Невольницы

Глава 1


Люциус Малфой с кошачьей грацией поднялся из-за столика в ресторане и изящным движением подхватил стоявшую рядом с креслом трость с серебряным набалдашником в виде головы змеи. Его единственный сын Драко машинально проследил за действием отца и, приподняв бокал с вином, расслабленно откинулся на спинку кресла напротив.
- Уже уходишь? – поинтересовался он, смакуя каждый глоток.

- Не вижу смысла сидеть здесь, - брезгливо поморщился Люциус, поправив воротничок фирменного пиджака, и развернулся к двери.

- Мистер Малфой, - владелец ресторана засеменил к их столику и склонился перед Пожирателем в заискивающем поклоне. – Это огромная честь для нас – принимать таких гостей.

Люциус надменно кивнул ему и снова поморщился – с тех пор, как Темный Лорд возглавил Министерство и сделал Малфоя-старшего своим главным помощником, количество пресмыкавшихся перед ним значительно увеличилось. С момента смерти Нарциссы, которая погибла несколько лет назад во время неудачного покушения на него, молоденькие ведьмы вешались ему на шею, а их более опытные соперницы устраивали нешуточную охоту за красивым вдовцом. Временами Люциусу начинало надоедать подобное внимание к собственной персоне.

- Надеюсь, что и в следующий раз вы выберете наше скромное заведение, - продолжал лебезить перед ним хозяин, ресторана с удовольствием принимая чаевые.

- Да-да, обязательно, - автоматически повторил Малфой, направляясь к выходу.

- Отец, подожди, - Драко догнал его на улице. - У меня есть к тебе предложение.

- Что еще? – Люциус раздраженно повернулся к сыну.

- Пойдем со мной, - с таинственной улыбкой на губах проговорил Малфой-младший. – Ты не пожалеешь…


Шум голосов, доносившийся из-за стены, становился все громче, и Гермиона медленно открыла глаза. Она даже не поняла, когда успела задремать. Помещение, где находилась девушка, было довольно тесным и душным. Месяц назад во время очередного сражения со сторонниками Лорда они с Джинни попали в плен к Пожирателям смерти, и те отправили участниц движения сопротивления в тюрьму строгого режима, где девушкам предстояло провести ближайшие годы жизни. Волшебные палочки у ведьм отобрали, а судья вынес стандартный приговор – пожизненное лишение магии. Гриффиндорка протерла вспотевший лоб и машинально принялась шарить по полу рядом с собой.
- Дэмиан, - позвала она. – Дэмиан, ты где?

- Мам, я спал, - раздался из темноты сонный голос мальчика.

Гермиона облегченно вздохнула и прижала сына к себе.

- Мам, - раздраженно буркнул он. – Ты меня задушишь…

Девушка его не слушала. Пять лет назад, когда родился Дэмиан, она словно начала жить заново. Потеряв близких, Гермиона нашла в сыне новый смысл жизни. Война закончилась шесть лет назад полной победой Пожирателей, но мракоборцы не сдались, и основали движение сопротивления. Гермиона с Роном и Джинни вступили в их ряды. У каждого из них были свои причины сражаться со сторонниками Темного Лорда, но одна из этих причин объединяла троицу – они мечтали отомстить за смерть друга. Через год их партизанских сражений, когда Гермиона родила Дэмиана, в одной из вылазок погиб Рон. Девушка стойко переживала смерть еще одного близкого человека, отдав всю свою любовь и внимание сыну. Мальчишка рос избалованным, и девушка подозревала, что с возрастом он будет все больше похож на своего отца.

- Мам, ну пусти, - пискнул Дэмиан, вырвав ее из плена воспоминаний.

Гермиона разочарованно разжала пальцы. Мальчишка тут же забрался на деревянный настил, служивший им постелью, и попытался заснуть. Девушка с грустью погладила его по голове, понимая, что ей остается все меньше времени на общение с ним. Как только их с Джинни перевезут в тюрьму, мальчика отправят в сиротский приют. Дэмиан об этом не подозревал, а Гермиона не хотела пугать его раньше времени. Поежившись, она машинально запахнула на себе оборванную мантию, но от этого ей стало еще жарче.

- Джин, ты спишь? – тихонько позвала Гермиона.

- Заснешь тут с вами, - проворчала младшая Уизли и на ощупь двинулась к подруге.
Споткнувшись о чье-то тело, лежавшее в центре камеры, Джинни выругалась, но не остановилась.
- Это не тюрьма, а какое-то наказание, - фыркнула она.

- Это не тюрьма, милочка, - раздался из темноты чей-то старый скрипучий голос. – Это - предварительная темница.

Джинни испуганно повернулась к невидимому собеседнику.
- Предварительная перед чем?

- Перед новой жизнью, - философски продолжала женщина. – Сегодня будут торги, и каждая из вас начнет жизнь заново…

- Какие торги? Какая жизнь? – ахнула Гермиона, вцепившись в пальцы добравшейся до нее Джинни.

- А разве вам никто не сказал? – спросила старуха и истерично захохотала.
Ее смех напомнил Гермионе сухой голос Филча, когда тот натаскивал миссис Норрис.

- Не сказал нам что? – Джинни ответно сжала в темноте руку подруги.

- Вы попали на невольничий рынок. Здесь богатые мерзавцы покупают себе рабов.

- Что? – испуганно прошептала Гермиона, чувствуя, как внутри у нее все холодеет. – Нам сказали, что нас посадят в тюрьму…

Старуха снова расхохоталась в ответ на ее слова, а потом прошипела:
- Жизнь заключенного ничего не стоит. А вот на жизни раба можно заработать. Много денег. Много…


- Ну и зачем ты меня сюда притащил? – поинтересовался Люциус, брезгливо оглядывая темное помещение.
В центре огромной комнаты, куда они только что зашли, был сооружен невысокий помост, вокруг которого располагались ряды стульев, как в зрительном зале. По краям помоста прихрамывающий эльф-домовик расставлял факелы, чтобы хоть как-то подсветить площадку. Пробормотав что-то похожее на извинение, между ними протиснулся худощавый старик и торопливо проковылял по узкому проходу между стульями к помосту. Он уселся в первом ряду и принялся нетерпеливо мять в руках шляпу. Часть стульев в зале уже была заполнена, но большинство из них пустовало.

- Сегодня – закрытые торги, - пояснил Драко, проследив за взглядом отца. – И попасть сюда можно только по специальным приглашениям.

- Закрытые торги? – переспросил Люциус, переведя удивленный взгляд на сына. – Ты куда меня привел?

- Это невольничий рынок, - улыбнулся Драко. – Здесь можно прикупить парочку хороших слуг. Или служанок.

Люциус закатил глаза, спрашивая себя – что он делает в подобном заведении, но его сын, словно прочитав его мысли, кивнул в сторону отдельной ложи, расположенной прямо над помостом.
- Нам приготовили лучшие места. Распорядитель клялся, что сегодня будет что-то особенное, и уверял, что мы не пожалеем.

Молодой человек направился к лестнице в ложу, а Люциус двинулся за ним, пообещав себе, что дольше получаса он в зале не задержится. Едва они поравнялись с помостом, как к ним с поклонами кинулся толстый коротышка, принявшийся верещать стандартную фразу:
- Мистер Малфой, какая честь для нас!
Проводив мужчин до ложи, коротышка тут же испарился, пожелав приятного вечера. Внимание распорядителя мага льстило Драко, но у Люциуса не вызывало ничего, кроме раздражения.

- И часто ты развлекаешься в подобных местах? – поинтересовался Малфой-старший, усаживаясь в обитое бархатом кресло, с пренебрежением оглядываясь вокруг.

- А что еще делать? – пожал плечами Драко. – Хоть какое-то веселье.

Две симпатичные ярко накрашенные ведьмы в платьях с низкими корсетами проскользнули в их ложу и томным голосом осведомились, не нужно ли господам чего-то особенного. Драко расплылся в сладкой улыбке, но, увидев недовольное выражение лица отца, кивком отослал женщин прочь. Одна из них, перед тем как уйти, обняла юношу за шею и что-то горячо зашептала ему на ухо. Малфой-младший кивал и плотоядно улыбался, а потом притянул к себе и опустил галеон в вырез платья.
- Позже, - прошептал он, и ведьма скрылась в дверях ложи с разочарованным выражением лица.

- Если бы Нарцисса видела тебя сейчас, - равнодушным голосом начал Люциус. – То вряд ли была бы в восторге…

- Мать убили мракоборцы, - ощетинился Драко. – И спешу тебе напомнить, что это случилось, когда она вместо тебя села в машину, якобы предоставленную Министерством!

Любое напоминание о матери приводило юношу в бешенство. Он до сих пор не простил отца за то, что тот не смог обеспечить ей должную безопасность.

- Не будем об этом, - ледяным тоном отрезал Люциус, давая таким образом понять, что тема исчерпана, и Драко раздраженно отвернулся к помосту.

В этот самый момент свет от огромной люстры залил помещение, и гонг возвестил о начале торгов. Юноша с интересом посмотрел вниз.


Гермиона обхватила лицо ладонями, сжав виски кончиками пальцев, и пыталась переварить ту информацию, которая свалилась на них как снежный ком. Джинни, сидевшая рядом, молчала, видимо, тоже пытаясь осознать услышанное.
- Что же будет с Дэмианом? – прошептала она, и Гермиона почувствовала, как страх знакомым холодком поднимается снизу живота.

- Я не отдам его, - прошептала девушка, поворачиваясь к подруге. – Не отдам!

- Конечно… Все будет хорошо, - успокаивающим голосом проговорила Джинни, гладя волосы Гермионы, но подругу это еще больше взволновало.

- Совсем юных мальчишек, - скрипучим голосом начала старуха. – Богатые старики покупают для своих коллекций.

- Прекратите! – зашипела на нее Джинни, почувствовав, как Гермиона вскочила и кинулась вперед.

В темноте слышалась какая-то возня, сопровождавшаяся визгом старой ведьмы.
- Отпусти! – кричала она. – Я задыхаюсь!

- А ты не смей говорить гадости! – отчаянно воскликнула Гермиона. – Моему сыну незачем слушать весь этот бред!

- Я не вру! – отбивалась женщина. – За четыре года меня продавали уже дважды! Я знаю, о чем говорю!

- Заткнись, - не унималась девушка. – Лучше молчи!

Джинни бросилась вперед и, нащупав плечи подруги в темноте, попыталась оттащить ее от старухи.
- Гермиона, не надо! Пусти ее!

Неизвестно, чем бы кончилась драка, если бы дверь в камеру неожиданно не открылась.
- Люмос! – тихо проговорил кто-то, и в проеме появился тусклый свет.

Гермиона непроизвольно разжала пальцы, сдавливающие горло старой ведьмы, и та с руганью отползла в сторону. В дверях стоял пожилой мужчина в длинной расшитой мантии. На его поясе покачивался кинжал, инкрустированный драгоценными камнями, а пальцы, сжимавшие волшебную палочку, были унизаны перстнями. За его спиной стояли два худощавых юноши, в руках которых Джинни разглядела что-то похожее на цепи.

- На выход, - скомандовал мужчина.

- Дэмиан, - позвала Гермиона, протягивая руку сыну.

Мальчишка вцепился в ее пальцы и с тревогой уставился на вошедших.
- Все будет хорошо, - прошептала девушка, целуя его в макушку.

Цепи, которые разглядела Джинни, оказались магическими кандалами, которые не давали тем, кто их носит, сделать более пяти шагов без разрешения надевшего. Худощавые слуги торговца молча защелкнули тяжелые браслеты на руках девушек и отступили.

- Сначала – эта, - скомандовал мужчина, ткнув толстым пальцем в Гермиону, и девушку вытащили из камеры.

Она молча шла вперед, молясь, чтобы все происходящее было дурным сном. Притихший Дэмиан, вцепившийся в ее мантию, шел рядом. Их провели по узкому коридору, со стен которого свисала паутина, и перед высокой дверью, сквозь щели которой виднелся яркий свет, мужчина остановился. Слуги, тащившие за собой Гермиону, тоже замерли. Торговец ухмыльнулся и, постучав по цепям, вернул удерживающее заклинание.
- Готовься, - хмыкнул он, распахивая дверь.

Яркий свет больно резанул по глазам, и девушка инстинктивно закрыла лицо рукой. В уши ворвался шум голосов, который перекрыл вопль торговца, представлявшего ее, как новый товар:
- … маглорожденная ведьма, вступившая в отряд сопротивления! Строптива и своенравна! Хорошее приобретение для того, кто хочет научить грязнокровку покорности и показать ее истинное место…

Услышав, как ее в очередной раз назвали «грязнокровкой», Гермиона озлобленно вскинула подбородок, убрав, наконец, ладонь от лица.

Драко, еще не успокоившийся после ссоры с отцом, равнодушно слушал речь торговца.
«Еще одна грязнокровка», - равнодушно отметил он, мазанув взглядом по девушке, стоящей в центре помоста.
Она прикрывалась ладонью, пытаясь закрыться от света, казавшегося ярким после подземелья. Неожиданно простой жест невольницы привлек его внимание. Убрав руку, она дернула плечами и нахмурилась. Волосы пленницы были спутаны, лицо частично измазано грязью, но он все равно узнал ее гордый взгляд.

- Посмотри-ка, - хохотнул Драко, повернувшись к отцу и указывая на помост. – Это же Грейнджер!

Люциус машинально посмотрел вниз и кивнул. «Еще десять минут, - подумал он. – И я ухожу из этого зверинца».

Глаза девушки, наконец, привыкли к свету, и Гермиона перестала щуриться. Драко видел, как она затравленно озирается по сторонам, и на его губах появилась довольная улыбка. Торговец потянул за цепь, и гриффиндорка покачнулась, не удержавшись на ногах, и сделала шаг в сторону, открыв, таким образом, маленькую фигурку, пытавшуюся спрятаться в складках ее мантии. Драко удивленно приподнял бровь, разглядывая чумазого мальчишку, вцепившегося в руку девушки. Темные волосы ребенка были взъерошены, а карие глаза горели ненавистью. «А вот и ублюдок Уизли», - с ехидной улыбкой подумал Малфой-младший, видя, как яростно молодая женщина сжимает руку мальчика.

- Начнем торги! – радостным голосом заявил распорядитель. – Пожалуй, первым лотом будет мальчишка.

- Нет! – воскликнула Гермиона, не отпуская сына от себя.

- Кто-то желает купить их вместе? – поморщившись от ее крика, как от жужжания назойливой мухи, поинтересовался торговец, обведя зрителей взглядом.

Зал молчал.

- Что ж, - продолжал мужчина. – Тогда приступим. Кто желает приобрести его?

Гермиона присела на корточки и обняла сына.
- Я никому тебя не отдам, - прошептала она, обхватив лицо мальчика ладонями и глядя ему в глаза. – Никому! Слышишь?

На щеках Дэмиана блестели слезы. Он молча кивнул.

- Начальная цена – пятьдесят галеонов.

Гермиона прижала сына к себе. Если ей суждено умереть в борьбе за него, то она это сделает. Тем временем пара старых ведьм начала торги, подняв первоначальную ставку в два раза.

- Из мальчика можно будет вырастить прекрасного слугу, - набивал цену торговец.

- Сто пять! – прошепелявила старуха в огромной шляпе. – Гертруда, он будет мой! – зашипела она, оборачиваясь ко второй женщине.

- Сто десять! – вторила ей ее конкурентка.

- Сто двадцать! – к ведьмам присоединился худощавый и бледный колдун, сильно смахивавший на вампира.

Малфой-младший с интересом следил за тем, как вздрагивает девушка, оглядываясь по сторонам, как только кто-то называет очередную сумму. Распорядитель проследил за взглядом юноши и вопросительно приподнял брови. Юноша незаметно кивнул, и мужчина отдал слуге распоряжение - тот активно включился в торги.

- Мам, я боюсь, - прошептал Дэмиан, и Гермиона на миг отвлеклась.

- Все будет хорошо, - она погладила сына по щеке, и в этот момент прозвучал удар гонга.

- Продан за двести галеонов! – радостным тоном возвестил торговец, потянув мальчика за руку.

- Дэмиан! – закричала Гермиона, не отпуская сына. – ДЭМИАН!!!
Магические цепи не дали ей сделать лишний шаг, и она упала на колени. Гермиона инстинктивно продолжала двигаться вперед, но в ее плечи уже вцепились пальцы надсмотрщиков.

- Мама! – визжал мальчишка, стараясь вырваться. – Мам!!!

Помощники торговца оттащили Гермиону в сторону. Она отбивалась, пытаясь сбросить с себя руки торговца и его слуг.

- Умоляю, не отбирайте моего сына!

Драко видел слезы, градом катившиеся по лицу девушки, и довольно улыбнулся. Распорядитель не солгал. Начало вечера выдалось удачным. Оставалось только купить грязнокровку.


Джинни в бессильной злобе сжала кулаки и следила за тем, как Гермиону и Дэмиана уводят из камеры, а потом обернулась к старухе. Та испуганно попятилась, оборонительно выставив перед собой руки:
- Не тронь!

- Я и не собиралась, - удивленно приподняла бровь Джинни. – С чего ты взяла, что я стану набрасываться?

Торговец и его слуги захлопнули дверь, и камера снова погрузилась в темноту.

- Расскажи мне о том, что здесь происходит, - попросила Джинни, подойдя к старой ведьме, и найдя лавку на ощупь, усаживаясь рядом.
Та испуганно дернулась в сторону, но девушка лишь положила руку ей на плечо.
- Я не трону тебя.

Старуха молчала.

- Моя подруга просто боится за сына… - оправдывающим голосом добавила Джинни. – Постарайся понять…

- Я тоже боялась за свою дочь, - хриплым голосом прошептала ведьма. – Но это не помогло. Я ведь тоже маглорожденная, - продолжала женщина, уставившись в одну точку. – И только это послужило поводом сделать меня рабыней. Меня продали. Также как и Лоранку. Сначала был богатый дом, где я прошла через столько унижений… Но тебе лучше не знать… Потом была фабрика по вытравливанию драконьей чешуи. Мы работали наравне с домовиками… И снова рынок… Моя последняя хозяйка экспериментировала на мне с заклятиями и зельями… Одно из них было сварено неправильно… Зелье старости… Теперь я никогда не стану молодой, какой была совсем недавно…
Казалось, ведьма разговаривает сама с собой.
- Мне нет еще и тридцати лет, - всхлипнула «старуха», а Джинни вздрогнула.
Правда была слишком страшной. Плечи сидевшей рядом ведьмы подрагивали от рыданий, и девушка машинально погладила ее по голове. Неужели им с Гермионой уготована подобная участь?


Оставшись на помосте одна, Гермиона впилась глазами в сына, которого уводили прочь.

- Дэмиан… - прошептала она, чувствуя, как неожиданно пропал голос.

Молодая женщина не обращала внимания на то, что происходит вокруг. Ее не интересовало, что говорит торговец – взгляд Гермионы был прикован к худенькому личику, залитому слезами. Она отдала бы все, за волшебную палочку. За одно единственное заклинание…

- Второй лот! – объявил торговец. – Стартовая цена – сто галеонов. Кто хочет купить грязнокровку?

Обидное слово больно резануло по ушам, и Гермиона резко повернула голову к довольному толстому лицу волшебника. Увидев ее яростный взгляд, он хохотнул, но на всякий случай отошел на пару шагов в сторону. В зале началась активность – цена быстро возросла с сотни до трехсот галеонов. Главными конкурентами были двое – худощавый старик, сидевший впереди, и пухлая женщина из последнего ряда.

- Триста десять! – воскликнул мужчина, неожиданно улыбнувшись Гермионе.

- Триста двадцать! – не унималась женщина.
Девушка не ожидала от своих покупателей ничего подобного, и с удивлением принялась рассматривать старика. На нем был поношенный сюртук, что было странно для посетителя подобных торгов. Он теребил в руках старую шляпу, которая неожиданно показалась девушке знакомой. Гермиона могла поклясться, что уже где-то видела ее. Только это было очень давно… Память вернула ее на несколько лет назад, в «Нору» во время похорон Рона. Тогда она ничего не воспринимала, то и дело срываясь и начиная плакать. Джинни, как могла, поддерживала подругу, хотя и ей было несладко. Поздно вечером мистер Уизли подошел к ней и долго рассказывал какие-то пустяковые истории. Его голос успокаивал, и девушка снова разрыдалась на плече у волшебника. Почему-то ей стало легче. «Нужно жить дальше», - то и дело повторял мистер Уизли, перед тем как уйти, и долго вертел в руках… старую шляпу! Эту самую шляпу! Гермиона неожиданно охнула и вгляделась в лицо старика. Ну конечно… Это он! Наверняка он выпил оборотное зелье, чтобы попасть сюда! Гермиона обрадовано улыбнулась, давая понять, что узнала его.

- Триста пятьдесят, - в этот момент в торги вмешался кто-то еще.

Голос незнакомца донесся откуда-то сверху, и девушка подняла голову к ложе. Отогнув тяжелую занавеску, светловолосый юноша сделал шаг вперед, чтобы она его разглядела. Гермиона ужаснулась, узнав потенциального покупателя – прямо на нее смотрел Драко Малфой! Довольно улыбнувшись, слизеринец подмигнул ей.

- Триста шестьдесят! – воскликнул мистер Уизли, тоже оборачиваясь к ложе.

- Четыреста, - язвительным голосом произнес Драко.

- Четыреста десять! - продолжал торговаться худой мужчина.

- Четыреста пятьдесят, - усмехнулся младший Малфой.

- Четыреста шестьдесят, - упирался его соперник.

- Послушайте, мистер, - обратился к нему Драко. – Я все равно куплю ее. Пятьсот, - добавил он, снова поворачиваясь к помосту.

- Пятьсот деся…

- Шестьсот! – перебил его Малфой-младший. – И покончим с этим…

Гермиона переглянулась со стариком и отрицательно покачала головой. Если мистер Уизли выкупит ее сейчас, то ему может не хватить денег на Джинни.

- Продана за шестьсот галеонов! – вынес «приговор» распорядитель, и Драко легко сбежал по ступенькам вниз, чтобы забрать свою новую игрушку.

- Привет, Грейнджер, - усмехнулся он, подходя к гриффиндорке. – Помнишь меня?

- Катись ты, - отчеканила она.

Малфой-младший побагровел и, развернувшись, влепил девушке оглушительную пощечину. Гермиона даже не поморщилась. Гордо выпрямившись, она вытерла кровоподтек в уголке губ.

- Отведите ее к камину, - процедил Драко сквозь зубы, и слуги торговца потащили девушку по проходу между стульями.
Юноша молча двинулся следом за ними.


Малфой-старший, оставшийся в ложе, лишь криво усмехнулся, когда его сын ударил девушку. «Мальчишка никогда не изменится», - подумал он, поднимаясь с кресла. Десять минут отведенные им на пребывание на рынке закончились, и мужчина вознамерился покинуть здание. Он повернулся к дверям, но неожиданно голос распорядителя торгов привлек внимание мага.

- И, наконец, лот номер три! – заголосил торговец. – Чистокровная юная ведьма, вставшая на сторону отряда сопротивления!

Люциус резко обернулся. На помост вывели сопротивляющуюся худенькую девушку в рваной мантии. С высоты ложи он видел только спутанные рыжие волосы, но когда с ведьмы попытались снять накидку, чтобы покупатели могли оценить ее фигуру, девушка дернулась, вскинув голову, и Люциус узнал ее гневный взгляд. Так же она смотрела на него в магазине «Флориш и Блоттс», когда он издевался над Артуром Уизли, перед тем как положить в ее котел дневник Томаса Реддла. И также покраснела от гнева, когда Драко принялся дразнить ее и Поттера «жених и невеста».

- Джиневра Уизли, - подтвердил его догадку торговец.

«Подружка Поттера, - усмехнулся про себя Люциус. – Какое жалкое завершение никчемной жизни…»

Он задержался в ложе, и, облокотившись на перила, наблюдал за тем, как проходят торги. Его одолело простое любопытство – кому в итоге достанется дочь бывшего сотрудника Министерства? Распорядитель дал старт аукциону, и сразу двое желающих принялись оспаривать право на владение девушкой.

- Сто десять!

- Сто пятьдесят!

- Двести! – мужчина, сидевший в первом ряду, неожиданно сорвался на крик, и Люциусу показалось, что голос старика ему знаком.
Нервно постукивая тростью об пол, он пристально изучал незнакомца. Это был тот самый старик, который бесцеремонно протиснулся между ним и Драко в начале вечера. Глаза Люциуса сузились; мужчина хищно вглядывался в лицо пожилого мага, словно пытался отгадать – кто скрывается за заурядной внешностью. Внимание Малфоя-старшего отвлек торговец, который сделал знак слугам, и они все-таки стащили мантию с плеч девушки. На Джинни осталось только скромное платье из тонкой материи. Она инстинктивно скрестила руки на груди, а распорядитель объявил:
- Оцените ее фигуру!

При этих словах торговца старик вскочил со стула, бросив яростный взгляд на толстяка, но сдержался и добавил глухим голосом:
- Триста галеонов.

В голове Люциуса мелькнула неожиданная догадка. Решение пришло мгновенно, а на лице появилась ехидная ухмылка.

Джинни сразу узнала отца, несмотря на оборотное зелье. Сердце девушки сильно заколотилось, но она старалась не показывать свое волнение. Артур яростно спорил со старым магом, сидевшим прямо за ним, то и дело поднимая цену, но и тот не сдавался. В итоге ставка поднялась до четырехсот галеонов. Когда с нее сорвали мантию, Джинни дернулась, но, увидев гнев отца, сдержалась. Люциус заметил, какими взглядами обменивались девушка и старик, и понял, что она тоже узнала незнакомца. Он снова улыбнулся и принялся ждать. Месть сладка. И сегодня он насладится ею в полной мере. Торги продолжались.

- Пятьсот галеонов, - не унимался старый волшебник, сидевший во втором ряду.

- Пятьсот сорок! – выкрикнул Артур Уизли.

Торговец помолчал, ожидая повышения ставки, но второй маг молчал.

- Пятьсот сорок галеонов – раз! – радостно воскликнул распорядитель. – Пятьсот сорок галеонов – два! Пятьсот сорок галеонов…

- Тысяча.

Едва Люциус назвал свою цену, как в зале воцарилась абсолютная тишина. Артур, все еще находившийся в обличье старика, вскочил и, побледнев, вцепился в спинку стула с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев. Он повернулся в сторону ложи, и Люциус с удовольствием отметил, что смятение на лице мага сменилось неподдельным ужасом. Малфой-старший понимал, что таких денег у Уизли нет и что сегодня он, наконец, отомстил Артуру и за обыск в фамильном замке, устроенный Уизли, когда работники Министерства нашли принадлежности для ритуалов черной магии, спрятанные в большой гостиной, и за время, проведенное в Азкабане. Джинни тоже узнала купившего ее, и в страхе закрыла лицо руками. Люциус медленно спустился вниз к помосту. Торговец с поклонами кинулся вперед, но Малфой-старший не обращал на него ни малейшего внимания. Сунув мужчине в руки увесистый мешок с монетами, Люциус поднялся на помост. Джинни подняла на него лицо и испуганно отступила назад. Он видел, что глаза девушки были полны слез, и не мог не насладиться совей победой.

- Продана за тысячу галеонов! – провозгласил довольный торговец, пока Люциус медленно подходил к своей новой собственности расслабленной походкой хищника.
Малфой-старший обошел девушку и, приблизившись к ней со спины, прошипел на ухо:
- Твой отец – жалкий неудачник, Уизли. Он даже собственную дочь не может выкупить.

Джинни опустила голову, но рука в кожаной перчатке скользнула к шее девушки и рывком подняла ее лицо за подбородок, заставляя встретиться глазами со стариком.

- Посмотри на него хорошенько, Уизли, - прошептал Люциус, глядя на Артура, лицо которого стало серым от ужаса. – Ибо видишь ты его в последний раз.

Глава 2.


Гермиона даже не пыталась сопротивляться, когда слуги торговца приволокли ее к камину и впихнули внутрь. Она не удержалась на ногах и упала на каменный пол, а Малфой, который шел следом, резким движением переступил через каминную решетку и оказался рядом с ней. Носки его фирменных ботинок были прямо перед лицом девушки. Усмехнувшись, он сделал небольшой замах ногой, словно собирался пнуть ее, но Гермиона не шелохнулась.

- Слишком гордая, да, Грейнджер? – фыркнул Драко, наклоняясь к ней и хватая за плечи.
Резким движением поставив девушку на ноги, он пообещал:
- Я это изменю.

Гриффиндорка молчала.

- Фамильный замок, - отчеканил Малфой-младший, бросая вниз горсть летучего пороха, и зеленое пламя тут же поглотило их.
Едва перемещение было закончено, Драко резким движением вытолкнул девушку из камина, и Гермиона, охнув, приземлилась на мягкий ковер гостиной.
- Вставай, - рявкнул Драко, подходя к ней.

- Убей меня, Малфой, - прошептала Гермиона, поднимая голову и глядя на слизеринца. – Ты ведь этого хочешь?

Драко расхохотался и потащил ее за собой со словами:
- Смерть для тебя – это слишком просто, грязнокровка.


«Месть – это блюдо, которое едят холодным». Так говорил какой-то магловский писатель, но только сейчас Малфой-старший понял, насколько тот был прав. Мужчина знал, что никогда не забудет затравленного выражения лица Артура Уизли, и на его губах снова появилась довольная улыбка. Торговец снял с цепей Джинни удерживающее заклинание, и теперь девушка медленно шагала перед ним, то и дело оборачиваясь. Слуги довели ее до камина и толкнули вперед. Джинни охнула, наткнувшись на стенку, но ей удалось удержаться на ногах. Резко обернувшись к Люциусу, она поинтересовалась ехидным голосом:
- Ну что, вы очень довольны?

Малфой-старший медленно шагнул к ней, и, сжав сильной рукой изящную шею, тихо, но отчетливо произнес:
- Ты будешь говорить, когда я тебе разрешу.

Джинни почувствовала, что начинает задыхаться, и попыталась отступить, но внутренняя стена камина преградила ей путь. Наткнувшись на нее, девушка вцепилась тонкими пальчиками в гладкую материю перчатки мага. Она пыталась сбросить со своей шеи руку Люциуса, но ее попытки не увенчались успехом.

- Ты поняла? – его безразличный голос прозвучал в ее ушах, и Джинни попыталась ответить, но хватка Малфоя-старшего была слишком сильна.
Рука мужчины на миг ослабила давление, и девушка кивнула.

- Хорошо, - Люциус, наконец, отпустил свою жертву, и Джинни с облегчением вздохнула, потирая шею.

Люциус равнодушно следил за ее неловкими движениями и понимал, что радость сменилась чувством недоумения. Что ему делать с девушкой дальше?
«Все решу в замке», - подумал он, шагая в камин. Видя его так близко, Джинни судорожно дернулась, но Люциус властным движением притянул ее к себе и бросил под ноги горсть летучего пороха.

- Фамильный замок.

Он почувствовал, как плечи девушки, прижатые к его груди, дрожат от страха, и недовольно поморщился. Может, его поспешное решение купить дочь Артура было ошибкой? Втолкнув девушку в гостиную, он вызвал домовиков и брезгливым голосом отдал им всего лишь один приказ:
- Вымойте ее.


Драко резко распахнул резную дверь спальни и втащил девушку за собой. Гермиона, машинально мазанув взглядом вокруг, отметила доминирующий темный цвет в обстановке комнаты и перевела взгляд на ее владельца.

- Чего ты хочешь, Малфой? – спросила она, и Драко нахмурился – равнодушие в ее голосе не было притворным.

- Неужели тебе не страшно? – поинтересовался он, скрестив руки на груди.

Гермиона молчала. Она не могла думать ни о чем, кроме сына.

- Ты, правда, не боишься меня? – слизеринец вопросительно приподнял бровь.

- А чего мне бояться? – пожала плечами Гермиона.

- Один раз я уже поимел тебя, Грейнджер, - усмехнувшись, «напомнил» Драко. – Что может мне помешать сделать это еще раз?

Лицо девушки вспыхнуло. Она не забыла ту ночь в Годриковой лощине, когда Гарри в последний раз сразился с Волан-де-Мортом. В той кровавой схватке практически никто не выжил.

- Ты помнишь, - с довольной улыбкой прошептал слизеринец, делая шаг к ней. – Тогда ты плакала и звала Уизли. Кого будешь звать теперь?

Да, она помнила. Каждый миг. Каждый стон, срывавшийся с ее губ. В ту ночь она так и не успела помочь Гарри. Оглушающее заклинание Долохова отбросило ее в сторону, и девушка потеряла сознание, ударившись о каменную стену старого дома. Когда Гермиона пришла в себя, все уже было кончено – Волан-де-Морт торжествовал, а Пожиратели собирали трофеи. Она стала трофеем Драко.

- Ты помнишь, - повторил он.

Малфой не ошибся. Она помнила боль и страх. Боль от прикосновений слизеринца, вознамерившегося показать ей – кто хозяин положения. И страх за Рона, который пропал. Пропал вместе с Гарри.

- Пусти, - рыдала она, яростно отбиваясь и пытаясь сбросить с себя тяжелое тело слизеринца. – Не трогай меня!
Чувство ярости сменилось диким страхом, когда девушка поняла, что ей не справится с Малфоем.
- Драко, пожалуйста, не надо, - простонала она, когда он, наконец, разорвал на ней тонкую блузу. – НЕ НАДО!!!

- Заткнись! – рявкнул он, задирая ее школьную юбку.

- Драко, умоляю! – казалось, большего унижения ей не пережить.

- Правильно, умоляй меня, грязнокровка, - прошипел он, погружая палец между бедер сопротивляющейся девушки.

Она взвизгнула, когда почувствовала его в себе. Ему нравилось видеть ее слезы. И нравилось причинять ей боль. Дернувшись, Гермиона добилась лишь того, что палец слизеринца вошел еще глубже.

- Не надо…
Она зажмурилась, словно пытаясь таким образом исчезнуть, и тут неожиданно Драко резко убрал руку. Девушка открыла глаза и увидела, как слизеринец, склонившейся над ней, медленно расстегивает брюки.

- Нет! – всхлипнула она, ужаснувшись от мысли о том, что будет с ней дальше. – Драко, ПОЖАЛУЙСТА! Мне больно!

- Боль – это ничто, в сравнении с тем, что тебе придется испытать Грейнджер, - прошипел он, потянув ее за лодыжки к себе.

Она кричала, колотя его по груди, но Малфой еще больше распалялся от ее сопротивления. Он накрывал губами ее кричащий рот, заставляя задыхаться. Он до крови прикусывал ее губы, потому что ему нравилось, как она стонет и вырывается. Ладонь его левой руки властно накрывала ее грудь, поочередно до боли сжимая маленькие полушария, а палец второй руки, скользнувший внутрь и почувствовавший жаркую влагу, вошел еще глубже. Гермиона закричала. В тот момент Драко чувствовал себя по-настоящему счастливым, убедившись на практике, как сладка месть. Девушка не была мягкой и податливой, в отличие от других женщин, которые были у него до этого, но ему так нравилось ломать ее! Не подчиняя волю, он смог получить ее тело. Маленькая стерва, с презрением говорившая о нем когда-то, сейчас, извиваясь, лежала под ним и умоляла его остановиться. Драко мысленно расхохотался. Девушка судорожно втянула в себя воздух, когда он убрал палец и резко вошел в нее. Мышца внизу живота напряглась, но это не помогло – Драко рвался вперед, не смотря на сопротивление. Глухо зарычав, он снова наклонился к ней и поцеловал, если можно было назвать поцелуем подобие укуса. Его рот накрыл ее грудь, а язык дразнящими движениями описал круг вокруг соска. Девушка охнула, почувствовав, как ее кожа покрывается мурашками. Ее испугала реакция собственного тела. Но мимолетную ласку, тут же сменила жестокость – юноша прикусил сосок, заставив ее вскрикнуть от боли, чтобы она не подумала, что он может по собственной воле подарить ей удовольствие.

- Нет! – воскликнула она, а губы слизеринца переместились ко второй груди.

Снова щекотящее движение, а потом укус. Малфой словно отставлял на ней след… Печать... Метку.
- Ты моя, грязнокровка, слышишь? Чертова сучка, ты моя! – шептал он ей в лицо, обхватив его ладонями.

Резкие толчки, с которыми он входил в нее, отдавались болью во всем теле. Каждое движение заставляло ее закусывать губу, чтобы не закричать. Мерлин, как ей было больно! Она потеряла счет времени, моля небеса о терпении. Кончив, Драко резко остановился, словно пытаясь осознать, что все случившееся происходит в действительности. Часто дыша, слизеринец долго смотрел на заплаканное лицо девушки, лежавшей под ним. Опустив глаза к ее опухшим губам, он неожиданно осознал, что ему хочется поцеловать их. Просто поцеловать. Драко облизнулся и медленно потянулся к ней губами, и в этот самый момент Гермиона демонстративно отвернулась. Малфой нахмурился и влепил ей оглушительную пощечину:
- Смотри мне в глаза, грязнокровка!


- Смотри мне в глаза!

Гермиона подняла голову, отгоняя страшное воспоминание, и посмотрела на него равнодушным взглядом.

- Мне все равно, что ты со мной сделаешь, - прошептала она. – Чем раньше ты меня убьешь, тем лучше. Все равно в моей жизни больше нет смысла, - сухо добавила девушка.

Малфой вопросительно приподнял бровь и подошел ближе. Гермиона смотрела в одну точку, и он видел, как ее глаза наполняются слезами.

- Дело в мальчишке? – осведомился он, и с удовольствием отметил, как апатия во взгляде девушки на миг пропала.

- Какая разница? – вздохнула она.

- То есть никто и ничто смысл жизни тебе не вернет? – ехидно фыркнул Драко, подойдя ближе к ней.

Девушка не шелохнулась.

- Даже если я скажу тебе, что знаю, кто купил твоего сучонка? – шепотом продолжал Драко наклонясь к ее лицу.

- Ты знаешь? – вспыхнула она, вцепившись в его плечи. – Кто это сделал???

- Сначала, Грейнджер, - начал Малфой самодовольно улыбаясь. – Ты научишься уважать своего хозяина.


Поджав ноги, Джинни сидела в огромной ванне, а домовики яростно терли ее спину мочалками. Она долго колебалась, прежде чем раздеться и забраться внутрь, потому что ей не хотелось принимать подобную «милость» от врага, но природная брезгливость не дала ей возразить. Девушка так давно нормально не мылась. Лежа в теплой воде с ароматической солью, Джинни чувствовала, как каждая клеточка ее тела расслабляется. Она медленно распрямила ноги и откинулась назад. Худая эльфийка проковыляв к девушке, добавила шампунь на ее волосы, и Джинни, застонав от удовольствия, закрыла глаза.
- Как же хорошо, - прошептала она.

- Неужели? – осведомился от двери знакомый голос, и девушка в ужасе обернулась.

Люциус Малфой стоял у входа и, лениво облокотившись на стену, пристально изучал ее.


Драко с удовольствием отметил, что напоминание об ублюдке Уизли возродило прежний мятежный огонь в глазах гриффиндорки.

- У кого мой сын? – процедила она сквозь зубы, с ненавистью глядя на слизеринца.

- Я же уже сказал, - усмехнулся Малфой. - Сначала ты станешь покорной и кроткой…

- А если я этого не сделаю? – в тон ему ехидно осведомилась Гермиона.

- Тогда ты никогда не узнаешь, где он! – заорал Драко, теряя остатки терпения.

Гнев и ярость захлестнули сознание девушки. Пять лет назад она пообещала самой себе, что никогда не скажет этого… Малфою удалось заставить ее нарушить собственную клятву.

- Тогда и ты будешь мучиться! – фыркнула гриффиндорка.

- Это еще почему? – поморщился Малфой.

- Потому что этот «сучонок», как ты выразился, твой собственный сын! – слова сорвались с ее губ против собственной воли.

Это был ее главный козырь, который она скрывала ото всех. Даже сыну она никогда не рассказывала о том, кто его отец, хотя мальчик периодически задавал этот вопрос.

- Скажи, что ты солгала, - процедил Драко сквозь зубы.

- К чему мне врать тебе сейчас?

- Если ты меня обманула, - начал он предупреждающим тоном. – Ад покажется тебе раем по сравнению с жизнью здесь!
Малфой вызвал домовика и отдал тихий приказ.

- Так это ты купил его, - догадалась Гермиона, наблюдая за тем, как эльф семенит к двери.

Драко криво улыбнулся.

- Ты купил его специально, чтобы сделать мне еще больнее! – воскликнула девушка, кидаясь к нему. – Сукин ты сын! О, Мерлин, если б у меня была палочка…

Малфой перехватил ее запястья, больно вдавливая в кожу металлические браслеты, и прошипел:
- Ты забываешься, грязнокровка.

Их ссору прервал скрип двери. Эльф боком протиснулся в образовавшуюся щель и потянул за собой мальчика. На грязной мордашке ее сына не было страха, он с любопытством озирался по сторонам, разглядывая невиданную до сих пор роскошь.

- Дэмиан! – воскликнула Гермиона, кидаясь к нему.

- Стоять, - скомандовал Драко, преграждая ей путь. – Подойди сюда, - он поманил мальчика к себе, и Дэмиан бесстрашно пошел вперед.

Малфой присел на корточки и внимательно рассмотрел мальчика. Черты лица Дэмиана были тонкими, а подбородок немного острым, но особого сходства слизеринец не уловил. Мальчик полностью проигнорировал взгляд отца и, наморщив грязный нос, поинтересовался:
- Мам, а что мы тут делаем?

Гермиона попыталась ответить, но Драко жестом велел ей замолчать.

- Он на меня не похож, - прошептал он, поворачиваясь к ней, словно цепляясь за соломинку. – Совсем.

- А ты скажи своим домовикам, чтобы они вымыли ему голову, - огрызнулась Гермиона. – Отпадет масса вопросов.

- Хозяин прикажет выполнять? – заикающимся голосом поинтересовался эльф, и Драко молча кивнул.

Когда мальчишку вымыли и причесали, Малфой понял, что Гермиона была права – на Уизли Дэмиан был похож не больше, чем Поттер на Хагрида. Сын Грейнджер был его точной копией. Глядя на светлую макушку мальчика, стоявшего перед ним, Драко размышлял о том, что же ему делать дальше.


Люциус совершенно забыл, что сам отправил пленницу в ванную, а, войдя, замер, увидев воистину восхитительное зрелище. Домовики смыли, наконец, слой грязи с кожи Джинни, и он увидел, что она довольно гладкая. Оттенок был, правда, немного смугловат, но ее это совершенно не портило. Девушка вытянула стройные ноги, и Люциус машинально отметил, что его брюки стали сильно давить в районе паха. Одна из эльфиек принесла шампунь, нанеся его на волосы Джинни, девушка выгнулась назад, обнажив маленькую грудь и, закрыв глаза, прошептала:
- Как же хорошо…

- Неужели? – не сдержался он.

Девушка испуганно обернулась, а потом сжалась, прикрываясь руками, и ушла под воду по самую шею.

- Что вы здесь делаете? – ахнула она.

- Во-первых, я не давал тебе разрешения разговаривать, - нахмурился мужчина, делая шаг вперед. – А во-вторых, это – моя ванная.

Джинни в панике схватила длинное полотенце, лежавшее рядом и в спешке завернулась в него.

- Я не знала… - пролепетал она, выбравшись из воды, и поняла, что допустила большую ошибку – полотенце тут же прилипло к телу, обрисовывая его контуры.

- Все вон! – процедил сквозь зубы Люциус, и домовики поспешно исчезли.

- Мистер Малфой, - Джинни испуганно попятилась. – Я не знала… Я не хотела помешать…

Он двинулся вперед, а Джинни продолжала отступать, пока не уперлась во вторую дверь. В надежде найти за ней укрытие, девушка повернула ручку и рванулась вперед. Вслед ей летел довольный смех Люциуса:
- А там – моя спальня.

Джинни остановилась как вкопанная и хотела уже бежать назад, но в дверях появилась знакомая фигура.

- Рад, что ты сама решила нанести мне визит.

Люциус сбросил мантию, оставшись в темной рубашке и брюках. Девушка в ужасе вытаращила глаза.
- Что вы делаете?

- Повторяю, - раздраженно напомнил Малфой-старший. – Я не давал тебе разрешения разговаривать!

Девушка кинулась в сторону, пытаясь добраться до двери в коридор, но ее тут же остановило простое заклинание. Люциус медленно приблизился к жертве. Джинни смотрела на него расширенными от страха глазами и боялась даже моргнуть.

- Я спрошу только один раз, - прошептал он, проведя пальцем по ее подбородку. – Под Империусом или без?

Девушка молчала.

- Ладно, - пожал плечами маг и поднес волшебную палочку к ее лицу. – Тогда выберу я.

- Без! – неожиданно выпалила Джинни.

Люциус усмехнулся и, стянув с нее полотенце, отменил удержавшее ее заклинание.
- Иди туда, - скомандовал он, кивнув в сторону дивана.

Джинни молнией метнулась в сторону и уселась на диване, предварительно замотавшись в плед, которым тот был укрыт.

- Хорошая попытка, - покачал головой Люциус, сбрасывая рубашку. – Только вряд ли тебе это поможет.

Девушка зажмурилась. «Мерлин, помоги мне, - думала она. – Уж лучше бы меня купил владелец фабрики по вытравливанию драконьей чешуи…»
Она открыла глаза, когда почувствовала, как властные руки мужчины укладывают ее на диван. Увидев, что на Люциусе остались только брюки, она испуганно дернулась, но он не дал ей подняться. Резким движением он распахнул плед, пожирая глазами свое приобретение. Джинни инстинктивно прикрылась ладонями, но ее остановил ехидный голос Малфоя-старшего.

- Я могу передумать относительно «Империуса», - усмехнулся Люциус, медленно проведя рукой по ее животу и останавливая ладонь на груди девушки.

- Мистер Малфой, - прошептала Джинни, поднимая на него полные слез глаза. – Умоляю… Лучше просто убейте меня…

- Ты обошлась мне в тысячу галеонов, куколка. Я денег на ветер не бросаю.

- Не надо… - закусив губу, прошептала она, когда его рука провела черту от ее солнечного сплетения к животу. – Пожалуйста.

Люциус видел, как от страха дернулись хрупкие плечи девушки, но ничего не мог с собой поделать. Она слишком сильно притягивала его. Джинни пыталась завернуться в шелковый плед, на котором лежала, но Люциус властно удержал ее руки, припечатал их к бархатистой обивке дивана.
- Если ты не будешь дергаться, - прошептал он, наклоняясь к ней. – То тебе не будет больно.

От звука его голоса кожа Джинни покрылась мурашками. Люциус видел, как она дрожит под ним, и как часто вздымается ее маленькая грудь. Эта худенькая ведьма была совершенно не похожа на Нарциссу с ее округлыми формами и белесой кожей, но он чувствовал, что ему безумно хочется прикоснуться к ней. Люциус накрыл губами ее маленькую грудь, и девушка всхлипнула. На миг мужчине показалось, что он потерял голову. Джинни была такой нежной и свежей. Люциус почувствовал себя так, словно выпил омолаживающее зелье. Она что-то шептала ему, но он ее уже не слышал. Джинни чувствовала, что язык мужчины становится все настойчивее, и, застонав, откинула голову назад. Люциус переместил губы ко второй груди Джинни, дразня ее легкими прикосновениями. Он лизнул кожу вокруг ее соска, снова накрывая ее грудь своим ртом. Девушка дернулась, все еще пытаясь высвободить руки, а потом замерла. Мужчина поднял на нее глаза.

- Умоляю, - прошептала она. – Мистер Малфой…

- Я не давал тебе разрешения разговаривать, - напомнил он, накрывая ее рот своим.

Джинни вздрогнула, когда почувствовала, как его язык, еще недавно дразнивший своими прикосновениями ее грудь, дотронулся до ее языка. Губы мужчины были такими горячими и… властными. Ей стало страшно от осознания того, что сейчас ее целует один из сторонников человека, убившего Гарри. Она дернулась, но Люциус перехватил ее запястья одной рукой, а скользнув второй между ее худых бедер. Мужчина не без удовольствия отметил, что его пальцы тут же стали влажными, а Джинни всхлипнула, почувствовал эту реакцию.
- Не надо, - прошептала она, судорожно сжав ноги.

- Так Поттер не успел это получить? - усмехнулся Люциус, направляя свой палец глубже. – Чиста и невинна?

- Пожалуйста, - прошептала Джинни. – Умоляю… Не надо…

Мужчина осторожно повернул руку, погрузив в нее свой палец до предела, и Джинни застонала, а потом всхлипнула. Ей было стыдно за реакцию собственного тела - кожа словно горела под прикосновениями мага. Больше пяти лет она не испытывала подобного желания. Люциус видел это в ее глазах, и с довольной усмешкой ритмичными движениями то направлял палец внутрь, то практически доставал его. От бешенного темпа дыхание девушки участилось. Застонав, она выгнулась под ним. От этого движения волна безумного желания прошла по телу мужчины, а брюки снова врезались в пах. Он медленно убрал руку, сжимавшую запястья девушки, но она не сделала попытки освободиться, лишь еще сильнее вцепилась пальцами в обивку дивана. Свободной рукой он расстегнул брюки, машинально отметив, что его пальцы нервно подрагивают. Девчонке удалось его завести. Люциус осторожно убрал палец и дождался, пока обезумевшая от желания Джинни откроет глаза. Она поняла, что он собирается сделать дальше, но даже не дернулась. Люциус усмехнулся и вошел в нее. Девушка испуганно охнула, но он лишь сильнее прижал ее к себе и начал медленно двигаться. Слезы выступили на глазах Джинни, и она, зажмурившись, снова всхлипнула от боли.

- Расслабься, - приказал мужчина, но девушка смогла только разрыдаться.

- Я не могу…

- Открой глаза, Джиневра, - услышав собственное имя из уст Люциуса Малфоя, Джинни испуганно уставилась на волшебника.

- Просто расслабься и впусти меня, - прошептал он, неосознанным жестом погладив ее волосы.

- Я боюсь, - призналась она, но попыталась не напрягать мышцы.

Почувствовав, что преграды нет, он снова вошел в нее. Девушка тихо вскрикнула, а потом застонала, закрыв лицо ладонями. Что же она делает? Она уступает? Джинни чувствовала, как слезы душат ее, но ничего не могла с собой поделать.

- Умница, - выдохнул Люциус, ускоряя ритм движений.

Джинни снова закрыла глаза, чтобы не видеть его лица над собой, но ей было достаточно реакции своего тела-предателя, которое отзывалось на каждую ласку мужчины. Ее руки перестали слушаться, и девушка обняла Люциуса за плечи. Почувствовав, что кульминация близка, он потянулся к ее губам и поцеловал, и не без удовольствия отметил, что девушка отвечает на его поцелуй.


Джинни сидела на диване в спальне, закутавшись в тот самый плед, на котором лежала несколько минут назад. Никогда она не чувствовала себя такой грязной. Девушка понимала, что все произошедшее между ними, не было изнасилованием. Она только что отдалась врагу. Спрятав лицо в ладонях, Джинни разрыдалась.
- Я предала тебя, Гарри, - прошептала она.

Hosted by uCoz