядке вещей. Проследив за тем, куда смотрел он, девушка тоже начала разглядывать и звезды, которыми было усыпано ночное небо, и макушки деревьев, которые с трудом проглядывались на горизонте, и просто ночной воздух, который обволакивал всё вокруг, погружая в своё спокойствие, приятную прохладу и тишину.

~~*~~

Слабое солнце опускало свои лучи на озеро, отражавшее небо, проделывая небольшую световую дорожку на воде. День был на удивление теплым, что казалось нехарактерным для такого времени года. Но скоро всё должно было измениться…
– Ты опять чем-то недовольна? – раздраженно спросил он, опускаясь рядом с ней на скамейку. Черноволосая девушка не менее сердито посмотрела на него и, наконец, сказала:
– Нет, знаешь ли, Блейз, я всем довольна! Особенно тем, что происходит!
– Ну да, – тяжело вздохнул он, – пора бы уже привыкнуть, Панс, что мы не всегда получаем то, что хотим. Даже чаще всего. И что, - он повернулся к ней, – ты опять будешь загружать меня тем, что тебе делать с Драко и как вернуть его обратно?
Слизеринка опустила руку на деревянный подлокотник скамейки, нервно постукивая пальцами. Через несколько секунд она всё же решила ответить:
– Он и твой друг тоже. Тебе что, совсем наплевать на то, что с ним?
– А что с ним? Переходный возраст? – саркастически заметил Забини.
– Мне сейчас не до шуток, – злобно возразила Паркинсон, – я говорю совершенно серьёзно. Нет ничего хорошего в том, что он снюхался с этой гриффиндоркой.
– Да с чего ты это взяла? – возмутился Блейз, – я только вчера разговаривал с Драко, он всё отрицал.
– Естественно! А что ты думал, он скажет? Что они уже решают, на какое число назначить дату свадьбы? – всё также недовольно продолжала Паркинсон, – или что-то ещё? Он предложил тебе стать крестным их ребенка?
– Мы лучшие друзья Драко, Панс, – Забини решил проигнорировать её предыдущие слова. – Он не стал бы такое от нас скрывать. Смирись с тем, что он тебя просто не любит.
– Легко тебе говорить, – насупилась слизеринка, – от тебя не дождешься никакой помощи.
– Я вот думаю совершенно о другом, – неожиданно произнес Блейз.
– И о чем же?
– О том, что, возможно, Драко делает это не по своей воле. Или, быть может, наоборот, проверяет, на сколько далеко может зайти в своих авантюрах. Или, мне даже кажется, он придумал ещё какой-нибудь очередной хитрый способ насолить Поттеру.
– Ты думаешь? – с сомнением спросила Панси и нахмурилась.
– Да, конечно, – он кивнул и устремил свой взгляд на ту линию, где голубоватое на фоне неба озеро пересекалось с ещё зеленой травой. – Да причин может быть сколько угодно.


Глава 5



Ночь покрывала Хогвартс, темно-синими тучами опускаясь на вершины башен и холодным воздухом окутывая замок. Они молчали уже на протяжении некоторого времени, когда Гермиона начала внимательно разглядывать лицо блондина. На этот раз девушка позаботилась о том, чтобы он это не заметил - хорошая всё-таки штука, это периферийное зрение. Его лицо сейчас было "голым", то есть не было наигранным, без маски, будь то презрение, усмешка или что-нибудь ещё.
– Малфой?
Слизеринец медленно перевёл на неё взгляд, про себя усмехнувшись. Он не ошибся, зная, что она заговорит первой.
– Что?
– Почему ты не любишь людей? – серьёзно спросила она и тут же нахмурилась, замечая реакцию парня.
– Что? – усмехнулся он. – Людей? Ну ты спросила, Грейнджер! Я ненавижу магглов только за то, что они…
– Нет, – отрицательным кивком головы остановила его Гермиона. – Я о другом. Всех людей: и волшебников, и магглов. Почему не любишь?
Драко задумался на где-то на полминуты, пытаясь понять, что именно она имеет в виду. Он не знал, как отвечать на вопросы подобного рода. М-да, как ни странно, но Грейнджер действительно была умной. Задаёт вопросы, на которые у него нет ответов. Да и глупо всё это.
– Ну, Грейнджер, – он ещё раз криво улыбнулся. – Зачем мне кого-то любить? Мне это не нужно, это глупое и совершенно бесполезное чувство. Да и к тому же? Зачем мне это, Грейнджер? Любовь управляет людьми. Я не хочу, чтобы мной кто-то командовал и что-то приказывал. Да, знаешь ли, я вообще не хочу тебе это всё объяснять!
– Странно, Малфой, – но девушка, судя по всему, не обратила внимания на его последнее замечание. Гермиона смотрела то на парня, то вновь на тёмное ночное небо, которое, как иногда казалось, выглядело немного устрашающим. – Скажи, а много ли людей любят тебя? Много?
На этот раз Драко задумался лишь на несколько секунд. Молчать было в тягость, а тем более, это могло бы напоминать что-то вроде маленького поражения; но говорить об этом… Малфой разрывался при мысли о том, что из этого выбрать: молчание или глупый разговор. Зря он пришёл. Очень зря. Драко уже сотни раз пожалел, что обрек себя на ещё одну бессонную ночь, а тем более, в такой компании.
– Зачем тебе это, Грейнджер?? Эти глупые вопросы… да половина девушек Слизерина стала бы со мной встречаться только заикнись я об этом!
– Нет, Малфой. Это не любовь. Это совсем другое. Ты не понимаешь…
– Да, Грейнджер! Да! Я такой придурок, что мне совершенно не понять, о чём ты говоришь! Я ведь – не ты!
– Успокойся, Малфой. Или кто там у нас хотел говорить?.. Ты совершенно не понимаешь, что такое любовь. Ну скажи, например. Много ли человек стало бы жалеть о твоей смерти? Много ли стало бы приходить на твою могилу? Малфой?
Драко задумчиво перевёл взгляд на небо. Крэбб и Гойл? Нет, да какие они ему друзья? Нет, а кто? Мама? "Да, конечно, мама бы сожалела о моей смерти… и всё? – испуганно спросил он у самого себя. – Нет. Я ведь не…"
Он вновь повернулся к Грейнджер. Нет. Ни усмешки, ни тени улыбки на лице. А что тогда? Жалость? Печаль? Драко опустил голову. Что он мог на это сказать?
– Послушай, Грейнджер! Если ты хотела испортить мне настроение – то я могу тебе с радостью сказать, что у тебя это получилось! С огромным успехом! И да будет тебе известно, мне не нужно, чтобы меня жалели! Это слишком низко. И мне не нужно, чтобы вокруг моей могилы выстраивалась очередь!
– Постой, Малфой, – остановила она его пылкую речь. – У тебя никогда не возникало мысли, что в старости, лет через сорок-пятьдесят, тебе даже стакан воды никто не принесёт? А знаешь почему? Потому что ты никого не любишь. И тебя, Малфой, никто не любит.
– Ты не понимаешь, Грейнджер! Мне не нужна ни любовь, ни жалость. Ничто из этого. Мне не нужны толпы людей у моей могилы, мне не нужны тазики с водой в старости от моих друзей! Я умру спокойно! Без праздника и салюта! Это ты устраивай своему Поттеру! – фамилию её друга он выплюнул с особой ненавистью. Он ненавидел Поттера каждой клеткой своей кожи.

~~*~~

Кто-то отчаянно колотил по двери. Да что ж такое? Даже поспать не дают! Стук, по-видимому, не только кулаками, но и ногами, продолжался всё интенсивнее и интенсивнее. Дверь что ли, хотят пробить?
Парень с горем пополам поднялся с кровати и взглянул на часы. Три часа ночи. Ну кого могло принести в такое время? Гарри вздохнул, затем быстро натянул на себя брюки, валявшиеся где-то рядом с кроватью на стуле, после чего подошёл к двери. Он уже десять раз пожалел о том, что повернул ручку на ночь – надо было оставить дверь открытой.
– Сейчас! – крикнул он, наклоняясь и нащупывая свои очки на прикроватной тумбочке. С трудом нацепив их себе на голову, он устало поплелся к двери.
– А это ты, – почему-то разочарованно сказал парень, открывая. – Я думал, ты вернёшься только утром. Раньше закончилось?
Но вопреки понятным человеческим объяснениям, Уизли заорал чуть ли не на всю гостиную Гриффиндора.
– Гарри! Дай мне сказать! Ты даже не представляешь, что случилось!!
– Это из-за вечеринки? – лениво поинтересовался брюнет, уже заранее радуясь, что он отказался от присутствия на этом празднике.
– Да при чём тут это!
– Рон, – взмолился Гарри, – говори потише, пожалуйста. Я почти всё ещё сплю. А из-за чего?
– Гермиона! – пояснил Рон, понизив голос на пару тонов.
– Что с ней? Напилась? Обкурилась? Обкололась? Убила кого-нибудь??!
– Гарри! – возмущенно закричал гриффиндорец, – это совсем не смешно! Её нигде нет! Нигде! Ты представляешь?!
"И что дальше?" – захотелось спросить Поттеру, но он вдруг понял насколько всё серьёзно. Хотя… Гермиона ведь не обязана перед ними отчитываться за каждый проделанный шаг. Совсем другое, что она всегда предупреждала, если куда-нибудь уходит, а тем более надолго. Брюнет даже не брал в расчет, что сейчас была глубокая ночь. А на вечеринки какого-либо рода она не ходила – это было не для лучшей ученицы Хогвартса.
– Ты уверен? Ты везде искал? – в его голосе начинало ясно читаться нарастающее беспокойство.
– Да, Везде! Я у всех уже спрашивал! Кроме учителей, конечно, – добавил Рон.
– А почему? – нахмурился Гарри. – Им в самом начале нужно было рассказать! Нужно найти её!
– Нет, Гарри! – возразил Уизли, отрицательно качая головой. – Там же ещё всё только начинается! Мы даже пиво ещё не открывали! А ты предлагаешь позвать учителей, чтобы они всё испортили и закрыли вечеринку! Если бы они узнали, что Гермиона…
– Рон! Жизнь Гермионы поважнее пива будет! Нужно сказать учителям! – продолжал настаиваться Поттер.
– Ты уверен? Может, ещё раз пройдём по школе? – предложил Уизли, заглядывая в комнату, чтобы удостовериться, что никто, кроме Гарри, ещё и не думал спать.
– Давай, но если мы не найдём её, то сразу рассказываем всё учителям, – поставил условие Поттер, хватая со стула футболку и прикрывая за собой дверь.
Ещё через пять минут они уже шли по коридору, намереваясь первым делом зайти в библиотеку. Здесь было довольно темно, что не было странным для такого времени суток. Мадам Пинс тоже здесь не наблюдалось, она могла уже спать или, как некоторые учителя, следить за тем, чтобы вечеринка не выходила из-под контроля.
– Я же сказал, что был тут три раза за эту ночь! – разочарованно повторил Рон, – Гермионы здесь нет.
– Но вчера она говорила, что… – Гарри вдруг запнулся, вспоминая, что же ему говорила Гермиона, – она не спит уже три ночи подряд! – выдал, наконец, Поттер.
– Может, тогда и не стоит говорить ничего учителям? Может, она утром вернётся? Ну… это… как вчера, – пояснил гриффиндорец.
– Рон, мы должны найти её. Хогвартс, конечно, очень большой, но кто знает, что с ней могло произойти.
Они повернули в сторону следующего коридора.
– Интересно, где же Гермиона проводит все эти ночи, – задумчиво проговорил Гарри, разглядывая выделанные золотом стены, которые в темноте лишь чуть поблескивали. В коридорах было тихо, что было не удивительным в плане того, что все находились на вечеринке, или почти все, кто-то мог просто спать, но таковых было довольно мало. Они в молчании прошагали этот коридор, пока не дошли до следующего поворота.

~~*~~

Чёртова грязнокровка! Заучка Грейнджер! Да как она вообще смеет?
Панси Паркинсон стояла за одним из углов коридора и глядела вслед удаляющимся гриффиндорцам. Те прошли мимо, да и Панси не издавала ни звука, так что была спокойна и не боялась быть замеченной. Кроме того, здесь было достаточно темно, да и к тому же… Панси усмехнулась. Такие придурки, как Уизли и Поттер даже при свете прошли бы мимо. Волновало её совсем другое…
Значит, Драко ей всё врал?! Значит, он встречается с Грейнджер? Это ужасно… тварь! Сволочь Грейнджер! Увела у меня парня! Ну, нет, я так это не оставлю!
Она уверенно вышла из-за поворота с другой стороны, так что теперь Гарри и Рон направлялись в её сторону. Панси пока не знала, что собирается им сказать, но тут уж у неё фантазии хватит. Кто знает, быть может, они вразумят Грейнджер или хотя бы поставят условие – выбирать или их, или Малфоя. Естественно, думала Паркинсон, эта дурочка не смогла бы оставить друзей.
Сначала мальчики обрадовались, подумав, что это Гермиона, но их ожидания не оправдались. Скорее, наоборот, их паршивое настроение продолжало медленно, но верно опускаться ещё ниже.
– Ищите свою грязнокровку? – противным голосом поинтересовалась девушка.
– Не смей так называть Гермиону! – сердито крикнул Рон, сжимая кулаки, сам ещё не зная для чего, но для чего-нибудь, как он думал, точно.
– Постой, Рон, – остановил его Гарри. – Ты знаешь, где она? – спокойно спросил он у Паркинсон, думая, что разборки тут не помогут, а слизеринка говорит так, как будто бы знает местонахождение Гермионы.
– Разве Грейнджер вам не говорила, что она встречается с Малфоем? – деланно-удивлённо спросила Панси, чуть поднимая брови.
– Что?? – в один голос воскликнули парни, изумленно глядя на девушку.
– Так-то. Наверное, сейчас развлекаются где-нибудь в Хогвартсе… – задумчиво протянула она, будто размышляя о том, где сейчас в Хогвартсе можно уединиться.
– Ты врёшь! – возмущенно закричал Рон. – Это неправда!!
– Что ж? Тогда где она, по-вашему, провела последние три ночи?? – сказав это, Паркинсон гордо подняв голову, направилась дальше по коридору, негромко постукивая туфлями. Она бы с радостью веселилась на вечеринке, только вот Панси приходила к выводу, что без Драко ей там делать нечего.
Гарри и Рон несколько минут стояли в пронзительной тишине, переваривая услышанное и провожая взглядом слизеринку. Ни один, ни другой не могли поверить тому, что им сказала Паркинсон – уж слишком гадко это было со стороны Гермионы, чтобы оказаться правдой.
– Гарри? Ты же не… не думаешь… – Рон сглотнул, – не думаешь, что это правда? Ведь Гермиона и Малфой не могли и вправду…
– Нет, Рон! Даже не думай об этом! – жестом остановил его Гарри, предупреждая слова о том, на что намекала Панси.
– Но Паркинсон…
– Гермиона бы нам сказала! И она бы не стала нам врать! – Гарри пытался убедить своего друга.
Брюнет и сам был не уверен, но ещё больше ему хотелось убедить в этом самого себя. Конечно, это могло быть каким-нибудь гадким приколом, может быть, шуткой, но это ему определенно не нравилось. Скорее бы Гермиона вернулась и расстроила эти сомнения.
– Тогда… где она может быть?
– Я не знаю. Но, во всяком случае, мы подождём утра, – кивнув самому себе, пояснил Гарри.
– Если это правда… если Гермиона действительно…
– Рон! – вновь повысил на него голос Гарри. – Я же сказал: даже не думай! Это неправда! Гермиона вернётся, и мы всё у неё спросим!
Уизли промолчал, обдумывая слова лучшего друга, после чего понял, что действительно лучше подождать утра и не бить тревогу. Тем более что вчера Гермионы тоже не было, а сейчас происходило почти что то же самое.



Глава 6



– Грейнджер? – вдруг нарушил тишину Драко.
– Что тебе? – немного недовольно спросила Гермиона, поворачиваясь к блондину.
– Почему ты дружишь с Поттером? Зачем тебе это надо?
– Не твоё дело, Малфой! – это порядком уже начинало надоедать. Сейчас наверняка будет поток какой-нибудь заочной гадости в адрес Гарри.
– Почему же? На тебя падает отблеск его славы? – насмешливый голос, который так ненавидела Грейнджер.
– Ты бы сам слышал, что ты несёшь, Малфой! Это совсем не так!
– А Уизли? С ним-то зачем? Или потому что он слуга Поттера? И с ним приходится дружить? Комнатная собачка мальчика-который-меня-уже-достал?? – с интересом спросил Драко, не добавляя последнюю часть любимой фразы.
Но Гермиона молчала, не чувствуя необходимости отвечать на его глупые вопросы. Если она сейчас что-нибудь скажет ему в ответ, будь то возражение его словам или оскорбление его самого, то Малфой, чего доброго, войдет во вкус, а остановиться будет потом довольно сложно. Поэтому, благоразумней всего было просто проигнорировать эти слова.
Грейнджер на несколько секунд прикрыла глаза, замечая, что уже чувствует усталость во всем теле. Ещё бы – она не спит уже около трех дней. Нужно хотя бы попытаться это прекратить.
Внезапно раздался голос Малфоя, звучавший теперь, стоит заметить, немного дружелюбнее, чем в предыдущий раз:
– Не боишься?
– Чего? – спросила Гермиона, не открывая глаз.
– Сорваться вниз. Я тебя спасать не стану.
– Я так и думала, Малфой. Никогда не сомневалась в твоей доброте, – услышав её ответ, парень усмехнулся.
– Как будто бы ты кинулась спасать мою жизнь, Грейнджер.
Гермиона снова промолчала, размышляя над его словами. Ей казалось, что она могла бы заснуть прямо на этом подоконнике. Ну и да, она даже не сомневалась… скорее бы очень сильно удивилась, если бы Малфой кинулся спасать её жизнь. Не иначе бы Мир перевернулся. А вот что касается её самой… здесь она была не очень уверена. Вдруг в её мыслях сформировалась картинка, на которой Драко руками держится за край подоконника, а она стоит рядом. Решительно тряхнув головой, Гермиона, наконец, открыла глаза, и последней её мыслью было то, что она бы ни секунды не сомневалась над тем, спасать Драко Малфоя или позволить ему упасть.
Девушка бросила взгляд на часы. Если Малфой не знает время… да и зачем ей тут задерживаться? Без пятнадцати шесть… хотя она ведь могла уйти в любой момент… и зачем ей это понадобилось? Ещё раз проверить, придурок Малфой или нет? Конечно, да! Это ж надо было поверить в то, что Дамблдор запретил лестницам двигаться ночью! А ведь этот дурак даже не спросил её почему! Ну и на этот вопрос она бы нашла ответ, потому что легко можно было бы нагнать ему про то, что Дамблдор не хочет, чтобы ученики бродили ночью по школе.
Гриффиндорка перевела взгляд на Малфоя. Тот сидел как ни в чём ни бывало, разглядывая то, что происходит внизу. Казалось, к высоте он привык и теперь откровенно наслаждался обстановкой.
Так… всё хватит. Поразвлекались и достаточно… не нужно ей было задерживать тут Малфоя. Хотя... стоит признать, что он довольно забавный. Но и только. И придурок ещё. Ну и всё, пожалуй. Не считая того, что немного отвлек Гермиону от её мрачных мыслей. Надо бы поспать хотя бы час перед уроками…Стоп! Какие уроки? Она совсем забыла, что сегодня уже суббота, и будет первый матч по Квиддичу. Значит, тем более ей нужно возвращаться.
Тогда Гермиона молча спустилась с подоконника, попутно отряхивая джинсы от возможной пыли на подоконнике. Малфой удивлённо взгляд на неё:
– Куда собралась, Грейнджер? Что, уже шесть?
– Да. И тебе не нужно больше сюда приходить, Малфой, – бросила она, уже собираясь повернуть за угол.
– Постой Грейнджер! – она остановилась и недоуменно обернулась. – С чего это ты мне запрещаешь сюда приходить? Забила себе эту комнату?
– Нет, Малфой. Я сама сюда больше не приду. И тебе не стоит.
Он промолчал, наблюдая за тем, как Гермиона скрывается за поворотом. Он не понимал, что с ним происходит. Он ненавидел её – в этом Драко не сомневался. Но он не был уверен, чтобы кроме ненависти к этой наглой девчонке у него не появилось что-то ещё. Он посидел ещё несколько минут и решил тоже убираться отсюда.

~~*~~

Гермиона медленно вошла в общую гостиную Гриффиндора, собираясь прилечь хотя бы на полчаса. Хотя она понимала, что вряд ли ей удастся заснуть. Не успела она переступить порог общего зала, как на неё уставились две пары сердитых глаз. Сначала Гермиона совершенно не понимала, почему они так на неё смотрят. В глазах её лучших друзей читалось не то чтобы только какое-то недовольство, но и даже можно было заметить и капельку непонятного девушке презрения. Или же всё это ей просто кажется? Ведь она не спала уже около трех дней. Девушка опустилась на кресло, стоящее напротив них. Его мягкое тепло приятно согревало тело, только сейчас Гермиона поняла, что в той комнате было довольно прохладно.
– Что случилось? Почему вы так рано встали? – она попыталась не удивляться выражению их лиц. Но… не получалось. Теперь она ясно видела, что они злились. И тщательно старались это скрыть.
– Где ты была, Гермиона? – напряженным тоном спросил Рон, беззвучно постукивая подушечками пальцев по подлокотнику кресла.
– Я? – девушка несколько растерялась, хотя должна была понимать, что именно этот вопрос они зададут сразу, как только её увидят. – Я готовилась к письменной работе.
– Не ври! – резко остановил её Рон, не обращая внимания на недовольный взгляд Гарри. Видимо, последний не хотел, чтобы его друг так разговаривал с Гермионой. Но Поттер продолжал молчать, предоставляя руководство этой ссорой Рону. А тем более, его не на шутку злили слова Паркинсон, и, несмотря на все свои уговоры, что он пытался себе втолковать, брюнет не был полностью уверен в том, что не видит в её словах и доли правды.
– Что ты сказал? – на несколько секунд Гермиона даже потеряла дар речи от такой наглости.
– Я сказал: не ври! – повторил Рон, чей голос становился жестче и жестче.
– О чём ты?
– Ты была с Малфоем! Отвечай! Это так?
– Рон! – Гермиона попыталась остановить его пыл, стараясь оставаться спокойной. – Рон! Что с тобой? Причём здесь Малфой?
– Ты была с ним! Уже не в первый раз! – продолжал настаивать гриффиндорец.
Гермиона изумленно смотрела на друзей. Гарри, видя это её выражения лица, уже понимал, что они с Роном ошиблись, поверив идиотке Паркинсон. Потому что Гермиона и правда была удивлена их заявлением. Или просто старалась казаться удивленной. Гарри уже ни в чем не был уверен, всё-таки было что-то такое в словах слизеринки.
Грейнджер же удивлялась совсем другому. Как? КАК?? Как они могли узнать? Откуда?? Это ведь невозможно! Они нигде не появлялись вместе, да и вообще не существует этого "мы"! Малфой никто! Как они смеют заявлять такие вещи! Да ещё таким тоном, как будто бы она с ним пере…
– Гермиона? – осторожно спросил Гарри, прерывая мысли гриффиндорки. Впрочем, Гермиона и не хотела так думать, но ситуация обязывала.
– Что?
– Посмотри нам в глаза и скажи, что ты не была сегодня ночью с Драко Малфоем!
– Нет. Не была. – Уверенный и четкий голос.
Гермиона первый раз врала лучшим друзьям, надеясь, что он же будет последним. Но она всё время успокаивала себя тем, что это не она была с Малфоем, а он с ней был. Хотя и разницы в этом особой нет. Но она его не приглашала, по крайней мере, второй раз он пришёл только по своему желанию. А то, что он был таким тупицей, что поверил в её историю с лестницами – то это только его проблемы.
После её слов Рон сразу успокоился.
– Что ж? Тогда всё нормально.
– Нет, не всё! – теперь уже настала очередь Гермионы предъявлять претензии. Она подумала, что если будет так спокойно реагировать на их слова и обвинения, то это будет ещё страннее, чем само её отсутствие в такое время суток.
– А что ещё? – поинтересовался Гарри.
– Кто вам это сказал? С чего вы вдруг приплели ко мне Малфоя?
Гарри и Рон одновременно посмотрели друг на друга, как бы поражаясь собственному доверию, заключавшемуся в том, что они проглотили слова Паркинсон, приняв их за чистую монету. Хотя… говорила-то слизеринка убедительно.
– Понимаешь, – начал Рон, – мы искали тебя по всей школе. Думали, что что-то произошло…
– И?
– И мы встретили Панси Паркинсон, которая заявила, что вы с Малфоем встречаетесь.
Гермиона сидела как громом поражённая. Паркинсон? А она-то тут с какого боку? Впрочем… кто знает этого Малфоя, чего угодно мог наплести. Вот, поди, и наврал своей подруге о Гермионе и о самом себе. Ну что ж, он за это ещё поплатится. Из-за него она чуть не поссорилась со своими лучшими друзьями.
– И ещё, – добавил Рон, продолжая мысль, – она сказала ещё что-то вроде того, что вы где-то в Хогвартсе развлекаетесь… ну, мы с Гарри и подумали, что…это… Гарри сказал, что тебя не было уже две ночи…
– Значит, – голос Гермионы был крайне напряжен и недоволен. – Значит, вы поверили какой-то там слизеринке, а не мне?
– Нет, Гермиона, ну что ты. – Гарри покачал головой, тяжело вздыхая. – Просто она сказала, что Малфой тоже две ночи не спал в своей комнате. Где он, в таком случае, мог быть?
– Откуда мне знать?! – вконец разозлилась Гермиона. – Какая мне разница, чем Малфой занимается по ночам!
– Ладно, ладно, всё. Гермиона, успокойся.
– Мы ведь всё решили, – добавил Рон.
Дьявол! И всё это из-за Малфоя! Портит ей жизнь! Чуть не поссорил её с друзьями! Распускает о ней грязные сплетни за её же спиной! Чёрт! И вздумалось же ей вчера задержать его… Нет, не нужно было просто подсказывать ему. Что ж… теперь получается, что она сама виновата во всех своих проблемах. В следующий раз будет умнее…
– Как вечеринка? – Гермиона посмотрела на парней, прервав наступившую тишину. Но её голос и заинтересованность сейчас звучали слишком наигранно.
– Нормально, – каким-то довольно-таки скучным тоном ответил Рон, видимо, заметив настрой девушки. – Гарри не пошёл, а потом мы пытались найти тебя…
Ну вот. Значит, она ещё и умудрилась испортить вечеринку Рону. Ни себе, ни другим. Не нужно было туда приходить сегодня. Да и не нужно было начинать разговаривать с Малфоем, не нужно было вообще поддерживать разговоры, которые он начинал.
– А почему тебя не было? – Гермиона перевела взгляд на Гарри.
– Ты забыла? Сегодня первый матч по Квиддичу, – ответил он, и на его лице, наконец-то, появилось хотя бы какое-то подобие улыбки.

~~*~~

Драко вошёл в свою гостиную ещё более усталым, чем вчера, и подумал, что это уже начинает повторяться. И это ему не нравилось. Он хотел спать… Нет… Он ужасно хотел спать. Малфой упал на мягкий диван, обитый темно-зеленой шелковой тканью. Его взгляд мельком скользнул по всей гостиной, проверяя, есть ли здесь кто-нибудь ещё, кого он не заметил с первого раза. Затем устало прикрыл глаза.
Он даже не услышал шагов позади себя, когда ни с того ни с сего в комнате появилась Паркинсон.
– Ну и как? – её голос был до неприличия полон язвительности и недовольства.
– А… – протянул Малфой, с трудом открывая глаза и наблюдая за тем, как она опускается в одно из кресел напротив дивана. – Опять ты…
– Понравилось? – снова таким же тоном поинтересовалась слизеринка.
– Это ты о чём, Паркинсон? – нахмурился блондин.
– О Грейнджер!
– О ком? – не сразу понял Малфой.
– О Грейнджер!!
– Причём здесь Грейнджер??
– При всём!
– Паркинсон! – уже громче сказал он.
– Понравилось трахаться с ней??
– Что?? – его глаза расширились от удивления и отвращения, - что ты несёшь?? Да чтобы я с Грейнджер!
– Тогда где ты был сегодня ночью?
Малфой ещё сильнее нахмурился, усиленно думая, что бы такое сказать Паркинсон, чтобы она отстала, наконец, от него и дала хотя бы часик поспать перед напряженным днем.
– Какое тебе дело?
– Я видела, что Поттер с Уизли тоже искали эту грязнокровку! Её, как и тебя, не было сегодня ночью!
– И что? – скучно спросил Драко.
– Сделала несложные выводы, что раз не было её и не было тебя, значит, вы были вместе!
– Гениально, Панси! – воскликнул Драко, порываясь ещё и захлопать в ладоши, но затем передумал.
– Не смешно, Драко! Я тебя предупреждала. Хотя, наверняка это была ваша последняя встреча, – задумчиво проговорила брюнетка, про себя довольно улыбаясь.
– Это почему это?
– Я рассказала о вас Поттеру и Уизли. Уж они-то не согласятся на то, что вы встречались!
– Твою ж мать, Паркинсон! Да даже если бы это было так, с чего бы этим придуркам тебе верить? Ты думаешь, что Поттер и Уизли совсем идиоты? Они, конечно, идиоты, но не до такой же степени!
– Я вижу, Драко. Я вижу, что ты нагло врёшь, – спокойно заметила слизеринка.
– Ты теперь фанатка профессора Трелони? Можешь видеть людей насквозь? – усмехнулся парень, стараясь сменить тему. Он вообще не должен отчитываться перед Паркинсон, несмотря на то, что ещё когда-то они были лучшими друзьями. По крайней мере, блондин ненавидел, когда кто-то вмешивался в его личную жизнь. А тем более, указывать, что и как делать – на это у него и самого мозгов хватало. Впрочем, подумал Драко, последние его поступки умом и сообразительностью не отличались.
– Я тебя просто предупредила, Драко. Не нужно тебе видеться с Грейнджер. В конце концов, это ни к чему хорошему не приведёт.
– А что от этого плохого, даже если это и так?
– Ты сам это знаешь, Малфой.
И она ушла, громко хлопнув за собой дверью и оставив Драко одного в гостиной. Ему даже показалось, что Паркинсон специально ждала его, пока все ещё спят, чтобы поговорить. И ему это не нравилось. Он не её собственность! Он вообще никому не принадлежит! Он вдруг вспомнил, что сегодня должен быть матч по квиддичу. Его лицо скривилось в два раза сильнее, когда он вспомнил, что эта игра с гриффиндорцами.
Блондин тихо ругнулся, пробормотав что-то совсем нелицеприятное. А во всем этом, по его мнению, был виноват лишь один человек – Грейнджер. Ведь именно она устроила все эти проблемы. Именно её он встретил в той гребаной комнате, и именно ей вздумалось подсказывать ему на уроке. Его лицо совсем скривилось, когда он представил возможно уснуть прямо на метле сегодня на матче.
Драко быстро глянул на часы. Он мог поспать ещё хотя бы полчаса и, в который раз за сегодня тяжело вздохнув, направился в свою комнату.


Глава 7



Без четверти двенадцать команда Слизерина отправилась в раздевалку. Погода стояла довольно хорошая – день был прохладный и солнечный, дул лёгкий ветерок, что было совсем не удивительным для конца сентября. Видимость отличная.
Наверху слышался шум – трибуны заполнялись зрителями. Драко кинул недовольный взгляд на левую половину, где находились гриффиндорцы, которая пестрела красными и желтыми красками, и сразу же отвернулся. Он не очень хорошо себя чувствовал после двух бессонных ночей, но старался как можно меньше об этом думать. Он даже не вспоминал про Грейнджер.
С выходом на поле Драко заметил на себе недобрый взгляд Поттера. Нет, сегодня он должен выиграть!
Когда капитаны обменялись рукопожатием, раздался свисток мадам Трюк, и все ринулись в небо…
Гермиона стояла на трибуне и пыталась поймать в свой бинокль Гарри, который носился по полю в поисках золотого мяча. Неожиданно в её обзор попал Малфой, который выглядел довольно неважно, и это еще мягко сказано. Он был недалек от того момента, когда его фигура речи "Хоть бы не уснуть на метле" могла бы перестать быть только фигурой речи. Гермионе оставалось ему только посочувствовать. Впрочем, она была довольно далеко от сочувствия к наглому слизеринцу.
– Как думаешь, мы сегодня выиграем? – раздался рядом с ней голос Лонгботтона.
– Не знаю, Невилл. Надеюсь, что Гарри поймает снитч быстрее, чем Малфой.

Драко летал по полю в поисках порхающего золотого мячика, но его взгляд отказывался фокусироваться на чем-либо. Он мог лишь только краем глаза следить за Поттером, чтобы не упустить тот момент, когда гриффиндорец заметит снитч.
Тем временем на поле происходили очень важные события. Команды выглядели вполне на равных, но Гриффиндор вел со счетом 80 : 60, что, естественно, не могло ни коим образом радовать слизеринцев. Болельщики последних не уступали себе по прошлому году, с их трибуны раздавались довольно забавные, но по большей степени глупые песенки в адрес неумеющих играть гриффиндорцев.
На несколько секунд Гарри остановился, наблюдая за игрой. Его лицо озарила улыбка, когда он заметил ещё один мяч, заброшенный в кольцо слизеринцев. И тут… да, ему не показалось – маленький золотой мячик порхнул крылышками совсем рядом с ним. Ещё одна секунда – и Гарри мчался за победой.
Малфой заметил, как Поттер ринулся с места, до этого просто наблюдавший за игрой. Ещё через несколько мгновений он уже летел рядом с ним. Драко не понимал почему, но его метла решительно отказывалась лететь хоть на секунду быстрее метлы Поттера. И вот, он уже видел, как Гарри тянется одной рукой за снитчем, другой удерживая метлу на нужном расстоянии. Нет! Но сделать Малфой ничего не мог, поэтому внезапно крикнул:
– А Грейнджер, Поттер, болеет за меня!
Рука Гарри дрогнула, и метла сменила направление. В эту же секунду он потерял снитч из поля зрения. Малфой злорадно улыбнулся. Он ожидал этот же эффект.
Гриффиндорец резко развернулся и гневно уставился на блондина:
– Ты всё врешь!!
– А попробуй докажи, Поттер!
И Драко быстро пролетел мимо него, направляясь в ту сторону, где он последний раз видел порхающий мяч. Но Малфой всё же решил, что он должен быть сильнее Поттера не только морально, но и физически. Да, он мог с лёгкостью сказать что-либо и сбить с толку Поттера, но лично для него, Малфоя, это и так было ежедневной победой. А сейчас это был квиддич. И здесь он должен быть первым.
Чёртов Поттер! Нет, ему не удастся его сегодня победить!

Гермиона опустила бинокль и задумалась. Она не могла не видеть, как Гарри почти поймал снитч. И она видела, как Драко в последний момент что-то сказал её другу. Но, к сожалению, Гермиона не могла это слышать, желая лишь того, чтобы слова Малфоя не относились к ней.

Гарри же преследовали совсем другие мысли, которые его очень неприятно поразили.
Малфой! Ну конечно он всё врёт!! А может… Гермиона и правда с ним… нет! Нет, она же говорила сегодня им с Роном, что между ней и этим слизеринцем ничего нет! Значит, он не должен об этом думать – нужно сконцентрироваться на игре. Только снитч. Он должен поймать его. И не обращать больше никакого внимания на глупые замечания Малфоя.

С полминуты заклятые враги летали по полю, как Малфой снова, на этот раз первым, заметил снитч. И молнией устремился в его сторону. Гарри, конечно, сразу обнаружил то, что Малфой преследует золотой мяч.
И вот, они уже летели рядом, бросая друг на друга красноречивые взгляды. Снитч резко менял направление, но, даже если кто-то из ловцов этого не замечал, то сразу же летел за другим. Это продолжалось ровно с минуту, пока снитч не начал резко подниматься вверх.

Гермиона внимательно следила за перемещением ловцов, но забеспокоилась только тогда, когда снитч, достигнув значительной высоты, не начал резко опускаться вниз. Девушка видела и то, как оба ловца устремились за золотым мячом, летя практически перпендикулярно поверхности поля.

Гарри не сомневался, что он первым достигнет золотого снитча.
Не сомневался в этом и Малфой.
Только вот гриффиндорец первый понял, что им не успеть.
Слишком быстро. Слишком быстро снитч приближался к земле. И слишком малое расстояние оставалось до травы.
Гарри начал резко тормозить и выравнивать метлу, краем глаза успевая заметить, что Малфой останавливаться не собирается.
А Драко понял это только тогда, когда до травы оставалось едва ли не несколько метров. И только тогда он заметил, что Поттер больше не летит рядом с ним. Ещё он успел поразиться внезапно наступившей пугающей тишине на трибунах. На обоих. Гриффиндор и Слизерин. Он понял, что даже все игроки на поле застыли на месте.
И среди этой пронзительной тишины раздался хруст сломанной метлы и звук упавшего на траву тела.

Болельщики на трибунах и игроки на поле, казалось, застыли, не издавая ни звука. Гермиона, от страха приоткрывшая рот, закрыла его ладонью и с ужасом уставилась на тёмно-зелёное пятно на осенней траве.
Нет… нет... нет, нет, нет. О, господи… Малфой…
Она видела, как Гарри остановился всего в нескольких метрах от земли и уставился на неподвижное тело.


Глава 8



Гермиона стояла на трибуне и зачарованно смотрела на неподвижное тело.
Драко?...Малфой… нет, нет… он ведь не мог умереть! Не мог!
Она не могла отвести глаз от блондина и даже не заметила, что послужило причиной того, что нарушило мёртвую тишину на стадионе. Гриффиндорцы и слизеринцы начали шептаться, а учителя быстро спускаться вниз на поле. На всем стадионе начался переполох, на трибуне Слизерина даже некоторое подобие паники – ведь это был их главный игрок и капитан команды. Краем глаза Гермиона заметила, как профессор Снейп и профессор МакГонагалл спешат сойти с трибуны, при этом все учителя старались не допустить беспорядка на трибунах обеих команд.
Гарри оглянулся и увидел, как игроки медленно начинают слетаться в его сторону. Он увидел и Рона, который спокойно подошёл к нему и уставился на Малфоя. Конечно, подумал вдруг Гарри, наверняка для большинства гриффиндорцев сегодняшний день – праздник; они ведь не понимают, что пусть даже это и Малфой, но он тоже человек. Хотя, нахмурился Гарри, ему самому особенно не было за что жалеть слизеринца – ведь последний ничего хорошего ему не сделал. Все было с точностью до наоборот.
Мадам Трюк даже не пришлось свистеть, чтобы останавливать матч, потому что играть и так никто не собирался. Она подбежала к Малфою и склонилась над телом парня, перевернув его на спину.
Выглядел Драко ужасно: на лице несколько глубоких царапин, локти содраны в кровь, левая нога была неестественно вывернута, и одежда в области колена продолжала промокать от крови. Видимо, именно на левое колено пришлось острие от сломанной надвое метлы. Мало того, его лицо было непривычно бледным, и в этот момент он меньше всего напоминал живого человека.
Мадам Трюк нащупала на его шее пульс и облегченно вздохнула:
– Он без сознания.
Казалось, будто бы по всему полю прошел вздох облегчения. Но только у слизеринцев, которые, также как и игроки команды Гриффиндор, полукругом столпились вокруг мадам Трюк и Драко.
– А когда оно у него было? – ухмыльнувшись, тихо прошептал Рон Гарри. Тот слегка улыбнулся, а мадам Трюк подняла на Уизли сердитый взгляд.
– Ты что-то спросил?
– Н… нет, – чуть заикаясь, пояснил Рон, – то есть да. Раз… раз так получилось, значит, мы выиграли у Слизеринцев? – с надеждой спросил парень.
– Как вы можете??!! – возмущённо воскликнула мадам Трюк. Рон непонимающе уставился на неё. – Как вы можете такое спрашивать?? Как вас может интересовать победа, когда с человеком случилось такое несчастье?
Рон на это ничего не ответил, про себя отмечая, что он это несчастьем не считает. Скорее, даже наоборот – наконец-то, Малфой получил то, что заслуживал.
Через несколько минут Драко окружили учителя, негромко перешептываясь друг с другом. Затем всем игрокам обеих команд приказали расходиться по раздевалкам. Гарри с удивлением заметил взволнованное выражение лица профессора Снегга, которое приходилось видеть довольно нечасто. Уже издалека Гарри заметил, как Малфоя решили перенести в больничное крыло, специальными заклинаниями сооружая что-то похожее на носилки.

* * *

Она зашла в гостиную гриффиндора и упала в ближайшее кресло. Почему-то никого ещё здесь не было, а может быть, остальные просто пошли отмечать победу. Да, Гермиона и не думала, что этот матч станут переигрывать, но ей казалось, что все гриффиндорцы будут рады тому, что случилось с Малфоем. А вот насчёт себя она сильно сомневалась.
Забравшись с ногами в уютное кресло, она безрадостно уставилась невидящими глазами перед собой. Она не была рада. Напротив. Гермиона не знала почему, но даже считала себя в чём-то виноватой перед Малфоем. Хотя умом она понимала, что это не так.
Внезапно в гостиную вошли Рон и Гарри, что-то оживленно доказывая друг другу. Похоже, они, как и все гриффиндорцы, были очень рады тому, что сегодня произошло. Ведь по сути Слизерин был единственной командой по квиддичу, которая реально могла поспорить с Гриффиндором за кубок. А теперь этого препятствия не было, а следовательно и кубок в кармане. Да ещё и учитывая то, что, если Малфой живой, то ему предстоит проваляться в больничном крыле как минимум месяц, а то и больше.
– Привет, Гермиона! – радостно поздоровались они и уже намеревались обсудить события сегодняшнего матча, как их остановил чуть ли не загробный голос девушки:
– Поздравляю.
– Что-то случилось? – обеспокоено поинтересовался Гарри, опускаясь в темно-красное кресло у камина.
Гермиона отрицательно покачала головой, не поднимая глаз. Возможно, она боялась, что они смогут углядеть в них что-нибудь лишнее, чего Гермиона не хотела, чтобы они видели.
– Эй, Герм? – подошёл Рон, опираясь на подлокотник кресла, на котором развалился уставший Гарри. – В чём дело?
Наконец, она подняла на них взгляд, грустными глазами осматривая всю гостиную.
– Нет, Гарри, Рон. Всё в порядке. Просто… просто, когда я увидела, что он упал…
– Ты про Малфоя?
– Да, просто на моих глазах никогда ещё не умирал человек, чтобы так…
– Гермиона! Да о чём ты? – снова удивился Гарри, до которого вдруг дошла вся причина этого странного поведения гриффиндорки. – Малфой жив!
– Да? – Гермиона старалась не радоваться слишком сильно, считая это в высшей степени некрасиво и аморально – он ведь был их врагом. Да и Рон отчего-то сразу нахмурился.
– Да, – неприятно усмехнулся Уизли, – они, слизеринцы, живучие твари.
Рон на секунду обернулся, увидев, что кто-то входит в общую гостиную Гриффиндора, и поэтому не заметил, как сердито глянула на него Гермиона. Гарри проследил за взглядом подруги и серьёзно задумался, но ничего не сказал.
– Малфоя отнесли в больничное крыло, с ним сейчас, наверное, мадам Помфри. Жаль, что нам не дали доиграть. – Пояснил всё это Гарри, поняв, что Гермионе будет не безынтересно услышать про Драко. Почему – он не знал, но пообещал себе узнать это как можно быстрее.
– Да, мы бы запросто порвали этих слизеринцев! – воскликнул Рон, делая красочный жест рукой, видимо, показывающий, как именно они могли порвать.
В гостиную вошли радостные Невилл и Джинни, живо что-то обсуждавшие. Они сразу заметили Гарри, Рона и Гермиону и подошли к ним. Следом за ними буквально ввалились ещё несколько весёлых учеников, празднующих победу. Грейнджер, заметив, что количество сожалеющих о том, что Малфой не сдох, начинает стремительно увеличивается, решила пойти прогуляться по замку.
– Гермиона, ты куда? – спросила Джинни.
– Мне нужно… в библиотеку, – быстро придумала Гермиона и скрылась в толпе.

* * *

На самом деле Гермиона не понимала, что творится у неё в душе. Её мысли то и дело возвращались к тому моменту:
Вот ещё пару секунд… глухой звук и его тело на тёмной осенней траве… мёртвая тишина вокруг… нет, ей, наверное, никогда не забыть тех секунд…
Гермиона понимала, что, если даже Малфой и остался жив - а она всё-таки уже понимала, что остался, - то наверняка ему очень больно, потому что скорость его полёта была довольно приличная.
И снова… Гарри резко тормозит и поворачивает в сторону… Малфой летит вниз… ещё секунда… хруст метлы…
Гермиона поморщилась, прикрывая глаза и пытаясь прогнать от себя эти воспоминания. Она даже не заметила, как вдруг оказалась недалеко от больничного крыла. И в ней появилось огромное желание… она не понимала, что это и почему так. Она вдруг даже подумала, что с началом матча по квиддичу даже не думала о Нём.
"Ну вот, – подумала Гермиона, – стоило вспоминать об этом. Это самый лучший способ испортить себе настроение. И почему я в последнее время так мало о Нём думаю?"
Где-то в метрах десяти от себя она заметила последний поворот к больничному крылу. Она не хотела и хотела одновременно. Не хотела – потому что он был врагом, и это всё же продолжало быть не слишком хорошо по отношению к собственным друзьям. А хотела – потому что… потому что… Она не знала. Ей просто нужно было удостовериться, что он жив и с ним всё в порядке. И, возможно, где-то в глубине её сознания кроме жалости зарождалось ещё и чувство вины.
Гермиона остановилась и прислонилась к холодной стене. Она не могла…
А если её там кто-нибудь увидит? Если кто-нибудь зайдёт, когда она будет у него? И что, в таком случае, она будет объяснять? Ошиблась зверью? Да и стояла ещё одна проблема – что она будет говорить Малфою? Извиняться? За Гарри? Но Гарри не виноват, он просто первый повернул… Хотя… она вдруг подумала, что наверняка случись с ней что-нибудь подобное, Малфой бы и пальцем не пошевелил.
Она услышала голоса за поворотом, которые заставили её резко остановиться и прислушаться. По тону они очень напоминали Крэбба и Гойла, да и особым содержанием не отличались, что, конечно, не было удивительным для таких личностей. Но Гермиона всё же надеялась услышать хоть что-нибудь, что заслуживало бы её внимание.
– Ты слышал?
– Да, они же говорили там минут пятнадцать…
– Ага, я про то же. Слышал голос Снегга? Он, видимо, очень беспокоится…
– Интересно, почему бы?
– Он декан нашего факультета.
– И что из этого?
– Драко сломал левую ногу и правую руку! И это, не считая того, что у него расцарапано всё лицо и в кровь разодраны локти. Да на него смотреть страшно!
– Да, досталось ему.
– А всё из-за этого Поттера!
– Почему?
– Он ведь толкнул его!
– Что?
– Ты что, не видел? Он толкнул его вперёд, а сам повернул. Он же ненавидит Драко!
– Да, это ужасно. Поттер всегда делает Драко одни гадости! А теперь чуть не убил!
– Ничего. Вот Драко поправится, тогда он Поттеру покажет.
– Я слышал, как они говорили, что Драко успел притормозить перед тем, как удариться об землю.
– Поэтому он и живой остался. Поттер, наверное, думал убить его.
– Да, чёртов Поттер!
Они замолчали на несколько секунд.
– Слышишь?
– Что там?
– Кажется, они выходят. Думаешь, нам разрешат зайти к нему?
– А зачем нам это?
– Как зачем?
Повисла недолгая тишина.
– Слышишь? Драко пришёл в себя! Это же он? Его голос?
– Да, точно. Но нас туда не пустят.
– Почему?
– Мадам Помфри приказала никого не впускать. Ещё в самом начале, когда она рассказывала Снейпу о ранениях Драко.
– Тогда пойдём. Зайдём к нему завтра.
– Ага, пошли.
И Гермиона услышала удаляющиеся шаги, облегченно вздохнув и радуясь тому, что они ушли другим коридором, а не тем, в котором находилась она.
Значит, она не ошибалась…
Кто-то из них сказал, что Гарри толкнул Драко… но так ли это? В любом случае она должна спросить у Малфоя об этом сама, и если будет нужно… если будет нужно она, пожалуй, сможет даже извиниться. Потому что Гарри никогда этого не сделает. Но зачем? Даже если и так… Гарри не мог толкнуть его. Не мог! Нужно спросить у него сегодня. Но… сейчас она должна просто заставить себя уйти отсюда…
Не сегодня… что ж? значит, она сможет прийти к нему завтра…


Глава 9



Гермиона вернулась в общий зал очень грустной, что, разумеется, не осталось незамеченным её друзьями. Те сидели в мягких креслах, что-то увлеченно друг другу рассказывая и улыбаясь. Глядя на их широкие улыбки, Гермиона почувствовала себя ещё паршивее. Они замолчали и удивленно посмотрели на девушку, лицо которой выражало крайнюю степень горя. Гарри нахмурился, вспоминая разговор о Малфое, и ему очень не понравилось то, как Гермиона реагировала на это имя. Это было плохо, даже очень плохо, потому что ничего хорошего в дружбе с врагов парень не видел.
Не сказав никому ни слова, Гермиона прошла в свою комнату, тихо прикрывая за собой дверь. Гарри, Джинни и Рон проводили её удивлённым взглядом, а затем синхронно взглянули друг на друга.
– Что это с ней? – спросил Рон, который больше всех волновался за Гермиону. Гарри нахмурился, но ничего не ответил, хотя в его голове были некоторые подозрения.
– Я не знаю, – расстроенным голосом начала Джинни, – Гермиона последнее время вообще со мной не разговаривает, говорит, что очень занята. Не понимаю… может быть, я что-то не так сделала?
– Нет, что ты, Джинни, – успокаивающе произнес Гарри, обнимая её одной рукой за плечи. – Гермиона и с нами так же. Она не говорит, где пропадает по ночам. Она… – он запнулся, вспоминая слова Малфоя на матче. Но продолжать не стал. Ни Рон, ни Джинни не стали спрашивать о том, что он хотел сказать, и все трое ребят грустно уставились на огонь, который причудливым танцем извивался в камине.

* * *

Она не могла в это поверить. Не могла. Просто не могла. Гарри не мог толкнуть Драко прежде, чем он упал на землю. Получается, что из-за него Малфой оказался в больничном крыле и чуть не погиб. Хорошо, что он успел затормозить перед тем, как врезаться в землю… ей обязательно нужно обязательно прийти к нему завтра после уроков…
Все эти мысли не давали Гермионе покоя. Она даже не заметила, что уже на протяжении получаса всё время думала о Малфое. И о Гарри. И пыталась ответить на тот вопрос, который крутился у неё в голове ещё с сегодняшнего дня, с того момента, когда она услышала разговор двух друзей Малфоя. Но тут Гермиона вспомнила, что она ведь хотела спросить обо всем у самого Гарри, а потом и у слизеринца. Девушка поднялась с кровати и решительно направилась в общую гостиную Гриффиндора. Чем быстрее она решит эту проблему, тем лучше будет не только для неё, но и для всех.
Гермиона быстро отыскала взглядом Гарри и стремительно подошла к нему:
– Гарри, нам нужно поговорить, – очень серьёзным голосом произнесла Гермиона. Ребята удивлённо уставились на неё, в который раз за этот день, а Гарри попытался ответить. Он был в полной растерянности, тем более, чувствуя, что это будет неприятно его друзьям. Ведь именно поэтому они и были друзьями, и у них не было никаких секретов друг от друга, а теперь Гермиона выделяет его и хочет говорить только с ним.
– Но, Гермиона… они же наши друзья. У нас нет секретов, – попытался воспротивиться парень, но, пожалуй, он и сам понимал, что это ему не удастся. Если уж Гермиона что-то решила…
– Нет, мне нужно поговорить с тобой.
Её голос был на удивление жестким, и можно было даже подумать, что все кроме Гарри – её злейшие враги. Гриффиндорец перевёл взгляд сначала на Рона, затем на Джинни, как бы спрашивая разрешения. Ему было чертовски неудобно перед ними, и в душе он даже чувствовал, что делает какую-то гадость им обоим. Но не найдя в их глазах того, что они могли бы быть против, он нерешительно поднялся с кресла.
– Ну, хорошо, – неуверенно согласился он, глядя, как Гермиона быстро идет к выходу из общей гостиной. Гарри ещё раз недоуменно оглянулся на друзей и направился вслед за Гермионой.
Они вышли на улицу, где ещё было довольно светло, несмотря на то, что уже было шесть часов вечера. Хоть солнце и было не таким уж ярким, как летом, в середине сентября оно ещё приятно согревало. Поначалу они молча шли вдоль берега, под их ногами шуршали осенние листья, которые беспрестанно срывались с деревьев. Всё вокруг говорило о том, что лето давно уже закончилось. И это печальная осень навевала ещё больше грусти в их и без того неприятное положение. Первый раз за всю их многолетнюю дружбу Гарри чувствовал напряжение, которое исходило от них обоих.
Гриффиндорец молча шагал рядом с ней, боясь заговорить. Сейчас их отношения напоминали тоненькую струну, что с каждой секундой натягивалась всё сильнее, и Гарри даже подумал о том, не ожидает ли Гермиона, что он первый заговорит. Хотя он прекрасно понимал, что в связи с последними событиями этот разговор был им обоим просто необходим. Последние дни он всё чаще задавался вопросом о том, что же всё-таки происходит между Гермионой и Малфоем. Но начинать первым он не собирался.
– Гарри, – Гермиона резко остановилась, поворачиваясь к брюнету. Он внимательно посмотрел на её беспокойное лицо и задался вопросом, не глядит ли он на неё точно так же.
– Да?
– Гарри, пообещай, что ответишь честно на мой вопрос.
Этот непривычный тон её голоса неприятно разрезал натянутый воздух между ними. И Поттер вдруг подумал, что первый раз за всю его жизнь ему неприятно с ней разговаривать. Или, быть может, это лишь такая пессимистичная обстановка навевала на него эти ощущения. Решив, что с него достаточно – потому что просить о честности после почти что шести лет дружбы было уже настоящим абсурдом, – Гарри возмутился:
– Гермиона, да что с тобой? Мы же лучшие друзья! И мы никогда не будем говорить неправду друг другу. – Но Гарри уже сам понимал всю бессмысленность этих слов. Комментарий Малфоя на квиддиче не выходил у него из головы.
– Хорошо, – она тяжело вздохнула, поправляя рукой волнистые волосы, которые развевал легкий осенний ветерок. – Гарри, скажи мне: ты толкал Малфоя в воздухе?
На лице Поттера появилось огромное удивление, но Гермиона поняла это по-своему. Для неё это могло означать лишь то, что она попала в точку, и даже если и Гарри ответит "нет" – это будет неправдой.
Растерянное же лицо Гарри выражало совсем другое. Он вдруг понял, как далеко всё зашло. И то, что Гермиона говорит так, как будто обвиняет его в чем-то. Ему даже показалось, что она прекрасно знает ответ на свой вопрос, но хочет проверить, что ответит сам Гарри. А парень не понимал, каким образом всё это могло дойти до такой точки, что они сейчас меньше всего напоминают лучших друзей.
– Нет, – уверенно сказал он, затем для пущей убедительно добавил: – Нет, Гермиона. Я не трогал его, – спокойно ответил Гарри.
Гермиона кивнула и опустила голову. Ей было сложно признаться самой себе, что она не верит ему. Да, не верит. И это было ужасно. Как после стольких лет дружбы, когда между ними не было ни единой ссоры, они смогли дойти до этого?
– Гермиона. Я тоже хотел попросить тебя ответить на мой вопрос.
Она подняла на него свой печальный взгляд. Гермиона уже ожидала услышать любой вопрос, но то, что спросил Гарри, было как гром среди ясного неба… но такого ли уже ясного?
– Теперь, ты ответь мне: давно ты встречаешься с Малфоем?
Гермиона прикусила нижнюю губу и отвела глаза. Через несколько секунд она снова посмотрела на Гарри. Она понимала, как глупо и беспомощно прозвучит следующий вопрос, но всё-таки спросила:
– Почему ты так думаешь?
– Малфой сказал мне кое-что, когда я преследовал снитч. – Значит, правда… Значит, слова Малфоя, которые сбили с толку Гарри, были о ней. Как же всё это плохо. – И я лишь утвердился в своем подозрении насчёт тебя и него. Учитывая ещё и то, что нам с Роном наговорила Паркинсон, – и, предупреждая дальнейшие возражения, Гарри продолжил, – да, Гермиона. Не начинай снова затевать скандал из-за того, что я верю какой-то слизеринке, а не тебе, но не может же быть столько совпадений… Посмотри мне в глаза. Посмотри и скажи, что это не так.
Гермиона молчала. Она не знала, как можно рассказать всё Гарри, чтобы он правильно её понял. Да и не хотела она ничего рассказывать. Это было странным, но ей казалось, что происходящее между ней и Малфоем касается только их обоих. Пусть даже сам слизеринец мог кому-то что-то разболтать, ей всё равно не хотелось подтверждать что-либо.
– Это не так, Гарри. Я болела за тебя. Мы даже разговаривали с Невиллом о тебе, я говорила ему, что хочу, чтобы ты выиграл.
После её слов лицо Гарри нахмурилось ещё больше.
– Я не могу понять тебя, Гермиона. Не понимаю, что происходит или что уже произошло. Неужели ты нам больше не доверяешь? Неужели теперь любые наши слова нужно чем-то или кем-то подтверждать? Как мы дошли до этого? – от его слов Гермионе начало казаться, что ещё немного, и она заплачет. Ей было безумно жаль, даже немного противно от своих мыслей, от всего того, что она делала… но. Девушка не могла с собой ничего поделать. И она даже почувствовала, как в ней закипает раздражение.
– Потому что ты мне не веришь!
– Нет, Гермиона, – Гарри отрицательно покачал головой. – Я тебе верю. Я хочу тебе верить. Ты нам не веришь, ты ничего нам не рассказываешь – вот в чем проблема. Не говоришь, где провела все эти ночи, что тебя не было; не можешь объяснить слова Паркинсон и слова самого Малфоя. Мне очень жаль. Я не понимаю, что происходит. Но вижу, что и ты этого тоже не понимаешь.
Гермиона вновь посмотрела в его тёмно-зелёные глаза – в них и правда была печаль. О том, что их дружба дала такую глубокую трещину. И восстановить прежние доверительные отношения будет очень непросто.
– Я только об одном хочу попросить тебя, Гермиона. Будь осторожна в своих чувствах. – И Гарри уже хотел было пойти обратно, как Гермиона его остановила, схватив за край куртки.
– Гарри! – она прикусила нижнюю губу, – Гарри, я тебя очень прошу, не рассказывай ничего Рону и Джинни, пожалуйста. Они не поймут.
Гарри тяжело вздохнул, а затем коротко кивнул:
– Хорошо, я ничего не скажу.
– Спасибо.
Он промолчал и, окинув её сочувствующим взглядом, направился обратно в школу.
Гермиона прислонилась к дереву и прикрыла глаза.
Она все понимала. Она понимала, что теперь думает о ней Гарри. И ей казалось, что он непременно расскажет обо всём Рону. Это ведь так просто – он только попросит их не показывать виду, что они всё знают.
Он думает, что она любит Малфоя. Он на самом деле так думает. Но ведь Гермиона знает, что это не так. Или она очень хотела думать, надеяться, что это не так. Ей ведь всего лишь хотелось знать, что с ним всё в порядке. Даже если… у неё не получилось узнать, толкал ли Гарри Малфоя. Она не могла этого видеть – слишком далеко было расстояние от трибун до самого поля; она могла лишь видеть, как он беспомощно падает вниз.
Скорость… ветер, развивающаяся мантия… Гарри резко поворачивает… а Малфой не успевает… треск сломанной метлы и глухой звук удара тела о землю…
Нет… Так не должно было быть… только не так. Это было слишком несправедливо.
Завтра… завтра она смогу поговорить с ним и всё узнать. И он всё объяснит. Все свои дурацкие комментарии и поведение Паркинсон. Только он сможет всё объяснить.
Ещё один день…

* * *

Драко проснулся от ослепительного солнечного луча, который бил ему прямо в глаза. Солнце. Утро.
Как только он попытался пошевелиться, по всему телу прошла волна невыносимой боли. Руки, ноги, лицо – всё ужасно ныло и неприятно покалывало. От боли в левом колене он чуть не застонал, но заставил себя терпеть. Он смутно помнил то, что произошло вчера. Помнил только…
Да вот… вот он видит перед собой снитч. Потом вдруг замечает, что Поттера рядом с ним уже нет, а в метрах двух уже земля. Он помнил, что успел резко затормозить, иначе бы… иначе бы он здесь уже не лежал. Помнил, как на обоих трибунах наступила пронзительная тишина, как на поле все остановились, и, судя по всему, смотрели только на него.
А потом… потом он помнил преподавателей, которые разговаривали с мадам Помфри. Помнил озабоченное и взволнованное лицо профессора Снейпа… Драко ещё помнил, как удивился этому – конечно, взволнованное лицо Снейпа он видел далеко не каждый день.
Но тут, наконец, слепящее солнце скрылось за одним из облаков, и перед Малфоем начали появляться очертания комнаты. То, что он находился в больничном крыле, он помнил ещё со вчерашнего дня.
Но поразило его совсем другое:
На соседней койке, стоящей по правую сторону от Драко, сидела девушка. Длинные каштановые волосы, волнами спускавшиеся с плеч; красивые беспокойные глаза, которые смотрели прямо на него; чуть приоткрытые влажно-розовые губы… руки, нервно теребящие белый платок…
Ещё секунда… и… Драко понял, кто это. Из его груди вырвался негромкий стон от того, что он приподнял голову. И тут же Драко вновь опустился на подушку.
Чёрт возьми, Грейнджер!


Глава 10



Гермиона немного испуганно вздрогнула, когда он застонал, и, кажется, даже произнес её имя, но она этого не слышала. Его лицо было покрыто глубокими, но уже покрывшимися твёрдой коркой царапинами и ссадинами; белоснежное покрывало немного не доходило до шеи, где тоже было несколько царапин. А затем она поняла, что он её заметил и ожидает того, что она начнет что-нибудь говорить. Гермиона резко поднялась с кровати и подошла поближе к нему, стоя в маленьком проходе между двумя койками.
– Малфой… я… – она запнулась, не зная, что сказать и забывая все слова, которые готовила перед встречей с ним. Она не осознавала почему, но ей казалось, что эта встреча должна была быть совсем другой. Но что сейчас было не так, как ей хотелось, она не понимала.
– Что? – нетерпеливо спросил парень, уставившись взглядом на белый потолок – ему казалось, что это как никак лучше, чем смотреть на Грейнджер. Ожидал ли он, что она придёт? Возможно… возможно, даже не только ожидал, но и был уверен в этом. Что, неужели она чувствует себя виноватой перед ним?
– Я просто… я хотела спросить тебя: как ты себя чувствуешь?
Она заметила, как на его лице появилось жалкое подобие усмешки. Но блондин по-прежнему продолжал буравить взглядом потолок. Боялся смотреть на неё? Это почему же?
– Ну, Грейнджер… Если не считать сломанные левую ногу и правую руку, разбитые колени, локти и царапины на лице, то прекрасно!
Гермиона грустно улыбнулась. В глубине души она даже восхищалась им: она видела, что он лежит полуживой, ему больно двигаться, но он всё же считает, что даже в такой ситуации может быть сильным. Может усмехаться над её вопросами, может снова прикрываться маской презрения ко всему и каждому, но… но теперь она видела его другим. Облик остался прежним, пусть даже немного изувеченным, но внутри него она открыла для себя что-то новое.
– Я спрашивала серьёзно. Я же была на трибуне и видела, как ты… упал, – закончила она.
– О да, Грейнджер, – протянул Драко, – ты была на трибуне. Ты болела за своего Поттера, ты наверняка радовалась со всеми гриффиндорцами тому, что произошло. Что, наконец-то, чистокровная слизеринская крыса получила по заслугам. Я прав?
– Нет, Драко, – она покачала головой, опустив взгляд, совершенно не осознавая, что назвала его по имени. И, конечно, не подозревая, что ему это может не понравиться.
– Малфой! – резко произнёс он, наконец, взглянув на неё. – Не Драко, а Малфой! Для тебя я Малфой, запомни!
– Извини, – едва слышно произнесла девушка, чем очень удивила слизеринца. Малфой попытался скрыть своё изумление, вновь отвернувшись к полотку, а про себя размышляя, послышались ли это ему или она на самом деле это сказала.
Гр... Грейнджер извиняется? Перед?? Ним???
– Ты что-то хотела?
– Да… мне только хотелось спросить у тебя, Др… Малфой, – быстро исправилась она, но это запинка не осталась незамеченной слизеринцем, – что…
– Что?..
– Гарри… он, – она нерешительно прикусила нижнюю губу, а затем всё же спросила, – он толкал тебя перед тем, как ты упал?
На секунду лицо Малфоя озарилось удивлением, но уже через считанное мгновение – пониманием.
Так вот оно что… значит, она думает, что по милости её Поттера он упал с метлы и чуть не погиб. И, конечно, она не может не винить в этом себя. Ну да, конечно! Грейнджер!... Хотя она выглядит даже расстроенной… Даже по её лицу видно, как она мечтает услышать "нет" на свой вопрос. А что он может ей ответить?
Этот чёртов Поттер, этот придурок… как же он ненавидел его! Она, наверное, даже этого не представляет. Нет, ну что он мог ей сказать? Он просто не успел повернуть, и Поттеру повезло больше, чем ему. Ах, если бы… если бы он хоть кусочком мантии его задел!.. Тогда бы Драко тут же всё рассказал Грейнджер, и, как итог, – прощай их дружба. Но нет, врать он не станет. Это было не по-малфоевски. Малфои могут обманывать, затевать что-то нехорошее, но только с определенной целью, а не просто так. Просто потому, что так захочется. Тем более что целью поссорить её и Поттера у него не было. Это можно было устроить и не прибегая ко лжи.
– Нет, – просто ответил Малфой.
Он видел, как явное облегчение появилось на лице Гермионы. Она тяжело вздохнула и вновь посмотрела на Драко, не зная, что ещё добавить.
– Надолго ты здесь?
– Как минимум на неделю. А почему тебе это интересно? – он улыбнулся, тут же поражаясь самому себе за этот странный жест. Ещё не хватало им с Грейнджер тут мило разговаривать и улыбаться друг другу! – Будешь скучать по мне на уроках?
– Не говори глупости, Малфой! – немного резковато ответила девушка, удивляясь тому, что её голос и не звучит так уж враждебно, как мог бы. Да была и не та ситуация, чтобы выплевывать гадости человеку, который только по счастью своему остался жив.
Не так враждебно, как должен бы был звучать, если бы она думала о нём так, как раньше. А что изменилось? Ничего. Просто она провела десять часов с этим человеком, видела, как он чуть не погиб… и? И это заставило её, её, Гермиону Грейнджер, поменять о нём мнение? Он ведь как был Малфоем, так им и остался. Но всё-таки что-то было по-другому, и Гермиона, как ни старалась, не могла определить, что именно.
Гриффиндорка заметила, как он снова чему-то улыбнулся. В самом деле, Малфой вел себя очень странно. Хотя, в его положении это было неудивительным.
– Что?
– Знаешь, – неуверенно начал парень, видимо, по-прежнему размышляя, говорить или всё-таки лучше промолчать, – наверное, это будет звучать странно и даже нелепо и безрассудно, но… – он внезапно замолк.
– Что? – снова подтолкнула его Гермиона.
– Но мне кажется, вернее… я хотел лишь сказать, мне очень приятно, что ты пришла ко мне. Я не знаю… не знаю, почему, но.... Это так.
Гермиона изумлённо смотрела ему прямо в глаза, и, если бы она сейчас не видела этого выражения его лица, она бы никогда не поверила, что Малфой умеет смущаться. Это было странно, это было очень странно, но он смотрел на неё. Да, именно на неё. Не в окно с тёмным небом, где его взгляд был усталым и не мог выражать привычной слизеринской ухмылки… а на неё! Без презрения, без усмешки, без желания сказать какую-нибудь гадость… напротив, он только что сказал… ЧТО? До Грейнджер внезапно дошел смысл его слов.
Но не успела девушка удивиться этому собственному открытию – что Малфой не такой уж и мерзавец, каким, судя по всему, хочет казаться, – как кто-то прервал её размышления, открывая дверь комнаты. Гермиона обернулась и поняла, что меньше всего сейчас хотела бы видеть этого человека на пороге этой комнаты.
Это была Панси Паркинсон, полная брюнетка, однокурсница Гермионы и Драко, с факультета Слизерин. И именно эти четыре составляющие только и описывали эту девушку, как думала Гермиона. Потому что добавить что-то ещё она не решалась ввиду того, что считала эту девушку довольно недалекой.
Вобрав одним взглядом всю эту картину, что предстала перед нею, Панси захлопнула дверь и подошла к койке Малфоя. Её лицо озарилось не то чтобы только негодованием и недоумением, но ещё и нескрываемым раздражением вкупе с ненавистью. Впрочем, последнее относилось только к Гермионе.
– Что я вижу? Я не помешала? Не нарушила дружескую обстановку?
Поймав на себе два совершенно одинаковых взгляда Малфоя и Грейнджер, она продолжила в таком же тоне:
– И кто-то меня ещё уверяет, что ему плевать на грязнокровку, что он не встречается с ней, что… помнишь, Драко? Ведь именно ты мне все это говорил! Ты! Ты говорил, что не спишь с ней! Теперь-то я понимаю, что всё это было наглой ложью!
Гермиона, нахмурившись, слушала всё, что говорила Паркинсон.
Вот оно, значит, как оказывается… Значит, Малфой не распускал о ней грязных слухов, он не говорил, что он с ней встречается… а даже наоборот, судя по всему, пытался убедить Паркинсон в обратном. Он начинает представляться ей совсем иным человеком. Она даже представить себе не могла, что Драко начнет отпираться, если кто-нибудь его вздумает скрестить его с ней.
Гермиона повернулась к Драко, которому вся эта сцена была неприятна до глубины души, что было понятно с первого взгляда на него. Он с нескрываемым отвращением смотрел на Паркинсон, и, если бы мог, то давно бы уже убил своим взглядом, который в этот момент можно было использовать, пожалуй, вместо оружия массового поражения.
– Паркинсон! Кто тебя сюда звал? – нагло спросил парень.
Девушка растерялась от такого прямого наезда, но решила пояснить:
– Я лишь пришла посмотреть, как у тебя дела, но и сама вижу, что всё прекрасно! – она окинула презрительным взглядом Грейнджер. – Всё очень прекрасно!
Малфой нахмурился.
– Шла бы ты отсюда со своими глупостями!
– Значит, я вам всё-таки помешала, Драко? – наигранно-вежливо поинтересовалась слизеринка.
– Тебе непонятна моя просьба, Паркинсон?! До тебя не доходит её очевидный смысл??
Гермиона стояла и сердито глядела на девушку, в то время как внутри неё всё буквально закипало от раздражения. Да как она смеет? Как она смеет так разговаривать с Драко? Как будто бы он был её собственностью! Как будто бы она имеет на него какие-то права! Да даже она, Гермиона Грейнджер, ввиду последних событий имела на него прав куда больше, чем эта жирная корова! И тут же Гермиона заставила себя задуматься о том, почему она теперь именно так думает о Малфое. Ведь, когда она решила сюда прийти, её целью было лишь проверить, всё ли с ним в порядке, и спокойно удалиться. А теперь пришла эта дурочка Паркинсон, и Гермиона начала чувствовать, как в ней просыпается… что? Ревность? Да какая вообще может быть ревность к Малфою?
И Гермиона тут же решила обернуть эту ситуацию в свою пользу, потому что ей уже порядком надоели эти выпады слизеринки. Гермиона сделала ещё шаг к кровати, заставив Малфоя перенести внимание на себя. Драко посмотрел на неё, слегка недоумевая.
А Гермиона сделала самое приятное лицо из всех, которые она вообще могла сделать, и ласково произнесла:
– Я думаю, мы ещё увидимся и поговорим обо всем в нашей комнате, когда ты выздоровеешь. Да?
Малфой, казалось, мог ожидать всего, чего угодно, но только не этого. Слова гриффиндорки врезались в его сознание вместе с мыслями о том, какого черта, собственно, она это сказала. Но всё же ему хватило ума ответить:
– Да, конечно, обязательно встретимся.
Он даже успел понять, что Гермиона играет на слизеринку, но почему – мог только догадываться. Он, конечно, понимал, что на пике своих возможностей Паркинсон может довести кого угодно, но реагировать настолько болезненно на её слова определенно не стоило. Гермиона не могла всерьёз ему такое говорить, а значит, это была игра. А тут, кроме них, только Паркинсон. Значит, для неё. А зачем? Какое Гермионе дело, что о них подумает Паркинсон? Да и нужно всё-таки иметь больше самообладания, иначе нервных клеток не хватит, чтобы достойно отреагировать на колкости.
Панси Паркинсон же в это время глядела на них во все глаза, вылупленные от удивления. В этот момент она даже потеряла дар речи, не в силах что-нибудь этакое произнести обоим, и Малфою, и Грейнджер, на зло.
– Тогда желаю тебе поскорее выздороветь, – произнесла Гермиона и…
Нет, Малфой не мог в это поверить! Он не мог верить в то, что на самом деле это видит. А он видел. Видел, как она наклонилась, и её лицо медленно приближалось к парню. Нет! Он мог позволить ей доиграть сценку, тем более что и ему была крайне противна Паркинсон. Но не до такой же степени, чтобы…
Гермиона наклонилась и мягко прикоснулась губами к его щеке.
Малфой подумал даже, что время остановилось – так долго, на его взгляд, это длилось. На самом же деле, Гермиона просто чмокнула его в щеку и, улыбнувшись на прощание, стремительно вышла из комнаты.
И Малфой улыбнулся, провожая её долгим счастливым взглядом. Он не смог бы даже объяснить, была ли эта улыбка игрой, или могла бы быть настоящей, но он уже об этом не думал. Странный сегодня был день, очень странный.
Паркинсон всё ещё молча смотрела на него, приоткрыв от удивления рот, и не в силах поверить тому, что видела. В этом Малфой её не упрекал. Да скажи ему кто-нибудь, что это случится, он бы сам ни за что не поверил.
И вот у Драко появился ещё один повод, теперь уже не просто вопрос из-за какой-то подсказки, а по довольно весомой причине. Она его поцеловала. В щеку. Но это уже были тонкости. Всё ещё улыбаясь самому себе, он даже не заметил как Паркинсон, возмущенно сказав ему что-то определенно нелицеприятное, покинула комнату.


Глава 11



Это было слишком! Это было очень слишком, чёрт возьми! Настолько слишком, что выходило за все существующие и несуществующие рамки! Зачем? Ну, зачем?
Гермиона стремительно выбежала из больничного крыла с одной только целью – как можно дальше. Она быстро дошла главного зала, где в том же темпе, использовав около трёх лестниц, она достигла восьмого этажа. Не оглядываясь назад и будучи уверенной в том, что так высоко её всё равно никто не увидит, она приоткрыла дверь и быстро проскользнула внутрь. Казалось, что она со скоростью света промчалась по слабоосвещенному коридору, наизусть зная все повороты. Буквально долетев до комнаты, она быстро подошла к окну, скрестила локти на подоконнике и уронила на них голову.
Ну, зачем? Зачем она это сделала? Зачем вообще нужно было приходить?.. Ах да, она же собиралась спросить Др… нет… Малфоя о том, что же случилось на поле и толкал ли его Гарри. Но вот делать последнего определённо не стоило.
А всё из-за чего? Все неприятности градом сыпались ей на голову из-за этой коровы Паркинсон. Сначала она рассказывает какую-то гадость Гарри и Рону, потом, она, судя по всему, терроризирует Малфоя, вешая ему на уши разную ахинею. А теперь она приходит в больничное крыло и устраивает семейную ссору! Да как она смеет?!
Конечно, Гермиона не выдержала. Глядя на Малфоя, на его перекошенное от отвращения лицо, и чувствуя, что на её лице написано то же самое, она вдруг подумала, что они могли бы вдвоём выиграть этот раунд. Конечно, она могла бы просто уйти, не сказав ни слова, ну или хотя бы бросить в лицо слизеринки ответную гадость, но это означало лишь опуститься до её уровня. А Малфой, казалось, за то, чтобы отвязаться от Паркинсон, был всеми конечностями.
И Гермиона снова пыталась заставить себя поверить в то, что Паркинсон её просто вынудила на что-то подобное. Ну конечно! Она говорила с Малфоем как со своей собственностью, чуть ли не как со своим будущим мужем. И Малфою это не нравилось, так почему бы было не помочь ему? Хотя… стоит признать, что в тот момент Гермиона думала только о своём душевном равновесии. Просто на все грязные выпады в сторону Гермионы – от заучки до грязнокровки и до всего, что мог придумать её воспаленный мозг – девушка решила ответить таким образом, чтобы потом у этой коровы язык не повернулся что-нибудь сказать. И это, стоит признать, получилось очень даже неплохо – она всё ещё помнила лицо Паркинсон после того, как она, Гермиона Грейнджер, поцеловала Малфоя.
И тут в её голове снова пронеслись эти слова. Она! Малфоя! Поцеловала! Как же абсурдно это звучало! Она вдруг усмехнулась. Ну да. Она дала Малфою ещё одну причину прийти сюда. Это ещё и после того, как сама пообещала, что не придёт.
Но… у неё было больше времени, хотя… с какой стороны на это посмотреть.
Что там сказал ей Малфой? Через неделю его выпишут?
Гермиона тяжело вздохнула. Неделя. В голове она уже представляла следующую встречу с ним. Она задумчиво подняла взгляд на светлое небо, а потом забралась с ногами на подоконник на то место, где обычно сидел Малфой…

* * *

– Гарри! Ну почему ты не хочешь всё рассказать? – уже около десяти минут добивался Рон.
Они стояли в общей гостиной Гриффиндора на соседних креслах, а Рон уже около пятнадцати минут добивался от него сколько-нибудь вразумительного ответа. На протяжении этого же времени Гарри отбивался как мог, но был уже, судя по всему, на пределе своего терпения.
– Потому что Гермиона меня попросила не говорить, – в который раз отвечал Гарри, стараясь быть, или хотя бы казаться спокойным.
– Ну мы же с тобой лучшие друзья!
– И Гермиона тоже наш друг!
– Тогда почему она мне не хочет рассказывать? – уже в который раз удивлялся гриффиндорец.
Гарри задумался, возможно, потому что это касалось только его самого. Ведь именно Малфой был там с ним на поле. Но он обещал. Черт, как же ему это не нравилось. А Гермиона, похоже, даже не понимает, что своими действиями и просьбами ещё больше разрушает их дружбу. Ведь именно из-за её недавнего поступка Джинни и Рон думают, что она доверяет Гарри больше, чем им. И, естественно, ребятам это не нравилось.
– Если бы я знал, Рон, то…
– Это что-то важное? – перебил Рон своего друга, поняв, что он опять собирается пуститься в разъяснения о том, что он обещал, а обещания надо выполнять.
"Безусловно, – думал Гарри, – то, что происходит между Гермионой и Малфоем не может не быть важным".
– Нет, не думаю, – брюнет отрицательно покачал головой.
– Тогда почему она не хочет сказать, если это не так важно, как ты говоришь? – "Ну, сколько можно?" – простонал про себя Гарри. Ещё немного, его терпение закончится, и Гермионе придётся самой разбираться со всем, что она тут накрутила. Хотя, задумался брюнет, нет, конечно, нет. Он просто не сможет. Тем более, ведь Гермиона не каждый день его просит…
– Значит, Гермиона считает это важным!
– Что с ней происходит?
– Откуда я знаю?! – взорвался Гарри, но всё-таки постарался успокоиться.
– Но ты ведь с ней разговаривал, а не я! Это связано с тем же, о чём она не хочет говорить?
– Да, – ответил Гарри и сразу же замолчал, потому как его взгляд обратился к человеку, который только что вошёл в общую гостиную Гриффиндора.
Гермиона сразу заметила своих друзей и направилась прямиком в их сторону. Вид у неё был довольно странный, хотя после всего того, что произошло, никого из её друзей это уже не удивляло. Кроме них троих в гостиной было ещё несколько человек – после занятий многие проводили время на улице, ведь скоро станет совсем холодно. Это была Англия. Это север. Здесь надо радоваться каждому лучику солнца.
Рон и Гарри перестали спорить, устремив внимательные взгляды на подругу. Она, казалось, поставила для себя твердое условие – не замечать их немного сердитые взгляды, а вести себя как обычно.
– Привет, парни, – она уселась в мягкое, покрытое бардовым бархатом кресло, удобно устраивая локти на золотистых подлокотниках.
– Привет, – как-то мрачновато буркнул Рон, а Гарри почему-то счёл за должное вообще промолчать.
– Где ты была? – напрямую поинтересовался Гарри, беззвучно постукивая пальцами по ручке своего кресла.
– В библиотеке, – нагло соврала Гермиона, при этом умудряясь ещё и улыбаться. Девушка постаралась сделать свое лицо как можно невинней, дабы мальчики ничего не заподозрили.
Гарри сразу догадался о том, что это было неправдой, потому что сам только что оттуда вернулся и прекрасно знал, что не было там никакой Гермионы. Это всё больше ему не нравилось, если уж они дошли не только до неверия, но ещё и до лжи друг другу. Гриффиндорец даже начинал понемногу догадываться о том, что происходит. Не исключено было, что это Малфой мог настраивать её против них с Роном.
В гостиную вошёл Симус Финниган в окружении ещё нескольких ребят, среди которых был и его лучший друг - Дин. Сразу было заметно, что он кого-то искал. Обведя взглядом немногочисленных посетителей в такое время гостиной Гриффиндора, Симус увидел Рона и направился прямиком к нему.
– Тебя Снейп вызывает в свой класс, – неутешительно произнёс парень.
– Зачем это? – удивился Рон, нахмурившись. Сейчас у него было совсем не то настроение, чтобы встречаться со Снейпом.
– Он не сказал, – Симус пожал плечами, проходя ближе к камину и занимая свободное кресло.
– Тогда я пойду, – кисло кинул Уизли друзьям, обреченно поднимаясь с кресла.
– Удачи, – прискорбным голосом кинул Гарри. Рон нашел в себе сил только кивнуть.
Когда рыжий гриффиндорец скрылся из виду, Гарри повернулся к Гермионе. Она спокойно смотрела по сторонам, как будто бы всё было прекрасно. Брюнет нахмурился и продолжил буравить её серьёзным взглядом.
– Ты была с ним?
Даже не спрашивая, что Гарри имеет в виду, Гермиона кивнула. Её лицо с беспечного изменилось на чуть обеспокоенное, и теперь она смотрела только на Гарри.
– И что он ответил? – напряженно спросил парень. Гермиона только тихо прошептала:
– Что не виноват. Извини, Гарри.
– Ничего. Я рад, что Малфой заставил тебя поверить мне, – последнее слово Гарри особенно выделил. Гермиона подняла грустные глаза, в которых, казалось, была даже боль и… сожаление? Неужели ей всё-таки не всё равно, что с ними происходит? Немного задумавшись, Гарри продолжил: – Что ещё? Жить будет?
Она кивнула, печально поясняя:
– У него сломана рука и нога.
– Передай ему мои соболезнования, – таким же тоном, каким он задавал свой вопрос, ответил Гарри. Как он не старался скрыть, но в его голосе ясно прозвучала язвительность.
– Прекрати, Гарри! – не выдержала девушка, резко поднимаясь с кресла и сжимая кулаки. Поттер даже немного испугался от такой реакции. – Ты ничего не понимаешь! Ты не можешь говорить так о человеке, которого совсем не знаешь!! И не нужно говорить мне, как ты рад тому, что случилось!!
– Гермиона, – спокойно остановил её парень жестом правой руки, – значит, ты успела узнать Малфоя достаточно хорошо, чтобы знать его? Чтобы ему верить?
Гермиона раздосадовано замолчала. Она только сейчас поняла, что сказала. Тяжело вздохнув, она снова опустилась в кресло, закрывая ладонями лицо. Затем, немного помолчав, произнесла:
– Я не это имела в виду.
– Извини, но прозвучало это именно так, – возразил Гарри, оставаясь по-прежнему спокойным. Впрочем, он не мог не чувствовать в себе какое-то странное удовлетворение от того, что Гермиона хотя бы понимает, что это неправильно.
– Знаешь, мне становится смешно от этой мысли, но ты думаешь, что между мной и Малфоем что-то есть. Это глупо. Потому что он наш враг и никогда им быть не перестанет, – гриффиндорка говорила всё это, но с каждой секундой всё больше подходила к мысли, что она сама в это почти не верит. И, скорее всего, старается убедить именно себя, что так оно и есть.
– Я рад, что ты так думаешь, Гермиона. Главное, чтобы это было правдой.
Её лицо снова вспыхнуло, но Гарри поспешил её остановить.
– Спокойно, – жестом предостерёг её брюнет от ещё одной пылкой речи. – Я не это имел в виду.
Эта фраза окончательно добила девушку. Гарри крыл всем, чем ему было не лень, а особенно её же козырями. Произнес именно то, что сказала она ему полминуты назад. М-да, это заходило всё дальше и дальше. Она отвернулась и прикусила губу, чтобы не сказать что-нибудь, совсем выходящее из рамок приличия. Гарри промолчал, продолжая раздумывать над тем, что с ними происходит и как это остановить.

~~*~~

Как и ожидала Гермиона, Малфоя выписали только через неделю, когда срослись все кости. Она бросала на него мимолетные взгляды во время зельеварения, впрочем, это было незаметно. Интересно было и то, что и Малфой иногда посматривал на неё, но, стоит заметить, немного реже. Самым неудобным для обоих стал момент, когда они взглянули друг на друга одновременно. Но в эту же секунду они быстро отвернулись и не поворачивались всё оставшееся время. Гермиона часто беспричинно улыбалась, глядя вперед перед собой на учебник, хотя рядом с ней и сидел человек, который, как ему казалось, знал этому причину.
Гарри внимательно наблюдал за Гермионой, прекрасно замечая то, что происходило. Это ему всё больше не нравилось, а тем более, после того как Гермиона перестала конспектировать лекцию, а выводила в тетради разные узорчики и сердечки. Он задумчиво почесал затылок, размышляя о том, почему это всё становится таким неправильным.
– Гермиона, – зашептал Гарри, попеременно перекидывая взгляд с учителя на девушку, – почему ты его не слушаешь?
Девушка подняла взгляд на профессора, как Снейп громко произнес:
– У вас какие-то проблемы, мистер Поттер? – Гарри медленно вернул внимание учителю, который смотрел на него с явным недовольством. – Или есть что-то важнее того, что я объясняю? Повторите то, что я только что сказал.
Гарри замолчал, прикусив нижнюю губу. Что ж, придирки Снейпа были совсем не новы – ему было не привыкать.
– Десять баллов с гриффиндора. Продолжим…
Но и дальше Гарри не слушал, а в голове все крутились мысли о Гермионе и Малфое. Затем он вспомнил про Рона и черкнул ему записку на пергаменте:
"Что Снейпу было нужно от тебя?"
Рон скосил взгляд в его сторону, а потом быстро написал ответ:
"Это всё из-за прошлого зелья, которое у меня не вышло"
Гарри в ответ только кивнул, невесть каким образом привлекая этим профессора Снейпа.
– Мистер Поттер, сколько времени нужно кипятить зелье после добавления в него растёртого корня мандрагоры? – и, увидев такое же лицо Гарри, как и до этого, добавил, – Пятьдесят баллов с Гриффиндора. А вы, Поттер, остаетесь после урока.

* * *

Гермиона снова пришла сюда, как только закончились все занятия. Она облокотилась на подоконник и задумчиво уставилась перед собой. Она знала, что он придёт. Знала, что не станет ждать до вечера, вернее, даже до ночи. Девушка не переставала спрашивать себя, зачем же ей было это нужно. Он не был ни её другом, ни просто человеком, к которому она бы хорошо относилась. Но она не могла не замечать, что начинала ждать его.
Бросив быстрый взгляд вдоль темных мрачных стен, она вспомнила, как Малфой спрашивал её, почему ей нравится эта комната.
Гермиона знала, что это было не так. Она приходила сюда каждый день из-за Него. Здесь было спокойно, и никто не мешал ей думать. Но эта мрачная комната с пропитанными влажностью стенами ей не нравилась. Больше того, она её ненавидела. Если бы только Малфой знал… сколько слёз видели эти стены, сколько горя и разочарования в себя впитала эта комната. Знал, как она ненавидела это место. Но этим оно и привлекало девушку. Оно даже постепенно становилось родным. Малфой был никем. Но ей хотелось всё объяснить ему и покончить со всем. Со всеми этими взглядами и возникшими между ними вопросами. Так было проще. Гермиона любила, когда всё было просто.
Иногда, в последнее время, Гермионе даже казалось, что мысль встречаться с Малфоем была более реальной и осуществимой, чем с Ним. А может, это было лишь из-за того поцелуя…
Но… Он был и, несмотря на что, что Малфой начал медленно, но верно занимать её мысли, Он всё равно был. И Гермиона знала, что Он будет ещё долгое время в её голове. Хоть Драко Малфой и неосознанно занимает в её мыслях своё место.
Она стояла и размышляла о том, что происходит в её жизни, и поэтому не заметила, что Драко уже секунд тридцать стоит в дверях комнаты и смотрит на неё…


Глава 12



"Хм…" – подумал Малфой, внимательно разглядывая девушку. На Гермионе были обыкновенные синие джинсы и любимая розовая кофточка – вещи, которые она обычно носила во внеурочное время. Он поймал себя на той мысли, что раньше ему было всё равно, как она одета. Он мельком оглядел себя: чёрные джинсы и такая же куртка, а затем всё-таки решил подойти вместо того, чтобы глупо стоять у стены. Ещё он вдруг подумал, что его голова – а он был блондином – резко дисгармонирует с тёмными стенами, но тут же выкинул эту глупость из своих мыслей. Казалось, что ему было просто скучно, но вместе с тем он чувствовал в себе какую-то нехарактерную для него неуверенность. И, быть может, даже неловкость. Потому что, как на ни посмотри, но это было странным – он сам пришёл к Грейнджер. Он уже второй раз сам пришёл в эту комнату.
Он медленно направился к ней, подходя к окну и чуть наклоняясь на подоконник. Если Гермиона и заметила его, то не подала никакого виду, продолжая безразлично глядеть на тёмно-зеленый лес и голубоватое небо. Казалось, девушка поставила перед собой цель – чтобы Малфой заговорил первым, раз уж нашёл в себе наглость прийти сюда. Но она и не сомневалась, что после всего произошедшего ему захочется узнать, в чем дело и зачем, собственно, Гермиона так поступила.
– Не хочешь поздороваться? – внезапно спросил он, поворачиваясь к девушке. Гермиона усмехнулась, думая о том, что даже здесь он умудрился сказать то, чего она бы не услышала ни от кого другого. Что ж, она и не сомневалась в том, что слизеринцу хочется всё время казаться наиоригинальнейшим человеком, что у него, впрочем, получалось довольно неплохо, даже, скажем, совсем неплохо.
– Ну, здравствуй, Малфой, – гриффиндорка попыталась изобразить что-то наподобие улыбки.
– Здравствуй, Грейнджер. – И он тоже усмехнулся в своей любимой манере.
– Сегодня праздник? – учтиво поинтересовалась девушка, складывая руки на груди.
– Какой?
– День вежливости, Малфой? – тот же вежливый голос. Малфой про себя хмыкнул, но решил, что на эту уловку не поддастся – у неё не получится вывести его из себя. Не то настроение сейчас было у Драко, чтобы начинать о чем-то спорить.
– Нет, думаю, день вежливости был ровно неделю назад.
Гермиона постаралась пропустить этот намек мимо ушей, а Драко ничего больше не добавил, размышляя о том, как бы подойти к тому вопросу, ради которого он, собственно, сюда пришёл.
– Как себя чувствуешь, Малфой?
– Отлично. Заботишься о моём здоровье? – на его лицо легла забавная улыбка. Гермиона тоже улыбнулась, затем покачала головой в отрицании.
– Даже не надейся.
– Вот как?
– Именно так.
– Надо же.
– Действительно.
– Малфой!!
– Что? – невозмутимо спросил блондин.
– Прекрати!!
– Я даже ещё не начинал!
Гермиона, наконец, переместила взгляд с неба, вновь поворачиваясь к нему. Драко тоже смеялся, и гриффиндорка довольно странно, но внимательно взглянула в его глаза. Это был обычный чистый смех, в котором не было ни усмешки, ни какого-либо издевательства. Необычным казалось видеть такого Малфоя.
– Что смешного? – недовольно поинтересовалась она.
– Да нет, ничего. Я просто подумал… – он покачал головой.
– А ты умеешь? – притворно удивилась Гермиона, впрочем, в тоне её голоса не было ничего, что могло бы разозлить парня.
– Грейнджер! – он снова усмехнулся. – Представь себе, да.
– Я за тебя рада.
– Я тоже за себя рад.
Гермиона замолчала, демонстрируя такое выражение лица, как будто бы Малфой сказал величайшую глупость. Но на этом дело ещё не кончилось – Драко в голову вдруг пришла забавная мысль.
– Кстати, Грейнджер, что у нас там было насчет крыс? Говорила, что не боишься?
– О чём ты? – нахмурилась Гермиона, убирая локти с подоконника и поворачиваясь к нему.
– Потому что одна из них сейчас за твоей спиной.
Драко улыбнулся, будучи уверенным, что она, безусловно, поверит. Гермиона нервно оглянулась, одновременно отскакивая на шаг назад и забывая, что именно там стоит Малфой, и буквально налетая на него. Драко ещё раз усмехнулся, осторожно перемещая руки ей на талию и чуть притягивая к себе. Гермиона поначалу испугалась, почувствовав спиной его грудь и то, как он нагло прижимает её к себе; затем она поняла, что на самом деле не было никакой крысы, а ещё через секунду услышала голос слизеринца над своих ухом.
– Значит, не боимся крыс, Грейнджер? – его горячее дыхание приятно обожгло шею, учитывая то, что на улице было начало октября. Ещё девушка почувствовала очень приятный запах его одеколона.
Гермиона тяжело вздохнула, после чего резко развернулась, отталкивая его прочь от себя.
– Какого чёрта, Малфой?!
– Я просто решил проверить твои слова, – спокойно ответил парень, чуть пожимая плечами.
– Я спрашиваю о другом: какого чёрта ты делал??!
– А что я сделал? – невинно поинтересовался Драко, демонстрируя свой удивленный взгляд.
– Ничего!! – она отвернулась от него и вновь посмотрела в окно. – Ты идиот, Малфой!
– Это комплимент? – всё так же вежливо спросил он, чем вызвал улыбку на лице Гермионы, которая сменила собой раздражение.
Он, судя по всему, специально старается не злить её, думала Гермиона. Иначе он такое никогда бы не сказал, особенно ей. Но девушка подумала, что это не так уж и плохо – ведь Малфой ещё не задал тот вопрос, которого ожидала Гермиона. Гриффиндорка продолжала размышлять над достойным ответом, но в голову ничего не приходило кроме банального "я не знаю". Впрочем, это был наиболее честный ответ в этой ситуации. Ей просто хотелось отомстить Паркинсон. Ничего другого, умышленного, в этом не было.
– Ну, если тебе нравится так думать – то да, – она задумчиво расправила плечи, чуть потягиваясь. И всё это из-за бессонной ночи, она не переставала чувствовать усталость во всем теле.
– Надо же!
– Во-во.
– Как интересно!
– Мне тоже.
Малфой замолчал, глядя на то, как девушка забирается на подоконник. Затем, поколебавшись несколько секунд, последовал её примеру. Драко подтянулся на руках, аккуратно забираясь коленями на край подоконника и стараясь одновременно повернуться так, чтобы возможность рухнуть с восьмого этажа Хогвартса была минимальной. С чуть заметной долей страха он, наконец, прислонился к стене и облегченно вздохнул. Он не любил высоту, но, похоже, уже начинал привыкать. По крайне мере, теперь он спокойно, не морщась, мог смотреть вниз на самое подножье замка.
– Можно вопрос? – спросил он, не отрывая взгляд от линии дороги, что тянулась от самого подножья замка к домику Хагрида, а от него – к озеру. Драко проследил за парочкой младшекурсников, которые направлялись вдоль берега в противоположную от замка сторону.
– Тебе нужно мое разрешение, Малфой?
– Разве сегодня не День вежливости? – в свою очередь поинтересовался слизеринец, поворачиваясь к ней лицом. Ему казалось странным, но он даже чувствовал какое-то необычное смущение, когда смотрел на неё. Когда видел, что она на него смотрит.
– Мы уже установили, что нет. Что тебе?
– Почему? – просто спросил он.
Гермиона задумалась. Она, конечно, могла спросить в ответ банальное "Что "почему"?", но подумала, что это будет слишком глупо с её стороны. Она прекрасно понимала, что Малфой имеет в виду, но вдруг решила, что не стоит прямо так сразу баловать его ответом на вопрос. Тем более, что должного ответа у неё всё ещё не было.
– О чем ты?
– О, ты прекрасно знаешь, о чём я!
– Ну, конечно. Как же мне не знать!
– Так ответишь? – вернулся он к главному вопросу, чувствуя, что Гермиона сейчас всячески начнет пытаться сменить тему разговора. Если это вообще можно было назвать разговором...
– На что?
– На мой вопрос! – она, судя по всему, издевается над ним, думал Драко.
– На какой?
– Грейнджер! Тебе нравится делать из меня придурка??
– Не знаю, но выглядит это довольно забавно, – улыбнулась Гермиона, пожимая плечами.
– Я заметил. Так что?
– Тебе даже трудно произнести ЭТО, Малфой?
– Что ЭТО?
– ЭТО самое, – кивнула гриффиндорка.
– Что ЭТО самое? – продолжал спрашивать Драко.
– ЭТО самое, о котором ты хотел спросить.
– Ты удивляешь меня, Грейнджер. Неужели так трудно ответить? Или я сейчас начну думать, что тебе нечего ответить?
– Нет, поверь, мне есть что ответить.
– Я рад. Так что?
– Ты не произнесёшь это? – она усмехнулась. – А то я сейчас начну думать, что ты просто боишься этого, Малфой! Так?
– Я ничего не боюсь! Я хочу, чтобы ты ответила на мой вопрос!
– На какой? Я его ещё даже не слышала, – невозмутимо заметила девушка.
– Ладно, всё, хватит! – не выдержал Драко. – Хорошо…мм… почему ты меня поцеловала?
– Ты меня разочаровываешь, Малфой, – притворно грустно начала девушка. – Вот, если бы тебе ещё тон голоса подправить и передёрнуть плечом, когда ты это спрашивал, то было бы в самый раз.
– Грейнджер! Не надоело? – не выдержал блондин.
– Что?
– Придираться к словам! Я спросил, и я жду ответа.
– А может, всё-таки попробуешь ещё раз? С тоном и со всем к нему прилагающимся?
– Проверяешь моё терпение, Грейнджер?
– Я смотрю, оно у тебя на грани, Малфой.
– Если произнесёшь ещё что-то подобное, то оно, поверь мне, будет уже за гранью.
– Ладно, – примирительно, но несколько разочарованно произнесла Гермиона, – мне просто было противно.
– Ты о Паркинсон?
Гермиона улыбнулась, но это, пожалуй, больше напоминало ухмылку.
– А ты такого великого мнения о себе мог подумать, что это я про тебя?
– Вообще-то нет.
– Я так и думала. Да, о Паркинсон.
– Меня она тоже достала, – признался парень.
– Значит, это она рассказала всё Гарри и Рону?
– Да.
– Зачем?
– Разве не ясно? Ей не нравится, что… что мы с тобой общаемся.
– МЫ?? С ТОБОЙ?? Глупость, – закончила Гермиона, понимая, что удивляется она уж слишком наиграно.
– Я её уверял в том же.
– Видимо, очень плохо уверял. Раз она ещё после этого такое вытворяет.
– А что я могу сделать? Думаешь, мне приятно, что она входит в больничное крыло и закатывает мне что-то вроде семейной сцены?
– По твоему лицу было видно, что нет, – согласилась Гермиона.
– А ты ещё и смотрела на меня в этот момент?
– Представь себе, да!
– Представляю. Что ж? Я и не ожидал, что ты скажешь что-нибудь другое.
– Малфой, я даже ещё ничего не сказала!
– А что тут ещё добавить? Паркинсон входит, начинает тебя оскорблять, ты видишь, что мне это тоже неприятно, и решаешь всё сделать самой. Я ничего не упустил? Ведь, как я думаю, для Паркинсон было бы гораздо меньшим оскорблением, если бы ты сказала ей что-нибудь, что говорила тебе она, чем просто взять и поцеловать меня. Так? – наконец, закончил Драко, произнеся всё это на одном дыхании.
– А ты оказывается умный, Малфой. Долго над этим думал?
– Знаешь, лежать в четырёх стенах и шесть дней смотреть на белый потолок… это обязывает к каким-нибудь размышлениям.
– Ясно, – кивнула Гермиона, думая о том, что, возможно, Малфой не такой уж и глупый, каким он ей казался раньше.
– У тебя какие-то проблемы с Поттером? – внезапно поинтересовался Драко, вспоминая последние события. Гермиона перевела на него недовольный взгляд.
– Естественно, но победа ведь в тот момент была для тебя важнее!
– Я просто уже подумал, что раз сказала Паркинсон…
– Ты думаешь, что они поверили ей, а не мне?
– Нет, конечно, тебе, но… – попытался возразить Малфой.
– И ты решил, что можешь сделать так, чтобы Гарри только утвердился в своих подозрениях насчёт меня?
– Значит, он всё знает? – сокрушенно спросил блондин, чуть нахмурившись.
– Что знает?
– Что… что мы приходим сюда и разговариваем, что ты ходила ко мне…знает?
– Знает только то, о чём догадывается. Я просто просила его никому не говорить о своих догадках.
– И это всё? То есть только то, о чём он сам может догадаться. Тогда всё нормально, если он не знает об этой комнате и что мы…
– Малфой! – резко оборвала его Гермиона, предупреждая его дальнейшее пояснение.
– Что?
– Нет никакого "МЫ"? Понимаешь, нет!! Мы враги, и это ничем не изменить.
– И ты бы не хотела ничего изменить? – почему-то печальным голосом спросил Малфой, что заставило Гермиону опустить взгляд и серьёзно задуматься над своими же словами.
– Ты сам должен понимать, что это невозможно. Мы слишком разные… небо и земля, Малфой.
Она вздохнула, отвернулась и продолжила смотреть на чистое голубое небо, замечая, что в некоторых местах небо начали заволакивать темные тучки. Она понимала, что уже осень, что проходит этот шестой год обучения в школе Хогвартс. Как быстро же пролетело всё это время… Казалось, ещё совсем недавно они стояли на лестнице с группой других учеников, недовольно смотрели друг на друга. Когда Гарри, сердито и даже со злостью глядя на Драко, отказался дружить с последним. А теперь…
– Небо и земля… – задумчиво повторил Малфой, как бы пробуя на вкус эти слова. Звучало слишком печально, слишком… как будто бы эти слова рвали всё, что недавно случилось с ними обоими. Гермиона вновь повернулась к нему, но в этот раз Драко сам отвернулся от неё, не желая встречаться с осуждающим взглядом. Который словно пытался доказать ему, что менять ничего нельзя, что это даже невозможно.
Они сидели несколько минут в спокойной тишине. Неожиданно подул ветер, и Гермиона почувствовала, что действительно начинает холодать. Издалека было видно, как потоки воздуха чуть сгибают макушки деревьев, а низкие кустарники почти приклоняет к сырой промозглой земле. Девушка скрестила руки на груди, пытаясь себя согреть.
– Холодно? – участливо поинтересовался Малфой, внимательно наблюдая за её действиями.
– Да, есть немного, – призналась Гермиона.
Через несколько мгновений она уже с удивлением смотрела на него, в то время как парень снимал с себя чёрную спортивную куртку. Ещё секунду поколебавшись, блондин протянул её Гермионе, оставаясь в одной лишь тёмно-зелёной футболке:
– Держи.
– Но… Малфой, ты же… – попыталась возразить Гермиона, отказываясь брать его одежду.
– Неважно. Бери.
– На улице холодно! – пробовала девушка отговорить его, но Драко лишь покачал головой.
– Мне – нет.
Гермиона ещё раз недоверчиво взглянула на него, после чего нерешительно протянула руку, беря куртку. Осторожно, как будто бы это была змея, а не обыкновенная ветровка, девушка накинула её себе на плечи.
– Можешь одеть, – усмехнулся Малфой и чуть наклонил голову, задумчиво рассматривая девушку и как бы представляя свою куртку на ней.
Гермиона, подарив ему такой же странный взгляд, как и минуту назад, чуть оттолкнулась от стенки окна и продела руки в рукава. Куртка была довольно толстой, и девушка наслаждалась теплом, разливавшимся по всему телу. К тому же… она вдруг почувствовала, как от куртки пахнет приятным одеколоном и запахом Малфоя. Она на секунду прикрыла глаза, неосознанно вспоминая его руки на своей талии. Но тут же, чуть тряхнув головой в сторону, попыталась отогнать от себя это видение и снова открыла глаза. Малфой с интересом за ней наблюдал:
– Так лучше?
– Да, спасибо.
– Не за что, – усмехнувшись, ответил парень.
– Нет, правда. Спасибо, – повторила Гермиона, пытаясь поймать его глаза, но Драко старательно не смотрел на её лицо.
– Чёрт, Грейнджер! Прекрати эти сопли! Я уже понял, что ты очень рада.
Гермиона улыбнулась его словам, вновь поворачиваясь к окну. Она прекрасно знала, что блондин говорил так специально в попытке умалить достоинство своих действий. Стоит заметить, что это у него не получилось. Тем более что Гермиона уже давно привыкла к тону его голоса, и эти бесконечные усмешки и ухмылки не воспринимала против себя.
– Я слышала, у вас скоро игра с когтевранцами? – спросила она через несколько минут, пытаясь найти нейтральную тему разговора.
Парень согласно кивнул:
– Да.
– Выиграешь?
– Буду думать, что да.
– Ничего не болит? – снова спросила она, не замечая, что Малфой с неохотой отвечает на её вопросы.
– Грейнджер! Поверь, тебе не идёт роль мадам Помфри! – громче, чем хотел, воскликнул слизеринец.
– Я просто спросила… – немного обиженно произнесла Гермиона, но Малфой не дал договорить:
– Нет, не болит…
Гермиона вновь замолчала, замечая, что он не хочет разговаривать.
А Малфоя в это время мучили совсем другие мысли. Он вдруг подумал, что ещё никто, кроме его матери, не заботился о нем и о его здоровье. Но он тут же себя одернул.
Нет! Это же Грейнджер! Он не может так думать!!
Но блондин продолжал упорно смотреть на неё, не отрывая взгляда. Надо было признать, что в его куртке она выглядела намного симпатичнее, чем в своей розовой кофточке. Определённо…
Бог Мой! О чём он только думает?! Не хватало ещё…
Но Малфой, как ни старался, всё продолжал ловить себя на мысли, что ему самому бы хотелось подойти к ней и снова обнять её, согреть своими руками…
Дьявол! Он даже в бреду не должен о таком думать! Это был просто прикол, просто розыгрыш, шутка с крысой и желание её разозлить или даже, пожалуй, напугать. А не потому что ему это хотелось. Совсем не поэтому.
Но Драко и сам чувствовал, как неубедительно он себе всё это доказывает.
Наконец, он понял, что дальнейшее проведение времени в подобной компании ни к чему хорошему не приведёт. Затем спустился с подоконника и немного постоял ещё рядом с окном. Он чувствовал, что что-то странное происходит в нём самом, и чувствовал, что если сейчас не уйдет, то может сделать какую-нибудь глупость, о которой спустя некоторое время обязательно пожалеет.
– Ты куда? – спросила Гермиона, стараясь скрыть разочарование в своём голосе.
– Мне пора. Меня, должно быть, ждут, – неопределенно произнес слизеринец, запуская пальцы в светлые волосы.
– Пока, – попрощалась Гермиона и печально отвернула от него. Ей не хотелось, чтобы он сейчас видел её лицо. Чтобы заметил, как она не хочет, чтобы он уходил.
– Грейнджер, – внезапно обернулся Малфой, останавливаясь в проеме комнаты.
– Что?
– Придёшь сюда завтра? – неожиданно спросил он, прикусывая нижнюю губу за свои же слова. Он пожалеет об этом, он обязательно об этом пожалеет. Но блондин больше склонялся к мысли, что пожалеет скорее о том, если не спросит.
Гермиона обернулась, подарив ему очень странный взгляд, после чего просто кивнула. Малфой также в согласии наклонил голову вниз, но в большей степени самому себе, а затем вышел из комнаты.
Зачем? Гермиона не переставала задавать себе вопросы, на которых у неё не было ответов. Зачем нужно было говорить, что она придёт? Так нельзя! Она даже тихо простонала, всё больше злясь на себя. Это очень неправильно! Она ведь пришла совсем по другому поводу! Чтобы всё закончить! А не чтобы начинать! Чёрт бы его, этого слизеринца!
А затем она почувствовала, как слабый ветер скользнул по её лицу, и она вспомнила, что на ней его чёрная куртка. Это было уже слишком! Это выходило не только за все существующие и несуществующие границы, а уже гораздо дальше! Нет, ну нельзя, чтобы это так всё продолжалось…
Гермиона ещё раз взглянула на себя и поняла, что хочет она или не хочет, а придётся и завтра прийти сюда, чтобы вернуть ему куртку. Не могла же она вернуть её ему на глазах у гриффиндорцев и слизеринцев! Мало того, что Паркинсон вздумала какую-то глупость, а чтобы она, эта глупость, ещё и подтвердилась. Чтобы после этого окончательно рассориться с Гарри и Роном. Нет, так не пойдет. Гриффиндорка нахмурилась, понимая, что единственным выходом является… да, прийти сюда завтра. Всё разрушить, закончить эти встречи, убить эту зарождающуюся дружбу…


Глава 13



Малфой шёл по тусклому коридору, самодовольно себе улыбаясь. Он понимал, что сделал это намеренно: специально не напомнил про куртку. Он ещё не знал, зачем ему это было нужно, но решил поразмышлять над этим в другое время. А пока… он просто спустился на несколько этажей вниз, направляясь в свою гостиную. Он прошёл мимо Паркинсон, даже не подарив ей мимолетного взгляда, что было бы для неё, несомненно, большим подарком. А Паркинсон, в свою очередь, подозрительно прищурилась, думая о том, куда могла подеваться его чёрная куртка, если после полудня он ещё был в ней.

~~*~~

Гермиона задумчиво опустила на себя взгляд, держа в руках аккуратно сложенную куртку Драко. Затем она спросила себя о том, какое же ей дело до того, останется ли куртка Малфоя немятой. Усмехнувшись, девушка расправила куртку, после чего завязала у себя на талии. Критически оглядев себя и придя к выводу, что если уж тёмно-синий и сочетается каким-нибудь образом с чёрным, то уж розовая кофточка дисгармонирует в полной своей возможности.
Не успела она спуститься на несколько этажей вниз, как наткнулась на Гарри и Рона, которые о чём-то спорили. Увидев её, они прекратили препираться:
– Привет, Гермиона, – поздоровался Гарри.
– Где ты была? – тут же спросил Рон, внимательно рассматривая её с ног до головы и спрашивая себя, что ему кажется в ней не так, как обычно.
– Я готовилась к завтрашней проверочной работе.
– Понятно, – кивнул Гарри, задумчиво переводя взгляд на чёрную куртку. Про библиотеку и занятия он уже всё знал.
– Что это? – нахмурившись, спросил гриффиндорец.
Гермиона только открыла рот, чтобы ответить уже заранее придуманный ответ, как из-за угла показалось наглое лицо Паркинсон. По всему было видно, что замышляла она недоброе.
– Ну как? – язвительно спросила брюнетка, а Гермиона заметно побледнела. Её почему-то начало казаться, что она знает, что сейчас выдаст слизеринка.
– Что "как"? – спросила она немного испуганно, ловя на себе удивленные взгляды друзей. Только не при Гарри и Роне, только не при них, начала она молить Паркинсон. Но, судя по всему, слизеринка остановила их именно за этим и отступать не собиралась.
– Не правда ли, у Малфоя очень удобная куртка? – и она кивнула вниз на её талию.
Гермиона замолчала, с силой прикусывая нижнюю губу. К такому повороту событий она была совершенно не готова. Гарри и Рон сердито смотрели на гриффиндорку и ждали ответа.
– Я… – она запнулась, не зная, что сказать.
Паркинсон нагло усмехнулась и, самодовольно подняв голову, прошла мимо совершенно растерянной Гермионы.
– Но трахаться с ним, безусловно, приятнее, да? – закончила она, бросив ей в спину, после чего скрылась из виду.
Рон ошеломлённо глядел на Гермиону. Гарри стоял, нахмурившись, и ждал ответа подруги. Стоит заметить, что брюнет был немного меньше удивлен замечанию наглой слизеринке, чем Рон, потому что какие-то подозрения насчет Гермионы и Малфоя у него уже были.
– Гермиона? – она, наконец, решилась поднять взгляд на Рона. – Это… это ведь неправда?
– Конечно, нет! – сердито ответила девушка и умоляюще взглянула на Гарри. Тот понял – она, судя по всему, ждет, что он скажет что-нибудь в её защиту, но Гарри молчал. Рон обернулся на друга, замечая просительный взгляд Гермионы. Он понимал, что его друг что-то знает, и это рыжему парню определенно не нравилось. Ведь они были друзьями, а друзья просто обязаны всегда говорить друг другу правду. Иначе какая может быть, в таком случае, дружба?
– Да что, чёрт возьми, происходит?
Гермиона молчала, глядя то вниз, то ненадолго поднимая глаза на Рона. Чувство вины перед друзьями жгло её изнутри, но она ничего не могла поделать. Скажи она им – и об этом вскоре узнает весь Хогвартс, да и не смогут они ничего понять. Для них Малфой – вечный враг, предатель, скотина и слизеринская крыса. Они никогда не захотят попробовать понять его и взглянуть на него с другой стороны.
– Давайте не будем говорить об этом посреди коридора? – примирительно предложил Гарри, – пойдемте в нашу гостиную.
Они кивнули, и до гостиной не сказали друг другу ни слова. Напряжение возрастало, и Гарри иногда поглядывал на Гермиону, но девушка смотрела только в пол. Да и гриффиндорец сам понимал, что ей, пожалуй, тоже нелегко. Хотя… если она думает, что они, её лучшие друзья, не смогут или хотя бы не попытаются её понять, она ошибается. Очень сильно ошибается. Да и насчет Малфоя надо бы с ней серьёзно поговорить, потому что ничего хорошего из этого не выйдет.
Усевшись в удобные кресла перед камином в общей гостиной Гриффиндора, парни выжидательно уставились на Гермиону. Что было странным, так это то, что кроме них троих здесь никого не было. Но это было только к лучшему.
– Понимаете, – немного неуверенно начала она, и её голос звучал так, как будто она просила прощения, - просто… я не могу вам рассказать, это слишком личное… я… я понимаю, что мы лучшие друзья, и я, безусловно, вам доверяю, но я пока ещё не готова говорить об этом…
– Это куртка Малфоя? – нахмурившись, спросил Рон, кивая в её сторону.
Гермиона чуть кивнула головой вниз, после чего Рон нахмурился ещё больше.
– Вы друзья?
– Нет, – последовал уверенный ответ. Уизли облегченно вздохнул, хотя ему и было очень неприятно, что Гермиона что-то от них скрывает. Гарри выглядел ещё более сердито и даже больше расстроено, чем Рон.
Гриффиндорка решила быстро сменить тему и взглянула на Гарри:
– Ты ходил к Снейпу? Он же просил остаться после уроков.
– Он сказал, что занят, и попросил прийти завтра вечером, – Гарри тяжело вздохнул, демонстрирую то, как "сильно" он хочет идти к профессору зельеварения. Ему с головой хватало Снейпа и на уроках, чтобы ещё ходить к нему на дополнительные занятия.
– Понятно, – кивнула Гермиона, – сочувствую.
– Спасибо.
Они замолчали, и было заметно, как некомфортно для них сидеть в подобной тишине. Раньше это даже бы не удивило их – ведь друзья, они для того и друзья, чтобы с ними было спокойно и в тишине. Чтобы не было этого чувства, что надо что-то сказать. А сейчас оно было. И это всё больше настораживало Гарри – их дружба дала огромную трещину. И, кто знает, что они с Роном могли сделать для Гермиону, чтобы всё вернуть и сделать таким, каким оно было раньше.
Обстановку разрядили Дин и Симус, которые вошли в зал и направились к ребятам.
– Поиграем? – предложил Симус, демонстрируя в руке колоду карт.

~~*~~

Они играли до позднего вечера, и карты заставляли забыть обо всех проблемах. К вечеру к ним присоединись ещё и Невилл Лонгботон с Колином Криви. Гарри бросал задумчивые взгляды на Гермиону, понимая, что им очень нужно поговорить. Когда, наконец, к десяти вечера компания рассосалась, и многие отправились спать, Гарри решительно подошёл к Гермионе. Но девушка, подарив ему грустный взгляд, сказала, что очень устала. Гарри тяжело вздохнул, понимая, что поговорить они смогут только завтра после уроков.
Утро было на редкость хорошим. Гермиона проснулась, чувствуя, что в первый раз за последние несколько месяцев так хорошо спала. Она подошла к окну и заулыбалась ещё сильнее, увидев, как из облаков выглядывает долгожданное солнце, бросая на замок тёплые лучи.
И занятия сегодня попались довольно неплохие. Не было сдвоенных уроков со слизеринцами, что исключало возможность встретиться с Малфоем, не было ненавистного профессора Снейпа, всё время норовившего снять баллы с гриффиндора.
После уроков она решила немного прогуляться по берегу озера, помня, что у слизеринцев сегодня на урок больше. Она очень удивилась, когда её догнал Гарри. Настроение у того было ниже минимума. Возможно, из-за того, что она отказалась поговорить с ним между уроками.
Он выглядел очень сердитым, что даже немного испугало Гермиону.
– Какого чёрта?!! – выплюнул он, пронзительно глядя на неё своими тёмно-зелёными глазами.
– Что? – не поняла Гермиона, поражаясь тону его голоса. Сейчас он мог конкурировать даже с грязными комментариями Малфоя. Откуда это злоба? Откуда?
– Я спрашиваю: какого чёрта ты делаешь?
Гермиона почувствовала, как против воли её глаза наполняются слезами. Никогда ещё Гарри так с ней не разговаривал. И уж тем более, никогда на неё не кричал. Да и не ссорились они ни разу на протяжении всей их дружбы.
– О чём ты? – тихо спросила она, глядя в его каменные глаза.
– О Малфое!! Я спрашиваю, что у вас с ним происходит??
– Я…
– Я хочу услышать правду!!
– Почему ты кричишь на меня? – она подняла на него полные слёз глаза.
– Потому что мне это надоело! Мне надоело, что ты врёшь нам! Мне надоело, что ты ничего нам с Роном не рассказываешь! Чёрт возьми, мне надоело то, что ты больше не доверяешь нам!! Какая к черту, после этого может быть дружба? Скажи мне! – кричал он, сердито глядя на девушку.
– Это не так…
– Отвечай!! – снова закричал он, наклоняясь к ней. Гермиона отступила.
– Гарри, что с тобой? Мы можем нормально поговорить? – захлебываясь слезами, попросила девушка.
– Могли бы. Но иначе, ты начнёшь снова врать мне! Я желаю знать, что происходит!
– Ничего. Ты же знаешь, что я никогда не стану с ним дружить! – Гермиона пыталась говорить спокойно и игнорировать то, как дрожит её голос.
– Я жду ответа!!
– О чём ты?
– Ты спала с ним??
– Нет… Гарри, я… – она покачала головой.
– Ты встречаешься с ним?
– Гарри…
– Ты целовалась с ним??
– Послушай…
– Я хочу услышать правду!! Отвечай!!
– Между мной и Малфоем ничего нет!! – закричала она в ответ сквозь слёзы.
– Почему Паркинсон так говорит??
– Я не знаю, Гарри…
– Почему на тебе была куртка Малфоя??
– Гарри… – она провела рукой по мокрым глазам, вытирая слёзы. Её щеки покрылись прозрачными дорожками.
– У тебя нет ответов? Тебе нечего мне сказать??
– Гарри, послушай…
– Нет! Я не хочу снова слышать, как ты врёшь мне! Меня уже достало это!!
– Гарри…
– Когда ты говоришь, что в библиотеке, а я точно знаю, что тебя там нет!! Зачем ты врешь нам?
– Гарри, я всё могу объя…
– Когда вы с ним видитесь?? – он не давал ей сказать ни слова.
– Это не так, Гарри…
– Я. Хочу. Услышать. Правду, – громко и чётко произнёс парень.
– Гарри, я всё могу объяснить… – по её щеке вновь скатилась слеза.
– Тогда отвечай!!
– Он сам мне дал куртку, – она провела рукой по щеке, мысленно стараясь себя успокоить. О, Мерлин, она ведь даже подумала, что он сможет её ударить.
– Почему?
– Было холодно и…
Она остановилась, глядя за спину Гарри. Он нахмурился, после чего резко обернулся. Рон смотрел на них широко раскрытыми от удивления глазами, видимо, не в силах поверить, что это его друзья.
– Гарри… что… что происходит? – растерянно спросил парень, делая несколько шагов вперед по направлению к ним.
Казалось, что Гарри немного успокоился и взглянул на лучшего друга.
– Я просто…
– Я только хотел сказать, Гарри, что Джинни ждёт тебя… она тебя искала…
– Хорошо, – быстро сказал Поттер, подходя к Рону, – пойдём назад.
– Да… – он запнулся, – а Гермиона? – он посмотрел на девушку.
– Она хочет ещё прогуляться, – спокойно ответит Гарри за девушку, ускоряя ход.
Гермиона долго смотрела им вслед, вытирая ладонью глаза. Её сердце бешено билось, и она всё ещё не могла поверить. Не могла… её лучшие друзья… они оставили её здесь, оставили… совсем одну…
Девушка подняла голову на небо, которое покрылось тёмными тучами, а затем услышала, как вдали раздался гром. А ещё через несколько минут на руку упали первые капли дождя…
Она медленно начала идти к замку, чувствуя, как намокает её одежда. Холодные капли падали ей на лицо, смешиваясь со слезами… Гермиона не помнила, как дошла до этой комнаты; помнила, что очнулась только тогда, когда, сложив руки на подоконник, уронила на них голову…
Осенний дождь, тугими каплями разбиваясь о ещё чуть тёплую с лета землю, серой пеленой отражался в застывшем взгляде Гермионы, пытаясь смыть с её души всё накопившиеся за последний месяц чувства. Боль, страх, ложь, грязь… и снова боль, боль, боль… Сливочно-голубое небо осквернили светло-серые, серебряно-свинцовые тучи. Усталость, одиночество, пустота… Испуганный осенний стихией ветер, скрываясь от дождя, лёгким порывом ворвался в комнату и через дверь устремился к гостеприимному теплу старого замка…
Дождь усилился…


Глава 14



Малфой поднялся на восьмой этаж Хогвартса в очень хорошем расположении духа, напевая у себя в голове какой-то мотив. Он был рад тому, что Паркинсон ему вчера ни слова не сказала, а значит, больше доставать его не станет. В душе он даже гордился за Гермиону, за такой неожиданный, но довольно-таки действенный поступок, хотя и сомневался в том, хорошо ли это – то, что происходит между ними. Он спокойным шагом дошёл до комнаты и в нерешительности остановился, глядя перед собой.
Сначала Драко подумал, что ему кажется, но, прислушавшись, понял, что это действительно так. Всё его хорошее настроение как ветром сдуло. Кроме раздававшегося за окном грома, он слышал, как она плакала. Блондин чуть-чуть прикусил нижнюю губу, раздумывая о том, как ему поступить. С одной стороны ему хотелось немедленно убежать отсюда, с другой – подойти, обнять и успокоить девушку. Но ни один, ни другой вариант ему не нравился.
Драко печально вздохнул, после чего сделал несколько нерешительных шагов в комнату. Она не слышала его – оно и понятно, гром заглушал его шаги, да и Гермиона в слезах вряд ли могла что-нибудь услышать. Он подошёл к окну и облокотился на него одной рукой. Поборов в себе неуверенность, такую непривычную для него, слизеринец попытался сделать так, чтобы его голос звучал твердо.
– В чём дело?
Она подняла голову и посмотрела на него опухшими красными глазами. Затем снова всхлипнула, и из уголка глаза по щеке скатилась слеза, оставляя за собой блестящую дорожку.
– Гермиона… – он первый раз назвал её по имени, перед тем как поднести руку к её щеке, аккуратно стирая прозрачную слезинку. Девушка уставилась на него удивлёнными глазами, а затем отступила на шаг.
На самом деле Драко знал, что произошло. Совершенно случайно, полчаса назад он услышал обрывок разговора Поттера и Уизли.
" – Но ты кричал на неё!
– Гермиона сама во всем виновата!
– Она плакала!
– Если бы не Малфой…" – дальше Драко не слышал, но общую суть уловил. Она поссорилась с друзьями, и те, кажется, не собирались с ней мириться. Малфой понимал её, с ним часто случалось подобное. Потому что он не любил доверять людям, а за ложь ненавидят. Но он никогда не врал, он просто не говорил правду. Так было проще. У него не было таких друзей, которым он мог рассказывать всё: как это сложно - быть слизеринцем, как сложно держать на себе постоянную маску презрения, придумывать каждые день новые оскорбления для Поттера и его друзей. Все считали, что это просто, что Драко именно такой, каким хочет казаться.
Гермиона отступила ещё на шаг, а затем сердито ответила:
– Грейнджер! Для тебя, Малфой, я Грейнджер, а не Гермиона!
Драко довольно сильно удивился такому внезапному отрицательному порыву, но ничего не ответил. Потом спокойно спросил ещё раз:
– Что случилось?
Из глаз с новой силой хлынули слёзы, и она закрыла руками лицо, отворачиваясь от слизеринца.
– Да в чём дело?? – ещё раз спросил Малфой, которому уже это начало надоедать. Он вдруг вспомнил, что всегда, когда начинаешь жалеть человека, ему по обыкновению становится ещё хуже, потому что он начинает ещё сильнее жалеть себя.
– Это всё из-за Него! – закричала она. – Ты не можешь понять меня! Не можешь! И Он ничего не понимает! Я всё стараюсь сделать, но Ему наплевать на это! Ему наплевать на меня! На всё, что я делаю! – она снова заплакала, и слова начали прерываться, – Он… просто… он никогда… не кричал на меня…
До Драко смутно доходил смысл её слов. А когда он понял, то это показалось ему настолько банальным, настолько… настолько простым. Парень даже понял, как сильно разочарован, но ещё и понимал, что почему-то это даже его не удивляло. Он тяжело вздохнул, после чего внимательно взглянул на девушку.
– Разве Он стоит этого?
Она перестала плакать и серьёзно посмотрела на парня, стоящего перед ней, но ничего не ответила.
– Скажи мне, Грейнджер, разве Поттер этого стоит?
– Ты не понимаешь, – и снова слёзы, – ты ничего не понимаешь! И это всё из-за тебя! Из-за тебя! Ты пришёл сюда!... не понимаешь… – она вытерла ладонью щеки. Где-то вдалеке снова раздался раскат грома, а капли дождя, попадая на подоконник, сливались в небольшие ручейки, пропитываясь сквозь камень.
– Нет, понимаю, Грейнджер. Возможно, даже лучше, чем ты.
– Нет, не понимаешь… – тихо сказала она в возражении.
– Понимаю. Я не герой, Грейнджер. Я не родился знаменитым, вокруг меня не носились журналисты, обо мне не писали в журналах и газетах, я не встречался лицом к лицу с Волан-де-Мортом. Я не такой… а ты любишь героев, – печально закончил он, продолжая смотреть ей прямо в глаза.
– Нет! Ты не можешь так говорить о Гарри! Ты и половины не сделал из того, что сделал он! Но я всё равно не понимаю почему… я не могу в это поверить… Он… Он кричал на меня, но он никогда не кричал на меня! Мы всегда были друзьями. Я… – она прикусила нижнюю губу и снова подняла взгляд на Малфоя. – Чёрт возьми, ну чем она лучше меня?? Она никогда не была его подругой! Она не помогала ему дойти до профессора Квирелла, не помогала узнать о философском камне; чёрт возьми, именно из-за неё была открыта Тайная комната! Ведь именно к ней попал тот дневник! Она не помогала Гарри спасти Сириуса, не помогала с Турниром Трёх Волшебников… – слёзы снова полились из глаз девушки, – чёрт, она никогда не училась лучше, чем я. Почему именно она?? Почему не я?? – закричала Гермиона, как будто бы Малфой был виноват в чём-то или мог знать ответ на этот вопрос.
– Грейнджер, послушай. Я, конечно, никогда бы не подумал, что ты… но послушай, – она подошёл к ней и серьёзно посмотрел ей прямо в глаза, – Поттер этого не стоит! Ни стоит ничего из того, что ты для него сделала! Он взгляда твоего не стоит, Гермиона! Не стоит! Забудь о нём!
– Не понимаешь, – снова повторила девушка ещё тише, глядя в пол, – ничего не понимаешь…
– Нет, послушай, ты должна понять! Выкинь эту глупость из головы, Грейнджер. Не стоит он этого! Не стоит! Ни слова твоего в его адрес. Ничего. Ты должна забыть о нем. Забыть, понимаешь?
Гермиона прерывисто вздохнула, вытирая рукавом слёзы с лица, которое уже было красным.
Малфой посмотрел на неё печальным взглядом, понимая, как всё это сложно для неё.
– Не… понимаешь… – ещё раз тихо повторила девушка.
Драко кивнул самому себе, видимо, понимая, что убедить её будет очень непросто, а затем сделал ещё несколько шагов вперёд, сокращая минимальное расстояние между ними. Гермиона немного испуганно подняла взгляд, Малфой ещё никогда не был так близко к ней. А потом Драко протянул руки и, осторожно обняв за плечи, притянул к себе. Гермиона положила голову ему на плечо, не понимая, почему он это делает. Малфой ласково провел руками по спине девушки, как будто бы она была хрупким бриллиантом, который так легко разбить. А на самом деле Драко просто боялся, он чувствовал, как дрожало её тело…Гермиона резко прекратила всхлипывать, вдыхая знакомый аромат одеколона. Она вдруг поняла, как ей это было нужно – чтобы кто-то обнял её и успокоил. Но это был Малфой.
Она оторвалась от его груди, приподнимая голову:
– Почему? – одними губами прошептала девушка, замечая, что погружается в глубину его светло-серых, напоминавших дождливое осеннее небо глаз, которые сейчас так смотрели на неё. Драко печально улыбнулся:
– Потому что я не хочу, чтобы ты плакала, – тихо ответил он, снова привлекая её к себе. Гермиона кивнула сама себе, вновь прижимаясь к его плечу. Затем девушка неожиданно для себя самой подняла руки, которые были опущены, и так же, как и Малфой, аккуратно обняла его за талию. Она всё ещё не верила, что именно этот человек стоит перед ней… именно её враг, но сейчас она понимала, что ей хорошо в его сильных руках, что она не хочет, чтобы он её отпускал. Почувствовав, как Гермиона обнимает его в ответ, Малфой прижал её ещё сильнее. Вскоре Гермиона перестала дрожать от беззвучных слез, расслабляясь в руках блондина. Малфой, заметив это, чуть наклонил голову вниз и едва ощутимо прикоснулся тёплыми губами к её шее.
Гермиона вздрогнула, чувствуя, что ей становится жарко в его объятиях. Но она не отстранилась, наслаждаясь теплом его тела и продолжая вдыхать приятный запах парфюма. Её правая рука поднялась чуть выше, ложась между лопаток, а левая продолжала обнимать за талию. Малфой снова успокаивающе погладил её по спине, только сейчас замечая, что она промокла до нитки.
Затем она услышала, как Драко что-то тихо говорит ей на ухо, почти касаясь тёплыми губами.
– Не стоит, Гермиона, – прошептал он, перебирая руками её каштановые волосы, – ты должна забыть…
За окном продолжала бушевать стихия: ливень серой стеной застилал вид из окна, а тёмные тучи покрывали всю, когда-то чистую и голубую, поверхность неба. Струйки воды обильно стекали с каменного подоконника, а на полу медленно собирались небольшие лужи.
– Ты должна забыть… чёртов Поттер и эта комнатная собачка Уизли, они не стоят этого. Слышишь? Они не стоят того, чтобы ты из-за них плакала… и малявка Джинни Уизли… никто, слышишь? Никто.
Гермиона чуть напряглась в его руках, пытаясь понять то, что он говорил. И только когда до неё вдруг дошёл смысл его слов, она резко оттолкнула его от себя, глядя полными злобы глазами:
– Не смей, Малфой! – закричала она в исступлении. – Слышишь, не смей! Не смей оскорблять моих друзей, крыса ты, слизеринская!!
Драко сделал несколько шагов назад, пораженный её словами. Это она о нём? О нём?? Он изумлённо смотрел на неё несколько секунд, после чего, недовольно вскинув голову, стремительно вышел из комнаты. Гермиона слышала его шаги, а затем закрыла руками глаза.
Она снова осталась одна. Нет, она не должна была говорить ему такое… Не должна, ведь он…
Гермиона вспомнила его руки на своей спине и то, что он пытался её успокоить, заставить забыть человека, которого она любит…
В мёртвой тишине комнаты раздавались лишь звуки бушующей стихии, когда Гермиона поняла, что он не вернётся…
Через несколько секунд, опомнившись, она побежала вслед за ним по коридору, но, дойдя до двери с выходом в общий зал лестниц, она увидела лишь его спину, скрывающуюся за поворотом. Сделав несколько шагов назад, Гермиона наткнулась на стену и медленно съехала по ней вниз. Карие глаза вновь заполнились слезами…Нет… только не снова… она закрыла руками глаза, понимая, что вновь осталась одна…

~~*~~

Гарри медленно спускался в подземелье, не переставая думать о том, что же на этот раз Снейп заставит его делать. Это было ужасно, учитывая ещё и то, что день и так был окончательно испорчен ссорой с Гермионой. Теперь он понимал, что, конечно, сильно перегнул палку, крича на неё. Не стоило так с ней… Гарри тяжело вздохнул, поворачивая и уже подходя к двери класса, как услышал негромкий разговор. Дверь была неплотно закрыта, и до него доносились обрывки фраз. Один голос он узнал сразу – это был профессор Снейп, а вот второй…
– Я хочу, чтобы ты показал мне её.
– Ты думаешь, что можешь от меня это требовать? – знакомый презрительный тон, и Гарри сразу же узнал в нем своего заклятого врага.
– Могу. Твой отец поручил мне смотреть за тобой.
– Мой отец мёртв, и у тебя нет власти надо мной.
– Я хочу быть уверен, что ты не предатель.
– Ты знаешь, что я не предатель.
– Я хочу в этом убедиться; ходят слухи по школе…
– Не нужно спрашивать у меня про грязнокровку-Грейнджер!
– Просто покажи её. Только задери рукав.
– Ладно, – Гарри ловил каждое слово, а через несколько секунд услышал ответ, – вот. Ты доволен?
– Вполне.
– Разве она может исчезнуть? – удивлённо спросил парень.
– Нет, – неуверенно ответил Снейп. – Но она не должна гореть в последнее время.
– Я в курсе.
– Вот и отлично. Можешь идти, ко мне должен прийти Поттер.
– Да.
– И ещё, Драко.
– Что?
– Не носи футболки с коротким рукавом. Ты знаешь, что это не должен кто-то видеть.
– Знаю.
Гарри услышал звук приближавшихся шагов и резко отпрянул от двери, быстро заворачивая за угол. Его посещали очень тревожные мысли. Если Гермиона, чего доброго, и правда дружит с Малфоем, то это может быть очень опасным. Учитывая то, что он не только слизеринец, но у него есть Черная Метка. А это значит… это значит, что Драко Малфой такой же Пожиратель Смерти, как и его отец. Гарри ясно понял это из разговора со Снейпом. Приближаясь к двери класса, он твёрдо пообещал себе помириться вечером с Гермионой и предупредить её насчёт Малфоя.


Глава 15



Гермиона сидела с книгой в руках, но никак не могла сосредоточиться. Из головы не выходил Малфой с его словами, с тем, как он обнимал её. И Гермиона, уже в который раз, ругала себя за свои слова к нему. Она не должна была его оскорблять – он заслуживал этого меньше всего. Он был единственным человеком, который её успокоил, а она так с ним жестоко обошлась. Теперь она понимала, что не сказала бы ему этого, если бы можно было вернуть время. Она смотрела на строчки и даже пыталась читать, но слова расплывались, а перед глазами стояло удивлённое лицо Малфоя.
Она захлопнула книгу и, откинувшись на кресло, закрыла глаза. Малфой… он, наверное, больше не придёт туда. А ведь она даже не отдала ему его куртку…
– Гермиона?
Она резко открыла глаза и уставилась на парня.
– Что тебе? – недовольно спросила она, решив, что другого тона Гарри не заслужил.
– Я хотел… я просто хотел извиниться за то, что произошло сегодня днём. Извини, я был не прав.
Она кивнула.
– Ты простишь меня? – с надеждой спросил брюнет.
– Да, всё нормально, – Гермиона вновь отвернулась от него.
– И ещё… – он дождался, когда она обратит на него внимание, – ты не должна общаться с Малфоем.
– Я буду общаться с кем захочу, – немного нагло ответила девушка, – и ты не станешь мне приказывать.
– Я просто хотел предупредить тебя. Малфой – Пожиратель Смерти. Он может быть опасен.
Гермиона покачала головой. Что за бред? Малфой? Пожиратель Смерти?
– Нет.
– Я был сегодня у Снейпа, – продолжал Гарри, – когда я подошёл к двери, я услышал, что он с кем-то говорит. Это был Малфой. Снейп просил показать его метку, потому что по школе ходят слухи о вас, и Снейп начал сомневаться…
– Гарри, – жестом руки остановила его Гермиона, – тебе не удастся убедить меня в том, что Малфой – Пожиратель Смерти. Я уверена, что это неправда. Да даже если и так, стали бы они держать дверь открытой при таком важном разговоре?
– Я не знаю, но я всё слышал, Гермиона. И я слышал, как Малфой назвал тебя грязнокровкой.
Гермиона отрицательно покачала головой. Она, конечно, очень обидела его, но не до такой же степени, чтобы снова начать оскорблять её. К тому же, сейчас она раздумывала о том, как можно будет перед ним извиниться.
– Левое предплечье, Гермиона. Ты можешь сама убедиться в этом.
Она отвернулась, не желая больше слышать это.
– Извини меня, пожалуйста, за это утро. Я перегнул палку.
Гермиона кивнула, даже не взглянув на друга.
Малфой… нет… она не могла в это поверить… он не мог быть за зло…

~~*~~

Драко стремительно вошёл в библиотеку, быстро оглядываясь по сторонам. Сейчас здесь было очень мало народу, учитывая то, что было около одиннадцати часов вечера. Он подошёл сначала к одному стеллажу, затем к другому. Книги в старом переплете мелькали перед его глазами, но он не мог найти то, что было ему так нужно.
Дьявол! Драко чувствовал, как внутри него закипает злость. Если и правда не существует такого заклинания… тогда… он даже боялся думать о том, что могло бы быть в противном случае.
Блондин ударил рукой по стоящей недалеко от него книге. Нет! Не это, не это и не это тоже. Где же ему тогда искать? Что он мог ещё придумать? Конечно, существовала Запретная Секция, но ему почему-то не казалось, что это заклинание нужно скрывать… скорее, даже наоборот.
Чёртова метка… он прошелся глазами по очередной полке с книгами.
Что здесь? "Девятнадцатый век", "Теория Теодера Кенчера", "Энергетическое поле вокруг волшебной палочки", "Тысяча полезный растений или как сварить правильное зелье"… всё не то. Не то, и он искал совсем другое… Нет… того, что ему нужно, здесь определенно не было. На миг он решил, что неплохо бы было ещё раз пройтись по всей библиотеке или, по крайней мере, по тем стеллажам, где он не стал смотреть по той причине, что там вряд ли могло находиться то, что ему нужно. Но тут же отказался от этой идеи. Он просмотрел все книги, где могло быть хоть что-нибудь про это заклинание. Но он ничего не нашёл.
Печальные мысли не переставали ворочаться в его голове. У него был план на крайний случай. Но как-то ему совсем не нравился этот самый крайний случай. Ну должно же быть хоть что-то. Его глаза пропутешествовали от верхней полки до нижней, но… ничего.
Значит, обреченно подумал Драко, ему придётся использовать подручные средства. Он тяжело вздохнул. Это было сложно, очень сложно, но это того стоило. Да, он был уверен, что стоило. Ему не хотелось быть таким.
Что ему могло помочь в таком случае?
Мыло? Драко усмехнулся. Нет, это даже не было смешным.
Малфой прошёл мимо ещё одного стеллажа. Ещё более старые книги, восемнадцатый век… Нет, так далеко ему не надо было. Заклинание могло появиться только в двадцатом веке. Если вообще появилось…
Дьявол… нет, как он не хотел этого. При одной только мысли о крои ему становилось плохо. И смешно. Как странно, Драко Малфой, самый лучший ученик Слизерина боялся крови! Нет… ему просто не хотелось делать себе больно. Но, видимо, другого выхода у него не было. Резать себя ножом? Главное, чтобы потом ему удалось остановить кровь и остаться живым.
Но другого выхода у него не было. Если не существует такого заклинания, то только так. Вопрос в другом… как эта рана потом будет заживать. Ведь он фактически срежет кожу со всего предплечья… дьявол…
И где он будет это делать? Наверное, стоило бы в той комнате, ведь там никого нет.
И Грейнджер больше не придёт туда после того, как она… чёрт!
Малфой закрыл глаза. Её слова всё ещё больно отдавались в его голове, но сейчас перед ним стояла совсем другая проблема. Эта Метка. Чёрная Метка Пожирателя Смерти. Он должен был от неё избавиться…

~~*~~

Гермиона медленно поднималась вверх, обдумывая то, что она ему скажет, если он там, конечно, ещё будет. В руках она держала аккуратно сложенную чёрную куртку Драко, от которой уже не пахло её любимым одеколоном. Она тяжело вздохнула. Гермиона надеялась, что парень поймёт её, ведь у неё было вчера ужасное настроение.
Уроки сегодня прошли незаметно и быстро; сдвоенных уроков со слизеринцами не было, что, как это ни странно, даже немного радовало гриффиндорку. Так что Гермиона была избавлена от того, чтобы смотреть на Малфоя или давать ему повод смотреть на неё. Она продолжала грустно глядеть себе под ноги, когда, наконец, дошла до последней лестницы, ведущей на восьмой этаж.
В её голове снова и снова повторялись слова Гарри о Малфое, и теперь она думала о том, могло ли это быть правдой. С одной стороны, Гарри ей никогда не врал, с другой, она не понимала, почему Малфой так поступает. Последнее время он не говорил ей ничего обидного, не оскорблял её, и она даже начинала думать, что ненависть постепенно сходит на нет. Но поверить в то, что Драко назвал её грязнокровкой после всего того, что между ними произошло… Она понимала, что очень обидела его своими словами, но шла наверх для того, чтобы извиниться… и вернуть куртку. Его сильные руки, его успокаивающие слова, его большие серые глаза… это всё не могло быть маской. И Гермиона понимала, что верила ему…

~~*~~

Драко подошёл к подоконнику и, облокотившись, начал разглядывать голубое небо. На нем не было ни следа от вчерашнего ливня, оно светилось яркой голубизной, едва ли сквозь него пробивались солнечные лучи. Парень тяжело вздохнул. Это было нелегко. Каких же усилий ему стоило, чтобы решиться на такое…
Он помнил, как ещё полчаса назад сидел у себя в комнате и точил принесённый с кухни нож. Это было ужасно, у него и сейчас дрожали руки. Но он не мог. Малфой знал, что стал ненавидеть Волан-де-Морта. С того самого момента, как авроры убили его отца. Ведь именно Люциус Малфой прочил своего сына в Пожиратели Смерти. Но Драко этого не хотел. Он боялся сказать об этом отцу, но сам точно знал, что никогда не будет предан Тёмному Лорду. А теперь… в связи со смертью Люциуса Малфоя у него пропали все причины становиться Пожирателем Смерти. Вот если бы ещё Снейп…
Проклятый предатель! Малфой знал, что ему даже пытаться не стоит убедить в чем-то Дамблдора – это было бесполезно. Пустые слова…"Я верю Северусу. У меня есть основания ему верить"… Тьфу!! Старый маразматик! Давно пора открыть глаза на Снейпа…
А сам он не такой. Чтобы он вчера не наговорил Снейпу – это было всего лишь пустой ложью… Драко усмехнулся… М-да, и это он ли убеждал себя, что никогда никому не врал? Малфой покачал головой… да, он не врал друзьям, а врагам можно. Если это для пользы дела.
Но метка ему не нужна, и он хотел… нет, он безумно желал от неё избавится. Только кроме как ножа, он не мог найти другого выхода.
Тонкое лезвие… Драко тяжело вздохнул и снял куртку, после чего легко разрезал ткань на футболке. Почти полностью обрезав левый рукав, он уставился на изображение чёрного черепа.
Он не мог признаться себе самому, что боится. Но он мог видеть, как дрожат его руки. Драко закрыл глаза. Это будет быстро. Затем, вспомнив что-то, он залез в карман джинсов и вытащил несколько белых платков.
Он надеялся, что из него не польётся ручьями кровь… потому что если он не сможет её остановить… он просто умрет от потери крови… дьявол… как же всё было несправедливо…
Драко опустил нож, чувствуя, что руки задрожали ещё сильнее. Не бояться. Только не бояться. Это быстро.
Нет, он не может находиться здесь несколько часов, настраиваясь на это дело… на это невозможно настроиться. Но это будет длиться, как минимум, секунд пятнадцать. Чтобы срезать всю кожу. Быстро. Очень быстро. Не бояться. Только не бояться. Надо было приготовить какое-нибудь анестезирующее зелье. Было бы намного проще. Но он почему-то об этом не подумал. Быстро…
Он вновь прикрыл глаза, заранее чувствуя, что будет очень больно. Да, но так надо. Быстро…
Что ж? Ему пришлось признать, что Поттер прав, называя его трусом…. Но он просто должен… Пятнадцать секунд. А то и меньше. Быстро…
Волан-де-Морту никогда не победить Дамблдора, в этом он уверен. А если у него не будет Чёрной Метки, то в Хогвартсе он будет в безопасности. И наверняка этот старый маразматик тоже станет его защищать. Всё просто. Быстро… очень больно… но быстро.
Драко снова взял в руку нож. Платиновое лезвие переливалось голубым цветом, отражаясь от неба. Парень тяжело вздохнул и поднял руку к плечу… быстро… один лишь взмах…

~~*~~

Гермиона медленно шла по коридору, будучи уверенной почти на сто процентов, что Малфоя тут она не встретит. Это было бы слишком просто, чтобы он вернулся сюда после её слов. Но всё-таки… Вскоре уже начало чуточку светлеть и она увидела знакомый поворот. Его здесь не будет, ему просто нет нужды приходить сюда.
Медленно дошла до этого поворота, начиная думать о том, что может сказать Малфою… если, конечно, он будет здесь, что маловероятно.
И вдруг… нет, ей не могло показаться…
Драко стоял у окна, в руках держа небольшого размера нож и…
Гермиона заметила что-то черное у него на левом предплечье и поняла, что всё сказанное Гарри было правдой. Но Драко ведь не собирается ножом…
Но блондин не замечал её, стоящую у входа в комнату, и поднял руку, делая замах…
– Драко, нет!! – со всей силой закричала девушка…


Глава 16



Он удивлённо взглянул на девушку, после чего отбросил нож на подоконник и закрыл руками лицо. Когда парень открыл глаза, то заметил, что Гермиона уже стоит рядом с ним. Драко не мог поверить, что это действительно с ним происходит. Что он хотел сделать? Он даже боялся думать об этом. Убить себя? Этот ответ всё чаще переворачивался в его голове. Просто игра. Неужели ему может это нравиться? Обыкновенное чувство опасности, адреналин в крови – всё это, безусловно, даже интересно, но не настолько же, чтобы…
– Малфой… – тихо и как-то разочарованно произнесла девушка и, положив правую руку ему на плечо, левой провела по метке.
Драко молчал, чувствуя, как кожа будто бы сжимается при каждом её прикосновении. Он не знал, что он мог ей сейчас сказать в своё оправдание, если оно вообще могло им быть; не знал, стоило ли ему сейчас пытаться все объяснить ей. Он уже не помнил те обидные слова, что она сказала ему ещё вчера. Ведь гораздо более важные проблемы сейчас крутились у него в голове. Метка. Ему просто необходимо было любым способом от неё избавиться. А что он думал? Что Метку Темного Лорда можно запросто содрать лезвием? Нет, конечно нет, всё не могло быть настолько просто.
– Давно это у тебя? – спросила Гермиона, водя пальцем по черному черепу.
– С того момента, как отец стал Пожирателем Смерти, – тихо ответил парень.
Гермиона убрала с него руки, делая несколько шагов назад. Драко попытался скрыть своё разочарование, внимательно глядя на девушку. Та аккуратно подняла с подоконника нож, разглядывая острие. Оно по-прежнему ловило на себе лучи бледного осеннего солнца. Странным это было. Теплый солнечный свет и холодное заточенное острое лезвие ножа. Сочетание этого друг с другом создавало что-то уж совсем ужасное.
– Ты с ума сошёл? – спросила она, наконец, осуждающе глядя прямо в глаза.
– Другого выхода у меня нет, – обреченно ответил слизеринец, боясь смотреть на неё. Что он мог увидеть в её глазах? Сочувствие? Чертову жалость, которую он просто ненавидел? Ему ничего не было нужно.
– Ты мог просто умереть от потери крови.
– Это лучше, чем жить с меткой, – возразил блондин.
– Ты думаешь?
– Я уверен.
Гермиона задумалась на несколько минут, как будто бы размышляла, что с ним делать.
– А в библиотеке ты всё просмотрел?
– По возможности.
Она отрицательно покачала головой.
– Я слышала, что есть зелье…
– Но Снейп сказал мне…
– Снейп просил тебя показать Метку, но он ответил так только потому, чтобы ты даже не пытался убрать её. Скорее всего, именно для этого он и сказал, что…
– Постой! – Драко прервал он её взмахом правой руки, – откуда ты про это знаешь?
– Мне Гарри сказал, он всё слышал, – пояснила Гермиона, спиной прислоняясь к краю подоконника.
– Вот как, – немного раздраженно ответил Малфой, отворачиваясь к окну. Затем он повернулся назад к ней, – и ты не побоялась сюда прийти?
Гермиона внимательно посмотрела в его глубокие серые глаза, пытаясь найти в них что-то своё:
– Я тебя знаю, Малфой.
– Чтобы верить? – он улыбнулся, уже не прячась от её взгляда.
– Чтобы верить.
Гермиона тоже улыбнулась в ответ, переводя взгляд на темно голубоватое небо. Неярко светило солнце, бросая тусклый свет на замок, но это было лучше, чем дождь. Она посмотрела на подоконник, хмуро встречая взглядом несколько белых платков и снятую темно-зеленую куртку. Её даже передернуло от вдруг появившейся в голове картинки, на которой Драко отчаянно пытался остановить фонтаном рвущуюся наружу кровь.
– Я принесла тебе куртку, ты забыл тогда.
– Да, я знаю, – кивнул парень.
Она снова вернула ему взгляд.
– Я специально не напомнил, – внезапно признался блондин, хотя ещё вчера решил, что не стоит об этом распространяться.
– Знаешь, – начала она, опуская глаза, – я хотела… хотела извиниться за свои слова.
Его выражение лица враз потускнело.
– Зачем же? Разве это не то, что ты обо мне на самом деле думаешь?
Гермиона подняла серьёзные глаза, чуть прикусывая нижнюю губу.
– Нет, совсем не так.
– Ты серьёзно?
Она кивнула.
– Хочешь сказать, что мы теперь больше не враги?
Гермиона ненадолго замолчала.
– Я не знаю, но… – она перевела взгляд на его левое предплечье, – я думаю, мы должны разобраться сначала вот с этим, – она задумчиво кивнула на его плечо.
– Да, что там насчёт зелья?
– Думаю, что в Запретной секции его найти можно.
– Ты шутишь? – Малфой поднял брови.
– Нет, а по-другому никак, – девушка пожала плечами, показывая, что это и есть его единственный выход.
– Кто нас туда пустит?
Гермиона вспомнила про Гарри, и тут же ей пришла в голову его мантия-невидимка. Вот оно, решение проблемы. Вот только удастся ли ей убедить когда-то лучшего друга одолжить её на один день?
– С этим проблем не будет. Думаю, чем раньше, тем лучше. Сегодня ночью, пойдёт?
– Нет, постой. Ты всерьёз думаешь провести Филча?? – нахмурился он.
– Малфой, поверь, всё будет отлично. В двенадцать сможешь?
Он кивнул.
– Снова называешь меня по фамилии? – усмехнулся он, вспоминания её крик.
– Как и всегда, Малфой, – спокойно пояснила она, чуть нахмурившись.
– Кто знает. Порой, за твоими желаниями вообще не уследишь.
Гермиона не очень поняла, что он, собственно, имел в виду, но переспрашивать не стала. Взглянув на часы, она пришла к выводу, что пора бы уже расходиться.
– Хорошо, тогда где мы встретимся?
– У библиотеки, я думаю. Не опаздывай.
Он усмехнулся в своей излюбленной манере. Гермиона хмыкнула, ничего не произнеся в ответ на этот маленький вызов.
– Не опоздаю, Грейнджер, – он на секунду задумался, – а всё-таки, Филч ведь не настолько…
– Малфой! – чуть раздраженно перебила его Гермиона, – я знаю, что делаю.
– Ладно, ладно, – успокоил он её, беря свою куртку с подоконника и складывая в карманы непонадобившиеся платки, – кто первый?
– Давай я, – предложила Гермиона, уже поворачиваясь, а затем, что-то вспомнив, снова повернулась к Малфою, делая шаг вперёд.
– И… – она вновь провела рукой по куртке в районе метки, – осторожней с этим.
Он кивнул, глядя на то, как она выходит из комнаты. Затем Драко присел на подоконник, задумчиво разглядывая темно-зеленый лес и светлое небо; вдалеке, у самого озера на берег падали желто-красные опавшие листочки, покрывая землю ковром ненавистному слизеринцу цветом Гриффиндора… Она ему помогала… Чёрт возьми, Грейнджер, человек, которого он когда-то ненавидел, она ему помогала. Она, можно сказать, не дала ему себя убить. Потому что только сейчас Малфой понял, что вряд ли смог бы самостоятельно остановить кровь. И ещё собралась идти в Запретную секцию в библиотеке… спрашивается, каким местом они пройдут мимо Филча? Малфой задумался… затем, вспомнив, что он обещал своим друзьям вернуться пораньше – куда он шёл – он им не уточнял, – и быстро вышел из комнаты.

~~*~~

Здесь было несколько темно и даже мрачновато, что Малфой старался не обращать на это внимания. Хватило с него мрачности в той комнате, но что сделаешь, если в Хогвартсе ночью не может быть по-другому?
– Я уж думал, что ты не придёшь, – прошептал он, внимательно разглядывая девушку.
– Малфой, – протянула Гермиона, – без пяти двенадцать. Чего ты от меня хочешь? Я могла прийти ещё через пять минут…
– Потише, – остановил он её.
– И ты ещё собирался стоять здесь и ждать, пока кто-нибудь тебя увидит? – изумилась она его глупому намерению.
– Грейнджер, – Малфой оглянулся по сторонам, стараясь не прислушиваться к её обвинениям в его адрес, – какой там у нас план?
Гермиона вытащила из кармана что-то, по размерам напоминавшее мантию, а Малфой удивлённо следил за её действиями.
– Откуда у тебя это?
– Это принадлежит Гарри, – ответила Гермиона, вспоминая, как она его минут двадцать уговаривала одолжить её на одну ночь. Ещё и умудрилась не ответить на его вопрос, заключавшийся в том, а зачем, собственно, ей его мантия да ещё и на ночь.
– Мантия-невидимка? – изумился блондин, разглядывая полупрозрачную ткань, – откуда это у Поттера?
– Подарок, давай быстрее, – она расправила её и накинула себе на плечи.
– Ты думаешь, мы вдвоём в ней уместимся? – с сомнением спросил Малфой, подходя ближе к девушке.
– Думаю, да, – Гермиона обернула прозрачную ткань вокруг его плеч и чуть притянула Малфоя ближе к себе.
– Вау, – выдохнул Малфой от внезапного соприкосновения с её телом, – и часто вы так с Поттером развлекаетесь?
Ответом ему послужил лёгкий удар локтя в живот. Он лишь тихо захихикал.
– Пойдём, – вместо этого сказала Гермиона, одной рукой придерживая мантию, а другой прикасаясь к плечу парня. Малфой тяжело вздохнул, убирая с лица ухмылку и призывая себя быть хоть немного серьёзным:
– Идём, Грейнджер.
Сегодня был определённо их день. Потому что Филча в библиотеке не было, и каким-то образом его кошка тут тоже отсутствовала. Так что путь был открыт и, судя по всему, можно было даже не торопиться. Хотя, оставаться здесь на всю ночь тоже определенно не стоило.
– Здесь темно, – заметил Малфой, – мрачноватая обстановочка.
– Поразительная наблюдательность, – хмыкнула Гермиона, доставая палочку, – Lumos! Ты надеялся, что тут будет светло как днем? Или ожидал увидеть разноцветные фонари, понатыканные около стен?
Драко скривился:
– Тебе не идет сарказм, Грейнджер. Впрочем, так же, как и Поттеру.
Малфой замолчал, внимательно рассматривая корешки книг, мимо которых они проходили.
– Есть идеи?
– Насчёт?
– Где искать нужную книгу?
– Понятия не имею, – беспечно отозвалась Гермиона, водя палочкой из стороны в сторону. Было довольно неудобно, к тому же свет от кончика волшебной палочки не шёл дальше полуметра.
– Ты издеваешься, Грейнджер? По-твоему, мы тут до утра будем? – раздраженно поинтересовался Малфой, стараясь ступать в такт её ногам так, чтобы мантия-невидимка ненароком не соскользнула с них обоих.
– Ты можешь поспать в кресле, Филча всё равно ведь нет, – предложила девушка, пожав плечами.
– Ты думаешь, это смешно?
– Тише, Малфой, откуда мне, по-твоему, это знать?
– Это было твоё предложение…
Они ходили вдоль стеллажей около получаса, тщётно пытаясь найти то, что могло бы им помочь. Казалось, в Запретной секции было все, кроме того, что им на самом деле было нужно. Гермиона старалась забыть, что с ней рядом идёт Малфой, и, учитывая то, что мантия не очень большого размера, им приходилось находиться очень близко друг к другу. И практически каждый их шаг сопровождался тем, что они всё время прикасались друг к другу. Это очень отвлекало, но что поделаешь…
– Стой, смотри! – внезапно остановила его Гермиона. Малфой проследил за палочкой, которая чуть подсвечивалась на кончике, и увидел толстенную книгу.
– Что это? – озадаченно спросил он.
– "Зелья Тёмной Магии", – прочитала она на переплете, – о чем-нибудь говорит?
– Нет, Грейнджер, нагленько помалкивает, – саркастически откликнулся слизеринец.
– Достанешь книгу?
– Да сейчас, – он протянул ей кончик мантии, – держи.
С горем пополам блондин вытащил толстый томик и, отойдя на несколько шагов назад, они положили его на подставку около стеллажа и раскрыли.
– Оглавление, Малфой.
– Думаешь, я сам не догадаюсь? – немного рассерженно кинул слизеринец, которому определенно не нравилось, что им пытается кто-то командовать.
– У нас не очень много времени, поторопись.
– Сейчас, – он вел пальцам по списку зелий, с трудом вглядываясь в буквы. – Чёрт!
– Что такое? – взволнованно спросила девушка, думая, что что-то не так.
– Твой Lumos не может светить хоть чуточку поярче?
– Не думаю. Не нашел? – Гермиона обеспокоено поглядывала на вход в Запретную секцию библиотеки.
– Думаешь, это так просто? Тут ещё пять страниц, – он перелестнул вперёд, стараясь не слишком расстраиваться.
– Может, заберем книгу?
– Шутишь, Грейнджер? Хочешь ещё проблем с тем, как вернуть её обратно?
– Нет, тогда тебе стоит поторопиться.
– Почему?
– Уже второй час ночи, Малфой, – заметила Гермиона, украдкой бросая взгляд на наручные часы.
– Отлично, – сердито пробормотал блондин.
– Я о том же. Поторопись.
– Вот! Кажется…
– Нашёл? – с надеждой поинтересовалась гриффиндорка.
– Сейчас, я открою нужную страницу…
– Давай.
Гермиона приблизилась к нему вплотную, непроизвольно прикасаясь грудью к его локтю. Малфой постарался ничем не показать, что он это заметил. Лишь его мысли потекли совсем в ином направлении. Названия зелий начали мелькать перед глазами, не читаясь, а действовать надо было быстро.
Гермиона аккуратно положила палочку на другую сторону книги так, чтобы подсветка была направлена на текст - но всё равно видно было сравнительно мало. Драко напряженно всматривался в текст, пытаясь запоминать то, что там было написано.
Гермиона нахмурилась, а затем, одной рукой стараясь придерживать мантию, другую осторожно положила на его руку, чуть опуская вниз. Малфой, надо отдать ему должное, это никак не прокомментировал. А Гермиона пояснила:
– Не обязательно читать всё, у нас мало времени.
– Я лишь самое главное.
– Вот, смотри, что нам нужно достать, чтобы сделать зелье.
Малфой чуть наклонился, чтобы рассмотреть текст, после чего начал вслух зачитывать ингредиенты:
– Растёртое жало тарантула, смола финиковой пальмы, стебель трилистника, латинское название Fulenonia Anteria, – он постарался вспомнить латынь, которую изучал несколько лет назад, – цветок водной лилии или Mavidiu Kobinea, шерсть черной кошки, сушёные муравьи и кровь того, у кого метка.
– Что? – чуть не закричала Гермиона, тут же призывая себя говорить тише.
– А в чём дело?
– Где мы это достанем? – блондин только пожал плечами в ответ, – я уже молчу про жало тарантула, но смола финиковой пальмы!
– Тише, Грейнджер, – нахмурившись, попросил он.
– Я серьёзно, – сказала она чуть тише, – мы ведь не…
– Давай перепишем ингредиенты, а потом уже будем задумываться о том, где мы это достанем. Ещё нужно прочитать, что и как варить.
– Да, нужно поторопиться… – кивая, согласилась Гермиона.
Драко тяжело вздохнул.
– Обрадуй меня, Грейнджер, и скажи, что у тебя в кармане чернила и перо.
– Это делается проще, Малфой, – девушка достала из заднего кармана джинс кусочек пергамента и потянулась к волшебной палочке.
К огромному удивлению слизеринца, произнеся какое-то незнакомое ему заклинание, Гермиона скопировала текст из книги на пергамент.
– Как ты это делаешь?
– Неважно, Малфой.
– Нет, какое заклинание? – продолжал спрашивать Малфой, – мне просто интересно…
– У нас мало времени, – она впилась глазами в текст, после чего сама себе разъяснила, – варить не меньше десяти минут, срок годности не ограничен, значит, главное только достать все ингредиенты…
– Грейнджер! – громким шепотом позвал он девушку.
– Что, Малфой? – Гермиона продолжала читать.
– Если мне не изменяет слух, то сюда кто-то идёт.
Малфой обеспокоено оглянулся в сторону двери.
– Чёрт! – Гермиона быстро закрыла книгу и положила кусок пергамента в карман, – ставим книгу на место!
Малфой осторожно закрыл томик и, совершенно забыв о том, что на нём накинута мантия, ринулся к стеллажу.
– Малфой!! – сквозь зубы шепотом закричала Гермиона.
Парень опустил на себя взгляд и тихо ругнулся. Гермиона быстро глянула на дверь и, схватив палочку, подбежала к блондину и накрыла его мантией.
Они оказались совсем не в лучшем положении, учитывая то, что находились очень близко друг другу, а Гермиона стояла спиной к двери. Её руки были сведены за головой парня, удерживая мантию, что исключало возможность двигаться. Драко же уставился на дверь, а точнее на вошедшего Филча, который держал в руке фонарь.
Гермиона, не оглядываясь, следила за выражением лица Малфоя, что было, конечно, не лучшей идеей. Потому что он, первый раз находясь в мантии, не привык, чтобы кто-то мог смотреть сквозь него, при этом его самого не замечая. Гермиона придвинулась к нему ещё ближе, неприятно ощущая за спиной опасность, Малфой же не преминул беззвучно усмехнуться. Учитывая то, что двигаться Гермиона не могла, блондин использовал это в своих целях. Малфой приподнял руки и аккуратно положил их на талию девушки, чуть прижимая к себе. Он увидел удивлённое лицо Гермионы, которое было одновременно с тем ещё и рассерженным. Но Драко это проигнорировал, переводя взгляд на Филча, который медленно начал идти вдоль стеллажей, благо не в их сторону.
Затем слизеринец вернул внимание Гермионе, которая продолжала гневно сверлить его взглядом, что Малфой даже начал опасаться, не решит ли она перестать держать мантию у него за головой и врезать ему по его наглой физиономии.
– Пе-рес-тань, – одними губами беззвучно прошептала девушка.
Малфой улыбнулся и отрицательно покачал головой. Своей просьбой Гермиона, однако, только усугубила положение вещей. Драко нагло притянул её ещё ближе, и Гермионе ничего не оставалось, как прислониться к его плечу и ждать, пока Филч пройдёт немного дальше, чтобы он не смог их услышать.
Примерно через полминуты он наклонился к её уху и прошептал:
– Кажется, мы можем уходить.
Гермиона кивнула, отстраняясь от него и замечая, что руки уже сильно затекли находиться в одном положении. Гриффиндорка медленно развернулась, один угол мантии дав Малфою, и они, осторожно ступая, направились к двери.
Выйдя из комнаты, они ещё несколько коридоров прошли под мантией-невидимкой. Затем, остановившись у одной из стен, Гермиона опустила прозрачную ткань и облегчённо вздохнула. Как ей показалось, в этом коридоре учителя, да и ученики тоже бывали относительно редко, а это значит, что шанс быть увиденными приближался к минимальному.
Драко снова улыбнулся, вспоминая об этом маленьком приключении в библиотеке:
– Это было забавно.
– Это было нагло, Малфой, – возразила Гермиона.
– Удобная штука, – кивнул он на мантию в её руке, которую Гермиона аккуратно сложила в руках.
Девушка кивнула.
– Итак… – она взглянула на парня, – план действий?
Малфой нервно оглянулся.
– Давай обсудим всё завтра после занятий? Увидит ещё кто-нибудь…
– У нас последний урок сдвоенный, – вспомнила она.
– Да уж, подарок, – ухмыльнулся блондин.
Гермиона только покачала головой:
– Сарказм из тебя, Малфой, прет как из фонтана. В пять?
– У меня тренировка по квиддичу в шесть. Может в четыре?
– Идёт, – она уже повернулась, чтобы уйти, но Малфой её остановил:
– Спасибо.
Она оглянулась, одновременно улыбаясь:
– Мир перевернулся или мне послышалось, Малфой?
– Думаю первое, – он усмехнулся, – до завтра.
Гермиона кивнула, задумчиво глядя на блондина:
– Пока.
Пройдя несколько шагов вперёд, гриффиндорка оглянулась на Малфоя. Она надеялась, что поступает правильно, а с другой стороны, ей просто хотелось ему помочь. Взглянув на часы и с ужасом увидев на них время, она стремительно направилась в сторону своей гостиной.


Глава 17



Утром Гермиона проснулась не в самом лучшем расположении духа. Что было самым ужасным – она не выспалась, а ещё более отвратительным было то, что отношения с Гарри и Роном становились хуже с каждым днём.
Сегодня был уже четверг – один из самых нелюбимых дней в неделе у Гермионы. Наступала середина октября, уже твердая осень, когда лучи солнца становились небывалой редкостью. Небо уже не было голубым и солнечным, а неприятно темнело с каждым днём. Гермиона только вздохнула, собирая учебники в сумку, перед тем как выйти из комнаты.
Первые уроки были ещё ничего, а вот последняя пара со слизеринцами опускала и так уже плохое настроение Гермионы ещё ниже – хотя, куда уж ниже? Как только они вошли в класс, едва успев рассесться за парты, Снейп рявкнул:
– Проверочная работа! – это был удар ниже пояса.
Один мимолетный взмах волшебной палочки – и на доске появились названия зелий по двум вариантам. Гермиона бросила взгляд на половину слизеринцев, не без злорадства замечая, что у многих из них такие же кислые и сморщенные лица, как и у гриффиндорцев. А она-то даже подумала, что их Снейп, возможно, мог предупредить. Видимо, нет… Хоть какая-то, значит, есть справедливость. Впрочем, употреблять слова "Слизерин" и "справедливость" в одном предложении было довольно неуместно, потому как одно из них дискредитировало другое.
– Приступайте!
– Простите, профессор, но вы нас не предуп…
– Минус десять баллов c Гриффиндора! Мистер Финниган, если вас не учили тому, чтобы быть готовым ко всему, то это ваше личное дело!
Гермиона тяжело вздохнула, принимаясь за дело. Для неё это не представляло особой сложности, так что справилась она довольно быстро, в отличие от других учеников, которые сделали только половину к тому времени, как Гермиона уже убирала котел. Благо она не смотрела на Малфоя, который тоже уже заканчивал зелье.
Подойдя к учительскому столу, Гермиона сдала свои записи и зелье, ненадолго задержавшись, будто бы что-то высматривая.
– Вас что-то интересует, мисс Грейнджер? – подозрительно поинтересовался Снейп.
– Нет, профессор, – спокойно ответила гриффиндорка и стремительно вышла из класса. Она и не заметила, как один слизеринец проводил её долгим взглядом.

~~*~~

Гермиона вновь опустила взгляд на часы. Что за шутки? Его нет уже около десяти минут.
Она забралась на подоконник, рассматривая три монеты, которые держала в руке. Около подоконника, внизу окна стояла её сумка, в которой было несколько учебников – она успела зайти в свою комнату и выложить то, что ей не понадобится. Самое главное – кусочек пергамента с ингредиентами лежал в заднем кармане её джинс. Стоит признать, что с прошлой ночи она его даже не доставала оттуда. Девушка радовалась хотя бы тому, что Гарри с Роном сегодня не стали допрашивать её, а отнеслись к её уходу довольно нейтрально. Она, безусловно, понимала, что с этими глупыми ссорами пора бы уже заканчивать, к тому же Гарри извинился перед нею, и она, вроде бы, даже его простила. Да и с Малфоем всё было в порядке – она думала, что ей будет стоить огромных трудов, чтобы он забыл или простил ей сказанные в пылу гнева слова.
Гермиона снова бросила взгляд на часы. Пятнадцать минут пятого. Девушка и не заметила, как против воли её глаза начали закрываться, и она задремала – сказывались бессонные ночи. Разбудил её только чуть рассерженный голос Малфоя:
– Просыпайся, устроила тут спальню, – она открыла глаза и недовольно взглянула на блондина, – хочешь упасть вниз??
Лицо его было серьёзным и – неужели? – немного обеспокоенным, что Гермионе решительно не понравилось:
– Волнуешься за мою жизнь, Малфой? – она с интересом посмотрела на парня.
– Мечтай, Грейнджер, – ухмыльнулся он.
Гермиона вновь посмотрела на часы, но, надо признать, не для того, чтобы увидеть время, а чтобы обратить на этот жест внимание Драко:
– Поразительная пунктуальность, Малфой, – заметила она, – я-то уж подумала, что ты придешь только завтра.
– Я старался, – огрызнулся блондин.
– Чем вызвано твоё плохое настроение? – нахмурившись, поинтересовалась Гермиона.
– У меня тренировка через час, а я засыпаю на ходу, – пожаловался парень, устраивая локти на подоконнике и опуская на них голову.
– Я в этом виновата?
– Нет, Грейнджер, – вздохнул он, немного прикрывая глаза.
– Тогда не стоит срывать на мне своё плохое настроение!
– Ты думаешь, я стану тут для тебя улыбаться во весь рот?
– Хотя бы убери это неприятное выражения лица, – попросила Гермиона, спускаясь с подоконника и опираясь на него спиной.
В руке у девушки мелькнули три блестящие монетки.
– Что это? – Малфой приподнялся и уставился на её руки.
– Должны же мы сидеть тут на чём-то, – заметила Гермиона, пожимая плечами.
– Тебе мало подоконника?
– Нет, но есть кое-что удобнее, – она прошла в середину комнаты.
– У тебя в кармане складной диван? – наигранно серьёзно спросил Драко.
– Смешно, Малфой, – и Гермиона вдруг стала раскидывать монетки по полу. Одну – в угол, другие две – на равном расстоянии вдоль стены. Малфой, прищурившись, удивленно глядел на то, что она делает. Гермиона произнесла три заклинания, два из которых были одинаковыми.
И тут же вдоль стены появились два небольших кресла, обитые темно-синим бархатом, с позолоченными подлокотниками и чуть выгнутой вперед спинкой. Между ними низковатый, где-то около полуметра в высоту журнальный столик цвета кедрового дерева. Такие столики, даже в нескольких экземплярах, стояли в общих гостиных всех факультетов. Малфой удивлённо распахнул глаза:
– Как ты это делаешь Грейнджер? – он подошёл и потрогал руками её творение. На вид всё казалось настоящим. Неужели она настолько хорошо знает Трансфигурацию? Если бы рядом с ним не стояла Грейнджер, он бы даже присвистнул. – Или это мираж?
– Мираж, Малфой? – усмехнулась девушка, плюхаясь в одно из кресел. Драко осторожно присел на второе. Она с улыбкой наблюдала за его действиями, – ты боишься, что оно провалится?
– Не смешно, Грейнджер. Давай побыстрее, что у нас там?
Но девушка лишь положила локти на столик, подперев руками голову, и уставилась прямо на него.
– Что? – не вытерпев, немного раздраженно спросил Малфой. Гермиона про себя лишь усмехнулась. Он выглядел... смущенным?
– Ты против того, чтобы я на тебя смотрела?
Драко непроизвольно улыбнулся, а Гермиона вздохнула:
– Как просто, однако, поднять тебе настроение, – она вытащила из сумки небольшую баночку чернил, перо и лист пергамента. Затем достала из кармана кусочек бумаги с ингредиентами. Обмакнув кончик пера в баночке с чернилами, она поставила цифру один вверху листа.
– Что у нас там? – спросила она Малфоя, который взял список ингредиентов.
– Смола финиковой пальмы, – задумчиво прочитал он.
– И?
– Понятия не имею. Где её можно найти?
– В Африке, Малфой.
– Отлично, как мы туда попадём?
– Ты издеваешься? С территории Хогвартса аппарировать нельзя, – возразила Гермиона, будто не понимая, что слизеринец говорит всё это несерьёзно. Драко пожал плечами, устраивая локти на подлокотниках кресла.
– Тогда что?
– А разве непонятно?
Малфой на пару секунд задумался, когда вдруг его брови взлетели вверх, а он сам изумленно уставился на Грейнджер.
– Шутишь, Грейнджер? Спереть у Снейпа?
– Повежливей, Малфой, – попросила девушка.
– Хорошо. Ты хочешь вежливо спереть у Снейпа?
Гермиона вновь улыбнулась, после чего поинтересовалась:
– У тебя есть идея получше?
– Нет, как и насчет растертого жала тарантула, – блондин пожал плечами, продолжая сверлить глазами список ингредиентов.
– Отлично, – она написала цифру два и общую скобку с пометкой "у Снейпа".
– Я бы сказал, ничего хорошего, – сердито заметил Малфой, нахмурившись, глядя на имя своего декана.
– Шерсть чёрной кошки? – Гермиона подняла на него взгляд, прикусывая кончик пера.
– Миссис Норрис?
– Ты что, Малфой?? Как ты себе это представляешь??
– Как Petrificus Totalus в глаз, – усмехнулся слизеринец. Как мило, подумала Гермиона, вспоминая кошку Филча.
– Очень смешно! Есть ещё идеи? Желательно, наиболее осуществимые.
– Думаешь, в Хогвартсе много чёрных кошек?
– По крайней мере, я не встречала, – вздохнула Гермиона, – хорошо, разберёмся с этим позже.
– Моя кровь?
– Это самое лёгкое, Малфой, – заметила Гермиона.
Он кивнул и склонился над пергаментом, замечая, что непроизвольно своей короткой челкой задевает лоб Гермионы. Девушка не двинулась, но чуть подняла глаза на Малфоя, который смотрел вниз на лист, не замечая её взгляда.
– Остальное, а точнее стебель трилистника, цветок водной лилии и сушёных муравьев мы найдём в Запретном лесу… – задумчиво продолжал он, – по крайней мере, должны найти.
Гермиона невольно опустила взгляд на его губы, не слушая то, что он говорит. Очнулась она только тогда, когда встретилась глазами с удивлённым взглядом Драко:
– Гермиона? – позвал он её, думая, что её собственное имя выведет её из этого минутного транса.
– Ага, – кивнула девушка, чуть отодвигаясь и опуская взгляд, который был – Малфой даже нахмурился – смущенным? Затем сделала ещё одну общую скобку и подписала место, где они достанут эти ингредиенты. – Теперь время…
– Завтра после уроков в библиотеке читаем о трилистнике и лилии, в смысле, что с ними нужно делать.
– Хорошо, шерсть чёрной кошки? – продолжила гриффиндорка.
– Миссис Норрис найдём завтра ночью, я думаю, – ответил Малфой, бросая взгляд на наручные часы Гермионы.
– В двенадцать?
– Идёт, – согласился блондин, кивнув, – кстати, каким образом мы будем её искать?
Гермиона хитро улыбнулась.
– Что? – спросил Малфой, – у Поттера есть ещё что-то, о чём я не знаю?
Девушка кивнула, вспомнив карту мародеров. Вот только стоило теперь уговорить Гарри одолжить её на некоторое время. Как, впрочем, и мантию-невидимку, которую она не вернула ему ещё с прошлого их ночного приключения.
– С этим проблем не будет.
– Мне уже интересно… – он опустил взгляд на клочок пергамента, – Запретный лес?
– Суббота, днем?
– Забыла? Матч с когтевранцами?
– Ах да, – Гермиона кивнула головой.
– Будешь за меня болеть? – с интересом поинтересовался блондин.
– Ради тебя я даже приду на матч, – усмехнулась гриффиндорка, начиная собирать со стола чернильницу, перо и пару пергаментов.
– Вот как? – удивился парень.
– Почему тебя это так волнует, Малфой?
– Просто живой интерес, Грейнджер, – ухмыльнувшись, ответил Драко.
– Тогда воскресенье днем? – вернулась к теме Гермиона, складывая все вещи в сумку и застегивая молнию.
– Получается, так. Как ты себе это представляешь?
– А что?
– Нас ведь могут увидеть, – заметил блондин, но тут же вспомнил, – мантия Поттера?
Гермиона кивнула:
– Я думаю, что сумею уломать его ещё раз.
– Надеюсь. Когда обкрадываем Снейпа?
– В понедельник у нас пара последних уроков, – вспомнила Гермиона, немного морщась при мыслях о профессоре зельеварения.
– Хочешь прямо на уроке? Мантия-невидимка думаешь, не поможет?
– Да, – согласилась Гермиона, – можно и мантию будет взять, только один из нас смотрит, где находится Снейп, а другой берет ингредиенты. Можно было бы сделать это после уроков, ну... или найти время, когда Снейпа не будет у себя в кабинете.
– Решено, это всё? – Малфой кинул взгляд на часы. Большая стрелка медленно, но верно подходила к пяти.
– Уже пора?
– Да, надо бы идти.
– Тогда завтра после уроков в библиотеке?
Он кивнул головой в согласии, вставая с кресла.
– До встречи, Грейнджер.
– Пока, Малфой.
Он вышел из комнаты, а Гермиона задумчиво проводила его взглядом. Затем тяжело вздохнула, опуская глаза на гладкую поверхность столика, после чего неопределенно провела по нему ладонью. Если им удастся всё правильно сделать, то ко вторнику всё будет готово. Вдруг она вспомнила про матч, и решила, что это было бы довольно интересно. Хотя, обычно гриффиндорцы болели за кого угодно, только не за Слизерин. Но Гермиона ловила себя на мысли, что ей бы очень хотелось, чтобы победа досталась Малфою. И это ей не нравилось. В любом случае… завтра они должны будут найти в библиотеке информацию о Fulenonia Anteria и Mavidiu Kobinea...


Глава 18



Гермиона стояла у одного из стеллажей в библиотеке и внимательно разглядывала полку с книгами. Того, что ей было нужно, здесь определенно не было. Хотя она прекрасно помнила, что видела здесь раньше эту книгу, а точнее энциклопедию по растениям. Ещё раз пробежавшись взглядом по полке, она окончательно поняла, что нужной ей книги здесь действительно нет.
Драко уже несколько минут наблюдал за девушкой, держа в руке ту самую книгу, которую она искала. Несколько минут это его даже забавляло, но, в конце концов, он понял, что это некрасиво, она ведь ему помогала, и он должен быть ей благодарен. Оглянувшись и удостоверившись в том, что в этой секции библиотеки нет их однокурсников, он сделал несколько решительных шагов в сторону Гермионы.
Гриффиндорка по-прежнему в замешательстве глядела на полку, раздумывая, что ей теперь делать, когда почувствовала какое-то движение за своей спиной. Даже не оборачиваясь, она поняла, что только один человек мог так себя вести. Малфой приблизился к ней вплотную, почти касаясь своей грудью её спины. Гермиона почувствовала его теплое дыхание на своей шее, когда увидела книгу, которую он ей протягивал.
– Вот то, что ты ищешь, – прошептал блондин.
Гермиона протянула руку, чтобы взять книгу, и обернулась:
– Спасибо, Малфой, – она чуть улыбнулась, хотя Драко и не понял, были ли её слова шуткой и усмешкой или она это говорила серьёзно.
– Это я должен тебе это сказать, – усмехнулся Малфой, стараясь не выглядеть чересчур вежливым, – читай про трилистник, а я найду про лилии.
Слизеринец отошел в другую секцию, находившуюся около входа в библиотеку, а Гермиона продолжала стоять в легком недоумении.
"Это действительно был Малфой?" – спросила она у самой себя. Затем, чуть улыбнувшись, Гермиона села за свободный столик, раскрыв книгу.
Листая оглавление в поисках нужного названия, она всё время думала о предстоящей ночи и о том, сможет ли она убедить Гарри одолжить на один день карту мародеров, да ещё и мантию-невидимку, которою она ему ещё не вернула. Найдя на латинском название трилистника, гриффиндорка открыла нужную страницу и решила, что о Гарри подумает после. Сосредоточившись на тексте, она и не заметила, как Гарри вошёл в библиотеку, с недовольством заметив Малфоя за первым столиком. Поттер сел напротив Гермионы, пытаясь рассмотреть картинку, а точнее, фотографию растения, о котором она читала. И только когда Гарри нерешительно кашлянул, Гермиона увидела перед собой мальчика-который-выжил-и-теперь-с-интересом-пялился-в-её-книгу. Пока гриффиндорка задумчиво рассматривала брюнета, последний размышлял о том, зачем его подруге данное растение.
– О чём читаешь? – заинтересованно спросил парень, немного наклоняясь вперед.
– Да вот, решила заняться изучением растений, – отстраненно пояснила Гермиона. Гарри хмыкнул:
– Давно тебе нравится травология?
– Я же сказала, что мне просто стало интересно, – уже немного настойчивее ответила гриффиндорка.
– И ты решила начать именно с этого растения? – продолжал подозрительно спрашивать Гарри.
– Да, а что?
– Ничего, – Гарри отрицательно покачал головой, про себя думая, что растение может сгодиться только для одного зелья, и если точнее, то именно стебель этого растения. Не то чтобы он отлично разбирался в зельях темной магии, но именно это знал прекрасно. И он понимал, что то, что задумали его подруга и придурок слизеринец, не было хорошим. И это ему решительно не нравилось. Как и само их, собственно, общение.
Вспомнив Малфоя, Гарри решительно встал из-за стола и, не сказав более ни слова Гермионе, направился в сторону первой секции.
Драко как раз переписывал то, что нужно делать с цветком лилии, когда Поттер сел за стол напротив него. Задумчиво глянув на картинку, Гарри окончательно убедился, что его предположение было верным.
Малфой, конечно, заметил Поттера, мысленно обругав его всеми ругательствами, которые только знал, но решил проигнорировать брюнета. Довольно банальным было сразу начинать его задирать. К тому же, он вспомнил про Грейнджер, и ему было бы только на руку, если бы Поттер первый начал новую ссору.
Поттер сначала с интересом глядел на сосредоточенное лицо блондина, когда, наконец, спросил:
– Она так сильно тебе мешает?
Драко оторвал глаза от энциклопедии и внимательно посмотрел на брюнета. Ему даже удалось не вздрогнуть от его вопроса, потому как он сразу понял, что Гарри имеет в виду, и ему совсем не понравилось то, что Поттер задает ему подобные вопросы. В конце концов, это было не его, гриффиндорца, дело.
– О, Поттер, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть!
– Забавно, Малфой, – сквозь зубы процедил Гарри.
– Я старался, Поттер! – таким же тоном ответил блондин, вновь устремляя взгляд на книгу.
– Ты не ответил на мой вопрос, – натянуто вежливо заметил гриффиндорец.
– Ты заделался журналистом, Поттер? Или тебе просто нравится доставать меня?
– Нет, Малфой! – резко ответил парень, – меня бесит лишь тот факт, что ты вовлекаешь мою подругу в свои грязные проблемы!
Малфой кинул раздраженный взгляд на Поттера, и только глаза его были полны злобы – сам он продолжал сидеть за столом, даже не двигаясь:
– У каждого человека своя жизнь, Поттер, и я не обязан тебе ничего рассказывать!
– Черт возьми, Малфой! Мир не крутится вокруг тебя одного! И Гермиона не обязана ничего для тебя делать!
– Тебя это так заботит? – блондин чуть наклонил голову влево.
– Гермиона – моя подруга!
– Да? – усмехнулся блондин, а затем продолжил: – после того, как ты наорал на неё, довёл до слёз, а потом оставил одну, уйдя со своей комнатной собачкой Уизелом?
– Что? Откуда ты знаешь? – тихо спросил Гарри, сразу растеряв весь свой пыл.
– Должен заметить, это было по-дружески, – невозмутимо продолжил Драко.
Гарри резко вскочил из-за стола:
– Я спрашиваю: откуда ты знаешь про это??!!
– Спокойнее, Поттер, – продолжал блондин как ни в чём ни бывало, – смотри, не забрызгай слюной библиотеку!
– Чистокровный ублюдок! Тварь! Ты намекаешь на то, что Гермиона верит тебе больше, чем нам? Да кто ты такой?!!
– Гарри? – раздался рядом знакомый и удивлённый голос. Парни повернули головы и увидели Гермиону на противоположном конце стола. – Что происходит?
Драко перевёл взгляд на брюнета:
– Я человек, Поттер. И, заметь, я ни разу не оскорбил тебя во время нашей милой беседы, – он обернулся к Гермионе, – привет, Грейнджер.
Гермиона лишь кивнула ему в ответ и снова повернулась к Гарри, сердито глядя на последнего.
– О, я удивлен. Вы называете друг друга по фамилиям? – с деланным любопытством поинтересовался Поттер.
– Гарри! – возмутилась Гермиона.
– Не твое дело! – заметил Малфой, закрывая книгу и поднимаясь из-за стола. – Приятно было поговорить, Поттер! – бросил он, подходя к Гермионе, по пути засовывая в сумку то, что выписал из энциклопедии. Драко подошёл к девушке почти вплотную, закрывая её от Гарри.
– Какой твой друг вежливый сегодня, однако, – Гермиона только натянуто улыбнулась, а Малфой усмехнулся, – я всё выписал, ты тоже?
Она кивнула, пытаясь разглядеть за его спиной Гарри, но она была и без того уверена, что брюнет не сможет услышать ни слова из их разговора.
– Сегодня в двенадцать, да?
– Да, – тихо согласилась Гермиона.
Драко улыбнулся, когда ему в голову пришла интересная идея:
– Что будет с Поттером, если я тебя поцелую прямо у него на глазах?
– Разрыв сердца, Малфой, – усмехнулась Гермиона, поправляя сумку на плече.
– Тогда я был бы очень рад, – заметил блондин, делая шаг вперёд, – до встречи.
– Пока, Малфой, – попрощалась она, переводя недовольный взгляд на Гарри.
Затем медленно подошла к столу, занимая место Драко. Она не сразу начала говорить, немного посидев в тишине и надеясь, что за это время Гарри должен хоть немного усвоиться, потому что новая ссора ей была ни к чему. Тот, по-видимому, просто сидел и смотрел на гриффиндорку, которая, скрестив локти на столе, задумчиво водила указательным пальцем по гладкой поверхности стола.
– И зачем? – внезапно начала она в наступившей тишине, которую прерывал лишь шелест переворачиваемых страниц. Столик, стоявший рядом с ними, заняла небольшая кучка второкурсников.
– Что? – не понял брюнет.
– Зачем ты начал его оскорблять?
– Откуда ты знаешь, что не он начал первым?
– Я знаю, Гарри. Он обещал мне, – просто пояснила Гермиона.
– Какие теплые у вас отношения! – не выдержал Гарри.
– Я могла бы подумать, что ты ревнуешь, – отстраненно заметила Гермиона, вдруг замечая, что эта мысль нисколько её теперь не радует, – ты не знаешь Малфоя.
– А ты его знаешь, не так ли? – съязвил он, а Гермиона ответила:
– Я знаю его, Гарри, – уверенно ответила девушка, – и…
– Что "и"?
Она задумалась на полсекунды, но не сказала того, что хотела.
– Пообещай, что сделаешь то, о чём я тебя сейчас попрошу, – попросила девушка.
– Только если это не связано с Малфоем.
– Это не связано с ним.
– Тогда хорошо.
– Ты можешь одолжить мне карту мародеров на сегодняшнюю ночь?
– Что? – вскрикнул Гарри и отрицательно покачал головой, – ты же сказала, что это не будет связано с Малфоем!
– Гарри, я прошу для себя. Пожалуйста, – добавила она, просительно глядя ему прямо в глаза.
– Ну хорошо, – кивнул брюнет, что Гермиона даже удивилась тому, как быстро он согласился, – только ты мне тоже кое-что пообещаешь.
– Что?
– Будь осторожна, Гермиона.
Она кивнула, а затем, подхватив сумку, быстро покинула библиотеку, оставив Гарри одного. Гриффиндорец отстраненно уставился перед собой, думая над её словами и задаваясь вопросом, что же ещё они могли придумать с этим белобрысым хорьком. Судя по всему, если уж его подруге требуются мантия-невидимка, да ещё и карта Мародеров, то ничего хорошего.

~~*~~

Три минуты первого… Дьявол! Где его опять носит?
Гермиона стояла у стены напротив библиотеки, в одной руке сжимая мантию, в другой – карту Мародеров.
Четыре минуты первого… Что за дела?! Может, у неё что-то не так с часами? Нет, она ещё вчера сверяла их с временем в Большом Зале. Чёрт бы его, этого слизеринца! А какого черта, спрашивается, она ему помогает? Н-да, наверное, просто потому, что она была на стороне добра, а все, у кого метка, – на стороне зла. Так что, одним человеком меньше, пусть даже этот человек – Малфой, но это уже было пользой. К тому же, Малфой хотел чуть ли не убить себя из-за этой метки, а это уже было ужасным, и она не могла этого допустить.
Пять минут первого… слов нет, одни междометия…
Гермиона взглянула на мантию-невидимку, и в её голову пришла шальная идея. Это было бы даже довольно забавно…
Гриффиндорка расправила ткань и накинула себе на голову как раз в тот момент, когда Малфой появился из-за угла. Гермиона разозлилась ещё больше, когда заметила, что он даже не торопится. Хотя… он мог просто заметить, что в коридоре ещё никого нет, и замедлить шаг. Впрочем, кто его знает…
Драко прошел мимо неё, облокотившись спиной о стену напротив входа в библиотеку. Взглянул на часы. "И давно они у него?" – спросила себя Гермиона, в темноте разглядывая блондина. Хотя, он мог просто не надевать их раньше. Тяжело вздохнул, оглядевшись по сторонам. "Ну-ну" – подумала Гермиона, делая несколько шагов по направлению к Малфою. Она ступала очень тихо, подобно кошке, не издавая ни звука. Подошла почти вплотную к блондину, едва ли не касаясь его краем мантии. Девушка подумала даже о том, что если бы он шевельнулся или сделал хотя бы шаг вперед, они бы вместе свалились на пол. Но, благо Малфой не двигался.
Гермиона чуть помедлила, прежде чем приподнять руку под мантией. Осторожно поднимая её к блондину, она высунула её только тогда, когда парень едва ли мог увидеть её краем глаза. Положив ладонь на его правое плечо, Гермиона чуть сжала руку…
Надо было видеть реакцию парня…
Действительно надо было…
Почувствовав что-то на своем плече, Драко повернул голову и увидел… часть руки, а точнее, всю руку от кончиков пальцев до запястья. С негромким вскриком и тихим ругательством он ринулся в сторону, но, не удержавшись на ногах, плюхнулся на пол с приглушенным шлепком.
В этот же момент Гермиона соврала с головы мантию-невидимку. Подарком ей было озлобленное и нахмурившееся лицо блондина. Оставалось ему лишь посочувствовать.
– Думаешь, это смешно?! – раздраженно поинтересовался парень, глядя на улыбающуюся Гермиону.
– А тебе не кажется? – она подошла ближе к нему, по-прежнему глядя сверху вниз.
– Мне – нет!
Девушка ещё раз улыбнулась и протянула руку.
– Вставай!
Секунду помедлив, Малфой всё же позволил ей помочь ему подняться. Гермиона вновь отошла к стене, Малфой – за ней. Накинув аккуратно сложенную мантию себе на плечо и достав из кармана карту Мародеров, она наклонилась над пергаментом:
– Торжественно клянусь, что замышляю только шалость.
"Издеваться над кошкой Филча определенно было только шалостью", – отстраненно про себя подумал Драко, наблюдая, за тем, как на пергаменте появляются все ходы, классы, коридоры и проходы Хогвартса. Он первый раз видел подобную штуку.
– Это тоже игрушка Поттера?
– Да, Малфой.
– И где он берет подобные вещи? – заинтересованно спросил слизеринец, думая о том, что неплохо было бы и себе такое приобрести.
– Ты правда думаешь, что я тебе всё расскажу? – Гермиона подняла голову, отыскивая в темноте его глаза.
– Да ладно, – обиженно отмахнулся блондин, – ищи кошку, давай побыстрее закончим с этим.
– Быстрее не получится, – расстроено заметила Гермиона.
– А в чем дело?
– Миссис Норрис на четвертом этаже, но, наше счастье, она там одна.
Путешествие по двигающимся лестницам заняло около пятнадцати минут, и теперь она находились у входа на четвёртый этаж.
– Я думаю, лучше накинуть мантию, – заметила девушка, начиная расправлять ранее сложенную полупрозрачную ткань.
– Ты думаешь, кошка не сможет нас почувствовать? – с некоторой долей сомнения в голосе спросил блондин.
– У тебя есть идеи получше?
Малфой в ответ лишь пожал плечами, делая шаг навстречу Гермионе, позволяя последней накинуть на него мантию-невидимку.
Они обнаружили кошку, когда та мирно шла мимо левой стены, что-то вынюхивая. Когда Гермиона и Малфой подошли ближе, миссис Норрис подняла голову, с недоумением глядя в пространство перед собой.
Вероятно, она их почувствовала и теперь не понимала, почему перед ней только пустое пространство. Драко, тихо фыркнув, достал из заднего кармана джинс палочку:
– Petrificus Totalus!
Глядя на неподвижное тело черной кошки, Гермиона спросила:
– И?
Малфой скинул мантию-невидимку, когда в его руке появился небольшой ножик.
– Откуда, думаешь, лучше: с хвоста или со спины?
– Миссис Норрис уже всё равно…
– Это я уже понял, – Драко щёлкнул пальцами прямо перед носом кошки, – из тебя получился бы неплохой завтрак, киска…
Гермиона, чуть наклонив голову набок, только вздохнула:
– У нас не так уж много времени, Малфой… отрежь оттуда, где это будет наименее заметно.
Он кивнул, приподнимая хвост и срезая клок шерсти, после чего сложил его в небольшой пакетик. Поднявшись с колен, блондин подошёл к Гермионе:
– Finite Incantatem! – девушка направила волшебную палочку на черную кошку, снимая заклятие. Придя в себя, миссис Норрис быстро побежала в противоположную от ребят сторону.
– Она это надолго запомнит, – удовлетворенно изрек Малфой.
Гермиона не обратила на его слова никакого внимания:
– Завтра суббота, у тебя матч, а в Запретный лес идём в воскресенье. Во сколько?
– Часа в три устроит?
Гермиона кивнула, и они медленно направились назад. Перед тем как свернуть в общую гостиную Гриффиндора, девушка повернулась к блондину:
– Малфой?
– Что?
– Удачи тебе завтра.
Ухмыльнувшись, Драко лишь кивнул ей в ответ.


Глава 19



Гермиона стояла на трибуне и пыталась сделать своё лицо безразличным, с трудом пряча огромную улыбку и те чувства, которые разрывали её изнутри. Рядом с ней Гарри и Рон не скрывали своего огорчения по поводу того, что когтевранцы не смогли выиграть.
Но Гермиона, не отрывая взгляда, смотрела только вперед, боясь того, что если она повернётся к друзьям, то не сможет удержаться и улыбнется. Она даже помнила, что когда увидела Малфоя с маленьким золотым мячиком в руке, ей уже было плевать на когтевранцев и на то, что все гриффиндорцы болели за них. Ей даже казалось, что когда Малфой бросил взгляд на левую трибуну, то он пытался увидеть её. Ведь именно она желала ему удачи сегодня ночью.

~~*~~

На этот раз они поменялись ролями, потому что Гермиона умудрилась опоздать аж на десять минут. Подобного она себе давно не позволяла, но в этот раз её очень задержал Гарри, потому что ни в какую не хотел оставлять у неё мантию на ещё один день. Так что теперь Гермиона думала о том, что бы такое ей придумать к завтрашнему дню, ведь мантия-невидимка пригодится и тогда, когда они будут брать у Снейпа оставшиеся ингредиенты. Но сейчас перед ней стояла совершенно иная проблема: как найти эти растения, даже если они знают, что они есть в Запретном лесу?
– Не прошло и года, Грейнджер, – выронил Драко как только заметил, что она тяжело дышала, а значит, видимо, сильно спешила. Он ухмыльнулся про себя, думая о том, что сам бы он не стал так сильно торопиться.
– Извини, меня задержали.
– Поттер давал указания насчет того, чтобы не испачкать мантию? – с любопытством поинтересовался блондин, рассматривая свои ногти, видимо, размышляя о том, как бы их случайно не замарать в земле.
– Заткнись, Малфой, – грубо кинула она, расправляя ткань, – пойдём.
Это было достаточно трудно, потому что они шли по лесу вот уже полчаса, не имея ни малейшего понятия, как найти стебель трилистника, а для начала и сам трилистник. Как он примерно выглядит, они знали, но найти одно единственное растение среди этих зарослей кустарников и высокой травы Гермионе вообще не представлялось возможным. "Вот бы Невилла сюда", – печально подумала Гермиона, когда Малфой вдруг остановился и наклонился к земле, что-то рассматривая.
– Что? – Гермионе тоже пришлось присесть, чтобы мантия не упала на мокрую траву.
– Кажется, трилистник мы нашли, – Малфой внимательно осмотрел растение со всех сторон и сам себе кивнул, – да, оно? – он посмотрел на девушку, – это ведь ты искала его в библиотеке, похоже?
– Да, что-то вроде, – она перевернула рукой пару листков, – листья должны быть в форме треугольника, но округленные на концах. Да, отлично, осталось вернуться к озеру, лилию мы найдём быстро.
Они в молчании прошли до озера, думая каждый о своем. Гермиона размышляла над тем, что же будет после всего этого. Как они будут вести себя после? Просто забудут? Смогут ли? Она покачала головой, убирая рукой ветку кустарника, которая вдруг появилась перед её лицом. А нужно ли забывать все это? Неужели её друзья не смогут понять её? Хотя… Она сомневалась в том, что Малфой согласился бы на это. Она сама вспоминала свои слова о том, что они совершенно разные люди, что им никогда не понять друг друга до конца. Но последние события заставили её очень сильно сомневаться в этом. И то, как она смотрела на него… когда он победно сжимал в руках все ещё трепыхающий крылышками снитч, когда она слышала рев трибун Слизерина… когда среди толпы разочарованных гриффиндорцев он пытался поймать её взгляд… Гермиона отрицательно покачала головой, отгоняя эти мысли. Каждый раз, думая о Малфое, она уговаривала себя, что всё это не так и что она подумает об этом после. Но когда приходило время этому самому "после" она вновь задавала себе кучу вопросов, ответов на которые у неё всё ещё не было. В конце концов, возможно, так было даже интереснее.
– Малфой? – она внезапно нарушила тишину, поворачиваясь к нему лицом.
– Что? – он даже не поднял взгляда от земли.
– Я… я тут вспомнила. О том, что мне сказал Гарри… – она запнулась, разом растеряв все слова, которые хотела сказать, – я хотела тебя спросить…
– О чем? – безразлично спросил он, едва ли в его голосе можно было бы уловить нотки нетерпеливости.
– О Снейпе, – Гермиона смотрела вниз, на мокрую осеннюю траву, поэтому не смогла увидеть, как Малфой едва заметно вздрогнул и напрягся после её слов.
– А что с ним? – блондин постарался придать своему голосу как можно больше равнодушия.
– Ваш с ним разговор. О метке, – Драко по-прежнему не смотрел на неё, – он просил тебя показать её. Снейп, значит, на стороне Волан-де-Морта?
Слизеринец на полсекунды задумался, прежде чем кивнуть.
– Да.
– Ты не думаешь, что нужно было бы сообщить об этом Дамблдору?
– Нет, – только теперь он бросил на неё быстрый взгляд, – неужели Поттер ещё не настучал об этом директору?
– Нет, – она отрицательно покачала головой.
– Почему?
– Он уверен в том, что Дамблдор не воспримет его слова всерьёз. Поэтому, он даже не пытался.
– Понятно, – Малфой вновь уткнулся взглядом в землю.
– Снейп думает, что и ты на стороне Волан-де-Морта?
– Да. Думаю, да, – ответил Драко, пытаясь снять с себя напряжение. Он мучительно старался придумать предлог, чтобы не отвечать на её вопросы.
– Что будет, когда он увидит, что у тебя нет метки?
– Не знаю, – ответил Малфой, после чего уверенно добавил: – не увидит.
– Почему ты в этом так уверен? Он же может попросить тебя показать её снова, – заметила Гермиона.
– Может быть. Но я не стану. Придумаю что-нибудь.
– Что, например?
– Ну стану говорить, что он не имеет права командовать. Что он мне не отец, и это вообще не его дело. Скажу, что один раз уже показывал, и этого хватит.
– Думаешь, он это проглотит? – с сомнением поинтересовалась гриффиндорка.
Малфой кивнул, а потом усмехнулся:
– Никуда не денется.
Через какое-то время они, наконец, достигли озера. Быстро найдя лилии, они срезали несколько цветков, подумав, что может ещё пригодиться, так что можно взять немного больше нормы в случае, если что-нибудь пойдет не так, и, не приведи бог, придется всё переделывать сначала. Затем ненадолго приостановились на дороге к замку Хогвартса, решив, что с этого места им нужно разойтись, дабы не быть замеченными кем-нибудь неподходящим. Уже скинув мантию, Гермиона бросила Малфою лишь "пока" и первая направилась в замок. Блондин лишь нахмурился, но ничего не сказал. Ингредиенты она оставила ему. Прождав пока её силуэт не скроется вдалеке, он медленно направился к школе.


* * *

– Ты опоздал на целых три минуты! – рявкнул недовольный голос, впрочем, не настолько недовольный чтобы рассердить блондина.
– Тебе ли учить меня пунктуальности, Северус? – улыбнулся слизеринец, проходя в кабинет и нагло садясь прямо на стол. Парень скучным взглядом окинул невзрачное помещение, после чего посмотрел на профессора зельеварения.
– Конечно, не мне, – усмехнулся он, подходя ближе к парню, - уж не мне ли не знать, как ты всё это ненавидишь, Драко?
– Ты хотел меня видеть. Зачем? – не обращая внимания на его предыдущие слова, спросил Малфой.
– А разве непонятно?
– Да все понятно, – отмахнулся Драко, после чего изящно соскользнул со стола и облокотился на одну из парт, – тебе что-то интересно про Грейнджер? Или есть ещё что-то?
– Ты сам знаешь, что меня интересует.
– Ну да! – воскликнул Малфой, – конечно! Завтра мы должны будем взять последнее.
– Я должен буду просто выйти из класса? Сразу после урока? – Драко засмеялся после этих слов, как всё-таки это было забавно. Никто не знал Северуса таким, каким его знал Малфой.
– Не знаю я, что там задумала грязнокровка-Грейнджер! Ты хотя бы представляешь, чего мне стоит нормально с ней разговаривать?
– Представляю. Даже лучше, чем ты думаешь. Но так надо.
– Думаешь, Поттер - придурок? – он внимательно взглянул на Снейпа, – нет, я ничего не говорю против. Он, конечно, придурок. Но всё же… он придёт к Темному Лорду за Грейнджер??
– Уверен, что да, Драко, – кивнул Северус, подходя к столу и вставая напротив Малфоя, – как будто ты не знаешь Поттера.
– Ну-ну, – ухмыльнулся блондин, – честно говоря, она меня уже достала! Все эти её "спасибо" и "пожалуйста"! Тьфу! И я ещё обязан ей что-то на это отвечать!! Эта идиотка всерьез думает, что я захотел избавиться от метки!
– Тише, Драко. Не кричи так, нас может кто-нибудь услышать.
– Так я тебе и поверю! Уж мне ли не знать, что на комнату наверняка наложено заклятие непроницаемости! К тому же этот глупый номер с тем, чтобы Поттер услышал наш разговор…
– Он не сказал Дамблдору?
– Дамблдор – старый маразматик!! – раздраженно выплюнул Драко. – Как будто бы после пяти лет он воспримет слова Поттера серьёзно!!
– Дамблдор не видит леса за деревьями. Слишком толстые у него стекла очков, – серьезно заметил Северус, после чего Малфой снова засмеялся.
– Так что мне делать с Грейнджер?
– Продолжать то, что начал.
– То есть? Продолжать влюблять её в себя? Мне кажется, я уже этого добился…
– Ты слишком низкого мнения об этой девчонке. Её доверие нужно заработать, – заметил профессор зелий.
– Ты ещё скажи, что это сложно!
– Думаю, нет.
– Я все ещё вспоминаю, как мне тяжело было удержаться от смеха, когда она увидела меня с ножом у предплечья… и это самое "Драко! Нет!", – попробовал он скопировать голос Гермионы, что очень хорошо у него получилось, – вот это уж было действительно смешно.
– Тебе нравится мне жаловаться? – заинтересованно поинтересовался Снейп.
Малфой ухмыльнулся.
– Меня это начинает забавлять. Значит, как ты там говорил? Темный Лорд вернёт мне метку после того, как убьет Поттера?
– Конечно. Без этого никак, – уверенно ответил Снейп. – Ты помнишь, где лежат нужные ингредиенты?
– Черт! Совсем забыл про это. По нашему уговору она должна будет искать их, а я следить за тобой.
– Как мило! – заметил Снейп, чуть улыбаясь. Драко усмехнулся:
– Действительно. Думаю, она все найдет. Всё-таки, не дура.
Они замолчали на полминуты, а затем Драко решительно произнес:
– У Поттера есть мантия-невидимка.
– Да, я знаю, – кивнул Северус.
– И карта Мародеров.
– И это я тоже знаю, – спокойно ответил Снейп, получая на это удивленный взгляд блондина.
– И ты не собираешься делать что-нибудь с этим? – изумился парень.
– Например?
– Забрать его игрушки.
– Это не в моих интересах, – возразил Снейп, – к тому же, у него могут возникнуть подозрения.
– Ты мог бы просто ответить, что видел его в мантии, видел карту или ещё что-то вроде этого… да придумать можно, что угодно!
– Успокойся, Драко, – парень отвернулся и нахмурился, – это неважно. Поттер этим ничем нам не мешает. Так что не обязательно отнимать его игрушки. Быть может, это нам даже пригодиться после.
– Ну… может быть. Но я всё равно не согласен, – пробормотал он, нахмурившись.
– Темный Лорд будет очень доволен тобой, Драко.
– Я знаю, – он уверенно кивнул, опуская взгляд в пол, – и делаю все это только для него. Ты знаешь.
Малфой поднялся со стола, поправляя мантию, и направился к двери.
– Удачи, Драко, – кинул ему в спину Снейп.
Блондин вновь, уже в который раз за этот час, усмехнулся и обернулся:
– Она мне, я уверен, не помешает.


Глава 20



Гермиона с грустью уставилась в свою тарелку. Чтобы бы там ни было, но она все равно боялась того, что они с Малфоем задумали. Уроки должны были начаться через десять минут, а зелья, совместные со слизеринцами, были предпоследней парой. Напротив неё сидел Гарри с таким же настроением, Рон же не обращал ни на что внимания, лишь изредка оглядываясь по сторонам. Внезапно раздалось громкое уханье сов и характерные звуки взмахов крыльев, когда на стол Гриффиндора начали падать кульки и письма.
– Вы только посмотрите! – воскликнул Дин, указывая на первую страницу Пророка.
– Что там? – скучным голосом откликнулся Невилл, немного наклоняясь вперед, чтобы увидеть фотографию. Гермиона тоже повернула голову в их сторону.
– Кажется, Сам-Знаешь-Кто снова дает о себе знать, – сокрушенно заметил Симус, уставившись на мрачную фотографию, – снова нападения Пожирателей Смерти?
Дин только кивнул.
Несколько однокурсников Гарри, Рона и Гермионы уставились в Пророк, жадно впитывая информацию о том, что там было написано. Гермиона понимала, что верить всему, конечно, нельзя, но общую суть она уловила – всё начиналось снова. Подняв голову, она поймала на себе обеспокоенный взгляд Гарри:
– Ты не боишься его, Гермиона?
Её плечи чуть вздрогнули от его, казалось, такого простого вопроса.
– О ком ты?
– Ты знаешь.
– Нет, Гарри. Не боюсь, потому что я его знаю, – она особенно выделила последнее слово. Поттер только пожал плечами – сколько раз он уже слышал от неё эти слова?..
– Ты всерьёз думаешь, что люди меняются?
– Я повторяю: ты ничего не знаешь, Гарри, – голос стал чуть напряженней и тверже.
Он отрицательно покачал головой.
– Нет, Гермиона. Я лишь прошу тебя быть осторожной. Он может лишь умело притворяться белым и пушистым, а на самом деле... Я бы на твоем месте не стал так опрометчиво доверять ему. И Снейпу тоже.
– Тогда почему ты всё ещё не рассказал Дамблдору? – тихо спросила Гермиона.
– Ты знаешь, что Дамблдор не воспримет мои слова всерьёз. А вот, если бы ты рассказала ему, то, возможно, он бы обратил на это внимание. Почему ты не хочешь понять, Гермиона? Такие люди, как Малфои, не меняются. Понимаешь? Не-ме-ня-ют-ся.
Рон задумчиво перевёл взгляд на Гермиону, пытаясь определить её реакцию. Да, он уже всё знал об этом. Да и не было из этого никакого секрета, потому что Панси успела разболтать всё всей школе. Поэтому никто за столом Гриффиндора даже не удивился разговору Гарри и Гермионы. Джинни тихо сидела рядом со своим парнем, ничего не говоря. Она радовалась лишь тому, что за последнюю неделю они с Гермионой снова стали лучшими подругами. Но Грейнджер, видимо, и не собиралась ничего рассказывать Джин. Последняя на это и не надеялась, даже Гарри ей ничего не рассказывал.
– Гермиона, я лишь хочу, чтобы вы были осторожны сегодня со Снейпом, – ещё тише сказал Гарри, пытаясь поймать взгляд Гермионы, которая по-прежнему сидела, уставившись в тарелку и медленно ковыряя в ней вилкой. Есть ей совершенно не хотелось. Она кивнула.
– Я желаю вам удачи, как бы не была противна мне эта слизеринская крыса.
– Хватит! – Гермиона поднялась из-за стола, хватая сумку. Рон удивленно посмотрел на девушку:
– Ты куда?
– Я не голодна. И… извини уж меня, Гарри, спасибо тебе за удачу, но своими оскорблениями ты меня уже достал! – и она стремительно направилась между столами в сторону выхода из Большого Зала.

~~*~~

– Держи, – она протянула ему полупрозрачную ткань.
– О, тебе удалось уговорить Поттера? – деланно удивился Малфой, накидывая на плечи мантию-невидимку. Гермиона лишь кивнула.
– Только прошу тебя быть осторожнее. Ты сможешь отвлечь его, если он направится обратно в свой кабинет?
– Конечно, – кивнул Малфой, про себя ухмыляясь. Как будто бы это было так сложно…
– Тогда желаю удачи, – гриффиндорка даже улыбнулась, несмотря на то, что очень боялась того, что будет, если их всё-таки заметит Снейп. Драко же это совершенно не заботило.
– И тебе, – через силу выдавил из себя Малфой, прикусывая нижнюю губу.
Гермиона снова улыбнулась, прежде чем зайти в кабинет и тихо прикрыть дверь. Малфой накинул мантию-невидимку себе на голову, выглядывая в коридор. Увидев там безмятежно стоящего у стены Снейпа, он ничуть не удивился. Они так и договаривались. Высунув правую руку из-под мантии, он сделал небольшой шаг вперед и махнул рукой профессору зелий. Снейп лишь кивнул головой ему в ответ. Пока всё шло по плану.

Гермиона вошла в класс и сразу же направилась в сторону специального шкафчика для ингредиентов. Просмотрев три верхние полки, она заметила на четвертой растертое жало тарантула в небольшой баночке, а на пятой смолу финиковой пальмы. Там же были и сушеные муравьи, о которых Гермиона и Драко напрочь забыли в Запретном лесу. Положив все в карман, Гермиона чуть задержалась у стола, увидев какую-то странную книгу.

Всё бы прошло прекрасно, если бы не одно но.
Гарри стоял за одним поворотом, перед коридором, ведущим в кабинет зелий, так, что мог хорошо видеть профессора Снейпа. То, что Северус стоит недалеко от своего кабинета, когда там орудуют Малфой и Грейнджер, было довольно странным для Гарри. Он пришёл чуть позже, поэтому никак не мог видеть кивок Снейпа в сторону невидимого Драко.
Но Гарри прекрасно видел другое. То, с каким выражением лица Снейп стоял, глядя прямо перед собой на темную стену подземелья. Не то, чтобы Гарри отлично знал профессора зелий и его характер, но всё-таки различить эмоции, даже на таком твердом и непроницаемом лице, он мог. И он видел, что Снейп был, по меньшей мере, уверенным и даже несколько довольным.
Выйдя из-за поворота, Гарри направился прямиком к нему. Снейп, завидев далеко не любимого ученика, сначала попытался не обратить на него внимания, но не вышло. Гарри подошёл к нему ближе, внимательно глядя на его лицо, как будто бы пытаясь найти на нём ответы на все свои вопросы.
– Здравствуйте, профессор, – вежливо поздоровался он.
Снейп нахмурился, поражаясь невиданной сдержанности от человека, который, казалось, был готов скандалить с ним при первой же возможности. Профессор хорошо знал эту привычку Поттера – найти повод, чтобы попытаться заставить Снейпа о чем-нибудь проговориться. Но, как говориться, не на того напали.
– Если вы думаете, мистер Поттер, что я начислю баллы вашему факультету за выученные, наконец, правила этикета, то очень ошибаетесь.
– Я так и думал, – нагло выдал Гарри, кивнув головой.
– Что вам нужно?
– Может быть, мы можем поговорить у вас в кабинете? – вкрадчиво поинтересовался брюнет, с удовольствием замечая изменения на лице Снейпа. Не то, чтобы последний разозлился, но стоял в некотором замешательстве.
– Чем вас не устраивает коридор, Поттер? Говорите, я вас слушаю.
– Нет, я бы предпочел поговорить в кабинете, – настаивал Гарри.
– Чего вы добиваетесь? – голос учителя начал звучать более нетерпеливо и раздраженно.
– Мне просто нужно с вами обсудить одну вещь.
– Вы добиваетесь того, чтобы я снял баллы с Гриффиндора?
– Никак нет, сэр, – ответил Гарри, чуть улыбаясь, что окончательно добило Снейпа.
– Пятьдесят баллов с Гриффиндора за дерзость учителю!
Гарри чуть наклонил голову и, игнорируя последнее заявление профессора зелий, ещё наглее выдал:
– Значит, я подожду вас у вас же в кабинете, – любезно ответил брюнет.
И Гарри медленно направился дальше по коридору в сторону Малфоя, который, конечно же, прекрасно слышал весь разговор. "Чёртов Поттер! Чего он добивается??!" – сплюнул Малфой, едва сдерживаясь, чтобы не скинуть мантию и не подойти и разобраться с наглым гриффиндорцем. Но Гарри не успел пройти далеко, потому что Снейп стремительно нагнал его и схватил за рукав мантии:
– Что тебе нужно, Поттер?
– Вы, возможно, не удивитесь, если я вам скажу, что в вашем кабинете отнюдь не пусто?
– Я не хочу выслушивать от тебя всякий бред, Поттер. Потому что там никого нет.
– Ошибаетесь, – с нажимом сказал Гарри, – пойдемте и проверим?
– Я не стану больше снимать баллы с Гриффиндора, – о, как благородно! Гарри закатил глаза, а Снейп продолжил, – ты завтра же придешь ко мне после уроков.
– С удовольствием, сэр, – улыбнулся Гарри и, развернувшись, зашагал обратно в сторону выхода из подземелий.
Но Гарри не пошёл в общую гостиную Гриффиндора, он не мог сейчас думать о друзьях. Все его мысли крутились вокруг Малфоя и Снейпа. Что-то здесь было, но Гарри ещё не мог понять, что именно.
Почему Снейп не хотел пройти в свой кабинет? Почему не удивился словам Гарри? Почему не захотел проверить? На всё это у Гарри находился лишь один ответ: Снейп знал. Он прекрасно знал, что Гермиона и Малфой орудуют в его кабинете. Знал и, возможно, даже следил за тем, чтобы им никто не помешал. Но Гермиона знать этого определенно не могла. А вот что касается самого Малфоя… Здесь Гарри не мог понять. На чьей стороне играл слизеринец? То, что он хотел избавиться от метки, выпадало из общей картины, разрывая связь. Если Снейп всё ещё служит Волан-де-Морту, то он не может позволить Малфою избавиться от метки. А сам Малфой устойчиво добивается помощи Гермионы. Что-то здесь ещё должно быть… В этом Гарри был уверен. А также и в том, что Снейп был на стороне Волан-де-Морта. Но Гарри дал себе обещание, что всё обязательно узнает.

* * *

Он не мог знать, повезло ли ему или это было абсолютной случайностью, но он встретил Малфоя прямо посреди пустого коридора между уроками. Это была наилучшая возможность попытаться остановить его и… возможно, попытаться разобраться во всем, что происходило
– Остановись, Малфой! – крикнул он, подбегая к слизеринцу.
– О, Поттер! Какая встреча!
– Поменьше пафоса, крыса! – почти прорычал гриффиндорец.
– Не нужно меня оскорблять, Поттер! Тебя же просила твоя грязнокровка!
– Да как ты смеешь? – кинулся на него Гарри, схватив за ворот мантии, – как ты смеешь пользоваться Гермионой и оскорблять её!! Неблагодарная ТВАРЬ!!
– Отцепись, Поттер!! – он попытался вырваться, – отцепись, я сказал!!!! ТВОЮ МАТЬ!! УБЕРИ СВОИ ГРЯЗНЫЕ РУКИ!!!
– Не ори, Малфой!! Я тебя спрашиваю: что вы задумали со Снейпом??
– НЕ ТВОЮ ДЕЛО!!! Отцепись!! Лапай лучше свою ГРЯЗНОКРОВКУ!!!!
Тут Гарри не выдержал и со всего размаху ударил Малфою прямо в нос. Тот отлетел на полметра и упал на пол. Драко поднял голову, но только тут понял, что его глаза застилает неприятная серая пелена, а на губах появилось что-то с железно-соленым привкусом. Поднеся руку к разбитому, или даже, как ему казалось, сломанному носу, он увидел на ладони кровь. Гарри смотрел на него несколько секунд, когда снова не выдержал противной слизеринской ухмылки, и, сделав шаг вперед, с силой пнул его в живот. Малфой согнулся пополам, с негромким стоном закрывая руками живот. Из носа ещё сильнее хлынула кровь, когда он услышал позади Поттера знакомый голос:
– Гарри? Что происходит?
Оглянувшись, Гарри увидел растерянное лицо Гермионы и рядом стоящего с ней Рона.
– Я… я… – он заикался, не зная, что и сказать. Рон и Гермиона обещали ждать его в общей гостиной их факультета.
– Малфой, – тихо прошептала Гермиона, когда, оттолкнув Гарри, кинулась к блондину. Он поднял на неё мутные глаза.
– Гермиона, – прошептал он одними губами, залитыми кровью. Это стало последней каплей. Девушка резко подняла взгляд на Гарри:
– Зачем ты это сделал??!
– Он сам виноват! – вдруг заявил Гарри, после чего вмешался Малфой, произнеся хриплым голосом:
– Когда я мирно проходил по коридору. Да, конечно, я виноват, Поттер.
Последние слова убедили Гермиону в невиновности Малфоя в данной ситуации ещё больше того, что он, по сравнению с Поттером, лежал на полу в крови, в то время как Гарри целый и невредимый с отвращением смотрел на слизеринца.
– Уходи, Гарри, – вдруг попросила Гермиона, ища глазами Рона за его спиной, – и ты, Рон, тоже.
Гарри тяжело вздохнул, но, кивнув, всё-таки развернулся и стремительно направился назад по коридору. Гермиона обернулась на Малфоя, он криво улыбнулся разбитыми губами:
– Спасибо.
– Что случилось?
– Я… он просто окликнул меня, а потом начал кричать. Про Снейпа, про меня, – он почувствовал, что кровь стекает в его рот.
Гермиона, заметив это, присела на колени и аккуратно положила его голову к себе на колени. Легко провела ладонью по его щеке, прежде чем сказать:
– Я сейчас остановлю кровотечение… Tergeo! – полузасохшая кровь мигом втянулась в волшебную палочку. – Ты сможешь встать?
Малфой попытался кивнуть, что в его положении получилось очень плохо. Всё ещё сжимая руками живот, который продолжал раскалываться от боли, будто по нему били тысячью маленькими молоточками, он встал на ноги, придерживаемый Гермионой.
– Нам нужно пройти в больничное крыло, – обеспокоено сказала она, – кажется, у тебя сломан нос.
– Ничего, всё нормально. Ты иди с ними, я сам дойду… – с трудом произнес он, поднося правую руку к носу.
– Малфой, – осуждающе проговорила Гермиона.
– Что?
– Хватит стоить из себя героя! – она обхватила его одной рукой за талию, чувствуя, как какая-то необъяснимая волна проходит сквозь её тело. Но Гермиона тут же покачала головой, отгоняя эти мысли, и они с Малфоем медленно направились к выходу из подземелий.
Что творилось в голове самого Драко, объяснить было сложно.
По крайней мере, он уверял себя, что ничего не чувствует, когда Грейнджер прикасается к нему. Но он чувствовал. Может быть, даже немного другое. Это было что-то вроде ликования. Вкус победы. Но… он хотя бы понимал, что ему всё удается. И поздравил себя с тем, что сейчас, именно в этот момент, Гермиона поверила ему, а не Гарри. И когда-нибудь, это лишь вопрос времени, она перестанет доверять Поттеру вообще. И он это сделает – разрушит их многолетнюю дружбу.


Глава 21



– Ой, мистер Малфой, где же это вы так? – всё ещё причитала мадам Помфри, вытирая ваточкой кровь вокруг носа, – ну надо же так было! Неужели подрались с кем-то?
– Нет, – Малфой отрицательно покачал головой, получая вопросительный взгляд Гермионы. – Нет. Я сам упал.
– Упали? Да быть такого не может? Как же это надо было умудриться, чтобы так упасть!
На это Драко ничего не ответил, лишь тяжело вздохнув. Гермиона сидела рядом с ним на кушетке, но не касаясь его. И Малфой отчасти был этому рад. Ему совершенно не хотелось, чтобы Грейнджер что-то от него требовала. А сейчас… сейчас самым главным было то, что Поттер проиграл. Очень проиграл, особенно тем, что начал драку. И Малфой мысленно громко аплодировал себе, когда увидел за его спиной Гермиону. Это было то, на что он и рассчитывал.

* * *

Это было совсем недолго. На следующий день они снова встретились в их комнате на восьмом этаже Хогвартса. Зелье не отняло много времени, да и кровь Драко получить было очень просто. Малфою пришлось самому порезать себе ладонь, потому что Гермиона категорически отказалась это делать. Видимо, всё ещё помнила недавнюю историю с Поттером. Не то чтобы она боялась вида крови, но ей это было довольно неприятно.
Всё происходило точно так, как и ожидал Малфой. С Гарри Гермиона не разговаривала ещё с прошлого дня и, как ему показалось, мириться первой не собиралась. А Поттер… Драко не знал Поттера, но почему-то был уверен, что и тот не станет мириться первым. Всё это, безусловно, поднимало ему настроение.
Зелье варилось около десяти минут, как и было написано в той книге по темной магии. Драко выпил зелье, как только оно было приготовлено, с удивлением замечая, что не чувствует себя ни хуже, ни лучше. Метка по-прежнему была на его левом предплечье.
– Там написано, что должна пройти одна неделя. Не раньше, – сказала в тот день Грейнджер. Драко тогда только кивнул.
А теперь…
Теперь он стоял на берегу того самого озера, где когда-то плакала Гермиона, разбираясь с Гарри. Погода стояла не настолько плохая, чтобы не выходить из замка, но всё же прогулки учеников по вечерам сокращались, да и сейчас был поздний день, так что Драко был уверен в том, что никого не встретит. Ещё приятно припекало солнце, иногда проглядывая среди темных туч, заволакивавших небо. Пели птицы, но уже не настолько часто, как летом.
Малфой отыскал небольшой участок ещё не завядшей травы и присел под небольшим деревом. Он очень много думал в последнее время. И почему-то всё чаще его мысли возвращались в Грейнджер. Он не мог себе объяснить этого. Нет, он не сомневался в верности своему Лорду, нет. Здесь было что-то другое. Он начал понимать, что былой ненависти между ним и этой девчонкой больше нет. Как не было и дружбы. Потому что о дружбе не могло быть и речи. Ему почему-то всё время вспоминался тот момент, когда Гермиона положила его голову себе на колени и мягко провела рукой по запачканной кровью щеке. А затем проводила до больничного крыла, заботливо поддерживая рукой. Вспоминая всё это, Малфой начинал думать, что всё это было из-за того, что о нем редко кто так заботился. И почему-то это оказалась именно Грейнджер. Драко редко навещал свою маму в последнее время. В прошлый раз, когда Малфой был дома, он видел лишь заплаканное лицо и красные глаза. Она любила своего мужа, Драко был в этом уверен. И ему тоже было жаль своего отца, но… да, было одно "но". Он ненавидел жалость во всех её проявлениях. Это было для него самым отвратительным чувством. Жалость делала человека слабым, заставляла его жалеть самого себя. А Малфой всегда мечтал быть сильным человеком…
Прошла ровно неделя с того момента, когда они с Грейнджер виделись в последний раз. И больше он не приходил в ту комнату. Иногда, казалось, он чувствовал в себе это желание - пойти туда и снова быть выше всех, как он сам себя уверял, но никогда он не позволял желанию пересилить разум.
Ещё… его не переставала покидать мысль, что и Снейп играет в свою собственную игру. Сильнее всего он усомнился в этом, когда Северус отказался забрать мантию и карту Поттера. Драко не понимал это. Как и то, зачем Снейпу было назначать наказание Поттеру, заставляя последнего приходить в его кабинет. И это тоже было странным. Очень странным и непонятным.
Думая над всем этим… о Снейпе, о Грейнджер, о Волан-де-Морте, Малфой начинал задаваться собственным вопросом: А не играет ли он в свою игру? Желание служить Темному Лорду постепенно пропадало, потому что Малфой часто ловил себя на мысли, что ему хочется самому добиться такого же могущества. Он не раз слышал ото всех, что Пожирателями Смерти становятся слабые люди, которые не верят в свои силы.
Драко чуть придвинул к себе колени, обхватывая их руками. На нем были обычные черные джинсы и та же куртка, которую Грейнджер всё-таки удосужилась ему вернуть. Почему-то Драко теперь всё время ходил только в ней. Он прищурился, когда едва заметный лучик солнца прошелся по его большим серым глазам. Теперь они сливались с небом, таким же пасмурным и серо-голубым. Легкий ветерок приятно поглаживал его лицо, чуть приподнимая и опуская короткую светлую челку, игриво проникал под воротник чёрной куртки, обдавая голую шею чуть заметной прохладой. Безмятежность и свобода. Приятный холодок и любимое одиночество…
Наверное, поглощенный всеми своими мыслями Драко и не услышал шагов позади себя.
– Драко? – позвал знакомый звонкий голос. Он улыбнулся, хотя уже давно хотел свыкнуться с этой мыслью. Но не получалось. Он не помнил, когда всё изменилось и когда его собственное имя, произнесённое именно этой девушкой, стало так на него влиять, вызывая каждый раз улыбку. Чистую человеческую улыбку, без усмешки, без презрения, без того, чем раньше она непременно сопровождалась. Но уже через миг улыбка сменилась странным неодобрением и даже обидой.
Врываясь в его личное пространство, Гермиона вышла из-за широкого дерева, под которым сидел блондин и, улыбаясь, присела рядом с ним.
– Привет, – как-то немного неловко ответил парень, пряча от неё свои глаза. Он не хотел видеть её сегодня. Ни сегодня, ни когда-либо ещё. Не хотел выполнять дурацкие поручения Темного Лорда. Он даже боялся думать о том, когда настал тот момент, что его поручения стали именно дурацкими. Возможно, он просто очень любил свободу. И ненавидел, когда её отбирали.
Грейнджер… сейчас она будет что-то спрашивать у него, возможно, про его метку, а Малфою придётся отвечать, потому что он уже достаточно глубоко зашёл в это. Но… он также точно знал, что одно лишь его слово, и Грейнджер уйдёт и, что-то для себя решив, никогда больше не станет с ним разговаривать. Какими бы там ни были её чувства. И его… нет. Малфой знал, что у него нет чувств. Он давно убедил себя в том, что любовь – это лишнее.
Гермиона сидела рядом с ним на темно-зеленой траве, задумчиво рассматривая его профиль. Потому что Малфой упорно отводил взгляд, но всё же спросил:
– Как дела?
– Это я должна у тебя спросить, – заметила Гермиона и вдруг, приподняв руку, положила ему на плечо и чуть сжала. Малфой немного прикрыл глаза, пытаясь проигнорировать волну, которая снова прошлась по всему телу. Он мысленно ругнулся, проклиная себя за какие-то странные ощущения. Ненависть… от того, что кто-то прикасается к нему. Не по его желанию.
Однако, запирая глубоко внутри себя всё свое презрение и недовольство, Драко кивнул и начал расстегивать пуговицы на любимой черной куртке. Расправившись с последней, он немного отклонился от дерева и вытащил руки из рукавов, оставшись в одной лишь темно-зеленой футболке с короткими рукавами. Черную куртку аккуратно сложил пополам и положил себе на колени. Нет, он не пытался вызвать что-то в Гермионе своими действиями. Почему-то в его голову приходило лишь то, что это могло бы быть возбуждение. Нет, конечно, нет. Но она всё равно могла бы это потребовать. Теперь… когда имела на это право. Это ему и не нравилось.
Гермиона снова подняла руку и прикоснулась ладонью к белоснежной коже. Драко, казалось, чуть вздрогнул под её прикосновением, но ничего не сказал. Девушка мягко провела рукой по левому предплечью, разглядывая чистую кожу, где больше не было метки: черного черепа и такой же змеи, высовывавшейся изо рта.
– Поздравляю, – Драко только кивнул в ответ на это.
Гермиона внимательно посмотрела ему в глаза и почувствовала, как что-то до ужаса сильно манит её к этому человеку. Малфой повернул голову, встретив её внимательный взгляд и хотел было уже снова отвернуться, но не смог. Они заворожено смотрели друг другу в глаза, в которых видели отражение самих себя. Для Гермионы это значило одно, но для Малфоя совсем другое. Блондин не на шутку испугался, предугадывая то, что она захочет сейчас сделать.
– Драко… – тихо прошептала Гермиона, не убирая руку с его плеча и чуть отклоняясь вправо. Ещё через полминуты Малфой видел её лицо рядом со своим, видел её губы, ловя себя на желании их поцеловать. Его ладонь автоматически поднялась с травы и переместилась на шею Гермионе, когда девушка склонилась ещё ближе. Вторую руку Гермиона положила на ногу Драко, чтобы не потерять равновесие и не упасть на него. Одно лишь желание… но Малфой не хотел этого. Может быть, это и хотело его тело, но разум категорически отказывался принимать. Он ненавидел себя за то, что хотел этого…
– Грейнджер, – также тихо сказал он, уже почти касаясь губами её губ, как вдруг передумал и отстранился, опуская руку с её шеи и отворачиваясь в сторону. Гермиона опустила взгляд, поражаясь своему нелепому поведению. Она должна была знать, что Малфой не захочет этого. Блондин же прикусил нижнюю губу, продолжая злиться на себя, но хвалить за то, что смог контролировать себя и свое тело.
Девушка покачала головой, а затем аккуратно положила её на плечо блондина. Драко снова едва заметно вздрогнул, но ничего не произнес. Гермиона прислонилась щекой к его плечу, чувствуя, как глаза заполняются слезами. Она сама ещё не понимала, зачем это делает, зачем пытается что-то продолжать, когда уже уверена, что Малфой против.
– Прости, – она переместила руку с его колена на живот, ещё сильнее прижимаясь к его груди.
Драко по-прежнему молчал, но всё-таки вновь поднял руку, обнимая девушку за талию и чуть притягивая ещё ближе к себе. Он даже почувствовал, что её тело начинает дрожать, и это ему не нравилось. Сейчас он отчетливо понимал, что сегодня был не его день. Потому что сидеть на траве с этой девчонкой и обнимать её – было выше всяких норм и правил, которые Драко для себя установил. К тому же, он всё ещё настойчиво убеждал себя в том, что ему это не нравится.
Гермиона чуть успокоилась, замечая, что руки блондина обвивают её тело. Но… в голову полезли бесконечные вопросы о том, почему же он тогда не позволил ей сделать то, что она хотела. Или… Малфой лишь жалеет её. Только жалость… отвратительно… казалось, на этом были построены все их отношения.
Ненависть и жалость…
Гермиона тут же вспомнила все слова Гарри, что он наговорил о слизеринце, и испугалась тому, что сейчас происходило. Поттер был прав… может быть. Сейчас она ни в чем не была уверена. Даже в своих чувствах. Потому что это был Малфой… потому что он был слизеринцем… потому что его отец был Пожирателем Смерти… потому что он был любимым учеником человека, который предавал Дамблдора…
Резко вырвавшись из его рук, Гермиона отскочила в сторону и села рядом так, чтобы не прикасаться к нему. Она притянула к себе колени и, сложив руки, уронила на них голову.
Неправильно… неправильно… неправильно… слишком неправильно…
Нельзя… нельзя… уйти отсюда и никогда больше не приходить. Ни к нему, ни в ту комнату. Не разговаривать с ним… потому что он никогда не сможет понять. Никогда не станет даже пытаться сделать это. Потому что он был Малфоем. Потому что были миллионы причин, по которым она не должна была с ним общаться.
Драко сидел немного шокированный её резким отстранением, не зная, что и сказать. Казалось бы…
– Грейнджер, я…
Он не слышал всхлипов, не видел слёз, не замечал каких-либо признаков того, что она могла плакать. Она просто сидела рядом с ним, не двигаясь, даже, казалось, не дыша.
– Тебе лучше успокоиться, – спокойный безмятежный лёгкий голос.
Как будто бы она потеряла любимое кольцо, и больше не было шансов его найти. Как будто бы она не была человеком, который мог что-то чувствовать. Как будто бы рядом не было Малфоя, которого она вынуждала теперь оправдываться перед ней.
К его удивлению Гермиона подняла совершенно чистые, без слез, глаза.
– Я знаю. – Она уверенно кивнула, и её голос звучал очень необычно. Без эмоций. Без чувств. – Знаю…
– Что? – не понял блондин, – о чем ты?
Она резко оттолкнулась от дерева и поднялась, а за ней в ту же секунду и Малфой.
– Мне не нужно было сюда приходить, – и она уже повернулась, чтобы уйти, но Драко остановил её, схватив за запястье. И тут же пожалел об этом, но было поздно.
– Не говори так, Грейнджер.
Она подняла на него взгляд от земли, и Драко только сейчас заметил её уставшее лицо.
– Нет, Малфой, – она с нажимом произнесла его фамилию, – нет. Я должна была знать, что всё будет именно так. Да и понимаю я всё.
Её голос звучал обреченно, подобно тому, как если бы она поняла, что больна какой-нибудь смертельной болезнью. Но Малфой не собирался просто так отпускать девушку. Вспомнив то, как всё было из-за Поттера, он боялся того, что она может что-нибудь с собой сделать, отпусти он её сейчас в таком состоянии.
– Постой, давай поговорим об этом.
– Нечего тут разговаривать. Это понятно. Слизерин и Гриффиндор. О чем тут говорить? – она безнадежно пожала плечами, пытаясь вырвать свою руку.
– Да не в этом же дело, – покачал головой Драко.
– А в чём? В Гарри и Роне? В том, что они думают о нас? В этом? Конечно, нет. Дело в том, что мы…
– Твои друзья здесь не при чем. А у меня их так и вообще нет. – Он отпустил её запястье, но Гермиона и сама уже передумала уходить. Появился какой-то интерес:
– А что тогда?
– Не знаю, – он пожал плечами.
Может быть, подумал Драко, потому что он вообще никого никогда не любил…
– Мы просто боимся, – она поймала вопросительный взгляд Малфоя. Он так не считал. – Не знаю чего. Может быть, косых взглядов, может, разговоров за спиной. Может быть, я не хочу ссориться с Гарри и Роном и другими своими друзьями… не знаю…
Ничего ты не понимаешь и не знаешь, Грейнджер, тихо сказал блондин сам себе. У него были гораздо более весомые причины того, что ничего у них никогда не будет. Если бы она знала… она бы его возненавидела.
– Нет, Грейнджер. В одном ты была права: мы из разных миров. Небо и земля. Возможно, даже не стоит и пытаться изменить что-либо. – Он отошёл на шаг назад, наклоняя голову и вдруг понимая, какая же он сволочь.
– А ты бы хотел этого, Малфой?
Он замолчал, потому что был уверен в том, что у него не найдётся ответа на этот вопрос.
– Я… я не…
И вдруг Драко заметил, как изменилось её лицо. Гермиона смотрела куда-то поверх его правого плеча, в сторону леса, казалось, не веря своим глазам. Её лицо было настолько испугано и удивлено, что Драко в этот же миг обернулся… и вздрогнул.
– Вы?


Глава 22



Гарри сидел в уютном мягком кресле с учебником трансфигурации и безнадежно пытался понять смысл написанного. Строчки расплывались перед глазами, а голова сопротивлялась всяческим мыслям. Он понимал, что как друг Гермионы должен нормально поговорить с ней о Малфое и попытаться объяснить, что это не дело – дружить с врагом, причем Гарри был уверен, что Малфой, так же как и Снейп, на стороне Волан-де-Морта. А это значило, что с Гермионой в любой момент могло что-нибудь случиться. И все эти мысли заставляли Гарри думать, что он никакой ей не друг, что ему наплевать на неё, потому что он не пытается убедить Гермиону в том, что Малфой предатель.
– Привет, – в гостиную вошёл Рон с довольно-таки безрадостным выражением лица. Он медленно прошёл мимо камина и уселся в одно из рядом стоящих с Гарри кресел.
– Угу, – мрачно отозвался Гарри, не отрывая взгляд от книги.
– Ты снова думаешь о Гермионе? Моя сестра ведь может и обидеться…
– Нет. Я думаю о Малфое. И о Снейпе. Ни к чему хорошему это не приведёт, – заметил брюнет, с тихим хлопком закрывая учебник. Затем положил его на столик, стоящий около кресла.
Рон лишь только кивнул, отстраненно пожимая плечами.
– Мне не нравится то, как она на него смотрит…
– Зато Малфою это нравится… – раздраженно кинул Гарри, делая недовольный взмах руками.
– А он… он действительно обзывал её при тебе грязнокровкой? – осторожно поинтересовался Уизли.
– Что? – вдруг взбесился Гарри, – и ты тоже мне не будешь верить? Уже неделя прошла, – сказал он более спокойно.
– Нет, Гарри, что ты? – смутился Рон, – конечно, я тебе верю. Просто… э… Гермиона всё-таки не глупая, неужели она не смогла бы разглядеть в Малфое… ну... это самое… что он её обманывает?
– Просто Малфой очень хитрый… очень хитрая скользкая слизеринская тварь, – начал объяснять Гарри, – он поймал её на обыкновенной жалости к себе. Уж это Малфой умеет.
Рон кивнул, после чего, кинув взгляд на часы, висевшие поверх головы Гарри, подвел итог:
– Уже поздно. Десять вечера. Ты не видел Гермиону?
Гарри отрицательно покачал головой, хотя в его глазах начали появляться искорки беспокойства.
– Кажется, они с Джинни собирались погулять вдвоем. Они ведь помирились совсем недавно…
Он не успел договорить, как услышал знакомый голос:
– Вы обо мне?
– Джинни! – Рон обернулся и удивлённо вскинул бровь, – а… где Гермиона?
– Я ждала её, но она так и не пришла…
Гарри с Роном переглянулись, замечая, как на их лица находит волнение.
– Значит, с тех пор, как мы её видели в последний раз, в три часа, её больше никто не видел?
Гарри нахмурился и отвел взгляд, начиная рассматривать огонь, пылающий в камине и отбрасывающий блики на его серые каменные стенки. Пламя играло, извивалось, заставляло шипеть обуглившиеся дрова, притягивало, как магнит, своим блеском, ярким светом, своей силой…

~~*~~

Около шести часов назад.

– Вы?
Драко не мог поверить своим глазам. Это было невозможно.
Нет… конечно, невозможно. Потому что Хогвартс охраняется, потому что… в конце концов, отсюда до замка было около восьми минут пешком и…
Что-то было не так…
Драко это сразу заметил.
Всё те же жесткие и прямые черты лица, короткие тёмные волосы, неаккуратно обрамляющие голову, пронзительно красные глаза, которые Малфой отчетливо видел даже с пяти метров. Но что-то в этом лице, в этом взгляде красных глаз показалось ему неправильным. Совсем неправильным. Как-то странно сам он смотрел на Драко. Что-то такое особенное было в его глазах…
И как только Малфой понял, что же это было, то сделал нерешительный шаг назад.
– Том Риддл, – прошептал он скорее самому себе, видимо, всё ещё пытаясь заставить себя поверить, что это был именно он. Ещё один короткий шаг назад.
Он тут же вспомнил о Гермионе, которая должна была стоять за его спиной. Но, даже не оборачиваясь, он чувствовал её напряжение позади себя. Что она могла сейчас думать? Могла ли догадываться о том, что он, возможно, даже причастен к этому? Но… Снейп… чертов ублюдок… они ведь договаривались, что мастер зелий снимет защиту с замка только тогда, когда Драко будет готов.
Значит, он был прав. Снейп играет в свою собственную игру. Но, похоже, Волан-де-Морт решил, что это блондин пытается его обхитрить. Вот он откуда, этот взгляд.
– Ты боишься меня, Малфой? – спокойный и чёткий голос. Почти такой же, как и у его отца.
Ещё один шаг назад и парень почти приблизился к Грейнджер. Она, казалось, даже не дышала. Только вот Драко был уверен, что, подойди он ближе, он смог бы услышать её лихорадочно бьющееся сердце. Малфой покачал головой:
– Нет.
Этот ответ был как будто бы пощечиной Тёмному Лорду, но на его лице появилась лишь злорадная ухмылка. Драко прикусил нижнюю губу.
– Ну, мы это исправим, – услышал он уверенный ответ.
Малфой промолчал… Последний шаг, и он уже слышал напряженное дыхание Грейнджер. Значит, ему просто казалось, что она пытается выглядеть спокойной.
– Ты оказался глупее своего отца, Драко.
По имени? Гермиона молча вздрогнула за его спиной. Значит, Гарри всё-таки был прав… или же это просто… ничего не значит… Она совсем перестала понимать происходящее. Малфой осторожно и незаметно для Риддла попытался нащупать палочку в заднем кармане джинс, и от Гермионы не ушло без внимания это движение, когда её рука тоже потянулась назад.
– Expelliarmus!! – услышали они громкий голос после резкого взмаха руки Темного Лорда.
Обе палочки в тот же миг вырвались из рук и медленно полетели по воздуху в сторону Тома Риддла.
– Нет, – шепотом прошептала Гермиона, уверенная в том, что её услышит только Малфой.
Затем Драко почувствовал, как она схватила его за руку и крепко сжала. Но блондин не мог больше ни о чем думать, кроме как о стоявшем перед ним человеке. Затем он вдруг понял, что другая рука Гермионы, проникнув под его плечо, обнимает его за грудь, а сама девушка прижимается к его спине.
На Драко ничего не сказал. Он и сам чувствовал в себе страх. Как бы он там себя не убеждал. Без палочки, без уверенности, без знания. Он не понимал, что происходило. Для него в этот момент было наиболее возможным, если бы Риддл нагло ему улыбнулся, а затем попросил придержать девчонку, чтобы не убежала. Но он отобрал палочку и у него. И это Малфоя просто убивало: и слова Тёмного Лорда, и его действия, и то, как он смотрел на блондина. Как на предателя. А Драко был уверен в том, что не давал повода. Вот Снейп давал. А он – нет. Поэтому Малфой считал эту ситуацию ужасно глупой для себя и… и то, что Грейнджер сейчас так беззастенчиво к нему прижималась, казалось бы, после должного разговора о том, что ничего нет, не было и не будет… всё, что сейчас он чувствовал, распирало его изнутри, а руки Грейнджер только отвлекали.
Он мучительно старался придумать, что им делать. Да. Теперь Им. Потому что Волан-де-Морт ясно дал понять, что больше Драко он не доверяет. Значит, теперь нужно было соображать на двоих. На себя и на Грейнджер. Нет… так не пойдёт. Она лишь будет отвлекать его.
– Грейнджер, уходи, – быстро прошептал он так, чтобы Риддл не мог его услышать.
Ни малейшего движения…
Он передёрнул плечом. Но она не спешила убирать руку
– Уходи!
Ноль реакции…
– Ты слышишь? Убирайся!
– Нет, – едва различимый, но уверенный шепот дрожащих губ.
– Иди отсюда! Позови кого-нибудь, только отцепись…
Её правая рука чуть дрогнула на его груди, но он снова услышал уверенный ответ:
– Нет, Малфой.
Драко ещё раз отчаянно попытался выдернуть свою руку из её ладони, но страх девушки был сильнее. Малфой тяжело вздохнул, по-прежнему не сводя взгляд с Волан-де-Морта, который, казалось, с интересом наблюдал за их глупым поведением.
Всё…
Драко обреченно опустил взгляд, а затем снова поднял.
Да что они могли против него сделать?
– Иди отсюда, Грейнджер! Чёрт возьми, уходи! – уже громче сказал он, но ответа не услышал. Гермиона лишь отрицательно покачала головой, судя по всему, не понимая, что Малфой не может видеть её лицо.
– Как глупо, Драко, – спокойно заметил Темный Лорд. – Защищаешь эту девчонку. Я в тебе ошибался. И Снейп тоже меня предупреждал.
Нет, нет, нет… да не может такого быть… Снейп не мог! Чёрт возьми, не мог! Не мог предать его! Лучший друг его отца, его друг… нет…
Драко прикусил губу и покачал головой. Потом опустил взгляд и до боли сжал кулак правой руки так, что ногти впились в ладонь, оставляя полукруглые красные следы.
– Trasladaro! – вдруг раздалось отчетливое неизвестное заклинание.
А дальше всё было как в замедленной съемке. Тело вдруг начало сильно покалывать, и появилось такое чувство, как будто бы оно расщеплялось на миллионы крошечных атомов, распадаясь и теряя свою форму. Драко продолжал сжимать кулак, когда заметил, что уже не чувствует руки Гермионы, не ощущает ничего, кроме странной боли во всем теле. Он попытался что-то сказать и даже раскрыл рот, но оттуда не раздалось ни звука. Он видел расплывчатое выражение лица Волан-де-Морта, когда его большие серые глаза застлала пелена черного цвета. А потом он понял, что потерял сознание.


Глава 23



Темнота медленно опускалась на Хогвартс, окутывая высокие башни замка и растворяясь в тусклых лампах гостиной Гриффиндора. Уже было около трех часов ночи, поэтому большинство учеников спали, зная, что на уроки желательно приходить выспавшимися, особенно, если первая пара у профессора Снейпа.
Рон сидел в кресле напротив Гарри, сонными глазами глядя в книгу только для того, чтобы куда-нибудь смотреть. Гарри же пытался бороться со сном иначе – он продолжал заинтересованно смотреть на огонь, на игру пламени, которое извивалось подобно тысячи крошечных змей. Определенно змей…
Он сильно зевнул, когда услышал негромкий голос Рона:
– Я больше не могу сидеть, сложа руки!
– Рон, спокойно. Мы ничего сейчас не можем сделать, – казалось, что убедить в этом в большей степени Гарри хотел самого себя.
– Но нельзя же просто вот так сидеть и ждать? – возразил Уизли.
– А что ты предлагаешь? Пойти поискать её вне замка? Да кто нас пропустит??
– У тебя же есть мантия, Гарри, – устало напомнил Рон.
– Да, но неужели ты думаешь, что двери будут открыты? Или думаешь, что их можно открыть простым заклинанием? Это при всём при том, что недавно возобновились атаки Пожирателей Смерти.
– Но, Гарри…
– Мы уже говорили об этом! – нетерпеливо сказал брюнет, – как только наступит семь часов утра, мы пойдем к Дамблдору!
– А что он сможет сделать??
– А мы?
– Мы… ну… – замялся Рон.
– Вот видишь! Дамблдор хотя бы попытается что-нибудь придумать, к тому же, у него гораздо больше шансов, чем у нас двоих вместе взятых.
– Тогда почему не пойти к нему прямо сейчас??
– Потому что Гермиона не раз пропадала по ночам, нам следует дождаться того момента, когда она просто уже обязана быть здесь. Насколько я помню, позже семи она ещё не приходила.
Рон кивнул с кислым выражением лица.
Когда Гарри взглянул на часы, увидев часовую стрелку, приближавшуюся к семи часам, он растолкал Рона, и ему стоило немалых усилий заставить последнего проснуться.
– Вставай! Ну… вставай же!
– Гарри… – сонно пробормотал Рон, уже заранее злясь на то, что его так жестоко разбудили.
– Уже пора! Вспомни о Гермионе!
Это подействовало, потому что уже через несколько секунд Рон быстро поднялся, попутно протирая рукой глаза.
– А ты что, даже не ложился? – изумленно спросил он.
Гарри отрицательно покачал головой:
– Нет. Пойдем.
Они направились к выходу из общего зала, уже слыша за стенами голоса проснувшихся учеников.
В тишине они прошли несколько коридоров, уже выходя на финишную прямую, когда за очередным поворотом вдруг встретили Паркинсон и Забини. Они одновременно остановились, бросая друг на друга удивленные взгляды.
– А… вы… – вдруг начал Рон.
– А куда вы, собственно, идете? – прищурившись, спросила Панси.
– К Дамблдору, – просто ответил Гарри.
– Зачем?
– У нас к нему важное дело, – огрызнулся Рон, после чего Паркинсон и Забини одновременно нахмурились.
– И?
Гарри вздохнул, после чего всё же решил, что нечего делать из этого тайну, ведь на первом уроке и так станет понятно, что Гермионы нет.
– Гермиона пропала. Никто не видел её после трех часов дня, это было ещё вчера.
Панси и Блейз повернулись друг к другу, и оба были в явном замешательстве.
– Ну, что я тебе говорила? – обратилась Паркинсон к Забини, и тон её голоса был не на шутку рассерженным, – тут всё понятно.
– О чем вы? – недоуменно спросил Гарри.
Панси кинула полный презрения взгляд на Поттера.
– Я о том, что догадываюсь, где ваша грязнокровка! – злобно выплюнула она. Лицо Рона покраснело, но он сдержался и промолчал. Гарри только нахмурился, продолжая выжидательно буравить глазами слизеринку. – Потому что мы идем к Дамблдору по той же причине. Малфоя нет со вчерашнего дня. И последний раз мы его видели на Трансфигурации, вчера это был последний урок.
– Это значит… это ведь не значит… – язык Рона начал заплетаться, и парень не знал, что ему сказать.
– Это значит лишь то, – сердито начала Панси, – что эти двое сейчас где-нибудь развлекаются в своё удовольствие! Хотя наиболее вероятно, что они отсыпаются после бурной ночи!
– Но… – Рон отрицательно покачал головой, – Гермионы нет в замке. И… Малфоя тоже.
– Откуда вы знаете? – накинулась на них Панси, а Гарри вдруг вспомнил, что он тоже специально глянул Малфоя на карте Мародеров. Только почему-то ни он, ни Рон ничего об этом друг другу не сказали. Видимо, боялись прийти к такому же выводу, что и Паркинсон.
– Просто знаем! – отчего-то разозлился Поттер. – Тогда идемте к Дамблдору и расскажем ему обо всем!
– Ещё чего? – вдруг воспротивился Блейз.
– А что? – Панси повернулась к другу.
– Зачем попросту сотрясать воздух, если часам к двенадцати они отоспятся и вернуться в замок? Если, конечно, они не в замке, – добавил он, подозрительно глядя на Поттера.
– Это неправда! – вдруг закричал Рон, но был утихомирен сердитым взглядом Гарри, – я ни на секунду не поверю в то, что Гермиона вместе с этим… этим Малфоем!
– Отрицаешь очевидное, – подвела итог Панси, – всё довольно-таки понятно. Или ты, Поттер, тоже так не считаешь?
Рон повернулся к Гарри, буравя того пронзительным взглядом.
– Я не знаю. Но…
– В общем, – заключила Панси, – мы уходим. Если их не будет после двенадцати, то тогда идём к директору. А сейчас это пустая трата времени.
Они быстро направились назад по коридору и вскоре скрылись из виду.
Гарри повернулся к другу, задумчиво потирая лоб.
– Ты же не думаешь, Гарри, что они это всерьез?
– Я… я уже не знаю, что и думать после всего того, что произошло.
– И что же тогда?
– Думаю, нам следует подождать, когда наступит полдень.

~~*~~

Боль… Нестерпимая страшная боль… по всему телу…
Заставляет сгибаться пополам, не чувствуя ни рук, ни ног; заставляет мучительно удерживаться от стонов только потому, что ты её ненавидишь. Она, как удар электрического тока, проходит молнией сквозь тебя, поражая каждую частичку твоего тела, каждую клетку кожи; заставляет морщиться, но ты боишься раскрыть глаза.
В твоей памяти всплывает последнее, что ты помнишь. Это чьи-то мягкие руки, одна из которых лежит на твоей груди, а другая сжимает твою собственную. И ты помнишь поток ледяного красного света, который прошил насквозь твоё тело, заставляя его распасться на миллионы маленьких осколков атомов, что почти растворились во влажном осеннем воздухе, когда ты перестал чувствовать своё тело. Ты помнишь, что ещё хотел что-то сказать, но изо рта не вылетало ни звука, а пронзительно красные глаза с усмешкой смотрели на тебя, когда вдруг всё поплыло перед глазами, и мир перестал быть миром…
– Малфой? – из твоей груди, внутри которой все ещё как будто бы не соединены атомы тебя воедино, раздается чуть слышный стон боли. И ты открываешь глаза...

~~*~~

– Грейнджер, – устало произнес Малфой, всё ещё лежа на холодном каменном полу, не понимая, что происходит с его телом. Было такое чувство, будто бы он только что пробежал несколько миль и теперь лежал без сил, утомленный и изнеможенный. Да ещё, плюс ко всему, какой-то неприятный привкус во рту, отчего блондину на какой-то мгновение показалось, что его может вырвать. Он с силой сглотнул, попытался пошевелиться, но каждое, даже едва заметное движение отзывалось потоком боли по всему телу.
– Малфой, – снова едва различимый шепот, а затем невероятно глупый вопрос, – ты жив?
Он кивнул, даже не думая о том, сможет ли она заметить этот жест. Ему было больно говорить, ему было больно дышать, ему было больно двигаться, ему даже было больно думать. Он собрал все свои малые силы воедино, чтобы перевернуться на спину и вдохнуть побольше воздуха. И тут же снова стон боли, потому что воздух обжег его легкие. Было ощущение, как будто бы по всему его телу тысячу раз простучали острыми молоточками, пытаясь задеть каждую мышцу, как будто бы мучительно медленно из него выкачивали всю его кровь.
– Черт… – сказал он, но получилось лишь движение бледных губ, – твою ж мать…
Гермиона чуть приподнялась на локтях и посмотрела вперед, пытаясь сосредоточить взгляд на своем спутнике. Она чувствовала себя совершенно убитой и очень уставшей, пытаясь понять, с чем бы это могло быть связано. Девушка попыталась вздохнуть и унять тут же появившуюся боль в носу и горле.
– Малфой, – хрипло произнесла она, – прекрати ругаться…
Он сморщился и закашлялся от очередного приступа удушья, который снова и снова поражал его во время дыхания. С полминуты он молчал, пытаясь привести своё дыхание в норму и попытаться не застонать во время разговора. И всё ещё этот отвратительный привкус во рту… дьявол…
Грейнджер… она, похоже, чувствует себя гораздо лучше его… раз даже смогла приподняться и удосужиться ввернуть одно из правил этикета… чертова гриффиндорка! Это же всё из-за неё! Да кто потащил её в этот чертов лес!
Да нет, тут же утихомирил себя Малфой, виноват во всем он и только он. Нужно просто было быть умнее… да ещё этот Снейп… ну что ж? Пусть только попадётся ему на глаза, если ему удастся отсюда выбраться…
А затем он почувствовал рядом с собой какое-то движение, после чего осознал, что его голова лежит на чем-то мягком. Ещё через секунду он понял, что его голова лежит на коленях Грейнджер.
Твою ж мать, снова выругался он про себя, угораздило же вляпаться в такое дерьмо.
А потом он почувствовал, как её мягкая ладонь нежно проводит по его щеке.
– Все будет хорошо, Малфой, – другой рукой Гермиона погладила его по влажному лбу, взъерошив светлую челку. Драко нашёл в себе силы только судорожно вздохнуть, вновь морщась от боли, от каждого прикосновения к своему телу.
Глупость, подумал парень, всё будет только хуже…

Через небольшую решетку, расположенную чуть ниже потолка, был виден крошечный кусочек луны, чуть освещавший бледным светом погруженную во мрак комнату. Он проникал сквозь вертикальные прутья, падая на стену в форме прямоугольных геометрических фигур, чуть отражаясь от почти черных кирпичей. Он то становился блеклым, то снова загорался, создавая причудливые узоры на стенам камеры; а тучи снова закрывали единственный источник света в черном небе, и когда клетка вновь погружалась в темноту, два человека, угрюмо уставившись во мрак, думали об одном и том же – чтобы сделать всё возможное, но не закончить жизнь в этом ужасном месте.


Глава 24



– Но, сэр… – Поттер сжал кулаки до такой степени, что у него побелели костяшки, – вы не можете… не можете так… – он запнулся, отрицательно качая головой.
– Гарри, послушай… – начал Дамблдор.
– Нет! – резко перебил брюнет. – Не говорите, что ничего не можете сделать! Я ведь знаю, что можете!
– Пока Волан-де-Морт не даст какой-нибудь знак, мы не сможем узнать местонахождение мисс Грейнджер и мистера Малфоя.
– Да с чего вы взяли, что они вообще у Темного Лорда? – спросила Паркинсон, одаривая Гарри презрительным взглядом, когда он обернулся на её голос.
– А где же ещё? – злобно поинтересовался Поттер.
– Да где угодно. Ты, я смотрю, это любишь, – ехидно протянула слизеринка.
– Что?? – Гарри сделал шаг вперед, понимая, что ещё несколько слов, и он просто не сдержится и забудет, что она девушка. – Ну, говори, что??
– Искать приключения на свою… хм… голову, – простодушно ответила Паркинсон, чуть задумавшись.
– Да как ты смеешь??!
– Гарри, – вмешался Дамблдор, – успокойся. С таким настроем лучше не подходить к делу.
– Тогда пусть не делает свои грязные намеки, что Гермиона какая-нибудь ш…
– Гарри! – Рон толкнул его локтем в бок, – Дамблдор прав. Прекрати истерику.
– Рон? И ты туда же?? – удивился брюнет, после чего снова посмотрел на Дамблдора, – я уверен, что Снейп может знать что-то. Я даже думаю, что это его рук дело! Потому что, когда я проходил мимо его кабинета, я смог услышать, как он говорил о метке и о Волан-де-Морте. Я по-прежнему уверен, что он ему служит!
– Гарри, я уже не раз говорил, что доверяю Северусу.
– Он знает? – с сомнением спросил Поттер.
– Да, учителя уже сообщили мне об отсутствии двух учеников. Снейп в курсе событий.
– Это только ухудшает дело, – тихо сказал гриффиндорец, – Снейп только… – но он не договорил, с сожалением понимая, что Дамблдор не воспримет его слова всерьёз. Он ведь уже шесть лет говорил о Снейпе, и всё это было пустыми словами, Дамблдор верил профессору зелий больше, чем ему, Гарри Поттеру. И иногда это его просто убивало.
– Пойдем, Рон, – Гарри отвернулся в направлении выхода.
– Гарри, – позвал Дамблдор, – я обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы…
– Да, я знаю, – раздраженно бросил Гарри и, развернувшись, вышел из кабинета.
– Вы… это… извините его, он ведь… – заикаясь, начал Рон.
– Я всё понимаю, мистер Уизли.
Рон кивнул и вышел вслед за Гарри. Паркинсон лишь пожала плечами и последовала за ним.

~~*~~

По темным, пропитанным влагой стенам стекали редкие прозрачные капли, которые впитывались в каменный пол, проходя сквозь многочисленные щели. Чёрные кирпичи, близко положенные друг к другу, отражали неяркий солнечный свет, и по всей камере сквозь душный воздух проходили лучи солнца, такие заметные в витающей по воздуху мокрой пыли.
Кусочек солнца едва пробивался сквозь железные прутья решетки, даже казалось, что всё это нереально. В таком месте, холодной тёмной комнате, заполненной только болью и разочарованием, не могло быть, да и не должно было быть солнца.
Ещё не успев открыть глаза, я почувствовал, что моя голова лежит на чем-то мягком, и в полусне я ещё успел подумать, что, возможно, всё это было каким-то фарсом, было нереально, было какой-нибудь неудачной шуткой, и что, если я открою глаза, то передо мной будет тёмно-зеленый слизеринский полог кровати, а под моей головой окажется теплая мягкая подушка.
Но воздух был подозрительно влажен, и, снова вдохнув, я почувствовал, насколько он был затхлым и неприятным. И лишь только эта странность, которая не могла ни коим образом оказаться в моей комнате, заставила меня медленно приоткрыть один глаз, а затем и другой.
И тут же я почувствовал, как кто-то мягко и успокаивающе перебирает мои волосы, видимо, думая, что я всё ещё сплю. Сон ли? Надо мной был темный, почти черный потолок, весь пропитанный влажностью, такой же, как и поддерживающие его стены. Я неприятно поморщился, вспоминая события вчерашнего дня, и из моей груди вырвался непроизвольный стон разочарования, что это было по-настоящему. Но внутри меня всё было по-другому, когда я заметил, что, наконец, мое дыхание не сопровождается болью, и что я могу двигаться. Я сразу понял, что лежу на коленях у Грейнджер, и, не будь мы сейчас в этом жутком месте, я бы с криком тут же вскочил и непременно выронил бы какую-нибудь гадость. Но я молчал, отчасти немного смущаясь подобным положением вещей, когда понял, что это она от меня ждет какого-нибудь действия.
И тогда я тяжело вздохнул, заставляя обратить на себя внимание. Она опустила взгляд, до этого пространственно уставившись перед собой. Я повернул голову, избавляя себя от необходимости смотреть в её глаза.
– Я бы, конечно, сказал "доброе утро", если бы оно действительно было таковым, – кинул я небрежным тоном.
– Здесь немного светло, – заметила она пустым голосом.
– И? Это плохо?
– Да нет, но я не понимаю, откуда тут солнце…
– Брось, Грейнджер. Мы же в волшебном мире, тут и искусственное солнце можно сделать.
– Только если окно этой камеры и впрямь не выходит за пределы замка, – заметила она, всё ещё неосознанно поглаживая мои волосы. Я старался это игнорировать. Достаточно ещё того, что я по-прежнему лежу у неё на коленях.
– Откуда ты знаешь, что мы в замке?
– У тебя есть ещё идеи?
В своем, безусловно, неприятном для меня самого, положении я попытался отрицательно покачать головой, попутно стараясь стряхнуть её руку, но, всё же понимая, что вряд ли мне это удастся. Наконец, перестав таращиться вправо, я чуть двинулся, давая понять, что больше не намерен лежать на её коленях. Поднявшись, я сел рядом так, чтобы к ней не прикасаться, и откинулся спиной на стену.
Она повернула голову:
– Ты хорошо себя чувствуешь?
Я не удержался от ухмылки:
– О, Грейнджер. Только не говори, что ты не рада, что я не сдох.
– Малфой, – осуждающе протянула она, – я ведь серьёзно.
– Да, Грейнджер! Я прекрасно себя чувствую, особенно после вчерашнего. Или когда там это было…
Я не смотрел на неё, а если бы смотрел, то смог бы заметить, как она прикусила нижнюю губу, чуть нахмурившись, но не отрывая от меня взгляда. А затем я почувствовал, как её ладонь ложиться поверх моего плеча. Вот это было очень зря. Потому что я и так был на грани.
Резко передернув плечом, я вскочил на ноги, немного морщась от того, что долгое время не двигался:
– Прекрати! Хватит уже! – рассерженно крикнул я на девушку. Гермиона непонимающе смотрела на меня.
– Малфой… – она запнулась, – ты… извини, я не…
– Я тебя очень прошу, – серьёзно начал я, прервав её, - не нужно со мной сейчас разговаривать.
И, с силой зажмурив глаза и тряхнув головой, я сделал несколько шагов назад, пока не уперся спиной на противоположную от Грейнджер стену. Медленно съехал по ней вниз, пытаясь не обращать внимания на то, что неровная стена довольно неприятно царапает спину.
Мне всё ещё казалось, что это было не по-настоящему, что всё это лишь дурацкий сон, что скоро прозвенит будильник, и я снова, не выспавшись, стану собираться на занятия. Но ничего подобного не происходило, я чувствовал за собой лишь холодную каменную стену, ощущая, как в затылок неприятно врезается уголок кирпича. Это же надо было попасть в такое положение… Я не мог поверить. Нет, не мог. Это было что-то вроде наваждения, и я снова и снова пытался его прогнать, но, открыв глаза, вновь обнаруживал себя в промозглой тёмной камере.
Ещё через минут пять я заметил, что стало намного темнее из-за того, что солнце скрылось из маленького окошка, расположенного чуть ниже потолка. Это было неприятно. Здесь тяжело дышалось, пол был невероятно твердым и немного холодным, и во всей комнате кружила какая-то давящая атмосфера.
– В чем дело? – я вдруг услышал заметно обеспокоенный голос. И это из-за меня? Ей что, действительно не наплевать?
Я не ответил, продолжая сидеть с закрытыми глазами. А потом резко придвинул к себе колени и, положив на них руки, уронил голову. Я догадывался, что она, наверное, подумает, что я, Драко Малфой, мог заплакать, но это было не так. Всего меня раздирало какое-то отчаяние и безнадежность, и непонятная уверенность в том, что отсюда выбраться невозможно. Потому что если Тёмный Лорд задумает что-то, то ничего с этим не поделать. А тем более, если ты будешь замечен в предательстве. И он действительно так обо мне думал. Я всё ещё не понимал, из-за чего.
Поглощенный своими мыслями я и не заметил, как Грейнджер тихо поднялась, подошла ко мне и присела рядом. Понял я это только тогда, когда она аккуратно приобняла меня за плечи, чуть притянув к себе. От неожиданности я даже не двигался некоторое время, пока в мозгу не прозвенел колокольчик: Грейнджер!! Я резко дернулся, одновременно поднимаясь с пола и чувствуя, как затекли ноги:
– Я же попросил, – отчего-то спокойно пояснил я.
Она кивнула и тут же опустила взгляд в пол, ничего не говоря. Не знаю почему, но мне вдруг стало стыдно за свои действия. Как будто бы мне одному было нелегко… а ведь Грейнджер знала ещё меньше, чем я. И откуда всё это? Я уверен, что раньше мне было бы наплевать на чьи-то чувства, а тем более такой девчонки, как она. Но я ничего не сказал, лишь подойдя к решетке камеры, вцепляясь пальцами в железные прутья. Они были холодными, что заставило меня чуть сморщиться и задуматься о том, что приближается зима, и, вероятно, теплее здесь не станет. И тут же меня испугала возможность заболеть какой-нибудь гадостью, подобно гриппу, ангине или что-то в этом роде; я не очень разбирался в маггловских болезнях, но был уверен, что здесь, без палочки, без возможности приготовить зелье, я ничего не смогу поделать.
Сквозь прутья я смог разглядеть небольшой коридор, такой же темный, как и наша клетка. Он уходил в обе стороны, напротив меня была голая стена, что позволяло мне предположить, что через стену есть ещё такие же подобные камеры. Но раз по прошествии столького времени ещё никто не попытался с нами заговорить, то, я сделал предположение, эти камеры сейчас пустуют. Да и, как я помнил, Темный Лорд предпочитал убивать, чем рассаживать по клеткам. Видимо, ему что-то от нас нужно, точнее, от меня. Потому что от Грейнджер ему нужен был Поттер, пришедший сюда спасать свою ненаглядную, а я-то здесь причем? Значит, просто убить меня, он решил, - слишком непозволительная роскошь.
Грейнджер ничего не говорила, молча уставившись перед собой, и, когда я повернулся в её сторону, даже не подняла головы. Чувство сожаления за свои слова вновь накрыло меня. Я только сейчас заметил, что она обняла себя двумя руками, притянула к себе колени настолько близко, насколько это вообще было возможно. Холод. Он был здесь повсюду. Но что мы могли против него сделать?



Глава 25



Гарри бежал, не разбирая дороги и ни секунды не задумываясь о том, как он вернётся обратно и что скажет в оправдание. Иногда жесткие ветки деревьев и кустов больно хлестали по лицу, но это лишь подзадоривало парня и заставляло бежать ещё быстрее. И только когда дыхания стало решительно не хватать, Гарри остановился, оглядываясь по сторонам и восстанавливая сбившееся дыхание. Лес. Кругом. И темнота. Добегался.
– Куда это вы собрались, мистер Поттер? – раздался неподалеку вкрадчивый голос.
Гарри вздрогнул, услышав этот знакомый язвительный тон.
– Не ваше дело! – нагло заявил гриффиндорец.
Но он всерьёз задумался над вопросом Снейпа. Только сейчас он понял, что ему всё равно было куда бежать, лишь бы не сидеть на одном месте, ничего не делая и признавая свою беспомощность.
– Нарываетесь на наказание?
Гарри замолчал, но через пару секунд всё же решил ответить:
– Я должен найти её… их, – исправился он. Да, последнее время он не сомневался, что именно “их”, а не её одну.
– В такое время? Здесь? – Снейп удивленно вскинул бровь, и Гарри только сейчас подумал, как это было странно – видеть на его лице хоть какое-то проявление чувств, будь это даже обыкновенным удивлением.
– Вы знаете, где они, – и это был не вопрос. Утверждение. Для убедительности своих слов Гарри сделал несколько шагов вперед.
– Чем вызвана такая уверенность, мистер Поттер? – голос стал холоднее.
– Тем, что ты – шпион Волан-де-Морта! Я уверен, я видел тебя и Малфоя! – Если бы Гарри слышал себя со стороны, то он бы понял, как глупо и беспомощно это звучало.
– Как ты, Поттер, смеешь так ко мне обращаться?! – злобно выплюнул мастер зелий.
– Я не стану обращаться на “вы” к Пожирателю Смерти! Где они? Отвечай! – Гарри выхватил волшебную палочку, направив прямо в лицо Снейпу. – Иначе…
Но он не договорил, видимо, ещё не успев придумать, что собирается сделать в противном случае.
– Иначе что, Поттер?
– Я убью тебя! – для подтверждения, что это не просто угроза и запуг, Гарри дернул палочкой перед его глазами. Как ни странно, но Снейп оставался спокойным или же только старался быть спокойным. Его глаза оставались холодными и непроницаемыми. В отличие от гриффиндорца, он понимал, что скрытое раздражение намного опаснее показного.
– Думаешь, у тебя хватит наглости на убийство преподавателя, Поттер?
– Вы не преподаватель, вы чертов… – Гарри замолчал, сам не зная почему, но выплюнуть оскорбление прямо в лицо не смог.
– Что-то ещё хотели мне сказать, мистер Поттер? – вежливо поинтересовался Снейп, стараясь успевать за той скоростью, с которой Гарри менял свое обращение к нему.
– Если не скажете…
– Не скажу, – тут же перебил Снейп, – потому что ничего не знаю, Поттер. Хотя, даже если бы знал, не сказал бы.
– Тогда уйдите с дороги!
– Не приказывайте мне, мистер Поттер. Это крайне неблагоразумно и глупо с вашей стороны. И возвращайтесь в замок. Один, здесь, в лесу, вы им ничем не поможете.
Гарри отрицательно покачал головой, но затем всё же опустил палочку. Что-то вспомнив, он вновь поднял взгляд на профессора.
– Докажите, что вы на стороне Дамблдора.
– Я ничего не обязан вам доказывать, мистер Поттер, – на удивление спокойно возразил Снейп.
– В таком случае у меня нет оснований вам верить.
– Разве я говорил, что мне это нужно? Возвращайтесь, Поттер, иначе у вас будут проблемы. Не примите это за дружеское предупреждение, я сам вам их устрою.
Гарри усмехнулся ему прямо в лицо, а затем, резко подняв голову в надменном жесте а-ля-профессор-Снейп, быстро направился в сторону замка. Он не знал точно, где находился, но, прежде чем заметить Снейпа, успел увидеть кусочек отражение луны в воде, а это значило, что где-то поблизости находится озеро, а там дальше найти дорогу к замку было несложно.
Снейп проводил его бесцветным взглядом. Этот мальчишка сегодня был на пике своей наглости, которой хватило даже на неприкрытое хамство. Безусловно, Поттер переходил все границы. “Ну, – ухмыльнулся Снейп, – я ему ещё устрою”.

~~*~~

Драко тяжело вздохнул, в сомнении опустив взгляд. Затем сделал несколько шагов к противоположной от Грейнджер стене и опустился на холодный влажный пол, откидываясь спиной назад и чувствуя, как уголки кирпичей снова сквозь одежду неприятно врезаются в кожу. Он никогда раньше не задумывался о своей жизни. Когда отец ещё был жив, Драко знал, что должен делать. У него никогда не было своих мыслей, он должен был думать только так, как хотел отец, чтобы он думал. Люциус Малфой внушал ему правила поведения, хорошее отношение к чистокровным и плохое к грязнокровкам, в частности, к таким как Грейнджер. Блондин никогда даже не спрашивал о том, что сам думает по этому поводу. Затем на некоторое время отца сменил Снейп, который лишь частично смог управлять парнем, всё же это было не то. К тому же он оказался предателем…
Драко откинул голову назад, на стену, не обращая внимания на то, как камень царапает кожу. Затем медленно прикрыл уставшие глаза. Теперь всё было по-другому, сейчас никто за него не думал, не решал его проблемы и не вмешивался в его жизнь. И он ловил себя на мысли, что относится ко всему иначе. Он не презирал грязнокровок, но и не считал их лучше чистокровных. По его мнению, они были самыми обычными волшебниками, а что касается чистокровных, то Уизли был наглядным примером того, что не все чистокровные отличные люди и их следует уважать за их кровь. Поэтому, глядя сейчас на Грейнджер, он всерьёз задумался о своем отношении лично к ней и о том, что происходило. Теперь она не была грязнокровкой; не в прямом смысле, но это перестало быть для него основой в его к ней отношении.
Его лицо озарила легкая улыбка, которой он даже поначалу пытался сопротивляться. Он вспомнил её руки на своей груди, на талии, на плечах; как она сжимала его ладонь, её слова “Нет, не уйду”… И только сейчас Драко подумал, что она не ушла из-за него. Не потому, что боялась за себя, а потому, что боялась именно за него. Но, вспомнив, что он в комнате, а точнее камере, не один, парень прикусил нижнюю губу, вызывая боль и пытаясь прогнать невольную улыбку. Не хватало ещё, чтобы Грейнджер увидела, как он улыбается, и подумала, что он уже сошел с ума.
Наконец, Драко открыл глаза, удостоверившись, что она всё-таки его не видела, и, пересилив что-то внутри себя, он поднялся и подошёл к девушке.
Гермиона по-прежнему не обращала на него внимания, продолжая обнимать себя обоими руками в попытке хоть чуть-чуть согреть своё тело. Малфой отпустился рядом, но так, чтобы не прикасаться.
Он на секунду замер, задумавшись, прежде чем осторожно взять её за локоть и притянуть к себе её руку, затем нежно провел пальцами от локтя до запястья, после чего сжал её ладонь.
Грейнджер упрямо глядела перед собой, в невидимый воздух, полностью игнорируя это прикосновение и факт, что он ворвался в её личное пространство. Большим пальцем Драко аккуратно погладил её запястье, уверенный, что ей придётся обратить на него внимание. Но Гермиона не смотрела на него, не двигалась, одной рукой продолжая обнимать себя.
– Послушай, Грейнджер… – неуверенно начал он, – я… я тут подумал. Возможно… да, я, наверное, был неправ, – видя, что она никак на это не реагирует, он продолжил: – я был неправ и жалею о своих словах. Я понимаю, что не мне одному тяжело.
Он чуть сильнее сжал её ладонь, и только тогда Гермиона повернула голову. Её карие глаза в легком полумраке комнаты казались почти черными, сливаясь со зрачками так, что Драко даже немного испугался того, что с ней могло быть что-то не так.
– Ты жива? – он подумал, что подобный вопрос сможет её развеселить. Но уголки её губ лишь на секунду, почти незаметно дрогнули, быстро возвращаясь в прежнее положение.
– К чему такая напыщенность, Малфой? Весь этот фарс? – безразличный голос, в котором проглядывала лишь усталость.
– О чем ты? – удивился он совсем не притворно, как это показалось Гермионе.
– О твоих словах, – и, чтобы прервать поток возражений, она продолжила: – нет, не говори, что тебе жаль. Не говори, как тебе жаль меня. Не говори, что ты не хотел говорить того, что сказал. Не ври мне, не извиняйся, я знаю, что всё это не по-настоящему. Это лишь твоё напускное, что ты так умело делаешь. – Закончив, она вновь отвернулась, но руку не вырвала.
Драко замолчал, размышляя над её словами. В чем-то, хоть блондин и не был уверен, в чем именно, она была права. Но не во всем. В Малфое даже появился порыв всё рассказать, но он тут же отогнал эту мысль, уверяя себя, что Грейнджер всё равно не поверит. Не поймет.
– Что-то случилось? – обеспокоено спросил он.
– Ничего, кроме того, что мы здесь сдохнем через день-другой без еды и воды, – язвительно ответила Гермиона, после чего нахмурилась.
– Нет, вот с этим я не соглашусь. Им нужен Поттер, поэтому ты останешься жива. А я не знаю, зачем я им. По крайней мере, ты им нужнее. – Он сделал ещё одно движение большим пальцем.
– Не говори так, Малфой. Как бы я к тебе не относилась, но я не желаю твоей смерти, и, если хочешь, не позволю кому-нибудь убить тебя. – Гермиона смущенно смотрела перед собой, про себя размышляя, что это напоминало больше: выражение негласной дружбы или признание в любви. Малфой, надо отдать ему должное, оценил.
– О, – только и сказал он в подтверждение, что слышал всё то, что она сказала.
Блондин обвел обреченным взглядом их камеру, поражаясь неприятной тишине. Не раздавалось ни звука, и эта тишина была на редкость пугающей, как будто бы охотник появился среди леса, и все замерло. Только тут не было ни птиц, ни каких либо других животных, и даже этого самого охотника. Наверное, подумал Драко, если сидеть здесь одному, то можно сойти с ума.
Так они просидели в молчании несколько минут, прежде чем Малфой все же повторил:
– То, что я говорил, было искренне, – Гермиона повернулась к нему, казалось, не понимая, о чем это он. Затем лишь улыбнулась и ничего не сказала.
Они не слышали ни шагов, ни какого-либо другого характерного звука, когда рядом раздался знакомый неприятный голос:
– Как мило.
Драко вздрогнул, отпуская руку Грейнджер, и, заметив человека, вернее даже существо, вскочил с пола и стремительно подошёл к решетке, двумя руками вцепившись в прутья.
– Я не предавал тебя, – тихо, но уверенно, разделяя каждое слово, произнес Малфой.
– Ты оказался глупее своего отца, Драко, – спокойный холодный голос, в котором, казалось, не было, да и не могло быть каких-либо чувств и эмоций. Только холод. Драко прикусил нижнюю губу, но всё же повторил с некоторой дрожью в голосе, которую безуспешно старался скрыть:
– Черт возьми, я не предавал тебя!
Не обращая внимания на слова парня, Том Риддл задумчиво, даже более рассуждающее, продолжил:
– Какая, однако, страшная штука – любовь, Драко. Видишь ли… на Поттере я в этом убедился. А теперь ты. Казалось бы, такое несложное задание, а тебя угораздило влюбиться в эту грязнокровку…
– Что? – возмущенно вскрикнул Драко, – нет! Это не так! Да я… – но он ничего больше не сказал, лишь понимая, что все это пустые слова. Нет, конечно, он не любил её, и это пока даже не было дружбой, но он точно знал, что возражать что-либо бесполезно.
Гермиона продолжала сидеть у стены, не двигаясь и ничего не говоря. Услышав последнее заявление Темного Лорда, она только окончательно убедилась в том, что он ненормальный и у него не все в порядке с головой. Хотя ей было и непонятно то, о чем говорил Малфой, о каком предательстве; но, сказала она самой себе, он ведь мог лишь попытаться в чем-то убедить Волан-де-Морта, в любом случае, предпринять хоть какую-нибудь попытку в надежде выбраться из этого места.
– Не дерзи мне, Малфой. Ты не смог выполнить простейшее задание. Я в тебе разочарован.
Только тут Драко наконец понял, что он не может ничего сделать, что его убеждения – пустые слова, что он больше ничего не значит для Темного Лорда, да и, возможно, никогда не значил, а был обычной марионеткой, как и остальные Пожиратели Смерти, как его отец. И в нем вдруг проснулось небывалая злость на этого получеловека, на Дьявола, на того, кто отнял у него практически всё, кто посадил его в клетку, без света, без возможности нормально жить, тот, кто презирал и ненавидел его. Какой же было огромной ошибкой… если бы не всё это, он бы не стал заворачивать с Грейнджер какие-либо отношения, и они бы не появились здесь.
– Поттер не придёт сюда. Он не сможет найти это место, – сквозь зубы процедил блондин, встряхнув руками решетку, впрочем, она не двинулась ни на миллиметр. Он всё же не смог победить в себе вырывавшуюся наружу злость и ненависть.
– Не лезь не в своё дело, Малфой. С Поттером я решу теперь уже без тебя, – голос стал холоднее, несколько перекрывая былую бесцветность.
– Поттер не придурок, – не будь Драко в таком положении, он бы прибил себя за эти слова, – это ты, грязная мразь, мерзавец, подонок, который…
– Драко, замолчи! – закричала Гермиона, уже догадываясь, что за этим последует.
– Crucio!!
Малфой, резко замолчав, отлетел от решетки на несколько метров, и с негромким стоном приземлился на каменный пол. Сквозь его тело пронесся гигантский ураган боли, изнутри разрывая его и поражая каждую клеточку кожи. Из груди вырывались неконтролируемые стоны, эхом отталкиваясь от стен. Гермиона в ужасе прикрыла ладонью рот и, приблизившись к блондину, склонилась над его телом. Драко был в ужасном состоянии – Волан-де-Морт не опускал палочку – блондин ногтями через футболку царапал себе грудь, будто пытаясь разорвать её. Гермиона лихорадочно старалась поймать его руки, и, когда, наконец, это удалось, она сжала запястья каждой руки, отводя их в сторону.
Затем она повернулась к Темному Лорду:
– Хватит, – дрожащим голосом попросила она, пытаясь перекрыть крики Малфоя. – Перестаньте. Вы же убьете его!
– Будешь мне приказывать, мерзкая девчонка?! – и он резко перевел волшебную палочку на нее. – Crucio!
Гермиона ещё хотела сказать что-то, но слова застряли в горле, когда по телу прошла волна какого-то странного чувства. Это было сильнее боли, как будто тысячи игл пронзили насквозь её тело. Она уже не слышала стоны Драко, лишь смутно догадываясь, что заклятие было перенесено на неё, а он просто лежит, не двигаясь. Она ещё помнила, как лежала на полу, как из неё вырывались такие же громкие, как и Малфоя, стоны, как тело продолжало извиваться само собой, сопротивляясь невидимой боли. Она испытала огромное облегчение, когда поняла, что постепенно начинает терять сознание…

Малфой очнулся первым. Ему было тяжело шевелиться, он чувствовал, как сильно болит живот, в большей степени от того, что безумно хотелось есть и пить. Он с трудом приподнялся, принимая полувертикальное положение, и протер рукой глаза. Когда темнота отступила, и всё вокруг медленно прояснилось, рядом с собой он увидел Гермиону, которая, не двигаясь, лежала на полу.
– Грейнджер, – хрипло позвал он, но она не откликнулась. – Эй! Прекрати пугать меня.
Он замолчал на несколько секунд, прежде чем встать на колени и склониться над её телом:
– Гермиона! Очнись, – он потряс её за плечо, чувствуя, как его голос наполняется оттенками страха и беспокойства, а затем начинает дрожать, – эй! Что с тобой?
– Очнись! – он судорожно встряхнул её за плечи и пару раз легко ударил по щекам, – очнись, чёрт возьми!! Грейнджер! – почти закричал он, – нет… нет, нет, не молчи, пожалуйста, не молчи. Гермиона!
Наконец, он опустил руки, внимательно всматриваясь в её лицо. Но на нем было ни следа жизни, оно было серым, безликим и уставшим.
– Гермиона, – произнес он совсем тихо, но она не шевелилась…



Глава 26


Она стояла на квиддичном поле, рассматривая парящего в воздухе человека. Ветер дул прямо в лицо, развевая волнистые каштановые волосы. Наконец, он заметил её, разворачивая метлу и медленно начиная приземляться. Светлые, почти белые волосы легко теребил летний ветерок, чуть подбрасывая вверх челку. Большие серые глаза сейчас были мягкими, излучая только радость и желание. Девушка редко видела его таким, ведь в последнее время столько всего на них навалилось – позавчера вся школа узнала об их отношениях. С того дня Драко всё время был мрачным, и только квиддич заставлял его на время забыть обо всех проблемах.
– Привет, – он подошёл ближе, отбрасывая в сторону метлу.
Она кивнула, чуть поворачивая голову набок и улыбаясь.
– Мне нравится смотреть на тебя, когда ты летаешь, – его губы растянулись в улыбке.
– Да? – спросил он лишь для того, чтобы хоть как-то отреагировать на такое смелое признание.
– Да, – уверила она его, – я всегда хотела научиться летать. Как птицы в небе, легко и безмятежно. Это, наверное, здорово…
– Up! – скомандовал Малфой, и метла тут же поднялась и покорно легла в его руку, - садись, - он протянул ей рукоятку.
– Что, прямо сейчас? – удивилась Гермиона.
– А когда?
– Ну… я, – она перевела взгляд с метлы на блондина, наткнувшись на его насмешливые глаза, – нет, Драко, даже не думай.
– Ты боишься?
– Нет, я не… просто, – замялась она, не зная, как лучше объяснить, да и не понимая, что она вообще могла ему сказать.
– Ты боишься, – теперь уже утверждение.
– Нет, Драко, Ну… мы могли бы в другой раз… там, завтра или…
– Нет, – он сделал шаг вперед, – сейчас, – настаивал блондин.
– Нет, нет, я не…
– Потом ты скажешь то же самое.
– Нет, не скажу. Драко, я…
– Сейчас, – она снова напоролась на твердый уверенный взгляд мягких серых глаз.
– Ну… ладно, Драко, – сдалась девушка, – но если… если что-нибудь слу…
– Ничего не случиться, – перебил он её, – садись.
Гермиона осторожно перекинула ногу на другую сторону метлы и покрепче вцепилась руками в палку. Драко сел позади неё, одной рукой обхватив за талию, а другую положил на её запястье.
– Да не сжимай ты её так, и вообще, расслабься, – и Драко успокаивающе, как он думал, погладил рукой по её животу.
– Таким образом расслабиться мне не удастся, – она чуть повернула голову в сторону, – с твоей помощью.
Драко лишь усмехнулся и наклонился ближе, грудью прижимаясь к её спине и наклоняя вперед, а подбородком задел её плечо. Затем, немного повернув голову набок, легко поцеловал в шею.
– Драко! – засмеялась она, – прекрати!
Но он её не слушал, лишь покрепче прижал к себе, когда неожиданно для девушки оттолкнулся от земли. Поначалу Гермионе было немного не по себе и даже страшно, но в целом, всё было гораздо лучше, чем она ожидала. Ветерок несильно дул в лицо, теплое дыхание Драко приятно щекотало шею, его рука на её животе, которая ненавязчиво поглаживала большим пальцем. Казалось, лучше этого ничего не было в жизни…

~*~

Они лежали на теплой зеленой траве, точнее, это Драко лежал, закинув руки за голову, а Гермиона - положив голову ему на грудь и согнув колени – перпендикулярно блондину.
– Драко? – она чуть повернула голову в его сторону.
– Да?
– О чем ты мечтаешь?
Он задумался на пару секунд.
– Ну, – парень усмехнулся, – мечтаю стать лучшим ловцом в школе, обыграть наконец Поттера, мечтаю сдать все экзамены и найти хорошую работу, мечтаю встретить девушку, которую полюблю и которая полюбит меня… В общем, как и все, наверное. А ты?
– То же самое, кроме, пожалуй, двух первых и двух последних пунктов.
– То есть, в смысле, что парень? – наткнувшись на непонимающий взгляд, он продолжил, – я про последние два пункта.
Гермиона снова улыбнулась и повернулась на бок, переместив правую руку ему на грудь, чуть поглаживая.
– Нет, у меня это уже есть… я про парня моей мечты, – добавила она.
– И кто он? – задал Драко очевидный вопрос.
Девушка провела рукой по его груди до плеча, остановившись на шее.
– Ты.
Он широко улыбнулся, а затем, приподнявшись, серьёзно посмотрел ей прямо в глаза:
– В таком случае, мне тоже стоит убрать последние два пункта.

~~*~~

Они стояли на берегу озера, обнимая друг друга и не переставая целоваться. Она – запустив пальцы в его мягкие черные волосы, он – обнимая руками её за спину и талию, всё сильнее прижимая к себе. Для него это становилось с каждым разом всё более странным. Во всяком случае, он ловил себя на мысли, что думает совершенно о другом человеке, когда целует свою девушку. И это ему очень не нравилось – он не хотел обманывать её. Но пока не предпринимал ничего непоправимого, стараясь разобраться в своих чувствах.
– Ммм… – промычал он ей прямо в губы.
– Что? – девушка с рыжими волосами отстранилась, поправляя оранжевый шарфик.
– Извини, я просто снова вспомнил…
– Что? – её голос стал холоднее, – ты опять про Гермиону??
– Чего ты так злишься? – удивился он её напору, – что я такого сказал? Я не могу не думать о ней, когда уверен, что ей плохо.
– Ты думаешь о ней и тогда, когда мы целуемся? – Гарри прекрасно расслышал обиду и раздражение в её голосе, как бы она не пыталась это скрыть.
– Джин, я тебя иногда просто не понимаю. Гермиона – моя подруга. Я не могу…
– Не можешь не думать о ней, да? – гриффиндорка уже даже не скрывала злость.
– Да почему ты так злишься?! – Гарри повысил голос. – Я знаю, что она в опасности, что ей плохо…
– Ей не будет плохо рядом с Малфоем, – уверенно заявила Джинни, от чего Гарри совсем разозлился, почувствовав, как что-то сжалось у него в животе:
– Да как ты можешь?? Она ведь и твоя подруга тоже! Откуда вообще такая ревность? Её нет рядом с нами, я просто не могу не волноваться, а тем более, когда ничего не могу сделать, не могу помочь ей…
– Скажи мне правду! – почти прокричал она, – ты любишь её!
– Да ты… да как ты можешь…?? – Гарри даже потерял дар речи после этих слов, – Гермиона моя подруга… она… я… конечно, я люблю её как подругу. Но ты… это не так.
– Ты сам не знаешь, что чувствуешь, Гарри, – расстроено и уже тише произнесла Джинни, – и ты не можешь видеть себя со стороны.
– Если бы я любил её, ты бы узнала это первой. Я бы понял это, – не слишком уверенно заявил он.
– Просто ты сам не знаешь, что происходит. Когда она всегда была рядом, всё было нормально. Но стоило чему-нибудь случиться – и ты понимаешь, что не можешь без неё. Что даже не думать о ней не можешь. Это ведь понятно, Гарри.
– Ты только послушай, что говоришь! Ты сама пытаешься убедить меня в том, что я её люблю. И после этого ты ещё в чем-то меня обвиняешь? – продолжал удивляться парень.
Она лишь отрицательно покачала головой.
– Возможно, нам не стоит больше встречаться, – печально произнесла девушка.
– Но… – глаза Гарри испуганно распахнулись, – почему?? Почему??? Нет, я не…
– Так будет лучше, Гарри, поверь.
– Нет, уж как, а лучше от этого никому не будет!
– Тебе стоит разобраться в себе. Я просто не хочу…
– Чего не хочешь? Ты больше не любишь меня?
– Не я, не во мне дело. В тебе. Я не хочу целоваться с тобой, когда ты думаешь о другой девушке. О моей лучшей подруге. Это очень больно. И так будет лучше для нас обоих.
Гарри, прикусив губу, запустил руку себе в волосы, тяжело вздыхая. Да, возможно… Возможно, она права. Да, все очень изменилось, а ведь прошла всего лишь половина недели. Брюнет ничего больше не добавил, и сейчас смотрел, как она медленно идет по берегу в сторону замка. Становилось всё холоднее и холоднее. Уже было начало ноября, и через неделю-другую должен был выпасть снег. Как же там Гермиона, спросил Гарри самого себя. И почему-то он теперь был немного даже рад той мысли, что она не одна. Пусть даже с Малфоем. Человеком, которого он ненавидел. Но хотя бы не одна.

~~*~~

Она смотрела на него, широко улыбаясь и, видимо, не до конца веря, что они оба произнесли это. Это было странно… нет, даже очень странно… Когда Гермиона внезапно почувствовала, что смотрит на всё это со стороны. На девушку, которая была точной копией её самой, и которая наклонялась над Драко, чтобы поцеловать его…
Сон внезапно прервался, когда вместо яркого слепящего солнца и теплой зеленой травы Гермиона почувствовала холод и то, как нос вдыхает тяжелый затхлый воздух.
Вместе со всем этим она поняла, что сидит на чем-то мягком, что совсем не напоминало твердый каменный пол камеры; что кто-то обнимает её за талию и слегка прижимает к себе. Это было приятно – ощущать что-то теплое рядом с собой, когда вокруг были лишь холод, отчаяние и безысходность. Сон и реальность смешались во что-то единое, когда девушка, даже не спрашивая себя о том, что за человек перед ней, ответно подняла правую руку, обнимая парня за шею, а левой обвивая его талию, сильнее прижимая к себе.
Если Драко и удивился чему-то – а он очень удивился, ещё бы, – то виду не показал. Его собственные руки остались на прежнем месте – одна лежала чуть выше поясницы, а другую он переместил на плечи девушки после того, как провел вдоль линии позвоночника. В этот момент он был, пожалуй, слишком удивлен и дезориентирован таким странным поступком со стороны Грейнджер, что даже не нашёлся, как на это отреагировать.
– Драко… – её губы задели его голую шею, обдавая теплым дыханием, которое особенно сильно ощущалось в холодном воздухе. Блондин едва заметно вздрогнул – это было уже слишком, поэтому он не нашел ничего лучшего, как мягко отстранить её от себя и спросить:
– Грейнджер, что ты...?
Но он не успел договорить, когда Гермиона неожиданно дернулась в его руках и, упираясь одной рукой ему в грудь, резко оттолкнулась назад. Её испуганные карие глаза уставились прямо в его, более удивленные и недоумевающие, чем, пожалуй, недовольные. Но их, казалось бы, обычный светло-серый цвет сейчас неумолимо притягивал к себе, затягивал внутрь, куда-то очень глубоко… Гермиона моргнула, и ассоциации пропали, когда она, наконец, заметила, что Малфой чего-то от неё ждет.
Вспомнив, в каком положении она находится, девушка резко вскочила с его колен, лишившись так нужного ей тепла и ощущения защищенности… но важно-то было совсем другое. Она не могла допустить и мысли, что Малфой подумает о ней что-то не то. А тем более, что…
Её сон с новой силой ударил в голову, и она вспомнила, казалось, каждый его кадр, каждую секунду, каждую травинку на земле и каждый жест того, другого Драко, который любил её и который так нежно и ласково обращался с ней…
Гермиона резко сделала несколько шагов назад, спиной упираясь в стену и опускаясь по ней на пол. Она согнула ноги в коленях и закрыла ладонями лицо. Как же всё было сложно. Она ещё отчетливо помнила того блондина и его слова, и всё это продолжало кружиться у неё в голове, дополняясь всё новыми и новыми подробностями...
Погруженная в свои воспоминания, Гермиона и не заметила, как Драко подошёл и опустился на колени напротив неё, обеспокоено разглядывая. Затем, пододвинувшись ещё ближе, Малфой положил руку на её колено, чуть сжимая и, казалось, уверяя, что всё будет хорошо.
Гермиона отняла руки от лица и мутными глазами посмотрела на парня:
– Это… это не могло быть так… – она зачарованно смотрела ему прямо в глаза, – не могло… он не мог говорить всё это… ты… ты же не такой…
Малфой не понимал ни слова из того, что она говорила, но продолжал смотреть на неё, замечая, как расширились зрачки, придававшие глазам почти черный цвет. И это сразу не понравилось блондину.
– Он… ты, – на её лице не двигался ни единый мускул, она всё так же фанатично глядела на него, – про эти последние два пункта… нет, это ведь было, как будто бы… даже признание… ты не мог… не мог такое говорить…
Драко убрал руку с её колена лишь для того, чтобы мягко взять за запястье и притянуть к себе, одновременно пытаясь нащупать пульс. Как он и думал, кровь бешено билась под его большим пальцем.
– Ты… – она продолжала в упор смотреть ему прямо в глаза. – Ты ведь не такой… не такой… да?
Драко чуть нахмурился, пытаясь сообразить, что бы такое ответить нейтральное, дабы не усугубить и так плачевную ситуацию. Затем уверенно ответил:
– Я не такой.
Этим загадочным ответом он ни на что не рассчитывал, но взгляд Гермионы стал чуть осмысленней, несмотря на то, что она по-прежнему, упрямо смотрела в его глаза, как будто пытаясь найти в них ответы на свои вопросы.
Драко опустил свою руку, сжав её ладонь, когда удостоверился, что пульс стал менее сумасшедшим. Он не знал, что мог ещё для неё сделать. Малфою осталось только сидеть и думать, кто же был этот загадочный Он, о котором безостановочно твердила Гермиона, и почему она сравнивала его с ним.
Прошло минут пятнадцать, прежде чем девушка первая отпустила его руку и уже довольно осознанно посмотрела на блондина:
– Что произошло?

~~*~~

– Они находятся у нас уже почти три дня, господин, – голос старался звучать убедительно, но, судя по всему, как ни старался, в нем проглядывали нотки неуверенности, – но мне непонятно то, как вы рассчитываете заманить Поттера сюда, в этот замок?
В ответ раздалась лишь усмешка:
– Поттер придёт, можешь быть в этом уверен. За Грейнджер он придёт.
– Но… – непредусмотрительно смело начал голос и тут же остановился.
– Что-то не так? – холод ясно сквозил в каждом оброненном слове.
– Поттер не знает дороги к замку. И, более того, он понятия не имеет, где находится Грейнджер.
– Об этом позаботишься ты, мой верный друг, – собеседник, казалось, старался понять, было ли это чем-то наподобие забавы над ним или же звучало совершенно серьёзно. Но… одно было ясно - самая сложная работа всегда достается ему.
– О чем, мой Лорд?
– О том, чтобы Поттер узнал местонахождение замка и то, как к нему добраться. Думаю, в Хогвартсе найдутся те, кто тоже будут в этом заинтересованы. На этом все. Ты можешь идти.


Глава 27



Середина ноября. На улице становилось всё холоднее и холоднее, и многие ученики уже ходили не только в шарфах, но и в шапках, да и вообще закутывались потеплее. Снега пока не было, но всё к тому шло – дождь становился всё более и более холодным, ветер сильнее, а ночи продолжительнее. Сейчас дул относительно легкий ветерок, что не мешало ему быть довольно жестким и неприятно хлестать по щекам…
– Ты опоздал, – сдержанно заметила девушка, неровно постукивая кончиками ногтей по деревянной поверхности скамьи. В эти выходные большинство учеников отправились в Хогсмид, оставив в школе лишь некоторых преподавателей и директора, поэтому девушка не боялась, что их может кто-нибудь подслушать.
– Да брось, Панс, говоришь так, будто бы у нас с тобой свидание, – Блейз улыбнулся и опустился рядом со слизеринкой.
– Прежде чем о чем-либо говорить, ответь на один вопрос.
– И? – подтолкнул парень, доставая пачку сигарет.
– На чьей ты стороне?
– О чем ты? – нахмурился он, двумя пальцами доставая сигарету, – а, понятно. Вообще-то, как и большинство слизеринцев.
Забини достал волшебную палочку и скучно произнес: "Lumos", после чего затянулся.
– Ну?
– Что ну? – переспросил он, опуская сигарету, – на сильной.
– Смотря кого ты таковой считаешь…
– Сейчас Дамблдора.
– А завтра Темного Лорда? – попыталась пошутить Паркинсон.
– Всё меняется, Панс. И перевес сил тоже. Кто знает, что будет завтра.
– Вот как, – резюмировала Панси, – ну, хорошо.
– Хочешь? – он протянул пачку, а Паркинсон нахмурилась:
– Ты же знаешь, что я не курю, так зачем предлагаешь?
– Ладно, – Блейз засунул её обратно в карман брюк, – а теперь объясни, в чем дело, – попросил он.
– Конечно, – она кивнула, – только ещё один вопрос: Драко ведь твой лучший друг? – она сделала ударение на слове "лучший".
– Хм… – неопределенно произнес он, – ну да.
– Хорошо, – снова кивнула слизеринка, – значит, ты мне поможешь.
– К чему ты клонишь, Панс? – нетерпеливо спросил Блейз, поднимая левую бровь.
– Ты ведь хочешь ему помочь?
– Ну да. Но ведь мы всё равно ничего не можем сделать. Дамблдор тоже сказал, что авроры ищут их.
– Это только слова Дамблдора. Пустые отговорки, – немного раздраженно возразила слизеринка.
– Чего ты хочешь от меня, Панс? – в лоб спросил Блейз, который ловил себя на мысли, что это постепенно начинает ему надоедать. Она облизнула пересохшие губы:
– Мы должны найти его.
Он пристально посмотрел ей в глаза:
– Как ты себе это представляешь, Панс?
– Ну… у тебя есть какие-нибудь теории?
– Насчет?
– Того, что случилось, и где Драко.
– Есть, – подумав, ответил он. Затем затушил сигарету и швырнул окурок куда-то под скамейку.
– Хорошо. Расскажешь?
– Конечно, – Блейз задумался на несколько секунд, – во-первых, они у Темного Лорда, так?
– Допустим, – кивнула девушка.
– Но мы знаем, что Драко на его стороне, да?
– Почему ты так считаешь?
Блейз нахмурился:
– Ну подумай. После смерти Люциуса Малфоя у Лорда мог появиться интерес к его сыну.
– Да. А зачем ему Грейнджер?
– Ну это просто: главный интерес Темного Лорда?
– Поттер? – предположила девушка, и Забини снова удивился, как она ещё умудряется спрашивать.
– Точно. Вот зачем ему Грейнджер, – на всякий случай повторил он.
– Понятно. –"Слава Мерлину", – подумал Блейз.
– Далее. Он приказывает Малфою подружиться с ней. Для того чтобы заманить Поттера к себе, так, чтобы он сам пришёл. Ведь сил справится с ним у него нет, поэтому он выбирает такой способ. Логично?
– Пока да, – кивнула Панси.
– Сейчас Драко и Грейнджер у него. Вопрос: почему же Драко не вернулся в школу?
– И?
– Ответ: Темный Лорд решил оставить его у себя и не возвращать в Хогвартс, тем более, здесь у него уже есть шпион – Снейп.
– Мне вот не кажется, что Драко так уж предан Лорду…
– Почему? – немного удивился Забини.
– Понимаешь, просто… мне показалось, что он влюбился в Грейнджер. Знаешь, девушкам обычно легко определить неискренность.
– Весомый аргумент. А тебе не приходило в голову, что Драко просто умело контролирует себя? Или что Грейнджер совершенно не разбирается в парнях?
– Гм… не знаю, – Панси неопределенно пожала плечами.
– Или тебе кажется, что Драко не был уверен в своей верности Темному Лорду, да к тому же его угораздило влюбиться в Грейнджер, после чего он ещё сильнее убедился в своей неверности и теперь сидит где-нибудь с Грейнджер в одной клетке?
– Угу, что-то вроде этого.
– Слишком просто, Панс.
– А мне кажется, что Драко сообщил бы нам, если бы с ним было всё в порядке, мы ведь его друзья. И он может доверять нам.
– В последнее время я бы не сказал этого, глядя на него, – возразил Блейз.
Забини задумался на полминуты, а затем спросил:
– А что насчет Снейпа?
– Он на стороне Темного Лорда, это очевидно.
– Тогда почему бы нам не спросить у него?
– Ты серьёзно, Блейз? Прикинуться Пожирателями Смерти?
– А почему бы и нет? Я думаю, Снейп должен что-то знать.
– Тогда почему он сам не может помочь Драко? Он ведь его крестный.
– Возможно, Снейп не хочет раскрываться перед Темным Лордом, – предположил слизеринец.
– Наверное, – она кивнула, – я тут подумала… ведь Поттер тоже в этом заинтересован…
– Что? – Блейз не дал ей договорить, когда понял, к чему она клонит, – ты хочешь подключить Поттера???
– Нам от этого не убудет. Даже прибавится. Как никак, мы на его стороне.
Забини задумался, после чего решил, что некоторая доля резона в её словах есть. Конечно, он так же, как и остальные слизеринцы, ненавидел Поттера, но сейчас был крайний случай. А Поттер мог им помочь. Определенно.
– Что ж, – тяжело вздохнул Блейз, – теперь осталось самое сложное – уговорить Поттера ввязаться в это дело.
Панси усмехнулась:
– Да ладно тебе, Блейз, это самое простое. Он ведь любит получать приключения на свою задницу. Так что это ещё надо будет проверить, кто кого уговаривать будет о помощи.

~~*~~

– Что случилось? – повторила Гермиона, потирая руками виски в надежде унять головную боль. Она подняла глаза на Драко, который уже опустил её руку.
– Что последнее, что ты помнишь? – спросил Малфой.
Гермиона уже хотела ответить, как что-то внутри неё заставило девушку остановиться. Она чуть не сказала "твои слова", вовремя вспомнив, что это был сон. Только сон. И он очень пугал девушку. Не само то, что в нём всё было практически реально и ощущаемо, а то, что она сейчас не могла отделить его от реальности.
– Ладно, – вздохнув, кивнул Малфой, – я помню, как ты просила Волан-де-Морта не трогать меня. И за это он применил к тебе Круциатус.
– Да, – просто ответила Гермиона.
– Тебе лучше? – немного обеспокоено спросил парень.
– Да, – повторила Грейнджер, опуская руки от головы на колени.
– Тебе что-то приснилось?
Она подозрительно уставилась на блондина. Хотя девушка и ничего не помнила, но сейчас ей казалось, что она могла что-то сказать ему прежде, чем пришла в себя.
– Я была без сознания?
Драко кивнул.
– Когда я пришел в себя, ты лежала на полу и не двигалась, тогда я вспомнил, что произошло и про Тем… Волан-де-Морта. Знаешь, сначала я даже испугался, что он тебя убил. Не нужно было просить за меня.
– Но он мог убить тебя, – возразила Гермиона.
Драко пожал плечами. Ну и что?
Парень вздохнул, после чего приподнялся с пола только для того, чтобы пересесть рядом с Грейнджер. Опираться спиной на твердую стену уже не было неприятно – он даже не обращал на это внимания.
– Я забыл кое-что тебе показать, – наконец, произнес Драко.
– Что? – без всякой тени заинтересованности спросила девушка.
– Они, кажется, оставили нам еду.
– Так кажется или нет? И где?
Малфой снова неопределенно пожал плечами, затем поднялся, прошёл в левый угол клетки рядом с большой решеткой и поднял с пола что-то, напоминающее бутылку. Затем вернулся на место и протянул ей бутылку.
– Если ты знаешь, что это, то, наверное, мы могли бы это пить. Хотя… – он подозрительно покосился на прозрачную жидкость светло-зеленого цвета, – я бы это пить не стал.
Гермиона озадаченно покрутила в руках пластмассовую бутылку:
– Ну, вообще-то я думаю, если бы у них было целью убить нас посредством отравления, то они бы это уже сделали. Без подобных фокусов.
– Да, я что-то об этом не подумал. Так что это? Знаешь?
Гермиона кивнула.
– Зелье? – спросил Малфой, мучительно вспоминая, слышал или читал ли он о подобном зелье. Пришел к выводу, что нет, так как если бы читал, то запомнил – память у него всегда была хорошей.
– Не совсем, – возразила Гермиона, – это что-то вроде зелья, разбавленного обычной водой. То есть, вот этот самый отвар, – она кивнула на бутылку в своих руках, – его делают из каких-то трав, я точно уже не помню, но он состоит только из растений. Более того, он абсолютно безопасен, если, конечно, его сделать правильно, на что я надеюсь. Его свойства… – она задумалась на пару секунд, – в общем, это как питательное средство, то есть благодаря ему можно не есть, употребляя только эту жидкость. А что касается… в общем… – она даже чуть-чуть покраснела.
Тут Малфой даже засмеялся:
– Ну удивила прямо, Грейнджер. Да понял я, понял. И заметил, что здесь нет ванной, туалета и встроенного джакузи. Так что всё нормально.
Она улыбнулась, задумчиво поворачивая крышку.
– На сколько, думаешь, нам этого хватит? День? Два?
Гермиона повернула голову к нему:
– Не знаю. Понятно, что умереть нам не дадут. Но, думаю, лучше употреблять в расчете на два дня, – в ответ на это Драко кивнул.
– Ты первая?
– Это значит что-то вроде "Пей, я за тебя отомщу"? – улыбнулась гриффиндорка.
Драко засмеялся, но ничего не ответил.
– Или тебе будет противно пить после меня?
Улыбка в ту же секунду погасла, а взгляд стал жестким и даже рассерженным.
– Да что за глупости ты несешь, Грейнджер?! Я вообще могу не пить, если тебе это не понравится! Да и смысла в этом нет, Волан-де-Морту ведь нужна ты, а не я. Так что удачи, – резко оттолкнувшись от стены, он поднялся и, дойдя до противоположной, вновь опустился на пол.
Гермиона недоуменно посмотрела на блондина, немало удивленная такой реакцией.
– Извини, Драко.
Он резко поднял взгляд с пола, недовольно посмотрев на девушку:
– Малфой, Грейнджер. Для тебя только Малфой. Мы не друзья.
– Я же извинилась…
– А мне плевать! – он даже не дал ей договорить.
– Да что с тобой?? – не выдержав, девушка тоже повысила тон.
– А то, что ты всё время всё портишь! Я-то, дурак, думал, что всё будет нормально, но не прошло и двух дней, как ты всё испортила! Да с тобой невозможно нормально общаться! Как только Уизли и Поттер тебя выносят!
– Прекрати на меня орать!! – закричала Гермиона, чувствуя, как глаза наполняются предательскими слезами.
– Я вообще могу с тобой не разговаривать! Так что можешь заткнуться и молчать! – с того расстояния, на котором они находились – это было порядка трех метров – он попытался разглядеть её лицо, – ты что, Грейнджер, реветь собралась?
Она прикусила нижнюю губу и обиженно опустила взгляд, стараясь не обращать внимания на полные слез глаза.
– Смотри, а то затопишь ненароком камеру. Она поменьше Хогварста будет, так что у тебя есть все шансы утопить нас, – нагло продолжал Малфой.
– Прекрати, – тихо попросила она.
– Я не подчиняюсь приказам грязнокровок! Так что можешь заткнуть свой поганый рот!
Драко хотел сказать ещё что-то, но остановился, подумав, что, наверное, он перегнул палку. Это было слишком. Он понимал, что безумно устал, что ему осточертело сидеть здесь, и что тут нет придурка Поттера, на котором можно было сорвать всю свою злость на этот гребаный мир.


Глава 28



Панси и Блез стояли у входной двери кабинета профессора Снейпа, не решаясь постучаться. "Не решались" они уже минут десять, периодически перекидываясь короткими репликами:
– Давай, ты, – предложила Панси.
– Это с какого перепугу? – возразил Блейз.
– Надо же нам хотя бы спросить его.
– Если он на стороне Темного Лорда, – прошептал Забини, – то он благоразумно выставит нас за дверь, едва мы успеем задать наш вопрос. Кстати, а что именно ты хочешь у него спросить?
– Сейчас узнаешь, – недовольно сказала Панси и несколько раз ударила кулаком по деревянной двери, затем приоткрыла её.
– Профессор, – Снейп, как обычно, сидел за своим столом, что-то заполняя в журнале, - мы хотели бы кое-что спросить у вас. Можно нам войти?
Бросив на них холодный и ничего не значащий взгляд, Снейп лишь кивнул:
– Входите, мисс Паркинсон. Что угодно? – спросил он, глядя на стоящих перед ним Блейза и Панси. Забини продолжал скромно молчать, иногда поглядывая на свою спутницу. Панси неуверенно начала:
– Ну, вы же знаете, что мы лучшие друзья Драко, и мы очень волнуемся за него. А его нет в школе уже почти неделю. Мы знаем, что большинству сказали, что Драко и Грейнджер возвратились домой по срочным семейным делам, но мы-то знаем, что это не так…
– Ближе к делу, мисс Паркинсон. Что вы хотите?
– Мы хотели спросить… – она на секунду замялась, вспоминая, как именно она хотела задать вопрос, – где находится Драко на самом деле и всё ли с ним в порядке.
Снейп задумчиво отложил перо и закрыл журнал. Его взгляд не изменился, продолжая быть холодным и безучастным, но он всё-таки ответил:
– С ним всё в прядке, уверяю вас, мисс Паркинсон.
– Значит, вы знаете, где он? – более утвердительно, чем вопросительно, спросила Панси.
– Это вас не касается.
– Но вы сказала, что с ним всё в порядке, значит, вы должны знать, где он находится, – продолжала настаивать девушка.
– Мисс Паркинсон! – громко сказал Снейп, – я ответил на ваш главный вопрос и теперь попрошу вас удалиться и не мешать мне работать, – перекинув недовольный взгляд на Забини, он продолжил: – Это касается и вас, мистер Забини.
Они вышли из кабинета, остановившись на одном из поворотов в подземелье. Блейз задумчиво прислонился спиной к стене.
– Что-то было такое неправильное в его словах… – заметил он.
– Что именно? – не поняла Панси.
– Мне показалось, что это очевидно.
– О чем ты? – нахмурилась слизеринка, внимательно глядя за сменой выражения его лица.
– Снейп специально сказал нам это. И мне непонятно, чем он этим добивается.
– Что он сказал не так?
– Панс, ты меня просто удивляешь! Ты что, думаешь, что он бы так запросто сказал, что с Драко всё в порядке, что означало бы, что он знает, где он. Да никогда бы! Он просто бы сказал, что ему об этом ничего не известно, но никогда бы не стал с головой выдавать себя таким образом.
– Хм… и зачем ему это надо?
– Видимо, он очень хочет, чтобы мы узнали, где находятся Драко и Грейнджер…
– Зачем это?
– Разве не очевидно? – и заметив недоумение на лице Панси, он продолжил: – Он хочет, чтобы мы привели Поттера к Темному Лорду.

~~*~~

– Так, значит, ты думаешь, что это нормально? – накинулся Рон на лучшего друга, когда они возвращались из Хогсмида.
– Что именно? – устало переспросил Гарри, в который раз замечая, что думает совсем о другом.
– Я о тебе и твоей девушке! Ты её ещё хоть помнишь?
– Помню, – кивнул Гарри, – но я не могу не думать о Гермионе. Я уже раз сто говорил это Джин и ещё раз говорю тебе. Или тебе наплевать на неё? Что она, с Малфоем, находится неизвестно где!
– Гарри, я совсем не это имел в виду…
– Что, возможно, – перебил брюнет, – она, может быть, уже даже не жива.
– Не говори так, Гарри, – испуганно прошептал Рон. – Давай лучше забудем об этом на время, всё равно, сделать мы ничего не можем.
– Ладно, – кивнул Гарри, – я постараюсь. Что там про меня говорила Джинни? Она не хочет помириться?
– Нет, – Рон отрицательно покачал головой, – она.. это… сказала, что всё будет по-прежнему только тогда, когда ты перестанешь думать о Гермионе во время ваших с ней поцелуев. Кстати, это действительно так? – спросил он.
– Угу.
– Зачем же ты ей сказал? Мог бы и промолчать, – благоразумно заметил Рон.
– Я просто хотел быть честным. И с ней, и с собой.
– Это глупо.
– А как у тебя дела на личном фронте? – сменил тему Гарри.
– Да я вот в последнее время увлекся одной девчонкой… – чуть покраснев, признался Рон. – Только ты, это, не смейся…
– И как её зовут? – громко спросил он, а Рон нахмурился, потому что заметил, как к ним приближалась Луна Лавгуд в своей обычной манере – без причины удивленно озираясь по сторонам и делая какие-то странные телодвижения.
– Тихо, – быстро прошептал Рон, а когда они поравнялись с Луной, сказал: – Привет, Луна.
Девушка прямо вся расцвела:
– Привет, Рон, – и прошла мимо них в своём загадочном направлении.
С полминуты они шли молча, а затем Рон услышал, как хихикал Гарри:
– Что? – он попытался успокоиться, – нет, Рон. Только не говори… – он снова начал смеяться.
– Я же попросил! – возмутился он. – Что смешного??
– Да нет, ничего, – наконец, успокоился Гарри. – Ничего. Молодец. И как долго вы общаетесь?
– Да как-то… – неловко произнес парень.
– Что, этим "Привет, Луна" и "Привет, Рон" ограничивается ваше общение?
– Ну… пока да.
– Что ж, – философски начал Гарри, – надо же с чего-то начинать.
– Слушай, а Паркинсон встречается с Забини, да?
– С чего ты взял? – удивился Гарри; хотя, подумал он, если они всё время ходят вместе, то это не исключено.
– Смотри, они вдвоем возвращаются из Хогсмида, значит, они ходили туда вместе.
– Понятно, стой-ка, они это к нам идут? – изумленно произнес Гарри, видя, как Паркинсон махнула рукой в их сторону.
– Интересно, зачем это, – недовольно заметил Рон.
Когда они достигли гриффиндорцев, Панси начала, обращаясь только к Гарри:
– Нам нужно поговорить, Поттер.
– Это с какой стати? – встрял Уизли.
– Я не к тебе обращалась, – презрительно окинув его с ног до головы, сквозь зубы процедила слизеринка.
– Не груби моим друзьям. Что тебе надо? – спросил Гарри.
– Поговорить.
– Нам не о чем с вами разговаривать! – снова вклинился Рон. Забини нахмурился, недовольно глядя на Уизли, присоединяясь к Паркинсон:
– Она просила не тебя, а Поттера. И что за манера лезть не в своё дело?
Поняв, что ситуация безнадежна, Гарри повернулся к другу:
– Пойдём, Рон. Ты прав, нам не о чем с ними разговаривать.
– Даже о Грейнджер, Поттер? – Деланно удивленно спросила Панси, зная, что уж на это Поттер просто обязан клюнуть. Гарри повернулся, тяжело вздохнув, а потом вернулся к парочке слизеринцев.
– Ну хорошо. Где мы может поговорить, чтобы нас никто не услышал?

~~*~~

– Вы думаете, мой Лорд, Драко понимает то, что происходит?
Собеседник задумчиво ответил:
– Раньше я был практически уверен в том, что да, понимает. Но Малфой начинает разочаровывать меня. У всех игр есть правила. А самое важное правило, чтобы игра не превращалась в саму жизнь. А теперь Малфой живет. Не играет. Это видно.
– Значит, по-вашему, это предательство? – у первого голоса не было никаких эмоций, казалось, он мог бы принадлежать роботу.
– Малфой ведет себя слишком странно, я бы сказал, что он переигрывает. Но действует он слишком, так сказать, искренне. Что ж, я считаю, да. Он разочаровал меня. – Во втором голосе начали явно читаться нотки раздражения и неудовольствия. – Но он ещё сам об этом пожалеет.

~~*~~

Гермиона по-прежнему сидела у стены, мрачно разглядывая Драко, который неподвижно уставился в пол. Ей, безусловно, была глубоко противна предыдущая сцена между ними, произошедшая уже порядка двух часов назад, но мириться первой она не хотела. А это было нужно, потому как молчать всё время – это не дело, и это только ухудшит и без того отвратительную обстановку вокруг. К тому же, ругаться и ссориться было довольно глупо – ведь кроме них здесь никого не было, а молчать всё время – так можно сойти с ума.
Рядом с ней стояла бутылка с водой, и Гермиона, недолго думая, взяла её и поднялась с пола. Затем медленно подошла к Малфою, опускаясь рядом с ним на расстоянии в полметра, дабы не разозлить ещё больше:
– Тебе лучше попить, иначе будет совсем плохо организму, – печально произнесла гриффиндорка.
– Тебе-то что, Грейнджер? Может быть, я не хочу жить.
– Откуда этот чертов пессимизм в тебе, Малфой?? – недовольно спросила она, – что за глупости? – она почти что всунула бутылку ему в руки.
– Значит, я ещё и глупый.
– Прекрати! – уже громко сказала она, - зачем ты всё усложняешь? Да, с моей стороны тоже было довольно глупо говорить то, что я сказала, но я же извинилась перед тобой! Не нужно, – сказала она уже намного тише, – не делай всё ещё хуже, чем есть.
Он грустно кивнул, принимая бутылку из её рук. Затем медленно открутил крышку и, переместив взгляд на линию воды, заметил:
– Ты не пила.
– Да.
– Почему?
– Мне просто не хотелось. Значит, мир? – примирительно начала она.
– Хорошо, – согласился блондин, поднимая бутылку и делая небольшой глоток. – Хм… довольно неплохо. Правда отдает чем-то яблочным… но в целом, пить можно.
Он протянул ей бутылку, и Гермиона тоже сделала несколько глотков.
– Но почему-то очень часто я начинаю думать, что мне всё равно, – тихо произнес он, но Гермиона решила не обращать внимания на эту почти что суицидную фразу. Они ненадолго замолчали.
– Как думаешь, сколько нас здесь продержат? – наконец, в наступившей тишине спросил Малфой.
– Не знаю, – Гермиона отрицательно покачала головой, – пока Гарри не придёт. Хотя, я всё ещё не понимаю, почему Волан-де-Морт так уверен, что Гарри найдет этот замок.
– Уж поверь, он найдет такой способ, что Поттер в жизнь не догадается, чьих это рук дело, будучи уверенным, что он сам узнал наше местонахождение. – Он тяжело вздохнул, – всё зависит от того, сколько мы сможем здесь продержаться.
– Я думаю, – начала Гермиона, – что один человек не смог бы прожить и неделю. Если он сильный – то он проживет максимум месяц. А вдвоем… вдвоем всегда больше шансов. Ведь всегда один человек не даст умереть другому в подобной ситуации. А если они оба сильные, то они смогли бы находиться сколько угодно.
– Значит, ты думаешь, что мы долго сможем тут продержаться?
Она пожала плечами:
– Не знаю, – а затем обернулась к Драко, переведя взгляд со стены, которую разглядывала уже на протяжении нескольких минут, – а ты считаешь себя сильным?
– Смотря, что ты под этим подразумеваешь.
– Ну… попробуй охарактеризовать сильного человека. Какой он, по-твоему?
– Я думаю, он должен ничего не бояться, – уверенно ответил Драко.
– Даже смерти?
– Этого в первую очередь.
– Но ты сказал, что, может быть, хотел бы умереть. Или мне показалось?
– Бояться смерти и хотеть умереть – совершенно разные вещи, Грейнджер. – А затем усмехнулся, – что-то нас потянуло на философию.
– Надо же о чем-то разговаривать, – улыбнувшись, заметила Гермиона, – но одно это точно – одному здесь можно было бы сойти с ума.
– Быть может, поэтому Тем… Волан-де-Морт и держит меня здесь с тобой…
Драко незаметно вздрогнул, изумленно спрашивая себя, отчего это вдруг ему такое показалось. Что он сказал что-то совсем нехорошее, и он пытался найти ту мысль, что мелькнула в нём во время этой фразы, но которая постоянно ускользала от него. И он понял, что это началось уже сравнительно давно. Ощущение того, что он что-то пропустил. Что именно из-за этого, он не мог всё понять. А теперь, зацепившись за эту едва уловимую мысль, он, наконец, понял, что именно было неправильным, и почему он считал это таковым.
Этого не могло быть. Я же не мог вот так взять и всё начинать понимать по-своему… А Темный Лорд оказался порядочной скотиной. Вот почему всё было именно так, как было. И Снейп здесь был абсолютно не при чем. Видимо, Волан-де-Морт посчитал, что я умнее и пойму всё сразу. Всё это было специально. Значит, он не мог во мне сомневаться… Что ж, Грейнджер права, что одному здесь можно сойти с ума. А из этого следует, что Лорду нужно было кого-то посадить в клетку с ней, дабы она не совершила самоубийство. А разве у него был большой выбор? Ведь сначала он требует, чтобы я с ней подружился, а затем встает проблема о том, кто с ней будет находиться здесь. Да ещё и так, чтобы умная девочка не заподозрила неискренность в моих действиях. И он неожиданно появляется тогда, в лесу, безусловно, удивляя меня своим поступком, но, видимо надеясь, что я всё буду понимать так, как понимает он. Или, наверное, он даже и не думал об этом. Ведь я даже и сыграть бы так красиво не смог, прежде чем он применил ко мне Круциатус. Ведь я не смог бы, играя, называть его мерзавцем. А в таком случае… ах да, я забыл самое главное. Ведь я очнулся раньше Грейнджер, намного раньше. Да и Круциатус на мне не был достаточно сильным, уж это я могу знать – ко мне применяли его довольно часто. Вот оно что. Всё это было игрой. И Волан-де-Морту лишь остается надеяться, что я понимаю эту игру, и что не изменю своё отношение к Грейнджер. И он надеется, что я стану служить ему после того, как сюда придет Поттер, он убьет и его, и Грейнджер, а я останусь здесь.
С силой прикусив нижнюю губу, Драко прикрыл глаза. Всё было ещё хуже, чем он думал. Значит, на пятьдесят процентов ему не нужно беспокоиться за свою жизнь. Он здесь лишь для компании Грейнджер, а не в качестве предателя.
Вот как всё просто… хотя, кто его знает. Может быть, я сам стараюсь придумать хоть какую-нибудь причину для того, чтобы быть уверенным, что останусь живым. А я очень боюсь умереть здесь. И что это значит? Что я не сильный? Нет, не так. Все люди бояться смерти, если впереди у них ещё долгая жизнь, и если они уверены, что ещё многого не сделали…
– Малфой? – позвала Грейнджер, и голос её звучал очень обеспокоено.
– Что? – спросил блондин, открывая глаза.
– Ты где летаешь?
– Я просто думал, – честно ответил парень.
– О чем?
– Неважно. О всяком, – отмахнулся Драко.
Гермиона задумчиво кивнула и больше ничего не сказала.

Прошло ещё несколько часов, когда вдруг вдалеке раздались крики. По голосу можно было легко понять, что кричала женщина. Гермиона перевела взгляд на Драко, заметив, что на его лице было выражение какой-то, даже паники, что ли.
– Малфой, в чем дело?
Но она не успела договорить, как за решеткой показался Пожиратель и сама женщина. И Гермиона сразу поняла причину этого отчаянного выражения на лице блондина. Нарцисса Малфой. Он тут же резко поднялся с пола и подскочил к клетке.
– Куда вы её ведете??? – заорал он, – стойте!! ЧТО ВЫ СОБИРАЕТЕСЬ ДЕЛАТЬ!!! НЕТ!! ОТПУСТИТЕ ЕЁ!!!
Гермиона потом долго думала о том, было ли это специально или же нет. Но человек в черной мантии и такого же цвета капюшоне как будто бы чуть замедлил ход около их клетки. Он грубо держал одной рукой женщину за локоть. А женщина, куда-то быстро засунув руку под одежду, выудила оттуда волшебную палочку и швырнула в сторону их клетки. Малфой ничего этого не видел – её взгляд был прикован лишь к лицу матери, на котором отчего-то не было никаких эмоций.
– Извини, Драко, – только и успела прошептать она, прежде чем совсем скрылась за поворотом. А Малфой продолжал кричать ей вслед:
– ОСТАНОВИТЕСЬ!! Куда вы её ведете!! Нет, нет!!! Не смейте! – и он яростно затряс руками решетку, впрочем, она не сдвинулась даже на миллиметр, – не смейте, – повторил он уже совсем тихо.
Гермиона, не обращая внимания на ужасное состояние Малфоя, кинулась к решетке и, протянув руку за палочкой, затем просунула её внутрь камеры. Прошептав заклятие невидимости, она бросила палочку в глубь клетки, надеясь, что потом сможет её отыскать. Взглянув на Драко, она поняла, что дело было совсем плохо – он продолжал, уже из последних сил, трясти решетку, по его щекам струились потоки слез, и вообще состояние его было более чем отвратительным.
Девушка подскочила к нему, крепко обнимая за плечи и прижимая к себе. Драко, казалось, уже ни на что не реагировал. Гермиона опустила его голову к себе на плечо, одну руку опустив на талию и притягивая ещё ближе. Всё его тело сильно дрожало от переполнявших его эмоций, его руки были безвольно опущены вдоль тела.
– Всё хорошо, Драко, – зашептала она, впрочем, понимая, что хорошо уже не будет, – всё в порядке. Ничего не случится. – Продолжала она, понимая, что слова – совсем не главное, а главное то, что она старается успокоить его и ей не всё равно.
Но не прошло и нескольких минут, как из коридора донеслись чьи-то шаги, и несколько Пожирателей Смерти подошли к клетке. Один из них заклинанием открыл решетку, а другие два оттащили Гермиону и Драко друг от друга и выволокли из клетки. Малфой даже не пытался сопротивляться.
– Что вы делаете? – возмутилась Гермиона, пытаясь вырвать локоть, – куда вы нас тащите? Отпустите! Не трогайте меня!
Но её слова не возымели никакого действия – их продолжали тянуть куда-то по коридору. Гермионе показалось странным, что они даже не старались сделать так, чтобы пленники не запомнили дорогу, а точнее одна Гермиона, потому как Малфою, похоже, уже было наплевать на абсолютно всё.
Наконец, их затащили в какую-то темную комнату, которая была чуть больше их камеры. Правда, здесь было немного светлее – около правой от входа стены находилось зарешеченное окно, и по нему было понятно, что сейчас около пяти часов – конец дня. У противоположной стены стоял ещё один Пожиратель Смерти, а около его ног на коленях сидела женщина. Гермиона тут же перевела взгляд на Драко – его глаза расширились от ужаса, слезы с новой силой хлынули из глаз, а руки сжались в кулаки.
Их почему-то перестали сдерживать, когда в мрачную комнату вошёл ещё мрачнее её самой Волан-де-Морт, но на его лице вместе с недовольством красовалась ещё и усмешка. Он кинул слегка победный взгляд на Малфоя, который стоял, не двигаясь и уставившись в одну точку.
Нарцисса Малфой сидела на коленях на полу, глядя перед собой и боясь поднять глаза на Драко. Она точно знала, что сегодня должно было произойти, но ей отчаянно не хотелось, чтобы за всем этим наблюдал её единственный сын.
Темный Лорд задумчиво обошёл Гермиону, указательным пальцем подпирая подбородок, затем ещё раз усмехнулся и обернулся к Малфою:
– Ну что, как тебе, мой верный друг?
Драко резко перекинул взгляд на него – казалось, слова Тома Риддла вывели его из того ужасного состояния:
– МРАЗЬ! УБЛЮДОК! ОТПУСТИ ЕЁ!!!
Он хотел уже кинуться на него, как Гермиона схватила блондина за локоть и, сдерживая, притянула его к себе. Драко ещё пытался вырываться, но Гермиона другой рукой обхватила его за плечи, вспоминая, что когда-то они уже так стояли напротив Волан-де-Морта.
– Нет, не стоит, Драко, ты сделаешь только хуже, – прошептала она ему на ухо, – и, ещё раз сжав плечо, опустила руку ему на грудь, не отпуская от себя.
– Что ж? – полувопросительно начал Том, доставая откуда-то небольшой клинок с заточенным серебристым лезвием. Затем повернулся к Драко: – начнем шоу?



Глава 29



Панси уверенно шагала по подземелью, не переставая в голове повторять себе то, как должна себя вести, дабы не вызвать никаких подозрений на свой счет. Забини она привлекать не стала, тем более что у него была тренировка по квиддичу, да и мог он только всё испортить. Ей казалось, что он ничуть не отличался от Поттера лишь тем, что тоже хотел приключений, а не по-настоящему беспокоился о друге.
Остановившись у двери, девушка призадумалась на пару секунд, приговаривая себе быть решительней, а затем несколько раз постучала и приоткрыла дверь кабинета профессора зелий. Ничего не говоря, как то "здравствуйте, сэр" или что-нибудь подобное, она уверенно прошагала до его стола. Уперев руки в его край, она облизнула губы и пристально посмотрела на Снейпа. Тот был, казалось, даже не удивлен, или, по крайней мере, удачно это скрывал.
– Я не стану ничего сейчас придумывать, – бесцветный тоном начала она, – давайте сразу начистоту. Ведь…
– Подождите, мисс Паркинсон, – Снейп остановил её жестом, а затем достал палочку. Одним заклинанием он закрыл входную дверь, другим наложил заклятие непроницаемости. Во всяком случае, так показалось самой Панси. – Вот теперь можете говорить.
– Я понимаю, что мы все, я имею в виду слизеринцев, станем Пожирателями Смерти, поэтому не стану ничего придумывать, а всё скажу сразу, – она приостановилась, ожидая реакции Снейпа, но тот лишь продолжал внимательно слушать, – так вот. Я знаю, что Драко и Грейнджер находятся у Темного Лорда, потому что самому господину нужен Поттер, а Грейнджер является приманкой для этого. Я не совсем понимаю, почему Драко ещё не вернулся в школу, но это и не столь важно сейчас. А главное то, что Поттер не имеет ни малейшего понятия насчет местонахождения замка Темного Лорда, а значит, он никак не сможет до него добраться. Я догадываюсь, что Темный Лорд намеревается как-нибудь сообщить об этом Поттеру, а мы с Блейзом как раз вчера говорили с ним и даже почти подружились. Мы наплели что-то вроде того, что мы на его стороне и хотим ему помочь, ну а я хочу вернуть Драко. И Поттер, кажется, всё это проглотил и поверил. Так что, – она на секунду замолчала, – если у вас есть карта или что-то вроде, в общем, информация о том, где расположен замок нашего Лорда, то мы могли бы как-нибудь невзначай подсунуть это Поттеру.
Паркинсон замолчала, ожидая вопросов, но их, как ни странно, не последовала. Снейп лишь задумчиво провел рукой по подбородку и поднялся со своего кресла:
– Что ж, вы хорошо поработали, мисс Паркинсон, думаю, Темный Лорд был бы вами доволен. Но, – он сделал паузу, – сообщить Поттеру о том, где именно находятся мистер Малфой и мисс Грейнджер, мы сможем только через месяц или, вероятнее всего, два.
Видимо, на лице девушки отразилось удивление, потому как Снейп спросил:
– Вас что-то не устраивает, мисс Паркинсон?
– Нет, – она отрицательно покачала головой, – просто, я не понимаю. Почему так долго?
– Мне ничего об этом не известно, – жестко известил он, – а пока вы можете продолжать общаться с Поттером, если у вас есть такое желание. О карте, кстати, я не сказал, она у меня есть, я сообщу и, может быть, даже покажу вам позже.
Панси кивнула, уже поворачиваясь, чтобы уйти, а затем обернулась на Снейпа:
– И ещё: не говорите ничего Забини, ему необязательно знать такие подробности.
Профессор зельеварения только кивнул ей в ответ, опускаясь в кресло и возвращаясь к своим записям.

~~*~~

Лицо парня озарилось ужасом, когда его глаза уставились на тонкое заточенное лезвие клинка, которое держал в руке Темный Лорд. Гермиона покрепче прижала его к себе в том случае, если он вдруг вздумает совершить какую-нибудь глупость. Но Драко не двигался, лишь неотрывно глядя на Тома Риддла. Тот гадко усмехнулся и подошёл ближе к Нарциссе Малфой. Женщина вскинула голову и умоляющим голосом произнесла:
– Не надо, я прошу вас, только не при нём!
Она не смотрела на Драко, наверное, боялась смотреть.
Гермиона увидела, как блондин со всей силой сжал кулак, и, опустив руку с его плеча, накрыла ею его. Но он только сильнее напрягся от её прикосновения.
Пожиратель Смерти, держащий Нарциссу, рывком за волосы поднял её на колени. Волан-де-Морт сделал несколько медленных шагов по направлению к ним, не переставая оглядываться на Малфоя. Драко до боли прикусил нижнюю губу, чувствуя солоноватый вкус крови. Том, заметив на подбородке стекающую алую струйку, снова усмехнулся, уже стоя рядом с Нарциссой.
– Вот, что случается, Драко, с предателями, – спокойно сказал он, задумчиво проводя пальцем по лезвию клинка.
Затем Гермиона почувствовала, как Драко начинает дрожать всем телом в её руках. Она успокаивающе погладила его по запястью, впрочем, не надеясь, что от этого ему станет лучше. Но он не обращал на неё никакого внимания – весь его взгляд был прикован только к матери.
– Не убивайте её, – чуть слышно прошептал он, едва разжимая губы.
– Что ты сказал? – переспросил Волан-де-Морт.
– Не убивайте, – уже громче повторил Драко, – делайте со мной, что угодно, но не убивайте её.
В ответ на это Темный Лорд лишь на всю комнату рассмеялся, и от всех четырех стен отражался этот неприятный смех. Хотелось закрыть руками уши, только чтобы не слышать всего этого. И Риддл вновь обернулся к Нарциссе, поднимая клинок.
Затем двумя пальцами приподнял её подбородок, глядя прямо в глаза:
– Твоему мужу повезло больше, чем тебе. Он умер хотя бы волшебным способом, а ты умрешь, как маггла.
И Нарцисса почувствовала у своего горла холодный и острый край металла. Она закрыла глаза.
Волан-де-Морт резко полоснул лезвием по её шее, когда раздался оглушительный крик Драко:
–НЕТ!
А в ответ он услышал тот же смех Темного Лорда, который с наслаждением наблюдал за тем, как безвольное тело падает в лужу крови, стремительно увеличивающуюся на каменном полу. Подол его мантии был покрыт несколькими каплями, но он не замечал этого.
Драко дернулся вперед настолько сильно, что Гермиона не удержала его. Но девушка в один шаг нагнала его и снова обхватила руками за плечи, прижимая к себе.
– Уведите их обратно, – кинул Лорд Пожирателям Смерти, безразлично глядя на блондина.
Их снова оторвали друг от друга, и дальше Гермиона уже плохо осознавала происходящее. Помнила лишь то, как их бросили на пол той же клетки, из которой притащили. Она снова подошла к Драко, обвивая его руками, и потянула за собой к стене. Затем аккуратно опустила его на колени и села сама, прислонившись к стене. Раздвинув колени, она усадила несопротивляющегося парня между ног, а голову притянула к своему плечу.
Уже через несколько секунд она поняла, что он плачет.
– Ну что ты, Драко, – тихо прошептала она, нежно лаская рукой его шею.
Но он как будто бы не слышал её, и Гермиона успокоилась, почувствовав, как он ответно обнимает её за талию. Ещё через пять минут в камере снова стало тихо, и девушка поняла, что ему удалось заснуть. Сама она с удивлением обнаружила, что на её щеках тоже были слезы. Грейнджер вдруг вспомнила своих родителей, они, должны быть, ужасно беспокоятся за неё. И ей оставалось лишь молиться за то, чтобы Волан-де-Морту не пришло в голову повторить то действие, которое он устроил Малфою, ей. Но она была рада хотя бы тому, что их закинули в ту же камеру, а значит, теперь у них была волшебная палочка. Гриффиндорка скользнула взглядом по неровной поверхности пола, лишь угадывая, где могла лежать их оставшаяся надежда на спасение. Она пообещала себе, что утром обязательно её найдет.

~~*~~

– Ты с ума сошел? – гневно закричала Панси, сердито глядя на Блейза. Тот лишь недоуменно пожал плечами, явно не понимая, что могло её настолько сильно рассердить.
– Да в чем дело, Панс? Даже вчера я сказал, что, может быть, не смогу составить тебе компанию. Но если ты уж так сильно настаиваешь, – начал он, но слизеринка его перебила:
– Ладно, ладно. Всё, Блейз, можешь идти.
– Брось, Панс. Я уже сказал, давай, идем.
– Нет, Блейз, – немного громче возразила она, – иди на свою тренировку! Я всё расскажу тебе вечером. Давай, иди.
И она, не спрашивая его мнения на свои последние слова, повернулась и зашагала в сторону берега. Забини лишь вздохнул и, проводив её долгим взглядом, направился назад в школу.
Панси оглянулась только через минуту, чтобы удостовериться, что Забини не станет её преследовать. А то вдруг он удивился, что она так быстро дала ход назад. Ей совсем не нужно было его присутствие, скорее, он бы только помешал ей. Она сама ещё не понимала, но почему-то никогда до конца ему не верила. И даже сейчас ей казалось, что Забини играет в свою собственную игру, и решила обезопасить себя от неожиданных случайностей.
Вдали она уже видела Поттера и лишь тяжело вздохнула, когда заметила, что он был один. Тем лучше. Только бестолкового Уизли ей сейчас не хватало в придачу. Видимо, ей сегодня определенно везло, раз так хорошо всё складывалось – она отослала Забини, а Уизли решил не путаться под ногами. Хотя, кто знает, может быть, это и Поттер постарался.
– Привет, Поттер, – скромно бросила она, присаживаясь на соседний камень. Трава была мокрой и неприятной от без конца падавшего снега, который тут же таял, и сидеть на ней не представлялось возможным. Гарри повернулся к девушке:
– Привет.
– Где Уизли? – заинтересованно спросила слизеринка.
– У Рона… хм… свидание, – наконец, выдал брюнет.
Панси поперхнулась:
– Что? Свидание?
– А что в этом странного? – улыбнулся Гарри.
– Да нет, ничего. Тем лучше, – повторила Панси свою предыдущую мысль.
– А Забини?
– У него тренировка по квиддичу. Да и не нужно мне его здесь присутствие.
– Не доверяешь? – подозрительно спросил Поттер.
– Что-то вроде того, – кивнул она.
– Ты что-нибудь узнала нового?
– Да, – кивнула она, – я сегодня говорила со Снейпом. Всё вышло, как нельзя лучше, чем я ожидала. Хотя, есть, конечно, неприятные новости.
– Что именно он тебе сказал?
– Я вошла в его кабинет и сразу же заявила, что мне всё известно. Я сказала, что все слизеринцы на стороне Темного Лорда, причем, он, как мне показалось, поверил. Дальше я сказала, что догадываюсь о том, что он знает местонахождение Драко и Грейнджер, и он ответил, что естественно знает.
– Он рассказал тебе? Ты знаешь, где они? – тут же припустил Поттер.
– Спокойно, – Панси остановила его жестом руки, – нет, это мне пока не известно. Давай всё по порядку. Ты понимаешь, хотя бы, что у него стоит целью заманить тебя в замок Темного Лорда?
– Конечно, – Гарри кивнул, – да я бы и сам пришёл туда, если бы знал, где он, даже догадываясь о ловушке.
– Это глупо, – поморщившись, заметила слизеринка.
– Ну и что? – Гарри пожал плечами.
– Я понимаю, конечно, что мы оба хотим достать оттуда своих друзей, но надо действовать осознанно, не кидаясь с головой в опасность. Нужно быть благоразумными.
– Да. Снейп что-нибудь говорил про замок?
– Да, он сказал, что у него есть карта и как добраться до этого замка, но есть одно "но".
– Что?
– Он сказал, что карту сможет дать только месяца через два, я не знаю почему… И ещё он сказал, что Темный Лорд будет нами очень доволен. Ну и, конечно, я говорила, что мы с Забини пытаемся, так сказать, подружиться с тобой.
– У вас это уже получилось, – улыбнулся Гарри.
– Послушай, Поттер, – нахмурилась девушка, – мы не друзья. Мы лишь друзья по несчастью. И не более.
– Я ничего и не имею против, – парень пожал плечами, задумчиво глядя на водную гладь. Небо отражалось в озере, а ветер надувал небольшие волны, которые настойчиво теребили берег. Скоро будет зима. – Ты любишь его, да?
Панси на минуту задумалась, можно ли признаваться гриффиндорцу, ну а тем более, доверять ему.
– Да, ты тоже? – и, задумавшись, она добавила, – я о Грейнджер.
– Я сам не знаю. Мы с Джинни поссорились, а она уверяет меня, что я люблю Гермиону. А я сам ещё не понимаю, что чувствую.
– Мне казалось, что после всех моих слов, вы должны были тогда убедить Гермиону, что Драко ей не пара, – тяжело вздохнула девушка.
– Мы пытались, – согласился Гарри. – Она просто нас не слушала.
– Не удивительно, – заметила Панси, а потом вдруг засмеялась.
– Что?
– Да нет, ничего, – отмахнулась она, – я вот просто думаю сейчас, странно это. Мы сидим, не кричим друг на друга, не спорим, а просто разговариваем. Скажи мне кто-нибудь, что это когда-то случилось бы, я бы не поверила.
– Я тоже, – затем он взглянул на часы, – скоро ужин. Наверное, стоит возвращаться в замок.
– Ага, – кивнула девушка, – я пойду первой. Всё-таки я не хочу, чтобы нас видели вместе.
Гарри кивнул и, посмотрев ей вслед, вновь повернулся к озеру. Он чувствовал внутри себя что-то странное и неведомое. И он не понимал себя. Не знал, кого любит. Он был уверен лишь в том, что очень хотел найти Гермиону. Ему казалось необычным, что Панси помогает ему, хотя, она делала это, судя по всему, только ради Малфоя. Какая же, однако, страшная штука любовь – может что угодно творить с людьми.
А она показалась ему не такой уж и плохой. Безусловно, она была слизеринкой и его заочный врагом, но сейчас он не испытывал к ней ненависти. А, может быть, её никогда и не было. Ведь он ненавидел только Малфоя, а из этого и весь факультет. Сейчас слизеринец был далеко, возможно, намного дальше, чем Гарри мог себе представить. И с ним была Гермиона. Поэтому Поттер так сильно волновался. Он желал лишь одного – чтобы ничего не случилось, и она оба не натворили каких-нибудь глупостей.

~~*~~

Гермиона продолжала сидеть на полу, не смыкая глаз и стараясь не спать. Она понимала, что если заснет, то это будет надолго. А ей не хотелось оставлять Драко одного. Даже с ним на руках, и если она будет спать, ей казалось, что они будут далеко друг от друга. Если бы Малфой только знал, какого труда ей стоило не отпустить его и не позволить разнести лицо Волан-де-Морту. Но девушка также понимала, что сидеть здесь хоть с какой-нибудь крошечной надеждой на то, что они выберутся отсюда живыми лучше, чем быть мертвыми. Тем более что теперь у них была волшебная палочка. Ей казалось очень странным, что тот Пожиратель Смерти чуть приостановился, хотя… это могло и просто ей привидеться, учитывая тот момент и то, что происходило.
Драко чуть повернулся в её руках, и Гермиона, успокаивая, нежно провела рукой по спине. Затем он зашевелился сильнее, и по какому-то неизвестному ей самой признаку Гермиона поняла, что он проснулся.
– Я, наверное, паршиво выгляжу, – вдруг пробормотал он ей в плечо.
– Да нет, могло быть и хуже, – заметила Гермиона, проводя рукой по его голове, чуть взъерошивая волосы.
– Ты права.
– В чем? – не поняла девушка.
– Один человек мог бы сойти с ума здесь, находясь в четырех стенах.
– Ты не один.
– Знаю, – и о чем-то задумавшись, Драко, к огромному сожалению Гермионы, отодвинулся от неё и поднялся с пола.
– В чем дело? – обеспокоено спросила гриффиндорка, глядя на него. Он повернулся:
– Ни в чем, я просто устал.
– Устал? От чего?
– От всего, – Драко тяжело вздохнул, – от всего того, что было сегодня. Пожалуйста, оставь меня в покое.
Парень опустился на пол и надолго задумался. Всё, что произошло, только лишний раз убедило его в том, что Волан-де-Морт больше ему не верит. Эта сцена была тому подтверждением. Он ещё не знал, хорошо к этому относиться или плохо. Совсем другое, если бы он вдруг вошёл сюда со словами: "Всё, Драко. Ты выполнил отличную работу и теперь можешь быть свободен". Драко ловил себя на мысли, что такой исход дела ему бы не понравился. Возможно, он просто боялся разочаровать Грейнджер, которая, судя по всему, верила в него. Или даже не хотелось разочаровывать самого себя. В любом случае, ему по-прежнему оставалось только ждать.

~~*~~

Темные мрачные подземелья, ничем не привлекающие собой стены, мягкий полумрак – иногда всё это заставляло задуматься о том, почему же, несмотря на всю эту невзрачность, здесь ещё кто-то живет. Сейчас было около девяти часов – время ужина, и здесь никого не было… Или почти никого…
– Малфой? – раздался отчетливый звонкий голос, который заставил остановиться парня с неприлично светлыми волосами, которые заметно выделялись на фоне почти черных стен.
Он обернулся:
– Ну что тебе, Грейнджер? – усталый, почти безразличный тон.
Она подошла чуть ближе.
– Что с тобой?
– Ничего. Мне просто интересно. Говори.
– Что? – не очень поняла девушка.
– Зачем ты пришла? – вздохнул блондин.
– Может быть, мне просто хотелось тебя увидеть, – и парень не понял, серьёзно это было или же нет.
– Мы уже проходили это, Грейнджер, – устало заметил Драко, – к тому же, мы и так ведь каждый день видим друг друга. Разве этого мало?
– Нет, – она отрицательно покачала головой, но Малфой понял, что это был ответ на совершенно другой вопрос, – не так. И не там.
Малфой нахмурился, тоже делая шаг вперед.
– Зачем нам это?
– Нам? – удивленно переспросила гриффиндорка.
– Да, нам, – он нажал на последнее слово, - ты делаешь только хуже. Убиваешь нас, хотя, пожалуй, мы давно уже мертвы.
Гермиона отвела взгляд, чуть прикусывая нижнюю губу.
– Не говори так.
– Я говорю то, что есть, – он пожал плечами, – ничего уже не вернуть.
– А ты разве не хотел бы? – слишком смело, как показалось Гермионе, спросила она.
Блондин нахмурился, на несколько секунд отводя взгляд в сторону.
– Зачем? – не нашел ничего лучшего сказать Драко.
Она пожала плечами.
– Ты жалеешь о том времени?
– Возможно, – неопределенно ответил парень.
– Почему?
– Потому что это было ужасно, – спокойно пояснил слизеринец.
– Что именно?
– Всё, – а затем продолжил, – всё, что произошло между нами.
– Ты не считаешь это любовью?
Он усмехнулся, а Гермиона наоборот нахмурилась.
– Любовь? Нет, Грейнджер, между нами было всё, что угодно, но только не любовь. Может, страсть, влечение или что-то ещё, но не любовь.
Она снова отрицательно покачала головой:
– Не согласна? – он улыбнулся.
– Может быть, – она чуть наклонила голову на бок.
– Тогда что ты хочешь, Грейнджер? – он скрестил руки на груди, внимательно глядя ей в глаза.
– Наверное, того же, что и ты хотел месяц назад, Малфой, ища со мною таких же встреч.
– Что ж, возможно, мы оба не хотим этого. То, что было, было просто ошибкой, которую сделали не только мы, со всеми это происходит.
– Я не считаю это ошибкой, – возразила гриффиндорка, – ведь нам было хорошо вместе.
– Это был Ад, – неожиданно произнес Малфой.
– Ад? – не поняла Гермиона.
Драко кивнул:
– Ад, который мы считали Раем.
Гермиона грустно улыбнулась:
– Вот, как ты об этом думаешь…
– Я никогда не изменюсь, Грейнджер. Ни ради тебя, ни кого либо ещё.
– Я знаю, – она кивнула, – но я любила тебя именно таким.
– В том-то всё и дело, что любила.
– Если бы можно было вернуть время, ты бы что-нибудь изменил? – спросила она.
– Нет. Я ни о чем не жалею. А ты?
– Тоже. Но почему ты не хочешь всё вернуть?
– Понимаешь, Грейнджер. Всё было прекрасно, пока об этом никто не знал. Раньше я думал, что мне наплевать, что обо мне подумают. Но… – он на секунду задумался, – знаешь, ходить и слышать, как кто-то шепчется о тебе за твоей же спиной, показывает пальцем, когда ты проходишь мимо, когда твои друзья здороваются с тобой сквозь зубы… это не для меня.
– Понимаю, – кивнула Гермиона, – наверное, нужно быть очень сильным, чтобы тебя не заботило мнение окружающих.
Она помолчала с полминуты, а затем сделала шаг назад:
– Жаль, что так вышло.
Он кивнул, даже не конца поняв, что она имеет в виду.
– Я больше не приду.
– Хорошо, – он снова кивнул.
Гермиона в ответ тоже слегка качнула головой, а затем развернулась и, не оборачиваясь, направилась вперед по коридору.



Глава 30



Гермиона, ещё не открывая глаз, в который раз подумала о том, что это становится привычкой. Хоть она и понимала, что это просто сон, но всё равно было довольно неприятно. Ещё в полусне она почувствовала, что лежит на чем-то очень мягком, и, даже того не осознавая, она понимала, что это Драко. Она не помнила, как засыпала. Помнила только то, как сидела у стены, уставившись прямо перед собой. Как ресницы постепенно становились тяжелыми, а глаза начинали слипаться. Но тот момент, когда она засыпала, никак не отложился в её памяти. Она просто сидела, как обычно, прислонившись к стене; начинала чувствовать усталость в глазах, как тяжелеют ресницы… но никогда не помнила тот момент, который непосредственно из реальности переносил её в мир сновидений.
Стараясь отогнать от себя плохой сон и пообещав себе, что подумает о нем после, Гермиона приоткрыла глаза. Драко не замечал её пробуждения, продолжая смотреть куда-то перед собой. Девушка чуть шевельнулась в его руках, чтобы обратить на себя внимание.
Почувствовав движение, Драко опустил глаза. Но он ничего не сказал, молча глядя в лицо девушки, и, судя по всему, ожидая, что она что-нибудь скажет первой. Незаметно вздохнув, Гермиона негромко сказала
– Ну что, Драко, скажешь что-нибудь более оригинальное или ограничишься банальным "Доброе утро"?
Он улыбнулся и покачал головой, раздумывая, что бы такое ответить.
– Думаю, второе.
– А ты давно проснулся? – заметив на его лице чуть извиняющееся выражение, Гермиона изумленно распахнула глаза, – ты не спал??
Он только пожал плечами.
Гермиона перевела взгляд на мрачный потолок, после чего вспомнила, что всё ещё лежит на коленях парня. Девушка осторожно приподнялась и примостилась около него у стены. Её сон, такой яркий и красочный, вновь ворвался в её сознание, напоминая о себе.
"Что бы это могло значить?" – беззвучно спросила у себя Гермиона. Ведь это начинало становиться всё более странным. Если первый сон она и могла объяснить себе тем, что это, быть может, могло быть и её желание, то второй… В первом всё было прекрасно и спокойно, они были друзьями… нет, даже больше, чем друзьями. И, кто знает, возможно, она этого хотела. Но второй сон никак не вписывался в рамки одного лишь её желания. Скорее, это больше напоминало чьё-то предупреждение. Но о чем оно? Что всё, что было, что сам Малфой – ошибка?
Гермиона отрицательно покачала головой в ответ своим мыслям, украдкой взглянув на Драко. Нет, это могло быть чем угодно, но это не было ошибкой. Её встреча с Малфоем, всё, что с ними случилось, что они пережили вдвоем – она ни о чем не жалела. И была уверена, что никогда жалеть не будет. Почему же тогда ей всё это приснилось? Гермиона улыбнулась. Уж скорее всего, этот кто-то, кто теоретически мог создать этот сон в её голове, желал ей совсем не добра. А пытался настроить её против Драко. Но зачем?
Девушка вновь вернула взгляд блондину. Ведь он не сделал ей ничего плохого. Напротив, он уговаривал её уйти тогда, когда они впервые встретились с Волан-де-Мортом, он утешал её тогда, в комнате, он пытался заставить её разлюбить Поттера. Он очень многое сделал. Обиды, злость, недоверие, ненависть – всё это было в прошлом.
– Сколько мы уже здесь? – вдруг спросила Гермиона у парня.
– Почти две недели: тринадцать дней, – пояснил Драко.
Гермиона удивилась, поворачиваясь к нему, чтобы видеть его лицо.
– Ты считаешь?
Драко кивнул.
– Еще в самый первый день я оторвал пуговицу на куртке, – он жестом руки показал на дырку, – и ею сделал царапины на стене. Правда, я не знаю точно, сколько мы пробыли без сознания, но, судя по всему, мы здесь приблизительно тринадцать-четырнадцать дней.
– Как думаешь, это долго? – поинтересовалась Гермиона, а сама, поднявшись, прошла ближе к решетке, поднимая с пола пластиковую бутылку. Затем вернулась на свое прежнее место, ожидая ответа.
Драко неопределенно пожал плечами:
– Смотря как на это посмотреть, время – вещь слишком относительная. Ведь, если взять человека, который смертельно болен, то для него неделя – это довольно мизерный промежуток времени, слишком маленький. Если же брать человека, который заперт в темной комнате без еды и воды, – для него неделя будет, утрированно говоря, чуть ли не годом. Так что… если предположить, что за нами могут прийти с часу на час, то две недели – это много; если же мы будет думать, что сидеть нам здесь ещё около полугода, – то это очень мало.
– Забавно, – улыбнулась Гермиона, откручивая крышку.
Она вдруг подумала о том, что они с Малфоем ни разу ещё не заметили кого-нибудь, кто мог бы приносить эти бутылки. Возможно, они использовали какие-нибудь заклинания, чтобы поместить бутыль внутрь камеры, хотя… гриффиндорка взглянула на диаметр бутылки и ширину квадрата переплетенных прутьев и пришла к выводу, что бутылку можно было и просунуть сквозь это отверстие.
– Тебе здесь не нравится? – внезапно спросил Драко каким-то странным голосом. Как будто бы сомневался, мог он спрашивать это или нет.
– Ты это серьёзно? – изумилась Гермиона, обдумывая его вопрос. – Ты думаешь, что тут могло бы кому-нибудь нравиться?
– Ну, – задумался Драко, – как никак, но это тоже приключение. Ведь, представь, мы могли бы быть в Хогвартсе, просыпаться каждое утро, идти на уроки, обедать, гулять, делать домашнее задание, ложиться спать и снова просыпаться. Разве это не скучно?
– Ты находишь наше нахождение здесь приключением? – нахмурилась Гермиона и, не дав ему что-нибудь возразить, продолжила: – И кто-то ещё после этого будет говорить мне, что это Гарри любит искать приключения на свою голову.
– Мне просто так показалось, – он внимательно посмотрел на неё, – если мы вернёмся, нам будет, о чем вспомнить. И, мне кажется, вряд ли мы станем жалеть об этом времени.
– Да? Не знаю… может быть, ты и прав.
– По крайней мере, будет, чем похвастаться, – он улыбнулся, но эта улыбка была скорее печальной и обреченной, чем если бы он и правда думал о своих словах. Гермиона тоже улыбнулась его словам.
– Всё-таки странная эта вещь – слава. Стоит только подумать о том, что она может сделать с людьми, – задумчиво произнесла девушка.
– Хм… слава – одна из основополагающих жизни.
Гермиона, нахмурившись, посмотрела в его глаза. Не мог ведь он говорить серьёзно.
– Ты это… правда так думаешь?
– А ты нет? – улыбнулся он. – Ведь, без славы, без признания людьми самого тебя, жизнь становится очень скучной и однообразной.
– В этом ты не прав, - покачала головой Гермиона, – в жизни есть вещи гораздо важнее славы. К тому же, если ты намекаешь на Гарри, то он никогда бы не хотел быть знаменитым. И уж тем более, он к этому никогда не стремился, – "В отличие от тебя", – но Гермиона не добавила эти слова. Ей ведь так хотелось думать, что это не так.
– Ты не понимаешь, Грейнджер, – спокойно возразил Драко, – ты так говоришь только потому, что это у тебя есть. И у Поттера это есть. Поэтому он и не считает это главным. Или просто не видит это.
– Есть? У меня? С чего ты взял?
– Ты дружишь с Поттером – это первое. А что касается второго, то ты, возможно, была бы самой обычной девушкой, не будь ты лучшей ученицей Хогвартса. Именно поэтому тебе и кажется, что слава – это ничто. Потому что у тебя это есть. Тебя знают, как лучшую ученицу, как лучшую подругу Поттера. Взгляни ты на себя со стороны, ты бы себе завидовала. Ведь не у каждого это есть. Я, по меньшей мере, уверен, что большинство девушек нашей школы завидуют тебе. Только ты этого не понимаешь. Ты ведь не можешь быть на их месте. Ты можешь только представить себя на их месте. Но это, пожалуй, тоже будет субъективно.
Девушка отрицательно покачала головой.
– Нет, слава – это не то, к чему все должны стремиться. Ведь помимо неё существуют и множество других ценностей: дружба, любовь… это, мне даже кажется, совсем неправильно считать, что слава – самое главное в жизни. То, что должно в первую очень привлекать человека. То, что он должен хотеть, чтобы у него было. Ты не прав, Малфой.
– Ты не понимаешь, Грейнджер, – мягко улыбнулся блондин.
– Почему же? – вновь возразила она, – а ты думаешь, что это легко? Посмотри на Гарри. Да, пусть он популярен, пусть у него есть слава, но ты думаешь, что он хочет, чтобы всё это у него было? Думаешь, что он бы не хотел жить жизнью обычного человека, обычного волшебника?
– Ты не объективна, Грейнджер. Да если бы твоего Поттера хоть на один день поменять местами с обычным, посредственным учеником нашей школы, он бы, возможно, понял бы, что он имеет. И научился бы это ценить.
– Нет. Ты даже не представляешь, каково ему. Общаться каждый день со столькими людьми и думать, искренни ли они с ним, или же им просто хочется побыть твоими словами "в отблеске его славы". Дружить с кем-то и думать, а правда ли этот человек его ценит, или ему только нужно, чтобы его все знали лишь из-за дружбы с Гарри. Любить кого-то, а потом думать, искренне ли это чувство девушки, или она просто хочет быть такой же знаменитой как он, хочет видеть свое лицо на обложке журнала, видеть о себе статью в журналах и газетах. Это очень сложно, Малфой. Хотя, наверное, это трудно понять.
– В твоих словах что-то есть, но ты многое упускаешь из виду. Просто ты никогда об этом не задумывалась более глубоко, чем просто по поверхности. Тогда бы, возможно, ты смогла бы понять разницу между человеком без славы, человеком посредственным, простым и неинтересным, и человеком со славой.
– Ты думаешь, что Гарри в глубине души раз всему, что с ним случилось? Благодарен мертвым родителям за славу? – Гермиона вдруг начала замечать, что становится рассерженной.
– Нет, Грейнджер, – Драко покачал головой, – я не это имел в виду. Я лишь хотел убедить тебя в том, что слава – не есть ничего; хотя, она и не есть все. Не понимай мои слова настолько утрированно.
– Хорошо, – кивнула Гермиона, – можно было вообще и не заводить эту тему.
– Ничего, – улыбнулся Драко, – надо же нам хоть иногда разговаривать.
– Как странно…
– Что именно?
– Мне казалось, что мы с тобой в чем то похожи. Может быть, частично в том, что оба почти одиноки. Но сейчас мне кажется, что мы совершенно разные люди. Хотя… кто знает, может быть, когда-нибудь нам и удастся понять друг друга.
– Для того чтобы понять, нужно в первую очередь хотеть понять.
– А ты разве бы не хотел? – удивилась девушка.
– Не знаю. Может быть, и хотел бы. Совсем другое, если бы это было так просто.
Гермиона кивнула, но больше ничего не сказала. Она сделала небольшой глоток из бутылки, в который раз думая о том, почему эта смесь имеет едва уловимый яблочный вкус, затем поставила бутылку около стены между собой и Малфоем. Странный был у них этот разговор. Да и всё вокруг было очень странным. И слишком трудным. Но где-то в глубине себя Гермиона понимала, что нужно быть сильной. Нужно не обращать внимания на бледный цвет кожи, даже почти серый в этом постоянном полумраке, на спутанные волосы, которые она скрепила заколкой на затылке, дабы пытаться не замечать их. На то, что жизнь её превращается в незнамо что. Перестает быть жизнью, а становится просто существованием. Хотя, она не переставала думать о том, что с каждым прожитым днем здесь всё это начинает быть простым. Просто жить. Нет, существовать. Здесь было скучно… и каждый раз, вспоминая их разговор, Гермиона думала над тем, правда ли он могла бы быть гордой за то, что вытерпела всё это, когда они вернуться. Это ещё с какой стороны на всё посмотреть. Да, она не спорила, возможно, это напоминает приключение. Но стоило ли благодарить судьбу за это?

~~*~~

– Привет, долго ждала меня? – немного запыхавшимся голосом спросил парень.
– Да нет, Гарри.
Он кивнул, и они несколько минут в молчании шли вдоль берега. Белоснежный и немного твердый снег приятно похрустывал при каждом шаге, а на земле оставались следы… Глядя на них, парень невольно вспоминал слова "ничто не проходит бесследно", но на его шапку, на плечи, на руки беспрестанно падали снежинки, и он думал о том, что через час-другой они заметут следы и никто никогда не подумает о том, что здесь мог кто-то когда-нибудь проходить…
Прошло около месяца с тех пор, как он не видел Гермиону, не слышал её голоса, не видел её улыбок. Сначала, первые несколько недель ему казалось, что всё это постепенно пройдет, что он сможет привыкнуть, но… он не мог. Не мог не вспоминать её, не думать о ней… сколько ещё времени должно пройти, когда ему вернут её?
– Раньше я любила зиму, – внезапно произнесла девушка.
– А теперь?
– А теперь это будет, пожалуй, самое отвратительное время года. Зима – это только боль и холод. Отчаяние. Никогда не думала, что когда-нибудь стану такой.
– Мы все меняемся, Панс, – разочарованно произнес Гарри.
– Кто знает. Мне кажется, что люди всегда остаются прежними. Вокруг все меняется, но мы остаемся такими же.
– А я думаю, что Малфой стал другим. Если ему небезразлична Гермиона… разве это не значит, что он изменился? – немного удивленно спросил Гарри, но в его голосе отчетливо чувствовалась усталость.
– Не знаю, – Панси отрицательно покачала головой. – Я начинаю понимать, что всё это, быть может, бесполезно. Мы ничего не сможем сделать. Ведь у нас ничего нет.
– У нас есть сила, – уверенно сказал Гарри.
– Когда Волан-де-Морт на твоих глазах попытается убить Грейнджер, Гарри, у тебя не будет ни силы, ни свободы. Будет только отчаяние. Мне лишь хочется, чтобы мы не превратились в тех, кто станет умолять его на коленях.
– Я не стану.
– Думаешь? Даже когда он попробует применить Круциатус к Грейнджер? Ты думаешь, что сможешь? Это ты только сейчас так думаешь.
– Не знаю, Панси, я уже ничего не знаю, – устало произнес парень. – Иногда мне кажется, что у меня уже ничего нет.
– Тогда давай лучше сменим тему, иначе… – слизеринка задумалась, после чего снова повернулась к брюнету, – а чем занимается Уизли?
– Сейчас, скорее всего, он гуляет с Луной. Но вместо того, чтобы порадоваться за него, я все время думаю о Гермионе. Джинни уже даже не расстраивается по этому поводу. Судя по всему, она даже разлюбила меня. Что ж… наверное, всё это к лучшему.
– Да, пожалуй.
– А что с Забини?
– Всё также, – тяжело вздохнула Паркинсон, – но мы реже общаемся. Я почему-то не уверена, что он на нашей стороне. Не уверена, что он не испугается. Хотя… если он захочет пойти с нами, то я буду только за. Ведь нас всего лишь четверо. Что-то мне подсказывает, что будет нелегко добраться до замка. Но ведь другого выхода у нас нет.
– Не нужно так пессимистично, Панси, – девушка наклонила голову, и они остановились около одного из деревьев.
– А разве может быть всё по-другому? – она почувствовала, что в глаза начинают скапливаться слезы, – я уже даже не мечтаю, что смогу снова увидеть Драко. Я даже не думаю о том, что он меня не любит, что ему интересна лишь Грейнджер. Что он…
Гарри удивленно смотрел в её глаза, как вдруг маленькая слезинка скатилась по её чуть красной от мороза щеке, падая на снег. Слизеринка подняла на него мокрые и усталые глаза, уже даже не стесняясь, что это Гарри Поттер, когда-то, в далеком прошлом, её враг, но ведь сейчас всё было совсем по-другому. Столько изменений… они все изменились. Или, возможно, просто взглянули друг на друга с другой стороны.
Гарри тяжело вздохнул и сделал шаг вперед протягивая руки. Панси не сопротивлялась, напротив, в ответ обвила руками его шею, когда он притянул её к своей груди. Она уткнулась носом в его плечо, чувствуя, как шерстяной шарф неприятно щекочет ухо.
– Мы найдем их, – уверил её Гарри, – мы обязательно найдем их и сможем вернуться обратно. Должны.
Брюнет провел рукой по её спине, стараясь успокоить. Но он сам понимал, что его слова – это лишь слова. Что ещё впереди у них будет нескончаемое количество трудностей. Он знал, что это будет нелегко. Что это Волан-де-Морт. Что всё, связанное с ним, не может быть простым. Возможно, он понимал это, он это прекрасно понимал, они не вернутся живыми. Но попытаться они должны…
Снег продолжал падать на землю, уже не успевая таять, покрывая её белоснежным ковром. Деревья уже были голыми и серыми, по цвету сливаясь с небом, озеро замерзло, и теперь даже не было видно его границу с берегом. Начало декабря. Зима. Даже погода была против них. Холодный зимний ветер дул в сторону озера, поднимая небольшие водовороты снежинок, заметавшие их недавние следы.



Глава 31


Внимание читателям! Эта глава с рейтингом NC-17. Если вы не приемлите сей рейтинг, то пропустите эту главу, т.к. она не содержит особой смысловой нагрузки. Как может показаться вначале – это не БДСМ!
Всем извращенцам – добро пожаловать =)))

Ps… как будто бы кто-то после этого предупреждения закроет окно…))))
…………………………………



Она, как уже это стало обычным, сидела около стены, облокотившись о неё и глядя в пустоту перед собой. Драко сидел у противоположной, и Гермиона отстраненно замечала, что его взгляд ничем не отличается от её. Атмосфера в камере становилась всё более и более угнетающей, хотя Гермиона часто спрашивала себя: "Разве может быть ещё хуже, чем сейчас?". И каждый раз на этот вопрос был один ответ: "Да, может".
Вдруг они услышали звук приближающихся шагов. И Драко, и Гермиона одновременно повернули голову, увидев того, кого меньше всего им обоим хотелось сейчас видеть. Том Риддл, мерзко улыбаясь, смотрел на них странно оценивающим взглядом. Он усмехнулся, когда его взгляд остановился на Гермионе.
Затем появились другие Пожиратели Смерти. Один из них неизвестным ребятам заклинанием убрал решетку, заменяющую стену, за которой и находился сам Темный Лорд. Не говоря ни слова, один из Пожирателей стремительно подлетел к Гермионе и, грубо схватив за локоть, рывком поднял её и вытащил из камеры.
– Что вы делаете??! – протестующе закричал Малфой. – Отпустите её!
Драко сам вскочил на ноги, норовя врезать тому, кто схватил Грейнджер. Но он ничего не мог сделать, когда чьи-то сильные руки схватили и его тоже, выволакивая из клетки.
Драко и Гермиона не сказали ни слова, когда их молча тащили по каким-то коридорам. Девушке показалось странным, что ни Волан-де-Морт, ни Пожиратели Смерти никак не скрывали тот путь, по которому они, собственно, направлялись.
Наконец, войдя в одну из комнат замка, их грубо швырнули вперед, из-за чего пленники не удержались на ногах и повалились на пол. Малфоя тут же схватили снова, поднимая на ноги, и оттащили к одной из стен комнаты. Тройка Пожирателей Смерти, сопровождавшая Темного Лорда, подошли к Гермионе, обступая её со всех сторон.
– Начинайте! – приказал Том Риддл.
Глаза Драко расширились от ужаса, когда он увидел, что Пожиратели принялись нагло лапать Гермиону и срывать с неё одежду.
– Что вы делаете??! Прекратите! Прекратите немедленно!! – закричал он на всю комнату, но никто не обратил на него никакого внимания.
Из глаз Гермионы тут же полились слезы, когда она осознала, что происходит. Она ещё пыталась отбиваться, но, почувствовав, как её руки завели за спину, поняла, что надежды у неё нет. И ей даже стало жалко Малфоя за то, что он всё это будет видеть. Что они специально решили сделать это прямо у него на глазах.
– ПРЕКРАТИТЕ!!! – снова закричал он, чувствуя, как надрывается его голос. – ПЕРЕСТАНЬТЕ! ВЫ НЕ ИМЕЕТЕ ПРАВО НА ЭТО!
Тут же Драко получил неслабый удар в живот и замолчал, зная, что сделает только хуже. Он до крови прикусил губу, молча глядя на то, как Пожиратели сначала сдернули с неё джинсовку, затем разорвали кофту, следом – джинсы, оставив плачущую девушку в одном лишь бежевом нижнем белье. Малфой и сам чувствовал, как по его лицу стекают ручейки слез, и проклинал себя за то, что ничего не может сделать. Он прикрыл глаза и опустил голову, когда двое из Пожирателей Смерти сдернули с девушки оставшуюся одежду.
– Свяжите ей руки, – спокойно и холодно приказал Темный Лорд.
Выполнив приказ, они вновь швырнули её на пол, и Драко открыл глаза, увидев, как Гермиона, вся в слезах и громко всхлипывая, калачиком свернулась на полу, притягивая колени к груди. Драко огромными глазами продолжал следить за происходящим:
– НЕ НАДО! – громко произнес Малфой, а затем уже совсем тихо, – не надо, пожалуйста, не надо.
Темный Лорд обернулся к нему:
– О, я вижу, наш маленький неудавшийся Пожиратель Смерти неравнодушен к грязнокровке?
В ответ Драко подарил ему лишь полный злобы и ненависти взгляд.
– Тогда у меня есть к тебе, так сказать, деловое предложение.
– Какое? – сквозь зубы спросил Драко.
– У тебя два варианта: или мы трахаем ее, и ты смотришь, – или ты трахаешь её, и мы смотрим.
Драко ещё сильнее прикусил нижнюю губу:
– Дайте нам несколько минут.
Поразмыслив, Темный Лорд кивнул:
– Отпустите его. Пусть решают.
Малфой почувствовал, что его локти больше никто не сжимает, и сделал пару шагов по направлению к Гермионе. Она сидела на полу с заведенными назад руками, которые были связаны какой-то веревкой. Драко опустился на колени и протянул к ней руки. Она вздрогнула от его прикосновения, но не оттолкнула, а лишь подняла полные слез глаза. Блондин печально покачал головой, а потом мягко приобнял за плечи и притянул к себе. Он ненавидел себя. Ведь это была и его вина тоже – он ввязался во всё это дело и потащил за собой Грейнджер. Пусть даже тогда он и относился к ней более чем отрицательно, но теперь всё было не так. Сейчас она дрожала в его руках от холода, которым была пропитана эта комната. В отличие от Драко, на ней не было одежды, а пол был до ужаса холодным.
Он смотрел в её заплаканные глаза и мокрые дорожки слез на щеках, намеренно не опуская свой взгляд ниже. Он был уверен, что она слышала предложение Темного Лорда.
– Гермиона, – прошептал он одними губами, сильнее прижимая её к себе.
– Да, – дрожащим голосом ответила она, – я знаю. Драко, – сказала она ещё тише, – чтобы бы ты ни выбрал, это будет нормально.
– Они хотят, чтобы я… – он сглотнул комок, стоящий в горле, – хотят, чтобы я причинил тебе боль… Я не могу это сделать.
– Всё в порядке, - она оглянулась назад, но затем снова вернула полный отчаяния взгляд Драко, – знаешь, если это… если это необходимо, то я бы хотела, чтобы это был ты, а не они.
Он кивнул:
– Прости меня. Прости меня, пожалуйста, - снова зашептал он.
– Не извиняйся. Им нужна была я. Это я должна просить у тебя прощения… за это.
– Нет, – он отрицательно покачал головой, а затем поднялся на ноги.
Его взгляд устремился на Темного Лорда:
– Я прошу только об одном: если я это сделаю, то никто из вас к ней больше не прикоснётся.
Ухмыльнувшись, Том Риддл только кивнул. И по его усмешке Драко понял, что нельзя ни о чем просить Темного Лорда. А уж тем более – верить его обещаниям.
– Вы должны развязать её, – потребовал Драко, – ничего не произойдет, пока её не развяжут.
Ближайший от них Пожиратель Смерти оглянулся на Волан-де-Морта, последний коротко кивнул, разрешая действовать. Человек в черном капюшоне подплыл к Гермионе и, наклонившись, перерезал веревки, сковавшие запястья. Когда он отошёл на свое прежнее место, Том выжидательно посмотрел на Драко:
– Мистер Малфой… кхм… почему бы вам для начала не избавиться от вашей одежды?
– Зачем ты это делаешь? – спросил блондин, поднимаясь на ноги. Он начал медленно расстегивать пуговицы на джинсовке. Расправившись со всеми, он кинул черную куртку на пол, и поднял взгляд на Гермиону. Она продолжала грустно наблюдать за тем, как он раздевается.
Покончив с футболкой и кинув её поверх черной джинсовки, Драко нерешительно взялся за ремень своих брюк. Гермиона продолжала молча смотреть на него, иногда бросая полные ненависти взгляды на Темного Лорда, но последний продолжал лишь нагло улыбаться.
– Побыстрее, Малфой, – приказал он, глядя на застывшего в нерешительности парня. Драко с силой прикусил нижнюю губу, чтобы не сказать в ответ какую-нибудь гадость. Хотя, думал он, хуже, наверное, быть уже не может. Или может… Например… Он тряхнул головой, когда в его мыслях пронеслись не слишком приятные картинки сомнительного содержания. Стянув с себя джинсы, он ещё помедлил, прежде чем с сожалением снял боксеры, и, аккуратно свернув, положил сверху на кучку своей одежды.
Волан-де-Морт махнул палочкой в его сторону:
– Начинайте.
Драко с видимой неохотой опустился на пол рядом с Гермионой, которая с ужасом смотрела то на него, то на Темного Лорда.
– Думаю, начать вам стоит с каких-нибудь поцелуйчиков, чтобы разбавить это шоу и чтобы нам было интереснее. Не так ли? – он обернулся к Тройке Пожирателей Смерти, которая в прямом смысле этого слова пожирала глазами Гермиону, да и Малфоя тоже.
Драко посмотрел на Гермиону, как бы ожидая согласия, затем наклонился вперед и нежно поцеловал в шею. Он почувствовал, как она вздрогнула и напряглась ещё сильнее, хотя, думал Малфой, сильнее было уже некуда. Он тут же подумал, что эта напряженность будет им обоим довольно сильно мешать.
– Прости, – прошептал он ей на ухо, – прости, Гермиона.
Одной рукой обняв её за плечи, а другой опираясь на холодный пол, он опустил её, аккуратно придерживая. Гермиона сильно вздрогнула, когда голая спина прикоснулась к каменному полу, посылая холодок по всему телу. Она почувствовала, как он почти лег на неё, прижимая своим раскаленным телом. Это было довольно необычно ощущать одновременно и сковывавший холод и, в то же время, сильный жар, который, казалось, исходил от них обоих.
Наконец, он оторвался от шеи и бережно взял её голову в свои ладони:
– Я не хочу, Гермиона. Бог видит, как я не хочу этого, – прошептал он, глядя ей прямо в глаза. – Если бы это и случилось когда-нибудь, то только не здесь, не в таком месте и не при зрителях. Может быть, я мог бы что-нибудь… я не знаю…
– Не делай глупостей, – тихо возразила ему девушка, обнимая рукой за шею и притягивая к себе чуть ближе.
– Ладно, – пробормотал блондин, опускаясь ниже и прикасаясь своими губами к её. Гермиона от неожиданности ещё раз вздрогнула, но позже чуть расслабилась, позволяя его языку проникнуть в её рот.
– Эй, поживей там! Давайте что-нибудь поэнергичней!
Малфой отстранился, и Гермиона заметила, как потемнели его глаза и стали почти безжизненными. Девушка вздохнула, понимая, в каком положении они находятся, она прекрасно знала, что ему, должно быть, гораздо хуже, чем ей. Тогда Гермиона положила другую руку ему на щеку, мягко поглаживая, а другой продолжая обнимать за шею.
– Драко, слышишь? – прошептала она, – забудь обо всем. Здесь никого нет. Только мы, – она чувствовала, как его горячее дыхание сливается с её. – Смотри на меня. Просто смотри на меня.
Малфой только кивнул, пытаясь сконцентрироваться на её глазах и не обращать более ни на кого внимания. Ни на Волан-де-Морта, который продолжал заинтересованно следить за их движениями, ни на Пожирателей Смерти, которые, черт бы их побрал, чуть ли не пускали слюни при виде разворачивающегося действия. Блондин начал медленно ласкать её тело, опускаясь всё ниже и ниже. Он на несколько секунд остановился на её груди, покрывая поцелуями холодную кожу, покрытую мурашками. Затем проделал дорожку поцелуев вниз, до островка волос между её ног.
– Ну же! – подгонял Темный Лорд, вновь напоминая о своем присутствии, - или тебе показать, как это нужно делать? – он подошёл чуть ближе и остановился практически в метре от них.
Драко ещё раз проклял его про себя, а затем сделал так, как ему приказали, используя руки и язык. Он почувствовал, как руки Гермионы погрузились в его светлые, и почти серые от окружающего полумрака волосы. Через полминуты он заметил, как она снова вздрогнула под ним. Он знал, что унижает её и причиняет ей боль, и понимал, что начинает ненавидеть себя за это, а ещё больше тех, кто заставляет его делать это. Наверное, она даже разговаривать с ним не станет, если каким-то чудом им удастся выбраться отсюда живыми. Она наверняка не захочет его видеть, и ей будет противно вспоминать об этом дне и о том, что случилось. Драко вновь почувствовал, как она вздрогнула. Наконец, он услышал позади себя насмешливый голос Тома Риддла:
– Хорошо, это было даже забавно. А теперь трахни её, – а затем, задумавшись, добавил: – Если только не хочешь, чтобы они это сделали.
Глаза Гермионы резко распахнулись, и Драко заметил выражение паники, скользнувшее по её лицу.
– Нет, – быстро возразил Малфой, - мы договорились.
Проблема была совсем в другом – в том, что он не был готов. И Драко совсем не был уверен, что сможет быть готов в подобной ситуации. Черт возьми! Он тайком опустил вниз левую руку, чтобы помочь делу, но это не помогло.
Волан-де-Морт, конечно, всё это заметил и тут же обратился к Пожирателям Смерти:
– Я думаю, что вам ещё придётся поработать, – усмехнулся он.
– Нет, подождите, – громко возразила Гермиона и села, пододвинувшись ближе в блондину. Она положила замерзшие руки на его холодные плечи. По её спине блуждал неприятный холодок, но она старалась не обращать на это внимания. – Смотри на меня, Драко. Только на меня.
Гермиона медленно приблизилась к нему и нежно поцеловала в шею, с каждым поцелуем поднимаясь всё выше и выше. Наконец, её губы достигли его, а руки обвили спину, мягко поглаживая и стараясь согреть такую же холодную кожу, как и у неё. И в тоже время девушка чувствовала, как соприкасаясь, их кажа будто бы обжигает друг друга, вызывая непонятное, но восхитительное ощущение внутри тела.
Вскоре Драко почувствовал, что его собственное тело, наконец, начинает должным образом реагировать на эти ласки. Гермиона вновь опустилась на холодный пол, утягивая за собой и блондина. Наслаждаясь тем, как его горячее дыхание опаляет её шею, Гермиона вздрогнула, почувствовав Драко внутри себя. Если честно, то он рассчитывал, что всё будет гораздо хуже в том плане, что девушка слишком напряжена, но всё оказалось немного лучше, хотя напряжение, исходящее от каждой клеточки её кожи, передавалось и ему. Гермиона с силой прикусила нижнюю губу и закрыла глаза.
– Ты… ты в порядке? Гермиона? – он обеспокоено пытался заглянуть в её глаза, – чёрт! Я делаю… тебе больно, – прошептал он, стараясь подавить наворачивающиеся на глаза слезы.
– Нет, – она открыла глаза и едва заметно отрицательно покачала головой, – всё нормально, – прошептала девушка ему в ответ и встретилась с его глазами, в которых ясно читалось отчаяние и безысходность.
Кивнув, Драко начал медленно и осторожно двигаться, замечая, что Гермиона тоже начинает расслабляться. Он знал, что она не была в порядке. Её тяжелое дыхание, и глаза были снова закрыты, как будто бы отделяя от себя не только его, Драко, но и весь мир. Через секунду Малфой почувствовал, как она снова вздрогнула под ним, на этот раз сильнее, чем в предыдущие разы. Он ненавидел себя за то, что ничего не мог сделать. А самым невыносимым было ощущение наслаждения, которое всё сильнее нарастало внизу его живота. Так не должно было быть. Он просто не имел права чувствовать что-то в такой ситуации. Ничего, никакого удовольствия. Он тут же подумал, что их, должно быть, убьют, когда это шоу надоест им.
– Драко, – ласковый голос девушки вырвал его из печальных размышлений, – ты не смотришь на меня... забудь обо всем… их здесь нет… забудь, – продолжала шептать она, пока он медленно двигался внутри неё.
Малфой вернул её взгляд, встретившись с её глазами, в которых, вопреки его ожиданиям, не было ни обиды, ни обвинения. Только доверие. Тогда он перестал сдерживаться, будучи уверенным в том, что это будет лишь нормальная реакция его тела.
– Ты ни в чем.. не виноват, Драко, – шептала она ему на ухо, – ни в чем... но я рада… что это ты, а не они… Я понимаю… как тебе тяжело.
Вскоре Драко достиг пика и замер, не двигаясь, уставившись в глаза Гермионы. Её руки всё ещё были погружены в его волосы, нежно их поглаживая и пропуская пальцы сквозь серые пряди.
Парень продолжал смотреть ей в глаза, когда грубые руки оторвали его от Гермионы и отшвырнули в другой конец комнаты, а тройка Пожирателей Смерти направилась к девушке…



Глава 32



Она резко села и тут же распахнула глаза.
Гермиона находилась в той мрачной комнате, где они и должны были быть с Малфоем. Девушка отметила и то, что в глазах её не было ни грамма сна. Она инстинктивно скрестила руки на груди и согнула ноги в коленях. По всему телу её пробежал холодок, будто заставляя очнуться. Но девушка всё ещё не могла поверить в то, что это было лишь сном, что сейчас ей ничто не угрожает, что Драко спит у противоположной стены, лежа головой на своей сложенной черной куртке.
Она тяжело вздохнула, замечая, каким неровным было дыхание, когда она проснулась. Подняв руку к глазам, Гермиона с удивлением обнаружила, что у неё мокрые щеки… Что за?..
Девушка с удивление отдернула руку от лица, взглянув на неё, затем снова приложила к щеке в надежде убедиться, что ей показалось. Но нет…
Она хорошо понимала, что это был только сон, но что-то в нем было особенное, не такое, как раньше. Он сильно отличался от двух предыдущих. Потому что первые два происходили непосредственно в Хогвартсе, и шансы их претворения в жизнь были равны нулю. А что касается этого сна, то… Гермиона вдруг вздрогнула только при одной мысли, что Волан-де-Морт мог войти к ним в любой момент. Она напряженно уставилась на стену за прутьями решетки, как будто бы там кто-то был. Кроме того, этот сон никак не мог быть из области её желаний, как, собственно, и предыдущий. Но она не могла не признать, что да, черт возьми, ей понравилось.
Гермиона отрицательно покачала головой самой себе, осуждая себя за мысли подобного рода. Девушка почувствовала, как холод пробирает её до костей, и снова взглянула на Драко. Он спал и, не было похожим, чтобы ему тоже снилось что-то подобное.
Но это ощущение… Гермиона с силой прикусила нижнюю губу, приказывая себе не вспоминать, но яркие краски тех событий вновь и вновь захлестывали её мысли. Все. Это. Было. Не. Реально.
«Черт возьми, как я могу думать об этом? Это… это даже… всё-таки тот Драко был совсем другим…»
Она внимательно посмотрела на его лицо: закрытые глаза, светлая, но во мраке комнаты серая челка, чуть спадающая ниже бровей; немного приоткрытые губы, которые ещё совсем недавно её целовали… нет. НЕТ. Гермиона отвернулась от него, глядя в пол перед собой и отгоняя эти мысли. Этого всего не было, она должна это понять. Понять и осознать, прежде чем он проснётся, иначе… иначе как она объяснит то, что будет странно на него смотреть, и, не дай бог, ещё и краснеть при мыслях о нем?
Но то ощущение… то самое чувство, когда он целовал её в шею, в щеки, в губы… когда они были одним целым, когда она чувствовала жар его кожи на своей… Всё это было слишком реально, чтобы ей было легко заставить себя поверить в то, что этого не было. Не. Было. Только. Сон. И. Ничего. Больше.
И это был не Малфой. Точнее, совсем не тот Малфой, который сейчас находился перед ней. Они совершенно разные люди. Этот Драко Малфой, слизеринец, когда-то в прошлом её враг, и в настоящем враг её друзей. И тот Драко, который умолял не трогать её, который, казалось, был готов решиться на все, чтобы только помочь ей. Они разные. Этот Драко по-прежнему оставался тем, каким она его знала. Не в снах. Потому что в снах он почему-то всегда её любил и заботился о ней. И Гермиона не была уверена, что этот Малфой может быть таким же.
И в ней вдруг появилось какая-то странная мысль, что эти сны не случайны, что кто-то старательно пытается толкнуть её к нему. Хотя, ей казалось, что в этом уже не было необходимости. Глядя на этого человека, Гермиона понимала: она сама уже всё сделала за тех, если они вообще могли быть, кто пытался влюбить её в Малфоя.
Глупость. Проведя столько времени с ним наедине, она просто не могла не чувствовать к нему хоть что-то. Хотя бы малость симпатии. Тем более что знала она его совсем другим человеком.

~~*~~

Гарри сидел за партой, абстрактно уставившись перед собой. Он не слушал Снейпа, хотя внутренне был почти уверен, что профессор точно его спросит. Судя по всему, он именно поэтому и не делал Поттеру замечаний – что уже было очень странно, – возможно, намереваясь оторваться на нем в конце урока или, ещё лучше, после занятий, назначив дополнительные уроки, отработку или что-то вроде взыскания. Рядом с ним скучал Рон, так же мутно глядя куда-то вперед.
Очнулся от апатии Гарри только тогда, когда его кто-то тронул за плечо. Он чуть обернулся, стараясь остаться незамеченным Снейпом. Позади него сидел Дин.
– Тебе записка, Гарри, – сообщил он, украдкой поглядывая на профессора зелий, – кажется, это с половины слизеринцев.
Гарри кивнул вполоборота, принимая кусочек пергамента. Вновь развернувшись к своей парте, Гарри сразу же поднял глаза на Снейпа, но последний, как это ни странно, смотрел совершенно в другую сторону. Гриффиндорец сжал в кулаке отрывок пергамента, не открывая, дабы на него перестали глядеть однокурсники.
Дождавшись, пока другие займутся своими делами, Гарри аккуратно развернул записку. Он догадывался, от кого она, - а кто ещё кроме неё мог выкинуть такую штуку?

«Хочу с прискорбием сообщить тебе, Гарри, что, как это ни печально, или, быть может, наоборот, но сегодня проходит ровно два месяца с того момента, как мы последний раз видели Драко и Гермиону. Не знаю, что должно сегодня произойти, но мне кажется, что непременно должно.

P.S. Не оборачивайся на меня, Гарри. Нашим однокурсникам совершенно не нужно знать о наших отношениях».

Гарри улыбнулся и свернул записку. Рон через его плечо пытался что-нибудь прочитать, но у него при всем желании это бы не получилось – уж очень неразборчивым был почерк Панси.
Что поразило Гарри больше всего – это то, что Снейп ничего не заметил… а может, просто не хотел замечать? Рон за соседней партой прекрасно понял, что Снейп всё видел. Но, что очень поразило рыжего гриффиндорца, никак не прокомментировал поведение его лучшего друга и не забрал записку, чтобы, по своей любимой привычке, громко зачитать её всему классу.
Через минут десять Гарри бросил быстрый взгляд на слизеринку, которая ему грустно улыбнулась. Парень чуть кивнул ей головой и отвернулся.
Вскоре урок закончился, и Снейп задал как всегда огромное задание – пятнадцатидюймовый доклад о том зелье, – Гарри даже не пытался запомнить, - которое они проходили на уроке. Он медленно начал складывать в сумку учебники и пергаменты, закинул, не глядя, перо в один из карманов.
– На следующем занятии будет практическая работа, – холодным голосом известил Снейп, – мисс Паркинсон, задержитесь на несколько минут.
Панси только кивнула ему в ответ, стремительно скинув всё оставшиеся на столе в сумку, Гарри встретился глазами с Панси и, качнув головой вниз, поспешил к выходу из класса, где его уже поджидал Рон.
Пока они шли по коридору в сторону Большого Зала, Рон спросил:
– Это было от неё, да?
– Да, – просто ответил Гарри.
– Что она говорила?
– Сказала, что уже прошло два месяца с того дня, когда мы видели Драко и Гермиону в последний раз. Как ты, наверное, заметил, Снейп попросил её задержаться…
– И ничего не сказал про её записку, – закончил Рон, немного нахмурившись.
– И это тоже, – согласился Гарри, – мне это также поначалу показалось странным.
– Значит, сегодня вечером вы тоже встречаетесь?
– Да, мы договорились у озера, где обычно разговариваем, – пояснил Гарри, поправляя сумку на плече.
– У вас что-то есть? – подозрительно поинтересовался Рон, – или продолжаются договорные отношения?
– Я даже сам не знаю, – Гарри неопределенно пожал плечами, – наверное, это скорее напоминает дружбу. Но…
– Что «но»?
– Она всё-таки слизеринка, – закончил Поттер.
– Гермиону, как видишь, это не остановило, – немного раздраженно заметил Рон.
– Хватит тебе, Рон. Пусть Гермиона сама решает, – установил гриффиндорец, – может быть, мы и вправду просто не знаем Малфоя.
Рон ничего не ответил, судя по всему, задумываясь над этими словами. Гарри же начал размышлять о том, что случится сегодня вечером, и что Снейп мог сообщить Панси.

~~*~~

– Давно ты не спишь? – раздался вдруг в тишине негромкий голос.
Гермиона оторвала пространственный взгляд от пола, перенеся его на Малфоя. Тот приподнялся на локте, внимательно глядя на девушку. Она не ответила, прикусывая нижнюю губу.
Это Малфой. Не тот Драко. И ничего не было – нужно это помнить.
Блондин поднялся с пола, протирая пальцами сонные глаза. Когда они привыкли, наконец, к темноте, он внимательно посмотрел на Грейнджер.
– Что-то случилось?
Гермиона отрицательно покачала головой, вновь устремляя взгляд куда-то вниз.
Драко поднял с пола куртку, которую стелил под голову во время сна, и надел на себя. Мало того, что пол был холодным, но и у парня затекли руки и ноги и теперь неприятно ныли. Он потянулся, после чего подошёл к Гермионе, опускаясь на пол рядом с ней.
– Ответь мне, ты спала? – повторил он свой первый вопрос.
– Да, – кивнула она, не поворачиваясь.
– Снова плохой сон? – догадался блондин.
– Что-то вроде того.
– Ясно, – резюмировал Драко, а затем продолжил: – надеюсь, не со мной в главной роли?
– Не хочется тебя разочаровывать, – чуть улыбнулась Гермиона, скрещивая руки на груди.
– Всё так плохо? – тоже улыбнулся Малфой, сгибая ноги в коленях и притягивая их к своей груди.
– Да нет, – гриффиндорка неопределенно пожала плечами, – думаю, что в подобной обстановке и не станет сниться Рай…
– Кто знает, может быть, когда мы вернемся, ты будешь думать иначе, мне это даже кажется интересным…
– Черт возьми, Драко! – не выдержала девушка, – ты хоть немного понимаешь, что говоришь? Понимаешь?! По-твоему, это забавно? Интересно? Это такое оригинальное приключение, да? Что, по-твоему, мы здесь как на курорте, что ли?
– Да брось, Грейнджер, – отмахнулся он, рассмеявшись, – ты настолько утрировано воспринимаешь все мои слова.
– Я понимаю их так, как ты говоришь, – отвернулась Гермиона. Неужели он серьёзно говорил всё это? Как он может так думать?
– Тогда зачем ты хочешь вернуться? – поинтересовалась она, – если, по твоим словам, тебе здесь нравится.
– Я не говорил, что мне здесь нравится, – спокойно возразил Малфой, немного помолчав, – знаешь… а ты разве никогда не задумывалась, что счастье – это, в основном, то, что идёт следом за несчастьем, так сказать, является его концом?
– Тогда все мы должны быть мазохистами? – усмехнулась Гермиона, – делать самим себе больно, чтобы, когда боль пройдет, потом наступило счастье? Тебе не кажется это глупым?
– Всё гораздо проще, Гермиона, – вновь возразил он, – нужно просто ценить каждую секунду жизни и всё то, что с нами происходит. А если ещё проще, то у каждой ситуации есть и положительные, и отрицательные стороны. Я лишь попытался найти все положительные в нашем случае.
– Смерть за собой тоже имеет что-то положительное? – тихо спросила Гермиона, немного пугаясь того, что Драко сможет найти ответ и на этот вопрос.
– Конечно, – кивнул блондин, – правда, у каждого они, положительные стороны, разные. К примеру, если человек ненавидит свою жизнь, то смерть – это, собственное, его единственное избавление. Да и к тому же, скажем так, некоторые верят, что после смерти – лучшая жизнь. Так что не всё так одногранно, как тебе кажется.
– Ты веришь в загробную жизнь? – девушке почему-то казалось, что для Драко это будет уж чересчур странно.
Он оправдал её ожидания.
– Нет, лично я думаю, что, умирая, человек превращается просто в мертвое тело, разлагается и всё такое, - поморщился он, сделав неопределенный взмах рукой.
– А как же душа? – нахмурившись, спросила Гермиона.
– О чем мы говорим, Грейнджер? – тяжело вздохнул он, пропуская её последний вопрос, - а главное, зачем мы об этом говорим?
Она пожала плечами, а Драко продолжил:
– Говорить о смерти, значит, думать о смерти, а это, в нашем случае, почти то же самое, что и смириться и поверить в то, что у нас нет шансов.
Гермиона вновь опустила взгляд в пол, задумываясь над его словами. Да, в какой-то степени он, возможно, и был прав.
– Я не знаю.
– И это я слышу от Гермионы Грейнджер! – всплеснул руками парень, – не иначе, как мир перевернулся.
– Хватит, Малфой, я просто устала.
Она покачала головой, в большей мере, себе. Руки по-прежнему обнимали саму себя в попытке хоть немножко согреть. Гермиона прекрасно знала, что на улице уже где-то примерно середина января. Это её пугало. Мысль, что они здесь уже больше двух месяцев, снова и снова переворачивалась в голове, заставляя Гермиону непроизвольно задумываться о том, а смогут ли они вообще когда-нибудь выбраться отсюда.
Что немножко радовало, так это то, что у них всё-таки оставалась волшебная палочка, но толку от неё не было никакого. Драко сказал ей, что слишком опрометчиво использовать здесь какие-либо заклинания, потому что на клетке наверняка должна стоять какая-нибудь защита, а в противном случае, кто знает, вполне вероятно, здесь можно было как-то засечь применение магии. Поэтому палочка в состоянии невидимости продолжала лежать где-то у правой стены.
Холодно, гадко, противно… надоело. Не то чтобы здесь было скучно, но Гермиона просто не могла больше сидеть целыми днями на полу, ничего не делая, и могла только думать о чем-нибудь. Драко не любил всё время разговаривать, да и всякие её попытки завязать разговор на какую-нибудь тему заканчивались тем, что он просто спрашивал: а зачем мы говорим об это? Разве не глупо?
И у Гермионы не было ответа на этот вопрос. Хотя, она и видела, что ему тоже с каждым днем становится нелегко. Казалось бы, наоборот, они должны были уже привыкнуть к этому месту, но… всё было иначе. Эта обстановка просто медленно убивала. Как, собственно, и само зелье, которое они продолжали получать и пить каждый день.
Сама Гермиона редко думала о смерти. Даже несмотря на то, что они с Гарри и Роном часто оказывались на её краю. Находясь здесь уже около двух месяцев, девушка поняла точно: умирать она не хотела. Возможно, это было слишком просто.
Драко внимательно поглядел на Гермиону, замечая, что она обнимает себя обоими руками. Ему и самому было холодно, но, будучи парнем, ему казалось, что для него, Малфоя, недостойно признаваться в этом.
– Тебе холодно?
Гермиона повернулась к нему, задумчиво склоняя голову на бок.
– А должно быть жарко? – хмыкнула она, – если так, немного подумать, то сейчас ведь середина зимы, – заметила она.
– Обидно, – притворно огорчился Драко, – я-то думал, что скоро летние каникулы.
– Если бы это было смешным, я бы, возможно, улыбнулась, - саркастически произнесла гриффиндорка.
– Могла бы и раньше сказать, – пожал плечами блондин.
– Что-то бы изменилось? – заинтересованно поинтересовалась девушка.
– Ну, – начал парень, – посуди сама: тебе холодно, мне тоже. Мы находимся в одной комнате и могли бы помочь друг другу.
Гермиона несколько удивленно взглянула на слизеринца, думая, серьёзно он говорит или же нет. Это было не похоже на Малфоя.
Драко же на её удивление ответил тем, что облокотился спиной о стену и раздвинул ноги в коленях, складывая на них руки. Затем, через пару секунд, сделав приглашающий жест рукой, просто сказал:
– Иди сюда.
Сказать, что Гермиона удивилась ещё больше, – если это вообще было возможно, – то это ничего не сказать. Она изумленно подняла брови:
– Ты это серьёзно?
– Вполне, – Малфой пожал плечами, – а что в этом такого?
Да нет, ничего, подумала Гермиона, совершенно ничего. Она прикусила губу, раздумывая, как поступить. С одной стороны, если она скажет, что не хочет, то Малфой будет думать, что она боится или ещё что-нибудь похуже этого. С другой – просто подойти к нему и позволить обнять себя – слишком, пожалуй, просто, да и это скорее будет свидетельствовать о том, что Гермиона к нему неравнодушна. А девушке это было совсем не нужно.
– Ты боишься?
Боялась она только одного – Драко будет думать, что он ей нравится. А то и больше – что любит его. В нем же она была совершенно не уверена, поэтому ей сейчас и было так сложно решить, как поступить.
– Чего мне бояться? – усмехнулась она, пытаясь сделать это как можно реалистичнее, – тебя, что ли?
– Ну кто тебя знает, Грейнджер, – Малфой пожал плечами, – глядя на тебя в этот момент, я склоняюсь к мнению, что да, боишься. Или я опять неправ?
Ничего не ответив, Гермиона медленно поднялась с пола и, подойдя к Драко и встав напротив него, приостановилась, глядя на него сверху вниз. Если в её взгляде и было какое-то смущение или что-то в этом роде, то длилось оно лишь несколько секунд.
Она пристально смотрела в его глаза, судя по всему, пытаясь определить, не шутит ли он над ней. Взгляд Драко и вправду был немного насмешливым, но не более того. Тогда девушка нерешительно приблизилась и опустилась на пол между его колен. Парень, ничуть не смущаясь и, видимо, откровенно наслаждаясь сделанной им же самим ситуацией, положил руки ей на талию, пытаясь притянуть ближе и прижать к своей груди. Но Гермиона сразу напряглась и не позволила ему это сделать. Тогда Малфой наклонился к её уху и усмехнулся:
– Да ты чего, Грейнджер? – его горячее дыхание обжигало шею, – расслабься. Иначе я ещё подумаю что-нибудь не то.
Она несколько секунд ещё сомневалась, но затем всё же отклонилась назад, спиной прислоняясь к нему. Он ещё раз усмехнулся ей в плечо и провел руками по её талии.
– Малфой? – Гермиона удивилась тому, как необычно звучал её собственный голос.
– Что? – шепотом спросил он.
– Что ты делаешь?
Он промолчал, судя по всему, решив, что вопрос имел место быть риторическим. Гермиона, наконец, сообразив, что её зажатость и напряжение могут сыграть с ней злую шутку, попыталась последовать совету Драко и расслабиться. Всё-таки, если он сейчас начнет её всячески подкалывать или задирать на тему «Что же ты так смущаешься, Гермиона?» или «А не думаешь ли ты, что мои намерения не такие белые и пушистые, как тебе показалось вначале?», то это будет совсем нехорошо. Уж лучше пусть думает про себя, решила Гермиона. На его мысли ей не придётся что-нибудь отвечать.
Гермиона откинулась назад, прислоняясь спиной к его груди и устраивая голову на его плече. Даже не глядя сейчас на лицо Малфоя, девушка была уверена, что он в этот момент улыбается.
– Теплее? – тихо спросил Драко.
– Наверное, – с сомнением ответила Гермиона. На самом деле ей вдруг стало очень даже жарко. И она боялась признаться самой себе в причине этого странного своего состояния.
– Наверное или точно? – продолжал допытываться блондин.
– Драко, – осуждающе протянула девушка, – пойми, что я слишком устала, чтобы должным образом реагировать на твои подколки.
Он только хмыкнул, ничего больше не сказав.



Глава 33


Гарри стоял, прислонившись к дереву, глядя далеко перед собой. Под ноги летел крупный жестковатый снег, застилая белоснежным ковром всё вокруг. В лесу было тихо, что не было странным для такого времени года. Он простоял уже около пяти минут, но ему почему-то казалось, что прошло гораздо больше времени. На улице уже стемнело, зимой солнце садилось намного раньше, но сверкающий снег отражал от поверхности неяркий свет.
Ещё через несколько минут парень услышал приглушенные шаги и звук вдалбливаемого в землю снега. Она молча подошла к нему, держа в руке какой-то сверток.
– Что это? – просто спросил Гарри.
Панси только тяжело вздохнула.
– Я говорила со Снейпом, – нерешительно начала она, – как он и обещал, вот прошло два месяца.
– Карта? – догадался брюнет.
– Что-то вроде того. Так что, у меня есть хорошая и плохая новости.
– И какая хорошая?
– В том, что у нас всё-таки есть карта, следовательно, есть шанс помочь нашим друзьям, - пояснила девушка.
– А плохая? – мрачно поинтересовался гриффиндорец.
– У нас довольно много проблем, – медленно начала Паркинсон, – во-первых, карта является и порталом, но будет работать только в течение десяти минут завтра утром, начиная ровно в девять. Карта перемещает нас всех на край леса, и нам нужно будет пройти порядка пятидесяти миль, причем без магии, – печально сообщила девушка, – через лес мы попадем к замку, там, я уверена, магия обязана быть; но для начала, нам нужно добраться до самого замка, – нахмурившись, закончила Панси.
– Постой, ты сказала: пятьдесят миль? – глаза Гарри расширились от удивления, а Панси только кивнула.
– Это же около трех дней! – воскликнул он, – и без магии! Причем, зимой! На улице ведь конец января! Ты хоть представляешь, как это будет сложно?
Она пожала плечами.
– Ну что поделаешь… хотя, три дня это ведь не так уж и много, в конце концов. Учитывая, сколько мы ждали до этого.
Гарри поджал губы.
– Что ж, у нас нет другого выбора.
Паркинсон снова пожала плечами.
– Нам просто нужно взять с собой еды в расчете дней на пять-шесть, туда и обратно, я имею в виду. Ну и всё остальное, - она неопределенно махнула рукой.
Гарри усмехнулся.
– Маггловские вещи… ты слышала что-нибудь о спичках? Нам ведь нужно будет разжигать костер по вечерам, чтобы не умереть от холода.
– Слышала, – кивнула слизеринка, – это такие маленькие коробочки, да?
– Что-то типа того, – согласился Гарри, – возьмем с собой каждый по рюкзаку, думаю, всё будет отлично.
– А что насчет Дамблдора?
– А что с Дамблдором? – немного удивился Поттер.
– Он знает?
– Нет, – Гарри отрицательно покачал головой, – если он что-нибудь узнает, то не отпустит. Так что мы ничего говорить не станем.
– Ладно, значит, завтра утром полдевятого у главного входа уже готовыми? – подвела итог Панси.
– Ага, я расскажу обо всем Рону, а ты Забини. Кстати, не передумала?
– Насчет того, идти ему с нами или нет? – переспросила Панси на всякий случай, – нет, лучше будет, если мы вчетвером. А то, знаешь, одной в обществе гриффиндорцев…
Гарри улыбнулся.
– Ну да. Значит, всё решили?
– Да, я думаю, да. И ещё, Гарри…
– Что?
– Реши, что ты там будешь делать. Я имею в виду, когда мы доберемся до замка. Ты должен всё хорошо обдумать насчет того, что ты будешь делать. Хотя, тебе ведь не впервой сражаться с Волан-де-Мортом, я просто хочу тебя предупредить.
– Знаю, – несколько раздраженно остановил её брюнет, – я обо всем позабочусь.
– Тогда всё, расходимся?
– Да, – согласился он и посмотрел на неё будто в ожидании, – тогда, спокойной ночи и до завтра.

~~*~~

Гарри стремительно вошёл в комнату и упал на кровать. Время уже было за десять часов вечера. Рон на локте приподнялся на кровати и посмотрел на друга, который лежал на спине, закрыв ладонями лицо.
– Что случилось? – спросил он и, не дождавшись ответа, продолжил: - что она сказала?
– Завтра в полдевятого у главного входа. Во всеоружии. Еду с собой в расчете на дней пять.
– Снейп дал карту? – подозрительно поинтересовался Рон. Гарри кивнул.
– Да. Но, понятно, что он хочет заманить меня к Волан-де-Морту. Честно говоря, я уже сомневаюсь, что смогу что-нибудь сделать. Они, похоже, уже всё хорошо обдумали.
– А у нас есть выбор?
– Его-то как раз, в том то и дело, что нет, – согласился Гарри, тяжело вздыхая.
– Значит, тогда, – неопределенно начал рыжий гриффиндорец, – давай, что ли, тогда начинать собираться?

~~*~~

– И что было дальше? – с интересом спросил Драко.
– А дальше мы решили, что должны сами отправиться в Министерство Магии и попытаться всё решить тоже сами. Ты же понимаешь, что глупо ждать чего-то от Дамблдора. Сначала спорили, кто пойдет, ну а сошлись, что можно и всем шестерым.
– Как можно из Запретного Леса попасть в Министерство? – удивился блондин.
– Мы были ранены, поэтому нас нашли фестралы. Знаешь, кто они?
– Примерно, – кивнул Драко, – это что-то вроде лошади и птицы одновременно. Ну и самое главное, что их видят только те, кто видел смерть, – помолчав, он спросил: – а ты их видела?
– Нет, тогда нет, – Гермиона отрицательно покачала головой, – а сейчас, мы оба смогли бы их увидеть.
После этих слов они одновременно замолчали. Гермиона чувствовала его теплое, спокойное дыхание рядом со своей шеей. Его руки всё ещё продолжали лежать на её талии. Голова девушки отдыхала на его плече, и во всем своем положении, как это ни странно было для самой гриффиндорки, она ощущала только спокойствие и безмятежность. И внутри неё вот уже на протяжении всего вечера была непоколебимая уверенность, что будет только хорошо.
– Драко?
– М? – неопределенно произнес он, после чего внезапно усмехнулся, – я смотрю, ты привыкла называть меня по имени?
Гермиона чуть нахмурилась, впрочем, Драко за её спиной не мог этого заметить.
– Ты против? Знаешь, ты бы тоже мог называть меня по имени, – заметила она.
Даже не глядя на него в этот момент, Гермиона точно знала, что он покачал головой.
– Нет, то есть, понимаешь, – Драко сам удивился тому, что не может ответить прямо, – просто я привык, а перестроиться мне сложно. Так что не обижайся.
– Да я и не думала даже, – просто ответила девушка, – как хочешь…
– Что ты хотела спросить?
Гермиона замолчала на несколько секунд.
– Понимаешь, я хотела спросить… – замялась она.
– Что? – подтолкнул он вперед.
«Если бы вдруг сюда пришел Волан-де-Морт и заставил нас с тобой заняться сексом, сказав, что в противном случае это сделают за тебя Пожиратели Смерти, что бы ты сделал?»
Закусив нижнюю губу, Гермиона продолжала молчать.
– Господи, Грейнджер! Мы здесь уже два месяца, а ты стесняешься что-то спросить у меня! Ей богу, смешно. Давай, спрашивай.
Вдохнув побольше воздуха, Гермиона на одном дыхании задала свой вопрос.
Несколько секунд стояла тишина, когда Драко внезапно рассмеялся.
– Что смешного? – хмуро, даже немного обиженно спросила девушка.
– Я вот… просто подумал, – сквозь смех начал он, – чем вызваны такие мысли? Конечно, я понимаю, что тут порядком скучно, но, – он сделал многозначительную паузу, прежде чем закончить, – ну не до такой же степени.
– Так ты не хочешь ответить? – напряженно спросила Гермиона.
– Нет, подожди, я просто размышляю. Дай угадаю: тебе приснился сон? – не услышав ответа и чувствуя, как она напряглась ещё сильнее, Драко пораженно воскликнул: – точно! Я угадал!
Ответом ему было только молчание.
– Черт, я бы никогда не подумал о тебе такое! – продолжал он, и в его голосе ясно угадывалось веселье.
– Драко, ты всё неправильно понимаешь!
– Нет! – не унимался он, – всё я понимаю правильно! Да не красней ты, Грейнджер! Лучше расскажи, как там всё было.
– Тебе смешно, – нахмурившись, резюмировала Гермиона.
– Да брось, – отмахнулся Драко, – мне безумно интересно! Нет, правда!
– Не хочу, – просто возразила она.
– Я ведь обижусь! – заметил Драко, – тогда какой реакции ты от меня хотела?
– Мне просто стало интересно, что бы ты выбрал.
– Хм, – задумался Малфой, – ну, это всё-таки тебе выбирать, так сказать, как главному герою.
– Очень смешно, – саркастически заметила гриффиндорка.
– В каждой шутке есть доля правды, – философски изрек Драко.
Они замолчали и некоторое время сидели в тишине, которая лишь изредка прерывалась звуком падающих со стен капель.
Гермиона внезапно подняла руки ладонями вверх, внимательно их рассматривая. Затем пару раз перевернула и тяжело вздохнула.
– Что? – спросил Драко.
– Мы медленно превращаемся в скелеты, – печально произнесла Гермиона, и прозвучало это как приговор.
– Это плохо? – с безразличием в голосе спросил Драко.
Гермиона продолжала рассматривать ладони и пальцы.
– Кости, обтянутые тонкой пленкой кожи? – немного удивленно уточнила девушка, – хм, нет, знаешь, должно быть, это очень хорошо.
– Мне всё равно, - бросил Драко так же безразлично, как и в предыдущем вопросе, – вернемся в Хогвартс, и всё снова станет прежним.
– Я думала, что ты не хочешь возвращаться, – заметила Гермиона, со вздохом опуская руки.
– Почему это? – Драко поднял бровь.
– Ты сам говорил, что тебе здесь нравится.
– О, боже, Грейнджер! Почему ты настолько буквально понимаешь все мои слова? Я не говорил, что мне здесь нравится, я говорил лишь то, что если посмотреть на все наше положение несколько с другой точки зрения, то всё не так уж и плохо. Нас ведь здесь никто не трогает, ни издевается над нами, ни морит голодом…
– Какая жалость! – не удержалась Гермиона.
– Я говорил серьёзно, – осуждающим, даже обиженным тоном произнес слизеринец.
Гермиона пожала плечами.
– Ты спать ещё не хочешь?
– А должен?
– Это был просто вопрос.
– Не знаю. Может быть. Здесь как-то странно, я бы даже сказал, абстрактно идет время. Не знаешь, ни день сейчас, вечер или ночь… а ты?
– Я бы не отказалась.
– Тогда давай как-нибудь попробуем устроиться, – предложил Драко. Гермиона кивнула, с некоторой неохотой поднимаясь с пола.

~~*~~

Гермиона медленно просыпалась, ещё не открывая глаз. Она с удивлением отметила, что в эту ночь ей ничего не снилось, что, безусловно, не могло не радовать. Её голова покоилась на плече Драко, и Гермиона отстраненно подумала, улыбаясь, что уже начинает к этому привыкать. Ладонь девушки отдыхала на его груди, а Драко одной рукой обнимал её за талию и, судя по всему, ещё спал. Гриффиндорка не шевелилась, боясь каким-нибудь неосторожным движением разбудить парня.
Казалось, что в эту ночь между ними обрушилась какая-то огромная стена. Обычно они спали раздельно – каждый лежа на своих куртках, у разных стен. Теперь же…
Через минут десять-пятнадцать Гермиона, упершись свободной рукой в пол, приподнялась. Её взгляд по обыкновению скользнул к левому краю решетки, где обычно каждое утро появлялась бутылка с той мутной светло-зеленой жидкостью, что они пили каждый день. Но сегодня то место пустовало.
Сначала Гермиона просто не поверила своим глазам, пару раз моргнула, но смогла только удостовериться, что ей это не кажется. Им ничего не принесли. В голове сразу зашевелилась одна единственная мысль: всё, это конец.
– Драко, – шепотом позвала она его, – проснись! Эй! – она немного потрясла рукой его за плечо. Он устало приоткрыл сонные глаза и уставился на Гермиону.
– В чем дело? – сонно пробормотал он.
– Смотри, – она кивнула головой, указывая на угол клетки. Он медленно повернулся в указанном направлении.
– Это, – неопределенно начал он, когда до него внезапно дошёл смысл происходящего, – значит, Поттер уже здесь, или мы им просто уже не нужны?



Глава 34



Едва до него дошёл смысл происходящего, как он резко вскочил и заметался по комнате. От неожиданности его реакции Гермиона поначалу даже не знала, что сказать и как отреагировать. Он метался по камере, громко возмущаясь:
– Нет, нет, нет! Дьявол, нет! Какого черта?! Какого…!
– Драко, – осуждающе попыталась остановить его Гермиона.
– Черт возьми, твою мать! Я не хочу!
Она резко поднялась с пола и подскочила к нему, хватая за плечи.
– Успокойся!
– Отпусти меня! – он вырвался из её рук, а затем быстро подошел к решетке и вцепился в неё обеими руками. – Эй! Кто-нибудь! Эй!! – он с силой задергал руками, но, конечно, решетка не двигалась.
Гермиона сначала просто с некоторым удивлением смотрела на него, но уже через пару секунд удивление сменилось беспокойством. Она подошла и попыталась взять его за локоть, но он отдернул руку.
– Что с тобой? – требовательно спросила девушка, – да успокойся же ты! Ничего не случилось! Прекрати истерику! – почти закричала она.
– Откройте! – продолжил кричать он, не обращая на неё никакого внимания. Затем, вдруг, с такой же резкостью, как и пару секунд ранее, отошел в центр комнаты. – Я не хочу, – уже спокойнее произнес он, – я не хочу умереть как какая-нибудь собака.
Он замолчал и, подойдя к стене, опустился по ней на пол. Согнув ноги в коленях, Драко обнял их руками и опустил голову. Гермиона подошла к нему и села рядом.
– Драко, – успокаивающе начала гриффиндорка, – это, – она замялась, – может быть, они просто забыли? Ну, вдруг… я не знаю, но ведь прошло уже два месяца, нам всегда приносили эту воду…
– Вот именно, – Драко приподнял голову, – приносили! Каждое утро! Два месяца! А теперь мы им просто стали не нужны! Понимаешь? Да с чего ты вообще взяла, что нас собираются оставить в живых?
Она неопределенно пожала плечами.
– По крайней мере, лично мы ничего изменить не можем, – не слишком уверенно, стоит заметить, произнесла девушка.
– У нас есть палочка, – тихо сказал Малфой, – ты даже не хочешь попробовать?
– Драко, глупо думать, что обыкновенным заклинанием можно открыть решетку.
– О, да. А тебе не кажется, что они просто не знают о том, что у нас может быть палочка?
– Нет, это слишком просто. Да нам вообще не следует её использовать, пока мы находимся здесь, в этой камере.
– Ладно, можем мы хотя бы в карман, что ли, её положить? Да пусть даже невидимую.
– Можем, – кивнула Гермиона и поднялся с пола.
Затем гриффиндорка отошла к дальней стене – противоположной зарешеченной – и начала шарить рукой около стены по полу. На её лице сначала было сосредоточенное выражение, которое чуть позже сменилось слегка обеспокоенным. Драко тоже нахмурился, внимательно следя за её движениями. Но возможность встать и помочь он даже не рассматривал.
– Ну что? – спросил Драко наконец, – только не говори, что её там нет.
– Должна быть, – пробормотала Гермиона и передвинулась чуть поближе к углу. – Вот! – воскликнула она, поднимая руку и, по-видимому, что-то держа в ней. Конечно, палочку Драко, в силу её невидимости, разглядеть не мог.
Гермиона вернулась к нему и снова села. Затем что-то прошептала, и в руке появилась сама, уже видимая палочка. Девушка покрутила её в руке, затем перевернула другим концом и передала Драко.
– Можно я убью себя? – с улыбкой спросил он.
Но лицо Гермиона оставалось предельно серьёзным.
– Если ты думаешь, что это смешно, Драко… – начала было она, но он махнул рукой останавливая.
– Ладно-ладно, – он вернул ей палочку, – тогда держи это при себе.
Гермиона засунула волшебную палочку в задний карман джинсов.

– Драко? – усталым голосом позвала Гермиона.
– Что? – откликнулся блондин через пару секунд.
– Всё в порядке? – спросила она.
– А что должно быть не так?
– Ты же держишься обеими руками за живот, – заметила она.
– Какая проницательность, Грейнджер. Я просто хочу есть, черт возьми.
– Мог бы сказать и раньше.
– Что-то бы изменилось? – скривился он.
– Не нужно этого бояться.
– Бояться? Ты о чем вообще, Грейнджер?
– Ой, только не начинай снова. Успокойся…
– Я спокоен! – вставил Драко.
– …Я только о том, что не стоит бояться быть человеком.
– Я и не боюсь! – чуть ли не закричал он, недовольно глядя на девушку. – Да и вообще, зачем об этом говорить?
– Всё, ладно, Малфой, не кричи… и успокойся, – Гермиона на несколько секунд подняла руку.

~~*~~

– Где они так долго? – в который раз уже вопрошал Рон.
Они с Гарри стояли у главного входа, и Гарри не отрывал взгляда от стрелок на часах
– Успокойся, у нас ещё есть двадцать мять минут, – сообщил ему Гарри.
– Мы не обязаны их ждать!
– Хватит, Рон, вот они уже идут, – Гарри указал куда-то влево, и Рон повернул голову.
Уизли нахмурился, глядя на слизеринцев. Было несколько странно видеть их в маггловской одежде, но, по всей видимости, они решили, что пусть лучше будет удобно, чем красиво и неудобно. Гарри усмехнулся, представив, каким, должно быть, было выражения лица у них обоих, когда они одевали всё это. За спиной Панси и Блейза было по одному рюкзаку, так же, как и у самих Гарри и Рона.
– Ну, мы идем или как? – Панси подняла бровь.
– Или как, – недовольно пробурчал Рон.
– Идём, – кивнул Гарри.
Они спокойно вышли из замка, и Гарри показалось странным, что никто из учителей ничего не спросил. Правда, Снейпа они не встретили, а вот МакГонагалл просто прошла мимо них. Стоит заметить, что какие-то слизеринцы прикопались к Блейзу, что-то расспрашивая, но последний довольно грубо послал их.
– Сколько там у нас времени? – спросил Забини непонятно у кого, когда они уже шли вдоль берега замерзшего озера.
– Если бы вы не опоздали, было бы больше, – рассерженно заметил Рон.
– А ты что, Уизли, чуть не разложился? – с деланным удивлением спросил Блейз, не оставшись в долгу.
– Как оригинально, Забини! – воскликнул Рон.
– Может, хватит вам, а? – раздраженно спросил Гарри, по очереди глядя на них обоих.
– Вот именно, – вставила Панси, соглашаясь с другом.
– Совет да любовь, – с недовольством пробормотал Рон, впрочем, его слова услышал только Гарри, который решил за лучшее просто промолчать.
Через минут десять они достигли нужного места и остановились у большого дерева. Гарри бросил быстрый взгляд на часы.
– Ну что? – нетерпеливо поинтересовался Блейз.
– У нас ещё три минуты до открытия портала.
После этих слов Панси достала карту и, развернув её, расположила на снегу. Все уставились на желтовато-серый пергамент.
– Сколько там миль, Панси? – обратился к ней Гарри.
– Пятьдесят, кажется, - она поправила бело-зеленый шарфик на своей шее, – по крайней мере, Снейп сказал мне именно так.
– Здорово, – недовольно заметил Блейз, – сколько это? Три дня? Или больше?
– Управимся и в два, – мысленно прикинул Гарри, – при желании… наверное, – усмехнувшись, добавил он.

~~*~~

– Драко?
– Да?
– Всё хорошо?
– Относительно.
– Ясно. Просто ты мало напоминаешь живого человека.
– Ну спасибо, Грейнджер. Спешу тебя обрадовать, ты тоже.
– Догадываюсь.
– …
– Хм, по крайней мере, сейчас всё пока не так плохо.
– …
– Драко?
– Ну что?!
– Не молчи.
– Зачем я должен говорить?
– Чтобы не уснуть.
– А что будет?
– Ничего хорошего.
– Исчерпывающий ответ, Грейнджер. Так что в этом плохого? Я бы хотел уснуть.
– А ты слышал что-нибудь о таком явлении как кома?
– Кома… что это?
– Это когда человек засыпает и больше не просыпается.
– Мило.
– Я бы так не сказала.
– И когда такое, хм, может произойти?
– В нашем случае, вполне возможно.
– Это маггловская болезнь!
– Ну и что?.. Ну, вообще-то, это не болезнь. Хм, так говоришь, будто волшебники не могут заболеть.
– Могут. Конечно, могут. Но сейчас у нас тут нет Снейпа, следовательно зелье нам никто не сделает.
– Верно. Поэтому лучше не молчать.
– А язык не отвалится, Грейнджер?
– А может?
– Я не пробовал.
– Просто если мы будет молчать, у нас больше шансов уснуть.
– Я это уже понял.
– Хорошо.
– Знаю, Грейнджер. Слушай, если нужно разговаривать, давай, что ли, на какую-нибудь более умную тему, а?
– Ты «Историю Хогвартса» читал?
– Это самое лучшее, что пришло тебе в голову?
– Это так называемая умная тема, Малфой.
– Я снова Малфой?
– Ты и не переставал им быть.
– Ествественно, но мне показалось, что ты уже привыкла называть меня по имени.
– Это по настроению. Вообще, если честно, для меня нет особей разницы как тебя называть.
– Надо же.
– Ты боишься умереть?
– …
– Драко?
– Да.
– Что-то я помню, как когда-то ты говорил, что нет. Или да?
– Я говорил, что не хочу умирать.
– …
– А ты?
– Не знаю. Скорее, страшна не сама смерть, а то, каким образом она наступает. Иными словами, страшна не сколько смерть, сколько её ожидание.
– Ударились в философию, Грейнджер?
– Ты спросил – я ответила.
– …
– …
– Это, наверное, больно.
– Что?
– Медленно умирать, чем мы сейчас и занимаемся.
– Не говори так.
– Просто факты, Грейнджер.
– Ты думаешь, что мы умрем?
– Глупо на что-то надеяться.
– Иного нам не дано.
– Я бы хотел умереть быстро… не так, как происходит сейчас. Я бы хотел, чтобы это длилось не дольше пары секунд, но не в течение нескольких дней.
– Больно?
– Нет, я думаю, просто неприятно.
– …
– Знаешь, лучше бы живот более, чем вот так вот просто. Как будто бы, внутри тебя пусто, ни крови, ни сердца, ничего… когда есть боль, ты хотя бы уверен, что ещё жив.
– Драко?
– М?
– Мы не умрем.
– Возможно. Но прежними мы тоже не будем.
– Почему?
– Потому что всё это вокруг сделает своё дело. Оно, быть может, и не убьёт, но подействует очень сильно.
– Гарри скоро придёт, я уверена.
– Что ж, надеюсь.

~~*~~

– У нас ровно десять минут, портал уже открыт, – сообщил Гарри, глядя на карту, которая всё ещё лежала на снегу.
Все с одинаковым выражением лица смотрели на выделяющийся на снегу кусочек пергамента. С опаской и неуверенностью.
– Давайте быстрее покончим с этим, – Блейз присел на корточки, – на счет три.
Все трое тоже быстро опустились вниз, неуверенно ложа руку на снег рядом с картой.
– Раз, – все чуть придвинули руки к краю пергамента, – два, – одновременный взгляд на лица друг друга, – три, – касание края желтовато-серой бумаги, и после этого мощный рывок куда-то вниз…



Глава 35



Сначала Гарри сморщился от неприятной боли в руке и только затем осторожно открыл глаза. Он лежал на земле. Гриффиндорец сразу же удивился какому-то странному чувству, как вдруг до него дошло. Здесь не было снега. Нет, не то чтобы здесь росла яркая зеленая летняя трава, но снега определенно не было. Что, безусловно, имело место быть странным. Как и тишина вокруг.
Гарри поднялся на ноги и отряхнул джинсы от грязи. Он стоял на какой-то опушке, вокруг него – лес, а справа – как и было на карте – озеро, вдоль которого они и должны были двигаться. Да… они.
Он оглянулся. Стояла пронзительная, даже какая-то искусственная и ненастоящая тишина. Он был один. Это было странно и всё больше продолжало не нравиться парню.
– Рон? – нерешительно и потому тихо позвал Гарри. – Панси?
Гриффиндорец ещё раз оглянулся и прочистил горло. Постепенно внутри него нарастало беспокойство. Он попытался ровно вдохнуть, но добился совершенно обратного результата – сердце забилось ещё сильнее.
Затем он сделал пару шагов вперед. Вроде бы ничего необычного не было. На первый взгляд. Земля, небо, озеро, деревья… но… черт.
– Эй! – крикнул он уже в полный голос. – Панси! Рон! Забини! Кто-нибудь! Эй!
Но вокруг по-прежнему было тихо. Неприлично тихо. Оглушительно тихо. До ужаса тихо.
Гарри несколько раз оглянулся. Уж хоть бы кто-нибудь появился. Да пусть даже Снейп… или Волан-де-Морт, но это тишина определенно не нравилась Гарри.
– Так, – тихо, скорее сам себе, начал парень.
Стоять на одном месте и ничего не делать он не мог. Внезапно в нем проснулась какая-то болезненная необходимость в каком-нибудь движении.
Он прошел на несколько метров вглубь леса. Несильно подул ветер, заставляя встрепенуться листья на деревьях. И от этого шороха, казалось, становилось ещё неприятнее. Мда, жуткая обстановка, подумал Гарри.
Парень прикоснулся к толстому стволу какого-то дерева, будто проверяя, настоящее оно или нет. Всё вокруг казалось словно нереальным.
Вдруг где-то поблизости раздались чьи-то приглушенные шаги. Гарри напрягся и бесшумно прислонился к соседнему дереву. Сначала парень решил, что шорох лишь послышался, но шаги продолжались. Гарри замер.
– Рон? – почти неслышно произнес он, удивляясь тому, как жутко и непривычно звучит его собственный голос.
Гарри выхватил палочку из заднего кармана джинсов, где-то в уголке сознания вспоминая, что магия не должна здесь работать. Но вдруг… почему-то мысль, что волшебство здесь не действует заставляла чувствовать себя беспомощным.
А затем он ощутил, как на его плечо легла чья-то рука…

~~*~~

– Твою мать! – раздался поблизости чей-то стон.
Рон осторожно приподнялся с земли, поворачиваясь на звук голоса.
– В чем дело? – спросил он слегка недовольно, рассматривая себя и проверяя, не сломал ли он себе что-нибудь от удара об землю.
– Кажется, я подвернул ногу.
Забини схватился за колено, снова тихо ругнувшись.
Рон не обратил на его замечание ровным счетом никакого внимания, затем сделал несколько шагов вперед. Блейз внимательно следил за ним, когда тот нагнулся и поднял с земли сероватого цвета пергамент.
– А где… где все? – с опаской в голосе поинтересовался слизеринец.
– Это ты у меня спрашиваешь? – спокойно спросил в ответ Уизли, переворачивая в руках карту.
– Нет, Уизли, у себя! Дьявол! – злобно прошипел он, подходя к Рону. – Карта?
– Нет, Забини, туалетная бумага! – так же язвительно ответил гриффиндорец.
– А, – понимающе протянул Блейз, – ясно, ты решил загадить лес…
– Очень остроумно! – нахмурившись, заметил Рон.
– Я старался!
– Конечно, сымпровизировать ты бы не смог.
– Что я слышу, Уизли? – деланно удивился слизеринец, – ты выучил новое слово?
– Отвали, Забини! – отмахнулся Рон, продолжая рассматривать карту.
– Ладно, серьёзно. Где Поттер и Панси?
– Ты думаешь, что я знаю? – удивился Уизли.
– Действительно, – пожал плечами Блейз, – нашел, у кого спрашивать.
– Слушай, может, хватит, а? Надо найти их, тем более, времени у нас не так много.
– Хорошо, – он только кивнул, – по крайней мере, у нас есть карта, и мы знаем, куда идти. А у них нет.
– Да, – Рон оглянулся, – кстати, а почему здесь нет снега?
– Да потому что у Темного Лорда любимое время года – лето! – саркастически заметил Забини.
– Правда? – Рон поднял бровь.
– Черт, Уизли, да откуда мне знать! А то, что здесь нет снега, должно только радовать. Хотя бы спать на снегу не придется.
– Ладно, – примирительно согласился Рон, – что нам делать?
– Снимать штаны и бегать, – отстраненно ответил Блейз.
– Ты первый? – слегка улыбаясь, поинтересовался гриффиндорец.
– Нет, Уизли, дамы вперед.
– И всё-таки?
– Не знаю. Но стоять на месте – не дело. Пошли, что ли.
– Куда? – спросил Рон, глядя по сторонам.
– Куда хочешь, – пожал плечами Блейз, – прямо, влево, вправо, назад, вперед, вверх, вниз…
– А серьёзно?
– Пошли прямо.
– Давай, – кивнул Рон, поправляя на плече рюкзак.

~~*~~

Инстинктивно вздрогнув, Гарри обернулся, резко выставляя вперед волшебную палочку.
– Спокойно, Гарри, – раздался предостерегающий голос.
– А, – облегченно выдохнул он, – это ты… извини, – Гарри опустил палочку.
– Учитывая, что магия тут не действует, это было глуповато, – укоризненно заметила слизеринка.
– Не знаю. Здесь довольно жуткая обстановка, – поежившись, сказал брюнет.
– Да, – согласилась она, – и эта тишина. И все вокруг такое мертвое… – девушка оглянулась.
– Мертвое? – подняв бровь, переспросил Гарри.
– Ты не заметил? – удивленно спросила она, – здесь ведь нет даже насекомых. Я уж молчу про птиц или каких-нибудь других животных.
Гарри подошёл к дереву и провел рукой по коре, внимательно рассматривая. Действительно, ни жуков, ни муравьев…
– Но, – он сглотнул, – как тогда тут все… деревья же живые…
– Ой, – Панси махнула рукой, – забудь, Гарри. Давай лучше попробуем найти наших друзей. А то у нас даже нет карты.
Гарри кивнул, и они медленно направились в неопределенную сторону. Где-то внутренне гриффиндорец понимал, что идти не зная куда – это не хорошо, но и стоять на месте он тоже не мог.
– Знаешь, – нерешительно начал Гарри, – я когда очнулся, понял, что один. И эта мерзкая тишина вокруг. И из вас никого нет. Жутко, в общем. Думаю, в тот момент я был бы рад увидеть даже Волан-де-Морта.
Панси улыбнулась.
– Ну да. И что бы вы делали без магии? – она на секунду задумалась, а затем продолжила, – кстати, о магии. А ты пробовал?
Гарри поначалу не услышал её вопроса, серьёзно обдумывая в голове, что бы он стал делать, увидев Волан-де-Морта. И что бы стал делать сам Темный Лорд. Как-то… Гарри не казалось, что физически он сильнее Риддла. И всё-таки, что было очень странно, у него на губах появлялась улыбка, когда думал об этой ситуации.
– Нет, – наконец ответил Гарри. А затем сам удивился собственной глупости – ведь, по идее, это первое, что он должен был сделать.
Парень снова достал волшебную палочку, которую уже успел положить обратно в карман.
– Люмус!
Ничего. Собственно, стоит заметить, другого Гарри и не ожидал. Панси разочарованно вздохнула.
– Где они могут быть?
– Ну, – задумался Гарри, – я бы на их месте пошел к озеру.
– Да? – улыбнулась Панси. – А на своем? В лес?
Гарри промолчал.
– Блейз!! – оглушительно закричала слизеринка, так, что Гарри аж вздрогнул.
– Да не ори ты так, – раздался откуда-то сбоку насмешливый голос.
Панси и Гарри резко обернулись. Слизеринка задумчиво оглядела Блейза и Рона.
– Неужели за эти полчаса вы ещё не убили друг друга? – удивилась она.
Рон молча подошёл к ней и буквально всунул в руку карту. Панси вопросительно подняла бровь, но ничего не сказала. Все выжидательно посмотрели на неё. Тогда девушка внимательно изучила карту, после чего оглянулась в ту сторону, где, по всей видимости, должно было быть озеро. Затем сложила карту вчетверо и убрала в карман.
– Ну что? – спросил Гарри.
– Нам туда, – она махнула рукой куда-то вправо.
– Точно? – переспросил Рон.
– Нет, Уизли, – саркастически начал Блейз, – ты можешь идти влево.
– Отвали, Забини, – недовольно пробурчал гриффиндорец.
– О нет, как мы недавно решили, по этому делу ты у нас специалист, – спокойно констатировал Блейз.
– Вам не надоело, а? – скептически заметила Панси, обернувшись. – С вами мы так никогда не доберемся. Заткнулись оба.
Гарри усмехнулся и одобрительно посмотрел на слизеринку. Рон только нахмурился, замечая реакцию Гарри на слова Паркинсон. Забини лишь ухмыльнулся и первый пошел вперед.

~~*~~

Гермиона уже минут пять неотрывно смотрела на Драко. Блондин старательно делала вид, что не замечает. Он сидел, подбородком упираясь в колени, одной рукой протирая глаза. Внутри себя он чувствовал такую огромную усталость, что, казалось, мог уснуть прямо с открытыми глазами. В конце концов, он тяжело вздохнул и закрыл ладонями глаза.
– Драко? – пробно спросила Гермиона.
Он молчал.
– Драко!
Он поднял голову и посмотрел на неё мутным взглядом.
– Что? – тихо спросил он.
– У тебя лицо почти белое, – испуганно сказала Гермиона совсем не то, что хотела.
– Мне всё равно, – он едва заметно пожал плечами.
– Тебе не идет белый цвет.
– Мне всё равно! – голос становился настойчивее.
Гермиона ничего не ответила. Просто продолжила так же беспокойно смотреть на него.
– Ты хочешь спать? – поинтересовалась она.
– Я просто очень устал, – тихо пояснил Драко.
– Мы не должны спать, – в который раз уже повторила Гермиона.
– Знаю.
Через несколько минут Драко обратился к Гермионе:
– А ты что, спать не хочешь?
– Нет, – она отрицательно покачала головой.
– Почему?
– Наверное, потому что у меня всё ещё болит живот, – она пожала плечами, – с этим не уснуть.
– Мне жаль, – неопределенно произнес Драко.
– Чего? – не поняла Гермиона.
– Твоих родителей, твоих друзей, – от неожиданности этих слов Гермиона даже не знала, что сказать, а Драко продолжил: - С моей стороны всё гораздо проще: мои родители умерли, ну а друзей у меня никогда не было. Ты сама это говорила, помнишь?
Гермиона прикусила губу. Теперь она жалела о тех своих словах. Это было слишком жестоко, и Драко этого не заслуживал. В тот момент она хотела сделать ему больно, хотела даже разозлить его, возможно, даже заставить измениться… а сейчас. Сейчас ей почему-то становилось немного стыдно, хоть эти слова по-прежнему оставались правдой.
– Но я… – начала она, – я не…
– Не надо, – Драко слабо махнул рукой останавливая, – я помню всё до каждого слова, что ты мне сказала. Может, это и к лучшему… – задумавшись, он уже уверенно произнес: - ведь никто не будет жалеть обо мне.
Гермиона потрясенно молчала, не зная, даже не представляя, что сказать.

~~*~~

Почти сразу они нашли озеро и шли уже около двух часов не отдыхая. Рон чувствовал себя совершенно разбитым, но признаться в своей слабости не смел. Забини тоже выглядел не лучшим образом. Но, как и Рон, по всей видимости, считал, что попросить отдохнуть хотя бы на несколько минут будет ниже его слизеринского достоинства.
Гарри шагал молча, следом за Панси, которая шла самой первой. Казалось, усталости у девушки не было ни в одном глазу.
– Панс? – начал гриффиндорец.
– М… – она обернулась, – что?
– У тебя тяжелый рюкзак?
Девушка улыбнулась.
– А что, хочешь понести?
– Я про то, что ты, похоже, совсем не устала.
Она пожала плечами, поправляя лямку рюкзака.
– Не знаю. Я как-то не думаю об этом.
– Странно, – Гарри оглянулся, – мы идем, идем, идем, а ничего не меняется.
– А что-то должно меняться?
– Просто у меня появляется такое ощущение, что мы ходим по кругу. И мне это не нравится.
Панси задумалась.
– Да ладно тебе. Мы идем вдоль озера. Так что при всем желании не можем идти по кругу, потому как… тогда бы всё озеро должно было бы находиться в поле нашего зрения, так как идем мы не так долго. А раз линия воды по-прежнему уходит куда-то далеко вперед, то идем мы прямо.
Гарри оглянулся.
– А они, похоже, сейчас совсем свалятся, – заметил он, глядя на Блейза и Рона, которые шли в метрах пяти от ребят.
– Ну, тогда давайте отдохнём минут десять.
Панси и Гарри остановились и обернулись на друзей. Те мужественно дошли, отчаянно стараясь не показывать своей усталости. Гарри про себя только усмехнулся, хотя он и сам признавался себе, что вряд ли бы хотел перед кем-нибудь казаться слабым. Он снял рюкзак и кинул под ноги на землю.
На лицах парней сначала отразилось недоумение и только затем плохо скрываемое облегчение.
– Десять минут, – холодно известила Панси и опустилась на землю.

~~*~~

Гермиона резко распахнула глаза. Она лежала на полу и, по всей видимости, заснула. Встать на ноги не получилось, потому как сил совершенно не было. В животе отчетливо чувствовалась пустота, и это немного – да что уж там, сильно – пугало. Девушка огляделась, ещё где-то в глубине сознания продолжая надеяться, что вдруг им всё-таки принесли воду. Но… нет.
Драко лежал на полу с закрытыми глазами.
Несколько секунд Гермиона с недоумением смотрела на неподвижное тело, как внезапно через силу поднялась на колени и доползла до слизеринца.
– Драко! – отчего-то хриплым голосом позвала девушка, но парень не реагировал. – Черт возьми, Малфой, открой глаза!
Гермиона аккуратно приподняла его голову. Затем, сделав огромное усилие над собой, осторожно приподняла его за плечи, так, чтобы он спиной опирался на стену. Его голова безвольно повисла, и ни крики, ни похлопывание по щекам не помогали. Внутри нарастало отчаяние.
В глаза Гермионы появились слезы.
Дрожащей рукой она нашла его руку и попыталась нащупать пульс. Он был, но очень слабый. Будто вместо двух ударов один… будто кровь в теле начала течь в два раза медленнее…
– Драко! – Гермиона придерживала его голову и отчаянно гладила по бледным щекам. – Проснись! Проснись же!
В горле стоял комок, слезы предательски выбегали из глаз, скатываясь по щекам.
– Мы не должны спать, – но свой хриплый шепот она сама едва слышала в гробовой тишине камеры, – не должны…



Глава 36



Ночь медленно поглотила все вокруг: и высокие деревья, сквозь чьи ветви просачивался мрак, и землю, где темнота окутывала корни и каждую травинку, и озеро, где чернота словно впитывалась в воду. Сама водная гладь отчего-то со стороны казалась осязаемой, будто бы если прикоснешься, то под пальцами окажется твердая поверхность. И даже темнота словно сдавливала воздух и неприятно придавливала к земле своей мрачностью.
Гарри и Панси по-прежнему шли впереди, даже на расстоянии полуметра почти не различая друг друга. Блейз и Рон уже видимо привыкли плестись где-то в метрах пяти от них. И Гарри не понимал, почему эти двое, которые, по всей видимости, не переносили друг друга достаточно давно, всё ещё идут рядом. Но, по крайней мере, ничего слышно не было – если бы они явственно ругались. Мысль о том, что они могут тихо перекидываться ругательствами и подколками, заставила Гарри улыбнуться. Впрочем – он огляделся, – здесь настолько мрачно и жутко, что разговор наверняка помогает отгонять страх. Они с Панси молчали. Это отнюдь не значило, что Гарри не боялся, хотя в его положении бояться темноты, пусть даже такой – мерзкой и отвратительной, - было несколько забавно. Но вот веселиться сейчас хотелось меньше всего.
– Панси? – позвал Гарри, хотя это было лишним – они и так шли рядом.
– Да?
– Я тут подумал… Ведь на самом деле я мало что могу. Мне лишь всегда очень везло, думаю, слизеринцы правы. В одиннадцать лет, при встрече с Волан-де-Мортом мои руки вдруг начали прожигать его лицо, в кармане брюк совершенно случайно оказался философский камень. И на втором курсе так же. Я был бы мертв, если бы в шляпе не появился меч, если бы Фоукс не вылечил мою рану. И в Турнире Трех Волшебников оказалось, что Грюм мне всё время помогал. И Волан-де-Морт внезапно решил устроить дуэль, хотя мог бы сразу убить меня – это и было его ошибкой, что он этого не сделал. А в Министерство в прошлом году просто вовремя прибыли авроры, да и со мной ведь были друзья…
– Гарри, я не понимаю, к чему ты… – начала Панси.
– Постой, я сейчас договорю, – остановил её гриффиндорец, – я имею в виду, что на самом деле я никакой не сильный, что мне просто всё время везло. И не больше… поэтому и сейчас я даже не представляю, что мне делать… – Гарри замолчал.
– Нет, – Панси отрицательно покачала головой, хотя в темноте брюнет всё равно не мог этого заметить, – даже не смей думать об этом. Просто так никому не везет. И раз это именно ты, значит, так и должно быть. И ты не должен сомневаться в себе. Вот взять даже Блейза и Рона. Они ведь верят в тебя… думаешь, им не страшно? Что они нисколько не боятся? – она сделала многозначительную паузу. – Они верят в тебя. И ты должен в себя верить. Иначе… – Она не продолжила, но Гарри уже и сам понял, что именно она хотела сказать.
– Даже если и там, где-нибудь, кончится барьер и будет действовать магия, что я смогу сделать? Если он пригрозит использовать Круциатус против Гермионы – да или даже Малфоя, – что мне делать? Он прикажет бросить палочку, и тогда никаких шансов у меня не будет. Но и свою лучшую подругу я тронуть не позволю. А потом он просто убьёт нас всех, – печально закончил гриффиндорец.
Панси пожала плечами.
– Да ладно тебе, Гарри, придумывать проблемы. Ты уничтожишь Волан-де-Морта – в этот раз до конца – ещё до того, как найдёшь Грейнджер. Не думаю, что Риддл позволит нам войти в замок…
– А ты не учитываешь то, что кроме Волан-де-Морта там будут ещё и Пожиратели Смерти? Что тогда нам делать? Нас всего лишь четверо, а их, кто знает, может быть и больше двадцати, – продолжил пессимистично размышлять парень.
– Я думаю, что Дамблдор уже спохватился на наш счет и наверняка сообразил, куда мы отправились. Соответственно, он должен был послать авроров. Да и как только мы используем магию, они смогут определить место её применения, если, конечно, ещё не знают, где мы.
– Ты много думала об этом, я смотрю, – заметил Гарри.
– Не знаю, – она пожала плечами, – наверное, я просто стараюсь убедить себя, что мы не умрем.
Гарри замолчал, переваривая её слова. В чем-то, конечно, Панси права, если не вообще во всем. Впрочем, если учесть, что всё это не более чем догадки и предположения. Гарри нахмурился. Как же всё было сложно…
Они шли ещё несколько часов, когда Панси вдруг остановилась. Неопределенно взглянув на Гарри, она сняла с плеч рюкзак и кинула его на землю. Гарри только тяжело вздохнул. Признаться честно, последние полчаса он сомневался, что Панси захочет остановиться на ночь. Через полминуты подошли Блейз и Рон, которые выглядели совершенно разбитыми, что, собственно, не было удивительным. Вопросительный взгляд на Панси и вздох облегчения. Как догадался Гарри, они тоже приготовились к продолжительной ночи без сна.
Гарри присел на корточки и расстегнул свой рюкзак. Затем обратился к Блейзу и Рону.
– Поищите веток в лесу.
– Ты будешь нами командовать? – нахмурившись, сердито спросил Забини.
– Это была только просьба, – заметил Гарри, откладывая рюкзак в сторону, в его руках появилась маленькая коробочка. – Впрочем, если ты умеешь разжигать костер, то мы вполне можем поменяться местами.
Панси довольно улыбнулась.
– Усек, Блейз?
– А ты, Панс, будешь просто сидеть? – спросил он в ответ.
– Ты заставишь девушку собирать по лесу сухие палки? – вкрадчиво спросил Рон. – Истинно слизеринский поступок.
– Молчи, Уизли. Пошли.
Гарри собрал несколько веток, что валялись рядом, складывая их в одну кучку. В руках уже была коробка спичек.
– Не думал, что ты всё же решишь сделать привал, – задумчиво произнес Гарри, доставая спичку.
– Я просто подумала, что это будет слишком жестоко. Да и, усталые, мы мало что сможем сделать, если уж на то пошло, – объяснила она, наблюдая за действиями гриффиндорца.
Через несколько минут вернулась остальная компания, и они уселись прямо на землю, вокруг костра.
– Поужинаем и спать, – кратко известила Панси, доставая из своего рюкзака что-то смутно напоминающее бутерброд. Спорить никто не стал. Парни последовали её примеру, и уже через минут десять решили, что надо бы готовиться ко сну.
Гарри широко раскрыл рот от удивления, наблюдая за тем, как Рон достает одеяло из своего огромного рюкзака.
– Ух ты, – присвистнула Панси, – а мы-то с Гарри думали, почему вы так медленно идете. – А у тебя, Блейз? Складная палатка? – усмехнулась девушка.
– Нет, – немного хмуро ответил парень, – подушка и одеяло. По-вашему, я должен спать на земле?
Панси и Гарри переглянулись. У них самих и в мыслях не было брать с собой что-то наподобие.
Ещё через пару минут Блейз и Рон спали, а Гарри с Панси лежали рядом на прохладной земле, постелив под голову запасные куртки.
Гриффиндорец смотрел в небо, тщетно пытаясь найти хоть одну звезду. Но нет… небо было такого же матового темно-синего оттенка. Вокруг стояла всё та же тишина, но больше парня она не пугала. Это было странно, но во всём этом, что окружало Гарри, он находил умиротворенность и спокойствие. И хотелось закрыть глаза и обо всем забыть: о Волан-де-Морте, о том, что где-то далеко его ждет подруга, о том, что его друзья верят в него и ждут только победы. Гарри никогда не хотел быть героем. Это казалось ему сложным и ненужным. Это причиняло вред его друзьям. Ведь если бы не он, Риддл никогда бы не захватил Гермиону. А теперь, если что-то случится, Гарри будет виноватым. А он не хотел…
– Гарри? – негромкий голос Панси вывел его из задумчивости. – Ты не спишь?
– Нет, – он повернулся, – я сомневаюсь, что смогу здесь уснуть.
– Значит, ты не настолько устал, – уверенно сказала Панси, – иначе сразу бы отрубился и видел бы десятый сон как эти двое.
Гарри едва заметно пожал плечами.
– Не знаю. Может быть.
– Странно, – вдруг начала девушка, – мы идем туда, даже не уверенные в том, что они живы. Ведь для того, чтобы мы пришли, Волан-де-Морту не обязательно оставлять их живыми.
Гриффиндорец мрачно усмехнулся.
– А вчера кто-то уверял меня, что всё будет отлично. Что сейчас изменилось?
– Не знаю. Плохое настроение, наверное.
Они молчали некоторое время, глядя на небо, когда Гарри неожиданно спросил:
– А ты всё ещё любишь его?
И девушка сразу поняла, кого Гарри имеет в виду.
– Если честно, то теперь я не уверена. Кто-то думает, что расстояние заставляет любить сильнее, но это не так. Сначала скучаешь, проходит время, и ты привыкаешь. К тому, что его больше нет рядом, – она грустно улыбнулась. – Ты не думай, это не значит, что я не хочу спасти его, просто теперь я воспринимаю Драко только как хорошего друга.
Немного подумав, она добавила:
– Да и Драко об этом не сильно расстроится. Судя по последним дням в Хогвартсе, их мало интересовали друзья. А два месяца в одной камере… впрочем, может и не в одной, но мне почему-то кажется, что Волан-де-Морту нет смысла запирать их в разных. Хотя, что сейчас об этом думать, – она приостановилась. – Ну а ты, любишь Джинни? Гермиону? Или кого-то ещё?
Гарри печально уставился на небо.
– С Джинни у нас ничего не получилось. В последние дни она прямо сама уверяла меня, что я люблю Гермиону. А меня даже не слушала, не хотела слушать.
– А ты что скажешь?
– Здесь всё примерно так же, как и у тебя с Драко, – Гарри сам удивился, как просто имя давнего врага сорвалось с его губ. И, наверное, бывшего. Потому что, если всё получится, то им сложно будет оставаться друг другу врагами.
– Ясно, – Панси улыбнулась, а затем вздохнула. – Не везет нам с тобой в любви, Гарри.
Он повернул голову влево, встречаясь с глазами Панси. Отчего-то они блестели, хотя в этой ночи не от чего было блестеть. А затем Гарри закрыл глаза и чуть наклонился вперед. Их губы соприкоснулись, не более того. Было немного неудобно – ведь они лежали боком на земле, но это отнюдь не умаляло значения этого момента для обоих.
Гарри протянул ладонь, неловко касаясь щеки девушки, а затем мягко отстранился.
Он не знал, что сказать. Да и не нужны были никакие слова. Панси смущенно улыбнулась, после чего произнесла, переворачиваясь на спину:
– Давай спать, Гарри.

~~*~~

Гермиона сидела на полу, прислонившись спиной к стене. На её коленях лежал Драко, который всё ещё продолжал спать. Одна рука девушка медленно перебирала его серые блондинистые волосы, пропуская пальцы сквозь пряди, другая поглаживала его правое плечо.
Девушка больше ничего не говорила, не пыталась разбудить его, не пробовала кричать и звать кого-нибудь на помощь… почему-то вдруг стало совершенно всё равно… Она просто сидела и смотрела перед собой, изредка поглядывая на лицо Драко, чтобы проверить, не проснулся ли он. В её глазах всё ещё стояли слезы, маленькие прозрачные капли иногда скатывались по щекам, но девушка даже не пыталась остановить их…
И почему-то все начинало казаться бессмысленным.
Больно…
Очень.
А чувство бессилия просто медленно убивало…
Прожигало изнутри кожу, замораживало сознание, останавливало кровь в венах…
Заставляя сердце с каждой секундой биться всё медленнее и медленнее…


«… – Что тебе нужно, Малфой?
Он обернулся. Задумавшись над тем, что бы такое нехорошее ответить, блондин пришёл к выводу, что в час ночи ему не до издевок, и лишь сказал:
– Скажем так: сегодня просто не мой день…»

«… – Моего отца убили сегодня утром. – Он ещё не знал, как сильно будет жалеть об этих словах. После, вспоминая об этом, он будет даже уверен, что именно с этих слов всё началось…»

«… – Кто убил твоего отца, Малфой? – она сама удивилась, как спокойно – а может, даже с каплей жалости – прозвучал её голос. Вот он, характер гриффиндорцев, и вот почему именно на этот факультет её отправила шляпа.
– Не твоё дело, Грейнджер! Чёрт, я уже пожалел, что сказал тебе об этом…»

«… – Специально это сделал?
– Что, Грейнджер?
– Пришёл сюда из-за какого-то вопроса, чтобы просидеть со мной всю ночь? – пояснила Гермиона, подавляя в себе улыбку. И тут же спросила себя, почему же этот вопрос заставляет её улыбаться. Наверное, только потому, что она ожидала этого…»

«… – Не боишься?
– Чего? – спросила Гермиона, не открывая глаз.
– Сорваться вниз. Я тебя спасать не стану.
– Я так и думала, Малфой. Никогда не сомневалась в твоей доброте, – услышав её ответ, парень усмехнулся.
– Как будто бы ты кинулась спасать мою жизнь, Грейнджер…»

«…– Нет, Гермиона, – Гарри отрицательно покачал головой. – Я тебе верю. Я хочу тебе верить. Ты нам не веришь, ты ничего нам не рассказываешь – вот в чем проблема. Не говоришь, где провела все эти ночи, что тебя не было; не можешь объяснить слова Паркинсон и слова самого Малфоя. Мне очень жаль. Я не понимаю, что происходит. Но вижу, что и ты этого тоже не понимаешь…»

«… – Я просто… я хотела спросить тебя: как ты себя чувствуешь?
Она заметила, как на его лице появилось жалкое подобие усмешки. Но блондин по-прежнему продолжал буравить взглядом потолок. Боялся смотреть на неё? Это почему же?
– Ну, Грейнджер… Если не считать сломанные левую ногу и правую руку, разбитые колени, локти и царапины на лице, то прекрасно!..»

«… А Гермиона сделала самое приятное лицо из всех, которые она вообще могла сделать, и ласково произнесла:
– Я думаю, мы ещё увидимся и поговорим обо всем в нашей комнате, когда ты выздоровеешь. Да?
Малфой, казалось, мог ожидать всего, чего угодно, но только не этого. Слова гриффиндорки врезались в его сознание вместе с мыслями о том, какого черта, собственно, она это сказала. Но всё же ему хватило ума ответить:
– Да, конечно, обязательно встретимся…»

«… – Кстати, Грейнджер, что у нас там было насчет крыс? Говорила, что не боишься?
– О чём ты? – нахмурилась Гермиона, убирая локти с подоконника и поворачиваясь к нему.
– Потому что одна из них сейчас за твоей спиной.
Драко улыбнулся, будучи уверенным, что она, безусловно, поверит…»

«… – Разве Он стоит этого?
Она перестала плакать и серьёзно посмотрела на парня, стоящего перед ней, но ничего не ответила.
– Скажи мне, Грейнджер, разве Поттер этого стоит?..»

«… – Почему? – одними губами прошептала девушка, замечая, что погружается в глубину его светло-серых, напоминавших дождливое осеннее небо глаз, которые сейчас так смотрели на неё. Драко печально улыбнулся:
– Потому что я не хочу, чтобы ты плакала…»

«… – Ты мог просто умереть от потери крови.
– Это лучше, чем жить с меткой, – возразил блондин.
– Ты думаешь?
– Я уверен…»

«… – Пе-рес-тань, – одними губами беззвучно прошептала девушка.
Малфой улыбнулся и отрицательно покачал головой. Своей просьбой Гермиона, однако, только усугубила положение вещей. Драко нагло притянул её ещё ближе, и Гермионе ничего не оставалось, как прислониться к его плечу и ждать, пока Филч пройдёт немного дальше, чтобы он не смог их услышать.
Примерно через полминуты он наклонился к её уху и прошептал:
– Кажется, мы можем уходить…
… – Это было забавно.
– Это было нагло, Малфой…»

«… – Что будет с Поттером, если я тебя поцелую прямо у него на глазах?
– Разрыв сердца, Малфой, – усмехнулась Гермиона, поправляя сумку на плече.
– Тогда я был бы очень рад, – заметил блондин, делая шаг вперёд, – до встречи…»

«… – Остановись, Малфой! – крикнул он, подбегая к слизеринцу.
– О, Поттер! Какая встреча!
– Поменьше пафоса, крыса! – почти прорычал гриффиндорец.
– Не нужно меня оскорблять, Поттер! Тебя же просила твоя грязнокровка!
– Да как ты смеешь? – кинулся на него Гарри, схватив за ворот мантии, – как ты смеешь пользоваться Гермионой и оскорблять её!! Неблагодарная ТВАРЬ!!..»

«… – Нет, Грейнджер. В одном ты была права: мы из разных миров. Небо и земля. Возможно, даже не стоит и пытаться изменить что-либо. – Он отошёл на шаг назад, наклоняя голову и вдруг понимая, какая же он сволочь.
– А ты бы хотел этого, Малфой?
Он замолчал, потому что был уверен в том, что у него не найдётся ответа на этот вопрос.
– Я… я не…»

«… – Грейнджер, уходи, – быстро прошептал он так, чтобы Риддл не мог его услышать.
Ни малейшего движения…
Он передёрнул плечом. Но она не спешила убирать руку
– Уходи!
Ноль реакции…
– Ты слышишь? Убирайся!
– Нет, – едва различимый, но уверенный шепот дрожащих губ.
– Иди отсюда! Позови кого-нибудь, только отцепись…
Её правая рука чуть дрогнула на его груди, но он снова услышал уверенный ответ:
– Нет, Малфой…»

«…Она повернула голову:
– Ты хорошо себя чувствуешь?
Я не удержался от ухмылки:
– О, Грейнджер. Только не говори, что ты не рада, что я не сдох.
– Малфой, – осуждающе протянула она, – я ведь серьёзно.
– Да, Грейнджер! Я прекрасно себя чувствую, особенно после вчерашнего. Или когда там это было…»

«…– Черт возьми, я не предавал тебя!
Не обращая внимания на слова парня, Том Риддл задумчиво, даже более рассуждающее, продолжил:
– Какая, однако, страшная штука – любовь, Драко. Видишь ли… на Поттере я в этом убедился. А теперь ты. Казалось бы, такое несложное задание, а тебя угораздило влюбиться в эту грязнокровку…
– Что? – возмущенно вскрикнул Драко, – нет! Это не так! Да я…»

«…– Ты… – она продолжала в упор смотреть ему прямо в глаза. – Ты ведь не такой… не такой… да?
Драко чуть нахмурился, пытаясь сообразить, что бы такое ответить нейтральное, дабы не усугубить и так плачевную ситуацию. Затем уверенно ответил:
– Я не такой…»

«… – Извини, Драко.
Он резко поднял взгляд с пола, недовольно посмотрев на девушку:
– Малфой, Грейнджер. Для тебя только Малфой. Мы не друзья.
– Я же извинилась…
– А мне плевать! – он даже не дал ей договорить.
– Да что с тобой?? – не выдержав, девушка тоже повысила тон…»

«… – Тебе здесь не нравится? – внезапно спросил Драко каким-то странным голосом. Как будто бы сомневался, мог он спрашивать это или нет.
– Ты это серьёзно? – изумилась Гермиона, обдумывая его вопрос. – Ты думаешь, что тут могло бы кому-нибудь нравиться?
– Ну, – задумался Драко, – как никак, но это тоже приключение. Ведь, представь, мы могли бы быть в Хогвартсе, просыпаться каждое утро, идти на уроки, обедать, гулять, делать домашнее задание, ложиться спать и снова просыпаться. Разве это не скучно?..»

«… – Черт возьми, Драко! – не выдержала девушка, – ты хоть немного понимаешь, что говоришь? Понимаешь?! По-твоему, это забавно? Интересно? Это такое оригинальное приключение, да? Что, по-твоему, мы здесь как на курорте, что ли?..»

«...– Иди сюда.
Сказать, что Гермиона удивилась ещё больше, – если это вообще было возможно, – то это ничего не сказать. Она изумленно подняла брови:
– Ты это серьёзно?
– Вполне, – Малфой пожал плечами, – а что в этом такого?..
… – Ты боишься?..
… – Чего мне бояться? – усмехнулась она, пытаясь сделать это как можно реалистичнее, – тебя, что ли?
– Ну кто тебя знает, Грейнджер, – Малфой пожал плечами, – глядя на тебя в этот момент, я склоняюсь к мнению, что да, боишься. Или я опять неправ?..»

«…– Успокойся, Малфой. Или кто там у нас хотел говорить?.. Ты совершенно не понимаешь, что такое любовь. Ну скажи, например. Много ли человек стало бы жалеть о твоей смерти? Много ли стало бы приходить на твою могилу? Малфой?..»

«…– Ты думаешь, что мы умрем?..»
Нет… не я… не сегодня…


А затем Гермиона почувствовала, как её щеки касается теплая рука… и тихий шепот:
– Ты плачешь, – почти не вопрос, – из-за меня?
И горькая улыбка…



Глава 37



Гермиона ничего не успела сказать в ответ, как он резко поднялся и облокотился на стенку рядом с ней. Странно, но на его губах блуждала беспричинная улыбка, и сам он казался слишком… слишком живым. Может быть, это сон так подействовал, может, факт того, что о нём всё-таки кто-то беспокоился, а может, просто сам он был рад тому, что жив. Или всё одновременно. И вид у него был такой, будто бы он уже уверил себя в том, что будет жить несмотря ни на что.
По щекам Гермионы всё ещё текли слезы, когда она смотрела на него. Но помимо этого была ещё и улыбка. Печальная, грустная, но всё же улыбка. Гриффиндорка не отрывала от него взгляда.
– Что ты так смотришь, Грейнджер? – усмехнулся Драко в своей любимой манере, откидывая с лица прядь светлых волос. – Я не зомби и даже не призрак.
Гермиона сама удивилась тому, как сильно дрожит её голос.
– Я не надеялась, что ты проснёшься, – тихо сказала она, будто сама едва веря своим словам. Словно понимая, но ещё не осознавая, что Драко очнулся.
– О, – притворно огорченно протянул слизеринец, – жаль тебя разочаровывать, но я жив. И в ближайшие, по крайней мере, несколько часов умирать не собираюсь.
– Дурак! – сквозь слёзы пробормотала Гермиона, а затем, ладонью утерев мокрые щеки, бросилась к нему обнимая. Это было несколько неожиданно, но Драко тоже засмеялся и обхватил её руками.
– Как ты можешь, – тихо полуспросила полусказала гриффиндорка.
Её пальцы ласково теребили пряди волос у него на затылке, другая рука вцепилась в плечо. Гермиона прижималась к нему, уткнувшись носом в шею Драко. Парень улыбался.
– У нас хорошие новости, – вместо ответа произнес блондин. – Смотри.
Он осторожно отстранил от себя девушку, кивком головы указывая в угол камеры. Гермиона обернулась и увидела знакомую пластиковую бутылку со светлой зеленой водой. Странно… Она так долго ждала этого, ждала каждый час, даже каждую минуту, но почему-то сейчас в это не верилось. Как если бы она подошла, а это оказалось бы просто миражом. Моргнув, девушка лишь убедилась, что всё это происходит на самом деле. Почему же именно сейчас?
– Почему? – начала она. – Почему тогда вчера и позавчера они ничего не приносили? Какой в этом смысл? Если он, конечно, здесь есть.
– Не знаю, – Драко неопределенно пожал плечами.
Он тоже не видел никакого смысла. Если они нужны Волан-де-Морту живыми, то непонятно, почему появилась вода. Если же последнему наплевать, то вполне возможно, что подобным образом он решил просто поиздеваться. Но тогда, логично было предположить, что он сам должен появиться, поусмехаться над ними, но ничего такого не произошло. Конечно, как вариант, можно допустить, что у них кончились ингредиенты для зелья, но тут уже появлялся другой вопрос: почему два месяца эти самые ингредиенты находились постоянно, а теперь вдруг нет? Но и тут Драко находил некоторый более или менее разумный ответ: Темный Лорд рассчитывал только на два месяца, но Поттер не появился, поэтому и ингредиенты так внезапно кончились по причине, что запас был только на эти шестьдесят с лишним дней.
– В любом случае, сейчас, по крайней мере, всё не так плохо, – вслух подвел итог Драко своим мыслям.
Гермиона только кивнула.

~~*~~

– Черт возьми, ну сколько нам ещё идти? – в который раз уже вопрошал Блейз. Рон скептически посмотрел на него.
– Что ты ноешь, Забини? Так устал?
– Нет, Уизли! Мне просто всё это надоело! – раздраженно ответил парень. – Мне надоело это чертово озеро, мне надоел этот гребаный лес, мне надоело тащить на своей спине этот дурацкий рюкзак. И кроме того – мы идем, а ничего не меняется!
Рон нахмурился. Возможно, у него что-то не в порядке с головой или помутился рассудок, но сейчас Уизли был полностью согласен со слизеринцем. Да и понятно это было: они шли уже полтора дня, с тяжелыми сумками. И хоть Панси и предложила выбросить одеяло с подушками, чтобы было проще, но они не послушали. Спина затекла и неприятно ныла, ноги тоже болели, голова заваливалась набок, потому что очень хотелось спать – поднялись они где-то около шести утра, потому как, по словам Панси, у них не так много времени.
Они прошли мимо огромного валуна, стоящего наполовину в воде, а другой частью выходящего на сушу. У самого основания росла жидкая трава, со стороны воды – тина и какие-то водные растения. В общем, ничего особенного – обычный большой серый камень. Но это заставило Рона резко остановиться.
Забини сделал ещё несколько шагов вперед, прежде чем тоже притормозить и с недовольством посмотреть на Уизли.
– Ну и что ты там застрял?
Рон, широко раскрыв глаза, продолжал немного обалдело глядеть на камень. Возможно, в любом другом случае, он не упустил бы возможности сказать какую-нибудь колкость, наподобие «а почему ты хочешь обязательно идти рядом со мной?» или «а один боишься, Забини?» и тому подобное, но не сейчас.
Что-то здесь было не так. Неправильно.
И как только Рон, наконец, догадался, что именно, то оглушительно заорал:
– Гарри!
Забини с непривычным для себя беспокойством смотрел то на гриффиндорца, полагая, что последний совсем рехнулся, то на камень, который тихо мирно продолжал лежать на земле. Блейз нахмурился, изучая лицо Уизли. Выпученные глаза, побелевшее лицо, туповатый взгляд… хотя, словом, с ним не происходило ничего удивительного.
Ухмыльнувшись про себя глупой шутке, Забини уже серьёзно поглядел на Рона.
– Да в чем дело?
За его спиной уже показались Гарри и Панси, оба достаточно недовольные. Слизеринка проследила за взглядами обоих парней, безразлично посмотрела на камень, а потом уже сердито – на Рона.
– Послушай, Уизли, если мы будет так часто тормозить, то никогда не доберемся до замка. Хватит с нас того, что мы останавливаемся поесть, хотя вполне можем сделать это на ходу. А времени у нас по-прежнему не так много. Вот у меня и возникает вопрос: а хотите ли вы в самом деле помочь своим друзьям? Или… – она подошла и кивнула на камень, – мы будем любоваться каждым встреченным по пути булыжником? В чем дело?
Совершенно не обратив внимания на гневную тираду девушки, Уизли продолжал с таким же выражением лица созерцать серый камень. Все трое в замешательстве уставились на огромный валун. Панси снова не выдержала:
– И что дальше? – нетерпеливо спросила слизеринка.
– Мы здесь уже проходили, – тихо, но достаточно уверенно произнес Рон.
– Что? – Панси решила, что неправильно расслышала.
– Мы здесь уже проходили, – таким же тоном повторил рыжий гриффиндорец.
Сначала все молчали, а затем начала Панси, так же недовольно, как и минуту назад:
– Господи, Уизли, я ведь уже говорила на эту тему. Мы в принципе не можем идти по кругу. В принципе, понимаешь? Потому что если бы мы шли по кругу, то видели бы всё озеро. Целиком. Неужели это непонятно? Овал берега. А что мы видим? Только полоску воды, которая уходит далеко вправо и далеко влево. Словно застывшая река, – Панси резко замолчала, почему-то ей не нравилось последнее сравнение. – Так что, – продолжила она, стоит заметить, уже не так пылко, – здесь мы ещё не проходили, а таких камней тут, должно быть, уйма.
– Нет, – он отрицательно покачал головой, – я точно помню.
– Ранний маразм, – притворно печально вздохнув, произнес Блейз, получая в ответ гневный взгляд Рона.
– Черт возьми, я прекрасно это помню! – почти закричал он. – Я остановился ещё тогда у него, чтобы завязать шнурки! Я облокотился на этот камень! И не говори, что это бред, Забини! Ты же сам немного ушёл вперед, хоть я и просил тебя подождать!
Панси озадаченно взглянула на слизеринца.
– Было такое?
Тот только прикусил нижнюю губу, но ничего не ответил. Панси ненадолго задумалась.
– Но как это возможно? – наконец, спросил девушка.
Ещё через несколько секунд молчания она воскликнула:
– Да хватит прикалываться, Уизли! Всё! Мы все оценили твою замечательную и остроумную шутку, а теперь идемте! – закончила, а потом пробормотала себе под нос: – хватит с меня бреда.
– Но, – голос Гарри всех остановил. – Я тоже его видел.
Панси встала как вкопанная и изумленно обернулась на Гарри. На лице Блейза появилось почти что паническое выражение. Он пару раз оглянулся, пока его глаза не сосредоточились на Гарри. Тот казался на удивление более или менее спокойным, что и удивило слизеринца.
– О черт, – тихо ругнулся он, а затем сказал уже гораздо громче, почти умоляюще: – Пожалуйста, засмейтесь кто-нибудь и скажите, что это просто шутка.
Но все продолжали потрясенно молчать.
– Мать вашу, Поттер, Уизли! – не выдержал слизеринец.
– Заткнись, Блейз! – остановила его Панси. – Они ни в чем не виноваты.
– Как же! – продолжал он возмущаться.
– У меня разумное предложение, – начала девушка, – ни дождя, ни снега тут нет, следовательно, впереди должны быть шаги, если мы действительно здесь уже проходили. Так что сейчас посмотрим и всё разъясниться.
Гарри согласно кивнул:
– Вот с этого и надо было начинать.
Они прошли до того места, где остановились Гарри и Панси, когда их окликнул Рон. Шаги обрывались, а дальше простиралась такая же, как и везде, земля. Этот факт немного обнадеживал.
– И вообще, – вставил Блейз, – зачем нужно было всё это начинать?
– А было бы лучше, если бы я промолчал? – немного возмущенно спросил Рон.
– А ты думаешь, Уизли! Мы бы просто спокойно шли дальше! Мы бы…
– Мы и сейчас спокойно пойдем дальше, – перебила его Панси. – Всё, хватит уже. Про количество нашего времени я уже говорила. Идемте.
– А смысл в этом есть? – наклонив голову, поинтересовался Блейз. Панси одарила его хмурым взглядом.
– В чем?
– В том, чтобы идти дальше, – пояснил слизеринец.
– По-твоему, смысл будет, если мы пойдем обратно? Или, может быть, в лес?
– Ладно, – вздохнул Гарри, не дожидаясь ответа Забини, – и правда, достаточно. Нам нужно идти.
Никто не возразил, и они снова шли, шли, шли, шли…
Только обстановка была уже совсем другая. Панси молчала, всё ещё стараясь придумать хоть какие-нибудь объяснения тому, что случилось. Гарри просто шел молча рядом с ней, стараясь вообще ни о чем не думать. Но это плохо получалось. Забини до сих пор хмурился, иногда с опаской озираясь по сторонам, будто из леса в любую секунду могло выскочить какое-нибудь чудовище. Рон шел, считая свои шаги, количество которых уже перевалило за тысячу, и, как ни странно, он ни о чем не думал. Хотя ему и не улыбалась перспектива заблудиться здесь, растратить весь запас еды и умереть с голоду.
– У вас с Поттером появилось чувство юмора, а, Уизли? – спросил Блейз через несколько минут.
– Это ты о чем? – не понял гриффиндорец.
– Да ладно вам уже, хватит. Честное слово, даже Панси поверила. Вы, оказывается, хорошие актеры, – невозмутимо продолжал Блейз.
– Не хочу тебя расстраивать, – наигранно печальным голосом начал Рон, – но это правда. Я действительно видел.
– Брось, Уизли, – махнул рукой слизеринец, – это уже не смешно.
– Я и не шутил, – спокойно повторил Рон.
Блейз замолчал, обдумывая этот ответ. Хоть он и всё ещё уверял себя, что это какой-то прикол, где-то в уголке сознания билась мысль: «Ну что ты придумываешь? Что придумываешь? Если бы это была шутка, Уизли давно бы начал ржать над тобой и издеваться, говоря, какой же ты придурок. А он идёт такой же мрачный, как и ты сам».

~~*~~

– Теперь всё хорошо? – Гермиона повернулась к блондину.
– Ты уже спрашивала, – заметил он слегка осуждающе, – тем более, это понятие довольно относительное. Ведь когда у нас была вода, мы не считали, что всё хорошо, принимая это за должное и думая, что всё может быть лучше. Когда же у нас отобрали и её, то мы поняли, что в то время, когда нам приносили воду, всё было не так уж плохо.
– Мы снова ударились в философию? – улыбнулась гриффиндорка.
– Да нет, не то чтобы. Я просто имею в виду, что в каком бы положении мы не находились, всегда будет что-то, что будет казаться лучшим, – пожал плечами Драко.
Они, как уже стало привычным, сидели у стены. В руках Драко находилась полупустая бутылка с зельем. Как они себя не уговаривали и не убеждали в том, что нужно экономить, всё равно выпили больше половины. Зато теперь снова вернулось это уже забытое, но знакомое чувство – когда не хочется есть.
– Что будет, когда мы вернёмся? – внезапно спросила Гермиона.
– Если вернёмся, – уточнил Драко, а девушка сразу же нахмурилась.
– С таким настроением мы точно не вернёмся, – мрачно заметила Гермиона. – Не слишком-то оптимистично.
– Я стараюсь смотреть реалистично, – пояснил Драко, после чего отставил в сторону пластиковую бутылку.
– Скучно, – вдруг произнес слизеринец.
– Мы может во что-нибудь поиграть, – неопределенно пожав плечами, предложила Гермиона.
– Во что, например?
– Ну… не знаю, – задумалась гриффиндорка. – Может, в слова?
– Это что такое?
– Да всё очень просто. Я говорю одно слово, а ты другое – на ту букву, на которую оканчивается моё.
– Не глупо ли? – удивился блондин.
Гермиона снова пожала плечами.
– Я только предложила. Зато скучно не будет.
– Ну… давай, – всё же с некоторым сомнением согласился Драко.
– Только без имен собственных, личных и географических названий, ну и того подобного. Слова должны быть только существительными.
– Хорошо, – кивнул слизеринец.
– Ага, тогда я начинаю… Воздух \\ air
– Освобождение \\ release
– Побег \\ escape
– Эликсир \\ elixir (анал. перевод – Философский камень* прим. автора)
– Еда \\ repast
– Хвост \\ tail
– Удача \\ luck
– Король \\ king
– Призрак \\ ghost
– Башня \\ tower
– Риск \\ risk
…
– Скучно, – через несколько минут снова протянул слизеринец.
– А что ты предлагаешь? – безразлично поинтересовалась Гермиона.
Драко задумчиво наклонил голову набок.
– Не знаю, что-нибудь. Но не эту глупую маггловскую игру.
Гермиона замолчала, не зная, что ответить. Иногда Драко казался вполне обыкновенным человеком, способным дружелюбно общаться, понимать. А иногда… в нем всё же мелькало то самое настроение, что у него раньше было всегда. Любимая им, знаменитая усмешка, грубый саркастический голос, глаза, которые стремились унизить человека лишь одним своим выражением. И он вновь превращался в того самого Малфоя, который презирал всех и вся, самоуверенный и самовлюбленный эгоист. И всё же, как казалось девушке, что-то с ним произошло за всё время их общения. Может быть, она просто стала смотреть на него несколько иначе. Не отвечала на его иногда очень даже некрасивые замечания, боясь развернуть спор. Но всего этого было недостаточно. Драко правильно сказал сегодня – когда что-то есть, всегда хочется большего. Вот и сейчас, даже когда они просто сидели в приятной, нисколько не неудобной тишине, ей хотелось чего-то ещё.
Но в то же время Гермиона понимала, что у неё нет никакого права требовать чего-либо от Драко. Они никогда, за эти два месяца, не говорили об отношениях. Даже просто о дружбе. Иногда слизеринец представлялся таким человеком, который в принципе не мог ни с кем дружить. Жить только для самого себя, не считаясь с тем, что кто-то может думать иначе. Казалось, ему действительно было наплевать на все.
Гермиона покачала головой самой себе за такие мысли. А имела ли она право даже думать так о Драко? Осуждать его, даже в своих мыслях? Девушка повернула голову и посмотрела на него в профиль. Он не замечал её взгляда. В серых глазах сквозила твердость, даже когда они просто вот так вот глядели в пространство.
Этот человек не был похож ни на кого, с кем была знакома Гермиона. Возможно, именно это и притягивало её к слизеринцу. Эта необычность, отличность от всех, непредсказуемость…
Она прикрыла глаза.
Что стоит думать о том, что будет, если она сама даже не в силах решать это?
Пусть решает Драко.

~~*~~

Призрачное солнце уныло бросало лучи на стены замка, бликами отражаясь на окнах; облака неохотно плыли по небу, через силу выдавая редкий дождь пару раз на дню. Снег таял, с каждый днем все сильнее и сильнее, с веток деревьев свисали сосульки, ученики всё чаще выходили гулять, а ночи становились короче. Наступал конец февраля.
– Он вызывал тебя? Зачем? – раздался звонкий девичий голос.
Джинни неопределенно пожала плечами.
– Ты же знаешь Дамблдора, Луна. Он спрашивал о Гарри и Роне. Их ведь нет уже почти два дня. А что я могла ему ответить?
– А про Паркинсон и Забини не спрашивал? Или говорил что-нибудь?
– Сказал только, что они тоже исчезли. Но это ясно как день, что они вчетвером отправились искать Гермиону и Малфоя, – объяснила Джинни. – А что меня больше всего расстраивает, так это то, что они даже не позвали нас с собой. Даже ничего не объяснили. Просто взяли и ушли.
– Если бы сказали, мы бы обязательно напросились с ними и одних бы не отпустили. Да и к тому же, они, наверное, в первую очередь думали о нас. Не хотели подвергать опасности…
– Глупость, – не выдержала Джинни, – в прошлом году мы все вместе отправились в Министерство Магии!
– Но ведь я тогда ещё не встречалась с Роном, а ты с Гарри.
Джинни сразу же нахмурилась при этих словах.
– Я больше не встречаюсь с Гарри. Он меня не любит, и ему всё равно, люблю ли я его.
– Надеюсь, Дамблдор сможет что-нибудь сделать, – только и сказала Луна, вздохнув. – А нам остаётся только ждать.

~~*~~

Не было ни звука шагов, ни чего-либо другого. По крайней мере, ни парень, ни девушка ничего не услышали. Да и если бы услышали, неужели что-нибудь бы изменилось?
Они сидели в тишине, облокотясь на стену, уже давно привыкнув к её неровностям. Драко смотрел в одну точку, видимо, о чем-то размышляя. А Гермиона думала о том, что же будет, когда они вернутся. Врагами они уже не будут. Но почему-то ей казалось, что Драко не захочет в открытую даже просто общаться с ней. Гарри и Рон будут категорически против, впрочем, так же, как и друзья самого Драко. Это будет очень сложно. Потому что их не поймут ни слизеринцы, ни гриффиндорцы. Никто…
О… черт. Девушка мысленно обругала себя. Просто не стоило думать об этом. Особенно, учитывая то, где они находятся. И степень того шанса, смогут ли они отсюда благополучно выбраться.
Внезапно Гермиона услышала, как в замке решетчатой двери поворачивается ключ. Тут же подняла взгляд, увидев человека в черной мантии и такого же цвета капюшоне. Быстро нащупав за спиной волшебную палочку в заднем кармане джинс, Гермиона резко вскочила с пола:
– Авада… – но она не договорила, глядя, как Пожиратель Смерти откидывает капюшон.
Дальнейшие слова застряли в горле. Человек, которого она меньше всего ожидала встретить здесь.
– Вы?



Глава 38


И… опускает палочку.
С удивлением смотрит на профессора зелий. Затем на Драко. А он улыбается так, будто ждал этой секунды целых два месяца. Гермиона, совсем запутавшись, смотрит то на одного, то на другого, наблюдая за этим безмолвным разговором. По всей видимости, Драко не считает Снейпа врагом. Но… девушка была уверена, что он на стороне Волан-де-Морта. А оказалось…
– Удивлены, мисс Грейнджер? – вкрадчиво поинтересовался Снейп. – Но у нас нет времени на удивление, идёмте.
Он подал Драко руку и помог подняться. Они вышли из камеры и направились направо по коридору. Гермиона с опаской оглядывала пустые камеры, находившиеся по соседству с их. Она шла рядом с Драко и хотела задать много вопросов, но при Снейпе не решалась. Слизеринец молчал, глядя прямо перед собой и о чём-то, по всей видимости, раздумывая. Создавалось такое ощущение, будто он прекрасно знал, куда идти, будто шел по знакомому коридору. Хотя, как полагала гриффиндорка, знать он не должен. Если, конечно, он раньше не был в этом замке. Но и это узнать Гермиона тоже не могла.
Поворот направо, ещё один мрачный коридор, налево, прямо, снова коридор. Гермионе казалось, что они идут уже около часа, хоть на самом деле не прошло и пяти минут. И ещё она считала довольно странным то, что замок почти пуст – если не абсолютно пуст, потому как они ещё никого не встретили на своём пути. Драко, было такое ощущение, ничего не удивляло. Словно всё происходило по давно продуманному сценарию, словно так и должно было быть. Конечно, она тоже ждала этого дня, но представляла его несколько иначе – что камеру откроет Гарри. Сейчас же, рядом с ней шли Драко и человек, которому Гермиона стала бы доверять в самую последнюю очередь. Капюшон Снейп обратно не надел и не сказал ни слова с момента, как они вышли из клетки.
Последний поворот, Снейп отпирает двери, и они быстро покидают замок. Прохладный воздух, настолько чистый и свежий, что это кажется непривычным и незнакомым. И… тёмно-серое небо с многочисленными тучами, застилавшими его. Но и нельзя было сказать, что на улице темно. Нет, просто как в обычный летний вечер.
Небольшая площадка, и вниз ведут несколько широких ступенек, а впереди узкая, едва заметная дорожка и большое пространство перед замком. Травы почти нет, просто голая земля; но это даже не удивляло. Через метров пятнадцать начинался лес – высокие, с густой кроной, неприглядные деревья, где-то слева мрачноватое тёмно-синее озеро… и вдруг.
Из леса выходят четыре фигурки. Это не были Пожиратели Смерти, потому как не могли они быть в цветных куртках. И хоть Гермиона ещё издалека узнала всех четырех спасителей, она не кинулась вперед. Будто что-то держало её, крепко и сильно. И не пускало. Да, Снейп. Она всё ещё не могла сообразить, что происходит, и с какой целью он их освободил. Ведь именно Снейп проверял у Драко метку ещё несколько месяцев назад. Следовательно, повода доверять ему не находилось. Что показалось ещё удивительнее, так это то, что и ребята не кинулись вперед. Впрочем, и в этом случае можно было предположить, что их остановило непредвиденное появление Снейпа.
Они приблизились на расстояние около двух метров и остановились. Гарри нисколько не изменился за то время, что его не видела Гермиона. Гриффиндорец настороженно, даже злобно сверлил взглядом Снейпа. Панси и Блейз с улыбкой смотрели на Драко, чье лицо не могла видеть Гермиона. А Рон с облегчением смотрел на лучшую подругу.
Быстро, решила Панси, слишком быстро. Очень быстро для пятидесяти миль. Хотя, Снейп мог и соврать насчет расстояния, чтобы они торопились и пришли быстрее. Впрочем, теперь это беспокоило её меньше всего. Почему-то именно сейчас она вспомнила, что карта в качестве портключа действует только в одном направлении. Дура, - обругала она себя, - об этом стоило задуматься в первую очередь. Ах да, она рассчитывала, что авроры прибудут быстро. Но здесь не было ни их, ни Пожирателей Смерти. Снейп, со снятым капюшоном и стоящим рядом с ним Драко, таковым не казался.
Они смотрели друг на друга в течение нескольких секунд, когда Драко к всеобщему удивлению произнес:
– А вот и наши спасители, – он усмехнулся. – Как мило.
Как видела Гермиона, Гарри уже собрался ответить какой-нибудь гадостью в ответ, но не успел, потому как справа раздался неприятный голос:
– О да, это действительно мило.
Все резко обернулись, и на лицах застыла гримаса ужаса. Снейп молчал, хотя и было заметно, что взор Темного Лорда обращен именно к нему. С полминуты Риддл ничего не говорил, после чего, наконец, произнес:
– Я, мягко говоря, удивлен твоим поступком, мой милый друг, – задумавшись ровно на секунду, он продолжил: – бывший, однако.
Гермиона чувствовала, как у неё медленно останавливается дыхание и бешено начинает биться пульс. Краем глаза она посмотрела на Гарри, одна рука которого была отведена немного назад, чтобы в любой момент успеть вынуть палочку из заднего кармана джинс. Рон стоял за спиной гриффиндорца с широко распахнутыми от ужаса глазами.
– Честно говоря, я даже не ожидал, – добавил Волан-де-Морт через несколько мгновений, обведя взглядом всех присутствующих. Его глаза остановились на Паркинсон и Забини.
– Только вот один нюанс. Что-то мне кажется, нас тут слишком много, – он сделал многозначительную паузу. – Меня больше не волнует, на чьей стороне слизеринцы, – он поднял волшебную палочку. – Убирайтесь отсюда. Трансладаро!
Блейз и Панси исчезли в тот же момент. Гарри оглянулся, но тут же обратил взгляд к Волан-де-Морту, нащупывая в заднем кармане палочку.
Глаза Темного Лорда теперь обратились к Драко. Тот прикусил нижнюю губу, но решил не начинать говорить первым. Он даже не знал, мог ли он что-то сказать. Черт, палочка была у Грейнджер и до неё ух как далеко. Надо было забрать себе, сейчас был бы шанс. А без палочки… Драко чувствовал себя будто голым.
Он посмотрел прямо в глаза Темному Лорду. Ослепительно красные, будто самое сердце пламени, в центре которого скопился весь огонь. Они смотрели прямо на него. С… усмешкой. Или только показалось? Краем глаза Драко ощутил взгляд Поттера… сукин сын. Блондин сжал руки в кулаки, пытаясь унять злобу, разрывавшую его изнутри. Но не оторвал взора от пронзительно красных глаз.
– Рад тебя видеть, Драко, мой верный друг, – слишком дружелюбно произнес Волан-де-Морт.
Драко напрягся ещё сильнее – если это вообще было возможно, – и подумал, что это, возможно, какая-то ирония или что-то в этом роде. Но Риддл продолжал:
– Наверное, это было довольно сложно, но ты отлично справился с заданием, – довольно произнес Темный Лорд.
Драко до боли сжал кулаки, так, что ногти впились в ладонь. Черт, черт, черт… Нет, не так всё должно быть. Он ощутил, как на него все уставились в ожидании. Волан-де-Морт говорит всё это серьёзно? Серьёзно? Значит, всё это было лишь частью плана? Значит… значит, он считает, что Драко на его стороне. И, возможно, это его единственный шанс.
Ему ведь ничего не стоит.

У тебя всего лишь несколько секунд, Драко. Ты или сделаешь всё, как лучше, или вы все умрете.
Умрете, умрете… все умрете…
Ты же так этого боишься, ужасно боишься.
Несколько секунд. Сейчас или никогда. И от твоего выбора зависит твоя жизнь и жизнь ещё нескольких людей.
Что для тебя лучше?
Остаться им верным другом или спасти их жизни?
И это решаешь только ты…
И ты должен решить правильно.
Уверенно несколько шагов вперед, к Лорду. Вспомни, каким ты был раньше. Это ведь так просто.
И вспомни, как дышать, Драко.

– Я бы не сказал, что это было сложно, – усмехнулся слизеринец, вполоборота развернувшись к Снейпу и ребятам. – Это было… даже интересным.

На лице Гермионы непонимание, недоумение. Но она поймёт. Должна понять. Хотя… какая разница.

– Да, Драко. Ты мне нравишься больше, чем твой отец, – одобрительно произнес Темный Лорд.

Давай же, начинай…

– Кое-что ещё, – протянул Малфой, встречаясь взглядом с Волан-де-Мортом, а затем кивнул в сторону Гермионы, – у Грейнджер палочка.

Так, Драко, так, хорошо, продолжай. Ты ведь можешь. Это ведь так просто. Давай, обернись.

И он обернулся к девушке. Испуганные, изумленные глаза. Немой вопрос: «Что же ты делаешь, Драко?» Её рука автоматически стремительно метнулась к заднему карману джинс, но Темный Лорд оказался быстрее:
– Экспеллиармус!
Волшебная палочка медленно выплыла из-за спины Гермионы и по воздуху прилетела к Драко. И легко опустилась в его руку. И тонкие длинные пальцы уверенно сжали долгожданный предмет.
Драко усмехнулся, на этот раз более привычнее. Как в старые добрые времена. Но теперь волшебная палочка в руках и всё под контролем. И Волан-де-Морт верит ему. Впрочем, Драко понимал, что этого будет недостаточно. Нужно что-то значимое.
Тем временем, глаза Риддла обратились к Снейпу:
– У них не должно было быть волшебной палочки, Северус, – осуждающе протянул он. – Твоих рук дело?
В памяти Гермионы вспыхнуло тот самый кусочек.
Вот мимо камеры проходил Пожиратель Смерти, за локоть таща Нарциссу Малфой. Вот он будто бы приостанавливается и делает вид, что не замечает, как женщина бросает палочку в сторону решетки. Конечно, это ведь было почти очевидно. И палочку настоящий Пожиратель Смерти отобрал бы с самого начала, не позволил бы оставить у себя.
Гермиона только покачала головой. Ей хотелось лишь надеяться, что не Снейп был тем Пожирателем Смерти, который перерезал горло матери Малфоя.
– Знаешь, Драко, – задумчиво начал Волан-де-Морт, – сначала я был уверен, что мне самому захочется убить Поттера, но… – он сделал многозначительную паузу, – я передумал. Это сделаешь ты. Тем более, ты выполнил такое сложное задание: просидеть с этой грязнокровкой в одной камере два месяца, это не каждый сможет. Вот я и решил, что ты заслужил маленькую награду: шанс прикончить Поттера. Ты ведь давно мечтал об этом, не так ли?
Драко бессознательно ещё сильнее сжал палочку, так, что побелели костяшки пальцев. Но в вечерних сумерках этого никто не мог заметить. У него было такое чувство, будто он вообще не ощущает руку. Да и не только руку – будто бы здесь стоит не он, а кто-то другой, кто управляет его телом. Нет, это нисколько не напоминало Империус – чувства, возникающие при этом заклятии, Драко знал.

Называешь Грейнджер грязнокровкой? А сам-то ты кто?..
И что ему на это ответить?

– О да, – подражая тону Темного Лорда, протянул слизеринец. – Поттеру сегодня, мягко говоря, не повезло. А, Поттер? – обернулся он к брюнету, нервно переворачивая в руках палочку.

Усмешка, уверенный взгляд… левой рукой привычно откидываешь с лица челку…
Ты – актер. И оттого, как ты сыграешь, зависит не только твоя жизнь. Ты ведь умеешь. Всегда умел…
Уверенные шаги вперед, стоишь лицом к лицу с Поттером; он гневно сверлит тебя своими пронзительными зелеными глазами… наплевать. Ты играешь для Лорда. Не для них. Не для Поттера. Плевать, что он подумает, что увидит на твоём лице. Будь что будет…

Поттер выхватил из заднего кармана палочку и указал прямо в грудь Драко. Слизеринец даже не пошевелился. Его собственная палочка была опущена, и, как казалось со стороны, он не собирался её поднимать.

Темно-зеленые, блестящие в сумраке глаза, жесткое лицо и небывалая уверенность. Как всегда…
Напрасно. Зря стараешься, Поттер…

Драко кивнул на волшебную палочку Гарри.
– И что же ты сделаешь? – заинтересованно спросил Малфой, усмехнувшись.
– Круцио! – тут же крикнул гриффиндорец, но кончик его палочки даже не загорелся.
Парень изумленно уставился на свою руку, не понимая, почему ничего не происходит.
– Но… почему? – неловко спросил он.
Драко вновь усмехнулся. Ему почти не пришлось притворяться.
– Всю магию палочек, и твоей, и Уизли, – слизеринец презрительно сморщился, глянув на Рона, – высосал этот лес. Это теперь просто куски дерева. Интересно, правда?
Гарри прикусил нижнюю губу. Видно было, что ему даже сказать нечего. И лицо его изменилось – тут же исчезла эта наглая уверенность, которую Драко видел ещё несколько минут назад.
– Мразь, – тихо прошипел он.
– Это ты про меня? – с улыбкой, вежливо поинтересовался Малфой. – Хм… знаешь, Поттер, довольно глупо было прийти сюда… ах да, я совсем забыл – ты ведь переманил на свою сторону моих друзей? Мне вот интересно, какую ерунду ты им навешал на уши? – Драко задумчиво пожал плечами. – Впрочем, неважно. Мне всё равно наплевать на них. Они никогда и не были мне друзьями, жополизы… – презрительно выплюнул он.
– А сам-то ты? – тихо спросил Гарри, взглядом указывая на Темного Лорда за спиной Драко.
Малфой в который раз ухмыльнулся, а затем наклонился очень близко к Поттеру, так, что тот мог чувствовать его дыхание на своих губах. Гарри даже не пошевелился, не двинулся, продолжая глядеть в серые глаза блондина, которые так же пристально смотрели на него самого.

Ты ненавидишь его. Ты всегда его ненавидел. Почему же сейчас ты не хочешь его убивать? Почему?..

– Я – нет. Ты ничего не знаешь, Поттер, – прошептал он очень тихо, так, что даже стоящий рядом с Гарри Уизли не мог слышать этих слов.
А затем Малфой с силой толкнул в грудь Гарри, и тот пошатнулся, с трудом удержавшись на ногах. И Драко резко поднял волшебную палочку, устремляя её прямо в сердце Великого Гарри Поттера.
– Авада Кедавра!
Несколько мгновений, казалось, растянулись в вечность.

На лице Поттера застывает маска удивления, даже изумления, словно он до конца не мог поверить, что Драко это сделает. Его изумрудные, но теперь тусклые глаза широко раскрыты, и в них больше нет жизни и прежнего блеска; его лицо до боли бледное.
Ещё миг, и он падает сначала на колени, ударяясь ими о землю.
Ещё миг, и он уже лежит на холодной серой земле, голова немного повернута вправо, но глаза по-прежнему раскрыты.
А Драко улыбается…

Слизеринец поднял голову и посмотрел на Уизли. Тот с ужасом глядел вниз на своего друга, не в силах поверить в случившееся.

А за спиной Малфоя слышится смех Темного Лорда.
А Драко всё ещё улыбается.
Короткие два слова – даже без предварительных издевок – и Рон Уизли падает на землю рядом с Поттером.

Драко усмехнулся и повернулся к Темному Лорду.
– Ну, я думаю, стоит добить Великую Золотую Троицу? – полувопросительно предложил Малфой.
Затем блондин медленно повернулся к Грейнджер, первый раз с момента появления Волан-де-Морта. Драко сделал несколько шагов вперед, не замечая сбоку пристальный взгляд Снейпа. А последний даже не пытался что-нибудь предпринять.
Парень медленно подошёл к Гермионе, не отрывая от неё взгляда и продолжая крепко сжимать волшебную палочку.
– Что ты делаешь? – дрожащим голосом спросила она, глядя прямо в глаза блондину, но всё ещё не веря, что это действительно он.
Драко гадко улыбнулся, и, так, чтобы слышал Темный Лорд, произнес:
– Тебя что-то удивляет, моя принцесса?
Её глаза… блестящие, мокрые от накопившихся слез… в которых плескалось отчаяние, безысходность, всё ещё неверие в то, что происходит.
Драко сам не понимал, что делает. Был только уверен, что делает правильно.
Её глаза… темно-коричневые, с расширенными с страха зрачками…
– Прекрати играть, Драко, – тихо попросила она, почти с мольбой глядя в безликие, серые, такие знакомые, но такие чужие глаза. Это не Драко, не Драко, нет, - думала она… - кто угодно, но только не он. Он бы никогда…
Но Малфой смотрел на неё, так уверенно, с огромной решимостью; что не было и возможности предположить, что он не осознает свои действия.
– Играть? – громко переспросил Малфой.
Гермиона молчала, а по бледным щекам текли слезы, скатываясь, падая на землю. Но она больше ничего не говорила, словно осознавая всю бесполезность каких-либо слов.
– Ты думаешь, всё это игра? Брось, Грейнджер. Это настоящий лес с настоящими деревьями, настоящий замок из настоящих кирпичей, и перед нами настоящий Темный Лорд, – за его спиной раздалась усмешка, – и Поттер и Уизли действительно мертвы. Не веришь?
Он резко отошёл вправо и ногой сильно пнул Гарри в живот. Затем так же стремительно вернулся к Гермионе.
Девушка не двигалась, казалось, даже не дышала. Отчаянные глаза смотрят на Драко, не веря, не желая верить…
Нет, нет, нет, нет, нет… всё это просто не может происходить на самом деле…
– Не веришь? – тихо спросил он снова, делая ещё шаг вперед. Его глаза теперь смотрели прямо на неё, пустые, безжизненные, тускло-серые…
Он протянул руку и осторожно приподнял её лицо за подбородок. В уголке глаз снова скопилась соленая вода и, превратившись в слезу, опустилась по щеке.
У него же есть палочка, твердила себе Гермиона. И он сейчас ничего от тебя не ждет. Просто протяни руку и вырви её; просто протяни руку.
Нет… какой в этом смысл?
Она вернётся в Хогвартс одна, у неё никогда больше не будет таких друзей. Никогда… Это слово словно пощечина ударяло по щекам, до невыносимой боли, до оглушительного звона в ушах. И хотелось кричать, кричать очень громко, чтобы только прогнать эти мысли.
– Ты не такой, – тихо прошептала она.
– Да, – согласился он, говоря ещё тише, – я не такой. Но… помнишь? Небо и земля, Гермиона. Это твои слова.
И на какое-то мгновение в его глазах снова появился блеск, мягкий и теплый… но тут же погас.
– Чего ты ждешь, Драко? – раздался за его спиной грубоватый голос.
– Просто наслаждаюсь моментом, – громко ответил Малфой Темному Лорду, а потом уже тише Гермионе: – Но ты права. Я не такой. Но у меня никогда не было выбора.
Он резко оттолкнул её, но Гермиона сумела устоять на ногах. Как несколько минут назад и Гарри. Рука Драко с волшебной палочкой взметнулась вверх, со свистом разрезая воздух.
– Авада… – секунда, нет, мгновение… ужас, страх… зря… он ведь не такой…
Резкий поворот на сто восемьдесят градусов:
– Кедавра.
И всё…


Глава 39



Всё… теперь точно всё…
Драко на ватных, почти неощущаемых ногах, стоял, продолжая крепко сжимать волшебную палочку. Он не промахнулся. Он знал, что не промахнётся. Ведь это был единственный шанс, и он его использовал.
Тело в черном балахоне лежало на земле и не двигалось. Драко прерывисто вздохнул. Он только сейчас понял, что почти не дышал с момента появления Волан-де-Морта. Сердце всё ещё судорожно билось в грудной клетке. А парень широко раскрытыми глазами глядел на труп.
Не оборачиваясь, он медленно приблизился к мертвому телу. Опустился на колени.
Бледное и как будто бы даже изумленное лицо; вместо прежних ослепительно красных глаз теперь зияли только две черные точки; голова немного наклонена набок…
Драко печально вздохнул.
– Я всё-таки отказался намного умнее тебя, – тихо сказал он больше самому себе, чем мертвому волшебнику. Учитывая, что тот при всём желании не мог его слышать. И, конечно, не мог возразить.
И он смотрел на это лицо, подавляя вставший поперек горла ком. Он не станет плакать… не сегодня.
На руку упала прозрачная капля.
Драко моргнул.
«Дождь, – сказал он сам себе, – это только дождь»
А на небе висели тяжелые темные тучи, грузно свисая с небосклона; поднимался ветер, дуя прямо в лицо шестнадцатилетнему парню, теребя светлую челку, безжалостно хлестая по щекам.
– Ты ненавидел Поттера, – шепотом продолжил он, – и я его ненавидел. Но он всегда будет Мальчиком-Который-Выжил, а я буду Мальчиком-Который-Убил… не только всемирно известного героя, но и тебя.
Драко оторвал взгляд от земли и вновь посмотрел в лицо Темного Лорда.
– Жаль, ты этого не будешь знать, – едва слышно закончил он.
Но ему не нужна слава. Ему сейчас вообще ничего не было нужно. И эти слова… возможно, он просто искал причину своим действиям.
Ветер незаметно усилился и снова подул прямо в лицо.
«Ты убил Поттера, Драко. Ты убил ни в чем не повинного человека. Не ищи себе оправданий».
Он бы сидел в таком апатичном состоянии, возможно, ещё очень долго, пока в его сознание не пришла четкая мысль: «Ты ведь сильный, ты всё можешь. Ты не раз себе доказывал это. И ты бы смог даже встать, подойти к Грейнджер и рассмеяться ей в лицо.
Но ты этого не сделаешь.
Это было бы слишком жестоко».
Вместо этого он медленно – для него эти секунды показались целой вечностью – поднялся с земли, стараясь твердо держаться на ногах. Но его всё же немного качнуло в сторону; впрочем, он надеялся, что никто этого не заметил. Палочку Драко автоматически сунул в задний карман джинс.
И обернулся.
Грейнджер и Снейп с некоторым беспокойством наблюдали за ним. Он не смотрел на Грейнджер. Не потому, что боялся или ещё что-то, просто… ему не хотелось видеть разочарование на её лице.
Драко подошёл к Снейпу, пристально глядя в его черные глаза. Он не знал, что может сказать. В любом случае, оправдываться не хотелось. Но… откуда он мог знать, к чему всё это приведёт? Драко по-прежнему отказывался винить самого себя.
– А кто будет опускать занавес, а, Сев?
Странно… его голос звучал как-то иначе. Конечно, пытаться усмехнуться с огромным комом в горле было довольно проблематично. Поэтому он даже не попробовал.
Темные глаза профессора зелий с осуждением смотрели на Драко.
– Если бы я только знал, – сдержанно произнес он.
Драко пожал плечами и опустил взгляд.
– Ничего бы не изменилось, – упрямо заявил слизеринец, буравя взглядом темно-коричневую землю. – Я бы тогда всё сделал сам.
Гермиона не понимала, о чем они говорят. Судя по всему, девушке было абсолютно всё равно. Потому что она не могла не задавать себе один и тот же вопрос: почему? Почему она почти поверила в то, что он убьёт и её?
Тот момент, когда он резко обернулся…
Её глаза высохли на ветру и больше не были до краёв наполнены слезами отчаяния. На почти не слушающихся ногах она подошла к Гарри и Рону. Опустилась коленями на землю.
В глазах снова вспыхнули слезы.
Дрожащей рукой она провела по лбу Гарри, убирая с лица черные пряди волос. Его глаза всё ещё были раскрыты, и Гермиона опустила руку и прикрыла их.
Её самые лучшие друзья…
– Мисс Грейнджер, нам пора уходить.
В руках Снейпа находился порт-ключ.
Девушка медленно поднялась с земли и мутными глазами посмотрела на профессора.
– Я… Можно их забрать с собой? – негромко спросила она. Снейп отрицательно покачал головой.
– Боюсь, что нет. Порт-ключ рассчитал только на троих человек.
Драко стоял рядом, но даже не повернулся в сторону Гермионы. Девушка тоже боялась встречаться с ним взглядом.
Одну руку Снейп положил Гермионе на плечо, а другой активировал порт-ключ. Через несколько мгновений они уже были в Хогвартсе.

~~*~~

Никого не ожидая и ни на кого не оглядываясь, Драко стремительно направился ко входу в замок. Он ничего перед собой не видел. Просто автоматически шел, куда ему следовало идти. Хотелось только одного – зайти в свою комнату, упасть на кровать и уснуть, забыв обо всем. А утром уверить себя, что это было лишь кошмарным сном.
Едва он вошёл в гостиную Слизерина, как к нему подскочила Панси. Что-то смутное всплыло в его памяти. Ах да, Трансладаро. Драко и не думал, что Волан-де-Морт просто телепортирует их обратно в Хогвартс. Или он надеялся, что они ещё перейдут на его сторону…
– Драко, Драко, что произошло? – быстро начала слизеринка. – Что там случилось? А где Гарри?
Ах он уже Гарри…
– Ничего, – Драко отстранил её одной рукой в сторону и прошёл вперед, в направлении своей комнаты.
– Но… они ведь живы? Снейп тоже уже здесь? А почему он был с вами? Он ведь на стороне…
«Моя голова… она сейчас просто взорвется…»
– Хватит! – закричал Малфой на всю гостиную, так, что на него начали оглядываться третьекурсники, играющие в волшебные шахматы. – Отстань от меня!
Видимо, последние слова всерьёз задели слизеринку, потому как она тоже не выдержала:
– Мы два дня шли за вами! Мы почти не ели и не спали! А теперь я слышу от тебя: «Отвали, Панси!»??
Он резко развернулся лицом к ней.
– А я два месяца не ел и не спал! И вообще, я не просил себя спасать.
С этими словами он хлопнул дверью своей комнаты. Как только голова соприкоснулась с подушкой, он уснул.

~~*~~

– Мисс Грейнджер? – позвал Снейп, глядя в спину девушки. Она не повернулась и вообще даже не двигалась.
Землю ещё покрывал внушительный слой грязного, серого снега, который, ко всему прочему, был ещё и мокрым. Озеро почти растаяло, и теперь в нескольких местах на поверхности плавали кусочки льда, будто маленькие айсберги. Небо покрывали темные, тяжелые тучи, но не такие, как Там. Несмотря на всю мрачность погоды, здесь был свежий, чистый воздух, и всё здесь являлось настоящим. Животные, растения, птицы, насекомые. У Гермионы было чувство, будто бы она вернулась из Ада.
Не зная, как себя вести, профессор зелий подошёл ближе.
– Стоит вернуться в замок и показаться мадам Помфри, с вами могло что-нибудь случиться за эти два месяца, – спокойным голосом посоветовал Снейп, правда, стоит заметить, сдерживался он из последних сил. Но были вещи, которые не мог терпеть даже он – когда просто-напросто игнорировали.
– Мне всё равно, – безразличным голосом ответила Гермиона.
– И вы будете здесь стоять и горевать? – сердито поинтересовался Снейп. – Что ж, стойте. Не буду вам мешать.
И он стремительными шагами направился в сторону замка. Гермиона даже не подняла головы. А ещё через пару мгновений она опустилась на землю, в холодный, мокрый снег, даже не думая, что на ней сейчас всего лишь легкие джинсы. Теперь было всё равно.
Едва заметные дуновения ветра, щебетание зимних птиц, звук прибоя волн о берег…
Через несколько часов Гермиона всё же вернулась в замок. В какой-то апатии она дошла до гриффиндорской гостиной. К ней в это же мгновение подошла к Джинни и начала что-то спрашивать. Но гриффиндорка, казалось, вообще ничего не воспринимала.
– Гермиона! Вы вернулись?! – восхищенно воскликнула девушка, с удивлением глядя на подругу.
Грейнджер молчала.
– Где Гарри, Гермиона? – настойчиво спрашивала Джинни.
Через пару секунд послышался тихий ответ:
– Он умер…
Гермиона сделала шаг в сторону, обходя Джинни, чтобы пройти в комнату.
– Постой, – остановила её Уизли. – Он что?
Девушка молчала и печально смотрела в пол. У неё просто не было сил ничего объяснять, отвечать на бесконечные вопросы.
– Что ты такое говоришь? – изумилась Джинни.
Но за Гермионой уже закрылась дверь спальни.
– Гермиона! – почти закричала рыжая гриффиндорка и уже хотела ринуться за ней, как кто-то остановил её, ухватив за локоть.
– Не нужно. Оставь её одну.

~~*~~

Ночь наступила и прошла. Это было воскресенье, когда не проводились уроки, когда все ученики занимались своими делами. Гермиона открыла глаза, в которые тут же ударил солнечный свет. Теплый, он мягко гладил по щекам; но во всём этом непродолжительном мгновении не было ничего радостного. Как лепесток фиалки опускается на могильную плиту любимого человека…
Это был сон. Просто сон. Сейчас она спустится и увидит Гарри и Рона, они улыбнуться ей, и друзья все вместе направятся в Большой Зал на завтрак, кто-то из них, возможно, получит почту от родителей. И всё будет как прежде…
И завтра они пойдут на уроки, и на зельях они будут в который раз злиться на Снейпа. А тот снова начнет издеваться над Гарри, выкидывать что-нибудь язвительное или назначит взыскание…
Но она спускается в общую гостиную Гриффиндора, и никто её не встречает. Третьекурсники что-то живо обсуждают, размахивая руками, не замечая её.
И тогда Гермиона идёт в Большой Зал одна и садится за стол на своё обычное место. Через несколько минут подходит Джинни, но ничего не говорит, не спрашивает. С пуффендуйского стола на неё растерянно смотрит Луна.
А Гермиона поднимает взгляд на стол Слизерина, но не находит Драко. Панси и Блейз сидят рядом друг с другом, уткнувшись носом в тарелки; среди преподавателей в зале нет Снейпа.
На столе множество разнообразной еды, но Гермионе совсем не хочется завтракать. Она ничего не ела почти два месяца и теперь, кажется, привыкла. Грустно взглянув на стакан тыквенного сока, Гермиона выпила половину и поднялась из-за стола.
Никто не сказал ни слова, ученики лишь долгим взглядом следили за ней, пока она шла вдоль столов…
Гермиона сидела на одном из камней около озера. Её взгляд скользил по водной глади, летающим над озером птицам, голубоватому небу… Иногда она наклонялась и брала в руку мокрый снег, сминая его и наблюдая за тем, как капельки талой воды падают на землю. Утекают… как жизнь. Как желание жить.
– Можно? – раздается откуда-то справа тихий голос.
Гермиона ничего не говорит, только кивает.
– Знаешь, вчера, когда Драко вернулся, он накричал на меня и ушёл в свою комнату. А сегодня я ещё его не видела, – произнесла Панси, будто отвечая мыслям Гермионы.
Гриффиндорка по-прежнему молчала.
Через секунд тридцать она повернулась к Панси, глядя ей прямо в лицо. Глаза той были немного покрасневшими, будто бы их долго терли. Как странно было просто смотреть в лицо слизеринке и не видеть на нём усмешки. Странно и непривычно. После всего того, что было раньше. Но теперь прошлое уже не имело значения.
– Я не стану задавать вопросы, я ведь всё понимаю, – тихо продолжила Панси. – Я только хотела спросить: правда ли то, что рассказала Джинни всему Хогвартсу. Про Гарри, – добавила она, заметив некоторое недоумение на лице Гермионы.
– Гарри? – изумленно переспрашивает Гермиона.
– Так правда? – слизеринка подняла на Гермиону умоляющий взгляд.
– Да, – едва слышно ответила Гермиона, не желая скрывать правду. Да и что бы это изменило?
Панси только кивнула и больше ничего не сказала.
– А вы с ним...?
– Я… – девушка даже не знала, как можно всё объяснить. Ничего ведь, по сути, не было. Ничего. Тогда почему же так больно? – Да…Он… его убил Волан-де-Морт?
Гермиона до боли прикусила нижнюю губу, чувствуя, как её собственные глаза наполняются слезами.
Что ответить? Правду?
С другой стороны, она ведь должна ненавидеть эту девушку. За всё, что произошло. За то, что из-за неё четыре месяца назад Гарри и Рон узнали про неё с Драко. За то, что обзывала её грязнокровкой и говорила всякую гадость про неё и Малфоя.
Но…
Что-то её в то же время останавливало.
Слизеринка ведь ничего не потеряла. Но если Гермиона сейчас скажет, что Гарри убил Драко Малфой, то Панси лишится своего друга. Человека, которого, возможно, она когда-то любила. Тогда зачем же говорить про это? Ведь ничего не изменится. Гарри этим признанием не вернуть, и не так уж важно, кто его убил, если сейчас его уже нет и ничего не исправить.
– Да, – тихо ответила Гермиона, вновь поворачиваясь к озеру. Ей не хотелось, чтобы Панси видела её глаза и случайно подумала, что та говорит неправду.
Они в молчании просидели так несколько минут, когда Панси неожиданно спросила:
– Ты его любишь?
– Не знаю, – честно сказала гриффиндорка. После произошедшего она действительно не знала.
– Это хорошо, – зачем-то произнесла Панси. – Не нужно любить его.
Гермиона подняла голову на девушку.
– Почему?
Слизеринка неопределенно пожала плечами.
– Драко никого не любит.
Затем Панси поднялась с камня и убрала с лица выбившиеся пряди волос.
– Мне… мне жаль, – быстро сказала она, прежде чем уйти.

~~*~~

Северус Снейп сидел в кабинете за своим столом и пытался проверить последнюю самостоятельную работу по зельям. Это удавалось на удивление плохо, потому как его мысли всё время возвращались к собственным проблемам. А час назад у него был весьма содержательный разговор с Дамблдором, из которого он узнал, что авроры всё ещё ищут Поттера и Уизли. С планом, который предоставил им Снейп, они могли найти гриффиндорцев только через несколько дней. Впрочем, это почти не волновало профессора зелий. Самым главным было то, что Дамблдор ни в чем его не винил, как, стоит заметить, и Малфоя. Как объяснил ему директор, при определенных условиях возможно даже оправдать Драко. Ведь весь ход событий был известен только ему, Снейпу, и ещё Грейнджер и Малфою. А теперь, по рассказу Северуса, и директору. Весть о том, что Драко убил Поттера и Уизли, дабы заставить Волан-де-Морта поверить в его преданность, конечно, разочаровала директора. Но что мог сделать Дамблдор? Опровергнуть он не мог. Но, по его мнению, убийство самого великого темного волшебника последнего столетия вполне компенсировало убийство человека, который мог сам убить этого волшебника, и его друга.
Снейп ругнулся про себя и отложил в сторону перо. С такими мыслями не стоило даже начинать проверять работы. И всё-таки, он осуждал Драко. Всего этого могло бы не произойти. Но ведь он, Северус, в какой-то мере был сам в этом виноват.
Вспомнился тот разговор с Драко…

– Драко, – осуждающе протянул голос, – немедленно слезь с парты. Сидят за ними, а не на них, – объяснил он.
Светловолосый парень только усмехнулся, даже не двинувшись. Его хитрые серые глаза с какой-то забавой посмотрели на профессора. Как было хорошо известно Северусу Снейпу, подобное поведение не предвещало ничего хорошего. И даже в этот момент, когда он просто ловил на себе этот шаловливый взгляд своего любимого ученика, у Северуса уже возникало ощущение, что он делает что-то неправильное и запретное. Но нет… С такими смешными, большими серыми глазами Драко напоминал маленького мальчика, лет десяти, но никак не шестнадцати. Как он мог его в чем-то обвинять…
– Ладно, – вздохнув, согласился Снейп, проходя к своему столу. – Чем обязан твоему визиту?
– Даже так, – присвистнул Драко. – Я просто подумал…
– Мне уже страшно, – хмыкнул профессор.
Малфой мрачно улыбнулся.
– Да на самом деле ничего страшного. Мне лишь нужна твоя помощь в одном деле… – пояснил слизеринец. – Последнее время в школе так скучно…
– Скучно? – удивился Снейп. – Это шестой год, программа всё усложняется. Задания задают больше, а ты говоришь, что тебе скучно. К тому же, не забыл? Через несколько недель у тебя первый матч с гриффиндорцами. И ты не должен проиграть.
– Да знаю, – махнул рукой Драко. – Но я не об этом.
– О чем тогда? – поинтересовался Снейп, скрещивая руки.
Драко загадочно улыбнулся.
– Я просто хочу поиграть в одну игру. Тебе надо будет только мне подыгрывать…

Сейчас Северус жалел об этом. Ему нужно было твердо сказать «нет». Но он не смог. Это ведь был его крестный сын, как он мог ему отказать? К тому же, на первый взгляд его глупая идея не казалась опасной.
И вот к чему это привело…
Внезапно раздался стук в дверь и нерешительный голос:
– Профессор, можно с вами поговорить?
– Да, мисс Грейнджер, проходите.
Девушка немного смущенно прошла до его стола и облокотилась на первую парту. Её глаза были покрасневшими, волосы, к огромному удивлению Снейпа, были собраны в хвост; гриффиндорка выглядела очень печальной и, казалось, всё ещё не могла понять, правильно ли она сделала, что пришла сюда, или нет.
– Что вам нужно? – как можно вежливей спросил Снейп.
Тон собственного голоса казался непривычным и… слишком искусственным, что ли.
– Я хотела спросить про Мал… про Драко, – зачем-то исправилась Гермиона. – Я слышала от Дамблдора, что он признается в обоих убийствах и отказывается врать, что был под Империусом.
– Что именно вас удивляет, мисс Грейнджер? – вздохнув, поинтересовался Снейп. – Драко сказал правду.
– Да… но…
– Что?
– Разве ему хочется провести остаток жизни в Азкабане?
Северус ещё раз вздохнул. Да, это похоже на Драко. Судя по всему, ему снова стало «скучно».
– Он так сказал?
– Дамблдор. Он говорил с Драко, – объяснила Гермиона.
– А ты сама? – профессор сам не заметил, как изменил обращение к девушке.
– Я его до сих пор не видела.
– А хотела бы? – Снейп поднял левую бровь.
Она пожала плечами.
– Я… да, хотела бы.
– Может быть, – невозмутимо продолжал Снейп, – ты бы выступила на суде в его защиту?
– Но вы сами говорили, что он признается…
– Да, но есть один нюанс. При убийствах присутствовало три человека. Если двое будут утверждать одно, а третий другой – заметь, причем с тем условием, что он мог быть под заклятием, – другое, разумеется, суд будет склоняться к большинству. И, что бы ни говорил Драко, его не посадят… Стали бы вы выступать за него?
Гермиона снова пожала плечами. Она уже ничего не понимала.
– Возможно.
Снейп обреченно вздохнул, после чего выдвинул какой-то ящик своего стола – Гермиона не могла видеть – и достал небольшую папку черного цвета. Затем протянул её Гермионе.
– Как бы там не расстраивался Драко, я думаю, вам стоит знать всю правду.
Гриффиндорка несколько секунд смотрела на обложку, а затем открыла.
То, что она увидела, было, конечно, неожиданно.
В папке находился всего один лист пергамента. На нем аккуратно, хорошими чернилами, был нарисован большой черный череп, изо рта которого выползала такого же цвета змея. Вверху папки сделано небольшое углубление, - в котором лежало маленькое острое лезвие, - а рядом ещё оно – в котором была жидкость черного цвета.
Прекрасно зная, что означают эти вещи, Гермиона сразу всё поняла.
Да…
События последних четырех месяцев мгновенно пронеслись перед глазами.
Метка… нет, даже не так.
Обычная татуировка.
Для которой, конечно, не требовалось никакое сложное зелье. Которую, возможно, было легко снять обычным растворителем.
Почему-то в горле появился комок, а глаза наполнились слезами.
От обиды.
«Неправда!» – хотелось закричать на Снейпа, но Гермиона осознавала, что всё это действительно так.
Эта метка, это придуманное зелье, библиотека, кабинет Снейпа, Запретный Лес, кошка Филча…
Всё это лишь игра.
Хорошо-продуманная, безусловно, интересная. Для того, кто играет.
Гермиона закрыла папку и положила на стол, после чего посмотрела на Северуса.
– Значит, сначала Драко проследил за мной и добрался до той комнаты, где я была в тот самый день. Затем он насочинял про метку – к тому времени вы всё уже нарисовали. После того, как я застала его с ножом в руке, он направил меня на мысль, что можно поискать в Запретной Секции библиотеки. Мы даже нашли книгу, которую вы, вероятно, специально приготовили, нашли рецепт зелья. И Филч нас, как ни странно, – впрочем, теперь уже точно ни странно, - не заметил. Достали некоторые ингредиенты в Запретном Лесу, затем поймали кошку Филча, а потом… – Гермиона на пару секунд приостановилась, – потом мы нашли оставшиеся ингредиенты в вашем кабинете. Уверена, и это вы отлично устроили. А затем… затем, мы приготовили зелье и… Драко выпил. Я вот только не знаю, как оно может подействовать, если у человека на самом деле нет метки.
– Оно просто не действует, – пояснил Снейп.
– Да, – отстраненно кивнула Гермиона. – И Гарри слышал ваши разговоры, как вы просили Малфоя показать метку. И незакрытая дверь… – девушка опустила голову. Почему же она его тогда не послушала? – Затем Волан-де-Морт, а дальше… дальше я почти ничего не знаю. Может быть, это даже вы приносили нам еду?
Снейп кивнул.
Гермиона согласно кивнула.
– Да… я лишь надеюсь, что это не вы убили миссис Малфой, – при этих словах у Гермионы вырвался нервный смешок, – или она не умирала? И это было лишь ещё одним профессиональным представлением?
– Нет, она мертва. Волан-де-Морт ничего не знал об этом, – пояснил профессор.
– Может, Гарри с Роном не умерли? Извините, профессор, но что-то я не могу отделить, что было по-настоящему, а что было изначально задумано. Не подскажите? – несмотря на неприкрытый сарказм, голос её звучал очень печально.
– Мисс Грейнджер, не преувеличивайте. Смерть – это уже не игра.
Гермиона усмехнулась. «Совсем как Драко», – отчего-то подумал Снейп.
– Ну да, конечно. А правила вы расписывали или запоминали? Есть ещё что-нибудь, чего я не знаю? С метлы Драко упал не специально? Кошку на четвертый этаж не вы подсунули? Что ещё? – иступленно продолжала спрашивать Гермиона. – Что ещё? Мне просто интересно.
– Успокойтесь, мисс Грейнджер. Сейчас уже ничего не исправить.
Она промолчала и опустила голову, прикрыв глаза. Усталость. Огромная усталость…
– Сейчас вы всё ещё хотите защищать Драко на суде?
Гермиона подняла взгляд на Снейпа. В нём не было ни злобы, ни ненависти, ни отвращения. Только боль. Да, он знал, это было несправедливо. Но и жалеть о чем-то было слишком поздно. Он пытался остановить Драко, но для последнего всё становилось интереснее с каждой секундой, и это было почти невозможно. Сейчас он бы так не поступил. Не ошибся в тот день. И ничего бы этого не случилось. Да, по сути, он был виноват прежде всего. Ведь Драко, в свои шестнадцать, ещё совсем ребенок. Не следовало давать ему такую свободу после смерти его отца.
– Я думала, что он изменился, – тихо сказала Гермиона.
– Такие люди не меняются, мисс Грейнджер, – возразил Снейп. – Только не такие, как Драко.
Гриффиндорка прикусила нижнюю губу и отвернулась. А затем едва слышно сказала:
– Я не игрушка.
– А ему всего шестнадцать, – зачем-то добавил Северус, будто это могло его, Драко, хоть сколько-нибудь оправдывать. Конечно, нет.
– Я пойду, – неловко произнесла Гермиона и, развернувшись, медленно вышла из класса.
Снейп её не остановил. Хотя, ему многое хотелось ей сказать. По крайней мере, он считал, что должен. Должен был хоть как-то попытаться всё объяснить. Не так, как произошло. И не с таким концом.

Грейнджер ушла, тихо прикрыв за собой дверь, а Снейп, вздохнув, вернулся к непроверенным заданиям. Ему не нравилось то чувство, что разрывало его изнутри… это было похоже на беспомощность, а он к этому не привык. Но даже несмотря на осознанность этих мыслей, он ничего не мог с ними сделать.
Значит, Драко решил сам наказать себя? Или это такой благородный порыв? Или что?
Он не понимал. Во всяком случае, он готов защищать Драко на суде, который должен был состояться вскоре, как найдут тела Поттера и Уизли. Но если Грейнджер решит, что для неё лучшим будет вообще не вмешиваться, то, что бы ни говорил Снейп, решение будет за словами Драко. Если, конечно, тот не передумает.
Снейп поднялся из-за стола. Нужно было найти Драко и поговорить с ним. По крайней мере, хотя бы попытаться отговорить от очередной глупой затеи. Возможно, тот просто не понимает очевидного. Того, что он одним большим крестом перечеркивает всю свою жизнь.
Драко, Драко…
Он вышел из кабинета и направился на поиски своего любимого ученика.
Снейп нашел его в одной из комнат замка. Это было небольшое помещение, с партами и учительским столом, только тут уже достаточно долго не проводились занятия. Снейп забрел сюда совершенно случайно. Просто искать в основной части замка было бессмысленно, поэтому стоило проверить те места, где мало кто бывал.
Блондин стоял у окна, прислонившись лбом к стеклу, по которому снаружи маленькими струйками стекала дождевая вода. Взгляд парня был устремлен куда-то вперед, на сероватую стену, которую образовывала вода, спускавшаяся с неба. Если его лицо и могло что-то выражать, то это были печаль и, как казалось профессору, сожаление. Но он достаточно хорошо знал Драко, чтобы быть уверенным – тот не может испытывать ни одного из этих чувств.
Услышав шаги за своей спиной, Драко обернулся.
Пустой, бессмысленный взгляд.
Значит, ему, Снейпу, только показалось. Возможно, он просто хотел бы видеть все эти эмоции на лице Драко Малфоя.
– Я говорил с Дамблдором. Надеюсь, что хотя бы ты мне всё объяснишь, – сдержанно заметил Снейп, начав сразу с главного, опустив всякие приветствия.
– А... ты, – вздохнув, Драко прошел до учительского стола и оперся на него руками. Его взгляд уставился на пол, будто там могло быть что-то интересное.
«Стыдно? – с какой-то непонятной долей веселья подумал Снейп, – нет, конечно, нет. Тут что-то другое…»
– Когда кончатся эти твои забавы?
– Забавы? – Драко усмехнулся. Так привычно и так знакомо. Будто всё было по-прежнему, будто всё снова было в порядке. Нет, это была печальная, грустная усмешка. Судя по всему, выдавленная из себя из последних сил.
– Именно таким же было твое утверждение, что ты якобы хочешь закончить свою жизнь в Азкабане. К чему эти игры? – профессор в упор смотрел на Драко, который продолжал буравить взглядом пол.
– А жизнь вообще игра, – отстраненно заметил парень, незаметно пожав плечами.
– Но ты переигрываешь. Я думал, что мы… ты уже пришёл к финишу. Не пора ли остановиться?
– Нет, – Драко отрицательно покачал головой, – финиш будет тогда, когда я перестану дышать. А пока я жив, я буду таким, какой я есть.
– Ты хочешь умереть в Азкабане? – прямо спросил профессор.
– А что, если и так? – печально улыбнулся блондин.
– Это глупо.
– Я так хочу, – упрямо возразил слизеринец.
– Тебе всего лишь шестнадцать, Драко.
– Ну и что? Я сам за себя решаю, – он пожал плечами.
– Ты сделаешь огромнейшую ошибку в своей жизни, – вздохнул Снейп, – ты не должен этого делать.
– Я сам решаю, Северус. Это моя жизнь.
– Неужели тебе на всё наплевать?
– Нет, – Драко чуть наклонил голову.
– Тогда зачем тебе это? Разве мало было двух месяцев в четырех стенах? – немного удивился профессор зелий.
– Я так хочу, – вновь капризно протянул парень.
– Ты делаешь больно всем, кто тебя любит, – разочарованно заметил Северус Снейп, и Драко задумался, а не причисляет и себя его крестный к этим самым людям?
– Их много? – улыбнулся блондин.
– Даже если есть один такой человек, Драко… пойми, не стоит быть таким эгоистом.
– Кто этот человек? – без всякого интереса спросил Драко.
– Разве ты не видишь, что Грейнджер любит тебя?
Блондин снова усмехнулся:
– Грейнджер? Ты шутишь?
– Нет, к сожалению. Но ты никогда не спрашивал себя, почему это вдруг она кидается тебя защищать перед Дамблдором, да перед всеми, и согласна подтвердить то, что ты был под Империусом. Она хочет тебе помочь, несмотря на то, что ты убил Поттера и Уизли. Тебе это ни о чем не говорит?
Драко пожал плечами:
– Возможно, у неё просто не все в порядке с головой, – задумавшись на несколько секунд, он продолжил: – я надеялся, ты рассказал ей.
– Рассказал, – кивнул Снейп. – Поэтому она не станет защищать тебя.
– Что ж, тем лучше. Значит, и проблем не будет.
Он мрачно уставился в пол, с таким упорством, что на какое-то мгновение Северусу захотелось подойти и взглянуть, на что же там можно смотреть. Но он не двинулся.
– Скучно? – деланно заинтересованно спросил профессор.
Со стороны слизеринца раздалась только знакомая усмешка.
– Нет, – он покачал головой, – теперь нет.
– Ты поздно это понял.
– Нет, – Драко продолжал буравить взглядом пол. – Или ты думаешь, что я о чем-то жалею?
– Это были бы очень смелые мысли с моей стороны. Нет, Драко. Я не думаю, что от тебя вообще можно ожидать хоть каких-нибудь положительных эмоций.
Тот, наконец, оторвал глаза от созерцания пола.
– Вот как ты думаешь, значит, – он пожал плечами. – Впрочем, мне всё равно.
– Поэтому ты хочешь… – Снейп запнулся, не зная, как лучше выразиться. Подобное с ним происходило крайне редко. Но сказать «хочешь в Азкабан» звучало бы настолько нелепо, что он замолчал.
– Что тебе нужно, Северус? – устало спросил Драко, наклоняя голову набок.
– Почему ты прячешься? Точнее, от кого ты прячешься?
– От кого? – снова усмешка. – Ты про Грейнджер, если не ошибаюсь? Хм… я…
– Тебе нисколько не жаль? – продолжал спрашивать Снейп.
Драко молчал. Если он скажет «нет», то это будет неправда, если «да» - тоже. А как выразить свои мысли, он не знал. Драко вообще прожил свои шестнадцать лет с полной уверенностью, что понять его никто не может. Даже крестный.
– Ты говорил с ней? – очередной вопрос. Слизеринец почувствовал себя на суде. Будто от него требуют что-то, чего он не в состоянии сделать; требуют раскаяния…
Драко отрицательно покачал головой. А что он мог сказать? Ничего. Сказать, что ему жаль, означало бы солгать.
– Посмотри мне в глаза, Драко.
Парень поднял взгляд на Северуса.
То, что прочел в нем профессор, поразило его. Ненависть, отвращение ко всему миру; взгляд, словно кричащий о том, как несправедлива жизнь.
– Скажи, ты её любишь?
Драко до боли прикусил нижнюю губу, но не ответ взгляд.
А затем произнес тихо, но уверенно:
– Нет.
Северус кивнул самому себе. Впрочем, он не рассчитывал услышать положительный ответ. Глупо было ожидать что-то другое от Малфоя.
Малфоя… да.
Смешно, но ведь Драко не был виноват. Ни в чем. Он не виноват, что родители не научили его любить. Видно, эту оплошность с головой восполняло умение язвить, усмехаться, острить, унижать…
Всё, о чем мог жалеть Драко, так это о том, что ему достались такие родители. Ему просто не повезло.
Снейп и не осуждал его. Меньше всего парень заслуживал осуждения. Он сам был для себя наихудшим наказанием. Быть может, и этого ему казалось мало, поэтому он решил, что Азкабан в этом плане окажется гораздо подходяще.
– Драко?
Блондин, уже успевший снова вернуть своё внимание полу, поднял большие серые глаза.
«Как у маленького забитого котенка, – отчего-то подумалось Снейпу, – бездомного, голодного; которого выгнали на улицу…»
– Что?
Секунду поколебавшись, Снейп всё-таки произнес эти слова:
– Ты убил четырех человек, а не трех.
А затем профессор зелий просто вышел из класса, тихо прикрыв дверь.

Драко несколько минут смотрел на закрытую дверь, а потом медленно подошёл к окну. За стеклом всё ещё лил дождь, капельки воды скатывались по гладкой поверхности, соединяясь в большие ручейки, играя друг с другом…
Он чувствовал, что умирал. Медленно, очень медленно, мучительно медленно… с каждой минутой, с каждой секундой, с каждый мгновением, с каждый вздохом…
Внутри себя он ощущал пропасть пустоты. Как будто бы он сам – это только оболочка. Будто его душа - это только поверхность его тела; будто внутри него нет сердца, нет крови… только пустота.
Уперевшись лбом в холодную поверхность стекла, он провел пальцем по окну. На другой его стороне стекала вода, и в душе нарастало чувство, что весь мир – там, за другой стороной стекла. А он – здесь… Здесь, где существуют только пустота, бессмысленная ненависть, несправедливость. И он ничего не может с ними поделать. Он не может бороться с самим собой. Может только убить себя.
Раньше, четыре месяца назад, он ещё ничего не понимал. Всё было простым, легким и беззаботным. Учеба, игры в Квиддич, препирательства с Поттером… Теперь он чувствовал себя повзрослевшим на десять лет. Но было слишком поздно. Потому что он на другой стороне…
Странные мысли приходили к нему в голову…
Азкабан… хотел ли он? Драко не знал. Но пытался себя уверять, что нет.
Наверное, Снейп думает, что таким образом он хочет наказать самого себя. Это не так.
Ведь так гораздо проще. Ему казалось, что будет проще. Там не нужно думать, что делать, потому как ты будешь только исполнять указания. Там не нужно жить, там можно только существовать. Но Драко и не чувствовал себя живым. Это была просто оболочка, тело. Без сердца, без крови, без чувств.
И ничего уже не исправить. Он всё потерял.
Конечно, он мог остаться в Хогвартсе. Показания одного Снейпа чего стоили. Но… он бы не смог. На самом деле, он не был сильным. Поэтому и выбирал сейчас самый легкий путь.
Может быть, это неправильно.
Но он ничего не мог. Он не мог даже решать за себя. Всю его жизнь за него решали другие. Родители, Снейп; и теперь профессор зелий хочет решить за него, как ему жить. Драко мрачно усмехнулся про себя. Поздно… слишком поздно.
А Грейнджер… она поймёт. По крайней мере, Драко надеялся, что она поймёт…
А капли за стеклом всё стекали и стекали… словно уходящее сквозь пальцы время, словно каждое мгновение жизни…
Время залечит все эти раны. Драко хотелось думать, что так всё и будет.
Впрочем, возможно, он поймёт, что ошибся…
Да, возможно…
Возможно когда-нибудь, лет через десять-пятнадцать, сидя в холодной промерзшей холодом камере Азкабана, он пожалеет о том, что выбрал именно этот путь.
Когда-нибудь…
Но не сейчас…



Эпилог


Всем, кто оставлял отзывы, - огромное спасибо; тем, кто не оставлял, но мужественно это читал, тоже спасибо)
Я вас всех безумно люблю)))
Это последняя, она же заключительная глава.
Так что я надеюсь, все – ну хотя бы большинство, - кто её прочтет – не забудете оставить отзывы. Так как фик закончен, и мне было бы очень интересно узнать, что вы думаете о нем в целом)
В общем, не буду больше надоедать,
Приятного прочтения)
…………………………………………



Почему-то всегда, когда он закрывал глаза, он видел звездное небо. Он часто смеялся над своими такими мыслями, думал, что это глупо; он бы никогда не посмел сказать кому-нибудь об этом.
Он помнил себя в десять лет… маленького мальчика, с короткими светлыми волосами, большими серыми смеющимися глазами… широкой улыбкой на лице… Он думал, что так будет всегда.
Он помнил, как маленькими детьми они с Панси сидели на траве и разглядывали цветы. Точнее, это черноволосая девочка их разглядывала, а Драко только смеялся над ней, говорил, что глупо и неинтересно… а на самом деле ему нравилось смотреть на цветы. На белые, разлетающиеся по ветру одуванчики, на колышущуюся траву… А ещё он любил ловить бабочек… нет, конечно, не для того, чтобы засушить и украсить, к примеру, окно своей комнаты. Он ловил их в руки, смеялся от чувства, которое вызывало трепетание хрупких крылышек в руке… А потом отпускал. И ещё Панси рассказывала ему, что это гусеницы превращаются в прекрасных бабочек. Как дети… сначала они маленькие, а потом вырастают…
Только вот с ним всё не так…

Драко закрыл глаза и откинул голову на твердую, шершавую поверхность стены, которая была выложена неровными кирпичами. В черной пропасти перед закрытыми глазами вновь возникла бездна сверкающих звезд. И Драко почему-то улыбнулся… Он уже давно забыл это чувство…
Чувство, когда ценишь каждую секунду жизни, каждое её мгновение… Когда считаешь счастьем то, что ты ещё дышишь, что ты ещё можешь думать и мечтать. Он всегда был уверен, что если накопить массу приятных, незабываемых впечатлений, то можно прожить вот так вот всю жизнь. Даже в темной, промерзшей холодом камере Азкабана. Если этих впечатлений хватит на всю жизнь; если только жить воспоминаниями…
Ему нравилось думать… Думать о всякой глупости, смеяться потом над самим собой.

А ещё он помнил себя в одиннадцать лет.
Они с Панси и Блейзом попали на один факультет. Впрочем, Драко и не сомневался, что попадет в Слизерин, и ему хотелось, чтобы туда попали и его лучшие друзья. Так и случилось. Он помнил, как в тот вечер они отмечали это событие, шутили, смеялись…

А сейчас по его щекам текли прозрачные капли слез…

Одна секунда…
Всего лишь одна секунда и другое действие, ответ «да» вместо ответа «нет» и наоборот, если бы… если бы только время можно было повернуть вспять. Всего лишь секунда. И всё могло бы быть иначе. Он мог не оказаться в Слизерине, он мог бы не оскорбить в тот момент Уизли, и, может быть, они с Поттером стали бы друзьями. И, возможно, он бы с одиннадцати лет мог общаться с Грейнджер и Уизли…
Но сейчас он ничего не мог. Он не мог даже жалеть об этом.
Теперь ему принадлежали лишь воспоминания.

Странно…
Драко провел рукой по щекам, стирая слезы.
Малфои не должны плакать. Хотя, какая теперь разница? Он был единственным Малфоем и теперь сам мог решать, что ему можно, а что нельзя. Но… нет, он не был даже Малфоем. Он никем больше не был. Просто Драко.
«Маленький, серый, выброшенный на улицу котенок…»
Он часто так о себе думал. Может, ему даже нравилось о себе так думать. Нравилось жалеть себя. Думать, что его никто не понимает, никто не может понять.
Он ненавидел родителей, ненавидел Снейпа, который всегда старался быть похожим на его отца. Ненавидел Поттера и его друзей, ненавидел проигрывать. Ненавидел, когда Панси лезла ему на шею и думала, что ей всё можно…
Но он не мог сказать об этом родителям, потому что стало бы только хуже. Он не мог сказать об этом Снейпу. Панси, потому что у него и так было слишком мало друзей – если их вообще можно было так назвать, - чтобы разбрасываться ими. Он мог лишь отрываться на Поттере и его дружках. Но этого всё равно было мало. Потому что иногда Поттер так смотрел на него… как на назойливую, гадкую муху, которая вечно пытается сделать ему какую-нибудь гадость. И он ненавидел, когда Поттер устало и будто бы обреченно пытался оскорбить его в ответ… Потому что во всём этом было безразличие, даже не ненависть. И больше всего Драко ненавидел себя, потому что он хотел, чтобы его кто-нибудь хотя бы ненавидел. Это лучше, чем равнодушие. Но у него не было даже этого.
И вся эта ненависть годами скапливалась в нём, разрывала его изнутри. Он пытался, пытался забыть, не обращать внимание, не вспоминать… но не мог. И ему всегда хотелось, чтобы хоть кто-нибудь ощутил то же чувство, что и он сам. Чтобы хоть кто-нибудь узнал, как ему было плохо всю его жизнь. Без друзей, без родителей, без дружбы, без любви.
И почему-то в тот момент он вспомнил Грейнджер…
Он не знал, к чему могла привести эта игра.
А в душе было за что-то обидно… Драко не понимал за что, но отчетливо это чувствовал. Возможно, за то, что он никогда не имел того, что было у всех…

И всё-таки здесь было хуже, чем в замке Волан-де-Морта…
Там по воздуху летала влажность, по стенам стекали маленькие капельки воды…
Здесь же присутствовала только сухость, всё время хотелось пить, а кожа на всем теле медленно высыхала…

Внезапно он услышал чьи-то шаги. И, даже до момента, когда человек подошел к его камере, Драко понял, кто это.
Девушка присела на колени около решетки и пристально посмотрела на него. Драко даже не повернул головы поначалу. С полминуты он сидел не двигаясь, после чего медленно поднялся на ноги и подошёл к решетчатой стене камеры, опускаясь на колени. Он не смотрел ей в лицо; даже не потому, что боялся или стыдился чего-то, а потому что просто не мог. Физически не мог.
– Что тебе нужно? – едва слышно спросил он.
Гермиона ничего не говорила около минуты.
– Я… просто, – она запнулась, не зная, как лучше выразиться.
– Уже двух слов связать не можешь? – усмехнулся он, впрочем, не понимая взгляда.
Она прикусила нижнюю губу, чтобы не сказать в ответ какую-нибудь гадость. Почему-то ей казалось, что это окончательно бы всё разрушило. Даже сейчас она думала, что они всё ещё держались на какой-то до боли тонкой, но всё-таки ниточке.
– Я просто хотела видеть тебя таким, – она сделала ударение на последнее слово.
– Забитым, грязным, беспомощным, сидящим в холодной сухой камере? – бесцветным голосом поинтересовался Драко.
– Нет, – Гермиона отрицательно покачала головой. – Таким, какой ты на самом деле. Без игры, без притворства. И ещё… – она на пару секунд задумалась, – мне хотелось бы знать, было ли это игрой всегда или когда-то наступило всё же время, в течение которого ты был настоящим? Или этого никогда не было?
– Было, – он неожиданно посмотрел ей прямо в глаза. – Два месяца.
Даже не переспрашивая, Гермиона поняла, про какое время он говорил.
– Можно мне задать ещё один вопрос? – тихо спросила Гермиона.
Драко пожал плечами.
– У меня есть выбор? Спрашивай, – кивнул он.
– Зачем? Зачем всё это?
Он промолчал. Как он мог всё объяснить? Мысленно усмехнувшись тому, что он снова убеждает себя в том, что его никто не способен понять, Драко прикрыл глаза на пару секунд. Он не станет ничего объяснять. Да и зачем? Разве это что-нибудь изменит? И есть ли ему какая-нибудь разница, что про него будет думать Грейнджер?
Не дожидаясь его ответа, Гермиона неожиданно заговорила:
– Суд ещё не принял окончательного решения. Приговор вынесут через две недели. Знаешь, я долго думала, приходить мне или нет, но… – она на мгновение замолчала, – не думай, что это может быть из-за того, что я чувствую к тебе. Нет, я не думаю, что из этого ещё что-то осталось. Просто, я решила, что… В общем, если ты передумаешь, то ты можешь сейчас сказать мне; и я буду защищать тебя на суде. Мне всё равно, чего ты хотел добиться этой… игрой. Теперь мне точно всё равно. Но я знаю, что не хочу, чтобы ты всю оставшуюся жизнь провел в Азкабане. Тебе нужно только сказать «да». И тебе не придётся сидеть здесь.
Драко опустил голову.
Он не знал. Точнее, он знал, что ему ничего от неё не нужно, но он не был уверен в том, что действительно ничего не хочет.
– Я приду завтра. И тогда ты ответишь, – сказала Гермиона поднимаясь.
Драко даже не поднял взгляда.
Когда шаги в конце коридора стихли, он отполз в темный угол камеры.
В ушах почему-то раздавались оглушительные крики, будто кто-то пытался убить его, задушить изнутри… И эти крики словно раздирали его, заставляли стынуть кровь в венах, останавливали биение сердца…
Застонав, он согнул ноги в коленях и, обхватив руками голову, опустил её на ноги.
А потом неожиданно всё стихло.
И стало по-прежнему.
Он сидел в углу, огромными невидящими глазами глядя перед собой. Через секунду он смог сосредоточиться и опустить взгляд. Камни… обычные темно-серые камни, которыми был выложен пол. Блондин дотронулся до них кончиками пальцев, словно для того, чтобы удостовериться, понять - всё это реально…
Грейнджер…
Она придёт завтра. Он был уверен, она придёт. И тогда он согласится. Потому что ещё несколько недель, и он просто умрет…
Но Грейнджер не пришла.
Ни завтра.
Ни послезавтра.
Ни через неделю.
Конечно, Драко не мог знать, что ей просто не удалось получить ещё одного разрешения на посещение.
Но это было уже неважно.
Потому что через десять дней, на холодном полу темной камеры Азкабана, нашли тело маленького шестнадцатилетнего парня. Он лежал в том же, укутанном тенью углу, свернувшись, будто ребенок, обхватив себя руками, словно в отчаянной попытке хоть немного согреть…


КОНЕЦ


Hosted by uCoz