Сделка с Дьяволом
Осколки волшебства
Гермиона, крепко прижав подушку и подобрав под себя ноги, сидела в кресле. На журнальном столике дымилась недопитая кружка горячего кофе. Из нее тонкими змейками поднимались белые струи, исчезая в районе потолка. В углу комнаты раздавался депрессивный гул из недр процессора включенного компьютера. Монитор озарял гостиную неоновым светом, приглашая закончить недоделанную работу. Очередной бессмысленный вечер.
Гермиона вздохнула. Ей очень хотелось вырваться из этого тоскливого заточения и почувствовать глоток жизни. Она ненавидела, проклинала здесь всё – и скучную работу, и тесную квартиру и дурацкий компьютер, за которым она сидела часами. Порой ей казалось, что стоит ей только разбить этот неоновый, дразнящий монитор, как все кончится. И работа, и квартира, и этот невозможный гул.
Она швырнула кружку, целясь на монитор. Промахнулась. Разукрашенный фарфор вдребезги разбился о стену, оставляя мутные разводы. Гермиона спрятала лицо в ладонях.
Гнетущая атмосфера магловского мира. Именно магловского. Здесь не было искр волшебства, не было красоты магии. Иррациональное, не вписывающееся в рамки магловского мира, волшебство наполняла жизнь Гермионы радостью. И теперь не было ни магии, ни жизни. Не было Хогвартса, не было приключений, ничего не было… Просто сон, навеянный фантазией одиннадцатилетней девочки.
Как?! Как мог магический мир мог так просто исчезнуть из ее жизни? Как она могла навеки застрять здесь, среди маглов?
Воспоминания так и хлынули и пронеслись вереницей в ее голове.
***
Когда Волдеморт был наконец побежден, жизнь Гарри, Гермионы и Рона началась заново. Все изменилось. Они могли учиться спокойно, без опаски за жизнь близких. Они наконец-то начали говорить о чем-то другом, помимо планов Темного Лорда. Они стали нормальными.
Без вмешательства опасных приключений, к которым они привыкли с первого курса, они благополучно закончили Хогвартс. Гарри сразу же попал в элитную лигу начинающих мракоборцев Великобритании, Рон же поступил в институт исследования магловских изобретений. А Гермиона, всерьез увлекшись нумерологией, устроилась в международном университете финансов. Несмотря на разные выборы в жизни, все трое обещали сохранить дружбу.
Обещание было нарушено. На двадцатилетие Гермионы Рон сделал ей предложение, а она на радостях незамедлительно дала согласие.
Гарри был очень рад, и даже был шафером на свадьбе, но на его лице читалось сомнение. Встревоженная, Гермиона попросила его о небольшой беседе прямо за несколько минут до начала свадьбы.
Сначала было очень трудно завязать разговор. Гарри был очень смущен ее свадебным платьем, и праздничная атмосфера порядком его напрягала.
- Ты очень красива, - пробормотал он, сжимая ее руку.
- Спасибо. – прошептала Гермиона, поправляя складки на платье. – Гарри, ты чем-то обеспокоен?
Он вздохнул.
- Не пойми меня неправильно, но я очень рад за вас. Ты же знаешь, что я дорожу вами обоими. Рон думает, что я ревную, но это не так. Я просто боюсь… что… - он замялся. – что вам сложнее будет сохранить дружбу, если… - он опять вздохнул. – если у вас ничего не получится.
Гермиона уже предугадала такой ответ, и тут же ответила:
- Гарри, милый, это не так. Мы втроем через многое прошли, и я сомневаюсь, что после стольких испытаний мы не сможем больше быть вместе. Даже если я расстанусь с Роном, мы никогда не перестанем быть друзьями. И поверь мне, Рон будет замечательным мужем!
И она скоро пожалела, что сказала это.
Гермиона очень любила Рона, но как только они вступили в брак, что-то изменилось. Постепенно, ее любовь стала угасать, а Рон казался совершенно другим человеком. Каждый год ее замужества отдавал мучительными воспоминаниями.
Первый год был самым сложным. Вместо нежной любви и уединения, она столкнулась с горьким разочарованием супружеской жизни. Молодоженов пригласили пожить у Уизли, пока не накопилась приличная сумма для квартиры. Гермиона была категорически против, но из вежливости согласилась пожить со свекровью. Как она и ожидала, эта идея потерпела полное фиаско.
Естественно, атмосфера в Норе сильно изменилась с тех самых пор, как они подростками отдыхали здесь летом. Во-первых, дети выросли, а во-вторых, между миссис Уизли и Джинни произошла стычка.
Дело в том, что Джинни уже порядком разозлила родителей, отказавшись выйти замуж за на Гарри. Виной всему были его постоянные отъезды по заданиям Министерства, и недавно, к примеру, он уехал в Сирию. Но и этого ей было мало. Воспользовавшись его отсутствием, непостоянная Джинни завела роман с эксцентричным французом, который оказался его бывшим коллегой. После грандиозного скандала Джинни покинула дом, но в Министерстве все еще сплетничали о ее ветрености.
Опозоренная чета Уизли была шибко не в духе, и особенно миссис Уизли. Мать многодетного семейства пыталась вылить всю свою злость на новоиспеченную невестку. Она постоянно жаловалась, придиралась к мелочам и просила Гермиону помогать по дому. В случае отказа, миссис Уизли неделями не разговаривала с Гермионой. Казалось, от миловидной женщины осталась лишь сварливая тетка. Гермиона не могла жить в таком обществе и просто уехала. Рон долго разрывался между матерью и женой, но после серьезного разговора встал на сторону Гермионы, к великому негодованию миссис Уизли.
Но сожительствовать с Роном оказалось невыносимей. Начиная с незакрытой зубной пасты и заканчивая грудой грязного белья, эти поначалу мелкие бытовые проблемы сильно действовали Гермионе на нервы. Она с ним из-за этого часто ругалась, пару раз в приступе злобы даже разбивала посуду. Рон же в ответ часами не разговаривал с ней и спал на кушетке в гостиной. Мирились они с неохотой, но сцена ежемесячно повторялась. И с каждой новой ссорой Гермиона понимала, что чувства к Рону бесследно исчезли.
Плача в подушку по ночам и звоня матери (несмотря на магический образ жизни Гермиона уговорила мужа поставить телефон), она жаловалась на свою жизнь. Ей не хотелось верить, что она могла разлюбить Рона. Но больше всего, она не хотела думать об ошибке, которой совершила. Конечно, о разводе не было и речи, потому что гордость не позволяла. Поэтому Гермиона хотела доказать самой себе что сможет вновь полюбить Рона.
Решение пришло незамедлительно.
Гермиона всегда завести ребенка, но откладывала это на потом. Сначала она хотела подняться по карьерной лестнице, обрести весомый статус в обществе, чтобы малыш родился в достатке. Но страх перед разводом толкал ее вперед. Она думала, что с ребенком любить Рона станет легче, что появится прочный узел, который соединит ее с мужем… Ведь, как никак, одна из банальных причин, по которым заводят детей, это сохранение неустойчивого брака.
Когда она забеременела, Рон был вне себя от счастья. В глубине души он тоже чувствовал, что с переменами их жизнь станет лучше. Но выйдя в декретный отпуск Гермионе стало не по себе. Она привыкла работать, писать отсчеты, обсуждать с коллегами перспективы того или иного проекта, выступать перед всеми с речью… Сидеть дома и заниматься вязанием казалось для нее чем-то бессмысленным и чересчур домашним. К тому же распри с Роном становились все чаще, и одно его присутствие выводило Гермиону из себя. Но до появления ребенка оставалось еще четыре месяца, поэтому Гермиона старалась не усугублять положение.
После очередной ссоры Гермиона предложила развеяться. И ей непременно хотелось прокатиться на машине, которую ее родители подарили на свадьбу. Они считали такой способ передвижения куда более безопасным, нежели трансгрессию. Гермиона давно уговорила Рона взять курсы, и после нескольких месяцев обучения и практики, он стал легко водить. Никто и не думал, что этот день станет роковым.
Уже сидя в салоне машины, первым спор начал Рон. Он хотел отдать ребенка на воспитание своей матери. Гермиону это выводило из себя. Она не собиралась подобно бездушному инкубатору носить девять месяцев в чреве младенца, которого потом отдала бы другой женщине. Да и свекровь воспитание давала неважное, потому что никто из ее отпрысков не отличился примером. Джинни, как последняя блудница, меняла кавалеров день за днем. Никчемные близнецы, сильно прогоревшие на своем несерьезном бизнесе, все еще висели на шее родителей. Билл, расставшийся с Флер, пристрастился к бутылке. Перси, сменив фамилию, скрылся в Глазго. Масла в огонь подлил Чарли, недавно познакомивший родителей со своим парнем. Гермиона даже не собиралась обсуждать этот вопрос, но Рон упрямо стоял на своем. На ее просьбы прекратить спор он не реагировал. Красный от злобы, вцепившись руками в руль, он ехал, не разбирая дороги.
Под конец он отвлекся, и не заметил ехавшую навстречу машину. Резко повернул, остановился. Что было дальше, Гермиона сама не помнила от шока. Рон, будучи не пристегнутым, вылетел через лобовое стекло и разбился головой об асфальт. Гермиона закричала, выбежала из машины и принялась на виду у маглов колдовать, чтобы остановить кровотечение. После безуспешных заклинаний, она поняла, что Рон умер у нее на руках. Там же у нее началась истерика, которая проявилась в магии – окружающие витрины магазинов разбились вдребезги, сломался светофор. Там же на месте у нее начались преждевременные схватки.
Гермиона очнулась в клинике Мунго. На известие о кончине мужа и о мертвом младенце никак не отреагировала и слушала тихий голос медсестры с совершенно непроницаемым лицом. Затем сообщили о слушании в Министерстве Магии – ее обвинили в рассекречивании магловского мира и тому подобное. Гермиона заплакала лишь тогда, когда дверь бесшумно закрылась.
Через неделю, сидя перед Визенгамотом и едва сдерживая слезы, она слушала, как они читали длинный список нарушений, которые она совершила. Угроза волшебному сообществу. Демонстрация агрессивного колдовства. Вдобавок ко всему, сотрудники из Министерства не обошлись без массового обезвреживания свидетелей. Один из маглов даже лишился рассудка, его разум не выдержал нагрузки заклинания Забвения. Что же касается смерти Рона…
Ее в этом тоже обвинили. Только при этом Гермиона вскочила с места и закричала:
- Я невиновна!
Усадив ее на место, они продолжили монотонно читать.
- В Министерстве существует ОБРЧП – Отдел Быстрого Реагирования для Чрезвычайных Происшествий. В случае угрозы жизни для гражданина волшебного сообщества, сотрудники отдела незамедлительно оказывают помощь пострадавшему. В каждом районе Лондона есть подразделения ОБРЧП. Во время аварии вы находились в двух кварталов от штаба №15. – тут пожилой волшебник оторвал взгляд от свитка, и, посмотрев на подсудимую поверх пенсне, произнес, - без вашего вмешательства Рональда Уизли могли бы спасти спустя минуту после происшествия. Вы не являетесь квалифицированным целителем и не обладаете опытом, чтобы самостоятельно применять к тяжелораненому исцеляющие заклятья. Вы нанесли непоправимый урон Рональду Уизли! – его голос сорвался на крик, - без тщательной дезинфекции и оборудования, к раненому заклинания применять нельзя! Вы сами убили своего мужа!
- НЕТ! – сорвалось с ее дрожащих губ. Старые волшебники с суровыми лицами смотрели на нее с осуждением, перешептываясь и бросая на нее презрительные взгляды.
- Я… я хотела его спасти! – Гермиона всхлипнула, и слеза прочертила мокрую дорожку по ее щеке. – Я не знала…
- Не знали? – рявкнул волшебник. – Правила ОБРЧП – общеизвестны! За пренебрежение к безопасности магического сообщества, применению колдовства в магло-населенном пункте и в причастии к смерти волшебника, верховный суд Визенгамота безапелляционно постанавливает вас виновной! – тут же раздался заключительный стук молотка, зашуршали пергаменты, зашептались волшебники.
- Вы будете исключены из волшебного сообщества, - произнес волшебник, поправляя пенсне на носу. – Ваша палочка будет конфискована, деньги обменены на магловскую валюту. Вам запрещается устанавливать контакт с любым гражданином волшебного сообщества, в устном и в письменном виде. В случае разглашения существования волшебного мира к вам тотчас применят поцелуй дементора.
В этот момент Гермиона сорвалась.
- Нет! – она упала на пол и разрыдалась - Не надо, прошу вас!
- Уведите ее! – властно произнес старец, выставив руку вперед.
Взяв под руки плачущую женщину, ее насильно увели из зала, и массивные двери с гулким стуком захлопнулись за ними.
Остальное она помнила смутно, словно все происходило за плотной завесой тумана. Ослепительные вспышки фотокамер, шумные голоса, эхом раздававшиеся по мраморному коридору Министерства. Под нос репортеры совали микрофоны, просили комментарий. Она лишь безутешно рыдала, не веря в такой ход событий.
На следующий день ее палочку отобрали, вместо привычных галеонов ей протянули бумажные фунты. Квартиру ей преподнесли новую, в магловском районе. Она подписала договор и как только за ними закрылась дверь, она больше ни разу не видела волшебников.
***
Ни слезы, ни утешения родителей не помогли ей справиться с горем. Потеря мужа, выкидыш, исключение из магического мира… Все эти несчастья градом посыпались на ее голову, и она винила себя во всем произошедшем.
А что ни говори, ей жилось лучше. Даже если дни протекали в бесконечных спорах с мужем, она все еще была волшебницей! Она могла колдовать. Магия являлась неотъемлемой частью ее жизни, да что там… Эта и была ее жизнь! И теперь ей все чудилось мечтой, сказкой, фантазией. Словно ничего и не было.
Казалось, на этом беды кончились. Но самое страшное горе ожидало ее впереди.
После аварии шансы забеременеть в будущем оказались равны нулю. В итоге ее можно было считать бесплодной. Маленький ребенок, которого она всегда с умилением рисовала у себя в воображении, никогда не появился на свет.
Ей хотелось умереть. Но под ласковый голос матери она кое-как пришла в себя. Устроилась работать, стала нормально есть и спать, а не торчать ночами напролет у открытого окна. Но все она делала автоматически, почти не думая.
Прошло три года. Днем она ходила на работу и целый день сидела за монитором. Шея затекала, глаза слезились, тело ныло. Весь ее день состоял из мелких работ и поручений. Подписать документы, написать отчет, принести кофе… Почти не двигаясь, она сидела в своей конторке, ни с кем не разговаривала, смотрела на все за толстыми стеклами очков для чтения. За годы накопился лишний вес, появился небольшой живот, выпирая из-под серой юбки. Худые и красивые работницы в офисе целый день хихикали за ее спиной, и делали колкие замечания.
С мужчинами дела обстояли хуже. Будучи морально истощенной, Гермиона не была не готова к каким-либо отношениям. У нее были ухажеры, но она вскоре расставалась с ними, не перенося их общества. В последний раз она встречалась с мужчиной полгода назад. Прознав в офисе, что он заключил пари с дружками, что переспит с ней за три дня, она перестала отвечать на его звонки и опять замкнулась в себе.
Параллельно она ходила на сессии в колледже, волшебный мир не потрудился позаботиться об этом. Они дали ей только аттестат по окончанию старшей школы, остальное их не волновало. Из-за дополнительной нагрузки в виде магловского университета, Гермиона всегда приходила домой разбитой и опустошенной.
А ведь она могла идти дальше. Смириться с новой жизнью и с гордо вскинутой головой идти навстречу судьбе! Но она боялась, не хотела. Лишь с каждым годом все больше и больше уходила в себя, прячась за стеной, которую сама и возвела, построив ее из комплексов и страхов.
Гермиона устала от такой серой и тоскливой жизни. Постоянное хихиканье сотрудниц, чертов экран компьютера и горький кофе по утрам – вот и вся ее жизнь, собранная из осколков мельчайших, ничего не значащих дел. И не было никого, кто бы пролил света на ее существование. Ни любимого человека, ни ребенка, о котором она так мечтала…
И вот, глядя на разводы кофе на стене, слушая гул процессора и наблюдая за закатом, Гермиона наконец решилась. Ей не нужна больше эта жизнь.
Вскочив с кресла, она пошла на кухню и достала из аптечки сильнодействующее снотворное. Трусливый и эгоистичный выбор, но ей было все равно. Налив себе стакан воды, она высыпала все таблетки и посчитала их. Десятерых хватало. Вздохнув, она взяла в руки одну таблетку. Еще чуть-чуть, и все будет кончено… И это хихиканье, и шум компьютера… Все.
Только она хотела ее проглотить, как сзади раздался голос:
- Только не говори мне, что ты собираешься это сделать…
Полночный гость
Гермиона в ужасе остановилась. По ее спине пробежали мурашки. Она смутно помнила этот голос, и эту неповторимую манеру речи. Но…
- Этого не может быть, - не поворачиваясь, прошептала она.
- Может, Грейнджер, может.
Раздались неспешные шаги.
- Господи, я схожу с ума, - едва шевеля губами, произнесла Гермиона. Ее словно пригвоздило к полу. – Мне это мерещиться.
Она почувствовала дыхание за спиной. Не выдержав, она повернулась.
- О боже…
Перед тем, как очертания комнаты исчезли во мраке, она увидела перед собой Драко Малфоя.
Проснулась она на диване в гостиной, в которой и пришла к мысли о самоубийстве. Было холодно, и вокруг стояла кромешная тьма. Мороз пробирал по коже из-за нараспашку открытых окон. Так как не было слышно гула компьютера, Гермиона догадалась, что отключили электричество за неуплату. Ругнувшись, она медленно села.
«Это был сон», - с некой долей разочарования подумала она. Встав, она подошла к окну и хотела было закрыть его, как вновь услышала голос:
- Ну наконец-то ты очнулась.
На этот раз, Гермиона медленно повернулась. Зрение ее не обманывало. В слабом свете луны вырисовывался высокий силуэт Малфоя. Он стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.
Малфой нисколько не изменился с момента их последней встречи. Только черты его лица стали тоньше и напоминали его отца. Вопреки ее ожиданиям, он не отрастил волосы и не собрал их в бант, как когда-то делал Малфой-старший. Они были растрепаны с небрежным изяществом, а светлая челка ниспадала на лоб.
- Я в аду? – озадаченно спросила Гермиона, затаив дыхание.
- Нет. Ты все еще в своей жалкой квартире, в которой, благодаря тебе, отключили свет. К счастью, у тебя есть я, и в темноте нам друг друга щупать не придется.
Гермиона кожей почувствовала, что он усмехнулся. Она поморщилась, как вдруг:
- Люмос…
Гермиона вскрикнула, когда на конце его палочки загорелся лучик света.
- Грейнджер… Я конечно понимаю, три года без волшебства, но я не ожидал что ты оценишь это простое заклинание с восторгом пещерного человека.
- Так я все же не сплю! – воскликнула Гермиона, ошеломленно таращась на палочку. – О господи… это ты!
И тут ее вконец осенило. Это был Малфой, во плоти и крови, посреди ночи в ее квартире. И они были совершенно одни.
- Что ты тут делаешь? – еле выдавила из себя Гермиона, пятясь назад.
Драко вновь усмехнулся.
- Это очень долгий разговор, поэтому для начала советую тебе присесть. Не предложишь ли нам попить?
Он устроился на диване и выжидающе уставился на девушку.
Гермиона вопросительно вскинула брови, но ноги сами повели ее на кухню. На конторке были беспорядочно разбросаны белые таблетки, вода с опрокинутого стакана стекала на кафельный пол. Вспомнив мрачный инцидент, Гермиона достала из холодильника лимонад. Разлив его по стаканам, она положила все на медный поднос и вернулась в гостиную. Малфой уже успел наколдовать несколько свеч, и теперь исследовал содержимое ее книжного шкафа.
- Коэльо, Мураками… Ах, ну естественно, Дэн Браун. Грейнджер, это так банально… - произнес он, проводя пальцами по корешкам книг.
Гермиона хотела спросить, откуда у него такие широкие познания в современной магловской литературе, но не смогла. Ее потрясение было настолько сильно, что казалось, она потеряла голос. Поставив поднос на кофейный столик, она посмотрела на Малфоя. Тот, не поднимая глаз на нее, спросил:
- Так что, ты все же привыкла к магловской среде?
Удивительно, но на это она все же смогла ответить.
- Нет!
Драко усмехнулся.
- Вижу, ты здесь все ненавидишь. Мечтаешь вернуться обратно?
Гермиона опустила голову и едва слышно прошептала «да». Драко даже не переспросил, ответ и без того был очевиден.
- Я понимаю, - произнес он, усаживаясь на диван. – И вправду, что здесь интересного? Не удивительно, что я застал тебя в таком отчаянном положении. Ennui считается одним из главных факторов суицида, помимо неразделенной любви и несбывшихся надежд… Мерлин, что за отраву ты мне дала?
Малфой с кислым выражением лица положил стакан лимонада на место. Осторожно протерев уголок рта платком, он взмахом палочки извлек из воздуха бутылку вина и два бокала. Гермиона молча наблюдала за его действиями, заворожено глядя, как его фамильный перстень отливал серебром при свете свеч. Выйдя из оцепенения, она спросила:
- Если ты с самого начала мог наколдовать напитки, - она с большим удовольствием произнесла это позабывшееся слово, - почему ты послал меня на кухню?
Драко поднял на нее взгляд и неспешно наполнил пустые бокалы. Те мгновенно наполнились темно-красной жидкостью.
- Чтобы ты постепенно пришла в себя и обрела дар речи. И вообще это правила этикета – предлагать гостю выпить, - и он жестом указал на кресло напротив себя. – Так как гостеприимностью ты не отличаешься, я беру инициативу в свои руки. Присаживайся.
В другой раз Гермиона бы сказала ему что-нибудь язвительное в ответ, но она безропотно последовала его приглашению и села. Все это было так… странно. Богом забытый одноклассник из далекого прошлого, нежданно-негаданно наносит ей визит посреди ночи, поймав ее на попытке самоубийства.
Драко облокотился и теперь смотрел ей прямо в глаза. Затем он сказал:
- Мне за тебя тоже говорить, или ты сама спросишь меня причину моего визита?
Только сейчас Гермиона задумалась об этом. Действительно, какого черта?
- Мы с тобой не виделись больше семи лет. Теперь, ты врываешься в мою квартиру в полночь, неизвестно по какой причине и фамильярничаешь, хотя мы друг другу глубоко неприятны. Я понятия не имею, чего тебе от меня надо.
Гермиона даже и не узнала свой собственный голос. Он прозвучал намного холодней, чем она ожидала. Тем не менее, девушка сухо продолжала:
- Если тебе нужен Гарри, на меня и не рассчитывай. Я три года не устанавливала контакт ни с кем из волшебного мира, и с Гарри тоже. Я даже не знаю, жив ли он или нет. В последний раз видела его перед тем, как он уехал в Дамаск.
Задумавшись об этом, Гермиона напряглась. Ей не позволили присутствовать на похоронах мужа, потому что они состоялись на неделю позже суда. Она знала, что Гарри придет туда и не застанет ее там. Гермиона не раз представляла себе выражение его лица – боль, разочарование и ненависть.
Она вздохнула и вернулась к реальности… если эту паранормальную ситуацию можно назвать реалистичной. Ее до сих пор знобило от одного лишь присутствия Драко.
- Давай сразу исключим вариант, что ты меня спас, - произнесла она, изучая пол. – Этим занимаются ангелы-хранители, и я скорее трижды выкинусь с окна, нежели поверю в такой бред.
По лицу Драко пробежалась тень усмешки.
- Замечательно, к способности говорить присоединились сарказм и черный юмор. На такие щедрые подарки я даже и не рассчитывал. – он вздохнул. – Так тебе сказать правду? Или ты дашь мне право увиливать от ответа до определенного момента? А затем, я скажу тебе все, при этом выдержав драматическую паузу?
Гермиона закатила глаза.
- Ну как знаешь. – Драко поднялся и закинув руки за спину, подошел к окну.
- Причина, Малфой. – Гермиона с непривычки поморщилась. Как давно она не произносила это имя!
Он молчал, выдерживая свою идиотскую паузу. Или просто думал – сказать ей правду, или нет. Во всяком случае, ответил он нескоро:
- Я пришел заключить с тобой сделку.
Гермиона прыснула.
- Что?
Драко повернулся.
- У меня к тебе есть выгодное предложение.
Гермиона недоуменно уставилась на полночного гостя. Возможно, она все же выпила ту таблетку и теперь видела сон. Очень не логический, но интересный сон.
«Отчего ж он мне раньше не снился»? – подумала Гермиона, изучая его глаза. «И почему именно он?»
Заметив, что она не отвечает, Драко начал расхаживать по комнате.
- Тебе ведь надоело здесь, правда? Осточертела работа, окружающие люди, даже эта квартира. – он обвел взглядом гостиную. – Смотри, - он подошел к книжному шкафу и достал первую попавшуюся книгу. – «Властелин Колец». Фантастика. «Всадник без головы». Фантастика. Готов поспорить, что кроме современной прозы, половина твоих книг относятся к этому жанру. По крайней мере, в них есть элементы фантастики, я прав?
Гермиона прекрасно понимала, что все эти демонстрации вели к причине его визита. Но сначала он хотел заполучить ее внимание и каким-то образом расположить ее к себе, чтобы добиться от нее выгоды, наверно.
Ожидая дальнейшее развитие событий, Гермиона просто кивнула,
- Это говорит о том, что тебе не хватает магии. Ты знаешь, что в реальной жизни источников волшебства ты не найдешь, поэтому ты черпаешь их с книг.
«Фильмов, музыки, и вообще с искусства», - мысленно закончил за него Гермиона.
- Ты хочешь вернуться обратно. Туда, где действительно твое место. – наконец произнес Драко.
- Я же грязнокровка. Мое место здесь. – не удержалась Гермиона.
«Если ему от меня что-то надо, ему придется очень сильно постараться, чтобы добиться моего согласия, если он его вообще получит», - злорадно подумала Гермиона, внимательно наблюдая за выражением его лица.
Драко фыркнул.
- Не огрызайся, Грейнджер. В конце концов, это в твоих же интересах.
Гермионе это надоело. Ей не нравилось ходить вокруг да около.
- Что ты хочешь сказать?
Драко вновь замолчал. «Опять со своей дурацкой паузой», - разозлилась Гермиона.
- Ну?
Малфой подошел поближе и вновь уставился ей в глаза. Не моргая, он произнес:
- Я могу вернуть тебя обратно. В волшебный мир.
Сделка с Дьяволом
У меня такое ощущение, что этот фанфик до такой степени ужасен, что читателям лень оставлять отзывы. =(
Я буду очень рада обоснованной критике, поэтому смело отдаю эту главу вам на растерзание.
П.С. отзывы мотивируют автора писать быстрее…
- Это невозможно, - тут же выпалила Гермиона. – Меня пожизненно изгнали, и я не смогу вернуться назад. Это абсурд.
Драко не сдавался.
- Да, все именно так… Но у тебя есть только один выход. – в его серых глазах запрыгали чертики. Гермиона вздрогнула.
- Малфой… - она устало прикрыла рукой глаза. – Я не уверена, что хочу назад.
Чего-чего, а вот такого он точно не ожидал. Расширив глаза от удивления, он переспросил:
- То есть, как это ты не хочешь? Ты бы предпочла остаться здесь?
Гермиона вздохнула.
- А кому я там нужна? Все мои знакомые ополчились против меня после смерти Рона. Если я каким-то образом и вернусь, то на меня будут косо смотреть. Зачем мне такая жизнь?
- Но, наверное, все же остался кто-то на твоей стороне. – Драко усмехнулся. – Поттер, например.
Гермиона почувствовала, что теряет контроль над собой. Вся обида, накопившаяся за последние годы, вот-вот готова была выплеснуться наружу. И присутствие малоприятного Малфоя ее отнюдь не останавливало.
- Если б моя судьба его действительно волновала, то с какой стати он не пытался связаться со мной все эти три года? Мне нельзя устанавливать с ним контакт, но ему-то это не воспрещено. Гарри мог бы прислать весточку, попытаться найти меня. Хоть что-то!
Она еле сдержала слезы. Их-то Малфой точно не дождется.
«Какая к черту дружба»? – горько подумала Гермиона. «Неужели Гарри тоже думает, что я виновата в смерти Рона? И если это так, неужели он тоже меня ненавидит, как и все другие?».
- А вдруг он пытался? – прервал ее мысли Драко. – Вот только ему в этом помешали.
Гермиона закусила губу. Она не раз задумывалась об этом варианте.
- Министерство могло замести все твои следы. Скорее всего, они наложили на тебя чары, блокирующие поисковые заклятья. Или они отослали Гарри подальше, чтобы у него не было времени найти тебя. Его же вечно отсылает на какие-то задания.
- А как же ты меня нашел? И зачем? – спросила она, подняв на него вопросительный взгляд. – Почему ты решился мне помочь?
Драко сел напротив, не отрывая взгляда от нее.
- У тебя есть то, что мне нужно…
На лице Гермионы явно читались сарказм и недоверие. Драко слегка наклонил голову набок и сказал:
- …а точнее, ты и есть то, что мне нужно.
Гермиона часто заморгала. Она никогда не ожидала услышать такие слова от Малфоя.
- Если я не ошибаюсь, ты только что сказал, что я тебе нужна? Я, та самая грязнокровка, которой ты не давал прохода в школе? – Гермиона демонстративно положила руки на сердце. – Да это самое идиотское заявление, о котором я когда-либо слышала!
К ее удивлению, Малфой также иронически улыбался, слегка прикрывая рот рукой. Задумчиво изучая стеклянную поверхность кофейного столика, он медленно произнес:
- К сожалению, это еще не все. Знаешь истинную причину моего визита? – уголок его рта дернулся вверх. – Я пришел сделать тебе предложение.
Воцарилось гробовое молчание. Задержав дыхание от потрясения, Гермиона неверующими глазами уставилась на Малфоя. Она на минуту закрыла глаза и вновь разомкнула веки, надеясь, что он всего лишь галлюцинация. Но противное видение не намеревалось покидать ее гостиную, и теперь нахально улыбалось.
Совладав с дрожащим голосом, Гермиона тихо спросила:
- В каком смысле?
Малфой не переставал ухмыляться.
- Грейнджер, ты выйдешь за меня замуж? – спросил он.
- Малфой, - шипящим от ярости голосом произнесла Гермиона, - если ты действительно думаешь, что я поверю в искренность твоего «предложения», то ты зря тащился сюда посреди ночи. Если всю эту буффонаду можно назвать реальной ситуацией, а твою идиотскую выходку предложением обручиться, я от души скажу тебе НЕТ.
Гермиона тяжело дышала. Драко с загадочной улыбкой на устах вернулся к изучению кофейного столика.
- Нет, Грейнджер, не скажешь, – затем он подался вперед и, сверкая серыми глазами, прошептал, - потому что это твой единственный способ вернуться в волшебный мир.
Увидев недоуменный вид Гермионы, Драко продолжил:
- Когда тебя изгнали, они запретили тебе устанавливать контакт с гражданином волшебного сообщества, так? Но никто не налагал запрет волшебникам общаться с тобой. После небольшой беседы с двумя знакомыми из Визенгамота, я также узнал, что билет обратно ты можешь получить лишь одним образом. На тебе должен жениться волшебник.
Он вновь сел на место.
- Со штампом на паспорте ты вновь будешь считаться представительницей волшебного сообщества.
В голове Гермионы творился хаос. «Неужели все так просто?» - с нарастающим волнением думала она. «Мне всего лишь надо выйти замуж… опять».
- Это невозможно… - опять произнесла она. – Слишком просто. Почему Визенгамот не запретил мне брак с волшебниками?
- Ну знаешь, нет контакта, нету брака, - резонно предположил Драко. – Но раз волшебникам можно с тобой общаться, они также могут на тебе жениться. Все законно.
Гермиона потянулась к нетронутому бокалу. Отпив хороший глоток вина, она вжалась в спинку кресла.
Малфой, не дождавшись очередного вопроса, заговорил первым:
- С тобой никто из волшебников не заговаривал, потому что тебя выставили аморальной злодейкой на суде. Уизли, естественно, тут же вычеркнули тебя из своей жизни, считая тебя убийцей. Поттер пытался, как и все остальные, но видимо, обстоятельства ему помешали. У меня есть влиятельные связи в Министерстве, и пару знакомых откопали мне твой адрес. Как видишь, я поспел вовремя. – он мрачно улыбнулся.
Настала пауза. Каждый размышлял о своем.
Обдумав все сказанное Малфоем, Гермиона наконец произнесла:
- Со мной все понятно. Но с какой стати ты мне помогаешь? И какая тебе выгода от всей этой авантюры?
На сей раз, Малфой замялся. Немного погодя, он прохладным голосом сказал:
- У меня есть на это свои личные причины, тебе их незачем знать. К тому же это долгая история…
- Мы никуда и не торопимся, - прервала его Гермиона.
Драко устало потер шею. Вздохнув, он начал:
- Вопреки моим наивным представлениям, семейный бюджет оказался далеко не резиновым. После смерти Темного Лорда со всех его сторонников взыскали своего рода «компенсацию» за моральный и физический ущерб волшебному миру. С отца потребовали немалую сумму, а также заставили заниматься благотворительностью. Но это все ничто, по сравнению с тем, что пошло дальше. Дело в том, что год назад у нас появился новый министр – Игнатиус Уайт. Так вот… Он переделал всю Конституцию волшебной Великобритании.
У Гермионы округлились глаза.
- Ее же не меняли с тех самых пор, как она была создана! – ахнула она, прижав ладонь к губам. – Конституция действует уже восемьсот лет!
Малфой покачал головой.
- Грейнджер… Опять ты за свое…
Гермиона смущенно улыбнулась.
- Рефлекс. – только и выдавила она.
Малфой, одарив ее раздраженным взглядом, продолжил:
- В Конституции есть раздел, где говорится о родовом наследии. Ты когда-нибудь об этом слышала?
Гермиона без особого труда вспомнила тот самый раздел. На третьем курсе факультета экономики и финансов им читали лекцию о родовом наследии, которое передается из поколения в поколение магов. Эта система начала действовать еще в средних веках, когда появились предшественники магических банков. Волшебники, хотевшие передать потомкам все свое имущество, открывали специальный счет и оставляли им ключ или код. Преимущество родового наследия состояло в том, что оно никогда не подвергалось инфляции и не могло «прогореть». Говоря проще, проценты только росли, а сумма повышалась, и на нее никак не влияли внешние изменения. Этой привилегией могли пользоваться только чистокровные волшебники, поэтому родовое наследие имелось только у самых древнейших аристократов волшебного сообщества.
Драко терпеливо подождал, пока Гермиона кивнула головой и дала ему знак продолжить.
- Проблема в том, что Уайт – полукровка. Министр вырос в малообеспеченной семье, поэтому ему пришлось добываться высот самому, без всяких связей и финансовой поддержки. Несмотря на это, он филантроп и маглолюб, и при этом ненавидит чистокровных волшебников. По мнению Уайта, они являются причиной раскола в магическом обществе и пропагандируют дискриминацию маглорожденных волшебников, - Драко не удержался и закатил глаза.
Гермиона хмыкнула.
- А разве это неправда? – язвительно произнесла она, сложив руки на груди. – Ты тому живой пример.
- Сочту это за комплимент, - отмахнулся Драко. – Так вот… Как только он вступил в должность Министра, Уайт внес грандиозные реформы. Одной из них была его идея избавиться от родового наследия. Уайт считал это «незаслуженным богатством».
- В каком смысле? – нахмурилась Гермиона.
Судя по выражению лица Малфоя, эта реформа задела его за живое. С плохо скрываемой злобой он сказал:
- Оно стало недействительным. Всё наследство, все деньги, которые велись на нашем семейном счету испокон веков… Всё прогорело. Всё до последнего кната.
Гермиона ахнула. Всем было известно, что Малфои сильно зависели от своего родового наследия. Поэтому создавалось такое впечатление, что Малфои никогда не работали.
- Но… у вас же были другие деньги помимо родового наследия, - предположила Гермиона после неловкого молчания. – Ведь твой отец работал в Министерстве…
Драко скривил губы в горькой усмешке.
- Его жалование нам едва хватает, чтобы содержать поместье.
- А как же инвестиции? – не сдавалась Гермиона. - Я слышала, что вы занимались покупкой недвижимости в Европе.
- Она была куплена на деньги родового наследия. После того, как закон аннулировали, с замками пришлось распрощаться.
Гермиона живо представила себе отчаяние Малфоев. Будучи неприлично богатыми, они впервые столкнулись с финансовыми проблемами. О них наверно уже шла молва в обществе…
- Малфой, если тебе нужны деньги, то ты зря потратил время, - сказала Гермиона.
- Нет, я же сказал, мне нужна ты.
Гермиона понятия не имела, как ее персона могла повлиять на материальное положение Малфоев. Нескладно все выходило…
- Ты даже не дослушала. – возмутился Драко. – В общем, мне нужно чтобы ты произвела впечатление на одного человека, который сможет исправить мое положение.
- Почему именно я? Почему ты не выбрал кого-нибудь другого?
Малфой спрятал лицо в ладонях. Шумно вздохнув, он сказал:
- Я же тебе говорил, это надо очень долго объяснять. Тот самый человек является… чересчур проницательным. Он видит людей насквозь. Эта его магическая особенность – как Метаморфы или вейлы – чувствовать сущность человека и знать его истинные намерения. И он – мой родной дядя по материнской линии.
Гермиона на минуту задумалась. Потихоньку, вещи начали вставать на свои места.
- Мне некогда искать «хорошего» человека, поэтому я пришел к тебе. Ты не вызовешь у него никаких подозрений.
- С чего ты вообще взял, что я «хорошая»? Я же убила своего мужа! – вспылила Гермиона.
Ей не нравилось слепая уверенность Драко в своей правоте. А еще больше ей не нравилось, что Малфой ставил на нее такой грубый штамп.
- Грейнджер, я с тобой проучился семь лет и не раз был свидетелем твоей добродетели, - это предложение далось Драко с трудом, от него так и веяло сарказмом, - ты готова умереть ради своих ненаглядных друзей. Сколько раз ты рисковала собой ради Поттера? Вот-вот. А с Роном произошел несчастный случай и я просто не понимаю, как тебе могли вынести такой вердикт. Твой альтруизм говорит мне о том, что ты… - он запнулся, - что ты полная противоположность ко мне. – он усмехнулся. – Дядя Альберт не колеблясь отдаст мне все свое наследство, если будет думать, что я женат на таком положительном человеке.
Гермионе очень не нравился тон, с которым Малфой все это сказал. Выходило так, что она была жалкой марионеткой в его афере. Не то, чтобы она вообще хотела принимать в ней участие, но сама наглость и корыстность его предложения просто поражало девушку.
- Мы будем жить в браке полгода, может дольше. Надо будет подождать, пока дядя Альберт отправиться на тот свет. У него очень тяжелая болезнь, поэтому, тебе мучиться долго не придется. Как только он испустит дух, ты можешь подать на развод.
Гермиона отрыла рот от изумления. Он говорил все это таким спокойным, повседневным тоном, словно речь шла о погоде.
- Если хочешь, ты можешь получить 10% прибыли за сотрудничество. – Драко взглянул на часы. – Три часа утра. Тебе дать время на размышление, или ты решишь все на месте?
В комнате вновь стало тихо. Гермиона ошеломленно молчала, не веря во все вышесказанное.
«Это низко, подло и аморально»! – думала она, нервно закусив губу. «Я действительно хочу вернуться… но не таким же ужасным способом. К тому же я должна изображать его жену».
Гермиона начала взвешивать аргументы за и против. Она сможет вернуться в волшебный мир и начать все заново. Как никак, время лечит раны, и многие ее друзья, возможно, примут ее обратно. У нее уже имелся небольшой опыт работы, поэтому можно было бы устроиться в какой-нибудь кампании… Да хоть клерком или секретаршей! А если повезет, ее диплом с отличием тут же продвинет ее до коммивояжера. Все было возможно, но…
Надо было врать. Очень, очень много врать. Во-первых, ей придется выдавать себя за миссис Малфой. Во-вторых, это сильно попортит ее репутацию и вызовет скандал в обществе. В-третьих… это же просто безумие!
Гермиона застыла в нерешительности. Если она ему откажет, он просто исчезнет… И все начнется сначала. Работа-колледж-дом. Дом-колледж-работа. Отсчеты о докладах и доклады об отчетах. Ненавистная квартира, чертов компьютер…
Это действительно был ее единственный шанс вырваться на свободу. Единственный шанс вернуться обратно. Единственный шанс, чтобы начать все сначала…
- Решайся. – тихо произнес Драко.
Гермиона закрыла глаза. Она ненавидела себя за то, что собралась сделать.
- Я… я согласна. - выдавила она.
Малфой довольно ухмыльнулся, а обвиняющий голос в ее голове зловеще произнес: «Поздравляю, Гермиона. Ты только что заключила сделку с Дьяволом».
Исповедь Дьявола
Огромное спасибо за отзывы! Они сильно поднимают настроение…
Драко – дьявол в переносном смысле. Насчет пары ГГ/ДМ, подсказываю, рейтинг – PG-13…
И еще. Возможно я не смогу выложить продолжение в течении двух-трех недель… Поэтому придется довольствоваться тем что есть. =))) Enjoy.
Иногда у меня складывается такое впечатление, что мы с жизнью играем в русскую рулетку. Временами мне везет, и я выхожу сухим из воды. Люди называют это улыбкой фортуны, но для меня это скорее оскал. Я даже не знаю, с каких пор начинались эти роковые игры.
Я веду точку отсчета с того памятного дня, когда Темный Лорд исчез из нашей жизни. Отцу больше не пришлось играет двойную роль, а матери сделалось спокойно на душе. Но обманчивый мир рассыпался в прах, когда настало время платить за ошибки.
Помимо денежной компенсации, суд Визенгамота назначил всем соратникам Темного Лорда одинаковый срок - десять лет в Азкабане, а затем три года общественных работ.
Для матери это было ударом. Когда отца увели, в ней словно что-то сломалось. Ее взгляд потух, лицо потеряло краски, и она стала подобна безжизненной кукле. Для нее это был крайне несчастливый брак, и Нарцисса могла бы воспользоваться подарком судьбы и уйти. Но она не смогла, потому что действительно любила отца.
Я, не менее задетый радикальными переменами, осознал, что теперь жизнь придется строить самому. Я больше не рассчитывал на влиятельные связи и помощь отца. Пришлось надеяться на себя.
Первым делом я отослал мать к ее родственникам, решив, что их поддержка укрепит ее дух. Затем я занялся своей карьерой, где, увы, меня ждали трудности.
Мне не повезло с фамилиями – Малфой и Блэк. Эти имена были несмываемым пятном, вечной печатью на моем лбу. Сын Пожирателя Смерти и племянник убийцы. Поэтому пришлось выдерживать насмешки и осуждение других.
Моей первой удачей стала овдовевшая графиня из Манчестера. Ангелина Броди славилась любовью ко всевозможным интригам, и не раз шокировала публику своими скандальными связями. Заскучав в своем поместье, эксцентричная леди прислала мне весточку, где приглашала меня на обед. Естественно, в моем положении об отказе не было и речи.
Ангелине я угодил, и вскоре мои визиты к ней участились. Нас не связали интимные отношения, – она мне в бабушки годилась – но наша так называемая «дружба» привлекала всеобщее внимание, и Ангелина этому несказанно радовалась. Как бы гадко это не звучало, но эксгибиционизм сумасшедшей старухи шел мне на пользу.
Во-первых, с ее помощью я заочно окончил швейцарский университет международных отношений. Свой выбор я сделал, следуя советам родителей, которые обнаружили во мне лингвистические способности еще в пятилетнем возрасте. Но помимо этого, я также заметил, что могу легко заговаривать людям зубы и склонять их мнения в мою сторону. Это редкое качество тоже могло пригодиться в моей профессии.
Ангелине, видимо, нравились все сплетни о нас, неистовым потоком циркулирующие в высшем обществе. Поэтому она продолжала мне помогать, и даже нашла мне работу в министерстве. Год спустя, я запросто стал советником министра международных отношений. Все шло замечательно, несмотря на то, что все считали меня «мальчиком» миссис Броди. Но меня это особо не волновало.
Возможно, общение с Ангелиной все-таки повлияло на меня, потому что позже я и сам учинил скандал, заведя самый легкомысленный роман в моей жизни.
С Мирандой я познакомился на светском вечере миссис Броди, который проводился по случаю ее дня рождения. Вежливо беседуя с гостями, я наткнулся на солидного мужчину средних лет с роскошной спутницей. Мужчина оказался компаньоном отца по проекту – Ришар Буке, владелец крупной строительной кампании. По словам Люциуса, он был редкостной сволочью.
Завязав беседу, я выяснил достаточно, чтобы составить свое мнение о Буке. Его жена, мадам Мадлен, закончила жизнь самоубийством, выбросившись из балкона. До такого отчаяния ее довели развратные похождения мужа, который изменял ей напропалую. Едва похоронив жену, он связался с Мирандой, начинающей моделью. В следующем году пара намеревалась обручиться.
Закончив разговор, я поцеловал руку Миранде и незаметно подмигнул ей, сам того не понимая.
Я был заинтригован. Миранда была хороша собой, но меня к ней влекла не ее внешность, а именно опасность и легкомысленность наших отношений. Остроты ощущений мне в жизни хватало, но видимо, я лишь хотел искусить судьбу и сорвать запретный плод.
Несмотря на протест разума, я бессовестно наносил визиты Миранде в поместье Ришара, когда самого хозяина не было дома. Гуляя в саду в солнечные дни и разговаривая на всевозможные темы, мы постепенно становились ближе друг к другу. Но когда я неожиданно поцеловал ее в один из дней, Миранда отстранилась от поцелуя и потребовала моего немедленного ухода. Разочарованный, я покинул ее и уединился у себя дома. Я часами смотрел на дверь, ожидая чего-то невероятного, и вскоре заснул. Разбудил меня внезапный стук в дверь, и к моему удивлению, на пороге я застал Миранду. Ничего не говоря, она принялась целовать меня, и, не говоря больше ни слова, я повел ее в свою спальню.
Проснувшись утром и не застав ее рядом, я уж было думал, что видел сон. Но сладкий запах ее духов и локоны ее волос на подушке утверждали, что ночь я провел не один.
Таким образом, мы тайно встречались полгода, пока я не предложил ей бросить Ришара. Миранда не любила говорить на эту тему и всячески увиливала от прямого ответа. Под конец она призналась, что Ришар содержит ее и обеспечивает ее прочным статусом в обществе. Меня немного разочаровала такая банальность, а ее нерешительность побуждала меня все бросить и забыть. Но мне не хотелось с ней расставаться, и к тому же, я уже успел к ней привыкнуть.
Как и в первый раз, Миранда сделала шаг навстречу неожиданно. В очередной раз она появилась у моего порога, но уже в менее счастливом виде. По ее заплаканному лицу, покрытом синяками, я все понял и трангрессировал в поместье Ришара, где этот ублюдок получил по заслугам.
Эта безобразная сцена стала одной из любимых тем бульварной прессы. Ангелина ликовала, а вот мой отец был крайне недоволен.
Я отдалился от отца, как только его увели в Азкабан. Редкие, немногословные встречи лишь усложняли наши отношения. На этот раз отец сам меня позвал, чтобы отчитать за недостойное поведение. Разговор шел по-старому, разве что теперь он происходил не в уединении его темного кабинета, а на виду у всех в Азкабане(служащие тюрьмы и не подумали оставить нас на тет-а-тет). И Люциус смотрел на меня, не сидя за дубовым письменным толом, а сквозь ржавые стенки решетки.
Я отчетливо помню его речь. Он говорил, что я позорил наш род, что я был недостоин своего имени. Его обвинения я грубо оборвал, бросив ему в лицо, что уже нельзя было пасть ниже. И мы оба понимали, что я был прав.
После молчания он спрашивал меня о Миранде.
- Драко, зачем она тебе? – спрашивал он. – Ведь она всего лишь жалкая модель. Это твоя очередная похоть, каприз, желание. Ты поиграешь с ней еще немножко, а потом она тебе надоест. Миранда ни на что не годится. У нее нет статуса, приданого, родословной. Я позволю тебе быть с ней, Драко, но только для того чтобы доказать, что она не играет особой роли в твоей жизни. Живи с ней, люби ее на здоровье. Но если ты женишься на ней, ты мне больше не сын.
Я был вне себя от злости. Отцу было мало, что наше имя теперь ничего не значило, что мы стали социальными изгоями. Его даже не волновало, что он общался с сыном, стоя за решетками своей убогой камеры. Он все также слепо верил в свою значительность.
И все-таки, я принял во внимание его наказ. Мы с Мирандой перебрались жить в Лондонской квартире, оставив эльфов смотреть за родовым поместьем. В последнее время я не питал страсти к чопорным и угрюмым замкам.
Я довольствовался своей жизнью с Мирандой. Наши отношения не были официальными, да и о помолвке речь не заходила. Но Миранда не жаловалась, она была вполне счастлива своей жизнью. О будущем мы говорили пространно и несерьезно, но однажды Миранда завела разговор о детях.
- Я бы хотела завести ребенка, - как-то сказала она за чашкой кофе.
- Правда?
- Да… хотелось бы мальчика. Я б назвала его Максимом, - произнесла она, устремив взгляд в потолок.
- Максим значит великий…
- А девочка была бы… скажем… Катерина. Или Даниэль, - продолжала Миранда. Затем она взглянула на меня и спросила, - а ты кого бы хотел? Мальчика или девочку?
Я не смог сдержать усмешки.
- Ты знаешь, я не думаю, что я готов к отцовству. Да и вообще, я не люблю детей.
- Но ты ведь заведешь когда-нибудь ребенка… правда?
- Придется… надо же продолжать род, - я почему-то засмеялся, и Миранде это явно не угодило.
- Что-то не так?
- Да нет… Мне нездоровится. Пойду прилягу, - голос Миранды был на удивление прохладным. Она медленно встала и направилась в спальню. Когда она была у двери, я позвал ее.
- Миранда.
Она повернулась.
- Да?
Ее лицо было непроницаемо.
- Ничего. Сладких снов.
Дверь закрылась. По спине пробежал неприятный холодок.
В ту ночь я не ночевал в квартире, прекрасно поняв, что Миранда хотела побыть одна. Разговор закончился на невеселой ноте, и что-то подсказывало мне, что наши отношения будут прохладными в течение нескольких дней, а может, и недель. Миранда становилась настоящей стервой, когда злилась, и близко к себе не подпускала.
На этот раз, она долго злилась. Никаких улыбок или быстрых поцелуев. Обычно она разгуливала по квартире в шелковом халате и готовила мне завтрак, сопровождая это нежными ласками. А теперь и вовсе чуждалась меня. Постепенно, я тоже начинал злиться.
Пока мы так избегали друг друга, власть над волшебной Великобританией плавно перешла в руки Игнатиуса Уайта. Вот тогда мне действительно пришлось несладко.
Когда родовое наследие стало недействительным, я погрузился в тихую панику. Я привык к роскоши с младенческих лет, поэтому истинную цену деньгам никогда не знал. Когда мне минуло восемнадцать, я стал тратить деньги без отсчета. Родители не контролировали меня, да и как бы они это сделали? Отец был в тюрьме, а мать у родственников… Я был сам себе хозяин!
В тот год я впервые столкнулся с финансовыми проблемами. Я мог ожидать чего угодного, но это было самое последнее, что могло случиться. Это стало дополнительным приложением к моим неудачам.
Особой прибыли от моей работы не было. Деньги отца я расходовал на содержание родового поместья и квартиры. Пустые замки, купленные на обычные деньги, я продал, так как в них Малфои больше не нуждались.
Неприятным сюрпризом для меня стал позабытый Ришар Буке. Магнат материализовался из ниоткуда, принеся с собой неутешительные новости. Строительство больницы в Лионе, над которым он работал вместе с моим отцом, кончилось печальными событиями. Инженеры использовали новый аппарат, который вышел из строя и взорвался, прихватив с собой тысячи жизней. Буке пришел сообщить о судебном разбирательстве, в котором могли замешать и меня, но я лишь молча дал ему денег, сумма которых могла подкупить даже самого неумолимого судью.
Как я и ожидал, дело отнесли к несчастному случаю, но письма с угрозами и пожеланиями мучительной смерти от родственников погибших я получаю и по сей день.
Со значительно облегчавшимся кошельком, я пришел к выводу, что честность и совесть мне больше не понадобятся. Заиграла слизеринская хитрость, и я принялся искать перст судьбы.
Фортуна мне улыбнулась… или оскалилась. Моей второй удачей оказался драгоценный дядя, лицо которого я позабыл с момента нашей последней встречи.
Дядя Альберт являлся дальним родственником моей матери. Я никогда не видел его имени на фамильном древе, но ответ на это пришел сам с собой, когда я поближе познакомился с дядей.
Альберт был такой же эксцентричный и чудной, как Ангелина. Блэки его просто ненавидели. Он был ученым, и провел треть своей жизни, творя чудеса в подземельях своего угрюмого замка. У него не счету было немало достижений – омолаживающие зелья, антидоты к всевозможным ядам, открытие целительных заклинаний… Альберт был кавалером ордена первой степени и даже был удостоен должности в Визенгамоте. Но старик отказался, предпочтя скрыться в своем одиноком замке.
Помимо блестящего интеллекта, Альберт обладал очень редким даром – магической проницательностью. Он мог запросто определить сущность человека, лишь взглянув на него. Эта его особенность сильно отталкивала его от людей, поэтому он предпочитал уединенный образ жизни. Я помню, как он мне говорил, корпя над зельями в своей лаборатории:
- Люди прозрачны, как пробирки. Но они пытаются спрятать все свои чувства и желания под ложной оболочкой. Нельзя лгать самому себе. Стекла тонкие, а жидкость внутри всегда видна.
Дядя был нелюдим, но единственными людьми, с которыми он разговаривал, были мы с матерью. Он очень трепетно относился к нам и упрекал мать в дурном выборе супруга(естественно, когда шли такие разговоры, меня деликатно просили почитать в библиотеке). Он не любил детей, но со мной обращался как со взрослым.
Все эти визиты изрядно действовали отцу на нервы, и однажды он запретил нам когда-либо возвращаться в замок Альберта. В последний раз я видел дядю, когда мне было девять, а затем он стал лишь смутным воспоминанием из детства.
Безусловно, будучи его любимым племянником, я получал от него письма. Но отец сжигал их на моих глазах, говоря, что не допустит влияния ненормального ученого на его сына. Я лишь покорно наблюдал, как языки пламени медленно поглощали невскрытый конверт.
Лишь недавно я вспомнил о дяде. В «Пророке» напечатали, что он был практически лежал на смертном одре, но представить энергичного Альберта в постельном режиме мне не удавалось.
И все же, у меня появился план. Довольно глупый, сумасшедший, но все же план.
Альберт заработал нескромное состояние за всю свою жизнь. Но он пользовался своими деньгами лишь для содержания замка, да еще временами занимался благотворительностью. Наследников у него не было, что облегчало мне задачу. Он, наверно, уже строчил завещание…
Я мог бы вновь связаться с дядей и осчастливить закат его дней. В случае успеха, он бы отдал мне все свое наследство. Но была одна запинка…
Дядя был слишком проницательный. Он сразу поймет, что мои мотивы безнравственны и меркантильны. Я не мог изменить свою сущность за одну ночь, но мне надо было доказать, что я стою его наследства…
Альберт всегда любил простых, наивных людей. В человеческих качествах он больше всего ценил искренность, благодарность и преданность.
Преданность. Верность. Лояльность.
Я тут же вспомнил Гарри Поттера и его закадычных друзей.
Ну кто же еще? Кто, как не они, со слепой верностью бросались опасностям навстречу ради дружбы? Но Поттер шлялся неизвестно где, Уизли отправился к праотцам… оставалась одна лишь Грейнджер.
И она идеально подходила для моего плана.
Насколько я помнил, Грейнджер была пожизненно изгнана. Возможно, в унылом магловском мире она зачахла. Она возьмется за первую попавшуюся возможность, чтобы вернуться обратно. Значит, я мог рассчитывать на ее согласие мне помочь.
В моей голове рождалась одна ненормальная идея за другой. Едва контролируя свои мысли, я опросил знакомых из Визенгамота и получил от них положительный ответ. Женитьба с волшебником или ребенок от мага обеспечивали изгнанникам билет в волшебный мир.
Детей я не любил, но и женитьба на грязнокровке меня тоже не радовала. Искать другого человека на роль моего «ангела» не было времени и сил.
Конечно, я не раз сомневался в своей задумке. Грейнджер считали чуть ли не убийцей своего мужа, но я скорее поверю в святость Волдеморта, нежели пойду на поводу у общественного мнения.
Потенциальная свадьба стала бы самой скандальной темой «Пророка». В один из дней, Альберт бы наткнулся на ее объявление. Это заинтересовало бы его бунтарский нрав, и неминуемо, что он пригласит меня к себе.
Отца точно хвати бы удар, если он узнал, что я собирался жениться на грязнокровке. Но мне нечего терять, да и он сам спасибо скажет, когда я спасу его от банкротства.
Как бы странно это не звучало, оставалось лишь уговорить Грейнджер выйти за меня замуж. А еще надо было провести серьезный разговор с другой особой…
Миранда была явно не готова к такому повороту событий. Наши отношения были на грани разрыва, и появление, а скорее вмешательство другой женщины в нашу хрупкую среду только ухудшило бы всё. Тем не менее, я все ей рассказал.
До того момента я всегда считал Миранду хладнокровной. Она меня несказанно удивила, устроив сцену ревности со слезами и криками «ты меня не любишь». Но напоив ее валерьянкой, я все же доходчиво объяснил ей, что делал все ради материального блага. Она кое-как согласилась на эту авантюру, но затем изрядно охладела ко мне и переехала к подруге. Просить прощения я намеревался позже, а сначала надо было нанести визит к Грейнджер.
В который раз фортуна показала мне уже привычный оскал. Грязнокровку я застал на попытке проглотить лошадиную дозу снотворного. А завидев меня, она и вовсе хлопнулась в обморок. Я положил ее на диван и стал дожидаться ее пробуждения. Пока она прибывала в объятьях Морфея, я сновал по ее убогой квартире. От скуки даже начал читать ее отсчет по работе на электронной коробке, пока она тоже не отключилась.
Наконец, она проснулась. Грейнджер была не готова к разговору, поэтому я подождал, пока она привыкнет ко мне. Затем я сделал ей предложение.
Она согласилась не сразу, а затем начала задавать вопросы. Пришлось посвящать ее в детали моего плана. Затем, Грейнджер наконец-то сказала «да».
Я так обрадовался, что мне казалось, я заключил сделку с Ангелом. Я покинул ее, обещав вернуться. С обручальным кольцом.
Глава 5. Обещание
Продолжения не было из-за проблем со здоровьем. Проблем больше нет, вот и настрочила, как только появилась возможность.
Ах да, кстати… Здесь не только амур, но и любовный треугольник. Третья фигура появится к середине, а с ней еще один интересный бонус… А вообще, я советую внимательно перечитать первую главу, потому что там я дала много подсказок про этот самый «бонус». =)))) Если кто-нибудь догадается, убедительно прошу не писать об этом в отзывах! Bon appetite….
Гермиона не сомкнула глаз за всю ночь. Заинтригованная предложением Малфоя, она все время ворочалась в простынях и кусала край подушки, словно в горячке. Радуясь возможным перспективам и боясь новых перемен, она с нетерпением ждала рассвета. Несмотря на волнения, Малфой имел положительное влияние; расставаться с жизнью Гермиона больше не собиралась, и таблетки снотворного давно отправились в мусорное ведро.
Драко обещал вернуться к вечеру, чтобы обсудить детали своего плана. Его визит и был одной из причин, из-за которых Гермиона сильно переживала.
В ее квартиру давно не наведывался мужчина, и Гермиона уже успела отвыкнуть от их общества. Но Малфой вновь заставил ее испытывать волнение, которое обычно чувствуют женщины перед первым свиданием.
Проклиная все на свете, она лихорадочно навела порядок в квартире, пытаясь произвести впечатление опрятной особы. Все смущающие личные вещи, как фривольные романтические книги в мягких обложках и плюшевые медвежата от бывших ухажеров были беспощадно запиханы под кровать.
Стряхнув пыль с корешков книг и отполировав столы до блеска, Гермиона наконец занялась своим внешним видом. Краситься или наряжаться она не собиралась, поэтому просто собрала густые волосы в конский хвост и нанесла увлажняющий крем на светлую кожу. Стоило ей только выйти из ванной комнаты, как она услышала звонок в дверь.
Сердце Гермионы екнуло. Пригладив челку и поправив складки на юбке, она побежала к двери и повернула ручку.
Судя по блеску в глазах, Малфой был явно в хорошем настроении. Даже воротник его рубашки, выглядывающий из темного синего свитера, сиял ослепительной белизной.
- Никогда не думал, что магловская одежда может оказаться такой удобной, - произнес он, заходя. – У нас джинсы не пользуются особой популярностью, а зря…
Гермиона только сейчас заметила его темные джинсы с незамысловатыми узорами, вышитыми на задних карманах.
- Как мало кому-то нужно для счастья, - вздохнула она и закрыла дверь на засов.
Драко лишь хмыкнул и огляделся вокруг.
- Беседа займет много времени. У тебя есть кабинет?
Гермиона закатила глаза. Какой кабинет в такой маленькой квартире? Не говоря ни слова, она повела его в гостиную.
- Не самое лучше место для проведения деловых разговоров, - покачал головой Драко, усаживаясь на диван. – Садись рядом, - он похлопал свободное место возле себя.
Гермиона немного оробела, не ожидая такой интимной близости с Малфоем. Но взяв себя в руки, она села рядом.
Драко взмахнул палочкой, и на кофейном столике появились черный кейс и поднос с кувшином воды. Он открыл портфель и достал оттуда чистый пергамент и…
- Ты принес ручку? – удивленно произнесла Гермиона, уставившись на черный «Паркер» в его руках.
- Чернила мне никогда не нравились, - небрежно обронил Драко. – Итак, с чего начать?
Прежде чем он успел открыть рот, Гермиона сказала:
- Я хочу сотрудничать с тобой при одном условии… - она посмотрела Драко, который наготове задержал ручку. – Так как мы с тобой собираемся изображать из себя супругов, я не вижу смысла обращаться друг к другу по фамилии. Это как-то грубо и нелепо, Драко.
Гермиона выделила последнее слово, обведя собеседника испытывающим взглядом. Тот почесал нос, и сказал:
- Как скажешь, Гер…ми… о… на. – по слогам произнес он, приняв самое мучительное выражение лица. – Непривычно. – оправдался он, поймав на себе ее раздраженный взгляд.
- Проехали, - она махнула рукой и сложила руки на груди.
Драко уселся поудобней.
- Во-первых, мы должны знать друг о друге достаточно информации, как подобает жениху и невесте. Неплохо было бы завести личные данные о каждом из нас. Так что, будем заполнять анкеты как первокурсницы, - его тонкие губы расплылись в усмешке. – Сначала ты. Когда ты родилась?
- Девятнадцатого сентября восьмидесятого года. – незамедлительно ответила Гермиона. Драко что-то чиркнул на бумаге.
- Как тебя зовут?
Гермиона недобро сощурила глаза, приняв это за издевку.
- Я имел ввиду твое полное имя. – спокойно ответил Драко.
- Гермиона Джейн Грейнджер, - со вздохом произнесла она.
- Хобби. - не переставая водить ручкой по пергаменту, спросил Драко. – На всякий случай, - добавил он.
- Чтение, конная езда, лыжи, - рассеянно проронила Гермиона. – Иногда рисую.
- Мхм, - пробормотал он, не поднимая взгляда. – Любимая книга?
- Преступление и наказание. – Гермионе стало не по себе. – А к чему это?
Драко навел последние штрихи и протянул ей бумагу.
- Это ты, - лукаво произнес он. Гермиона быстро пробежалась глазами по рисунку, и ее лицо тут же помрачнело.
Гаденыш изобразил палку с круглой головой, держащую в руках книгу Достоевского в одной руке и кисточку в другой. Над непричесанной шевелюрой карикатуры было выведено имя «ГЕРМИОНА».
- Я передумала. Мне нравится другая книга Достоевского – ИДИОТ, - она яростно скомкала бумагу и швырнула ее нахалу прямо в лицо.
Тот лишь беспечно рассмеялся. Выкинув комок через плечо, он сквозь смех выдавил:
- Ты уничтожила мой шедевр, от которого любой художник эпохи Ренессанса лопнул бы от зависти. – он посерьезнел. – Да ладно, извини. Обещаю, больше никаких глупых шуток.
Гермиона ничего не сказала. Она просто была поражена этой детской, абсолютно идиотской выходке. Ей казалось, что за все эти годы Малфой так и не вырос и остался самодовольным глупым подростком.
Ее молчание Малфой интерпретировал как прощение за его шутку, поэтому он начал допрос заново, но уже более серьезным тоном.
Драко задавал разные вопросы, даже выяснял имена ее родителей и близких родственников. В основном спрашивал о детском саду, магловской школе и друзьях. Когда ее досье стало достаточно подробным, настала очередь Гермионы анкетировать Малфоя.
- Имя, - деловым тоном спросила она.
- Драко Люциус Малфой. – свободно раскинувшись на диване, ответил он.
- Год рождения.
- Второе июня восьмидесятого года.
Гермиона бросила на него недоверчивый взгляд поверх бумаги.
- Я сказал правду, - развел руками Драко.
- Ничего, - пробормотала Гермиона. – Просто ты всегда ассоциировался у меня с зимой. – пробормотала она, бесцельно рисуя закорючки на бумаге.
- Все почему-то так считают… – сказал Драко. Нахмурившись, он подался вперед. – Почему?
Фыркнув, Гермиона принялась интенсивнее водить ручкой по бумаге.
- Люди, которые рождаются летом, обычно оказываются очень теплыми, отзывчивыми индивидуальностями. – произнесла она, думая о Гарри. Затем, Гермиона подняла глаза на собеседника и с откровенной неприязнью выплюнула, - А ты не обладаешь ничем из вышеперечисленных качеств. Ты холодный и черствый, как снег в январе.
Воцарилось неловкое молчание, перебиваемое лишь тиком настенных часов. Гермиона яростно рисовала круги на бумаге, пока не проткнула в ней дырку. Малфой ошеломленно молчал, не понимая, чем заслужил такое колкое и обидное замечание в свой адрес.
Наконец, когда пауза растянулась, Малфой растерянно спросил:
- Зачем ты это сказала? – Меж его светлых бровей появилась едва заметная складка. – Это все из-за того дурацкого рисунка, да?
Гермиона бросила на него равнодушный взгляд и начала исследовать дырку на бумаге.
- Гермиона, ответь мне.
Она лишь нахмурила лоб, увлеченно разглядывая свои туфли сквозь дырку.
Видимо, ее визави надоело ее партизанское молчание, поэтому он резко выхватил бумагу из ее рук. Гермиона удивленно уставилась на него.
- Как, по-твоему, мы собираемся работать вместе, если мы даже не можем нормально говорить? – прошипел Драко, злобно сверкая глазами. – Заметь, ты сама все усложняешь, ты сама не хочешь идти мне навстречу. Если бы ты не была такой упрямой и агрессивной, может, все было бы намного легче для тебя, и для меня… – немного подумав, он добавил, - и чувство юмора тоже бы не помешало бы!
Гермиона хладнокровно выслушала его тираду, и когда он закончил, она ответила:
- Раз если я такая упрямая, найди себе другую дуру, которая согласится выйти за тебя замуж. – Она стремительно встала с дивана и, схватив его повыше локтя, повела к двери. Драко в смятении последовал за ней, оторопев от ее решительности.
Гермиона открыла дверь и вытолкнула надоедливого гостя. Захлопнув ее, она прислонилась к ней спиной и сползла вниз, устало закрыв глаза. Опустив голову и обхватив руками колени, она уже ожидала услышать глухие звуки его удаляющих шагов или хлопок трансгрессии, сопровождаемые колким замечанием напоследок. Вместо этого, за дверью послышались голоса.
- Извините, сэр, вам помочь? – обладательницей этого голоса была миссис Эппл, пожилая соседка жившая в квартире напротив.
- О нет, что вы… просто у нас с Гермионой произошла небольшая стычка… Знаете, в последнее время она такая вспыльчивая, прямо не знаю, в чем причина…
Гермиона удивленно вскинула брови и прислушалась.
- Эй, я слышала голоса. Что произошло? – это уже была Натали, еще одна соседка. – А вы кто?
- Простите, я Драко, жених Гермионы. Не обращайте внимания, это так, пустяки… Гермиона просто расстроилась из-за результатов теста на беременность. Произошла небольшая осечка на личном фронте. Боюсь, не избежать небольшого… прибавления.
Гермиона в ужасе вскочила на ноги и открыла дверь. Миссис Эппл и Натали в шоке таращились на блондина, а при виде Гермионы и вовсе побелели.
- О, дорогая, ты уже отошла от шока? – невинно произнес Драко, схватив ее за руку. - Поверь мне, я не менее удивлен этой новостью. Но ничего, я понимаю, что между нами все кончено и ты не хочешь этого ребенка, но поверь мне, небольшие перемены полезно скажутся на твоей жизни. Этот ребенок – твой последний шанс на счастливую, полноценную жизнь, понимаешь, о чем я? – сказал он, поглаживая ее руку с нравоучительным выражением лица.
Соседки потрясенно наблюдали за ними, пытаясь засвидетельствовать эту любовную сцену, ожидая слез, просьбы и эффектный конец, чтобы потом за чашечкой чая рассказать это своим подружкам и посплетничать с уборщицей, которая потом разнесет это на весь жилой дом.
Драко выжидающе смотрел на Гермиону, уже во второй раз выдвинув ей свой ультиматум. На этот раз он буквально не оставил ей выбора, призвав ее соседок в качестве очевидцев их несостоявшегося договора.
Вздохнув, Гермиона сказала:
- Милый, я передумала. Давай обсудим детали отцовства и материнства дома. – с этими словами, она потащила его назад.
- Я самый счастливый человек на свете. – удовлетворенно сказал он, и крикнул соседкам, - У нее тройня!
Гермиона злобно закрыла дверь, и петли жалобно заскрипели, грозя выскользнуть из винтиков. Стиснув зубы, она повернулась к своему мучителю.
- Ты невозможен. Ты противный, глупый, и незрелый. Ты так и остался тем мерзким, гадким слизеринцем из Хогвартса. Но, к моему великому несчастью, ты единственный волшебник, который может мне помочь, и так как ты все равно не намереваешься оставить меня в покое, я вновь соглашусь сотрудничать с тобой. Ну, ты доволен?
Драко ухмыльнулся. Стряхнув невидимую пылинку с плеча, он ответил:
- Замечательно. Но так как ты очень быстро меняешь свое мнение, я хочу закрепить эту сделку одним небольшим заклинанием. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – На всякий случай.
Драко достал палочку из кармана, а другой рукой взял Гермиону за руку.
- Ты хочешь взять с меня клятву? – в ужасе спросила Гермиона, пытаясь отдернуть руку, но его хватка была крепка.
- Но не убивать же! – фыркнул он в ответ. – Я позволил тебе отвязаться лишь обещанием в первый раз, но ты его нарушила, выставив меня за дверь. Второй раз я этой ошибки не допущу. – Он коснулся палочкой их рук. – Гермиона, дай мне клятву, что ты выйдешь за меня замуж.
Гермиона покраснела. Драко произнес эту фразу таким серьезным тоном, словно это действительно было предложение руки и сердца.
- Драко, я… я так не могу… - пролепетала она.
- Гермиона, обещай мне.
Его рука казалась очень теплой на ощупь, чуть ли не горячей. Его голос звучал отчаянно, почти жалко.
- Прошу тебя.
Гермиона посмотрела ему в глаза. Тут ее осенило.
Сначала, ей казалось, что Драко делал все это исключительно из меркантильных, эгоистичных соображений. Теперь же она взглянула на его проблему с другой перспективы. Драко делал это из-за чести, достоинства… из-за любви к отцу. Гермиона не знала, как она пришла к этому странному заключению, но что-то во взгляде Драко было человечным и искренним. Одной этой искры хватало, чтобы оправдать все что угодно.
- Обещаю. – тихо прошептала она, и тонкий лучик света обвил сцепление их рук, подобно огненному кольцу. Затем луч медленно погас, и они медленно отпустили друг друга.
- Теперь мы с тобой связаны. – с мрачным торжеством произнес Драко, засовывая палочку в карманы джинсов.
Они вновь замолчали. Гермионе почему-то стало неловко.
- Что ж… продолжим интервью? – предложил Драко.
- Да… конечно…
Остаток вечера они провели, задавая друг другу вопросы и записывая их. Когда часы пробили девять, Драко медленно поднялся.
- На сегодня хватит… Завтра мы пойдем в ателье где с тебя снимут мерки для твоего платья. Потом надо быть будет найти свадебного организатора и поговорить со священником. Думаю, свидетелей на бракосочетании не будет. Нам еще надо пару раз блеснуть на публике вдвоем, чтобы начались слухи о наших отношениях. В общем, есть еще очень много дел…
Он протер глаза и с помощью палочки отправил бумаги в кейс и закрыл его. Он хотел было трансгрессировать, как Гермиона его остановила:
- Драко, стой. – он послушно остановился. – Миссис Эппл и Натали небось шпионят за моей дверью вот уже битый час, они всю жизнь искали на меня компромат. Я думаю, будет лучше, если… если они увидят, как ты выйдешь, - Гермиона смущенно опустила глаза.
- О, конечно, - Драко поспешно направился к выходу. На полпути он обернулся. Постояв немного, он сказал:
- Спасибо.
Гермиона тихо ответила «Не за что», чувствуя, как ее щеки заливаются краской. Она не повернула голову, с нетерпением ожидая его ухода.
Драко же не торопился покинуть ее квартиру. Когда его рука коснулась дверной ручки, он бросил через плечо:
- Я… я оставил кольцо на тумбочке, оно в черной коробке. Если оно окажется большим, мы сможет сделать его меньше.
- Да, да, хорошо. – пролепетала Гермиона. В комнате становилось душно. – Спокойной ночи.
Молчание. Гермиона смутилась еще больше, жалея, что сказала это. Наконец, в ответ пришло запоздалое и торопливое «Пока». Дверь захлопнулась, за ней послышался голос миссис Эппл. Затем вновь настало молчание.
Гермиона долго сидела, задумчиво перебирая локоны. Затем, она медленно повернулась, чтобы посмотреть на тумбочку возле двери. На ней стояла черная бархатная коробочка.
Задержав дыхание, она встала и, не зная почему, пошла на цыпочках. Остановившись, она осторожно открыла коробку.
Внутри было платиновое кольцо с маленьким брильянтом, которое отдавало перламутровым блеском в свете флуоресцентной лампы. Ахнув, Гермиона надела его на безымянный палец левой руки. Кольцо было ей впору. И что еще хуже, оно ей понравилось.
Пока Гермиона заворожено разглядывала свое обручальное кольцо, она и не заметила, как дверь тихо отворилась. Она заледенела от ужаса, когда услышала возглас своей матери:
- Герми, ты что, помолвлена?!
Парализованная и немая, она выпученными глазами уставилась на мать. Та радостно завизжала и заключила ее в свои объятья.
- О господи, Герм, кто он? Кто это, наконец? Я его знаю, нет? Когда ты меня с ним познакомишь? О боже, боже, боже! – тараторила мать, не переводя дыхания.
Гермиона выдавила из себя кривую улыбку. Когда ее мать удалилась на кухню чтобы заварить чай и все обсудить, Гермиона тихо выругалась.
- И что мне, по-твоему, делать, Малфой? – тихо спросила она, прислонившись к тумбочке. – Что мне, черт возьми, делать?!
Ее хватил инфаркт, когда дверь опять открылась, и на пороге стоял ОН.
- Я так и знал что она твоя мама, вы очень похожи. - быстро произнес он. – Она меня увидела когда я выходил. Кажется, она меня узнала… даже дважды обернулась! Ты когда-нибудь говорила ей обо мне?
Гермиона промычала что-то невразумительное в ответ. Она вспомнила, как целыми ночами напролет жаловалась на «белобрысого хорька», который докучал ей в Хогвартсе. А мать всё внимательно ее услышала… Порой чересчур внимательно.
Паническое выражение лица Гермионы послужило ему ответом. Не медля, Драко направился на кухню. Гермиона мертвой хваткой вцепилась ему в руку.
- Ты что делаешь?! – зашипела она. – Ты хочешь и мою маму замешать в это дело? И клятву тоже с нее возьмешь?
Драко медленно отцепил ее руку.
- Положись на меня. Я не раз заговаривал зубы потенциальным тёщам. Как-нибудь справлюсь.
С этими словами он стремительно направился на кухню. Гермиона скорчилась у двери, когда услышала:
- Добрый вечер миссис Грейнджер. Разрешите представиться… Драко Малфой, будущий супруг вашей дочери.
