Инспекторша
Глава 1
Автор: Sergey1802
Название: Инспекторша.
Бета: Юния, Бильд, Чихиро.
Гамма: Esperanca
Рейтинг: NC17
Жанр: Общий/Роман/гет
Пейринг: ГГ/ДМ/Волдеморт.
Диклаймер: Все права на вселенную «Гарри Поттер» принадлежат Дж. К.Ролинг.
Идея о природе главной героини заимствована из сериала «Волчье Озеро», от прав на идею отказываюсь и честно признаюсь в плагиате.
Саммари: Темный Лорд победил. Дамблдор мертв. Поттер мертв. Магический мир вынужден подчиниться победителю. Но как показывает история, дети мстят за своих родителей. Как Волдеморту удержать власть над подрастающим поколением? Лучший способ - самому воспитать это поколение. Хогвартс через двадцать лет после смены власти. Директор – Волдеморт. Преподаватели: Питер Петтигрю, Драко Малфой, Блейз Забини и много других «милых» волшебников. Но … «к нам едет ревизор», а точнее инспектор по анализу эффективности.Кто приедет с «ревизией» к Волдеморту, и что из этого получится?
Предупреждение: AU, ООС персонажей, смерть персонажей.
От автора: Наверняка я не первый, кому в голову пришла мысль сделать Волдеморта директором Хогвартса. Заранее предупреждаю: я пока на эту тему фанфиков не читал, так что все совпадения являются только совпадениями.
Глава 1:.
- Ты шутишь? – спросил Драко Малфой.
- Я абсолютно серьезен, - пожал плечами темнокожий маг. - Они действительно направили к нам инспектора по анализу эффективности.
- А директор знает?
- Он получил от них письмо, сразу после твоего отъезда, - ответил Забини. - Но вот что странно, там указана дата прибытия инспектора…
- Когда?
- В середине августа.
- То есть две недели назад, и он смеет опаздывать?! – тоном, выражающим скорее удивление, нежели возмущение, уточнил волшебник.
- Успокойся, Драко. Может, в Министерстве Образования так и не нашлось желающих на место нашего инспектора.
Двое высоких мужчин в черных профессорских мантиях довольно ухмыльнулись, услышав слова директора Хогвартса. Действительно, за последние двадцать лет Школу Чародейства и Волшебства не посещал ни один проверяющий, хотя, учитывая произошедшие перемены и новый состав преподавателей, их должны были бы просто осаждать толпы министерских и социальных работников. Но одна лишь мысль о том, что придется инспектировать самого Волдеморта, отбивала охоту даже заикаться о проверке. И вот, спустя двадцать лет, какой-то инспектор, видимо, согласился на условия министерства, но, судя по его отсутствию, так и не решился приехать.
Драко пристально разглядывал Темного Лорда, который, несмотря на довольно значительный возраст, выглядел ровесником своих собеседников. Высокий, широкоплечий, пожалуй, неестественно бледный, черные длинные волосы и вместо радужки глаз - темные бездонные дыры. Никто не мог выдержать его взгляда. Только Малфой. Темный маг с самого рождения выделял его и относился, как к своему преемнику. Когда, будучи еще ребенком, Драко проявил свои способности, оказалось, что чаяния Волдеморта были не напрасными: таланты парня поражали не только его преподавателей, но и родителей, которые даже совместными усилиями не всегда могли справиться с проказами отпрыска.
Маг поймал взгляд своего ученика и спросил:
- Ищешь брешь в броне?
- Нет, все еще восхищаюсь тем, как вы выглядите, - уважительно ответил Малфой.
- Когда от меня остался только дух, я оценил то тело, которое имел, сейчас же я, как и ты, могу убить голыми руками, не прибегая к магии. Приятное ощущение силы, вам не понять - вы с ним не расставались и принимаете это как должное.
- Ну почему же? – усмехнулся блондин. - Мы вполне осознаем свои преимущества.
- Драко, ты неисправим, - покачал головой Волдеморт. - Уже почти сорок, а все не перебесился.
- Кто бы говорил! - ответил Малфой.
Маги рассмеялись. Забини заметил понимающие взгляды, которыми обменялись директор и Малфой: оба славились отменным вкусом в выборе любовниц, количество коих было весьма и весьма впечатляющим. Волдеморт пожал плечами и, притворно вздохнув, заметил:
- Жаль, что мы не удостоились чести встретить инспектора. Так или иначе, прибывают школьники, и у нас всех много дел.
- Гойл привез первокурсников, - заметил Забини, выглядывая в окно.
- Пусть Петтигрю их встретит, - распорядился великий волшебник.
- Тихо!
Толпа будущих первокурсников затихла, и десятки пар глаз уставились на низкого шарообразного человека, подрагивающие руки которого не смогла скрыть даже мантия.
- Меня зовут мистер Петтигрю, я преподаватель зельеварения в Хогвартсе. Сейчас вы войдете в зал, я буду зачитывать по списку имена, услышав свое, вы выйдете вперед и сядете на табурет, Сортировочная Шляпа, которую вам оденут на голову, отправит вас на один из факультетов. Эта традиция соблюдается с момента создания школы четырьмя великими волшебниками. Факультетов в школе тоже четыре: Слизерин, Пуффендуй, Когтевран и Гриффиндор, деканом которого я являюсь, - продолжал объяснять маг. – Один из факультетов на время учебы в школе станет вашим домом, - закончив вступительную речь, он скомандовал резким голосом: - Дети, за мной!
«А Гриффиндор теперь на последнем месте в перечислении. Хотя … хорошо, что вообще оставили. А Большой зал совершенно не изменился… Ну здравствуй, Хогвартс. Как ты, старина?»
Высокий потолок отображал привычный для этого времени года ливень и черные тучи, в воздухе висели свечи, не только даря свет, но и распространяя тепло. Четыре ряда столов, принадлежавших разным факультетам, были практически полностью заняты школьниками. Над каждым столом парил собственный, цвета факультета, флаг с гербом. Слизеринцы вели себя шумно и задирались с учениками Когтеврана, гриффиндорцы сидели тихо, лишь свирепо поглядывали на стол под зелено-серебристым флагом, вид их не предвещал ничего хорошего тем, кто посмеет хотя бы косо посмотреть.
«Да, мода меняется … слизеринцем быть почетно, а гриффиндорцем… опасно и подозрительно, хотя, имея такого декана...»
Трус и предатель, по безумному стечению обстоятельств или в результате злой шутки судьбы ставший деканом одного из самых сильных в прошлом факультетов школы…
«Макгонагалл бы удавилась!»
… нервно оглянулся на преподавательский стол. Инспектор проследила за поворотом его головы.
«Знакомые все лица…»
Практически весь преподавательский состав предпочел сегодня черные профессорские мантии. Директор школы сидел на почетном центральном месте, и если бы не почти мраморная бледность, его можно было бы назвать очень красивым мужчиной. Черные длинные волосы спускались на дорогую мантию, высокий лоб, форма носа напоминала в профиль Снейпа, но была более изящной и делала выражение лица хищным, цепкий взгляд абсолютно черных глаз заставлял ежиться. Казалось, что он выбирает из школьников кого-то особенного и, находя нужного ребенка, кривит губы в удовлетворенной ухмылке… губы…Кто бы мог подумать, что у этого убийцы могут быть такие губы: подвижные, чувственные и явно… жадные…
«Не забывать дышать…»
По правую от него руку сидел…
«Здравствуй, слизеринский ублюдок. Кто бы мог подумать, что из тощей высоченной крысы-альбиноса получится такой… Хм … М-да, ну и мысли, инспектор, хотя прибывающая луна – это диагноз, против природы не попрешь.»
За столом сидело еще достаточно «милых» волшебников, но только эти двое сразу обращали на себя внимание. Их словно бы слепили из одного теста, сходство поразительное, нет, не внешнее, конечно. Удивительно, но Малфой сейчас казался более опасным, нежели его начальник, видимо потому, что не проявил пока своей… «индивидуальности» на людях, и никто толком не знал, чего можно ожидать от этого мага, спокойно сидящего за столом, словно он у себя в гостиной в шикарном кресле. Волдеморт за последние годы своего «правления» стал более... сдержанным и все чаще насылал Аваду Кедавру на неугодных без предварительных мучений. По левую руку от темного мага сидел профессор Флитвик, который чувствовал себя на этом месте не совсем уютно. Он по-прежнему преподавал Чары и оставался деканом Когтеврана, как и профессор Стебль, которая вела травологию, – деканом Пуффендуя, с той лишь разницей, что никто из них раньше не смотрел на директора с такой озабоченностью, словно боясь, что он может в любой момент уничтожить всех одним движением палочки.
«Хотя этот может».
За преподавательским столом оставалось еще несколько свободных мест, свидетельствующих об отсутствии некоторых профессоров.
«Загривок дыбом!!! Месяц жить без мяса, ну и взгляд!»
Два сверлящих омута, чувство, словно тебя сканируют.
«Надо отвести глаза… надо!»
Но этот взгляд не отпускал и притягивал, как пламя. Над верхней губой выступил пот, в горле пересохло, и, приложив неимоверные усилия, глаза удалось закрыть, связь прервалась. В следующую секунду на лице директора расплылась одна из его самых многообещающих ухмылок, его темные глаза весело заблестели.
«Чтоб меня черти слопали, весело сияющие глаза… это, наверное, передается по наследству от директора к директору… И взгляд такой, как будто все знает, хотя… может и на самом деле знает, ему по рангу положено. Что-то у меня развивается стойкая аллергия на директоров школ… и на визгливых деканов…»
Тем временем голос Петтигрю, вызывавшего очередного ученика, сорвался на фальцет, от этого Малфой брезгливо поморщился, словно обнаружил в тарелке вместо ужина пару грязных носков, профессор Стебль нервно вздрогнула, всех остальных же передернуло.
«Ну и обстановочка».
- Таннер, Мия!
«Табурет по-прежнему неустойчивый, а шляпа пыльная. Привет, старушка!»
«Кого ты назвала старушкой? Вот тебе за это…»
- ГРИФФИНДОР!
«А что, могло быть по-другому?»
«Да уж, судьбу не перепишешь…»
- Харгроув, Стивен! – маг продолжал читать список.
- ПУФФЕНДУЙ! – едва коснувшись головы школьника, выкрикнула шляпа.
- Мисс Таннер, помогите мне, - обратился к ней профессор по уходу за магическими существами.
- Конечно, профессор Гойл, - с рвением, достойным похвалы, отозвалась ученица.
«Вот уставился, аж волосы дымятся! Заняться ему нечем, что ли?!»
Чувствуя, как от сопровождавшего ее в течение всего урока внимательного взгляда директора Хогвартса трясутся руки, она сжала ладони в кулаки и направилась к своему бывшему сокурснику.
- Что-то любопытное? – спросил Малфой.
- Наблюдаю за новым поколением гриффиндорских бунтарей, - ответил маг, не отрывая взгляда от интересующего его объекта.
- Поможете мне перенести малышей единорога, - сказал Гойл, не замечая, как побледнела его помощница.
«Вот…!!!»
Вокруг зашумели, и, оттесняя друг друга, к преподавателю кинулись несколько девчонок:
- Профессор, а можно мне!
- И мне! Мия маленькая, она уронит!
- Профессор, я тоже помогу!
Слегка опешивший от такой атаки педагог кивнул в сторону загона и попросил:
- Только постарайтесь быть аккуратными.
- Конечно!
Создавшаяся суматоха позволила ей остаться в стороне и незаметно рассмотреть нынешнего преподавателя по уходу за магическими существами. Гойл изменился, хоть он выглядел, как и раньше, огромным увальнем, только теперь, спустя несколько лет, напоминал скорее большого доброго пса, нежели вышибалу в баре. Но что больше всего поражало – это улыбка. Самая настоящая, искренняя улыбка, когда он возился с животными.
«Хагрид был бы доволен таким преемником».
В отличие от бывшего лесничего, Гойл мог похвастаться при всей своей немалой массе завидной подвижностью и ловкостью. Глядя на него, становилось… уютно.
«Так, все! Слизеринец, хоть и бывший, и уют не сочетаются и точка!»
Но тут большие ладони мужчины подхватили маленькую девочку и помогли не упасть, не уронить ценную ношу.
«Нет, он все-таки уютный…»
- Это не взгляд маленькой девочки, - удивленно констатировал Драко, увидев, как школьница, заинтересовавшая директора, внимательно рассматривает Гойла.
- О да! - усмехнувшись, ответил маг.
Малфой пожал плечами:
- Надо отдать им должное, они прислали специалиста. Если бы не ваш пристальный интерес к этой девочке, я бы вообще не обратил на нее внимания.
- Да, она явно профессионал, - признал Волдеморт. - И если бы не то, как она выдержала мой взгляд, я бы тоже не сразу догадался.
- Сообщите ей, что она раскрыта?
- Дам ей месяц.
Знакомые подземелья производили по-прежнему угнетающее впечатление, но когда студенты вошли в класс зельеварения… Они просто задохнулись от ужасной смеси запахов, среди которых особенно выделялись два - чеснока и полыни. Создавалось впечатление, что этот… декан Гриффиндора пьет абсент, словно воду, и заедает его чесноком. Когда все расселись, бывшая Короста разрешил особо восприимчивым к «ароматам» студентам воспользоваться носовыми платками. Но даже сквозь льняную ткань, пахнущую мятой, пробивался кошмарный смрад.
- Я смотрю, вам все равно плохо, мисс Таннер? – раздраженно спросил ее декан.
- Да, - слабо пискнула в ответ ученица.
«Мне не просто плохо, я сейчас умру…»
Ученики с жалостью смотрели на маленькую девочку, которая не могла сдерживать рвотные позывы. Кое-как справившись с тошнотой, в полуобморочном состоянии, она выдавила из себя:
- Все в порядке.
- Вот и славно! – сразу же забыв о ее существовании, пробормотал маг. - Продолжим.
Предполагать, что запах – это худшее из того, с чем ей предстояло здесь встретиться, было большой ошибкой. Если даже не принимать во внимание нервную обстановку, создавшуюся благодаря тому, что преподаватель все время подозрительно смотрел на детей, собравшихся в классе, словно ждал от них нападения, такого отвратительного урока по зельям инспектор еще не помнила. Петтигрю несколько раз путал компоненты, коверкал названия растений и зелий. Короче…
«Расстрелять на месте!»
- На сегодня все, - снова сорвавшись на фальцет, скомандовал декан Гриффиндора.
«По-моему, я не взяла книги, а, черт с ними! Скорее отсюда, воздух, воздух, мне нужен свежий воздух…Ой!!! Ну, зеленый чай с миндалем тоже подойдет… и в кого это я уткнулась? ВО …!!!»
- Как вы себя чувствуете, мисс Таннер, вы что-то очень бледны? – прозвучал глубокий, полный участия голос.
- А… Э…, - пыталась сформулировать ответ инспектор. - В-в-все в порядке, э-э, господин директор…
«И этот писклявый голос мой?!!!»
С высоты ее роста он казался огромным, черным и … опасным.
«Ненавижу быть маленькой!»
Она доставала ему до живота, и, глядя на нее сверху вниз, маг благодарил собственную отменную реакцию, иначе пришлось бы точно ее раскрывать. Врежься она ему не в ногу, а чуть левее, пришлось бы объяснять свое состояние. Осознав, что перед ним, скорее всего, женщина, он не мог видеть в ней только маленькую ученицу. Вероятно, она окажется книжным червем или истинным «бесполым» министерским работником, но неизвестность и любопытство разбудили воображение. Скука и рутина затягивали подобно трясине. А эта инспекторша внесла в его жизнь каплю любопытства и разожгла инстинкт охотника. Он пристально разглядывал маленькое лицо с огромными карими глазами и пытался представить себе оригинал.
- Я могу идти, директор, или вы предпочтете разговор, соответствующий проформе?
Бесследно пропал писклявый дрожащий голосок, его место занял звенящий от четкости и официальности голос… все еще маленькой девочки, что смотрелось еще более удивительно.
- Я дам вам месяц, - сказал маг.
- Я попросила бы не сообщать никому, кроме мистера Малфоя, о том, кем я являюсь, - все тем же официальным тоном попросила волшебница.
- Хорошо, - согласился Волдеморт. - Если вам что-нибудь понадобится…
- Спасибо, директор.
- Мия! – крикнул невысокий мальчик, выбегая из кабинета, но, увидев, с кем разговаривает его сокурсница, оторопел. - Ой! Простите, директор.
- Ничего страшного. До свидания, мисс Таннер, мистер Шелли.
- До свидания, директор, - невнятно пробормотали студенты.
«Их что, на Слизерине специально обучают двигаться, чтобы так развевалась мантия?!»
Наткнувшись на вопросительный взгляд профессора по защите от темных искусств, маг не смог сдержать довольного оскала, назвать это улыбкой смог бы только человек с очень больным воображением.
- Я дал ей месяц, - ответил он на немой вопрос своего преемника.
- Все-таки раскрыли, - усмехнулся Малфой.
- Она сама догадалась, - пожал плечами Темный Лорд. - Когда налетела на меня в подземельях.
- В подземельях? – удивленно переспросил блондин.
- Она вылетела из кабинета Петтигрю, как пробка из шампанского.
- Вы же ненавидите его кабинет.
- Как и все остальные, - утвердительно кивнул волшебник и, предугадывая следующий вопрос собеседника, заметил: - Любопытство.
У Малфоя был довольно удивленный вид. Сколько он знал этого мага, любопытство было последним чувством, которым тот когда-либо руководствовался в жизни.
- Мне скучно, а она забавная.
Драко рассмеялся на слова своего господина, тот вопросительно изогнул бровь и спросил:
- Чем обязан?
- Могу я говорить откровенно?
- Ты же знаешь, - раздраженный предусмотрительностью своего наследника, ответил маг.
- Вы похожи на избалованного подростка.
- И то верно, - согласился Волдеморт, облокачиваясь на спинку кресла.
Профессор по защите отметил, что это сходство было искусно разыграно и таяло, как снег от тепла. Темный Лорд покачал головой, а Драко невесело усмехнулся:
- Нет предела вашим талантам, мой господин.
- Но ты быстро сориентировался, – похвалил его маг. - Тем не менее, ты прав: к своему удивлению, я ощущаю азарт. Только не говори мне, что ты не чувствуешь этого.
- И это странно, - озадаченно согласился Драко. - Ведь я даже не знаю, как она выглядит.
- Надо держаться от нее подальше этот месяц, но, в то же время, не спускать с нее глаз. Хлопотно, но ни ты, ни я не отличаемся терпением. Все-таки я дал время на ее работу, а через месяц… Там и увидим.
Глава 2
Глава 2:.
«Никогда не думала, что снова окажусь на метле! Это ужасно!»
- Мисс Таннер! Не сжимайте древко метлы, как будто хотите его задушить! – громко велел ей преподаватель.
Со стороны слизеринцев, которые, конечно же, вместе с гриффиндорцами присутствовали на уроке, где школьников обучали летать на метлах, раздались довольные смешки. Почувствовав знакомое до боли раздражение и сильное желание выплюнуть заученную за шесть лет обучения фразу «Малфой, хорек слизеринский, заткнись!», инспектор под дружный хохот студентов рухнула на землю.
«Меняются только действующие лица, а игра идет по прежним правилам. Ненавижу эту работу!»
Маркус Флинт, в прошлом – капитан сборной Слизерина, несмотря на вредный характер и злые шутки хорошо знал свое дело. Он наметанным взглядом оценивал учеников и отбирал тех, из кого могло получиться хоть что-то путное в плане квиддича. Остальных он просто оставлял в покое, следя, чтобы особо не покалечились. С грехом пополам пережив урок, инспектор отметила, что в школе не все так плохо, как могло показаться.
«За исключением зельеварения, конечно».
Уроки по чарам и травологии проходили так же, как и двадцать с лишним лет назад. Только теперь профессор Флитвик и профессор Стебль вместо снятия очков с зарвавшегося Слизерина тяжело вздыхали, пытаясь пережить разборки между факультетами.
« Вроде бы руководство школы поменялось, а все осталось по-прежнему. Неужели никому в голову не пришло, что Гриффиндор и Слизерин вместе на уроке – тяжкое испытание для любого преподавателя?!»
В последний момент увернувшись от тяжелого тома «Заклинаний на все случаи жизни» Т.Наперстянки, инспектор медленно досчитала до десяти и подняла взгляд на декана Когтеврана. Профессор Флитвик довольно долго хмурился, пристально разглядывая ее, и вдруг расцвел самой настоящей улыбкой. После чего так восторженно взмахнул руками, что рухнул со стопки книг, на которой расположился, чтобы вести урок. Его падение мгновенно положило конец потасовке, а министерский работник в виде маленькой девочки подумала, что не стоило по привычке быстрее всех и лучше всех выполнять задание.
Еще одним старым знакомым оказался профессор-привидение Бинс, который по-прежнему наводил сон своими лекциями по истории магии.
«Вот уж где ничего не изменилось в отношениях факультетов. На этом уроке никогда не было драк: как можно выяснять отношения, если все зверски зевают и стукаются лбом об парты?»
Единственным уроком, на котором царила безупречная дисциплина, была Защита от Темных Искусств. Вел ее…
«Ох, чтоб тебя, чего ты так уставился? Работаю я тут, работаю!»
Казалось, что наличие этого предмета в школе, директором которой был Волдеморт, абсурдно… Но придраться оказалось не к чему, основной целью этого предмета было обезопасить себя и защитить.
«А лучшая защита - это … нападение».
Когда инспектор осознала, что содержалось во вводной… Только во ВВОДНОЙ лекции первого курса, она подумала, что Дурмстранг, славившийся применением и обучением черной магии… кажется после этого детским садом.
«Кого они тут выращивают?! Профессиональных магических киллеров?!»
А профессор Малфой, по совместительству декан Слизерина и… хорек белобрысый…
«Вот, вроде бы, взрослая женщина, а обзываюсь как первокурсница».
… уставился на нее с отвратительной ухмылкой, явно понимая по ее обалдевшей физиономии, о чем она думает.
«Ненавижу эту работу!»
Переполненная самыми дурными предчувствиями по поводу своего любимого предмета, она была приятно поражена, когда Забини, не так, как Макгонагалл, конечно, но все же обстоятельно, начал вдалбливать в их головы основы трансфигурации. Он явно имел представление, о чем говорил, и тратил на объяснение несколько скупых, но точных выражений, не позволяя студентам ни на секунду расслабиться.
В Хогвартсе, как удалось выяснить со временем, остались профессор Трелони, Филч, куча привидений и… Пивз. Все остальные преподаватели поменялись со времен Дамблдора. Побродив по школе и тайком заглянув на уроки к профессорам, которые на первом курсе не преподавали, инспектор убедилась, что Волдеморт, как это ни парадоксально, смог добиться достаточного профессионализма от новых педагогов…
«За исключением Петтигрю, конечно».
Было очевидно, что Темный Лорд с трудом переносит своего преданного слугу.
«Так почему он его просто не уберет с глаз долой или не убьет?»
Обычно декан Гриффиндора усаживался на самом краю преподавательского стола, рядом с Гойлом, который морщился и сразу же уходил. Петтигрю нервно, стараясь остаться незамеченным, поглощал пищу и возвращался в подземелье. Порой казалось, что Волдеморт смирился с его присутствием, как смиряются с грызунами в огромных замках… Их численность можно уменьшить, но извести до конца нельзя.
Месяц подходил к концу, и отчет был уже отправлен с совой в Министерство, теперь необходимо сообщить о результатах проверки директору.
«И делать отсюда ноги».
- Директор? – постучала в дверь волшебница.
На стук никто не ответил, но сфинкс у порога не пытался остановить, значит, ее ждут. Толкнув знакомую дверь, она поняла, что не так много и изменилось за это время, но все же…
«Изменились питомцы, я предпочитаю фениксов».
- Ну, чего уставилась, отползи от двери и дай мне войти, - невежливо обратилась ведьма к «домашнему животному» нынешнего директора Хогвартса. – Кстати, ты слопала Фоукса, или он успел улететь?
- Нагайна! – позвал Темный Лорд своего… «питомца».
Огромная белая змея, нехотя оторвав взгляд от потенциального обеда, послушно подползла к хозяину и свернулась под его креслом огромными кольцами. Темноволосый мужчина указал инспектору на одно из кресел и сам последовал ее примеру, выбрав наиболее удобное из них. Во время всех этих передвижений взгляд его, холодный и… заинтересованный, не отрывался от маленькой девочки, которая, устроившись в глубоком кресле, не доставала ногами до пола. Почему это ему так понравилось, он и сам не понял.
- Феникс Дамблдора сгорел после смерти хозяина и больше не возрождался. Нагайна просто не успела, хотя была не прочь, - наконец произнес он, глядя на посетительницу.
- Я подготовила отчеты, - начала инспектор этот непростой разговор. - Отчет для Министерства уже отправлен, здесь ваш экземпляр.
Волшебница встала с кресла и протянула несколько листков магу.
- Я предпочел бы, чтобы вы сами его озвучили перед всеми преподавателями, озвучили в своем настоящем виде, - не прикасаясь к пергаменту, ответил ей директор и многообещающе добавил: - Я уверен, им будет это полезно.
Он заметил, как у девочки совсем не по-детски дернулись губы, словно она хотела что-то сказать, но промолчала, только взгляд быстро скользнул по его лицу. Неожиданный здесь и сейчас взгляд насмерть перепуганного зверька. Он понял, что надо ослабить давление, иначе она просто сбежит. Волдеморт откинулся на спинку кресла, опустил глаза на свиток, который она по-прежнему держала в руках, и услышал едва заметный вздох облегчения. Ему нравилось ее напряжение. Им, казалось, пронизан весь кабинет, это заставляло все его чувства обостряться и быть начеку, как… как перед охотой.
В кабинет после стука вошли практически все преподаватели, за исключением…
- Профессор Трелони и профессор Стебль попросили их простить, они… неважно себя чувствуют, - избегая взгляда директора, сообщил профессор по Чарам.
- Главное, что вы пришли, профессор Флитвик. Садитесь, - Волдеморт указал на приготовленные кресла.
Дождавшись, когда все рассядутся, он обратился к девочке, которая осознала, что оказалась в центре импровизированного круга из кресел и сидящих на них магов.
«Как на арене».
- Вам слово.
Но ей было не привыкать выступать и перед более широкой аудиторией и с более уничтожающими речами. Драко чувствовал, что его наставник смотрит на нее с таким же жадным нетерпением, как и он сам. Вот волшебница поднимается с кресла… оборот вокруг своей оси… От невольных разочарованных вздохов ведьма готова была возликовать, но время работало против нее и необходимо было торопиться. Хоть она и усовершенствовала оборотное зелье, добившись длительности его действия около двух часов, треть из отпущенного времени уже прошла. Поправив огромные очки, закрывающие пол-лица, инспектор ровным негромким голосом обратилась к присутствующим:
- Меня зовут миссис Таннер, я инспектор по анализу эффективности образовательной системы учебных заведений. По поручению Министерства образования и с любезного разрешения директора Хогвартса, я провела поверхностную проверку преподавания в школе. Директор попросил меня озвучить отчет о сделанных мной выводах, - сказала ведьма и, не глядя в пергамент, продолжила: - На мой взгляд, предметы преподносятся детям на достаточно высоком уровне. Однако есть несколько замечаний: основная проблема - это отсутствие дисциплины, особенно на уроках травологии и заклинаний.
- Но позвольте… - начал, было, профессор Флитвик.
- Извините, профессор Флитвик, я ни в коей мере не обвиняю вас в этом, - успокоила его инспектор. - Боюсь, в том, что профессора не могут справиться с учениками, виновна некоторая предвзятость с вашей стороны, директор.
«Не бледнеть…»
Взгляд Волдеморта из разочарованно-скучающего стал в меру удивленным и ироничным. Но женщина продолжила:
- Я не берусь вас учить – это взгляд со стороны, но для поддержания дисциплины иногда требуется мера наказания…
- Кому, как не мне, знать об этом, мисс Таннер, - перебил ее директор.
- Такой мерой было снятие очков с факультетов, - проигнорировав слова Волдеморта, продолжала она свою мысль.
- Эта мера по-прежнему существует, - ответил Темный Лорд.
- Однако, она совершенно неэффективна, - настаивала женщина. - Опасаясь вашей реакции, профессора попросту спускают на тормозах некоторые… кхм, шалости слизеринцев, и, дабы не накалять обстановку межу факультетами, им нередко приходится оставлять безнаказанными и проделки учеников других факультетов. В итоге получается просто хаос.
После сказанного в кабинете воцарилась тишина, не нарушаемая даже шорохом мантий. Преподаватели, соглашаясь в душе с услышанным, тем не менее, не решались произнести ни слова в подтверждение слов инспектора или, наоборот, опровергнуть их. Наконец негромко, манерно растягивая слова, заговорил Малфой, всем своим видом демонстрируя пренебрежение к этой маленькой и… отважной женщине, смеющей возражать Темному Лорду.
- У Дамблдора тоже были любимчики, однако никто не обращал на это внимания.
- Конечно, мистер Малфой, - согласно кивнула волшебница. - Только не будем забывать, чем это в итоге закончилось.
Кончики губ Драко невольно приподнялись, но только на мгновение.
- Туше, миссис Таннер.
- Если позволите, я дам вам совет, директор, - предложила инспектор.
- Я весь внимание.
Судорожно сглотнув, женщина продолжила:
- Просто позвольте преподавателям наказывать учеников соответственно их нарушениям, а не факультету, к которому они принадлежат.
- Приму к сведению, - милостиво кивнул маг. - Дальше.
- Библиотека приобрела великолепные и очень редкие книги, это приветствуется, но они довольно узкой специализации. Сейчас, поскольку вы, как я поняла, не жалеете денег на школу, появилось много книг, которые пригодились бы ученикам и даже вашим преподавателям. Они дорогие, но они того стоят.
- Вы за месяц смогли оценить все новинки в библиотеке Хогвартса? – заинтересованно уточнил Темный Лорд и, получив в ответ утвердительный кивок, поинтересовался: - И как давно вы здесь учились?
- Около двадцати лет назад, - уверенно сообщила женщина.
Ее бывшие однокурсники мучительно пытались понять, на кого похожа эта… домохозяйка со стажем.
«Напрасно стараетесь».
Только профессор Флитвик довольно хмыкнул.
- Какие книги вы рекомендуете приобрести?
- Вот список, - протянула волшебница директору приготовленный пергамент.
- Приму к сведению. Еще что-нибудь?
- Да, - кивнула инспектор и, собравшись с силами, добавила: - Мне жаль, но если в ближайшие месяцы вы не замените преподавателя по зельям, аттестату выпускного курса Хогвартс этого года не присвоят международного стандарта. Это все.
- Да как!!!… - воскликнул вскочивший со своего места нынешний декан Гриффиндора.
- Петтигрю, сидеть! – заткнул своего слугу Волдеморт и снова обратился к женщине: - Вам известно, что я уже несколько лет пытаюсь найти достойного преподавателя?
- Известно.
«Если бы ты не присовокуплял к этой должности деканство факультета Гриффиндор, среди твоих подданных набралось бы немало желающих».
- А то, что большинство достойных преподавателей боится работать на меня, вам известно? – спросил маг, сделав намеренный акцент на слове «бояться».
- Да, директор, - с напускной невозмутимостью кивнула ведьма. - Именно поэтому я позволю себе предложить вам несколько кандидатур.
Инспектор перечислила несколько фамилий, не забыв также уточнить их степени, заслуги и опыт, на что получила ответ:
- Трое из этого списка отказались, последний вообще пропал.
- Если вы согласитесь рассмотреть их кандидатуры, я могу гарантировать вам их присутствие. Единственное – они могут запросить цену, вдвое превышающую плату профессиональным преподавателям, но ведь вам наверняка необходимы лучшие специалисты? – скорее утверждая, нежели спрашивая, сказала ведьма.
- Вы правы, мне нужны только лучшие…
От взгляда, которым он ее одарил, женщина почувствовала настоятельную потребность проверить, действует ли еще оборотное зелье.
- Это все, - быстро выпалила она. - Если вы не против, я предпочла бы уехать немедленно.
- К чему такая спешка? – с насмешкой, завуалированной под участие, поинтересовался директор.
«К тому, что у меня мороз от тебя по коже!!!»
- Много работы, - не задумываясь, высказала инспектор популярное оправдание.
- Не смею задерживать, - сказал Темный Лорд, кивком головы позволяя ей сдвинуться с места.
- До свидания, директор, профессора.
Отпустив следом и преподавателей, Волдеморт посмотрел на Малфоя, который хмуро вертел в руках перо.
- Мы ведь этого ожидали, - спокойно сказал он.
- Да, только это все странно и неправильно, - хмуро ответил Драко и, раздраженно бросив перо на стол, направился к выходу. - И она неправильная.
Темный маг ухмыльнулся:
- И кто теперь из нас похож на разочарованного подростка? Конечно, с такой внешностью иметь такую самоуверенность…
- Это она явно по привычке, - уверенно высказался маг и, ухмыльнувшись, добавил: - Было довольно забавно наблюдать за тем, как она осознала, КОГО посмела обвинить в отсутствие дисциплины.
- Я согласен практически со всем, что она сказала, - абсолютно серьезно заметил волшебник.
- Практически?
- Мне любопытно, как ей удастся уломать этих зельеваров поступить ко мне на службу?
- Мне тоже, - согласился Малфой.
- Значит, надо наше любопытство удовлетворить, - сделал вывод великий маг.
- Мисс Грейнджер! – радостно воскликнул декан Когтеврана, перехватив у двери инспектора.
- Профессор Флитвик, я так рада, что вы меня узнали, - искренне улыбнулась преподавателю Гермиона.
- Да я бы вас с закрытыми глазами узнал, по одной интонации, с которой вы произносите заклинания, - уверенно заметил он и, немного смутившись, добавил:
Должен сказать, вы несколько… изменились.
Ухмыльнувшись, женщина произнесла:
- Зато теперь вы знаете, как выглядит моя тетя, - и, рассмеявшись от ошарашенного вида профессора, уточнила: - У нее четверо детей, и она печет отличные ватрушки.
- Всего хорошего, профессор. Пока, Булстроуд, - кивнула на прощанье волшебница бывшей своей сокурснице, появившейся из-за поворота и, судя по ее виду, слышавшей достаточно, чтобы понять, кто перед ней.
- Это Грейнджер?! – удивленно переспросила бывшая слизеринка у профессора по Чарам и пробормотала: - Непостижимо.
- Что непостижимо, Миллисента? – услышав последние слова ведьмы, спросил Малфой, провожая взглядом исчезающую гостью, которая воспользовалась заранее приготовленным портключом.
- Драко, это Грейнджер! – воскликнула преподаватель.
- Оборотное зелье?
- ДА!
- Занятно, - удивленно покачал головой маг. - Грязнокровка с проверкой к Темному Лорду... и как это она решилась?
Глава 3
Глава 3:.
Отпуск - это хорошо. Нет, не просто хорошо – восхитительно, когда отдыхаешь на Кипре одна, возвращаешься домой, цветом кожи напоминая карамель, с кучей дорогих подарков и шикарной улыбкой на лице.
- А вот и Герм… миссис Таннер, - запнувшись, сообщил тучный мужчина, глядя в окно.
- Она ездит на Lamborghini Diablo? – одобрительно спросил Малфой.
- Да, на черном, - зачем-то уточнил маг и, направляясь к двери, поспешно выпалил:
- Я попрошу приготовить чай.
Один из чиновников Министерства выскочил за дверь кабинета, как будто за ним сам черт гнался, хотя… если в кабинете у твоего подчиненного сам Лорд Волдеморт и Драко Малфой… может, черт был бы предпочтительнее. Увидев побледневшего шефа, секретарша кинулась к нему:
- Зачем они пришли? – испуганным шепотом спросила она.
- Поговорить с Гермионой, - тяжело вздохнул волшебник.
- Что им от нее надо?
- Нужно ее предупредить, - игнорируя вопрос секретарши, сказал мужчина.
- Доброе утро! – поздоровалась Гермиона, врываясь в приемную.
- Гермиона… - попытался вставить слово начальник.
- Как вам мой загар? – игнорируя попытки присутствующих прервать ее. - Шеф, вы что такой бледный? Молодая жена совсем заездила?
- Гермиона! – повысив тон, но все еще негромко, повторно призвал мужчина ее к порядку.
- Я подарки привезла, – продолжала волшебница.
Вконец потеряв голову, начальник с секретаршей в один голос крикнули:
- ГЕРМИОНА!!!
- Ну и чего так орать? – спокойно поинтересовалась волшебница и только сейчас обратила внимания на состояние ее собеседников. - Что у вас с лицами?
- У тебя посетители, – шепотом сказала девушка.
- Судя по вашему виду, одна из моих свекровей с золовкой? – недобро улыбнувшись, предположила ведьма.
- Говори тише, пожалуйста, - настоятельно посоветовал ей начальник.
Гермиона пренебрежительно махнула рукой.
- Бросьте, они знают, что я их люблю так же, как они меня…
- Гермиона, - попыталась все-таки предупредить волшебницу девушка, когда та, схватив чашку кофе и огромную стопку накопившейся за время ее отсутствия почты, плечом толкнула дверь.
С мужчиной, казалось, сейчас будет припадок. Открыв дверь почти наполовину, Гермиона, стоя спиной к своим посетителям, озабоченно махнула в сторону своего начальника:
- Шеф, вы все-таки кошмарно выглядите, - и заговорщическим шепотом добавила: - Скажите своей супруге, пусть заведет молодого любовника.
- Мистер Малфой… - безуспешно попыталась вставить слово секретарша.
- Ну нет, Рита, Малфой – это, пожалуй, уже тяжелая артиллерия, - хмыкнула Гермиона. - Я бы посоветовала… ну, там Колина Криви…
- ГЕРМИОНА! Заткнись! – рявкнула девушка.
- Что, там три мои свекрови разом? – опешив от такого тона, спросила волшебница.
Отчаявшись скрыть эту перепалку от ухмыляющихся магов, секретарша зло ответила:
- Хуже.
- Хуже трех свекровей может быть только Темный Лорд собственной персоной…
Увидев, как побледнела Рита, Гермиона медленно развернулась и сразу же наткнулась на серебристый насмешливый взгляд и на два черных омута… весело поблескивающих черных омута.
- Замечательно понедельник начинается, - обреченно вздохнула она и, развернувшись, пробормотала: - Могла бы предупредить.
- Предупредишь, да тебя даже бладжер не остановит! - мрачно констатировала девушка.
Громко хлопнув дверью, ведьма прошла к своему столу и, указав на удобные кресла, натянуто улыбнулась:
- Чем обязана?
- Грейнджер…
- Малфой, - перебила мага Гермиона. - Я уже лет десять не ношу эту фамилию.
- Ты слишком молодо выглядишь, - сообщил ей свое мнение волшебник.
- Это комплимент или повод для драки? – сохраняя на лице спокойную мину, но уже начиная закипать, уточнила ведьма.
- Даже и не знаю, - пожал плечами Малфой.
- Дети, успокойтесь.
Гермиона свирепо взглянула на своего бывшего сокурсника, пытаясь взять себя в руки. На директора Хогвартса смотреть не хотелось. Два мага одним своим присутствием, казалось, заполнили весь кабинет, ей стало не хватать воздуха.
- Сколько вам лет? – поинтересовался Темный Лорд.
- Тридцать восемь, - ответила Гермиона, с удовольствием отмечая их удивление. - Малфой, ты забыл, я училась с тобой на одном курсе.
- Не забыл, только тебе не дашь больше двадцати, двадцати пяти.
- Как мило, спасибо, - улыбнулась женщина.
- Это не комплимент, это вопрос, - уточнил маг, продолжая внимательно ее рассматривать.
- Это не ко мне, это к хирургу, - изящным жестом избалованной девочки взмахнула рукой Гермиона. - Шикарный специалист по магической пластической хирургии.
Она испугалась и растерялась, поэтому и дерзила. Темный Лорд с удовольствием отметил, что чутье не подвело его, и азарт был оправдан. Высокая, но не выше его подбородка, стройная, завернутая в дорогой терракотовый костюм-тройку с юбкой почти до замшевых туфель на шпильке в цвет костюма, с длинными ногами, видневшимися через разрез спереди, узкими и в то же время округлыми бедрами, тонкой талией, явно шикарной грудью и длинной шеей… Встретившись с ней взглядом, он понял, что его столь откровенный осмотр довел ее до предела. Волосы, скрученные в пучок, овальное подвижное личико, огромные карие глаза под высокими дугами бровей, умело накрашенные, вздернутый носик и очень… живые губы… без помады и без блеска.
«Какая ненавязчивая провокация».
Малфой видел, что девушке явно хочется высказаться по поводу такого бесцеремонного обращения, но она не решается хамить Волдеморту. Еще раз бегло оценив ее фигуру, профессор по защите готов был головой поручиться, что до нее и палец магического хирурга не дотрагивался.
- Причина вашего визита? - с оскорбительной вежливостью поинтересовалась Гермиона. - Если не возражаете, конечно.
- Я просмотрел ваш список претендентов на место Петтигрю, - посвятил ее Волдеморт. - И принял решение.
- Я рада, и кого же вы выбрали?
- Гардо, - последовал ответ. - Но он сможет приступить к работе только в конце учебного года, мне понадобится замена и, замечу, что мое решение уже одобрено Министром образования.
- И кого вы планируете взять в качестве замены? – осторожно поинтересовалась Гермиона, предчувствуя подвох.
- Вас.
- Простите? – опешила волшебница.
- Как вы точно заметили в нашу последнюю встречу, я предпочитаю только лучших, - довольный ее реакцией растолковывал ей великий волшебник. - Исходя из того, что я слышал и узнал, вы идеально подходите как временная замена.
- Но я не педагог, - попыталась возразить Гермиона.
- Однако вы имеете больше ученых степеней в разных областях магических наук, чем трое моих лучших вместе взятых профессоров. А это очень впечатляет. К тому же, одним из ваших выдающихся талантов считаются зелья, - снова не дав ей возможность возразить, продолжил маг. - Также один из моих… подчиненных служит прокурором города, он обещал посодействовать в закрытии дела об очередном «несчастном» случае, произошедшим с вашим уже третьим мужем. Еще два мужа, дорогая, и вас прозовут черной вдовой.
- Я не собираюсь больше выходить замуж, - не выказывая никакого беспокойства по поводу упоминания своих мужей, ответила Гермиона. - Я вполне довольна своим капиталом.
- Два раза придраться было не к чему, - встрял в разговор Малфой. - А третий?
- Как ни странно, это был действительно несчастный случай, - развела руками ведьма.
- Вы не боитесь быть откровенной? – рассматривая ее с еще большим интересом, спросил Темный Лорд.
- С вами нет, - без запинки ответила женщина. - Вряд ли вы будете обсуждать мои браки и мое наследство. А по поводу должности…
- У вас небольшой выбор.
- Азкабан или Хогвартс… похоже, что у меня нет выбора? – с трудом скрывая раздражение, сказала Гермиона.
- Нет, - согласился с ней директор школы.
- Когда мне приступать?
- Как можно быстрее, по вашим же словам, это не терпит отлагательства.
- Мне нужно два дня, - сказала ведьма, изящно поднимаясь.
Мужские взгляды цепко охватили движение гибкого тела под дорогой тканью, маги встали следом. Она открыла дверь, Волдеморт кивнул и вышел из кабинета, а Малфой… Волшебница невольно вжалась в дверной косяк от резкого разворота его большого тела, он стоял достаточно близко, почти касаясь роскошной в своей черной простоте мантией подола ее юбки. Гермиона почувствовала его запах и запрокинула голову для того, чтобы встретиться с ним взглядом. Это было непривычно – ее средний рост в сочетании с высоченной шпилькой позволял смотреть на подавляющее большинство людей если не свысока, то хотя бы на равных.
«Он изменился и сильно… в лучшую сторону».
Он всегда притягивал взгляды своей наследственной надменностью, ростом и повадками вожака стаи, но сейчас он приобрел лоск и непрошибаемую уверенность взрослого мужчины. Драко намеренно сократил между ними дистанцию, чтобы проверить ее. К его удовольствию, невольное отступление было ярче любых холодно-презрительных взглядов.
- Почему с проверкой приехала именно ты? – нарушил он молчание.
- Желающих больше не нашлось, - пожала плечами волшебница.
- Куда ты пропала тогда?
- Уехала к родственникам, - раздраженно ответила она и недовольно спросила: - - Еще вопросы есть?
- На сей раз ты не сбежишь, - забавляясь ее горячностью, сообщил ей маг.
- Малфой, ты меня не напугаешь, - поспешила разочаровать его Гермиона.
- Я тебя не пугаю, я запугиваю, - уточнил он и вкрадчиво спросил: - Улавливаешь разницу?
- Шел бы ты… - с трудом проглотив непечатное выражение, посоветовала волшебница. - За директором.
- Конечно, грязнокровка.
Рука дернулась, но остановилась на полпути.
- Делаешь успехи, Грейнджер, но все равно над самообладанием надо поработать.
- В отличие от тебя, Малфой, не у всех на заднице можно лед замораживать.
Он приблизился к ней на невидимый для других миллиметр, и его глаза потемнели. Гермиона издевательски изогнула бровь, имитируя его, и чуть шевельнулась. Она по-прежнему опиралась на стену, только поза была не оборонительной, а провокационной. От нее просто лавиной распространялись флюиды сексуальности и чувственности. Маг понял, что так не давало покоя его чутью: она был красива, но он встречал и красивее… ее женственность, граничащая с похотливостью, сбивала с ног… вот что в ней было не так.
- Я ошибся, ты очень изменилась.
- И как это она жива осталась? – спросил Темный Лорд своего наследника.
- Ее не было с Поттером и его компанией в тот день, - ответил Драко. - На самом деле она уехала сразу после одного инцидента еще с шестого курса обучения, без каких-либо объяснений.
- Инцидента?
- Однажды я, Крэбб и Гойл вломились в ванную старост, - начал Малфой. - Мы были слегка навеселе…
- Слегка? – с недоверчивой усмешкой переспросил волшебник.
- Еле на ногах держались, - подтвердил догадку господина Драко. - Сцену, которую мы там застали… Поттер и Грейнджер у стены, они были так заняты, что не заметили бы и стадо слонов.
Темный маг отметил некоторую отрешенность Малфоя, говорившую о том, что этот инцидент все еще сидел у него в голове. А тот, не замечая пристального взгляда, пытался прогнать картину, преподносимую услужливой памятью: юбка на бедрах, рубашка расстегнута, длинные ноги обвились вокруг талии его врага, шикарная грудь подрагивает от ритмичных толчков, ее пальцы, судорожно вцепившиеся в его рубашку, запрокинутое лицо с горящими щеками, распахнутые губы, с которых срываются смешанные с всхлипами стоны. Он бы многое тогда отдал, чтобы оказаться на месте Поттера.
- Вы, естественно, не промолчали.
- Естественно, - согласился Малфой. - Что кто сказал, и кто что ответил, я не помню. Помню, как Гойл держал Поттера, а Крэбб схватил девчонку… чтобы мне было удобнее. Я мгновенно протрезвел, когда Крэбб, пролетев всю ванную комнату, так впечатался в стену, что осыпалась плитка, и рухнул без сознания, - Драко недобро ухмыльнулся. - Немая сцена: Гойл, отпустивший обалдевшего Поттера и кинувшийся к Крэббу, я, с разинутым ртом и расстегнутыми штанами, и девчонка, обхватившая себя руками… ее трясло, как в лихорадке, она тяжело дышала. Такую сцену застали Снейп и Филч. После этого она уехала, даже Уизли и Поттер не знали истинную причину, всем сказали, что она уехала по семейным обстоятельствам.
- Будущее обещает быть интересным, - сделал вывод великий маг. - Постарайся не припирать ее к стенке сразу по приезду: нам все-таки нужен зельевар на этот год.
- То же могу посоветовать и вам.
Глава 4
Глава 4:.
Женщина вышла из ванной, и зеркальные стены отразили совершенное тело. Гермиона запрокинула руки и потянулась, отмечая, как под кожей растягиваются мышцы. За последние двадцать лет она практически не изменилась – еще один подарок специфической ДНК. Она была очень женственна, казалась хрупкой, и в то же время в ее теле скрывалась такая мощь, которую объяснить простыми тренировками было невозможно. Несмотря, а может и благодаря своей природе, Гермиона не терпела волосы на теле, благо деньги и современные технологии позволили избавиться от них. Ведьма легко провела пальчиками от живота до внутренней стороны бедра и улыбнулась, вспомнив, как один из ее любовников сказал: «Как у девочки…» Она любила свое тело, оно приносило ей много удовольствия. От матери она унаследовала два качества: жажду власти и сластолюбие. Еще девчонкой первая жажда заставляла ее с ненасытностью маньяка впитывать знания и умения, благодаря чему многие считали ее книжным червем. Она и сама не раз так о себе думала, пока ее потребность в знаниях не переросла в желание применить их на практике, не просто выполнить домашнее задание, а сделать что-то, нужное только ей. Она не понимала себя, она просто следовала древнему инстинкту, когда училась парой несложных фраз и действий создавать благоприятную ситуацию для исполнения намеченного желания. Оставаясь очень спокойной внешне, внутренне она просто ликовала от своей способности манипулировать людьми. Впервые оба ее желания столкнулись и слились в одно, когда в очередной раз ее осмеяли… точнее - осмеял. О, он умел это делать… точно рассчитанные, острые, как бритва, «шутки» оставляли невидимые шрамы подобно хлысту. Тогда и пришло желание, даже наваждение подчинить его себе, заставить есть с ладони, поставить на колени и с ума свести желанием. Она отдавала себе отчет, что эта цель не просто месть обиженного подростка, она с удовольствием насладится его жаждой – его и своей. План был безупречен, но его нужно было опробовать… Почувствовав болезненный укол в сердце, волшебница поморщилась.
«Гарри…»
На ком безопаснее всего проверить свои похотливые желания и испытать свои силы? Конечно, на лучшем друге, но испытание вышло из-под контроля. Гарри полюбил ее, она не только слышала признание от него, но и чуяла всем своим существом его влечение. Зерна ее провокаций упали на слишком благодатную почву, и в этом заключалась ее ошибка. Она ему нравилась, он видел в ней девушку и, получив такой стимул, оказался просто смыт потоком. Да, это была юношеская влюбленность, могла ли она перерасти во что-то более сильное? Могла. И переросла. После своего отъезда она регулярно читала «Пророк», в котором, в связи с обстановкой, Поттер был любимой темой новостей. С колдографических снимков на нее смотрел все более и более грустный парень. И с каждым днем в его взгляде все ярче проступали отчаяние и злость. Его чувства не могли не затронуть ее, и каждый раз, ощущая безумную разницу между ледяной плиткой ванной старост и его горячим телом, она думала, что могла бы прожить без других, имея его. Волшебница растила бы и вскармливала его влюбленность, и та развернулась бы крепким и сильным деревом, а не ядовитым плющом, которым она стала после ее внезапного отъезда. Но у нее не было выбора. Глаза резануло болью, когда радужка поменяла свой цвет с шоколадного на насыщенно желтый, даже золотой. Гермиона внимательно смотрела на себя в зеркало, чувствуя, как гнев за свою былую беспомощность, которую она никогда не забудет, выпускает ее зверя на свободу. И она не противилась этому… Отражение женского тела покрылось рябью, словно оно виднелось не в зеркале, а на потревоженной поверхности воды... Принеся привычную боль, преображение завершилось незаметно. Казалось, еще секунду назад в ванной стояла женщина, а сейчас в зеркалах отражается серая волчица. Весь мир поменял окраску, животное воспринимало мир скорее через запахи, чем глазами. Но даже в виде своей второй сущности волшебницу не покинул гнев, и волчица, рыкнув, снова обратилась в раздраженную женщину. Гермиона резко схватила огромный халат и закуталась в него. Погрузившись в удобное кресло, она, стараясь действовать не спеша, стала расчесывать свои длинные и упрямые волосы.
«Не было выбора!»
Это сделало ее, как считали другие, даже ее мать, алчной и беспринципной, но она всего лишь защищалась… по крайней мере, вначале. Когда тебя припирают к стенке, вырывают из привычного и отлаженного мира, когда тебе говорят, что делать, когда ты вынуждена спрашивать разрешение на каждый свой шаг у совершенно тебе чужого человека и от него зависит, будешь ты жить завтра или умрешь… Тогда ты и осознаешь, что такое власть. Власть – это свобода, а власть дают деньги… большие деньги. Ее матушка была в панике, когда осознала, что дочь уже нельзя контролировать, и что та пошла по головам…
«Да головы-то эти ничего не стоили, их даже собственные матери не любили…»
Так можно было сказать про ее первых двух мужей, а третий… милый, слишком богатый мальчик, ее неудачная попытка совместить богатого мужа и молодого любовника. Она сказала правду, третий раз воистину был несчастный случай, настолько нелепый, что поверить в него было просто невозможно. Вот его родственники и не верили, пытаясь засадить вдову в Азкабан. Но это все мелочи по сравнению с теми преимуществами, которые давали ей деньги. Она была свободна, до неприличия богата и востребована в сексе, только вот хладнокровие ей по-прежнему приходилось изображать. С этим она справлялась достаточно профессионально, но сегодняшний разговор продемонстрировал, насколько несовершенна ее игра. И вот теперь, спустя столько лет, она возвращается туда, где перевернулся ее мир.
«Остается надеяться, что в этот раз она устоит».
- Дорогая! – раздался раздражающе знакомый голос.
Женщина, почувствовав знакомый огонь в глазах, мгновенно закрыла веки, чтобы ее, с этой минуты уже бывший, любовник не заметил желтоватого фосфоресцирующего отблеска в радужке карих глаз.
- Я же просила не врываться ко мне в комнату без стука!
- Прости, я просто очень торопился тебя увидеть, - пробормотал мужчина, сбитый с толку ее тоном. - Я видел сумку, ты уезжаешь?
- Откуда у тебя ключи от моего номера? – строго спросила волшебница, подавив обращение и глядя на посетителя.
От холодного взгляда этой красивой женщины мужчина поежился:
- Портье знаком со мной, и он дал мне запасной ключ.
- Это его ошибка, - безразлично констатировала ведьма. - Его начальство это не оценит.
- Гермиона, я хотел сделать сюрприз! – закипая от такого приема, сообщил ей незваный гость.
- Ненавижу сюрпризы, - посвятила его женщина.
Она видела, что его реакция, как, впрочем, и всегда, была предсказуема: некоторая робость от ее надменной холодности, потом раздражение от того, что «Хотел как лучше, а получилось как всегда», и, наконец, злость, перерастающая в… Халат полетел на пол, туда же отправилась и его одежда. Женщина запрокинула голову, наслаждаясь его суетливыми и жадными движениями.
«Скажу об его отставке позже…»
Она любила секс, пожалуй, это была не любовь, а какая-то нимфомания. В то же время Гермиона была очень предвзятой в выборе партнера, и с очень многими мужчинами она даже за руку брезговала здороваться. Все-таки страсть к чистоте у нее была развита так же хорошо, как и страсть к плотским утехам. Она предпочитала молодых мужчин, уже не мальчиков, но еще не закостенелых шовинистов, которые привыкли быть хозяевами в постели. Она была требовательна и к себе, и к любовнику, поэтому ей нравилось «лепить» из своих парнишек идеальную машину для удовлетворения ее животных аппетитов. Она могла сдерживать себя, но не видела в этом смысла. Неудачные браки создали ей вполне характерную славу, но, поскольку она была не только наследницей, но и женщиной, которая ненавязчиво влезла в бизнес инвестирования и практически удвоила свой капитал, на многое в ее стиле жизни смотрели сквозь пальцы. Ее уважали и хотели мужчины, даже те чистокровные засранцы, сквозь зубы называвшие «зарвавшейся грязнокровкой». Ее ненавидели и опасались женщины, кроме немногих подруг, знавших Гермиону лучше, чем все ее мужья. Поскольку она тихо работала в Министерстве рядовым инспектором, в сливки общества не лезла и наслаждалась свободой и деньгами, не слишком задевая окружающих. Ее не трогали… и она почти никого не трогала.
- Я так скучал по тебе…- послышался хриплый от желания шепот.
- Замолчи.
«Ненавижу разговоры во время секса».
Ведя шикарную машину по заполненным улицам Лондона, женщина хмурилась и все крепче сжимала руль. Осадок от расставания остался отвратительный, кто вообще знал, что он пришел делать ей предложение.
«Самоуверенный идиот!»
Нагло подрезавшая ее машина заставила резко нажать на тормоз. В ответ на возмущенный гудок ее автомобиля лихой водитель, даже не глядя на нее, махнул рукой: «Мол, не выступай». Гермиона почувствовала, как глаза заливает жгущим золотом и встреться сейчас с ней взглядом этот… водитель, возомнивший себя гонщиком, бросил бы машину и кинулся бы, куда глаза глядят. Но знание того, что ты можешь порвать это хама голыми руками, не принесло успокоения. Она была зла. Не самое лучшее состояние, чтобы отправляться в тыл врага. Вырвавшись, наконец, из города, Гермиона, не обращая внимания на ограничительные знаки, вдавила педаль газа до упора. Чем быстрее проглатывала мощная машина километры, тем спокойнее и умиротвореннее становилось на душе. То, что она не умеет летать, вовсе не означало, что она не любит скорость. Стрелка спидометра, заваливающаяся вправо, давала ей ощущения, сравнимые с хорошим сексом. Напряжение тела, обострение всех чувств, клубок, скручивающийся в животе, ощущение невесомости полета и …
- Она собирается останавливаться или въедет на этом черном монстре прямо в школу? – задал риторический вопрос Малфой, глядя в окно на приближающуюся машину.
- Собирается, - усмехнулся директор. – Встреть ее.
… четкий след тормозного пути.
«Все-таки мой механик меня убьет!»
Заметив, как из дверей школы выскочил завхоз, Гермиона поморщилась.
«Только подумала, что жизнь налаживается».
Филч совершенно не изменился, не постарел, напротив, стал еще шустрее, чем был двадцать лет назад. Гермиона открыла окно и спросила, обрывая в зародыше его возмущенную тираду:
- Где мне припарковаться?
- ДА КАК ВЫ… - споткнулся на середине гневной фразы мужчина и недовольно махнул в сторону конюшен. - В дальних конюшнях, они пустуют.
- Там тепло? – озабоченно поинтересовалась Гермиона.
- Тепло там, тепло… - раздраженно уверил ее завхоз и себе под нос пробормотал: Кусок железа в обогреваемые конюшни ставить, совсем ума лишились.
Ее красавица была неплохо устроена. Женщина ловко выскользнула из уютного салона и, подхватив сумочку и мантию, направилась к школе. Из дверей торчали несколько детских голов, которые при ее приближении исчезли, зато раздались до боли знакомые вопли:
- Что вы здесь забыли! У вас что, заданий мало?! Быстро по гостиным!
- Здравствуйте, мистер Филч, - дождавшись окончания воспитательных криков, поздоровалась Гермиона.
- Ваши вещи распакуют, пока же я вас провожу...
В этот момент завхоз оторвал внимательный взгляд от двери, за которой скрылись шустрые школьники, и посмотрел на нее. Не удивление, скорее легкий шок он испытал, увидев, что перед ним все та же девчонка, которую они со Снейпом застали среди побоища в ванной старост двадцать лет назад, только грудь стала побольше и закутана она была в дорогой черный брючный костюм, да и взгляд стал… Осознав, о чем он думает, завуч школы покраснел.
- Проводите куда? – решив вернуть Филча из прошлого, переспросила волшебница.
- К директору, - ответил тот.
- Я провожу ее, мистер Филч, спасибо, - раздался глубокий голос, издевательски растягивающий слова. - Здравствуй, Грейнджер.
- Малфой… - предупреждающе начала ведьма, но он ее прервал, продолжив с сарказмом:
- Ты почти не опоздала.
- Пробки на дорогах и масса хамов в раздолбанных машинах, - с утрированной озабоченностью пожаловалась ему Гермиона.
- А аппартировать не пробовала? – по-прежнему издеваясь, спросил Драко, указывая ей путь.
- Это скучно, - капризно надула губки волшебница, следуя за ним.
- Скучно? – переспросил маг, отметив явную фальшивость «избалованной девочки». - Грейнджер, какие еще сюрпризы будут?
- Малфой, прекрати так меня называть! – не выдержав, рявкнула она.
- А как мне к тебе обращаться? – бесконечно довольный тем, что смог, наконец, вывести ее из себя, поинтересовался Драко.
- У меня еще целых три фамилии, выбирай любую, - щедро предложила женщина. - Я предпочитаю Таннер.
- Грейнджер, - игнорируя ее «просьбу», обратился к ней бывший однокурсник. - Твоя комната будет не в подземельях.
- Малфой! – гневно выкрикнула ведьма.
- Там торчит Петтигрю, - словно не слыша ее, продолжил маг. - Не думаю, что вы уживетесь.
- Слушай, ты… - она сделала выдох и уже спокойно сказала: - Я, кажется, просила не называть меня девичьей фамилией.
- Извини, Грейнджер, не получается, - сделав особое ударение на ее фамилии, усмехнулся Малфой.
- Вы можете хотя бы пять минут не ссориться?
Сердце девушки пропустило два удара. Она, не спеша, с достоинством, развернулась и встретилась с одобрительным взглядом директора школы.
«Зачем я сюда приехала?!»
Стоя рядом со сфинксом около директорской двери, волшебница почувствовала себя в ловушке. Они рассматривали ее, как новую игрушку или поделку на каминной полке. Еще в своем кабинете она учуяла их реакцию на себя, но отказывалась принять до нынешнего момента причину собственного присутствия здесь. Заметив, как волшебница ощетинилась, маг указал рукой на двери кабинета.
- Давайте все обсудим.
- Конечно, - согласилась Гермиона, входя в кабинет.
- Директор, - кивнул Малфой великому магу и язвительно попрощался с ней: - Мисс… Грейнджер.
С трудом справившись с яростным позывам врезать кулаком по этой красивой надменной физиономии, Гермиона резко отвернулась и прошла в кабинет. Волдеморт покачал головой и направился следом за взбешенной ведьмой.
- Садитесь, Гермиона.
Она вздрогнула от звука своего имени, произнесенного этим человеком, личные имена
по-прежнему несли в себе большую силу, и твое имя в устах человека говорило о том, что ты с ним близко связан. Меньше всего она хотела быть связанной с этим могущественным и страшным магом. Все труднее было воспринимать его как не более чем очередного директора магической школы, слишком ярок и жесток был его путь к месту «теневого императора», слишком много любимых и дорогих людей приходилось навещать на кладбище каждую весну благодаря нему. Даже ее более живучая и сильная природа протестовала, реагируя на присутствие здесь.
- Ты не против, если я буду к тебе так обращаться? - скорее ставя ее в известность, нежели спрашивая, произнес директор.
«И что я могу ответить, интересно?»
- Конечно, господин директор.
- Вот расписание уроков всех курсов, - протянул ей пергамент мужчина. - Сегодня сможешь провести ревизию лаборатории. Если что-нибудь понадобится, обращайся сразу ко мне.
- У меня пока единственная просьба, - начала Гермиона. - Чтобы мистер Петтигрю даже близко не подходил к лаборатории и кабинету по зельям.
- Хорошо, - кивнул волшебник. - Твои вещи, должно быть, уже распаковали, я провожу тебя в твою комнату. Ты помнишь, во сколько ужин?
- Да.
- За ним я и представлю тебя всем.
- Как скажете, - согласилась Гермиона, направляясь вместе с ним к двери.
Комната раньше принадлежала Макгонагалл, бывшая гриффиндорка почувствовала комок в горле от такой неожиданной предусмотрительности Волдеморта.
- Я подумал, что вы с ней похожи во вкусах, и тебе подойдет ее комната.
Поймав ее слегка опешивший взгляд, маг ухмыльнулся:
- То, что я ее убил, не означает, что я не уважал и не понимал ее.
- Спасибо, - прозвучал едва слышно ее голос.
Эта безумно-абсурдная ситуация, в которой она обсуждала с великим убийцей своего бывшего декана, выбивала из-под ног почву и совершенно лишала разума. Он видел, что только сейчас в полной мере она начинает осознавать, куда попала и почему. Ее настороженность граничила со страхом, но обычный страх перед смертью у людей вызывал в нем лишь презрительное раздражение, а с ней… Ее частое дыхание натягивало дорогую тонкую шерстяную ткань костюма, его опытный взгляд заметил, как напряглась ее грудь. Это не страх смерти, это паника от осознания своей бесконтрольной реакции. Ему это нравилось, он впитывал ее паническое возбуждение как губка, наполняясь энергией. Он шагнул к ней, протягивая ключ от комнаты… шагнул гораздо ближе, чем требовалось. Разумные мысли разбежались в разные стороны, его взгляд не отпускал, казалось, что комнаты не стало, осталось только темные пронзительные глаза и тело стоящего слишком близко к ней мужчины. Маг слышал, что сквозь тонкий аромат жасминового мыла пробивается едва заметный… запах секса. Эта девчонка приехала к нему из чужой постели. Обычно бесстрастный во всем, что касалось женщин, он почувствовал бешенство и непреодолимое желание схватить ее за волосы, окунуть в пруд и держать под водой, пока без остатка не смоется с ее кожи присутствие другого любовника. Его взгляд изменился и стал не просто жадным, он стал злым. Гермиона взяла ключи, стараясь не касаться его пальцев, но сильная прохладная рука резко сжала ее пальцы, накрыв кулачок целиком, заставляя почувствовать, как резьба ключа больно впивается в кожу. Медленно, словно наслаждаясь ее неспособностью отстраниться и сопротивляться, он, еще сильнее сжав ее пальчики, потянул женщину на себя. Воздуха не хватало, она разомкнула губы в судорожном вдохе. Когда она уже была готова закричать, он внезапно ее отпустил и, не спеша, направившись к двери, спокойно сказал:
- Не опаздывай на ужин.
Когда дверь за магом закрылась, Гермиона осела на пол, обхватив себя руками. Она справится с любым, но с ним… если он поставил себе цель, то у него найдется много способов настоять. Нет, она не боялась смерти или боли, просто на свете было еще много дорогих ей людей.
«Что я тут делаю?!!!»
Глава 5
Глава 5:.
За ужином, под прохладные аплодисменты зала, ее представили как временного преподавателя по зельеварению и декана Гриффиндора. Студенты, теперь уже ее факультета, скептически смотрели на своего новоиспеченного декана, остальные же презрительно фыркали: видимо, слухи о том, что новый преподаватель – магглорожденная ведьма, с необычайной быстротой облетели школу. Слизеринцы смолчали в присутствии директора и профессора по защите, всем своим видом выражая единство во мнениях: пощады не будет.
Директор указал Гермионе на место между профессором Флитвиком и профессором Макнейром, который преподавал в школе нумерологию. Преподаватель Чар был искренне рад такому соседству и почти весь ужин провел в разговорах с бывшей ученицей. На лице же бывшего Упивающегося, сидящего слева от девушки, застыла маска приговоренного к смерти. Сама Гермиона казалась абсолютно спокойной, но спокойствие это давалось с большим трудом.
«У меня будет несварение».
- Знаете, Гермиона, вы очень похожи на профессора Макгонагалл, - едва слышно произнес декан Когтеврана и неловко покосился на спокойного, подобного каменному изваянию директора.
- Спасибо, профессор.
«Я старалась».
Длинное строгое платье, абсолютно закрытое, сшитое из темно-зеленой, тонкой, но теплой ткани. Черная инспекторская мантия удачно заменила профессорскую. Довершали стиль «а-ля профессор Макгонагалл» волосы, скрученные в тугой пучок, и очки на носу. Она предпочитала контактные линзы, но очки хоть частично отвлекали внимание от лица. Для того, чтобы наводить ужас и вызывать уважение, бывшему профессору трансфигурации подобные ухищрения не требовались, а Гермионе, которой на вид можно было дать немногим больше, чем семикурсникам Хогвартса, об уважении и мечтать не приходилось.
«Спасибо, если не угробят».
Когда она вместе с маленьким деканом Когтеврана направилась из зала, спину ей прожигал внимательный взгляд. Профессор Флитвик был прав: она явно специально сымитировала стиль своего декана, только они были настолько же похожи, насколько и различны. Длинное платье… такие любила Минерва, только у этой девчонки оно явно сшито на заказ, и при всем своем «монашеском» покрое сидит на фигуре как влитое. Волосы, безжалостно собранные в суровую прическу, теперь не мешали, а подчеркивали длинную тонкую шею и правильный овал лица. Изящные очки, тщательно продуманные движения… Гермиона выглядела профессором… молоденьким и очень аппетитным профессором. Когда на пороге зала она приподняла немного подол платья, он увидел, что именно не соответствовало облику строгой учительницы – сапожки ручной работы на высоченном каблуке. Раздался одобрительный голос Драко:
- Хороший вкус.
- Да, - согласился Волдеморт. - Деньги она умеет тратить.
На следующее утро перед завтраком ей пришлось обратиться к своему нынешнему начальнику. Протянув пергамент, она ожидала хоть какой-то реакции, ну там «Да» или «Нет», на худой конец «Что это?», но маг молча поставил размашистую красивую подпись дорогим пером и отдал лист ей обратно.
- Спасибо.
- Как тебе лаборатория? – поинтересовался волшебник.
Чтобы прекратить этот разговор, нужно было всего лишь ответить: «Ничего, немного прибраться и порядок».
- Это просто помойка, - «последовав» собственному мысленному совету, высказала Гермиона свое мнение. - Не представляю, как могут дети находиться в этом помещении по нескольку часов. Я там чуть не скончалась за пять минут.
- Я пришлю тебе домовиков.
- Нет, спасибо, - отозвалась волшебница.
- Ты не справишься одна, - удивился маг.
- А я и не буду одна, - сказала женщина, едва заметно улыбнувшись, и, направляясь к двери, пожелала: - Доброго утра, директор.
Маг проводил своего нового профессора хмурым взглядом.
«И кто сказал, что она похожа на Минерву! Да с такой походкой ей либо в танцкласс, либо на подиум».
Она не выспалась, потратив практически всю ночь на изучение личных дел своих учеников. Хотелось хоть немного подготовиться к тому, с чем придется столкнуться на занятиях. Первым уроком у нее был… кто бы сомневался: Слизерин и Гриффиндор, седьмой курс. Она вошла в класс вовремя, студенты не обратили на нее внимания, продолжая переругиваться и разговаривать. За вчерашний вечер она выбросила из кабинета кучу всякого хлама, всю ночь проветривала помещение, но все равно запах стоял омерзительный. Чтобы не умереть на месте, ей приходилось периодически прикладывать к лицу белый платок. Чувствуя, как этот отвратительный дух окутывает ее, въедается в кожу и волосы, Гермиона мечтала в данный момент только о горячей ванне. Встав около преподавательского стола, она осмотрела класс. Студенты двух факультетов расселись, как и предполагалось, по разные стороны от прохода. Самые шумные и язвительные, явные лидеры, расположились на самых задних рядах, первые парты пустовали, за исключением одной, занятой близняшками из Гриффиндора. Подождав минут пять, Гермиона про себя улыбнулась, услышав, как от ее присутствия вместо того, чтобы замолчать, задние парты загалдели еще громче. Больше всех старались два парня – один из Слизерина, другой из Гриффиндора. Окруженные своими "свитами", они, похоже, соревновались между собой в том, кто громче всех засмеется.
- Мистер Наварру! Мистер Хелфман!
Мгновенную тишину можно было объяснить скорее не громким окриком, а тем, что парни поняли: она знает, к кому обращается.
- Пожалуйста, помогите мне выполнить поручение директора. Подойдите ко мне.
Парни неохотно поднялись со своих мест и, одарив друг друга мрачным взглядом, направились к профессору, которая была… ниже их ростом.
«У меня так разовьется комплекс».
Может, было неправильным использовать имя директора, чтобы добиться своего, но если бы она попросила их просто подойти, в лучшем случае ее бы послали не так далеко, но, без сомнения, надолго. Парни с любопытством рассматривали «молоденького» профессора. Волшебница протянула им обоим свитки.
- Мистер Хелфман, будете так добры, повесьте это на двери класса, а вы, мистер Наварру, прочтите список вслух.
Гриффиндорец молча кивнул и направился к дверям, а его соперник недовольно буркнул:
- Зачем читать, потом все сами прочтут?
- В чем проблема, мистер Наварру? - иронично спросила Гермиона. - Вы не умеете читать?
Смешки студентов явно разозлили парня.
- Пусть Хелфман побудет у вас клоуном, - зло бросил он.
Ведьма пожала плечами и, посмотрев на гриффиндорца, который уже выполнил поручение, сказала:
- Мистер Хелфман, прочтите, пожалуйста. Мистер Наварру уверен, что вы справитесь с этим лучше него.
Довольная ухмылка врага подстегнула упрямца и, услышав текст свитка, с едва заметной улыбкой женщина указала своему студенту на его место за партой.
… - Неподготовленное домашнее задание – двадцать баллов
Отсутствие ответа на вопрос по пройденным ранее темам – десять баллов
Разговоры во время урока – десять баллов
Нарушение порядка в классе – десять баллов
Пропуск занятий без уважительной причины – двадцать баллов,
Драка (наказываются все без разбора, несмотря на то, кто начал первый) –
пятьдесят баллов.
- Спасибо, мистер Наварру, я благодарна вам, можете сесть на свое место, - со всей серьезностью поблагодарила студента волшебница. - С остальными пунктами списка вы ознакомитесь на перемене. Вы можете его проигнорировать, но хочу предупредить: то, что вы не запомнили или не знаете о наказании, не означает, что вы не бужете наказаны. Еще один момент, - продолжила Гермиона, обводя внимательным взглядом притихших школьников, - снимаемые баллы будут суммироваться. Если вы не подготовите домашнее задание в первый раз, я сниму с вас двадцать очков, во второй - уже сорок. Принцип понятен?
- Ну ни… себе!
- Значит, понятен, - удовлетворенно кивнула ведьма. - В следующий раз, мистер Фальстаф, я сниму с вас двадцать балов. Десять за разговоры на уроке и десять за нецензурную брань.
- А цензурно ругаться можно? – едко спросил студент.
- Можно, - щедро разрешила зельевар. - Но десять балов за разговоры я все равно сниму. Да, мистер Фальстаф? – обратилась она к школьнику, поднявшему руку.
- А за правильные ответы и сделанные задания баллы тоже суммируются?
- Нет, - без запинки отрезала Гермиона.
- Это нечестно! – возмутился класс.
- И тем не менее, это так, - прервала поток возмущения волшебница. - Вы можете обращаться ко мне «профессор Таннер» или «миссис Таннер», хотите что-то сказать или спросить – поднимите руку. Если бы я не ожидала, что вы превратите мою жизнь в ад, я бы вас пожалела, учитывая, что вам шесть лет пришлось учиться в этой помойке, - сказала она, обведя взглядом помещение. - Так или иначе, но вам нужен в этом году не просто аттестат, а реальные знания по данному предмету. Хоть мое присутствие здесь вызывает у меня столько же энтузиазма, сколько и у вас, работу я привыкла свою делать отлично, поэтому могу смело вас заверить: через месяц вы меня возненавидите.
- Так мы уже… - послышался издевательский голос с задней парты.
- Руку, мистер Наварру, - невозмутимо сделала слизеринцу замечание преподаватель. – Вы забыли поднять руку. На следующем уроке я проведу тест… - услышав недовольные крики, добавив металла в голос, но по-прежнему тихо, женщина их одернула: - Я не договорила.
- За этот тест не будет оценок, мне нужно определить ваши знания и то, насколько они соответствуют стандартам программы за пройденные шесть курсов. До следующего задания я предлагаю вам не пытаться заучить все учебники по зельям, вам нужно только освежить в памяти ваши знания. После теста я дам вам две недели, во время них я не буду снимать баллы за отсутствие ответа по пройденному ранее материалу, только за это, остальные пункты списка вступают в силу со следующего занятия. Вопросы? Да, мисс Льюис?
- Профессор, почему мистер Петтигрю не преподает у нас? – задала девушка вопрос, который явно вертелся на языке у большинства студентов.
- Мистер Петтигрю ничего не смыслит в зельеварении, не говоря уж о том, чтобы преподавать этот предмет, - надменно отозвалась о своем предшественнике Гермиона. - Пока нет постоянного преподавателя, заменять его буду я.
- А вы разбираетесь в зельеварении? – снова съязвил нынешний лидер Слизерина.
- Мистер Наварру, обезьяну можно научить просить еду за месяц, сколько же вам нужно времени, чтобы научиться поднимать руку перед тем, как что-нибудь сказать? – вопросительно изогнув бровь, поинтересовалась женщина и с ужасом подумала:
«Я говорю, как Снейп! Чур меня, чур!»
Парень что-то пробубнил, сидящие рядом слизеринцы засмеялись.
- И тем не менее, я отвечу, - невольно вздернув подбородок, продолжила волшебница. - Я не только разбираюсь в этом предмете, я являюсь на данный момент одним из лучших специалистов по зельям во всем мире, - увидев, наконец, долгожданную поднятую руку, Гермиона, улыбнувшись, сказала: - Я приятно удивлена, мистер Наварру, вам слово.
- Почему вас тогда не берут на постоянную работу? – не скрывая своего презрения, задал вопрос парень.
- Я не преподаватель. Сейчас же ситуация требует нестандартных решений, поэтому привлекли меня, - объяснила ведьма. - Аттестатам вашего курса грозит отсутствие международного стандарта. Именно поэтому многие из вас получили отказ из элитных высших учебных заведений.
- Откуда вы знаете? – выкрикнули из класса.
Проигнорировав выкрик без спроса, женщина кивнула одной из близняшек, которая подняла руку:
- Да, Каролина.
Девушка опешила:
- Откуда вы знаете, что я Каролина?
- Счастливая догадка, - улыбнулась Гермиона. - Ваш вопрос.
- Что вы можете сделать?
- Я могу вам помочь, - самоуверенно ответила волшебница.
- Вы можете сделать так, что мы будем знать всю программу по зельям?
Снова проигнорировав несанкционированный вопрос, Гермиона кивнула высокому слизеринцу.
- Вы не похожи на человека, который обладает такой возможностью, - сказал он.
- Если вам мало моего слова, - усмехнулась ведьма, - то, на мой взгляд, достаточной характеристикой может служить то, что директор школы взял на работу магглорожденную. Как вы знаете, он ничего просто так не делает, не так ли?
Она видела, как студенты слегка обалдели от ее заявления. Одно дело – сплетни о ее происхождении, а другое – когда она в лоб им сообщает сей факт, который, по логике вещей, должна скрывать.
- Я попросила бы старост факультетов донести после этого урока до всех курсов информацию о предстоящем тестировании, чтобы к своему занятию они были готовы, - не давая школьникам прийти в себя, распорядилась зельевар и, взяв со стола стопку бумаги, продолжила: - Сейчас я раздам вам пергамент, и каждый из вас напишет, какой университет он для себя выбрал и какой балл по моему предмету ему нужен. Я постараюсь дать вам максимальный объем знаний, но, если кто-то не хочет учиться, я никого принуждать не буду. Вы просто поспособствуете потере вашим факультетом некоторой суммы очков и получите аттестат с неудовлетворительными оценками.
- Да, мистер Хелфман, - позволила она гриффиндорцу вставить слово.
- Что значит приписка рядом с некоторыми пунктами списка – ПЖЗНН?
- «По желанию заменяется на наказание», - расшифровала ведьма, раздавая чистый пергамент. - Это действенно: если вы раз пять высказались без спроса на уроке, и чтобы вас не линчевали собственные сокурсники за снятие с факультета пятидесяти баллов, вы можете отработать их пятью вечерами. Ясно?
- Ясно, - ответил за всех парень.
- Вот и славненько, пергаменты вы получили, приступайте.
Глава 6
Глава 6:.
К концу второй недели Гермиона ненавидела студентов почти так же, как они ненавидели ее. Первые уроки ее не трогали: сыграли роль неожиданность и любопытство. Но потом… Студенты седьмого курса после довольно подробных и конструктивных советов на тему получения нужного балла на экзаменах и специфики поступления в необходимые им учебные заведения слегка обалдели от объема работы, который перед ними поставили, и на дурацкие шутки у них просто не было времени. Особенно старались поиздеваться над «молоденькой» преподавательницей шестые и пятые курсы, вот уж у кого была буйная фантазия. Короче говоря, к пятнице у нее было столько рабочей силы, что грех не воспользоваться. За один только вечер наказанные ученики успели выгрести весь мусор из подсобных помещений, в которые Гермиона со своим чутким носом даже заглянуть боялась. Увидев размеры освободившейся площади, она поняла, что без домовиков все-таки не обойтись.
В ответ на вежливый стук раздался глубокий голос:
- Да, Гермиона, входи.
Темный Лорд сидел в кресле перед камином, без мантии, в черных брюках и рубашке, и выглядел при этом так… естественно, как будто здесь родился. Стараясь не встречаться с ним взглядом, зельевар выпалила:
- Вы были правы, господин директор, мне необходимы домовики.
- Тебе не хватило студентов, которые были сегодня наказаны? – усмехнулся маг.
- Нет, - грустно вздохнула Гермиона. - Я не ожидала, что лаборатория имеет столько смежных комнат и что все они довольно большие.
- В этом нет ничего удивительного, там всегда жили преподаватели зельеварения.
- Так это жилые помещения? – недоверчиво уточнила волшебница.
- Да.
- У Петтигрю талант, - покачала она головой. - Я подумала, что это свалка. Тем не менее, силами учеников удалось все расчистить, но я сомневаюсь, что наказанные с должным старанием отдраят эти комнаты, а там нужно не раз пройтись щеткой, чтобы отмыть слой грязи.
- Хорошо, я предупрежу домовиков, ты покажешь им, что сделать.
- Да, я прослежу… - начала было Гермиона.
- Нет, не проследишь, - прервал ее Темный Лорд. - Ты уже две недели не приходишь на ужин и практически ночуешь в библиотеке или в своем кабинете.
«А вам какая разница?»
- Но…
- Сегодня ты поужинаешь со мной, - осчастливил ее Волдеморт.
- Можно завтра? – с отлично сыгранной смесью робости и уважения попросила ведьма.
Он удивленно посмотрел на нее.
- Что случится за один день?
- Я сегодня закончу ревизию запасов лаборатории и подготовлю список необходимых ингредиентов и реквизита. Мне нужен еще один день, после чего я буду исправно появляться на ужине, - пообещала волшебница.
- Ты сама-то в это веришь? – внимательно глядя на нее, спросил маг.
- Нет, но я постараюсь, - улыбнулась Гермиона, подняв все-таки на него глаза.
Губы мага растянулись в легкой улыбке. Ему понравилось, что сейчас она за этой пикировкой расслабилась и вела себя так, как вела бы с любым другим мужчиной – немного насмешливо и откровенно.
- Хорошо, - согласился Темный Лорд. - Ужин завтра. Домовики сейчас придут.
- Спасибо.
Когда последний ингредиент был внесен в список, Гермиона с трудом размяла уставшую руку. Сил больше не было, хотелось спать, не просто спать, а впасть в спячку, как медведь. «Утонув» в ванной, она предалась мечтам о мягкой подушке. Но непрошеная мысль оборвала мечты на полуслове. Завернувшись в большой серый фланелевый халат, с распущенными волосами, со свечой в руке она шла по пустынным коридорам, ругая себя последними словами. Только она могла оставить волшебную палочку в подземельях. Ноги в мягких тапочках ступали бесшумно, огонь свечи выхватывал из тьмы спящие портреты и доспехи, которые, застыв в живописных позах, пытались скрыть свои ночные передвижения. Пару раз ей встретились знакомые привидения.
- Не спится, профессор Таннер? - прошелестел призрачный Проповедник.
- Бессонница, - недовольно буркнула ведьма.
- Да, это бывает, - посочувствовало ей привидение. - А вот, помню, у меня…
«Да чтоб ты воскрес, я тогда тебя убить смогу!»
К «увлекательному» рассказу подключился появившийся из ниоткуда Почти Безголовый Ник.
- Я вижу, вы куда-то направлялись, - пытаясь вежливо отделаться от нежелательной компании, сказала волшебница. - Не смею отвлекать от дел.
- Какие дела? – воскликнули оба в один голос, и Ник добавил: - Мы с удовольствием с вами прогуляемся. А…
Привидение Гриффиндора хотело что-то еще сказать, но женщина предупреждающе подняла руку.
- Тихо.
- Я ничего не слышу, а ты, Ник? – прошептал Проповедник.
- Тоже…
Но Гермиона, уловив своим тонким слухом приглушенные голоса, кинулась вниз по лестнице. Преодолев очередной пролет, она была схвачена… вот если бы он кашлянул или окликнул ее, она бы, как подобает истинной женщине, взвизгнула или упала бы в обморок, но он схватил ее за плечи. В следующую секунду Малфой сообразил, что лежит на ледяном полу, куда через себя его отправила эта грязнокровка.
- Ты спятил так набрасываться? – возмущенным шепотом выговаривала ему ведьма.
- Я всего лишь хотел предотвратить твое появление перед студентами, - спокойно ответил Драко, поднимаясь с пола. - А вот ты на меня набросилась.
- Это защитная реакция, - отмахнулась от его обвинения Гермиона. - Что ты вообще…
- Тихо, - перебил ее Драко, вжимая в стену.
Теперь их от появившихся внизу студентов скрывала колонна. Гермиона хотела, было, развернуться, переходя к оборонительным действиям, но тут услышала приближающиеся голоса. Она их узнала - пятикурсница с Когтеврана и семикурсник из Слизерина. Девушка явно плакала, а парень пытался ее успокоить.
- Это нечестно! – громко всхлипнула когтевранка.
- Но ты же знала, что так будет, - гораздо тише своей спутницы грустно сказал парень.
- Да знала! - крикнула с надрывом девушка. - Но до последнего надеялась, что они передумают!
- Не плачь, пожалуйста.
Раздался характерный звук шуршащей одежды и поцелуя. Гермиона осторожно сняла со своих губ прижатую к ним ладонь и попыталась вывернуться, но декан Слизерина отрицательно мотнул головой и еще сильнее припечатал ее к стене, чуть не раздавив своим огромным телом. Пытаясь восстановить дыхание, женщина услышала голос парня:
- Пойдем в комнату.
Профессора, притаившиеся за углом, задержали дыхание, услышав, как щелкнул замок…
«Выручай - комната!»
Когда студенты прикрыли за собой дверь, Малфой, ослабив давление, позволил ей вдохнуть полной грудью, и яростным шепотом поинтересовался:
- Грейнджер, какого черта ты шляешься по школе в три часа ночи?
- Могу тебе задать тот же вопрос, - раздраженно сказала Гермиона.
- Я выполняю свой долг, - с иронией по поводу напыщенности собственных слов ответил ей Малфой.
- Кстати о долге, - оживилась волшебница и, указав в сторону двери, за которой скрылись студенты, посоветовала: - Выполни его и кое-кому мозги вправь за такие поздние свидания.
- Нет.
- Ну, как знаешь, - пожала плечами зельевар. - А мне лишняя рабочая сила не помешает.
- Вот навязалась на мою голову, - тоном отца, у которого пять дочерей на выданье и ни одного сына, пробормотал маг.
- Я не поняла…
В следующий момент Малфой нажал что-то на стене, и они благополучно рухнули на пол в темной и душной комнате, а стена бесшумно скользнула на место. Если бы не тот факт, что на ней лежит Малфой, она бы с удовольствием использовала такую позу.
- Ты чего так долго? – раздался голос из ниоткуда.
- Ма…
Снова зажав ладонью рот женщине, Драко предотвратил вопль и тихо высказался:
- Грейнджер, тихо, ты всю охоту нам испортишь. Забини, ты что, не понял, почему я опоздал? – едко спросил волшебник, сообщив ей тем самым, кто был третьим в этой комнате.
- Откуда ты взялась? – обреченно спросил Блейз, не надеясь получить вежливый ответ… и оказался прав.
- Мама родила. Малфой, слезь с меня, - пытаясь избавиться от мужского тела придавившего ее к полу, потребовала Гермиона.
В помещении было абсолютно темно, так что кожа рук и лица не была видна даже бледной тенью. Лежа на ней, Малфой пытался собраться с мыслями. Он удобно устроился между ее ног. Ее халат распахнулся, и ее руки, упирающиеся ему в плечи, явно говорили о том, что его однозначная реакция не осталась незамеченной. Судя по голосу, она была раздражена этим и смущена. Он встал и наугад протянул ей руку, помогая подняться… Вместо руки его ладонь скользнула по мягкому полушарию с возбужденным соском. Ее реакция была молниеносной. Женщина шарахнулась в сторону, а его рука, пытавшаяся полностью оценить шикарную грудь, была отбита ее ладонью. Шумно выдохнув, маг получил ответ на один из своих вопросов – под халатом у нее ничего нет.
«Это к кому или от кого она в таком виде торопилась?»
- Комната защищена чарами, они нас не могут слышат, а мы их можем, - сообщил им Забини. - Но все равно постарайтесь не говорить громко и не зажигайте свет.
Разместившись на полу рядом с волшебниками, Гермиона зло прошептала:
- Может вы, наконец, мне объясните, почему мы не можем их прервать и устроить головомойку?
- Какая ты нечуткая, Грейнджер, - издевался Малфой. - У них первая любовь.
- У них любовь, а я себе задницу отморожу, – ворчливо пробормотала волшебница.
- Могу погреть, - хмыкнул Драко.
- Да пошел ты, Малфой… Ох…
Звуки из соседней комнаты и его недавнее знакомство с ее грудью произвело впечатление не только на него. Он понимал, что рискует и что она, скорее всего, заорет и огреет его по голове чем-нибудь. Хоть ничего не видно и в пределах досягаемости не было ни одного предмета, он не сомневался, что в порыве праведного гнева она найдет что-нибудь тяжеленькое... Но в ответ на его наглое и бесцеремонное прикосновение она…
«Две недели без любовника – это плохо сказывается на здоровье и… на мозгах. Ох!»
… раздвинула ноги пошире и облокотилась на его грудь. Когда мужчина бережно провел по внутренней стороне ее бедра, от того, какая она шелковистая и гладкая, он чуть не кончил. Его ловкие пальцы медленно проникли в нее, заставляя ее прикусить ладонь, а мужчину стиснуть зубы и пустить в ход вторую руку, жадно нащупывая грудь. Гермиона наклонила голову и отбросила в сторону волосы, чтобы открыть его губам доступ к своей шее. Его руки и губы были настолько умелыми, что ей оставалось только эгоистично наслаждаться. Почувствовав ее пиковое напряжение, Драко оставил ее грудь, запустив руку в ее волосы, развернул ее лицо к себе и свирепым поцелуем заглушил стон удовольствия, который сопровождался дрожью, пробегавшей по ее мягкому телу. А бедному Забини пришлось делать вид, что он совершенно глухой. Хоть кульминация наступила, она не прервала поцелуй, с не меньшим энтузиазмом сражаясь с его губами и языком. Только она подумала о том, что эгоисткой быть нехорошо… раздался страшный вой, визг девчонки и крик парня. Маги сорвались с места и одним взмахом палочки высадили дверь. Как они определили ее местоположение, для нее осталось загадкой. Успев запахнуть халат, Гермиона выскочила следом, очень сожалея об отсутствующей палочке. В выручай – комнате, которая сейчас была спальней, на кровати без сознания лежала девушка, ее друг, в одних брюках, сжимал в руке небольшую бутылочку, подозрительно трясущуюся, а у стены два мага с трудом удерживали в специфическом свете от из палочек, как в рыболовных сетях…
- Джинн! – опешила волшебница.
- Точно, взбесившийся джинн! – с усилием подтвердил ее слова Малфой. - Трой, дай бутылку!
Но парень словно окаменел. Гермиона выхватила из его пальцев емкость и бросила Драко. Увидев откупоренную бутылку, джинн еще сильнее стал вырываться, при этом истошно вопя. К лежащей без сознания девушке присоединился еще и семикурсник. Женщина заткнула уши, чтобы не последовать его примеру, маги поморщились, но Драко выкрикнул необходимое заклинание и джинн оказался в ловушке.
- Ну, наконец-то, - с удовлетворением сказал Малфой, тряхнув магическую емкость. - Кто бы знал, как ты мне надоел своими воплями. Уже месяц его выслеживаем, а сегодня повезло, только одна пара решила покуролесить ночью.
Заметив поблескивающие весельем карие глаза и то, как она кривила губы в попытке скрыть улыбку, Драко добавил:
- Ничего смешного, всю ночь, как чокнутые, носились за студентами, а он все равно кого-нибудь за ночь отлавливал, заставлял до бессознательного состояния желания загадывать, а потом память стирал.
- Грейнджер, ты почему не помогла? – отдышавшись, спросил Забини.
- Я оставила палочку в подземелье, - оправдывалась волшебница и, словно очнувшись, резво направилась к двери. – Собственно, туда я и шла, когда меня остановили. Учитывая, что у вас здесь почти все под контролем, я, пожалуй, продолжу свой путь. Спокойной ночи.
Малфой был против, но рядом стоял невозмутимый, как сфинкс, преподаватель по трансфигурации, а на полу и на кровати лежали без сознания студенты.
«Да, обстановка не располагает к выяснению отношений».
Добравшись, наконец, до собственной постели, Гермиона рассмеялась.
«Только что кончила в руках у Малфоя, в присутствии Забини, когда в соседней комнате занимались любовью студенты… М-да!»
Она должна была бы смутиться, но заснула с сытой улыбкой на лице.
Глава 7
Глава 7:.
- Грейнджер, - окликнул ее маг таким тоном, словно собирался за что-то отчитать.
- Не сейчас, Малфой, - пренебрежительно отмахнулась от него Гермиона, продолжив свой путь.
И он решил "зайти с другой стороны». Кивнув на свиток в ее руках, спросил:
- Это что, перечень моих недостатков?
- Почему ты уверен, что мир крутится только вокруг тебя? – покачала головой волшебница, с иронией взглянув на него. - На самом деле это – список того, что необходимо закупить для лаборатории.
- Ничего себе свиточек, - уважительно оценил Драко объем текста. - Отдай мне, я займусь этим.
- Я сама отдам директору, спасибо, - Гермиона проигнорировала протянутую руку и шагнула к лестнице.
- Это плохая мысль, - без капли юмора сообщил ей Малфой. - Он сегодня никого не принимает.
- Но я договорилась с ним вчера, - удивилась его тону Гермиона.
- То было вчера, - последовал резкий ответ.
- Что за бред? – нахмурилась волшебница, продолжая свой путь в сторону покоев директора, но Малфой больно схватил ее за локоть и, дернув к себе, заставил невольно упереться руками в его грудь.
Он был сердит и сосредоточен.
- Слушай меня внимательно, Грейнджер, сегодня даже близко не подходи к его комнатам, если тебе дорога твоя жизнь.
- Что за…
- Я тебя предупредил, - надменно бросил маг. - А там – как знаешь.
Взглянув вслед удаляющемуся волшебнику, Гермиона резко развернулась…
«Гриффиндор – это не призвание, а диагноз!»
… и пока не пропала решимость, постучала в дверь кабинета.
- Что? – услышала она из-за двери раздраженный голос.
Гермиона открыла дверь и, заглянув внутрь, увидела ту же картину, что и вчера. Только по правую руку от директора на столике стоял стакан с коньяком, и в пепельнице дымилась сигара. Огонь в камине пылал так, что, казалось, еще чуть-чуть, и он лизнет подошвы дорогих ботинок хозяина.
- Директор…
Если бы не ее нечеловеческая реакция, она осталась бы без головы. Но ведьма вовремя увернулась от графина, и лишь несколько капель великолепного коньяка попало на ее лицо. А он, медленно повернувшись к ней, тихо сказал:
- Пошла вон.
Дважды повторять не пришлось. Почти бегом она выскочила из кабинета и, прижавшись спиной к стене, попыталась выровнять дыхание.
«И что это было?!!!»
Ее мысли прервало маленькое существо, которое медленно, словно идя на эшафот, приближалось к двери, неся в руках подносик с пузырьком лилового цвета.
- Стой!
Эльф подпрыгнул от неожиданности и испуганно прижал к себе пузырек с зельем, уронив с грохотом поднос. Увидев говорящую, он облегченно и в то же время обреченно выдохнул.
- Тебя Лики зовут, не так ли? – спросила Гермиона.
- Да, миссис, - пропищал в ответ домовик.
- Что ты несешь хозяину?
- Это от его приступов.
- Позволь взглянуть? – попросила волшебница.
Домовик нерешительно отдал ей емкость, Гермиона аккуратно открыла ее и рукой взмахнула над горлышком в свою сторону, анализируя запах. Вернув пробку на место, зельевар встряхнула содержимое так, что оно от этого приобрело черный цвет, который постепенно сменился на прежний лиловый.
«Очень опасное и сильное лекарственное зелье, судя по составу… Наш директор страдает бессонницей и головными болями. Приступ?»
- Спасибо, неси, - вернула Гермиона эльфу пузырек.
- Миссис Таннер, не могли бы вы… - начал, было, домовик, но нерешительно замолчал.
- Говори, - успокаивающе улыбнулась волшебница маленькому существу.
- Не могли бы вы предупредить профессора Трелони, что я не приду, - все же заговорил эльф. - Она никого, кроме меня, не впускает, даже других домовиков.
- Отдать зелье – это минутное дело, - недоумевая, сказала ведьма, но, встретившись с огромными, как блюдца, глазами домового эльфа, волшебница поняла, что ведет себя, как недогадливая дура.
Если учесть, что она была действительно необходима школе, и Волдеморт, несмотря на это, в своем «приступе» чуть не размозжил ей голову, можно представить, что он сделает с бедным бесправным существом. Взяв бутылочку из пальчиков слуги, женщина направилась к двери.
- Я отнесу директору его лекарство.
- Но… - робко попробовал возразить эльф с тайной надеждой в голосе.
- Свободен, - приказала Гермиона.
Домовик нервно сжал лапками наволочку, в которую был одет, но все-таки исчез с тихим хлопком. Набрав в легкие воздуха, она постучала:
- Входи.
Маг не повернулся к двери, он сидел, запрокинув голову на спинку удобного кресла и закрыв глаза. Умиротворенный вид совершенно не соответствовал его злому голосу:
- Ты что, не понимаешь приказы с первого раза?!
- Ваше лекарство, сэр, - с трудом подавляя дрожь в голосе, ответила волшебница.
Маг медленно поднял голову и повернулся к ней, Гермиона могла точно сказать, в какой момент его мозг прострелила боль, по тому, как напряглись мышцы шеи. Его красивые губы изогнулись в презрительной усмешке.
- Лекарство? – переспросил он. - Ты знаешь, что в этой бутылочке?
- Да, - кивнула Гермиона.
- Конечно, наверняка сунула свой носик, куда не просили, - с пренебрежением рассматривая ее, сказал маг. - Где мой домовик?
- Я отослала его, - тихо сообщила ему волшебница.
- Драко говорил мне, что у тебя склонность защищать этих тварей.
- Они не твари!
Слова вырвались, прежде чем она подумала. Скулы на лице мужчины напряглись, и Волдеморт, поднявшись с кресла, направился к ней.
- Значит, ты считаешь, что твоя жизнь равноценна жизни этого слуги? – подозрительно спокойно спросил он.
Она не могла произнести ни слова, а он все приближался. Гермиона поймала себя на том, что инстинктивно отступает назад, когда наткнулась спиной на дверь. Волдеморт остановился и сказал:
- Ты еще можешь уйти и послать ко мне домовика.
Он видел, как она судорожно сжала пузырек и шагнула к нему.
«Чертова грязнокровка, она думает: ей позволено то, что запрещено другим?!».
От всплеска ярости, застившей глаза, новая волна безумной боли обрушилась на темного мага. Ноги его подогнулись, и он опустился на колени. Ее реакция была инстинктивной и стремительной. Гермиона умело надавила на две нужные точки сзади у первого узла позвоночника и около правого виска. От ее прикосновений тело его прострелила резкая, подобная молнии, боль. Тело мужчины содрогнулось, но ведьма не позволила ему вырваться. В следующую секунду эта «молния» прошла, унеся с собой доводящую до безумия головную боль. Их взгляды встретились. Ее собственный порыв удивил женщину не меньше, чем его. Оба тяжело дышали, он от пережитой боли, она – от страха, ее руки все еще лежали на его лице и шее. К своему ужасу Гермиона почувствовала, как краснеет. Отдернув руки, волшебница пробормотала, протягивая ему пузырек:
- Это только на время, минут через пятнадцать она вернется снова.
- Я знаю, - кивнул маг. - Ты не дашь мне руку?
- Нет, - резко ответила Гермиона, поспешно делая шаг назад.
Он ухмыльнулся и ловко поднялся с колен. Совсем непохоже, что ему нужна была помощь. Волдеморт взял протянутый пузырек с зельем, отметив про себя, как она стремительно отдернула руку. Ему понравился ее естественный порыв помочь ему, только спустя мгновение к ней пришла мысль о том, кому именно она помогла. Бывшая гриффиндорка явно злилась на себя за то, что не воспользовалась ситуацией должным образом… А ему это виделось еще одной ниточкой, за которую ее можно дергать. Нового преподавателя необходимо было отпустить до того, как на него накатит новый приступ, но…
- Зачем ты приходила? – спросил волшебник.
- Вы приказали поужинать с вами сегодня, - все еще настороженно, наблюдая за ним, ответила ведьма.
- Я попросил, - поправил ее маг.
- Скорее, поставили перед фактом, - едко заметила Гермиона.
- Привыкай, - усмехнулся Волдеморт, с удовольствием отмечая, как напряжение неохотно, но все же отпускает ее. - Тебя никто не предупредил о «приступах» директора?
- Мистер Малфой сказал мне, чтобы я к вам не совалась, но я решила…
Ну и как ей продолжить: она решила, что тот ее либо разыгрывает, либо ревнует. Темный Лорд ухмыльнулся и, кивнув на кресла у камина, сказал:
- Располагайся, для ужина нет настроения, зато у меня есть великолепный коньяк.
- Я не пью коньяк, - не зная, как избавиться от приглашения, поспешно сообщила ему Гермиона.
- Я знаю, - кивнул маг и указал на кресло. - Садись.
«Снова ставит в известность, ну и манеры. Хотя какие манеры у диктатора?»
Маг вышел в соседнюю дверь и через минуту появился с бокалом для вина и бутылкой…
- Откуда?.. - увидев знакомую марку вина, начала было вопрос женщина, но, замолчав, покачала головой от собственной недогадливости и пробормотала: - Дурацкий вопрос.
- И то верно.
Почувствовав знакомый терпкий вкус сухого красного вина, она закрыла глаза, позволив себе насладиться ассоциациями, рождаемыми этим вкусом. Ему понравилось, с каким удовольствием она пьет свое любимое вино, долго не отнимая бокал от губ, делая медленные большие глотки, стараясь пропустить каждую каплю через чувствительное небо и язык, изящно слизывая капли напитка с губ, когда отнимает стекло ото рта. Такое зрелище любого мужчину бы возбудило, и, судя по реакции его тела, к умирающим его еще рано было причислять. Гермиона опустила глаза на стол и поморщилась от вида очередного свидетельства хорошей работы его источников информации. Заметив ее недовольный взгляд, Волдеморт иронично усмехнулся и протянул ей портсигар. Гермиона с наслаждением затянулась сигариллой, сделанной из хорошего и редкого сорта табака.
- Что еще вы обо мне знаете? – спросила волшебница.
- Практически все, - последовал уверенный ответ.
«Даже не представляешь, как ошибаешься!»
- Занятная характеристика получается у любимицы Макгонагалл и правильной подруги Поттера, - заметил маг, с удовлетворением отметив, как она напряглась при упоминании дорогих ей людей.
Он не любил недомолвок. Темный Лорд предпочел сейчас заставить ее в полной мере понять, что она помогла убийце, уничтожившему практически всех ее друзей. Она не отрывала взгляд от огня и тихо спросила:
- Можно вопрос?
- Да, - заметив ее нерешительность, маг добавил: - Смелее, Гермиона.
- Вам никогда не претила мысль, что вы сражаетесь с мальчишкой? – запальчиво спросила волшебница.
- Всегда, - прямо глядя на ведьму, ответил Волдеморт. - Только Поттер не был простым мальчишкой. Он по иронии судьбы стал оборотной стороной моей медали. Ты думаешь, я безумен и убиваю для удовольствия?
«Было время, когда я в этом не сомневалась…»
- Нет, мне кажется, вначале это было доказательством вашей силы, а позже - способом удержать власть.
- Ты всерьез думаешь, что могла бы им помочь? – удивляясь ее наивности, спросил маг.
- А вы всерьез думаете, что сможете удержать власть, которую получили таким образом? – забыв об осторожности, раздраженно ответила вопросом на вопрос Гермиона.
- Я неплохо справляюсь с этим уже довольно давно, - спокойно сказал волшебник. - А вот ты погибла бы вместе со своим Гарри.
- Не называйте его по имени! – выкрикнула Гермиона.
- Ты забываешься!
Его ледяной голос мгновенно остудил ее пыл, и ведьма, опустив глаза, тихо сказала:
- Простите.
- У кого ты просишь прощения – у своих колен? – с надменным презрением к ее страху, спросил Темный Лорд.
Женщина исподлобья посмотрела на него и, четко выговаривая каждое слово, повторила:
- Я прощу прощения, господин директор.
Он откинулся в кресле, прекрасно зная, что испытываемые им эмоции не отражаются на его спокойном лице. Любого другого, даже своего преемника, он бы за такую дерзость заставил корчиться на полу от боли. Ей же простил, и это раздражало его. Это делало его слабым и давало Гермионе власть над ним, чего он допустить не мог ни при каких обстоятельствах. В этом альянсе править будет он. Желание получить ее было почти так же велико, как и желание убить. Довольно сильные эмоции вызывал человек, о существовании которого он и не подозревал еще три месяца назад. Он видел, что она зла и расстроена из-за разговора о близких людях, но к этим чувствам примешивалась еще и горечь. Не раз ему приходилось видеть эту комбинацию эмоций у людей, и вызвана она была одним…
- Чувство вины, Гермиона?
Женщина промолчала, подтверждая тем самым мнение собеседника.
- Что ты можешь сказать о нынешнем директоре Хогвартса? – сменил тему великий волшебник.
- Вы спрашиваете у магглорожденной Грейнджер или у инспектора Таннер? – спросила все еще расстроенная ведьма.
- У бывшей гриффиндорки, - уточнил маг.
- Я зла на то, что вы проявили себя, как грамотный диктатор. Вы возглавили Хогвартс, оставаясь при этом незримой политической фигурой. Вместо резких реорганизаций вы оставили абсолютно нетронутыми Министерства и руководства основных фондов, что сделало вас в глазах официальных представителей власти более лояльным. И лишь немногие задумались над тем, что вам это и не нужно, ведь половина чиновников высшего ранга были вашими людьми, - говорила волшебница с примесью злости и невольного уважения в голосе. - В Хогвартсе вам пришлось заменить почти весь преподавательский состав по той причине, что вы попросту уничтожили старый. Но и здесь вы поступили не так, как ожидали от великого Темного Лорда. Вы оставили все факультеты, включая Гриффиндор, и по-прежнему принимаете в школу магглорожденных. Пусть приоритеты поменялись, но школа в лучшем состоянии, чем я могла бы надеяться.
- И это тебя злит? – усмехнувшись, подстегнул ее гнев волшебник.
- Да! – искренне ответила Гермиона. - Настолько, что я мечтаю вас убить!
- Сейчас тебе представится такая возможность.
Его боль поднялась, как цунами, и накрыла его с головой. Заметив его сведенные судорогой мышцы, Гермиона, было, кинулась к нему, протянув руки, но остановилась на полпути. Слишком яркие впечатления и воспоминания остались после разговора… Но мужчина, схватив ее за запястья, с силой приблизил к себе.
- Либо помоги, либо убей.
Ее ладони в его руках дрожали, ее взгляд был испуганным и растерянным.
- Вот так всегда, - зло рассмеялся волшебник. - В нужный момент не можешь решиться…
Его речь прервала яркая «молния», вновь разрезавшая все тело, на этот раз она была сильнее и болезненнее.
- Не смогла… - разочарованно прокомментировал Волдеморт ее помощь.
- Как только найду вам достойную замену… смогу, - серьезно пообещала волшебница.
Гермиона не успела убрать руки, когда он дернул ее вниз, на себя, так что она оказалась между его ног на коленях. Ловкие пальцы, уничтожая пучок, не позволили увернуться от поцелуя. Ей казалось, что она падает в пропасть, ладони безуспешно пытались избавиться от сильной хватки его рук. Он был горячим, как будто у него жар, а ее кожа казалось ледяной, он был более живым, нежели она… и это было неправильно.
«Меня целует Волдеморт! Что здесь может быть правильного?!»
Мужчина практически обездвижил ее, поцелуй становился все более яростным и страстным, казалось, что он наказывает ее за то желание, которое она в нем разбудила. Волшебница не ошиблась. Его губы были алчными и знающими, такими, что вместо раздражения, появляющегося из-за слишком самоуверенного партнера, она почувствовала нетерпение и страх, как в первый раз… первый раз… Гарри…
«Мерлин, помоги, что я делаю?!»
Мгновенно учуяв перемену, он позволил ей вскочить. Оба тяжело дышали, мужчина с наслаждением смотрел на ведьму. Гермиона была похожа на женщину, которую только что вытащили из постели… из чужой постели. Волосы растрепаны, лицо пылает, губы припухли, зрачки расширены от неудовлетворенного желания.
- Спокойной ночи, Гермиона.
Она смогла только кивнуть в ответ и стремительно исчезла за дверью.
Глава 8
Глава 8:.
- Я же предупреждал, - неожиданно прозвучал мужской голос.
- МАЛФОЙ! – выкрикнула Гермиона, уйдя от такого «приятной» неожиданности с головой под воду, но в ту же секунду вынырнула и запустила в него одной из стеклянных бутылочек, стоявших на бортах огромной ванной. - Что ты потерял в моей ванной?!
Привычным жестом квиддичного ловца преподаватель по защите поймал пузырек и, в два шага преодолев расстояние от двери до ванны, поставил его на прежнее место.
- Говорил же не соваться к нему, - качая головой, сказал Драко. - Хотя ты оказалась одной из очень немногих, кто смог пережить его приступ.
Гермиона, невольно обхватив себя руками, внимательно следила за его движениями и уже спокойно спросила:
- Что ты здесь делаешь?
- Мне хватило два раза за день услышать: «Не сейчас, Малфой», - довольный ее невыгодным положением, объяснил волшебник. - Поговорим?
- Сейчас?! – раздраженно спросила Гермиона.
- А что тебя смущает – неравное количество одежды на нас? Это легко исправить, - «успокоил» ее Драко, снимая мантию.
- НЕ СМЕЙ!
- Грейнджер, с каких пор ты стала стесняться? – внимательно наблюдая за выражением ее лица, спросил маг, продолжая не спеша избавляться от одежды.
Стесняться – нет, это не то слово. Одной фразы было явно недостаточно, чтобы описать те чувства, которые она испытывала при взгляде на его четкие и стремительные движения. Движения, от которых его одежда летела на пол, открывая ее жадному взору великолепное тело взрослого мужчины. Адреналин, просто переполнивший за этот вечер кровь, подстегнул инстинктивные эмоции женщины. Да, они враги… он тоже приложил руку к убийству ее друзей, но он мужчина, и она давно поставила перед собой эту цель, так почему нет?… Ведь это просто секс. Ее глаза уже в открытую рассматривали его тело. Их взгляды встретились и женщина, молча, не прерывая контакта, встала из воды и подошла к краю ванны. Его глаза приобрели цвет грозовых туч, они стояли друг напротив друга, и, казалось, воздух между ними стал тягучим и горячим. Два противника, не желающие признавать свою капитуляцию. Гермиона ощущала, что еще чуть-чуть и ее кожа загорится. Руками запутавшись в его длинных светлых прядях, она притянула мужчину к себе и, пробормотав:
- Черт с тобой, - поцеловала его в довольно улыбающиеся губы.
Ее мгновенно лишили превосходства, его руки прижали ее к горячему телу. От их соприкосновения оба вздрогнули и как будто отпустили тормоза. Здесь не было места нежности, ласкам или чуткости, каждый знал, чего именно он хочет, и знал, как это получить. Желание, такое безумное и сильное, заставляло сердца стучать запредельным ритмом. Он подхватил ее под ягодицы, ноги женщины умело обвились вокруг него, а руки держались за плечи. Их слияние было сильным и болезненно долгожданным. Дыхание, смешанное со стонами, отражалось от каменных стен помещения. Ее ноготки впились в его кожу, оставляя отметины, но она ничего не замечала за вершиной, которой достигла. Движения его тела стали резкими, эгоистичными, он с такой силой насаживал ее на себя, что причинял боль, но она даже не помышляла о том, чтобы избавиться от его вторжения. Гермиона зажмурила глаза, настраиваясь на новую волну удовольствия. Они кончили вместе, у волшебницы не было сил, а Драко все не отпускал ее, оставаясь в ней. Он слишком быстро восстановился, ее сдавленный, прерывающийся шепот был недостаточно уверенным:
- Ты должен уйти.
- Заткнись и поцелуй меня.
Уже ледяная вода не остудила их, мокрые волосы прилипали к коже, оставляя замысловатые узоры на ее груди. Он завел ее руки за голову, держа одной ладонью, не позволяя вырваться. Драко с наслаждением чувствовал, как она извивается от его ласк, а сам понимал, что рядом с ней его самообладание уходит как вода сквозь пальцы. Она отличалась от всех его любовниц тем, что не пыталась ханжески скрыть удовольствие, которое он ей дарил. Ее стоны не были ни заглушены, ни разыграны. Она была обезоруживающе откровенна и развратна. В очередной раз сдержав ее попытку вырваться, он услышал:
- Позволь мне. Ну, пожалуйста, Драко! – захныкала волшебница.
Его имя на ее губах шарахнуло по нему, как Авада Кедавра, лишая разума и сметая все возражения. Драко понимал, что она сама не осознала, как назвала его по имени. Почти с маниакальной одержимостью он решил заставить ее произнести его снова и снова, заставить кричать от удовольствия, признавая свое поражение.
«О да, моя грязнокровка, ты будешь не просто кричать, ты будешь выть от наслаждения».
Она почувствовала в нем перемену, но проанализировать ее не успела. Мягкий матрац большой постели спружинил от ее тела, бесцеремонно брошенного возбужденным до предела врагом, но она ловко увернулась от его рук и стремительно опрокинула на спину.
- Хочешь поиграть? – хрипло спросил маг. – Ну, дав… - его слова превратились в стон, когда она прикусила его сосок и тут же зализала горячим языком.
- Замолчи, ненавижу разговоры во время секса.
В конце концов, в умении они могли поспорить, а вот терпением Малфой явно ее переигрывал. Гермиона не могла не восхищаться его силой воли, чувствуя, как его тело отзывается на каждое ее прикосновение. От напряжения и сил, прикладываемых, чтобы позволить ей продолжить свои ласки, а не повалить на спину, его кожа стала влажной, дыхание - частым и прерывистым, а руки сжались в кулаки. Эта чертова гриффиндорка знала, что делала. Это доводило его почти до финала и до безумной ярости. Он никогда не был лицемером, его не интересовало, кто побывал в постели у его любовниц, единственным условием было, чтобы его женщины до тех пор, пока не получали отставку, принадлежали только ему одному.
«А с этой!…»
Ведьма решила получить полную власть и накрыла его ртом. Картину, которую они собой представляли, можно было назвать пошлой и в то же время дико красивой. Ее длинные волнистые волосы, подобно покрывалу, скрывали ее откровенные ласки, мужчина, забывший все на свете, был ведом и покорен как ребенок.
«Власть это так… вкусно»
С визгом и громким чмоканьем он оторвал ее от себя за волосы.
- Не только ты умеешь играть в эти игры, Грейнджер, - рыкнул Драко, повалив ее на спину.
Он не позволял ей касаться себя, впитывая ее стоны и вздохи. Ее тело казалось ненасытным и на каждую ласку требовало еще и еще. Эта почти животная алчность была как наркотик, ее взгляд дарил ощущение такого могущества, какое присуще только богам. Два взрослых, опытных человека не могли напиться друг другом, словно подростки, впервые дорвавшиеся до секса. Драко с изощренной медлительностью мучил ее грудь. Она стала больше с того момента, как он ее увидел впервые… мысли натолкнулись на непривычную стену гнева.
- Скольким? – зло спросил волшебник. - Скольким ты позволяла так себя любить?!
- Слово «любить» не идет тебе, оно делает тебя уязвимым…
Голос женщины, низкий и задыхающийся, звучал достаточно уверенно в своей силе, чтобы все рамки многовековой цивилизации просто перестали существовать для задетого мужчины. Осталось свирепое, древнее, как само человечество, желание мужчины подчинить себе женщину, никаких ограничений, никаких оговорок, жажда полной и безоговорочной капитуляции. Ее крик – смесь боли и наслаждения от его слишком стремительного и ни в коей мере не деликатного вторжения, не отрезвил его, а только добавил агрессии в движениях. Гермионе казалось, что ее поглощает, сжимает и испепеляет огромный дракон.
«Какая точная ассоциация…»
С каждым рывком его тела она все меньше и меньше принадлежала себе. У нее силой вырывали ее свободу, а она… с готовностью подчинялась. Это было безумием, ни один из них не узнал бы себя в этом древнем союзе силы и покорности.
- ДРАКО-О-О!!!
Когда ее тело сотряс уже третий оргазм, он схватил ее за волосы, намотав их себе на запястье, и со злым удовлетворением спросил:
- Ну и кто из нас уязвим, девчонка?
С трудом продираясь сквозь пелену бессилия и слабости переполненного наслаждением тела, она подалась вперед.
- Похоже, оба, - прошептала ведьма, впившись в его губы строптивым поцелуем.
Его жестокие объятья в кульминационный момент почти лишили ее сознания и, наверное, оставили следы, но за все это компенсацией был его глубокий, низкий и бесконтрольный стон не просто удовольствия, а блаженного избавления. Сквозь пелену просто отключающего ее сна Гермиона почувствовала, как ее накрывают простыней.
«Малфой работает домовиком. Куда катится этот мир?»
Драко ощутил его присутствие еще до того, как проснулся. Он сел на кровати и встретился со знакомым подчиняющим взглядом черных глаз Волдеморта.
- Я нужен вам, господин? – спросил он, приподнимаясь на постели.
Директор прижал палец к губам, кивнув на спящую Гермиону, и почти неслышно сказал:
- Нет, я просто не мог отказать себе в удовольствии посмотреть на нее после такой ночи, - и, увидев удивленный взгляд своего преемника, продолжил: - Ты забываешь, Драко, как мы связаны, и сильные эмоции передаются от одного другому. А сегодня …
Одеваясь, Малфой наблюдал, как маг огромной черной тенью приблизился к безмятежно спящей на боку девушке. Ее волосы молочного шоколада разметались по подушке, руки, слегка согнутые в локтях, соприкасались ладонями, имитируя жест моления, простыня открывала часть груди и спину, из-под ткани «выглядывала» стройная ножка.
- Сегодня это были не просто эмоции, а ураган, - удовлетворенно прошептал маг. - Мою боль просто смыло.
Мужчина медленно, едва касаясь ее, провел пальцами от щиколотки до колена. Девушка поморщилась и перевернулась на спину. Малфой не мог отличить свою реакцию на эту картину от эмоций Темного Лорда, они вплетались друг в друга, добавляя и создавая полную и мощную силу. Волдеморт, заметив следы от пальцев на нежной коже бедра, провел ладонью по ним, словно повторяя жест. Драко не мог оторвать взгляд от руки, почти ласкавшей его любовницу, ему казалось, что это его рука и в то же время его съедало чувство ревности. Рука переместилась на внутреннюю сторону бедра рядом с простыней. Великий маг не обращал больше внимания на Малфоя, стоящего рядом, ему, как ни странно, тоже было присуще чувство ревности. Затаив дыхание, он скользнул пальцами под простыню.
«Хороший Малфой… Зеленый чай и миндаль? КАКОГО ЧЕРТА?!!!»
Она раскрыла глаза и так дернулась назад к изголовью кровати, что стукнулась головой о стену. Резко натягивая чуть ли не до подбородка простыню, выпалила первое, что пришло в голову:
- У нас что, внеочередное собрание?
- Доброе утро, Гермиона, - спокойно произнес маг.
- Бывало и добрее, - раздраженная таким пробуждением, пробормотала ведьма.
- Ты опять забываешься, - поставил ее на место Волдеморт.
- Извините, это я спросонья и от неожиданности, - сказала Гермиона, пытаясь пригладить свои растрепанные волосы.
Маг кивнул Драко в сторону двери и направился следом, сжимая в кулак пальцы, пахнущие ее желанием. Зельевар в лице всклокоченной и не выспавшейся ведьмы хмуро проводила их взглядом и, услышав щелчок двери, со стоном рухнула на постель. Гермиона свернулась клубком на мягком матрасе и попыталась не думать сейчас, но мысли все равно переполняли голову. То, что произошло этой ночью, было… невозможно великолепно и искренне. Но оно несло с собой слишком много проблем и не было просто сексом. Сможет ли она отказать себе в таком слепящем удовольствии, чтобы не попасть в вечную ловушку, называемую привязанностью? Возможно, только она знает одного мага, который точно с ее отставкой без драки не смирится.
«Еще этот… директор, тоже мне, тень отца Гамлета. От таких взглядов прикуривать можно».
Он явно с ней играл и Малфоя использовал, как способ приблизиться к ней.
«Вот только этого мне и не хватало».
Глава 9
Глава 9:.
Идя по коридору, Гермиона заметила толпу пятикурсников Когтеврана и мысленно застонала: ну не было у нее сегодня терпения выслушивать очередные шуточки. Так и есть, за спиной она услышала оживленный шепоток и чей-то голос:
- Хорошая задница.
- Я знаю.
Она даже не остановилась, чтобы насладиться обалдевшим видом ребят, никак не ожидавших такого наглого ответа от преподавателя, который вроде бы должен своим поведением демонстрировать образец для подражания.
«Я никому ничего не должна, особенно этим… Да что же я тут делаю?!»
Сегодня у нее больше не было уроков, и Гермиона стремительно направилась в свою комнату за ключами. Когда машина, выбрасывая гравий из-под колес, оставила позади школьный двор, волшебница, впервые за время, проведенное здесь, почувствовала, как исчезает давящая тяжесть с плеч. Хогвартс остался по-прежнему школой магии и волшебства, шляпа все так же отбирает учеников на факультеты за те качества, за которые их отбирали и несколько сотен лет назад, все так же скользят привидения, разговаривают портреты, исчезают ступени у лестниц, бегают доспехи…. Только Хогвартс никогда больше не будет прежним. Как и весь мир. Вспомнив прикосновение своих рук к его лицу, Гермиона сильнее сжала руль автомобиля. Да, она могла бы попытаться его убить, это очень заманчивая перспектива… точнее, была бы заманчивой двадцать лет назад. Слишком много времени прошло. Не для вековых стен школы, а для людей. Двадцать лет – это время уже нового поколения, выросшего при его власти. Люди почти привыкли к своей жизни, они стали снова строить планы, робко, нерешительно, озираясь по сторонам.
«Но ведь стали!»
Да, он по-прежнему был деспотом, да, он был убийцей, но за эти годы… Когда он шел к своей цели, он не выбирал ни путей, ни средств, не гнушался ничем. А получив власть, к которой так стремился, он стал компетентным и …
«И это думаю я!»
…насколько это вообще можно ожидать от Волдеморта, справедливым хозяином. И в то же время он напоминал огромную собаку, которая слегка сжимает твое горло своими клыками. И, стоит тебе дернуться, мощные челюсти мгновенно освободят мир от твоего присутствия. Убить его – значит, оставить мир на растерзание шакалам, которые будут делить его между собой. Всегда был кто-то, незримая фигура, серый кардинал, тот, кто «заказывал музыку», остальные же просто отбивали ритм. Дамблдор был не только сильным и мудрым волшебником, но еще и тонким политиком, а нынешние «великие» маги - всего лишь маги.
«Какой-то бред! Убить Темного Лорда нельзя, чтобы не ухудшить ситуацию!»
Она недобро улыбнулась. Раньше все было так просто: он зло, они добро, а сейчас? А сейчас зло стало для многих не самым худшим вариантом. От его правления ждали наступления царства тьмы в буквальном смысле слова. И у него хватило бы на это сил, так почему он этого не сделал? То, что он оказался более мудрым правителем, доводило ее просто до исступления. Он должен был стать самим дьяволом у власти, а вместо этого напоминал Аида, который правит подземным миром жестко, но грамотно, так, что большинству из его подчиненных не приходит в голову бунтовать.
«Ненавижу!»
Зачем она согласилась на эту работу? Шантаж – это слишком простой ответ, с которым она не могла согласиться, оставшись наедине с самой собой. Любопытство и недоверие: не могла она поверить всему, что о нем говорили. Да, грязнокровок притесняли и унижали, но чистокровных волшебников было слишком мало и поэтому попирание прав магглорожденных магов постепенно сходило на нет. Единственным местом, где эти «расовые» разборки напоминали войну, был Хогвартс. Но даже при Дамблдоре они не стихали. Волдеморт хотя бы своим присутствием сдерживал своих молодых почитателей. Гермиона резко нажала на тормоз и уставилась на знакомые ворота, к которым незаметно для себя приехала. Припарковав машину в специальном месте, волшебница взяла сумку и, кивнув смотрителю, направилась… ряд девятый, захоронение тридцать восемь.
«Привет, Гарри, извинись за меня перед родителями, с ними я здороваться сегодня не могу».
Несмотря на холодную, уже покрытую первым снегом землю, она села рядом с обычным серым надгробием, проведя пальцем по ледяному камню, обводя надпись.
«Гарри Джеймс Поттер.
Друг, брат, сын…»
Она не заметила, как по щекам потекли слезы. Ее не было рядом, когда его убили, ее не было даже на его похоронах, куда ее не отпустили, опасаясь раскрытия. «Друг» - написали Невилл Лонгботтом и Колин Криви. «Брат» - Фред Уизли, единственный оставшийся в живых из мальчиков этой шумной рыжей семьи. «Сын»… миссис Уизли, еще до своего безумия потерявшая всех, кроме Фреда и Джинни.
«Джинни…»
Надпись была не окончена, последним словом должно было стоять «любимый», но Джинни не смогла наколдовать ее, зная, что это слово должна оставить другая… та, которая не пришла на его похороны.
«Гарри, я совсем запуталась».
- Холишь и лелеешь свое чувство вины и ненависть ко мне? – холодно и насмешливо спросил Темный Лорд, оказавшись за ее спиной.
Сидя на коленях лицом к камню, женщина зажмурила глаза и сжала губы, боясь поплатиться за резкость в ответе.
«И не будет мне избавления…»
- Я хотела бы побыть одна, если не возражаете, - тихо попросила волшебница.
- Возражаю, - поставил ее в известность Волдеморт.
Он видел, как привычно дернулась ее рука в направлении кармана мантии, где лежала палочка, но остановилась и еще сильнее сжалась в кулак. Он хотел увидеть ее лицо, но она упрямо не желала к нему поворачиваться. Маг посмотрел на пальцы ее второй руки, застывшие на неоконченной надписи.
- Я все думал, почему она не окончена, - задумчиво протянул маг.
- Уйдите.
Голос ее стал совсем глухим и тихим, полуприказывающим, полумолящим. Маг резко наклонился к ней и, легко преодолевая сопротивление, сильно сжал подбородок, заставляя посмотреть на себя.
- Почему вы не оставите меня в покое? – с возрастающей яростью выплюнула Гермиона.
- Сам не знаю, - внимательно рассматривая ее бледное лицо, ответил ей Темный Лорд. - Ты у нас тут умная, ты мне и ответь.
Гермиона прямо посмотрела волшебнику в глаза, она знала, что через несколько секунд ей станет больно от его взгляда, но глаз не отводила.
- Вам не приходило в голову, что охота может не стоить затраченных усилий?
- Не в твоем случае, дорогая, - уверенно сказал маг. - И Драко это доказал... ночью.
- Он совершенно не такой, как вы!
- Ты даже не представляешь, насколько ошибаешься, - недобро улыбнулся директор Хогвартса. - Он – это продолжение меня.
- В любом случае мне это не подходит, - за надменным ответом скрывался гнев.
- Он тебя так просто не отпустит, и я тебя уж точно не отпущу.
- Вы ведете себя как ребенок, которому не хотят купить понравившуюся игрушку, – возмутилась Гермиона.
- Но ты же понимаешь, что ты не просто игрушка, именно поэтому и позволяешь себе так со мной разговаривать, - тихо произнес Волдеморт. - Но не советую перегибать палку, твоя жизнь для меня по-прежнему не дороже жизни любой грязнокровки.
- В таком случае не было бы милосердней просто убить меня? – со злой язвительностью спросила волшебница.
- Нет, я не настолько примитивен. Мне нравится следить за тем, как ты сражаешься сама с собой. Будь ты такой же как двадцать лет назад, ты, не задумываясь, «свернула бы мне шею», когда я стоял перед тобой на коленях. Но ты изменилась, как и мир вокруг тебя, и все это благодаря мне. Теперь ты обдумываешь возможные последствия своих действий, а не просто ломишься вперед с чисто гриффиндорской настырностью.
- Я не хочу это выслушивать! – крикнула она, пытаясь вырваться, но он схватил ее за плечи и дернул вверх, заставляя встать на ноги.
- У тебя нет выбора.
- Есть! – запальчиво упрямилась женщина.
- Нет, как только ты снова вошла в двери Хогвартса, ты потеряла право выбора. Ты олицетворяешь для меня сейчас мир, который я получил. Мир, который мне противился, старался меня уничтожить, но который был слишком слаб, чтобы справиться со мной. Ты подчинишься сама, - пообещал ей Темный Лорд.
- Вы бредите, – по-прежнему безуспешно пытаясь освободиться, выпалила ведьма.
- Твое поведение граничит с безрассудством, хочешь разозлить меня настолько, чтобы я тебя уничтожил?
- ДА! – крикнула она, потеряв терпение.
- Не сейчас, - разочаровал ее волшебник, прижимая к себе. - Мне слишком нравится ощущать тебя в своих руках, от этого я становлюсь живым.
За несколько недель ее жизнь превратилась в череду абсолютно немыслимых и неправильных событий. Вот и сейчас ее просто душит в поцелуе ее смертельный враг на могиле ее… «любимого». Веки захлопнулись, прежде чем глаза резануло болью, но звериная мощь прошлась по всем клеткам тела, и Гермиона резко оттолкнула его от себя.
- Идите вы к черту!!!
Заглушив инстинктивное защитное преображение, Гермиона встретилась с довольным взглядом Волдеморта. Оба оценили силу противника. Она поняла, что еще больше разожгла в нем любопытство, но его объятья были сродни Круцио, и Гермиона почти выдала себя.
- Как любопытно, я чувствую в тебе инстинкт, почти животный, который вынуждает тебя признать лидером сильнейшего, даже если это противоречит твоим принципам, - с интересом рассматривая ее, сделал вывод великий маг. - И я подожду, когда этот инстинкт задушит твою логику, тогда, девчонка, я получу тебя.
Мгновенно растворившись в воздухе, он оставил взвившийся с земли снег и женщину, переполненную горечью и ненавистью к себе. В голову пришли слова из оперы:
…
He kills without a thought,
He murders all that s good…
I know I cant refuse,
And yet, I wish I could…
Oh God – if I agree,
What horrors wait for me
In this, the Phantom s opera…?
…
Гермиона наклонилась и, прижав губы к мертвому камню, прошептала:
- Прости, золотой мальчик.
На поздний стук в дверь долго не отвечали, но Гермиона с ослиным упорством спокойно и уверенно стучала в дверь старого дома. В том состоянии, в котором она сейчас была, хотелось прижаться к старым, державшимся только на магии стенам, и просто плакать. Дверь распахнулась, на пороге в ночной рубашке и наброшенной шали появилась хозяйка дома.
- Привет, Джинни, - глухо поздоровалась гостья.
- Гермиона?! – радостно воскликнула рыжеволосая женщина, хватая ее за руку и увлекая в дом. - Проходи, проходи. Я так рада тебя видеть! Ты давно вернулась из отпуска? Почему так долго не заходила? Куда поедешь в следующий раз?
Даже не пытаясь прервать этот нескончаемый поток вопросов, волшебница просто наслаждалась домашним запахом Норы и привычной трескотней Джинни. Хозяйка дома зажгла свечи, так что полутемная гостиная озарилась светом.
- Ты как всегда пре… - начала, было, хозяйка привычный комплемент, но споткнулась на середине фразы, рассмотрев лицо подруги. - Ты плачешь?! Что случилось?!
«Я работаю на Волдеморта, переспала с Малфоем и, скорее всего, окажусь в постели у своего начальника, после чего он меня, наверное, убьет… А так, в принципе, ничего особенного».
- Я тебе сейчас чай сделаю, - успокаивающе сказала Джинни. - И ты мне все расскажешь.
«Только не тебе».
- Я ездила к Гарри, - тихо произнесла волшебница, зажмурившись, не вынеся грустного взгляда своей подруги.
- Ты так и не дописала надпись? – грустно спросила женщина.
Гермиона не смогла ответить, лишь отрицательно мотнула головой. Джинни вздохнула и похлопала рукой по ее плечу.
- Может когда-нибудь…
- Я не любила его, ты же знаешь, - раздраженная жалостью подруги, сказала гостья.
- Любовь бывает разной, Гермиона.
Отключившись от своих эмоций, зельевар Волдеморта настроилась на ощущение, которое не давало ей покоя с порога этого дома.
- Джинни, ты беременна?! – уставилась ведьма на хозяйку Норы.
Та уронила чайник и, плюхнувшись на табурет, разрыдалась. Гермиона, кинувшись к ней, пробормотала:
- Сегодня что, магнитные бури? Ну, все, моя хорошая, не плачь, я и без того достаточно сырости принесла в твой дом. Как ты себя чувствуешь? У врача была? Что он сказал? Витамины выписал? На работе знают? – засыпала Гермиона вопросами расстроенную волшебницу.
- Гермиона, остановись, моя болтливость, похоже, заразна, - сквозь слезы улыбнулась Джинни.
- Прости, это я от радости, уж и не чаяла малыша на руках подержать, - объяснила ведьма.
- Своего бы родила, - нравоучительно сказала хозяйка.
- Эту тему мы закроем, - тоном, не допускающим возражений, отрезала Гермиона. - А ты мне пока по порядку ответишь на все вопросы.
- Гермиона, ты не спросила про моего мужа, - не глядя на подругу, проговорила будущая мама.
- И правда, ну, ты понимаешь, муж в этом деле важен только в самом начале, собственно, подойдет любой мужчина, - пожала плечами волшебница и, услышав смех своей подруги, облегченно вздохнула, спросив: - А причем тут муж?
- Это был первый вопрос, который мне задал Фред. Мама вообще ничего не знает, не то, в момент просветления, потребовала бы ответа на тот же вопрос, - тяжело вздохнула Джинни.
- Так в чем проблема?
- Я не могу выйти замуж за отца ребенка, - ответила волшебница и, увидев озадаченный вид гостьи, отрезала: - Не спрашивай!
- Не буду, только не нервничай, - примирительно согласилась Гермиона.
- Поэтому я приняла предложение… Роберта, - осторожно сообщила Джинни новость.
- КОГО?! – возмущенно переспросила ведьма.
- Я знаю, что он тебе не нравится, но…
- Он никому не нравится! – перебила Гермиона подругу, отметив, что на лице у собеседницы появилось свойственное семье Уизли выражение непрошибаемого упрямства. Та серьезно сказала:
- Я все решила.
- Для себя да, а для малыша? – уверенная в своей правоте, спросила зельевар.
Будущая мама не была готова к столь меткому удару, губы предательски задрожали, и Джинни снова всхлипнула.
- Только не разводи снова сырость! – прикрикнула на нее гостья. - По порядку, с расстановкой ответь на мой вопрос: « Зачем нам нужен этот Олден?»
- Нам?
- Не отвлекайся, – с напускной суровостью нахмурилась Гермиона.
- Мне нужен муж, малышу нужен отец… - начала Джинни.
- Муж желателен, но его отсутствие не смертельно, - перебила ее подруга. - А малышу нужен любящий отец. Ты всерьез думаешь, что этот слизняк способен любить кого-то, кроме себя? Еще причины есть?
- Меня выгонят с работы, и у меня почти не осталось сбережений.
- Еще? – настаивала ведьма.
- ТЕБЕ МАЛО?!!! – рявкнула Джинни.
- И незачем так орать, я не глухая, - спокойно сказала ведьма. - А ты, между прочим, нервируешь ребенка.
- Я знаю, о чем ты думаешь, - свирепо глядя на подругу, сказала Джинни. - Я не возьму от тебя ни кната.
- Ты даже представить не можешь, как забавно смотришься в ночной рубашке, всклокоченная, в гневе, еще и беременная, - усмехнулась Гермиона.
- Не ври, это еще не видно! И мне не нравится твоя ухмылка, что ты задумала? – озабоченно спросила хозяйка.
- Ты, дорогая, можешь и не взять мои деньги, но твой ребенок, точнее мой будущий крестник, их возьмет, - не дав возразить подруге, Гермиона продолжила: - Ты будешь жить в моем доме, ходить к лучшим врачам, есть хорошую еду и гулять по самым красивым местам. А если ты будешь упрямиться, я применю Империо.
- Ты спятила?! – воскликнула Джинни. - Я что тебе, дитё малое?!
Тон Гермионы изменился, а взгляд стал как у бродячего кота – «год не ел, месяц не пил, пустите переночевать»:
- Джинни, у меня целая чертова прорва денег, мне их за всю жизнь не потратить, а тут такое великое дело. Твой малыш – это мой малыш, и, заранее предупреждаю, будем драться за его внимание, а своему… бэ-э-э, жениху, скажи, что он не востребован.
Джинни рассмеялась и крепко обняла подругу:
- Я так скучала.
От автора: использован фрагмент мюзикла Э.Л.Уэббера The phantom of the Opera
Глава 10
Глава 10:.
Въезжая во двор школы, Гермиона вспоминала, как почти силой пришлось аппартировать беременную подругу в свой дом и сдать на попечение экономки, которой были сразу выданы все секреты о том, что гостья беременна, о том, что ее ребенок – это будущий крестник или крестница хозяйки и о том… что она очень бледная. Едва увернувшись от газеты, которой в нее запустила Джинни, Гермиона переглянулась со своей домоправительницей, и в один голос женщины произнесли:
- Гормоны.
- Ты, чертова зазнайка, а как же Нора?! – беспокоилась будущая мама.
- Я там столько охранных заклинаний поставила, что сам черт не проберется, - отмахнулась Гермиона.
- Точно? – прищурив глаза, спросила Джинни.
- Это хамство, - в притворном возмущении воскликнула волшебница. - Я все-таки лучшая ученица Хогвартса!
Довольно улыбаясь, Гермиона мысленно составляла список необходимых покупок. Мотаться из школы в предместье Лондона, где находился ее дом, было неудобно, но не смертельно. Ее приятные мысли прервал резкий голос:
- Где ты была этой ночью?
- Доброе утро, Малфой, - медовым голосом поздоровалась ведьма. - Не думаю, что тебя это касается.
Пройти мимо он ей, конечно же, не дал. От того, как он сжал ее локоть, женщина поморщилась.
- Я спросил тебя, где ты провела эту ночь? – в его голосе звучало безразличие, вот только вопрос безразличным не был.
Не будь у нее такое хорошее настроение с утра, что, в принципе, нонсенс, и не застань он ее в одном из уединенных уголков замка, она, наверное, послала бы его далеко и надолго, но…
- Не мог без меня заснуть? – спросила Гермиона, не вырывая руки, почти вплотную подошла к нему и довольно улыбнулась.
Его хватка стала еще сильнее, было заметно, как в нем борются два желания: поцеловать ее и добиться все-таки ответа на вопрос. Драко резко отпустил женщину и оттолкнул от себя, вырываясь из-под власти ее чар.
«Однако сильна у тебя воля, слизеринец.»
- Я в последний раз спрашиваю…
Зельевар тяжело вздохнула, смирившись с тем, что по-хорошему отвязаться не получится, и сказала:
- Малфой, я не отвечу тебе и не потому, что мне лень, а потому что это действительно не твое дело. То, что мы провели вместе ночь, не означает каких-либо обязательств ни с твоей стороны, ни с моей.
Взгляд волшебника стал, как и его голос, холодным и надменным, скулы напряглись, и он проговорил еще тише:
- Мое терпение не безгранично. Я, так или иначе, узнаю, где была моя женщина сегодня ночью, наиболее безболезненный способ удовлетворить мое любопытство - это сказать самой.
- Я не твоя женщина, Малфой, и не буду ею, - нахмурившись, бросила волшебница. – Повторяю: то, что произошло между нами, назревало уже очень давно, это должно было случиться и случилось, на этом ВСЕ!
- Я не отпущу тебя, - поставил ее в известность Драко.
Лицо женщины выразило изрядную степень презрения.
- Ты опустишься до принуждения?
Он схватил Гермиону так, что она оказалась прижатой к нему всем телом, и с удовольствием ответила лаской на его свирепый поцелуй. Он брал, она отдавала, он был жесток, она нежностью гасила его ярость, он причинял ей боль, она прощала. И просто поцелуй может дать почти весь спектр ощущений. Драко нехотя оторвался от ее истерзанных губ и прошептал, почти извиняясь:
- Какое принуждение, ты хочешь меня.
- Ты уже большой мальчик, слизеринец, и должен бы знать: не всегда можно получить то, что хочешь. Нам было хорошо… - увидев его скептический взгляд, женщина обреченно вздохнула: « Ладно, более чем хорошо, но это всего лишь секс, ничего личного».
- Ты ведешь себя, как шлюха, - его губы изогнулись, словно он дотронулся до чего-то мерзкого.
- Потому что говорю правду? – раздраженно спросила Гермиона. - Никогда не думала, что ты такой фарисей, не разочаровывай меня, Драко.
- Я не отпускаю тебя, но и принуждать не буду, ты придешь ко мне сама, а если посмеешь подпустить кого-нибудь к себе… я убью его прямо на тебе, - слова звучали с опасным оттенком обещания, данного самому себе. Серая радужка его глаз на мгновенье стала бездонно-черной и вновь вернулась к стальному оттенку, а женщина судорожно втянула воздух в легкие. - Я достаточно ясно выразился?
- Да, - натянуто ответила ведьма.
- Хорошо.
Гермиона отвела взгляд от его лица и наткнулась на вездесущего директора. Озарение пришло, как лавина, сметая инстинкт самосохранения и доводы разума. Голос ее стал вкрадчивым и провокационным:
- Как бы ты не пожалел о своем слове, маг, ведь мой любовник может оказаться тебе не по зубам.
Малфой проследил за ее взглядом и, казалось, окаменел:
- Ты что, совсем рехнулась?
Взгляд стал злым, голос резким, проходя мимо него, она бросила:
- Никогда не припирай меня к стенке и не ставь условия, я всегда делаю выбор сама, - и, поравнявшись с Волдемортом, ласково поздоровалась: « Доброе утро, директор».
- Доброе, Гермиона, как провели ночь?
- Чудесно, спасибо, что спросили.
От собственного приторно-сладкого тона у нее заныли зубы, и она поторопилась покинуть неприятное общество. Темный Лорд наткнулся на злой взгляд своего преемника и спросил:
- Что на этот раз не поделили?
- Ее, - спокойно ответил Драко.
- Кто победил? – скрывая усмешку, продолжал расспрашивать маг.
- Ничья.
Великий волшебник понял их разговор и догадался, что последним аргументом, который привела эта девчонка, был он, только вот в какой связи. Неужели она решила сыграть на победителя? Но, проанализировав ощущения Драко, он понял, что тот неохотно поделится трофеем. В таком случае, может быть, эта грязнокровка не так уж и неправа.
- Она всего лишь женщина, - напомнил он своему наследнику.
- Конечно, господин, - все таким же спокойным и ровным голосом согласился Малфой, однако Темный Лорд почувствовал, как на секунду его глаза приобрели естественный карий цвет, а серебристые глаза Малфоя затянуло черной дымкой. Чернота, спульсировав, увеличилась в диаметре и вновь вернулась к директору школы.
- Ты становишься сильнее, - с удовольствием констатировал волшебник.
«Но пока недостаточно, чтобы справиться с тобой и не подпускать тебя к моей грязнокровке!»
Волдеморт внимательно смотрел на своего преемника, но лицо Драко не выразило и капли того, что он чувствовал.
Получив к сегодняшнему вечеру очередную порцию рабочей силы, преимущественно с четвертого курса Гриффиндора и Слизерина, профессор решила принимать более жесткие меры. Сфинкс у директорского кабинета посмотрел на нее исподлобья, но все-таки пропустил. Постучав в дверь и не услышав ответа, Гермиона, естественно, вошла.
«Когда-нибудь за свое любопытство я поплачусь»
- Гермиона, - позвал ее знакомый голос.
«Наверное, у меня довольно дурацкий вид с раскрытым от удивления ртом?»
- Профессор Дамблдор?! – ошеломленно спросила волшебница, глядя на большой портрет бывшего директора Хогвартса, который висел рядом с остальными портретами магов, когда-либо занимавших этот пост.
- Здравствуй, как ты? – слегка улыбнувшись ее ошеломленному виду, поинтересовался нарисованный маг.
- Я… а… но как? Почему? – с трудом внятно сформулировала волшебница свой вопрос.
- Кто знает, какие цели Том преследовал, когда по традиции приказал повесить мой портрет рядом с остальными бывшими директорами Хогвартса, - пожал плечами Дамблдор.
- Я так рада вас видеть, - грустно улыбнулась ведьма.
- Я тоже, ты почти не изменилась, хотя этого следовало ожидать, - подмигнул ей портрет бывшего директора.
- Мне очень жаль… - словно только сейчас осознав, что портрет – это лишь отсвет человека, пробормотала Гермиона.
- Ты не смогла бы нам помочь, - вздохнул маг. - Что было, то прошло. Насколько я могу судить, все не так плохо, как мы ожидали.
- Ох, директор… - начала было жаловаться ведьма, как, вспомнив что-то, озадаченно спросила: - Как я вас в прошлый раз не заметила?
- Я посчитал преждевременным выдавать тебя. Как тебе новые преподаватели?
- Преподаватели – это не самое страшное, - мрачно усмехнулась Гермиона. - Не могу поверить, что говорю это, но самое страшное даже не директор, это дети! Это какие-то монстры!
- Можно подумать, вы были лучше, - от смеха волшебника его серебряная борода засверкала в отсветах огня свечей.
- Не были, - без запинки согласилась Гермиона. - Но тогда я не преподавала зелья. Профессор Снейп бы ума лишился, узнав, кто на его месте.
- Он бы скорее его лишился, увидев на своем месте Петтигрю, - раздался в кабинете третий голос.
Волшебница подпрыгнула от неожиданности.
- Я не хотел тебя пугать, Гермиона.
Женщина заметила, как едва заметно нахмурился Дамблдор, услышав ее имя, произнесенное темным волшебником. Волдеморт кивнул своему предшественнику и указал преподавателю на кресло.
- Слушаю тебя.
- Мне нужно ваше разрешение на проведение экзамена, - немного замявшись, сказала волшебница.
- И что с ним не так?
Гермиона невольно улыбнулась его прозорливости, а Темный Лорд с удовольствием наблюдал за тем, как хищно поблескивают ее глаза, словно в предвкушении какой-то шалости. Когда Гермиона озвучила свою идею, на нее посыпалось столько возмущенных упреков от бывших директоров школы на портретах, что женщина немного опешила. Волдеморт и Дамблдор были, похоже, единственными, кто молча обдумывал ее предложение. Нынешний директор ухмыльнулся и, чуть повысив тон, прекратил поток нравоучительных реплик:
- На данный момент я являюсь директором этого учебного заведения, а потому я бы попросил вас отнестись с уважением к моему преподавателю и его предложению, даже если вы с ним не согласны.
Маги с портретов что-то недовольно проворчали, но притихли.
- Их родители тебя линчуют, - усмехнувшись, пообещал Волдеморт своему зельевару.
- Скорее всего, - согласилась с ним ведьма.
- Хорошо, я даю тебе разрешение, но только для курсов старше четвертого.
- Спасибо, директор, и еще… я понимаю, что так не принято, но мне по личным причинам необходимо чаще бывать дома, - внимательно разглядывая перо на директорском столе, попросила волшебница.
- Это не совсем удобно.
- Я понимаю и могу только попросить о компромиссе. Я буду оставаться в школе с понедельника по четверг, а в пятницу и выходные буду уезжать.
Гермиона так и не решилась поднять на него глаза, прекрасно понимая, что ему не хочется отпускать ее из своих владений.
- Хорошо, - согласился маг и веско добавил: - Возможно, позже ты объяснишь мне свою личную причину.
- Спасибо.
Гневные ответы от родителей посыпались на зельевара уже за ужином.
«Хорошо, хоть хватило ума не присылать громовещатели»
Глядя, как рядом с директором на столе растет стопка писем, Гермиона подумала, что это, скорее всего, возмущенные жалобы, а встретившись взглядом с Волдемортом, поняла – того просто забавляет происходящее. Студенты явно нервничали, узнавая в совах и филинах, приносивших письма директору и преподавателю зельеварения, своих семейных питомцев. Никто ничего не понимал, директор ухмылялся, а декан Гриффиндора усиленно ковырялась в тарелке, не забывая, впрочем, вовремя подхватить очередное послание.
- Гермиона, пройди со мной, - в своей обычной манере безоговорочного приказа попросил директор Хогвартса.
- Конечно, директор, - послушно кивнула волшебница.
Идя рядом с директором Хогвартса, Гермиона старалась не замечать яростного взгляда, которым сверлил ей спину Малфой. Выходя из зала и придерживая для нее дверь, маг посмотрел на преподавательский стол и сказал:
- Твоим решением многие недовольны.
Фраза была просто неприлично двусмысленной, но с невинным выражением на лице Гермиона пожала плечами.
- Обычная реакция на радикальные меры, но иногда некоторые только благодаря ним перевоспитываются.
Волдеморт довольно рассмеялся, от чего на волшебницу напала оторопь.
«Вот уж не думала, что он умеет так смеяться»
- Как ты собираешься добиться от родителей разрешения? – все еще усмехаясь, поинтересовался маг.
- Попросите их собраться, и я поговорю с ними, - ответила Гермиона.
- Они разорвут тебя на части, - уверенно предсказал Темный Лорд.
- Поживем – увидим, - многообещающе ответила ведьма.
- Зачем ты это делаешь, ведь ты здесь всего лишь на год?
- Жалко терять целый поток, - с чувством произнесла волшебница. - Среди них очень много способных ребят, но они такие ленивые и упрямые, что хочется их просто выпороть, - сжимая кулаки в показной ярости на детишек, закончила Гермиона.
- Теперь ты понимаешь Филча.
- О да.
Она рассмеялась, дойдя до своей комнаты, развернулась, чтобы попрощаться, и была совершенно не готова к тому, что он окажется так близко. Женщина инстинктивно прижалась к двери спиной, улыбка исчезла. Его взгляд внимательно следил за сменой эмоций на ее лице, ему понравилось наблюдать за ее самоуверенностью в отношении предстоящего столкновения с родственниками студентов, горячностью и искренней заинтересованностьюи, когда говорила о способностях детей… и паническим смущением от его близости. Маг хотел узнать, будет ли она такой же с ним, как с Драко. Скорее всего, нет. Чтобы так дарить себя, нужно знать человека. Почти впервые в жизни он пожалел о том, что не просто маг. Но ее страстность и расчетливая ненасытность заставляла тянуться к ней, чтобы узнать лучше. Дверь резко открылась и, если бы не его реакция, она бы рухнула на пол. Его объятья почти душили и путали мысли, заставляя дышать, как после марафонского забега.
- То, что ты стараешься забыть наш разговор на кладбище, вовсе не означает, что его не было.
Волшебник видел, как она побледнела, но в ту же секунду ее лицо выразило решимость, и мягкие податливые губы прижались к его губам, а руки, обвившиеся вокруг шеи, притянули к себе. Он позволил себе насладиться ею и, ловко перехватив инициативу, казалось, поглощал ее поцелуем. Она отвечала ему, покорно приняв роль ведомой. Грудь напряглась, соски, став возбужденно-острыми, возмущенно упирались в дорогую ткань платья. Маг понимал, что ее порывом руководил расчет и холодная логика, но сейчас, чувствуя ее возбужденное тело, логике не было места. Она будет его и это не будет похоже на то, что произошло между ней и его учеником, это будет более темное, более грязное и откровенное, но не менее сильное. Маленькие пуговицы на вороте и груди платья с тихим стуком посыпались на пол от его бесцеремонных рук. Она всхлипнула, когда он, прервав поцелуй, наблюдал за ее реакцией на его прохладные руки, проникшие под корсаж платья и накрывающие чувствительную грудь. Он нежно очертил пальцем мягкую округлость, жадно впитывая ее судорожный вздох, выражение лица, отразившее всю ее беззащитность перед лаской. Встретившись с ее затуманенным взглядом, он резко дернул платье, оголяя ее плечи и грудь. Она перестала анализировать происходящее, просто застонала от его губ на своей коже. Его движения стали вдруг более жесткими, руки сильнее сдерживали ее, не позволяя увернуться, а рот просто пировал, наслаждаясь ее грудью. Гермиона с трудом сдерживала свои флюиды, но сил оставалось все меньше, и руки его становились все похотливее. Она подняла влажные с поволокой глаза …
«Дверь надо закрывать…»
Весь его вид говорил о желании убить и не только...
«Ох, похоже, тебя это возбуждает»
Волшебник, стоящий на пороге ее комнаты, не мог разобраться в раздирающих его на части эмоциях. Его ярость на эту развратную тварь смешивалась с желанием его господина, который с ненасытностью вампира наслаждался ее грудью. А она смотрит на него пьяным от удовольствия взглядом, и Малфой понял – все, что он сейчас испытывал, выливалось в одно желание… сделай она хоть малейший намек, он бы присоединился к ним. Его похоть явно подхлестнула темного волшебника, она запрокинула голову и закричала, когда тот, задирая подол ее юбки, не встретил преграды в виде нижнего белья и пальцами ворвался в нее, уже готовую и истекающую. Дверь с грохотом закрылась, но никому из любовников не было до нее никакого дела. Он видел, что она все еще сдерживает себя, не позволяя себе полностью раскрыться, он мог бы взять ее сейчас, но хотел получить полностью, поэтому сейчас просто наслаждался каждым движением, каждым стоном, приближавшим ее к финалу. В глазах потемнело от наступившей разрядки, ее крик удовольствия все еще стоял у него в ушах. Давно он не забывался настолько, чтобы ласкать женщину на пороге, средь бела дня. Он бережно держал ее в своих руках, дожидаясь, пока успокоится ее бешеное дыхание, и наслаждался ее запахом, смешанным с запахом их желания. Маг посмотрел на закрытую дверь, на пылающую женщину, и, покачав головой, вышел из комнаты. Гермиона выдохнула и, взмахнув палочкой, захлопнула за ним дверь. Зеркало в ванной отразило…
- О Боже!
Она зажала рот рукой, пытаясь сдержать истерический смех, но не смогла и сползла по стене на пол. Ее затрясло, смех перешел в слезы. Через какое-то время, лежа на ледяном полу, в таком же растерзанном виде и полностью опустошенная злыми слезами, она подумала:
«Карты сданы, надо играть»
Почему бы не столкнуть их? Малфой явно не привык делиться, Волдеморт, хоть и более пресыщен, тоже не охотно дарит свое. Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что они ее могут просто уничтожить, но, коли уж она влипла в это, почему бы не постараться выполнить грязную работу чужими руками.
Глава 11
Глава 11:.
- Профессор Таннер…
- Мисс Пьюси, у вас паралич обеих рук? – строго спросила Гермиона у студентки, начавшей говорить без спроса.
- Простите, профессор. Можно вопрос?
- Слушаю.
- Зачем к вам прилетали совы от наших родителей?
Гермиона хмыкнула, посмотрев на студентов четырех старших курсов, собранных в Большом Зале в неурочное время, и ответила:
- Хороший вопрос. Я получила ответ на свою просьбу выдать мне разрешение на проведение у вас несколько специфического экзамена в конце года.
- Специфического?
- Да. Всем старшим курсам, начиная с четвертого, в конце года будет устроен необычный экзамен по зельям. Из программы, которая соответствует вашему курсу, будут выбраны самые опасные зелья и… - сделав небольшую паузу, волшебница продолжила: - применены на вас самих. Будет предоставлено все необходимое, чтобы приготовить противоядие, если, конечно, вы вспомните рецепт.
Зал взорвался возмущенными криками.
- МОЛЧАТЬ! Двадцать очков с каждого факультета! Что вы мне балаган устроили?! – рявкнула Гермиона так, что зал мгновенно затих. - Хотите что-то спросить –поднимите руку! Да, мистер Башнер.
- Вы не шутите, вы действительно будете нас травить на экзамене? – недоверчиво, но достаточно вежливым тоном уточнил студент.
- Да.
- И наши родители на это согласились?!
- Не все, но большинство.
Она недобро ухмыльнулась, вспомнив «беседу» с разъяренными предками этих монстров. Ее действительно чуть не съели. Пытаясь уладить все спокойно, она поняла, что ничего не добьется. Эти, казалось бы, взрослые люди слушали ее не больше, чем их дети. В присутствии директора они хотя бы старались не грубить в открытую, по крайней мере, вначале.
…
- Чтобы какая-то грязнокровка травила моего ребенка… Да ты и пальца его не стоишь!
В итоге они ее довели…
- МОЛЧАТЬ! …
«Безотказный способ…»
- … Мне плевать на ваши оскорбления и угрозы. Я вам вот уже в течение получаса пытаюсь объяснить причину проведения такого экзамена и его возможные последствия, а вы за воплями даже мыслей своих не слышите! Большинство из тех, кто учится в данный момент в школе – талантливые дети…Я не договорила, мистер Наварру! Но они безумно ленивы и уперты, абсолютно избалованны отсутствием нормального обучения зельеварению и просто неспособны заставить себя работать. Уговоры и снятие очков с факультетов не настолько действенны, насколько это необходимо в данный момент. Четвертые и пятые курсы, если их не принудить работать, потеряют слишком много времени. Про шестой и седьмой курс я вообще молчу, там ситуация просто катастрофическая!
- Но ведь год назад, два года назад все было нормально!
- То, что аттестатам школы присваивали нужные стандарты, еще не означает, что они были получены заслуженно, здесь, скорее, подействовал авторитет директора. За последние несколько лет ни один из учеников Хогвартса не стал специалистом по зельям, - звенящим голосом сказала Гермиона.
- Значит, им это и не нужно, - упорствовали родители.
- Мистер Эйвон, вы знаете, в какой университет хочет поступить ваш сын? – спокойно спросила высказывающегося сейчас мага зельевар.
- Нет, - раздраженно ответил он ей.
- А я знаю и знаю, какую специальность он хочет выбрать, посвятить вас?
- Сделайте милость.
«Как у него зубы-то на месте – так ими скрипеть?»
- Он выбрал профессию драконолога со специализацией по азиатским драконам.
- Азиатским? Хорошо, это очень опасные и сильные драконы. Очень престижная профессия, - удовлетворенно сделал вывод мужчина.
- Да, а вы знаете, какой основной экзамен для поступления на этот факультет? – с плохо скрываемой иронией поинтересовалась волшебница.
- Уход за магическими существами? – предположил ее собеседник.
- Нет, зельеварение. Причем балл должен быть высшим. Я сомневаюсь, чтобы вы имели представление, насколько у азиатов развита эта наука и насколько она специфична, но, поверьте мне, ваш сын даже один балл не наберет и, скорее всего, станет таким же, как и вы… министерским работником.
- Вы хотите меня оскорбить? – угрожающе спросил волшебник.
- А вы хотите, чтобы у ваших детей дело дальше простого таланта не пошло? – таким же тоном задала ему вопрос Гермиона.
- Но вы их отравите! – воскликнула невысокая розовощекая женщина.
- И что? – пожала плечами зельевар. - За ваших дочерей, кстати, миссис Андерсон, я бы не волновалась, они впитывают информацию быстрее, чем я ее излагаю.
- Какие меры безопасности вы предпримете? – спросил ее один из присутствующих родителей.
- Я вам об этом не сообщу, дабы вы не передали это по секрету своим отпрыскам, единственное, могу заверить – детей я вам верну целыми и относительно невредимыми.
…
- А если мы не сможем вспомнить рецепт?
- Тогда, мистер Фальстаф, станет на одного бездарного студента меньше. Вы можете возмущаться и отказываться, но у тех, чьи родители согласились на экзамен, он будет проведен. Если вам угодно, я могу после каникул провести репетицию экзамена с менее опасными зельями, - милостиво предложила преподаватель. – Да, мисс Андерсон?
- С какими, например?
- Зелье, вызывающее ощущение щекотки, - на секунду задумавшись, ответила волшебница.
- Оно же совершенно неопасно, - выкрикнули без спроса.
- Похоже, что некоторые студенты настолько немощны, что руки у них не поднимаются, видимо, все силы уходят на громкие вопли, - обреченно вздохнула Гермиона.
- Извините, профессор.
- Я слушаю вас, мистер Башнер, - увидев поднятую руку.
- Это зелье неопасное, - не очень уверенно сказал четверокурсник.
- Это наивная точка зрения, позвольте вас просветить: в древности щекотку использовали в качестве пытки, - с удовольствием наблюдая возрастающую панику среди школьников, ведьма продолжала: - Человек начинал корчиться от смеха и через некоторое время у него наступал спазм дыхательных путей и смерть от удушья.
- Ох…ть можно.
- Двадцать баллов с Когтеврана! – «наградила» зельевар ругнувшегося школьника.
- Репетиция экзамена будет проведена, если большинство с курса выскажется «за». Также, если вас устроит оценка за репетицию экзамена, я зачту ее, если нет – то нет. У вас есть время обдумать мое предложение до следующего занятия. Свободны!
Гермиона стремительно шла несколько необычным путем к своей комнате, надеясь его не встретить. Когда она не успела предотвратить нападение, хоть и пыталась, поняла, что надеялась зря. Он ее так профессионально спеленал, что ударить или вырваться было очень сложно, даже применив нечеловеческую силу.
- Я не настроена сейчас на разговоры, - стараясь за безразличным тоном скрыть недовольство, сказала ведьма.
- С тобой, Грейнджер, разговоры не помогают, - просветил ее маг и, подтолкнув к большой картине, висевшей на стене, произнес: - Черная жемчужина!
Портрет с русалкой отъехал в сторону, и мужчина затащил ее в…
- Не может…- ошеломленно вырвалось у женщины.
- Свет! Этой ванной давно не пользуются, видимо потому, что жилые помещения перенесли слишком далеко отсюда, - сказал Драко, отпустив ее и с удовольствием наблюдая при неярком огне свечей за ее смущением, паникой, злостью и растерянностью. - Слишком яркие воспоминания?
Женщина дернулась, как от удара, его взгляд не предвещал ничего хорошего, и она невольно отступила назад. Именно туда, куда он ее и загонял, к той стене, у которой они стояли с Поттером много лет назад. Ему нужно было… он сам не знал… стереть это воспоминание, заменить другим, отомстить за то, что она столько времени торчала у него перед глазами – тогда, в объятьях его врага, и теперь… в руках его господина. Руки сжались в кулаки, и он медленно сделал шаг к ней. Женщина вскинула руки ладонями к нему – жест откровенной беспомощности.
- Ты обещал! – напомнила ему волшебница.
- С каких пор ты веришь моим словам? – усмехнулся Малфой.
- У тебя много недостатков, но слово ты всегда держал.
Его атака не была джентльменской, он прижал ее спиной к ледяному кафелю и поцеловал. Ожидая грубого натиска, Гермиона совершенно не была готова к его нежному, почти невесомому поцелую. Руки сами взлетели к плечам, тело призывно прильнуло к нему, а губы возвращали ласку. Ловкие пальцы спустили с плеч мантию, так что холод стены обжег кожу сквозь тонкую ткань костюма. Она резко отстранилась в сторону, уворачиваясь от поцелуя.
- Нет, - задыхаясь, сказала ведьма.
- Я прошу тебя, впервые в жизни я прошу женщину, - голосом, полным злости на самого себя за то, что говорит такое, молил ее Драко. - Останься со мной сейчас…
- Я…
Лицо сосредоточенно, взгляд напряженный, он был похож на человека, который просит об апелляции.
- Ты ведь этого хочешь, - встряхнул он ее за плечи.
- Не здесь.
- Именно здесь.
Гермиона попыталась вырвать руки, слишком личными и тайными были воспоминания о проведенном здесь с Гарри времени; несмотря на то, чем это в итоге кончилось, ими она дорожила.
- Ты слишком много просишь! – вырываясь, выкрикнула Гермиона.
- А ты слишком много берешь без спроса, - отбил ее «удар» мужчина.
- НЕТ, - ответила Гермиона с чувством.
- Ты не оставила мне выбора.
- Не на…
Он дал волю своей ярости и гневу, но он не принуждал ее… Она сама пылала, как костер. Ощущения настоящего и сильные воспоминания о прошлом сплелись в одно, отталкивая друг друга, сплетаясь и набрасываясь на любовников. Тогда они были подростками, почти детьми, ненавидели и любили недолго, но искренне, сражались насмерть и ласкали друг друга до беспамятства. Сейчас, прижатая к стене своим врагом, она пыталась вспомнить образ другого человека, но он ускользал, стирался взрослыми и сильными эмоциями. Начали, вспоминая, закончили – запоминая. В его руках на весу, с задранной юбкой и шумным дыханием, она не могла вспомнить своего друга, перед глазами…
«Да будь ты проклят!»
Она не терпела слезы, слезы - это признак слабости, но остановить их не смогла. Слезы ненависти к себе, к тому, какой она стала, к бедному парню, чьей судьбой неумело сыграла, и к врагу, объятья которого причинили ей столько боли и наслаждения. Прячась от внимательного взгляда серых глаз, она услышала его тихий вопрос:
- Я сделал тебе больно?
«ДА! Ты сделал мне больно! Да ты меня просто растоптал!!!»
До губ докатилась соленая капля, голос был тихим и глухим:
- Нет.
- Прости.
Его губы опустились ей на веки, стирая соленые капли. Веки, щеки, губы. Она могла бы уйти, он отпустил бы ее, но она осталась. Руки мужчины не спеша освободили ее от смятой в гневном порыве одежды, он опустил ее на свою большую мантию, лежавшую на полу. Он не требовал, он дарил и успокаивал, неправильные эмоции, и он неправильный… Ее стон гулко отразился от каменных стен, ее пальцы вплелись в его волосы, не зная: оттолкнуть или прижать. Но сильные руки заставили ее бедра раскрыться для откровенной ласки. Драко не торопил ее, раззадоривая и дразня умелыми движениями. Ему не хотелось понимать свои порывы и желания, он просто слепо следовал им. Задушив крик удовольствия своей ладонью, Гермиона пыталась вспомнить, за что она так его ненавидит, но, увидев его – мало сказать – довольную физиономию, мгновенно вспомнила весь список. Оттолкнув его от себя, пытаясь придать своему телу менее развратную позу, она глухо пробормотала:
- Перестань так ухмыляться.
Но Драко не позволил избавиться от себя и, придавив телом, вырвал у женщины стон, проникая в нее. На полу, в ванной старост …
«А пена по-прежнему приятно пахнет»
Прежде чем уйти, он наполнил для нее ванну и… довольно бесцеремонно бросил ее туда. Получив порцию брызг и ругани, он направился к двери вполне довольный собой. И Гермиона не смогла не поставить барьер:
- Это ничего не изменило.
Драко медленно обернулся и молча смерил ее презрительным взглядом, словно рассматривал под микроскопом какое-то особенно неприятное насекомое. Удалился он, так стремительно и резко закрыв картиной проход, что русалка с нее чуть не рухнула.
Глава 12
Глава 12:.
Добравшись все-таки до своей комнаты, Гермиона открыла дверь и обалдело уставилась на букет цветов. Приготовившись упасть в обморок, если ее догадки оправдаются, прочла записку и удивленно улыбнулась:
- Кто бы мог подумать?
Стук в дверь отвлек ее от приятного изумления. В проеме появилась голова преподавателя по уходу за магическими существами. Гермиона улыбнулась и, кивнув в сторону букета, спросила:
- Как ты вспомнил?
- У меня одну из тетушек зовут Гермиона, - немного смущенно пожал плечами Гойл. - Если не поздравлю – всю плешь проест, пришлось запомнить. С Днем ангела.
- Спасибо.
- На самом деле мне нужна твоя помощь как зельевара. У меня пегас простыл.
- Зелье третьего оборота? – уточнила Гермиона.
- Да.
- В лаборатории нет некоторых ингредиентов для него, - нахмурилась волшебница, но тут же заговорщически улыбнулась коллеге и предложила: - Поехали прокатимся до города, заодно поможешь мне дотащить мою покупку до дома.
- Я готов, - с похвальным рвением откликнулся маг.
- Отлично, только переоденусь. Дай мне десять минут.
Гермиона с удовольствием отметила, что ее внешний вид не остался незамеченным ни Гойлом, ни студентами, которые встретились им в коридорах. Услышав за спиной протяжный свист, профессор по уходу за магическими существами резко осадил наглецов, а потом недовольно уставился на бывшую гриффиндорку, которая с трудом скрывала улыбку.
- Будешь дальше ходить в таких джинсах, тебя семикурсники начнут по темным углам зажимать, - пробормотал он.
- Не преувеличивай, - отмахнулась от его слов волшебница. - То, что я здесь преподаю, не означает, что я должна выглядеть как моль в обмороке с ученой степенью.
Маг, придирчиво осмотрев ее джинсы на точеных бедрах, свитер с высоким воротником, меховую курточку, волосы, собранные в косу, и закатив глаза, пробурчал что-то, напоминавшее «горбатого могила исправит». Забираясь рядом на сидение ее красавицы, волшебник явно нервничал:
- Может, только до границы Хогвартса, оставишь там машину, и оттуда просто аппартируем?
- Нет, мне слишком много нужно купить, в руках это не утащишь.
Только сейчас осознав, с чем связался, Гойл тяжело вздохнул. Гермиона про себя улыбнулась и, ловко управляя машиной, подумала, как просто она сходится со своими, казалось бы, кровными врагами. Не признать, что она за последние несколько лет совсем не изменилась, было бы глупо, но она никогда не задумывалась, насколько поменялись ее приоритеты. Ведь если вдуматься… а вдумываться как раз не хотелось. К тому же человек, сидевший рядом, только в школе был ярым противником магглорожденных. Насколько она знала, один из бывших «телохранителей» слизеринского принца отказался стать Упивающимся, и его в момент трагедии… или победы, это кому как, не было в стране.
- Так, вначале – в Косой переулок, там купим все для зелья, потом по магазинам, - предложила Гермиона.
- Согласен.
Гойл с возрастающим удовольствием наблюдал за тем, как у хозяина лавки «Все для зелий», очень вредного мага, мнившего себя гением зельеделия, начинается нервный припадок. Вначале он воспринял их как… ну не отца с дочерью, но явно не как преподавателей Хогвартса. Получив список ингредиентов, он быстренько насобирал им на прилавке все необходимое. Гермиона отрицательно покачала головой, запретив своему коллеге вмешиваться, и решительно направилась к продавцу. После четвертого забракованного без объяснений вещества маг решил прочитать слишком наглой девчонке…
«А нечего было так одеваться!»
… лекцию об особенностях покупательского этикета.
- Вот так, молодая леди, - чрезвычайно довольный собой, закончил маг.
- Это очень поучительно, могу ответить любезностью на любезность и просветить вас по поводу этикета продавцов, - таким же тоном ответила ему волшебница и, не дожидаясь возражений, продолжила: - Вам известно, что корень дурман-травы в виде порошка за каждый прошедший день немного изменяет цвет, несколько модифицируя свои свойства?
- Конечно! – возмущенный намеком на свою неосведомленность, воскликнул продавец.
- Замечательно, что написано у нас в списке напротив этого вещества? – спокойно поинтересовалась ведьма.
Лицо мага выдало некоторую степень озабоченности слишком уверенным тоном «молодой леди», и мужчина ответил, сверившись со списком:
- Шесть дней.
- А вы нам дали порошок как минимум двухнедельной давности, он должен быть зеленоватым, а не синим, - протягивая хозяину лавки негодный ингредиент, сообщила ему Гермиона.
Теперь же продавец понял, что не только тон, но и знание предмета у ведьмы достаточно уверенное.
- Это недоразумение, я поменяю…
Не дав договорить лавочнику, Гермиона твердо выставляла вперед приготовленные ингредиенты, которые ее не устраивали:
- Также поменяйте все эти вещества, наперстянка собрана уже распустившейся, а нам нужны бутоны, порошок из карменталии вообще напоминает пыль, а должен быть похож на мелкий гравий. Мне продолжить?
Продавец, наконец осознав, что перед ним явно не дилетант, нервно буркнул:
- Нет, сию минуту все принесу.
- Постарайтесь принести хороший товар, не хотелось бы, чтобы в Хогвартсе все пегасы передохли.
Глядя вслед перепуганному хозяину, Гойл негромко пробормотал:
- Это был явный перебор, он чуть в обморок не упал.
- В следующий раз будет внимательнее присматриваться к покупателям, - хмыкнула волшебница.
- Теперь куда?
- Сейчас ты пойдешь в зоомагазин и выберешь со всей тщательностью профессора по уходу за магическими существами животное, подходящее для беременной женщины, а в будущем для малыша, точнее для малышки, - высказала Гермиона поручение и, улыбнувшись от созерцания его реакции, шутливо скомандовала: - Гойл, закрой рот, не задавай вопросов и иди в магазин. Через час встретимся в Дырявом котле.
- А ты?
- Пройдусь по маггловским магазинам.
- Какая встреча!
Гермиона застыла с розовой пеленкой в руках и, морща нос от резкого запаха дешевого одеколона, повернулась:
- Олден, не сказала бы, что встреча приятная.
Ростом чуть выше нее, но щуплый и отталкивающе суетливый, он производил впечатление слизняка, которого так и хочется раздавить. Маг шагнул к ней ближе и неприятно улыбнулся:
- Где Джинни?
- Не твое дело, - невежливо поставила его на место ведьма.
Ухмылка с его лица пропала, и голос явно выдавал неприязнь:
- Я ее жених.
Гермиона, изобразив на лице искреннюю озабоченность, удивленно спросила:
- Разве ты не получил отставку?
Он схватил ее за локти и больно сдавил, заставляя уронить нежную ткань. Мужчина встал таким образом, что своей спиной закрывал происходящее от других покупателей. Они находились в маггловском магазине – нельзя ни магиюи применить, ни обратиться за помощью: устроишь драку, придется тащиться в полицейский участок.
«Вот ведь тварь, все предусмотрел»
- Отпусти меня, - с угрозой в голосу «попросила» волшебница.
Игры кончились, он смотрел на нее, с трудом сдерживая бешенство, а Гермиона – с таким презрением на лице, что его пальцы еще сильнее сдавили ее руки.
- Это ты ее надоумила? – сквозь зубы процедил маг. - Но ничего, как только тебе надоест с ней играться, ты выкинешь ее вон, и тогда она снова прибежит ко мне вместе со своим ублюдком.
С трудом сдерживая ярость, Гермиона тихо проговорила:
- Убирайся.
От силы, с которой он сдавил ее предплечье, женщина поморщилась.
«Такой… мелкий, а сильный»
- Не стой у меня на пути, грязнокровка. Понятно?
Руки исчезли, Олден стоял на коленях перед крупным мужчиной и пытался вырвать руку из стальной хватки ее коллеги. Профессор по уходу за магическими существами, не обращая внимания на попытки своей жертвы вырваться, быстро скользнул взглядом по Гермионе, оценивая нанесенный ущерб и, не глядя на мага, проговорил:
- По-моему, дама попросила тебя убраться.
- Да п…
Раздался характерный звук ломающейся кости и вскрик, перепуганная хозяйка подлетела к ним.
- Сэр?!
Гойл спокойным голосом, но достаточно громко, чтобы слышали шокированные происходящим покупатели, проговорил:
- Прошу прощения, этот джентльмен не понял с первого раза постановление суда не приближаться к моей жене, я вынужден ему его объяснить. Мы уже уходим, если вы не против, присмотрите за моей женой, она очень расстроена этим инцидентом. Еще раз прошу прощения за случившееся.
Хозяйка, все еще опасливо поглядывая на поверженного волшебника, неуверенно улыбнулась Гойлу и проговорила:
- Ничего страшного, полицейский участок за углом.
- Спасибо.
Гермиона ошалело смотрела вслед колоритной парочке. Наткнувшись на сочувственный взгляд нескольких покупательниц и хозяйки магазина, она осознала, что неосознанно растирает пострадавшие предплечья. Ввиду отсутствия мужчин, вызвавших переполох, хозяйка уверенным взглядом оценила одежду «будущей мамы» и сладким голосом поинтересовалась:
- Кого ждете?
Поежившись от такого осмотра, буркнула:
- Девочку.
- О, у меня такие вещи из новой коллекции….
От вида пакетов, которые женщина с трудом уместила на столе, брови мага взлетели вверх и, улыбаясь, он спросил:
- Ты что, скупила весь магазин?
Гермиона ответила ему хмурым взглядом.
- Нечего было оставлять меня на растерзание этим кумушкам. Где Олден?
Улыбки как не бывало, в тоне зазвучали профессорские нотки:
- Что это за слизняк?
- Долго рассказывать, - не поднимая взгляда на собеседника, проговорила волшебница.
- Иными словами, ты не скажешь мне, зачем скупаешь пачками одежду для малышей и какого лешего на тебя нападает какой-то придурок? – недовольно спросил Гойл.
Женщина прямо посмотрела на своего коллегу и ответила в той же прокурорской манере:
- Не скажу и прошу на эти темы не распространяться в школе.
- Не буду… если не спросят, - весомо добавил маг. - Мне это не нравится, он не просто зол, он в бешенстве. Умеешь ты все-таки людей довести.
- Я?! – вздернув брови вверх, обиженно воскликнула Гермиона.
- Скажешь, не из-за тебя последнее время Малфой похож на огнедышащего дракона, которому хвост воротами прищемили? – усмехнулся волшебник свирепой мине, которую она скорчила, услышав вопрос.
- Оставим эту тему. Где животное?
- Такого, чтобы подошло тебе, не было, но на Рождество питомца ты получишь, - пообещал ей бывший сокурсник.
- Вот и ладненько. Нам еще кроватку выбирать.
- Женщина, у тебя даже живота не видно, время еще есть.
- А я хочу сейчас! – возмущенная его сопротивлением, упорствовала Гермиона.
Гойл походил на обреченного отца большого семейства, которого заставили в одиночку выгуливать всех детей.
- Черт меня дернул сунуться к тебе сегодня.
- Гермиона! Наконец-то… Гойл?! – озабоченно спросила будущая мама.
- Спокойно, не нервничай, он мне помог все дотащить, - объяснилась волшебница и, кивнув Грегу на покупки, попросила: - Поставь в тот угол.
Наблюдая за тем, как растет гора из коробок и пакетов… экономка с гостьей свирепо уставились на хозяйку дома.
- Гермиона! Это уже третья кроватка!
Старательно избегая возмущенного взгляда мужчины, ведьма пожала плечами:
- Может, она ей не понравится.
- Ты что… почему ей? – потеряв первую мысль, спросила Джинни.
- Потому что это она, - уверенно сообщила Гермиона свое мнение.
Джинни, грозя подруге пальцем, наступала на нее и с многообещающим видом разбуженного льва сказала:
- Неважно, если ты не прекратишь скупать все магазины, я от тебя сбегу.
- Не буду больше… - искренне пообещала волшебница, но тут же пошла на попятный: - Ну, по крайней мере, постараюсь. Спасибо, Гойл, может чаю?
Профессор лишь посмотрел на растерянную от такой перспективы беременную гостью и отказался.
- Тогда пошли лечить твоего пегаса.
- Вот ведь маленький, вредный… - от напряжения начала ругаться Гермиона.
- Не обзывайся, пегасы очень чувствительные, - призвал ее к порядку Грег.
- …упрямый пегасенок, - проглотив непечатную часть, закончила-таки предложение волшебница.
- Слова такого нет, - поскользнувшись, разочаровал ее маг.
- Уже есть, я его только что придумала. Тебе его не достать, придется мне лезть, - обреченно сделала вывод ведьма.
- В своей дорогой обуви?
От Гойла, как от стены горох, отскочили все ее взгляды, призванные пристыдить не в меру ироничного профессора по уходу за магическими существами.
- Поменьше язвительности, пожалуйста, - нахмурилась она. - Его надо достать, а то замерзнет. И как он туда залез-то? Подержи мою куртку.
- Гойл, ты не видел… - начал, было, свой вопрос подошедший к профессору директор школы, но, увидев, что мужчина держит в руках, задал другой: - Почему у тебя в руках женская куртка?
- ГОЙЛ! Это кошмар! – прокричала Гермиона. - Здесь еще один! Возьми первого пока!
Директор несколько удивленно смотрел на узенькое отверстие, расположенное довольно высоко в скале, из которого раздавался женский голос и ругань.
- Ай! Маленький мерзавец! Зачем ты меня кусаешь?!
Из-за пожухлой травы, закрывающей дыру в камне, показалась маленькая мордочка пегаса, животное явно не желало покидать свое убежище и упиралось всеми четырьмя копытами.
- Да вылезай ты! – раздалось яростное пыхтение из пещеры.
- Извините, директор, - кинулся к пегасу Грег.
- Конечно, - усмехнулся Темный Лорд. - Я вижу, у тебя трудовые будни в самом разгаре.
Гойл дернул своего питомца, и тот с недовольным ржанием, больше напоминавшим писк, оказался в руках мага.
- Вот еще один! – крикнула ведьма.
Недавно родившиеся пегасы были легкими, и профессору по уходу не составило труда держать их, основной проблемой было то, что они извивались у него в руках и все время норовили тяпнуть за что-нибудь.
- Во … застряла! Черт! – отчаянно ругнулась волшебница, наполовину появившаяся из бывшего убежища маленьких пегасов. - Я за что-то зацепилась, обратно залезть тоже не могу! Блеск!
Директор обхватил своего зельевара, торчащего наполовину из каменной ловушки, и потянул вниз. Раздался звук рвущегося материала, и вся чумазая, как трубочист, мокрая от снега и… без свитера, в одной футболке на свет извлеклась Гермиона.
- Здравствуйте, господин директор. Вы можете меня уже поставить, - вежливо поздоровалась она и мрачно добавила, глядя на коллегу: - Гойл, с тебя свитер.
- Весело вечер проводите, - поставив волшебницу на землю, улыбнулся Волдеморт.
- Да уж. Ладно, свою миссию я тут, пожалуй, перевыполнила и, пока не околела окончательно, с вашего позволения пойду в замок.
Глядя вслед уходящей женщине, кутающейся в свою куртку, директор, наслав на пегасов сон, спросил у профессора по уходу:
- Что с ее руками?
Глава 13
Глава 13:.
- Гермиона.
- Профессор Флитвик, - кивнула в ответ волшебница.
- Хороший вечер, - вздохнул маг, оглядывая пустынный коридор. - Относительно спокойный, что странно, обычно перед матчем ребята всегда потасовки устраивают.
- Перед матчем? – едва нахмурившись, переспросила ведьма.
- Ну да. Сегодня спокойно потому, что завтра состоится матч между моим факультетом и Пуффендуем, так жребий лег, а вот через месяц после каникул точно будем драки в коридорах разнимать, - и, покачав головой, словно вспоминая какой-то катаклизм, сказал: - Последний раз Гриффиндор сражался со Слизерином пять лет назад. Такое было.
- Почему так давно?
- Никак не могли выйти в финал, вылетали после первой же игры.
Как ни малы были ее познания в квиддиче, но то, что Гриффиндор был всегда первым претендентом на кубок, она помнила хорошо.
- Гриффиндор? – с недоверием уточнила она.
- Да, - ответил профессор по чарам и, загадочно посмотрев на нее, сказал: - Вам бы поинтересоваться этим.
Гермиона нахмурилась и раздраженно из-за своего неведения передернула плечами.
- Я в квиддиче разбираюсь, как дементор в балете.
- Да, но не знать, с кем играет ваш факультет… это несколько безответственно, вы не находите? – добавив в голос нотку бодрящего осуждения, тихо спросил волшебник.
- И что мне делать? – расстроенная своей некомпетентностью, обреченно спросила Гермиона.
- Для начала неплохо бы познакомиться со сборной.
- Спасибо, учту.
Сидя на трибуне и глядя на летающих над полем студентов своего факультета, Гермиона пыталась разобраться, что к чему. Шесть лет пыток и разговоров о квиддиче прошли совершенно бесследно. Знакомый голос заорал на все поле:
- Декан! Почему бы вам нас не отравить перед матчем, чтобы избавить от позора!
- Маркус, что, все так плохо?
- А вы сами не видите? – зло спросил парень, взмахнув рукой в сторону улетающего квоффла.
- Я ничего не понимаю в квиддиче, - честно призналась преподаватель.
Подлетев к трибуне, студент ловко соскочил с метлы и плюхнулся рядом со своим деканом.
- Смотрите, - показывая на летающих над полем ребят. – Видите, как Экром и Савидж с бладжерами обращаются?
Внимательно следя за парой загонщиков, ведьма неуверенно ответила:
- Вроде неплохо.
- Точно! И это единственные нормальные игроки в сборной! – с чувством воскликнул он, правда, сразу же его лицо приняло выражение не пойманного на проказе хулигана, и Маркус добавил: - Кроме капитана, конечно, то есть меня.
- От скромности ты не умрешь, - невольно улыбаясь, проговорила Гермиона.
- Да ребята сами это признают.
- Что они тогда делают в сборной?
- Так их декан бывший выбрал, чтобы было удобнее Слизерину проигрывать, - тихо, но зло выплюнул парень эти слова.
- И что, совсем нет талантливых ребят?
- ЕСТЬ! – заорал парень с видом участника петушиных боев.
«И расцветка соответственная»
- Не кричи, к следующей тренировке набери сам с факультета тех, кого считаешь нужным.
- Я?! – не зная, как реагировать на такое поручение, испуганно переспросил гриффиндорец.
- Но ты ведь лучший игрок, - язвительно заметила волшебница. - Вот и развлекайся. Когда следующая тренировка?
- Только на следующей неделе, - вздохнул студент, осознав, что отвертеться не получится.
- Почему?
- Потому что практически все время заняли деканы Слизерина и Когтеврана.
Неприятное ощущение, что тебе объясняют вещи, понятные всем смертным, а ты одна такая… непросвещенная, убедило Гермиону действовать без промедления.
- Я с ними поговорю, через день соберешь ребят?
- Да.
- Приходи с ними на поле послезавтра.
- Есть, мэм!
- Иди, точнее лети.
- Мне нужен вечер среды и утро субботы для тренировок по квиддичу.
Даже не поднимая голову от газеты, он буднично произнес:
- Тебе тоже здравствуй, Грейнджер.
Игнорируя его откровенно скучающий вид, Гермиона присела на соседний стул и, отобрав у Малфоя номер "Пророка", сказала:
- Извини, здравствуй, так что по поводу среды и субботы?
- Ты же ничего не понимаешь в квиддиче.
Гермиона взглянула на него, как на упрямого школьника:
- И не собираюсь понимать, Малфой, мне нужна среда и суббота.
- Да забирай, - милостиво согласился мужчина. - Твой факультет все равно проиграет.
- Проигрыш проигрышу рознь, - весомо произнесла волшебница. - Доброе утро, директор, профессор Булстроуд.
Профессор по маггловедению озабоченно посмотрела на недовольного декана Слизерина.
- Что случилось?
Малфой снова расправил газету, но, посмотрев в нее, поморщился и, бросив на стол, раздраженно ответил:
- Она взялась за квиддич. Учитывая, как она радикально решает проблемы, я боюсь даже предположить, что она задумала на этот раз.
После с трудом вырванной у Слизерина тренировки к Гермионе направился капитан ее сборной.
«МОЕЙ?! Так, ну думаю, началось!»
- Ну и как?
- Ты у нас тут капитан, ты мне и скажи.
Парень выглядел довольным и, вместе с тем, удрученным.
- Будь бы у нас в запасе хотя бы полгода, мы достойно бы им ответили, а за месяц…- покачал он головой. - Будем играть не лучше, чем пуффендуйцы вчера.
- Никаких шансов? – грустно спросила ведьма.
Хелфман аккуратно прислонил к скамье свою метлу и уставился унылым взглядом на кольца для квоффла.
- Слишком все кисло, за последние десять лет, насколько я знаю, Гриффиндор ни разу не выиграл кубок. Какой там кубок – ни одной игры. И энтузиазм у наших студентов, включая вашего покорного слугу, на нуле.
Гермиона внимательно посмотрела на взмокшего после полета парня, отметив наметанным взглядом, какой из него получится самец лет через пять, и спросила:
- Ты знаешь, на чем я езжу?
- А кто не знает вашу Lamborghini, - непонимающе откликнулся школьник. - Всю жизнь мечтал на такой прокатиться.
- Бойтесь ваших желаний, они могут сбыться, - таинственно произнесла зельевар.
Кольца его больше не интересовали.
- То есть?
- Давай договоримся.
За неделю до Рождества Малфой уехал …
«А пес его знает, куда он уехал, не спрашивать же об этом директора!»
Его отсутствие, казалось бы, должно было благоприятно сказаться на нервной системе, но нет. Она не скучала, это тривиально. Приближающееся полнолуние в сочетании с вредными студентами… Да, ей нужен был мужчина! И, как назло, после него никого к себе подпускать не хотелось. Студентов на каникулах осталось мало, но и те времени зря не теряли, пытаясь подшутить друг над другом… Когда она в третий раз попала в очередную ловушку для своих студентов, минут пять пришлось уговаривать себя любимую не перегрызть этим «деткам» глотки, причем в прямом смысле.
«И в лесу не поохотишься, внимательный Филч мигом доложит директору. А тот… кому, как не Волдеморту, знать Запретный лес, в конце концов, это он там за единорогами охотился. Ох, хоть на луну вой!»
Стоя по колено в снегу, Гермиона недовольно ворчала:
- Вот скажи мне еще раз, зачем я согласилась тебе помогать?
- Потому что ты добрая и отзывчивая? – с плохо скрываемым сарказмом ответил ей Гойл.
- Сейчас кто-то поиздевается! – пообещала профессор по зельеварению.
Вытряхивая из-за ворота снежок, которым в него запустила Гермиона, Гойл недовольно пробормотал:
- Потому что я пообещал тебе питомца на Рождество, а ты нетерпеливая и хочешь получить его сейчас… - забыв про снежок, он, разглядывая что-то в небе, спросил: - Это что?
В темном небе с рассыпанными по нему падающими снежинками появилась большая белая птица, казалось, что ее перья белее еще не достигшего земли снега.
- Это полярная сова, что-то случилось! – на лету поймав письмо, сказала ведьма.
И стряхивая с него снег, прочла…
- Что случилось? Ты побледнела! – озабоченно спросил маг.
Но она, не слушая вопросов, кинулась в кабинет директора к камину. Возможно, не будь полученные известия столь ужасными, она бы не решилась на такое. Но сейчас, ворвавшись к ТЕМНОМУ ЛОРДУ… ни тебе здрасте, ни до свидания… схватила летучий порошок…
- Гермиона? – удивленно разглядывая гостью, позвал ее волшебник.
- Больница святого Мунго! – не обращая внимания на хозяина кабинета, произнесла волшебница, стоя в камине.
- ГЕРМИОНА?! – рявкнул Темный Лорд.
Но зеленоватое пламя уже унесло ее. Бросив перо на стол, Воландеморт подошел к камину и кинул щепотку порошка в камин, увидев в пламени очертания знакомого лица, спросил:
- Что случилось?
- Ее гостья – мисс Уизли – в больнице, на нее пытались напасть, - ответила голова.
- Пытались?
- Мы его спугнули, а ее аппартировали в больницу.
- Хорошо. Где он теперь?
- Дома у миссис Таннер, явно поджидает хозяйку, экономка в больнице с Джинни Уизли, - произнесла голова и, получив утвердительный кивок от господина, исчезла.
Чувствуя подступающий «приступ», темный волшебник, взяв мантию, ступил в камин, и недобро ухмыльнувшись, проговорил адрес дома своего бесцеремонного зельевара.
- Джинни?! – врываясь в палату, с паникой позвала Гермиона.
- Все в порядке, - поспешила ее успокоить будущая мама. - С малышом и со мной.
Сделав глубокий облегченный вздох, Гермиона поправила подругу:
- С малышкой.
- До чего же ты упрямая! – свирепо нахмурившись, проговорила Джинни. - Откуда ты знаешь?
- Знаю…
- Раз вы уже так яростно спорите, значит, чувствуете себя хорошо, - с улыбкой заметил целитель, входя в палату.
- Да, - поспешно согласилась пациентка, - и я хочу домой.
- Нет, на сегодня мы вас оставим здесь.
- Но…
Гермиона нравоучительно прервала Джинни:
- Слушай, что врач говорит.
- Я тебе отомщу, - тихо и многозначительно пообещала будущая мама.
На лице посетительницы появилась улыбка чеширского кота, и искушающий голос дополнил картину:
- Хочешь мороженого? Ей можно мороженое? – уточнила она у мага.
- Ей все можно, что приемлемо для беременных, - откликнулся тот.
- Отлично.
Когда Гермиона снова появилась у палаты беременной подруги, ее встретила экономка и шепотом сообщила:
- Она спит, - и с удивлением глядя на пакеты в руках хозяйки, спросила: - Это что?
- Это ей вкусного, - немного смущенно ответила волшебница.
- Она здесь на один день, а не на месяц. У вас совершенно отсутствует чувство меры, миссис Таннер, - тоном обвинителя в суде заявила ей экономка.
- Да, я знаю, - улыбнулась Гермиона. - Вы ей передайте, когда проснется, все это, а я попозже зайду…
- Хорошо.
«Мне одного знакомого нужно навестить, желательно без свидетелей!»
- Я уже устал ждать, - раздался в меру раздраженный, до ужаса знакомый голос, который потом добавил: - Хороший дом. Рот закрой.
В ее доме в гостиной прямо в обуви …
«Мой плюшевый ковер!»
… сидел директор, изящно развалившись в кресле, опираясь на трость, а у его ног рядом с камином лежал…
«Хана моему ковру… Кошмар, о чем я думаю!»
- Олден! Вы его не…
- Пока нет, - перебил ее маг. - Тебе решать: аврорский участок или сырая могила.
- Участок, - поспешно выбрала Гермиона.
Мужчина зло ухмыльнулся и сказал:
- Когда шла сюда, думала не об участке, не так ли?
Волшебница поморщилась и промолчала.
- Не надо стыдиться своих порывов, Гермиона, - тихо произнес Темный Лорд. - Ты уверена относительно участка?
- Да.
- Хорошо. Propulsus eschatos! – взмахнул волшебной палочкой маг и, убедившись, что мужчина исчез, с удовлетворением сказал: - Надоел мне этот слизняк на твоем дорогом ковре.
- Как вы вообще… зачем…- избавившись от почти трупа на своем дорогом ковре, Гермиона пыталась выяснить причину столь «долгожданного» посещения ее скромного дома великим волшебником.
- Может, ты угостишь меня чаем? – игнорируя ее вопросы, посоветовал ей Волдеморт.
- Простите, конечно, - неохотно согласилась ведьма. - Пойдемте в кабинет, там всегда горит камин.
Повесив мантию, он, прежде чем сесть в предложенное кресло, внимательно осмотрел ее убежище. Гермиона ругала себя за то, что от неожиданности впустила его. В этом кабинете хозяйка дома проводила не одну ночь. Комната выглядела уютной и в то же время многофункциональной. Немного необычным для обстановки, созданной женщиной, было полное отсутствие всяких рамочек с колдографиями, вазочек, поделок, фигурок на столе и на каминной полке. Можно было с первого взгляда определить, какие места являются для нее наиболее любимыми. Письменный стол был идеально чистым и казался… нежилым. Она, бесспорно, предпочитала стоящую в углу кушетку и левое кресло у камина, судя по стопкам книг и свитков около них. Подавив небольшую боль в виске, директор сел… в левое у камина кресло. Его позабавило растерянное выражение ее лица, когда Гермиона поставила поднос с чаем на столик и села не на «свое» место.
- Тебя слишком просто выбить из колеи, - безразлично заметил гость.
Чашка звякнула об блюдце, но зельевар упрямо поджала губы и спросила:
- Как вы узнали?
- За твоим домом следили, - последовал спокойный ответ.
От возмущения она не смогла ничего произнести, и он терпеливо ждал, с усмешкой наблюдая, как она пытается сформулировать наиболее подходящий ответ… Видимо, все приходящие на ум фразы оказывались совсем не для ответа Темному Лорду, наконец, она просто спросила:
- Зачем?
- Мне нравится контролировать людей и делать их обязанными мне, - посвятил ее волшебник
- Обязанными?
- Мне уже надоедают эти односложные вопросы, Гермиона! – властно одернул ее маг.
- Боюсь, что за искренний и полный вопрос я поплачусь жизнью, - с трудом сдерживая гнев, ответила ведьма.
- Не сегодня, - щедро разрешил Волдеморт.
- Вы мне обещаете? - с подозрительной заинтересованностью в голосе спросила Гермиона.
- Да, только не забывайся.
Зельевар как-то сразу обиженно сникла и пробормотала:
- Только я хотела нажать на газ, как вы подняли ручник.
- ???
- Не важно, - передернула плечами волшебница: - Сленг автолюбителей.
- Ты выражаешься, как мои студенты, - усмехнулся маг.
- Извините, невольно перенимаю. Чем я вам обязана? – серьезно произнесла Гермиона вопрос, который не давал ей покоя.
- Если бы не мои люди, Джинни если не была бы мертва, то уж точно потеряла бы ребенка.
Гермиона побледнела, но он продолжал на нее давить с силой, с которой нарастала его боль.
- Тебе нужно было сразу принять какие-то меры, - отчитывал он ее. - Сразу же после того, как он угрожал тебе в магазине. Была настолько уверена, что сможешь ее защитить от любой угрозы? Из-за твоей самонадеянности твоя подруга могла сегодня погибнуть.
Слова били точно в цель. Не будь она так расстроена, заметила бы его неестественно прямую спину и напряженные руки, но она уставилась в чашку и молчала.
- Разрываешься между желанием нагрубить мне и пожалеть себя? – иронично прокомментировал он ее состояние. - На правду не обижаются.
- Какого черта вам от меня надо?!!! – выкрикнула Гермиона, вскакивая с кресла.
- Наконец-то, главный вопрос.
Пол усыпали осколки фарфора; она при всей своей реакции не смогла увернуться от его рук. Стоя перед камином, мужчина схватил ее за плечи именно в том месте, где еще оставались синяки, его движения были такими варварскими, что она непонимающе уставилась на него. Волдеморт мог точно сказать, в какой момент она осознала его состояние, ее зрачки расширились от выброса в кровь огромного количества адреналина, ладони протестующе уперлись ему в грудь, но не смогли остановить наклон головы. Чувствуя предательский отклик своего тела, Гермиона уже в который раз возненавидела свою природу. Схватив ее за волосы, он заставил запрокинуть голову и прикусил за нежную кожу шеи. Почувствовав скользящее движение слишком острых для человека клыков, Гермиона с силой увернулась от его рта.
- НЕ СМЕЙТЕ!
Встретившись с ним взглядом, она почувствовала, как пол уходит из под ног, на мгновенье его черные глаза прорезал желтый змеиный зрачок, а зубы ужасающе сверкнули в неприятной улыбке. Ее разум был против, ее принципы были против, но природа сказала «да». Это был не союз двух людей, это битва хищников, и она будет в ней проигравшей, но она все равно пойдет на это… это у нее в крови. Безрассудное любопытство и готовность всегда принять вызов, даже если он смертельно опасен. Ей удалось все-таки удивить мага, когда она, ловко извернувшись, укусила его так, как он хотел попробовать. Его ладони сжали ее ягодицы, прижимая к возбужденному сильному телу, и последняя связная мысль великого мага была:
«Как я ненавижу эти джинсы...»
Глава 14
Глава 14:.
Они упали на ковер так близко от камина, что жар пламени обжигал кожу. Казалось, в таком состоянии должна была торжествовать торопливость, но, чувствуя сотрясающую обоих дрожь нетерпения, они смаковали каждый вздох, каждое движение. Ее пальцы нежно, почти невесомо, касаясь лица и шеи, прогоняли боль там, где она вспыхивала. Но, когда его руки лишили ее кофточки, боль нашла лазейку и влилась в его желание, сделав таким болезненным, что было бы проще убить, нежели утолить такой голод. Но, извернувшись, она оседлала его, заставив смирять свои порывы. Гермиона чувствовала его напряжение… «Либо убей, либо помоги». Она наклонилась к нему и, расстегивая пуговицы на рубашке, легкими поцелуями прочертила дорожку от его век до груди. Пока ее губы и язык колдовали вокруг его сосков, руки опытно и нарочито медленно расправлялись с пряжкой на ремне. Он наслаждался каждым ее движением, они были правильными и умелыми, и в то же время новыми и экспериментальными. Когда она в очередной раз прошлась горячим языком в миллиметре от соска, он застонал. Она дразнила, повышая чувствительность его тела в несколько раз. Она не доводила ласку до конца, максимально растягивая сладость ожидания. Гермиона не смешивала ощущения: когда ее ладони проникли под его брюки, то губы не касались кожи. В свете огня их движения казались замедленными и нереальными. Удовольствие стало тягучим, как патока, и горячим, как лава. Он видел, что ей очень понравился его непроизвольный шумный вдох, когда она выпустила его на свободу. Оба понимали, что она наверху только потому, что он так позволил, но женщина извлекала из своего временного могущества все наслаждение, какое только могла. Ее терпение истощилось гораздо быстрее, чем его, но ее жадные ласки чуть не лишили его выдержки. Его ладони совсем невежливо потребовали нежности, его пальцы, запутавшиеся в ее волосах и показавшие нужный ритм, были напряженными и грубыми. Ее ноготки впились в плоский живот, и давление губ стало сильнее и требовательнее. Он явно не соображал, что делал, когда, извиваясь, чуть не задушил. От оргазма боль взорвалась огненным шаром, и на долю секунды он не знал, убьет его это блаженство или избавит... Избавит. Ее удивленный вид на быструю реакцию его тела заставил мужчину усмехнуться и подумать:
«Это было только обезболивающее…»
Теперь он понимал, почему она предпочитает молодых любовников: она хорошо вела и чувствовала при этом себя защищенной, а сейчас, оказавшись придавленной его телом к мягкому ковру, была слишком беззащитна. Эта по-детски наивная открытость прогоняла даже его демонов, не позволяя обидеть, заставляя любить. Кроме наслаждения и голода - ничего, ничего кроме него и горячего камина. Гермиона задыхалась под ним, чувствовать его обнаженным телом и не получать, она так двигала бедрами, пытаясь поймать его в себя, что у мужчины темнело в глазах. Его хриплый шепот был лучшим доказательством, что он здесь не сторонний наблюдатель:
- Ты слишком торопишься.
- Я хочу тебя…
Она явно не понимала, кому и что сказала, но слова, смешанные со стоном, заставили мага, которого ненавидели и боялись целые поколения людей, почувствовать себя живым человеком, который впервые за долгое время нужен и желаем. Он поднялся над ней, не позволяя уйти от жадного взгляда, вторгся в нее, заставляя гибкое тело изогнуться от долгожданного вторжения и сильнее прижаться к нему. Двойственные ощущения – слабости и всесилия – бесили его, заставляя мстить ей за них. Ему хотелось брать, подчинять. Словно чувствуя его свирепую силу, женщина не смела ему перечить и отдавала все, что могла, без остатка. Но ему было мало, хотелось не просто подчинить… сломать, привязать, заставить умирать без него… Он вышел из нее и, развернув ее на мягком ворсе, поставил на колени и наклонил вперед. От одного вида ее великолепных бедер и развратной позы, позволяющей разглядеть ее влажную пещерку, он стал еще тверже, хотя секундой раньше с уверенностью бы утверждал, что это просто невозможно. Не давая женщине времени смириться и осознать свое положение, он ворвался в нее сзади. Она выгнулась, как неукрощенная кобылка встала на дыбы, но он сильно сжал ее грудь, ритмично нажимая на возбужденный сосок и второй рукой надавил ей на поясницу, вынуждая наклониться к полу. Ее пальцы смяли разбросанную одежду, и она, уткнувшись носом в пол, всхлипывала, пытаясь привыкнуть к откровенному подчинению, и стонала от удовольствия. Он всегда был требовательным, даже жестоким любовником, но с ней он полностью лишился своего светского лоска. Он упивался биением их тел, животной позой, которая лишала женщину права выбора и отдавала ее в полное распоряжение мужчине. Но не зря она так привлекала его, ее темперамент не позволял ей быть пассивной. Гермиона дернула бедрами, когда он вышел из нее, а когда направился в нее, стремительно насадила себя на его член, исторгнув у обоих стон от запредельно глубокого проникновения. Его рука заблудилась в ее спутанных локонах и, до конца расправляясь с прической, он больно дернул ее за волосы, заставляя встать дыбом, другой рукой надавил на нежный бугорок и хрипло выдохнул ей в шею:
- Все будет так, как я хочу.
- Конечно, только ты хочешь меня и меня это устраивает… Ох!
- Прирожденная шлюха.
Его ритм стал просто безумным, кровь стучала в висках, в глазах темнело. Они кончили вместе и со стоном рухнули на ковер, не расплетая тел.
Ее сон был глубоким и мирным, лежа на полу рядом с ней перед незатухающим камином, он чувствовал эмоции своего преемника. Ярость, боль и зависть. Мужчина хмуро посмотрел на ее лицо, совершенно не передающее ее возраст и ее опыт, и подумал о том, что боль не вернулась… обезболивающее стало лекарством.
Гермиона открыла глаза, надеясь на чудо, но, сев на полу, поняла, что чуда не произошло, вернее, произошло, но не то. Разбросанная одежда яснее всего говорила об этом. Она нашла его в библиотеке, в которую вела дверь из кабинета. Глядя, как этот обнаженный мужчина проводит ладонью по корешку книги, Гермиона поежилась от мурашек, пробежавших по коже при воспоминания об этих руках на своем теле.
- Тебе идет моя рубашка, - сказал он, даже не обернувшись.
- Спасибо, - неуверенно поблагодарила Гермиона.
- Мне говорили, что ты любишь книги, но я поражен твоей библиотекой.
- Это не все, только любимые, много книг в общей библиотеке на первом этаже.
Она гордилась своими книгами, и его одобрительный взгляд доставил ей больше удовольствия, чем следовало. Он направился к ней, положив книгу на полку и заметив, как она невольно отступила назад.
- За что ты так любишь книги? – спросил он, наблюдая за красивой волшебницей.
- Когда хочешь изменить свой мир хотя бы на некоторое время, просто берешь нужную книгу с полки, - тихо ответила та.
Маг подошел еще ближе, так что, отступая, она наткнулась на дверной косяк, его голос был тихим и вкрадчивым, а взгляд внимательным и изучающим:
- Сможешь сбежать, беги… а не сможешь – поцелуй.
Ее глаза сузились, как у хищника перед прыжком, и она сделала шаг к нему.
Сидя за праздничным столом в украшенном под Рождество Большом Зале, Гермиона не отрывала взгляд от бокала с любимым напитком. Директор попросил ее в приказном тоне встретить праздник в школе, а Новый Год позволил отпраздновать с семьей. Студентов, оставшихся на рождественские каникулы в школе, было очень мало, и поэтому в зале накрыли один стол, усадив за него вперемешку преподавателей и учеников. Сейчас время приближалось к полуночи, и остались только преподаватели, студенты старших курсов предпочли отметить праздник в менее напряженной компании. Таким образом, между ней и директором школы образовалось два свободных места, что позволяло ему за ней беспрепятственно наблюдать. И из-за чьей-то злой шутки…
«Хотя почему чьей-то…»
… ей досталось место напротив Малфоя. Он приехал перед самым ужином, одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что мужчина устал и безумно, просто исступленно зол. Он знал. Как? Откуда? Она не могла ответить, но он знал, что произошло между ней и Волдемортом. Профессор по защите весь вечер пытался встретиться с ней глазами, чтобы хоть как-то передать свои чувства, но она умело обходила его своим вниманием. Когда до полуночи осталось пятнадцать минут, в зал вошла…
- Профессор Трелони, я рад, что вы сумели к нам присоединиться, - приветствовал вошедшую волшебницу Темный Лорд.
- Спасибо, директор, я почувствовала просто судьбоносную необходимость присутствовать здесь и сейчас.
Увеличенные в несколько раз очками глаза местной предсказательницы уставились на Гермиону.
- Вы новый профессор зелий? – сухо спросила волшебница.
- Да, профессор Трелони.
- Мисс Грейнджер, не так ли? – и, получив утвердительный ответ, сообщила: - Я вас отлично помню, к сожалению, у вас совершенно отсутствовал потенциал предсказательницы.
- По-прежнему отсутствует, - тщательно скрывая иронию, призналась Гермиона.
Она кожей почувствовала его улыбку, а похожая на стрекозу волшебница села рядом с ней и, судя по внимательному взгляду, который не отрывала от Гермионы, нашла свою сегодняшнюю жертву. Взмахнув изящно сухой рукой, блеснувшей в огне свечей драгоценными камнями на перстнях, она поучительно проговорила:
- Если бы вы продолжали у меня заниматься, я бы постаралась развить у вас хотя бы талант предчувствия, о предсказании я не говорю, до этого, моя бедная девочка, вы бы не доросли.
- Какая трагедия.
Не почувствовав в ее голосе иронию, женщина прищурилась, однако продолжила:
- Конечно, как было бы прекрасно узнать, что будет с вами через десять, через двадцать лет, заглянуть в будущее.
- Боюсь, если бы на том уроке, когда я покинула ваши занятия, вы мне сказали, что со мной будет двадцать лет спустя, я бы разбила не только хрустальный шар.
Гойл поперхнулся соком, профессор Стебль и декан Когтеврана с улыбкой переглянулись, а профессор Трелони непонимающе хлопала глазами. Гермиона, пряча ухмылку за бокалом, встретилась глазами с… одним из своих любовников, на секунду в его взгляде победил юмор, и он вернул ей довольную ухмылку.
- Моя дорогая, я могу по вашей ладони узнать о вас почти все, - снисходительно бросила предсказательница.
- Нет, спасибо.
Но ее рука уже оказалась захваченной, Гермиону вдруг охватило чувство неизбежного, и она попыталась вырвать руку, но не смогла. Профессор Трелони, казалось, впала в транс и каким-то хриплым и низким голосом заговорила:
- Мы не можем вырвать из нашей жизни ни одной страницы…
Гермиона попыталась вскочить, но на ее плечи властно надавил директор, вынуждая остаться на месте.
- … но можем бросить в огонь всю книгу…
Провидица раскашлялась, хватка ее ослабла. Все окаменели. Профессор схватила кубок и, осушив его до дна, проговорила, наклоняясь к ладони девушки:
- Простите, дорогая, с утра мучает страшный кашель. Так что у нас тут… - но, заметив стоящего за спиной зельевара Темного Лорда, женщина вздрогнула вскрикнув: - ОЙ! Директор, я не заметила, как вы подошли.
Женщина что-то лепетала о ее линии жизни, слишком сильной и неровной линии любви, говорила о ее сверх меры развитом бугре Венеры…
- Вы, моя дорогая, должны сдерживать свою импульсивность.
Гермиона даже не откликнулась, лихорадочно соображая, как ей понимать это предвестие. Очень редко случается, когда предсказатель может вызвать у себя видение для конкретного человека, пророчества и предвестия бывают импульсивными и, как правило, не связаны с местом и окружением. Но, вопреки логике, зельевар чувствовала, что эти слова предназначались ей. Драко внимательно наблюдал за тем, как краска возвращается к ее щекам, и едва заметно поморщился от довольного вскрика «стрекозы», но рассмеялся вместе со всеми, услышав вывод, который сделала женщина.
- Ох. Моя дорогая, я могу вам одно сказать: ваша настойчивость делает вам честь, но часто перетекает в ослиное упрямство; вы очень умны, но этому вредит ваше честолюбие, вы могли бы быть очень доброй, если бы не были так расчетливы…
Гермиона немного глухим от пережитого голосом пробормотала:
- И все это вы увидели у меня на ладони? Надо что-то делать с руками…
Преподаватели улыбнулись, а профессор Трелони нахмурилась и добавила, возвращая, наконец, хозяйке ее руку:
- Могу дать совет… с тем, что вам дано, бороться бесполезно, можно только смириться.
Гермиона встретилась со слишком внимательными, невероятно большими глазами ненавистного преподавателя и поняла, что, наверное, зря не посещала ее уроки. Эта «стрекоза» знала, кто она, и в ответ на панический взгляд молодой женщины профессор предсказаний мило и успокаивающе улыбнулась ей и дружески похлопала по руке. Профессор по защите неотрывно смотрел на волшебницу, заметив ее облегченный выдох, как будто ее в последний момент спустили с эшафота, он встретился взглядом с великим магом и понял, что тот тоже оценил происходящее.
«Что за загадки?!»
- Счастливого Рождества! – посмотрев на часы, поздравил всех профессор Флитвик.
- Счастливого Рождества! – подхватили присутствующие.
- Угу… - мрачно пробормотала Гермиона.
«Ну и Рождество, что же будет на Новый Год? А на пасху?!»
Темный Лорд, по совместительству директор Хогвартса, хлопнул в ладоши и сказал:
- Подарки!
Исчезли тарелки с едой, и появились сладости и напитки, а рядом с каждым – маленькие и большие свертки, коробки и мешочки, завернутые в блестящую красивую бумагу со всевозможными бантиками. Но, не обращая внимания на свои свертки, все переполошились из-за одного живого и очень подвижного подарка:
- Гойл! Какая прелесть! Какой хорошенький!
Но тут Гермиона осознала, кого именно держит в руках, и мрачно посмотрела на преподавателя по уходу за магическими существами.
- Уссурийский тигр для беременной женщины? – и, не отрывая взгляда от Гойла, проговорила: - Малфой, если ты упадешь в обморок, мой мир пошатнется.
- Тигр волшебный, их специально выводили тибетские монахи для ухода за своими воспитанниками, - успокоил ее Гойл. - Они же брали детей прямо из колыбели, и эти животные растили их, оставаясь с ними практически всю жизнь.
- Ай! Ты мне еще покусаешься! Я же и ответить могу.
Женщина не выдержала и потерлась щекой о мягкую шерстку, почесала тигренка за ушком, от чего маленький пушистый комок заурчал так громко, что заглушил общий смех.
- Ну, я смотрю, вы подружились, - хмыкнул Грег.
Гермиона так искренне улыбнулась профессору по уходу за магическими существами, что тот смутился.
- Спасибо, он чудесный.
- Надеюсь, ты не изменишь своего мнения, когда он начнет говорить, - тихо добавил Гойл.
- ЧТО?! – нахмурившись, переспросила волшебница и ехидно добавила: - Я все думаю, где подвох. И что, это солнышко через некоторое время будет давать советы будущей матери? – получив положительный ответ, Гермиона подняла на руках теплый комок шерсти и, повернув к себе мордочкой, заговорщически произнесла: - Джинни нас выгонит из дома, и останемся мы с тобой, рыжая морда, на улице. Как его зовут?
- Криптос.
- Слышишь ты, «тайный», есть хочешь?
Но тяжелый тигренок в ласковых руках так сладко зевнул, что Гермиона, улыбнувшись, осторожно поднялась со стула.
- Вы меня извините, нам явно требуется тихий час, счастливого Рождества.
Под нестройные прощания и поздравления она направилась к себе.
«Мы не можем вырвать из нашей жизни ни одной страницы, но можем бросить в огонь всю книгу» (Ж. Санд)
Глава 15
Глава 15:.
- Когда я просил тебя провести Рождество в школе, я имел в виду провести его со мной, а не с волшебным тигром.
Девушка села на кровати, осознав, что заснула в халате прямо поверх покрывала в обнимку с теплым комком шерсти. Маг сидел в кресле, глядя на огонь в камине.
«Что за дурная привычка вламываться без стука?»
- Не посидишь со мной?
«А у меня есть выбор?».
Гермиона встала с кровати и босыми ногами прошлепала до уютного большого кресла. Она отметила, какую странную «домашнюю» картину они собой представляли. Мужчина в черной рубашке и в брюках, без пиджака, без мантии, расслабленный и задумчивый, и она – в халате на голое тело, в кресле, подобрав под себя ноги, как любила сидеть в детстве.
«Ага, Лорд Волдеморт и грязнокровка! Куда уж более по-домашнему…».
- Ты не взяла оставшиеся подарки, - сказал мужчина, кивнув на стопку коробочек перед ней.
- Спасибо. Вы позволите? – спросила ведьма, протягивая руку к подаркам.
- Конечно.
Несмотря на то, что между ними произошло, она не могла даже мысленно обращаться к нему на «ты». Подарки не были подписаны, но без труда можно было догадаться, от кого они. Основными подарками были новые издания учебной литературы, и Гермиона довольно отметила, что их у нее в коллекции нет. Рука потянулась к квадратной коробке, но остановилась на другом подарке. Сняв обертку, Гермиона замерла, забыв о необходимости дышать. Книга была очень редкая, написанная известным магом еще во времена инквизиции. Женщина аккуратно положила том на колени и раскрыла. Она знала, кто подарил ей эту книгу и сколько он потратил на нее времени и денег. Такие книги существовали в единичных экземплярах и только в частных коллекциях. Книга пахла хвоей и им.
- Я смотрю, тебе понравился подарок Драко, - заметил волшебник.
- Да, очень, - с трепетом ответила Гермиона.
- Посмотрим, понравится ли мой.
Волшебница удивленно вскинула на него глаза и, преисполненная самых дурных предчувствий, открыла большой квадратный футляр. И оцепенела с открытым подарком на коленях. На малиновом бархате лежали два парных браслета, одевающихся на предплечья. Они были сделаны из темно-серебристого металла в виде…
«Кто бы сомневался!»
… змеи. Трижды обвиваясь вокруг руки, змея «клала» свою голову на кожу так, что изумруды, служащие ее глазами, смотрели на носившего браслеты. Браслеты явно сделаны вручную, каждая чешуйка аккуратно и любовно вырезана, змеи казались живыми. Кожу покалывало от соприкосновения с украшением. Маг довольно улыбнулся ее чисто женскому порыву примерить необычный подарок… Гермиона застыла в нерешительности, браслеты одевались на обнаженную кожу, а она в халате, под которым ничего не надето.
«А вот черт с ним!»
Она не заметила, как напряглось тело сидящего рядом мужчины. Развязав пояс и спустив халат с плеч, не стесняясь своей наготы, одела браслеты на руки. Воландеморт задавал себе вопрос, осознает ли она сама, насколько вызывающе и прекрасно выглядит. Судя по порозовевшей коже груди, осознает. Когда второй браслет занял свое место, Гермиона поздновато поняла, что украшения имеют особую магию. По телу разливался жар, туманя и пьяня голову, руки стали слабыми, ноги ватными. Сердце частым ритмом реагировало на магию ювелира. Кожа стала горячей, дыхание – прерывистым, губы приоткрылись. Волшебник присел перед ней на корточки и с удовольствием наблюдал за ее стремительным возбуждением.
- Это румынское серебро, его друиды использовали для укрощения духов животных, живущих в людях, а животное безопасно только для своей пары. На простых людей эта магия не действует, - его руки обхватили ее за браслеты, сильнее прижимая к коже и наклоняя к себе: - Ты скажешь мне, какой дух живет в тебе, Гермиона?
- Нет…
То ли шепот, то ли стон.
- Я все равно узнаю, а пока я поздравлю своего ученика с Рождеством.
Мысли окончательно исчезли, когда его пальцы, зажав ее волосы, развернули лицом к жадному поцелую. Гермионе казалось, что ее разрывают на части. Ладонь Драко держала ее голову, не позволяя уклониться от требовательных губ, а вторая рука ласкала грудь. Халат полностью распахнулся, и она заскулила, почувствовав горячие губы на коже живота. Ее ноги оказались на плечах у нынешнего «императора», а его руки сильно держали за талию, сдерживая ее естественные порывы вырваться от бесстыдной ласки. Драко наклонился к груди, которую мучил руками и накрыл ртом сосок. Ее разум отказывался воспринимать такой яростный поток удовольствия, она извивалась под их ласками, как в агонии. Чувствуя на губах и на лице ее влагу, мужчина уже не был так уверен в том, что сможет просто уйти. Он хотел ее только подготовить… он должен был ее сейчас отдать. Она стала слишком большим препятствием между ним и его преемником, делая их соперниками, а этого он пока допустить не мог. С трудом заставив себя оторваться от нее, он резко поднялся с колен, тяжело дыша, кивнул Драко на постель и зло сдернул покрывало вместе с маленьким уссурийским тигром. Тот недовольно заворчал, но, потоптавшись на месте, снова заснул на скомканной ткани. На его руках она казалась пьяной, движения были плавными, она словно плыла. Опустив Гермиону на мягкую постель, Драко уже не видел своего господина, он видел только одурманенную прекрасную женщину, все одеяние которой составляли два древних змеиных браслета. Но, наклонившись над ней, он понял, что хоть она одурманена, но совсем не безвольна. Гермиона поднялась навстречу его поцелую, даже не снимая рубашки, рванула молнию на брюках, освобождая его. У него не было ни сил, ни желания ей противостоять, когда она, обхватив его ногами, поймала его в себя. Их стон заставил вздрогнуть того, кто был здесь лишним, ему надо было уйти. Но, встретившись с ее хмельным и провокационным взглядом, он не смог сдвинуться с места, как зачарованный наблюдая за безумием, которое сам затеял. Ее тело двигалось в резком ритме с его наследником, в самые сильные моменты веки невольно сжимались, а с губ слетал стон, но она стремительно распахивала глаза и бесстыдно упивалась его жадным и завистливым взглядом, тем самым обостряя все ощущения. Инстинктивно почувствовав, насколько Драко близок к финалу, она резко вывернулась, удостоившись отборной брани, на которую довольно рассмеялась. Она повалила его на спину и устроилась у его ног, спиной к стоящему как каменное изваяние мужчине. Драко видел, как на нее смотрит его хозяин, а она явно специально провоцировала его, наклонившись над ним и довольно откровенно демонстрируя себя. А маг зло ухмыльнулся: она встала в позу, которая так понравилась ему. Драко, снова остановленный на полдороге, зарычал:
- Ведьма!
А ведьма, скользнув по нему своим телом, вопросительно изогнула бровь. Тот, прижавшись к ее губам, прошептал:
- Тебе решать.
Гермиона скорее стекла, чем встала с кровати и, наслаждаясь своей совершенной наготой, подошла к тому, кто все это заварил и явно потерял вожжи от этой повозки, молча наблюдая, как лошади набирают скорость. Ее рука ухватила за пряжку ремня и потянула за собой, не отрывая взгляда от горячей бездны.
«Волдеморт на поводке, какая прелесть…»
Она забралась коленями на постель и вплотную придвинула его к себе, снова обходя стороной рубашку, взялась за главное. Маг дернул ее за волосы и заставил посмотреть на себя:
- Ты соображаешь, что делаешь?
Гермиона плотоядно облизнула губы и выдохнула:
- Нет.
А Темный Лорд не увидел ответ, который блеснул на секунду золотом в шоколадной радужке ее глаз. Ее руки освободили его и бросили. Она развернулась и с громким чмоканьем поймала ртом своего первого любовника и взвыла от удовольствия, когда сзади в нее ворвался ее… враг. Причиняя боль свирепыми толчками, великий маг, который был сейчас одним из трех совершенно безумных от желания людей, понял, что она нашла еще один способ примирить соперников.
Мужчины открыли глаза почти одновременно, реагируя на слабое рычание. У кровати, выкручивая маленькими ручками наволочку, в которую был одет, стоял домовик, трясясь от страха. Полосатый, довольно большой по сравнению с ним комочек, который решил, что нашел себе завтрак, медленно крадучись подступал к жертве:
- Криптос.
Тигр остановился и недовольно уставился своими желтыми глазами на колдуна, но, осознав, кто здесь главный, гневно фыркнул и спрятался под кровать.
- Говори, - кивнул Волдеморт эльфу.
- Я прошу прощения, хозяин, но приехали гости, - пропищало существо.
- Иду.
Женщина, расположившаяся между своими любовниками, заворочалась и, накрыв голову подушкой, недовольно проворчала:
- У меня выходной, дайте поспать, в конце концов.
Волдеморт встретился взглядом со своим воспитанником, довольно ухмыльнувшись, шепотом сказал:
- У тебя час.
- Спасибо, - кивнул тот.
- Черт знает что такое! – недовольно воскликнула Гермиона, сев на постели, отбрасывая подушку, но, осознав, кто ее окружает, остолбенела. - А?!… Ох, и ни … себе, я думала, мне это приснилось!!!
Дружный хохот мужчин окончательно ее выбил из колеи.
- Однако, и сны у моего зельевара, - усмехнулся Волдеморт.
Всклокоченная голова красивой и заспанной женщины повертелась в поисках чего-то и, найдя их на полу, она аккуратно взяла найденное в руку, предварительно накрыв материалом простыни, в которую куталась с упорством мумии. В свете дня она со всей отчетливостью поняла, насколько древними и сильными были эти магические предметы. Их магия была такой сильной и тонкой, что почувствовать ее, не одев их, было дано не каждому. Директор, будучи уже в брюках, надел рубашку и, на ходу застегивая манжеты, вышел за дверь, едва кивнув ей головой. Наблюдая за ее ошеломленным выражением лица, Драко спросил:
- Надеюсь, ты не рассчитывала, что он тебя поцелует в щеку и пожелает доброго утра?
- У меня был бы сердечный приступ от этого, - с ужасом от представленной картины сказала волшебница. От пристального серебристого взгляда женщина поежилась и еще плотнее закуталась в простыню. - Я не хочу ничего обсуждать, Малфой.
- Тогда поблагодари меня, - согласился маг.
- Спасибо, книга чудесная.
- И это все? – возмущенно спросил Драко.
- Не наглей, - одернула ведьма своего любовника. – Хорошо, если я после такой ночки ходить вообще нормально смогу.
Заметив, как дернулась его щека, Гермиона нахмурилась.
- Ты знал про браслеты?
- Я думал, ты пьяна, - презрительно изогнув губы, ответил мужчина.
- По ощущениям было похоже.
- Но тогда, в своем доме, ты обошлась без дурмана, - сжав руки в кулаки, произнес Малфой.
Гермиона попыталась встать с постели, но он поймал край простыни, в которой она запуталась, и дернул назад.
- Не читай мне нотаций, Малфой! – пытаясь освободиться, рявкнула волшебница.
- Нотаций? – зло усмехнулся маг. - Ты молодец, выбрала мне достойного противника, только обманула саму себя и услужила обоим!
Звук оглушительной пощечины повис в воздухе между ними. Мужчина оттолкнул ее от себя, резко поднялся с постели и, надевая одежду, даже не смотрел на свою любовницу. Он обернулся только у самой двери. Она сидела к нему спиной на постели, все так же укутанная в ткань простыни, обхватив себя руками. Захотелось обнять ее или ударить, выместить всю ярость, которая съедала его уже несколько дней, но, сжав кулаки, он вышел, хлопнув дверью, от чего, казалось, весь замок вздрогнул.
«Он что, нормально дверь закрыть не может?!!!»
Гермиона с трудом сдерживала свое бешенство и ненависть по отношению… нет, не к ним, их она ненавидела давно и это уже было не ново. Она ненавидела себя! Как он тогда сказал: «Прирожденная шлюха…». Женщина закрыла лицо руками, но слез не было, была усталость и… да, она была удовлетворена, и это слабо сказано. В конце концов, когда за тебя берутся двое таких мужчин…
«Рехнуться можно…»
Из-под кровати появился тигренок и вопросительно уставился на нее.
- Будем спать или пойдем на завтрак? – тяжело вздохнув, спросила его ведьма.
Отпрыск семейства кошачьих забрался на постель и, потоптавшись у ее ног, свернулся клубком. Гермиона, пожав плечами, легла на подушку и пробормотала:
- Ты прав, у нас все-таки выходной.
Глава 16
Глава 16:.
Присаживаясь рядом с деканом Когтеврана, Гермиона кивнула на пустующие кресла за преподавательским столом:
- Добрый день, профессор, вы не знаете, кто приехал к директору?
- Добрый день, Гермиона, несколько магов из Дурмстранга. У меня письмо из Министерства для директора, похоже, срочное. Не хотелось бы доверять его домовикам, а я, как назло, занят, - тяжело вздохнул маг.
- Давайте я отнесу сама после обеда.
- Очень обяжете, - радостно согласился Флитвик.
Проходя по коридору, она неприятно поежилась. Назвав пароль и преодолев лестницу, волшебница оказалась около раздраженного чем-то сфинкса, который нервно дергал каменным хвостом. Увидев посетительницу, он утробно зарычал, но ведьма спокойно продемонстрировала письмо и прошла к двери. Как только она занесла руку для стука, на нее дыхнуло ледяным ветром, сфинкс вскочил на лапы, и за дверью раздался крик. Гермиона, казалось, окаменела, она знала такой крик, это не просто реакция на свершившуюся боль… Это непрекращающийся крик, перерастающий в вой и стон от непрерывной, доводящей до безумия боли.
«КРУЦИО?!!!».
Крик прекратился так же внезапно, как и начался. А она так и стояла с занесенной для стука рукой, сердце стучало в висках бешено бегущей кровью, лоб покрыла холодная испарина. Разум требовал немедленно принимать меры. Самым разумным решением было бы развернуться и бежать отсюда, куда глаза глядят. Она постучала… Ее неверие всегда побеждало здравый смысл.
- Да?!
Гермиона зашла в кабинет, секунды было достаточно, чтобы охватить всю картину происходящего. На полу перед столом лежал человек, видимо, один из гостей, лицо его было закрыто руками, у стены рядом с дверью замерли четверо тоже явно приезжих магов, на их лицах был написан не просто страх, а паника. По бокам от них в креслах сидели бывшие Упивающиеся Смертью… очевидно, не очень бывшие: Нотт, палач Волдеморта, профессор Макнейр и Драко Малфой. Темный Лорд стоял перед скорчившимся на полу магом и смотрел на нее. Он был не просто раздражен, он был зол на то, что… на то, что именно она увидела этого болгарина на коленях, отплевывающегося кровью. Он не понимал почему, но он не хотел, чтобы она увидела всю силу его могущества. Ему захотелось ее ударить, вышвырнуть отсюда и запретить вспоминать эту сцену.
- Гермиона? – резко вернул ее к действительности голос волшебника.
Мужчина на полу дернулся и с трудом поднял взгляд на стоящую у входа ведьму. Ей не хватало воздуха, невольный удар, нанесенный ее сознанию, был слишком сильным из-за своей неожиданности. Чувствуя на себе взгляды всех присутствующих, Гермиона медленно и спокойно, словно была на обеде в общей зале, а не на месте предполагаемого убийства, обратилась к… великому убийце:
- Извините, что помешала, директор, вам письмо из Министерства. Очень срочное.
Он протянул руку, и ей пришлось со всем хладнокровием, которое она научилась изображать за все эти годы, пройти мимо жертвы и протянуть письмо.
- Спасибо, - сухо бросил маг.
Когда она шла к двери, ей хотелось посмотреть в его глаза, пока еще естественно-серые. Но сдержалась, этот экзамен она должна сдать на «отлично», чего бы это ни стоило. Поэтому просто закрыла за собой дверь и направилась к лестнице, а великий маг, глядя вслед, подумал, что декан Когтеврана со своими интригами ему уже порядком действует на нервы. Каблучки спокойно отстучали по ступеням, но чем дальше Гермиона отходила от лестницы, тем быстрее шла. В свою комнату она ворвалась уже бегом и, кинувшись в уборную, вернула весь обед. Минут через десять ей пришлось искать зелье: пустой желудок никак не хотел успокаиваться и ее по-прежнему выворачивало наизнанку. Зелье подействовало не сразу, но когда это наконец произошло, она встала и, открыв кран в ванной, прямо в платье залезла в очень горячую воду. Почти кипящая вода все же не смогла остановить ледяные судороги ее тела. Она обхватила голову руками и села так, чтобы тугая струя падала ей прямо на спину, брызгами заливая пол. Гермиона понимала, что слишком заигралась и получила хороший урок. Ей надо было оставаться со своими богатыми мужьями и молодыми любовниками и не соваться в это змеиное гнездо. Кто сказал, что они всего лишь мужчины? Она… сама себе. Потому что так было проще, так ей хотелось, а она всегда шла на поводу у своего желания, но сейчас не просто преступила закон, она переступила через себя и через всех, кого любила. Перед глазами все так же стояла эта картина, и ее сознание снова и снова показывало ей его руки, изящно державшие волшебную палочку… те же руки, которые доводили ее вчера ночью до исступления. Снова почувствовав спазмы в желудке, женщина обхватила себя руками и завыла. Она ошибалась – пройдя через два преднамеренных, четко спланированных убийства, через такое количество любовников и денег, она не стала толстокожей и готовой дать отпор самому Темному Лорду.
«Идиотка наивная!»
В последние недели Гермиона как от чумы бежала от мыслей о своих погибших друзьях, но сейчас ее все это настигло и накрыло с головой. Ну что, грязнокровка, которая побывала под великим темным волшебником, уничтожившим ее друзей, ее любимых? Что бы они сказали, узнав, что, увидев на полу раздавленного «Круцио» Виктора Крама, она прошла в полуметре от него, чтобы не запачкать дорогие сапожки в его крови? Все ответы она получила, когда встретилась с его взглядом. Если б он смог говорить…
За ужином она была, как всегда, безупречна, только ее бледность была такой же смертельной, как и бледность его господина. Она спокойно разговаривала с окружающими, даже иногда улыбалась, но Драко, не спускавший с нее внимательного взгляда, был уверен, что перед глазами у нее все еще стоит эта картина. Темный Лорд был слишком силен и могущественен, чтобы допустить мысль, что ему могут перечить, но он-то знал Гермиону много лет.
Принюхиваясь к доносящимся из подземелья запахам, по коридору бежала серая волчица, держа в зубах волшебную палочку. Когда перед нужной ей дверью выросли две черные огромные фигуры, она мгновенно обратилась, перехватив палочку изо рта в руку.
- Экспекто Патронум!
Глядя вслед улетающим с визгом дементорам, она в сотый раз спросила себя, зачем это делает.
«Долг, дорогая… нужно отдать долг».
А потом… взорвала дверь.
- Виктор! – кинулась она в комнату.
Он полулежал-полусидел на каменном полу, даже в полутьме на его мантии можно было разглядеть бурые пятна. Лицо белое как полотно, дыхание рваное и едва слышное. Он увидел ее и с усилием смог сесть ровно.
- Гермиона?! Ты пришла! А я было подумал…
- Нам нужно торопиться! – с раздражением перебила его волшебница, невольно принюхиваясь к запахам, доносившимся из коридора.
Он тяжело оперся об нее, и если бы не ее сила, женщина бы рухнула под тяжестью ослабевшего тела. Она скорее чувствовала, чем слышала, как поднимается тревога среди посвященных, и что у них не больше пяти минут. Малфой кинулся, было, к конюшням, но сам не понял, как оказался у кабинета директора.
«Ну конечно, самый безумный и наглый способ сбежать отсюда – через кабинет Темного Лорда - даже хозяину вряд ли пришел бы в голову… А ей пришел!»
Сфинкс застыл в атакующей позе, парализованный заклинанием; Драко плечом высадил дверь, но зеленое пламя уже взвивалось к их лицам. Она посмотрела на него прямо и без капли сомнения…
- ДУРА!!! Стой! Вернись!
- За что? – тихо спросила Гермиона.
Маг зло ухмыльнулся и тут же поморщился от боли в плече, которым опирался на женщину.
- Ты думаешь, ему нужна какая-то причина?
- Виктор…- строго одернула его волшебница.
- Я сейчас заместитель директора Дурмстранга… он слишком много потребовал, Гермиона! – рявкнул Крам с силой, неожиданной для такого ослабевшего человека. - Его шакалы министерские не страшны, а вот этот… Малфой! Они так нас взяли за горло законом, людьми и деньгами, что нам осталось только голову положить на пенек! Но я не позволю! Я доберусь до них!
Гермиона ничего не ответила на эти псевдобравые выкрики и, стараясь не поскользнуться на обледеневшем булыжнике, поспешила вперед. Ей хотелось схватить его за плечи и трясти, пока он не образумится, но Виктор не прекращал воинственные выкрики и угрозы в адрес Темного Лорда, свидетельствующие о том, что этот человек болен местью и никогда не остановится.
- За мостом тебя ждут твои люди, - игнорируя его набирающий обороты монолог, сообщила ведьма.
- Меня, а ты? – непонимающе спросил маг.
Женщина тяжело вздохнула, снова с трудом удержав равновесие, и проговорила:
- Я не пойду с тобой.
- Он убьет тебя, – мрачно пообещал ей спасенный.
- Я не буду от него бегать, это бесполезно, - сквозь зубы проговорила Гермиона.
- Поедем со мной!
- Нет, - последовал четкий ответ.
- Ты всегда была упрямой, Гермиона. За это я …
- Тебе нужно торопиться.
Ее голос был раздраженным, но она прижалась губами к его щеке и толкнула его в сторону моста. Увидев, как навстречу хромающему мужчине побежали несколько фигур, она покачала головой. Через сутки, через неделю, через месяц, через год его найдут и убьют… но она свой долг оплатила. Идя пешком, кутаясь в теплую мантию, она возвращалась, ей было так страшно, что мысли замерзали в голове. Она понимала, что если не вернется сейчас, то не сможет себя заставить… а прятаться и жить в клетке страха - это не для крупного хищника, она так сойдет с ума. Уж лучше сразу упасть замертво, чем всю жизнь боязливо оборачиваться и проверять, не настигли ли тебя… а они настигнут, отличительной чертой Волдеморта была настойчивость и очень хорошая память. Он никогда ничего не прощал и ничего не забывал… Никогда. Возможно, не побывай она в его постели, Гермиона бы шла на это с меньшим ужасом. Одно дело погибнуть от руки твоего смертельного врага, а другое… от руки смертельного врага, который стал твоим любовником. Никаких иллюзий по поводу того, что она получила привилегированное положение, у нее не было, скорее наоборот, кара будет более жестокой, ведь он подпустил ее к себе, значит, она предала его тем, что спасла Крама… предала свой мир тем, что добровольно оказалась в его постели… предала себя тем, что позволила себе непозволительные эмоции… Она взрослая мудрая женщина, но так запуталась в себе, что впору было прыгать с Астрономической Башни.
Гермиона добралась до Хогвартса, когда начало светать; тренированное и сильное тело просто не держало ее, она так устала и замерзла, что смерть была бы избавлением. Ее шаги гулко отдавались в пустынных коридорах, Гермиона направилась прямо к его покоям. Идти в кабинет у нее не хватило духу. Она не стала стучать, просто вошла, молча и устало снимая капюшон с головы. Он стоял у камина. Единственное и, видимо, последнее ее удовольствие в этой жизни - увидеть, как лицо этого пресытившегося и все видевшего за свою жизнь мага выражает такое удивление и неверие, что губы ее дернулись в улыбке… Но улыбку стер сильный удар по лицу, Гермиона отлетела к стене, сбив столик, с которого со звоном упал чайный сервиз. Из разбитой губы по подбородку потекла кровь, но Гермиона поднялась с пола на колени и молча смотрела на него. В дверь вбежали профессор Флитвик и Драко Малфой, но двое в комнате не обратили на них ни малейшего внимания. На лице его были написаны такой гнев и презрение, что мысль о позорном бегстве теперь не представлялась столь… позорной.
- Думаешь, что ты для меня отличаешься чем-то от толпы грязнокровок, которые ходят по моей земле? – словно выплевывая слова, спросил у нее маг.
Она проглотила ком в горле и тихо ответила, стараясь сделать свой голос как можно спокойней:
- Нет.
Его щека дернулась.
«На коленях на полу, а вид как у…».
- Это хорошо, потому что ты получишь то, что получит каждый, кто смеет мне перечить!
Он в два шага преодолел расстояние между ними и, схватив ее за волосы, с силой дернул вверх, заставляя подняться.
«Значит все-таки отличаюсь, другую бы ты убил, не сходя с места…».
- Как ты посмела?! – взревел взбешенный ее показным спокойствием Темный Лорд.
Его сила была тоже нечеловеческой и вторая пощечина чуть не лишила женщину сознания. Он видел, как по ее прекрасному лицу течет кровь, как наливается кровью щека, обозначая место удара. Давно он не испытывал такого бешенства, он… а она… Он подпустил к себе эту тварь, позволил занять ей место между ними, а она посмела… ПОСМЕЛА пойти против него. Величие властителя и самолюбие мужчины – эти уязвленные черты рассерженного мага создавали такой симбиоз, что встань у него на дороге любой, даже его преемник, он бы, не задумываясь, убил его… А ее?! Он так дернул ее за волосы, что она взвыла.
«Да что в тебе такого?!!! Ничего!!! Ты просто еще одна шлюха, возомнившая себя королевой!»
Он с силой бросил ее на пол, так что осколки дорогого фарфора впились в лицо и руки.
- Ты поплатишься за то, что сделала... КРУЦИО!!!
Преобразование всегда происходило с болью, но тренированное ею в течение вот уже двадцати лет тело «задохнулось» от боли, которое ей причиняло это заклинание. Декан Когтеврана дернулся, было, к ней, но остановился, в панике глядя на могущественного и беспощадного мага. А тот смотрел, как она корчится на осколках, все лицо в крови от порезов и в прилипших распущенных волосах, руки конвульсивно пытаются за что-то ухватиться, но пальцы, сведенные судорогой, хватают воздух. Если кто-то и считает, что в смерти есть что-то прекрасное, пусть посмотрит на нее. Она была безобразна в своих муках. Он как завороженный наблюдал за тем, как ее гибкая спина изогнулась под неестественным углом, затем боль заставила ее перевернуться на живот и обхватить себя руками. От боли не было ни одной связной мысли, если бы он спросил ее сейчас о чем угодно, она бы ответила правду, лишь бы эта боль прекратилась. Кто-то мог сойти с ума, но не сломаться… она была не такой. Гермионе было плевать на все: на ее друзей, на ее долг, на ее принципы… только бы боль прекратилась. В дверном поеме появился Филч. Казалось, старого завхоза не проймешь ничем, но старик побледнел от картины, которая ему открылась. Гермиона пыталась сдержать крики, но, опираясь на осколки голыми руками и не замечая, как они вонзаются в кожу, она запрокинула голову и закричала в голос. Этот непрекращающийся крик боли, смешанной с гневом, шарахнул по всем как молот. Малфой стремительно подошел к своему наставнику, но тот уже снял с нее заклинание. Крик прервался, все замерли в немом ужасе, женщина на полу и два волшебника, с палочками, направленными друг на друга. Профессор Флитвик выглядел так, словно вот-вот лишится сознания, Филч же кинулся к Гермионе. Глаза всех присутствующих мгновенно остановились на его неловких движениях. Она лежала на животе, лицом на осколках, с рассыпанными по спине и по полу и испачканными кровью волосами, из уголка губ струйкой вытекала алая кровь. Завхоз пытался нащупать ее пульс на сонной артерии, но никак не мог справиться с дрожащими пальцами… Директор, посмотрев на декана Когтеврана, яростно бросил:
- Ну что, доволен? Для этого ты послал ее ко мне в кабинет?! ПОШЛИ ВСЕ ВОН!!! – приказал он так, что звякнули стекла в комнате.
Флитвик за рукав оттащил от тела женщины Филча, Волдеморт взглянул на Драко, которого перекосило от ярости на своего господина за то, что он с ней сделал, на нее за то, что сама себя на это обрекла и… на себя за то, что не остановил его.
- Уходи.
Мужчина медленно склонил голову в поклоне и вышел вон, даже не посмотрев на нее. Как только дверь за ними закрылась, маг резко подошел к волшебнице и, подхватив на руки, положил на постель. Его руки были прохладными, но ее кожа казалось смертельно ледяной. Лицо белее простыни, на которой она лежала, было раскрашено кровавыми дорожками из глубоких ран от осколков и синими кровоподтеками от его ударов. Она казалась восковой фигурой, пугающе неземной, он мог убить ее той яростью, с которой наложил заклинание, но, случайно уловив слабое колебание жилки на ее шее, великий маг закрыл глаза и уткнулся лицом в ладонь с облегчением, в котором даже сам себе бы не признался.
Глава 17
Глава 17:.
- Булстроуд, какими судьбами? – хрипловатым от сна голосом спросила Гермиона.
Женщина вскочила со стула и кинулась к кровати, на которой лежала зельевар.
- Привет, Грейнджер, как ты?
Гермиона поморщилась от больничного запаха лазарета и помотала головой, пытаясь стряхнуть навязчивую руку, проверяющую у нее наличие жара.
- Удивлена тем, что жива, убери ладонь с моего лба.
Бывшая слизеринка убрала ладонь и с усмешкой подчинилась:
- Не только ты удивлена этим. Когда тебя принес директор, я подумала, что тебя нужно уже закапывать. Но, видишь, ведь оклемалась.
- Ну, извини. А ты подрабатываешь медсестрой? – пытаясь справиться с тяжелыми веками и гудящей головой, задавала ничего не значащие вопросы пациентка.
- Можно и так сказать.
- Ты не знаешь, я уволена? – буднично поинтересовалась Гермиона.
Целительница осела на соседнюю кровать и уставилась на нее как на умалишенную.
- Ты что, спятила? Он тебя чуть не убил, а ты хочешь продолжить здесь работать?!
Сесть было намного сложнее, чем ведьма предполагала, сильная слабость и какая-то вялость делала движения плавными и замедленными.
- Но ведь не убил, - кряхтя, проговорила она.
- Ты больная, вы все больные… Этот Гриффиндор… его выпускников прямо вместе с аттестатами нужно отправлять в сумасшедший дом! – свирепо высказалась бывшая слизеринка.
Смирившись с тем, что без помощи ей не подняться, и прикрыв глаза, Гермиона терпеливо повторила вопрос:
- Так я уволена?
- Не знаю, студентам сказали, что с тобой произошел несчастный случай, - раздраженно проворчала целительница.
- И как, поверили?
- Ну, ты же понимаешь, - усмехнулась волшебница. - Это школа, помнишь как Дам… бывший директор говорил. Поскольку то, что случилось, совершенно секретно, об этом вскоре узнает каждый школьник. Как ты все-таки себя чувствуешь?
Уловив в голосе коллеги нотки, напоминавшие искреннее беспокойство, ведьма кинула подозрительный взгляд на Булстроуд и спросила:
- А как я выгляжу?
- Помятой, - с подкупающей искренностью ответила целительница.
- Дай зеркало.
Гермиона посмотрела на свое отражение и хмыкнула.
- Синяки почти прошли после мази, как и большинство порезов, но один шрам останется, - прокомментировала отражение в зеркале Миллисента.
- Я вижу.
Через левый висок, чуть заезжая на щеку, белел уже затянувшийся заклинанием тонкий шрам. Пальцы легко прошлись по непривычной отметине, и Гермиона нахмурилась.
- И еще будешь месяц хромать, - как бы невзначай упомянула волшебница и, получив удивленно-непонимающий взгляд пациентки в ответ, уточнила: - На правое бедро посмотри.
- …!!! …!!!
Совершенно спокойно выслушав поток непечатных слов, целительница прислонила к постели трость, помогая больной сесть.
- Именно поэтому вот тебе трость.
- С набалдашником в виде змеи, ты что, издеваешься? – наконец приняв сидячее положение, спросила Гермиона.
- Нет, и эта единственная здесь с удобной ручкой, поверь мне, с другими будет гораздо сложнее.
Подняв в руке красивую и довольно тяжелую трость, Гермиона язвительно изогнула бровь:
- Мои студенты меня на первом суку повесят.
Миллисента пожала плечами:
- Ну, как знаешь, либо хромай лишний месяц, либо бери то, что дают.
- Спасибо, - мрачно поблагодарила пациентка.
Схватившись за спинку кровати, Гермиона охнула, но на ногах устояла. Голова слегка кружилась, но после нескольких секунд «вертолета» комната перестала плыть перед глазами и позволила осмыслить дальнейший путь.
- И куда ты собралась? – обеспокоенно поинтересовалась целительница.
- Подальше от медблока, у меня еще со студенчества аллергия на него.
Подхватив под руку покачнувшегося зельевара, профессор по магловедению недовольно проговорила:
- Тебе еще два дня надо отлежаться.
- Отлежусь у себя дома, - стряхнув поддержавшую ее руку, настояла волшебница, направляясь к выходу.
- Стой! Ты не сможешь сейчас управлять машиной!
Кутаясь в халат, Гермиона уже дошла до двери, с каждым шагом ее походка становилась все более уверенной, но не менее хромой.
- Спорим, что смогу, передай директору, что если я не уволена, то я приеду через четыре дня.
- …!!!
Внимательно глядя под ноги, женщина улыбнулась и громко произнесла:
- И тебе удачного дня, Булстроуд.
Гермиона не поехала к себе домой, дабы не отвечать на вопросы по поводу нового шрама на лице и неожиданной хромоты. Видимо, именно этим бедром она сломала столик, когда получила первое наставление от своего начальника. Миллисента была права. Управлять машиной с больной ногой оказалось неудобно, но она скорее на метлу бы села, чем осталась в школе. Ей нужно было побыть собой и одной… совсем одной. Знакомый лесник согласился подготовить для нее свой дом, но сказал, что добираться к нему придется на лыжах. С нецензурной бранью, похожая как сугроб, она добралась из Инвернесса туда, где ее жизнь всегда налаживалась. Это место было природным защитником. Горы своей непредсказуемой погодой и строптивым нравом делали аппартацию очень опасной даже для опытных магов. Поэтому неожиданной атаки опасаться не приходилось.
- Вот скажи мне, что делать в этой избушке посреди Шотландского нагорья в зимние праздники красивой молодой женщине одной? Кругом только снег, за ним даже леса не видно.
Невысокий и крепко сбитый лесник напоминал огромный валун, который ни с места сдвинуть, ни обойти, сейчас он притворно хмурился и ворчал, но было видно, что он рад ее видеть.
- Наслаждаться жизнью, - усмехнулась волшебница.
Мужчина, оглядев Гермиону с ног до головы, обреченно махнул рукой:
- И так всегда. Смотрю, тебя так и распирает. Иди на северо-запад, там сейчас никого нет, да и лапы в снегу несильно утонут. А я пока разожгу печь и приготовлю тебе что-нибудь пожевать.
- Лучше иди к жене, я раньше следующего утра не вернусь, - снимая куртку, сказала Гермиона.
- Смотри, заарканят тебя наши волки.
- Не дождетесь.
Мужчина смотрел, как по тропинке, ведущей из дома к лесу, бежит волчица, прихрамывая на правую лапу.
Сидя на печке и кутаясь в одеяло, Гермиона читала книгу, которую ей подарил декан Слизерина.
«Интересно, он хотя бы догадывается, что в этой книге можно найти ответы на многие вопросы?»
Книга рассказывала обо всех проявлениях и вплетениях в жизнь человека образа животного. Начиная от древних религий, обожествлявших животных, богов в виде животных, и заканчивая современными анимагами. Но была там и отдельная глава, посвященная… таким как она. Повествование явно не было основанным на фактах, только на предположениях автора, но было достаточно подробным и верным в большинстве домыслов.
«Они не оборотни, они не анимаги, в древности их боялись и почитали, а сейчас их уничтожают вместе со всеми чародеями. Но Инквизиция слепа, и они ловко ускользают от нее в виде животных. Они живут обособленно, тщательно скрывая свой секрет и, в то же время, они спариваются с людьми, рожая от них детей. Их потомство может стать волками, а может остаться просто людьми, но это станет ясно только по наступлению второй фазы жизни, когда подростка одолевают взрослые и очень сильные эмоции».
…
- Я люблю тебя.
- Я знаю…
- Ого, какая прелесть! Золотой мальчик и грязнокровка! Ну и как она, ничего? Может, и мне попробовать?! Крэб, держи ее!
- Гермиона! Беги!
- Интересно, куда ей бежать, не рыпайся, тебе понравится, обещаю…
- ОТПУСТИ МЕНЯ, УБЛЮДОК!!!
…
«Если обращение не закончилось в течение двух суток, потомка сообразно ритуалу умерщвляют».
…
- Ее надо убить.
- Нет, - непреклонный тон профессора Дамблдора не допускал возражений.
- Она маг, и если обращение закончится, она станет еще и волчицей, вы будете нести ответственность за ту силу, которой она станет обладать?!
Вожак тоже не привык быть на вторых ролях и так просто он не мог сдаться, но вновь получил односложный и бескомпромиссный ответ.
- Да.
- Это недопустимо! Она - это ошибка, такого не должно было произойти!
Казалось, что Дамблдора из себя вывести невозможно, но когда трогали вверенных ему детей, его веселая непредвзятость сменялась непробиваемой решимостью.
- Но произошло.
Губы мужчины дрогнули, словно в последний момент сдержали ответ, вертящийся на языке и, сделав успокаивающий выдох, волк произнес:
- Хорошо, я дам ей сутки, если за это время она не… Ее надо уничтожить!
Из комнаты послышался стон, директор покачал головой:
- Уходите.
- МАМА, МНЕ БОЛЬНО!!!
…
«У них есть свой кодекс, свои законы. Для них неприемлемы браки с магами, это запрещено, любой ребенок, родившийся от такого брака, должен быть убит»
…
- Гермиона?!
Перед глазами все плыло, но знакомый голос выталкивал ее сознание из этой болевой горячки, и девушка, с трудом сфокусировав взгляд, узнала человека, склонившегося над ней.
- Виктор…ты?…
Юноша оглянулся на дверь и, наклонившись к самому ее лицу, тихо, но эмоционально, зашептал:
- К тебе идут эти двое, они сказали, что тебя надо убить. Что здесь вообще творится, что с тобой?! Почему Дамблдор не вмешается?!
Очередной наплыв боли и абсолютное непонимание происходящего, отказ родных и преподавателей объяснить, что происходит… Девушка всхлипнула:
- Я не знаю…
- Не плачь! Плевать на них, тебе наверняка можно помочь, я спрячу тебя.
Его тренированные руки уверенно подхватили легкую ношу; постоянно озираясь по сторонам, парень выскользнул в коридор.
- Они нас найдут…- обреченно прошептала волшебница.
- У меня в Инвериессе есть знакомый лесник, он тебя так спрячет, что никто не найдет.
…
«Их существование хранится в строжайшем секрете, им запрещено проявлять свою силу в мире людей, даже для спасения своих близких»
…
- Мама, прошу тебя, их же убьют!
Голос сорвался на фальцет, пальцы с силой сжали ткань материнского платья. Женщина не успела ответить, лишь поджала губы, услышав сердитый голос:
- Ты сделаешь то, что я сказал, и твоя мать тебе не поможет. Твое существование на этом свете под большим вопросом, девчонка, так что не давай мне лишний повод исполнить свой долг и исправить ошибку природы.
- Но мои друзья погибнут!
Ее лицо пылало, губы дрожали, глаза блестели слезами обиды и непонимания, но девчонка упрямо вздергивала подбородок и смела с ним спорить:
- Они не твои друзья, ты не одна из них, ты даже не одна из нас… ты – это недопустимое недоразумение… Ты полукровка.
Мужчина бросил это, взмахнув рукой, словно стряхивал с нее что-то липкое и неприятное:
- Перестань, Дерек!
Женщина загородила собой девушку от вожака, а тот, наступая на нее, не скрывал своего гнева, выговаривая ей:
- Это твоя вина, Рия! Как ты посмела скрыть от нас, что твой ребенок – маг?! Как посмела с ним бежать?!
- Ты убил бы ее тогда!
- Ничто не мешает мне это сделать сейчас, и на моей стороне закон, не забывай это.
…
«Их кланом правит вожак стаи, самый сильный волк, его решения не оспариваются, но ему можно бросить вызов».
…
- Не знаю почему, но судьба тебя хранит, - раздраженно сказал волк. - Сначала твоя мать, потом этот парень… Ты будешь жить, но я запрещаю тебе жить с нами, у тебя слишком много преимуществ перед нами, это недопустимо.
Девчонка уже привычно поджала губы и, вздернув подбородок, заупрямилась:
- Но ведь у вас тоже много преимуществ перед людьми, однако вы…
- Молчать! Ты не будешь жить с нами, но если ты раскроешь себя… Хотя мне даже делать ничего не придется, твои волшебники сами тебя уничтожат.
…
Захлопнув книгу, она закрыла глаза, наслаждаясь тишиной, прерываемой только треском поленьев в печке. Третий день подходил к концу, надо было возвращаться. Женщина недобро улыбнулась.
«Приготовиться к третьему раунду!»
Глава 18
Глава 18:.
- Она приехала, - сказал Малфой.
Волдеморт кивнул и, наблюдая, как женщина умело обращается со своим стальным монстром, ответил:
- Я вижу.
- Не могу понять, то ли она безумна, то ли… - начал, качая головой, Драко.
- Безумно самоуверенная и наглая? – закончил за наследника фразу Темный Лорд.
Малфой вернул господину понимающую ухмылку.
- Да.
- Похоже, все вместе. Одним словом, гриффиндорка, - сделал вывод маг.
Одевшись, как и подобает профессору Хогвартса перед встречей с директором, Гермиона неловко ступила на правую ногу, невольно ойкнула от резкой боли и, свирепо посмотрев на трость…все-таки оперлась на нее. Она не позволяла догадкам оформляться в мысли, но они упорно лезли на передний план. Трость принесла слишком сильное облегчение благодаря тому, что была заколдована. То, что трость слизеринская, сомнений не вызывало… но вот чья? Женщина подняла к лицу ладонь, которая только что обнимала голову змеи, и повела носом, после полученного ответа захотелось огреть этой тростью ее хозяина.
«Что это за подачки? Сам синяки наставил, сам и залижет?! Начальство …!».
Трость немного исправила ее хромающую походку, но одновременно с этим привлекала к своей обладательнице повышенное внимание. Некоторые студенты подходили к профессору Таннер и спрашивали о ее самочувствии, другие кривили презрительно губы, довольные тем, что директор поставил на место эту грязнокровную выскочку. Пока дошла до кабинета, Гермиона получила ответ на вопрос, что знали студенты. Им действительно сказали, что с ней произошел несчастный случай, но они знали, что к этому несчастному случаю имел отношение директор, на этом все. Как? Почему? На эти вопросы студенты ответов не знали, но очень бы хотели узнать.
«Только не от меня».
Она даже не успела постучать, как за дверью раздался голос:
- Входи, Гермиона.
Женщина открыла дверь, отметив, что директор один.
«А где же верный пес?».
Он молча наблюдал, как она входит, как ее лицо выражает все эмоции, положенные этикетом: сосредоточенность, уважение и смирение. Но он достаточно за ней наблюдал, чтобы сказать, что кроется за этим… Гнев, бравада, вызов, боль, страх и ожидание.
- Доброе утро, директор, - вежливо поздоровалась волшебница.
Волдеморт слишком резко встал с кресла, а она, не успев осознать простую эмоциональную ловушку, шарахнулась в сторону, уронив трость и выставив перед собой ладони. Секунду спустя она костерила себя и его на чем свет стоит, но маска уже сброшена, и не было смысла ее одевать снова. Маг, довольно ухмыльнувшись, наклонился и поднял трость.
- Доброе утро. Садись.
Он увидел, как Гермиона напряглась и побледнела, когда он слегка коснулся ее спины, направляя в сторону кресла. Он сел напротив и внимательно рассмотрел лицо женщины. Она немного загорела, на этом фоне белый шрам на виске был хорошо виден, хоть она и пыталась прикрыть его волосами.
- Где ты была? – спросил Темный Лорд, не спуская с нее внимательного взгляда.
- Отдыхала, - тихо ответила ведьма.
- Я не отпускал тебя.
Гермиона опустила взгляд на руки, сжимавшие голову змеи на трости.
- Вряд ли в эти дни я вам была бы полезна.
- Зачем ты приехала обратно?
- Либо получить расчет, либо провести пробный экзамен у студентов.
Маг откинулся в кресле и кивнул:
- А, экзамен. Должен сказать, что некоторые из моих… знакомых сообщили мне, что их дети, вопреки всякой логике, на каникулах штудировали учебники по зельям.
Гермиона широко и почти счастливо улыбнулась:
- Правда?
- Ты сомневаешься в моих словах? – удивленно поинтересовался маг.
- Нет, - поспешно ответила Гермиона. - Просто не могу поверить.
- Для кого угодно можно подобрать способ убеждения, для своих студентов ты выбрала довольно радикальный, - усмехнулся волшебник и весомо добавил. - Но, как ты тогда сказала, «иногда некоторые люди только благодаря ним перевоспитываются».
Ее глаза блеснули гневом, губы дернулись в порыве ответить на недвусмысленный намек. Но, как всегда, она зажала губы зубками – жест, ставший для нее уже привычным.
- Если не возражаете, я бы пошла на урок.
- Иди, - милостиво отпустил ее директор.
Он встал и помог ей подняться, но вместо того, чтобы отойти и пропустить ее, накрыл ее руку, лежащую на набалдашнике, не позволил отстраниться. Он был так близко и, чтобы посмотреть ему в глаза, а не пялиться на застежку его мантии, пришлось запрокинуть голову. Его скулы напряглись от слишком провокационного жеста.
- Не тешь себя иллюзией, ты жива только потому, что нужна ему сейчас. Он бы не простил мне твоей смерти, но когда ты ему надоешь, мой наследник тебя сам уничтожит как напоминание о собственной слабости.
Ее лицо побелело под загаром, но она упрямо поджала бескровные губы и спокойно спросила:
- Я могу идти, директор?
- Да.
«Любимые» студенты встретили преподавателя нездоровым интересом по поводу ее отсутствия и недовольством по поводу ее выздоровления, а значит, и проведения экзамена.
- Доброе утро. На двери висит список, с ним все ознакомились? – спросила волшебница, входя в класс.
Ученики промычали что-то маловразумительное.
- У студентов, чьи фамилии входят в в этот список, - не обращая внимания на «радостную» встречу, продолжила Гермиона, - экзамен проводиться не будет ввиду отсутствия разрешения от родителей. Я прошу их всех занять задние парты, а остальных студентов переместиться вперед. Это только на время проведения экзамена, на следующем уроке сядете, как обычно. Все поняли? Пересаживаемся!
После перемещения школьников по классу волшебница задала каждому не принимающему участие в экзамене ученику задание на урок.
- Да, мистер Наварру? – дала слово зельевар поднявшему руку студенту.
- А какой у нас будет экзамен?
- Стандартный экзамен по зельям. Да, Тамара? – обратилась Гермиона к одной из близняшек, которая хотела задать вопрос.
- И как вы различаете нас, профессор?..
«Ты пахнешь сливами и сыром, а твоя сестра любит мятный чай».
- А у нас будет какое-нибудь преимущество перед оценкой за обычный экзамен?
- Оценки будут стандартными.
Недовольный ропот прошелся по классу, и удовлетворенный староста Слизерина спросил:
- То есть Хелфман за свое «хорошо» будет пахать как вол?
- Точно, - спокойно согласилась преподаватель. - Только все присутствующие будут знать, что если случится чудо, и вы, мистер Наварру, получите «отлично», его оценка будет все равно лучше и весомей.
Глядя на перекосившееся от гнева лицо слизеринца, профессор продолжила:
- Вы свое задание получили, чтобы я вас не слышала. Любое слово в сторону экзаменуемых будет считаться подсказкой, и за нее ваш факультет лишится десяти баллов. Понятно? – дождавшись недружных кивков от неэкзаменуемых студентов, Гермиона велела: - Приступайте. Мобилиарбус реквизиты!
Перед школьниками, сидящими на первых рядах, появились пустые котлы и все необходимые ингредиенты.
- Сейчас я раздам каждому колбочку с экзаменационным зельем. У вас один урок, чтобы провести опознание, на следующем уроке вы приготовите противоядие и употребите его сразу после моего зелья. В случае удачи с вами ничего не случится, если вы распознаете зелье раньше, то можете приступать к противоядию сразу же. В оценке я учту не только правильность эксперимента, но и его скорость. Вопросы? – спросила ведьма, внимательно рассматривая ребят.
- А если противоядие не от того зелья? – раздался голос, в котором ирония плохо скрывала панику.
- Обсудим это позже, когда увидим на вас, мистер Фальстаф, последствия экзамена. Акцио зелья!
В руках ведьмы появился темный ящик, в нем стояли ровными рядами пробирки с зельями.
- По очереди подходите и вытаскивайте любое зелье.
Как только студент брал емкость, оставшееся после нее пустое место в ящике занимала новая колбочка. В то время как школьники с ужасом смотрели на свои необычные билеты, профессор зельеварения начертила в воздухе руну наблюдения и, проигнорировав обреченные стоны, сказала:
- У вас чуть меньше двух уроков, приступайте!
- Как экзамен у седьмого курса? – тихо поинтересовалась декан Пуффендуя.
Гермиона, скорчив обреченную мину, улыбнулась профессору Стебль.
- В медблоке четыре пуффендуйца, восемь когтевранцев, пять гриффиндорцев и два слизеринца. Все-таки зельеварение у них в крови.
Женщина наклонилась к ней поближе и заговорщически добавила:
- Просто, коли уж директор одобрил ваш экзамен, большинство родителей внушили своим деткам, что поработать над зельями необходимо, - и, мечтательно улыбнувшись, продолжила: - А вообще идея свежая и как раз в духе времени, мне тоже иногда хочется натравить на этих школьников взрослую мандрагору или парализующий хмель и посмотреть, как они усвоили урок.
Зельевар рассмеялась:
- Профессор Стебль, вот уж от кого не ожидала такой кровожадности.
В глазах женщины появилось беспокойство и непритворное участие:
- Как вы себя чувствуете, Гермиона?
- Приемлемо, - бесцветным голосом ответила ведьма.
Профессор травологии хотела что-то еще сказать, но, побледнев, проговорила:
- Добрый вечер, профессор Малфой. Увидимся, Гермиона.
- Конечно.
Она не стала дожидаться, пока он подойдет, и достаточно быстро, насколько ей позволяла больная нога, похромала к своей комнате. А он… другого варианта не было, пошел за ней. Так они и преодолели весь путь по замку: она, опирающаяся на слизеринскую трость, и он, маячивший за ее плечами темной большой тенью. Зайдя к себе, даже не обернувшись, она проговорила:
- Я устала и не хочу ничего обсуждать.
- Но посмотреть на меня ты ведь можешь? – спокойно спросил маг.
Она устало провела по лицу рукой.
- Уйди, пожалуйста.
- Посмотри на меня, - без следа былого спокойствия приказал ей Драко.
- Пошел к черту, Малфой!
Женщина выхватила волшебную палочку быстрее, чем он успел ее схватить, но, несмотря на угрозу, он продолжал наступать. Гермиона не стала предупреждать и уговаривать...
- Петрификус Тоталус!
… но он все-таки бывший Упивающийся и профессор по защите от темных искусств.
- Экспеллиармус!
Она оглушенная и без палочки, а он парализованный, и оба на полу.
- Фините Инкактатем! – прозвучало отменяющее заклинание, а Волдеморт, войдя в комнату, с издевкой спросил, наблюдая за ними: - Развлекаетесь?
Малфой немного неловко поднялся с пола, поправляя одежду, а вот ей было намного хуже. Заклинание произнесено сильным магом, и она, еще не совсем пришедшая в себя после директорского воспитания, короче, Гермиона никак не могла встать, голова кружилась, перед глазами все плыло. Она прислонилась спиной к креслу и, держась за голову, пыталась «навести резкость». Директор, так и не получивший ответ на свой вопрос, пожал плечами и вышел, напоследок сказав:
- Доброго вечера, в следующий раз закрывайте дверь, чтобы студенты не знали, каким образом мои преподаватели выясняют отношения.
Ему никто не ответил. Мужчина, уже вполне оправившийся от парализующего заклинания, подхватил слабо упирающуюся коллегу на руки.
- Малфой, оставь меня в покое, - слабо отбивалась Гермиона.
Он промолчал.
- Ты меня слышишь? Я хочу, чтобы ты ушел! – рявкнула волшебница, с трудом собрав для этого силы.
- Угу.
- …!!!…
Договорить он ей не позволил, закрыв рот поцелуем, но злость и обида быстро локализовали все силовые запасы ее организма, и она резко ударила его локтем в солнечное сплетение.
- Ох, ты …!!!
Он бесцеремонно швырнул ее на постель и поморщился от боли в груди при каждом вдохе.
- Малфой, ты что, родного языка не понимаешь?! – зло бросила ведьма.
Драко провел рукой по волосам и, не глядя на нее, сказал:
- Я не мог тебе помочь…
- От тебя этого никто и не ждал! – презрительно усмехнувшись, перебила его Гермиона.
- Ты лжешь!
Да она лгала, ей хотелось его убить от злости и обиды. Повалить на пол, парализованного, и пинать ногами… с кем поведешься…
«Ну, этот… директор, с ним все понятно, он даже не человек толком, но ты?! После того, что было между нами, как ты посмел стоять и смотреть на то, как я подыхала от боли?!».
Но когда он схватил ее за плечи…
«У меня там синяки никогда не пройдут, что вы все за плечи хватаете?!».
… она получила для себя неожиданный ответ.
- Какого черта ты помогла этому Краму? – с яростью задал Драко вопрос. - Старая любовь не ржавеет?!
«Придурок ревнивый?!».
- Да, не ржавеет!!!
«Ой, зря я это сказала!».
Его лицо окаменело и глаза…
«ОЙ, мама!»
… вспыхнули чужой и пугающей чернотой.
- Я должна была помочь Виктору... - пытаясь объяснить, начала волшебница.
Он тряхнул ее за плечи и рявкнул:
- Не смей называть его по имени!
- Псих чертов, отпусти, мне больно!
Он, конечно же, ее «послушался». Задыхаясь от его тяжести, она с трудом справлялась с порывами то ли ударить, то ли прижать его к себе. Его губы не целовали, они закрывали ей рот, заставляя оставаться немой, а руки, не обращая внимания на сопротивление, задирали подол ее платья. Его губы переместились на ее шею, а рука… Ее крик был вполне искренним и таким же неожиданным для нее, как и для него. Гермиона пыталась отобрать у него ткань, чтобы накрыть свое бедро. С утра она хорошо его рассмотрела - приятного мало. Его взгляд стал каким-то потерянным, потом снова злым. Он отбросил подол ее платья, словно обжегся:
- Да к черту все это! И тебя туда же!
И, схватив мантию, вышел, хотя, скорее, вырвался.
- Он не хлопнул дверью, странно.
Из-под кровати показалась полосатая морда. Больше в комнате никого не было. Гермиона быстро просчитала в голове вероятность появления после всего произошедшего слуховых галлюцинаций, пришла к выводу, что случилось, конечно, много, но не настолько, чтобы сходить с ума.
- Ты говоришь? – спросила она у представителя породы кошачьих.
Тигренок кивнул:
- Да, уже давно, просто мне лень было разговаривать с тем громилой, который меня купил.
Несколько необычно было видеть, как маленький тигренок, сидя на полу и почесав за ухом, выдал эту фразу голосом взрослого мужчины.
- Прости, я совсем про тебя забыла, - все так же растерянно рассматривая своего собеседника, извинилась ведьма.
- Ничего, меня домовики хорошо кормили… Как я понял, я чуть было не лишился хозяйки несколько дней назад?
- Я не твоя хозяйка, позже представлю тебя ей, - уходя от ответа, сообщила ему Гермиона.
- Значит, рассказать, почему Темный Лорд чуть не грохнул волшебницу, которая у него работает и с которой он неплохо проводил время несколько дней назад, ты мне не хочешь?
Гермиона жутко покраснела, а тигренок тряхнул головой и хмыкнул:
- Ты похожа на помидор.
- Откуда ты знаешь?
- Про Темного Лорда или про веселую ночку? – хмыкнул тигр.
Свирепо нахмурив брови, она погрозила ему пальцем:
- Про Волдеморта.
- Так я же волшебный.
- Мне это не нравится, что-то здесь не так.
Тигренок явно струхнул, когда она схватила волшебную палочку и, пятясь задом, яростно зашипел, пытаясь образумить временную хозяйку.
- Ты что?! – возмущался он.
- Perceptio!
Гермиона стояла на кровати с открытым ртом, а рядом с ней на месте бывшего тигренка…
- Ты сняла с меня проклятье!!! – раздался все тот же голос. Не дождавшись никакой реакции от застывшей как изваяние женщины, мужчина обратился к ней: - О, позвольте представиться… пардон, я воспользуюсь вашей мантией? Знакомиться с красивой ведьмой нагим как-то неэтично. Старший аврор Заккари Райдер! А как вас зовут, симпатичная колдунья?
- Гермиона Грейнджер Мэлори Эшфорд Таннер, инспектор Министерства образования и временно профессор зельеварения в Хогвартсе, - перечисляя все свои имена, волшебница успела прийти в себя и смогла задать разумный вопрос: - Что за проклятье, позвольте полюбопытствовать?
- Сунулся к одной тибетской ведьме, и ей показалось, что я был недостаточно вежлив, - небрежно ответил маг.
Гермиона недоверчиво переспросила:
- Тибетской? Если так, боюсь у вас, старший аврор, проблемы.
- Какие? Вот …!!!
Из-под ее мантии раздались довольно витиеватые выражения, и следом за ними появилась полосатая мордочка. Смешно сморщив расстроенное выражение на своем тигрином «лице», аврор поинтересовался:
- Почему?
- Вы давно работаете в аврорате?
- Да.
- Тогда должны бы знать, что элементарное восстанавливающее заклинание на сильные проклятья не действует, - снисходительно посвятила своего гостя Гермиона и, скорее себе, чем ему, добавила: - Попал ты, дружок, и я вместе с тобой. Вот только старшего аврора мне в качестве домашнего животного и не хватало!
Глава 19
Глава 19:.
- Почему ты раньше не сказал о том, кто ты?
Тигренок с удовольствием проглотил сладость, которой его угощала волшебница, и пожал плечами. ТИГРЕНОК пожал плечами, кошмар!!!
- Так ведьма, не будь дурой, сразу отдала меня теневым торговцам. Представляешь, что было бы, скажи я им, что я старший аврор, превращенный в тигренка. Да меня сразу убили бы или продали за баснословную цену какому-нибудь «поклоннику» служителей закона. Когда попал сюда, нужно было оглядеться.
- Но все-таки Грегори Гойл не маггл какой-нибудь, он профессор по уходу за магическими животными, - удивленно рассуждала ведьма. – Как он мог так ошибиться? Он же должен был проверить подарок.
- Так он и проверил, - согласно кивнула кошка. – Проверил одного тигра, а получил другого. Ловкость рук и никакого мошенничества.
- А если бы Гойл понял, что его провели? - упорствовала Гермиона. – Торговец не опасался обманывать одного из подчиненных Темного Лорда?
- Насколько я знаю, они не сразу поняли, что перед ними – профессор. Видимо, он нечасто пользуется услугами таких продавцов.
- В отличие от бывшего профессора по уходу за магическими существами, - пробурчала себе под нос волшебница, припомнив Хагрида с его вечными «абсолютно безопасными» зверюшками, которых приобрести можно было только нелегальным путем. - Давно на тебе проклятье?
- Месяца три.
- Ладно, попробую помочь, - обречено вздохнула Гермиона. - На твое счастье, ты попал к специалисту. Пока тебя надо оставить у Джинни.
- Джинни? – животное оторвалось от угощения, заинтересованно уставившись на собеседницу.
- Потом познакомлю, - отмахнулась от него ведьма.
- А почему не здесь?
- Ты очень любопытный и меня это смущает, - усмехнулась зельевар.
- Не бойся, даже если расскажу, мне никто не поверит, - ехидно прокомментировал ее отговорку тигр. - К тому же, переть против одного из главных спонсоров лондонского аврората я здоровьем не вышел.
Она невольно приоткрыла рот от удивления и, чуть не подавившись сладостью, хриплым голосом спросила:
- Волдеморт спонсирует авроров?!
- Это называется благотворительностью, - обреченно просветил ее заколдованный аврор.
- Куда мир катится? – пробормотала женщина.
- И это спрашиваешь ты? Я, между прочим, вспомнил, где слышал все три твои фамилии! – сузив глаза, воскликнуло животное и, наткнувшись на в меру заинтересованный взгляд волшебницы, продолжило: - Три преднамеренных убийства, это, знаешь ли…
Гермиона хмыкнула и, ласково улыбнувшись, непреклонным тоном прервала своего неожиданного гостя.
- Не твоего ума дело и советую со мной не ссориться, а то снова тебя продам, только уже как говорящего тигра.
- Ты не заставишь меня говорить, - с чувством собственного превосходства заявил ей маг.
- Я? - она улыбнулась так искренне, что аврор ощутил настоятельную потребность в волшебной палочке. - Я заставлю, и не только говорить – ты у меня петь будешь, если не перестанешь меня злить! – многообещающе добавила ведьма.
- Понятно теперь, почему твои мужья мрут как мухи, - мрачно пробормотал тигр. – Может и правда, ты их не убивала. Учитывая, как ты обращаешься с мужчинами, я бы с такой супругой в петлю сам полез. Эй, эй, ты что! – вскочив на лапы, воскликнула кошка, увидев, как зельевар вооружилась волшебной палочкой. - Положи палочку!
- Plagio pnoe!
Гермиона с удовольствием наблюдала, как тигренок безмолвно распахивает рот. Осознав, что человеческая речь недоступна, он вздыбился и зашипел.
- Здорово, - с удовольствием произнесла волшебница. - Побудь пока полноценной кошкой, а я пойду, поинтересуюсь у профессора Стебль насчет нового урожая мандрагоры.
Проведя экзамены, ведьма осталась почти довольна результатом: еще слишком много одаренных студентов, которых пожалели родители, предпочитали терять очки, но не заниматься. Но ей было пока не до этого – отношения между Гриффиндором и Слизерином, которые никогда нельзя было назвать идеальными, становились все напряженнее. Невольное ожидание гриффиндорцами грядущего поражения и неприкрытое злорадство слизеринцев создавали довольно взрывоопасную смесь. Однако ее сборная напоминала сумасшедших упрямым и фанатичным блеском в глазах. Гермиона не могла сказать, что заставляло ребят так яростно тренироваться: то ли ее договор с Маркусом, то ли тот факт, что их декан вышла из разборки с директором прихрамывающей и с новым шрамом, но живой. Понять мотивацию ребят было довольно сложно, очевидно лишь то, что без драки они не собирались сдаваться. К бесконечным разборкам со студентами присовокуплялись хлопоты с мелким и полосатым… аврором, который пошел разведывать обстановку в замке. Был отловлен на пороге директорского кабинета и возвращен на место. Ведьма не могла дождаться конца недели, когда, наконец, сплавит этого болвана Джинни. От мыслей ее оторвали гневные крики:
- Возьми свои слова назад, Наварру! – прорычал злой голос капитана гриффиндорской сборной по квиддичу.
- Да пошел ты… - раздалось в ответ непечатное выражение старосты Слизерина.
- …!
- Молчать! Пятьдесят очков с каждого!
Гермиона выскочила из-за поворота и, услышав знакомый бас, хотела, было, ретироваться, но не успела.
- Профессор Таннер, не уделите мне минуту, мне нужно с вами поговорить? По гостиным, быстро! – рявкнул Малфой.
Спорить с взбешенным профессором по защите от темных искусств желающих не нашлось, и ребята в мгновенье ока растворились в коридорах. Малфой кивнул женщине в сторону своего класса и, открыв перед ней дверь, вошел следом, заперев ту изнутри…
- А обычное запирающее заклинание чем тебе не угодило? – немного нервно поинтересовалась ведьма.
- Оно не делает стены звуконепроницаемыми, - с нажимом ответил маг.
Волшебница облокотилась о парту, слегка присев на нее, и внимательно посмотрела на Малфоя.
- Я слушаю, - со спокойствием, которого не чувствовала, произнесла Гермиона.
Вместо того, чтобы сесть за стол, он прислонился к парте, стоящей напротив нее. Расстояние между ними было около полуметра.
«И это очень мало!»
Ее чувствительный нос затрепетал, уловив знакомый запах тела, можно было, конечно, врать себе, но какой в этом смысл? Она скучала по… его рукам и не только. А ему явно не хватало женщины в постели. За эту неделю он так затретировал всех, что даже Филч старался не показываться профессору Малфою на глаза. И вот сейчас он смотрит на нее и молчит, а смотрит так, как будто она украла снитч и закопала его на поле. От его внимательного взгляда ей становилось не по себе.
- Мне это надоело, – резко сказала ведьма и, не дождавшись от собеседника никакой реакции, не выдержала. - Ты мне скажешь, что ты хочешь?!
- Тебя, - спокойно ответил волшебник и, не дав ей что-либо ответить, продолжил: - Но к теме разговора это не относится. Если ты не вразумишь своих студентов, войны в школе не миновать.
Гермиона мгновенно взвилась:
- Не надо быть таким пристрастным, твои студенты тоже в этом участвуют!
- Но, как правило, провокаторами выступают гриффиндорцы. Они слишком уверены, что смогут дать достойный отпор, - надменно объяснил Драко. – И это провоцирует всех.
- Они уверены в том, что победят, - возмущенно взмахнула руками Гермиона. - Что в этом плохого?
- Тебе никогда не выиграть, - как приговор произнес волшебник.
- Мне?! – воскликнула ведьма и, зло сузив глаза, спросила: - Малфой, о ком мы сейчас говорим?
Он посмотрел на нее прямо, не мигая:
- Тебе решать…
Фраза заставила ее вздрогнуть и вспомнить, когда он сказал ее в первый раз. Кровь бросила в голову, но она сильно сжала руки вместе на коленях и немного хрипло сказала:
- Предпочитаю поговорить о студентах.
- Трусиха, - высокомерно бросил преподаватель.
Он видел, как она разозлилась.
«Ну, ответь, дай мне только повод к тебе прикоснуться!»
Но молодая женщина опустила глаза на свои руки, пытаясь успокоиться. А ему хотелось… Драко прекрасно понимал, что она старается не попадаться ему на глаза, хотя от него сейчас все шарахались, но они все же сталкивались. Проходя мимо нее по коридору, он чувствовал ее едва уловимый запах; когда они сидели за столом, он, как зачарованный, следил за ее плавными движениями. Это было похоже на болезнь. Но все было проще: он хотел ее и получил, но вместо логичного и ожидаемого успокоения понял, что хочет еще больше и намного больше. Она на него действовала, как красная тряпка на быка… и не только на него. Вот и сейчас она сидит перед ним - копия Макгонагалл, а ему хочется, не особо церемонясь, уткнуть ее носом в парту и задрать подол, и, скорее всего, через пару возвратно-поступательных движений она будет очень даже «за», но его раздражало ее отрицание. Она не может ему простить то, что он не вмешался, но… он вмешался, только поздно, потому что ее нужно было наказать. Не только господин испытал ярость уязвленного самолюбия. Рисковала собственной жизнью ради этого ничтожества. Она – такая расчетливая, такая страстно-холодная с ним и такая глупо храбрая и безрассудная ради этого болгарина. Интересно, с хозяином наедине она такая же?.. Гермиона подалась назад, увидев, как сжались его кулаки. Но он справился с собой и со своей ненавистной привязанностью к этому человеку – он готов был пойти за ним в огонь и воду, но ее он хотел только для себя. А она… она сама виновата, если бы она сказала «нет», он бы ее отпустил… А в голове звучал вопрос: «А ты бы отпустил?» … Нет. Они никогда не делили любовниц, но, глядя на их сплетенные тела и лаская ее в этот момент, он испытал совершенно безумное сочетание эмоций: ощущение завершенности и полноты, и, в то же время, ему хотелось вырвать ее у него из рук. Ему было плевать на извращенность ситуации, но когда он прижимал ее к постели на глазах у своего господина, он чувствовал себя богом, заставившим ревновать и завидовать Великого Темного Лорда. Он никогда не завидовал ему, но каждый раз, когда ее глаза попадали в ловушку темных глаз его повелителя, он яростно боролся с искушением ее ударить и запретить вообще смотреть на мужчин, кроме него. Опасное и понятное чувство собственности. Он понимал, что совершает ошибку за ошибкой, как будто передвигается на ощупь, в темноте натыкаясь на предметы. Его желание еще больше подстегивало и подпитывало интерес его хозяина к Гермионе: как только маг приближался к ней - к ней становился ближе и Волдеморт. Драко не сможет ее получить, не делясь: ему не хватит недостающих ощущений – он это понимал, но не принимал. Разум отказывался, но он справится с этим.
- Если твои студенты не прекратят задираться, я начну снимать с них баллы без предупреждения, - снисходительно продолжил относительно безопасную тему маг.
Ее облегченный выдох заставил его зло ухмыльнуться и сказал ему ярче всяких слов, как он на нее действует.
- Малфой, ты и так на этой неделе разошелся, еще немного – и скоро очки в минус уйдут, - обреченно сказала волшебница.
- Значит, в конце года сравнивать будем минусовые остатки, - подвел итог профессор.
- Я постараюсь их успокоить, - пообещала Гермиона и, поднявшись с парты, направилась к выходу: - Открой дверь, пожалуйста.
Он стал у нее за спиной, стоял близко и, в то же время, далеко. Она едва чувствовала соприкосновение своей мантии с его, его дыхание проходило едва слышным горячим дуновением по коже щеки, заставляя покрываться мурашками. Гермиона почувствовала, как по телу разливается истома, как будто ее уже ласкают его руки. Ее грудь натянула ткань платья, и она руками запахнула мантию, скрывая от него возбуждающую картину. Она хотела опереться на его грудь, он хотел прижать ее к себе…
- Алохомора!
Оба вздрогнули как от выстрела, она, оттого что он отпускает ее, а он – оттого что смог это выговорить. Когда за ней закрылась дверь, Малфой так сильно сжал кулаки, что заныли суставы, а темноволосый мужчина в кабинете директора смотрел, как с ладони стекает кровь вперемешку с красным вином на осколки уничтоженного бокала.
- Ой, какая прелесть!
- Рано радуешься, - прервала восторженный поток речи своей подруги хмурая Гермиона.
- Ну что ты все портишь, - раздался обвиняющий мужской голос. - Такая милая рыженькая и вкусно пахнет, она хотела меня погладить!
На немой вопрос Джинни Гермиона буркнула:
- Сейчас покажу. Так, все тут женщины взрослые, поэтому: Perceptio!
Джинни прокашлялась и, разом проглотив стройную фигуру мужчины глазами, выдала:
- Ого!
- Вот тебе мантия, - раздраженно сказала зельевар, протягивая обнаженному мужчине одежду, и, увидев, как подруга разглядывает гостя, пробормотала: - Джинни, перестань так на него пялиться.
- Профессор, помолчите, - одернул ее аврор.
- Профессор? – непонимающе переспросила будущая мама, все еще разглядывая бывшего тигренка.
Гермиона из-за спины беременной подруги показала жестом, что перережет этому тигру глотку за длинный язык, на что аврор закатил глаза и представился:
- Старший аврор Заккари Райдер, а вы?
- Джиневра Уизли, - на выдохе произнесла волшебница.
Наблюдая за тем, как покраснела подруга, глядя на этого полуголого «тигренка» как на сладкое, волшебница поморщилась:
- Джинни!
- Извини, меня с ума гормоны сводят, - пожимая плечами, объяснила ведьма.
- А, да, точно, Зак, забыла сообщить – Джинни беременна, - довольная, что смогла остудить обоюдный пыл этой парочки, сообщила Гермиона. - И она твоя новая хозяйка.
У Джинни округлились глаза.
- Я не поняла?
- Видишь ли, эти слизеринцы, будь они неладны, ничего нормально сделать не могут!… - обреченно качая головой, начала хозяйка дома.
- Я по-прежнему ничего не понимаю.
- Будешь меня и дальше перебивать – вообще ничего не поймешь, - нахмурилась зельевар, но, получив от подруги поспешные извинения, продолжила: - Я попросила Гойла, не падай в обморок только, он сейчас профессор по уходу за магическими существами в Хогвартсе…
- Откуда ты знаешь? – снова перебила Джинни.
- По работе положено, - сквозь зубы из-за того, что ей никак не дадут закончить мысль, ответила ведьма. - И надо сказать, он свое дело знает, не надо на меня так смотреть – это правда. Я попросила его купить мне животное для будущей мамы и малыша. Этот… - проглотив непечатное слово, взмахнула рукой в сторону лжетигра Гермиона, - Грег купил волшебного уссурийского тигра, который оказался старшим аврором Заккари Райдером, заколдованным тибетской колдуньей, поскольку он не выказал ей должного уважения.
- Здорово, - усмехнулась Джинни.
Гермиона недобро улыбнулась и наигранно поддержала энтузиазм подруги:
- Точно, мне везет.
- Ой, он опять!
Из мантии показалась полосатая морда, и Гермиона вздохнула.
- Я знаю. Придется заняться в ближайшее время его проклятьем, но жить ему предстоит у тебя.
- Вообще-то у тебя, - поправила ее будущая мама.
- Это ты здесь хозяйка, а я так, гостья, - отмахнулась от ее слов зельевар. - Если тебе понадобится помощь мужских рук, минут на пять его можно восстановить Perceptio, но не более трех раз в день.
Когда квоффл бросили в воздух, Гермиона облегченно вздохнула: теперь все разборки между факультетами перешли на поле. Она хотела занять место среди студентов своего факультета, но пришлось воспользоваться предложением директора и разместиться с ним на преподавательской трибуне. Сидеть, конечно, пришлось между Малфоем и Волдемортом, поэтому она с тоской смотрела на истошно вопящую трибуну со своими студентами. Ребята накануне матча так «горели», что их нужно было чем-то не просто подбодрить, их нужно было встряхнуть и заставить очухаться. Встряхнуло это не только ее сборную. Когда она появилась перед матчем, чтобы проследить за своими студентами и пожелать удачи игрокам, ее факультет одобрительным свистом и аплодисментами выразил свое одобрение ее внешнему виду. Ярко-красное платье в сочетании с бежево-золотистой мантией, с отороченным дорогим мехом капюшоном, бежевые замшевые сапожки и в цвет мантии мягкие перчатки и – никаких очков… правда, пучок остался… короче, детки оценили.
- Декан, вы прямо как флаг Гриффиндора, - с плохо скрываемой гордостью сказал ей капитан сборной.
- Спасибо, Маркус, - с трудом не покраснев от пристального внимания, поблагодарила волшебница и пожелала: - И удачи вам.
- Спасибо, профессор, - раздался нестройный хор семи голосов.
Поднимаясь на трибуну, Гермиона кожей чувствовала взгляды. Ей хотелось поддержать своих ребят, а не злить остальных. Директор одобрительно хмыкнул, когда услышал восторженные дифирамбы профессора Флитвика по поводу ее вида.
- Вы просто великолепно выглядите, Гермиона, правда, профессор Малфой?
- Да.
Лучше б он этого не говорил. Как можно уложить в такое маленькое слово столько раздражения и неудовлетворенности? Когда она заняла свое место между ними, ей показалось, что ее привели на публичную казнь, причем она родственник приговоренного в окружении обвинения.
«Хочу в министерство!»
Профессор Стебль, сидевшая рядом выше, озабоченно переглянулась с деканом Когтеврана и нахмурилась от картины, которую собой представляла эта троица. Молодая женщина, одетая в такие яркие краски, казалась просто светом в окошке. Но ее соседи… двое магов в черных мантиях… она казалась голубкой, зажатой между двух воронов. Но, услышав, как она ответила одному из них, декан Пуффендуя осторожно улыбнулась. Драко с трудом сдержался, чтобы не заставить ее надеть его мантию. Сидит тут как принцесса красно-золотым бельмом на глазу.
- Грейнджер, обязательно одеваться как попугай? – с трудом скрывая за язвительностью раздражение, спросил он.
- А обязательно ходить как грозовая туча и бросаться на людей? – таким же надменным тоном ответила Гермиона вопросом на вопрос и, наклонившись к нему поближе, уже тише произнесла: - Малфой, еще немного – и ты начнешь кусаться.
- Ты…
- Вы можете хотя бы пару минут посидеть вместе и не ругаться? – перебил своего наследника великий маг.
Волдеморт удивленно хмыкнул, увидев, как на его вопрос эти двое вроде бы взрослых людей свирепо переглянулись и… когда эта девчонка показала язык декану Слизерина, тот не выдержал и впервые за несколько недель рассмеялся. Драко покачал головой:
- Ты невыносима.
- Я?!
Ее громкое наигранное возмущение заставило улыбнуться не только ее соседей по трибуне. Флитвик попытался переключить внимание преподавателей на то, ради чего собственно они здесь и собрались.
- Игроки уже на поле.
- Ну и черт с ними, я все равно в этом ничего не понимаю, - пожала плечами декан Гриффиндора.
- Там твои студенты, - напомнил ей Малфой.
- Я им ничем сейчас помочь не могу, - все так же невозмутимо ответила ведьма.
- Не скажешь, как ты заставила их так усердно тренироваться? – спросил Драко и, получив в ответ улыбку и отрицательный поворот головы, весомо произнес: - Понятно.
- Что тебе понятно, Малфой? – нахмурившись от его насмешки, спросила волшебница.
- … Десять-ноль, в пользу Слизерина!…
На слова комментатора никто не обратил внимание.
- Учитывая твои способы воспитания, могу предположить, что ты пообещала их отравить, - ехидно ответил ей профессор по защите от темных искусств.
- Малфой… - угрожающе начала, было, женщина.
- Если вы не замолчите, я нашлю на вас обоих немоту и сниму с ваших факультетов очки, - в очередной раз призвал их к порядку директор школы.
Она должна была бы чувствовать себя между ними как в ловушке, но, встретившись после такого заявления глазами с Темным Лордом, лихо улыбнулась.
«Я, наверное, действительно сумасшедшая».
- Мы больше не будем, простите, директор, - произнесла она тоном капризного ребенка, уверенного в том, что его простят.
Его плечи дрогнули, но только Драко и эта наглая девчонка увидели, как он улыбнулся.
- … Пятьдесят-тридцать, Слизерин ведет!…
Малфой мгновенно переключился на игру, а темный волшебник не отпускал ее взгляд. Всегда несколько секунд – и от взгляда этих глаз становилось больно. Всегда, но не сейчас. Сейчас они смотрели друг на друга, как люди, которых объединяет какая-то тайна. Женщина, сидевшая рядом выше, с паникой наблюдала за этим безмолвным диалогом. А директор с трудом подавил раздражение от вскрика декана Когтеврана, который отвлек внимание профессора зелий от него.
- Гермиона! Во что твои студенты играют?!
- А что? – непонимающе спросила волшебница, всматриваясь в игроков и пытаясь понять, что не так.
- Им уже шесть пенальти пробили! – возмущенно ответил ей профессор по чарам.
- А сколько можно? – ляпнула Гермиона первое, что пришло в голову.
Профессор Флитвик озадаченно пожал плечами. Драко раздраженно спросил:
- Грейнджер, ты что, совсем ничего не понимаешь? Шесть лет дружбы с Уизли и Поттером прошли даром?
«Зачем он это спросил?!!!»
Ее лицо напряглось, и вежливая улыбка стала как приклеенная.
- Малфой, я знаю несколько языков, имею несколько ученых степеней, но до сих пор не могу понять, какого лешего надо гоняться на метлах по всему полю за двумя мячами, - зло ответила ведьма на его выпад. - При этом следя, как бы тебе не снесло голову еще двумя.
- … Восемьдесят-сорок, Слизерин ведет!…
- Ты проигрываешь, Грейнджер, - усмехнулся ее любовник.
- Матч еще не окончен, - таким же тоном заметила Гермиона.
Глава 20
Глава 20:.
За все оставшееся время игры она ни разу не ответила на его колкость, отделываясь односложными ответами. Драко был и взбешен этим и, в то же время, с удовлетворением чувствовал раздражение директора. Чем дальше она от Драко, тем дальше от Темного Лорда. Вопрос про Поттера родился случайно, в порыве гнева, он смотрел на поле, но их долгий взгляд он заметил и, если бы не профессор Флитвик, он бы сам ее отвлек от волшебника. Она должна была бы шарахаться от директора как от чумы, после того, что он с ней сделал. И тот тоже не особо дружелюбно должен с ней обращаться, но вместо этого они вот уже почти месяц оба делают вид, как будто он на нее не «Круцио» наслал, а выговор обычный сделал.
- СНИТЧ!!! НИЧЬЯ!!!! Двести-двести! – прокричал комментатор.
- ЧТО?!!! – взревели трибуны под слизеринским флагом.
Малфой смотрел на ведьму, которая всю его относительно размеренную жизнь поставила с ног на голову… и вот теперь впервые за много лет ничья. К ним подлетел взмыленный и уставший Маркус Флинт.
- Ничья, что будем делать? – выдохнув, спросил он у директора.
- Правило золотого гола, - неуверенно встряла волшебница и, наткнувшись на ошарашенные взгляды, пожала плечами: - Что, в квиддиче нет такого правила?
Малфой подозрительно на нее посмотрел.
- Есть, только откуда ты о нем знаешь?
- Мой отец любит футбол, - неохотно ответила Гермиона.
- Там тоже за мячом охотятся… - начал, было, Драко.
- А я люблю отца, поэтому пришлось разобраться! – прервала его мысль ведьма и раздраженно добавила: - Малфой, отвяжись, игроки сейчас с метел попадают от усталости.
Флинт тяжело вздохнул, разминая затекшие руки, и недовольно пробормотал:
- И я, кстати, тоже. Ну, Грейнджер, не знаю, что ты пообещала своим игрокам, но они меня вместе со слизеринцами в пылу атаки чуть бладжером не угрохали. Что решаем? Директор?
Волдеморт пожал плечами и кивнул.
- Правило золотого гола.
- Хорошо.
Флинт свистнул, подзывая к себе капитанов команд. На десятой минуте игры без снитча Слизерин забил гол Гриффиндору. Гермиона недовольно покосилась на «светящегося» Малфоя и, сняв перчатку с руки, оглушительно свистнула своему пролетающему мимо ловцу. Парень лихо «припарковался» около трибуны.
- Классный свист, декан, - уважительно заметил студент.
- Спасибо, классный снитч, Рэндел.
Парень расцвел шикарной улыбкой, но тут же пожал плечами:
- Жалко, не выиграли.
- Второе место это тоже хорошо, - подбодрила его декан.
- Его еще надо занять.
Проигнорировав реплику Малфоя, женщина продолжила:
- Скажи Маркусу, чтобы взял то, о чем мы с ним договорились.
- А вы правда… - голосом полным надежды начал, было, школьник.
- Я же обещала, - строго прервала его преподаватель.
- КЛЕВО! – заорал парень и, тут же оглядевшись, прошептал: - Ой, извините, директор.
Игрок, как ошпаренный, взвился в воздух к своему капитану и начал ему что-то говорить, отчаянно жестикулируя. Тот, посмотрев на своего декана, кивнул и получил в ответ кивок. Драко, хмуро наблюдавший за этой сценой, не выдержал:
- Что происходит?
Гермиона притворно тяжело вздохнула:
- Работа с детьми – это такая ответственность.
- Грейнджер? – угрожающе позвал ее любовник.
- Все, Малфой, у меня сегодня от общения с тобой передозировка, - шепотом, слышным только ему, проговорила Гермиона и уже громче добавила, поднимаясь: - Извините, директор, пойду, поздравлю свою команду.
- С чем, Гермиона? – спросил ее маг.
- За столько лет ничья со Слизерином, это надо отметить, - улыбнулась волшебница.
Волдеморт ухмыльнулся и с удовольствием наблюдал за ее походкой, его щека дернулась, а взгляд потемнел. Походка была бы летящей, если бы не едва заметная хромота. Он повернулся и встретился взглядом со своим преемником.
- Сегодня вечером ты мне не понадобишься.
- Профессор Таннер! – раздался резкий скрипучий голос.
Гермиона с трудом «переделала» выражение лица из гримасы обреченности в более или менее вежливое и развернулась к школьному завхозу.
- Мистер Филч? Что случилось? – участливо спросила ведьма.
- Из гостиной вашего факультета так грохочет музыка, что стены дрожат, - раздраженно пояснил ей Филч. - А до отбоя всего двадцать минут.
- Я прослежу, чтобы было тихо, - пообещала волшебница, быстро направляясь к гостиной своего факультета.
Да уж, грохот стоял такой, что женщина своих мыслей не слышала. Этот бедлам перенес ее назад во времени, когда они выиграли матч со Слизерином, и Гарри поймал снитч. Они так праздновали, как будто выиграли кубок, близнецы Уизли стояли на ушах иногда в прямом смысле слова, Рон с Гарри дурным голосом орали гимн Гриффиндора, и тут появилась профессор Макгонагалл. Она довольно строго попросила разойтись по спальням и… еще раз с улыбкой поздравила всех с победой. Гермиона вздохнула. Студенты так бушевали, что только несколько ребят, стоящих рядом с дверью, заметили позднего посетителя, но вот кто-то толкнул в бок Хелфмана, и он, увидев ее, радостно завопил, перекрывая музыку.
- ДЕКАН, давайте к нам!
- Нет, спасибо, - с трудом справляясь с желанием заткнуть уши, прокричала Гермиона и, указав на часы на каминной полке, напомнила: - У вас осталось десять минут.
- Да ладно вам, - отмахнулся счастливый капитан.
Гермиона не успела ничего толком сделать, как ее подхватили под руки и усадили на диван, всучив бутылку сливочного пива. Ребята плюхнулись рядом, судя по их виду, пива они выпили уже немало. Услышав безбожно исковерканный мотив гимна ее факультета, женщина покачала головой.
«Ничто не ново в этом мире».
Но когда она присоединилась к поющим, ей было так хорошо, что думать о том, как она выглядит в глазах студентов, ей не хотелось. А те с довольными улыбками раскачивались под ритм собственной песни. Он стоял в темном проходе, еще даже не закрыв картиной вход в башню, и невольно улыбнулся открывшейся картине. Она казалась такой счастливой и веселой… он ни разу не видел, чтобы она так улыбалась – откровенно, искренне и от всего сердца. Хотя он, скорее всего, последний человек на Земле, которому она бы так улыбнулась, и от этого великого мага посетило такое раздражение, что захотелось разогнать всю эту честную компанию. Но он лишь молча смотрел, как они закончили гимн, и молодая женщина стала разгонять всех по спальням. Когда последний школьник, пожелав ей спокойной ночи, поднялся к себе, Гермиона привычно взмахнула волшебной палочкой, туша свечи в гостиной. Она вышла в коридор все еще с доброй улыбкой на лице и, увидев завхоза школы, мирно проговорила:
- Все тихо, мистер Филч.
Школьный смотритель попытался ей неуверенно улыбнуться в ответ, получилось у него паршиво, учитывая отсутствие тренировки, но ответить не успел – за ее спиной раздался голос. Прежде, чем он заговорил, ее «вздыбившийся загривок» сообщил женщине о его приближении.
- Мистер Филч, проверьте, пожалуйста, гостиные других факультетов.
- Конечно, директор, - кивнул Филч, поспешно ретируясь, тенью растворившись в полумраке коридора.
Гермиона предпочла бы последовать за ним. Слова Малфоя снова расшевелили глубины под названием совесть и преданность, и копаться сейчас в себе и выяснять, что сильнее – ее чувство долга или ее извращенная склонность и тяга к этому человеку, ей совершенно не хотелось. Но развернуться все-таки пришлось, и она вежливо улыбнулась магу.
- Я смотрю, у тебя все под контролем? – пристально разглядывая волшебницу, спросил великий маг.
- Да, - ответила Гермиона и вежливо пожелала: - Спокойной ночи, директор.
Она ступила в сторону, чтобы обойти его, но его рука уверенно легла на ее талию, остановив. Ткань платья была тонкой, и его рука, казалось, касается кожи… та же рука, что била ее по лицу, та же рука, что заставляла ее извиваться от удовольствия и со стоном просить еще, та же рука, что держала волшебную палочку… она устала пытаться понять свою реакцию на него, но в ушах зашумело, и пульс пустился вскачь от страха или… от вожделения. Она подняла на него глаза, в которых не было вопроса, только ожидание. Его наклон головы был медленным и неизбежным, у самых ее губ он спросил:
- Спокойной ли ночи, Гермиона?
- У меня есть выбор? – хрипловатым от напряжения голосом спросила ведьма.
Его рука на талии напряглась, но голос остался спокойным:
- Есть.
- Тогда я выберу – спокойной ночи, директор, - тихо проговорила зельевар.
Он отстранился и освободил ей дорогу. Услышав рядом ироничный смешок, темный волшебник одарил одним из своих фирменных взглядов портрет Полной дамы, которая посчитала разумным пойти в гости и резво переместилась на другую картину.
Волшебница взяла книгу и тут же положила ее на место, попыталась сварить кофе, но по вкусу он напоминал помои. Она чувствовала себя подобно хищнику в клетке, только клеткой было собственное возбуждение. В конце концов, она взрослая женщина и соответственно реагирует на раздражители, а сегодня день просто изобиловал событиями. Ей нужно было это выплеснуть, хоть она и не получила разрешения от директора на ночную прогулку, Гермиона решительно направилась к шкафу.
«Ну не являться же в маггловский ночной клуб в мантии».
Когда машина медленно и тихо выехала за ворота, темное окно в директорском кабинете отразило злую ухмылку великого мага.
Возвращалась она, уже не заботясь о конспирации, и так затормозила около конюшни, что чуть шины до дисков не стерла. Держа руки на руле, женщина чувствовала, как ее колотит от ярости, обиды и злости. Гермиона выскочила из салона машины и направилась ко входу в замок, не заботясь о том, что ее глаза в темноте отсвечивают золотым блеском. Несколько ее любимых заведений были закрыты. Как? Почему? Никаких табличек, просто никого нет и все закрыто. Пришлось ехать в одно из мест, которое она обычно не жаловала - уж очень много было там чистокровных магов. Она учуяла его среди толпы разнообразных запахов, следуя за своим носом, Гермиона поднялась на этаж VIP… Лучше б она сидела в школе. Как преодолела расстояние от города до Хогвартса, она не помнила, всю дорогу у нее перед глазами стояла «очаровательная» картинка…
«Ему все-таки нравится, когда его оседлывают»
Несясь по коридорам и громко цокая каблуками, женщина пыталась выкинуть все это из головы и лечь спать, но признать, что ее посетило желание совершить еще одно… точнее - два убийства, Гермионе пришлось.
«… чистокровный!».
Чувствуя в горле неприятный комок, волшебница остановилась, чтобы выровнять дыхание, которое верно вело ее к истерике или к… Авада Кедавре. В конце концов, он живой мужчина, и она сама отказала ему, так почему бы ему не развлечься. Логично? Логично! Только рассудительная бывшая лучшая ученица школы чародейства и волшебства… сейчас хотела топать ногами и кричать, как обиженный ребенок.
- Дьявол! – с чувством ругнулась волшебница.
- Гермиона? – неожиданно прозвучал знакомый голос.
Женщина замерла с зажженной сигариллой в руке и невнятно пробормотала:
- Не к ночи будет помянут… - и с фальшивой улыбкой пожелала: - Доброй ночи, директор.
- Ты мне желаешь это уже третий раз, - усмехнулся волшебник.
Гермиона обернулась с желанием высказать все, что на душе наболело. Невозмутимый голос мужчины остановил ее «на полном скаку»:
- Не советую.
Ведьма хмуро посмотрела на своего начальника.
- Не спится? – все тем же тоном явной провокации поинтересовался Темный Лорд.
«Лунатизмом я страдаю, а короткое платье использую в качестве пижамы!»
- Не спится, - с трудом скрывая бешенство, которое он стремился в ней вызвать, ответила ведьма.
«Интересно, этот бестолковый разговор закончится?!».
- Закончится, - абсолютно серьезно ответил на ее мысли маг.
Но задать вопрос и получить от него ответ она не смогла по причине того, что оказалась припечатанной к стене, а зажженная сигарилла упала на пол... Когда его губы оказались на ее шее и руки довольно ловко начали справляться с платьем, последовал здравый вопрос:
- К тебе или ко мне?
- К вам, - едва слышно пискнула волшебница.
«Удрать я смогу в любой момент, а вот выгнать его – вряд ли».
Он все почувствовал и так ответил на эмоции своего господина, что женщина под ним жалобно заскулила. Малфой бросил деньги на стол и, не сказав ни слова, стремительно удалился… для того чтобы ее убить или любить. Несмотря на то, что он был удовлетворен, его тело, словно предчувствуя давно желаемое, быстро продемонстрировало свою готовность.
«Как школьник после потери девственности!»
Драко не стучал, он просто вломился и, сбросив мантию, направился к постели.
«Ох, и любит она сидеть сверху»
Он с удовольствием запустил свои пальцы ей в волосы, вынудив развернуться для поцелуя, но она вывернулась и безапелляционно сказала:
- Нет.
От автора: прошу прощения за искажение правил квиддича. Правило золотого гола одно время использовалось в футболе. Смысл его в том, что в случае игры, закончившейся вничью, предоставляется дополнительное время. Команда, забившая первый гол в это время, считается победителем, гол называется золотым, и игра прекращается, даже несмотря на то, что дополнительное время еще не кончилось.
Глава 21
Глава 21:
Драко все еще держал Гермиону за волосы, пораженно смотрел на нее, не веря тому, что услышал. Однако, ее упрямый взгляд и попытки вырваться не оставляли места для сомнений. Он вот уже черт знает сколько времени держит себя в руках, хотя от этого сходит с ума… он сегодня шлюху себе снял, только бы забыть про нее, не подходить к ней. И все для чего? Чтобы не приближать к ней хозяина! А эта… От мыслей, что отправной точкой всех их отношений для нее мог быть на самом деле не он, а его господин, а Драко это так – проводник… Она вскрикнула, когда он с силой зажал в кулаке ее волосы, но упрямо поджала губы, не выказав ни грамма страха. Ей не страшно. Сидит верхом на Темном Лорде, почти обездвиженная руками Драко… и ей не страшно! Гермиона так на него смотрела, что он почувствовал, как сознание застилает черная пелена бешенства. Так смотрит молодая мачеха на взрослого сына своего мужа, мачеха, которая была его, но выбрала более «удачную» партию. Никогда… никогда в жизни он не испытывал такой граничащей с ненавистью ревности. Сила разливалась по телу, подобная лавине, окрашивая радужку его глаз в черный цвет. Женщина дернулась, увидев это превращение, но его рука удержала ее, на его лице появилась ухмылка, чужая ухмылка. Он впитывал ее смятение, как пламя впитывает кислород, становясь еще сильнее. Великий маг с трудом отличал свои эмоции от эмоций Драко. Да, его преемник был в шоке, услышав ее ответ, но собственное неконтролируемое чувство торжества на секунду затмило разум. Ему была известна причина, по которой она оказалась в его постели - желание отомстить… Но даже это не смогло испортить ощущения триумфа. В конце концов, любовница она шикарная, даже когда действует под влиянием отчаяния. Пока Малфой «переваривал» полученный отпор, Волдеморт просто наблюдал. Но, почувствовав, как сила покидает его… Вытекает, уходит, не просто временно меняет хозяина под влиянием эмоций, чтобы потом снова возвратиться к нему, а медленно и неукротимо переливается в его преемника. Внезапно Волдеморт понял, что не готов к этому, еще рано. Это бешенство Драко, которое заставляло силу выбирать более могущественного хозяина, нужно остановить. Гермиона не успела среагировать, слишком сплоченными были их действия. Когда директор перевернул ее лицом к ошеломленному Драко и руками ловко перехватил ее предплечья сзади, так, что она не могла пошевелиться. Осознание происходящего налетело, как ураган. Малфой, прижимая ее бедра к постели, дернул молнию на брюках, а ей оставалось только лягаться.
- Нет! – сдавленно рявкнула волшебница, пытаясь вырваться. - Нет! Отпустите!
Чувствуя режущую боль в глазах, ведьма закрыла веки и с еще большей яростью пыталась освободиться. С одним она еще, может быть, и справилась бы, но не с двумя. Малфой, увернувшись от удара в чувствительное место, грамотно воспользовался ее попытками его ударить и оказался между ее обнаженных бедер.
- НЕТ! Что ты делаешь, ублюдок?! – с ненавистью выплюнула Гермиона.
Но его рука сильнее прижала ее к простыне. Ведьму охватило чувство отчаяния, не от того, что ее изнасилует собственный любовник, а от того, что, если он это сделает, пути назад не будет… тогда ничего не исправишь и не вернешь. Но его ладони приподняли ее за бедра, чтобы было удобнее…
- ДРАКО, ОСТАНОВИСЬ!!!
От этого крика вздрогнули все. Мужчина поднял на нее глаза и встретился с молящим и взбешенным взглядом, ее лицо было мокрым от злых слез, а он даже не заметил, что она плакала.
- ЧТО ты делаешь?
Ее вопрос, заданный тихим срывающимся голосом, заставил Драко вскочить с постели, он отвернулся от женщины и глухо проговорил:
- Пошла вон.
Ее предплечья были освобождены, Гермиона медленно поднялась с постели, не отрывая взгляда от его спины. Его тряслш от злости и ненависти, и не только к ним… он - мужчина, который, повзрослев, презирал насилие над женщиной, считая это уделом слабаков… он только что чуть не изнасиловал ее, не без помощи мудрого хозяина. А тот сидел на постели и с трудом продирался через чувства, которые обуревали его преемника. Он не мог понять, почему Драко остановился, его возбуждение было пиковым, его нужно было удовлетворить. Гермиона видела, как мужчина сжал кулаки, пытаясь справиться со своими эмоциями; она подняла с пола первую попавшуюся вещь, которой оказалась его мантия, и завернувшись в нее, босиком пошла к выходу. Драко исподлобья смотрел, как она уходит… уходит… УХОДИТ! Она попыталась увернуться, но, запутавшись ногами в тяжелой ткани, оказалась в его объятьях. Он схватил ее сзади и, прижимая к себе, уткнулся лицом Гермионе в шею, едва слышно выдохнул.
- Прости.
Женщина попыталась вырваться, но он крепче прижал ее к себе.
- Не уходи, - еще тише попросил Драко.
Голос ее превратился в шепот:
- Ты сам меня отправил вон.
Но он не слышал ее и, как помешанный, повторял...
- Не уходи, не уходи… - а в его голосе было столько потерянности.
Гермиона сделала то, что потом долго сама себе не могла объяснить. Она подняла руку и пальцами почти неощутимо дотронулась до его лица. Он вздрогнул и, перехватив ее руку, прижался губами к ладони. Ее слабое поощрение прорвало плотину. Мантия полетела на пол. Темный волшебник не мог оторвать от них взгляда. Она предлагала себя откровенно и бесстыдно, а он брал то, что ему предлагали, и не только. Драко развернул ее к себе лицом, подхватил ее под ягодицы и вынудил обхватить его ногами, ее пальцы с остервенением раздевали его: сняли пиджак, она ни одной пуговицы не расстегнула, рванув рубашку, пуговицы полетели на пол. Его руки ненасытно впитывали изгибы ее тела, губы легли ей на шею. Ее ловкие пальчики, окончательно освободившие его от брюк, прогнали прочь все разумные мысли. Он насадил ее на себя, держа за бедра, она изогнулась, делая их сближение максимальным. Ее бессвязный шепот, его стоны и их общее порывистое дыхание, все это говорило о том, что сейчас нет места разуму. Ее крик он выпил губами, с силой прижав женщину к себе в кульминационном проникновении. Он стоял посреди спальни с распахнутой сорочкой, с расстегнутыми брюками, держа на руках обнаженную женщину, внутри которой еще находился… Драко пробормотал заклинание телепортации и, как только увидел свою спальню, не давая ей опомниться опустил Гермиону на постель. А женщина подумала, что то состояние, в котором они оба находились, можно было обозначить одним словом – дорвались. Как только их силуэты растворились в воздухе, Темный Лорд раздраженно встал с кровати. Драко утащил любовницу прямо из хозяйской постели, а Волдеморту оставалось только смотреть на то, как тот произносит заклинание, которым в Хогвартс до этого мог пользоваться только Темный Лорд, и вот теперь его преемник с удовольствием использует его силу. Волдеморт сейчас только сильный маг, а правит бал другой человек.
«Неприятное чувство…»
Он знал, что сила к утру вернется к нему, и сейчас ему нужно было только смириться. Все происходило слишком стремительно, и не без помощи этой грязнокровки. Она была как катализатор, и не только для Драко… В полной мере почувствовав неудовлетворенное желание своего тела, маг выругался.
Она искренне пыталась объяснить Драко, что он не должен постоянно ночевать у нее в комнате. Ха! Можно подумать, он кого-нибудь слушал. Пришлось смириться с бритвенными принадлежностями в своей ванной и с тем, что студенты старших курсов двусмысленно ухмылялись, когда видели ее, но в этом был и свой плюс – студенты Слизерина, видя «особое расположение» своего декана к зельевару, поумерили пыл в атаках на женщину, правда, Когтевран старался за двоих.
«И что я им настолько покоя не даю?»
Ответ она получила буквально на следующий день, когда случайно услышала разговор профессора Стебль и декана факультета Когтевран.
«Слух у меня хороший, что ж с этим поделать?»
- Это немыслимо! – воскликнул профессор Флитвик.
- Говорите тише, - одернула его декан Пуффендуя и, усмехнувшись, продолжила: - Эти двое еще в свои студенческие годы друг на друга действовали как огонь с порохом.
- Но это неприлично, - раздраженно буркнул маг.
- О них только ходят слухи, - примирительно произнесла профессор Стебль. - Никто на самом деле ничего не видел, и я уверена, что, если кто что и увидит, он промолчит. Связываться с Малфоем никто не рискнет, да и Гермиона стала несколько…
- Беспринципной и циничной? – со злостью закончил мысль за собеседницу Флитвик.
В голосе декана Пуффендуя прозвучали осуждающие нотки:
- Не говорите так, Флитвик, в конце концов, она приспособилась к этому миру, как смогла, и по мне, уж лучше Малфой, чем Темный Лорд!
- Я не был бы так в этом уверен…
- Послушайте меня, - наставительно начала профессор травологии. - Она красивая молодая и свободная женщина, он тоже свободен и не наше с вами дело, как они проводят ночи.
Профессор по чарам что-то недовольно буркнул, но декана Пуффендуя ответ устроил.
- Вот и хорошо, по крайней мере, они оба грамотные педагоги.
«Слава Богу, я на выходные сбегу из этого сумасшедшего дома! Кстати, о выходных…»
- Ты мне объяснишь, почему в конюшне стоит еще одна машина? – спросил Малфой в своей обычной манере снисходительного интереса.
- Я одолжила ее на выходные, - не став комментировать его тон, скупо ответила волшебница.
- Зачем? – последовал вполне ожидаемый вопрос, и, судя по виду собеседника, он ненавидел быть предсказуемым.
Гермиона придирчиво осмотрела два стальных монстра, стоящие перед воротами, и ответила:
- Потому что семь игроков сборной в одну не влезут, - и, обратившись к собравшимся студентам, начала строгим тоном: - Значит так, детки, во-первых, машины заколдованы. За рулем могут сидеть только те трое, у кого есть права, у остальных машина просто заглохнет, едва вы коснетесь руля. Второе, если водитель пил, не важно, сколько, машина с места не сдвинется, это касается только водителя, но все-таки, пассажиры, постарайтесь не переборщить со сливочным пивом. И третье, если вы поцарапаете мою машину, я заставлю вас отрабатывать ее ремонт, но если вы поцарапаете чужую машину… хм, вы тоже будете отрабатывать ее ремонт, причем меня не будет интересовать, кто был за рулем, а кто просто сидел в машине, работать будете все вместе. Вопросы? Возражения?
Компания ребят, чуть ли не подпрыгивающих от нетерпения, в один голос ответила:
- Нет!
- Вот ключи, у вас двенадцать часов.
Грустно глядя, как вся честная компания забивается в дорогие машины, Гермиона изо всех сил старалась игнорировать свирепый взгляд своего любовника.
- Грейнджер, будь добра, объясни, что происходит? – не выдержал тот.
- Я договорилась со своей сборной, - как можно спокойнее объясняла ведьма. - Что если в матче со Слизерином они проиграют с не очень большой разницей, то я отдаю им на день свою Lamborghini.
- Вообще-то это подкуп, - усмехнулся волшебник.
Гермиона передернула плечами, внимательно следя за тем, как автомобили под «руководством» ее студентов выезжают со двора:
- Да хоть шантаж. На войне все средства хороши.
- А мы воюем? – вкрадчиво спросил Малфой.
Женщина обернулась и, послав коллеге одну из своих шикарных улыбок, тихо произнесла:
- О да.
Тот не выдержал и рассмеялся:
- Я, конечно, предполагал, но такой способ убеждения… А тебе машины не жалко?
- Нет, - отмахнулась ведьма. – Я свою уже давно хочу поменять, а Николас не жадный, - и заметив окаменевшее лицо своего собеседника, насмешливо добавила: - Малфой, не напрягайся, Николасу скорее ты придешься по вкусу, чем я. Не люблю антиаппартационные чары, придется из-за них брать карету.
В голосе ровно столько небрежного безразличия, сколько надо, чтобы поставить человека на место, но вопрос он все равно задал:
- Далеко собралась?
- Домой, - с удовольствием произнесла ведьма. - Я и так всю пятницу с этими машинами провозилась.
Пока она собирала сумку, мужчина сидел в кресле и становился все больше похож на грозовую тучу, но Гермиона усиленно делала вид, что ничего не замечает.
«Мне бы только за ворота выехать».
Драко неотрывно следил за ее скупыми, рассчитанными и четкими движениями. Иногда она поступала импульсивно: «Плевать на все, один раз живем», а иногда была собранна и грамотна до зубной боли. Но ему нравилось за ней наблюдать. Как она готовит зелья – кажется, все внимание сосредоточено только на котле и препаратах, а вот она, даже не глядя на студента, делает тому замечание, что он неграмотно обработал ингредиент, как она читает – для нее не существует ничего больше… Если она увлекается книгой, то может не заметить, как ты несколько раз обошел вокруг кресла, в котором она устроилась; как она разговаривает со студентами - с одной стороны, поддерживая с ними панибратские отношения, с другой - заставляя относиться к себе с уважением и воспринимать как умного преподавателя, не лишенного чувства юмора. Она могла и пошутить, а могла и за горло взять - и так во всем. Женщина, созданная из противоречий, женщина, которую так хочется понять, но никогда не разгадать до конца. Она ему напоминала помесь классной дамы со стриптизершей. Недавно ему в голову пришла мысль: а какой бы она стала, если бы Волдеморт погиб? Он прогнал этот вопрос, как еще один клин между ними, но тогда он не был зол. Зол на себя за то, что ему не хотелось ее отпускать ни на два дня, ни на день, ни на час.
- Ты никогда не думала о том, что могло бы быть? – спросил он бесцветным голосом, словно бросая кость голодной собаке.
Ему не нужно было уточнять, она на удивление хорошо могла закончить за него любую фразу. Гермиона замерла с книгой в руке и ответила, не поворачивая головы.
- Скорее всего я вышла бы за него замуж и нарожала бы ему кучу маленьких Поттеров, - и, грустно усмехнувшись, добавила: - Надеясь, что шрам им по наследству не перейдет.
Почувствовав раздражение, близкое к бешенству, он сжал кулаки. Она ощутила его состояние, это всегда одинаково на них действовало.
«Какого черта я об этом спросил?»
- Зачем ты спросил об этом? – с плохо скрываемым раздражением задала вопрос волшебница.
- Ты действительно думаешь, что тебя устроила бы такая жизнь? – с презрением к ее возможной наивности выпалил маг.
- Чего ты добиваешься такими вопросами? – не ответила на его вопрос Гермиона.
Она тоже завелась, значит, ее это зацепило. А ему не понравилось, что разговор о его мертвом враге задевает ее за живое.
- Ответь на вопрос, - с нажимом «попросил» он. - Неужели тебе с твоими амбициями и тщеславием хватило бы быть домохозяйкой этого… ловца? – едко закончил Малфой.
Гермиона по-прежнему не смотрела на него, а в голосе прозвучали стальные нотки раздражения:
- Не забывайся, Малфой, твоя жена тоже будет сидеть дома.
- Не дома, а в замке, - взбешенный сравнением, поправил ее волшебник.
- Плевать, - поджала губы ведьма. - Разница только в стоимости декораций. А дело лишь в том, что ради него можно было превратиться в домохозяйку.
Малфой вскочил с кресла, как ужаленный, и обошел кровать, так, чтобы увидеть ее рассерженное лицо:
- Ради него?! – переспросил он, с трудом подавляя желание заорать на нее. - Да что в нем такого? Он был обычным забитым неудачником, который волей случая оказался знаменит. Из таких, как он, не слепишь лидера.
- А мне и не нужен лидер, - сообщила ему женщина. - Они, как правило, отвратительные мужья. Он добрый, щедрый и искренний, он всегда готов помочь…
Чем дольше Гермиона говорила, тем больше горячности слышалось в ее голосе, тем ярче горели ее глаза…
- БЫЛ! – рявкнул Драко, обрывая ее воспоминания, оформляющиеся в слова, понимая: она даже не осознает, что ошибается.
Этот Поттер действительно был для нее все еще жив.
- Что? – вздрогнув потерянно переспросила ведьма.
- БЫЛ готов, - с расстановкой четко повторил Малфой и жестко добавил: - Он мертв, и уже давно, пора бы с этим смириться.
Книга полетела в сумку.
- Пошел к черту!
- Как скажешь, - надменно бросил маг.
Глядя, как закрывается дверь за Драко, Гермиона с трудом сдержалась, чтобы не запустить в него чем-нибудь. Он добился чего хотел, сорвал на ней свое раздражение.
«К черту. К черту его, к черту их всех…»
Подхватив сумку, женщина стремительно направилась к выходу.
Глава 22
Глава 22:
Встряхнув пузырек с зельем, Гермиона хмыкнула, довольная цветом и консистенцией, и поднесла его к мордочке тигра.
- Так, давай попробуем это, - с энтузиазмом проговорила волшебница.
Тигренок не успел ретироваться, и женщина ловко схватила его за шкирку и попыталась влить зелье в его пасть.
- Может, не надо? Меня от твоих экспериментов потом весь день мутит, - пытаясь вывернуться, взмолилась кошка мужским голосом.
- А как прикажешь его испробовать? – раздраженно спросила ведьма, с трудом справляясь одной рукой с тяжелым «котенком».
- На подопытном животном, - рявкнул заколдованный аврор.
В очередной раз не попав ему в рот, волшебница зажала тигренка ногами и с усилием запрокинув его голову, прикрикнула:
- Ты и есть животное, молчи и пей.
После чего сразу же его отпустила. «Кошка» спрыгнула с кровати, тряся головой и чихая. Животное слегка повело в сторону и…
- Ведьма! Ох! Гадость какая! – с чувством ругался уже в человеческом виде маг. – Ну, вот снова я, интересно, на этот раз надолго?
Гермиона подала волшебнику мантию и, качая головой, сказала:
- Конечно, гадость, кошмар, - взмахнула она руками и свирепо спросила: - Что ты такого сказал, что ведьма на тебя так разозлилась? Ведь даже мандрагора не помогает, а это уже…
- Грейнджер, я… - начал, было, Малфой, входя в комнату, конечно, без стука и, окинув взглядом представшую картину, обманчиво доброжелательно протянул: - Неплохо ты проводишь выходные.
Гермиона посмотрела на аврора, который пытался закутаться в ее мантию: получалось у него плохо, и было совершенно очевидно, что он без одежды. Потом перевела взгляд на подозрительно спокойного Малфоя и нервно произнесла:
- Я тебе сейчас все объясню…
На его лице не дрогнул ни один мускул, он таким же бесцветным голосом добавил:
- Я тебе даже помогу, начни с фразы: «Это не то, что ты думаешь…».
- Зак, это не смешно! – одернула ведьма аврора, который за кашлем плохо скрывал свой смех.
- А по-моему, очень, - покачал головой бывший тигренок. - Ведь именно этой фразой ты и должна ответить…
- Империо! – рявкнул Драко, которого привел в ярость насмешливый тон полуголого мужчины.
Аврор не успел понять, что происходит, когда, как изваяние, застыл посреди кабинета.
- Малфой, ты что, спятил?! – крикнула Гермиона и, указав на безвольного человека, свирепо спросила: - Ты что сделал?!
- Этого урода я убью потом, - спокойно пообещал ее собеседник, медленно оттесняя волшебницу к стене. – А сейчас, чтобы не мешал с тобой разбираться, я вывел его из строя. Я весь внимание, дорогая, и постарайся быть краткой, ведь у меня кончается терпение, - весомо закончил маг.
- Как ты сюда попал? – относительно придя в себя от неожиданного посещения, спросила волшебница и, словно что-то вспомнив, озабоченно воскликнула: - А если бы Джинни была дома?!
- Меня впустила твоя экономка… - попытался начать ответ на первый вопрос профессор.
- Она что, тоже под Империо? – едко перебила его Гермиона.
- Нет, - произнес с нажимом Малфой, подчеркивая свое недовольство тем, что его перебивают. - Я просто сказал, что я твой коллега, а Джинни пошла по магазинам.
- Откуда?.. - спросила ведьма, но, споткнувшись в начале вопроса, зло процедила: - Он что, не снял наблюдение за моим домом?!
- Нет. Гермиона, я жду! – все так же ненавязчиво притирая женщину к стенке, потребовал объяснений волшебник.
Как будто в ответ на его слова аврор снова стал тигренком.
- Кажется, я понял, - задумчиво покачав головой, произнес ее любовник и, вскидывая волшебную палочку, четко произнес: - Фините Инкантатем! Пошел вон.
Аврор и не думал спорить и мгновенно ретировался, еще неуверенно держась на лапах. Совершенно не обращая на него внимания, Гермиона возмущенно выпалила:
- Это немыслимо! Это вмешательство в личную жизнь!
- Раньше надо было думать, - хмуро посмотрев на ведьму, произнес Малфой. - Перед тем, как в его постели оказываться!
Надолго его безразличия не хватило, и повысившийся тон явно свидетельствовал о том, что спорит она с вполне живым человеком.
- Он гораздо раньше начал за мной следить, тебе это известно! – сжимая руки в кулаки, упрямилась волшебница.
Малфой презрительно изогнул губы и, как маленькому ребенку, объяснил ей:
- Он всех так проверяет – месяц, ну два. А теперь, дорогая, ты в привилегированном положении, - увидев ее немой вопрос, он пояснил. – Частная собственность, - и, удовлетворенно подметив ее злой и удивленный вид, Драко усмехнулся: - Не будь такой наивной, он никогда не делится своим.
- А с тобой? – с трудом сдерживаясь, поинтересовалась Гермиона.
- Я в любом случае исключение, - снисходительно бросил ей волшебник.
- Что, лучшие куски любимому щенку? – приторно-ласково спросила ведьма.
Она тоже умела бить по больному месту. Увидев, как его глаза стали темно-серыми, словно грозовая туча, женщина ответила ему довольной язвительной ухмылкой и совсем невежливо поинтересовалась:
- Какого черта ты вообще пришел?
- Вообще-то хотел извиниться за сегодняшний спор, - скорее сам себе, нежели ей, ответил Малфой.
- Извиниться? – недоверчиво переспросила Гермиона и, опасливо посмотрев на него, спросила: - У тебя что, температура?
- Не беспокойся, я передумал, - осчастливил ее маг.
Гермиона кивнула и, сложив руки на груди, тоном снизошедшей до смертных королевы проговорила:
- Это славно. Ведь ты весь день нарываешься на выяснение отношений, так и быть, я пойду тебе навстречу, - и, сверкнув глазами, она зло продолжила: - На самом деле все просто: мы были врагами, ты победил. И сейчас мы любовники, но это ничего не изменило. Я по-прежнему твой враг и я по-прежнему ненавижу твоего хозяина.
- Однако, - протянул волшебник, ничуть не смущенный ее тоном. - Ты со своими врагами так обращаешься в постели…
Его улыбка чеширского кота только подлила масла в огонь:
- Так ведь именно поэтому ты и твой господин делите меня, как псы кость, - сладко улыбаясь, промурлыкала женщина.
- Откровенность за откровенность, дорогая, - задетый ее язвительностью, поддержал тему Драко. - Девственность твоя должна была мне достаться, а не Поттеру. Что, солнышко, силы свои пробовала? – с удовольствием отметив, как волшебница отреагировала на его слова, он послал ей следующий удар: - Отвратительно владеешь собой, нельзя так бледнеть, Грейнджер, это делает тебя слишком «прозрачной».
- «Прозрачной»?! – вконец потерявшая терпение, разъяренно и ехидно переспросила Гермиона. - И это говоришь ты?! Тот, кто мыл руки после того, как случайно прикасался к грязнокровке! Как сейчас не трясет от омерзения к себе любимому за то, что оторваться от магглорожденной не можешь?! – презрительно выплюнула волшебница.
- Ты слишком льстишь себе, - наслаждаясь ее яростной откровенностью, вяло отбивался Драко.
- Нет, - прошипела женщина. - Я просто знаю себе цену.
- Это всего лишь похоть, - раздувая огонь, произнес маг.
- Точно, только от нее не каждая шлюха помогает, - бездумно попадаясь на его провокации, продолжала Гермиона.
- Дорогая, у меня в рукаве козырь, не зли меня еще больше, - предупредил гость, чувствуя, что ее слова слишком часто попадают в цель.
- По мне, так ты больше возбужден, чем зол, - улыбнулась волшебница и, сделав шаг к нему, спросила: - Скажи, ты так себя низко ценишь, допуская, что из твоей постели можно прыгнуть в любую другую? - его щека дернулась, а Гермиона вздернула брови: - А вот теперь злишься.
Мужчина так рванул ее на себя, что Гермиона больно ударилась о его грудь. Она не сопротивлялась его совсем не ласковым объятьям и рассмеялась:
- Ну и кто из нас отвратительно собой владеет?
- Я открою тебя тайну, дорогая, - прошептал ей на ухо маг. - Твоего Поттера убил не Темный Лорд, а я, и сделал я это из-за того, что он получил то, что должно было принадлежать мне. Из-за тебя! Что, девчонка, больше не смешно?! – зло спросил мужчина, не позволяя ей отстраниться.
Факт не сразу дошел до ее сознания, точнее, сознание просто отказывалось его воспринимать.
- Ты лжешь!!! – полувопросительно-полуутвердительно выпалила ведьма.
- Нет, - «добивал» ее любовник. - Это правда.
Гермиона стала так вырываться, что ему пришлось приложить все усилия, чтобы удержать женщину.
- Отпусти меня! – крикнула волшебница.
- Нет, - наслаждаясь этим словом, протянул Драко. - Как ты правильно заметила, мы любовники, и это ничего не меняет.
Радужку залило фосфоресцирующим цветом, она едва успела закрыть веки, а над ухом прозвучал довольный голос:
- К тому же ты тоже не можешь оторваться от «слизеринского ублюдка».
- Ненавижу тебя! – выпалила ведьма.
- А я тебя, - поддержал ее тон маг. - Только я все равно тебя получу.
В ушах зашумело, Гермиона поняла, что обращение не остановить, но боль на запястье заставила удивленно распахнуть глаза… карие глаза. Его взгляд был не просто торжествующим, он был… наверное, так выглядит человек, который завоевал мир. Драко, перехватив оба ее запястья одной рукой, показал то, что причинило ей боль.
- Ты снова бледнеешь, - с неприкрытым торжеством констатировал он.
Гермионе показалось, что пол уплывает у нее из-под ног.
- Как? – выдохнула она.
- Я все-таки профессор по защите от темных искусств, - надменно начал Малфой, а потом таким же медовым голосом, каким она недавно обращалась к нему, спросил: - Как ты думаешь, кто посоветовал директору купить браслеты к этому кулону?
- Ты сказал, что не знал про них! – застыв в его руках, пораженно сказала Гермиона.
- Я сказал: я думал, что ты пьяна, - поправил ее маг.
- Игра слов, ублюдок, - с ненавистью подвела итог ведьма.
- Удар слабоват, - ответил на оскорбление бывший Упивающийся. - Как тебе моя книга?
- Давно ты знаешь? – со злостью, смешанной с паникой, спросила зельевар.
- После того, как увидел, что ты практически не изменилась, решил разобраться.
Женщина резко выдохнула, когда почувствовала, как он прижимает ее к своему возбужденному телу. Голос ее срывался:
- А Волдеморт знает?
- Не от меня, - тихо пообещал ей волшебник, наклоняясь к ней.
Гермиона недобро улыбнулась, когда его лицо вплотную приблизилось к ее и, едва касаясь его губ своими, она спросила:
- Не хочешь делиться?
- Нет, - прозвучал выдох.
- Если ты думаешь, что у тебя есть надо мной власть, ты ошибаешься, - с трудом справляясь с дыханием, прошептала Гермиона, пытаясь отсрочить поцелуй.
- Я взял тебя за горло, гриффиндорка, - по-прежнему едва касаясь ее губ, ответил волшебник.
- Покорность и подчинение жертвы быстро надоедают, - сделав неудачную попытку вырваться, пробормотала ведьма.
- Да ты даже не знаешь, что означают эти слова, - улыбнулся мужчина. - Но я с удовольствием тебя научу.
Его губы прошлись по ее шее, руки, дернув запястья вниз, заставили выгнуться, так что перед ним оказалась ее грудь, слабо защищенная рубашкой.
«Хорошо, давай сыграем, только как бы господину самому покорным не стать».
Она призывно потерлась о его бедра и с удовольствием услышала его шумный выдох. Рубашка была уничтожена как вид, он с жадностью маньяка набросился на ее грудь… Сидя на своем столе с разведенными ногами и имея из одежды только мужчину, причем полностью раздетого, женщина чувствовала себя как… основное блюдо. Он не отказал себе ни в чем. Под конец она просто выла от удовольствия.
- ГЕРМИОНА, МЫ ДОМА!!! – раздался звонкий голос с первого этажа.
Голос Джинни заставил женщину вздрогнуть, она одновременно попыталась сделать несколько вещей – достать одежду и оттолкнуть любовника.
- Черт! Черт! Черт! – ругалась волшебница.
Тот, прервав ее попытки руками, выдохнул ей в шею:
- Как всегда вовремя.
Но Гермиона не оставляла попыток вырваться.
- Мне нужно тебя куда-нибудь… - начала она, озабоченно оглядывая кабинет.
- Даже не мечтай, - строго отдернул ее маг, заметив ее ищущий взгляд.
- Ну, пожалуйста, - проныла Гермиона. - Она беременна, а Упивающийся… раздетый Упивающийся у нее дома…
- Грейнджер, ты даешь мне еще один козырь в руки, - сообщил Драко.
Она оттолкнула его, но не успела спрыгнуть со стола.
- Да пошел ты, Малфой! – но, не успев перехватить его руку с волшебной палочкой, выкрикнула: - Не смей запирать дверь!
Безуспешно.
- Подождет твоя беременная, - многозначительно ответил на ее вопли волшебник.
- Только через камин, - отрезал Малфой.
- Вот … - под нос ругнулась Гермиона. – Что, тебе трудно через окно вылезти и с крыши аппартировать?
Он наклонился к ней и тихо, предупреждающе добавил:
- Ты меня сейчас доведешь. Я тут вообще останусь, и придется тебе всей компании внизу представлять меня как своего… - сделав на этом месте долгую паузу, наслаждаясь моментом, произнес маг: - Друга.
- Малфой! – мгновенно взвилась ведьма от представленной картины.
- А как ты объяснишь мое исчезновение экономке? – придумал очередную отговорку Драко.
- Не впервой… - пробормотала волшебница, пытаясь вытолкнуть его на балкон.
- Что?! – рявкнул Малфой, услышав ее бормотание.
Она замахала руками, призывая его к тишине.
- Тише…
- Стоп, - прервал ее Драко, королевским жестом подняв руку, и, сузив глаза, недобро поинтересовался: - Почему я слышу голоса Гойла и Забини?
Гермиона лихорадочно придала своему выражению лица достаточную степень неведения и…
- Даже не смей, - угрожающе процедил маг. - Возможность отрицания в этом случае не пройдет.
Женщина скорбно вздохнула и тихо проговорила:
- Они иногда ужинают у нас.
Его лицо выражало пренебрежительное удивление и недоверие, но она заметила, что Драко была неприятна мысль о том, что он лишен права «официально» бывать в ее доме, в то время как двое таких же бывших слизеринцев «приняты ко двору».
- С чего вдруг им такая честь? – как можно безразличнее спросил волшебник.
- То, как Грег спас меня от бывшего жениха Джинни, стало ей известно, - начала путано объяснять Гермиона. - И он был провозглашен героем. Нечего на меня так смотреть! Она беременна, что я могу с этим поделать?! А когда она его увидела и кинулась, чтобы отблагодарить, Блейз был с ним, ну не оставлять же его без ужина. И как-то само собой получилось, что они каждую субботу ужинают у нас, - и, внимательно глядя на него, озабоченно добавила: - Малфой, ты злишься…
Мужчина улыбнулся, отчего стал напоминать акулу.
- Что ты, дорогая, я совсем не злюсь. Первое – Грег и Блейз? Второе – когда это ты была вместе с Гойлом? Третье – какое спасение?!.. - рявкнул Малфой третий вопрос так, что ведьма вздрогнула.
- Первое - когда я принимаю людей у себя дома, я называю их по именам, - раздраженная своим невольным страхом, ответила Гермиона. - Второе – когда ездила вместе с ним в город, ему понадобилось зелье третьего оборота для простывшего пегаса. И третье – бывший жених Джинни, Роберт Олден, слизняк и мерзавец, угрожал мне в магазине, чтобы я сказала ему, где Джинни, а потом попытался на нее напасть, из-за чего она попала в больницу. Это случилось как раз перед Рождеством, а тебе твой хозяин разве ничего об этом не говорил?
Малфой сузил глаза и с неприятной ухмылкой добавил:
- Дай-ка догадаюсь: Джинни спасли его люди?
Гермиона подозрительно на него посмотрела и неохотно ответила:
- Да.
Ухмылка стала просто неприличной:
- А он преподнес тебе твоего Олдена на блюдечке с голубой каемочкой, в полуобморочном состоянии?
- На моем ковре в полной отключке, - свирепо глядя на любовника, поправила его ведьма.
- Умно, - протянул Драко.
Гермиона посетило такое чувство раздражения, что захотелось его ударить. Ведь если подумать, то действия Волдеморта были четко рассчитаны и то, что она точно попадала в этот расчет, ее бесило. А бешенством и раздражением у данной пары принято делиться:
- Конечно, и я, как истинная гриффиндорка, не смогла оставить неоплаченным такое доброе дело, - бодро начала она и зло закончила: - И поэтому переспала с твоим господином.
Она ожидала чего угодно… но на его лице появилось это особенное малфоевское выражение абсолютной невозмутимости, и он молча направился к двери. К ДВЕРИ?!!!
- Малфой, КАМИН! – безрезультатно крикнула ему в спину волшебница.
Но тот ей ничего не ответил, остановить его было все равно что остановить скоростной поезд на полном ходу, поэтому, несмотря на ее попытки предотвратить его появление перед публикой, Драко спокойно вошел в гостиную.
- Мы уж думали ты никог… Малфой?! – ошарашено воскликнула будущая мама, увидев нового гостя.
- Джинни, прекрасно выглядишь, тебе идет беременность, - вежливо произнес Драко и, кивнув магам, сказал: - Грег, Блейз… как необычно приятно вас встретить здесь, - и сказал это так, что преподаватели невольно поежились. - Хорошего вечера, дорогая, ты меня не проводишь?
У «дорогой», казалось, будет припадок, но она выдавила из себя улыбку и сладким голосом произнесла:
- Конечно… дорогой.
Жалея, что дверь видна из гостиной, Гермиона мечтала остаться с ним наедине и…
«Ух! Я тебе отомщу!…»
- Увидимся, дорогая, - попрощался Малфой, наклонившись к ней и, легко поцеловав в губы, вышел.
«… Да я тебя просто убью!!!»
Глава 23
Глава 23:
Ее слегка потряхивало от гнева. Дело даже не в том, что Джинни узнала о ее отношениях с Малфоем, хотя приятного, конечно, мало, но это не смертельно, а в том, что он поставил Гермиону перед фактом, выставив напоказ их связь. Он не оставил ей выбора и решил все за нее. Он не оставил ей выбора…
«Да, старые страхи никогда не уходят»
Когда она развернулась на пороге, то увидела, как мужчины с повышенным интересом изучают рисунок на скатерти, а Джинни так и стоит с тарелкой в руках в немом осуждении. В следующую секунду Гермиона сделала то, в чем потом себе ни за что бы не призналась. Она сбежала. Не от разборок и неодобрения, нет. Просто от разговоров о Малфое, которые неминуемо приведут к Темному Лорду, а оттуда к бардаку, в который превратилась ее жизнь. Схватив мантию, она вышла за дверь, ни слова не сказав. На пороге выругалась, вспомнив, что привычный способ выплеснуть ярость недоступен.
«Надеюсь, они не очень изувечат мою машину»
Женщина тяжело вздохнула и провела по лицу ладонью, как будто снимая паутину усталости.
«И что на него нашло?»
Вторые сутки его тянет выяснять отношения. Ему явно неуютно от их связи. Он так усиленно пытался поругаться с ней, что в итоге еще крепче к ней привязал себя, устроив это представление в гостиной. Она не замечала, куда шла, утопая дорогими сапожками, явно не предназначенными для такого использования, в слякотной массе, в которую начал превращаться снег.
«Еще четыре с половиной месяца».
Почему-то мысль об освобождении от этой должности не принесла желаемого успокоения. Если взять и отбросить все прошлое и посмотреть на ситуацию с момента ее «ревизии», то становится понятна ее растерянность. Малфой - настоящий мерзавец. Ну и что? Во-первых, не первый в ее жизни, и, во-вторых, она тоже не снегурочка. Он сильный, очень сильный маг, он богат, он просто до неприличия красив…
«Явно влияние вейловской крови».
… он великолепный любовник, умный и интересный собеседник.
«Не мужчина, а подарок под елкой»
Остается несколько проблем. Как отбросить то, что он убил Гарри…
«Слишком просто я приняла это, слишком просто…»
Ее цинизм, похоже, взял верх над чувством долга. Гарри мертв, а Драко жив. Так ли уж важно, кем он был?…
«И почему это, интересно, «был»? Он таким и остается»
Для нее уже нет, но для близких ей людей… Гермиона забрела в какой-то полутемный паб. Потонув в сизом облаке сигаретного дыма, женщина пробралась в самый темный уголок заведения и закурила, дожидаясь официантку. Так ли для нее важно мнение окружающих, то, как они будут смотреть на нее и переходить на другую сторону улицы, чтобы не здороваться? Она не витала в облаках и знала, насколько сильна ненависть к Упивающимся, даже по истечении стольких лет. Они слишком сильно прошлись по людям, увеличив работу могильщикам. Драко ненавидели и боялись, но это было еще и до падения Дамблдора, сейчас же его еще и невольно уважают. Только в кабинете, когда он прижал к ее коже магический кулон, предотвратив ее обращение, она поняла, что сама сделала ошибку, неправильно расставив фигуры на доске. Малфой не пешка, он ферзь, раньше им был Волдеморт, теперь же он король – фигура решающая и важная, но уже слабая. Ее сила только в положении и в зависимости от нее остальных фигур одного с ней цвета, падет она – проиграла вся масть. А ферзь – это сила королевства, это его судья, присяжные и палач. Она недооценивала Малфоя, по-прежнему видя в нем только «слизеринского ублюдка», а он очень грамотно поддерживал в ней эту иллюзию. Но, видимо, ему это надоело, надоело играть роль, навязанную ему еще в школе. Поэтому он дал ей понять, что знает, кто она, поэтому признался в том, что убил Гарри. Он медленно, но верно заставляет ее сталкиваться с тем, каким он стал, причем совершенно бесцеремонно, как будто проверяя и провоцируя сбежать.
- Стакан воды со льдом, - даже не глядя на официантку, заказала ведьма.
- Вы занимаете целый столик и только воду со льдом? – раздраженно спросил женский голос.
Гермиона подняла глаза на официантку, приготовившись высказаться, но, увидев замученную женщину, которой было явно в два раза меньше лет, чем ей, и которая устало провела рукой по лицу, словно снимая что-то…
- Этого хватит, чтобы меня не трогали? – бросив на стол деньги, спросила волшебница, внимательно рассматривая работницу этого заведения.
В глазах девушки появился алчный блеск, и она, ловко схватив купюры, кивнула и умчалась за заказом. Это выражение на ее лице при виде денег заставило Гермиону с силой сжать кулаки. Кому, как не ей, понять такой взгляд…
- Вот заказ, - с улыбкой, словно Гермиона любимый посетитель, поставила девушка на стол стакан. - Я сказала, чтобы вас не беспокоили.
- Не посидишь со мной? – без нажима попросила волшебница.
Девушка опасливо посмотрела на волшебницу, пытаясь понять, что заключает в себе ее предложение. Гермиона улыбнулась:
- Не о том думаешь, я дам столько же тебе и столько же твоему хозяину, если посидишь со мной.
- Он мне не хозяин, он мой муж, - презрительно махнула девушка в сторону барной стойки. – А вы точно не…
- Нет, мне просто кисло, - вздохнула посетительница.
- Сейчас приду, - успокоившись, кивнула официантка.
Глядя вслед худенькой фигурке, женщина подумала:
«Конечно, придешь, за две своих месячных зарплаты…»
Девушка довольно плюхнулась рядом с ней, держа в руках бутылку с пивом, и счастливо выдохнула:
- Весь день спина отваливается, ну ничего, пусть Стю побегает за ваши денежки, а я посижу.
- Стю? – переспросила Гермиона, скорее чтобы поддержать разговор, нежели чем из любопытства.
- Стюарт, мой муж, - произнесла девушка и, с интересом рассматривая собеседницу, спросила: - Как вас сюда занесло?
- Ногами и дурными мыслями, - пожала плечами ведьма.
- Бывает, - понимающе усмехнулась девушка. - Вот на меня, к примеру, так накатит, что хоть в петлю лезь, а потом ничего.
- У тебя дети есть? – обреченно задала зельевар следующий бесполезный вопрос.
- Трое, - с энтузиазмом откликнулась официантка. - И все мальчики, представляете – четверо мужиков! Рехнуться с ними можно! Когда первый родился, я училась, но школу закончила с отличием. Мне из Гарварда даже прислали подтверждение о зачислении, - тараторила она. - На стипендию меня определили… Но Питер был еще очень маленький и Гарри должен был родиться…
Гермиона вздрогнула, словно очнулась:
- Гарри?!
- Ну да, мой второй сын, - не обращая внимания на реакцию собеседницы, объяснила девушка. - Да что это я заболталась? Чего тебя так развозит?
- Несовместимость реальности и желаемого, - выдала волшебница.
- На самом деле, небось, с любовником разругалась? – не оценив витиеватость фразы, едко переспросила девушка.
Волшебница усмехнулась:
- Точно.
- Я же говорю – все просто, - радостно кивнула многодетная мать. - Это ничего. Хочешь совет?
- Давай, - смирившись, согласилась Гермиона.
- Иди к нему и, ни слова не говоря, забирайся в постель, - шепотом, с видом заговорщицы начала девушка. - А там как-нибудь договоритесь. Моя бабушка всегда говорила, что проблемы со своим мужчиной нужно решать в постели.
- В таком случае, мы из нее не вылезем, - вспомнив все проблемы, связанные с ее нынешними любовниками, усмехнулась ведьма.
- Можно подумать, это плохо! - вздернув брови, сказала девушка.
Женщины хором расхохотались.
- Я смотрю, вам весело, принести чего-нибудь еще? – спросил подошедший к столику мужчина.
Гермиона заметила, как пара обменялась добрыми взглядами, и рассмотрела хозяина заведения. Невысокий, худощавый и какой-то уютный. Он напоминал домашнего пса, любимца семьи и друга детей.
- Нет, спасибо, ничего не надо, - поспешно предотвратила ответ своей собеседницы ведьма и, поднимаясь, кивнула: - Спасибо за разговор, может, еще увидимся. До свидания.
- Заходите еще, - крикнула ей вслед девушка.
- Обязательно, - зло пробормотала волшебница.
«Скорее ад замерзнет!»
Вид этой благополучной семьи стоял перед глазами.
…
- Ты никогда не думала о том, что могло бы быть?
- Скорее всего, я вышла бы за него замуж и нарожала бы ему кучу маленьких Поттеров, надеясь, что шрам им по наследству не перейдет.
…
…
- У тебя дети есть?
- Трое. И все мальчики, представляете – четверо мужиков! Рехнуться с ними можно! Когда первый родился, я училась, но школу закончила с отличием. Мне из Гарварда даже прислали подтверждение о зачислении. На стипендию меня определили… Но Питер был еще очень маленький, и Гарри должен был родиться…
…
…
- ... Неужели тебе с твоими амбициями и тщеславием хватило бы быть домохозяйкой этого… ловца?
…
…
- Весь день спина отваливается, ну ничего, пусть Стю побегает за ваши денежки, а я посижу.
…
- … А дело лишь в том, что ради него можно было превратиться в домохозяйку... Он добрый, щедрый и искренний, он всегда готов помочь…
…
… Он напоминал домашнего пса, любимца семьи и друга детей…
«Вот так и разбиваются иллюзии»
Конечно, брак с Гарри не привел бы ее к работе в пабе, но, как она уже сказала: дело лишь в стоимости декораций, а смысл остался бы таким же. Гарри был мягким и добрым, лезть в неприятности его вынуждали, навязав ему роль средства уничтожения Воландеморта. Он был бы счастлив иметь такой же дом, как у Рона и Джинни, свой дом, полный детей и домашнего тепла, где его бы всегда ждали. Смогла бы она дать ему это, наступив на горло своим амбициям?
- О, черт! – зло пнув камень на мостовой, ругнулась ведьма. - Ненавижу это копание в себе!
Подняв предупреждающе ладонь, Гермиона непреклонно сказала:
- Джинни, я не хочу ничего слышать. Спокойной ночи.
- А… - прервав фразу в самом начале, Джинни обреченно пожелала: - Спокойной ночи.
Гермиона не успела закрыть дверь в спальню, как через порог прошмыгнул тигренок. Женщина устало вздохнула:
- Зак, пошел вон.
Но тот, проигнорировав ее требование, запрыгнул на постель и внимательно посмотрел на нее.
- Он наслал на меня «Империо», ты понимаешь, что это значит?! – крикнул он.
Волшебница флегматично пожала плечами и, зайдя за ширму, стала раздеваться.
- Только одно - попадешься ему еще раз на глаза невовремя, он нашлет на тебя Аваду Кедавру.
- Он не имеет права! – возмущалось животное мужским голосом.
Из-за ширмы послышался недобрый смешок:
- О, Малфой имеет… - и весомо добавила. - Он всех имеет.
- И тебя в том числе, - едко ввернул заколдованный аврор.
- Это у нас взаимно и по обоюдному согласию, - спокойно отреагировала на его провокацию волшебница. - Выметайся.
- На самом деле я с новостью, - поспешно начал тигр другую тему. - Я выяснил, что в Министерстве будет банкет, посвященный юбилею министра магии, на него приглашены послы других стран, находящиеся с визитом в Лондоне, - услышав из-за ширмы недовольное «И?», продолжил: - Моя ведьма – посол.
Женщина выглянула и раздраженно спросила:
- А сообщить в аврорат ты не можешь? Пусть они и занимаются этим.
- Они меня на смех подымут, - с ужасом взмахнула лапой кошка. - Ну что, тебе сложно, там твое появление не вызовет никаких вопросов?
Гермиона внимательно посмотрела на тигренка и сказала:
- Хорошо, я подумаю. А теперь, будь добр, уберись из моей спальни.
- Гермиона, вы вернулись так рано, что-то случилось? – встретив ведьму в коридоре, поинтересовался профессор по чарам.
- Доброе утро, профессор Флитвик, - поздоровалась волшебница. - Все в порядке. Просто вспомнила, что многое не подготовила для следующей учебной недели.
- Я слышал, ребята вернули машины целыми и невредимыми? – как будто не веря тому, что говорит, уточнил маг.
Гермиона улыбнулась и кивнула, с видом человека, который тоже не может поверить своему счастью.
- Да, на удивление. А кого я встретила у входа? – спросила преподаватель, кивнув в сторону дверей.
- Это… - замявшись на секунду, начал Флитвик. - Личный зельевар директора.
Гермиона остановилась как вкопанная и озабоченно посмотрела на декана Когтеврана:
- У него что, опять приступ?
- Да, - тихо и неохотно ответил волшебник.
- Черт! – ругнулась ведьма, бегом припустившись к своей комнате.
- Гермиона! Вы куда?! – гулко отскочил от стен вопрос профессора Флитвика.
- Акцио зелье! – вскидывая руку, произнесла волшебница.
Женщина кинулась к его комнатам, в последний момент с порога открытой двери выдернула домовика и медленно вошла вместо него.
- Ты стала моим личным домовиком? – раздался раздраженно обреченный голос директора школы.
- Я просто принесла вам обезболивающее, - слегка запыхавшись, ответила ведьма.
- А, - едко протянул маг. - Не лекарство?
- От ваших приступов нет лекарства в виде зелий, - с наигранным спокойствием уточнила Гермиона.
Волшебник медленно повернул голову в ее сторону, и она почти физически почувствовала его боль. Он внимательно смотрел на пузырек в ее руках и спросил:
- Что это?
- Это мой рецепт вашего обезболивающего, - неуверенно произнесла ведьма.
Темный Лорд усмехнулся:
- Ты сварила зелье для меня?
- Не для вас, - хмуро поправила его волшебница. - Для тех, кто может от вас пострадать. В отличие от зелья вашего личного зельевара, мое можно принимать при первых признаках боли, к тому же оно хорошо сохраняется и не требует мгновенного употребления.
- Подойди, - прозвучал приказ.
Гермиона прошла к креслу, внимательно следя за его движениями. Графин в голову она еще хорошо помнила. Директор осмотрел ее с ног до головы, а женщина поморщилась от осознания того, что не успела переодеться.
- Странно, - удивляясь сам себе, сказал Темный Лорд. - Похоже, я начинаю смиряться с этими маггловскими джинсами. Зелье, - отдал он следующий приказ, протягивая руку.
Ведьма отдала ему пузырек, едва держа его кончиками пальцев, но он обхватил ее кисть целиком и второй рукой взял зелье. Руки были обжигающе-горячими, и от места его прикосновения к ее коже по телу разливалась паника. Он посмотрел на красивое бирюзовое зелье и сказал:
- Тяжело, наверное, быть умнее всех?
- Я не умнее всех, - с трудом справляясь с гневом от его издевок, ответила волшебница. - Я просто много знаю. Можно мне уйти?
- Нет, - отрезал маг.
- А сесть? – упрямо задала женщина еще один вопрос, иными словами:
«Отдайте мою руку!»
Он разжал пальцы, и Гермиона изящно опустилась в кресло, по-прежнему за ним наблюдая.
- Много знать бывает иногда опасно, - задумчиво проговорил великий маг.
- Не думаю, - пожала плечами зельевар.
- Это говорит лишь о том, как мало ты знаешь, - снисходительно усмехнулся волшебник.
- Достаточно для того, чтобы понять причину ваших приступов, - выпалила ведьма, прежде чем подумала.
- Я весь во внимании, - с повышенным интересом обратился к ней Воландеморт.
- Вы не хотите выпить зелье? – костеря себя за несдержанный язык, с надеждой спросила волшебница.
- Позже, - отмахнулся от нее маг.
- Вы мне не доверяете? Если хотите, сначала я могу его попробовать, - предупредительно предложила зельевар.
Его смех поразил так, что Гермиона не могла пошевелиться. От гнева хочется бежать, а от такого смеха хочется самой покончить с жизнью, чтобы не мучаться. Темный Лорд все еще с улыбкой на лице подумал, что всем своим присутствием эта девчонка провоцирует его боль, делая ее такой сильной, что, в конце концов, вынуждает ее уйти.
- Ты слишком льстишь себе, девочка, - с насмешкой покачал головой Волдеморт.
Заметив, как потемнел ее взгляд, он нарочито медленно поставил зелье на столик. Гермиона прикрыла глаза.
«Вот ведь … !!! Черт, он же умеет читать мысли!!!»
Она опасливо покосилась на довольного мага и еще сильнее вжалась в спинку удобного кресла.
- Я не всегда читаю мысли, Гермиона, - просветил ее волшебник. – Скорее - считываю эмоции.
- Можно мне закурить? – нервно спросила волшебница.
- Да, - смилостивился директор школы. - Так ты знаешь причину моей боли?
«Скажи нет, скажи, что просто разозлилась и вообще… линяй отсюда!»
- Да, - с вызовом произнесла женщина, выдохнув темный сладковатый дым.
«…!!!…!!! … Здорово, если он это услышал!»
- Не надоело проверять свою жизнь на прочность?
Гермиона наигранно удивилась:
- Не понимаю, о чем вы.
- Не понимаешь? – тяжело вздохнув, переспросил маг. - Ты сидишь тут передо мной, как жертва с видом стойкой партизанки, и каждым своим действием и словом, даже мыслью, пытаешься меня спровоцировать. Так хочешь умереть? – с видом заботливого родителя поинтересовался он.
Женщина нахмурилась и зло бросила:
- Вам какая разница?!
- Никакой, - пожал плечами волшебник и, внимательно глядя на нее, весомо добавил: - Внимательно послушай меня, девчонка, твоя жизнь - это иллюзия. Твой умело искусственно созданный образ циничной стервы – всего лишь образ. Тебе никогда не избавиться от своих страхов и чувства вины. И я тебя от них не избавлю, Я могу лишь добавить новые, и тебе придется с этим смириться.
«Да что их всех толкает на выяснение отношений?!»
- А вам придется смириться с тем, что ваша боль никогда не пройдет! – позабыв об осторожности, с чувством начала ведьма. - Вас слишком много людей ненавидит, еще больше боятся. Таким количеством «почитателей» не каждый Бог может похвастаться, но вы - не Бог, вы - всего лишь человек и всегда им останетесь, а человеку не вынести всю ту ненависть, что к вам питают. Любое живое существо стремится к равновесию, в вашем же случае чаша весов так переполнилась, что вас просто затопило этим. Противоположностью эмоциям наших врагов всегда была любовь наших близких, а вас… - задохнувшись от переполнявших ее эмоций, продолжила Гермиона, - вас никто не любит! - Уважают, да, бесспорно, но не любят! Ваш собственный преемник уничтожит вас при первом удобном случае! Не вам в меня камни кидать и не вам учить меня жизни!
Он молча смотрел на нее, а Гермиона не могла отдышаться от гнева, смешанного с ужасом, что все это высказала ему в лицо. В камине громко треснуло полено, и женщина подпрыгнула. А маг ухмыльнулся и сказал:
- Тебе страшно, это уже лучше. Возможно, я смогу реанимировать твое чувство самосохранения… - и, сделав паузу, добавил: - Если не убью тебя раньше, конечно. А ты поможешь мне ослабить боль.
- Выпейте зелье, - невежливо посоветовала волшебница собеседнику.
- Нет, предпочитаю тебя, - усмехнулся Темный Лорд.
Она вскочила ровно на секунду раньше его, но…
- Империо! – прозвучал густой голос.
Женщина остановилась и невидящим взглядом уставилась на дверь. В голове стоял ровный гул, заглушая собственные мысли.
- Подойди ко мне, - спокойно приказал маг, наблюдая, как Гермиона, медленно развернувшись, подходит к нему. - Посмотри на меня.
Ее глаза сейчас ничего не выражали, красивое лицо было… никаким, это безразличное выражение делало ее похожей на манекен. Темный Лорд провел кончиками пальцев по ее щеке. Даже когда она надевала маску безразличия, ее лицо было живое и яркое, а сейчас казалось, из нее выкачали всю энергию. В своей маггловской одежде, с волосами, заплетенными в косу, она была похожа на студентку. Его пальцы остановились на шраме, которым он наградил ее.
- Ты будешь делать все, что я тебе скажу, - без выражения произнес волшебник.
- Да, - прозвучал безжизненный голос.
- Да, господин… - с нажимом поправил ее великий маг.
- Да, господин, - послушно повторила Гермиона.
- Из твоих губ это слово звучит опьяняюще, - удовлетворенно произнес Волдеморт, проведя пальцами по мягким губам женщины: - Поцелуй меня.
Ведьма шагнула к нему и прижалась к его губам своим безжизненным ртом. Она не покоряла этим поцелуем, она смирялась… и это было неприятно.
- Скажи, что убила своих мужей, - отстранив ее от себя, потребовал мужчина.
Волшебница, ни на секунду не задумываясь, проговорила ровным голосом:
- Я убила своих мужей.
- Скажи, что любишь Драко, - продолжал вести ее нужной дорогой маг.
- Я люблю Драко, - проговорил все тот же неживой голос.
- Скажи, что любишь меня, - внимательно разглядывая заколдованную волшебницу, тихо попросил Волдеморт.
Она вздрогнула. Он заметил, как ее лоб прочертила морщинка, ее взгляд то вспыхивал, то снова гас, а пауза была довольно приличная.
- Скажи, что любишь меня! – резко приказал волшебник.
Губы дрогнули, но фразу не закончили.
- Я… - вырвалось начало фразы.
- Скажи! – рявкнул мужчина.
Через силу, словно ломала невидимую стену, она с чувством выпалила:
- Я вас ненавижу!!!
- Умница, - удовлетворенно подвел итог Темный Лорд.
Гермиона еле стояла на ногах, лоб покрыла холодная испарина, все тело болело как от безумной перегрузки. Ловя воздух ртом, она смотрела на него, как на умалишенного, а он выглядел так, как будто она и вправду признала, что любит его.
- Забавно, - приподнял брови маг. - Ты не боишься прикасаться ко мне, ты не боишься признавать, что совершила убийства, ты даже не боишься сказать, что любишь его… И настолько сильно боишься просто произнести такое признание в мой адрес, что сломала «Империо», наложенное мной.
- Это всего лишь слова, - хриплым от пережитого голосом ответила ведьма.
- Именно, и только твое сопротивление наделило их силой, - забавляясь ее отрицанием очевидного, продолжал наступать волшебник.
- Только потому, что как бы мало для меня ни значило это слово, - упрямо возражала Гермиона, - вам я такого никогда не скажу!
Упрямо поджатые губы и вздернутый подбородок хорошо дополнил севший голос.
- Возможно, - не особо огорчившись, согласился директор и, улыбнувшись, продолжил: - Но тут есть и ловушка, дорогая. – Ты, не задумываясь, сказала, что любишь Драко. Повернуть твою фразу против тебя или сама справишься?
Гермиона резко развернулась и как ошпаренная выскочила за дверь, тут же наткнувшись на Малфоя. Тот не стал здороваться и разводить этикет, а сразу взял быка за рога, точнее - ее за локоть и с силой поволок за собой.
- Какого черта ты к нему пошла?! – спросил он, злясь скорее на себя, чем на нее, за то, что оставил без надзора: - Мало было одного раза?
С трудом поспевая за ним, женщина, смирившись с таким бесцеремонным обращением, сказала:
- Он бы убил домовика.
- Скажи спасибо, - с расстановкой объяснил ей маг, - что он тебя не убил, хотя был очень близко к этому.
Декан Слизерина затащил ее в свой кабинет, закрыв дверь заклинанием.
- Он обошелся только Империо, - тихо пробормотала ведьма.
Мужчина резко развернулся и посмотрел на нее: она была как после обморока. Бледная, губы бескровные, взгляд потерянный и движения рваные.
- Ты сломала ЕГО Империо? – с недоверчивым любопытством уточнил волшебник.
- Да, - еще тише ответила она.
Гермиона села на стул за партой и закрыла глаза, пытаясь успокоиться, но под таким изучающим взглядом это сделать непросто.
- И что же он сделал, что заставило тебя справиться с этим? – вкрадчиво поинтересовался Малфой.
Женщина посмотрела на него и тихо произнесла.
- Ты можешь оставить меня в покое?
- Нет, - прозвучал ожидаемый ответ.
- Тогда замолчи и обними меня, - попросила волшебница.
Глядя на его обалдевший вид, женщина вымученно улыбнулась. Она явно сбила Драко с толку, направив его мысли в другое русло, тем самым избавив себя от неприятных вопросов.
…Моя бабушка всегда говорила, что проблемы со своим мужчиной нужно решать в постели…
«Может, в этом что-то есть?»
Глава 24
Глава 24:
- Пей, - требовательно проговорила Гермиона, в очередной раз заливая в пасть тигренку порцию нового зелья.
- Кошмар, женщина, ты меня отравишь, - аврор пару раз чихнул и, превратившись в человека, немного неловко поднялся, кутаясь в приготовленный халат, - Хм. На этот раз вкусно… только… я… как-то странно… Что ты мне… дала?
Усадив мужчину в кресло и убедившись, что он в нужном ей состоянии, ответила:
- Пробное зелье с сывороткой правды. Как твое имя?
- Заккари Райдер, - он хмурился, тряс головой и говорил не совсем внятно, но отвечал на вопросы исправно.
- Кем работаешь?
- Старшим аврором.
- Пока все верно, - Гермиона прислонилась бедром к столу и, скрестив руки на груди, продолжила. - Кто тебя превратил в животное?
- Я сам себя, используя древнюю руну.
- ЧТО?! – заметив, как он вздрогнул, женщина сбавила громкость, - хана тебе, аврор, до конца дней теперь таким будешь. Зачем?
- Чтобы украсть Сферу отрицания.
Брови волшебницы поползли вверх от неожиданного ответа:
- У Сельверлаг Бьерн?
- Да.
- Ни фига себе! – выпалила волшебница. - Зачем тебе сфера?
- Чтобы убить Малфоя.
- Все интереснее и интереснее, - нащупав стоящее позади нее кресло, ведьма просто плюхнулась в него, все еще неприятно удивленно глядя на мужчину. - Аврорат планирует убийство Малфоя?
- Нет, только некоторые из авроров, которые отказываются смириться с победой Упивающихся, - ответил аврор без запинки и так уверенно, насколько это было возможно в его расслабленном состоянии.
- Почему именно Малфоя, а не Волдеморта?
- Волдеморт слабеет, а вот Малфой набирает силу, и если его не уничтожить сейчас, с ним уже не справиться.
- Ко мне ты попал случайно? - удивление прошло, и теперь Гермиона начала откровенно злиться, предполагая, что играла не последнюю роль в спектакле, о котором даже не подозревала.
- Нет.
- Твои «сообщники» знают о том, что ты превращен?
- Да.
- Почему они оставили тебя у торговцев?
- Ты очень вовремя стала искать животное.
- А если бы не стала? – вкрадчиво спросила ведьма.
- Нашли бы другой способ связаться с тобой.
- Гойл знает, что ты не животное?
- Нет.
Услышав ответ, Гермиона облегченно вздохнула: ей была неприятна мысль, что Грег может быть предателем, неважно, кого он предает. Предатель всегда заслуживает только презрение, а этот «домашний» слизеринец вызывал у нее симпатию.
- Почему именно ко мне?
- Ты могла бы нам помочь.
- Почему тогда ничего не сказал мне? – с трудом сохраняя ровный тон, спросила волшебница.
- Проведя ночь под твоей кроватью в Рождество, я не был уверен в том, что ты станешь нам помогать.
- Да как…- с трудом справившись с желанием высказаться по данной теме, Гермиона продолжила задавать вопросы, понимая, что часики тикают, а многих ответов пока нет. - А если бы стала, что от меня потребовалось бы?
- Разместить рядом с ним сферу и сообщить нам.
- Сфера блокирует не только его магию, но и вашу. Как вы собираетесь его убить? – поинтересовалась зельевар, откидываясь на спинку кресла. От первого неприятного потрясения она уже оправилась и теперь обдумывала возможности переиграть ситуацию с выгодой для себя.
- У магглов есть хорошее оружие, примитивное, но действенное. Некоторые из нас умеют им пользоваться.
- Что?! – Гермиона распахнула рот от неожиданности: ну на дуэли, ну в битве, но расстрелять человека, который будет на тот момент беззащитен? В голову услужливо полезли мысли о том, что она сама, если бы не воля случая, выстрелила бы человеку в спину; но она ведь женщина и поэтому имеет право на более гибкую мораль, а они маги, авроры, служители закона…Хотя, если речь идет о наследнике Волдеморта? – Ох …!!!…!!!
- Бр-р-р! – тигренок почесал за ухом лапой и, в очередной раз чихнув, поинтересовался. - На этот раз сколько?
- Двадцать минут, - как ни в чем не бывало посвятила его женщина.
- Ох. Придется тебе идти на этот банкет.
Гермиона с трудом справилась с выражением на своем лице и проговорила:
- Придется.
«Хотя бы для того, чтобы понять, зачем мне необходимо быть там?»
Он узнал об ее присутствии еще до того, как увидел волосы цвета молочного шоколада, изящно собранные в вечернюю прическу. Гермиона стояла к нему спиной, в темно-серой бархатной мантии, и разговаривала с виновником торжества и с… Фредом Уизли. То, как этот аврор таращился на нее, вызвало у Драко единственную реакцию.
- Похоже, у нее поменялись планы.
Голос великого мага «вернул» Малфоя, глаз не отрывающего от интересующей его пары, в зал.
- Кто бы сомневался, она до сих пор не умеет врать.
- Простите, министр, можно я украду у вас миссис Таннер?
- Конечно, мистер Уизли.
Фред отодвинул ее в самый угол зала, так что полутьма окутала пару, превратив в две тени, но не для двух опоздавших магов. Драко с силой сжал бокал и принужденно усмехнулся в ответ на шутку юбиляра, когда увидел, как Гермиона улыбнулась своему другу…
«Интересно, они были любовниками?»
От одной мысли он ощутил настоятельную потребность размазать этого недобитого рыжего гриффиндорца по стене. Цепкий взгляд ухватил движение руки Фреда, которая прикоснулась к ее руке, сжимавшей бокал. Женщина была одета во что-то светлое, но разглядеть ее отсюда не представлялось возможным. Огромный зал был полон народу, но серые глаза Драко неотрывно следили только за своей собственностью. Но вот он заметил, как улыбка на ее лице сменилась настороженным ожиданием.
Гермионе казалось, что пол уходит из-под ног.
- Я так и знал, что Зака ты расколешь, - маг ухмыльнулся и покачал головой. - Я говорил им, что надо было сразу тебе все это рассказать.
- Фред, - в голосе женщины появились нотки отчаянного непонимания глупой затеи, о которой ей говорил этот аврор, - Ты сам-то понимаешь, о чем говоришь? Кто угодно, но ты?!
- Именно я, - поджатые губы напомнили Джинни в моменты ослиного упрямства, находящего на всех Уизли.
- Ты представляешь, как Темный Лорд отомстит за убийство своего наследника?
- Плевать, игра стоит свеч!
- Свеч?! – не обращая внимания, что на них стали оборачиваться, спросила Гермиона не менее запальчиво, заглядывая ему в глаза и искренне желая найти там крупицу понимания. - А как же Джинни?! Она ждет ребенка! О них ты подумал?!
- Плевать мне на этого ублюдка…
Глаза женщины в ужасе распахнулись, голос надломился:
- Фред…
- Если она не говорит, кто отец ее ребенка, вряд ли он достоин уважения, иначе Джинни не стала бы этого скрывать! - сказал, как выплюнул.
Гермиона с трудом подавила желание разбить о его лицо свой бокал. В этом человеке слишком мало осталось от того веселого мальчугана, больше жизни любящего глупые розыгрыши, решавшего все проблемы с юмором и помпой. Сейчас он напоминал породистую собаку, которая, потеряв хозяина, стала такой же злой, как и другие… Ради того чтобы выжить… И еще более беспощадной, так как помнила и знала другую жизнь, которой ее лишили. В зале вспыхнул свет, и под негромкие перешептывания юбиляр пригласил гостей танцевать. Сам он не расставался с женой. Но некоторые даже не заметили этого.
- Я не намерена это больше выслушивать, - бросила Гермиона и резко развернулась спиной к залу, намереваясь выйти на балкон, но аврор преградил ей путь.
- Я не отпускал тебя, Гермиона!
От гнева и изумления ее губы приоткрылись, глаза яростно уставились на знакомое, ставшее неожиданно таким чужим лицо. В голосе зазвенел металл:
- Ты забываешься.
Фред мигом сбавил обороты и примирительно коснулся ее руки.
- Гермиона, прости, с кем поведешься - от того и нахватаешься. Просто послушай меня…
Его речь прервалась, когда он увидел что-то или кого-то в зале, взгляд его потемнел, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Он посмотрел на женщину со странным выражением лица, больше всего напоминающим жгучую ненависть. Гермиона невольно отшатнулась, но аврор поймал ее за запястья и… снова стал Фредом, по крайней мере, тем, кто хоть немного напоминал его.
- Пойдем, потанцуем? – примирительно предложил волшебник.
Сдержав очередной порыв послать мужчину вместе с его предложениями, Гермиона предпочла все же возможность узнать побольше.
- Хорошо, - милостиво согласилась она.
Дамы предпочитали танцевать без мантий, щеголяя дорогими нарядами, и Фред аккуратно помог ей избавиться от мягкой серой ткани. Гермиона неприятно хмыкнула, отметив, как мужчина нелепо застыл на несколько секунд с ее мантией в руках, жадно впитывая фигуру, завернутую в серебристый кусок ткани. Платье, оставляющее одно плечо открытым, плавно переходило в лиф, заканчивающийся под грудью… Длинное, почти до пят, воздушное, почти прозрачное, платье было вызывающе женственным и… обманчиво невинным. На предплечьях красовались две змеи, шикарно дополняя образ.
- Фред, - голос женщины прозвучал понимающе.
Мужчина повесил ее мантию на стул и ухмыльнулся:
- Ты даже в мешке будешь сшибать с ног своей красотой.
«Это не красота, «милый», это - феромоны»
Но многие с ней бы не согласились. Заметив, что присутствующие почти не обращают на него внимания, юбиляр, уже закончивший первый танец и вновь присоединившийся к почетным гостям, проследил за их взглядами и понимающе улыбнулся:
- Миссис Таннер как всегда прекрасна.
- Да.
Волдеморт усмехнулся, услышав уже знакомое «Да» свое преемника. Но он был поражен не меньше. Женщина делает сволю красоту броской по большому счету за счет одежды и макияжа. А Гермиону он видел только на работе, на отдыхе и в офисе. Здесь же она показала, как вызывающе можно подчеркнуть все, чем наделила ее природа, но от чего он просто не мог оторвать взгляд, так это от своего подарка на фоне ее кожи. Весь ее вид бросал вызов. Змеи на руках бывшей гриффиндорки и серебристый цвет… цвет Луны и целомудренности в зале, набитом дамами в черных, лиловых, темно-зеленых, бордовых нарядах. Он внимательно смотрел, как женщина идет рядом с выжившим Уизли, взгляд мага скользнул с великолепного и спокойного, с немного презрительным выражением лица ниже на оголенное плечо, на грудь и, как приклеенный, застыл на ее грациозно покачивающихся бедрах. Она шла подобно королеве, не обращая внимания на восхищенные взгляды и ни на ком не акцентируя внимания.
- Хорошо играет, - Темный Лорд не скрыл в голосе невольного одобрения.
- Практика, - небрежно бросил его преемник.
Малфой с удовольствием заметил, как, сделав еще пару шагов, она слегка сбилась с ритма и, будто дернувшись, уставилась на них. Скорее почувствовав, чем увидев хищную улыбку своего господина, Драко услышал:
- Она явно поражена увиденным.
- Скорее… - чувствуя, как губы складываются в многообещающую улыбку, уточнил Драко, - в панике.
- Что тоже приятно.
Гермиона с трудом оторвала взгляд от «желанных» гостей и, оказавшись в объятьях Фреда, попыталась утихомирить смятение чувств.
«Вот ведь … спрашивала же, как людей, будут эти двое сегодня на приеме или нет?! Какого лешего надо было врать?!!!»
Она отлично поняла, чего именно так испугалась… Кем бы она ни была, в первую очередь она женщина, а когда тебя ТАК хотят и тем более КТО, невольно впадешь в панику. Что она прочла в их глазах? Желание, эстетическое удовлетворение и… обещание. Хотя скорее приказ. Она прекрасно помнила недавнюю сцену с неудавшимся отказом и совершенно не хотела будить в них зверя… в обоих.
- А я думал, что Зак бредит, - голос просто зазвенел от ярости и… боли, - я думал, что этого просто не может быть. Кто угодно, только не ты!
- О чем ты? – упрямо глядя в сторону, спросила Гермиона.
- О Малфое, шлюха.
Гермиона не взвилась, не покраснела… вообще никак не выказала своего недовольства оскорблением, только чуть поморщилась от боли, когда ее партнер сжал ее пальцы в порыве ярости. Губы женщины дрогнули в приклеенной улыбке.
- Мне больно.
- Больно? – он усмехнулся и еще крепче прижал к себе, - Нет, это мне больно смотреть, как те, кому я верил и кто так рьяно доказывал, что ненавидит этого убийцу…
- Я по-прежнему его ненавижу, - свирепо глядя партнеру в глаза, перебила женщина.
- Ты…
- Ты большой мальчик, Уизли, и должен бы знать, - перебила собеседника волшебница, - что спать с человеком можно и ненавидя его всей душой.
- Может, не стоит себя так истязать и попробовать это делать с человеком, к которому испытываешь симпатию?
- Я делаю то, что хочу, - ведьма строптиво вздернула подбородок.
- Дура. Попробуй тогда свое лекарство.
Драко видел, как аврор посмотрел на него и, зло бросив что-то женщине, он… Она не поняла даже, что произошло и как. Осознание пришло поздно, когда уже все случилось. Ее спас министр, который вышел на сцену и, видимо, просил музыкантов исполнить что-то особенное. Поэтому большинство гостей не заметили этот короткий, но свирепый поцелуй. Гермиона дернулась, как от укуса, но руки мужчины еще сильнее сжались, причиняя боль уже не пальцам, а запястьям. Она ожидала такого поведения от кого угодно, только не от него. В горле неприятно саднило, и щеки вспыхнули от обиды.
- Отпусти меня…
- Позвольте украсть у вас партнершу, мистер Уизли.
Глава 25
Глава 25:
Большинство голов повернулись в их сторону.
«Конечно, всем хочется знать, кого так бесцеремонно отбирает Темный Лорд у своего недобитого врага! Я в качестве переходящего приза! Ублюдки, ненавижу ВСЕХ!!!»
Все заметили паузу и спокойный голос аврора:
- Если дама согласна.
- Спасибо, Фред, я приму приглашение.
«Чистый Версаль! Может, еще двойной королевский сделать?!
- Ты умеешь делать двойной королевский реверанс?
Женщина вздрогнула, словно очнулась, и поняла, в чьих руках оказалась. Она совершенно не желала на него смотреть и поэтому, уставившись на узор, вышитый на воротнике его мантии, сказала:
- Да.
- Тебе идут эти браслеты…
Уловив в его тоне вопрос, женщина выплюнула:
- Руна равновесия.
- Умница, - ласково похвалил ее маг.
- Вы тоже, - сквозь зубы процедила ведьма.
- Что?
- Избежали скандала, - она понимала, что лезет в бутылку, но остановиться не могла, голос так и сочился язвительностью. - Если бы меня пригласил ваш… Малфой, Фред ответил бы ему коротко, но ясно.
- Не строй иллюзий, скандала не избежать. Этот щенок слишком далеко зашел.
Гермиона испуганно взметнула взгляд на убийственно-спокойное лицо своего начальника и пробормотала:
- Он просто разозлился, он не…
- Замолчи, - темные глаза пригвоздили ее к полу. - Или дело одним скандалом сегодня не кончится.
Женщина судорожно сглотнула, но непокорно прошептала:
- Я не ваша собственность, - сильная рука заставила забыть строптивый тон и вскрикнуть: - Мне больно!
- Могу я похитить у вас даму? – раздался медовый голос.
- Конечно, Драко.
«А ЧЕРТ!!!»
Запястью сегодня явно не повезло, женщина уже в который раз за вечер поморщилась:
- Ты мне руку сломаешь.
- Сломаю, если не посмотришь на меня, - пообещал Малфой.
- Ломай, - провокационно заявила Гермиона.
От боли ее губы приоткрылись, и на глаза навернулись слезы, она в ужасе уставилась на него, и боль прекратилась. Драко крепче прижал ее к себе и, умело кружа по зале, поддерживал ослабевшую от боли и потрясения женщину…
«Мою женщину!!!»
- Ты снова делаешь мне больно! – волшебница уже не скрывала своего гнева и обиды.
- Хорошо, - удовлетворенно маг подтвердил, что добивался именно этого.
- Малфой, ради Бога, отпусти запястье, оно ни в чем не виновато, - почувствовав относительную свободу многострадальной руки, женщина язвительно добавила, - спасибо!
- Оно не виновато, а ты? – прозвучал вопрос уже не столь спокойным голосом.
- Ты, кажется, забыл – я не обязана перед тобой отчитываться, - прошипела ведьма.
- Ты, кажется, забыла, кому принадлежишь, – в голосе любовника прозвучали предупреждающие нотки, но она предпочла их проигнорировать.
- У тебя мания величия и… недостаточно денег для этого.
- У меня их хватит, - разочаровал ее Драко. - Чтобы купить тебя вместе с твоими дохлыми мужьями раз пятнадцать.
- Какая прелесть, перепишешь завещание в мою пользу?
- Не выйдет.
- Что? – на лице выражение святой невинности, только изумленно хлопающих ресниц не хватает.
- Уйти от ответа.
- На какой вопрос?
Но Малфой вдруг, как по мановению волшебной палочки, преобразился, широко, почти ласково улыбнулся ей и сказал:
- Тебе идет один из моих геральдических цветов, ты похожа на ангела… на падшего ангела.
- Это не твой цвет, Малфой, это цвет моего свадебного платья, которое я никогда не надену, - раздраженно ответила ему волшебница.
Он уставился на нее и мгновенно получил ответ, о каком платье идет речь. Его лицо перекосило такой яростью, что она, наплевав на все, попыталась вырваться, но он так сильно прижал ее к себе, что Гермиона не могла вздохнуть, рука мгновенно взметнулась со спины и надавила на затылок, вынуждая приблизиться. Его голос был злым… нет, не так… лютым и тихим, и оттого еще более страшным:
- Надоели мне твои друзья, мертвые и не очень. Если к тебе еще кто-нибудь хоть пальцем притронется... придется и его на кладбище по весне навещать.
Фред поцелуем только «дал подзатыльник», а Малфой просто уничтожал им. Ее строптиво сомкнутые губы еще больше его взбесили и, почувствовав боль от укуса и металлический привкус собственной крови, Гермиона сдалась. Темный волшебник смотрел на пару и довольно подумал, что этот поцелуй ни для кого не остался незамеченным, и всем они казались пылкими влюбленными. Но он знал, что происходило, и от этого торжествующее возбуждение разливалось по венам. Драко просто расписался на ней, поставил печать… отметил как свою собственность, а она, сопротивляясь из последних сил, сломалась. Ее непокорно упирающиеся в его плечи руки безвольно поникли, и Волдеморт, как губка, впитывал через своего преемника заключительные аккорды этого «клеймения». Драко оторвался от потрясенной женщины, Гермиона зажмурилась, сдерживая слезы, и скривила рот в подобии улыбки, услышав смешки и шутливые аплодисменты. Устрой она истерику или подай хоть малейший знак о том, что здесь присутствовало насилие, этим воспользуются все. С трудом справившись с голосом, она выдавила:
- Ты только что поставил точку.
- Нет, девочка, - многообещающе усмехнулся Малфой. - Это только многоточие.
Она открыла глаза и, не глядя на него, сказала:
- Отпусти меня, мне нужно привести себя в порядок.
Он нехотя разжал руки и заметил, как она непреднамеренно растирает уже багровевшее синяком запястье. Гермиона шла в дамскую комнату, не замечая любопытных взглядов, сейчас ей хотелось одного – разбить голову о стену. Ледяные пальцы прижались к истерзанным губам, но даже холодная вода не принесла облегчения. Они горели и пульсировали, словно свежее клеймо или метка…
«Как раз в духе господина».
Гермиона рассмеялась, вспомнив обалдевшие и изумленные взгляды волшебников, когда те поняли, какие составляющие были у этой страстной пары, и дала себе сильную пощечину, чтобы предотвратить превращение смеха в подступающую истерику. Волшебница выдохнула и, распрямив плечи, посмотрела на себя в зеркало. Отражение показало ангела…
«Хм, какая я скромная!»
… зацелованного ангела. Почувствовав новую волну подступающей истерики, ведьма поняла, что на сегодня ее лимит исчерпан.
«Надо убираться отсюда».
Цель визита была достигнута, из слов Фреда она уяснила все необходимое, и теперь ничего не мешало ей тихо и мирно скрыться… Ничего кроме двух …
«Ох, чтоб вам провалиться!»
… магов, которые как церберы сторожили ее у входа в зал. Малфой стоял прямо у двери, а Темный Лорд - немного на расстоянии.
«Видимо, чтобы не портить впечатление от страстной парочки!»
Будь у зала черный ход, она бы сбежала без сумочки, без мантии, с угрозой простыть, только бы спрятаться от них. Она чувствовала себя волчицей, попавшей в капкан. Варианта два - либо дождаться, когда тебя пристрелят охотники, либо откусить себе лапу… но уйти.
«Знать бы, что откусить!…»
- Дорогая, я уже начал беспокоиться. Ты хорошо себя чувствуешь? – обеспокоенно поинтересовался Малфой, мгновенно оказавшись около нее, как только она появилась в зале.
Гермиона ослепительно улыбнулась и тихо с чувством произнесла:
- Чтоб ты сдох, дорогой.
Щека у него дернулась, но вид взволнованного влюбленного не изменился. Женщина вскинула бровь и, отвернувшись от него, добавила:
- Переигрываешь.
- Я вполне искренен, - а голос такой проникновенный, такой чуткий.
- Я ухожу.
- Тебя никто не отпускал, - ласковый возлюбленный показал стальной каркас.
Гермиона опустила взгляд на паркет и тихо произнесла:
- Пожалуйста, я не вынесу больше сегодня.
- Повтори первое слово, глядя мне в глаза.
Женщину тряхнуло, словно от электрического тока, и, подняв глаза на Драко, она сказала:
- Я бы выпила чего-нибудь, дорогой.
Его губы дрогнули в неприятной усмешке:
- Что тебе принести?
- Водку с тоником, - и взмахнув рукой, капризно добавила, - чтобы не бегать, как домовому эльфу, принеси сразу три порции.
- Ты же не любишь спиртное, кроме своего красного вина.
- У меня сегодня день нелюбимых вещей, - сказала женщина и демонстративно отвернулась.
- Судя по твоему тону, ты еще многое можешь вынести, но вот твой затравленный вид говорит об обратном. Я принесу тебе напиток, если тебе угодно напиться, но если ты сделаешь хоть малейший шаг в сторону двери… он подохнет быстрее, чем успеет понять, что произошло.
Он ушел, а Гермиону трясло как в ознобе, она подняла глаза и встретилась взглядом с… Фредом. Такими взглядами смотрели на своих женщин, которых насиловали враги. Взглядом сожаления, что не убили своими руками, чтобы избавить от позора.
- Может, хватит? – Драко раздраженно проследил за очередной порцией спиртного, которую она проглотила.
- Еще одну и все.
- Зря стараешься, я с пьяными бабами в постель не ложусь, - брезгливое выражение на красивом лице говорило лучше любых слов, как она сейчас выглядит.
- Так у меня сегодня выходной? – такая плохо наигранная радость в голосе заставила саму женщину недовольно поморщиться.
- Обойдешься вытрезвляющим заклинанием.
- Сволочь похотливая, - хмуро пробормотала Гермиона.
- Кто бы говорил.
- О да, до тебя мне расти и расти, - она лихо улыбнулась и требовательным тоном добавила, - ну что ты встал, иди за напитком.
- Придется тебе, солнышко, брать на завтра выходной.
От такого взгляда Гермиона почувствовала себя неопытной девственницей, которую ждет веселая групповуха.
- Иди.
Она была пьяна, но все еще на грани, и мозг лихорадочно обработал информацию. Волдеморт отвернулся, разговаривая с кем-то, Малфой пошел к бару.
«БЕЖАТЬ!»
Она оставила сумочку, схватив только мантию, и быстро, стараясь не привлекать особого внимания, направилась к выходу. Пробегая мимо своей машины, глухо выругалась, вспомнив про ключи в забытой сумочке, но ноги понесли ее сами с такой скоростью, что ветер свистел в ушах. Преодолев антиаппартационный занавес, Гермиона сконцентрировала все свое затуманенное алкоголем и паникой сознание и…
- Черт!
Рухнула на пороге своего дома. Было поздно, и Джинни спала, но ключей не было, и пришлось со всей силой колотить в дверь.
- Джинни! – крикнула волшебница, с силой стукнув в дверь.
- Уходить, не попрощавшись, невежливо.
От голоса за спиной все инстинкты взвились, по телу прошла звериная сила, и глаза засветились от ужаса. Она выбила дверь и, не успев ее захлопнуть на щеколду, отлетела к стене от удара по дереву. Дверь с грохотом ударилась об стену, на лестнице появилась Джинни.
- Какого черта?! Малфой, ты что, спятил?! – воскликнула она, кутаясь в шаль.
- Пошла вон, - мужчина даже не посмотрел в сторону беременной гостьи, все внимание было сосредоточено на другом объекте.
- Угу, только пару вопросов задам вон той девице, которая серебристой лужицей валяется около твоих ног.
- Валяй, только быстро, - милостиво разрешил Драко.
- Скажите, ПРОФЕССОР ТАННЕР, на кого вы сейчас работаете?!
Не будь она пьяна, унижена и испугана…
- А кто отец твоего ребенка?! – неловко поднявшись на ноги, рявкнула Гермиона.
Джинни побледнела:
- Ты знаешь?
- А ты как думаешь?!
- Почему ты не сказала мне, что работаешь на Темного Лорда?! – в голосе подруги прозвучали нотки обиды за недоверие.
Гермиона с трудом приняла вертикальное положение и отбросила руку любовника, который пытался ее поддержать. На улице раздался визг тормозов, но никто на это не обратил внимания. Джинни стояла сбоку от входа и не видела вышедших из машины зельевара магов:
- А ты?! – по-прежнему отвечая вопросом на вопрос, спросила зельевар.
- Это совсем другое! – с отчаянием произнесла Джинни. - Не могла же я тебе сказать, что у меня будет ребенок от Нотта!
Гермиона от изумления распахнула рот:
- НОТТ?!!! ПАЛАЧ ВОЛДЕ…
Но, заметив, кто слышал это… резко рванулась к подруге.
- Джинни! КАМИН!!!
Но Малфой зажал ей рот рукой и так сжал ее, что у женщины потемнело в глазах. Кто же знал, что водителем Волдеморта будет именно Нотт? Джинни в панике наблюдала за тем, как в дом вступил еще один Упивающийся и сам Темный Лорд. Нотт смотрел на женщину, как на строптивую кобылу, которая очень кстати понесла. Джинни что-то пролепетала и рухнула в обморок, но вовремя была подхвачена на руки отцом своего ребенка. Гермиона забилась в руках Малфоя как безумная и, извернувшись, укусила его за руку, которой тот зажимал ей рот.
- Джинни! Ее надо в больницу! Срочно! Ей нельзя волноваться! – очередная попытка вырваться ни к чему не привела, и женщина прокричала: - Отпусти меня, я поеду с ней!
- Я сам справлюсь со своей женщиной, - отрезал маг.
- Ты… - начала, было, яростную реплику хозяйка дома, но Малфой, выругавшись, рывком определил ее на диван в гостиной и, ткнув лицом в подушки, придавил сверху.
Палач Темного Лорда быстро аппартировал с крыльца со своей ношей, и в доме стало тихо, только тяжелое дыхание безрезультатно сопротивляющейся женщины словно отражалось от стен. Темный волшебник закрыл дверь. Над ухом произнесли:
- Успокоилась?
- Угу…
- Вот и славно…
Но как только Малфой ослабил хватку, тут же получил удар в челюсть такой силы, что его отбросило. Всклокоченная Гермиона, не медля ни секунды, набросилась на него. Только натренированная реакция спасла ему жизнь, заставив перехватить клинок у самой шеи, но она не сдавалась, ее глаза полыхали золотом и со всей силой она давила на него сверху, желая закончить начатое. Но тут ее руки, схватив за запястья, резко дернули вверх, так что она оказалась в висящем положении на руках, в которых еще сжимала клинок. Малфой ловко поднялся и, отбив ее удар ногой, отобрал оружие. Руки резко заломили за спину, заставив прекратить сопротивление. Волдеморт прижимал к себе дрожащую от гнева женщину и с удивлением смотрел на холодное оружие в руках своего преемника, потом заинтересованным голосом спросил:
- Клинок Василиска, Гермиона?
- Я же не виновата, что они самые опасные.
Ее относительно спокойный голос никого не обманул, Малфой сделал обманный шаг и снова отбил ее удар, женщина взвыла от боли. Ярость была на пределе, страх и паника переливались через край, но она не могла обратиться, ее все время как будто отталкивало назад, не давая пройти вверх по степени преображения. Гермиона в ярости зарычала.
- Не старайся, тебе не дадут обратиться браслеты, - с удовольствием отмечая ее беспомощность, заметил профессор по защите от темных искусств. - И как это ты сегодня удачно их одела.
- Драко, руна у нее на шее сзади, под локонами, - сказал Темный Лорд, предотвратив очередную попытку вырваться.
- НЕТ! – она извивалась как угорь, но вырваться не смогла, - НЕТ!
Сильные пальцы ловко смазали рисунок, нарушив волшебство линий, и Гермиона поняла, что пропала. Ее начало душить собственное возбуждение. Маг отпустил ее, понимая, что бежать женщине некуда, от себя не убежишь. Волшебница попыталась снять браслет, но обожглась и отдернула руку. Малфой недобро рассмеялся:
- Солнышко, что ж ты такая доверчивая, надо же было артефакты на всю магию проверить. Ты их не снимешь, во всяком случае, не в таком состоянии.
- Если бы знала, что встречусь с вами сегодня, под страхом смертной казни не одела бы их, - взбешенный голос был похож на тихое рычание.
- А зачем вообще их одела?
Сознание еще боялось, но тело уже плавилось от царящей атмосферы похоти и ярости, и она выплюнула:
- Они подходили к моему платью.
- Где спальня? – резко спросил Малфой.
- Наверху, - тихо ответила ему волшебница.
- У тебя две минуты, чтобы привести себя в порядок, - заметив ее нерешительность, Драко рявкнул: - Пошла быстро, у нас кончается терпение! Если не уберешься, окажешься под нами на полу в гостиной!
Гермиона взлетела по ступеням и, схватив волшебную палочку, крикнула:
- Зак! Perceptio! – женщина протянула магу руки и крикнула: - СНИМИ БРАСЛЕТЫ, БЫСТРО!!!
Но аврор не успел к ней прикоснуться, красная вспышка сбила его с ног и вышвырнула из спальни на лестницу, а ее схватили в тиски, и злой голос проговорил:
- И как я про этого ублюдка забыл! – Малфой с силой встряхнул Гермиону и раздраженно добавил. - Тебя вообще одну оставлять нельзя!
- ДА ПОШЛИ ВЫ!!!
- Пойдем, солнышко, только все вместе.
- Нет! – отбиваться приходилось сразу от троих – от двух любовников и от собственного возбуждения. Она проигрывала, и голос взорвался отчаяньем: - Не надо!
- Это же надо так упрямиться даже под силой браслетов, - искренне удивился темный волшебник.
- Ненавижу! Ненавижу! – но ловкие, умелые движения положили конец сопротивлению. - О-о-ох!
Звук рвущегося материала, и злой, срывающийся от удовольствия голос Драко пробормотал:
- А мы любим тебя, солнышко, в прямом смысле слова.
Дальше все происходило как в калейдоскопе, всплывая в сознании отдельными сценами. Безумная, почти убивающая похоть, злая ревность, собственнические инстинкты, усиленные упрямой непокорностью и… полная Луна. Ритмичные удары сильного тела о ее ягодицы и мощные руки, стискивающие, ласкающие, сминающие. Она была зажата между ними, как между жерновами, женщина уже не понимала, где начинается один человек и заканчивается другой. Все трое стали одним безумным живым организмом, который не мог существовать без недостающих деталей. Ее губы смяли поцелуем, заглушая инстинктивные протесты против двойного бесцеремонного проникновения, но ее не слышали, ее просто взяли. Очень быстро упрямство гордости было сломлено их руками, губами, телами и этими чертовыми браслетами, и она полностью спустила тормоза. Флюиды, которые распространяет волчица в период полнолуния, лишали всяких рамок. Они не были больше мужчинами, они стали волками, которые делили добычу. Ее провокационные движения и жадные руки, прижимавшие обоих к себе – все это было безумием. Безумием были их стоны, смешанные с рыком от каждого синхронного проникновения. Она билась между ними уже от пятого оргазма, но опытные руки заводили ее снова, совершенно лишая воли и сил. Финал она не помнила, потому что потеряла сознание на несколько секунд. Очнулась на полу, куда они рухнули все еще «связанными». До кровати они так и не дошли…
Глава 26
Глава 26:
От автора:
Предупреждение: «**» - обозначены фразы… короче может не дословно, но смысл я точно откуда-то спер, из какого точно фанфика не помню, но если кто признал - перед ним извиняюсь и честно признаюсь в плагиате.
«Надо бы кран починить…»
Гермиона сидела в своей ванной, равнодушно наблюдая, как из закрытого крана капает вода.
Кап…
«Почему я не смирилась с ними вчера, ведь поведи я себя иначе, они бы у меня с рук ели?»
Кап…
Ответ оформился в образах: Фред с перекошенным от ненависти лицом… потом взгляд Волдеморта … потом губы Малфоя. Между двумя последними существовала конкуренция за нее, но… Их бешенство, вызванное поцелуем Фреда, свидетельствовало только об одном: она - их территория, доступ к которой открыт только им двоим. Тело жалобно заныло от воспоминаний, каким образом они ночью отметили свою собственность.
Кап…
Но вместо ярости и возмущения внутри растекалась апатия, такая липкая, вязкая, как трясина.
Кап…
Смирение… нет, безразличие, ей хотелось спать, мысли окончательно испарились из головы…
Кап…
Гермиона продолжала смотреть на капли воды, которые при соприкосновении с поверхностью вызывали немногочисленные брызги.
Кап…
Взгляд остекленел… теплая вода затягивала… приглашая в умиротворенную тишину…
Кап…
Ласково, словно пальцы матери, вода обняла ее за шею, скользнула по щекам… накрыла тишиной… расчесала волосы… Она не услышала звука очередной падающей капли, она почувствовала легкое колебание воды… Ей было тепло и покойно…
Он хотел ее увидеть, просто увидеть, убедиться в том, что она хоть ходить может нормально. От картин, которые промелькнули перед глазами, губы изогнулись в довольной ухмылке. Практически не спав всю ночь… очень активно не спав, Драко чувствовал себя, как будто его напоили живой водой. Ему понравился взгляд, которым она на него вчера смотрела. Раньше ее взгляд был взглядом равной, даже с некоторым превосходством, а вчера она смотрела на него настороженно и в то же время провокационно, присматриваясь и не желая выказывать свой страх. Только теперь он в полной мере оценил, что получил. Остальные смотрели на него, как на правую руку Дьявола, с ужасом и послушанием… все их льстивые слова, покорные взгляды ничего не стоили, но когда она посмотрела на него… на него, а не на слизеринца, учившегося с ней на одном курсе, на него настоящего… Он понял, что значит иметь власть, власть – когда эта упрямая, красивая и сильная женщина смотрит на тебя с невольным и ненавистным для нее самой…уважением. Когда ночью она наконец смирилась со своим поражением, Гермиона заставила их смиряться. Она много знала и много умела, но в некоторых вещах была просто дилетантом. Она никогда не позволяла мужчине ставить свои правила и свою похоть на первое место, но этой ночью у нее не было выбора. Это не было сексом, это не было любовью, это было… как древний темный ритуал приношения в жертву. Правда, жертва была довольно активной. Вспомнив, как ловил ртом воздух от ее умелых ласк, мужчина почувствовал очевидную реакцию своего тела. Он хотел ее увидеть… и не только увидеть… он ее хотел. И поэтому вот уже целых пять минут как идиот стоял под дверью в ее ванную комнату, пытаясь проявить уважение и не вламываться к ней в своей обычной манере, но у него очень быстро кончилось терпение.
- Сколько можно, - мужчина пораженно замер на пороге, но в следующую секунду кинулся к ней, - ЧЕРТ!!!
Ровная поверхность воды, ее неподвижность нарушается только кругами от капель, падающих из крана. Ее волосы как водоросли медленно растворялись в воде… ее лицо сквозь слой воды выглядело спящим и очень бледным… Все это даже не успело оформиться в мысли. Покой был нарушен его голосом и плеском воды. Она не дышала, ее тело уже приобрело вялость, как у тряпичной куклы…
- Мой господин?! Что с вами?
Темный волшебник, не обращая никакого внимания на вопрос одного из своих слуг, резко развернулся и направился к камину.
- Больница святого Мунго! – четко произнес маг, и зеленое пламя, вспыхнув, накрыло его с головой.
Он увидел Драко, держащего женщину: завернутая в простыню, мокрые волосы прилипли к бледному лицу, она безжизненно обвисла на его руках. Ему не нужно было спрашивать… она не дышала. Медсестра вскрикнула, увидев девушку у мага на руках, прибежал целитель… Суета, поручения… Два мага смотрели вслед… туда, куда ее уносили парящие носилки, и на их лицах не было ни тени эмоций, которые взрывались у них внутри. Волдеморт перевел взгляд на непроницаемое лицо своего наследника и, с удовольствием отметив, как хорошо тот владеет собой, сказал:
- Ты слишком от нее зависишь.
- Это не так, - абсолютно спокойно ответил Драко.
- В таком случае, почему я чувствую твою потерянность, - продолжал настаивать Темный Лорд. - Твоя привязанность делает тебя слабым, избавься от нее.
- А вы, мой господин? – в голосе Малфоя зазвучали нотки раздражения. - Тоже от нее избавитесь?
- Нет, - невозмутимо проговорил Волдеморт. - Для меня это уже не опасно.
По лицу Малфоя прошла рябь, как будто его реальный облик пытался пробить лед безразличной маски.
- Избавься от этого, - с усиленным нажимом повторил Темный Лорд.
- Мы слушаем.
Целитель вздрогнул и уставился взглядом на пузырек в руках, не осмеливаясь поднять на магов глаза.
- С миссис Таннер все в порядке, - пробормотал он, по-прежнему не глядя на собеседников. - Воду из легких выкачали, и сейчас она спит.
- Мы хотим ее увидеть.
Малфой не спрашивал, он ставил в известность, но целитель все-таки попытался воспротивиться:
- Но…она спит.
- Разбудим, - последовал уверенный ответ.
- Гермиона, - окликнул маг своего профессора.
Ноль эмоций.
- Гермиона!
С тем же результатом. Драко остановил хозяина жестом и рявкнул:
- Грейнджер, как ты посмела проспать экзамены?!**
Женщина подпрыгнула на кровати и непонимающе уставилась на него:
- Экзамены?!** - испуганно воскликнула она.
Всклокоченная, взгляд растерянный, но вот для нее все встает на свои места, и шоколадные глаза сузились... Губы магов невольно дрогнули в улыбке. Малфой покачал головой:
- Это не лечится, Грейнджер.
- МАЛФОЙ, ТЫ… - остановившись на полном скаку, женщина огляделась и удивленно спросила. - А где это я?
- В больнице, - последовал ответ и тоном, каким отчитывают провинившихся, Малфой добавил. – Не хочешь ничего объяснить?
- Объяснить что? – переспросила волшебница, непонимающе глядя на своих визитеров, которые буравили ее недобрым взглядами. - Я ни черта не понимаю!
- На два тона ниже, Гермиона, - одернул ее начальник.
- Простите, господин директор, - немного сбавила тон Гермиона. - О чем ты, Малфой? Перестань наконец сверлить меня взглядом и скажи, что случилось, как я оказалась в больнице?
- Утонула, - нарочито небрежно пожал плечами маг.
- Утонула? – переспросила женщина, брови ее взлетели вверх, когда Гермиона вспомнила последнее место, где находилась до этого. - В ванной?
- ДА! – вконец потеряв терпение, рявкнул Драко.
- Не ори на меня, я еще ни разу не засыпала в ванной! – женщина облокотилась на подушки и покачала головой. - Весело…
- Очень, - сквозь зубы процедил профессор по защите от темных искусств. - Особенно когда ты не дышала.
- Теперь дышу и перестань наконец изрыгать пламя. Я, конечно, склонна к суициду… НО НЕ В ВАННОЙ ЖЕ, МАЛФОЙ!!! – взмахнула руками Гермиона. - У меня гораздо более живое воображение.
- Если б не я, - сказал Драко, наступая на нее. - Ты бы захлебнулась вместе с твоим живым воображением!
- Если б не ты, - ответив ему таким же «добрым» взглядом, выпалила волшебница. - Я бы в ванной не заснула!
- Хватит! – раздраженно бросил Темный Лорд, переводя взгляд с одного спорщика на другую. - Вы мне оба надоели, ведете себя, как дети.
Гермиона надулась и плотнее закуталась в одеяло, Малфой снова принял вид ожившей статуи, Волдеморт продолжил:
- На будущее будь аккуратнее, - в его голосе прозвучала настоятельная рекомендация, которой не пренебрегают. - Я не люблю, когда с моими вещами так безответственно обращаются.
В ушах зашумело, тело напряглось, и глаза сверкнули золотом. Довольный маг повернулся к ней спиной и сказал, обращаясь к своему преемнику:
- Действительно, с ней все в порядке. Ты нужен мне, через час в моем кабинете, - и оглянувшись через плечо на разозленную женщину, добавил. - Постарайтесь за это время друг друга не убить.
Когда дверь за магом закрылась, женщина свирепо уставилась на любовника:
- Не хочешь извиниться?
Его бровь изогнулась, этим было все сказано: «Да чтобы Я извинялся перед ТОБОЙ?» Гермиона облокотилась на подушки и уставилась с мрачным видом на узор одеяла.
- Уходи.
- Это вряд ли.
- Я закричу! – упрямо добавила Гермиона, внимательно следя за его приближением.
- Кричи, - пожал плечами Драко. - Стены непроницаемые, здесь же больница.
- Вот именно!
- Не понял, - остановившись у ее постели, вопросительно проговорил блондин.
- Здесь больница, а ты пришел меня навещать, - начала объяснять волшебница, но не заметив в его лице понимания, с напускным раздражением воскликнула. - Где мои гостинцы?!
У мужчины переход с темы удовлетворения похоти к гостинцам, с которыми являются к больным, проходил медленно и неохотно. Она не выдержала и рассмеялась:
- Видел бы ты свое лицо.
Драко вздохнул и покачал головой:
- Господи, дай мне терпения…
- Вот уже чем-чем, - довольно улыбаясь смене темы, нравоучительно добавила Гермиона, - а им он тебя обделил.
- Что ты хочешь? – тяжело и смиренно вздохнув, спросил ее любовник.
- Lamborghini Gallardo серебристого цвета и с кожаным салоном, - без запинки выдала женщина.
- Придется подождать, этот цвет не входит в серийное производство.
- А?! – рот от возмущения распахнулся сам собой, но кроме этого жалкого звука из него ничего не вырвалось.
- Видела бы ты сейчас СВОЕ лицо…
- Сволочь ты, Малфой, так издеваться над больной, - удрученно покачала головой «больная». - Как тебе не стыдно мои шутки поворачивать против меня?
- Не стыдно… больная, ты похожа на всклокоченного воробья.
- А ты на удава-альбиноса, - тут же последовала шпилька в ответ. - Принеси мне сливочного мороженого с шоколадной стружкой и кусочками фруктов.
- Когда-нибудь ты договоришься.
Гермиона скорчила ему в спину рожицу и тяжело опустилась на подушки.
«Это что, год такой? Из койки не вылезешь!… И с каких пор я засыпаю в ванной?»
Глава 27
Глава 27:
- Джинни? – громким шепотом спросила волшебница, заглядывая в палату. - Ты спишь?
- Уже нет, - последовал обреченный ответ.
Гермиона проверила, нет ли людей в коридоре, и прошмыгнула внутрь. Джинни приподнялась на кровати и озадаченно уставилась на больничный халат подруги.
- Это что?
- Халат.
- Гермиона! – требовательно начала женщина. - Почему на тебе больничный халат?
- Пришлось пойти на хитрость, чтобы оказаться рядом с тобой, - закатила она глаза и добавила. - Врачи слишком увлеклись этой хитростью и оставили меня здесь на лишние сутки, а сами только сейчас ушли, и я смогла к тебе сбежать. Как ты?
Губы Джинни дрогнули.
- Это… я… он сказал, что мне придется за него замуж выйти. Ты представляешь! – воскликнула она, схватившись за голову в театрально-драматическом жесте отчаяния. - За него замуж, я с ума сойду!
- Не паникуй.
- Ты издеваешься? – зло бросила беременная.
Преподаватель зельеварения, сбросив тапочки, с ногами забралась на большую кровать и спокойно продолжила:
- Давай рассуждать логически, - примирительно начала она. - Ответь честно, если бы не мнение людей, было бы это замужество для тебя так же ужасно?
Джинни набрала в легкие воздух для содержательного ответа и… как-то сникла:
- Я его совсем не знаю.
- Это не ново, - пожала плечами зельевар. - Ты его боишься?
- Не поверишь, но нет. Ты даже не представляешь, какой он со мной, - голос зазвенел, глаза заблестели. - Он…
- Прости, что прерву, но я могу обойтись без подробностей.
- Вредная ты, - скорчила гримасу Джинни.
- Слушай, можно вопрос?
- Давай, - подозрительно глядя на свою подругу, разрешила хозяйка палаты.
- Сколько ты выпила тогда? – спросила Гермиона и от возмущенного вида Джинни рассмеялась.
- ЧТО?! – воскликнула та и, хватая подушку, воинственно добавила. - Вот тебе.
- Ай!
С трудом уворачиваясь от подушки, Гермиона весело закричала:
- Сдаюсь!
За общим шумом стук в дверь они проворонили.
- Смотри, что я тебе принесла, - отдышавшись после смеха, сказала Гермиона, протягивая будущей маме красивые и яркие книги.
- Детские книжки?! – хмуро переспросила та.
- Ну чего ты бесишься, врач сказал не нервничать. Поэтому обойдешься без своей фантастики, придется мучаться с любовными романами и детской литературой. Тут такие стишки милые.
Гермиона раскрыла красочную книгу, а подруга внимательно посмотрела на нее и спросила:
- Как ты с ними уживаешься?
- С кем? – с видом святой невинности переспросила гостья.
- С Малфоем и Темным Лордом?! – уточнила Джинни, безуспешно пытаясь отобрать у Гермионы книгу.
- Смотри, какой стишок…
- ГЕРМИОНА! – предупреждающе начала беременная женщина.
- Нет, ты послушай: Два зеленых крокодила
Улыбались очень мило:
- Приходите к нам, ребятки
Поиграем в жмурки, в прятки.
- Нет, уж лучше поиграем мы с зеленым попугаем.
Женщины переглянулись и начали хохотать как безумные.
- Ты врешь! Там нет такого стишка!
- Да вот он, честно, - развернув книжку к Джинни, волшебница ткнула пальцем в красиво оформленную страницу.
- Кажется, вы уже хорошо себя чувствуете, - прозвучал низкий спокойный голос. - Обе.
Женщины замерли и переглянулись, Гермиона шепотом выпалила:
- И давно они тут стоят?
- Стишок мы слышали, - последовал комментарий директора.
- Конечно, с моим-то везением, - недовольно пробормотала Гермиона и взглянула на подругу.
Но вот Джинни скривила губы, с трудом сдерживая улыбку, и они снова рассмеялись:
- Простите, это все от… - начала гостья.
- Лекарств, - закончила за нее фразу будущая мама.
- Точно.
Мужчины смотрели на «подыхающих» от смеха «больных» и с трудом сдержали улыбки. В палате такой набор гостей, что впору под кровать залезать, а эти две хохочут так, что стекла звенят. Гермиона, переведя дыхание и стирая пальцами слезы, выступившие на глазах, спросила:
- Мистер Нотт, когда вы планируете свадьбу?
У Джинни с лица мгновенно пропала улыбка, и она свирепо уставилась на подругу, но та и ухом не повела.
- Через месяц, раньше не получается. Слишком много всего нужно подготовить.
Будущая мама, скрестив руки на груди, недовольно пробормотала:
- Он планирует не свадьбу, а коронацию.
- Так принято, Джиневра, - терпеливо, но наставительно сказал Нотт.
Полное имя резануло слух.
- Это принято, - продолжила Гермиона. - Но не забывайте, на ком вы женитесь, и как на это отреагируют ее родные.
- Неважно, - отмахнулся от ее слов маг.
- Не уделите мне капельку внимания, мистер Нотт, я вас надолго не задержу, - Гермиона наклонилась к подруге и, чмокнув ее в щеку, добавила. – Пока, милая, я скоро тебя навещу.
Женщина, одев тапочки, вышла в коридор, конечно же, за ней последовал не только Нотт, но и директор.
«Просила ведь только одного! Хотя беременная Джинни и Волдеморт…»
- Мистер Нотт, боюсь вы не правы, это очень важно. Ваша невеста беременна и для нее будет просто убийственной реакция ее родни. Поскольку этого не избежать, необходимо по возможности это сгладить, - терпеливо начала волшебница. - Получите специальное разрешение и женитесь на ней в ближайшие дни, а потом увезите ее подальше. Когда малышка родится, Джинни сможет самостоятельно разобраться со своими родными.
- Все будет, как я сказал.
Гермиона после таких слов мгновенно «одела» одну из своих масок, выражавших легкое презрение и безразличие, развернулась и бросила на ходу:
- Как угодно.
Пошла по коридору. Тень позади нее не добавила радости.
- Ты слишком просто смирилась с тем, за кого она выходит замуж.
- Мне-то что смиряться, - фыркнула ведьма. - Это не я за него замуж выхожу. К тому же надо с кого-то начинать.
- Я думаю, что этот брак для нее станет единственным.
- Сомневаюсь… - улыбнулась Гермиона. - Это затягивает, поверьте мне.
Лицо великого мага выражало некоторую степень удивленного возмущения:
- У тебя что, совсем здравый смысл отсутствует?
- Раз я работаю на вас, то похоже на то, - улыбнулась волшебница и спросила: - Это вы заставили врача оставить меня еще на сутки? – получив утвердительный кивок, удивленно поинтересовалась: - Зачем?
- Ты требуешь от МЕНЯ отчета? – недоверчиво уточнил Темный Лорд.
Гермиона насупилась, подумав, что самомнение некоторых мужчин требует усушки и утряски, и недовольно буркнула:
- Нет, просто хочу домой.
- Завтра утром, - получила безапелляционный ответ.
- Как студенты? – обреченно перевела разговор на другую тему женщина.
- В шоке от заданной работы и вспоминают тебя недобрым словом.
- Это хорошо. Могу я…
Ведьма нервно разгладила ткань халата, мужчина поймал одну из ее рук, прекратив тем самым это бесполезное занятие. Ей пришлось поднять на него глаза.
- Я слушаю, Гермиона.
- Мне нужен один день, - тихо произнесла ведьма.
- Зачем?
- Я могу не отвечать? – выпалила она.
- Так я же все равно узнаю, - маг пожал плечами, не дождавшись от нее ответа, и сказал: - Хорошо. Мне нужно предупреждать тебя о последствиях необдуманных решений?
«Это же надо так завернуть фразу! Нет, чтобы просто сказать: «Если ты посмеешь!»… или «Если к тебе кто-нибудь хоть пальцем!»… Да политика страшно портит людей!»
- Нет, - буркнула колдунья.
- Умница.
Наконец оказавшись в родных пенатах, Гермиона с раздражением услышала шум наверху. Вспомнив, что Зак стараниями Малфоя обитает в загоне у Гойла, а экономка еще неделю будет гостить у дочери, женщина недовольно поднялась с кресла, желая растерзать любого, кто посягает на ее с таким трудом отвоеванные у того же Малфоя покой и одиночество.
- Это что? – невежливо спросила хозяйка дома, скрестив руки на груди.
- Это то, что я нашел в твоей ванной, - спокойно ответил ей Гойл.
- Грег, а что ты вообще тут делаешь? – окончательно потеряв терпение, простонала женщина.
- Пытаюсь выяснить, как ты умудрилась заснуть в ванной, - ответил ее коллега, рассматривая талисман у себя в руке. - А тебя что, уже выписали из больницы?
Проигнорировав последний вопрос, женщина пожала плечами.
- С кем не бывает?
- С тобой было явно не это, - по-прежнему не глядя на нее, нахмурился маг.
- То, что в воде был этот талисман, ничего не означает, - упорствовала хозяйка.
- Ты кого пытаешься в этом убедить, себя или меня? – хмыкнул Гойл. - Таких случайностей не бывает.
- Прости, Грег, - в тот момент, когда он отвернулся, чтобы убрать магический предмет, Гермиона выхватила палочку. - Обливиэйт!…
Талисман оказался у нее в кармане, и волшебница с видом возмущенной невинности продолжила:
- Ну что, видишь: заснула я в ванной, просто заснула…
- Да, похоже, - неуверенно пробормотал Грег. - Странно.
- Можно подумать, я не имею права устать?
- Теперь без спроса ты ни на что не имеешь права…
- ГРЕГ! – возмущенно рявкнула хозяйка дома.
- Что?
- Нечего строить из себя невинную овечку, - воинственно уперев руки в бока, добавила ведьма, яростно сверкая глазами. - Еще пара таких намеков и останешься в субботу без пирога.
- Это же удар ниже пояса! – возмутился маг.
- А то, - победно хмыкнула женщина.
- Ладно, молчу, - примирительно поднял руки колдун. - Тебя и вправду выписали из больницы?
- Нет, - последовал язвительный ответ. - Я сбежала.
- Что? – озабоченно воскликнул волшебник.
- Я пошутила, - покачала головой зельевар, и тихо проворчала. – От них, пожалуй, сбежишь.
- Профессор Гардо! – окликнула невысокого и ужасно худого мага Гермиона, не обращая внимания на недовольных ее громким криком посетителей библиотеки.
- О, миссис Таннер, - устало усмехнулся маг. - Пришли, чтобы вновь напомнить мне о долге?
Женщина тяжело вздохнула и протянула мужчине свиток, тот, приподняв бровь, спросил:
- Что это?
- Расписка.
- Вы ее отдаете мне?! – мужчина даже отступил назад в недоверчивом изумлении.
- Да, - спокойно ответила волшебница.
- И что же вы хотите взамен? – неласково поинтересовался потенциальный преподаватель зельеварения в Хогвартсе.
- Мне нужна ваша помощь, - тихо ответила Гермиона, глядя на бумагу в своих руках.
- Помощь? – с еще большим изумлением спросил колдун. - Моя помощь? Помощь человека, которого вы приперли к стенке своими деньгами? После этого вы просите меня о помощи!
Лицо Гермионы приобрело надменно-брезгливое выражение:
- Не забывайтесь, - четко сказала она, подняв на него тяжелый взгляд. – То, на что вы потратили мои деньги, достойно не меньшего презрения.
Мужчина снял очки и устало потер переносицу:
- Вы правы, извините. Что вы хотите?
- Я вас прошу приступить к работе в Хогвартсе в ближайшее время.
- Это невозможно, и к тому же, как я слышал, вы прекрасно с этим справляетесь, ваш необычный экзамен у всех на устах.
- Я не преподаватель, - снова тихо сказала женщина, опустив глаза на свиток.
- А мне кажется, дело не в этом.
Лицо женщины дрогнуло, и, казалось, ей больно.
- Хотите знать правду? – горько произнесла она. - Хотите услышать, как я буду унижаться перед вами? Вашей дочери повезло, было кому купить убийство этих уродов, в моем же случае все хуже. Я не могу заказать себя, как-то рука не поднимается.
Мужчина побледнел и шарахнулся от нее, как от чумной, она шутила про свое убийство, но таким шуткам сразу веришь.
- Так это правда? – осторожно спросил маг.
- Правда в том, что я просто больше не могу, - вздохнула ведьма. - Я должна… уйти, все это зашло слишком далеко.
- Я понял, - кивнул волшебник и, прикинув что-то в уме, добавил. - Не раньше апреля или середины марта, мне жаль, но это все, что я могу.
- Спасибо, - облегченно вздохнула женщина. - Возьмите эту расписку.
- Вы бы воспользовались ею против меня? – рассматривая свиток в своих руках, спросил волшебник.
- Нет, - последовал незамедлительный ответ.
- Зачем вы вообще к нему поехали, - не выдержал мужчина. - Ну не было у него инспекции двадцать лет, не было бы еще столько же.
- Решила, что настало время сразиться со своими страхами, - грустно ухмыльнулась женщина.
- Ну и как?
- Я проигрываю всухую, - ответила Гермиона и, обернувшись у входа, кивнула. - До свидания, профессор.
- До свидания… Гермиона.
- И зачем тебе понадобилось встречаться с Гардо? – прозвучал спокойно один из тех вопросов, которые не остаются без ответа.
Гермиона недовольно поджала губы и, с трудом выдержав взгляд уже темно-серых глаз, ответила:
- Мне нужно было узнать, когда он может приступить к работе в Хогвартсе.
- Узнать, когда сможешь сбежать? – усмехнулся Малфой.
Он был похож на хамелеона: то «мягкий и пушистый», милый сердцу враг детства, то… лицо презрительное и взглядом можно стены пробивать, такого Малфоя она боялась.
«Но ему об этом знать не обязательно!»
- Да, я хочу убраться отсюда как можно быстрее, - с чувством ответила женщина.
Он рассмеялся, такой смех ударил ее как пощечина. Он хороший ученик своего господина, только от того и не ждешь человеческих эмоций, а когда на твоих глазах тот, кого ты считала живым, медленно снимает маску и под ней…
- Ты думаешь, что твой отъезд что-нибудь изменит?
- Малфой, я проработаю здесь, пока не приедет Гардо, и все, - проговорила она со всем спокойствием, на которое была способна в его присутствии.
- Таким заявлением ты можешь подписать кому-нибудь смертный приговор.
- Тебе не удастся меня запугать! – отбивалась волшебница.
Спокойствие утекало как песок сквозь пальцы.
- Тогда и незачем так кричать.
Женщина подошла к нему вплотную и, чтобы посмотреть ему в глаза, ей пришлось задрать голову.
- Чего ты хочешь? – тихо поинтересовалась Гермиона. - Ты получил меня… вы оба и не раз, может, хватит?
- Нет, - упал четкий ответ.
Гермиона точно скопировала его выражение лица и тон:
- Не-е-ет. Чего ты хочешь? Этого?
Ее прохладные ладошки ловко проникли под пиджак, тонкая ткань рубашки не мешала ее ласкам. Ее запрокинутое лицо было злым и упрямым, а пальчики, очертившие мужские соски, которые мгновенно напряглись, были ласковыми и нежными. Его губы дрогнули, но так и не дали ответа, ее руки перешли в более активное наступление. Его большое тело вздрогнуло, и дыхание на секунду прервалось, когда он оказался в ее руках, рубашка распахнулась, ее губы захватили сосок, а руки ласкали его гордость. Его руки сжались в кулаки и позволили ей вести игру, а ее голос прошелся горячим дыханием по его груди:
- Скажи мне, ты этого хочешь? Скажи, иначе я оставлю тебя!
- Да, - выдохнул мужчина.
Она потерлась лицом о его кожу, вдыхая знакомый запах.
- Скажи мне, сколько раз я должна это сделать, чтобы ты отпустил меня… просто отпустил: десять, двадцать… сто?
Его руки резко захватили ее лицо и, не позволяя увернуться от губ, он прорычал:
- Ты этого тоже хочешь! И не смей отрицать!
- И не думаю, но для меня куда важнее того удовольствия, которое я получаю в твоих руках… моя свобода…
Она не услышала ответа, а он его и не произнес, но он отпечатал его на ее коже руками, губами, своим телом. А женщина не могла избавиться от чувства, что он слишком сильно «взял ее за горло» и, что самое ужасное, прекрасно понимает это.
Глава 28
Глава 28:
- Как игра с Пуффендуем?
- Нормально, - подавляя явное желание похвастаться победой, нарочито пренебрежительно ответил Хелфман. - Надо было бы побольше очков набрать, но Беркли не утерпел и поймал снитч. Вообще у него талант.
- Я рада, - улыбнулась декан Гриффиндора. – Вы молодцы.
- Спасибо, - просиял в ответ студент, и внимательно осмотрев своего преподавателя, спросил. - Как вы?
Гермиона вопросительно изогнула бровь.
- Говорят, вы чуть не утонули, - пояснил Маркус.
- А где, не говорят?
- Нет, - разочарованно ответил ее студент.
- Вот и славно, - облегченно выдохнула женщина.
- А черт!!! – ругнулась Гермиона, глядя на засверкавший золотом стол и сигариллу. Посмотрев на свои ладони, зельевар испытала желание от злости затопать ногами. - НАВАРРУ!!! Убью!
Держа руки перед собой, подобно хирургу перед операцией, Гермиона быстро дошла до нужного кабинета и постучала… ногой.
- Малфой, открой!
Дверь распахнулась и, оттеснив мужчину от прохода, женщина показала ему свои ладони, кожа на которых переливалась всеми цветами радуги.
- Доброе… э… что с твоими руками?
- Спроси своих студентов, - недовольно ответила Гермиона, но потом мстительно добавила. - Впрочем, не надо, я сама спрошу. Помоги мне очистить руки, - послушно подставив под его волшебную палочку ладони, женщина усмехнулась. - Талантливые детки, хорошо еще я за себя не схватилась, стол у меня уже золотым стал и сигаррила.
- Волшебное золото, - поставил диагноз Драко и усмехнулся. – Как они его сварили, мне интересно.
- Да уж, - получив свои руки назад в естественном виде, волшебница облегченно поблагодарила его. - Спасибо, пойду устраивать разборку.
- Но у тебя нет доказательств.
- И не надо, - махнула рукой Гермиона. - Благодаря своему нюху я могу точно сказать, кто в этом замешан, а виновный… если он не профессионал, конечно, не будет особо сопротивляться, когда и его сообщников безошибочно определят.
- Пожалуй, я пойду с тобой, - вынес вердикт Малфой, беря мантию.
- Не бойся, не съем я твой Слизерин.
- Как бы они тебя не съели.
- Я ядовитая, - проворчала ведьма.
Гермиона безошибочно проследовала к слизеринским подземельям и, назвав пароль, прошла в гостиную, чем вызвала легкое замешательство в рядах студентов.
- Наварру, Фальстаф и Сент-Джеймс, будьте добры следовать за мной, - последовало четкое распоряжение.
- Но…
- А почему…
- А что… - начали было школьники.
- Быстро! На выход! – рявкнула Гермиона.
Спорить со злым зельеваром, у которой за спиной стоял декан Слизерина, охоты ни у кого не возникло.
- И что ты с ними сделаешь? – достаточно громко, чтобы слышали студенты, спросил декан Слизерина.
- Увидишь. Только по пути заскочим в гостиную моего факультета.
Сказав это, Гермиона ухмыльнулась, глядя на ребят, а те озабоченно переглянулись.
- Тигровая лилия!
- Проходите, - кивнула Полная дама, недоуменно разглядывая необычную компанию.
- Не боишься…
- Она каждый четверг меняет пароли, - перебила Драко волшебница.
Появление в гостиной Гриффиндора такой делегации вызвало не меньший переполох, чем в слизеринской. Декан Гриффиндора нашла взглядом красивую девушку со светло-русыми волосами и огромными голубыми глазами и сказала:
- Мисс Лэнгтон, присоединяйтесь к нам.
Девушка не стала задавать дурацких вопросов и, лишь поджав губы, последовала за ней. Пока они шли, за спиной преподавателей девчонка, уже не скрывая своего недовольства, шепотом выговаривала своим сокурсникам.
- Не могли язык за зубами держать?
- Мы и слова не сказали, - оправдывался староста. - Она сама как-то догадалась.
- Ну конечно, - язвительно протянула девушка.
- Не зарывайся, Келси, - отрезал Наварру. - Если я сказал, что мы ни при чем, значит, так и есть.
Гриффиндорка нахмурилась, но замолчала, а они тем временем уже пришли.
- Профессор Гойл! – медовым голосом позвала Гермиона.
- О, доброе утро, - появился из-за загона профессор по уходу за магическими существами.
- Доброе, - кивнула женщина и все также «сладко» спросила. - Я слышала, вам нужна рабочая сила для уборки конюшен пегасов?
Несмотря на яростные вопли студентов, Гойл ухмыльнулся:
- Рабочая сила, сейчас я вам выдам одежду и лопаты.
Злой староста Слизерина посмотрел на зельевара с высоты своего роста и, с трудом сдерживая гнев, процедил:
- Вам не кажется, что это слишком?
- По-моему, в самый раз, - невозмутимо ответила волшебница и, прямо посмотрев на собеседника, звенящим от гнева голосом продолжила. – Вы, видимо, не отдаете себе отчета, к чему могла привести ваша шутка. Мисс Лэнгтон, вы тут самая начитанная. Что бывает с живым существом, к которому прикасаются волшебным золотом?
- Оно… - неуверенно начала студентка.
- Смелее.
- Становится золотом, и процесс необратим, - проговорила Келси.
- Спасибо. Иными словами, это было покушение на жизнь человека, вы все совершеннолетние, - сложив руки на груди и изогнув бровь, Гермиона спросила. - С законом все знакомы?
Раздалось недружное «Да», видимо, детки начали осознавать, что могли своей шуточкой получить вместо профессора по зельям золотой памятник, посвященный ей же.
- А что до конюшен, - пожала плечами зельевар. - Это последствие противоположностей. Приступайте. Освободитесь к обеду, если у профессора Гойла не хватит на вас конюшен, даст вам еще какую-нибудь работу, - и повернувшись к Грегу, добавила. - Да и еще, мисс Лэнгтон работу дать отдельно от остальных на приличном расстоянии. Доброго дня.
Игнорируя прожигающие ее спину четыре пары глаз, женщина спокойно пошла к замку.
- Забавная компания, - усмехнулся Малфой. - Три слизеринца и гриффиндорка.
- Да, - не разделяя его энтузиазма, отозвалась Гермиона. - Причем она у них заводила.
- Бенедикт тоже неплохо ее одернул.
- И этому есть одно объяснение.
Драко переглянулся с Гермионой, и они хором проговорили:
- Они встречаются.
- Это плохо, - покачала головой ведьма. - Насколько я поняла, Маркусу Келси тоже нравится.
- Но она-то выбрала Наварру.
- Хелфмана это интересовать будет в последнюю очередь, - раздраженно высказалась женщина. - И похоже, сегодняшним наказанием я весь этот улей разворошила. Следи за своими ребятками.
- А ты за своими.
После той «знаменательной» ночи Волдеморт сам отошел на задний план в их отношениях, он не пытался с ней сблизиться, но иногда мог просто дотронуться до нее аккуратно, почти невесомо, словно до статуэтки на каминной полке. От таких прикосновений у женщины мурашки шли по коже, но вот от «милого и пушистого» Малфоя у нее вообще «загривок» дыбом стоял. Они поменялись ролями, Гермионе больше нечем было его удивить, а он еще многим ее мог «обрадовать». Они по обоюдной негласной договоренности не стали обсуждать произошедшее, днем они вежливы друг с другом, даже иногда позволяли себе шутить, как с другими коллегами, а ночью… Малфой ее не спрашивал, просто проводил у нее каждую ночь. Иными словами, со стороны они походили на супружескую пару, которая вместе прожила почти всю жизнь и привыкла друг к другу, как к своему отражению в зеркале, и теперь встречается только вечером перед телевизором; пару, все разговоры которой сводятся к фразе за столом: «Передай кофейник, дорогой.»… правда то, что происходило между ней и Драко каждую ночь, вряд ли можно было назвать привычкой. Они могли не говорить об этом, могли делать вид, что ничего не происходит, но каждую ночь они выплескивали все эти недомолвки и вопросы в сражения друг с другом. Они соперничали по всем: в своем опыте, в настойчивости, в стойкости… она всегда проигрывала, но каждую ночь сражалась заново. После поражения она чувствовала себя разбитой, подавленной и в то же время умиротворенной и… целой. Какую бы войну они ни вели, его объятья всегда были крепкими, надежными и бескомпромиссными. Женщина уже погружалась в приятную дрему, лежа на плече своего любовника, прижатая к сильному удовлетворенному телу мужскими руками, как в дверь энергично постучали.
- Профессор Таннер!!! – послышался голос декана Когтеврана. - Откройте!
Драко вскочил с постели быстрее нее и, накинув на плечи халат, распахнул дверь:
- Да, профессор Флитвик, - прокурорским тоном спросил он. - В чем дело?
- О… - смутился маг, переводя взгляд с недовольного мага в халате на голое тело на всклокоченную женщину, которая куталась в простынь. - Простите…, - но, видимо вспомнив, зачем пришел, быстро заговорил, обращаясь к Драко. - Хорошо, что вы здесь, то есть я хотел сказать…
- Флитвик!- одернул его коллега.
- Там дуэль, это Наварру и Хефман, и мы не можем пробить их поле, а директора нет.
- Сейчас будем, - кивнул Малфой и невежливо захлопнул дверь перед носом волшебника.
Гермиона, прыгая на месте, натягивала на себя джинсы и уставилась на любовника:
- Какое поле?
- Силовое поле, - раздраженно пояснял ее любовник. - Твой гриффиндорец в этом поднаторел.
- Ты учишь их создавать поле?! – переспросила женщина.
- Да, - отрезал Драко, застегивая рубашку.
- Обалдеть можно, - выпалила Гермиона, но, заметив его взгляд, свирепо сказала. – Малфой, отвлекись на секунду от моей груди!
- А ты перестань в таком виде скакать по комнате.
- У нас проблемы, - скорее обречено, чем озабоченно констатировал блондин.
- Поле-то не простое, - кивнула Гермиона. – Видимо, Маркус был очень зол, когда его создавал, так просто не пробьешь.
Посреди зала стояли двое студентов, вокруг них вспыхивало и искрилось поле, которое реагировало на попытки преподавателей пробить его. На полу у самой стены сидела Келси вся в слезах, одетая только в ночную рубашке и в мантию явно не с ее плеча, ребята лупили друг по другу заклинаниями как из пулемета, каждый раз, как один из них падал на пол, девушка вздрагивала и зажмуривала глаза.
- НАВАРРУ! ХЕЛФМАН! Прекратить немедленно! – рявкнул декан Слизерина, так что стекла звякнули.
Келси выкрикнула:
- Они не слышат, Бен поставил на поле непроницаемость, чтобы не слышать вас.
- Или тебя? – спросила Гермиона.
Девушка кивнула и снова вздрогнула от того, как слизеринец, пролетев пару метров, с грохотом рухнул на пол, оказавшись без палочки.
- Сдаешься?! – выкрикнул Маркус.
- Не дождешься!!!
- А мы их хорошо слышим, - недовольно проговорил Малфой.
- Да уж.
Парень, несмотря на то, что лишился волшебной палочки, вскочил и бросился на противника с голыми руками, тот такого не ожидал и, оказавшись сбитым с ног, не успел вовремя уклониться от удара в лицо.
- Так, уже пошла рукопашная, - пробормотала зельевар.
- Уже лучше, - спокойно ответил Драко.
Гермиона внимательно следила за слизеринцем, и ее чувствительный «загривок» встал дыбом, настойчиво говоря, что это совсем не лучше. Вдруг парень, сидя на своем враге, посмотрел на нее…
- А черт! – крикнула женщина, кидаясь к Филчу. – Драко, пробивай поле!
- Зачем? Ну обойдутся парой синяков, и все, - непонимающе спросил маг.
- МАЛФОЙ, пробивай поле!!! – приказала Гермиона. Что-то в голосе женщины заставило его действовать, а она обратилась к школьному завхозу. – Мистер Филч! Уберите детей и преподавателей из зала!
- Мисс Лэнгтон, - послышался раздраженный голос завуча. - Вы слышали декана Гриффиндора, в спальню быстро!
- НЕТ! – упрямо тряхнула головой девушка. - Я останусь!
- Нет, - схватив ее за руку, сказал Филч. - Не останешься!
Поле слабело с каждым ударом, как и Маркус под ударами слизеринца, который не слышал никого и ничего, только глаза его вспыхивали золотом.
- Быстрее! – крикнула женщина.
- Я стараюсь, - раздраженно ответил ей Драко. - Но твой студент слишком талантлив.
Последнее заклинание прорвало поле, мужчина кинулся к Наввару с явным намерением оттащить от почти бездыханного гриффиндорца.
- Не трогай его!
Но было поздно, резкий удар отбросил Малфоя к стене, тот с руганью поднялся. Гермиона, не обращая на него внимания, настроилась и резко сорвалась с места. Она сбила победителя с жертвы и с трудом удерживала того на полу, заламывая руку. Парень был очень зол и сопротивлялся как безумный, явно не чувствуя боли.
- Помоги мне его удержать! – крикнула Драко Гермиона.
- Отпустите меня! – вырываясь, орал парень.
Наварру дернулся и умудрился вывернуться из ее рук, но тут же оказался скрученным руками бывшего Упивающегося, и парню оставалось только яростно ругаться.
- Да что с ним?! – зло прорычал блондин.
- Отпустите!!!
Парень дернулся и вскинув голову. Рев, плавно переходящий в вой, ответил на вопрос Малфоя. Он ошарашенно посмотрел на женщину.
- Его нужно в кабинет директора, - запыхавшись от усилий, прикладываемых для того, чтобы удержать парня, проговорила волшебница. - Постарайся его удержать, пока я не принесу сыворотку и займусь Маркусом.
- Хорошо.
- Держи крепче! БЕН, не вертись, выпей это! – приказала Гермиона, пытаясь влить в рот парня жидкость, но тот ее выплюнул. - АЙ! Чтоб тебя, волчонок! Так я всю сыворотку изведу…
- Что здесь происходит?
Голос Волдеморта отвлек внимание присутствующих, и Бен, извернувшись, сильным ударом ноги послал декана Гриффиндора в полет.
- А ЧЕ-Е-ЕРТ! Извините, директор! – пробормотала женщина, пытаясь встать со своего начальника.
Волдеморт, сбитый с ног своим зельеваром, что-то глухо и неразборчиво проворчал. Гермиона наконец поднялась и, растирая бок, пробурчала:
- По-моему, он сломал мне два ребра. Ну что за год? А? Директор, вы не поможете, - вздохнув, обратилась ведьма к великому магу.
- Что с ним? – помогая Драко удерживать парня, спросил Темный Лорд.
- Обращение началось… теперь главное, чтобы закончилось, - ответила волшебница и, снова взяв колбу с зельем, сказала магам. – Держите его, я попробую сыворотку ему дать.
- Он все равно ее выплюнет, - остановил ее Драко.
- Ты прав, - озабоченно кивнула женщина, но тут ее лицо прояснилось, и она, копаясь в своей сумке, многообещающе добавила: - Ну ладно, будем принимать радикальные меры.
- ЭТО ЧТО?! – почти испуганно спросил блондин.
- Это шприц, - терпеливо пояснила Гермиона, наполняя шприц волшебным зельем. - Поверните его на живот. Бен, будет больно.
- …!!!…!!!…!!!
- Ничего себе словарный запас, - удовлетворенно глядя на пустой шприц, пробормотала Гермиона.
Парень на диване как-то обмяк, и по его телу пробегала крупная дрожь. Мужчины перевернули студента, он был в забытьи. Женщина тяжело вздохнула, снова схватившись за бок, и сказала:
- У нас есть чуть меньше двух часов. Нужно вызвать его мать немедленно.
- Насколько я знаю, она умерла, - ответил ей Драко.
- Ну тогда хотя бы отца и как можно быстрее. Кто-нибудь, останьтесь с ним, - распорядилась волшебница.
- Может, его связать? – прикинул вслух Малфой.
- НЕТ! …
Мужчины недоуменно на нее уставились, Гермиона смутилась.
- Извините, - поспешно пробормотала она. - Не надо его связывать, это и так очень больно, а так просто невыносимо.
- Гермиона? – протянул директор.
- Я позже все объясню, - оправдываясь, сказала женщина. - Мне нужно переодеться и выпить кофе; Драко, тебе тоже советую, все это быстро не кончится.
Час спустя Гермиона вошла в кабинет, мужчины поднялись при ее приближении.
- Профессор Таннер, - приветствовал ее отец парня.
- Мистер Наварру.
- Вы объясните, что с моим сыном?
- Позже, - непреклонно отрезала женщина. - Мне нужно знать, где его мать.
- Она умерла.
- А ее родственники? – продолжала настаивать волшебница. - Они не могли так просто оставить вас без наблюдения.
- Наблюдения? – замявшись на секунду, переспросил мужчина.
Гермиона сузила глаза, отчего стала напоминать хищника, приготовившегося к прыжку, и голос ее стал обманчиво мягким и вкрадчивым:
- Мистер Наварру, вы что, украли ребенка у волчицы?
Мужчина побледнел, но быстро взял себя в руки и со знакомой ей уже надменностью сказал:
- Он МОЙ сын.
- Как имя его матери?
- Это не…
- Я. Спросила. Как. Имя. Его. Матери! – встав прямо перед магом, воинственно отчеканила Гермиона.
- Ответь ей, - едва заметно кивнул Волдеморт.
- Мэриан Грэм , - неохотно произнес волшебник.
- Мэриан?! – удивленно переспросила зельевар, открывая мобильный телефон-раскладушку, стала набирать какой-то номер, и, недобро хихикнув, сказала: - Ну если это та, о ком я думаю, то я вам не завидую.
- Гермиона, мобильный в Хогвартсе не работает, - решил просветить ее Драко.
- У меня все работает, - самоуверенно ответила ведьма.
- Что вы?…
- Тихо! – прервала возмущение Наварру-старшего волшебница. – Катрин, здравствуй, это Гермиона. … Да-да, давно не виделись, мне нужна твоя помощь. … Не знаешь, как найти Мэриан Грэм? … Хорошо, и еще скажи Дереку, что может понадобиться его помощь. ... Только началось. … Да. В Хогвартсе, я предупрежу. … Хорошо, ждем.
- Вы что, собираетесь сюда ее вызвать?! – наступая на Гермиону, возмутился отец парня. - Вы соображаете, что делаете?! Да она…
- Если честно, мне на то, что «да она», совершенно наплевать, - невозмутимо остановила его женщина. - И вам, кстати, тоже, потому что если через двое суток обращение не завершится, его убьют.
- ЧТО?! – пораженно застыл тот. - Откуда вы знаете?
- Двадцать лет назад на этой кровати в таком же виде лежала я, и мне дали всего лишь сутки.
- Это бред! – маг пораженно покачал головой. - Этого не может быть!
- Нужно было раньше думать, прежде чем брать в пару волчицу! – зло прокомментировала его выкрики волшебница.
- Да как вы!…
- Смею, – последовал спокойный ответ.
Маг, видимо до конца осознав, что грозит его сыну, неловко сел в кресло.
- Что же мне делать?
- Вам? Не мешать. У нас двое суток, к сожалению, эти двое суток парень будет орать в голос, пока обращение не закончится… если закончится, - озабоченно покачала головой ведьма.
- Если? – спросил Драко.
- Он может застрять посередине, уже не человек, еще не волк. Это причиняет сильную боль, максимальный порог двое суток, либо его сердце не выдержит… либо он останется в таком состоянии навсегда, тогда его убьют.
- Я не позволю! – воскликнул Наварру-старший.
- У вас не будет выбора. Он не сможет так жить, и через несколько часов вы поймете, почему, - сказала Гермиона. Повернувшись к Темному Лорду, она добавила. – Господин директор, я прошу прощения, что действовала без вашего позволения, но в моем случае поступили так же.
- Кто прибудет? – спокойно спросил маг.
- Дерек Аркон, он… вожак стаи, возможно, с ним будут двое из охраны, его жена и, надеюсь, мать Бена, если ее найдут.
- Когда они прибудут?
- Насколько я знаю Дерека, - вздохнув, произнесла женщина, - Не раньше утра.
- В таком случае, может тебе пойти отдохнуть до их прихода? – предложил директор.
Гермиона грустно покачала головой.
- В ближайшее время сыворотка перестанет действовать, и с ним будет очень трудно справиться.
- А заклинания? – встрял Малфой.
- На него сейчас ничего не действует, даже если вы наложите на него Авада Кедавру, это отскочит от парня как от зеркала в вас. Никакие веревки не выдержат его силу, он сейчас из-за своей боли ничего не чувствует, поэтому болевые приемы тоже не помогут. Только удерживать руками, он ослабнет лишь к середине вторых суток, а сейчас придется сменять друг друга. Нужно решить, кто достаточно силен для этого. Вы и Драко… - Гермиона пожала плечами. - Можно попросить еще Грега…
- А я? – словно очнувшись, требовательно спросил Наварру.
- Простите, мистер Наварру, вы не справитесь.
- Вы… - начал было тот.
- Я сказала, вы не справитесь, - женщина отвернулась от отца слизеринца, тем самым подчеркивая, что разговор окончен: - Нужны еще двое.
Малфой и Волдеморт переглянулись и Драко кивнул:
- Я займусь этим.
Глава 29
Глава 29:
- Гермиона, я сменю тебя, - сказал Гойл, зайдя в комнату и перехватив руку все еще вырывающегося парня.
Парень дернулся, но его вовремя прижали к дивану, тот вздрогнул и закричал:
- Мне больно! МНЕ БОЛЬНО! МНЕ БО-О-ОЛЬНО-О-О!!!
Красивое лицо юноши перекосило, и он захныкал, как маленький ребенок. Женщина ласково взяла его лицо в ладони.
- Я знаю, милый, нужно терпеть.
- ЗНАЕТЕ! – закричал он. - Откуда вы знаете?!
- А черт! – ругнулся Грег. - Да откуда у него столько сил?!
- Гермиона, это… - начал Малфой, кивком головы указав на стоящих в дверях магов.
Двое высоких мужчин кивнули ей в знак приветствия.
- Мистер Патни, мистер Райланд, - поприветствовала их женщина.
Все присутствующие, включая новоприбывших, выглядели удивленными, один из них спросил:
- Вы нас знаете?
- Нет, - усмехнулась Гермиона, - Но я знакома с вашими аудиторами.
- А вы?
- Я…
- Профессор Таннер, - представил ее Малфой.
Гермиона проглотила грубый ответ на то, как ее бесцеремонно перебили, и кивнула магам.
- Очень приятно. Просьба, не заламывайте ему руки, просто зафиксируйте его и не давайте двигаться. Если он на некоторое время затих, ни в коем случае не расслабляйтесь, - нравоучительно добавила она. - Он вырвется быстрее, чем вы поймете, что произошло.
- Мы поняли.
- Я пойду сварю кофе.
Волшебница вышла из кабинета и наткнулась на еще двух… «подданных» Темного Лорда, они стояли рядом со сфинксом, от чего тот нервно дергал хвостом. Весь их вид говорил о том, что мимо них и комар не пролетит без спроса.
- Господа, - произнесла вежливо ведьма.
- Профессор, - получила дружный ответ.
Возвращаясь из своего кабинета, женщина учуяла ее.
- Келси, выходи.
Из-за колонны появилась бледная и растрепанная девушка.
- Что с ним? – спросила девушка, внимательно глядя на своего декана.
- Этого я тебе сказать не могу, - предотвращая возмущение девушки, волшебница повысила голос: - Я не могу, но как только ситуация изменится, я тебе сообщу. Ждать осталось чуть меньше двух суток. Я тебе лично расскажу о его самочувствии.
- Он ведь волк, верно? – тихо спросила молодая ведьма.
- ЧТО?! – опешила Гермиона.
- Ну понимаете, я нашла в книгах… мало, правда, но все таки….
- К делу, Келси, - прервав поток бессвязных слов, потребовала декан.
- У него иногда радужка цвет меняет, ну знаете, вспыхивает и отражает свет, как у волка.
- Иногда? – изогнув бровь, переспросила волшебница.
- Ну когда мы… когда он…
Девушка так покраснела, что, казалось, сейчас загорится.
- Я поняла, - кивнула женщина. - А с ним ты это обсуждала?
- Он не понимал, о чем я говорю, - с отчаянием в голосе ответила Келси.
- Понятно. На твой вопрос я отвечу через двое суток и запрещаю тебе обсуждать это с кем бы то ни было, - распорядилась преподаватель и, внимательно посмотрев на свою студентку, спросила. - Моего запрета достаточно или наложить заклинание тайны?
- Достаточно, - поспешно выпалила та. - Только вы ему помогите. Я для него все сделаю.
Волосы всклокочены, лицо осунулось, глазищи огромные и полные не пролитых слез, но хорохорится, как приговоренный перед казнью. Женщина мягко положила ей на плечо руку:
- Иди в гостиную. Хотя нет, лучше иди в мою спальню, а то тебя разорвут в таком состоянии.
Девушка поджала губы и вздернула подбородок:
- Обломятся! Я сама разорву первого, кто посмеет рот открыть!
- Как знаешь, - пожала плечами женщина. - Постарайся поспать, возможно я попрошу тебя о помощи.
Голубые глаза вспыхнули надеждой:
- Конечно!
- Бен! Бен! – из коридора раздался звонкий женский голос. - Где он?! – требовательно спросила женщина, ворвавшись как ураган в кабинет, но тут она увидела отца парня, и наступая на него, угрожающе выпалила: - Ты! Да как ты посмел?!!!
Мужчина, явно не ожидавший такой атаки, отлетел к стене от хлесткой пощечины, которую ему залепила эта невысокая женщина. Она была миниатюрная и черноволосая, такая яркая и стройная, что походила на подростка.
- Мэриан! – окрикнула ее Гермиона.
- Ты посмел забрать у меня сына! – не обращая на волшебницу внимания, кричала гостья. - Посмел использовать против меня магию!
- Мэриан!!! – рявкнула Гермиона, наконец обратив на себя внимание взбешенной матери. - Потом его отделаешь, у нас более важное дело есть сейчас!
- Ох, да, прости! – тут же забыв про провинившегося мужчину, кивнула гостья. - Здравствуй, Гермиона, ты похудела, - и без перехода снова бросила обалдевшему от оплеухи магу: - А с тобой я позже разберусь. Где он, Гермиона?
- В кабинете, - ответила волшебница, указав на дверь.
Женщина стремительно ворвалась в кабинет, оттуда послышались громкие охи и ахи. Зельевар явно не торопилась туда же, вскоре из комнаты выставили двух озадаченных магов.
- Она нас выставила, сказала, что справится сама.
Гермиона усмехнулась:
- Некоторое время справится, но магия матери кончится, когда иссякнут ее силы, тогда снова понадобимся мы, - пояснила Гермиона и, указав на чашки, спросила. - Кофе?
- Да спасибо, вы ангел, - неуверенно улыбнулся один из новоприбывших магов.
Женщина тихо пробормотала себе под нос:
- Далека от этого. Ничего смешного, Малфой!
Волшебник наклонился к ней, якобы за чашкой, и прошептал на ухо:
- Когда ты злишься, ты называешь меня по фамилии.
- Точно, - раздраженно процедила сквозь зубы женщина. - Сейчас я устала и злюсь, поэтому отстань.
- Гермиона! – раздался знакомый голос, возвестивший о прибытии новых действующих лиц.
- О Боже, - устало протянула женщина и неохотно развернулась лицом к гостям.
- Вот уж не думал, что ты до сих пор жива, - неласково усмехнулся коренастый мужчина, который без удовольствия оглядел ее с ног до головы.
- Я тоже не рада тебя видеть, Дерек, - спокойно ответила Гермиона.
- Манерам тебя так и не обучили. Рассказывай, - милостиво махнул рукой волк.
Гермиона обернулась и, отдав чашку с кофе Гойлу, подошла к Волдеморту:
- Директор, позвольте представить вам - Дерек Аркон, Дерек, это директор Хогвартса…, - женщина замолчала, не решаясь произнести имя вслух, но увидев довольную рожу одного из телохранителей вожака, закончила: - Лорд Волдеморт.
В комнате все вздрогнули, кроме того, кто носил это имя, и высокого блондина, который, довольно ухмыляясь, оценил храбрость своей ведьмы. У вожака явно поубавилось спеси, и он почтительно склонил голову в поклоне.
- Большая честь.
- Взаимно, - кивнул директор Хогвартс. – Гермиона, продолжай.
- Бенедикт Наварру, восемнадцать лет, предвестники, как сказала его девушка, появлялись уже несколько раз во время занятий любовью, сейчас обращение спровоцировано дракой, началось оно около двух часов ночи, – отрапортовала без запинки женщина. - Три часа назад сыворотка прекратила действовать, сейчас с ним мать.
- Мать? – нахмурился вожак.
- Мэриан Грэм, - пояснила Гермиона.
- Еще одна! – угрюмо произнес Дерек. - А началось все с твоей матери!
Мужчина сделал шаг к женщине и взмахнул рукой. Гермиона не любила, когда трогали ее родных и близких, а еще она очень не любила, когда на нее наступают и машут руками перед ее лицом, но, сжав кулаки, процедила сквозь зубы:
- Мой отец обычный человек, моя магия стихийная, вам это хорошо известно.
- Да, но она первая решила обойти закон и оставить тебя в живых, теперь все думают, что им все позволено! – недовольно ответил ей мужчина. - Я дам этому пацану сутки. Если обращение не закончится, я его убью.
Слова упали как лавина, в комнате стало так тихо, что слышно было, как тикают часы на каминной полке. В дверном проеме появилась измученная черноволосая женщина и с ужасом уставилась на вожака, потом перевела молящий взгляд на Гермиону и, прежде чем рухнуть в обморок, прошептала:
- Прошу тебя…
Наварру-старший подхватил женщину на руки, Гойл и Райланд зашли к парню, остальные даже не шелохнулись. Гермиона спокойно сказала, глядя на мужчину:
- Двое суток.
- Я. Сказал. Одни. Сутки! – непреклонно отрезал волк и, усмехнувшись, добавил. - Одним уродом будет меньше.
Его телохранители были еще щенки, но даже мудрый и опытный вожак стаи не успел среагировать. Она налетела на него как ураган и, припечатав к стене, так зажала его кадык пальцами, что в любую секунду могла лишить мужчину его. Дерек захрипел, глаза зазолотились, но поздно, кислорода не хватало ни для человека, ни для волка.
- Ты дашь ему двое суток! – прорычала Гермиона.
К ней кинулись двое телохранителей, одного она отправила в нокаут боковым ударом ноги, сломав ему нос, а второму дорогу преградила жена вожака.
- Катрин, отойди! – закричал тот.
- Они сами разберутся, - строго сказала женщина. - Не вмешивайся.
- Но она… - начал было один из телохранителей.
- Она не убьет его.
Гермиона сильнее сдавила пальцы:
- Двое суток, - твердо потребовала она.
- Черт… с… тобой…, - согласился он и, судорожно откашливаясь, мужчина выпалил: - Бешеная сучка, откуда у тебя силы-то столько? Фух! – мужчина хрипло вздохнул и зло добавил: - Ты получишь свои двое суток, только и ты и я знаем: если это не произойдет в ближайшее время, ему конец, - еще раз прокашлявшись, пробормотал: - А хватка-то какая, как у цербера, обалдеть, ну девчонка!
Гермиона покачала головой, в голосе мудрого волка звучала такая смесь презрения и восхищения, что даже Катрин закатила глаза и улыбнулась волшебнице. Маги, наблюдавшие за этим, по-прежнему оставались немыми свидетелями и ни во что не вмешивались.
Утро следующего дня застало Гермиону около юноши, его глаза постоянно горели золотом, тело уже лишилось сил, он не вырывался, он просто слабо дергался и… плакал. Беззвучно, стыдливо, и от того еще более отчаянно это выглядело. Он начал сдаваться, он уже понимал, что происходило вокруг, мог ответить в перерывах между спазмами, скручивающими все тело, но он сдался… Уговоры на него не действовали, ему объяснили, что произойдет в случае неудачи, и он это спокойно воспринял, чуть ли не с благодарностью.
- Милый, не сдавайся, ты должен попытаться еще, - с нажимом уговаривала его мать.
- Я… не могу… мам… прости…
Женщина зажала рот рукой, сдерживая рвущийся наружу вопль отчаянья. Парень ускользал, как солнце в закате за горизонтом, ты можешь со всех ног бежать за ним, но не догонишь, оно все равно уйдет. Гермиона вышла из комнаты, наткнувшись на уставший взгляд его отца и отрицательно покачав головой, взяла кофе, но, поморщившись, поставила обратно. Только Волдеморт, Малфой и Аркон выглядели относительно нормально, но и на них были видны следы этих безумных часов. Остальные же просто с ног валились, включая саму Гермиону. Напряжение не только физическое, но и эмоциональное. Крики парня лупили по оголенным нервам, и добивало то, что никто ничего сделать не мог. Волшебница устало потерла вески, закрывая глаза, почувствовала, как сзади ее поддерживает сильная рука. Женщина благодарно облокотилась на ненавистного мага и услышала над ухом:
- Может, пойдешь поспишь?
- Не могу, - отрицательно покачала головой Гермиона.
- Тут и так полно народу. Я бы, конечно, присоединился к тебе, но не думаю, что эту компанию стоит оставлять без присмотра, - прошептал ей на ухо маг.
Ведьма встретилась с серыми глазами и недовольно пробормотала:
- Ты можешь думать о чем-нибудь другом?… Стой! Ты гений! – воскликнула она.
- Я знаю, - немедленно согласился с ней Малфой.
- Да нет… А, не важно, - махнула рукой волшебница и, направившись к двери, сказала. - Я сейчас.
- Ты далеко? – нахмурился маг.
- Сейчас приду! – упрямо отрезала Гермиона.
- Келси, - тихо произнесла женщина, но, не получив ответа, позвала громче. - Келси!
- А?! ЧТО?! – вскрикнула девушка, подпрыгнув на диване, на котором заснула прямо в одежде, но, увидев декана, забормотала. – Профессор, что-то случилось? Я вчера прочитала… ведь двое суток еще не прошли…
Гермиона зажала ей рот рукой, пока девушка не перебудила всех гриффиндорцев, и прошептала:
- Тихо, он пока жив, ему нужна твоя помощь. Поняла?
Девушка яростно закивала головой. Она неслась за зельеваром, напоминая привидение своими длинными распущенными белыми прядями.
- Ты должна его встряхнуть, заставить собраться с силами, - проводила инструктаж студентки Гермиона по дороге к кабинету. - Ругай его, шути, провоцируй, обзывай, делай что хочешь, только не смей его жалеть и сокрушаться от его вида. Ты поняла меня? Келси?!
- Я все поняла.
- Точно? – требовательно спросила женщина.
- ДА!!! – рявкнула девчонка, потеряв терпение.
- Тогда пошли.
- Мисс Лэнгтон? – произнес великий маг, вопросительно глядя на Гермиону.
- Д-д-директор, - неуверенно было начала девушка, пытаясь одновременно убрать растрепавшиеся волосы и расправить помявшуюся мантию.
- Позже, - прервала это бесполезное занятие Гермиона. - Тебе вот сюда. Бен, у тебя гости.
Парень, увидев, кто стоит в проеме, дернулся и застонал:
- Уберите ее отсюда.
- Это вряд ли, - хмыкнула декан Гриффиндора и закрыла дверь.
Дубовая дверь глушила фразы, но повышенные тона можно было хорошо разобрать. Вначале девчонка явно попыталась быть ласковой, на что он ей ответил мольбой, потом она заговорила с ним тоном преподавателя, он ответил ей раздраженным стоном. В итоге она рявкнула что-то, как командир на плацу, на что уже вполне оживший парень что-то взбешенно зарычал. Гермиона отошла от двери и подмигнула матери слизеринца, та неуверенно улыбнулась.
- Кто она? – спросила женщина.
- Она его девушка, - пояснила зельевар и, улыбнувшись, добавила: - Если уж она не сможет его встряхнуть, то нам это точно не удастся.
- Судя по его рыку, - усмехнулся Гойл. - Она его хорошо встряхнула.
- Она с Гриффиндора? – недоверчиво спросил Наварру-старший.
- И что? – подтвердила Гермиона своим вопросом слова мага.
- Это невозможно, - высокомерно бросил волшебник.
- Знаете, мистер Наварру, вам сына волчица родила, - терпеливо начала женщина. - По-моему, вам как никому другому должно быть известно, что возможно многое.
Гермиона усиленно игнорировала взгляд серых глаз, так тщательно размешивая несуществующий сахар в уже ненавистном кофе, что чуть не разбила чашку.
Скромно загоревшаяся было при появлении светловолосой девушки надежда окончательно погасла, когда к часу ночи парень потерял сознание. Девушка трясла его за плечи, звала, ругала, умоляла, но его сознание не слышало ее.
- Келси! Уходи! – потребовала Гермиона.
- НЕТ! – крикнула девушка, сопротивляясь выдворению.
- Иди, ты ничего не сможешь сделать, - пыталась ей объяснить волшебница.
- НЕ-Е-ЕТ!!! БЕН!!! – вырвалась гриффиндорка. - Отпустите меня!!! Я не хочу его оставлять!!! Пожалуйста!
Девушка упала на колени и мертвой хваткой вцепилась в мантию Гермионы.
- КЕЛСИ?! – возмущенно воскликнула та.
- Пожалуйста!!! – сжимая в руках профессорскую мантию, рыдала девушка. - Я знаю, вы сможете ему помочь!!! Пожалуйста!!!
- Келси! Да помогите мне! – крикнула Гермиона мужчинам.
Девушка обмякла от заклинания и была подхвачена на руки преподавателем по уходу за магическими существами. Декан Гриффиндора тяжело вздохнула и проговорила:
- Грег, отнеси ее к Миллисенте, пусть не дает ей прийти в себя сутки.
- Хорошо.
- Я тебя предупреждал, - спокойно сказал вожак, пожав плечами.
- Дерек, сделай милость, - глухо начала Гермиона, закрыв ладонью глаза. - ПОМОЛЧИ!
- Твое время истекло, - настаивал волк.
- У меня еще час.
- Это ничего не изменит, ты это знаешь, и я это знаю.
- У меня еще час, - упрямо повторила Гермиона.
Мужчина раздраженно плюнул и неосознанно потер шею.
- Черт с тобой, час и ни минутой больше.
Драко подошел к измученной женщине и тихо спросил:
- Что ты будешь делать?
Затравленный взгляд, которым Гермиона на него посмотрела, вызвал нестерпимое желание кого-нибудь убить или… спасти мир или… заставить ее улыбаться. Губы ее дрогнули, она резко опустила голову, уставившись на свои туфли, глухо проговорила:
- Я… Я не знаю, Драко.
- Пойдем прогуляемся, - предложил маг.
- В час ночи? – недоверчиво спросила волшебница.
- В самый раз.
Ночная прохлада была как живая вода, Гермиона жадно вдыхала холодный и чистый воздух и…
- Вот обязательно надо дымить? – недовольно проговорил блондин.
- Слизеринец, отстань, ты напоминаешь моего отца. Драко, я не знаю, что мне делать, - голос женщины надломился и глаза снова потухли.
- Ты и не знаешь? – усмехнувшись, спросил тот.
- Не добивай, - попросила женщина. - Я даже не знаю, с чего начать.
- Начни с начала.
- Очень смешно, - раздраженно бросила Гермиона, но тяжело вздохнув сказала: - С начала так с начала. Процесс обращения - это когда человеческая сущность трансформируется в животную. Процесс не может завершиться только по причине того, что человеческая сущность сильнее животной и не позволяет той взять верх, но все-таки процесс начался, и сделать шаг назад тело просто не сможет, в первый раз не помогут ни талисманы, ни заговоры. Не спрашивай почему, я не знаю. Что ты мне можешь про него рассказать, он твой студент, и ты знаешь его уже семь лет?
- Бен талантлив, - пожал плечами декан Слизерина, - У него хорошие задатки лидера. Он ленив, упрям, и он довольно сильный маг…
- ВОТ! – воскликнула женщина. - Он сильный маг, магия это человеческий дар, наверняка именно из-за нее его человеческая сущность не сдается!
- И что ты можешь сделать?
Гермиона смотрела прямо на своего любовника, но вряд ли вообще его видела.
- Гермиона, что ты задумала? – напомнил о своем присутствии Драко.
- Есть одна мысль, - неуверенно начала волшебница, - Но она против всех законов.
- Против магических или ваших? – заинтересованно спросил Малфой.
- И тех и тех, - покаянно ответила женщина.
- Мне уже интересно.
- Есть один ритуал, - увидев, как Малфой вопрошающе изогнул бровь, она продолжила. - Черно-магический ритуал. Я одна не справлюсь.
- Я помогу, - поддержал ее маг. – Господин, я уверен, тоже согласится.
- Дерек и его щенята будут против, - предупредила Гермиона.
- С ними мы справимся.
Глава 30
Глава 30:
- Гермиона?
Не отвечая на вопрос расстроенной матери, женщина прошла к парню. В комнате Дерек, уже надев ритуальную ленту, начал читать молитву.
- Дерек, выйди у меня еще полчаса, - потребовала колдунья.
- Только зря мучаешь всех, - раздраженно бросил волк.
- Выйди, ты же обещал.
Мужчина обреченно вздохнул и, проходя мимо нее, рявкнул:
- Ты такая же упрямая как твоя мать!
Но как только к ней присоединились в комнате директор школы и светловолосый маг, а остальные оттеснили вожака от двери, встав плечом к плечу и достав палочки, тот нахмурился:
- Что происходит?!
Гермиона распахнула толстую книгу, а Малфой закрыл дверь. Последнее, что волшебница увидела: перекошенное яростью лицо вожака и наполненные отчаянной надежной глаза черноволосой женщины.
- Мне нужна кровь волка, - сверившись с книгой, потребовал Малфой.
- Да пожалуйста, - ответила Гермиона, потянувшись за кинжалом и отрицательно покачав головой, добавила: - Нет уж, дорогой, дай я сама.
- Не доверяешь? – усмехнулся Драко.
- Тебе? – переспросила женщина и, усмехнувшись, ответила: - Нет, конечно!
- Гермиона, успокойся, - одернул ее великий маг.
- Я не, - начала было оправдываться волшебница, но передумала и, глубоко вздохнув, произнесла: - Я постараюсь.
- Ты проводила ритуал Ведущего? – спросил ее Темный Лорд.
- Нет.
- У тебя получится, - поддержал ее блондин. - В конце концов ты же лучшая ученица Хогвартса.
Гермиона нервно улыбнулась и закрыла глаза, пытаясь настроиться. Ритуал Ведущего использовали в черной магии для воскрешения умерших от физических ран, это было возможно, когда человек умер не позже часа назад, еще его использовали для пробуждения из комы. Примитивный смысл сводился к тому, что ты находишь душу погибшего или «уснувшего» и ведешь ее обратно к телу, медленно показываешь путь, но для того, чтобы душа последовала за тобой, нужно ее «воскресить», заставить почувствовать желание вернуться. Ритуал был запрещен самими чернокнижниками из-за того, что в большинстве случаев душа «отказывалась» следовать на зов, и Ведущий попадал в ловушку, так как ключом к выходу была душа ведомого. Малфой уставился на нее темно-серыми глазами и хрипловатым голосом спросил:
- Ты уверена? Ты понимаешь весь риск?
- Да, я все понимаю, - кивнула волшебница. - Приступим.
Черные свечи, пентаграмма, трупы животных… это чушь, декорации. Настоящая черная магия зависит от силы, настроя и… крови. Мужчины встали по бокам от парня, женщина встала на колени рядом с изголовьем. На лбу у парня была нанесена руна, написанная кровью, на ее ладонях две похожие руны. Сознание стало меркнуть от ритуального зелья, ладони на лицо юноши, лоб ко лбу и медленный текст заклинания, читаемый сильными магами, сливающийся для нее в монотонный гул. Они видели, как она обмякла, но ладони остались прижатыми к лицу парня. Гермиона не осознавала себя как сущность, было ощущение невесомости и потерянности. Она металась из стороны в сторону, как птица в клетке, натыкаясь на прутья, но вот она нашла то, что искала. Смутно осознавая, что это надо вернуть с собой, она звала его, умоляла… но потерянное ускользало от нее, она догнала его и снова была отвергнута. Драко почувствовал, как сознание воспротивилось таким перегрузкам, но не прекратил читать текст, он понимал: сделай один из них паузу хоть на секунду дольше положенной... она никогда не вернется. Судорожно прогнав панику, вызванную этой мыслью, мужчина вновь настроился только на молитву. Оно снова от нее ушло, хотелось заплакать и закричать, но некому было ее услышать. Гермиона последовала еще глубже за потерянным, маги озабоченно переглянулись, осознав, что практически перестали ее чувствовать. Она нагнала потерянное и, сформировав поток воспоминаний, «отдала» ему. Потерянное остановилось и потребовало еще. Каждый поток воспоминаний и эмоций напоминал омут памяти, в котором можно не только увидеть происходящее, но и испытывать чувства от имени героини этих воспоминаний. Потерявшееся медленно и неохотно последовало за ней, но требовало все больше воспоминаний. В сознании у магов, читавших молитву, начали вспыхивать картинки и ощущения, вначале слабые, неоформившиеся, потом все четче и сильнее, и вот воспоминания полились как водопад, с бешеной скоростью проносясь перед глазами. Они уже вернулись в свои тела, но теперь ей нужно было заставить животную сущность парня одержать верх, дать ему такие эмоции, которые заглушат разум. Она чувствовала, как ее тело дрожит и ноет от напряжения, пот каплями стекал со лба на лицо парня, но она собрала всю силу, все самые сильные воспоминания и… выплеснула на него, поток был такой сильный, что стоящих магов просто сбило с ног.
…
- Мама, я должна им помочь!
- Через час, через крышу и по старой стене… и вот возьми, отец научил тебя им пользоваться.
- Спасибо!
…
Темно, на небе луна с трудом пробивается сквозь тучи. Девчонка бежит через молодой лес, падает, подымается, снова бежит. Боль от веток по лицу, боль от подвернутой ноги, от удара о пенек, перехватывает дыхание от падения на него. Девушка глухо выругалась, но вдруг послышался вой, и она, судорожно вскочив, понеслась еще быстрее. Но вот она выбежала на поляну, луна вышла из-за туч. Ее ноги утопают в холодном снегу. В насквозь мокрых кроссовках, в джинсах и тонкой кофточке, лицо в царапинах и перепачканное, в волосах ветки и листья. Девушка подымает лицо к небу… Гермиона принюхалась и резко выхватила из-за пояса пистолет, успев ногой отбить нападавшего на нее волка, выстрелила в темноту в сторону места его падения. Пистолет с глушителем отозвался на ее движения глухими ударами.
- Ты что, обалдела? – послышался возмущенный вопль.
- Стоять!!! – крикнула девушка.
- Стою, - уже спокойно ответил ей преследователь. - Да только у тебя так руки трясутся, что ты и в себя не попадешь.
- Да что ты с ней разговариваешь? – послышался еще один раздраженный голос. - Дерек сказал: живой или мертвой. Мне влом ее тащить обратно, здесь и оставим.
Горечь от безысходности разливалась по жилам, лицо перекосило, и слезы хлынули потоком, но пистолет она не опустила:
- Ну пожалуйста!!!
- Заткнись! – приказал второй голос.
- Я должна быть там, - всхлипывая говорила девушка. - Я прошу вас, ну пожалуйста!!!
- Да что с ней… - начал было второй.
- У тебя два часа форы, - прервал его первый преследователь.
- ЧТО?!
- Спасибо, - выдохнула Гермиона и кинулась вперед.
- Ты что, обалдел? – заорал второй волк на своего партнера. - Да нас Дерек сам лично в лесу закопает!
- Она все равно не успеет, - успокоил его первый.
Девушка больше ничего не слышала, она снова нырнула в темную чащу и, продираясь сквозь бурелом, бежала что есть сил. Она оступилась и кубарем полетела со склона. Скорость нарастала, Гермиона пыталась схватиться за что-нибудь, но пальцы соскальзывали со снега, ее тело ребрами на всем лету врезалось в дерево; не успев осознать безумную боль от сломанных ребер, девушка полетела вниз, бесполезно махая в воздухе руками. Ледяная вода чуть не лишила сознания, но вот она выныривает и судорожно хватает воздух, морщась от боли, простреливающей грудную клетку. Тонкий весенний лед у берега все время ломался, она изрезала его осколками практически все пальцы, но выбралась таки на берег. Холодный ветер мгновенно накинулся на легкую добычу, и девушка задрожала крупной дрожью, хотелось просто упасть на месте и не шевелиться, заснуть и не просыпаться больше никогда, но она увидела огни и очертания замка, который был ей нужен. С трудом волоча ноги, девочка за секунду до их появления упала на землю, лихорадочно пытаясь обратиться, но у нее это вышло всего один раз в жизни, и сейчас она просто не могла…, а холод от их присутствия уже сковывал сознание, наполняя душу отчаяньем и безысходной тоской. Когда она уже попрощалась с жизнью, глаза резануло болью. Смотря фосфоресцирующим взглядом вслед дементорам, девушка вознесла благодарственную молитву и, выждав время, снова кинулась вперед. Еще немного, еще чуть чуть… Вот он… Но вдруг ее схватили и зажав рот ладонью, зашептали на ухо:
- Ты опоздала, они уже давно там. Нужно возвращаться, ты ничем им не поможешь.
- Ты дал мне два часа, у меня есть время, - отчаянно зашептала волшебница.
- Ты дура! – зло проговорил ее преследователь. - Ты погибнешь!
- Ну и пусть, отпусти меня, какая тебе разница? – упрямо продолжала вырываться Гермиона. - Я хочу быть с ними, они мои друзья и их люблю. Отпусти!
- Ты дура, дура, дура, - теряя терпение, проговорил волк. - Ох чтоб тебя! Слева дикий виноград, тебя он выдержит. Сэм сказал, что рыженькая девчонка на втором этаже, остальных он не видел.
- Спасибо, - с чувством поблагодарила девушка.
Пальцы, липкие от крови, соскальзывали с голых плетей растения, но она добралась до окна и затаила дыхание, наблюдая за происходящим, вися на крепком растении. Джинни была без сознания на полу, в комнату зашел… Гермиона закусила губу, чтобы не закричать от ужаса, увидев маску и черный плащ Упивающегося смертью, мужчина склонился над девочкой и, взяв ее за подбородок, развернул к себе. Дверь открылась, в проеме показался… Нотт, он был без маски, в такой же черной мантии.
- Господин обещал ее мне, - тоном, не терпящим возражений, сообщил он.
- Не будь таким жадным, - раздраженно отозвалась «маска».
- Я сказал, она моя, - с нажимом повторил маг.
- Да подавись!
Упивающийся резко вышел, хлопнув дверью, а палач Воландеморта подхватил девушку на руки и положил на постель, укрыв одеялом. Постояв немного около нее, он вышел и запер дверь.
Гермиона с трудом разжала сведенные холодом пальцы и забралась на подоконник, она тихо залезла в комнату и позвала подругу:
- Джинни. Джинни!
Девочка не реагировала на попытки Гермионы привести ее в чувство, тогда волшебница перекинула ее через свое плечо и… рухнула на пол под ее тяжестью. Стараясь восстановить дыхание, Гермиона попыталась воспользоваться своей силой, но на сегодня ее лимит был исчерпан. Она тихо захныкала от бессилия и отчаяния.
- Долго ты будешь скулить, давай ее сюда и делаем ноги, - раздался раздраженный голос.
- Кевин! – радостно откликнулась девушка.
- Не ори ты! – оборвал ее волк. - Ты мне всю жизнь будешь за это должна.
- Возьми ее, а я посмотрю, может, кто еще выжил, - проговорила Гермиона, осторожно отпирая дверь.
- Ты что, совсем обалдела!
Но девушка уже не слушала обнаженного парня, открыв дверь, она прошмыгнула в коридор. Везде горел свет, слышались голоса, вначале она шарахалась от каждой тени, но пройдя почти весь этаж и никого не встретив, Гермиона почти бегом кинулась вперед, заглядывая в каждую дверь, но перед последней затормозила и нырнула в соседнюю с ней. Они оказались смежными, она была в библиотеке, соединенной дверью с кабинетом, в котором сейчас и раздавались голоса. Девушка приникла к замочной скважине и увидела чету Уизли на коленях перед Темным Лордом, рядом с ними лежали …
«О БОЖЕ, БОЖЕ, БОЖЕ!!! РОН!!! ЧАРЛИ!!! ДЖОРДЖ!!!»
Молли пыталась прижать к себе все три бездыханных тела, женщина не рыдала, она выла в голос, утыкаясь лицом в своих мертвых детей.
- У тебя большая семья, Артур, я могу и продолжить, так ты скажешь мне то, что меня интересует? – раздался абсолютно спокойный голос великого убийцы.
- НЕТ! – хрипло выкрикнул маг.
- А зря, - пожал плечами Темный Лорд, поднимая волшебную палочку.
Дикий безумный крик женщины заглушил смертельное заклинание. Миссис Уизли рухнула в обморок рядом со своим мужем. Волдеморт повернулся к своим слугам и сказал:
- Найдите его. Мальчишка мертв, теперь же я хочу поставить жирную точку, покончив с Дамблдором.
Гермиона с такой силой зажмурилась, что искры из глас посыпались.
«Он мертв, он мертв. Гарри мертв, Гарри мертв…»
- Там что? – послышался бесцветный вопрос.
- Библиотека.
- Библиотека Дамблдора? – голос Волдеморта стал более заинтересованным. - Интересно.
Гермиона заметалась, как заяц в свете фар, она залезла на подоконник, распахнув раму, посмотрела вниз.
«Всего второй этаж… »
С тихим визгом девушка рухнула вниз, ожидая боли от соприкосновения с почвой, но перепуганное такой перспективой тело приземлилось на ноги, мягко спружинив. Гермиона затаилась под козырьком окна на первом этаже, прижавшись к стене.
- Они тебя не видели, - прошептал ее преследователь, ставший невольным соучастником.
- О Господи! – испуганно вскрикнула девушка
- Нет, это всего лишь я, - мрачно усмехнувшись добавил парень. - Тихо. Кто это?
Из замка на крыльцо вышло несколько магов в длинных черных мантиях. Одного Гермиона сразу же узнала, руки действовали без промедления. Парень не успел перехватить ее руку:
- Ты что?! – громким шепотом потребовал он. - Убери пистолет, ты не попадешь отсюда, только привлечешь их внимание!
Но девушка не слушала, она молча прицелилась в светловолосую голову и нажала спусковой крючок… пистолет глухо звякнул, сообщая о пустой обойме.
…
… Ее отпустили только ночью. Дождь вперемешку со снегом лупил с такой силой, словно хотел наказать, тоненькая промокшая насквозь фигурка сидела прямо на слякотной земле. Гермиона, как помешанная, читала надпись на камне… Прочла, потом снова и снова и снова….
- Забирай ее, пока она не лишилась рассудка.
Мягкие горячие руки легли на плечи.
- Гермиона, - тихо проговорила женщина. - Пойдем, им уже ничем не поможешь.
Девушка посмотрела на мать, та побледнела от потерянного и обезумевшего от отрицания произошедшего взгляда своей дочери. Женщина сильнее сжала руки, и в ее голосе появились мольба и отчаяние:
- Гермиона!!! Ты слышишь меня?!
- Я же предупреждал, – зло проговорил вожак, потянувшись к руке девушки, добавил. - Пошли!
Но Гермиона обхватила руками мокрый холодный камень и с такой силой вцепилась в него, словно от него зависела ее жизнь. Женщина заломила руки и умоляюще посмотрела на мужчину:
- ДЕРЕК!
- Черт! Черт! – ругался волк, пытаясь оторвать руки девушки от камня. - Да отпусти ты его!
- НЕТ! – затрясла головой волшебница.
- Отпусти!
- НЕТ! – в голосе появилась паника, потерять связь с этим камнем, который являлся последним, что могло приблизить ее к лежащим тут друзьям.
Мужчине удалось оторвать ее окоченевшие пальцы от надгробия, обхватив девушку сзади и держа на весу, он сильно ее встряхнул:
- Они мертвы! – жестоко крикнул он. - Ты слышишь меня?! Всему конец!
- Это неправда-а-а!
Девушка вырывалась как безумная, мужчине приходилось прикладывать немало усилий, чтобы ее удержать.
- Их не вернешь! Их больше нет!!!
- Не правда! НЕТ!!!
Она резко извернулась и ударила вожака локтем в солнечное сплетение, почти вырвавшись, тот со всей силой сжал ее, грозя сломать девочку пополам.
- СМИРИСЬ С ЭТИМ!!!
- НЕ-Е-ЕТ!!!…
Крик перешел в дикий опустошающий и отчаянно горький… вой.
…
Женщина рухнула в глубоком обмороке, маги тяжело дышали, а на постели выл в голос серый красивый волк.
Глава 31
Глава 31:
Пахло лавандой и чистыми простынями, в голове стоял ровный гул, сообщавший о медленном наступлении мигрени. Гермиона открыла глаза и без особого энтузиазма оглядела знакомое помещение медицинского королевства, но нахмурилась, так как гул в голове перестал быть ровным. Сдвинув с головы одеяло, женщина услышала из-за ширмы, загораживающей ее кровать, радостные вопли Келси и тихие, но не менее радостные попытки Бена призвать свою девушку к тишине.
- Ай, детки, чего же так шуметь? – недовольно проворчала Гермиона.
За ширмой наступила недолгая тишина. И на этот раз причесанная белокурая голова симпатичной гриффиндорки явилась взгляду женщины.
- Простите, профессор, я так рада, что он жив!
- Я тоже, - согласилась волшебница. - Только громкость у своей радости убавь, Келси, - и себе под нос добавила. - А то у меня голова как с похмелья.
- Конечно, - поспешно согласилась девушка. – Извините, профессор.
Женщина села на постели, натягивая халат и услышала:
- Келси, подожди меня здесь.
- Хорошо.
- Профессор Таннер? – раздался голос новоявленного волка.
- Нет меня, - буркнула Гермиона.
- Можно войти? – спросил парень, подходя к кровати.
- Ты уже вошел, Бен, - сказала Гермиона, завязывая пояс на талии.
- А, - смутился парень. - Ну, вообще да.
Женщина с едва заметной улыбкой наблюдала за этим долговязым, симпатичным парнем, который явно первый раз в жизни пытается искренне кого-то поблагодарить.
- Я вам… я знаю, что это вы мне помогли… - сбиваясь, начал староста.
- Нас было трое, - посвятила его женщина.
- Нет, я знаю, что своей жизнью я обязан вам, - упрямо сказал студент. - Я… Спасибо вам.
- Всегда пожалуйста, - кивнула Гермиона и добавила. - Только, Бен…
- Да.
- Если ты посмеешь использовать свою силу против моих ребят, кроме как в целях самозащиты, конечно… я тебе лично глотку перегрызу…
Парень застыл с раскрытым ртом, когда увидел, как глаза его преподавателя по зельем полыхнули золотом. А женщина, довольная произведенным эффектом, ласково спросила:
- Ты все понял?
- Д-д-да…
Его растерянность быстро сменилась восторгом и многозначительной ухмылкой, типа: «Теперь многое понятно, профессор…»
- Ну ничего себе! – радостно ухмыльнулся парень. - Так вы тоже!…
- Она тоже что? –входя в помещение, спросил Малфой тоном, от которого чуть вода в графинах, стоящих на тумбочках, не замерзла.
Слизеринец при виде своего декана передумал выражать мысли вслух:
- А… Я… Поправляйтесь, профессор. Доброе утро, декан.
- Спасибо, Бен, - кивнула женщина.
В кабинете хозяйки этого медицинского царства послышался спор. Булстроуд явно не собиралась так просто отпускать парня из медблока, а Келси не хотела оставлять его одного. Разыгрался нешуточный диспут. Драко, усмехаясь и удачно пародируя оригиналы, изобразил разговор:
- Мадам Помфри, мы будем тихо себя вести! В ответ: Нет, мистеру Поттеру нужен покой. Быстро все отсюда!
Гермиона покачала головой и продолжила:
- Мистер Малфой, перестаньте стонать, - и скорчив презрительную мину, добавила: - Это всего лишь царапина.
Его помрачневший вид подтвердил то, что этот момент из своей биографии он хорошо вспомнил.
- Ничего себе царапина, у этого гиппогрифа довольно хороший удар.
- Нечего было его дразнить, - поучительно сказала волшебница. - Сделал бы как Гарри…, - Гермиона прервалась и озабоченно констатировала: - Малфой, ты злишься!
«И почему я все время должна обдумывать то, что говорю?!»
Но весь вид мужчины свидетельствовал о том, что ей лучше всего совсем не раскрывать рта.
- Я. Не. Хочу. Больше. Слышать. От. Тебя. Его. Имя. Это понятно? – прозвучал приказ.
- Ты первый начал, - попыталась свести все в шутку женщина.
- Я не слышал ответа, Гермиона, - звенящим от надменности голосом настаивал маг.
- Малфой, ты слишком много себе позволяешь, - предупреждающе бросила Гермиона. - Я терплю все это до определенного момента.
- А потом что?
Его лицо было таким… Ух! Хотелось его убить. Человек, абсолютно уверенный в своем превосходстве, что может быть хуже?
- В постель придется другую грелку брать, - зло прошептала женщина.
- Ты мне угрожаешь? - искренне удивился блондин.
«Интересно, как они в комнате-то помещаются: он и его эго?»
Гермиона испуганно округлила глаза:
- Что ты, милый, что ты!… - воскликнула женщина, потом на ее лице появилось злое и надменное выражение, которое напомнило магу его собственное. Сухим голосом она добавила: - Я тебе обещаю. Если ты не перестанешь на меня давить, вместо вялотекущего конфликта у нас с тобой будут полномасштабные боевые действия, - и копируя его манеру спрашивать, продолжила: - Это понятно?
Он довольно хорошо ее знал, чтобы понять, где кончаются пустые угрозы, а где начинаются принципы. Но он не мог позволить себе оставить последнее слово за ней. Гермиона ойкнула, когда ее беспардонно сдернули с простыни.
- Не надо мне угрожать, Гермиона, - предупредил маг.
- Все, что хотела, я уже сказала, - упрямо поджала губы волшебница.
- Драко! – раздался возмущенный вопль медсестры, которая появилась из-за ширмы. - Поставь ее на место, она еще очень слаба.
У женщины был довольно воинственный вид, но Малфой, игнорируя требования целительницы, спросил:
- Кто победил в споре: Миллисента против Келси?
- Не смешно, - отмахнулась женщина. - Конечно я. Да поставь ты ее на пол, вцепился как в любимую метлу.
Гермиона помрачнела:
- От такого лестного сравнения я могу и зазнаться.
- МАЛФОЙ, - как командир на поле боя гаркнула волшебница. - Поставь ее на пол и пошел вон из лазарета!
- Это что за день такой? - с обреченностью непонятого миром человека вздохнул блондин. - Почему мне сегодня все говорят что делать?
- Может, прекратишь упрямиться и, как хороший мальчик, сделаешь то, что от тебя хотят? – сложив руки на груди, спросила ведьма.
«Хороший мальчик» таким взглядом одарил женщин, что впору было окаменеть на месте, и довольно бесцеремонно выполнил требования целительницы. Гермионе показалось, что ее уронили.
- Ой! Малфой, аккуратнее!
Глядя вслед мрачному магу, женщины переглянулись и покачали головами:
- Мужчины!
Малфрой же, прежде чем скрыться за ширмой, обернулся и бесцветным голосом сказал, глядя на свою любовницу:
- Ты нажала на курок.
Гермиона побледнела и непонимающе уставилась на него. Драко терпеливо дождался, пока она все вспомнит, осознает и… примет последствия. В лице ни кровинки, но она прямо посмотрела на волшебника и, вздернув подбородок, спокойно ответила:
- Да, нажала.
На его лице не дрогнул ни один мускул, он просто отвернулся и вышел.
- И что это значит? - прозвучал вопрос недоумевающей целительницы.
- Неприятные воспоминания, - пробормотала, хмурясь, Гермиона и, развернувшись к Миллисенте, спросила: - Не просветишь меня, что я делаю здесь после обычного обморока? Почему нельзя меня было в своей комнате оставить?
- Ты предпочитаешь в няньки Малфоя или директора? – усмехаясь, спросила ведьма. – Одну тебя бы не оставили.
- Да уж, - буркнула женщина. – Где моя одежда? Надоел мне этот больничный запах уже.
- Сейчас принесу, а пока вот, - протянула Гермионе целительница плитку шоколада и, свирепо посмотрев на возмущенную коллегу, добавила: - Только попробуй не съесть, оставлю здесь еще на ночь.
После дуэли и последующих за нею двух сумасшедших дней жизнь, казалось, вошла в обычную своей школьной беспокойностью колею, но Гермионе до судорог хотелось узнать, что видели Волдеморт и Малфой во время ритуала. Свои воспоминания она «выливала» на парня водопадом, самые сильные и эмоциональные воспоминания, самые сокровенные…
«Неужели они это видели?»
В книге о такой вероятности написано, но выбора и времени тогда не было… За Бена она не волновалась, «ведомый» никогда не вспомнит то, благодаря чему решил вернуться, а вот ее помощники... Изнывая от неведения, Гермиона решила поступить довольно необычно для себя… промолчать и ничего не спрашивать. После того, как Драко в лазарете бросил ей фразу о ее неудачной попытке его убить, он не приближался к ней ближе чем на полметра. Равнодушно здоровался за завтраком, желал спокойной ночи за ужином, помогал решать организационные проблемы… короче вел себя с ней как с любым преподавателем Хогвартса, только смотрел он все время через нее, как сквозь стекло.
«Неприятное ощущение…»
Директор, да что там директор… все в школе с любопытством наблюдали за их отношениями, точнее за их отсутствием. Гермиона быстро приняла новые правила игры и профессионально справлялась с ролью коллеги. Большинство студентов старших курсов и преподавателей недоуменно пожимали плечами… Приходя вечером в комнату, волшебница натыкалась взглядом на пустое место на письменном столе, где недавно лежали его книги, на вешалке не хватало его мантии, в ванной не было его полотенца и халата…
«Так и рехнуться недолго...»
Но времени действительно скучать по «нелюбимому» у нее не было. Гермиона почти каждую ночь торчала в кабинете, погрузившись в ворох бумаг и документов. До приезда Гардо оставалось около месяца, и до этого времени ей нужно было подготовить все бумаги и характеристики ребят, чтобы преподаватель мог сразу приступить к работе. Спокойно заняться этим ей не дали возмущенные родители студентов. Первая жалоба в письменном виде от родителей одного из слизеринцев ее удивила, когда ей пришло еще несколько похожих писем от родителей школьников с того же факультета, она пришла в недоумение и в вежливой форме проинформировала их, что понятия не имеет, о чем они говорят. В итоге эти родители явились к ней сами. Разборка выглядела довольно бестолково, по-прежнему не понимая претензий к ней со стороны магов Гермиона вызвала всех студентов, чьи родители присутствовали. Результат был забавным: волшебница сидела за своим столом и наблюдала, как школьники пытаются убедить своих родителей в том, что им жизненно необходимо быть «отравленными» на экзамене по зельям. А те, вяло отбиваясь от своих отпрысков, свирепо поглядывали на декана Гриффиндора, по-прежнему видя в ней источник всех проблем. Внимательно посмотрев на компанию студентов, которая собралась перед ней, женщина поняла, кто явился первопричиной всех этих волнений.
- Мистер Наварру!
- Что?! – рявкнул студент, недовольный тем, что его отвлекли от…
«Домашнего задания по зельям?! Куда катится этот мир?»
- Ой, - вскочил парень, увидев Гермиону. – Простите, профессор, я не понял, что это вы.
- Ничего, - сказала женщина, сев на стул рядом со стулом слизеринца, и строго потребовала: - Сядь, есть разговор.
Парень нахмурился, видимо в уме перебирая, за какую из проделок ему сейчас будут «мылить уши» и плюхнулся на свое место. Гермиона положила перед ним стопку писем и спросила:
- Ты знаешь, что это?
- Нет, - непонимающе ответил тот.
- Это письма от возмущенных родителей твоих друзей, друзей твоих друзей, а так же друзей друзей твоих друзей и так далее и тому подобное. Возмущены они тем, что я, по их мнению, заставляю студентов просить родителей о получении разрешения на проведение моего специфического экзамена. Тебе ничего об этом не известно?
- Э, - замялся парень. – Вы же знаете, что мой отец передумал и по моей просьбе дал разрешение на этот экзамен, а ребята спросили, зачем мне это нужно… и я им объяснил.
- Ты им так объяснил, что меня осадили их родители. Ты мог бы хоть предупредить о своей агитационной деятельности? – недовольно поинтересовалась преподаватель.
- Я и не думал… - начал было парень
- В следующий раз сообщи мне заранее, чтобы я хоть понимала, в чем меня обвиняют, - вздохнула женщина и положила перед студентом список. – Так или иначе вот список результатов твоей… «общественной работы». До экзамена не так уж много времени, а в связи с будущей сменой преподавателя, - начала женщина, повысив голос и тем самым не позволив себя перебить вопросом, - у меня и так полно работы. Ребятами, которые «отличились» на пробном экзамене, я занимаюсь и они… скажем так, сейчас имеют шанс пережить основной экзамен, а твои новоиспеченные зельевары отправятся после него в медблок оптом.
- Оптом? – нахмурился парень.
- Все скопом, так понятнее?
- Да, и что вы от меня хотите?
Гермиона подозрительно ласково улыбнулась и сладким голосом добавила:
- Ты все это заварил, тебе и расхлебывать. У меня на это просто нет времени. Итак, здесь три группы школьников, - сказала профессор, указывая пером на список. – Здесь те, кого нужно заставить немного напрячься и чуть больше времени уделять домашним заданиям по зельям. Это – те, кого нужно пинками загонять в библиотеку и кому необходимо «разжевать» основы предмета с первого курса, а здесь – те, кто может тебе помочь справиться с первыми двумя группами.
- МНЕ?! – в панике завопил возмущенный студент.
- Тебе, - подтвердила довольный педагог. – Ты можешь этого и не делать, но не забывай, что это твои друзья и это твой факультет, все это повлияет на твой престиж.
- Да я… да мне…
- Общую мысль я поняла, - прервала семикурсника декан Гриффиндора. – Вот список, основную задачу ты понял, а там как знаешь.
- Ну почему я?! – обиженно простонал парень.
- А кто? Мне попросить Маркуса заняться подготовкой слизеринцев?
Как она и предполагала, имя соперника подействовало на Бена как красная тряпка на быка. Женщина рассмеялась свирепой физиономии, которую скорчил парень, и, попрощавшись, направилась к выходу.
- Профессор! – послышался окрик догнавшего ее студента.
- Да?
- Что значит «смена преподавателя»?
- Через месяц, как я надеюсь, - добавила женщина, - приедет профессор Гардо. Он очень хороший специалист и грамотный педагог. Один из лучших в мире.
- А вы?
- Я всего лишь замена, забыл? – улыбнулась женщина.
- Да, но…
- Всего доброго, мистер Наварру.
Отношение студентов Гриффиндора к своему декану оставляло желать лучшего. Как обычно, в школе знали часть правды о том, что произошло со слизеринцем, и на основании этого была построена теория, в которой Гермионе отводилась роль предательницы, а после разговора с Наварру о престиже его факультета, о котором стало известно всей школе, отношение к ней ухудшилось еще больше. Маркус ходил злой как черт, Келси старалась не попадаться ему на глаза, но если все-таки это происходило то… надо отдать Хелфману должное - он молчал, хотя мог язвить, он не говорил о девушке за глаза, хотя мог унизить ее и смешать с грязью. Это делало его в некоторой степени рыцарем в глазах гриффиндорки…
«Ох, какая чушь!»
Но факт оставался фактом. Келси его жалела, а Наварру бесился, так как видел в этом «рыцаре», тихо страдающем от неразделенной любви, сильного соперника. В итоге, любовный треугольник умудрился до того накалить обстановку в школе, что даже младшие курсы считали должным превзойти «врага» во всем. Что самое забавное: Келси отвели роль жертвы обстоятельств, Наварру и Хелфман были признаны чуть ли не героями своих факультетов, еще больше усилив их популярность, а вот профессору Таннер досталась роль «козла отпущения»… Школа разделилась на два лагеря…
«Впрочем, как всегда.»
Гриффиндор и Слизерин. Оставшиеся два факультета решили соблюдать нейтралитет, за что им Гермиона была очень благодарна, так как «полем боя» эти «враги» выбрали ее предмет. Каждый из соперничающих студентов требовал особого внимания и с таким упрямством впихивал в себя знания, словно на экзамене ему разрешали собственноручно сварить яд и подать его школьнику с другого факультета. Естественно, каждому казалось, что профессор по зельям больше внимания уделяет «врагу»… и Слизерин, и Гриффиндор обвиняли ее в предвзятости. В итоге за каких-то пять дней они довели женщину до белого каления.
- Все свободны.
- Профессор, могу я с вами поговорить? – спросил задержавшийся гриффиндорец.
- Ты что-то хотел, Маркус? – спросила преподаватель.
- Да, - недовольно буркнул студент. – Почему вы ему помогаете, он же слизеринец, а вы НАШ декан?!
Гермиона села за свой стол и указала Хелфману на стул, стоящий перед ним. Парень резко сел на него и выжидающе уставился на педагога.
- Я так поняла: первопричина разговора это вопрос о том, что произошло с мистером Наварру несколько дней назад и какую роль в этом сыграла я? – уточнила зельевар.
- Да, - после некоторой заминки ответил парень, опустив глаза на руки.
- Я не могу рассказать тебе всего, могу лишь посвятить тебя в то, что за эти два дня решалась его жизнь, он мог не выжить, и я была одной из тех, кто помог ему, - спокойно начала преподаватель. – Будь на его месте кто угодно другой, я бы ему тоже постаралась помочь. А Наварру, к твоему сведению, не сделал пока ничего такого, за что ему можно было бы желать смерти.
- Он увел у меня Келси, - зло бросил парень.
- За это пока не приговаривают к смертной казни, и смею тебя заверить, - ухмыльнулась женщина, - Келси не корова и ее не так просто увести. Маркус, она решила все сама, твоя политика благородного и влюбленного может и не вернет тебе девушку, но крови мистеру Наварру попортит много, - заметив, как студент пытается скрыть торжествующую улыбку, Гермиона добавила: - Давай сойдемся на том, что я во всех этих дуэлях – лишь свидетель. Хочешь раздавить его престижем, вперед. Но играть будем по правилам.
- А он … - начал было спорить школьник.
- Именно поэтому твой факультет Гриффиндор, а его Слизерин, - перебила декан.
- Я все понял, - разозлился студент. - Это все равно, что одному человеку связать руки, а другому нет, и обоих бросить в воду… и смотреть, кто первый приплывет к берегу, если приплывет вообще.
- Приблизительно так и есть, - серьезно кивнула женщина.
- До свидания, профессор Таннер, - мрачно попрощался студент, поднимаясь со стула.
- Всего хорошего, Маркус.
Гермиона закрыла глаза и пальцами сжала виски, пытаясь отключиться от этой вселенской разборки, от которой лихорадило всю школу. Открыв глаза, она перебрала на столе приготовленные письма, на сегодня все было готово, завтра последний день перед выходными. Джинни прислала подруге сову с просьбой навестить ее в доме будущего мужа, куда ее чуть ли не под конвоем препроводили прямо из больницы. Этих выходных Гермиона ждала как манны небесной, но перед ними она должна была сделать еще кое-что. Достав из кармана талисман, женщина подумала, что сейчас самое время.
Петтигрю жил в одной из самых дальних комнат хогвартского подземелья, но даже если бы она не знала, где он обитает, безошибочно нашла бы по запаху.
«Как можно жить в таком хлеву?!»
Дверь оказалась приоткрытой, из-за нее слышалось бормотание, как будто человек спорил сам с собой. Гермиона постучала, «спор» стих, и дверь мгновенно распахнулась, показав хозяина комнат.
- Миссис Таннер?! – испуганно дернулся предатель, шаря глазами за ее спиной в поисках кого-то еще; осознав, что она пришла одна, маг постарался даже улыбнуться. – Чем обязан такому приятному визиту?
- Добрый день, мистер Петтигрю, - поздоровалась Гермиона, с трудом сохраняя на лице спокойную мину, и, вытянув на цепочке талисман, проговорила. – Это, кажется, вы потеряли?
- Это не… - начал было маг, но потом, видимо, передумал и, резко схватив волшебный предмет, быстро заговорил, - Как хорошо, что вы его нашли, а я, представьте себе, когда его потерял несколько месяцев назад, так расстроился, так расстроился! Это же подарок...
- Я рада, - перебила Гермиона. – Всего доброго, мистер Петтигрю.
И что-то видимо в ее лице заставило эту крысу сбросить маску счастливой преданности, его глаза загорелись фанатизмом, лицо перекосило злобой. Он взялся за дверь и бросил:
- Ты меня не проведешь! Я знаю, что ты что-то задумала! – прошипел он, медленно пятясь в комнату. - Я не позволю причинить зло господину! Я тебя уничтожу, и он похвалит своего преданного слугу за это.
- А ты изменился, Хвост, стал менее… осмотрительным.
И не сказав больше ни слова и не обращая внимания на яростные вопли, несущиеся вслед, Гермиона чуть ли не бегом вырвалась на улицу, жадно вдыхая свежий воздух, игнорируя удивленные взгляды студентов.
- Это дом его сестры, ее сейчас нет, она… где-то отдыхает, мне, если честно, немного не по себе здесь, - поежившись, сказала Джинни. – Спасибо, Кларс, я провожу миссис Таннер в ее комнату сама, - тоном заправской госпожи отпустила будущая мама слугу.
Гермиона оглядела мрачноватую гостиную, выдержанную преимущественно в темных тонах, и, усмехнувшись, спросила хмурую подругу:
- Только немного?
- Хорошо, - свирепо глядя на гостью, сказал Джинни, - мне плохо здесь. Довольна?!
- Нет, не довольна, а будущему мужу ты об этом говорила?
Джинни, опираясь на подлокотник кресла, тяжело в него села, положив руки на уже довольно большой живот и, вздохнув, начала:
- Ты понимаешь…
- Не говорила, - кивнула Гермиона. – Понятно.
- Плевать на этот дом! – рявкнула беременная, так что у гостьи брови полезли вверх. – Извини. Я не из-за дома с ума схожу, дом это так, - махнула рукой женщина, - временное неудобство, ты видела вчерашний «Пророк»?
- Нет, - пожала плечами Гермиона, - А что там?
- Полюбуйся, - грустно усмехнулась будущая миссис Нотт, протягивая гостье газету. – Я же просила его сделать объявление непосредственно перед свадьбой!
Гермионе не пришлось даже разворачивать газету, такая сенсация была помещена на первую полосу, статей было несколько, заголовки один чуднее другого:
- «Вызов общественному мнению!» - прочла волшебница. – «Ромео и Джульета!»…
Сердито глядя на захлебывающуюся от смеха подругу, Джинни недобро проговорила:
- Смейся, смейся, там и про тебя написано.
С трудом справляясь с хохотом от представленных в главных ролях шекспировского произведения Нотта и довольно широкой сейчас подруги, Гермиона наконец смогла выговорить вопрос:
- Про меня?
- Угу. Смотри ниже.
- «Драко Малфой нашел новую любовницу?», - женщина пожала плечами. – Я уже привыкла, - и, став совершенно серьезной, она прямо посмотрела на Джинни. – Ты Фреду сказала о свадьбе?
Губы будущей мамы дрогнули, и она отрицательно покачала головой. Гермиона выдохнула, и, бросив газету на столик, запустила пальцы в распущенные волосы.
- То есть он узнал одним из последних, да еще из этих… статей?
- Да, - совсем тихо ответила Джинни.
- Понятно теперь, что требуется от меня, - недобро посмотрела Гермиона на подругу. – Джинни, я тебя очень люблю, я за тебя в огонь и в воду… и в этот раз я поеду к Фреду ради тебя, но я могу тебе уже сейчас сказать, чем все это кончится – ты потеряешь либо брата, либо мужа…
Когда Гермиона уходила, Джинни беззвучно плакала, разрывая на мелкие клочки ненавистную газету и бросая оторванную бумагу в огонь в камине.
Лихо затормозив у знакомого дома, где Фред Уизли вот уже несколько лет снимал квартиру, Гермиона тупо таращилась на руль, пытаясь придумать начало разговора.
- До ночи здесь будешь сидеть или в дом зайдешь? – раздался знакомый голос.
Гермиона повернулась к хмурому аурору и неуверенно улыбнулась.
- А ты меня пустишь?
- Хотя бы для того, чтобы через некоторое время спустить с лестницы, - абсолютно серьезно сказал мужчина. – Выходи.
- Многообещающее начало, - вздохнула женщина, но из машины вышла и направилась за бывшим другом.
В его квартире был художественный беспорядок, свойственный всем холостякам, с той лишь разницей, что основную часть мусора составляли… химикаты, заготовки к хлопушкам, куча бумаги, краски и т.д. и т.п. Гермиона взяла блюдце, на котором лежали горкой яркие конфеты, каждая в зависимости от цвета пахла по-своему. Заметив любопытный взгляд мужчины, волшебница передумала их пробовать.
- А что-нибудь без последствий у тебя выпить и съесть дома можно? – недовольно спросила женщина.
- Зря не попробовала, это моя новая разработка.
Перекатывая в руках две понравившиеся конфеты, Гермиона подозрительно посмотрела на мага и сказала:
- Мне больше всего нравились те, после которых становишься цыпленком.
- Эти тоже ничего, изменения менее кардинальные, но эффект потрясающий, - тоном искусителя продолжил маг, занимаясь чаем.
- А прямо сказать ты не можешь? – раздраженная своим любопытством, поинтересовалась женщина.
- Так весь сюрприз пропадет, - раздался довольный голос. – Попробуешь?
- Может позже, - разочаровала аврора волшебница.
- Жаль, тогда пей чай, - сказал маг, ставя перед ней поднос.
- Фред, я … - начала было женщина.
- Я не хочу говорить на эту тему, - оборвал ее аврор, подойдя к окну и не глядя на гостью.
- Но Джинни… – попробовала продолжить Гермиона.
Маг резко развернулся и посмотрел на нее, волшебнице стало тяжело дышать от такой смеси боли и ярости.
- Ее для меня больше не существует, она для меня умерла.
Женщина резко поднялась и, встав прямо перед ним, рявкнула:
- Хватит мне устраивать сцену из пьесы!
- Он убийца! – заорал маг, попытавшись снова отойти от нее.
- Ты тоже! – ответила женщина, схватив Фреда за руку.
Он смирился с тем, что с места не сдвинется, и зло посмотрел на гостью:
- Как ты смеешь сравнивать нас, я… это моя работа!
- Ты не поверишь, - язвительно начала Гермиона. - Но его тоже! И если уж ты такой принципиальный, то Нотт не убил никого из твоей семьи.
- Он убивал моих друзей!! – рявкнул тот и, шагнув к ней очень близко, нагнулся так, что их носы почти соприкасались, и злым шепотом добавил: - Они были и твоими друзьями, если помнишь.
- И что теперь? – не отстраняясь, спросила ведьма.
- Ничего, - совершенно спокойно сказал маг. – Я потерял очень много близких… Не будь она моей сестрой… она бы не дожила до этого позора, называемым свадьбой, - голос говорил о том, что ему тяжело дается каждое слово. – Мы не прощаем предательства…
- Мы?! – заорала Гермиона. - Ты что, рехнулся?!
Мужчина поднял на нее глаза и сказал:
- Да уже давно, с тех пор, как умер Джордж и я стал половиной человека, с тех пор, как погибла почти вся наша семья, а мать сошла с ума от горя, с тех пор я играю роль живого человека, который ходит на работу, встречается с друзьями, но это все игра, а реальным желанием осталось только желание отомстить, - как бестолковому ребенку объяснял аврор.
Вконец потерявшая терпение волшебница тряхнула его за рукав и со злой иронией сказала:
- Кому мстить? Беременной женщине и нерожденному ребенку? Смело! - усмехнулась Гермиона. – А главное, как просто! Без риска, без проблем… Тоже мне, благородный мститель. А до ее будущего мужа дотянуться, что, руки коротки?!
- Да! – ответил маг, вырвав наконец у нее свой рукав, и снова начал ходить по комнате как тигр по клетке. – Знаешь, сколько раз мы пытались? Каждый раз что-то происходило, и весь наш план летел к черту!
- Мне что, тебя пожалеть за то, что у них получилось то, что не получается у вас? – недобро рассмеялась ведьма. – И теперь ты решил самым простым способом выместить свою злость? На Джинни?!
Аврор покачал головой и тихо сказал:
- Нет… Ее не тронут, но я никогда, слышишь?! Никогда не хочу ее больше видеть!
- Фред, - примирительно начала Гермиона. – Она не переживет, если потеряет тебя.
- Раньше надо было думать! – бросил мужчина.
- Фред!
- Даже если пятнадцать раз назовешь меня по имени, это ничего не изменит!
- Да, черт! – топнула ногой ведьма. – Как я все это ненавижу! Что нужно сделать, чтобы ты принял ее вместе с ребенком?!
Судя по гневному выражению на лице, маг хотел сразу же ответить: «Ничего», но его глаза сузились и он, скрестив руки на груди, словно отгородившись от нее, произнес:
- Дуэль.
- У Джинни богатый будет выбор: либо похороны мужа, либо похороны брата, - покачав головой, сказала Гермиона, - Но, тем не менее, я думаю, Нотт согласится.
- Не Нотт, - спокойно поправил ее Фред. – Малфой.
Гермиона опешила:
- Он не примет твой вызов…
- Ты плохо меня знаешь, грязнокровка, - послышался надменный голос через выкрикиваемые охраной Малфоя заклинаниями. - Я к твоим услугам, Уизли. Начнем, как только я верну то, что принадлежит мне, - бросил маг, схватив оглушенную заклинанием женщину за волосы, и потащил к выходу, предварительно отобрав у нее волшебную палочку.
- Отпусти меня! – вопила волшебница, пытаясь вырваться.
Но блондин, казалось, вообще ее не слышал, он лишь сильнее сжал волосы, так что Гермиона вскрикнула и послушно замолчала, поджидая более удобного случая выскользнуть. За открытой дверью виднелась длинная черная машина с тонированными стеклами. В доме, в котором было полно квартир, стояла подозрительная тишина, и никто не спешил выяснить, что происходит. Гермиона почувствовала, как Малфой слегка ослабил хватку, и резко ударив его в болевую точку на руке, заставила освободить ее волосы, но, вырвавшись, она не смогла ничего больше сделать, так как с силой была впечатана в стену. Мужчина недобро ухмылялся и, сильнее сжимая рукой ее шею, сказал:
- Слишком предсказуема…
- Да пошел ты, - прошипела женщина, пытаясь избавиться от его затянутой в кожу перчатки руки, которая ее душила.
От резкой пощечины у Гермионы свет в глазах померк.
- Это обсудим после того, как я убью твоего «друга», - подчеркнув последнее слово, сказал маг и, перекинув ее через плечо, быстро преодолел оставшиеся ступени.
Он забросил ее в машину с такой яростью, что Гермиона ударилась плечом о противоположную дверцу. Малфой наклонился и, глядя на застывшего с непроницаемым выражением на лице мага, сказал:
- Дернется… убей ее, - приказал волшебник, игнорируя полный ненависти взгляд женщины.
- Да, сэр, - невозмутимо ответил телохранитель.
- Ненавижу! - с чувством прошипела ведьма.
- Переживу, - ответил Малфой, захлопнув дверцу.
Взглянув на своего сторожа и на водителя, который как статуя застыл за рулем, женщина поняла, что одного убить она успеет, а второй точно убьет ее… не так она думала закончить сегодняшний день. Прошло минут пять, а ей казалось, что вечность, рядом с домом аппартировали четверо авроров, двое из них были близкими друзьями Фреда. Гермиона хотела было окрикнуть их, но, наткнувшись на внимательный взгляд своего надсмотрщика, уставилась в противоположное окно. Сколько времени прошло, она не поняла, хлопнула дверца, и Малфой бросив волшебнице ее мантию, оставленную в квартире Фреда, распорядился, чтобы их оставили одних, и сел напротив нее. Ее сторож занял место рядом с водителем, а остальные маги сели в такую же машину, которая только что подъехала к дому. Гермиона упрямо смотрела на крыльцо, надеясь увидеть хоть кого-то, кто мог бы ответить на ее немой вопрос. Но никто кроме Малфоя и его охраны больше не вышел из дома. Машина плавно тронулась с места. Разделяющее стекло с кабиной водителя бесшумно поднялось, Гермиона внимательно смотрела на своего… коллегу. Несколько хороших заклинаний в него точно попали, но он здесь и он жив… Гермиона почувствовала, как в горле запершило и глаза подозрительно защипало, она опустила голову так, что волосы служили ее лицу ширмой и закрыла глаза, стараясь ни о чем не думать.
Глава 32
Melliara, Маргот, Лигейя____, Овиел, Эмма Дарк, Gelena, Phantom огромное вам спасибо за отзывы.
ovetgana – ПОЖАЛУЙСТААААААА!
Кри-/-оника – вот такие мы привередливые, да?-))).
Соня – млинннн, я же предупреждал, что главы с 21 не беченные.
Sir-J – пожалуйста братец. С новым фиком пока не обещаю, а этот точно выложу до конца.
Esperanca – отдельное и выделенное тебе спасибо, за то что взялась за меня-))).
Глава 32:
… Ты слишком от нее зависишь…
Голова наклонена так, что волосы скрывают лицо.
… Ты слишком от нее зависишь…
То, как сильно он ее ненавидел сейчас, знал только его наставник. Драко закрыл глаза, когда почувствовал, как по жилам растекается обжигающая и густая как лава сила, покидающая Волдеморта. Когда он размазывал по стене этого Уизли, он не испытывал к нему такой ненависти… Малфой вообще не мог вспомнить, чтобы кого-то так ненавидел… Нет. Ненавидел - Поттера и ее. Причем Поттера даже меньше. Он ненавидел ее за то, что она грязнокровка, за то, что она получила магические способности, за то, что стала сильной и талантливой ведьмой, за то, что попала в Хогвартс, за то, что попала на этот чертов Гриффиндор, за то, что пять лет она была для него бесполым пресмыкающимся из свиты «золотого мальчика»… За то, что он как в стену врезался в собственное желание, которое не поддавалось контролю, но было вполне объяснимо, он хотел ее, потому что она маглорожденная, а ему с детства внушали, что такие как она – это не для него. Потому что она принадлежала его врагу, давая тому силы. Драко хорошо помнил, как изменился Поттер, когда получил ее, из его глаз исчезла вечная потерянность бедного беспризорного мальчика, он перестал обращать внимание на злые шутки и … улыбался, как будто войну в которой ему придется сражаться, отменили, и он счастлив… счастлив, потому что у него есть она. Маг почувствовал, как ладони сжимаются в кулаки, натягивая кожу черных перчаток… как же он ее ненавидел. Он понял, что в жизни ничего так не хотел, как ее, потому что она … она не хотела его. Как ребенок, которому не купили дорогую игрушку, будет возвращаться и возвращаться к витрине с вожделенной вещью, так и он … каждый раз с ума сходил, наблюдая, как исчезает из виду обнявшаяся парочка.
… Ты слишком от нее зависишь…
Все, что он о ней узнал, все, кем она была и стала… он презирал таких людей – грязнокровная выскочка, оказавшаяся к тому же волчицей. Она не просто маглорожденная – она животное… она пыталась его убить, не просто убить - застрелить в спину, он бы даже не понял, что произошло. Такая смерть была бы позором… как он ненавидел ее. Он бросил ее, и Гермиона приняла правила игры, не споря, не выясняя отношения… Маг хмыкнул, подумав:
«Идеальная женщина…»
Драко не приближался к ней, но это не означало, что он ее отпустил. Он знал, что она приехала к Уизли, потому что ее попросила об этом подруга, но от одной мысли, что она была с тем наедине… Женщина, чьи принципы были более гибкими чем символ Слизерина, чья сексуальность и женственность сбивали с ног, а упрямство и сила воли ставили в тупик… Да, она сексапильная, тщеславная и умная сука, но она ЕГО...
… Ты слишком от нее зависишь…
Ему хотелось, чтобы она ругалась, кричала… вела себя как любая другая простая женщина в похожей ситуации. Но она не простая, в ней нет ничего обычного – в ней все неправильно. Их отношения - это бред, его чувства к ней похожи на ломку наркомана без дозы… а ее к нему? Малфою часто хотелось напоить ее зельем правды и допросить с пристрастием, чтобы понять, что же творится в ее голове. Действительно ли она такая бессердечная стерва или лишь умело вжилась в роль? Что она чувствует к нему и нажала бы она сейчас на курок, повернись он к ней спиной? Он знал ответы на эти вопросы, но ему хотелось … так хотелось убедиться в том, что она всего лишь хорошая актриса.
Зачем? Затем, что он не хотел, чтобы она была похожа на него. Внутри разрасталось чувство безумное и опасное, ему хотелось увидеть ее слабой и нежной, открытой и беззащитной…
Зачем? Чтобы сломать...
Маг раскрыл темные глаза и еще раз внимательно осмотрел свой трофей. В черном брючном костюме-тройке, с выпрямленными заклинанием волосами… Красивая и дорогая игрушка.
Машина плавно затормозила. Гермиона подняла голову, Драко точно увидел, когда она поняла, куда он ее привез. Волшебница поджала губы и почувствовала, что ситуация приобретает неприятный привкус ловушки. Этот замок она ни разу не видела, поместье Малфоев должно располагаться южнее, значит это – его дом.
«Это не дом – это замок с привидениями».
Малфой вышел из машины и подал ей руку. Гермиона недобро ухмыльнулась, как забавно было посмотреть на ситуацию со стороны: она, не в силах решить - опереться на его руку или послать к черту, провоцируя ссору на улице… и он, внимательно следивший за ее движениями, терпеливо ждущий, когда она примет решение. Какая мелочь, а столько… напряжения. Гермиона подала ему руку и могла поклясться, что он удивился.
«Не так уж хорошо ты меня знаешь, дорогой.»
В абсолютном молчании они преодолели расстояние до дверей, которые при их приближении мгновенно распахнулись.
- Добрый день, сэр, - приветствовал хозяина дворецкий; судя по его надменному виду, его внимания были достойны лишь носившие фамилию Малфой, а остальных людей он просто игнорировал.
- Добрый день, Эдвардс. Это миссис Грейнджер, - кивнул в сторону женщины маг. – Она погостит у меня некоторое время, приготовь для нее зеленую комнату.
- Слушаюсь, сэр, - даже не посмотрев на гостью, ответил дворецкий.
- Идем, - коротко бросил Малфой Гермионе, которая уже созрела для боевых действий, мешало только возможное вмешательство свидетелей.
- Слушаюсь, сэр, - зло передразнила дворецкого волшебница.
Маг остановился и всем своим видом продемонстрировал, как он доволен ее тающим самообладанием.
- Я уж думал, ты себе язык откусила.
- Мы куда-то шли, точнее, ты меня куда-то вел, - и улыбнулась так ослепительно, что заныли мышцы лица. – Надеюсь, это кабинет, и он звуконепроницаем, иначе свидетелями нашей ссоры станут все присутствующие в этом… дворце.
Волшебник улыбнулся и, покачав головой, продолжил путь.
- Тебе понравится мой дом, - это было не пожелание, это был приказ и констатация факта.
- Нет, - последовал немедленный ответ.
- Ты его еще не видела.
- Все равно не понравится, - упрямо проговорила женщина. – Он же ТВОЙ.
Но Гермиона лгала, замок уже приятно поразил ее. Главный холл и коридоры, по которым они шли, оказались совсем не мрачными и скучными в своем подавляющем высокомерии, они были… живыми. Неброские, чаще даже темные краски сочетались с большими окнами и огромным количеством свечей в искусно сделанных канделябрах. Было светло, и стены, оформленные в хмурых цветах со странным рисунком, смотрелись как живые картинки, меняя немного свой вид в зависимости от угла зрения и падающего на стену света. Поражала золотая середина между шиком, броскостью и умеренностью. Но когда они преодолели еще одну лестницу, оказавшись в кабинете хозяина замка… Женщина с трудом сдержалась, чтобы не распахнуть рот, смотря во все глаза на просторное и поразительно уютное помещение. Маг облокотился на письменный стол и спокойно наблюдал за ее попытками скрыть свое восхищение.
- «Не понравится», говоришь?
- Нет, - нагло соврала Гермиона, рассматривая картины на стене.
- Иди сюда, - приказал Малфой, отодвинув портьеру, за которой была дверь.
Гермионе не нужно было даже заглядывать внутрь, чтобы понять, что там находилась библиотека. Она бросила мантию на кресло и зашла внутрь этого книжного царства; ведьма поняла, что ее коллекция – лишь жалкая пародия этой. Количеством книг библиотека Малфоя уступала Хогвартсу. Но наметанный взгляд волшебницы выхватывал названия таких книг, которые, судя по достоверной информации министерства магии, давно были уничтожены. Почувствовав, как кончики пальцев закололо в предвкушении прикосновения к этим древним и «казненным» согласно документам книгам, Гермиона резко развернулась к красивому мужчине. На языке вертелось несколько хороших ругательств, но ее гнев не оформился в слова, она молча стояла и с презрительной миной рассматривала «гостеприимного» хозяина.
«Он что, решил мне ими рот заткнуть?!»
- Мне нужно уехать, я буду только вечером, книги займут тебя, - словно отвечая на ее немое возмущение, сообщил Малфой. – И не добавляй охране проблем, Гермиона, не выходи из замка.
Волшебница глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, чтобы не наброситься на него с кулаками и хотела было спросить, но он ее опередил:
- Только один вопрос, у меня нет сейчас времени на боевые действия, - небрежно бросил Драко взбешенной женщине.
Гермиона лихорадочно перебрала в уме все вопросы, их было немало и каждый из них тянул за собой цепочку следующих. Она решилась задать вопрос, ответ на который почти точно знала, но ей нужно было убедиться, нужно было услышать это от него, от человека, чьи глаза потеряли свой цвет, утонув в безразличной черноте.
- Он жив?
- Да, - бросил в ответ маг, направляясь к двери.
Ведьма замерла посреди этого святилища и, собрав последние крупицы гордости, удержала себя от того, чтобы кинуться за ним, требуя ответа. Дверь закрылась, а она все стояла, пытаясь выстроить картину заново. Малфой прав: она совершенно его не знает, она так самоуверенно решила, что все правильно предсказала и додумала, что теперь все встало с ног на голову и появились новые вопросы, на которые она уже не могла придумать ответы. Гермиона закрыла глаза и прислонилась к книжному стеллажу, стараясь найти утерянное равновесие.
- Миссис Грейнджер, - позвал женщину дворецкий.
Гермиона даже не шелохнулась, слуга нахмурился и произнес громче.
- Миссис Грейнджер!
- А? – невидящим взглядом уставилась на мужчину волшебница. – Что?
- Обед. Вы спуститесь в столовую или принести его сюда? – терпеливо спросил дворецкий, обведя взглядом кабинет хозяина, в который эта женщина внесла закономерный беспорядок.
Гермиона наконец ощутила себя в реальном времени и отрицательно покачала головой.
- Обедать я не буду.
- Может, чаю, - продолжал настаивать слуга.
- Нет, - безапелляционно отрезала Гермиона.
Да, это было грубо, а с каких пор к надсмотрщикам обращаются вежливо?
- Как угодно, - невозмутимо ответил слуга, исчезая за дверью.
Темный Лорд сидел в этом кресле уже около двадцати минут и мог поклясться, что она прекрасно знала о его присутствии, но отлично имитировала неведение. Чай, который ей все-таки принесли, уже давно бы остыл, будь они не в волшебном замке. Он хотел ее окликнуть, но передумал. Она сидела за столом, по-хозяйски расположившись в кресле Драко. На столе перед женщиной лежали книги, на ее коленях был увесистый том, страницы которого волшебница переворачивала, затаив дыхание. За Гермионой было интересно наблюдать, не знающему ее человеку женщина казалась спокойной и в меру заинтересованной книгой, но для него она была изменчива, даже когда старалась казаться невозмутимой. Ее руки скользили по страницам книги, словно каждое слово ведьма не только прочитывала, она его осязала; когда она натыкалась на что-то незнакомое, карие глаза прищуривались, слегка вздрагивали брови, и волшебница начинала методично перебирать книги, приготовленные рядом, почти всегда ответ находился, и ее лицо светлело, уголки губ вздрагивали, приподнимаясь вверх… почти улыбка. Но вот она в очередной раз наткнулась на что-то, ей непонятное, и начала аккуратно просматривать книги. Когда все книги были пролистаны… Темный Лорд чуть не рассмеялся, у нее был вид потерявшегося ребенка, все ее напускное спокойствие растаяло как дым, она сидела в шикарном кресле посреди этого книжного развала, растерянно глядя на страницу тяжелого тома, лежащего на ее коленях. Гермиона запустила пальцы в волосы и раздраженно вздохнула.
- Помочь?
Волшебница хмуро посмотрела на посетителя, который с поразительным терпением отнесся к тому, что его до сих пор игнорировали.
- Да, - ответила она, в конце концов у кого, как не у величайшего темного мага столетия, спрашивать совет по древним ритуалам крови.
Драко был взбешен, весь день непосвященные маги шарахались от него в сторону или застывали в ужасе, как кролики перед удавом, стоило ему только поднять на них глаза. У волшебника очень чесались руки сделать с этими болванами что-нибудь, но он сдержался, подумав, что роль главного злодея требует колоссального терпения. Сила пока еще оставалась с ним, но не позже следующего утра она вернется к господину. Малфой умел ее использовать, но вот с чем ему еще было тяжело справиться, так это с ненавистью, яростью, гневом, злостью и … страстью – чувствами, которыми подпитывалась сила и она же их усиливала во много раз. Держать их в узде было очень тяжело. Он чувствовал, что его господин в его доме и что он… более чем доволен, но это было не чувство удовлетворения от свершения задуманного, не физическая сытость, это … он был почти счастлив. Озадаченный новым чувством господина и раздраженный тем, что наверняка знал, кто послужил причиной возникновения этих чувств, Малфой, войдя в кабинет, застал забавную картину.
- Нет, вы не правы, - нахмурившись, громко сказала Гермиона. – Зелье для этого ритуала не станет менее эффективным, если выкинуть этот ингредиент.
- Этому рецепту несколько веков, - спокойно ответил великий маг, - с чего ты решила, что вправе его переделывать?
- Эти книги писались Мерлин знает когда, - раздраженно взмахнула рукой волшебница. – Этот ингредиент в данном зелье обладает только зрительным эффектом – красивый цвет и густой дым при варке, ничего больше.
- Добрый вечер, Драко, - как ни в чем не бывало поздоровался маг с хозяином замка.
- Добрый вечер, о чем спорите? – спросил волшебник, наклоняясь к коленям Гермионы.
Женщина охотно указала ему на «камень преткновения», Малфой посмотрел на своего наставника и сказал:
- Вы же знаете, что она права.
- Конечно, - невозмутимо согласился Темный Лорд, - но она так забавно злится, когда с ней не соглашаются.
Гермиона почувствовала себя цирковой собачкой на арене, ей стоило больших усилий ничего не сказать по этому поводу. Она аккуратно положила книгу на стол и, прямо посмотрев на Малфоя, поинтересовалась:
- Зачем ты оставил его в живых?
- Он может быть мне полезен, - ответил Драко, ничуть не удивленный таким вопросом, - Это все, что я тебе скажу по поводу твоего Уизли, будь благодарна, что он жив, и имей терпение, позже ты все поймешь сама.
Гермиона внимательно смотрела на человека, с которым провела больше времени в постели, чем со своими мужьями, вместе взятыми, и сейчас она просто не могла его узнать. Его последние слова были произнесены таким тоном, что даже бывшая гриффиндорка, привыкшая настаивать на своем, решила промолчать.
«Уже в который раз.»
- За мной по-прежнему следят? - задала следующий вопрос волшебница.
- Да.
Можно, конечно, начать топать ногами, кричать о том, что они не имеют права, что она не их собственность… Можно. Если б от этого был толк.
- Зачем я здесь?
- Скажем так - ты в гостях. Проведешь у меня эти выходные, Джинни я уже предупредил, - ответил Малфой, снова не услышав от нее возмущенного ответа, маг спросил: - Ты, судя по всему, не против?
- От выходных, слава Мерлину, осталось только полтора дня, переживу как-нибудь, - спокойно сказала ведьма. – Моя машина?
- Уже перегоняют сюда, - кивнул Драко. - Когда получишь ее назад, наложи заново охранные заклинания, их пришлось все сломать, - И приказав появившемуся дворецкому накрыть ужин, поинтересовался у Гермионы. – Что-нибудь еще?
Волдеморт следил за ними со стороны, не принимая участия в разговоре. Он остался доволен безучастным выражением лица своего преемника, на котором лишь иногда давали о себе знать человеческие эмоции, в то время как на самом деле внутри него все клокотало… Кому, как не господину, оценить усилия, прикладываемые для этого. Гермиона тоже старалась показать свою выдержку, но по ее стиснутым рукам, прямой напряженной спине и горящим яростью глазам становилось понятно, что малейшая искра заставит ее взорваться. Волшебница изящно поднялась с кресла и, подойдя к хозяину замка, влепила ему звонкую пощечину. Рука заныла от того, с какой силой она вернула ему удар, на лице Малфоя проступил красный отпечаток, не сводя с нее взгляда, он едко спросил:
- Теперь все?
- Да, - зло бросила Гермиона.
Темному Лорду захотелось зааплодировать им, так они хорошо разыграли сценку. В стекло забарабанили, небольшая коричневая сова, какими обычно пользовались авроры из-за их необычайной скорости, настойчиво требовала, чтобы ее впустили. Малфой взмахнул волшебной палочкой, и створки распахнулись, впуская в кабинет прохладный вечерний воздух и неожиданную гостью. Сова присела на протянутую руку Драко и послушно отдала письмо. Просмотрев пергамент, маг подхватил с кресла мантию Гермионы и сказал:
- Одевайся, что-то случилось с твоей машиной.
…Что-то случилось с твоей машиной…
«Это слабо сказано.»
Машина была уничтожена как вид. Движение при выезде на одну из пригородных трасс Лондона было практически парализовано, посреди дороги находились все еще горящие обломки ее красавицы, которые тушили маггловские пожарные. В толпе зевак, которую оттесняли полисмены, мелькнуло несколько знакомых лиц. Малфой, взглянув еще раз на это пожарище, поздоровался с подошедшими к ним магами. Гермиона также поприветствовала одного из министерских чиновников и двух ауроров.
- Насколько я понял, это ваша машина, миссис Таннер? – спросил чиновник и, получив утвердительный кивок, продолжил. – Вам повезло, что вы не находились в машине, взрыв произошел совсем недавно, труп еще не достали. Не скажете, кто вел машину и почему вы не поехали на ней сами?
- Все вопросы позже, - не дал ответить волшебнице Малфой. – Меня интересует причина взрыва.
- Меня тоже, магглы в последнее время напуганы, и этот взрыв придется объяснять, министр будет недоволен, - нахмурился мужчина
- Недоволен?! – громко переспросила Гермиона. – Вы посмотрите, что с моей машиной! - но, наткнувшись на несколько осуждающих взглядов, прокашлялась и язвительно воскликнула. - В смысле – какая трагедия!
Малфой и Темный Лорд были единственными, кто оценил цинизм ее слов, Драко уже в который раз подумал о том, что их реакции на ситуации и события досадно похожи. Великий маг, стоявший рядом с расстроенной ведьмой, знал того, кто спланировал этот взрыв, единственное, чего он не мог понять, так это настойчивость, с которой Петтигрю пытался сжить Гермиону со свету. Ну один раз понятно, рвение, вызванное опасением, что девчонка слишком близко подобралась к Темному Лорду. Предупредил, все всё поняли и оценили… Такая настойчивость была вызвана не просто предположениями или опасениями, но если Хвост что-то знал, он не посмел бы скрыть это от господина. Маг раздраженно вздохнул, ему не хватало своей силы, он чувствовал себя слабым. Сила была сейчас нестабильна, как мячик переходила от наставника к ученику, и наоборот. Оба мага были сейчас наиболее уязвимы, именно поэтому та угроза, которую видел в Гермионе Хвост, была опаснее тем, что ее не видел ни Драко, ни Волдеморт. Впервые за все время знакомства с этой ведьмой у великого мага мелькнула мысль, что она по-своему может использовать ситуацию, в которой оказалась, он впервые увидел в ней не просто женщину, а мага, причем довольно талантливого. Волшебник посмотрел на Гермиону, ее мысли были как открытая книга, довольно рискованные и нелестные, и потому истинные. Он мог в любой момент узнать, о чем она думает, и все ее мысли были похожи на правду, но мага не оставляло беспокойство, как будто что-то постоянно ускользало от его внимания.
По совершенно нелепой, счастливой случайности декан Гриффиндора первой наткнулась на Петтигрю, который ожидал господина в гостиной. Сова, отправленная магу с приказом немедленно явиться в замок Малфоя, достигла адресата, но даже великие маги не могут предусмотреть всего. У крысы всегда была хорошая реакция, но она постарела и стала неловкой, а Гермиона с удовольствием воспользовалась секундной заминкой своего врага. Он вновь пытался ее убить, причем на этот раз он хотел подставить Фреда, в этом он был мастер. Волшебница была уверена, что после ее смерти всплыли бы какие-нибудь еще улики против аврора. Она не понимала причины, Петтигрю подозревал ее в чем-то, но это бред, она ничего не замышляла. У крысы паранойя, и ведьма не собирается от этого страдать.
- Обливиэйт максимус! – голос разрезал тишину и гулко отразился от высокого потолка.
Они не успели. Темному Лорду было достаточно одного взгляда на своего слугу, чтобы понять, что тот даже имени своего не помнит. Она не угрожала ему, не причиняла боль, не подчинила, не убила… Все гениальное просто - она стерла ему память, причем совсем, а он … преподнес ей Хвоста на блюдечке с голубой каемочкой. Этот старый маг, как съеденный молью валенок, не помнил, как ходить, как говорить… Драко, войдя следом за господином, даже не удостоил взглядом валявшегося на полу и издающего странные звуки гостя, он внимательно смотрел на Гермиону. А у той голова кружилась от силы и глубины, с которой они копались в ее мыслях, волшебница прислонилась спиной к стене и сжала виски пальцами, прошептав:
- Полегче…
Очнулась она на кушетке в кабинете Малфоя, в креслах расположились чиновник, занимающийся расследованием взрыва ее машины, хозяин кабинета и Волдеморт.
- Наконец-то вы очнулись, - с подозрительной радостью воскликнул министерский работник. – Вы были так бледны, что у нас возникла мысль вызвать вам целителя. Как вы себя чувствуете?
- Терпимо, - тихо ответила Гермиона.
- Не удивительно, после того что с вами произошло, - сочувственно покачал головой маг, встав с кресла и помогая ей сесть. – Все-таки странно, что вы использовали в качестве самозащиты Абсолютное забвение, довольно необычный выбор.
- Я не совсем…, - начала было волшебница.
- Я думаю, что миссис Таннер необходимо сейчас отдохнуть, - прервал ее Малфой. – Главное, что мы теперь знаем, кто взорвал машину, и то, что виновный обезврежен, а его мотивы придется аврореату выяснять самим.
- Конечно, конечно, – поспешно согласился чиновник. – А у вас, миссис Таннер никаких догадок нет, почему мистер Петтигрю пытался вас убить?
- Нет, - покачала головой ведьма. - Извините.
Когда маг ушел, единственный вопрос, который остался у ведьмы, был:
- Откуда вы узнали, что это Петтигрю? Насколько я помню, я вообще об этом не думала, по крайней мере в вашем присутствии, - поправилась Гермиона.
- Хвост думал, - усмехнулся Малфой.
- А о том, почему он хотел меня убить, он случайно не думал? – с надеждой поинтересовалась волшебница.
- А тебе он не сказал? – вопросом на вопрос ответил Волдеморт.
- Только то, что он знает, что я что-то задумала, - пожала плечами колдунья, но наткнувшись на удивленные взгляды, переспросила. – Что? Вы чуть мне голову не вскрыли, разве того, что вы узнали, недостаточно, чтобы понять: мой покой мне дороже гениальных планов мести?
Маги переглянулись, и Малфой, неприятно ухмыльнувшись, кивнул:
- Пожалуй.
Гермиона стояла под душем, стараясь успокоиться и навести порядок в мыслях. Уже довольно поздно, но спать совсем не хотелось. Отказавшись от ужина, она все это время посвятила книгам, на удивление ее отказ провести время с ними приняли без споров. Зачем тогда Драко привез ее сюда?
- Ты и вода - для меня это стало почти наваждением, - сказал хозяин замка, без стука входя в ванну.
- Когда ты перестанешь вламываться ко мне? – скорее раздраженно, чем удивленно спросила Гермиона, даже не делая попытки прикрыть свою наготу.
Волшебница едва заметно ухмыльнулась, когда увидела, как его взгляд жадно прошелся по всему ее телу. Его движения, когда мужчина снимал одежду, были быстрыми и привычными, она почувствовала, что сама с не меньшим голодом впитывает его обнажающееся красивое тело.
- Когда перестану тебя хотеть, - последовал запоздавший ответ.
Гермиона словно очнулась; ловко дотянувшись до полотенца, она прижала его к себе и недовольно проговорила:
- У меня нет настроения.
- Появится, - невозмутимо сказал уже обнаженный мужчина, медленно наступая на нее.
- Ты мне не нужен, ты можешь это понять? – тоном ребенка, которого не слушают, возмутилась ведьма.
Она попыталась выскользнуть, но оказалась в его руках. Драко резко дернул ее на себя, придавив телом к мокрому кафелю, и спросил:
- Ты все еще не понимаешь, да? – наклонившись к ней, он едва касался ее губ своими. – Твое мнение не имеет значения.
- Ублюдок! – выплюнула Гермиона.
Довольно тяжело сражаться с сильным мужчиной, когда от собственного предвкушения темнеет в глазах.
- Шлюха.
Дальнейший обмен любезностями прервался, как только он заткнул ей рот самым действенным способом. Сопротивление было забыто, она ответила ему с не меньшим энтузиазмом. Не только он скучал этими одинокими ночами, ее руки крепче прижимали к себе, Гермиона была страстная и порывистая, как и раньше, но что-то в ее движениях сбивало его с толку. В ее прикосновениях было столько… отчаянной нежности, словно она выплескивалась против воли хозяйки, очень долго сдерживаемая. Ее пальцы притягивали ближе, губы возвращали поцелуй с таким безысходным отчаянием, словно это в последний раз… Прервав поцелуй Драко, взял ее рукой за подбородок и приподнимая лицо, хрипловатым голосом спросил:
- Что с тобой?
Губы припухшие, взгляд изголодавшийся… Гермиона, обняв его за шею, сама прижалась к его губам, перед этим выдохнув:
- Какая тебе разница?
Действительно какая? Как объяснить человеку, который всю жизнь ценил только власть, что помесь ненависти и уважения дает опасный результат. Как объяснить это ему? А как объяснить это себе? Гермиона не любила его, это слово было просто оскорбительно для такой, как она. Ведьма принимала его только в одностороннем порядке с раздраженным удовлетворением. Но сама… Она не могла его любить, потому что презирала… Можно ненавидеть человека и в то же время чувствовать к нему невольное уважение, можно уважать врага… но не чувствовать к нему нежность. Ощущение, грозившее разрушить ее вселенную, велело прижаться к нему, утонуть в его объятьях, представить, что никого кроме них на свете не существует, забыть, кто они и что сделали за свою жизнь, перестать анализировать каждый шаг и просто быть с ним…
… Что с тобой?…
Драко смотрел на красивую волшебницу и не мог отделаться от ощущения, что он постоянно что-то теряет из виду. Вчерашний вечер и сегодняшний день… он не мог ее понять, он ожидал от нее обычной холодной отчужденности, настойчивости в отстаивании собственной независимости и гнева из-за того, что произошло в доме Уизли, но она вела себя странно. Первый шок был у Малфоя, когда она, проснувшись в его объятьях, пожелала ему доброго утра, ласково улыбнувшись, это так на него подействовало, что они опоздали на завтрак на два часа. Темный Лорд уехал, сказав, что школьников лучше не оставлять без присмотра, так что за столом они были вдвоем, она охотно поддерживала беседу оживленными фразами, тогда как обычно старалась отвечать односложно и сухо. Ее поведение спровоцировало его, он предполагал, что ему целый день придется отбиваться от возмущенной гарпии, а вместо этого получил пушистого ласкового котенка и он… пригласил ее обедать в ресторан. Затея рисковая не столько тем, сколько сплетен это вызовет, плевал он на сплетни, а потому, что эта «малышка» могла хорошо играть свою роль и, воспользовавшись ситуацией, устроить грандиозный скандал… но она и в этот раз поставила его в тупик. После того, как он вот уже второй раз искренне рассмеялся ее довольно циничной шутке, Драко осознал, что совершенно ничего не понимает. Он не помнил, что ел, что пил, он запомнил ее оживленное лицо, когда она дразнила его, спорила с ним, шутила, смеялась… она поддерживала баланс между пристойностью и естественностью. Он еще ни разу не видел ее такой, по крайней мере с ним. Малфой нахмурился, вспомнив, как их идиллию испортил один из его… чистокровных друзей. Он был довольно пьян и присоединился к ним без согласия с их стороны, пару сальных шуточек Гермиона выдержала с искусственной улыбкой на лице, но третья заставила ее побледнеть. Слова пьяного идиота были правдой, несколько обидных слов довольно точно описали ситуацию, в которой она находилась и кем она была в глазах… общества. Его дружок оказался спущенным с лестницы, причем сделал это наследник Волдеморта без применения магии. Получив извинения за пьяного посетителя от хозяина ресторана, Драко предложил ей пройтись, сам не зная, зачем. Они протопали пешком почти четверть пути, прежде чем она снова улыбнулась ему. Та Гермиона, которую он знал, на язвительную шуточку ответила бы не менее колко, а то и сама бы спустила обидчика с лестницы, но эта женщина, идущая рядом с ним, была готова расплакаться от обиды. РАСПЛАКАТЬСЯ?! Грейнджер?! Что, черт возьми, происходит? И вот сейчас он сидит в кресле и, как кот за мышью, следит за тем, как она «наводит порядок» в его библиотеке.
- Перестань, - попросила Гермиона, даже не повернувшись к нему лицом, продолжая отбирать книги.
- Нет.
- Пожалуйста, Драко, - обернувшись, капризно надула губы ведьма. – Я не могу сосредоточиться.
Маг поднялся и подошел к ней, лицо у него было… как у голодного хищника. Он отобрал у нее книгу и прижал волшебницу к себе, ожидая сопротивления или провокации, но она мягко положила руки ему на грудь и вопросительно изогнула бровь. У нее был вид любимой жены…
- Мое имя еще раз, - наклоняясь к ней, приказал хозяин замка.
- Твое самолюбование просто патология, - рассмеялась женщина, но послушно тихо повторила. – Драко, Драко, Драко, - и едва слышным шепотом, - Драко, Драко…
Тот, чье имя она, почти лаская, поизносила, осознал, что окончательно запутался в происходящем. Если бы это было возможно, он бы предположил, что она находится под действием Империуса. Но на тот момент ему было наплевать, она была такой, какой он хотел ее видеть, а почему, он разберется потом. В итоге на ужин они тоже опоздали.
Глава 33
Девушка Драко, пожалуйста, надеюсь и следующие тоже понравятся.
Кри-/-оника - на счет чувств… разборки на личном фронте дают о себе знать-))).
Gelena, ты не ошибаешься, но все по порядку. ОК? Спасибо за такой отзыв.
Лигейя____, я держусь, точнее пытаюсь. На счет исправления пока ничего не могу сказать, так как текст кусками отбечен.
Lizon, из-за этой идеи (на счет оценки) мой фик и завис на долгое время. Как отбетят, так и подам заявку, а пока не буду.
Эмма Дарк, спасибо большое.
Little fox - вот и новая глава, получите.
Аноним, вот, вот, вот она и не зачем так орать. (Хотя это приятно-)))).
Глава 33:
Ожидая момента, когда невеста прибудет в церковь, приглашенные гости по немому соглашению разделились на две части. Темный Лорд оглядел присутствующих, заметив, что гостей со стороны невесты заметно меньше, чем близких жениха. Будь их воля, они бы близко к церкви не подошли, но выказать такое неуважение одному из слуг Темного Лорда они не могли. Волдеморт посмотрел на своего преемника, которого попросили быть шафером: Драко был раздражен, он был таким с выходных, когда приволок Гермиону к себе в замок. Что-то произошло между ними, маг знал об их походе в ресторан, о том, что там произошло, охрана Малфоя рассказала об их прогулке. Все мысли его преемника были заняты ею. Вернувшись в школу, они соблюдали дистанцию, но волшебница не была похожа на невозмутимую статую, как до этих выходных - она улыбалась Драко, иногда позволяла себе его подразнить, и мужчина отвечал ей тем же, но они ни разу за все это время не прикоснулись друг к другу, хотя от взгляда, которым он на нее смотрел, можно было запалить костер. Это уже были не боевые действия, это было… маг не мог понять, точнее не мог принять чувства своего наследника. Он хотел ее и достаточно пренебрежительно относился к чувствам других людей, чтобы проигнорировать ее несогласие… но Драко, вопреки логике, играл по ее правилам и этого его наставник понять не мог.
- Какую игру она затеяла? – спросил Волдеморт своего преемника.
Декану Слизерина не нужно было уточнять, про кого задал вопрос его господин, он поморщился, как от зубной боли, и выдохнул:
- Если бы я знал.
Малфой почувствовал попытки великого мага проникнуть в его сознание и позволил ему это, вспоминая последний разговор перед отъездом из его дома.
…
- Повтори, что ты сейчас сказала, - подозрительно бесцветным голосом попросил Драко.
- Я пойду на свадьбу Джинни с Фредом Уизли, - терпеливо и спокойно повторила Гермиона. – Я удивлена, что он согласился прийти, и поскольку я абсолютно уверена, что ты не объяснишь причину его странного поведения, я должна за ним … наблюдать. Я не спрашиваю твоего разрешения, Драко, я сообщаю тебе это.
- Ты не боишься последствий? – спросил Малфой.
Гермиона присела на подлокотник кресла, в котором сидел Драко, положив ладонь на его плечо и улыбнувшись, проговорила:
- Не думаю, что это существенно ухудшит мое положение, - увидев, что его лицо не ожило, по-прежнему закрытое надменной маской, волшебница раздраженно вздохнула. – Ради Мерлина, Малфой! Будь реалистом. Ты хочешь прийти на эту свадьбу века со своей любовницей? – заметив, как маг поморщился, Гермиона упрямо продолжила: - Драко, послушай, ты и я вместе – это бред, так думают все, включая нас самих…
- Я не люблю, когда говорят за меня, Гермиона, - в его голосе проскользнули нотки Темного Лорда.
Ведьма попыталась встать с подлокотника, но Драко схватил ее за запястье и дернул на себя, так что женщина оказалась у него на коленях. После нескольких неудачных попыток вырваться она напряженно застыла, не желая смотреть ему в лицо.
- А теперь послушай меня, мне плевать, кто что думает, даже ты. Я хочу тебя, сейчас я хочу, чтобы ты была рядом, мне не важны ничьи желания, кроме моих, - спокойно начал Малфой и с искреннем непониманием спросил: – Почему ты отказываешься понять это?
Гермиона закрыла глаза и в следующую секунду распахнула их, так дернувшись в руках Драко, что оказалась с ним лицом к лицу. Ее глаза золотились, голос немного ломался, видимо от эмоций и сдерживающего обращения. Волшебник недобро ухмыльнулся, вот теперь он узнавал ее…
- Ты себя послушай: «я, мое, мне, меня». Зачем тебе кто-то еще, тебе вполне достаточно самого себя? Тем более зачем тебе я? – зло спросила волчица. - Чтобы тешить твое самолюбие и воздавать почести твоему эго? Это глупость, я для этого не подхожу. Ты мне не нужен… по крайней мере такой. Зачем тебе тратить время на ту, кто не оценит твое великолепие, потому что сама склонна к нарциссизму. Мы слишком похожи, чтобы нормально существовать рядом.
- Высказалась? – спокойно поинтересовался маг.
Она снова закрыла глаза, а когда открыла их, ему предстал их естественный цвет шоколада. Он видел, что Гермиона отчаянно пытается достучаться до него, Драко соглашался с ней в том, что она и он на этой свадьбе вместе… слишком большая честь для нее, одно дело прием в министерстве, где большинство людей и не знали ее, совсем другое… Черт! Да на этой свадьбе даже его мать будет присутствовать. Самый лучший вариант, чтобы она составила пару Уизли, естественное сочетание оборванца и грязнокровки… Малфой это понимал умом взрослого мага, но не желаниями того избалованного мальчишки, часть которого в нем всегда останется. Гермиона схватила его за борта пиджака и раздраженно воскликнула:
- Иногда… нет, что это я – почти всегда, мне хочется тебя поколотить!
- Взаимно, - пожал плечами хозяин дома.
В отличие от ее тона в его голосе не было ни грамма шутки. Она снова сделала попытку встать, но он опять ее удержал. Лицо мага напряглось и он, запустив пальцы в волосы Гермионы, с силой надавил ей на затылок, вынуждая наклониться к нему. Не в силах предотвратить поцелуй, Гермиона повторила слово, сказанное ему уже не раз:
- Ненавижу.
- Переживу…
…
- Все останется, как было до этих выходных, - начала волшебница, игнорируя горячую руку, которая пыталась стянуть с ее плеча только что одетую блузку.
- Женщина, тебе что, никогда не надоедает выяснять отношения? – с неудовольствием запиленного мужа спросил Малфой, хотя скорее напоминал кота после удачной охоты.
- Я могу снова поставить тебе ультиматум, - предложила Гермиона и, заметив как окаменело его лицо, добавила: - Только вряд ли это принесет желаемый результат.
- Это точно, - мрачно подтвердил волшебник, резко дернув блузку вниз, так что ткань не выдержала и, лопнув по швам, съехала вниз бесформенными кусками, открыв наконец ему то, к чему он стремился.
Оттолкнув от себя Малфоя, ведьма раздраженно избавилась от остатков разорванной блузки и, натягивая его сорочку, серьезно сказала ему:
- Скоро приедет Гардо, тебе придется меня отпустить, - и устало спросила: - Мы можем хоть раз обойтись без угроз и договориться спокойно? Чего ты ждешь от меня, в конце концов?
- Ты будешь моей любовницей, пока меня это будет устраивать, если будешь хорошей девочкой… может, я и не убью тебя, - от его безразличного тона и жадного взгляда, которым он рассматривал ее в своей рубашке, ей захотелось завопить от злости, но Гермиона всего лишь отвернулась от него и стала собирать свои вещи.
Малфой внимательно следил за ее бедрами, когда она наклонилась за одеждой, за плавными, хоть и злыми движениями рук. Сейчас она ответит на его фразу в своей обычной манере опасной провокации, и это даст ему повод… Волшебник удовлетворенно хмыкнул, можно подумать, ему нужен повод, чтобы прикоснуться к ней.
- Иди ко мне, - его голос слегка охрип от возбуждения.
- Нет, - последовал безапелляционный ответ. – Сейчас три часа ночи, ты говорил только о выходных, они кончились, больше я в этом доме ни секунды не останусь.
Драко вскочил и успел схватить Гермиону до того, как ей удалось достать до дверной ручки. Он встряхнул ее так, что вся собранная одежда посыпалась на пол и, развернув к себе …
«Что происходит?!»
Гневные слова застряли у него в горле, женские слезы для него всегда были всего лишь водой, но тогда почему ему хочется заорать на нее и приказать перестать реветь. Она вырывалась, ей было стыдно, и именно это делало ее слезы более искренними для него.
«Не плачь!»
Она зажмурила глаза, жалобно всхлипнув, он сильнее прижал ее к себе, пытаясь то ли задушить, то ли успокоить.
«Прекрати! Перестань!…»
- Не плачь!
- Отстань от ме-е-еня! – его слова словно открыли кран, Гермиона уткнулась носом в его грудь и рыдала, зажимая ладонью рот, чтобы заглушись всхлипы.
Наследник Волдеморта, потомок великого волшебного рода, один из самых богатых и влиятельных фигур магического мира, считавший себя хладнокровным и невозмутимым, чувствовал себя… несколько неуверенно. Неуверенно?! Да он был в ужасе. И что ему делать? Малфой решил поступить старым давно проверенным способом – нагрубить.
- Так все, прекрати этот водопад, Грейнджер! – рявкнул он, как будто отчитывал провинившегося домовика.
В ответ прозвучала приглушенная тем, что ее голова была прижата к его груди, довольно нецензурная фраза, но всхлипы прекратились. Через несколько секунд Гермиона тяжело вздохнула и сказала:
- Отпусти меня, мне нужно умыться.
Драко неохотно подчинился. Перед тем, как зайти в ванну, волшебница обернулась и тихо сказала, все еще глухим от слез голосом:
- Хоть раз сделай то, что лучше не только для тебя, хоть раз.
…
По церкви прошелся взволнованный гомон, отвлекший мага от мыслей наследника, в проходе появились несколько маленьких девочек, одетых в белые платья с корзинами, наполненными лепестками белых роз. Жених, хорошо выглядевший для своих лет, с плохо скрываемым нетерпением следил за входом в зал. Темный Лорд усмехнулся от пафосности ситуации, все эти рюшечки, цветочки, гордый жених и волнующаяся невеста… в белом платье цвета невинности… какой бред, учитывая что невеста с довольно приличным животом. Хотя надо отдать должное Гермионе и Джинни, как он слышал, они обе пытались убедить Нотта в абсурдности белого платья, но тот поступил, как считал нужным. Настойчивость его подданного в отношении этой Уизли не могла не вызвать уважения, Нотт получил то, что хотел и хотел уже давно. Заиграл орган, девочки, рассыпая ловкими движениями лепестки, начали шествие, следом появилась Джинни Уизли в белом платье, похожая скорее на большое безе, чем на невесту. Судя по ее расстроенному виду, женщина это прекрасно осознавала, а под руку ее держал хмурый как туча… Фред Уизли. По залу прошелся удивленный шепот, меньше всего гости ожидали увидеть его на этой свадьбе. Заметив, как растерянно переглянулись авроры и еще несколько «друзей» Уизли, приглашенные на торжество, маг обменялся удовлетворенными взглядами со своим наследником, но вот в зал вступили подружки невесты, точнее, она была одна…
- Какой вид.
Малфой зло уставился на одного из гостей, посмевшего сказать такое, но тот не обратил на него внимания, пожирая глазами ту, чье появление грозило сорвать свадьбу… Чувствуя, что Драко готов взорваться, Темный Лорд тихо сказал взбешенному шаферу:
- Посмотри на вещи с другой стороны, она же предупреждала, что отвлечет внимание от Джинни, если той придется одеть это чертово платье, - еще раз с удовольствием оценив видение, следовавшее за невестой и ее братом, усмехнулся. – И надо сказать, ей это удалось.
Возмущенный ропот не утихал, а Гермиона следовала за Джинни, словно ничего не замечала. Гости были возмущены ее видом, но получив одобрение у святого отца, который должен был вести церемонию, волшебница спокойно воспринимала такое повышенное внимание. Все сводилось к дорогому куску материи, сшитому на заказ специально по ее просьбе. Платье было простое, без верха, с твердым лифом, по фигуре, длинное, от бедра сзади начинался шлейф. Вся загвоздка была в цвете платья. С портным они пересмотрели, наверное, около сотни тканей разных оттенков, прежде чем выбрали эту. Эта ткань была абсолютно такого же цвета, как и ее кожа. Не темнее, не светлее… точь-в-точь. Ткань и умелое шитье – и с определенного расстояния Гермиона казалась… нагой. Она отказалась от мантии, как и невеста, однако шафер и жених были в них. То, чего добивалась ведьма, превзошло все ее ожидания. Контраст между ней, казавшейся обнаженной и магом в черной парадной мантии и черном костюме… Гермиона почувствовала себя очень неуютно от взгляда, которым он ее одарил. Малфой не мог оторвать от нее глаз, когда услышал голос своего господина:
«Ты, кажется, решил ее отпустить?»
«Да»
«Так отпусти!»
Воландеморт раздраженно посмотрел на предмет их спора и почувствовал… возбуждение. Похоже, он в этом треугольнике был единственным взрослым, только он был тем, кто сдерживал свои желания. Гермиона по-прежнему привлекала его, но если еще недавно он мог позволить себе прикоснуться к ней и с удовольствием почувствовать ее напряжение, неважно чем вызванное: страхом, неприязнью или ответным желанием… то сейчас он старался даже на нее не смотреть, чтобы лишний раз не провоцировать своего преемника. Маг вздохнул, Драко следил за ней, как дворовая собака за костью, это чувство собственности беспокоило Темного Лорда, держать такую, как она, под боком - это все равно, что выпускать на ночь погулять по дому кобру - когда-нибудь ты не проснешься. Он недооценил ее и то, что Драко испытывал к ней, теперь же ее придется от наследника отдирать с мясом. Великий волшебник снова вернулся взглядом к ее стройной фигурке - голова вздернута, спина прямая, лицо непроницаемое. Эта девчонка опять, как и на приеме в министерстве, бросает всем вызов и в тоже время она была другая, более… мягкая, что ли. Воландеморт был бы не против оставить ее себе, он к ней привык - она умный собеседник, она не боится его… по крайней мере не всегда, она красива и иногда против собственной воли участлива, даже эти… достоинства раздражали в ней, не говоря уж об ее упрямстве и наглости. Она его провоцировала и этим заставляла оживать. Эта привязанность не первое человеческое чувство, которое он подавил в себе за всю свою жизнь и поэтому для него она не была опасна. А для Драко…
«Убить бы...»
Надо было это сделать раньше, как только он увидел, что они слишком близко «подошли» друг к другу, но все произошло слишком быстро… Ну поиграет и бросит, так он думал в начале, но эта игрушка оказалась чересчур дорогостоящей. Он слишком хорошо знал Малфоя, чтобы поверить тому, что он отпустит ее, и поскольку Гермиона никогда не смирится с мыслью о полном подчинении, исход у этих отношений один… Волдеморт не мог потерять наследника, а он не сомневался, что преемник никогда не простит ему убийства любимой игрушки, значит это должен сделать сам Малфой, такая зависимость опасна, и чем раньше Драко это поймет и с этим смирится, тем проще всем будет.
… Мы не можем вырвать из нашей жизни ни одной страницы, но можем бросить в огонь всю книгу …
«Причем не только свою...»
На банкете, устроенном после церемонии, Гермиона, как и планировала, оставалась с Фредом, с момента, когда он заехал за ней домой, и до нынешней секунды она не смогла вытянуть из него ни одной нормальной фразы. Малфой умница, даже предусмотрел хмурость и недовольство аурора. Присутствие Фреда на свадьбе казалось абсурдным, а вот его поведение естественным. Его «друзья по мятежу» были растерянны и озабоченно переглядывались, этого Драко и добивался - сбить их с толку. Гермиона почувствовала раздражение от того, что никому из этих опытных ауроров в голову не приходило, что на Уизли наложили Империо. Хмурый, потерянный Фред и беременная, замужняя Джинни были единственным, что осталось у Гермионы от ее мира, все остальное принадлежало ее бывшему любовнику и его господину. Ей захотелось плакать… Так стоп! ОПЯТЬ?!
«Да что со мной?! Полнолуние только через неделю!»
Ей пришлось почти минуту стоять рядом, чтобы Малфой соизволил обратить на нее внимание.
- Хорошее платье, - прозвучал комплимент, как оскорбление.
- Ты заметил? Я польщена, - язвительно ответила Гермиона, ослепительно ему улыбнувшись.
- А я польщен, что ты соизволила оторваться от своего Уизли, - вернув ей не менее ослепительную улыбку, зло ответил мужчина.
- Долго он будет в таком состоянии? – не переставая создавать иллюзию светской беседы, спросила волшебница.
- Столько, сколько надо, - пожал плечами Драко.
- Драко, так нельзя, - прошептала Гермиона.
Декан Слизерина пренебрежительно осмотрел ее с ног до головы и едко спросил:
- И кто это сказал?
- Я, - сжав кулаки, но все еще спокойно ответила ведьма.
- Твоя мантия в гардеробной?
- Да, - недовольная сменой темы, буркнула Гермиона.
Малфой кивком головы подозвал официанта, взяв с подноса два бокала с шампанским и сказав тому пару слов, протянул Гермионе напиток. Ведьма озадаченно смотрела вслед удаляющемуся не в сторону буфета слуге, но когда через несколько секунд тот появился на пороге залы с ее мантией в руках, женщина мило улыбнулась собеседнику и проговорила, пытаясь отойти от него:
- Приятно было поболтать, но я должна уделить внимание всем гостям, пока они не съели Джинни.
Сильные пальцы, поймавшие женщину за локоть, не позволили ей сдвинуться с места, не устраивая сцену.
- Предпочитаешь, чтобы они съели тебя? – прозвучал насмешливый голос.
- Подавятся, - невежливо проговорила зельевар. – Отпусти меня.
- Не раньше, чем ты оденешь свою мантию.
- Нет, - последовал бунтарский ответ.
Драко наклонил голову, внимательно посмотрев на нее, и тихо сказал:
- Либо в мантии и здесь, либо без нее… и без платья у меня дома, - не услышав ничего в ответ, Малфой добавил. – Гермиона?
- Здесь, - сквозь зубы выговорила волшебница.
- Умница.
Проглотив грубый ответ, волшебница терпеливо одела поданную ей мантию, руки бывшего любовника задержались на ее плечах дольше, чем требовалось, слегка сжав.
- Драко, - тихим предупреждающим голосом начала ведьма.
Руки исчезли.
- Не беспокойся, у нас же перемирие, - иронично произнес маг и серьезным голосом начал: – Хоть Уизли и под заклинанием…
- Хватит, - зло бросила Гермиона, быстро удаляясь от него к группе гостей, среди которых мелькали знакомые лица.
Драко, глядя на сбегающую от него женщину, вспомнил их… соглашение, он сам не понял, как согласился, ведь прекрасно знал, что не сдержит слово. Но ее странное поведение и слезы поставили все с ног на голову и заставили понять, насколько он стал уязвим. Он знал, о чем думал его господин, но одно дело бросить ее, зная что в любой момент можешь притащить обратно… а убить? Сейчас? Нет. Поэтому он постарается ее отпустить, но взамен он не желал никого видеть рядом с ней… по крайней мере до ее отъезда. И она согласилась. Еще одна попытка зажить своей жизнью, какой они жили до ее… «инспектирования». Малфой горько усмехнулся, он не мог долго выносить Гермиону, через какое-то время, проведенное вместе, Драко с трудом сдерживал порывы ее придушить, но без нее жизнь казалась ему пресной и однозначной. Когда же он успел так увязнуть? А она?… Эти сутки, проведенные с ласковой и нежной женщиной, и он готов был признать, что совершенно ее не знает.
Гермиона оказалась одна в тишине своей комнаты, умудрившись отбиться от школьников, у которых к ней были вопросы. Женщина тяжело вздохнула, вспомнив, какой измученной выглядела ее подруга, хоть Гермиона и старалась вызвать гнев «публики» на себя, Джинни тоже немало досталось. Завуалированное осуждение старых друзей и пренебрежение новых били наотмашь. Под конец этого… банкета, зельевар почти шантажом заставила Нотта увезти супругу «из-под обстрела». В конце концов, она умудрилась восстановить против себя всех, кроме Джинни, которая была ей благодарна и Фреда, который сейчас был просто марионеткой. Чувствуя, как по щекам потекли соленые капли, волшебница раздраженно стерла их ладонью и решительно направилась к письменному столу. С ней явно что-то происходило и ей нужно было понять что.
«Начнем с простого – Луна и цикл.»
Но, открыв ящик стола, она внимательно осмотрела вещи, которые нечасто доставала. Здесь явно кто-то копался, подняв ежедневник к лицу, ведьма поморщилась…
«Петтигрю.»
Бросив книгу на место, Гермиона решила проинспектировать пустующее ныне жилье крысы. Без труда справившись с запирающим заклинанием, она оказалась в царстве человека, который всю свою жизнь боялся. Боялся своего господина, боялся мести со стороны преданных им людей… похоже, он просто боялся жить. Теперь он ничего не помнит, включая свой страх, и в больнице Св. Мунго ему самое место. С трудом справляясь с порывами убежать от запаха, насквозь пропитавшего помещение, держа у лица платок, женщина стала брезгливо, но методично копаться рукой в перчатке в том бардаке, в котором жил «великий» предатель. Перерыв почти весь хлам в этой комнате, Гермиона с отчаянием подумала, что, похоже, одной комнатой не обойтись, но вот, оступившись на какой-то железке и непроизвольно выставив вперед руку, она смахнула стопку пергаментов. Всколыхнувшийся воздух донес до ее измученного носа запах собственных бумаг. Просмотрев упавшие документы, она нашла список, составленный ее подчерком. Бегло проглядев его, волшебница растерялась окончательно, и неприятное чувство паники начало стремительно набирать силу. Вернулась к себе она почти бегом. Ящик был снова выдвинут, календарь в ежедневнике за предыдущий месяц наглядно продемонстрировал, что ее догадка верна и что она уже об этом узнавала… месяц назад, а Петтигрю выкрал список, который она написала себе в качестве руководство к действию. Но почему он не использовал этот список против нее? Хотя это не улика, а бред, мало ли для кого она составляла эти инструкции. Гермиона тяжело опустилась в кресло, обхватив голову руками, думая о том - испытала ли она тогда такой же панический ужас от этой новости, какой она чувствует сейчас? Волшебница положила руку на живот и, все еще не веря фактам, подумала:
«Этого не может быть…»
Еще раз пробежав глазами строчки списка, ведьма поняла, что времени на то, чтобы до конца осознать ситуацию, у нее нет, нужно защитить себя и … ребенка, и чем быстрее она забудет о том, что носит его, тем больше шансов у него появиться на свет. Состав зелий, которые она должна была сейчас выпить, был немного усовершенствован ею,так что они стали абсолютно безвредными для ребенка. Зелье, скрывающее возможную магию ребенка, чтобы она не усиливала магию матери и не обнаружила себя, зелье, маскирующее ауру беременной женщины, делая ее нормальной, обычные витаминные зелья…
«Жаль, что нет зелья против бешенства гормонов…»
Когда все по списку было выпито, волшебница внимательно посмотрела на вопрос, который она оставила сама для себя. Если непредвзято посмотреть на ситуацию, то у нее немного вариантов, а для крайнего случая ей нужен…
«Ритуал крови…»
Несколько ритуалов, выписанных из книг в ценной библиотеке Малфоя, подходили, но были слишком трудоемкими и сложными, в ее положении они были неприемлемыми. Грустно усмехнувшись, ведьма приписала внизу списка еще один пункт – «Выкинуть контрацептивное зелье». Аккуратно убрав список в ежедневник и закрыв ящик, Гермиона сосредоточилась на воспоминаниях, которые ей необходимо забыть, и на том, что должно остаться как тень, подстегивая ее любопытство. Кропотливо все перебирая в голове, она четко фильтровала свои мысли и ощущения, зайдя в ванную комнату, взмахнула палочкой, пустив воду. Гермиона смотрела на свое отражение, но не видела себя. Одежда была сброшена, волшебница присела на бортик ванной, оперевшись спиной о кафель, чтобы не упасть, направила на себя палочку:
- Обливиэйт!
Гермиона моргнула, тряхнув головой. Палочка на полу, ванна сейчас переполнится, похоже, она действительно устала.
Через неделю после свадьбы Джинни Гермиона получала письмо от профессора Гардо, он смог освободиться от своих обязанностей немного раньше, чем предполагал, и сообщал, что скоро приедет. Он написал ей, что уже предупредил директора Хогвартса о своем приезде.
«Значит, Волдеморт знает…»
Единственное, что беспокоило декана Гриффиндора, это знает ли Драко о том, что она скоро… сбежит. Если да, то… Ни о каком отъезде и речи быть не могло, у нее кончались аргументы, а у него терпение. Ей иногда казалось, что Малфой просто из любопытства не нарушает их соглашения, словно ждет что она сама первая прибежит к нему. Может и прибежала бы… раньше, а сейчас ведьма была уверена - чем дальше она от него и Воландеморта, тем лучше. И не важно, чем вызвано это желание – предчувствием, интуицией, животным инстинктом, ее не должно быть здесь. Значит надо, и дальше играть по правилам, не нарушая хрупкий баланс. Она старалась вести себя с ним, как с буйным сумасшедшим, стараясь не провоцировать ни словом, ни делом; это было сложно и противоестественно для нее. Но он стал слишком сильным противником, и единственный способ вернуть себе свою жизнь обратно - это отвлечь его и… попытаться сбежать, тем более, что она чувствовала в этом поддержку со стороны директора Хогвартса. Почему Воландеморт принял в этом случае ее сторону, женщина не понимала, это пугало, но при таком раскладе у нее имелся хоть какой-то шанс вырваться отсюда. Волшебница тяжело вздохнула и, убрав письмо, задула свечу, устраиваясь на мягкой постели. Его руки разбудили ее, ласково возвращая из дремы. Тусклый свет единственной снова зажженной свечи придавал лицу мужчины демонический облик.
- Драко… - полупрося, полуспрашивая произнесла Гермиона.
- Ждала кого-то еще? – прошелестел хриплый голос по ее шее.
Ее тело было мягким и горячим, его ладони обожгла кожа ее бедер, когда он избавлял любовницу от пижамы. Если бы не ее цветущий вид, он бы подумал, что у женщины жар. Но в следующую секунду он забыл об этом, когда она, едва касаясь, провела своими пальцами по его груди, спускаясь все ниже. Драко понял, что все может закончиться, даже не начавшись, так он ее хотел. Его руки перехватили ее шаловливые пальчики и не позволили вырваться, женщина протестующе застонала.
- Тихо, тихо, - насмешливо успокаивал ее маг. – Я застал тебя врасплох, гриффиндорка, не думал, что это так просто.
- Ты забрался ко мне в постель, чтобы разговаривать? – улыбнулась ему в губы Гермиона. – В таком случае говори, что хотел, и уходи, я закончу свою фантазию сама…
Ее вскрик от его проникновения заставил забыть обо всем, кроме удовольствия, но через несколько возвратно-поступательных движений он вышел из нее, вызвав гневный вопль. Маг легко справился с ее попытками ударить его; распяв Гермиону на простыне и удерживая за запястья, глухим голосом, выдававшим его желание, проговорил:
- Завтра я уезжаю, на неделю, не больше, - не услышав от нее ни слова по данному поводу, мужчина с нажимом продолжил. – Нужно напоминать о твоем согласии?
- Но ты-то нарушил свое обещание, - возразила Гермиона.
Последние ее слова потонули в стоне удовольствия от того, что он снова вернулся туда, где ему сейчас было самое место. Освобожденными руками она прижимала его к себе, с наслаждением возвращая каждый его посыл. Его ритм нарастал, он вгонял в нее себя на всю длину. Быстрее, быстрее, быстрее… Ее нецензурная брань была достойна восхищения.
- Приличные девочки так не выражаются, - задыхаясь, рассмеялся мужчина, успев вскочить с постели прежде, чем она его ударит.
Он опять ее бросил и не просто на полдороге, а на самом пороге.
- Твое обещание, - повторил маг.
Гермиона зло ударила кулаком по матрасу, сев на постели и тяжело дыша, пожирала глазами желанное тело. Он уедет…
«Моя благодарность, господин директор»
Он уедет, а она сбежит… И если ей повезет, то, возможно, эта ночь все, что у них осталось. Ее глаза засветились, отражая рассеянный свет свечи, голос надломился от помеси приказа и мольбы:
- Иди ко мне.
- Обещание, Гермиона, - покачал головой Малфой.
Но вместо гневной тирады волшебница откинулась на подушки и томным урчащим голосом, напоминающим звук, словно гладишь велюровую ткань, выдохнула:
- Как хочешь.
Прежде чем он осознал, что она собирается делать, Гермиона провела ладонями по своему телу и, сжав одной рукой грудь, второй прочертила дорожку от груди по животу и ниже, накрывая клитор, так раздвинув ноги, чтобы ему было хорошо видно. О, ему было хорошо видно… Она не помнила, как он ушел, проснулась она поздно, переполненная удовольствием от того, что он так и не услышал то, чего хотел…
«И не только от этого»
Подумала волшебница, почувствовав, как ноет от бурной ночи тело. Одно радует - первый урок у нее в полдень, значит, она успеет хотя бы позавтракать.
Только два человека не восприняли нового зельевара в штыки. Анализировать, почему Волдеморт благожелательно воспринял своего нового преподавателя, у Гермионы не было ни времени, ни желания, однако пока отсутствовал Малфой, она старалась как можно быстрее передать дела. Когда почти всем студентам была дана не только письменная характеристика, но и устные замечания, Гардо не удержался и сказал:
- Почему вы не хотите преподавать, у вас к этому явный талант.
- У меня для этого слишком мало терпения, - усмехнулась волшебница. – Осталось немного: квиддич и местный Бермудский треугольник.
- На счет квиддича я понял, а второе? – озадаченно переспросил зельевар.
- Хелфман – Гриффиндор, Наварру – Слизерин и посередине Лэнгтон – Гриффиндор, седьмой курс.
- История всегда повторяется, не правда ли, Гермиона? – внимательно посмотрев на волшебницу, спросил Гардо.
- Я бы… - смутилась Гермиона, - предпочла как можно быстрее закончить дела.
- Конечно, - понимающе не стал настаивать ее собеседник.
После того как Гардо был представлен в школе и провел несколько уроков, он не удержался и настоятельно ей пожелал:
- Вы должны преподавать, вы дали очень точные характеристики, - и, заговорщицки улыбнувшись, добавил: - И не только студентам.
- Спасибо, - расцветая улыбкой от похвалы, поблагодарила Гермиона.
- Кроме меня, мистера Филча и директора, о вашем отъезде никто не знает? – без следа юмора спросил Гардо.
- Никто, - игнорируя его тон, подтвердила слова собеседника волшебница. – Всего вам доброго.
- И вам всего доброго, Гермиона, - тихо ответил маг, глядя вслед направляющейся к кабинету директора волшебнице.
- Ты уверена, что не хочешь сообщить ему о своем отъезде? – спросил ее Волдеморт, когда ведьма ступала в камин. - Если он успеет тебя найти до того, как успокоится, я тебе не завидую.
- Так у меня хоть есть шанс уехать, - стараясь не смотреть ему в глаза, сказала Гермиона. – И вам это прекрасно известно, иначе вы бы не стали его сейчас отсылать.
Она сама себе не завидовала, но если бы Малфой не уехал… после их последней ночи о добром соседстве не могло быть и речи. Ведьма протянула руку за порошком, но Темный Лорд, отодвигая от нее чашу с магическим транспортером, спросил:
- Будешь скучать?
Не выдержав его насмехающегося тона, Гермиона прямо посмотрела на мужчину и дерзко ответила:
- По вам нет.
Он рассмеялся и протянул ей емкость. Зачерпнув в кулак порошок, Гермиона не успела произнести ни слова, как была выдернула из камина и, прижимаясь всем телом к своему бывшему начальнику, возвращала ему поцелуй. Волдеморт с сожалением оторвался от ее губ и, поставив ее в камин, напомнил:
- Косая Аллея.
- Чтоб вас…, на вашем столе несколько пузырьков готового зелья, рецепт рядом, ваш зельевар справится, - недовольно буркнула Гермиона и, прокашлявшись, четко произнесла. - Косая Аллея!
Глава 34
vik. спасибо за отзыв, ты ни в коем случае не мешаешь полету мысли.
Melliara спасибо за высокое мнение, мне очень приятно. Надеюсь не разочаровать.
Эмма Дарк я вредный и ни за что не намекну на развязку, к тому же 35 глава последняя. Немного потерпи.
Девушка Драко. сасиб, спасиб, спасиб.
Лигейя____ солнышко, я старался.
Gelena с собственническими инстинктами Драко ничего поделать не могу и не хочу… сам такой--))).
Phantom прости что долго не выкладывал, разборки в реальной жизни… чтоб им…
Сёстры Холодного Ножа за подписку вам огромный «спасиб», очень приятно.
Кри-/-оника на счет третьего фика, это явное преувеличение. У меня идей вагон, но со временем и с вдохновением полный абзац.
Глава 34:
- Так вот значит, где ты обычно прячешься, - оглядывая дом, усмехнулся рыжеволосый мужчина. - Умно. Горы - естественная защита от аппартации, а искать двух человек в этой местности… все равно что иголку в стоге сена. И ты думаешь, я тоже буду тут торчать?
- Ты всегда можешь вернуться в Лондон и ходить как зомби, под действием Империуса выполняя пожелания Малфоя, - не оборачиваясь, проговорила Гермиона, выгребая золу из печки.
- Сколько раз я должен тебя поблагодарить, чтобы ты мне больше об этом не напоминала? – с плохо скрываемым бешенством спросил Фред.
- Столько, чтобы понять: если ты сейчас вернешься в Лондон, через тебя найти меня не составит труда. А мне нужно время, чтобы подумать.
Гермионе не нужно было на него смотреть, чтобы знать, что он зол, обижен, и его кипучая энергия, всегда отличавшая близнецов Уизли, требует выхода. В первые сутки после снятия заклинания он был ошарашен, потом взбешен, потом… он вспомнил, что проиграл дуэль, честную дуэль при четырех свидетелях. Но тогда он промолчал, а сейчас…
- Он меня просто раздавил, - прошептал он чуть слышно. – Ты не поверишь, какие заклинания я использовал, любому за такое светит поцелуй дементора. Но как только мне казалось, что я попал в него, и у меня появлялась надежда, этот ублюдок наглядно показывал мне, насколько тщетны мои усилия.
- Может, стоит смириться с тем, что нужно не просто везение и возможность для того, чтобы убить такого мага? – спросила Гермиона, наконец оторвавшись от печки и подойдя к нему, ласково погладила по голове, как разочарованного и обиженного на весь свет ребенка. – Нужно… ну не знаю, вмешательство судьбы, что ли.
- Как с Гарри? – сбросив ее руку, недобро улыбнулся маг.
Гермиона поджала губы от оскорбительного жеста собеседника, но все же ответила:
- Да, как с Гарри.
- Нужно ли напоминать, чем все это кончилось? – тихо спросил аурор, не сводя внимательного взгляда с ее лица. – Я всегда говорил Рону, что ты не для него, он был слишком искренним, чтобы играть по твоим правилам, но он меня не слушал. И вот ты поставила все с ног на голову, ошарашенный Рон и влюбленный Гарри, и как только мне стало казаться, что ты тоже влюблена, а не просто оттачиваешь когти, ты исчезла. Знаешь, что с ним было, когда ты уехала?
- Да, - бесцветным голосом ответила волшебница.
- Знаешь? Джинни рассказала? – и, увидев ее кивок, Фред рассмеялся, продолжая. – Она и половину правды не могла тебе рассказать, потому что ничего не знала. Только Джордж и я увидели, как ему в действительности плохо, мы забрели в этот ход, хотя прекрасно знали, что он ведет в тупик, но ты знаешь, частые посещения нашим грустным героем этого места не моглии не беспокоить. Я никогда не думал, что парень может так... плакать, причем так искренне. Он сидел на полу, обхватив голову руками… - Гермиона хотела было послать его со своими воспоминаниями далеко и надолго, но аврор, схватив ее за плечи, так тряхнул, что мысль о пререканиях была снята с повестки дня. – Ты выслушаешь меня! И я тебе скажу, кто виноват в смерти Гарри, моей семьи и тех людей, которых ты навешаешь каждую весну на кладбище!
- Отпусти меня! – пытаясь игнорировать его слова, вырывалась волшебница, но Фреда можно заставить замолчать, а вот собственное чувство вины…
- Подарить надежду на прекрасное будущее, плевать на него, надежду хотя бы в то, что тебя любят, что ты нужен, что ты не лишний…
- Хватит… - уже откровенно умоляла Гермиона.
- Потом все отобрать. Но он сопротивлялся, он искренне верил, что ты вернешься, что дашь о себе знать. Он с ума чуть не сошел, беспокоясь о тебе, изводил Дамблдора вопросами, пока тот наконец не сказал, что ты уехала по семейным обстоятельствам… Думаешь, он поверил? В шестнадцать лет мы все думаем, что весь мир крутится только вокруг нас, он думал, что сделал что-то не так, чем-то тебя обидел… Глупость несусветная! Гарри привык получать пинки от жизни, и в этот раз даже мы поверили: он смирился с тем, что ты ушла… до того как нашли его в этом чертовом подземелье.
- Хватит, Фред, я тебя прошу… - прошептала Гермиона, давясь слезами, но он, казалось, не слышал ее.
- И только тогда я понял, какие мы все идиоты. Столько времени прошло, а он все не мог поверить, что тебя нет… он представлял тебя себе, он с тобой разговаривал, шутил, спорил, читал тебе книги… Мы перепугались, что он сошел с ума, но, увидев нас, Гарри просто ухмыльнулся и сказал, что ему так легче жить, представляя, что ты по-прежнему рядом. Как думаешь, трудно было этой змее убить ТАКОГО Гарри, да он был ему благодарен за избавление! У него одного была возможность убить эту тварь, и что? Человек, который должен был всех спасти, так возненавидел жизнь, что был благодарен своему врагу!
- Хватит!!! – закричала Гермиона, чувствуя, как пол уходит из под ног. - Ты ничего не знаешь!!! Ничего…
- У меня, что, был обморок? – с трудом подавляя приступ тошноты, спросила Гермиона, поднимаясь с кровати.
- Да, - кивнул Фред, вид у него был довольно виноватый, он вздохнул и спросил. – Как ты себя чувствуешь?
- Нормально для беременной женщины, - ответила волшебница, внимательно глядя на аврора. И не заметив ни грамма удивления на его лице, поняла, что оказалась права. – Что, так очевидно?
- Если отбросить мысль, что ты и материнство вещи… по крайней мере с моей точки зрения, не совместимые, то да - очевидно. Аура очень сильная, не понятно только, как я раньше не догадался… - сказал мужчина. – И не понятно, как его отец отпустил тебя?
Его взгляд выражал слишком много: вину и смущение из-за того, что наорал на беременную женщину, злость и ненависть к ней из-за того, кто был отцом этого ребенка. Гермиона молча достала из сумки бумагу и протянула ему; пробежав глазами список ингредиентов, маг понимающе кивнул головой.
- И ты оставишь ребенка? Его ребенка? – с презрительным непониманием спросил маг, но увидев, как побледнела женщина, Фред запустил пятерню в волосы и, тяжело вздохнув, попросил: - Извини меня, не все думают так, как я.
- Все… все, кто знает меня, - грустно сказала ведьма, направляясь к выходу. – Затопишь печь, ладно? Мне нужно немного прогуляться.
- Гермиона… - позвал ее волшебник.
- Потом поговорим, - перебила его ведьма, на ходу снимая рубашку и аккуратно вешая ее на стул, следом брюки…
Волчица обернулась на пороге и скорее почуяла, нежели увидела его удивление. Как только животное скрылось за дверью, мужчина вышел следом и проводил его ошеломленным взглядом до леса.
Гермиона вернулась только следующей ночью, Фред проснулся от звука льющейся воды.
- Гермиона? – позвал он.
- Выйду через минуту, - раздался знакомый голос из соседней комнаты.
Аврор отложил книгу, которая помогала ему коротать время в ее отсутствие. Волшебница появилась из комнаты, одетая в огромный теплый свитер и джинсы, немного осунувшаяся и бледная, но счастливая и… живая. Ее лицо озарила радостная улыбка, и она покачала головой, увидев его безуспешные попытки приготовить себе что-нибудь поесть без использования магии. Фред, не обращая внимания на язвительность ведьмы, положил перед ней книгу, которую недавно читал, книгу, которую зимой ей подарил Малфой. Гермиона, доставая необходимые для приготовления очень позднего ужина посуду и продукты, спросила:
- И что?
- Не расскажешь, что произошло?
Волшебница вздохнула и начала рассказ; на удивление, все, что с ней произошло тогда, Гермиона смогла уместить в несколько предложений. Несколько недлинных предложений…
- Я только одного не могу понять, - сказал Фред, – Ты же маг, как ты осталась в живых?
- Мне помог Виктор, - ответила женщина, ловко управляясь тесаком с куском мяса. – Он меня выкрал и спрятал, а после того как первое обращение завершилось, совершить обряд было не так просто.
- Виктор Крам? – переспросил аврор.
И было в его голосе нечто такое, что заставило Гермиону отвернуться от разделочной доски и уставиться на брата своей лучшей подруги с недоверием. Мужчина оставался невозмутим и в ответ на ее внимательный взгляд лишь вопросительно поднял бровь. Бывшая гриффиндорка не любила недомолвок:
- Вы часом не вдвоем придумали этот план со Сферой отрицания?
Мужчина раздраженно вздохнул и неохотно утвердительно кивнул, добавив:
- Теперь понятно, что он имел в виду, когда говорил, что ты волчица, - он усмехнулся. – Мы думали, что это всего лишь удачное сравнение. Если тебе интересно, то я видел его, он благополучно добрался домой. Естественно, его тут же взяли «под колпак», если он рыпнется… точнее, когда он это сделает, его сразу же убьют. И твои старания пропадут даром.
- Я всего лишь оплатила долг, - пожала плечами волшебница, возвращаясь к прерванному занятию.
- Вряд ли он за то, что спрятал тебя, получил Круцио в довесок, - тихо добавил маг, отмечая как нож на секунду остановился, а затем снова возобновил свою работу в ее руках.
- Флитвик?
- Да.
- Он доиграется, - недовольно сказала Гермиона. – Волдеморт и так терпит его из последних сил.
- Флитвик нам предан! – резко ответил маг.
- Нам? – язвительно переспросила колдунья. – Вы всего лишь радикальная оппозиция и ничего больше. Всеми вашими планами мести и смещения нынешней власти вы напоминаете самих Упивающихся, которых и собираетесь убрать.
- Кто бы говорил, - едко, но на удивление спокойно ответил ей аврор. – Ты носишь ребенка человека, которого презираешь и от которого бежишь как от чумы, потому что прекрасно знаешь: он убьет тебя, как только узнает. Потому что ребенок - это возможная угроза для его абсолютной власти, к которой он так стремится, - Фред наклонился к ней и добавил: - Только вот вопрос - долго ли ты сможешь прятать своего ребенка, и когда Малфой о нем узнает, а он обязательно узнает, долго ли проживет это ублюдок?
Удар был сильный и настолько резкий, что вся натренированная реакция аврора не помогла ему. Фред сидел на полу и тряс головой, словно отгоняя мошкару, волшебница подождала, когда мужчина смог сфокусировать на ней свой взгляд, и предупреждающе сказала:
- Еще раз посмеешь так назвать моего ребенка, я тебя в лесу закопаю, как раз знаю одну симпатичную рощицу тут недалеко.
- Ну извини, - проговорил аурор, пальцами ощупывая голову и оценивая полученный ущерб. – Ты помнишь, какая завтра дата?
- Да, - ответила волшебница, прикладывая к его лицу пакет со льдом. – Я пойду на кладбище, а ты навести маму.
- Ты не пойдешь?
- Конечно нет, - вздохнула Гермиона. – Мы и так очень рискуем, к тому же она никогда меня не узнавала.
- Ай! – вскрикнул маг, когда с холодного пакета упала капля ему за воротник. – Насколько было бы проще воспользоваться палочкой.
- Фред, не веди себя как избалованный ребенок, я понимаю, что ты жил с магией всегда, но сейчас без нее придется потерпеть.
- Могли бы поставить блокирующее поле...
- Поле? – язвительно спросила Гермиона. – От величайшего мага столетия и от его ученика? Очень смешно.
Тот, кто сказал, что самое жуткое время на кладбище - полночь, посмотрел бы он сейчас на него. В пять часов утра кладбище выглядело еще более зловеще, виднеясь из-за густого, как молоко, тумана верхушками надгробий. Перед тем как начать отступать, сумерки стали густыми и осязаемыми, но даже если бы не ее нюх, Гермиона все равно нашла бы дорогу. За столько лет каждый поворот здесь стал почти родным. Ставший от беременности еще более чувствительным нос сообщил ей, сколько магов не забыли об этой дате.
«Меньше, чем хотелось бы, и больше, чем ожидалось.»
Гермиона слышала запах того, как каждый из них спускался с главной дороги, шел вдоль замысловатой изгороди, сколько стоял у первого камня, сколько у второго, у третьего и так далее, кто и какие цветы принес, кто приходил днем, кто почти ночью. Расправив мантию, волшебница села на землю, облокотившись на надгробие спиной. В этом году весна пришла рано, и сейчас землю покрывал только что появившийся пушок зеленой травы, пробивающийся через прошлогодний газон. Днем было по-весеннему тепло, но ночи оставались очень холодными… такими же, как и той весной. Гермиона вздохнула и, запрокинув голову, уставилась в абсолютно темное небо: ни луна, ни утренние звезды не могли пробиться сквозь облака. Каждый год она выполняла этот ритуал, рано утром в один и тот же день… От выброса адреналина в кровь голова слегка закружилась, когда женщина услышала хлопок аппартации. Недалеко от нее стоял маг, высокая фигура, длинные светлые волосы белым пятном выделялись на темной мантии, почти мгновенно раздались еще несколько хлопков, ее «загривок стоял дыбом», и инстинкт самосохранения вопил – «Беги!» И она побежала, когда поняла, что на кладбище наложены односторонние антиаппартационные чары…
«Всех впускать, никого не выпускать…»
Гермиона слышала еще хлопки, громкие голоса, выкрикивающие заклинания, но упорно петляла, уходя от рассеивающих туман лучей. Раньше она стояла бы и смотрела, как развиваются события, с раздражением и тайной надеждой, что, возможно, на этот раз ей повезет и ее убьют, но сейчас… Сейчас она хотела жить, ребенок, который рос в ней, заставил Гермиону почувствовать себя живой и нужной, и она не собиралась умирать, имея все это. Как всегда неожиданно, небо начало светлеть, и обернувшись, волшебница увидела сквозь начавший редеть туман фигуры магов. Спрятавшись за надгробие и осторожно выглянув, она поняла, что недооценила Малфоя. Маг, который появился первым, был одним из телохранителей наследника Волдеморта, общего у них было только высокий рост и длинные светлые волосы, но в сумерках и тумане немудрено было ошибиться, и члены «радикальной оппозиции» ошиблись. Сейчас они стояли, окруженные кольцом волшебников из свиты Малфоя, держащих палочки наготове, а сам он выкрикивал приказы нескольким мужчинам, которые бегом прочесывали кладбище.
- Найдите их! Ведьма мне нужна живая!
«И на том спасибо, любимый…»
Подняв юбку, Гермиона выхватила кинжал и, уколов палец, пролила несколько капель крови на уже подготовленную руну. «Оберег отцов» - это все, что у нее было, несложное заклинание, кровь оберегающего и кровь оберегаемого. Что бы сказал Драко, узнав, что он ее оберегающий? Ничего цензурного, это точно. Дочитав заклинание, волшебница направила на руну волшебную палочку и произнесла заключительное слово, пергамент с руной и каплями крови вспыхнул и, мгновенно превратившись в пепел, растворился в воздухе. Гермиона знала, что использование магии ее выдаст, но ее все равно найдут… Если бы не каблук, провалившийся во влажную землю, нападавший упал бы замертво, а теперь ее кинжал был воткнут в землю, палочка упала рядом и, почти придушив захватом руки, ее рывком поднял с земли Виктор. То ли преднамеренно, то ли от бессильной ярости мужчина не соизмерял своей силы, он что-то говорил ей, раздраженно встряхивая, требуя ответа, но Гермиона не слышала его, воздуха не хватало ни на крик, ни на преображение.
- Крам! Отпусти ее! – раздался четкий приказ. - Быстро!
Болгарин еще больше нахмурился и, слегка ослабив хватку, от чего волшебница смогла снова дышать и воспринимать окружающее, сказал ей достаточно громко, чтобы услышали все присутствующие здесь:
- Я так и знал, что это ты. Ты предала нас, – и, снова сжав руку, встряхнул ее. – Ты, хитрая бестия, зачем ты спасла меня?! Чтобы снова заманить в ловушку?! Отвечай!
- Она? - с искренним удивлением спросил Малфой, медленно приближаясь к ним. – Ты действительно думаешь, что мне нужна чья-то помощь для того, чтобы поймать тебя в ловушку?
- Но если б не она…
- Она – наживка, - перебил мага Драко, а расстояние между ними медленно и незаметно сокращалось. – А ты дурак, когда тебе дали второй шанс, надо было им воспользоваться.
- А я им и воспользовался. Думаешь, это ты устроил ловушку? – Крам рассмеялся, этот смех был смехом фанатика, который сейчас откроет ящик Пандоры, чтобы доказать, что он прав.
Гермиона с трудом прогоняла наступающий обморок, каждый вздох давался ей с таким трудом, словно на груди лежала бетонная плита, через туман, застилавший ее глаза, женщина все же уловила движение руки наследника Темного Лорда, но Виктор в то же мгновенье выставил вперед свободную руку, в которой был зажат мешочек. Почти одновременно было произнесено заклинание, и мешочек, сшитый из чешуи дракона, лишился своего содержимого. Заклинание так и осталось не воплощенным, Малфой выглядел раздраженным, однако ни удивления, ни страха, которые так чаял увидеть Крам, на его лице не отразилось. Болгарин с силой надавил женщине на плечо, так что она упала на колени, и приказал:
- Подними сферу.
Гермиона, освободившись от державшей ее руки, с шумом стала жадно ловить ртом воздух, пытаясь растереть измученную шею. Ситуация на «поле боя» кардинально поменялась, тот, кто еще недавно держал под прицелом противника, оказался сам под прицелом маггловского огнестрельного оружия; попытки воплотить заклинания ни к чему не привели, но маги все же не опустили бесполезные сейчас волшебные палочки.
- Быстро, - нетерпеливо бросил Виктор, взмахнув рукой, и Гермиона получила ответ, почему чуть не скончалась в его «объятьях».
А он молодец, хорошо подготовился; зная с кем будет иметь дело, сделал из сильных магов просто людей, используя Сферу отрицания, а из нее безвольного щенка, используя руну как строгий ошейник. Волчица, недобро улыбнувшись, взяла в руку небольшой, но тяжелый шарик, который, казалось, был наполнен маленьким облачком, становившимся то бледно-розовым, то ярко-красным, почти алым. Сфера отрицания, до сего момента скрывавшая свою силу в магическом чехле, сейчас делала любую, даже самую простую магию невозможной. Очень опасный артефакт, учитывая, что весь мир держится на волшебной физике, а длительное отрицание магии даже в такой незначительно малой для вселенной местности вносило такой дисбаланс, что все законы мирового равновесия могли полететь к черту. Гермиона на секунду встретилась глазами с отцом своего будущего ребенка. Очень опасный артефакт… Она не анимаг, волчица – это ее природа, а против природы сфера была бесполезна, Гермионе пришлось применить всю силу человека и волка, чтобы раздавить стекло, магический артефакт издал жалобный звон, когда был сжат в женском кулаке. Как только облачко, вырвавшееся из сферы, рассеялось, волшебные палочки, которые сдерживали в себе заклинания, подавляемые артефактом, воплотили их. Воздух наполнился таким грохотом, что закладывало уши… Что быстрее: заклинание или пуля? Как только пальцы Гермионы выпустили осколки сферы, на нее обрушился удар, мгновенно отключивший сознание. Пришла она в себя от шума, который через некоторое время оформился в ее собственное имя, произносимое знакомым голосом. Волшебница распахнула глаза: судя по утреннему сумраку, который все еще окружал их, прошло не более десяти минут. Тихо, очень тихо… сознание мгновенно очистилось, Гермиона резко села на земле и в ужасе озиралась. Какие-то десять минут и столько работы для приемщика душ… иногда быстрее пуля, иногда - заклинание. Маги из свиты Малфоя аппартировали с поля боя обездвиженных «врагов» и помогали раненым убраться отсюда. Ее слегка встряхнули, ведьма уставилась в знакомые серые глаза и попросила:
- Не тряси меня, голова раскалывается.
- Еще бы, странно, что ты вообще выжила, - сказал Малфой с издевательской покорностью, подняв ладони с ее плеч и помогая подняться. – Твой ангел-хранитель работает очень добросовестно, хотя в последнее время у него слишком много забот.
Первое, что она увидела, был труп Виктора: он лежал за ее спиной, глаза были закрыты, лицо даже сейчас казалось нахмуренным и сосредоточенным. Почему он так был уверен в ее предательстве…
- Ему прислали письмо, что ты спасла ему жизнь, чтобы втереться в доверие, и что все это время ты была моей любовницей, - словно читая ее мысли сказал Драко, проследив за взглядом женщины.
- Он бы не поверил, – уверенно ответила волшебница.
- Несколько колдографических снимков его убедили.
- Малфой, неужели ты опустился до анонимки? - не надеясь получить ответ, спросила Гермиона.
- Нет, однако это был один из вариантов. Все проще, твой Уизли, наверное, этого не помнит, а даже если вспомнит, вряд ли тебе расскажет, - усмехнулся маг.
Что-то поменялось в окружавшем их мире… женщина оглянулась: на кладбище остались только трупы, уцелевшие маги исчезли, словно их здесь и не было. И им тоже здесь не место, но они стоят друг напротив друга, и даже ветер не смеет их тревожить. Гермиона молча подняла с земли свою волшебную палочку и, убрав кинжал, направилась к выходу; с гудящей от боевого заклинания головой об аппартации и думать нечего. Три шага он позволил ей надеяться…
- Ты действительно думаешь, что сможешь уйти от меня? – в его голосе прозвучало скорее разочарование в ее недалекости, чем удивление.
- Отпусти меня.
Рассвет вступал в свои права, накрывая все розовым светом.
- Нет.
- Никогда не бросаешь игрушку, пока окончательно ее не сломаешь? – разворачиваясь, спросила ведьма.
Гермиона видела, как потемнело его лицо и взгляд упрямых серых глаз говорил лучше любых слов, что выхода нет, по крайней мере там, где она его ищет. Возможных концовок несколько, но ни одна не включает в себя: «Они жили долго и счастливо». Даже если предположить, что они смогут существовать вместе, он никогда не женится на ней, а она никогда не примет его предложения; ее ребенок будет незаконнорожденным, и когда у Малфоя появится законный наследник, ее ребенок станет для него угрозой, опасной угрозой. У нее небольшой выбор, и он должен быть сделан сейчас – либо выживет она и ее ребенок, либо они вместе погибнут. Если оберег спасет их от его гнева, значит, у нее будет возможность противостоять ему и время, чтобы придумать, как жить дальше, а если нет… Она должна рискнуть… Малфой молчал и внимательно следил за ее движениями, за тем, как она медленно и напряженно возвращается к нему. Правая щека испачкана в земле, волосы, заплетенные в косу, местами вырвались наружу, лицо усталое и очень бледное… Поднимающееся солнце за ее спиной окутало ее золотым сиянием, сделав почти неземным видением… растрепанным неземным видением, но у небесных жителей не бывает такой ярости в глазах. Гермиона подошла почти вплотную к нему и тихо спросила:
- Сколько мне нужно платить, чтобы откупиться от тебя? Я хочу вернуть себе свою жизнь, - голос ее дрогнул, на секунду пропав совсем, но она продолжила говорить, задыхаясь от собственных слов. – Назови цену! Скажи, что мне нужно сделать!
Мага поразило невозможное сочетание ярости, гнева и слез, которыми были полны ее глаза. Личико бледное, губы кривятся, словно им больно от произносимых слов. Гермиона смотрела прямо ему в глаза и в них было столько… Опасное желание увидеть то, чего там быть не может. Зачем ему ее любовь? Он никогда не хотел ничьей любви. Преданности, страха, уважения, подчинения, но не любви… Зачем ему ее любовь, любовь грязнокровки? Но вот она шагнула еще ближе, ее руки вцепились в его мантию; чтобы смотреть ему в глаза, ей пришлось запрокинуть голову. От этого движения слезы, с таким трудом сдерживаемые, вырвались и прочертили на бледной щеке мокрую дорожку. Ее голос стал тихим, почти как шепот:
- Чего ты хочешь? Признания, что победил? Ты одержал победу, которая, я уверена, была тебе не нужна, - голос снова прервался, но три слова, произнесенные как выдох, он услышал. – Я люблю тебя. Я тебя ненавижу, презираю, я желаю тебе смерти… но я люблю тебя, - ее лицо перекосило, как от боли, слезы безнаказанно стекали по щекам, уничтожая макияж, из ее горла вырвался всхлип, словно ее пытали; мужчина почувствовал, как земля уходит из под ног, он должен презрительно рассмеяться на ее слова, но он молчал, боясь дышать, только бы не спугнуть ее признания. – Я люблю тебя так, что если мое желание исполнится и ты умрешь, я последую за тобой, так, что когда ты женишься на одной из своих молодых породистых кобылок, я стану твоей любовницей… служанкой… домашним эльфом, лишь бы быть с тобой. Я жить без тебя не могу, я люблю тебя так сильно, что мне трудно дышать, когда тебя нет рядом… И я пытаюсь от этого убежать, а ты меня не отпускаешь!
Она по-прежнему смотрела прямо ему в глаза, похожая на панду с растекшейся тушью, с волосами, подобными разворошенному гнезду, только слепой мог назвать ее сейчас красивой. Но Малфой понял, что пропал, вопреки всякой логике и разуму он ей верил, он никогда не скажет ей тех же слов и не потому, что это неправда, а потому что… у него не хватит смелости так подставиться, как это сделала она. Истинная гриффиндорка, если уж падать в грязь, то по собственным правилам и с высоко поднятой головой. Он должен был что-то сказать но он онемел, его ладони накрыли ее кулачки, сжимавшие его мантию, и… он молчал. Он как под гипнозом смотрел в глаза этой волшебнице и чувствовал себя единственным на свете, столько там было любви и искренности, но вот ее лицо мгновенно изменило выражение – слезы в глазах высохли, брови иронично поднялись, а губы, презрительно изогнувшись, произнесли:
- Это ты хочешь от меня услышать? – увидев, как маг побледнел, Гермиона зло рассмеялась и почти выплюнула, сбрасывая его руки со своих: - О, неужели ты мне поверил? Малфой, уж кто кто, а ты бы должен знать – тебе я такое никогда не скажу.
Гермиона оттолкнула его от себя и, развернувшись, спокойно направилась в сторону выхода. Глядя вслед фигурке, мерно покачивающей бедрами, Драко просто отказывался понимать происходящее. Она его не только обыграла, она его уничтожила… Пусть он не произнес эти слова вслух, но он сам себе признался, что любит ее. А она? Ненавижу. Хитрая и лживая, она никогда не будет такой, какой он хотел ее видеть, это не он ее, это она его сломала… Ее слова заставили поверить, дали надежду… Никогда, никогда в своей жизни он не испытывал подобной боли, ни тогда, когда разозлил отца и получил от него первое в своей жизни Круцио, ни тогда, когда получал черную метку, которой его наградил сам Воландеморт… Ему казалось, что кто-то сноровисто работает тупым ножом у него в груди, мешая дышать и застилая глаза чистой яростью. Пускай она сука, но она его сука, и за то что, ему сейчас больно он заставит ее заплатить. Он все равно ее не отпустит: какой бы она ни была, он не мог без нее жить. Она ему нужна…
- Стой.
Ее шаг не ускорился и не замедлился, она все так же медленно и верно увеличивала расстояние между ними. Боль в груди, как спрут, протягивала свои щупальца, заражая все тело этой болью, поднятая рука с волшебной палочкой дрожала, мир поменял свой цвет от гнева, через который Малфой теперь смотрел на него.
- Я приказал тебе остановиться!
Он уходила, уходила… Раздался хлопок аппартации, и недалеко от входа появился Фред Уизли, всклокоченный и явно побывавший в переделке… Драко еще раз выкрикнул приказ, но с тем же результатом. Когда по твоим жилам вместо крови течет густая ярость и боль, то разум не в состоянии принимать решения, это право принадлежит сердцу, а оно никогда не бывает объективным… Так уж получилось, что и следующий шаг Гермиона сделала по направлению к выходу, то есть к Уизли. К этому оборванцу… Драко сам не осознал, как произнес заклинание, яркий зеленый луч сорвался с волшебной палочки… Казалось, время замерло, за какую-то долю секунды до удара Гермиона обернулась и Малфой понял, что она прекрасная актриса, потому что сейчас она смотрела на него с укором и… любовью… и солнце, которое уже поднялось над горизонтом, не было виновато в ее золотой ауре… Зеленый луч неотвратимо приближался к ней… к женщине, которую он любил, которая любила его и которая носила его сына. Последнее, что запомнила волшебница перед ударом, были его глаза, абсолютно черные глаза… а смертельное заклинание, поразив цель, отрикошетило в того, кто его произнес.
Напоминаю о том что отрыта тема на форуме для обсуждения моего фика, с удовольствием с вами там пообщаюсь и выслушаю пожелания и мнения.
С уважением, Sergey1802.
Глава 35
Тэиль, ночами спать нужно, а не обдумывать конец фанфика-))).
vik., надежда, конечно умирает последней…, но учитывая финал, лучше бы ей скончаться сразу.
Лигейя____, я очень благодарен тебе за мнение о моем «творении», спасибо тебе большое.
Gelena, чемодан без ручки это конечно хорошо…, но не в этот раз.
Кри-/-оника, выкладываю так долго главы, потому что первые главы еще не отбечены, но в конце концов у меня не хватило терпения и я хочу узнать ваше мнение о финале.
Phantom, спокойствие, только спокойствие, дышите ровнее и читайте 35 главу-))).
Овиел, после прочтения не бить меня тапками.
Britney Black, спасибо.
MonaLisa, между собственническими инстинктами и свободой, победителей не бывает - либо компромисс, либо крах.
Глава 35:
- Они играли по твоим правилам, Том, - обратился к застывшей у окна темной фигуре портрет бывшего директора Хогвартса. - А у задачи с такими данными только один ответ и он заключается в том, что ты проиграл.
- Я жив, а ты мертв, мертвы также твои последователи, - спокойно сказал Темный Лорд. – Не тебе говорить о проигрыше.
- Твой проигрыш в том, что ты один, - как приговор произнес Дамблдор. – И всегда будешь один…
- У меня достаточно преданных мне людей.
- Преданных ли? – тихо уточнил маг.
… вас никто не любит! Уважают, да бесспорно, но не любят! Ваш собственный преемник уничтожит вас при первом удобном случае!…
Он опоздал на секунду… Взбешенный Уизли, набросившийся на него с обвинениями и с глупыми попытками воплотить смертельное заклинание, его сознание помогло узнать, что здесь произошло в последнее мгновение, узнать, но не понять… Как эта девчонка смогла поразить его ученика, превзошедшего в магии своего учителя и использующего наследную силу, причем уже будучи мертвой? Он получил ответ. С каждой секундой тускнеющее золотое свечение молодой женщины, неподвижно лежавшей на земле… Волдеморт положил ладонь на ее живот и почувствовал отголоски маленькой жизни, которая билась как птица, запертая в клетке, не желая умирать… Никто и ничто на свете не могло помочь ей, никто не в силах воскресить мертвых. Второй раз он сталкивается с этим… второй раз великая магия под названием любовь, магия, которую он никогда не постигнет, охраняет беззащитное существо. Но в этом случае меч был обоюдоострым. Глаза великого мага по-прежнему смотрели на мир сквозь темную дымку его великой силы, но былого могущества маг не ощущал. Он бесспорно найдет себе нового преемника, воспитает и обучит его… это всего лишь вопрос времени… Время. Одна из великих сил, которой под силу разрушить все. Получив бессмертие, Воландеморт спустя некоторое время понял, что получил не дар, а проклятье. Ты идешь к своей цели любыми путями и, достигая ее, понимаешь, что идти дальше некуда… пройденные годы притупляют, а потом и вовсе стирают чувство наслаждения от достигнутого. Твои глаза смотрят на мир и видят, как меняются персонажи и декорации, а мир остается каким был… как и ты. Бессмертием не обременены только боги…
… но вы не Бог, вы всего лишь человек и всегда им останетесь…
Тогда ты вновь смотришь на этот мир и понимаешь, что в этих жалких людишках, копошащихся в нем, есть свое бессмертие, которое не тяготит – это их дети. Те, кто оставит в этом мире часть тебя… И в том, из кого ты воспитывал себе сильного подданного, ты увидел свое будущее. Передав по наследству свое «проклятье», ты сможешь уйти из осточертевшей тебе жизни. Ты «питаешься» надеждой на его грядущее и чувствуешь вкус, смысл жизни, смысл того, что ты ходишь по этой земле… И ты понимаешь, что сможешь обмануть время, великую силу мироздания…
- В том что он мертв, виновата твоя девчонка…
- Нет, - отрезал Дамблдор. – Виновный тут один. Судьбу не перепишешь, Том…
- Судьбу? – зло переспросил маг и, словно пробуя на вкус это слово, повторил: - Судьбу…
Судьба… Хитрая, лживая сука, которая бьет в спину… бьет, когда меньше всего ожидаешь, когда чувствуешь себя всесильным… бьет точно, никогда не промахиваясь. Судьба! Кладбище усеяно трупами, но ты видишь только два тела… два тела и три души, которые мертвы, которые были твоим будущим. Недопустимым и неприемлемым, но будущим… Он мертв, и глупо винить в этом девчонку, он был мертв с того момента, как понял, что ее не станет… Чертов сосунок! Несмотря на все старания учителя он заболел, заболел любовью, заболел так сильно, что от этой болезни нет лекарства… Он мертв… И что ты можешь сделать?
…Судьбу не перепишешь, Том…
Что можешь ты? Ее шаг не остановить, руку наследника не опустить, смертельный луч не отвратить… Что можешь ты, великий маг, который с легкостью отнимал жизни? Ничего, твоя сила это иллюзия, ты можешь убивать, но воскресить свое будущее ты не в силах.
…Судьбу не перепишешь, Том…
Нет, не перепишешь, но с ней можно сторговаться, только вот устроит ли оплата?
Драко сам не осознал, как произнес заклинание, яркий зеленый луч сорвался с волшебной палочки… Время, казалось, замерло, за какую-то долю секунды до удара Гермиона обернулась, и Малфой понял, что она прекрасная актриса, потому что сейчас она смотрела на него с укором и… любовью… и солнце, которое уже поднялось над горизонтом, не было виновато в ее золотой ауре… Зеленый луч неотвратимо приближался к ней… к женщине, которую он любил, которая любила его и которая носила его сына. Удар достиг своей цели… Плата оказалась слишком высока. Ты слишком много хочешь, великий маг… три жизни на одну твою? Нет… Жизнь на жизнь, честный обмен, не больше и не меньше… Он появился поздно… поздно, чтобы спасти ее, но достаточно рано, чтобы спасти своего наследника. Второй раз он чувствует этот вкус – вкус смертельного заклинания, отраженного любовью, металлический вкус крови и горечь настоящего шоколада… второй раз он чувствует… второй… и последний.
Женщина смотрела на своего мужа и видела, что ему плохо, ему тяжело смириться с тем, что он не в силах все контролировать. Прошел ровно год с ее смерти. И как бы он ни старался всем показать, что эта девчонка приносила ему только неприятности… он сожалел о ее смерти и казнил себя за это. Не так должен был чувствовать себя вожак. Женщина достала нужную книгу с полки и протянула мужу.
- Дерек, - ласково напомнила о своем существовании волчица. – Не хочешь почитать?
- Нет настроения, - покачал головой волк.
- А ты все-таки начни.
Мужчина удивленно вскинул брови, уловив в голосе своей женщины стальные нотки, и, едва заметно усмехнувшись, раскрыл книгу там, где лежала закладка, и замер. Закладкой был небольшой снимок… но две девчонки, сфотографированные на нем, были как живые, казалось, что видишь отрывок какого-то фильма. Он молчал, а голос женщины снова зазвучал ласково и примирительно.
- Я сделала этот колдографический снимок той ночью, когда она сбежала и вернулась со своей подругой. – Голос женщины немного надломился от воспоминаний. – Не смогла удержаться, они были так испуганы, но так… преданы друг другу.
- Вот когда я себя чувствую полным идиотом, - грустно сказал вожак. – Всю свою жизнь пытаться оградить нас от магии и быть женатым на ведьме, у тебя, наверное, даже волшебная палочка есть?
- Есть, – тихо призналась женщина и, внезапно отвернувшись, с чувством заговорила: - Но я уже не помню, когда последний раз держала ее в руках. Дерек, ты даже не представляешь… Что значить подавлять в себе часть своей сущности, каждый день ломать себя и стараться забыть, что ты отличаешься от других!
- И зачем такие жертвы? – зло спросил мужчина, еще не пришедший в себя от такого обмана.
Волчица развернулась и взглядом глаз, блестевших золотом и слезами, пригвоздила его к креслу.
- Из-за тебя, - хрипло от начавшегося преображения выпалила женщина. - Потому что я люблю ТЕБЯ! А ты всю свою жизнь считал таких, как я, своими врагами, а я готова за тебя жизнь отдать. Ты прожил со мной столько лет! Так уж ли плохо тебе было? Давала я хоть малейший повод усомниться в том, кто в нашей семье главный? Позволяла ли я хоть намек на то, что я могу предать тебя? Единственная моя ложь тебе… за ВСЮ мою жизнь, это то, что я скрыла от тебя, что я волшебница.
- Катрин, - ошарашенный такой исповедью и атакой, позвал жену мужчина.
- Извини, - покачал головой ведьма. – Я не враг тебе, Дерек… Пойми, нельзя отгородиться от перемен.
- Похоже, все это мне не остановить, – обречено заметил волк и, внимательно глядя на свою супругу, спросил: - И что ты предлагаешь?
- Может стоит повернуть ситуацию с пользой для себя? – неуверенно высказалась женщина.
- Этого парня… в Хогвартсе, кажется, Бен зовут? – хмуря лоб, спросил вожак и, заметив как лицо его жены расплывается в многообещающей улыбке, покачал головой: - Понятно. Дорогая, мои поздравления, ты шикарная актриса, и в этом я не сомневался… но я все равно тебя не прощу.
- Дерек…, - просяще начала ведьма-волчица.
Мужчина тяжело вздохнул и заговорщицким шепотом произнес:
- А ты мне покажешь какие-нибудь свои… фокусы?
Волшебница сидела в кресле, стоящем рядом с детской кроваткой, и аккуратно, чтобы не разбудить малышку, разворачивала письмо.
«Дорогая Джинни. Мы год не могли дотронуться до ее вещей и разобрать их, но недавно я все-таки решилась. То, что я прислала тебе, это вещи, которые, как мне кажется, должны находиться у ее друга.
С уважением, миссис Грейнджер»
Ведьма почувствовала знакомый комок слез в горле и бесшумно вздохнула, пытаясь избавиться от него. Бумага упала на пол, в коробке лежала волшебная палочка, несколько бутылочек, явно с зельями и толстый ежедневник. Слезы все-таки вырвались на свободу. Джинни аккуратно взяла в руки волшебную палочку, дерево потеплело, словно чувствуя долгожданную магию.
«Надо будет вернуть ее Олливандеру, у него ей не будет одиноко»
Ежедневник был абсолютно чист, не считая нескольких вложенных листочков и колдографических снимков. Женщина взяла в руки фотографии и улыбнулась махавшим ей с них магам. Вот неразлучная троица: Гарри, Рон и Гермиона; Рон так машет руками что Гермиона и Гарри схватили его с двух сторон и безуспешно пытаются призвать к порядку. Вот Гермиона на балу с Виктором Крамом, они танцуют, не обращая внимания на разглядывающую их волшебницу. Вот они вдвоем, после того как Гермиона спасла Джинни. Две девочки, обе испуганные и смертельно уставшие, все в слезах цепляются друг за друга, словно за спасательный круг. Они так и не узнали, кто сделал этот снимок, он просто в один прекрасный момент оказался у Гермионы. После этого вечера она снова исчезла, так и не объяснив, где была все это время. Но спустя несколько лет они снова встретились… Волшебница вздохнула, отложив снимки, и стала перебирать листочки с вложенными рецептами зелий; женщина просматривала их, любуясь ровным четким почерком своей подруги, практически не вникая в надписи. Последний список ее озадачил, хотя мало ли кому могло понадобиться скрыть свое интересное положение, вот ей бы, например, в свое время очень бы это пригодилось. Джинни взяла свою волшебную палочку и, прикоснувшись ей к обложке чистого ежедневника, тихо, практически одними губами прошептала:
- Другу откройся.
Волшебная книга мгновенно откликнулась на ее магию, и словно невидимая рука с немыслимой скоростью начала исписывать страницы знакомым почерком. Большинство записей сводились к планированию работы, командировок, пометкам по поводу людей, с которыми придется работать. В августе сделана запись:
… Хогвартс. 20 августа. Срок месяц.
МЕРЛИН! Зачем я согласилась?!…
Следующие записи были подробными планами занятий по зельям. Напоминание: обязательно встретиться с профессором Гардо и получить у директора разрешение на проведение экзамена. Джинни улыбнулась, вспоминая, как экзамен, задуманный ее подругой, и все-таки проведенный профессором Гардо в Хогвартсе в конце года, дал ошеломляющие результаты, такие, что слух о этом специфическом экзамене разошелся далеко за пределы преподавательской братии. Вывод сделали один - под угрозой своему здоровью студенты лучше усваивают материал. Нынешний профессор по зельям, с которым она познакомилась на похоронах, периодически писал Джинни письма, сообщая последние сплетни и события, произошедшие в школе. Волшебница сама не понимала, почему, но ей было легче общаться с практически незнакомым человеком, чем с близкими людьми, которые предлагали ей свою помощь и поддержку. Он писал, что большинство студентов седьмого курса, благодаря рекомендательным письмам, которые разослала для каждого школьника Гермиона, получили приглашения в те высшие учебные заведения, куда хотели поступить. Также он ей с гордостью сообщил, что в этом году Гриффиндор занял второе место в соревновании между факультетами и что сборная его факультета по квиддичу обогатилась несколькими новыми талантливыми игроками с младших курсов. Ведьме иногда казалось, что мужчина в действительности пишет письма не ей, а той, чье место занял. Запись после разбора проведенного матча по квиддичу гласила: Наварру, Лэнгтон и Хелфман. Рыжеволосая колдунья усмехнулась, вспомнив, как ругалась Гермиона, когда детишки устроили в школе зону боевых действий из-за этой троицы. Гардо написал Джинни, что Маркус Хелфман получил предложение от сборной Англии по квиддичу тренироваться во втором составе, на что с радостью согласился, предварительно получив очередной отказ от Келси Лэнгтон и устроив потасовку со старостой Слизерина. Родители мисс Лэнгтон настояли на том, чтобы она продолжила свое обучение в закрытом пансионе в Швейцарии, как только узнали, что она планирует обручиться с Бенедиктом Наварру, сыном одного из бывших Упивающихся Смертью. Тот был в бешенстве, и в письмах Гардо рассказывал Джинни, как Бен грозился сровнять этот пансион с землей, но потом родители Келси внезапно передумали и согласились на помолвку. Малышка в кроватке заворочалась, и не успела мать подняться с кресла, как на столик, стоящий по другую сторону кроватки, бесшумно запрыгнул тигренок. Джинни присела обратно в кресло, наблюдая, как кошка, аккуратно ступая по матрасу и не задевая малышку, проверяет обстановку. Она зацепила зубами одеяльце и подтянула его повыше, чтобы накрыть плечики ребенка. Обнюхав напоследок свою подопечную и убедившись, что она сухая и чистая, тигренок свернулся мягким тяжелым клубком в кроватке. Волшебница погрозила ему пальцем и тихо прошептала:
- Вот смотри, увидит тебя ее отец, влетит и тебе и мне, - тигренок с жалобным выражением уставился на свою хозяйку, и Джинни, не выдержав, обреченно вздохнула. – Ладно, лежи, но как только услышишь его голос, чтоб духу твоего не было в детской кровати.
Гойл все-таки подарил ей волшебного тигра, который теперь спал у нее на кровати, а когда ее мужа не было дома - вместе с малышкой. Грег, которому Гермиона отдала заколдованного аврора, сообщил, что руна выполнила свое предназначение и Заккари Райдера больше не существует, из него получилась довольно упрямая прожорливая кошка, которая отказывается понимать слово «нельзя».
Он пришел, как всегда, неожиданно и неизбежно. Волшебница вздрогнула, неловко закрыв дневник, так что все содержимое коробки рассыпалось по полу. Малышка проснулась и с радостным возгласом потянула ручки к крестному. Его руки ловко выхватили ребенка из-под одеяла, под настороженными взглядами волшебного животного и обеспокоенной матери. Джинни даже не стала пытаться скрыть от него упавшие вещи, все, что нужно, он уже заметил, о чем говорил внимательный взгляд его абсолютно черных глаз. Волшебница посмотрела на россыпь предметов на полу и горько усмехнулась, единственная фотография, лежащая изображением вверх, – две испуганные волшебницы, только что сбежавшие от Темного Лорда.
Он стал крестным моей девочки, хотя я бы предпочла, чтобы при входе в церковь его поразила молния. Вначале я его презирала, потом ненавидела, когда увидела его с ней – смирилась, когда она погибла - желала ему смерти, когда он взял на руки мою дочь – я пожалела его… Его привязанность к моей малышке меня пугает, я не хочу, чтобы он приходил, чтобы играл с ней…, но он приходит неминуемо как ночь, и она тянет к нему свои маленькие ручки… Она меня едва узнает – свою мать, а его присутствие чует, словно грудное молоко, и тянется к нему. Я не могу смотреть ему в глаза, мне кажется, что я задыхаюсь… Он женат на красивой породистой блондинке, которую ему услужливо подыскала мать. Они хорошо смотрятся вместе, они красивая пара. Она родит ему сына, и, может быть, тогда он перестанет смотреть на мою дочь, словно она единственное, что удерживает его на этом свете…
Он снова курит в спальне, хотя прекрасно знает, что его жена не переносит этот запах. Девушка внимательно рассматривает высокую фигуру стоящего у окна мужа, она знает: его здесь нет, он там, где ей никогда не побывать… он в своем прошлом. Невольно вырывается тяжелый вздох, сообщающий ее мужу о том, что она не спит… Маг не обернулся, снова поднеся к губам черный стержень из терпкого табака, волшебник прекрасно знал, что она не переносит этот запах… Девушка вздрогнула, зарывшись поглубже в простыни, от грохота, с которым распахнутые им тяжелые рамы ударились о стену. Холод ранней весны ворвался в спальню, словно только этого и ждал, он проникал везде, вытесняя горький вкус жженого табака, принеся с собой последний снег, вырывая при дыхании облачка пара. Она хотела было окликнуть его, но не осмелилась… Она закрыла глаза, чтобы не дрожать от холода, глядя на его обнаженную фигуру окутанную лунным светом и колкими снежинками, но не выдержала и распахнула их, ужасаясь и восхищаясь… Он был частью этой картины: луна, словно ласкаясь, касалась его светлых волос, снежинки, кружившие вокруг его тела свой последний хоровод, умирали, даже не коснувшись его, пар при дыхании, смешанный с темным дымом, вычерчивал замысловатые узоры, растворяясь в воздухе. Он был ее мужем, но он никогда не был ее…
Он знал, что она беспокоится, это вызвало у него знакомое раздражение. Он разбудил ее дымом, от которого его беременную супругу мутит, а она беспокоится за него… У его матери хороший вкус, а у его жены достаточно здравого смысла… Маг знал, что эта девчонка, затаившаяся в его постели как маленький кролик, не посмеет потревожить его, не посмеет задать вопрос, не посмеет перечить... Волшебник, выдохнув облако дыма, усмехнулся. Ему уже давно никто не смеет перечить… Трупы, которые остались на кладбище прошлой весной, были ничем по сравнению с тем, через скольких он перешагнул за этот год… она - оставшаяся на этом кладбище навсегда… она сделала его своей смертью достойным наследником Темного Лорда. Он отомстил за ее жизнь, отомстил себе всеобщей ненавистью и страхом, он так встряхнул мир, что маги вспоминали его наставника как благо. Волшебник помнил взгляд матери, когда она поняла, что зря сказала сыну о том, что жалкая грязнокровка не стоит его души… Он не убил ее, конечно, хотя был близок к этому… и это был последний раз, когда он что-то чувствовал. Ни горя, ни жалости, ни боли… не было ничего, и понял он это спустя полгода после ее смерти, когда голыми руками убил человека и осознал, что не чувствует ничего, кроме пустоты и безразличия. Тогда он остановился… его власть не ставили более под сомнение, он стал тем, кем ему было суждено стать - наследником Темного Лорда, который превзошел своего учителя.
Он остановился… Он стал крестным великолепной крошечной девочки, рыжеволосой, как маленький факел, и с достойным голосом, от которого звякнули стекла в паре кварталов от места ее рождения. Ее мать не посмела перечить, да она и не собиралась… Маг увидел в глазах ее подруги не ожидаемую ненависть и ужас, а… жалость и понимание. Дочь Джинни Уизли, чьей крестной она хотела стать, маленькая женщина, которая никогда не будет его бояться, потому что он не осмелится и не сможет ее тронуть. Единственная женщина, которая может заставить его улыбнуться, единственная женщина, которой он простит все… Школа снова лишилась преподавателя по защите от темных искусств. Его уход восприняли как избавление, он ушел потому, что более не нуждался в этом месте, «самый молодой министр магии», как окрестили его газеты… Он не стал размениваться теневой властью, он подмял под себя всех. Но даже себе он не смог признаться, что просто сбежал из Хогвартса, где каждый чертов закуток, каждый взгляд студента, каждая книга напоминала о ней, а он ничего не чувствовал… ничего. Это пугало его, как если бы острым лезвием ты полоснул по руке и вместо ожидаемой боли понял, что не чувствуешь ничего… и это пугает. Родители Келси Лэнгтон настояли на том, чтобы девушка продолжила свое обучение в закрытом пансионе в Швейцарии, как только узнали, что она планирует обручиться с Бенедиктом Наварру, сыном одного из бывших Упивающихся Смертью. Они настояли, но парень пришел к нему… он был зол, испуган, но полон надежд, что маг поймет его, как никто другой.
«Напрасная надежда, парень, я уже не понимаю, но еще помню… И я помогу.»
Ее родители настояли… и внезапно «передумали». Детишки были счастливы…, а он сбежал. Сбежал от ее имени, которое произносилось тише, чем шепотом, произносилось с благодарностью… Ее рекомендательные письма и личные просьбы за каждого семикурсника дали свои плоды, большинство школьников получили шанс продолжить обучение в выбранных ими высших учебных заведениях. Это казалось такой глупостью… какие-то дурацкие письма приносили радость, в то время когда он утверждал свою власть, увеличивая работу могильщикам.
Он хотел обмануть время, хотел вернуть все вспять… Плевать на равновесие, плевать на закон, что он не может увидеть сам себя в прошлом, плевать, он должен все исправить… Но шанс уже был использован… использован его господином. Время не пустило его в прошлое. Ловушка захлопнулась, он будет жить долго… и счастливо, имея практически все, чего может желать человек. Ошибка в том, что ему ничего не нужно…
… Мы не можем вырвать из нашей жизни ни одной страницы, но можем бросить в огонь всю книгу…
Ему такого права не дано.
Ночь унесла тяжелые тучи
Но дни горьким сумраком полны
Мы расстаемся - так будет лучше
Вдвоем нам не выбраться из тьмы
***
Я помню все, о чем мы мечтали
Но жизнь не для тех, кто любит сны
Мы слишком долго выход искали
Но шли бесконечно вдоль стены
***
Пусть каждый сам находит дорогу
Мой путь будет в сотню раз длинней
Но не виню ни черта, ни бога
За все платить придется мне
Я любил и ненавидел
Но теперь душа пуста
Все исчезло, не оставив и следа
И не знает боли в груди осколок льда
«Ария» Осколок льда.
КОНЕЦ.
От автора: Спасибо большое всем кто меня поддерживал и вовремя пинал, я наконец закончил свое «произведение».
P.S. Уважаемые читатели, если вы дочитали эту ересь до конца огромная просьба оставьте свое мнение на форуме или в отзывах, то что я закончил фанфик не означает, что я не читаю ваши комментарии. Я понимаю, что бывает лень, но вы даже не представляете, как приятно когда тебе пишут.
P.P.S. Отдельное спасибо моей бете. Юния, твое терпение по отношению ко мне достойно восхищения.
И ОГРОМНОЕ спасибо моей гамме. Esperanca, от тебя я не отстану даже не надейся, так что ты еще успеешь пожалеть о своем предложении-))).
С уважением Sergey1802.
